Глава 17

– Мои люди приведут его сюда, в зал, милорд, – вызвался Дункан Армстронг.

Король кивнул и, взяв Эллен за руку, потребовал:

– Пойдем со мной, красотка.

С этими словами он повел ее в парадный зал – небольшое помещение всего с одним очагом.

– Твои руки холодны как лед, красотка моя. Ты боишься? Вот это совсем ни к чему.

– Ничего я не боюсь, – солгала Эллен. – Я ждала много месяцев, чтобы увидеть конец Колби. И я не верю, что Дункан будет прежним, пока этот человек не умрет. Муж никогда не простит Колби то зло, которое он причинил мне, хотя, слава Богу и его Пресвятой Матери, мне удалось избежать ужасной участи и скрыться, перейдя Солуэй. Думаю, в тот день со мной была сама Пресвятая Дева. Но я не успокоюсь, пока не увижу смерть Колби собственными глазами. Вспоминая, как легко он смог умыкнуть меня из Даффдура, я больше нигде не могу чувствовать себя в безопасности. Подумать только, он прокрался на земли моего мужа и похитил меня! И даже стража у двери ничего не узнала, пока не стало слишком поздно.

– Но чем они занимались в это время, чертовы бездельники? – удивился король.

– Развлекались с местной шлюхой прямо под дверью. Очевидно, мужчина предпочитает думать не головой, а головкой своего мужского достоинства.

– Это давно известная истина, красотка моя, – согласился король с ухмылкой.

В зал ввели двух вооруженных солдат Колби.

– Что с ними делать, милорд? – спросил короля один из капитанов.

У солдат был откровенно испуганный вид.

– С вами я не ссорился, – заявил король. – Когда эта история закончится, я велю отпустить вас обоих. Даю слово шотландского короля. Одно условие: вы станете молчать и не вздумаете поднять тревогу.

Оба усердно закивали.

Неожиданно сверху донесся разъяренный визг.

– Ну вот, – улыбнулся король, – похоже, в спальню уже ворвались.

И он, как всегда, оказался прав.

Лэрд и его люди взяли обоих стражей быстро и бесшумно, зажав им рты, чтобы они не смогли крикнуть, а потом потащили вниз. Подождав, пока стражей уведут, Дункан положил ладонь на ручку двери и медленно, осторожно повернул. За ним последовали остальные.

Голый Роджер Колби растянулся на животе, обнимая лежавшую на спине девушку. Та широко расставила ноги, выставляя напоказ все свои секреты. Лэрд Даффдура узнал ее и покачал головой. Ею оказалась Эвина, падчерица Макары, кормилицы его сына. Странно, по какой прихоти судьбы девушка из приличной семьи родилась шлюхой?

– Разбуди их, – велел он капитану Артэру. Тот сделан знак своим людям. Двое немедленно вытряхнули спящую девушку из постели. Эвина завопила, возмущенная столь непочтительным обращением со своей персоной. Раскрыв глаза, сэр Роджер обнаружил, что острие меча Дункана Армстронга упирается в ложбинку между его ключицами.

– Оденься, маленькая потаскушка, – рассерженно велел лэрд, перед тем как приказать своим людям: – Уведите ее вниз, к остальным. Король решит, что с ней делать. А вот вы, милорд… не могу сказать, что рад новой встрече.

– Значит, вы пришли убить меня? – уточнил сэр Роджер.

– Я бы с радостью, – вздохнул Дункан, – но здесь отдает приказания король, и только он. Если бы это зависело от меня, я проткнул бы вас насквозь, причем немедленно!

– Вряд ли такой поступок достоин джентльмена, но что взять с шотландца! – язвительно бросил сэр, Роджер, скривив губы.

– Я не хочу умирать! Не хочу! – истерически визжала Эвина.

– Иисусе! Да заткнет ли кто-нибудь эту шлюху?! Они пришли, чтобы убить меня. Не тебя, глупая тварь.

Девчонка кое-как натянула сорочку и юбки. Дункан слегка кивнул, давая знак увести ее из комнаты. Двое мужчин вытолкали Эвину за дверь. Лэрд осторожно отвел меч от горла Колби.

– Оденьтесь, – велел он и отступил от кровати. Оставшиеся в комнате мужчины подали сэру Роджеру штаны, сорочку и рубашку.

Колби встал, вытащил из-под кровати ночной горшок, облегчился в него и неспешно оделся. Сапоги он натянул в последнюю очередь.

– Я готов. Куда мы идем, милорд?

– Спустимся в зал. Я пришел не один и привел с собой сиятельного посетителя, милорд.

Они вышли из спальни. Лэрд Даффдура шел впереди. Сэра Колби окружили члены клана Армстронгов. Оказавшись в зале, англичанин очень удивился при виде бывшей пленницы, но вслух ничего не сказал. Его подвели к рыжеволосому человеку с поразительно голубыми глазами. Колби инстинктивно понял, кто перед ним. Врожденное воспитание сказалось и тут: он отвесил королю безупречно учтивый поклон.

– Мне сообщили, что вы непременно желаете убить меня, Колби, – любезно заметил Яков.

– Гнусные сплетни, ваше величество, – покачал головой Колби.

– Вам уже известно, что Джонстон мертв? Он пытался отравить нас ядом, подсыпанным в вино, подарок испанского посла. Весьма неглупо с вашей стороны таскать каштаны из огня чужими руками! Если бы ему удалось покушение, никто не связал бы преступление с именем вашего господина. Пошли бы слухи, что Джонстон был приверженцем покойного короля, упокой Господь его добрую и нежную душу, – объяснил король, благочестиво крестясь.

– Короля, которого, как говорят, убили вы, – последовал дерзкий ответ, встреченный возмущенными криками присутствующих.

– Мои руки не запачканы кровью отца, а сам я неповинен в грехе отцеубийства. И никому не приказывал это сделать. Клянусь Богом, в этом отношении моя душа чиста. А вот вы, сэр Колби, далеко не так честны. Со смертью Джонстона вы потеряли свою пешку. Если же осмелитесь покушаться на меня сами, вряд ли это вернет вам благосклонность Генриха Тюдора. Под ним и без того шатается трон, а если остальные монархи узнают о его попытке убить законного короля Шотландии, его и без того не слишком хорошая репутация будет окончательно уничтожена. Вы потеряли возможность вновь обрести его расположение, и он не призовет вас ко двору. Что же вам остается, милорд?

Что же до меня, сэр Колби, мне не слишком нравится, что вы вознамерились отнять у меня жизнь. Боюсь, у нас нет другого выхода, кроме как уладить это дело здесь и сейчас. Дайте ему оружие, – приказал Яков Стюарт, ни к кому в особенности не обращаясь.

– Милорд! – взорвался Херкьюлиз Хепберн. – Вы не должны драться с этим человеком! Вы король Шотландии и не имеете законного наследника!

– Я согласен с Хепберном, милорд, – вставил Конал Брюс. – Любой из нас будет счастлив сделать это ради вас и вместо вас!

– Если кто-то и будет сражаться с подонком, так это я! – объявил Дункан Армстронг. – Он украл мою жену, держал в подземной тюрьме, всячески унижал и оскорблял. Я должен отомстить! Должен получить сатисфакцию от этого англичанина!

– Милорды, я благодарю вас, – перебил король, – но этот человек собирался убить меня. Поэтому считаю, что у меня больше прав, чем у всех вас. Дайте ему меч, – повторил Яков Стюарт.

Эллен оцепенела, как пораженная громом, и не отрываясь смотрела на сэра Роджера, державшего в руке меч. Что, если негодяй убьет короля?

Ей хотелось закричать во все горло, остановить поединок. Но из пересохшего горла не вырвалось ни звука. Стоявшая рядом с ней Эвина тихо подвывала, очевидно, искренне напуганная происходящим. Эллен развернулась и яростно набросилась на нее.

– Заткнись немедленно, грязная тварь! – прошипела она. Шотландцы образовали большой круг. Противники, подняв обеими руками мечи, долго крадучись ходили по этому кругу, прежде чем ударить. Первым сделал выпад Колби. Но король был моложе и более ловок. Смеясь, он отбил удар и, в свою очередь, взмахнул мечом. Из глубокой раны на руке Колби полилась кровь.

– Нужно быть проворнее, Колби! – крикнул он, ранив противника в левую руку. – Как видите, милорды, я почти вывел его из строя! И, учитывая, что он на пятнадцать лет старше, этот спор долго не продлится.

Король отвел удар, направленный ему в плечо.

– Ты, как видно, совсем постарел, Колби! – продолжал издеваться он.

– А вы слишком уж спесивы, – процедил Колби. Лезвия мечей столкнулись, высекая искры.

– Кровь Христова! – выругался Колби, когда король вновь парировал удар. – Итак, ваше величество, если я убью вас, ваши люди непременно меня прикончат. Похоже, этот поединок вряд ли можно назвать справедливым, не так ли?

– Разумеется. Ты непременно умрешь сегодня, раньше или позже, – спокойно подтвердил король. – Разве мы не потому собрались здесь? Убить тебя, чтобы ты не убил меня.

Мужчины, образовавшие круг, положили руки на плечи друг другу и покачивались с каждым движением противников. Сталь звенела о сталь. Искры сыпались дождем. Эллен невольно залюбовалась сражением. Противники, несомненно, стоили друг друга.

– Но убить меня оказалось не так легко, – заметил король. – Яд – оружие женщин, не находишь? Или флорентийцев.

– Бьюсь об заклад, Джонстон умер не своей смертью. И смерть его была не из легких, – бросил Колби, начиная злиться.

– Так оно и есть, – спокойно отозвался король, который лишь слегка разогрелся.

– А вы? Как умрете вы? – издевательски осведомился сэр Роджер, угрожающе вращая мечом над головой.

– Мой срок еще не пришел, – откликнулся Яков Стюарт, подбираясь ближе к Колби.

– Откуда вам знать? – прорычал сэр Роджер.

– Я обладаю даром предвидения. Всем это известно!

Сэр Роджер не успел ответить. Острие меча вонзилось ему в грудь, пройдя насквозь. Король выдернул меч и отступил.

Остальные молча наблюдали, как линия разреза окрасилась алым. Бурлящая кровь ручейками потекла на каменный пол зала.

Из рук англичанина выпал меч и с грохотом ударился о камни. Колби упал на колени. При резком движении из смертельной раны выпали кишки. Колби схватился за живот, пытаясь вправить внутренности. Но ничего не получалось. Он упал на бок и медленно, собрав оставшиеся силы, перевалился на спину.

– По крайней мере умираю я с честью, и это больше, чем я заслуживаю, – выдавил он, но тут же закашлялся, и из уголка губ поползла кровавая струйка. Веки сами собой опустились, дыхание стало затрудненным и хриплым.

Король опустил оружие. Тишину в зале нарушали только тихие стоны умирающего и испуганное подвывание шлюхи. Эллен продолжала стоять в кругу мужчин, наблюдая, как жизнь утекает из сэра Роджера Колби. И как ни странно, ничего не чувствовала. Ни облегчения, которого ожидала. Ни удовлетворения. Ни грусти. Словно она была здесь посторонней. Словно ее совершенно не интересовало происходящее.

Но тут вперед вышел Дункан Армстронг и опустился на колени перед умирающим англичанином.

– Скажи, – спросил он так громко, что его было слышно в дальних уголках зала, – ты поимел мою жену?

Эллен охнула, побледнев от неожиданности и шока. Англичанин последним усилием воли заставил себя открыть глаза и смело встретил яростный взгляд лэрда Даффдура.

– Нет, – твердо ответил он, собравшись с духом. – Стыдно признаться, но чертова ведьма перехитрила меня.

Он чуть повернул голову, чтобы снова увидеть Эллен. На губах играла издевательская улыбка, так хорошо ей знакомая. Во взгляде стыла привычная жестокость.

– Так ведь, мадам?

Но тут его тело свело судорогой, голова бессильно упала набок, а глаза закрылись навсегда.

Теперь в зале воцарилось мертвенное молчание. Лэрд Даффдура встал и шагнул к Эллен.

– Жена… – пробормотал он.

– Не смей обращаться ко мне! – дрожащим от ярости голосом бросила Эллен. – Как ты посмел публично позорить меня, Дункан Армстронг?! Я рассказала тебе все, что было за время моей жизни в плену. Ты утверждал, что верил мне, но, как выяснилось, подозревал в неверности? Сомневался? Как я могу простить тебя за такое?!

– Он должен был спросить, моя красотка, – вмешался король, – как любой мужчина на его месте.

Но Эллен, подбоченившись, круто развернулась и набросилась на Якова Стюарта:

– Нет, не должен был! Повторяю, я рассказала все, что со мной случилось, пока я жила под кровом Колби! Но с того момента как Йен Джонстон отравил его своей гнусной мерзостью, заронив сомнения в душе моего мужа, мы не знали покоя. Оказалось, что посторонний человек, чужак, с репутацией предателя и изменника, убивший собственную жену, губивший детей в ее чреве, заслуживает большего доверия, чем я, жена Дункана Армстронга, никем и никогда не уличенная во лжи! А вы, милорд Армстронг! Разве я когда-нибудь допрашивала вас, сколько и каких женщин вы поимели до свадьбы? Разве я не была девственницей до нашей брачной ночи? Разве дала вам причину подозревать, что была неверна вам? Разве допытывалась, трахнули вы эту маленькую тварь или побрезговали, опасаясь оказаться одним из десятков вам подобных?!

С этими словами Эллен грубо ткнула пальцем в Эвину.

– Я предлагала, только он не захотел, – деловито пояснила та.

Ее слова были встречены взрывом смеха.

Эллен обвела собравшихся уничтожающим взглядом и снова ткнула пальцем – только на этот раз в Херкьюлиза Хепберна.

– Ты. Ты проводишь меня к выходу из долины, где ожидают шестеро людей моего мужа. А уж они проводят меня домой.

Она молча вылетела из зала, а Херкьюлиз Хепберн, дождавшись, пока король кивнет, последовал за ней.

Дункан рванулся было к выходу, но король положил руку ему на плечо.

– Пусть немного остынет, милорд. У вас еще будет время решить ту нелегкую проблему, которой вы сами себя обременили. Что, во имя всего святого, заставило вас задать Колби подобный вопрос? А если бы он подтвердил слова Джонстона? Иногда лучше не знать, чем знать. Принять все, что вам сказали, забыть о своих подозрениях.

– Я ничего не смог с собой поделать, – тихо признался лэрд. – Все произошло помимо моей воли. Уже произнося эти роковые слова, я знал, что они могут стоить мне моего брака и Эллен, но должен был услышать правду от самого Колби. Я верил Эллен, но слова Джонстона действительно посеяли во мне семена сомнения, И эти семена взросли и дали всходы, хотя здравый смысл твердил, что я безумен, если думаю о подобных проблемах.

– Да, ты действительно безумен. Безумен от любви к маленькой рыжей ведьмочке, – согласился король. – И еще ты глупец, Дункан Армстронг. Если любишь женщину, должен безоговорочно ей верить, тем более что она никогда не давала тебе причин усомниться в ней.

– Знаю, знаф – сокрушенно пробормотал лэрд, И что мне теперь делать? Боюсь, она никогда меня не простит.

– Простит, обязательно простит, – ухмыльнулся король. – Но, думаю, не сразу. Сначала убедится, что сумела тебя проучить и что ты достаточно хорошо усвоил урок. Но пока у нас есть и другие дела. Эй, парни, подожгите дом! Чтобы ничего, кроме пепла, не осталось!

– А куда девать тело англичанина? – спросил Конал Брюс.

– Пусть горит вместе с домом, – приказал король. – А мы останемся, пока огонь не потухнет, после чего рассеем золу по ветру. Больше никто не воспользуется этим домом.

– Милорд, вы легко ранены, – сказал кто-то из мужчин. – Нужно обработать и перевязать рану.

– Обычная царапина, – отмахнулся король. – Перевяжем, когда вернемся в Даффдур.

– А как насчет них? – не унимался Конал, кивком показав на двух солдат, которых захватили в доме.

– Дайте им коней и гоните прочь, – решил король.

– А шлюха? – допытывался Конал, указывая на Эвину.

Король присмотрелся к девушке. Та даже в столь тревожной для нее ситуации изобразила кокетливую улыбку и повела бедрами, очевидно, пытаясь флиртовать с повелителем.

– К тому времени как мы сожжем дом, конюшни и загоны, постаравшись при этом не подпалить пустошь, день уже подойдет к концу, – задумчиво протянул он. – Раскинем здесь лагерь и переночуем. Я больше не желаю путешествовать в темноте. Вернемся в Даффдур днем. Девчонка пока останется с нами, заработает несколько медяков и позабавит мужчин. Завтра, когда мы уедем, пусть идет своей дорогой. Дадим ей за труды лошадь. Что же до тебя, Дункан Армстронг, прежде чем возвращаться домой, советую дать жене успокоиться и остыть.

Приказы Якова Стюарта были выполнены. Всю живность: лошадей, двух коров, кур и гусей – выгнали во двор. Загоны и дом подожгли. Двое солдат Колби поняли всю меру своей удачи, когда их привели в конюшню, чтобы выбрать обещанных лошадей. Бедняги в ужасе взирали на своих мертвых товарищей. Наспех оседлав животных, они вывели их из конюшни и ускакали во весь опор, даже не оглядываясь. Оба понимали, что остались в живых только потому, что сэр Роджер выбрал именно их охранять дверь прошлой ночью. И сейчас направились в замок Колби – передать сержанту Рейфу, что последний из рода Колби мертв и уже горит в аду.

А тем временем конюшни и загоны, в которых когда-то содержался угнанный у шотландцев скот, занялись огнем. Король позволил шотландцам забрать из дома все, что они могли вынести. Правда, добыча была невелика, поскольку дом был не чем иным, как временным укрытием для сэра Роджера и его сообщников. Дункану Армстронгу отдали двух молочных коров, поскольку Даффдур был ближе всего к Дьявольской долине, а молочные коровы плохо переносили дальние путешествия. Кур и гусей прирезали и зажарили на ужин. Лошадей предстояло поделить между Коналом Брюсом, Робертом Фергюсоном и Херкьюлизом Хепберном.

Конечно, ради такой добычи вряд ли стоило совершать набег, но главная цель была достигнута. Роджер Колби мертв, и королю больше не грозит опасность.

К концу дня на месте дома, конюшен и загонов осталось пепелище. Тела мертвецов тоже сгорели вместе с постройками. Хотя шотландцы раскинули на ночь лагерь, походные костры горели ярко, и почти никто не спал. Конечно, это место проклято, но здесь, в спрятанной между скалами долине, все же безопаснее, чем на открытой пустоши.

Ко всеобщему облегчению, отряд выехал с первыми лучами солнца. Через несколько часов Роберт Фергюсон и его люди попрощались с королем и отправились своей дорогой. В середине дня от общей группы отделились Конал Брюс и члены его клана. Оставшимся изредка встречались небольшие группы всадников. Но поскольку все, не останавливаясь, проезжали мимо, было невозможно определить, шотландцы это или англичане. Однако такое необычное для здешних мест многолюдье вызвало у короля определенные подозрения. По его мнению, этой весной стоило ожидать постоянных набегов с той и другой стороны границы. Дункан Армстронг посчитал, что король прав.

Наконец, уже к концу дня, они добрались до Даффдура. Ворота, как и полагалось, были закрыты, и только когда стражи узнали своего лэрда, створки медленно разошлись, пропуская отряд.

Мужчины спешились и, войдя в дом, сразу направились в зал, где их встретила мирная, спокойная сцена. Эллен сидела за пяльцами, проворно работая иглой. Малыш Уилли ползал по полу под бдительным присмотром няни Лерайи. Слуги накрывали стол к ужину.

При виде вновь прибывших Эллен поднялась.

– Добро пожаловать в Даффдур, ваше величество, – тепло приветствовала она короля с лукавой улыбкой. – Если вы не прочь сыграть в шахматы после ужина, буду счастлива составить вам компанию.

Только после этого Эллен взглянула на мужа.

– Сэр, – обронила она голосом, показавшимся ему холоднее льда.

На стол подали чудесный горячий овощной суп, жареного кролика, форель в укропном соусе, хлеб и сыр, а также последние, оставшиеся с осени яблоки, запеченные в меду с корицей и плавающие в густых сливках. Зная, что молодой король – известный сладкоежка, Эллен позаботилась о столь изысканном десерте.

Зал опустел рано, поскольку люди лэрда и Хепберна очень устали. По приказу Эллен Сим принес небольшой игорный столик и поставил его перед очагом. Эллен достала шахматную доску и аккуратно расставила фигуры. Противники принялись за игру.

Лэрд тем временем забавлял годовалого сына, похожего на него, словно зеркальное отражение, если не считать золотисто-рыжих волос, унаследованных от Эллен. Он хотел еще детей от нее. Может, их последняя страстная ночь вместе принесет свои плоды? Если же нет, пройдет немало времени, прежде чем он сможет подарить жене еще одного младенца: очевидно, она по-прежнему зла на него. Впрочем, трудно ее в этом винить. Какой дьявол подбил его встать на колени перед умирающим англичанином и спросить, спал ли тот с Эллен? А ведь она клялась, что ничего подобного не было! Почему он ей не поверил? Она никогда не давала повода для недоверия. И почему, когда Джонстон, умирая, обвинил Эллен в недостойной связи с сэром Роджером, Дункан ему поверил? Может, потому что Йен умирал и, по понятиям Дункана, не хотел предстать перед Богом с гнусной ложью на своей совести? Почему он поверил человеку, оказавшемуся предателем своей страны? Человеку, избившему жену до смерти и пытавшемуся взвалить вину на других? Человеку, пытавшемуся отравить короля?

Лэрд Даффдура позволил словам мерзкого создания отравить свою душу и сердце и обвинил самую милую и правдивую на свете женщину. Женщину, которую он обожал. Выходит, он заслужил презрение Эллен. И теперь неизвестно, простит ли она своего ревнивого дурака мужа?!

Дункан тихо вышел из зала и направился в спальню.

Эллен, одолеваемая гневом, играла плохо и, когда король выиграл у нее три партии подряд, вздохнула и поднялась.

– Сегодня я не могу сосредоточиться на игре, милорд. Простите, что оказалась никуда не годной партнершей.

Яков сочувственно сжал ее руку:

– Ему приходится хуже, чем тебе, красотка моя. Ревность подтолкнула его совершить этот недостойный поступок. Мы, мужчины, всегда ведем себя как последние болваны из-за женщин, которых любим.

– Знаю, – кивнула Эллен, – но подумайте сами: спросить такое у человека, которому осталось жить всего несколько минут. И в присутствии полного зала мужчин! Я никогда не давала Дункану причины сомневаться во мне, мой добрый повелитель. Но Дункан не поверил! А ведь любой крепкий брак основан на взаимном доверии! Любовь, страсть… все проходит. Остаются дружба и доверие.

Ее глаза наполнились слезами.

– А я люблю его. И никогда не полюблю другого.

– В таком случае прости его, красотка моя, – посоветовал король.

– Милорд, вы еще молоды и мало знаете женщин. Вернее, знаете и умеете ценить только те удовольствия, которые они дают вам в постели. А женщина ищет доверия у любимого человека. Без доверия все теряет смысл. Если я и прощу Дункана, то далеко не сразу. Ему придется снова заслужить мое доверие и любовь, – печально пояснила Эллен.

– В таком случае позволь ненадолго отвлечь тебя от твоих печалей, – попросил король. – Помнишь, я обещал, что расскажу тебе все, что знаю о так называемом законном короле Англии? Хочешь услышать всю историю? А потом, если пожелаешь, можешь пересказать ее Адэр Радклифф. Как тебе будет угодно.

– Да, мне очень хотелось бы услышать, что вы узнали о самозванце! – восторженно воскликнула Эллен. Честно говоря, ее так и разбирало любопытство относительно молодого человека, вызвавшего такой фурор при дворе и стоившего королю целого состояния, не говоря уже о тревогах и терзаниях, чинимых им королю Генриху Тюдору. Кроме того, ей действительно необходимо отвлечься от мыслей о собственных неприятностях. – Кто он на самом деле?

– Мои шпионы работали во Фландрии, Франции и Бургундии, добывая все сведения, какие только возможно, – заговорил Яков Стюарт. – Весьма интересная история. И я не сомневаюсь, что со временем самозванец действительно поверил тем сказкам, которые о нем сплели.

– Подождите, – попросила Эллен и, сняв фигуры, уложила их в углубления доски, после чего поднялась, подошла к буфету и вернулась с графинчиком виски, которое обычно пил муж. Щедрой рукой налив спиртное, она протянула кубок королю. Даже Эллен знала, что хорошему рассказчику необходимо сначала как следует смазать глотку.

Король благодарно улыбнулся и поднес к губам кубок.

– А теперь начинайте, – велела хорошенькая хозяйка.

– Вполне вероятно, что в его жилах действительно течет кровь Плантагенетов. Но совершенно неясно, откуда эта кровь взялась. Его сходство с последним королем из рода Йорков так велико, что многие считали его сыном Джорджа, герцога Кларенса, младшего брата короля Эдуарда, или побочным отпрыском короля Ричарда Третьего. И поскольку во время династических распрей члены королевских фамилий то и дело перебирались из Англии во Францию и Фландрию, вполне вероятно, что у них появилось немало бастардов. Но точнее, моя красотка, сказать трудно. Наш истинный король родился во фландрском городе Турне. В городских хрониках его отцом значится некий Жеан де Вербек, отпрыск достойной, но бедной семьи. Он был городским чиновником. Матерью «истинного» короля была некая Кэтрин де Фаро. Ее сын получил при крещении имя Перкина Уэрбека. Мальчику не исполнилось и года, как его вместе с кормилицей отослали в Антверпен, в дом родственника, Жеана Стейнбека. Это невольно наводит на мысли, что хотя ребенок носил имя Уэрбека, все же отцом его был кто-то другой. Возможно, де Уэрбек женился на Кэтрин из сострадания, чтобы спасти ее репутацию, или ему заплатили. Или Кэтрин уже была с кем-то помолвлена до него… Но мне кажется странным, что человек способен отослать своего первенца, совсем крошку, в другой город, к полузнакомым людям.

– Если ребенок действительно был чужим, – предположила Эллен, – возможно, де Уэрбек просто не мог его видеть. И если даже дал ему свое имя и спас от позора, не вынес слишком очевидного свидетельства бесчестного поведения жены. Думаю, в подобных обстоятельствах любой мужчина усомнится в верности жены, даже если последняя больше ему не изменяла.

– Да, – кивнул король, – ты права. Уж очень это трудно, особенно если она оступилась, уже будучи в браке с ним. Повезло, что он не убил за измену!

– Значит, Перкин вырос в Антверпене?.. – протянула Эллен.

– Именно. И к шести годам уже сделался пажом. Моим шпионам удалось обнаружить кое-кого из его хозяев. Сначала он служил в доме некоего Джона Стру, богатого английского торговца. Там он, вероятно, и выучил английский. Это позволило ему занять должность в хозяйстве леди Брэмптон, вдовы известного сторонника Йорков. С ней он отправился в Португалию. Правда, там был вынужден уйти от своей госпожи. Средства ее были ограниченны. И возможно, она не могла позволить себе иметь большой штат слуг. Конечно, без пажа леди Брэмптон легко могла обойтись. Однако это она скорее всего помогла Перкину устроиться на службу к португальскому рыцарю Вашу да Кунья. Но очевидно, там ему не понравилось, потому что в следующий раз он объявился в ирландском городе Корке, в доме торговца шелком Пьер-Жана Мено.

– Ничего не скажешь, он вел интересную и насыщенную жизнь, – заметила Эллен, – но я испытываю к нему невольную жалость. Он не знал любви. Только пресмыкательство и притворство.

– Кэтрин Гордон его любит, – сухо возразил король.

– Простите меня, дорогой повелитель, но Кэтрин Гордон искренне влюблена в мысли о собственном будущем в качестве английской королевы. Она чрезмерно горда, и я хорошо это помню еще со времен пребывания при дворе вашей тетушки. В тех редких случаях, когда я удостаивалась разговором с ней, она даже не смотрела на меня. И все же я ей сочувствую, потому что этот брак кончится для нее несчастьем и бедой.

У Якова Стюарта хватило совести смущенно потупиться, хотя он знал, что Эллен ни в коем случае не осуждает его роль в этом деле.

– Умоляю вас, продолжайте. История в самом деле крайне занимательна, – попросила она, подливая королю виски.

– Ирландцы по какой-то причине всегда и неизменно были верны дому Йорков. И терпеть не могли Тюдоров. Их страна была вечным рассадником интриг. Наш претендент, красивый паренек с хорошей фигурой, часто носил одежду по последней моде и из шелков хозяина, с целью привести в лавку новых покупателей. Тогда ему было лет семнадцать, и его сходство с Йорками становилось еще очевиднее, стоило лишь надеть очередной дорогой костюм.

Двое самых могущественных и влиятельных людей во всей Ирландии, граф Килдэр и граф Десмонд, услышали о молодом человеке, обладавшем огромным сходством с мертвыми или убитыми королями дома Йорков. Они приехали посмотреть на Перкина Уорбека, как он тогда назывался. И поскольку хорошо знали последних, несчастных и неудачливых королей, согласились, что сходство было поистине поразительным. Желая причинить Генриху Тюдору как можно больше неприятностей, они убедили парня, что тот на самом деле не Перкин Уорбек, а Ричард Йорк – законный король Англии.

– Но откуда вы узнали это, милорд? – удивилась Эллен.

Яков Стюарт усмехнулся:

– После того как Адэр Радклифф так упорно настаивала, что Уорбек – не ее единокровный брат, я, увидев собственными глазами, что он совершенно ее не узнает, стал наводить справки. Видишь ли, красотка моя, те, кто затеял эту игру, вряд ли слыхали об Адэр: ведь в детских комнатах королей часто росли дети не королевской крови, и делалось это по тем или иным причинам. Не зная, что происходило в детской короля Эдуарда, они вряд ли успели проведать, что Адэр была его побочной дочерью. Очевидно, Элизабет Вудвилл была не слишком довольна ее присутствием, и девочка никому не была нужна. Естественно, что ее никто не замечал. И ни Килдэр, ни Десмонд понятия не имели, что незаконная дочь Эдуарда Четвертого, женщина, которая хорошо знала своих невинно убиенных единокровных братьев, живет в Шотландии и имеет доступ ко двору короля Якова.

– Значит, если бы не Адэр, вы не узнали бы правду? – покачала головой Эллен.

– О, у меня возникли некоторые подозрения. Иначе я не послал бы за Адэр. Уж очень все гладко выходило у этих ирландцев. А потом, я знал, как ненавидят они Генриха Тюдора. Так или иначе, красотка, я понял, что могу использовать мастера Уорбека в своих целях.

– Но каким образом тут замешана герцогиня Бургундская?

– Оказалось, что эта дама не так честна, как хочет казаться, – усмехнулся Яков Стюарт. – Видишь ли, часть ее приданого не была выплачена, хотя прошло уже очень много времени. Но ее брат Эдуард все упрямился, а потом внезапно умер. Второй ее брат, король Ричард, с самого начала был принужден отражать попытки своей невестки посадить старшего сына на принадлежащий тому по праву трон. Над ним постоянно висела угроза гражданской войны. Потом умерли его жена и сын, а Маргарет Бофорт и Элизабет Вудвилл, вдова Эдуарда, договорились о браке между Бесс, единокровной сестрой Адэр, и Генри Тюдором, сыном Маргарет, что привело к вторжению Генриха в Англию и последующей победе над королем Ричардом при Босуорте.

Но и Генрих вовсе не собирался выплачивать герцогине Бургундской остаток приданого. Мне не раз говорили, что ему жаль расстаться даже с медным пенни. Должно быть, всему виной валлийская кровь. Валлийцы недаром имеют репутацию людей, которые крепко держатся за все, что попадает им в руки. Поэтому герцогиня раздражена и желает насолить английскому королю за это и подругам, личным причинам. Итак, четыре года назад до правительства Генриха Тюдора дошли слухи о принце Ричарде Йорке, нашедшем убежище в Ирландии. Англичане были крайне расстроены. Но тут о претенденте узнала и Маргарита Бургундская.

– Почему англичане его не похитили? Это было бы неплохим выходом, – удивилась Эллен.

– Хотя Ирландия формально находится во владении Англии, все же король нажил могущественных врагов в лице графов Килдэра и Десмонда, которые легко смогут собрать армию для борьбы с Англией. Генрих Тюдор не мог себе позволить начинать войну на основе одних лишь слухов. Войны обходятся дорого, да и людей терять не хотелось. Пока он со своими советниками обсуждал, что следует предпринять, Маргарита Бургундская действовала. Она послала за Перкином гонца с просьбой приехать во Фландрию и встретиться с ней. К этому времени Килдэр и Десмонд убедили его, что он и есть молодой Ричард, герцог Йорк, которого увезли из Англии после убийства его брата в лондонском Тауэре.

– Но Адэр утверждала, что ее братья были убиты в замке Мидлшем, – заметила Эллен.

– Да, и я ей верю. Но сторонники Тюдоров, взяв власть, стали утверждать, что дети были убиты в Тауэре по приказу короля Ричарда. Эта клевета разнеслась по всей Англии усилиями Тюдоров, желавших дискредитировать короля Ричарда, с целью придать законный вид захвату трона Генрихом Тюдором. И все же герцог Кларенс, брат Эдуарда Четвертого, имеет сына, обладающего куда большими правами на трон, как наследник дома Йорков мужского пола. Только женитьба Генриха Тюдора на дочери Эдуарда Четвертого придает вид некоторой законности его притязаниям на корону. Но граф Уорвик, сын герцога Кларенса, заключен в Тауэр, без надежды выйти на свободу.

Адэр всегда говорила о большой любви своего дядюшки Дикона к детям и его неизменной доброте к ней самой. Стоило увидеть ее лицо, когда Уорбек в полном соответствии со сплетнями, распускаемыми Тюдорами, заявил, что Ричард был человеком недобрым. Только хорошие манеры и воспитание удержали ее от пощечины. Она очень любила дядю.

– Вряд ли Уорбек повторял подобные слухи в присутствии герцогини Бургундской, – покачала головой Эллен. – Иначе как она могла бы оказать ему покровительство при подобных обстоятельствах?

– Разумеется, она стала бы защищать своего брата Ричарда и возложила бы вину за убийства на неизвестных особ. Но Перкин, тщательно выдрессированный ирландцами, которые были одного мнения с Маргаритой Бургундской, поостерегся бы болтать лишнее. Маргарите было выгодно объявить его своим племянником. Если она не получила своего приданого, по крайней мере сможет отомстить узурпатору. Кроме того, она была не одна. Другие европейские монархи тоже решили поддержать несправедливо свергнутого принца. Мой французский союзник, король Карл Восьмой, советники молодого герцога Бургундского, Максимилиан, император Священной Римской империи, все в той или иной степени участвовали в этом обмане. Это отвечало их целям, как, впрочем, и моим. Все мы старались как можно сильнее расшатать трон Генриха. Уорбека приняли во Франции при королевском дворе. Император Максимилиан взял его на похороны своего предшественника, Фридриха Третьего. Его принимали в Вене и встречали как законного короля Англии.

К этому времени англичане были вне себя от тревоги и беспокойства. Они даже попытались похитить претендента. Но его слишком хорошо охраняли. В то же время его покровители вступили в переговоры с англичанами, желая определить, что им выгоднее: продолжать игру или получить достойную награду за его голову? Обратились за помощью к Изабелле, королеве Испании, но та – женщина осторожная. Я подозреваю, что она, как и остальные, знала правду. Просто более благородна по природе. Поэтому она не ответила на просьбу о помощи.

– Жизнь этого Уорбека богата приключениями, – усмехнулась Эллен. – Что было потом, и как он оказался в Шотландии?

– Видишь ли, Максимилиан, преемник Фридриха Третьего, решил, что лучше всего убрать претендента подальше, поскольку тот уже сослужил свою службу. Но он не желал публично отрекаться от самозванца. Поэтому снарядил небольшую эскадру и отправил Уорбека завоевывать Англию. Этот флот бросил якоря у побережья Кента, но, как ни странно, народ вовсе не спешил становиться под знамена претендента, а те немногие последователи, которые высадились на берег, были перехвачены местными властями..

Обескураженный претендент, которого уверяли, что вся Англия поднимется приветствовать его, отплыл в Ирландию, где встретился с графом Десмондом в Мюнстере. Они безуспешно атаковали Уотерфорд, и после этой битвы «законный» король сбежал в Шотландию. Настала моя очередь позлить Генриха Тюдора: И ты права, красотка, эти шуточки обошлись мне в немалую сумму! – заключил король с улыбкой.

– Вам не стоило женить его на Кэтрин Гордон, – попеняла Эллен.

– Мне нужно было переманить Хантли в свой лагерь, – пояснил король. – Джордж Гордон – хороший человек и прекрасный солдат, но, кровь Христова, до чего же наивный! Как он не понял, что перед ним самозванец?! Однако он был готов рискнуть, на случай если человек, называющий себя королем, действительно сын короля Эдуарда, и тогда его дочь Кэтрин в один прекрасный день станет королевой. Но, красотка моя, пойми, я прежде всего забочусь о Шотландии. Гордон и его сторонники не дают мне объединить королевство. Я сделал все возможное, чтобы избежать бед и хаоса гражданской войны. От графа Хантли вовсе не требовалось давать согласие на брак дочери, но он его дал.

– Джордж Гордон разрешил своей дочери Кэтрин обвенчаться с Ричардом, герцогом Йорком, истинным королем Англии. Не с Перкином Уорбеком, – тихо напомнила Эллен. – Вы сыграли на его честолюбии и жажде власти.

– Тут ты права, – признал Яков Стюарт.

– Помню, как почти два года назад мы приехали ко двору, чтобы встретиться с человеком, которого, считали английским королем. Тогда вы рассказали мне часть этой истории. И я посчитала вас безжалостным.

– Нет, ты в лицо назвала меня безжалостным, – с легкой улыбкой поправил король. – Но в то время я еще не знал всего, что рассказал тебе сегодняшней ночью. Именно после разговора с Мэри ее уверений, что Уорбек никак не может быть ее единокровным братом, я послал шпионов собирать информацию.

– Да, я назвала вас безжалостным. А вы ответили, что все короли династии Стюартов безжалостны по природе. И рассказали мне историю Якова Первого, который предал своего друга Гордона, бросив женщину, которую тот любил и на которой хотел жениться, в объятия другого мужчины. Все это так печально, – вздохнула Эллен. – Вы еще добавили, что королей либо боятся, либо любят, но вы хотите и того и другого. Мой дорогой повелитель, ваш народ уже любит вас. А со временем, когда они узнают вас лучше, как знаю я, уверена, что вас станут и бояться. И это тоже очень грустно, потому что вы хороший человек, Джейми Стюарт.

Король осторожно взял ее руки.

– Никогда меня не бойся, Эллен Макартур, – прошептал он, целуя маленькие ладошки. – У меня есть советники, слуги, духовник и женщина, которую я люблю. У меня есть братья, сестры и множество родственников. Есть и те, которые называют меня другом. Но я не настолько глуп. Они набиваются мне в друзья, желая получить земли, почести или титулы. Они наслаждаются властью и всем, что эта власть им предлагает. У меня только один друг, красотка, тот, чьи руки я сейчас держу. – Он снова поцеловал ей руки и улыбнулся: – Но об этом никто никогда не узнает. Кроме тебя.

Эллен сжала пальцы короля и, притянув их к губам, в свою очередь, поцеловала.

– Не так-то легко быть королем, Джейми, верно? – прошептала она, глядя в его голубые глаза и отнимая руки.

– Нелегко, красотка моя. Однако очень немногие это понимают.

– Но что теперь будет с Перкином Уорбеком? – не выдержала Эллен.

– Через несколько месяцев я в последний раз отправлю войско в Англию. Может, север поднимется на призывы самозваного Йорка, и тогда король Генрих будет слишком занят своими бедами, чтобы помнить о Шотландии.

– А если север Англии не пожелает воевать за него? – допытывалась Эллен.

– Я велел секретарю поискать выморочные титулы, которые перешли к Короне. Выберу один и предложу Уорбеку, вместе с землями и скромным доходом. Это порадует Гордонов. Да и дочь их будет рядом.

– Вот теперь передо мной Яков Стюарт, которого я знаю и люблю! – воскликнула Эллен.

– А безжалостный Стюарт тебе не нравится? – поддразнил он.

– Вовсе нет. Просто предпочитаю доброго короля, которого я встретила, когда впервые приехала ко двору.

– Ты передашь Адэр наш сегодняшний разговор? – поинтересовался король.

– Думаю, не стоит, – решила Эллен. – Она любила дядю и братьев и по-прежнему страдает от предательства сестры и жестокого обращения короля Генриха. Она ненавидит короля еще и потому, что тот позволил очернить память короля Ричарда, хотя знал, как несправедливы эти обвинения. Узнав, что вы были так расчетливы в своем поведении и поступках, что намеренно поощряли Уорбека, она может потерять ту малую веру в вас, которую еще сохранила. Если она услышит все, что вы мне рассказали, то сначала будет очень сердиться, а это может вызвать размолвку между Адэр и Коналом, Брюс верен вам, но ему придется разрываться между женой и своим королем. Он любит Адэр, но при этом человек благородный, и если будет принужден выбирать, значит, выберет короля.

– Человек благородный, – повторил король. – И очень похож на своего старшего брата, красотка моя.

– Мне нужно время, милорд, – заупрямилась Эллен. – И я не прощу Дункана Армстронга, пока не буду к этому готова. Да и он сам не захотел бы, зная, что у меня тоже имеется своя честь.

– Но что же теперь будет? – осведомился Яков Стюарт.

– Станем жить бок о бок, день за днем, ночь за ночью. Я ничем не выкажу неуважения к мужу, ибо он – лэрд Даффдура и как таковой достоин моего почитания. Но пока что мы – чужие люди. И я не захочу дарить ему свои ласки, пока он не научится ценить меня так же высоко, как ценю его я. Повторяю, милорд, у женщин своя честь, и Дункан опорочил мою, когда встал на колени рядом с Роджером Колби и задал этот гнусный вопрос умирающему.

– Будь великодушной, Эллен Макартур! Я знаю, что ты все можешь! – попросил король. – И не держи его в напряжении слишком долго.

– Все зависит от Дункана, – безмятежно ответила Эллен.

Яков Стюарт поднялся.

– Иду спать, красотка моя. Завтра утром отправляюсь в Линлитгоу.

– Спокойной ночи, милорд, – прошептала Эллен, глядя ему вслед. Повернувшись, она посмотрела в очаг, где уже затухало пламя. Впереди ее ждали нелегкие дни…

Эллен со вздохом встала и поднялась в спальню. Муж уже спал. Какое счастье, что он не пытался дождаться ее и поговорить! Она еще не в силах сохранять спокойствие.

Сбросив платье, она умылась, легла и повернулась спиной к мужу. Нужно проснуться пораньше и спуститься в зал, чтобы проводить короля.

В действительности Дункан не спал, когда она вошла в комнату, но инстинктивно понял, что ее невозможно смягчить никакой страстью и нежностью. Никакими уговорами. Он видел, какова она в гневе, и хотя часто слышал, что рыжие обладают вспыльчивым характером, до сегодняшнего дня его маленькая женушка была милой, нежной и сговорчивой.

Но тут он вспомнил девушку, которую пытался изнасиловать Болгэр Макартур. Тогда она схватила нож и превратила смазливую физиономию Болгэра в маску ужаса. Очевидно, и ему, Дункану Армстронгу, требуется время, чтобы вернуть уважение и любовь жены. Но он сделает для этого все, потому что любит се.

Дункан улыбнулся в темноте.

Ведь и она его любит!

Придется набраться терпения. Но она обязательно простит его. В этом лэрд Даффдура был уверен.

С этой мыслью Дункан закрыл глаза и заснул.