Глава 12

Генрих VII, король Англии, действительно был вне себя. И причина была достаточно веской: король Шотландии, как выяснилось, оказал покровительство самозванцу, выдававшему себя за пропадавшего много лет, но теперь объявившегося сына короля Эдуарда IV. Мало того, Яков Стюарт даже женил этого парня на Кэтрин Гордон, прелестной дочери графа Хантли, и все для того, чтобы угодить герцогине Маргарите Бургундской, сестре покойного короля, жаждавшей отомстить Генриху Тюдору за гибель братьев. Генрих, правда, никак не мог понять, как это умный и осторожный Джордж Гордон вдруг согласился на столь сомнительный союз. Неужели только потому, что, как твердили сплетники, глупая девчонка безумно влюбилась в молодого человека, называвшего себя законным королем Англии? По слухам, однако, леди Гордон, мать Кэтрин, умоляла короля Якова не соглашаться на этот брак.

Сидя в своем кабинете вместе с матерью, леди Маргарет Бофорт, и женой Элизабет, дочерью усопшего короля Эдуарда IV, Генрих, раздраженно кривя губы, заметил:

– Яков должен знать, что тот человек, которого он поддерживает, – самозванец. Должен!

– Ты совершенно прав, сын мой, – кивнула мать.

– Но как вы можете быть уверены в этом? – удивилась Элизабет.

– Твоя единокровная сестра наверняка рассказала ему правду, – пояснила Маргарет. – Помню, я сама беседовала с ней в тот последний несчастный раз, когда она приехала ко двору. Адэр поведала, что паж, который спал в комнате твоих братьев, своими глазами видел, как их убивали, а потом унесли тела. Это произошло уже после того, как Генри нанес поражение королю Ричарду в битве при Босуорте. Наемные убийцы, по случайности, не заметили пажа. Как только они убрались из Мидлшема, мальчишка сбежал на север, в Стэнтон, поместье Адэр. Там бедняга погиб во время набега. Адэр похитили, но она сумела обосноваться в Шотландии и с тех пор живет там. Король Яков знает о ее родстве с королем Эдуардом и с тобой, моя дорогая Элизабет. Можешь быть уверена, что он немедленно вызвал Адэр и показал ей самозванца.

– Но что, если она, решив отомстить мне, уверила Якова Стюарта, будто этот парень действительно Ричард Йорк? – возразил король. – Когда она в последний раз была при дворе, я дурно с ней обошелся. А если она и унаследовала что-то от своего отца, короля Эдуарда, так это гордость. И она буквально взбесилась, когда я стал чернить имя короля Ричарда.

– Она всегда была любимицей дядюшки Дикона, хотя по справедливости должна сказать, что он старался ко всем относиться одинаково, – с легкой обидой пробормотала Элизабет. – И все же его предпочтения были очевидны.

– Ты тоже не была к ней добра, – мягко напомнила Маргарет. – Любая другая женщина постаралась бы отомстить Тюдорам, и, возможно, получив такую возможность, Адэр постаралась бы ею, воспользоваться. Но не таким образом. Она слишком гордится своей королевской кровью, чтобы лгать в столь серьезных делах. Нет. Она обязательно сообщила бы королю Якову, что этот человек – не ее брат. И, бьюсь об заклад, самозванец понятия не имел, кто стоит перед ним. А настоящий Ричард, разумеется, узнал бы Адэр.

– Яков Стюарт подобен занозе в моем пальце, – бросил Генрих. – Занозе, которую нужно вытащить как можно скорее.

– И кого бы ты возвел на трон Шотландии? – проницательно спросила мать.

– Мне совершенно все равно. Лишь бы подчинялся мне. – Отмахнулся Генрих. – Я должен им управлять. Насколько мне известно, у Якова есть братья. Младшие сыновья короля всегда стремятся захватить власть и обычно не слишком совестливы в выборе средств для достижения цели.

– Не делай неосмотрительных шагов, – предупредила Маргарет. – Ты недаром считаешься осторожным и разумным человеком, сын мой. Но Яков Стюарт, похоже, умудрился стать твоим слабым местом. Ты питаешь к нему безрассудную ненависть, хотя я подозреваю, что, покровительствуя самозванцу, он старается удержать тебя от непрекращающихся стычек на границе, которым нет конца. Ведь это ты поощряешь подобные стычки, не так ли?

– Только чтобы удержать Якова Стюарта от интриг, пока я не упрочу собственное положение, – пояснил король. – Но конечно, этот глупец Колби натворил столько дел, что шотландцы, объединившись, нанесли ответный удар и причинили огромный ущерб англичанам. По крайней мере дюжина деревень была сожжена и разграблена. Поля уничтожены, скот угнан, женщины похищены.

– Мне говорили, что на границе это обычное дело, – вставила Маргарет.

– Да, но Колби пытался заслужить мою благосклонность, шантажом склоняя шотландских приграничных лордов шпионить за их собственным королем. Даже мне известно, что Яков Стюарт любим как своими подданными, так и лордами. Испанский посол написал мне из Стерлинга, что Колби удалось завербовать какого-то несчастного глупца, чтобы бросить подозрение в сговоре с Англией на другого шотландского лорда, который выгнал его из дома при одном намеке на сотрудничество, К несчастью, тот, кого Колби выбрал козлом отпущения, имеет безупречную репутацию человека порядочного и благородного, У этого парня много друзей, готовых пойти, за него в огонь и воду. Именно он с помощью Патрика Хепберна, графа Босуэлла, собрал большое войско из приграничных семей и обратил против нас оружие. Я отослал Колби от двора. Он глуп и самонадеян, и мне от него нет никакой пользы.

Но, говоря это, Генрих вдруг подумал, что, вероятно, Роджера Колби можно использовать еще раз.

«Что, если я предложу Колби возможность снова вернуть мою королевскую милость? Что, если я намекну, что буду рад смерти Якова Стюарта? А если этому самодовольному глупцу действительно удастся покушение на короля… вряд ли, конечно… но все же… если он сделает это, в полной уверенности, что вновь обретет мою благосклонность, я перед всем миром обличу его как убийцу. Стану всячески отрицать свое участие. А в Шотландии вновь воцарится хаос, начнется гражданская война и борьба за власть. Тогда на моей северной границе непременно воцарится мир».

– Чему ты улыбаешься? – спросила молодая королева. Нечасто ей приходилось видеть улыбку на лице мужа.

– Просто так, Бесси, – задумчиво обронил он.

Маргарет подозрительно прищурилась. Он лжет, но иногда лучше не допытываться истины. У него, очевидно, возникла какая-то важная идея, которой он не желает поделиться.

Оставшись один, Генрих поразмыслил, кого послать к сэру Колби. Нужен кто-то осмотрительный и беззаветно преданный Генриху Тюдору. Немало людей ищет его благосклонности, но большинство ставит на первое место собственные интересы, А ему необходим человек, для которого важнее всего интересы короля.

И тут он вспомнил сэра Лайонела де Фрейна, отпрыска старинного и уважаемого, но очень бедного рода. Семья сэра Лайонела не имела ни власти, ни влияния, ни денег, чтобы заплатить более могущественному лорду, который мог бы им помочь. Что может быть полезно такому человеку, кроме увесистого кошеля? Должность при королевском дворе, где ему будут обеспечены крыша над головой, еда, одежда и небольшое вознаграждение каждый Михайлов день? Да! Именно эту приманку и закинет Генрих.

Король вызвал любимого пажа. Мальчик немедленно явился пред его очи.

– Найди сэра Лайонела де Фрейна и приведи сюда, в мой кабинет, – велел он. – Да смотри, чтобы об этом никто не узнал. Не смей ни с кем заговаривать: ни с моей матерью, ни с королевой, вообще ни с одним человеком.

Мальчик поклонился с элегантностью истинного придворного.

– Сейчас, сир, – пообещал он, выбегая из кабинета.

Король еще раз обдумал сложившийся в голове план. Он будет искренен с сэром Лайонелом, Дружелюбен, но не слишком фамильярен, И пообещает ему пожизненную должность при дворе. Но насколько далеко должна зайти его откровенность? Достоин ли этот человек его доверия? То, чего король желал от сэра Роджера Колби, нельзя доверить пергаменту. Колби из тех людей, которые ни за что не сожгут королевское послание, а спрячут как обеспечение собственной безопасности. Особенно если в этом послании говорится о покушении на шотландского короля. Нет, Генрих не хочет употреблять это слово. Покушение, Звучит неприязненно. Недружелюбно.

Но если завуалировать истинный смысл сообщения, поймет ли сэр Роджер? Конечно, сейчас главное для Колби – вернуться ко двору и обрести милость короля. Он – одно из тех жалких созданий, которые не могут житъ без волнующей атмосферы двора и сознания того, что он часть этой атмосферы.

Генрих Тюдор презирал людей, подобных Роджеру Колби. У него не было иной цели в жизни, кроме придворных развлечений, чванства и пресмыкательства перед сильными мира сего. Правда, он сумел разжечь огонь войны на границе, который пылал довольно долго. По крайней мере пока шотландцы не нанесли ответного удара. Кто бы мог подумать, что у дикарей хватит на это ума! Но всего за несколько набегов они нанесли англичанам куда больший ущерб, чем сэр Роджер за весну и лето. Генрих предпочел бы иметь на своей стороне не Колби, а того шотландского лорда, который возглавлял набеги.

В дверь кабинете тихо поцарапались.

– Войдите! – крикнул король.

– Сэр Лайонел де Фрейн! – объявил паж с порога и, отступив, чтобы дать королевскому гостю пройти, закрыл за ним дверь.

– Мой повелитель! – воскликнул сэр Лайонел с поклоном. На первый взгляд он казался ничем не примечательным человеком среднего роста, с карими глазами и каштановыми волосами. Он в любую минуту может раствориться в толпе, и никто его не узнает и не выделит.

Сэр Лайонел терпеливо ждал, пока заговорит король.

– Садитесь, сэр Лайонел, – пригласил король гостя, показывая на небольшой табурет напротив его высокого стула с подлокотниками.

Необходимо, чтобы проситель всегда сидел ниже тебя. Это вызывает в нем чувство беспомощности, а тот, от кого зависит выполнить просьбу, кажется ему всемогущим. Умница мать научила сына этому трюку.

– Полагаю, при нашем дворе скоро открывается вакансия, – сообщил король. – Мне нужен человек скрытный и осмотрительный для выполнения наших личных поручений. Если вы примете эту должность, при дворе для вас найдется комната, поскольку вы всегда должны быть рядом. Вам будут приносить еду с нашей кухни, будет выдаваться пособие на одежду, а каждый Михайлов день вы станете получать жалованье: шесть золотых монет. Подходят ли вам такие условия, сэр Лайонел?

Король впился взглядом в подданного.

– Я согласился бы убить за шесть золотых монет в год и за все, что вы предлагаете, повелитель! – взволнованно воскликнул сэр Лайонел.

Король Генрих слегка раздвинул губы в ледяной улыбке.

– Вот этого вам делать не придется. Но иногда мне нужен человек для выполнения поручений, о которых никто не должен знать. Ни королева, ни мои советники, ни кто-то иной. За неимением лучшего названия, вы получите должность личного королевского секретаря по особым поручениям.

– Я живу лишь для того, чтобы служить вам, мой повелитель. У меня нет ни жены, ни детей. Некому помешать мне всецело посвятить себя служению вам, – заверил сэр Лайонел.

– Превосходно! – промурлыкал король. – В таком случае немедленно отправляйтесь на север и поговорите с сэром Роджером от моего имени. Передадите все, что я хотел ему сказать, а потом немедленно уедете обратно. Скажете сэру Роджеру, что в лапе льва торчит заноза. Я хочу, чтобы Колби вырвал эту занозу, после чего он может вернуться ко двору.

– Не понимаю, повелитель, – растерялся сэр Лайонел.

– Понимание не всегда входит в ваши обязанности, милорд. Только повиновение! – отрезал король Генрих. – Может ваша совесть примириться с чем-то подобным?

Сэр Лайонел долго молчал, прежде чем кивнуть:

– Да, повелитель, может. Вы мой король. А короли не могут ошибаться. Не способны на зло.

В ответ раздался отрывистый, больше похожий на лай смех.

– Очень часто короли способны на куда большее зло, чем простые смертные, – заверил Генрих. – Впрочем, короли и стоят выше простых смертных.

– В лапе льва торчит заноза, – повторил сэр Лайонел. – Вы желаете, чтобы сэр Роджер вырвал эту занозу, а потом вернулся ко двору. Все верно, повелитель?

– Абсолютно, – кивнул король. – Теперь можете идти. Дайте знать о своем возвращении и хорошенько запомните все, что ответит сэр Роджер. Однако прежде чем покинуть дворец, найдите управителя и скажите, чтобы вам дали новую одежду с моим гербом. Хотя поручение остается тайным, пусть ваша новая должность будет известна всем и каждому.

Сэр Лайонел встал и снова поклонился королю.

– Благодарю, мой повелитель, – пробормотал он и, медленно пятясь, вышел из кабинета.

Король откинулся на спинку стула, обдумывая только что закончившийся разговор. Достаточно ли умен Колби, чтобы понять смысл загадочного послания? Да, разумеется, хотя он не столько умен, сколько хитер и коварен, как лис. Если он посчитает, что снова обретет милость повелителя, значит, проникнет в тайный смысл послания и сделает все, что от него требуют.

Если же он испортит дело, Генрих Тюдор, король Англии, останется в стороне. Мало того, предоставит шотландцам расправиться с сэром Роджером, что они непременно и сделают. Тем более что Колби решительно не нравился своему королю.

Генрих встал и, подойдя к небольшому столу, налил в кубок дорогого вина и осушил одним глотком. Да, ему выгоден мир на границе, а смерть Колби – невелика потеря.

(((

Сэр Лайонел де Фрейн нашел управителя короля и получил тунику с вышитым на ней королевским гербом. Старательно уложив ее в седельную сумку, он оседлал своего коня и отправился на север. Жеребца он старался щадить, поскольку другого имущества у него не было. Правда, когда он вернется ко двору либо перед, либо после Михайлова дня, непременно получит шесть золотых монет и сможет купить еще одного коня. Отныне его лошади будут стоять в королевской конюшне, и их содержание и прокорм ничего не будут стоить хозяину, кроме разве что медной монетки в виде вознаграждения конюху, да и то нечасто. Но иногда необходимо заслужить расположение челяди!

Сэр Лайонел де Фрейн не мог поверить своей удаче, но при этом помнил о необходимости соблюдать полную осторожность Его преданность Генриху Тюдору должна быть непоколебимой. Короли – Божьи избранники.

Путь сначала на север, а потом на запад не был отмечен какими-либо событиями или приключениями. Через несколько дней на горизонте показался замок Колби, небольшое каменное сооружение в камбрийской глуши, на морском берегу. Подвесной мостик был поднят. Пришлось долго ждать, пока его впустят. Сегодня он надел тунику с королевским гербом, поэтому один из солдат, патрулирующих замок, довольно скоро увидел его и окликнул:

– Назови себя!

– Я сэр Лайонел де Фрейн, на службе его королевского величества. У меня дело к сэру Роджеру Колби, – пояснил он.

– Минуту, милорд, – ответил солдат.

Сэр Лайонел молча кивнул. День был пасмурный и облачный. И хотя на горизонте виднелся красный краешек заходящего солнца, в воздухе пахло дождем.

Наконец мостик со скрипом стал опускаться. Едва он соприкоснулся с землей, сэр Лайонел направил туда коня. В этот же момент солдаты подняли железную решетку. Сэр Лайонел въехал во двор, спешился, и к нему подковылял древний конюх. Он взял поводья и увел коня.

– Я сержант замка, – обратился к сэру Лайонелу мужчина с военной выправкой. – Если будете так добры последовать за мной, я провожу вас к господину.

Вскоре сэр Лайонел очутился в парадном зале, где за высоким столом ужинал какой-то мужчина. Рядом с ним сидела женщина с чудесными волосами цвета червонного золота. Сэр Лайонел поклонился.

– Сэр Роджер Колби? – сухо осведомился он, уже понимая, что перед ним владелец замка.

– Да. Что вам нужно, кроме еды и убежища на ночь? – грубо бросил сэр Роджер.

Гость подумал, что хозяин не слишком вежлив, но вслух ничего не сказал.

– Я личный секретарь короля Генриха по особым поручениям, – заговорил сэр Лайонел.

– В таком случае садитесь и ешьте, – перебил сэр Роджер. – Вот сюда, рядом со мной. – Он показал на место слева от себя, поскольку женщина сидела справа. – Принесите моему гостю горячей еды и вина, – велел хозяин, ни к кому в особенности не обращаясь, но слуги мгновенно помчались выполнять приказание.

Сэр Лайонел поднялся на возвышение и, проходя мимо, вежливо кивнул женщине:

– Миледи…

Женщина кивнула в ответ.

– Это моя гостья, – коротко пояснил сэр Роджер.

– Я его пленница, – бросила незнакомка.

Роджер Колби самодовольно рассмеялся:

– Это жена лэрда Даффдура, который возглавлял отряды нападавших на нас шотландцев. Я похитил ее, чтобы проучить шотландского ублюдка. Она стала мне прекрасной компаньонкой. Не так ли, миледи?

Теперь он без стеснения показывал Эллен посторонним. Пусть сэр Лайонел расскажет королю о том, что Роджер Колби все еще в силе. Кроме того, гость наверняка не сообщит лэрду Даффдура, где находится его жена.

– Он месяц держал меня в подземной темнице, – спокойно добавила Эллен.

– Но сейчас она живет в западной башне. – Отпарировал сэр Роджер.

– Он не желает меня освободить, – продолжала Эллен. – И выкупа не просит. Увез меня от грудного младенца, трехмесячного сына. Остается лишь надеяться, что мальчик жив..

– Если на моей совести окажется смерть еще одного шотландца, значит, так тому и быть, – холодно ответил Колби. – Твое отродье не дорастет до того, чтобы убивать честных англичан.

– Ты свинья! – рассерженно воскликнула Эллен и, вскочив, пожелала сэру Лайонелу спокойной ночи, после чего поспешно вышла из зала.

– Горячая ведьмочка, на которую я вскоре накину узду! – похвастался сэр Роджер. – Ешьте, милорд, ешьте! А потом расскажете, что привело слугу короля в мой замок.

Лайонел де Фрейн нашел Роджера Колби крайне неприятным человеком. Какие дела могут быть у короля с подобным типом? Несмотря на происхождение, в нем нет ни капли благородства. Украсть чужую жену из мести и держать у себя, даже не прося выкупа, – это непорядочно и бесчестно.

Сэр Лайонел молча опустил глаза в стоявшую перед ним тарелку. Совсем простая еда была, однако, горячей и вкусной. Тут же стоял кубок с элем. Гость стал жадно пить. Доев, он поблагодарил хозяина.

– Почему вы здесь? – неучтиво процедил сэр Роджер.

– У меня к вам поручение от его величества, – пояснил сэр Лайонел. – Сам я не понимаю его смысла, но мой господин, король Генрих, уверяет, что вы все сообразите.

– Говорите подробнее! Что велел передать король? – обрадовался сэр Роджер. Его простили! Он надеялся, что гнев короля рано или поздно остынет, и оказался прав!

– В лапе льва торчит заноза. Король желает, чтобы вы ее вырвали. Это все. Больше я ничего не могу сказать.

Сбитый с толку Колби озадаченно вскинул брови.

– Не понимаю, – медленно протянул он.

– Именно это мне поручено вам сообщить. Однако король велел мне сказать, что когда из львиной лапы вырвут занозу, вас будут рады видеть при дворе. – С этими словами он встал. – Благодарю за ужин и за ночлег, милорд.

Спустившись с возвышения, он подошел к большому очагу и протянул руки к огню. Приятное тепло окутало его.

Сэр Роджер последовал за гостем и, встав рядом, повторил:

– Значит, в львиной лапе застряла заноза, и король хочет, чтобы я ее вынул? Что это может означать? Король не послал письменных инструкций? Вы не привезли от него письма?

– По долгу службы я обязан выполнять тайные поручения своего повелителя, смысл которых известен только ему и, до некоторой степени, мне, милорд. Я понятия не имею, что хотел сказать этим его величество, и слово в слово передал все, что услышал от него.

– В таком случае я совершенно заинтригован, – признался сэр Роджер.

– Возможно, вам следует хорошенько выспаться, и к утру все станет ясным, – посоветовал сэр Лайонел. – Я уеду на рассвете, милорд. Благодарю за гостеприимство.

Секретарь короля вежливо поклонился.

– Рейф! – крикнул хозяин замка. Откуда ни возьмись рядом появился сержант. – Сэр Лайонел уезжает утром. Прикажи оседлать его коня с первыми лучами солнца. И покажи, где он может переночевать сегодня. А вас, сэр Лайонел, благодарю за услугу.

Повернувшись, он вышел из зала.

Сэр Лайонел проводил его задумчивым взглядом. Что за странный человек! И скорее всего немного безумен.

Покачав головой, он последовал за сержантом, который показал ему тюфяк, разложенный в конце зала, а перед уходом пожелал доброй ночи. Гость неожиданно вспомнил о пленнице, но тут же решил, что это не его дело, даже несмотря на всю необычность ситуации.

А Роджер Колби тем временем поднимался в западную башню. Добравшись до нужной двери, он повернул ключ в скважине и вошел в маленькую комнату.

– Где вы? – завопил он и, не получив ответа, повторил вопрос: – Где вы, мадам? Вряд ли это подходящее место, чтобы прятаться от меня.

– Я не прячусь, милорд. Просто надевала халат, готовясь отойти ко сну, – спокойно пояснила Эллен, выходя из спальни. – Что вам угодно?

Он заметил ее брезгливый взгляд. Можно подумать, перед ней стоит мерзкое чудовище!

Сэр Роджер еще больше обозлился.

– Как вы посмели откровенничать со слугой короля?! – рассерженно прошипел он.

– А вы хотели бы, чтобы этот человек принял меня за ту, кем я никогда не была и быть не собираюсь? – отпарировала Эллен, – Я не слишком люблю англичан, но не желаю, чтобы сэр Лайонел посчитал меня какой-то потаскушкой с дурной репутацией. Вы держите меня в плену уже почти три месяца. Неужели этого мало, чтобы отомстить Дункану Армстронгу? Очевидно, он понятия не имеет, где я. Да и кто может знать об этом логове, где вы скрываетесь каждый раз после очередного преступления? Ваша нора на границе находится в Дьявольской долине. Дайте мне лошадь и отпустите! Я сама найду дорогу домой. Король, очевидно, ждет вашего возвращения, и теперь, когда вы добились желаемого, ваша ссора с моим мужем исчерпала себя, милорд.

– Король Генрих передал мне несколько слов со своим слугой. У него возникла проблема, которую он просил меня разрешить, и только потом я смогу вернуться ко двору. Но что хотел сказать король? Для меня это загадка, которую я не в силах решить, – признался он.

– Какая загадка? – полюбопытствовала Эллен. Если она поможет ему решить эту загадку, он, возможно, ее отпустит!

– Король просил меня вырвать занозу из львиной лапы, – объяснил сэр Роджер.

Немного подумав, Эллен вдруг оживилась:

– Лев – это скорее всего Англия или ваш король. А заноза… источник постоянного раздражения.

Она снова поразмыслила, и тут на нее снизошло озарение. Сообразив, в чем дело, потрясенная Эллен зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть. Нет! Этого не может быть!

– Что? – нетерпеливо допытывался сэр Роджер. – Что?!

– Это слишком ужасно! Слишком чудовищно! – вскрикнула Эллен. – Бесчеловечно!

– Да в чем дело? – снова спросил он.

– Это против всех законов Божьих! – охнула Эллен.

И тут в глазах сэра Роджера что-то мелькнуло, Улыбка озарила его лицо.

– Мне приказано убить Якова Стюарта, – тихо выговорил он, – Да, это так, тем более что ваш король – сущая язва египетская, ниспосланная Господом на Генриха Тюдора! Какая честь мне оказана! Король не потерял веры в мои возможности и вновь призвал меня на службу. И я смогу это сделать! Только мне нужна помощь, и я знаю, где ее найти.

Выбросив вперед руку, он рывком притянул к себе Эллен.

Испуганная женщина пыталась вырваться. Перед ней воплощенное зло. Похоже, он еще и не в себе? Да, его глаза горят безумием, но сейчас нужно думать о себе.

– Отпустите меня, – спокойно велела она.

Но он лишь крепче сжал ее.

– Знаете, почему я привез вас сюда, мадам? Да, знаете. Я уже говорил вам. Но вам известно далеко не все. Спрятав вас от лэрда Даффдура, я ранил его в самое сердце, но, помимо этого, желаю оставить вечный шрам на его гордости. Я думал, что заключение в подземную темницу сломит ваш дух, но этого не случилось. Поэтому я перевел вас в башню, надеясь, что вы будете благодарны мне за снисходительность. Но и этого не произошло. Я старался, чтобы вы не знали ничьего общества, кроме моего. Думал, что вы станете мягче ко мне, но вы ни о ком не способны думать, помимо мужа и ребенка. Вы сильная женщина, мадам. Но если я хочу отомстить Дункану Армстронгу, значит, должен сломить вас, чтобы потом сломить его. Вы должны вернуться к мужу отмеченная моим клеймом. Ваши губы распухнут от моих поцелуев. Ваше тело набухнет последствиями моей похоти. Я узнаю вас лучше, чем когда-либо знал он. Армстронг больше не сможет взглянуть на вас, не вспомнив о том, сколько раз вы лежали в моей постели. О том, что другой мужчина распахал поле, до сей поры принадлежащее ему. Вы поняли меня, мадам? Поняли, что я имею в виду?

– Вы задумали обесчестить меня, – тихо ответила Эллен, хотя ее сердце тревожно колотилось. Но она не позволит ему увидеть свой страх, пусть даже он почти сломил ее дух за месяцы заключения. Теперь, когда Колби прижался к ней всем телом, необходимо скрыть одолевавший ее ужас, потому что если он поймет или заподозрит, что она боится, Эллен не сможет обороняться. Не сумеет защитить себя.

– Я поимею тебя всеми способами, которыми только может мужчина иметь женщину, – прошептал он ей в губы. Одной рукой он обнимал ее, другой ласкал ягодицы, скрытые шелком халатика. – Признайтесь, мадам, гостил ли когда-нибудь мужской «петушок» в вашей прелестной попке? Бьюсь об заклад, что нет. Но скоро вы испытаете и это наслаждение.

Он стиснул упругую плоть.

– И вы станете нежно сосать мой «петушок». А я буду иметь вас, пока не попросите пощады. Но пощады я вам не дам! И в один прекрасный день вы станете молить о том, чтобы я взял вас, потому что вам понравятся мои ласки. Мало того, вы не сумеете без них обходиться.

– Никогда! – прошипела Эллен сквозь зубы – Никогда. Даже если на тысячу лет запрете меня в подземелье!

– Я уже говорил, мадам, – рассмеялся он, – все женщины – грязные шлюхи. И вы рано или поздно покажете свое истинное лицо, несмотря на столь всеобъемлющую гордость!

Он завладел ее губами в жестоком, грубом поцелуе и, распахнув халат, сунул руку под сорочку и нашел ее грудь. Сжал маленькое нежное полушарие, оставляя синяки на мягкой белой плоти. Злобно ущипнул ее сосок, но крик боли затерялся в его рту.

Эллен, одолеваемая воспоминаниями о Болгэре Макартуре, принялась отбиваться. Ей удалось вырвать руку и оставить пять кровавых полос на его лице. Он яростно дернул ее за косу и ударил по щеке. Оглушенная, но не потерявшая сознания Эллен ответила пощечиной.

– Вы лишь подстегиваете мой аппетит, мадам, но сегодня у меня дела поважнее, чтобы забавляться с вами, хотя, должен признаться, искушение велико.

Эллен собрала слюну и плюнула ему в лицо.

Колби грязно выругался и несколько раз ударил ее по лицу.

– Вы еще заплатите за это, мадам! – прорычал он и, оттолкнув Эллен, вышел из комнаты. Запереть за собой дверь он не забыл.

Эллен долго стояла, боясь пошевелиться. Щеки горели от пощечин. Сердце колотилось от страха, гнева и возмущения. Нужно немедленно бежать из замка Колби. Но как? Дверь в ее комнаты постоянно заперта, значит, придется спускаться из окна. Прижимая к груди обрывки халата, она подошла к окну. Но солнце уже село, и на дворе было темно, как в могиле. Даже зная, что ее покои находятся на самом верху башни, она не могла определить расстояние до земли. Прыгнуть? Но тогда она непременно погибнет. И хотя смерть лучше, чем участь любовницы Роджера Колби, Эллен знала, что у нее не хватит мужества покончить с собой. Кроме того, если ее мучитель намерен покушаться на жизнь короля Якова, ей необходимо добраться до Шотландии, поднять тревогу и спасти его величество.

Закрыв окно, она вернулась в спальню и стала яростно смывать с себя запах сэра Роджера. Потом сбросила лохмотья и надела чистую сорочку. Осмотрела сорочку и халат, пытаясь определить, можно ли их починить. Сорочка пострадала гораздо меньше халата. Эллен вздохнула.

Завтра она обо всем позаботится.

Она легла в постель, но уснуть не смогла. В голове теснились воспоминания о сыне и муже. Сумел ли выжить бедняжка Уилли?

Мысль о возможной потере ребенка вызвала поток слез. Что, если малыш умер? Что, если Дункан не простит ее, потому что она запачкана другим мужчиной?

Впервые со дня своего похищения Эллен ощутила тупое отчаяние.

Наконец ей удалось заснуть, хотя она вздрагивала от каждого скрипа и стона, издаваемых старыми стенами. А вдруг это сэр Роджер идет, чтобы взять ее силой?

Она проснулась с больной головой. Все тело ломило.

Встав и одевшись, она взяла корзинку с принадлежностями для шитья, уселась в дневной комнате и принялась зашивать порванную одежду. День снова выдался облачным. Эллен пожалела сэра Лайонела де Фрейна, которому придется путешествовать в такую погоду. Может, сэр Лайонел ненадолго обгонит дождь, но этот самый дождь все равно настигнет всадника в дороге.

Эллен подложила в очаг полено, опасаясь, что замерзнет. Зимой в башне наверняка будет лютый холод, но когда придет зима, ее уже не будет в замке!

Эллен залатала почти целую сорочку и принялась было за халат, но обнаружила, что придется немало потрудиться. Здесь полагалось класть очень мелкие стежки, и работы было очень много. Услышав стук дождя в стекло, она вдруг поняла, что сегодня ей не принесли завтрак, а ведь полдень давно уже прошел. Наверное, сэр Роджер решил, что голод приведет ее к повиновению.

Целых три дня она оставалась в одиночестве. Только к вечеру четвертого в скважине заскрипел ключ. Оказалось, что пришла пожилая служанка с подносом в руках. Ни слова не говоря, она поставила свою ношу на стол, пошаркала к выходу и заперла за собой дверь.

Подойдя к столу, Эллен обнаружила ломоть хлеба, кусок сыра и кубок с вином. Скудный ужин, но ей хватит.

Безразлично пожав плечами, она поела и выпила вина, поскольку мучилась от жажды, а воды оставалось совсем немного, и она берегла каждую каплю. Вино было сладким, со вкусом спелого винограда.

После ужина она вновь взялась за шитье, но за окном уже спускались сумерки, да и Эллен чувствовала себя ужасно уставшей. Войдя в спальню, она разделась до сорочки, легла в постель и почти сразу крепко уснула.

Полная луна лила свет в окна башни, когда сэр Роджер Колби открыл дверь комната Эллен и тихо переступил порог. На нем была одна лишь длинная рубашка. В руках он держал корзинку из ивовых прутьев. Пройдя через комнату, он вошел в спальню и стал рассматривать свою добычу. Эллен беспробудно спала. Все, как он задумал.

Колби улыбнулся холодной безжалостной улыбкой хищника, ощерив острые зубы, и откинул одеяло. Во сне сорочка молодой женщины задралась дочти до самых бедер, обнажив стройные ножки.

Сэр Роджер поставил корзинку на пол у кровати, вынул из нее шелковый шнур и пропустил сквозь пальцы, словно решая, что делать. Но Эллен, лежавшая на спине, с закинутой за голову рукой, облегчила ему задачу. Наклонившись, он осторожно поднял другую ее руку и, сжав запястья, связал их вместе. В корзинке оказались еще два отрезка шнура, он привязал ее ноги к кроватным столбикам. Оседлав бесчувственную женщину, он вытащил из корзины небольшой кинжал, медленно разрезал сорочку и, разведя обе половины, долго любовался, ее наготой. Наконец, облизав губы в предвкушении того, что сейчас будет, он сбросил рубашку и лег рядом с Эллен. Она прелестна, ничего не скажешь!

На краткий миг он ощутил нечто вроде угрызений совести, но неприятное чувство быстро прошло. Будь у него больше времени, он постарался бы обольстить ее и затащить в постель, но времени не оставалось. Королевский посланник уехал, получив заверения Роджера Колби в том; что он понял смысл слов Генриха Тюдора и выполнит поручение, прежде чем вернуться ко двору.

Сэр Лайонел де Фрейн ускакал ежась под легким дождиком, а хозяин замка. Колби стал обдумывать планы убийства Якова Стюарта, короля Шотландии.

Но сначала он намеревался обесчестить, леди Эллен, жену лэрда Даффдура, прежде чем вернуть ее мужу. Так он навсегда похитит честь Дункана Армстронга и отплатит за свой позор.

Перевернувшись на другой бок, сэр Роджер дотянулся до корзины, вынул стеклянный сосуд, наполненный жидкостью, приобнял спящую женщину и осторожно усадил.

И только потом вынул из сосуда пробку и поднес его к губам Эллен.

– Пейте, мадам, – тихо прошептал он ей на ухо. – Пейте и наслаждайтесь.

Сначала она никак не могла проснуться, как бы настойчиво ни будил ее сэр Роджер, но, почувствовав прикосновение прохладного стекла к губам, жадно выпила: уж очень сильно пересохло во рту. Холодная сладкая жидкость с привкусом какой-то ягоды, определить которую она не смогла, легко скользнула в горло. Наконец Эллен удалось открыть глаза, И первое, что она увидела, – лицо Роджера Колби, улыбавшегося ей с видом огромного кота, ожидавшего подачки.

Эллен охнула и попыталась отстраниться, но не смогла.

– Не трудитесь вырываться, мадам. Я уже успел связать вам руки и ноги, – сообщил он, – Знаете, у вас милые маленькие грудки, которые очень приятно ласкать.

Шершавая ладонь сжала ее грудь.

– Что вы делаете? – вскричала Эллен. О Господи, у нее в голове все мешается! Что с ней случилось? Неужели, заболела? – Не трогай меня, чудовище!

Колби тихо рассмеялся:

– Я добавил в вино сильное снадобье, И позволил принести вам немного еды, чтобы вы не свалились там, где стоите. Хотел, чтобы вы ждали меня в; постели.

Он ущипнул ее сосок, который тут же затвердел.

– Умоляю, оставьте меня в покое, – всхлипнула. Эллен.

Она старалась сохранять спокойствие, но не могла найти выхода из столь опасной ситуации. Если Колби ее изнасилует, любовь Дункана будет потеряна навсегда. Да и как он сможет любить, женщину, чьим; телом воспользовался другой, мужчина?!

– Убейте меня! – взмолилась она. – Отвезите мое тело домой, в Даффдур, бросьте перед воротами и насладитесь местью над моим мужем! Но заклинаю, милорд, не губите мою честь! Прошу вас!

По ее щекам градом покатились слезы. Злясь на себя, Эллен прикусила губу.

– Ну, ну, мадам, к чему такие трагедии? Разве один «петушок» чем-то отличается от другого? О да, возможно, один толще, другой длиннее, но мужское достоинство есть мужское достоинство.

– Я не знала ни одного мужчины, кроме Дункана! – рыдала Эллен.

«О, Дункан, почему все это случилось с нами?» – в отчаянии думала она.

– Как, мадам, неужели вы действительно были невинны, когда выходили замуж? А я слышал, что в Шотландии больше не осталось девственниц. Во всяком случае, ваши девушки щедры на поцелуи, а те, кого я увез за границу, охотно делили со мной постель.

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее грудь. Ладонь его лениво поползла по ее животу.

– Я была девственна! – вскрикнула Эллен.

– Нет, мадам, вы были шлюхой и продажной тварью, как все женщины. А теперь станете моей шлюхой. Верно? О, возможно, сначала вы станете играть в невинность, но в конце концов будете умолять меня о ласках. И я наполню вашу «киску» живым огнем. Но вам уже полагалось бы кипеть вожделением… – пробормотал он и, к ужасу Эллен, поднес сосуд к ее губам, ловко опрокинул содержимое ей в горло и снова уронил сосуд в корзину.

– Чем вы опоили меня? – ахнула Эллен, пытаясь выплюнуть зелье. Однако жидкость уже пролилась ей в желудок и, похоже, разожгла свирепое пламя в крови. Ее тело охватила неудержимая похоть. – Что вы наделали? – повторила она, глядя на него широко раскрытыми, испуганными глазами.

– Дал вам кое-какое снадобье, которое поможет избавиться от ненужных колебаний. Та маска добродетели и порядочности, которую вы носили последние несколько месяцев, становится несколько утомительной.

Его пальцы запутались в ярких завитках у развилки бедер.

– Не нужно, – дрожащим голосом попросила Эллен. До сих пор только Дункан касался ее там…

Он улыбнулся в ее перепуганное лицо. Толстый палец проник между нижними губками ее лона, словно ища чего-то… Эллен зарыдала.

Но он, добравшись до крохотного бутончика ее женского естества, стал гладить большим пальцем маленький бугорок плоти. Эллен прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.

– Ну как, моя смазливая шлюха? Очень сладко? Не стыдись признаться в этом.

Нагнув голову, он обвел языком ее рот.

– Показать вам, на что еще способен мой язык, мадам? – прошептал Роджер, принимаясь лизать ее груди.

Эллен лихорадочно пыталась разорвать путы, но шелк оказался слишком крепким. Колби так умело связал ее, что она не сумела даже ударить его по голове сцепленными руками. И с ужасом понимала, что горит желанием. Желанием, терзавшим ее помимо воли.

Но хотя она изнемогала от вожделения, вызванного афродизиаком, который дал ей Роджер, все же была полна решимости противиться насилию.

Эллен закрыла глаза, чтобы не видеть своего искусителя. Как ей ни хотелось поиздеваться над ним, она все же понимала, что это может оказаться опасным.

Роджер Колби жаждал овладеть этой женщиной, но, к его полному раздражению, мужская плоть оставалась мягкой и вялой. Победа будет неполной, если он не поимеет ее!

И все же он пообещал себе, что не возьмет Эллен в первую же ночь. Сегодня он вволю помучает ее, а на следующие два дня оставит в покое. Пусть терзается мыслями о том, когда он изнасилует ее. Пусть с каждым прошедшим часом все яснее понимает, что у нее нет выхода. Что в конце концов ее разрываемое похотью тело примет его, потому что больше делать нечего.

Колби подавил мучительный стон. Он показал ей, кто здесь хозяин, но сам воздержался от афродизиаков, необходимых ему в постели с женщиной. Он нуждался в них с тех пор, как любовница изменила ему.

Отбросив неприятные воспоминания, он перегнулся через край кровати и достал из корзинки еще один предмет: большой фаллос из полированного ясеневого дерева. Ничего, он заставит ее кричать еще до того, как закончится эта ночь.

– Открой глаза, грязная тварь! – приказал он, нагнувшись над ней. Эллен молча повиновалась. – Знаете ли вы, что это такое, мадам? Это называется «дилдо». Точная копия моего «петушка. В Лондоне есть маленькая незаметная лавчонка, где можно сделать подобные вещи. Мне дали афродизиак, и когда мой «петушок» налился кровью и восстал, его хорошо смазали каким-то благоуханным маслом и покрыли расплавленным воском, который оставили затвердеть. Потом воск медленно, осторожно сняли с моего достоинства и надели на форму из холодного металла. Владелец лавки, искусный резчик, вырезал это для меня, сверяясь с восковой моделью. На следующий день я вернулся, и форма из остывшего воска была надета на дилдо, чтобы показать достоверность работы. Она идеально подошла, поскольку резчик оказался настоящим мастером. В довершение всего мне отдали восковую модель и велели уничтожить, что я и сделал.

Эллен потрясенно уставилась на дилдо. Зрелище завораживало, как завораживает иногда омерзительное уродство. Она вздрогнула, когда Колби провел ужасной имитацией по своим губам, и с ужасом увидела, как он медленно, тщательно смазывает дилдо маслом, держа его за длинную изогнутую серебряную ручку.

Снова сунув руку в корзинку, он достал маленький жесткий валик и подсунул ей под бедра. Теперь лепестки ее лона были выставлены напоказ. Он потер кончиком дилдо влажные набухшие складки. Раздвинул их и коснулся фаллосом ее любовного бутона.

Эллен содрогнулась, снова кусая губы. Тело пылало от мучительной потребности. Что-то подобное она испытывала со своим мужем, но теперь к желанию примешивался страх. Она была смущена и напугана. Ведь между ними нет любви. Нет страсти. Почему же она хочет, чтобы Колби взял ее? А она действительно хочет… нет, жаждет этого. Неужели она действительно шлюха и потаскушка, как утверждает Колби?

Она ощутила головку деревянного фаллоса у входа в свое лоно и снова содрогнулась.

– Да, моя смазливая шлюха! – жарко промурлыкал Колби. – Но сегодня ты ничего не получишь. Ты еще не готова для такой бурной страсти. Завтра, моя смазливая шлюха, а может, послезавтра или на той неделе. И не появится необходимости в этой восхитительной копии моего превосходного достоинства. Я сам оседлаю тебя. От меня ты не уйдешь!

С этими словами Колби развязал веревки, встал с постели, собрал вещи в корзину и ушел.

Когда трепет унялся и ноги перестали подгибаться, Эллен встала, взяла кувшин с водой, гревшейся на углях, и стала скрести тело едва не до крови. Потом схватила разрезанную его кинжалом сорочку и швырнула в очаг, где она моментально занялась пламенем. Одевшись, она вышла в другую комнату, легла перед очагом и разрыдалась так, что содрогалось все тело. Озноб сотрясал ее с такой силой, что казалось, она вот-вот разлетится на куски. Необходимо как можно скорее бежать отсюда. Еще одной такой ночи ей не вынести. Она просто не устоит!

Достаточно кошмарны сами прикосновения его рук, губ и этого мерзкого фаллоса! В следующий раз ей не уйти от него! Рано или поздно…

Слезы с новой силой хлынули по ее лицу.

Рано или поздно ей придется выброситься из окна башни. Простит ли ее Господь?

Наконец она в отчаянии заснула, хотя слезы еще не успели высохнуть. Усталая, измученная, несчастная…

Однако утром за ней пришел сержант и велел спуститься в зал. Хотя она знала о его преданности сэру Роджеру, все же считала порядочным человеком.

– Вы упали, леди? – сочувственно спросил он, показывая на ее лицо. – У вас на щеке синяк.

– Да, – солгала Эллен. – Упала. Скажите, мои волосы не растрепаны? Платье в порядке?

– Да, – кивнул он, – если не считать синяка.

Едва она появилась в зале, сэр Роджер знаком велел ей садиться за высокий стол. Тут же подали завтрак: овсяную кашу в хлебных корках, каравай, крутые яйца и бекон. Эллен кивнула хозяину дома и принялась за еду.

– Теперь вам нужно лучше питаться. Понадобится немало сил, чтобы…

Ухмыльнувшись, он замолчал. Эллен не ответила, боясь, что Колби в гневе велит ей убираться и она останется голодной. А ей необходима ясная голова, чтобы как следует обдумать побег.

Должен же быть способ скрыться от Роджера Колби. Убраться подальше от его замка! Должен быть!

– Я все размышляю о лучшем способе избавить моего короля от занозы, на которую он так горько жаловался. Мне, разумеется, понадобится некоторая помощь. Видите ли, мадам, в подземелье, кроме вас, содержался еще один узник. Вы когда-нибудь имели удовольствие встречаться с Йеном Джонстоном?

– Тем лэрдом, который предал нашу Шотландию? – любезно уточнила Эллен. – Нет милорд, никогда. Остальные приграничные лорды знали о его измене и не приглашали на свой собрания. Так он сидел в подземной тюрьме?

– Да, но я отправил за ним Рейфа. Если он согласится помочь, я пообещаю ему свободу.

– Будь я на вашем месте, милорд, – посоветовала Эллен, – непременно использовала бы его, а потом убила, чтобы больше он не доставлял мне неприятностей.

Роджер рассмеялся.

– Умница, – похвалил он, кивнув. – Скорее всего вы правы. И мне следует утопить его в заливе Солуэй-Ферт.

– Это та вода, которую я вижу из окон? Мне казалось, что это море, – удивилась Эллен.

– Солуэй-Ферт выходит в Ирландское море, – пояснил он. – Этот замок стоит на небольшом клочке земли, выходящем на залив и море.

– Вот как! – обронила Эллен с безразличным видом. Ну вот, теперь она лучше понимает, где находится. Но что хорошего это ей даст?

– А вот и еще один гость, мадам! – объявил сэр Роджер. – Заходи, Джонстон. Заходи. Боюсь, ты очень плохо выглядишь.