Глава 11
Рокхерст ринулся вперед, оставив потрясенную мисс Берк смотреть ему вслед.
Впрочем, ему было все равно, потому что до этой спесивой особы ему не было никакого дела. И еще потому, что ОНА совсем близко. Что-то жгло его сердце, что-то, словно невидимые руки, тянуло вперед.
Неужели это кольцо? Неужели он, как и она, отныне связан с кольцом Милтона?
Он свистнул Роуэну, и тот мгновенно подбежал к хозяину.
– Вижу, она и тебя заколдовала, парень, – сказал он волкодаву, потрепав его по загривку.
Роуэн сжимал клыками полусгрызенную кость с таким видом, словно широко улыбался. И Рокхерст понял, что и пес, и хозяин отныне сделают все для девушки, имя которой оставалось неизвестным.
Тропинка делала резкий поворот, и за ним открывался знаменитый розарий маркиза: целый лабиринт дорожек и колючих кустов, окутанных таинственными тенями.
Но графу была нужна только одна тень. Его.
– Куда ты пропала? – громко окликнул он. – Я знаю, ты где-то здесь.
Он взглянул на Роуэна проверить, не видит ли тот девушку. Однако этот предатель по-прежнему занимался исключительно костью.
– Значит, ты отвлекла Роуэна и, может, теперь обратишь внимание на меня?
– Зачем? Чтобы вы снова меня похитили? – раздался голос, такой ясный и знакомый, что Рокхерст вздрогнул.
Шагая к беседке, граф твердил себе, что уже слышал сегодня этот голос. Только когда? Где? И самое главное, из чьих уст?
Вспомнить он не мог.
– Признайся честно, ты не слишком противилась.
Послышался негодующий возглас, за которым последовал легкий шум шагов по усыпанной гравием дорожке.
– Почему бы вам не вернуться к вашей новой возлюбленной? Вы так трогательно за ней ухаживали!
Рокхерст едва сдержал улыбку.
В свое время он имел дело со многими женщинами и хорошо знал верный способ разжечь гнев или пыл дамы. Для этого всего лишь следует начать ухаживать за ее соперницей. Очевидно, он не зря провел этот мучительный день, выслушивая злобные реплики мисс Берк, стремившейся утвердить свое превосходство над приятельницами. Совсем не зря.
– Она неотразимо очаровательна, – поддразнил он. – И к тому же я знаю ее имя, а это немалое преимущество.
– Пффф!
Ревнивая кошечка! Но если это так, значит…
Граф тряхнул головой, отгоняя дурацкую мысль. Он не желает знать, что она неравнодушна к нему. Это может быть опасно. Для нее. Для него.
И вообще ему следует уйти. Пусть вытворяет что угодно. Добивается исполнения своих желаний. Магия кольца сделала ее созданием ночи.
Однако он не мог сделать этого. Не мог, пока она носит кольцо Милтона.
Кольцо… Конечно, он преследует ее только по этой причине.
По крайней мере так уверял себя Рокхерст.
– Возвращайтесь к мисс Берк, – посоветовала она. На этот раз Рокхерст не выдержал и расхохотался:
– Разве она сравнится с тобой?
– Это еще почему?
– Ее грудь слишком мала. – Он повернулся лицом к тому месту, где она, по его предположениям, находилась. – А твои могут заполнить ладонь мужчины и столь же восхитительны, как их хозяйка.
Невидимка снова фыркнула, хотя уже не так негодующе.
– Тогда почему… почему вы…
О, ревность, так и звеневшая в ее голосе, дразнила его. Искушала.
– Провел с ней целый день? – докончил он.
– Ну… да.
Он почти видел плотно сжатые губы и морщинку, уродующую гладкий лоб.
– Она ужасно противная.
– Верно.
– И почему же вы провели целый день?..
– Пытаясь уверить приглашенных, что я ею восхищаюсь?
– Совершенно верно. Вы дали ей еще одну причину торжествовать над подругами. Ваши ухаживания позволят ей подняться выше…
Он пропустил мимо ушей очередное фырканье.
– Своего теперешнего положения?
– Именно, – подтвердила она. – Потому что в обществе есть немало незамужних дам…
– Гораздо более знатного происхождения? Из древних родов.
Она с усердием пастушьей овчарки загоняла для него лучших овечек из отары.
– Конечно!
– Вроде тебя?
Ответом послужило потрясенное молчание. Жаль, что он не видит яростного блеска в глазах девушки, понявшей, что ее провели. Заставили плясать под чужую дудочку.
– Вы гнусный дьявол, Рокхерст.
– Так оно и есть, – ухмыльнувшись, согласился он.
– И все же этот факт не объясняет, почему вы таскались за ней, как один из этих… этих…
Подброшенный мыском туфли камешек упал на дорожку.
Ну вот. Теперь он знает, где она стоит.
– Остальных идиотов? – докончил он.
– Да.
– Ревнуешь?
– О, я никогда бы…
Он вздернул бровь и шагнул к ней, неотступно следя, не шевельнется ли гравий. Но все было спокойно, и его сердце забилось сильнее.
– Ну и ну! А я думал, что леди – а мы установили, что ты леди, – не подобает лгать.
– Я не…
Гравий зашуршал под невидимыми туфельками, но она, похоже, не собиралась сдаваться.
И все-таки что-то в ней ему нравилось. Пусть она не слишком рассудительна, зато упорства хоть отбавляй.
– Леди?
– Рокхерст! – остерегла она.
– Нет, моя дорогая маленькая Тень, я весь день таскался за мисс Берк ради твоего удовольствия.
– Моего? – скептически хмыкнула она.
– Да, – кивнул он. – Твоего. Тем более что мои ухаживания за мисс Берк разожгли в тебе страсть.
– Мою что-о-о-о-о?!
– Страсть. Пыл. Ты это доказала прошлой ночью, – объявил граф, протягивая руки. Но он поймал только воздух.
Черт! Он думал, что припер ее к стенке!
Его безуспешная попытка рассмешила Гермиону, и поэтому поймать ее оказалось довольно просто. Один рывок, и она оказалась в его объятиях. Там, где он и хотел. Против всех доводов здравого смысла. Против всего, что вообще имело смысл. Зато эта неуловимая маленькая тайна лежала у него на груди, в кольце его рук.
– Ты раба своих страстей.
– Ничего подобного… – запротестовала она, пытаясь вырваться, правда, без особого усердия. Скорее потому, что именно так пристало поступать леди.
Впрочем, обычной леди ее не назовешь.
– А мне как раз нравится эта страстная сторона твоей натуры.
Он припал губами к шее, вдохнул аромат ее духов.
– Рокхерст, отпусти меня, – приказала она. Но он снова поцеловал ее.
– Ты покинула меня.
– Сбежала, – уточнила Тень. – Ты удерживал меня против моей воли.
– Вряд ли можно сказать…
– Ты похитил меня, унес в спальню и погубил мою репутацию.
– Погубил? – оскорбился он. – Ты делаешь из меня насильника! Погубил! Намекаешь на то, что я не знал, что делаю?
– Все это не слишком мне понравилось, – обиженно всхлипнула Тень, и будь на его месте кто-то другой, граф безоговорочно бы ей поверил.
О, маленькая плутовка! До чего же хороша! Стоит ему прикоснуться к ней, как в жилах закипает кровь.
– Это действительно так? – пробормотал он, прежде чем осыпать ее неистовыми поцелуями.
Но чары, которыми он надеялся опутать ее, обернулись против него самого. Ибо ее губы были слаще меда, а сама она таяла в его объятиях. Их языки сплелись. Тень прижималась к нему всем телом.
Эта грудь, эта полная нежная грудь терлась о его грудь. Тугие соски кололи сквозь тонкий шелк платья. Он потянул вниз вырез платья и сжал упругий холмик.
Какое счастье, что она невидима! Никто не поймет, что она полураздета. Никто, кроме него. Но он видел! Обводя кончиками пальцев изгибы ее тела, он видел каждый.
Нагнув голову, он накрыл губами сосок и стал сосать. Тихо охнув, она приподнялась на мысочки, щедро предлагая себя. И он брал и брал, подняв подол платья, гладя ноги, бедра, запутавшись пальцами в мягких завитках лона.
Она снова вздрогнула и раздвинула ноги. Не было на земле мужчины, который не понял бы этого приглашения. И Рокхерст продолжал обольщать ее, раздвигая створки лона. Лаская нежную плоть.
Но он хотел большего. Не просто овладеть ею и позволить ускользнуть во тьму. Он хотел любить ее всю ночь.
Однако для этого необходима кровать.
– Пойдешь со мной? – прошептал он.
– Да, – выдохнула Гермиона.
– В гостиницу? – предложил он, понимая, что она не настолько доверяет ему, чтобы с готовностью лечь в его постель. Гостиница – достаточно безопасное место, где он намеревался продержать ее всю ночь так, чтобы она даже не заметила наступления рассвета. – Ты пойдешь со мной? – повторил он.
– Пожалуйста, – прошептала она дрожащим голосом. – Пожалуйста, скорее…
Он схватил ее за руку и потянул к калитке, казавшейся врезанной в стену. Как во многих домах в этой части Лондона, сад лорда Беллинга граничил с соседним, принадлежавшим графу Бричету, и туда можно было пройти через эту калитку. Рокхерст повел ее мимо коллекции классических статуй и призовых камелий.
Они нырнули в другую калитку и по длинному переулку вышли на улицу, где стоял его экипаж, за которым присматривал Танстолл.
До этого момента Роуэн спокойно рысил за ними, так и не выпустив кости. Но когда кость со стуком выпала на тротуар, а пес тихо зарычал, граф застыл как вкопанный.
– Уф-ф! – пропыхтела Гермиона, уткнувшись ему в спину и хватаясь за его бедра. – Что… случилось?
Ответ она получила, увидев две твари, загородившие дорогу.
– Брон! – воскликнул Рокхерст, кивнув первому. – А, и Дабглас, конечно.
Только не оба сразу! Нет, дело плохо. Совсем плохо.
– У нас для тебя сообщение, Паратус! – объявил Брон, потирая ручищи.
– Если, конечно, ты проживешь достаточно долго, чтобы его выслушать, – рассмеялся Дабглас.
Всего минуту назад Гермиона была окутана дымкой страсти и бежала вслед за Рокхерстом к…
К еще одной ночи полного крушения.
А ей было все равно. Ибо она знала, что он хочет ее. Не мисс Берк. Не другую женщину. Только ее.
Видения ночи, проведенной в его объятиях, исполненной взаимной страсти, рассеялись в момент при виде двух жутких созданий, загородивших дорогу.
Гермиона осторожно выглянула из-за спины графа, цепляясь за полу его фрака, как заблудившийся ребенок. Боясь пошевелиться.
– Дерга! – прошептала она, припомнив гравюру, виденную в одной из книг Мэри. Если даже эта гравюра напугала ее, то живое чудовище вселило в нее смертельный ужас.
О черт! Что там говорил Рокхерст об этих созданиях? Предвестники смерти. Несущие гибель.
Смерти? О, значит, их вечер страсти под угрозой? Особенно если граф погибнет.
Гермиона рассерженно фыркнула. Так не пойдет! Ни в коем случае!
Роуэн тем временем встал между хозяином и его врагами, словно огромное каменное изваяние. Он стоял так прямо, так неподвижно, что его можно было посчитать столь же безвредным, как садовое украшение.
Вот только рычала эта «статуя» тихо и зловеще. Пусть попробуют добраться до хозяина! Для этого им прежде всего нужно убить самого Роуэна!
– Паратус, нас избрали для того, чтобы покончить с тобой, и, поверь, это большая честь! – объявил тот, что побольше. Рокхерст назвал его Броном. Красные глаза зловеще мерцали в сгущавшейся темноте. Покончить с ним?
Гермиона уставилась на хвастливую чешуйчатую гадину. Они не смогут убить Рокхерста. Потому что у него и Гермионы впереди целая ночь!
Гермиона едва не лопнула от негодования, как в тот раз, когда мисс Берк купила весь рулон синего шелка, который присмотрела Гермиона, а потом отдала горничной на занавеси для чердачной комнаты бедняжки.
– Убить Паратуса – огромная честь, – подтвердил второй.
– Или самому погибнуть в бою, – усмехнулся граф. – По крайней мере, Дабглас, так я слышал, – парировал Рокхерст, бросив вызов так небрежно, словно добавляя ничтожную сумму к крупным карточным ставкам.
Гермиона подтолкнула его в спину.
– Рокхерст! – яростно прошипела она. – О чем ты только думаешь? Их двое!
– Не волнуйся, это не впервые, – прошептал он в ответ.
Она посмотрела в конец переулка, где стоял экипаж графа.
– Но тебе нечем защищаться!
– Это дает им некоторое преимущество, – выдохнул Рокхерст, не отрывая взгляда от чешуйчатой парочки.
– Что ты там бормочешь? – окликнул Брон, скосив красные глаза.
Дабглас ткнул в бок братца:
– Он молится, чтобы мы поскорее отправили его на тот свет.
– Вряд ли они видят меня! – сказала Гермиона и осторожно выступила вперед, чтобы проверить свое предположение. Помахала рукой братьям, однако они не обратили на нее ни малейшего внимания. – Действительно не видят.
– Все равно встань у меня за спиной, – велел Рокхерст, пытаясь оттащить ее назад.
– Эй, что ты там делаешь? – удивился Брон, поднимаясь во весь рост. Сейчас он был на голову выше Рокхерста. – Если думаешь отвлечь нас и сбежать, предупреждаю, ничего не выйдет.
– Вышло же в прошлый раз, – возразил Рокхерст. – И если припомнишь, я убил твоего брата. Потому что он посмел преследовать меня. – Нагнув голову, он прошептан Гермионе: – Когда они набросятся на меня, беги в сад и прячься.
– У меня идея получше! – возразила Гермиона, убежденная, что может помочь графу.
То есть так было, пока они действительно не накинулись на графа.
Брон и Дабглас ринулись вперед, причем с большим рвением, как заметил Рокхерст. Идеально! Два идиота явились за ним, вполне возможно, по наущению Милафора, обещавшего им богатства и славу, если они убьют его.
А если это произойдет, Рокхерст знал, что будет потом. Эти двое, исполненные жажды крови, не угомонятся всю ночь, и горе тому бедному смертному, который невзначай попадется им на пути.
Его безвременная кончина приведет к новым убийствам и хаосу. Он должен их остановить!
Главное, чтобы его маленькая Тень сумела ускользнуть.
Роуэн рыча бросился на Брона и схватил его за ногу. Дерга взвыл, но помощи от брата не дождался: Дабглас был полностью намерен завоевать себе вечную славу. Он размахнулся, и огромный кулак врезался в лицо Рокхерста. Послышался хруст костей. Из носа хлынула кровь. Пролетев приличное расстояние, граф ударился о стену, врезавшись затылком в кирпичи, и сполз в груду мусора. Из залитых кровяной дымкой глаз посыпались искры.
Дабглас торжествующе завопил, однако сквозь вой боли, раскалывавшей голову, Рокхерст услышал другой крик.
Тень!
Черт возьми, она должна была спасаться бегством, а не наблюдать, как его добивают!
Мысль о том, что она совсем близко и что одно из чудовищ может оказаться рядом с ней, наполнила его яростью. Превозмогая боль, граф поднялся и извлек из кармана нож с длинным лезвием, который всегда носил с собой. Но… этот нож вполне мог отпугнуть уличного грабителя, а вот для огромного дерга удар будет чем-то вроде комариного укуса.
«И все же это лучше, чем ничего», – мысленно заметил Рокхерст.
Осторожно потрогав затылок, он повернул голову, так что все кости встали на место. Огромная сила, наследие всех Паратусов, постепенно вновь наполнила его. И исцелила.
– Отстань, зверюга, – прорычал Брон на Роуэна, упорно цеплявшегося за его ногу.
Дерга замахнулся на пса огромным кулаком. Но Роуэн был куда умнее чудовища и мгновенно рванулся в сторону, после чего вернулся и вцепился зубами в другую ногу Брона.
В это время Дабглас снова двинулся на Роуэна.
– Вот удивится Милафор, узнав, что мы тебя прикончили! – заметил он с улыбкой. – Говорили, ты слишком опасен, однако я этого не нахожу.
– Ты явился не по его приказу? – спросил Рокхерст, пытаясь потянуть время и придумать план обороны.
– А если и так, какое тебе дело?
– Просто я считал, что твой хозяин сам мечтает убить меня.
Дабглас подался вперед и, обдавая Рокхерста смрадным дыханием, объявил:
– Мне не приказывали убить тебя. Но когда я тебя прикончу, у Милафора не останется власти, и править буду я!
– Но как, черт возьми…
– Как мы сбежали? – Дабглас ухмыльнулся. – У нас имеется лаз, о котором не знает даже Милафор. Мы здорово развлеклись в твоей трущобе. Но сегодня попируем, сожрав твое еще теплое тело и напившись крови.
Так вот кто убивает людей в Дайалсе! Не Милафор, а две эти твари!
Однако кто открыл им лаз? И как он закроет этот проход, если умрет?
Рокхерст бросился на Дабгласа и попытался вонзить нож ему в сердце. Однако дерга отбил удар и толкнул Рокхерста.
Граф тяжело рухнул на брусчатку и на миг потерял сознание. Вскоре он снова пришел в себя и попытался встать. Но сил почти не осталось. Дабглас оказался грозным противником. Несколько недель он питался человечиной и теперь был почти непобедим.
– Теперь ты умрешь, Паратус, – объявил дерга, готовясь нанести смертельный удар.
Рокхерст понимал, что только одна вещь может свалить Дабгласа, если бы у него был… Плюх!
Брон, завывая, поднялся в полный рост. Вопли, исполненные боли, на несколько минут отвлекли Дабгласа, а когда он повернулся, то увидел, что творится с Броном.
Болт из арбалета пробил его плечо, и теперь дерга, крича и ругаясь, пытался его вытащить.
Плюх!
Второй болт вонзился в бок Брона. Тот повернулся, ища глазами обидчика, но рядом никого не было.
– Тень! – прошептал Рокхерст. Маленькая дурочка! Это она сбегала к его экипажу и раздобыла оружие!
Ему следовало бы разозлиться, ибо он Паратус, защитник! Эта битва его, по долгу и по праву. Не сосчитать, сколько раз он дрался с чудовищами, и временами положение было еще хуже. Но в глубине души он был счастлив и горд, зная, что кто-то дерется рядом, на его стороне.
Может, стоило с ней согласиться, когда прошлой ночью она сказала, что он слишком долго был один?
– Я разорву тебя! – прогремел Брон, хромая по переулку в том направлении, откуда летели болты.
Третий болт попал прямо в черное сердце твари. Неверяще глядя на торчавший из груди болт, он стал падать, но тут же рассыпался облаком пыли, древней, как та тысяча лет, в продолжение которых он терроризировал человечество.
– Выходи, покажись мне! – рявкнул Дабглас, шагая по переулку. – Только трусы скрываются в темноте!
Ответом был очередной выстрел. Болт задел плечо дерги и застрял в стене.
Сильный удар развернул Дабгласа. Дерга непонимающе уставился на графа:
– Что это за чародейство, Паратус?
– Чародейство, которое станет твоей погибелью! – пообещал граф, с трудом поднявшись.
– Вряд ли, если я убью тебя первым, – прорычал дерга, длинные острые клыки зловеще поблескивали в темноте.
Граф сжал кулаки, готовый к драке, но тут откуда-то раздался голос Тени:
– Рокхерст!
И перед его глазами в одно мгновение появился Карпио.
Древний меч словно висел в воздухе, разрезая тьму, и медленно поворачивался. Дабглас, не веря глазам, вытаращился на меч. Рокхерст испытывал почти те же ощущения, но, будучи куда проворнее дерги, выхватил оружие у невидимки и вонзил в грудь врага.
Какое-то мгновение оба смотрели друг другу в глаза. Сейчас их разделяла только рукоять меча. Но пропасть между ними росла по мере того, как смерть все больше завладевала древним созданием. Последними словами Дабгласа были:
– Теперь ему осталось только прийти за тобой. Он убьет тебя наверняка, как если бы я сам… – Не договорив, он разделил судьбу брата и обратился в пыль. И все же его последние слова все еще звучали грозным предупреждением: —…как если бы я сделал это своими руками…
Рокхерст услышал странный стук, и на земле тут же появился брошенный Тенью арбалет.
– Черт побери! Ты весь в крови! – ахнула Гермиона, подбегая к нему. – Вот досада! Куда я дела свой носовой платок? – Шелест шелка… шорох… и вот уже она поднесла к его носу полотняный квадратик. – О небо, сколько крови! Руки изрезаны, а на бедре настоящая рана. Что сделал с тобой этот дьявол?
– Полагаю, пытался меня убить, – отмахнулся граф, осматривая то, что казалось ему обычными царапинами. Конечно, было немного больно, но он не сомневался, что раны вскоре заживут.
Однако Тень волновалась так, словно он лежал на смертном одре.
– О чем ты только думал? – прошептала она. – Надеялся справиться с ними в одиночку?
– Такое бывало и раньше. – Рокхерст пожал плечами, поражаясь тому, как теплы ее руки, изгнавшие последнее ледяное напоминание о смерти, связывавшее его с Дабгласом.
В ответ послышался недоверчивый смешок.
– Не стоило идти в бой одному. Ведь есть и другие, не так ли?
Другие?
Он покачал головой. Откуда она взяла? Но тут же все стало ясно.
– Мистер Подмор утверждает… Подмор?
Рокхерста передернуло. Этот человек – проклятие всей его жизни!
– Этот осел! Не верь ни единому его слову! Нет никаких других.
Тень сочувственно прищелкнула языком.
– Есть, – сказала она. – И у тебя идет кровь из носа. Нужно ее как-то остановить.
– Из носа всегда идет кровь, когда он сломан, – сообщил Рокхерст, – но скоро все заживет. – Он отнял от носа платок. – Видишь? Кровотечение уже прекратилось.
– Черт возьми! – ахнула она. – Такое бывало и раньше?
– Много раз, – равнодушно ответил граф.
– И по-твоему, подобные речи должны облегчить мои страхи? – Тень обхватила его за шею, прижалась всем телом так, что он ощутил прикосновение ее груди и бедер и совершенно забыл о головной боли, потому что сейчас ныла и наливалась жаром совсем другая часть его тела. – Но тебя могли убить, – всхлипнула она.
– Я вполне владел ситуацией, – заверил Рокхерст, подхватывая ее и притягивая к себе. Господи, вот так бы никогда ее не отпускать!
– Пфф!
И почему столько скептицизма?!
– Но это правда. Бывало намного сложнее!
– Одни разговоры! – упрекнула она. – и ты не хочешь признать очевидного!
– Что еще за очевидное? И по-моему, это вообще не твое дело!
– Еще бы не мое! – отрезала она. – Когда мне пришлось вмешаться. Чтобы спасти тебя…
– Спасти меня?! – поразился он.
– Ты должен по крайней мере понять, что это я спасла тебя. И жду заслуженной награды. – Она перевела дыхание. – Честь повелевает Паратусу охранять свое королевство и даровать награды тем, кто помогает его делу. Больше никакого Подмора!
Граф заскрипел зубами. Этот невыносимый дурак, словно заноза в пальце! И никак от него не отделаешься!
– Думаю, ты найдешь мои условия вполне разумными, – объявила она.
И теперь она диктует ему, что делать?
Та часть его души, которая принадлежала Паратусу, выпустила когти и зашлась в гневе. Он не нуждается в подсказках и требованиях! Особенно таких особ, как она! Но это было до того, как он услышал ее требование.
– Исполните мое желание, милорд, – прошептала Тень, дергая Рокхерста за лацканы фрака. – Возьмите меня этой ночью и снова погубите…
