Глава 22
Проснувшись, Александра удивилась, осознав, что не занимается любовью с Финеасом Берком на спине огромного африканского слона.
Несколько секунд она пыталась справиться с разочарованием. Сон был очень ярким и абсолютно реальным. Она все еще чувствовала, как покачивается слон при ходьбе, как крепко обнимают ее сильные мужские руки, ощущала запах пота, машинного масла и дыма…
Дым!
Она села на кровати. Который час? Почему она спит в собственной постели?
Где Финн?
Александра посмотрела в окно. Судя по местоположению солнца, утро наступило уже давно. Она спрыгнула с кровати и подошла к окну. Перед ней раскинулся тот же пейзаж, что и накануне. Все было на месте. Мужчины работали на винограднике, их рубашки выделялись яркими белыми пятнами на фоне сочной зелени. Вроде бы все как обычно. Только Финна нигде не было видно.
Она быстро сбросила испачканную и пропахшую дымом одежду, умылась прохладной водой из кувшина, оделась и поспешила в комнату Финна. Та оказалась пустой.
Только в кухне Александра обнаружила какие-то признаки жизни. Синьорина Морини стояла у кухонного стола и процеживала козье молоко.
— Вы сегодня видели мистера Берка?
Синьорина Морини подняла глаза. Ее всегда улыбчивое лицо было необычайно бледным.
— Нет, синьора.
— Вчера вечером в мастерской было происшествие. Пожар.
— Да, я слышала. Но ведь никто не пострадал? — помедлив, она взяла очередной кувшин и продолжила свое занятие.
— Никто. Я оставалась с мистером Берком, помогла ему привести все в порядок, а потом… наверное, он принес меня в мою комнату, хотя я этого не помню. Вы что-нибудь видели?
Домоправительница покачала головой, не поднимая глаз.
— Ничего, синьора. Вы, должно быть, голодны? И хотите пить?
— Да, конечно, только я сначала сбегаю в мастерскую, посмотрю, там ли он.
— Поешьте сначала. И попейте, — предложила синьорина Морини, вытерла руки о фартук и повернулась к буфету. — Праздник закончился уже давно.
— Нет, я все-таки сбегаю. Я быстро. Где все?
— Синьорина Абигайль доит коз, — ответила домоправительница, поставила на стол тарелки с хлебом и сыром и отошла, чтобы наполнить чайник водой. — Для вас письмо.
— Какое письмо? Так рано? От кого?
— Оно на столе. — Домоправительница кивком указала на сложенный лист бумаги.
Александра схватила его и развернула.
«Моя дорогая Александра. Я вынуждена сегодня рано утром уехать. Вернусь, как только смогу. Ехать за мной не надо».
Письмо не было подписано, но изящный почерк, безусловно, принадлежат ее кузине Лилибет.
— Как странно. — Александра провела пальцем по краю бумаги. — Вы видели, как она уехала? Говорили с ней?
Морини повесила чайник над очагом.
— Нет, синьора. Еще хлеба?
— Но вы определенно что-то слышали! Лошади? Посыльный?
Итальянка направилась к буфету за чаем.
— Синьор Пенхоллоу, его сегодня нет.
Александра опустилась на стул.
— Пенхоллоу? Она бежала с Пенхоллоу?
— Возможно. — Домоправительница нерешительно кашлянула. — Или есть что-то еще.
Но Александра ее не слушала. В панике она закрыла рот рукой.
— О Боже! Великий Боже! Что же делать? Почему вы ничего не сказали? А где мальчик?
— Его тоже нет.
— Ах, так? Чудесно. Она все же сделала это! Умница!
Синьорина Морини вымученно улыбнулась и отвернулась к очагу, чтобы проверить чайник.
— Возможно, вы все это не одобряете, но уверяю вас, лорд Сомертон, ее муж, уже давно утратил на нее все права, — пояснила Александра и взяла хлеб. — Все хорошо. Я довольна.
— Вы хотите немного лимона к чаю, синьора?
— Нет! — отказалась Александра. — Я выпью чаю позже. А сейчас сбегаю в мастерскую. Не терпится сообщить Ф… мистеру Берку новости.
— Подождите, синьора, а как же завтрак?
Но Александры уже не было в кухне. Она бежала вниз по склону холма, сжимая в руке кусок хлеба.
Эти новости наверняка поднимут Финну настроение.
Не обнаружив Финна в мастерской, она решила, что он испытывает автомобиль на дороге.
Конечно, он должен убедиться, что машина не пострадала при пожаре. Наверное, он вскочил ни свет ни заря, не в силах уснуть.
Хотя Александра заметила и нечто странное. Запасной батареи тоже не было.
Может быть, он все же выбросил ее вместе с остальным мусором? Это было, разумеется, очень расточительно, но если он решил, что ничего нельзя починить, тогда все правильно.
Одеял на полу не оказалось. Это понятно. Но куда делись шины? И ящики? И запасные части?
Гидравлического лифта для батареи тоже не было.
Кровь зашумела в ушах. Беспокоиться совершенно не о чем. Этому может быть много разных объяснений.
Если бы только она могла придумать хотя бы одно.
«Я передумал. Решил, что лучше выехать раньше».
Ощущая свинцовую тяжесть в ногах, Александра вышла из мастерской и обошла ее вокруг. Она направлялась к сараю, в котором стояла динамо-машина, собранная по его спецификациям, слишком большая, чтобы поместиться в мастерской. Финн показывал ей, как она работает, как преобразует механическую энергию течения соседней речушки в электрическую энергию, которая заряжает батарею.
Дрожащими руками она открыла дверь. Та распахнулась неожиданно легко, будто петли только что смазали. В сарае ничего не было.
Пусто.
Александра захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Ее взгляд бездумно скользил по маленьким серебристо-зеленоватым листьям олив, безоблачному голубому небу. Она знала, что если опустить глаза, то увидишь следы человеческих ног и колею от колес. Признаки отъезда Финна.
Постояв несколько минут, она собралась и выпрямилась. Он бы ни за что не уехал, не сказав ни слова. Где-то ее должна ожидать записка.
Она вернулась к мастерской и распахнула дверь. Где он мог ее оставить? Александра внимательно осмотрела уцелевшие столы, открыла обгоревшую дверцу буфета. На подоконниках и стенах, куда Финн иногда прикреплял графики и диаграммы, чтобы не терять их, тоже ничего не было.
Ящики? Их осталось совсем немного, но два еще стояли у рабочего стола. Она подошла ближе и увидела небольшую стопку бумаг. Вероятно, сегодняшняя почта. Она взяла бумаги, но один листок выпал у нее из рук и опустился на грязный пол.
Александра подняла его и краем глаза заметила собственное имя, написанное вполне читаемым почерком.
Очень даже аккуратным почерком. Почерком адвоката или бизнесмена.
Совершенно непохожим на почерк Финна.
«Леди Александра Морли, 22 980 акций».
Она сложила листок, потом еще раз развернула, тщательно разгладила складки на бумаге и перечитала написанное. Буквы складывались в те же самые слова, простые и бесхитростные, подтверждающие неоспоримый факт ее обмана.
Обман. Александра всегда предпочитала называть вещи своими именами.
«Александра, ты должна сказать мне правду. Должна».
Итак, Финн все узнал. Он спрашивал ее, и не один раз, но она так ничего и не сказала. Поэтому он принял решение ехать в Рим без нее.
Конечно, она могла последовать за ним, найти его и умолять о прощении и понимании. Но разве сможет она заглянуть в его глаза и увидеть жалость? Грусть? Или презрение? Ведь есть шанс, что он не поймет ее и не простит. А если даже простит, то все равно всю оставшуюся жизнь будет помнить об обмане.
И сможет ли она простить себя?
Нет, она не пойдет к нему нищей… просительницей. Она не сможет во всем зависеть от него: от его денег и милосердия.
Александра аккуратно сложила бумаги обратно и вышла из мастерской. Вокруг нее оживленно щебетали на деревьях птицы. А мужчины, работавшие на полях и виноградниках, сделали перерыв на ленч.
