Глава 16

Себастьян отдал должное Блейкни: кузен отлично умел выбирать лошадей. Боец, вороное чудо из мышц и сухожилий с выносливостью, как у молотобойца, и с сердцем дьявола, легко перемахнул предпоследнее препятствие. Себастьян было подумал попробовать убедить Блейкни продать ему жеребца. Но вряд ли кузен согласится. Без Бойца у Себастьяна бы не было ни малейшего шанса на победу в гонке. Но и сейчас вероятность выиграть была невелика. Хотя Блейк был впереди всего на два корпуса, его конь на ровных участках был быстрее Бойца, который зато мог перепрыгнуть любое препятствие. Оставался еще один барьер в конце длинной, поросшей травой аллеи.

— Давай, парень, — подгонял жеребца Себастьян.

Бойцу не нужна была плеть, почувствовав, что Себастьян мастерски управляет им, огромный конь все сердце вкладывал в преодоление препятствий. И сейчас он готов был нанести поражение хозяину, скакавшему чуть впереди на его соседе по конюшне.

Себастьян вынужден был признать, что презираемый им кузен — превосходный наездник, возможно, лучший йз всех, кого ему доводилось видеть. Даже на превосходном жеребце Себастьяну не удавалось показывать такие скорость и мастерство, с которыми Блейк управлял своим гнедым, находя самый короткий путь и не упуская ни малейшей возможности выиграть пару секунд, чтобы сократить преимущество Себастьяна на Бойце, которое тот поручил в начале гонки. Наконец он вырвался вперед, и расстояние до него медленно, но постоянно увеличивалось, Себастьян подумал, что ему нечего стыдиться. Блейк ожидал, что он слетит с лошади на первом же барьере. Заставив Бойца повиноваться, он доказал кузену, что Себастьян не хилый очкарик, а мужчина, готовый ответить на любой вызов.

Кусок глины, вылетевший из-под копыта гнедого, подпал ему в щеку. Он посмотрел вперед на совершенную, хотя и отдающую самоуверенностью осанку Блейка. Кузену, этому золотоволосому чуду, рожденному, чтобы стать герцогом, все давалось дьявольски легко. Он получал все, чего хотел, хотя ничего из этого не заслуживал.

Ну нет, Блейку не выиграть эту гонку. И еще более определенно не выиграть Диану Фэншоу.

Он едва коснулся плетью Бойца:

— Вперед, старина!

— Насколько я могу судить, они идут ноздря в ноздрю.

Тарквин Комптон, самый высокий из всей компании, к тому же сидящий на самом крупном обитателе конюшни аббатства Маркли, увидел, как соперники выскочили из-за деревьев.

— О Боже!

— Что случилось? — в один голос воскликнули Диана и Минерва.

Они обе подъехали вместе с Комптоном и Чейзом к последнему препятствию, находившемуся в нескольких сотнях ярдов от финишной черты.

— Себастьян вырывается вперед, но совсем чуть-чуть.

— Мне кажется, Блейкни жалеет, что отдал Себастьяну одного из своих жеребцов, — сказал Чейз, — Хотя, впрочем, себе взял лучшего.

— Он у нас такой, — ухмыльнулся Тарквин. — Не любит проигрывать.

— Вороной определенно впереди, — сказала Минерва.

По мере приближения всадников все слышнее становились скрип сбруи, шум конского дыхания, стук копыт.

— Давайте Себастьян! — закричала Минерва. — Вы сделаете это!

С той минуты, как стало известно о скачке, она не скрывала, на чьей стороне ее симпатии. Диана промолчала.

Тысячи фунтов мощной лошадиной плоти быстро приближались. Диана затаила дыхание, когда мимо нее пронесся вороной жеребец. Она была дочерью своей матери и смогла по достоинству оценить, как Боец взял четырехфутовый барьер, перескочив через него, словно то было обычное бревно, а также грацию и достоинство, с которыми всадник держался в седле, управляя приземлением и посылая коня вперед. Она лишь мельком подумала, что скакавшим менее чем на корпус сзади гнедым управляет не менее опытный наездник. В мгновение оба унеслись от препятствия, высоко подбрасывая в воздух землю вперемешку с травой. Грохот копыт стих так же быстро, как только что возник.

— Ну же, Ди, — обратилась к ней сестра. — Признайся, что ты хочешь победы Себастьяна. Посмотри на него в седле.

— Да, — сказала она. — Я очень надеюсь, что лорд Айверли победит.

— Тогда поскачем к финишу.

Чейз и Комптон уже тронулись. Минерва и Диана пустили лошадей в легкий галоп, и все четверо направились к двум дубам, отмечавшим финиш, неподалеку от низкой изгороди, отделявшей сад от большого парка. Джулиана и Минерва, кутаясь в отороченные мехом пальто, стояли по другую сторону.

Соперникам еще нужно было обогнуть край луга. Когда они сделали последний поворот, зрители увидели, что Себастьян на Бойце по-прежнему впереди.

— Себастьян! — закричала Минерва.

Никто из мужчин не выразил своих предпочтений, но Диана догадывалась, что они ждут победы друга. Они обменивались краткими комментариями.

— Он все еще впереди.

— Гнедой нагоняет.

— Вороной держится.

— Боюсь, не надолго.

Диана сжала пальцами вожжи. «Ты сделаешь это, ты сделаешь это, ты сделаешь это».

Она не в силах была наблюдать за этим и закрыла глаза, когда вновь стал приближаться стук копыт. Все остальные оглашали окрестности криками, создавая какофонию, от которой Диана чувствовала себя в странной изоляции. Потому что когда она отчаянно молилась о победе Себастьяна над Блейкни, какой-то уголок ее разума старался понять, что заставляет ее так переживать. А может, весь разум целиком. Ведь это всего лишь скачка, и на кону стояла только мужская гордость. Если Диане следовало за кого-то болеть, то это должен был быть Блейк, человек, которого она обожала с четырнадцати лет и за которого хотела выйти замуж.

Но она хотела, чтобы победил Себастьян, без сомнений, и у нее было ощущение, что она знает почему.

Он победил! Всего на голову, но тем не менее это чистая победа. И такая сладостная. Никогда в жизни он не скакал так быстро и по такому сложному маршруту. Его засыпали поздравлениями: сердечными Кейн и Тарквин, восторженными Минерва, официальными Блейкни и леди Чейз, спокойными Диана.

Лучистая улыбка Дианы согрела его до самого сердца. В отличие от открыто ликующей сестры, ее слова звучали негромко, и он не мог понять, есть ли в обычных словах поздравления скрытый смысл. И все же он чувствовал, что она переживала за результат гонки. Когда он приближался к финишу, заставляя Бойца вытянуть свою длинную мощную шею, чтобы носом пересечь линию, краем глаза он увидел ee в элегантной темно-зеленой амазонке, сидящей на серой кобыле. Ее глаза были закрыты, выражение лица решительное, словно исход гонки был слишком важен для нее, чтобы она могла смотреть. Он пожалел, что не видел ее лица сразу после финиша. Тогда ему, возможно, стало бы ясно, чьей победы она ждала, и не надо было бы задумываться над тоном ее слов.

Он еще раз вынужден был отдать должное кузену. Тот вел себя как настоящий джентльмен и спортсмен. Себастьян не сомневался, что Блейку пришлось приложить все силы, чтобы поздравить его и не проявить бушевавших в нем чувств.

— Я бы никогда не смог выиграть без этого скакуна, — искренне ответил Себастьян. — Победа принадлежит твоему Бойцу.

Это признание, похоже, не улучшило настроения Блейка.

— Ты стал лучше держаться в седле, — кратко сказал он.

— Мы не навсегда остаемся десятилетними, — пожал плечами Себастьян.

Минерва подъехала к нему и стала рядом.

— Блестящая гонка.

Она сияла.

— Спасибо.

Она посмотрела на Блейкни, у нее на языке вертелась какая-то фраза, но в последний момент она передумала и промолчала.

Блейкни бросил на нее насмешливый взгляд и спросил:

— Почему бы вам не заняться вышивкой, вязанием или плетением кружев? Не понимаю, как сестра позволяет вам находиться со взрослыми.

Глаза Минервы вспыхнули негодованием, но Диана вмешалась раньше, чем могла произойти стычка:

— Минерва, проводи меня до конюшни. Я замерзла.

Внимание Блейка переключилось на Диану.

— Пока вы не ушли, пару слов, если позволите.

— Поезжай, Мин, — сказала Диана. — Я догоню тебя через минуту.

Диана и Блейкни отъехали в сторону. Минерва бросила на Блейкни неприязненный взгляд, которому мог бы порадоваться Себастьян, но не стала спорить и последовала за другими женщинами в сторону дома.

— Однажды, и очень скоро, — заметил Тарквин, — Минерва Монтроуз превратится в настоящую красавицу.

— Несомненно, — ответил Кейн.

— Но не такую, как ее сестра, — вступил в спор Себастьян.

— Леди Фэншоу нельзя назвать красавицей, — покачал головой Тарквин. — Но она, — продолжил он, пока его не перебили, — одна из самых желанных женщин, которых я когда-либо видел.

Себастьян не знал, кого в эту минуту он хотел ударить: кузена, который отъехал поболтать с Дианой, или своего лучшего друга.

— Не волнуйся, сказал Тарквин. — Я рассуждал с эстетической точки зрения. Я никогда не позволил бы себе приударить за незамужними.

Он лукаво посмотрел на Себастьяна, и тот вновь не мог понять, что заставило Тарквина, горожанина до мозга костей, оставить Пиккадилли ради простого домашнего круга. Он подозревал, что Тарквин хотел посмотреть, чем закончится его ухаживание за Дианой Фэншоу. Теперь ему казалось, что Тарквин не менее, чем Кейн, осуждает его намерения.

Какими бы эти намерения ни были. Они менялись буквально каждый час, резко переходя от самых постыдных до самых чистых. И чем ближе было отмщение, тем более противоречивыми становились его чувства.

Вдруг он услышал смех. Смеялись Диана и Блейк. И его, как прежде, охватил и боль и унижение.

— Я возвращаюсь на конюшню, — заявил он. — Дамы правы, здесь чертовски холодно.

Оставив Бойца на попечение конюха, он пошел к дому, мечтая о горячей ванне. Когда он проходил по двору, к нему быстро приблизилась Минерва и остановила, схватив за пуговицу.

— Почему вы еще здесь? — спросил он, улыбаясь. — Вы, должно быть, промерзли до костей. Пойдемте.

Она отпустила его, и они вместе направились к дому.

— Я хотела поговорить с вами. Я так рада, что вы выиграли.

— Еще раз спасибо.

— Блейкни — настоящая задница.

— Вы правы, — сказал он, не обратив внимания на неподобающую молодой девушке лексику.

— Диана тоже была рада.

— А теперь?

Он остановился.

— И теперь. — Она внимательно посмотрела на него. — Вам ведь нравится моя сестра?

— Э-э… Да, — уклончиво ответил Себастьян.

— Все в порядке. Я уверена.

Боже, он предполагал, что нет.

— Я знаю, что разбойником был ваш конюх.

— Глупости. У вас богатое воображение.

— Я подумала тогда, что человек не очень похож на преступника. Скорее на обычного слугу.

— Много вы знаете об этом, — насмешливо бросил Себастьян. — Выдумаете, разбойники разгуливают с крупной буквой «Р», написанной у них на лбу?

— Нет, я так не думаю, но я предполагала, что они должны носить маски.

— Он был в маске.

— Но не тогда, когда я в первый раз его заметила. Он стоял за деревьями и занимался приготовлениями.

Проклятие. Минерва слишком умна и проницательна. Сумела раскрыть его хитрость.

— А потом, — довольным тоном продолжила она, — я увидела его на конюшне, когда мы пришли посмотреть на щенков. Но я и раньше подозревала.

— Почему же вы ничего не сказали? — осипшим голосом спросил Себастьян. — Вы собираетесь поделиться с сестрой?

Минерва покачала головой.

— Я знаю, почему вы это сделали, — сказала она, — и я не пророню ни слова. Я на вашей стороне. Я не хочу, чтобы Диана выходила замуж за Блейкни. Я хочу, чтобы ее мужем стали вы.