Глава 22

Кучер вез Дрейка в карете по лондонским улицам. Огорчен новостями? Огорчен тем, что его «верная подруга» и любовница прошлой ночью развлекала другого мужчину? Человека, с которым она была помолвлена и за которого собиралась замуж?

Нет, он не огорчен. Опустошен и разъярен – да. До такой степени переполнен черными подозрениями, что не в состоянии спокойно обдумать ситуацию? Да. Не мог Дрейк поверить, что Элоиза обманывала его. Он доверял собственной интуиции. И он доверял ей. Он знал: должно быть логичное объяснение тому, что к ней прошлой ночью приходил мужчина. Который к тому же утверждал, что был когда-то помолвлен с Элоизой.

Господи, он и представить себе не может, что на самом деле за всем этим кроется!

Разумеется, она должна была рассказать ему о визите этого человека. Будучи женщиной правдивой, Элоиза должна была довериться своему покровителю. Если только она не собиралась держать этот визит в секрете.

Возможно, она была чересчур смущена или… Или не сочла нужным и важным говорить о тайном госте. К тому же разве не говорила ему Эмма, что Элоизу изгнали из семьи? Возможно, Девон не совсем правильно истолковал слова незнакомца… правда, это означало бы, что и Доминик все понял неправильно. Но возможно ли, что они оба ошиблись?

Впрочем, мрачно подумал Дрейк, откинув голову на подушку, в Элоизе Гудвин есть нечто невидимое с первого взгляда. Нет, он бы догадался. Не могла продажная женщина так привлекать его. И ему бы в голову не пришло принять ее за двуличную женщину, а уж после прошлой ночи…

Прошлая ночь. По телу Дрейка пробежала дрожь.

Еще никогда в жизни не получал он такого удовольствия от любви, как в этот раз. Дрейк потер глаза – при воспоминании о прошлой ночи его сердце неистово заколотилось в груди.

Повернув за угол, карета остановилась. Дрейк не двинулся с места. Он увидел, как сэр Томас ведет свою мать и Талию к маленькому экипажу, стоящему против парадной двери. Троица весело смеялась над чем-то. Дрейк заметил и Элоизу, которая вышла проводить Талию, а затем исчезла в темноте дома.

Ему показалось, что она его тоже увидела. Точнее, Боскасл был в этом уверен. Элоиза посмотрела прямо на его карету и лишь после этого ушла в дом. Дрейк напряженно выпрямился, его подозрения вспыхнули с новой силой. Элоиза даже не улыбнулась ему. Не помахала ему рукой, не посмотрела ему в глаза, словно говоря: «Я тебя заметила, подожди, пока они уедут, а потом входи».

Боскасл распахнул дверцу кареты, не дожидаясь, пока лакей исполнит свои обязанности. Талия, оглянувшись через плечо, только что увидела его. Не обращая на нее внимания, Дрейк зашагал к дому.

В конце концов, что ему известно об Элойзе? Кроме того, конечно, что он так сильно хочет обладать ею, что это желание затмевает его разум. Даже о Талии Торнтон ему известно больше, чем об Элойзе. И Эмма узнала о ней больше из короткого собеседования, чем знает он.

В нем закипела безумная ревность при мысли о том, что в жизни Элоизы может быть другой мужчина. Она же добросердечная, привлекательная женщина. Почему он решил, что она никогда и никого не любила, кроме него? Держала ли она от него в секрете свое прошлое? Или он попросту не удосужился поинтересоваться этим?

И, забыв о здравом смысле, Дрейк решил не думать обо всем этом, если только братья не станут вмешиваться в его жизнь. Едва карета леди Хитон исчезла за углом людной улицы, Дрейк громко постучал в дверь. Все хорошо. Они останутся наедине с Элоизой, и он не уйдет из этого дома до тех пор, пока не получит ответы на все свои вопросы.

Дверь распахнулась – ее отворила миссис Барнс, экономка.

– Она в гостиной, – торжественно провозгласила она, а затем, понизив голос до театрального шепота, добавила: – Надеюсь, вы привезли ей подарок. А то что-то мы слегка не в духе с утра. Впрочем, думаю, это все от переживаний прошлой ночи. И, разумеется, из-за той, другой женщины.

Дрейк поморщился. Если у Элоизы плохое настроение, она еще ни с кем не встречалась. И о чем это толкует экономка? Неужели его жизнь стала предметом досужего обсуждения не только его родных братьев, но и прислуги?

Когда Дрейк вошел в гостиную, Элоиза стояла у окна спиной к нему. Несколько мгновений Дрейк молча изучал ее, прежде чем приблизиться к ней. Да он попросту самец, настоящий самец, ведь при виде этой женщины и воспоминании об их близости его опять охватило горячее желание.

Она принадлежит только ему. И никто не прикасался к ней прошлой ночью, что бы там о ней ни говорили. Он ее первый мужчина. Он лишил ее невинности. Его братья ошибаются.

Элоиза повернулась к Дрейку, он увидел, что ее губы крепко сжаты, а в руке она держит какой-то листок – кажется, газетную страничку. Дрейк удивленно посмотрел на нее. Она не выглядит виноватой. Нет, похоже, Элоиза… в ярости. Но с чего бы это? Это ведь он должен гневаться, а не она.

Обняв Элоизу, Дрейк быстро поцеловал ее, прежде чем она что-то успела ему сказать. Его рука скользнула вниз по ее спине. Элоиза одновременно и сопротивлялась, и отвечала ему, и неожиданно Дрейку стало все равно. Потому что больше всего ему хотелось держать ее в своих объятиях.

На мгновение он забыл о своей ревности, своих подозрениях. Его рука властно погладила ее руку, приласкала ее грудь, он начал целовать ее.

Но, внезапно прервав поцелуй, он отстранился от Элоизы. Она слегка задыхалась и была сильно смущена. Впрочем, и он тоже.

Дрейк внимательно посмотрел на Элоизу. Он пришел сюда, чтобы узнать правду, какой бы горькой для него она ни оказалась.

– Прошлой ночью мы заключили соглашение, Элоиза, – сказал Боскасл спокойно, не сводя с нее глаз, ожидая увидеть хоть какие-то признаки тревоги. – Мы…

Элоиза не дала ему договорить – она ткнула Дрейка в грудь рукой, в которой держала смятую газетную полосу.

– Интересно, сколько таких же соглашений ты заключил в одно и то же время? – язвительно осведомилась она.

Дрейк удивленно опустил глаза. Честно говоря, он надеялся, что Элоиза больше не будет донимать его с этой дурацкой карикатурой на Хита, изображенного с чрезмерно большим мужским естеством, напоминающим дуло пушки.

– Не приставай больше ко мне с этой ерундой! – сердито промолвил Боскасл. – И не уводи разговор в другую сторону!

Элоиза еще яростнее тряхнула газетой.

– Ты сам начал говорить о нашем соглашении, но, судя по этой заметке, ты сам же и нарушил…

Дрейк не слышал ни единого слова, потому что хотел знать одно, только одно: есть ли у нее еще какой-то любовный интерес?

Дрейк повысил голос, желая привлечь внимание Элоизы:

– Нет, Элоиза, сначала ты сама должна ответить мне на несколько вопросов! И прошу тебя, перестань махать у меня перед носом этой дурацкой газетенкой.

Элоиза отступила назад, его сердитый тон явно удивил ее. Но Дрейк уже не мог сдерживаться. Сомнения ревности рвали его на части, разъедали душу, как кислота, и если женщина, приведшая его в ярость, хотя бы просто ответит ему…

– Скажи мне правду, Элоиза, – промолвил он холодно, глядя ей в глаза. И повторил: – Правду.

– Значит, правду… – Глаза Элоизы блеснули, неожиданно она осмелела, смущение исчезло. – Правду… Что ж, хорошо, замечательно. Я жду. Конечно, с твоей стороны разумнее было бы рассказать мне все до прошлой ночи. Однако в интересах справедливости, из-за того, что меня всегда считали женщиной разумной и что даже собака заслуживает хорошего отноше…

Дрейк наклонился к ней, его глаза потемнели, как ночное небо.

– Это меня ты назвала собакой?

– Если то, что написано в этой газете, – правда, то да, – холодно кивнула Элоиза.

– Да плевал я на эту газету! – завопил Дрейк. – Я хочу знать все о тебе и о том, другом мужчине.

Элоиза вновь махнула скомканной газетой.

– И я на все плевала, если ты на все плюешь! Я хочу все знать об этой куртизанке, об этой Марибелле… – Она осеклась и удивленно посмотрела на Дрейка: – О каком это другом мужчине ты говоришь?

Боскасл был вынужден признаться себе, что ее удивление искреннее. Он понизил голос, несмотря на то что черная хищная птица ревности продолжала яростно махать перед его лицом своими крыльями.

– У тебя есть еще один любовник, Элоиза?

– Есть еще – кто? – Элоиза вытаращила на Дрейка глаза с таким видом, словно она только что разгадала какую-то древнюю тайну. – О! Теперь я, кажется, понимаю, в чем дело. Ты пытаешься избавиться от меня, обвинив меня в том, в чем виноват сам.

Дрейк подтолкнул ее к подоконнику.

– Тебя не должно касаться, что делаю я, – сказал он угрожающе. – Что ты делала прошлой ночью?

– Ты напился, что ли, Дрейк Боскасл? Прошлую ночь я провела с тобой.

Дрейк поднял голову. За приоткрытой дверью почти неслышно промелькнула пухлая тень миссис Барнс. Он быстро подошел к двери и с грохотом захлопнул ее. Миссис Барнс издала удивленный, но сдавленный возглас.

Элоиза прошла в центр комнаты, глядя на Дрейка с таким видом, будто он сбежавший из психиатрической больницы сумасшедший. На одно мгновение она даже представила себе, как берет стул, замахивается им и обрушивает его на голову Дрейка. Возможно, именно такая встряска ему необходима.

– Да что с тобой случилось? – осторожно спросила она, обходя стол.

Дрейк быстро приблизился к Элоизе.

– Перед моим приходом сюда прошлой ночью тут был или не был мужчина? Тот, который ушел отсюда в темноте через садовую калитку?

Элоиза продолжала смотреть на него, ее мягкие красные губы слегка приоткрылись от удивления. «Отрицай мои слова, – твердил он про себя. – Только не говори, что это правда. Солги мне. Объясни мне все какой-нибудь ерундой. Я поверю любой сказке».

– Откуда ты об этом узнал? – спросила Элоиза после долгой паузы.

Он заморгал: такой реакции Дрейк совсем не ждал. Ни жалкой попытки обмануть его, ни намека на какое-то разумное объяснение. Все утро Боскасл представлял себе, как начнется их разговор, убеждал себя держаться спокойно. И он даже почти убедил себя в том, что братья поспешили с выводами. Дрейк даже представлял себе, как Элоиза потешается над его словами, объяснив ему присутствие чужого мужчины в доме какой-то простой причиной.

Первоначальная боль, вызванная словами Элоизы, быстро перешла в неуправляемый гнев.

– Кто это был? – загремел он, напрочь забыв о собственном намерении держать себя в руках. – Кто этот человек? Ты собираешься быть и его, и моей любовницей, одновременно?

Элоиза побледнела.

– Ничего подобного. – Обойдя Дрейка, она подошла к двери и приложила к ней ухо.

Через мгновение Элоиза громко застучала в дверь и сердито проговорила:

– Я знаю, что вы подслушиваете, миссис Барнс. И ты тоже, Фредди. Немедленно уйдите отсюда.

Дрейк тем временем сорвал с себя перчатки и утренний сюртук на шелковой подкладке. Упав на диван, он сложил на груди руки. Но он и минуты не мог посидеть спокойно. Поэтому он встал. Однако, встав, он был не в состоянии оставаться на месте и принялся мерить шагами комнату. Затем снова сел. Удивительно, как ему удалось понизить голос до низкого рыка, когда он вновь обратился к Элоизе:

– Кто это был?

– Человек, с которым я была обручена шесть лет назад, – нахмурившись, ответила она.

Дрейк тут же сам нахмурил брови. Да какое она имеет право хмуриться, глядя на него? Это ведь к ней тайно приходил мужчина.

– Ты никогда не говорила о нем прежде, – заметил он.

За дверью раздался голос Фредди:

– Я слышу крики в вашей комнате. С вами все в порядке, мисс?

– Да, все хорошо, – раздраженно отозвалась Элоиза.

Фредди откашлялся.

– Миссис Барнс хочет убедиться и в том, – добавил он, – что с лордом Дрейком тоже все в порядке.

– Все отлично, дьявол побери! – зарычал Дрейк, скрежеща зубами. – А теперь убирайтесь!

– Вот еще, – зазвучал голос миссис Барнс, которая вслед за этим застучала в дверь. – Я требую, чтобы мне объяснили, что происходит в этой комнате.

– Не суйтесь не в свое дело! – хором крикнули Элоиза с Дрейком.

За дверью раздался возмущенный вскрик. Потом они услышали голос Фредди, утешавшего экономку:

– Ну будет вам, миссис Барнс. Не плачьте.

Дрейк воздел руки к потолку.

– Господи, можно ли спокойно поговорить о личных делах в этом доме?

– Едва ли можно сказать, что мы вели «спокойный» разговор, – парировала Элоиза. – К тому же ты кричал и хлопал дверью, вот слуги и пожелали узнать, что же за безобразия здесь происходят. Они же боятся, что ты окончательно рассвирепеешь.

– Это вполне может произойти, если ты не ответишь на мои вопросы.

Элоиза открыла рот. Дрейк вперил в нее пронзительный взгляд.

– Объясни мне все. Я слушаю. Ты собиралась сделать этого человека своим любовником?

– Нет, никогда.

– У тебя с ним какие-то дела, отношения?

Элоиза покачала головой.

– Ну ты же умный человек, Дрейк, – промолвила она. – Ты должен сам найти ответ на этот оскорбительный вопрос.

Боскасл молчал. Он не чувствовал себя умным. Скорее он казался себе полным идиотом, не способным трезво размышлять о чем-то из-за терзавшей его ревности. К тому же Элоиза так и не ответила на его вопросы.

– Да кто же он, дьявол побери?

– Это мой бывший жених, – начала Элоиза. – Его зовут Ральф Хокинс. Он мне не любовник и никогда им не был.

– Но он же приходил сюда прошлой ночью, – бесцветным голосом проговорил Дрейк.

– Он явился без моего приглашения. Уехав из дома, я не имела никаких дел ни с ним, ни со своей семьей. – Она глубоко вздохнула.

Дрейк ждал.

– Ты хотел услышать правду? Отлично! Меня выгнали из дома из-за недовольства моим поступком.

Боскасл сжал губы.

– Вот это уже лучше, – заметил он через мгновение. – И сколько еще женихов ты прячешь где-нибудь? Можешь мне ответить?

Элоиза прищурилась:

– Ты собираешься перебивать меня каждые две секунды своими дурацкими замечаниями?

– Извини, – бросил он безапелляционным тоном. – Ты забыла о своем прошлом. А я, кажется, забыл о своих манерах.

Элоиза покраснела.

– А что, если я хочу забыть о своем прошлом? Ты сможешь меня простить за него?

– Да как же я могу ответить тебе на этот вопрос, если ты еще ничего мне не сказала? – Дрейк закрыл глаза. – Господи! Только скажи мне правду! Ты любишь его?

– Когда-то мне казалось, что любила. – При воспоминании об этом Элоиза поежилась.

Она была пухленькой, немного нескладной, неуверенной в себе семнадцатилетней девчонкой, которая не смогла ответить отказом на предложение Ральфа о женитьбе. У ее родителей было еще три рта на попечении – три ее брата, так что они вздохнули с облегчением, когда Ральф обручился с Элоизой. Правда, Ральф любил выпить, постоянно рыгал и посматривал на женщин, зато он построил себе неплохой коттедж и собирался стать управляющим имением. В общем, молодой человек производил неплохое впечатление – казалось, он вполне способен содержать и защищать жену.

Отец Элоизы сомневался, что она найдет себе пару лучше. Состояние ее было невелико, а ее уверенность в себе – еще меньше. Все, чему она выучилась, Элоиза познала на практике в последующие годы.

Вопросительно приподняв плечи, Дрейк вновь пронзил ее безжалостным взглядом.

– Ты любишь его сейчас? – прямо спросил он.

Элоиза поморщилась с таким видом, будто его предположение оскорбило ее.

– Конечно, нет! Этот мерзкий крысеныш шантажировал меня! Я его ненавижу! – воскликнула она.

Лицо Боскасла потемнело, его голос стал ниже на целую октаву, и когда он заговорил, по спине Элоизы пробежал холодок.

– Он… что делал? – медленно переспросил Дрейк.

Элоиза с трудом сглотнула. Как же не был сейчас похож Дрейк на того прекрасного возлюбленного, который провел с ней прошлую ночь! В его синих глазах вспыхнул такой голод, что Элоизе захотелось спрятаться под стол.

– Он угрожал раскрыть правду о наших прежних отношениях, чтобы испортить мне жизнь.

Встав с дивана, Дрейк медленно подошел к Элоизе.

– О каких таких отношениях? – спросил он с холодной безжалостной улыбкой.

– Я только что сказала тебе, – прошептала Элоиза.

– Имени женщины нельзя навредить, если сообщить кому-то о ее расторгнутой помолвке.

Она вновь с трудом сглотнула.

– Дело в том, что есть еще кое-что, – вымолвила Элоиза нерешительно.

Дрейк понимающе закивал:

– Ах, ну да! Я об этом догадывался. Может, просветишь меня?

– Я пыталась это сделать прошлой ночью, – хмурясь, напомнила Элоиза. – Но ты был слишком занят другими делами, чтобы слушать меня. – Она тяжело вздохнула при воспоминании о блаженных минутах их близости.

Подумать только, она стала любовницей такого сложного человека, человека настроения! Властного, с сильно развитым чувством собственности. И все же Элоизе была неприятна сама мысль о том, что джентльмен может иметь больше одной любовницы. Так больно думать о том, что он может ласкать другую женщину точно так же, как ее.

– Элоиза! – Дрейк требовал внимания. – Объясни мне, Элоиза, почему этот мерзавец пытался шантажировать тебя. Но в первую очередь я хочу узнать, почему твоя семья тебя прогнала.

Как же ей не хотелось рассказывать Дрейку обо всем! Эту историю излагать на словах чудовищно!

– Видишь ли, все это произошло целую вечность назад, – промолвила она.

– Целую вечность я жду ответа на свои вопросы, – заметил Боскасл.

Элоиза покачала головой.

– Что ж… У Ральфа были отношения с другой женщиной после того, как он попросил меня стать его женой. Я тогда ничего не знала, но он и ей сделал предложение. Она узнала о его двуличии и пришла ко мне. Она считала, что мы должны отомстить ему за предательство. Тогда мне эта идея показалась неплохой. Видишь ли, я не подумала о последствиях, так я была разгневана и обижена.

– Хорошо. – Дрейк пожал плечами. – Богатый опыт подсказывает мне, что страсть может затмить здравый смысл. И все же, несмотря на мою испорченность, я не улавливаю смысла твоих слов. Месть была сладкой?

Элоиза посмотрела в сторону.

– Мы унизили его публично.

– Да? И как же именно?

Элоиза принялась мять шелковую оборочку рукава на своем платье.

– Элоиза!

– Да?

– Твоя месть, – напомнил Дрейк. – Что именно вы сделали?

– Об этом не так-то просто говорить.

– Не совсем просто ждать, когда ты что-то скажешь, – возразил Дрейк и кивнул. – Так что продолжай. Месть не могла быть слишком страшной, ведь этот человек жив. Что же такого ужасного могли сотворить две девушки, если об этом нелегко рассказывать?

– Одним воскресным утром мы привязали его к тележке с собачьей упряжкой и оставили на мосту, а вся деревня тем временем шла по этому мосту в церковь, – наконец призналась Элоиза.

Дрейк недоуменно покачал головой.

– И это все? – спросил он.

Элоиза дернула за какую-то ниточку.

– Насколько я помню, мы, кажется, повесили ему на шею плакат с перечислением его грехов, – добавила она.

Дрейк продолжал смотреть на нее до тех пор, пока Элоиза не подняла на него глаза.

– Ну да, на нем был плакат, – подсказал он, – и?..

– И… насколько я помню… – едва слышно прошептала Элоиза, – на нем больше ничего не было…

Молчание.

Судя по выражению лица Дрейка, подумалось Элоизе, он не совсем поверил ей. Она вообще не могла понять, как он отреагировал на ее слова, разве что в его глазах мелькнул огонек. Если только Боскасл не пришел к выводу, что его любовница сумасшедшая. С другой стороны, подумала Элоиза, в том, что она кому-то открывает тайну своего прошлого, есть и положительная сторона. Каким бы унизительным ни было ее прошлое.

– Я еще не все тебе сказала, – добавила она, не видя смысла скрывать остальное.

– А-а… – Дрейк позволил тени улыбки пробежать по его губам.

Грешным губам, которые соблазнили ее прошлой ночью и пообещали защищать от уродливого мира.

Элоиза вздохнула. Как жаль, что она убедила Милдред не убивать Ральфа, хотя той так хотелось это сделать!

– Что же еще, Элоиза? – почти спокойным тоном спросил Дрейк.

– Мы сожгли его кровать.

Боскасл изумленно заморгал.

– А он был в ней в этот момент?

– Разумеется, нет, – в ужасе отвергла она это предположение. – Я ведь только что сказала тебе, что он был в это время на мосту.

Дрейк долго смотрел на нее.

– Была ли какая-то причина, заставившая сжечь именно кровать?

Элоиза нахмурилась:

– Вообще-то Милдред хотела сжечь весь его коттедж, но я боялась, что нас арестуют и что огонь может распространиться на всю деревню. Вот мы и решили, что сожжем кровать, чтобы выразить этим наше отрицательное отношение к его обману. К тому же этим мы больше никому не причинили вреда.

– Но как случилось, что вы не знали о том, что Ральф помолвлен с вами обеими? – поинтересовался Дрейк.

– Милдред жила в соседней деревне, – ответила она. – Возможно, наши пути так никогда бы и не пересеклись, если бы однажды один из братьев Милдред не решил… Просто так… проследить за Ральфом. Едва узнав о том, что Ральф уже помолвлен, Милдред тут же приехала ко мне.

– Мне представлялось, что ты не такая уж безупречная, какой желаешь казаться, Элоиза, – промолвил Дрейк, – но я не думал, что ты способна на такую… Даже не знаю, как описать это.

– Теперь тебе все известно, Дрейк, – сказала Элоиза. – Что-то изменилось?

– Разумеется, изменилось. – Покачав головой, он крепко прижал Элоизу к себе. – Я будут тебе верным любовником, а то как бы чего не вышло.

Она вывернулась из его объятий. Элоиза не забыла, что Дрейк увивается за другой женщиной.

– Что возвращает нас к разговору о газете. – Она сунула газету ему в руки. – Кто такая Марибелла Сент-Айвз?

Боскасл равнодушно просмотрел заметку.

– Марибелла для меня ничего не значит, – ответил он. – И никогда не значила.

– Это правда? – Элоизе так хотелось поверить ему, да и говорил Дрейк убедительным тоном, вот только не действует ли на нее сила обаяния этого повесы? – Судя по этой статье, тебе пришлось солидно потратиться, чтобы произвести на нее впечатление.

– Это правда, – не стал возражать Дрейк. – И она стала бы моей любовницей, если бы не та ночь, когда я познакомился с тобой.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, наконец Дрейк печально улыбнулся:

– Ты помнишь ту ночь? Ты танцевала со мной, а потом я увлек тебя в сад.

Элоиза отвернулась, сердце у нее защемило.

– Конечно, я помню ту ночь, – прошептала она. – Но я не забыла и того, куда ты отправился после знакомства со мною.

– Но где я сейчас, Элоиза? – тихо спросил он.

Она со вздохом огляделась по сторонам.

– Не могу я соперничать с такой женщиной, как Марибелла Сент-Айвз. Я ведь всего лишь компаньонка, Дрейк, простая компаньонка, без всяких изысков.

– Возможно, это я слишком сложен, – низким голосом проговорил он.

Элоиза только рукой махнула. Вынужденная защищаться, она все же не была уверена в том, что позволит Дрейку с такой легкостью сорваться с крючка.

– В газете написано, что она очень красива.

– Так и есть, – пожал плечами Боскасл. – Только она не ты.

Элоиза подошла к окну и отодвинула штору, чтобы выглянуть на улицу.

– Это правда, что ты добивался ее несколько месяцев?

– Да.

Она опять вздохнула. По крайней мере он не лжет.

– Понятно…

Дрейк приблизился к ней сзади.

– Но я всю жизнь мечтал встретить такую, как ты, – промолвил он.

Элоиза медленно повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Момент был необычайно трогательный, но тут вдруг кто-то так громко хлопнул передней дверью, что в окнах даже стекла задребезжали. Очарование волшебного мгновения вмиг исчезло. Элоиза снова посмотрела в окно, ее глаза округлились от изумления.

– Боже мой, только не это! Миссис Барнс уходит из дома с сумкой.

– Почему? – спросил Дрейк, которого явно ничуть не взволновали слова Элоизы.

– Возможно, потому, что мы оба велели ей не соваться не в свое дело, – огорченно промолвила Элоиза. – Но я же никогда не бывала резка с нею. Я должна остановить ее!

Дрейк взял ее за плечи.

– Да что с тобой? Почему бы тебе не отпустить ее, она ведь просто служанка?

– Кое-кто может то же самое сказать и обо мне, – возмутилась Элоиза.

И тут, в одно из тех редких мгновений, о которых потом сожалеют, когда человек говорит первое, что приходит ему в голову, Дрейк выпалил:

– Я не собираюсь бежать за экономкой, пусть даже моей собственной, по улице только лишь потому, что я посоветовал ей не соваться не в свое дело.

Спустя двадцать минут Дрейк Боскасл вернул миссис Барнс домой. Похоже, его извинения за нанесенную ей обиду произвели на нее меньшее впечатление, чем тот факт, что лорд Боскасл с триумфом привез ее домой в собственном элегантном экипаже. Это был пик ее карьеры экономки – знатный милорд догонял ее и извинился перед нею за собственную резкость.

– Довез меня прямо до дверей, – хвасталась она соседским слугам, которые собрались на улице, чтобы с любопытством поглазеть на ее возвращение. – Словно я герцогиня какая-нибудь, вот так-то. Лорд Дрейк – настоящий джентльмен.

Фредди вынул ее сумку из экипажа.

– Мне казалось, будто вы сказали, что никогда в жизни не простите ему приказания не соваться не в свои дела, – заметил он.

Миссис Барнс проплыла мимо него к передней двери.

– Да ладно тебе, Фредерик, лорд Дрейк должен был мне это сказать, – заявила она. – Экономка действительно не должна лезть со своими советами.

– Разве они не войдут в дом? – спросил Фредди, увидев, что карета, в которой сидели Элоиза и лорд Боскасл, медленно отъехала от дома.

Миссис Барнс повернулась, чтобы от души помахать кучеру Дрейка и двум его лакеям. Они важно и уважительно кивнули ей в ответ.

– Вот что я скажу тебе, мой мальчик: лорд Дрейк может приходить сюда сколько захочет и делать все, что захочет, – торжественно произнесла миссис Барнс. – И кажется, если Элоиза согласится поселиться в красивом доме, мы будем счастливы присоединиться к ней, не правда ли?