Глава 7

Сидя в своем кабинете у камина, король Яков размышлял о том, что англичане всегда были занозой в боку шотландцев. Существовал ли когда-то мир между обоими королевствами? Истинный мир? Стоит лишь вспомнить историю страны… И было ли время, когда судьбы Шотландии и Англии не переплетались, как нити в узоре судьбы? Вряд ли. И связь между обеими странами стала еще теснее, когда нормандский герцог Вильгельм пятьсот лет назад покорил Англию.

Англосаксонский наследник английского трона Эдгар вместе сестрами бежал на юг, к королю Малькольму Шотландскому. Малькольм носил прозвище Шинн Мор, которое имело несколько значений.

Король Яков улыбнулся. Эти слова можно перевести как «Большая голова», «Вожак», «Великий вождь».

Маргарет, старшая сестра Эдгара, была прекрасна не только внешне, но и духовно. Малькольм уже имел жену, Ингерборг Оркнейскую, вдову северного графа. Она подарила ему троих детей. Но король женился на ней по языческому обряду, и потому брак не признавался церковью. Он отослал ее, объявив, что они больше не муж и жена, после чего обвенчался с англосаксонской принцессой по христианским законам. И был предан ей до конца жизни. Она родила ему шестерых сыновей.

Но Малькольм промахнулся, неверно рассчитав время, которое понадобится Вильгельму, чтобы укрепить власть над Англией. Шотландский король попытался увеличить свои территории, в полной уверенности, что Вильгельм, занятый покорением юга, не сможет защитить север Англии. Но когда армия Вильгельма ускоренным маршем двинулась на север, Малькольм понял, что ему не выстоять против нового английского короля. Поэтому он приветствовал Вильгельма в Абернети и принес публичную клятву верности. В то время он спас себя и свое королевство, но будущие отношения между странами были непоправимо испорчены.

Мир долго не продлился. Да и когда он длился долго? Пять лет спустя Малькольм снова попытался прихватить чужие земли, но потерял больше, чем приобрел. Роберт, старший сын короля Вильгельма, выстроил замок на реке Тайн. Уильям Руфус, его младший сын, а позже и преемник, выстроил еще один, в Карлайле. А через четырнадцать лет король Малькольм погиб во время пятого нашествия на Англию, на этот раз вызванного деяниями Уильяма Руфуса. С ним погиб и старший сын Эдвард. Королева Маргарет, женщина благочестивая, предала себя воле Господа и вскоре тоже умерла.

А потом в Шотландии начались бесконечные раздоры и драки за престол.

Король тяжко вздохнул. Так было всегда. На протяжении многих веков англичане затевали раздоры и распри. Даже в правление его отца они пытались расшатать трон постоянными интригами. Именно Эдуард IV и его брат, позже король Ричард III, поощряли младшего брата Якова III в попытках свергнуть законного короля и занять трон. А сейчас он, Яков IV, предлагает убежище и покровительство молодому человеку, претендующему на корону и называющему себя сыном и племянником этих двух королей.

Он вспомнил рассказ своей дальней родственницы, Адэр Радклифф, жены Конала Брюса, лэрда Клайта. Она утверждала, что оба принца были убиты сторонниками Ланкастеров после гибели короля Ричарда III. Но все же ему очень хотелось от души насладиться хаосом и неразберихой, которые непременно возникнут, как только, английскому монарху станет известно, что в Шотландии приютили претендента на английский трон.

Яков решил потолковать с теткой. Она женщина рассудительная и осторожная и плохого не посоветует.

– Герцогиня Бургундская утверждает, что не сомневается в личности претендента. Он действительно ее племянник, – пояснил Яков, когда Маргарет Стюарт прочла послание от герцогини.

– А вот Адэр Радклифф уверена, что ее единокровные братья были убиты в Мидлшеме после смерти Ричарда, – возразила Маргарет.

– Но ее там не было, – отпарировал король. – Ей обо всем рассказал паж, якобы свидетель преступления. Но как можно быть уверенной, что он не солгал? Что не был послан королем Генрихом, чтобы прикрыть бегство принцев?

– Маргарита Бургундская всегда ненавидела Тюдоров, – покачала головой тетка. – И король Генрих весьма непрочно сидит на троне, Она хочет помочь сторонникам Йорков взять власть. Ты говоришь, что Адэр не было в Мидлшеме, когда убивали ее братьев. Но и Маргарита Бургундская тоже не годится в свидетели, мальчик мой. Неужели тебе так важно раздразнить Генриха Тюдора?

Яков хитро ухмыльнулся, но, тут же став серьезным, пояснил:

– Я устал от постоянных стычек на границе, набегов англичан и их попыток склонить моих приграничных лордов к измене. Возможно, мы с англичанами сумеем прийти к соглашению, если у меня будет возможность поторговаться. Генриха ждет немало бессонных ночей, если я пригрею так называемого сына Эдварда и стану сторонником его правого дела. А если он действительно тот, за кого выдает себя?

– Есть только один способ это выяснить, – спокойно заметила Маргарет. – Адэр сразу поймет, кто перед ней, ибо она росла с молодым Ричардом Йорком.

– Но они виделись в последний раз, когда мальчику было десять, – напомнил король. – Она может не узнать зрелого мужчину, каким он стал с тех пор.

– Верно, – согласилась тетка, – Зато если он действительно английский принц, непременно ее узнает, поскольку Адэр покинула двор уже взрослой девушкой. И навещала братьев в Мидлшеме после приезда принцев из Лондона. Нужно, чтобы Адэр встретилась с этим Ричардом.

– Конал Брюс откажется привезти ее ко двору, а у нас нет причин их приглашать, – задумчиво протянул король, но, тут же оживившись, добавил: – Зато я могу осенью поехать на границу, поохотиться, и навещу Брюсов. А пока что попрошу герцогиню Бургундскую прислать ее племянника в Шотландию, чтобы мы смогли лучше познакомиться. А когда я поеду на охоту, возьму гостя с собой. Ну, хорошо я придумал?

– И ты остановишься в Клайте? – уточнила Маргарет Стюарт.

– Да, и проведу ночь-другую в поместье Армстронгов, чтобы осмотреть воздвигнутые им укрепления. Это даст мне еще один замечательный предлог столкнуть Ричарда и Адэр. Я передам Дункану приглашение для брата и невестки.

Но осень уже близилась к концу, когда молодой человек, называющий себя Ричардом Йорком, прибыл в Шотландию. Поэтому король решил пригласить лэрдов Клайта и Даффдура, вместе с женами, отпраздновать Рождество в замке Линлитгоу. Конечно, никто не подумал бы отказаться, но Яков, по предложению тетки, пригласил и Дункана Армстронга, поскольку в этом случае Конал Брюс будет меньше жаловаться, зная, что брат и Эллен тоже приедут к королю. Он даже велел отвести женщинам маленькую комнатку. Мужьям придется самим искать себе ночлег, как большинству остальных гостей. Приглашение короля на рождественские праздники было огромной честью, несмотря на то, что покоев на всех не хватало.

– Я не поеду, – сказала Адэр мужу.

– Поедешь, – мрачно буркнул Конал. – У него есть причины позвать нас во дворец, и мы не можем ему отказать. Он король!

– Я не оставлю свое поместье в зимнюю погоду, чтобы торчать при дворе с бездельниками и гуляками, – заявил жене Дункан.

– Еще как поедешь, – отмахнулась Эллен. – Если призывает король, наш долг явиться к нему.

Она быстро чмокнула мужа в губы.

– Кроме того, я уже несколько месяцев не сидела за шахматами. А король наверняка захочет сыграть партию! Ты даже не научился двигать фигуры по доске! Поэтому я должна удовлетворять свою страсть к игре в королевском дворце. Она снова его поцеловала.

– Ты скверная девчонка, – пробурчал муж.

– Верно, – согласилась она, бросившись в его объятия. – А ты научишь меня хорошим манерам?

Их губы почти слились.

– Нет. Ты нравишься мне такой, – заверил Дункан, сжимая кольцо рук. Прикосновение сладких округлых грудок к его груди волновало его. Он слегка прикусил ее нижнюю губу. – Помнишь, я как-то сказал, что намерен поиметь тебя в самых неожиданных местах?

Эллен опустила руку и погладила мужскую плоть, уже распиравшую штаны.

– И это один из тех случаев, милорд? – прошептала она, продолжая ласкать его. Маленький язычок обвел пересохшие губы.

– Да, – медленно протянул он. – Здесь. Сейчас. В зале.

Оттеснив жену к высокому столу, он поставил ее на возвышение и повернул спиной к себе.

– Нагнись, девушка, и обопрись ладонями о стол, – приказал он.

– Дункан! – нервно взвизгнула Эллен. – Что, если войдут слуги?!

– В зале нет слуг, а если кто и войдет, сразу же незаметно удалится, – заверил он. – Они не меньше нас хотят наследника для Даффдура.

Задрав ее юбки, он провел ладонью по изящной спине и голым ягодицам.

– Такая восхитительная маленькая попка, – шепнул он, развязывая штаны и высвобождая исстрадавшуюся плоть.

– Но это грешно! – запротестовала Эллен. – И волнующе.

Она громко ахнула, едва его палец проник в складки ее лона, и стала извиваться, надавливая на его руку.

Когда его палец увлажнился ее любовными соками, он сжал свою плоть, подался вперед и одним резким выпадом вонзился в гостеприимное лоно, заполнив его. Эллен тихо вскрикнула.

Протянув руку, он заставил ее выгнуться и принялся ласкать груди. Пальцы слегка сжимались, а сам он не шевелился, довольный тем, что наполнил ее до отказа. Но Эллен запрокинула голову и что-то протестующе пробормотала. Лэрд тихо рассмеялся.

– Хочешь, чтобы тебя поимели, моя бесценная? – спросил он.

Жена не ответила.

– Ты должна сказать это вслух, – продолжал терзать ее муж. – Иначе я не буду знать, что делать.

Но Эллен только плотнее сжала губы.

– В таком случае я оставлю тебя одну, – объявил Дункан, делая вид, что сейчас выйдет из нее. И ухмыльнулся, ожидая ее протестов.

– Возьми же меня, черт бы тебя побрал! – прошипела жена.

Все еще смеясь, он стал двигаться, входя все глубже и отстраняясь. И вонзался в нее снова и снова, пока она не застонала, напрягаясь всем телом. Округлые ягодицы плясали в ритм его движениям. Теперь он крепко сжимал ее бедра, врезаясь в Эллен и слушая тихие крики наслаждения, рвавшиеся из ее горла, А едва услышав пронзительный вопль, исторгся в нее.

– Я не могу дышать, – выговорила наконец Эллен, пытаясь выбраться из-под него. – Слезай с меня, ты, большой олух!

Дункан глубоко вздохнул и отодвинулся.

– У тебя абсолютный талант пробуждать во мне страсть, моя маленькая женушка!

Встав, он опустил ее юбки и, повернув лицом к себе, стал целовать.

– В следующий раз мы сделаем это прямо на столе, – пообещал он с коварной улыбкой. – Вот увидишь, будет еще лучше! Согласна, дорогая?

Раскрасневшаяся, с губами, распухшими от поцелуев, Эллен оттолкнула его и встала.

– Только среди ночи! – отрезала она. – Не хочу, чтобы меня поймали за подобным занятием!

– Но риск еще больше усиливает наслаждение, – поддел он, и жена покраснела еще гуще.

– Только если обещаешь поехать на Рождество в Линлитгоу, И при этом не ныть и не жаловаться, – не сдавалась Эллен.

– Я предпочел бы провести Рождество как все новобрачные. Здесь, в нашем собственном доме! – запротестовал лэрд Даффдура.

– И я тоже, – согласилась Эллен. – Но король пригласил нас по какой-то причине, известной ему одному. Иначе он не попросил бы мелкопоместного приграничного лорда и его столь же незнатную жену присоединиться к кругу его гостей. У меня отчетливое предчувствие, что он пригласил и лэрда Клайта.

Дункан взял жену за руку, и, вместе вернувшись к очагу, они уселись перед огнем.

– Почему ты так считаешь? – спросил он.

– Прошлой весной, перед тем как я покинула двор, ходили слухи, что герцогиня Бургундская утверждает, будто младший сын ее брата выжил и теперь живет в ее дворце. Она искала союзников, чтобы те помогли ей отомстить Тюдорам за ее семью. А очередной претендент на трон – идеальное орудие мести, тем более что герцогиня клянется, будто узнала в нем племянника. Кроме того, король Яков еще достаточно молод, чтобы с радостью воспользоваться возможностью нанести Англии удар, не собирая при этом армию для нападения на Генриха. Что, если он пригласил протеже герцогини Бургундской в Шотландию и теперь узаконит его статус, упросив Адэр признать в нем единокровного брата? Она говорила, что росла при отцовском дворе и хорошо знала принцев.

– Если все так, как ты считаешь, зачем приглашать нас? – удивился Дункан.

– Адэр Брюс не захочет ехать ко двору на Рождество. Как и ты, она станет отказываться от приглашения, но муж будет настаивать, поскольку предан королю. Яков достаточно умен, чтобы понять: если мы тоже приедем, Адэр смирится и не станет огорчаться, – пояснила Эллен. – Он не уверен, не может быть уверен, что это действительно принц Ричард. И знает, что Адэр сумеет точно сказать, кто стоит перед ней. Поэтому и зовет ее ко двору.

– Все эти придворные дела – чертова зряшная трата времени, – проворчал Дункан, – а в результате из-за королевских распрей всегда страдают простые люди.

– Ты прав, – согласилась Эллен, – но так уж водится в этом мире, муженек.

Он обнял ее, и Эллен положила голову на его плечо.

– Ты еще раз доказала, какая у меня хорошая жена. За последние месяцы я все яснее сознаю, что полюбил тебя. А я всегда считал большим счастьем, когда мужчина любит свою жену.

Эллен была потрясена, услышав его слова. Он полюбил ее? Но любит ли она Дункана?

Она вдруг поняла, что никогда об этом, не думала. Странно. Дункан – хороший компаньон. Справедливый и добрый человек. Он неизменно заботился о ней и дарил наслаждение в постели.

– Я не уверена, любовь это или нет, – прошептала она, поскольку подобное признание заслуживало честного ответа. – Вряд ли я испытывала к Доналду какие-то нежные чувства. Он просто был человеком, за которого мне предстояло выйти замуж. Мы прекрасно друг к другу относились. Наши судьбы были решены с самого детства. От нас ожидали, что мы поженимся и будем жить вместе до конца дней своих, Я еще никогда не встречала по-настоящему влюбленных людей.

– Разве король не любит свою фаворитку? – удивился лэрд.

– Яков Стюарт всегда вожделеет женщин, – усмехнулась Эллен. – Но я не верю, что его сердце хотя бы раз дрогнуло. Он неизменно ласков с ними… впрочем, может, с Мег Драммонд все будет по-другому.

– А тебе не противна моя любовь? – неожиданно спросил Дункан.

– Противна? Но почему? Я считаю себя счастливицей, заслужившей любовь такого прекрасного человека. И уверена, что, когда лучше разберусь в себе, тоже полюблю тебя. Надеюсь, ты готов подождать?

– Хоть целую вечность! – объявил он. – Пока на холмах Шотландии не перестанет зацветать вереск.

– Ты щедро раздаешь обещания, Дункан Армстронг, но мне это нравится. Слушая их, я ощущаю себя чем-то редким и драгоценным. И никогда раньше не испытывала ничего подобного.

– В таком случае мне нечего бояться, что какой-то придворный повеса сманит тебя, когда мы будем в Линлитгоу, – ухмыльнулся Дункан.

– Вот уж ни за что! Я вполне довольна своей участью жены приграничного лорда, – заверила жена, теснее прильнув к мужу.

Они послали гонца в Клайт и узнали, что Брюсам действительно велели приехать ко двору на Рождество. Они договорились встретиться на дороге в Линлитгоу и прибыть вместе, всей семьей.

Декабрь выдался холодным, и когда Армстронги пустились в путь, на дорогах лежал снег. Дни были короткими, и приходилось пораньше останавливаться на ночлег, из опасения, что темнота застанет их врасплох. Летом поездка длилась бы вдвое меньше.

Перед отрядом скакал всадник, договаривавшийся о ночевке в домах соседей, а также в монастырях, женских и мужских.

Наконец они встретились на постоялом дворе, по дороге в Эдинбург. Заведение было не слишком приличным, но готовили тут неплохо, а количество солдат с бляхами кланов Брюсов и Армстронгов гарантировало безопасность обоих лэрдов и их жен.

Владелец постоялого двора буквально из кожи вон лез, чтобы выказать свое почтение. Кланяясь и улыбаясь, он проводил их в дом.

– Добро пожаловать, милорды, миледи! Вы, разумеется, проведете здесь ночь? Уже почти стемнело. Сегодня у нас полно постояльцев: все спешат ко двору, но я могу предложить вам покои в глубине дома, на этом этаже, милорды и миледи.

Он снова поклонился.

– Ты отведешь нам комнаты на втором этаже, – спокойно приказал Дункан. – Пусть я всего лишь приграничный лорд, но хорошо знаю, что не следует останавливаться на первом этаже гостиницы. Я лэрд Даффдура, а это мой единокровный брат, лэрд Клайта. И он, и его жена – родичи короля, они лично приглашены на рождественские праздники. Думаю, ты сделаешь все, чтобы нам ничего не грозило.

– Вы совершенно правы, милорд, совершенно правы, – пролепетал хозяин и, схватив за шиворот пробегавшего слугу, прошипел: – Найди в пивной лорда Броуди и передай, что ему придется перебраться на первый этаж. Если спросит почему, объясни, что сегодня здесь ночует родич самого короля.

Дункан слегка улыбнулся и, встретившись глазами с братом, незаметно подмигнул.

– Еще несколько минут, милорды, миледи, – заверил хозяин. – Могу я предложить вам выпить по капельке виски в моей собственной комнате? Прошу вас, идите за мной.

Он привел их в небольшое помещение рядом с шумной, переполненной пивной.

– Позаботьтесь о наших людях и лошадях, – приказал Конал Брюс.

Хозяин поклялся, что все будет сделано.

– Напитки на подносе, – сообщил он и поспешил к выходу. В очаге горел яркий огонь, и женщины немедленно направились туда. Сняв перчатки, они протянули руки к теплу. Мужчины налили в небольшие чаши виски с привкусом торфа, для себя и дам. Дункан одним глотком осушил чашу.

– Клянусь ночной рубашкой Господа, этот хозяин держит прекрасное виски! – воскликнул он, наливая себе вторую порцию.

– По крайней мере для себя, – согласился Конал Брюс, следуя его примеру.

Эллен и Адэр, усевшись у огня, осторожно пригубили жгучую жидкость и блаженно вздохнули, когда внутри разлилось тепло.

– Я не чувствую пальцев на ногах, – пожаловалась Эллен. – Сегодня нам плохо пришлось на дороге.

Адэр кивнула:

– Да, лучше уж я осталась бы в Клайте со своими детьми. За эти последние дни я стерла себя всю кожу на заднице!

Судя по всему, настроение у нее было ужасное.

– Он нуждается в тебе, – тихо напомнила она. – Ты и сама это знаешь.

– Глупости это все! – отмахнулась Адэр. – Мои единокровные братья мертвы.

– А вдруг… – пробормотала Эллен.

– Эдвард и Дикон мертвы, – твердо повторила Адэр. – Энтони Толливер не лгал мне. Видела бы ты его, когда бедняга прибежал в Стэнтон и молил меня об убежище! У него были глаза затравленного зверька. Ему пришлось прятаться в спальне моих братьев и стать свидетелем всего, что там происходило. Как их убивали. Он так и не оправился после той ужасной ночи. Почти не спал, потому что ему снились кошмары, в которых он переживал ту сцену снова и снова. Можешь ты представить, что это такое для совсем юного паренька? Несчастный Энтони всегда чувствовал себя виноватым в том, что ничем не смог помочь Недди и Дики. Он и сам был почти ребенком. Выступи он тогда вперед или хотя бы крикни, его немедленно бы прикончили. Поэтому в поднявшейся после смерти дядюшки Ричарда неразберихе он сумел незаметно скрыться и рассказать мне правду. Бедняжка был убит, когда Уилли Дуглас ворвался в Стэнтон и похитил меня. Думаю, Господь оказал Энтони свое милосердие. Не знаю, как бы он жил дальше с таким грузом на душе. И я уверена, что человек, называющий себя моим единокровным братом, не кто иной, как самозванец.

– Король должен быть уверен в этом, – покачала головой Эллен. – Поэтому и пригласил тебя ко двору.

– Благослови тебя Боже, моя маленькая невестка. Ты по-прежнему совершенно невинна, несмотря на то, что долго жила при дворе. Король – человек безжалостный и беспринципный, как все Стюарты. Он никогда ничего не делает без определенной цели. Впрочем, думаю, в этом он ничем не отличается от любого короля любой страны. Для того чтобы благополучно усидеть на троне, он не погнушается ничем, – вздохнула Адэр.

Вернувшийся хозяин постоялого двора лично проводил постояльцев в отведенные им покои. К своему удивлению, они обнаружили уютную комнату, к которой примыкала спальня с двумя большими кроватями.

– Лорд Броуди сегодня собирался принимать гостей, – сухо пояснил хозяин.

– Ничего не скажешь, устроено с размахом, – заметил Дункан, весело вскинув густые брови. Лэрд Клайта громко рассмеялся.

– Он был более чем рад отдать вам эти покои, – объяснил хозяин. Он не сказал гостям, что в чашу лорда Броуди было подлито сильное сонное зелье, после того как тот воспротивился переезду. Когда лорд свалился без чувств, его оттащили в первую попавшуюся каморку, где он и провел ночь, оглашая постоялый двор громовым храпом. К тому времени, когда он проснется, оба лэрда и их жены уже будут подъезжать к Линлитгоу, а хозяин поклянется, что ничего такого не случилось, и сбитый столку лорд Броуди расплатится за ночлег и тоже отправится ко двору.

– Я приказал принести вам добрый горячий ужин, – продолжал хозяин, улыбаясь и кланяясь. – Надеюсь, вам у меня понравится, милорды и миледи.

По-прежнему кланяясь, он попятился к двери, и почти мгновенно появились служанки с тарелками, блюдами и мисками. Впереди шествовал слуга, который быстро накрыл столик на четверых, после чего велел женщинам расставить посуду, налил в кубки вина и удалился. Еда оказалась на удивление вкусной: большой пирог с начинкой из дичи и хрустящей корочкой, сквозь трещины которой сочилась подлива, жареный, порезанный на куски кролик, ломтики лососины на ложе из кресс-салата, что весьма поразило гостей, поскольку лососину, как правило, не подавали на постоялых дворах. Очевидно, рыбу выловили браконьеры. Но хозяин не боялся быть пойманным: видимо, получил ее от любимого слуги какого-то лорда, а может, и самого короля. На круглой тарелке лежал небольшой окорок. Хлеб был горячим и очень мягким, сыр – превосходного качества, масло – только что сбитым. А на небольшом блюде лежали теплые печеные яблоки, с корицей и медом. Рядом стоял молочник со сливками.

– Неудивительно, что здесь так много постояльцев, – кивнул Дункан, пробуя вино. – У этого парня не только хороший стол, но и прекрасные винные подвалы!

– Асам он, возможно, грабит своих клиентов, – добавил брат. В дверь постучали, и мужчины мгновенно схватились за оружие. Но на пороге стоял капитан гарнизона Брюсов.

– Нас всех покормили, милорд. Я поставлю по четыре человека у дверей спальни и велю им сменяться каждые два часа, – доложил он. – Будут какие-то приказания?

– Мы уезжаем на рассвете, – ответил Конал Брюс. – Позаботься о том, чтобы все позавтракали, и заплати хозяину.

– Будет сделано, милорд, – отчеканил капитан и, поклонившись, вышел из комнаты.

Уставшие постояльцы легли и вскоре уснули. Привыкшие вставать рано, они поднялись затемно и быстро оделись. Но Эллен и Адэр уделили больше внимания своей внешности, помня о том, что сегодня они прибудут ко двору. Надели бархатные цельнокроеные платья, хотя по пришедшей из Франции моде полагалось иметь раздельные корсаж и юбку. Платья туго облегали талии, имели длинные рукава и глубокие треугольные вырезы, обнажавшие груди. Адэр была в темно-красном, Эллен – в ярко-зеленом. Из такой же ткани были и подбитые мехом плащи с капюшонами.

Они выехали затемно, позавтракав овсянкой с хлебом, маслом и сыром.

Дворец Линлитгоу был расположен между Эдинбургом и Стерлингом и высился на мысе, острым концом выдававшемся в озеро Линлитгоу. Его считали самой красивой резиденцией короля в Шотландии, и Стюарты любили там останавливаться. Кроме того, он был почти недосягаем для нападения, поскольку с трех сторон его окружала вода.

Не одни они направлялись сегодня ко двору, и тропа, ведущая к церкви Святого Михаила, была запружена лошадями и повозками.

– Не думала, что когда-нибудь снова увижу этот замок, – тихо призналась Эллен.

– Ты не собиралась возвращаться ко двору? – уточнила Адэр.

– Нет. Подобно тебе, я счастливее всего в своем доме. И я – персона незначительная.

– Он пригласил тебя, чтобы я смогла приехать, – тихо напомнила Адэр.

– Да, именно поэтому, хмыкнула Эллен. – Но теперь мы тут и вполне имеем право хорошенько повеселиться, тем более что мы не скоро попадем ко двору во второй раз. Повезло Якову Стюарту, что я не беременна, иначе меня ничем бы не выманить из дома!

– Черт! – расстроилась Адэр. – Мне следовало бы воспользоваться твоей уловкой.

Дворец Линлитгоу выглядел совсем просто. Дорожка вела к внешнему двору, за которым возвышалась высокая четырехугольная башня с частоколом, возведенная еще английским королем Эдуардом I, для укрепления твердыни. По четырем углам внутреннего здания были тоже выстроены четырехугольные башни. К каждой вели винтовые лестницы. Юго-западная башня называлась Королевской. Здесь находились парадный зал и часовня. В северо-восточной башне располагались кухни. Эта башня предназначалась королеве, но поскольку Яков IV еще не был женат, там пока что жила его тетка.

На первом этаже была кордегардия, а внизу – винные подвалы, еще одна кухня и большая тюремная камера, куда заключенных спускали прямо из кордегардии. Почти все жилые помещения находились на втором этаже. Парадный зал назывался Львиной палатой из-за огромной шпалеры, вытканной в Брюгге и изображавшей вставшего на задние лапы льва: эмблемы шотландского королевского дома. Холл имел сводчатый потолок. На южной стороне находилось возвышение, где был поставлен высокий стол. На северном конце дубовые колонны поддерживали галерею менестрелей.

Направляясь во внешний двор, потрясенная бурей воспоминаний Эллен нервно оглядывалась. Отсюда она отправлялась на север, в Лохерн, где ее ожидал кошмар наяву. Убитые родственники и подлый Болгэр Макартур, задумавший взять ее силой… Потом бегство и возвращение, и снова отъезд. На этот раз в качестве жены Дункана Армстронга. Она всегда любила Линлитгоу. Но каждый раз, когда покидала его, случалось нечто значительное в ее жизни.

Они нашли короля в парадном зале, окруженного друзьями и приятелями. Здесь же находились послы и множество дам, включая хозяйку приема, принцессу Маргарет Стюарт. Лэрды с женами присоединились к остальным гостям, приветствуя знакомых и пробираясь сквозь толпу, чтобы приветствовать короля. Тот беседовал со своим хорошим другом Патриком Хепберном, графом Босуэллом. При виде вновь прибывших глаза его радостно блеснули.

Дункан и Конал поклонились. Адэр и Эллен низко присели в реверансах.

– Мы довольны, что вы приняли наше приглашение, – милостиво сказал король.

– Как мы могли отказать вам, кузен? – медоточиво спросила Адэр.

Король и граф дружно хмыкнули.

– Вы женщина своевольная, миледи Клайт, – заметил Патрик.

– А вот и моя красотка Эллен! – воскликнул король. – Ты выглядишь счастливой, куколка!

Эллен весело улыбнулась ему:

– Я действительно счастлива. Но предпочла бы провести мое первое Рождество в качестве леди Даффдур в своем собственном доме, милорд. Да вы и не пригласили бы меня, если бы не какие-то нечестивые цели, которые явно преследуете, – дерзко выпалила она.

– Ты права, – признался король. – Моя добрая кузина без тебя не приехала бы. Верно, Адэр?

– Не приехала бы, – честно ответила Адэр.

– Позже мы потолкуем об этом. Но не здесь. Не на людях. А теперь идите и веселитесь. Но сначала поздоровайтесь с моей тетушкой.

– Выпейте пока что вина, – посоветовала Эллен мужу и деверю, – а мы пойдем к леди Маргарет. Адэр, ты знакома с принцессой? Это очень умная и начитанная женщина.

– Нет, мы никогда раньше не встречались, – покачала головой Адэр.

Эллен уверенно повела невестку по залу к тому месту, где сидела Маргарет Стюарт в окружении своих придворных.

При виде Эллен принцесса широко улыбнулась. Эллен опустилась на колени и поднесла к губам ее руку. Глаза Маргарет излучали тепло.

– А вот и ты, Эллен Макартур! Джейми упоминал, что ты должна приехать. А кто эта красавица рядом с тобой? Леди Клайт, если не ошибаюсь?

Эллен встала и вывела вперед Адэр, которая низко присела перед тетушкой короля:

– Для меня большая честь быть представленной вам, миледи.

– Подойдите и садитесь рядом, девушки, – пригласила принцесса, показывая на два низких табурета. – И расскажите о своей поездке.

– Бесконечная и холодная, – озорно хмыкнула Эллен.

Принцесса рассмеялась.

– Мой племянник всегда настоит на своем, – заметила она.

– Даже к нам на границу дошли слухи о каком-то английском принце, – с невинным видом сказала Эллен. – Говорят, он сын короля Эдуарда IV. Это так, миледи?

– Понятия не имею, так это или нет, – покачала головой Маргарет.

– Он тоже здесь? В Линлитгоу? – допытывалась Эллен, оглядывая зал. – Я еще никогда не видела английских принцев!

Маргарет понимающе усмехнулась:

– Стыдись, Эллен! И не разыгрывай доверчивую дурочку! Я успела прекрасно тебя изучить. Ты не хуже меня знаешь, что вас с мужем пригласили ко двору только затем, чтобы леди Клайта была вынуждена подчиниться приказу моего племянника. Ваши супруги, благослови их Господь, порядочные, преданные королю приграничные лорды, которые привезут вас туда, куда угодно его величеству. А ты, Адэр, не беспокойся. Короля Ричарда, ибо мой племянник настаивает, чтобы его титуловали именно так, сегодня нет в зале. Он обедает с Гордонами из Хантли и их дочерью Кэтрин. Ты сможешь узнать молодого Ричарда Йорка после стольких лет? Или во взрослом мужчине трудно увидеть черты мальчика?

– Да, мадам, – спокойно ответила Адэр, – я всюду узнала бы Дики, но мой брат мертв. Я точно это знаю. Убит в Мидлшеме, как я уже говорила королю Якову несколько лет назад.

Маргарет кивнула.

– Это и придется определить тебе и моему племяннику, —пояснила она. – Мне известно, что ты считаешь братьев погибшими, но всегда есть крошечный шанс на то, что один из них выжил в покушении, унесшем жизнь старшего брата.

Губы Адэр сжались в тонкую линию.

– Хотя я не была свидетельницей преступления, готова согласиться с чем угодно. Но паж, принесший мне весть о гнусном деянии, был честным малым.

Маргарет тяжело вздохнула.

– Признаюсь, – сказала она так тихо, что слышали только Адэр и Эллен, – я тоже сильно сомневаюсь в правдивости слов молодого человека. И отнюдь не убеждена, что он действительно тот, за кого выдает себя.

– Мне хорошо знакомы игры, в которые играют короли, – горько усмехнулась Адэр, но тут же добавила: – Правда, несмотря на все это, я нашла счастье.

– В таком случае будь благодарна судьбе, – посоветовала Маргарет. – Счастье – дело переменчивое и ускользающее. Иногда пытаться удержать его – все равно что схватить солнечный луч.

– Но вы счастливы, миледи? – спросила Эллен. – Я всегда считала, что вы счастливы.

– Верно. Я не связана ни с одним мужчиной и никому ничем не обязана, даже моему племяннику, королю. У меня есть собственный дом, хотя последнее время я нечасто там бываю, свои книги и достаточно друзей, чтобы развлекать меня. Я женщина независимая, что в наше время такая же редкость, как живая гусыня из чистого золота, – усмехнулась принцесса.

Эллен и Адэр оставались рядом с ней, пока не объявили, что ужин подан. Только тогда Маргарет оставила их, чтобы присоединиться к королю за высоким столом. Молодые женщины отправились на поиски мужей, после чего нашли себе места за одним из раскладных столов в конце зала. Повсюду суетились слуги с блюдами, мисками и кувшинами вина и эля. После ужина раскладные столы были убраны, так что посреди зала освободилось место для развлечений. Играл королевский волынщик. Выступали три жонглера, по отдельности и вместе. За ними наступила очередь цыганских танцовщиц, притопывавших босыми ногами и кружившихся в вихре цветастых юбок. Чувственные цыганки задирали подолы едва не до самых бедер, а зрители топали и били в ладоши в такт чужеземной мелодии.

В этот момент к их компании подошел совсем юный паж и объявил:

– Господин мой король желает говорить с хозяйкой Клайта и ее сестрой, леди Даффдур. Идите за мной, пожалуйста.

Повернувшись, он отошел. Эллен и Адэр последовали за ним, Между парадным залом и часовней находилась комната, называемая комнатой отдыха. В нее удалялся король, когда вставал из-за высокого стола. Эллен решила, что паж ведет их именно туда, но ошиблась. Они прошли через часовню и оказались в коридоре, ведущем в личные покои короля. Сначала Эллен удивилась, но тут же поняла, что Яков желает сохранить их беседу в полной тайне.

– Знаешь, куда мы идем? – шепотом спросила Адэр, торопливо шагая за пажом.

– В личные покои короля. Там у него есть маленький кабинет, где мы часто играли в шахматы. Это позволяет ему избежать дворцовой скуки. Ну, вот мы и пришли, – ответила Эллен.

Однако в кабинете никого не было. Паж незаметно вышел.

– Интересно, приводит он сюда своих фавориток? – поинтересовалась Адэр.

– Да. Мэрион Бойд здесь часто бывала. Она славная женщина и родила ему двоих: первенца, Александра, и милую девчушку Кэтрин. Но король уже успел выдать ее замуж, а теперь влюбился в красавицу Маргарет, дочь лорда Драммонда. Он очень влюбчив, наш король, – пояснила Эллен со снисходительной улыбкой.

– А ты когда-нибудь… – не удержалась Адэр.

– Я? Нет, – рассмеялась Эллен. – Я не во вкусе его величества. Мы всего лишь были друзьями.

– И остались, надеюсь, – вставил Яков Стюарт, входя в маленькую комнату, где ожидали женщины. – Садитесь, миледи. И давайте побеседуем о крайне важных для Шотландии делах.

Он знаком показал на маленький диванчик у очага, а сам уселся напротив.

– Моя тетка сказала, что до вас уже дошли кое-какие слухи..

– О человеке, называющем себя молодым Ричардом Йорком? – уточнила Эллен. – Дошли – и крайне тревожные.

– А вам, миледи Клайт, нечего мне сказать? – допытывался король.

– Думаете, я не знаю, что вы затеяли, милорд? – взорвалась Адэр. – Этим вы подкладываете острый шип под седло Генриха Английского, не так ли? Расплата за все неприятности, которые он вам доставил и продолжает доставлять.

– Ты совершенно права, – кивнул Яков Стюарт. – Но мог ли твой брат Ричард избежать смерти? Что, если сначала его переправили во Фландрию, а потом ко двору герцогини Бургундской? Не может этот молодой человек действительно оказаться сыном Эдуарда?

– Нет, это немыслимо! – вскричала Адэр. – Энтони Толливер не солгал бы мне. Он сбежал из Мидлшема после убийства моего дяди Ричарда.

– Понимаю. Шансов на то, что он выжил, ничтожно мало, но все же они есть, – задумчиво заметил король.

– Не ломайте головы зря, – вмешалась Эллен. – Решение загадки весьма несложно, мой дорогой господин.

– Ах, моя милая красотка, – улыбнулся король. – И как ты предлагаешь прояснить это дело раз и навсегда?

– Представьте Адэр этому человеку, милорд, но ничего не говорите о ее родстве с Эдуардом Четвертым. Посмотрим, узнает ли он сестру. Если он действительно Ричард Йорк, то должен помнить, что она была уже взрослой, когда они виделись в последний раз. Если же он отнесется к ней как к незнакомке, значит, перед нами – самозванец.

Яков Стюарт покачал головой и усмехнулся:

– Обманчиво простой план, красотка моя, и вполне тебя достоин. И никто ни о чем не догадается… при условии, что леди Клайт на него согласится. Что скажете, кузина?

На этот раз вся сила его улыбки была направлена на Адэр.

– Как я могу быть уверена, что вы перед этим не поговорите с человеком, называющим себя моим братом, и заранее его обо всем не предупредите? – вспылила Адэр. – Мне известно, что вы затеяли, кузен! Хотите получить преимущество, пусть и весьма сомнительное, над Генрихом Тюдором?

– Но и ты ему не друг! – заметил король.

– Скорее, враг, – уточнила Адэр, – но я не опорочу память о сыновьях своего отца жестоким фарсом только ради того, чтобы вы смогли взять верх над противником.

– Ты слишком упряма, но я должен знать всю правду. И ты единственная, кто может установить личность так называемого принца.

– Какое имеет значение, самозванец он или нет? – удивилась Адэр.

Яков растянул губы в медленной улыбке, прежде чем честно ответить:

– Никакого. Я в любом случае использую его против Генриха Тюдора. А сейчас просто хочу удовлетворить свое любопытство.

Эллен сидела оцепенев и молча слушала разговор, шокировавший ее до глубины души. Таким короля она не знала. Беспощадный и несгибаемый монарх. Не тот молодой человек, над которым она немилосердно подсмеивалась, выигрывая очередную шахматную партию. Не будь она уверена в том, что, по его мнению, он делал все ради блага Шотландии, – а ведь она знала, видела его любовь к своей стране, когда жила при дворе, – все ее иллюзии были бы разбиты навсегда. Но Эллен помнила, что у короля доброе сердце и что человек он неплохой.

Она вдруг осознала, как нелегко править страной. Да, трон означал власть, богатство и почет, но также и ответственность за свое государство. И вот сейчас на севере снова неспокойно, и король принужден постоянно усмирять мятежи и бороться с Макдоналдом, владельцем островов. На юге по-прежнему продолжались набеги англичан, которые нападали не только на приграничных лордов, но и на маленькие деревушки и фермы, находившиеся во владении этих лордов. А молодой король совершенно не походил на своего покойного отца, Якова III, который заботился только о собственных удовольствиях, не замечая несчастий своих подданных. Нет, Яков IV болеет за судьбу своей страны.

– Вижу, ты сомневаешься в моей честности. И чтобы разуверить тебя, скажу, что тот, о ком мы говорим, вернется во дворец сегодня вечером. Как только он явится, я прежде всего покажу его тебе, а потом познакомлю вас.

– Так тому и быть, – немного смягчилась Адэр. – Простите меня, кузен, за мою подозрительность. Но я считаю этого человека лжецом, хотя буду счастлива досадить Тюдору. Если этот парень – мой брат Дики, я брошусь ему на шею и возблагодарю Бога за величайшие милости. Мало того, поеду по всей Англии, объявляя Ричарда Йорка королем и призывая к свержению узурпатора, захватившего английский трон. Но меня слишком многое настораживает. Видите ли, если Маргарита Бургундская точно знала, что ее племянник уцелел и смог перебраться во Фландрию, почему же ни словом не обмолвилась матери Дики? А ведь Элизабет Вудвилд умерла всего три года назад и до самой смерти терзалась скорбью по пропавшим сыновьям. Герцогиня – сама мать и, наверное, должна бы принять в расчет чувства невестки, путь даже не особенно ее любила. Никто из родных отца не питал симпатии к его королеве.

– Возможно, желание Элизабет Вудвилл видеть свою взрослую дочь королевой Англии перевесило любовь к младшему сыну, который тогда был еще ребенком. Насколько я помню, она и остальные Вудвиллы пытались править от имени старшего сына после смерти Эдуарда. Если бы младший взошел на трон, у нее не осталось бы никакого влияния. А после того как королем стал брат мужа, она лишилась всякого подобия власти.

– Все, что вы говорите, – правда, – кивнула Адэр. – Я полностью согласна. Но если бы мое дитя выжило в подобных обстоятельствах, я последовала бы за ним в ссылку. Впрочем, Элизабет трудно назвать нежной матерью. Она произвела на свет детей, но почти не заботилась о них. Ее интересовали только те блага, которые она могла бы от них получить. Полагаю, если бы Дики действительно остался жив, жена моего отца, тщательно взвесив все обстоятельства, наверняка решила бы, что шансов у моей сестры Элизабет больше, чем у маленького мальчика.

В дверь кабинета тихо поскреблись. На пороге стоял паж.

– Милорд, слуга доложил, что король Ричард вернулся и сейчас находится в парадном зале.

– Спасибо, парень, – кивнул Яков, вставая. – Итак, мои милые дамы, могу я проводить вас в парадный зал?

Эллен и Адэр дружно поднялись и последовали за королем в Львиную палату.