Глава 11

Лэрд Даффдура стоял посреди коттеджа, стараясь держать себя в руках. Но это плохо ему удавалось. Битва явно была проиграна.

Он злился на себя. Злился на своих людей. И, помоги ему Боже, злился на бедную женщину и ее детей. И почему этот малыш с грязным личиком так просительно смотрит на него?

– Леди говорила, что лэрд даст мне полпенни за храбрость, – упрямо твердил он. – Ты наш лэрд?

– Тэд! – отчаянно вскрикнула мать.

– Но она так сказала, ма, – упорствовал мальчик.

Дункан невольно рассмеялся и, немного придя в себя, пообещал:

– Я дам тебе полпенни, которое обещала моя жена. Но сначала мне нужно знать всю историю, чтобы я смог ее найти. – Он взглянул на женщину: – Как тебя зовут? Прости, но я не знаю твоего имени.

– Макара, милорд. Я вдова Гэра, того мастера, который делал для вас стрелы. Он погиб в последней схватке с англичанами, – пояснила женщина.

– Я помню Гэра, – кивнул лэрд. – Он делал превосходные стрелы. На редкость хороши! Но кто теперь его заменит? У тебя есть довольно взрослый сын. Разве он не был подмастерьем своего отца?

– Был, милорд, но я боялась подойти к вам и предложить его услуги, хотя, как видите, со смертью кормильца нам нелегко приходится.

– Расскажи, как было дело, – велел лэрд.

– Эвина, дочь моего мужа, повадилась валяться на вереске с английскими парнями.

– Сам лорд лишил меня невинности! – гордо воскликнула Эвина. – И «петушок» у него толстый и длинный. Сперва я кричала, когда он взял меня, но потом мне понравилось. И сейчас нравится.

Она призывно улыбнулась лэрду.

– Хотя это я растила ее, но она – отродье первой жены моего мужа, которая рано умерла, – пояснила Макара. – Она никого не слушалась, даже отца, который не жалел своего ремня, чтобы обучить ее хорошим манерам. А теперь, грязная шлюха, посмотри, какие несчастье и позор ты навлекла на нас!

Макара отпустила Эвине увесистую пощечину. У лэрда руки чесались отделать обеих баб, но вместо этого он спокойно попросил:

– Расскажи точно, что тут произошло. Эвина связалась с англичанами, так ведь? Девушка, объясни, как зовут лорда, твоего любовника?

Эвина кокетливо хихикнула.

– Не знаю, – жеманно пропела она. – Зачем мне его имя? Меня интересует только размер мужского достоинства. Вот вы, милорд, похоже, наделены таким здоровенным, как у быка на лугу.

Под бесстыдным взглядом девчонки Дункан едва не покраснел.

– Не трудись заигрывать со мной, девчонка! – буркнул он. – Терпеть не могу разъезженных дорог!

– Я слышала, как леди называла его сэром Роджером, – услужливо вставила Макара. – Он вломился в мой дом и грозил убить всех нас, если я его выдам. А потом ваша добрая леди пришла, чтобы нас полечить. Она безмерно добра, милорд, и мне жаль, что так вышло. Злодей сидел в укрытии, пока леди не раздала нам лекарство, и только потом объявился. Выхватил у меня младенца и пообещал перерезать ему горлышко, если я закричу. А потом послал Эвину сказать вашим людям, чтобы не ждали миледи скоро. Мол, болезнь оказалась тяжелее, чем она думала.

Дункан повернулся к девушке:

– И ты задрала для них юбки, верно?

– Ну… – протянула Эвина. – Я знала, что у нас полно времени, а они посчитали, что как раз успеют наскоро перепихнуться. Но я не торопилась, а они ничего не замечали. Сначала я сосала их «петушки», а потом мы трахались, трахались и трахались. Наши шотландские парни куда горячее английских, милорд. И каждый дал мне по медной монетке за труды.

Лэрд стиснул зубы.

– И пока твоя дочь развлекала моих мужчин, сэр Роджер увел мою жену? – спросил он Макару, стараясь держать гнев в узде.

Та кивнула:

– Он забрал с собой и Тэда и сказал, что если леди попытается сбежать, моему сыну не жить. Мы обе ему поверили.

– Знаешь, где он спрятал лошадей?

– Я знаю! – объявил Тэд. – Мы поднялись на тот холм, что за нашим домом, а с другой стороны, у подножия, ожидали шестеро солдат и восемь лошадей. Лорд был ужасно злым, зато леди очень добрая. Она сказала, что вы дадите мне полпенни за храбрость.

– Почему же ты не вернулся в дом и не поднял тревогу? – удивился лэрд. Впрочем, Тэд совсем маленький. И вряд ли сообразил позвать на помощь.

– Злой лорд сказал, что я должен оставаться на месте, пока он и его солдаты не исчезнут из виду. Я хороший мальчик, милорд, и приучен слушаться старших.

Дункан кивнул и обратил взгляд на мать мальчика:

– Почему же ты не подняла тревогу?

– Он грозился вернуться и убить меня и детей, если я закричу, прежде чем Эвина закончит ублажать ваших мужчин и вернется в дом. Я поверила ему. Потому что, милорд, он всегда был человеком слова.

– Откуда тебе это знать? – удивился лэрд. Макара покраснела.

– Эвина привела его в коттедж больше года назад. С ним пришли несколько человек. Я не знала, что он уже взял невинность Эвины, и попыталась защитить дитя своего мужа. Вот и предложила им себя взамен нее. Их было девятеро, и они брали меня по очереди, всю ночь напролет. Этот младенец, что лежит у моей груди… я не знаю, кто его отец. А утром, когда я пришла в себя, увидела, как эта злосчастная шлюха объезжает одного за другим и комната звенит веселым смехом. Но англичанин пообещал заплатить мне, если после этой ночи родится ребенок, и не обманул. После родов дал мне целое серебряное пенни и три медяка. Пусть он злодей, но своя честь и у него имеется, И он поклялся, что никогда не обидит Эвину, и пока ей не на что жаловаться.

– Но он пообещал убить тебя и детей, если предашь его, – возразил лэрд. – Ты действительно ему поверила? И откуда он узнал о приезде моей жены?

– Да, милорд. Он не задумываясь прирезал бы всех нас. Что же касается вашей жены, она сама известила, что везет нам лекарство. Эвина немедленно донесла лорду об этом, ибо он часто жаловался, что вы его перехитрили, и обещал обязательно отомстить. Узнав обо всем, он мигом явился и двое суток ждал ее прихода.

Лэрд кивнул.

– Вы знаете, куда он увез мою жену? – спросил он наконец.

Макара покачала головой:

– Нет, милорд. Не знаю. Клянусь! Я обязательно рассказала бы вам, потому что вы наш господин и мы вам верны.

Дункан взглянул на Эвину:

– А ты, девка? Может, тебе известно, куда увез мою жену сэр Роджер?

– Понятия не имею, где он ночует сейчас, милорд, – покачала головой девушка, и лэрд, как ни странно, ей поверил. Настоящая потаскуха, которой только бы переспать с мужчиной. Легкодоступная и похотливая.

– Если до меня дойдут слухи, что ты снова якшаешься с англичанами, – предупредил он, – я выгоню тебя из Даффдура. Я сделал бы это сейчас, но в память о твоем отце, моем верном слуге, не сделаю этого. Ты предала меня и свою госпожу, Эвина, дочь Гэра. Из-за тебе мой сын лишился матери. Когда я найду жену, подползешь к ней на четвереньках и станешь просить прощения!

– Не понимаю, зачем она англичанину, если у него есть я! – угрюмо пробурчала Эвина. – Твоя жена стара. Ей уже за двадцать! А вот я молода, сочна, и мне еще и пятнадцати нет!

Она гордо выпятила грудь и тряхнула длинными каштановыми волосами. Лэрд круто повернулся к старшему сыну Макары. Хотя парню едва исполнилось тринадцать, росту в нем было не менее шести футов.

– Когда я уйду, задай девке хорошую трепку, да не жалей рук. – велел он мальчишке. – Теперь ты главный мужчина в семье и вправе ожидать к себе уважения. Да приходи ко мне со своими стрелами. Если они также хороши, как у отца, будешь моим мастером, несмотря на возраст. Как твое имя?

– Фарлан, милорд, – поклонился мальчик.

– Итак, Фарлан, сын Гэра, думаю, твое будущее обеспечено. А теперь позаботься о сестре и научи ее почтению и верности.

С этими словами лэрд повернулся и вышел. Из коттеджа понеслись пронзительные вопли и звуки ударов кожаного ремня по обнаженной плоти. Он был так зол, что и сам бы мог избить девчонку до полусмерти, но боялся, что попросту прикончит ее. Дункан не был жесток по природе. И не любил обижать женщин, но. Богу известно, эта потаскушка и святого с ума сведет!

Приехав домой, он послал Сима за Артэром и, рассказав о том, что случилось, велел выгнать из Даффдура солдат, пренебрегших своим долгом.

– Пусть уходят немедленно, в чем стоят. Оставь им только кинжалы. Ничего больше. Их похоть стоила мне жены, и я понятия не имею, где ее искать, – вздохнул лэрд.

Артэр, с каменным лицом, кивнул и вышел.

Лэрд отправился в детскую, к старой Пейги, и спросил, что теперь делать с сыном, который умрет от голода без материнского молока.

– Дурные вести разносятся быстро, милорд, – вздохнула Пейги, – Я уже послала Ларайю в деревню, чтобы найти кормящую мать и привести вместе с ее младенцем. Пусть кормит и Уильяма, и своего ребенка. Мы не позволим вашему сыну погибнуть. А теперь ищите мою милую девочку, Дункан Армстронг! Она храбрая малышка и уверена, что вы придете за ней.

– Я найду ее и верну! – пообещал лэрд старушке.

Но это оказалось не так легко. Он послал в Клайт к своему брату, тот связался с Патриком, и граф Босуэлл поговорил с самим королем. Но об Эллен не было ни слуху ни духу. Они обыскали всю округу и даже добрались до Дьявольской долины, но в доме сэра Роджера было темно и тихо. Ни единой живой души. Король потолковал с испанским послом. Тот переговорил со своим коллегой при дворе короля Генриха. Вскоре стало известно, что английский король, крайне недовольный своим эмиссаром, отослал сэра Роджера от двора.

Но куда делся впавший в немилость Колби?

– Должен же он быть где-то! – в отчаянии воскликнул Дункан. – Не мог же он исчезнуть с лица земли вместе с Эллен?!

Похоже, однако, что сэр Роджер именно так и сделал. Вот уже много недель никто его не видел. Лэрд Даффдура сходил с ума от неизвестности. Он не знал, что теперь делать, но по совету брата назначил большую награду за любые сведения об Эллен. И только потом с неохотой вернулся к своим землям и сыну, которые тоже требовали его внимания.

Лето катилось быстро, но в полутемной камере, в подземелье замка Колби Эллен не ведала смены дня и ночи. Не знала, когда заканчивается один день и начинается другой. Ей показалось, что прошло не меньше недели, прежде чем сэр Роджер соизволил к ней явиться. И вел себя так, словно навестил ее в покоях для гостей. Как ни в чем не бывало вошел в ее тюрьму и стал весело болтать с пленницей. Сначала Эллен была ошеломлена, потом возмущена и наконец разгневана. Но сдержала гнев ровно настолько, чтобы попросить привести целительницу.

– Вы больны? – с искренней тревогой осведомился он, пристально вглядываясь в Эллен.

– Молоко никак не пропадет, – пояснила Эллен. – Вы увезли меня от новорожденного сына, милорд. Целительница может дать мне травы, чтобы молоко иссякло, тем более что вряд ли я в ближайшее время вернусь домой. Моя грудь налилась и болит. Дело может плохо кончиться. Понимаю, что вы хотите помучить моего мужа, но не верю, что вы желаете смерти мне. А ведь я непременно умру, если молоко будет прибывать.

– Господи, только не это! – взорвался сэр Роджер. – Я немедленно обо всем позабочусь, мадам.

– Спасибо, – просто ответила она.

Сэр Роджер поднялся и шагнул к выходу, но у самой двери остановился:

– Может, вам нужно что-то еще, мадам?

– Неплохо бы обзавестись гребешком для волос, – вспомнила Эллен. – Я пыталась разодрать колтуны пальцами, но гребешок куда лучше.

– Разумеется, – согласился он и с поклоном вышел.

Через несколько часов ее навестила старая ведьма, которая принесла расческу и стала расспрашивать о молоке. Долго ли она кормила? Мальчик у нее или девочка? Жадно ли сосал младенец?

Получив ответы, ведьма вытащила откуда-то из-под юбок ступку и пестик, а также горсть трав. Растерла травы в мелкий порошок, насыпала в лоскут грубой ткани, сложила, завязала обрывком бечевки и протянула Эллен.

– Кладешь щепотку на язык и запиваешь водой. Три раза в день. Через несколько дней молоко должно пропасть. Если ничего не выйдет, пусть лорд снова пошлет за мной.

Она выскочила из комнаты, удивительно похожая на тощую серую крысу, которая ежедневно приходила в камеру за хлебными крошками.

Пленница сделала все, как велела ведьма, и молочный ручеек действительно высох. Эллен рыдала, гадая, увидит ли еще своего сыночка и встретится ли с его отцом.

«Дункан! Дункан!» – мысленно звала она, но ответа не было. Сколько недель она провела в этом тесном каменном мешке?! Просыпаясь, она часами расчесывала длинные волосы, а потом снова засыпала, потому что больше делать было нечего. Она разговаривала с крысой, которая сидела и слушала, глядя на нее умными бусинками глаз. Но звуки чужого голоса раздавались в ее камере только дважды в день, когда тюремщик приносил еду. Тишина поистине оглушала, и Эллен почти не поднималась с постели. И почти все время спала. Несколько раз тюремщику с трудом удавалось разбудить ее и уговорить поесть. Иногда она засыпала, так и не прикоснувшись к ужину, и тогда крыса, сообразив, что опасности нет, вскакивала на маленький деревянный столик и пировала вволю. Наконец тюремщик, поняв, что пленница умрет, если что-то не предпринять, отправился к сэру Роджеру.

– Я не раз видел, как узники впадали в такой вот сон и тихо уходили, милорд. Если так будет продолжаться, ей не выжить, – втолковывал он хозяину.

– И что ты предлагаешь? – спросил сэр Роджер, немного помолчав.

– Нельзя ли поместить ее где-то наверху, милорд? Я знаю, это не мое дело, и не стал бы ничего говорить, но что такого ужасного она сделала, чтобы держать ее в подземелье? Она там уже больше месяца, сэр.

Тюремщик нервно переминался, боясь возмездия. Но сэру Роджеру было не до него.

– Полагаю, – сказал, он, игнорируя вопрос, – что теперь мы можем перевести ее в западную башню. Да, я велю приготовить комнату. Через час приведи ее в парадный зал.

– Будет сделано, милорд, – облегченно выдохнул тюремщик.

Его так и разбирало любопытство. Кто же эта леди? А ведь она в самом деле настоящая леди! Даже такой неотесанный чурбан, как он, умеет отличить истинную леди от шлюхи. И почему хозяин привез ее сюда и заточил в подземелье? Ведь все это время, он словно не помнил о ней. Но разве он осмелится спросить о таком? Да его самого упрячут в темницу!

Когда тюремщик вошел в камеру, Эллен как раз кормила свою крысу. Он почти обрадовался, увидев, что женщина не спит. Крыса тут же улизнула.

– Вам нужно пойти со мной, миледи, – объявил тюремщик. – Господин хочет видеть вас в зале. Думаю, скоро вам придется сменить эту комнату на что-то получше.

Он весело: подмигнул, Но Эллен ничего, не ответила. Только едва заметно улыбнулась и медленно зашагала за ним по сырым коридорам. Она с трудом поднялась по лестнице и вскоре уже стояла в парадном зале замка Колби, где ожидал сэр Роджер.

Увидев узницу, он пришел в ужас. Она была смертельно бледна, грязные волосы потеряли блеск, засаленное платье кое-где порвалось, и, да, от нее определенно исходил неприятный запах!

– Что с вами стряслось? – удивленно спросил он.

Эллен уставилась на него как на безумца. А может, это она потеряла разум?

Наконец она едва слышно пробормотала:

– Сколько вы продержали меня в подземелье, милорд? Вы украли меня в середине июля. Как давно я сохну во мраке и грязи ваших подвалов?

– Я и не понял, что прошло столько времени с тех пор, как вы появились в замке, – признался он.

– Какой сегодня день?

– Девятнадцатое августа, – выдавил Колби.

– Вот вам и ответ, милорд! – запальчиво бросила Эллен, – Больше месяца я провела в вонючей камере, не меняя одежду, не умываясь, лежа на тюфяке, полном блох, которые меня искусали. В волосах у меня наверняка завелись вши или гниды, Я не привыкла жить в грязи.

– Я перевожу вас в маленькую комнату в восточной башне, – объявил сэр Роджер. – Сначала я прятал вас только для того, чтобы никто не знал о вашем приезде и не донес мужу. Я еще не готов иметь с ним дело, мадам.

– Мой гребень! – воскликнула Эллен, умоляюще глядя на тюремщика. – Я оставила свой гребень в камере! Не будете ли так любезны принести его, добрый сэр?

– В ваших новых покоях есть все необходимое, – сообщил сэр Роджер. – Рейф!

На зов явился тот самый сержант, который несколько недель назад вел Эллен в подземелья.

– Отведи леди в ее спальню! – велел сэр Роджер.

– Мне нужна чистая одежда! – заупрямилась Эллен. – И ванна тоже. И вода, чтобы вымыть волосы.

– Рейф позаботится обо всем, мадам, – пообещал сэр Роджер.

– Когда вы отпустите меня? – не выдержала Эллен.

– Всему свое время, мадам. Всему свое время.

Новые комнаты оказалась несравнимы со старой. На самом верху западной башни находилось два небольших помещения. В каждом был очаг, перед которым лежали дрова. Сержант; проводил ее туда и, уходя, сказал:

– Я отыщу лохань и велю принести воды, миледи. Что еще я могу для вас сделать?

– Кто здесь жил раньше? – осведомилась Эллен, увидев щетку и гребень на столе. В маленьком сундучке оказались женские платья.

– Одно время у сэра Роджера была любовница, – сухо сообщил сержант.

– И. что с ней случилось? – не выдержала Эллен.

– Узнал, что она ему изменяет, и убил.

– А она ему изменяла? – допытывалась она.

– Да. Его мать ненавидела девушку. Но сэр Роджер не желал ее покидать, хотя должен был выполнить поручение короля. По этому мать позаботилась, чтобы сын узнал об измене любовницы Он убил и ее, и парня. С тех пор эти комнаты пустуют. – Рейф поклонился: – Сейчас принесу лохань.

– Он похитил меня, – пожаловалась Эллен, – потому что поссорился с моим мужем.

– Не мое дело знать о подобных делах, миледи, – покачал головой сержант и отправился искать дубовую лохань.

Оставшись одна, Эллен побродила по комнатам, где рассматривала каждый предмет. В крохотной дневной комнате с двумя окнами стоял прямоугольный стол, по обе стороны которого высились дубовые стулья с высокими спинками. На каждом лежала вышитая подушка. Перед очагом располагался маленький дубовый диванчик, на сиденье которого тоже лежали подушки. Деревянный пол комнаты почернел от времени. Ставни на окнах были открыты, и в переплетах поблескивало стекло. Эллен распахнула одно из окон и впервые за целый месяц стала жадно вдыхать свежий воздух. Сейчас, в середине дня, солнце стояло в зените.

Оставив окно открытым, она медленно перешла в спальню с дубовой кроватью, над которой с потускневших медных колец свисали полотняные занавески, вышитые темно-синим узором. Сбоку стоял небольшой канделябр. Перед очагом находился табурет. Здесь было только одно окно. К противоположной стене был придвинут сундук, набитый яркими платьями. Она уже успела мельком в него заглянуть и теперь стала вынимать наряд за нарядом, К ее изумлению, оказалось, что вся одежда как на нее сшита.

В соседней комнате послышался топот. Эллен вышла и увидела сержанта, тащившего круглую деревянную лохань.

– Куда ее поставить, миледи? Мажордом сэра Роджера нашел ее и сказал, что она предназначена для этих комнат. Он не знает, почему ее отсюда вынесли. Она должна висеть на железном крюке за дверью.

Бедняга раскраснелся от усилий и тяжело дышал.

– Думаю, если вы разведете огонь, сержант, я хотела бы помыться перед очагом, – решила Эллен.

– В вашей спальне, – предложил сержант. – Там вам будет удобнее. Сэр Роджер отдал приказ, чтобы эти покои запирали снаружи. Не хотите же вы, чтобы кто-то застал вас врасплох?

Эллен отметила его почтительный тон. И говорил он совершенно серьезно.

– Вы правы, – согласилась она.

Сержант пронес лохань мимо нее и поставил перед очагом.

– Сейчас затоплю, – пообещал он, встав на колени, чтобы разжечь сначала лучину, а потом и дрова. Взяв зажженную свечку, которую протянула Эллен, он развел огонь, встал и отдал ей свечку. – Кажется, слуги уже несут воду. Может, вы хотите посидеть в дневной комнате, пока наполняют лохань?

Эллен последовала его совету и терпеливо ждала, пока четверо слуг сновали в комнату и из комнаты с ведрами воды, над которыми стоял пар. На то, чтобы наполнить даже такую маленькую лохань, ушло с полчаса, поскольку слугам приходилось идти за водой на кухню. Наконец все было готово. Слуги оставили два полных ведра, чтобы промыть голову. Эллен вежливо их поблагодарила.

– Теперь я оставлю вас, миледи, – объявил Рейф. – Помните, дверь закрыта снаружи. Ее могут открыть только сэр Роджер или я.

– Спасибо, – кивнула Эллен, провожая его долгим взглядом.

В скважине повернулся ключ. Несколько бесконечных секунд после его ухода Эллен не шевелилась, привыкая к новой тишине, окружавшей ее. В подземной камере эта тишина была безграничной. Но здесь за окнами пели птицы, ас ближайших лугов доносилось мычание коров и блеяние овец. Хотя день стоял безветренный, воздух был сладок и свеж. Она распахнула все окна, чтобы проветрить комнаты. Здесь витал легкий запах плесени, очевидно, покои долго стояли пустыми. Все же она отметила, что постель недавно перестилали.

Эллен развела огонь в дневной комнате, почти сразу же поняв, что здесь топят яблоневыми поленьями, потому что в воздухе распространилось приятное благоухание. Она уже почти забыла о подобном за время своего заключения!

Эллен со вздохом вышла в спальню, сбросила грязную одежду и осталась голой, размышляя, что делать с обносками. Но под конец бросила их в огонь. Отстирать все это невозможно!

Потом она забралась в лохань. К ее восторгу, оказалось, что на бортике лежит маленький кусочек мыла, а в воде плавает тряпочка.

Она терла и терла каждый дюйм своего тела, пока не порозовела кожа. Вымыла волосы, обнаружив, что, невзирая на все страхи, вши не успели завестись. Впрочем, еще несколько недель в подземелье, и тогда ей долго пришлось бы избавляться от назойливых насекомых. Вовремя она убралась оттуда!

Подняв ведро с водой, она смыла мыльную пену, смешанную с грязью. И только потом вышла из лохани и тщательно вытерлась оставленным на кровати полотенцем. До чего же приятно снова чувствовать себя чистой!

Завернувшись в светло-голубой шелковый халат, найденный в сундуке, Эллен уселась на маленький табурет перед огнем и принялась расчесывать волосы, пока они не заблестели. Сейчас она вдруг поняла, что никогда раньше не считала ванну и чистые волосы такой уж большой роскошью. Стоит провести месяц в подземелье, чтобы оценить подобные пустяки по достоинству!

Аккуратно заплетя толстую, косу, она подошла к окну спальни, оперлась о каменный подоконник и снова выглянула наружу.

Замок стоял на скале, высившейся над морем. До своего появления здесь Эллен никогда не видела моря. Вода тянулась до самого горизонта, и казалось, ей не было конца. Сейчас ярко-синие волны сверкали и переливались на солнце, а над ними парили белые чайки, то и дело бросавшиеся вниз с резким криком. Но на море не было ни единой лодки. Очевидно, замок Колби находился в уединенной местности, где очень редко появлялись посторонние люди.

Разве сможет Дункан отыскать ее здесь? Да продолжает ли он поиски или посчитал ее мертвой? Ведь столько времени прошло! Он вполне свыкся с холостой жизнью и теперь, получив наследника, обойдется без жены! Но он любил ее! Сколько раз говорил, что любит ее! Первым признался в любви!

Эллен вдруг обнаружила, что по лицу градом льются слезы. Да, день, начавшийся в подземной темнице, где сыро, холодно и полно блох, заканчивается совсем неплохо, но она так одинока и несчастна! Теперь ей не с кем поговорить: даже крыса сюда не придет. Не то чтобы она стала Эллен настоящим другом, но все же хоть какое-то общество…

Бросившись на постель, она рыдала до тех пор, пока так и не уснула в слезах. А когда проснулась, в окно лился красноватый свет и солнце садилось в потемневшую воду. Поднявшись, Эллен снова подошла к окну и долго любовалась сказочными переливами оттенков закатного неба. Когда она в последний раз видела подобную красоту? Непонятно почему, но созерцание морского пейзажа придало ей сил. Все печали и одолевавшая ее слабость куда-то исчезли. Если Дункан не в состоянии найти свою жену, тогда она сама отыщет своего мужа. Правда, оставались сущие пустяки: сбежать из замка Колби.

Эллен невесело усмехнулась. Но она сбежит, и не важно, сколько времени и усилий ей на это понадобится.

В дверь ее комнаты постучали. Эллен, кутаясь в халат, подошла к порогу.

– Да? Кто это?

– Это я, миледи, Рейф. Я привел служанку с вашим ужином; Можно ей войти?

– Конечно! – воскликнула Эллен и отступила, услышав скрежет ключа в замке.

Дверь открылась, и сержант ступил через порог. Вслед за ним шла служанка с подносом. Почтительно опустив глаза, она подошла к столу и поставила поднос. Не успела Эллен оглянуться, как женщина выпорхнула в коридор. Послышался стук удалявшихся шагов.

– Вам еще что-нибудь угодно, миледи? – осведомился сержант.

– Нельзя ли вылить воду из лохани?

Мужчина кивнул и, к полному изумлению Эллен, подняв лохань, шагнул к окну и вылил воду во двор. Потом вынес лохань за дверь и повесил в коридоре на железный крюк, выступавший из каменной стены.

– Это все, миледи? – вежливо спросил он. – Думаю, до утра вам хватит дров. И хотя по ночам довольно сыро из-за близости моря, холодно не будет.

– Я вполне довольна, сержант, – заверила она.

– Сэр Роджер желает знать, есть ли у вас все необходимое.

– Все, кроме свободы! – бросила Эллен.

Сержант ухмыльнулся.

– Обязательно передам ему, миледи, – пообещал он с легким поклоном. – Доброй вам ночи.

Выйдя в коридор, он закрыл и запер дверь снаружи. Эллен прислушалась к топоту ног и вздохнула. Как приятно поговорить хоть с кем-то! Пусть даже ни о чем. Она будет ждать его.

Подступив к столу, она оглядела содержимое подноса и была приятно удивлена. Еда в подземелье состояла либо из овощного рагу, либо из овсяной каши. Все это наливали в маленькие черствые корки каравая, из которых вынимали мякиш. Ни аппетитного аромата, ни особого вкуса. Но теперь в большой хлебной корке лежали ломоть окорока, кроличья ножка и кусок холодного мясного пирога. Рядом стояла миска с пригоршней свежего горошка и двумя листочками вареного салата. Тут же лежали ломоть сыра и персик. Не забыт был даже небольшой серебряный кубок со сладким вином.

– Какие огромные перемены! – громко воскликнула Эллен и, подвинув стул поближе к столу, стала медленно есть, пока не доела все до последней крошки. Она уже не помнила, когда так наслаждалась, особенно персиком!

Усевшись на подоконник, она откусывала кусочек за кусочком и любовалась яркими, весело подмигивающими звездами, высыпавшими на сине-черном небе. Фруктовый сок стекал по рукам, и она жадно облизала их, после чего окунула руки в ведро с водой и смыла липкие пятна.

Посидев еще немного, она вскочила, нашла кувшин и медный тазик, наполнила кувшин и поставила на горячие угли. Завтра утром у нее будет теплая вода для умывания.

Веки у нее снова отяжелели. Эллен ушла в спальню и легла в постель. Простыни пахли лавандой, а перина оказалась куда мягче соломенного тюфяка. Накрывшись теплым одеялом, Эллен мгновенно заснула.

И снова потянулись долгие унылые часы. Правда, теперь она могла выглянуть в окна новой тюрьмы, чтобы посмотреть на море и чаек.

Через несколько дней она попросила сержанта:

– Передай вашему господину, что я умру с тоски. Мне не с кем поговорить и нечего делать.

– Обязательно передам, миледи, – кивнул он.

К удивлению Эллен, Рейф почти сразу же вернулся, неся маленькую корзинку и охапку одежды.

– Что это? – спросила она.

– Господин говорит, что если вам так уж скучно, то не могли бы вы залатать его одежду? У него нет жены, которая могла бы это сделать. Я принес корзинку для рукоделия. Когда-то она принадлежала его покойной матери.

Он поставил корзинку на стол.

Эллен сначала возмутилась, но тут же рассмеялась.

– Поблагодари господина за то, что нашел мне хоть какое-то занятие. Но добавь, что я по-прежнему тоскую по приятной беседе. Может, он пошлет мне служанку для компании?

– Я все ему скажу, – улыбнулся сержант и снова ушел. И опять запер дверь.

– Когда-нибудь ты забудешь это сделать, – пробормотала Эллен себе под нос, поднимая и разглядывая каждый предмет по очереди. Три поношенных рубашки, бархатный камзол с истершейся отделкой и парчовое сюрко с оторванным карманом. Эллен разложила все на столе и открыла корзинку. Внутри обнаружились нитки и иглы, вместе с лоскутками разных тканей и обрывками лент.

Эллен решила, что хотя сэр Роджер и владелец замка, все же, судя по одежде, явно небогат.

Она принялась за работу. Сначала пришила карман, потом заменила отделку камзола. Вот где пригодились ленты покойной леди Колби! Дольше всего времени заняла починка манжет и воротничков сорочек.

Когда ей принесли ужин, Эллен отдала одежду сержанту.

– Если твой господин снабдит меня тканью и вернет одну и рубашек для выкройки, я сошью ему несколько новых. Эти уже видели лучшие дни, и больше их латать нельзя.

По установившемуся обычаю, Эллен поужинала и уселась на подоконник, чтобы посмотреть на море. Сегодня горизонт был темным, и она подумала, что это означает приближение шторма. Тут же до нее донесся отдаленный раскат грома. Чайки кричали громче обычного. Теперь, выйдя из подземелья, она вела счет дням Август уже прошел. Сейчас начало сентября.

Эллен пыталась не думать, почему муж так и не нашел ее. Правда, фамильный замок сэра Роджера расположен в Богом забытом уголке Англии, где на много миль нет ни других домов, ни ферм, но кто-то наверняка знает, куда запрятал свою пленницу сэр Роджер, и поможет Дункану ее отыскать.

Но никто за ней не приходил. А что сталось с ее малышом? Конечно, Пейги не оставит ребенка без еды и уже успела нанять кормилицу, но как Уилли перенесет чужое молоко? А вдруг он погиб?! Если так, она сама прикончит сэра Роджера, даже если потом придется вечно гореть в аду за смертный грех.

Как раз в тот момент, когда отчаяние стало невыносимым, в двери повернулся ключ. Порог переступил сэр Роджер.

– Добрый вечер, мадам, – учтиво приветствовал он.

Эллен от испуга застыла.

– Что вы хотите? – резко спросила она.

– Сержант упомянул, что вы жаловались на отсутствие общества. Может, вы играете в шахматы? Я принес шахматную доску и фигуры.

И действительно, в руках у него были шахматная доска и ящичек.

– Играю, милорд, – медленно выговорила Эллен.

– Превосходно! В таком случае сыграем партию-другую, – обрадовался он и, поставив на стол доску и ящичек, придвинул стулья и напольный канделябр.

Эллен открыла ящичек, высыпала фигуры и стала с восхищением их разглядывать. Они были вырезаны из ясеня и черного дерева и раскрашены от руки. У зеленых короля и королевы короны были золотые. У красных – серебряные.

Эллен бережно расставила фигуры, а когда закончила, Роджер повернул доску к себе.

– Предпочитаю красные, – объявил он, делая ход пешкой. Эллен кивнула и, в свою очередь, сделала ход.

Они довольно долго играли. Эллен обрадовалась, обнаружив, что он оказался достойным противником.

– Вы хорошо играете, – заметила она.

– И вы тоже, мадам. Кто вас учил?

– Мой дедушка.

– И вы играли только с ним? – допытывался сэр Роджер.

– Нет, я часто играла с королем Яковом, когда жила у его тетки, – пояснила Эллен.

– И вы одерживали над ним победы? – оживился сэр Роджер.

– Да, и не раз, – не смущаясь, похвастала Эллен.

Сэр Роджер засмеялся, искренне забавляясь:

– Вижу, скромность – не самая главная ваша черта, мадам. Такого я не ожидал!

– Почему вам понадобилось похищать меня? – неожиданно спросила она.

– Ваш муж опозорил меня в глазах моего короля. И это стоило мне милости его величества, Я уже говорил, что всего лишь желал отнять у него то, что он ценит выше всего, В точности как это сделал он. Рано или поздно Армстронг найдет нас, ибо он человек упорный и целеустремленный. Вам следует знать, мадам, что он все лето обшаривал приграничные земли в поисках своей жены.

– Когда он меня найдет, вам не жить, – предсказала Эллен.

– А может, это он ляжет в могилу. Шах, мадам, и мат! – бросил сэр Роджер. – Еще одну партию? И помните: я всегда выигрываю.

– Вряд ли вы сможете выиграть, если будете мертвы! – раздраженно буркнула Эллен.

– Ваш муж выиграл первую партию, возглавляя жестокие набеги на нас прошлой весной и в начале лета. Он причинил нам немалый урон. Я сам собрал большой отряд англичан, жителей границы, и нанес немало вреда шотландцам, нападая на их замки и деревни. Но потом лэрд Даффдура созвал на встречу членов нескольких кланов и пошел на нас войной. Мои люди сразу же разбежались по домам, чтобы защитить семьи и скот. Ваш муж уничтожил мое маленькое войско и выиграл вторую партию. Из-за него король Генрих изгнал меня и отправил в ссылку. И даже не принял во внимание мои былые успехи и победы. А тут еще вашему королю вздумалось поддержать некоего смехотворного претендента на английский трон, что выводит из себя и крайне раздражает Генриха. Англия сыта по горло гражданскими войнами.

– В таком случае англичанам не мешало бы держаться своей стороны границы, – отпарировала Эллен.

– Увы, мадам, на это не способны ни англичане, ни шотландцы, – печально вздохнул сэр Роджер. – Невозможно уладить вековые распри, которые то и дело вспыхивают на границе. Вы родились в горах, и очень трудно объяснить все это новому человеку, не жившему раньше в тех местах. Наши игры никогда не прекратятся. А теперь в самом разгаре третья партия, между лэрдом Даффдура и сэром Роджером Колби. Если я убью вашего мужа, значит, выйду победителем, особенно при условии, что вы станете моей. Я снова окажусь на коне. Мой престиж будет восстановлен, и у меня появится множество сторонников. Мы начнем совершать набеги на Шотландию. А мой король будет доволен и вернет мне свою милость. Я смогу снова бывать при дворе.

– А если Дункан покончит с вами, что непременно произойдет? – язвительно осведомилась Эллен.

– Но все равно выиграю я, – возразил сэр Роджер, – ибо умру, пытаясь восстановить свою честь и достоинство Англии. И это поможет мне обрести уважение короля, пусть и посмертно.

– Вы безумны, – вздохнула Эллен, которую пугали рассуждения лорда Колби.

– Возможно. Но побольше внимания, мадам! Если вы сделаете ход конем, игра немедленно закончится, и тогда я вас покину.

– Я больше не могу играть, – отчеканила Эллен, вставая.

Сэр Роджер вскинул брови.

– Садитесь, мадам! – холодно приказал он. – Вы ведете себя как ребенок!

Он одним махом смел фигуры с доски и снова стал расставлять.

– Мы начнем сначала, и первый ход – ваш.

Его поведение и тон рассердили Эллен, и на этот раз она играла с яростной сосредоточенностью, полная решимости победить.

– Давайте заключим пари! – неожиданно предложил он. – Если выиграете вы, дадите мне пощечину, чего в эту минуту, несомненно, жаждете. Но если выиграю я, сорву с ваших губ поцелуй.

– Я замужняя женщина! Не ваша любовница! – отрезала она.

– Все женщины, мадам, шлюхи в душе. Грязные потаскушки! Я обладаю немалым опытом в подобных делах и точно это знаю. Когда вы проиграете, я возьму свой поцелуй – и, готов держать пари, в самом тайном уголке вашего сердца вы насладитесь им сполна, пусть и будете твердить себе, что терзаетесь угрызениями совести.

Он снова рассмеялся и с удвоенной энергией принялся за игру, преисполненный намерения получить поцелуй. Но взбешенная Эллен пустила в ход все свое умение. У нее руки чесались оставить отпечаток ладони на этой самодовольной физиономии. Он ужасен! Совершенно ужасен! Необходимо сделать все, чтобы поскорее отсюда убраться!

– Шах и мат, мадам! – неожиданно объявил он.

Взглянув на доску, Эллен поняла, что безрассудный гнев стоил ей партии. Она порывисто вскочила, не зная, куда идти и что делать.

Но Роджер Колби властно схватил ее за руку и оттащил от стола.

– Вы проиграли, мадам, – мягко сообщил он. – И теперь честь велит вам заплатить долг.

Тихо смеясь, он привлек ее к себе и залюбовался упрямым личиком.

– Неужели вы действительно считаете грехом один маленький поцелуй?

Одна рука прижала ее к мускулистой груди, другая приподняла подбородок.

– Вы молоды и очень красивы, мадам. Готов поклясться, муж наслаждается вами в постели… как и вы– им. Но вот уже два месяца, как вы в разлуке. Хотел бы я знать, есть ли у лэрда любовница из женщин его клана. Полнокровный мужчина не в силах так долго обходиться без женщины и может заболеть, если не удовлетворит свою похоть.

Его голос был негромким и на удивление мелодичным, словно завораживая ее. Эллен попыталась вырваться, правда, без особого пыла.

– Пустите меня, – пробормотала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

В ответ он прижал ее маленькие ручки к губам и поцеловал неспешно, чувственно, сначала пальцы, потом ладонь.

– Простите, мадам, но я не смог устоять, – прошептал он, отпуская ее. – Я в восторге от нашей игры. А теперь доброй ночи.

Он вышел, запер за собой дверь, и Эллен услышала удалявшиеся шаги.

Потрясенная женщина тяжело опустилась на стул, не в состоянии унять сотрясавший ее озноб. Все эти недели, прошедшие вдали от мужа, она думала только о своей любви к нему и страхе за ребенка. Ей в голову не приходило, что Дункан может терзаться плотскими желаниями. Сама она не испытывала ничего подобного, слишком занятая стараниями выжить в плену. Но, как вечно твердила Маргарет Стюарт, мужчины устроены иначе.

Болгэр Макартур вызывал в ней отвращение. Противна была сама мысль о том, чтобы соединиться с ним. Грязный, вонючий, грубый, с черным сердцем… Она точно знала, что он никогда не пробудил бы в ней страсти. А король? Она отчетливо понимала, как опасно флиртовать с ним, но несколько раз задавалась вопросом, как бы ответил он на ее заигрывания. Овладел бы ею? Затащил в свою постель?

А потом в ее жизнь вошел Дункан. Армстронг. Она с самого начала находила его привлекательным, но и мечтать не смела, что он станет ее мужем, Однако они поженились. Он был единственным мужчиной, не считая мерзкого Болгэра, кто целовал ее, ласкал, с которым она легла в постель. И она любила его.

Оставался ли Дункан верен ей? Воистину верен? Или сэр Роджер, хорошо знавший мужчин и их повадки, прав и Дункан утоляет свое вожделение с любовницей? Богу известно, что эта маленькая тварь Эвина будет счастлива ублажить лэрда. Наверняка так оно и есть.

Эллен тяжко вздохнула. Пока она находится в плену у лорда Колби, безнадежно далеко от Даффдура, муж забавляется с какой-то доступной, бесстыдной потаскушкой. Как же несправедливо! Ему следовало бы во весь опор скакать в замок Колби, забрать жену и перерезать глотку сэру Роджеру!

Эллен залилась слезами.

Какая несправедливость!

Но Дункан Армстронг не мчался в замок Колби, потому что еще не знал о его существовании.

– Где она может быть, черт возьми? – твердил он своему брату. Коналу. – Не могла же земля разверзнуться и поглотить ее! Иисусе! Не думаешь же ты, что ублюдок расправился с ней?

– Зачем ему это? – удивился Конал, и все присутствующие согласна закивали, – В этом случае между вами не осталось бы ничего, кроме кровной мести, а Роджер Колби жаждет куда большего, чем просто отплатить тебе за позор. Нам всего лишь нужно узнать, в какой норе прячется этот хитрый лис. Поскольку в Дьявольской долине его нет, и если верить шпионам, Колби с тех пор нигде не появлялся, значит, имеется еще одно место, куда он сбежал.

– Вряд ли это далеко от границы, – заметил Херкьюлиз Хепберн, – но ведь и леди Даффдур со времени похищения тоже никто не видел.

– Как далеко он мог уехать, если скакал целую ночь? – спросил Дункан.

– Расстояние может быть довольно большим. Все зависит от направления, – пояснил Конал Брюс.

– Я хочу вернуть свою жену, Уже начало осени. Если снег ляжет рано, как я смогу ее искать?! Она нужна мне и Уилли! – с горечью воскликнул лэрд Даффдура. За последние несколько недель он словно истаял. Лицо осунулось от бессонницы, в затравленном взгляде синих глаз стыли тревога и сознание собственной вины. Он день и ночь терзался угрызениями совести, считая, что не смог уберечь любимую.

– А Джонстон? Что с ним? – неожиданно спросил Хепберн. – Он: может знать, где леди Даффдур.

– Его тоже увели, и он бесследно пропал. Впрочем, сомневаюсь, что ему известно что-то действительно, стоящее, – покачал, головой Дункан. – Попадись он мне в руки, грязный изменник, ему не жить.

– Король уже приговорил его к смерти. Если его поймают, немедленно повесят, – заверил Херкьюлиз. – Босуэлл крайне недоволен.

– Нужно снова выслать поисковые партии, – предложил Конал Брюс.

– Не стоит. Ее нет в Шотландии, я вэтом уверен, – возразил Дункан. – Она где-то в Англии, а вооруженные шотландцы вряд ли встретят теплый прием по ту сторону границы, особенно учитывая нашу бурную деятельность за последние несколько лет. Нужно проникнуть в Англию по одному, по двое, не надевая пледов и блях с гербами кланов. Будем путешествовать по заброшенным дорогам, не привлекая к себе внимания. Можно еще выслать человек двадцать во всех направлениях. Пусть ищут логово, в которое английский лис увез свою добычу. Мы найдем Эллен и привезем ее домой. А потом я прикончу сэра Роджера Колби, и пусть никто не смеет тронуть его. Он мой и только мой.

Собравшиеся ответили приветственными криками. Никому неповадно украсть чужую жену и дожить до того, чтобы хвастаться подобным деянием!