Глава 26

Никто не был потрясен больше, чем Бродик, когда его милая, добрая, покорная жена, готовая сделать «так, как ей велено, наотрез отказалась открыть ему имена англичан.

Она посмела отказать ему?!

Бродик, донельзя пораженный, впервые в жизни растерялся, не зная, что делать. Джиллиан тем временем преспокойно сидела за столом, сложив руки на коленях, невозмутимая, как церковная статуя.

— То есть как это «нет»? — взвился Бродик.

— Ты забыл поцеловать меня, когда вошел в дом. По-моему, это нехорошо.

— Что?!

— Ты забыл меня поцеловать.

— Клянусь Богом…

Он рывком поднял ее на ноги, прижался жесткими губами к губам, и снова толкнул на стул.

— Ты немедленно назовешь мне этих английских ублюдков.

— Обязательно, — согласилась она. — Со временем.

— Что это значит — «со временем»?

Джиллиан даже не потрудилась ответить и молча принялась расчесывать волосы. Черт возьми, до чего же она соблазнительна! Сегодня на ней была развевающаяся широкая голубая сорочка, нежно льнувшая к изящным изгибам. Щеки раскраснелись, глаза блестели, и от нее исходило благоухание роз. Она поистине пленительна.

Бродик невольно посмотрел в сторону кровати, прежде чем сообразил, какое направление приняли его мысли.

Стояла уже глубокая ночь, а он все еще не вытянул из жены заветные имена, хотя, говоря по правде, они не виделись целый день и Бродик до сей поры был слишком занят, чтобы вспомнить о поручении Рамзи. Однако теперь он был исполнен решимости добиться своего, прежде чем они лягут, и поэтому наставительно произнес;

— Долг жены — во всем повиноваться мужу. Но Джиллиан, похоже, не слишком понравилась эта сентенция.

— Сомневаюсь.

— Черт возьми, Джиллиан, не смей упрямиться!

— Муж не ругается в присутствии жены.

— Только не этот муж! — рявкнул он.

Джиллиан и это пришлось не по вкусу. Швырнув щетку на стол, она старательно обошла Бродика, направилась к постели, сбросила туфли и села.

Видно, Рамзи был прав. Некоторые жены действительно не любят подчиняться приказам супругов, и Джиллиан, очевидно, входила в их число. Заметив повисшие на ресницах слезы, Бродик понял, что жестоко оскорбил ее чувства. Супружеская жизнь оказывалась куда сложнее, чем он ожидал.

— Не делай этого.

— Чего именно?

— Не плачь!

— Вот уж не думала! — заносчиво фыркнула она и, откинув плед, легла.

Бродик задул свечи и уже собирался погасить огонь в очаге, когда Джиллиан попросила его добавить дров.

— Но здесь жарко!

— А мне холодно!

— Я согрею тебя, — пообещал он, но едва, в свою очередь, уселся на край кровати, чтобы стащить сапоги, Джиллиан поспешно повернулась лицом к стене.

— Ты уже жалеешь, что женился на мне? — прошептала она.

Застигнутый врасплох, Бродик поднял голову. Джиллиан, кажется, растерялась, и все потому, что он ведет себя будто раненый медведь с той самой минуты, как вошел в дом.

— Пока еще слишком рано судить, — с серьезным видом откликнулся он, стараясь не улыбнуться. Но Джиллиан не поняла шутки.

— Все-таки жалеешь?

Он силой повернул ее к себе.

— Мне не по душе твое упрямство, но я счастлив, что ты моя жена.

— Ты совсем не кажешься счастливым.

— Все потому, что ты постоянно мне противоречишь.

— А ты не привык, чтобы тебе отказывали, верно?

— Говоря по правде, так оно и есть, — пожал плечами Бродик.

— Пойми же, на людях я слова тебе поперек не скажу, но наедине не собираюсь покорно сносить твое высокомерие. Бродик, немного поразмыслив над сказанным, согласно кивнул.

— Тебя что-то расстроило сегодня? Когда я уходил утром, ты светилась радостью.

— Когда ты уходил, я спала, — поправила Джиллиан.

— Да, но на твоем лице играла улыбка, — поддразнил он. — Наверняка думала обо мне.

— Ты прав. У меня был тяжелый день.

— Расскажи, — попросил он.

— Ты в самом деле хочешь слышать мои жалобы? — поразилась Джиллиан и, дождавшись ободряющего кивка, вскочила. — Сначала Рамзи заставил меня сидеть все утро в зале и рассматривать лица членов его клана, а когда я так и не увидела предателя, протащил меня едва ли не по всему королевству, чтобы я пригляделась получше. Он был слишком занят, чтобы замолвить словечко за меня перед Кристен. К тому же Брисбейн вернулся с известием, что моя сестра так и не передумала. Я теряю терпение, Бродик! И дала Рамзи срок до полудня, а если он не прикажет Кристен поговорить со мной, возьму дело в свои руки, — запальчиво объявила Джиллиан. И, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, продолжала: — Наконец, я встретила Бриджид у озера, но солнце уже клонилось к закату и к тому же Бриджид принесла мне неутешительные вести.

— Какие именно? — поинтересовался Бродик.

— Она просила своего друга проследить за Брисбейном, когда тот пойдет к Кристен, но этот друг так и не вернулся в замок. Бриджид думает, что он попросту забыл о ее просьбе.

Бродик встал и потянулся. Джиллиан завороженно смотрела на мужа, зачарованная скульптурной красотой его тела, и когда тот расстегнул пояс и сбросил остальную одежду, в два счета потеряла ход мыслей. Как же все-таки красив ее супруг!

— Значит, узнай ты, где живет Кристен, не задумываясь отправилась бы туда? — допытывался Бродик и, не получив ответа, повторил вопрос.

— Д-да, — нерешительно промямлила Джиллиан. — Я так и собиралась сделать.

— Кристен живет у Макферсонов, а сейчас стала одной из Синклеров.

— Понимаю.

— Рамзи — ее лэрд, а ты не имеешь права вмешиваться. Пусть он сам все уладит. Он ведь обещал, что заставит ее подчиниться.

Он с размаху бросился на постель, с такой силой, что Джиллиан едва не вылетела на пол, и перевернулся па живот. Сегодня Бродик ужасно устал и, как ни противно было признать, едва держался на ногах.

— Рамзи обещал, что поговорит с ней сегодня, но не сделал этого.

— Он человек занятой, Джиллиан, — громко зевнув, пояснил Бродик.

— Знаю. Люди постоянно осаждают его просьбами и жалобами, а женщины не дают покоя. Выдумывают всяческие дурацкие предлоги, лишь бы поболтать с ним. Должно быть, это сводит его с ума. Однако он должен держать слово, и я жду до полудня, прежде чем начну действовать.

Бродик с наслаждением слушал ее голос, не особенно вдумываясь в смысл.

— Что еще случилось сегодня? — лениво спросил он.

— Я пряталась от отца Лаггана, — выдохнула она. Бродик хохотнул, и Джиллиан с замиранием сердца шепнула: — Ты, случайно, не успел с ним поговорить?

— Успел! Правда, он чертовски страдал от похмелья.

— Рамзи ведь нарочно его напоил?

— Тот и сам не дурак выпить, ну а Рамзи только кубки менял.

— Но это грех! — возмутилась девушка. — Зачем он так?

— Рамзи — настоящий друг и к тому же знал, что я любым способом залучу тебя в постель.

Джиллиан положила руку на плечо мужа, ощутила, как сведены мышцы, и стала растирать ему спину. Бродик застонал от удовольствия, поэтому она приподняла рубашку до талии, уселась на него верхом и всерьез принялась за дело.

— Черт, до чего же хорошо.

Джиллиан тоже немного успокоилась, поделившись своими бедами с Броди ком.

— А ты что сегодня делал?

— Ездил домой.

— Но ты сказал, что твои владения далеко отсюда.

— Я скакал во весь опор, — пояснил Бродик, — но все равно вернулся уже в сумерках.

— А что ты делал дома?

— Улаживал кое-какие трудности, — коротко бросил он. В этот момент Джиллиан вспомнила еще одну историю.

— Знаешь, что поведала сегодня Бриджид? Какая-то женщина пыталась прокрасться в спальню Рамзи… по крайней мере так показалось Бриджид. Поэтому она ринулась следом, и оказалось, что негодница уже успела раздеться и собиралась… словом, ты понимаешь.

— Вовсе нет, — ухмыльнулся Бродик, — а что было дальше?

— Залезла в постель, намереваясь соблазнить Рамзи. Бриджид вышвырнула ее и устроила скандал. А теперь она рвет и мечет и грозится убить лэрда, потому что тот ничтоже сумнящеся признался, будто сам пригласил эту особу провести с ним ночь. Если подобное будет повторяться раз за разом, Бриджид решила уйти из замка.

— И куда она пойдет?

— Именно это мы и обсуждали по пути в церковь. Хотели поставить свечу за здравие отца Гидеона и еще одну за Рамзи. Бриджид убеждена, что он непременно попадет в ад.

Тепло прижимавшихся к нему стройных бедер мешало Бродику связно думать.

— А почему такая забота об отце Гидеона? Вы даже его не знаете.

— Бедняге стало хуже. Бриджид слышала, как Фодрон говорил Рамзи, что Гидеон именно поэтому задерживается. Фодрону и Энтони придется выполнять обязанности Гидеона до его возвращения.

— У тебя доброе сердце, девушка.

— Неужели ты не поставил бы за меня свечу, лежи я на смертном одре?

— Не смей говорить ни о чем подобном! Я не позволил бы тебе умереть! — горячо заверил он.

Джиллиан подалась вперед и поцеловала мужа в плечо.

— Я пообещала Бриджид, что она сможет жить с нами. И хотя она старалась не подать виду, я заметила, что она смертельно испугана моим предложением. Ну разве не забавно?

— Ей было бы трудно привыкнуть. Рамзи в отличие от меня обращается со своими людьми как с детьми.

— Но почему же мне будет легко освоиться?

— Ошибаешься. И тебе туго придется.

— Вовсе нет, потому что ты будешь рядом. Мне все равно, где и как я живу, пока ты не покинешь меня.

Бродик был потрясен до глубины души такой верой и преданностью.

— Теперь, когда я женат, придется кое-что изменить, — заметил он.

— Что именно?

— Ты скорее всего захочешь иметь дом.

— А сейчас у тебя нет дома?

—Нет.

— Где же ты спишь? — охнула она, стараясь не вспылить.

— Под открытым небом. Куда лучше мягкой постели.

— А когда идет дождь? — сухо осведомилась девушка, и Бродик понял, что терпение ее подходит к концу. Она уже не растирала его плечи, а молотила по ним кулачками.

— Терплю. Остается только мокнуть. Господи, неужели он это серьезно?!

— А остальные? Тоже спят на земле?

— Некоторые. Женатые мужчины живут в таких же коттеджах, как этот.

— А ты?

— Мне это ни к чему.

— Но теперь и ты женился. В отличие от тебя я вовсе не желаю мерзнуть и мокнуть.

— Будешь спать со мной.

— Да, но мне нужен дом.

— Такой же, как у Рамзи? — встревожился Бродик.

— Нет, я не стремлюсь к подобной роскоши. С меня хватит обычного домика, — заверила Джиллиан и провела пальчиком по узловатому шраму в виде полумесяца как раз под его правым плечом.

— Откуда это у тебя?

— Не помню. Слишком много времени прошло.

— Должно быть, сильно болело, — посочувствовала она, поцеловала застарелый рубец и, заметив, как напрягся Бродик, снова коснулась губами шрама и прилегла на спину мужа.

— Ты убиваешь меня, Джиллиан, — простонал он.

— Я слишком тяжела для тебя?

— Разве в этом дело? Если не прекратишь вертеться, я не выдержу и снова возьму тебя, а ты еще после вчерашнего не опомнилась.

Жар, исходящий от его тела, согревал ее.

— Уже опомнилась, — прошептала она. — И ночью тебя это не волновало.

— Значит, ты помнишь?! А я думал, что ты спала, — поддел Бродик.

— Спала. И должно быть, это во сне кричала!

— Верно, кричала, да еще как, — улыбнулся он. — Но может, я заставил тебя гореть желанием?

— Откуда мне знать, если я ни разу не проснулась? Джиллиан нежно погладила его по руке, наслаждаясь прикосновениями к гладкой коже.

— Ты такой твердый, — шепнула она, сама не зная, насколько права. Его плоть поднялась и восстала при одной мысли об этом нежном, жаждущем теле, но он был доволен ее неуемным любопытством и смелостью, неожиданной для вчерашней девственницы, и поэтому решил подождать.

— Бродик?

— Что?

— Не могли бы мы… если ты не слишком устал… тебе даже делать ничего не придется… не могла бы я…

— О чем ты? — деланно удивился Бродик. Джиллиан наконец набралась мужества выговорить:

— Не могла бы я… любить тебя…

— И при этом мне даже пошевелиться не придется?

— Нет.

— Милая, без этого никак не обойтись, — засмеялся он. Ее руки медленно гладили бугрившуюся мускулами спину. Джиллиан постепенно сползала вниз, осыпая его поцелуями.

— Джиллиан, — умоляюще начал он.

— Тише, — шепнула жена. — На этот раз моя очередь любить тебя. Ты разрешил.

— Можно мне хоть слово сказать?

— Говори, так и быть.

— Все получится куда лучше, если позволишь мне перевернуться.

Он мигом оказался на спине, схватил ее и жадно поцеловал, одновременно развязывая ленты ее сорочки. Под его пристальным взглядом она покраснела, но храбро стянула сорочку и отбросила.

— Ты так прекрасна, — пробормотал он, снова целуя ее.

Время шуток и игр кончилось, едва разгорелась страсть. Трепеща в его объятиях, она с каждой минутой становилась все требовательнее. Он вошел в нее быстро, почти грубо, и наслаждение оказалось столь острым, столь ослепительным, что Бродик прикрыл глаза и громко застонал:

— Боже, ты великолепна!

И начал двигаться, неспешно, почти лениво, пока Джиллиан едва не обезумела. И когда наконец забилась в сладостных судорогах, Бродик, потеряв самообладание, с громким криком излился в нее и бессильно обмяк. Прошло немало времени, прежде чем сердце не перестало рваться из груди и он смог перевести дух.

— Ты убиваешь меня, — проворчал он, ложась на бок и притягивая ее к себе. Упругий задик вжимался в его чресла, запах их соития щекотал ноздри; единственными звуками, нарушавшими тишину, были треск дров в очаге и случайные вздохи Джиллиан.

— Я и не думала, что это так чудесно.

— Зато я думал, — возразил он. — Знал, с самого первого поцелуя. Предчувствовал, что в постели ты будешь неукротимой, и оказался прав.

— Все потому, что я люблю тебя, — сообщила она. — Вряд ли я вела… вела бы себя так с другим человеком.

— Но этого мы так и не узнаем, — заверил Бродик. — Ни один мужчина не коснется тебя.

Он, очевидно, возмутился самой возможностью подобного кощунства, и Джиллиан поспешно постаралась успокоить разгневанного мужа:

— Не нужен мне никто на свете. Я хочу только тебя. И буду вечно любить.

Ее клятвы согревали ему душу. Бродик прижался губами к тонкому запястью.

— Все еще ноет? — спросил он, глядя на рубцы, уродовавшие кожу.

— Нет, — покачала головой Джиллиан, отнимая руку, — но это так уродливо.

Бродик поцеловал раковинку уха.

— В тебе все прекрасно.

И стал целовать каждую отметинку, а к тому времени, как добрался до локтя, Джиллиан вся дрожала. Но потом, спустя много времени, уже когда стала засыпать, он тронул ее за плечо.

— Ты мне веришь?

— Как самой себе.

— Тогда назови имена англичан. Дремота улетучилась в мгновение ока.

— Сначала обещай кое-что.

— Что именно?

Она села, закуталась в плед и прислонилась к стене.

— Ты ведь помнишь, что мне придется вернуться в Англию? Я еще до свадьбы твердила об этом.

Поняв, куда она клонит, Бродик нахмурился:

— Разумеется, я все помню. И что же?

— Я открою имена, только если обещаешь, что ты, Йен и Рамзи не станете мстить, пока я не добьюсь своей цели и не спасу дядюшку Моргана. Ты человек слова, Бродик. Поклянись.

— Джиллиан, я не позволю тебе вернуться. Ты по своей воле идешь в смертельный капкан, и я не…

— Ты меня не остановишь.

— Ошибаешься, — рассердился Бродик и, сев, схватил ее в объятия.

— Мне нужно ехать.

— Ни за что!

— Бродик, теперь Морган и твой родственник, и твой долг заботиться о нем, не так ли?

— Я найду его, Джиллиан, и сделаю так, чтобы волоса с • головы Моргана не упало.

Но Джиллиан покачала головой.

— Ты просто не знаешь, где его искать. Мне необходимо вернуться и закончить начатое.

Бродик попытался ее урезонить.

— Ты говорила, что негодяй потребовал привезти Кристен и шкатулку. Ты же приедешь с пустыми руками, а этим твоего дядю не спасешь.

— Барона куда больше интересует шкатулка, чем моя сестра. Я постараюсь убедить его, что Кристен мертва.

— А шкатулка? Ты ведь даже не знаешь, где она, верно?

— Я молюсь о том, чтобы Кристен вспомнила, — прошептала Джиллиан.

— А если нет?

— Не знаю! — вскричала она. — Но на карту поставлена жизнь Моргана. Неужели не понимаешь?

— Все понимаю, даже то, какая опасность тебе грозит. Если что-то случится с тобой…

Его голос дрожал, и Бродик осекся на полуслове, не в силах даже думать без содрогания о том, что жене может что-то грозить.

— Я этого не переживу, — пробормотал он.

— Обещай, Бродик.

— Нет.

— Будь же рассудительным, — уговаривала она.

— Я достаточно рассудителен. В отличие от тебя.

— Но ты знал… еще до того, как женился на мне… что я не могу иначе.

— Джиллиан, с тех пор все изменилось. Видя, что на мужа ничего не действует, Джиллиан изменила тактику:

— Ты мог бы защитить меня. Уберечь от всех неприятностей, верно?

Бродик не ответил.

— Если бы вы вместе с Йеном и Рамзи отправились со мной, я бы ничего не боялась. Сначала я найду дядю, а уж после того хоть камня на камне не оставьте от владений барона. Но не раньше.

— Значит, задумала в одиночку отправиться в логово демона? Ты не в своем уме, если воображаешь…

— Но ты же не желаешь послушать меня? Она явно не собиралась сдаваться. Но Бродику были до зарезу нужны имена.

— Так и быть, — согласился он и, прежде чем она успела порадоваться победе, пояснил: — Если твоя сестра хранит шкатулку или хотя бы знает, где она, и если обещаешь в точности выполнять все, что я прикажу, тогда позволю тебе ехать с нами.

— И подождешь убивать барона, пока дядя не окажется в безопасности?

— Даю слово.

Довольная Джиллиан поцеловала мужа.

— Клянусь Богом, Джиллиан, если что-то стрясется с тобой, мне не жить.

— Ты сумеешь уберечь меня.

Господи, помоги ему, он уже пожалел о клятве. Разве можно подпускать ее близко к этим тварям?

Джиллиан положила голову ему на плечо.

— Их трое, — прошептала она, почувствовав, как мгновенно встрепенулся муж. — Все они бароны и близкие друзья короля Иоанна. Когда они были мальчишками, их проказы его забавляли. Самый влиятельный — барон Элфорд Локмир. Он советник короля. Дядя Морган рассказывал, что именно Элфорд познакомил Арианну с Иоанном и по одной лишь этой причине навсегда останется в милости у повелителя. Тебе придется вести себя очень хитро и осмотрительно, Бродик. Королю все равно, кто и по каким причинам обидел его друга.

— Это Элфорд убил твоего отца и наложил лапу на его владения?

— Да. Его прозвали Элфордом Рыжим — за цвет волос и злобный нрав. Он также заключил сделку с горцем. Остальные двое — его верные сообщники, Хью Барлоу и Эдвин Лысый, на побегушках у Элфорда. Их поместья граничат с его землями.

— А где он сейчас?

— Ждет меня в Даненшире, — объяснила Джиллиан.

— И твой дядя тоже там?

— Не знаю.

— Тебе лучше заранее смириться с возможностью того, что он уже мертв.

— Нет! — воскликнула она. — О, я знаю, что Элфорд не задумываясь покончил бы с ним, и не раз слышала, как он гордо заявлял, что никогда не держит слова, но он не убьет Моргана, пока я не появлюсь. Он слишком хорошо понимает, что иначе я никогда не вернусь в Англию! Прежде чем я отдам шкатулку, он должен отпустить дядюшку.

— А скорее всего попытается придушить вас обоих.

— Но ты этого не допустишь!

— Разумеется. Только ты ведешь опасную игру, Джиллиан, и я обещал, что возьму тебя лишь в том случае, если добудешь шкатулку.

— Я поеду с тобой, со шкатулкой или без.

Бродик ничем не подал виду, что слышал дерзкое обещание, и еще целый час заставлял ее подробно, в мельчайших деталях описывать Даненшир и поместье Моргана, а когда наконец удовлетворился, спросил напоследок, сколько воинов у Элфорда.

Было уже далеко за полночь, когда он успокоился. Джиллиан заснула, распростершись на муже и уютно устроившись в его объятиях. Бродик же еще долго не спал и строил планы, размышляя, как лучше разделаться с врагами, и позже, во сне, увидел, как расправляется с тем, кто посмел оскорбить его жену. Все его грезы были о мести.