Глава 19

Эрика злобно воззрилась на большую деревянную лохань, откуда поднимался пар. Вода выглядела такой заманчивой. Лохань была установлена в центре комнаты, совсем недалеко от кровати, И хотя Селиг попрежнему лежал на животе, закрыв глаза, она ни секунды не сомневалась, что он не спит.

Служанка Эда отвязала ее. Чистая одежда вместе с салфеткой для мытья и полотенцем лежали на табурете.

Рядом стояли чьито чужие туфли. Значит, успели заметить босые ноги Эрики.

Эрика шагу не сделала из того угла, где сидела. Она просто не могла заставить себя подняться, хотя и пообещала, что вымоется добровольно. Но как набраться мужества и сделать то, что казалось немыслимым?

Эрика могла убежать. Она не связана. В комнате никого нет, кроме Селига, а тот, конечно, ни за что не угонится за ней. Но ступеньки вели в зал, а единственный выход – в самом конце. Скрыться негде, и кончится тем, что Эрику поймают и подвергнут еще худшему унижению. Но это…

– Так что, попросить Ивара прийти?

Значит, она права: он не спит и следит за ней. Хочет насладиться ее позором. Даже если бы девушка уже не питала к Селигу ненависти, наверняка возненавидела бы его сейчас.

– Ты омерзителен!

– Это уж кто как считает, а твое мнение, думаю, не так уж важно. Ну что, позвать Ивара?

Он перевернулся на бок и оказался лицом к лицу с Эрикой. Серые глаза смотрели холодно и безжалостно. Ни проблеска сочувствия. И бесполезно взывать о пощаде.

Однако это лишь часть возмездия, предназначенного для Эрики, и хотя весьма небольшая, но от этого не менее болезненная. Он все равно принудит ее сделать то, что пожелает, и безразличие в голосе ясно доказывало, что он не остановится ни перед чем, чтобы настоять на своем.

Эрика медленно поднялась. Как она мечтала сейчас, чтобы внезапная тьма окутала комнату или хотя бы горели свечи вместо яркого солнечного света, заливавшего все вокруг. Но удача была не на ее стороне. Единственное, что могла Эрика, – повернуться спиной к Селигу и притвориться, что его здесь вообще нет. Наслаждаться горячей водой, и пусть он не видит ее вспыхнувших щек. Просто думать о других вещах.

Стоя к нему спиной, она быстро разделась. Лохань была очень большой, но неглубокой, и доходила лишь до колен Эрики. В центре был поставлен невысокий табурет для мытья, едва покрытый водой.

Девушка поспешно уселась рядом, предпочитая обойтись без таких удобств, но Селиг позволил ей спрятаться всего на несколько мгновений.

– Вымой волосы.

Эрика была до того расстроена и издергана, что и не подумала бы вспомнить об этом. Но покорно подчиняться приказам?! Это еще хуже! Интересно, что произойдет, если она откажется? Наверное, тут же появится Ивар, ведь Селиг постоянно угрожает ей этим проклятым викингом, словно кнутом!

Потребовалось немало времени, чтобы расплести спутанные косы с застрявшими комочками грязи, для этого пришлось сесть. Распустив волосы, девушка немедленно легла на спину, чтобы как следует их намочить, и начала энергично втирать в кожу и волосы мягкое мыло.

Служанка принесла ей всего лишь одно ведро воды, чтобы смыть пену, так что нужно было оставить ее напоследок. Но Эрике пришлось три раза намыливать голову, пока с волос наконец не смылась грязь К тому времени, когда она закончила, на поверхность воды плавал толстый слой пены, а нужно было еще вымыться самой.

Обычно для этого она вставала, гак как сидеть в грязной воде было ужасно неприятно, для чего и был предназначен табурет. Но на этот раз девушка не решалась ни сесть, ни встать. Поэтому понадобилось полотенце, чтобы обернуть голову и не дать полосам снова погрузиться в мыльную воду, дотянуться же до него можно было, лишь встав на колени. К тому времени, когда Эрика вновь смогла нырнуть под мыльное покрывало, краска смущения уже залила не только щеки и шею, но и все тело.

– Ты не сможешь как следует вымыться в этой грязной воде.

Селиг не видел происходившего и, вероятнее всего, говорил наугад.

– Вода достаточно чистая, – пробормотала девушка, но было уже поздно. Он изобрел для нее очередную пытку, и ничто на свете, никакие слова не могли переубедить его передумать.

– Встань, – велел Селиг. – На тот случай, если тебе придется мыться в одиночестве, я хочу убедиться, что ты знаешь, как это делается. Я не допущу, чтобы нос моей матушки оскорбляла омерзительная вонь!

Эрика невольно подумала, уж не являются ли эти смехотворные доводы частью игры, не ждет ли Селиг, когда она начнет спорить и напомнит ему, что датчане отличаются от саксов, которые до сих пор считают, будто от частого мытья можно заболеть и умереть. И, кроме того, кто виноват в том, что от нее дурно пахнет? Они пересекли немало рек, останавливались на ночь у ручьев, но ей не позволили ни разу вымыться в них, как остальным! Так, значит, он намеренно вызывает ее на спор. Ну что ж, она не доставит ему такого удовольствия!

Девушка встала, стараясь держаться спиной к Селигу, вновь краснея. Но непрошеное торжество поднималось в ее душе. Она смогла противостоять ему.

Правда, неизвестно, какова была истинная цель Селига, возможно, просто хотел показать свою власть над ней. Но Эрика расстроила его планы.

Селиг тихо засмеялся, что в очередной раз вывело из себя девушку, заставив понять, что ему безразлична ее победа и есть много других способов добиться своего.

– Повернись, девчонка! Конечно, задик у тебя очень даже миленький, но я хочу видеть, чем еще обладает моя новая рабыня.

– Я не рабыня, – свирепо пробормотала Эрика себе под нос.

– Чточто?

– Я не рабыня!

– Как я уже сказал, твое мнение совершенно не важно! Будешь делать, что велено, а если заупрямишься, тем хуже для тебя.

Эрика вовсе не стремилась узнать, что подразумевает Селиг под этой угрозой. Наконецто она сумела распознать смысл его игры, понять, чего он добивается.

«Главное, к чему я стремлюсь, – растоптать тебя», – вспомнила Эрика его обещание. И теперь он смотрел на ее обнаженное тело лишь для того, чтобы опозорить ее, а совсем не потому, что хотел знать, какова она без одежды. Он делал это вовсе не из удовольствия и даже не от предвкушения той минуты, когда возьмет ее. Кристен недаром сказала, что этого Эрике нечего бояться. Да и сам он почти подтвердил это. Нет, это не то чувство, которое обычный мужчина питает к женщине. Единственное его желание – увидеть ее стыд, ее беспомощность, ее смущение.

Эрику охватила ярость.

Но она забыла, что Селиг не обыкновенный мужчина, а ее враг. Сейчас он был не способен овладеть ею, но даже если бы и мог, то наверняка не поддался бы этому искушению, означавшему, что Эрика ему не безразлична. Он никогда не позволит себе дать ей повод для упреков и обвинений!

Неожиданно охвативший ее гнев, словно по волшебству, изменил ее поведение. Он хочет ее позора? Но ведь она сама страстно мечтала о том, чтобы вымыться, какие бы приказы Селиг ни отдавал! Кроме того, даже его присутствие не представляло для Эрики особой опасности, зато в ее силах было заставить его пожалеть о нечестной игре. Хочет наблюдать? Ну что ж, она предоставит ему такую возможность. Пусть у нее не осталось власти, данной ей братом, власти благородной дамы, однако она сумела сохранить совсем другое, куда более сильное могущество – могущество женщины. Эрика в жизни еще не пыталась намеренно завлечь мужчину, но зато, как все ее сестры, владела безошибочными инстинктами обольщения.

Она спокойно повернулась лицом к Селигу, потянулась за мылом, растерла его в ладонях и не спеша, с древним, как мир, вызовом в голубых глазах провела руками по холмикам грудей, впалому животу, стройным бедрам и ногам до самых коленей.

Потом пальцы медленно скользнули к внутренней поверхности бедер. Серые блестящие глаза, не отрываясь, следили за этими манипуляциями, и Эрика точно определила момент, когда Селиг забыл, кто она, и только жадно наблюдал за обнаженной красивой женщиной в деревянной лохани.

– Не хочешь помыть мне спину, викинг?

– Ведьма, – прошипел он.

Девушке хотелось рассмеяться, но она сдержалась, поскольку никогда не представляла, что сможет спасти свою гордость таким странным способом.

Но тут он какимто образом смог отплатить ей той же монетой.

Когда, в какую минуту выражение его лица стало зазывночувственным, плотно сжатые губы чуть приоткрылись, а глаза, ласкавшие взглядом ее самые потаенные места, наполнились серебряным светом. О да, перед ней был мужчина, умевший любить глазами и сейчас показывающий, насколько он искусен в этом…

Смущение и неуверенность вновь овладели Эрикой, лишая воли. Какую же глупость она сделала, когда попыталась возбудить в нем желание! В конце концов, никто не давал ей клятвы обойтись без насилия! Похоть может уничтожить даже самую твердую решимость!

Только сознание того, что Селиг еще долго будет прикован к постели, помешало Эрике вскочить и с криком убежать прочь. Вместо этого она отвернулась и, как могла скорее, покончила с мытьем, сознавая при этом, что Селиг попрежнему смотрит на нее.

Неожиданные ощущения поднялись в ней, странные, не изведанные до сих пор, но отнюдь не неприятные… Неужели вожделением можно заразиться? Если это так, остается лишь молить Одина о спасении, потому что свою похоть Селиг может удовлетворить с любой из женщин, но кто позаботится об Эрике? Нет, это просто игра воображения, Откуда ей знать о таких вещах? Пробудить в Эрике подобные чувства одним лишь взглядом? Невозможно. Скорее всего, это все от голода и страха, и ничего иного.

Селиг не сказал больше ни слова, и Эрика старалась не смотреть в его сторону. Только сейчас она усвоила коечто: в этой игре ей не устоять против такого мастера, как Селиг.