Глава 9

На следующее утро, войдя в зал, Эллен с удивлением обнаружила, что вчерашние гости исчезли.

– Они убрались на рассвете, миледи, – сообщил Сим. – Снежок все еще шел, но метель улеглась. Мы позаботились о том, чтобы их накормить.

– Ты правильно сделал, Сим, – кивнула Эллен.

– Госпожа, – сказал Сим, – мы не смогли помешать им вломиться в дом. Надеюсь, лэрд нас поймет.

– Думаю, нынче утром вы найдете лэрда в более мирном настроении, особенно когда он узнает, что ему не придется сегодня выезжать на холод, – ответила Эллен с легкой улыбкой.

Сим с облегченным вздохом поклонился. Сам он совершенно не виноват в случившемся. Но вторжение англичан было ужасной ошибкой, могущей стоить Артэру его поста капитана здешнего гарнизона. Впрочем, лэрд может и смилостивиться над ним, поскольку никакой беды не произошло.

Вошедший в зал Дункан сразу же догадался, что нежеланные гости уехали.

– Скатертью дорога, – пробормотал он и, позвав Сима, велел послать за Артэром и его сыном. – Как там зовут парня? – спросил он.

– Мэтью, милорд. Артэр вряд ли сможет прийти: уж очень он болен. Поэтому Мэтью и сторожил ворота. Я пойду посмотрю, где Артэр, прежде чем искать его сына.

Лэрд кивнул:

– Согласен. Он всегда был хорошим человеком и храбрым солдатом. Иди.

Он занял место за высоким столом и стал с аппетитом завтракать.

– Думаю, – осмелилась заметить Эллен, – что он поставил сына взамен себя в надежде, что когда-нибудь парень займет его место. Я говорила со служанками. Все они в восторге от Мэтью, но говорят, что он чрезмерно интересуется девушками. И возможно, слишком уж задирает нос. Правда, он добродушен и незлобив, но, по всему видно, не самый умный в Даффдуре парень.

– По-моему, я его знаю, – пробормотал Дункан. – Он не годится в солдаты. И недостоин занять место отца – в отличие от своего младшего брата Эвана.

– Артэру будет нелегко обойти старшего, – вздохнула Эллен.

Дункан доел остатки овсяной каши.

– Нелегко, – согласился он. – Но здешний лэрд – я. Не Артэр.

– Да, милорд, – с притворной покорностью согласилась Эллен.

Он широко улыбнулся:

– А ты, оказывается, кокетка!

Эллен улыбнулась и, к удивлению Дункана, внезапно спросила:

– Ты вправду полюбил меня, Дункан Армстронг? Или сказал это в порыве страсти?

– Я люблю тебя, – не колеблясь подтвердил он. – Я всегда твердил, что не стану, подобно Коналу, утаивать чувства от собственной жены. Адэр пришлось объявить, что он не получит ее, пока не скажет о своей любви. Мои родители любили друг друга. Мой отчим тоже любил мать. Я поклялся, что не женюсь, пока не полюблю женщину, которой предстоит стать моей невестой. Но потом король велел нам пожениться, ради каких-то своих целей, разумеется. И хотя мы были знакомы, все же почти не знали друг друга.

Он взял ее руку и поцеловал, сначала ладонь, потом запястье.

– Но, прожив с тобой несколько месяцев, я понял, что судьба была ко мне милостива, – продолжал он. – Я и сам не смог бы найти жены лучше и полюбил тебя за добрый нрав, ум и страсть, которую ты мне даришь.

Эллен ощутила, как глаза наполнились слезами.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она.

– Как по-твоему, ты могла бы со временем полюбить меня? – мягко спросил он.

– Да, – не колеблясь ответила Эллен. Он уже был небезразличен ей, но испытывает ли она к нему то, что принято считать любовью? – Ты лучший муж на свете, Дункан Армстронг! – искренне воскликнула она и, притянув его голову к себе, нежно поцеловала.

Они разомкнули объятия, только услышав шаги. В зал вошли Сим и Артэр. Дункан знаком велел мужчинам подойти, но вопросительно поднял брови. Сим кивнул и, повернувшись, поспешно вышел. Артэр поклонился, покорно ожидая выволочки, которая, как он предчувствовал, не замедлит последовать.

– Знаю, Мэтью – твой старший сын, – сказал лэрд, – но пошел не в тебя. Какого черта ты велел ему стеречь ворота?

– Милорд, я слег с простудой… – пробормотал Артэр.

– Я слышал, что ты был болен, – перебил лэрд. – И тяжело, иначе не слег бы. Но ты не хуже меня знаешь, что твой Мэтью – напыщенный болван и совсем не годится в солдаты. Он оставил ворота нараспашку, а сам распустил хвост перед девицами. Пока он пыжился и чванился, в дом проник самый опасный человек на всей английской границе и привел с собой шестерых вооруженных людей. Тебе чертовски повезло, что он не ворвался сюда с большим отрядом и не перерезал всех! – повысил голос Дункан, одолеваемый гневом.

– Милорд, я умоляю простить моего сына. Мэтью молод, и жизнь в нем бьет ключом. Он сделал промах, но простите его, – взмолился Артэр.

– Теперь, когда у нас есть оборонительные стены и даже ров, я приказываю держать ворота закрытыми день и ночь. Твой сын интересуется женщинами куда больше, чем своими обязанностями. Его неповиновение могло бы стоить жизни невинным людям. Больше он не будет стоять на страже. Есть у него другие таланты, которые мы могли бы использовать?

– Он исправится, милорд. Клянусь!

– Нет, Артэр, это не просто случайный недосмотр, и ты это знаешь! – отрезал лэрд. – Мэтью не впервые забывает о долге. Парень здоров, как медведь, а вот мозгов у него ни капли. Больше я не потерплю такого солдата. А вот твой младший сын Эван – дело другое. У него все задатки хорошего солдата. Обучи его, и когда-нибудь он займет твое место.

– Я поднялся с постели, чтобы поколотить Мэтью, – сообщил Артэр. – Он был наказан.

– Но парень уже далеко не ребенок, – возразил Дункан.

В этот момент Сим привел Мэтью, здоровенного парня, со слишком красивым лицом, не соответствующим мешковатой фигуре и грубоватым повадкам. Правда, под глазами чернели «фонари», а на подбородке расплылся огромный фиолетовый синяк. Низко наклонив голову, он встал перед лэрдом.

– Итак, – заговорил Дункан, – следующие несколько дней девушки вряд ли на тебя посмотрят, верно, Мэтью?

– Верно, милорд, – пробормотал парень.

– Ты плохой солдат, – продолжал лэрд.

– Я стараюсь, – заверил Мэтью, правда, не слишком убедительно.

Эллен подалась вперед и что-то прошептала мужу. Тот утвердительно кивнул.

– Скажи, Мэтью, чем бы ты хотел заняться, если бы не был солдатом? Только не говори, что с утра до вечера гонялся бы за девушками.

– Лошадьми, милорд, – не задумываясь ответил великан. – Я люблю работать в конюшне и, как никто, понимаю лошадей. Даже могу сказать, о чем они думают.

– Это правда, милорд, – подтвердил Сим. – Никто лучше Мэтью не умеет усмирить самого своенравного скакуна.

– Так какого же черта он не работает на конюшне, вместо того чтобы беспрепятственно пропускать врагов в мой дом?! – возмутился Дункан. – Артэр, твой старший сын умеет обращаться с лошадьми. И отныне он будет конюхом. Поучись у старого Тэма, парень, и если он останется тобой доволен, когда-нибудь займешь его место, тем более что сыновей у него нет. А ты, Артэр, ложись в постель. Я сам приму команду над гарнизоном, пока ты не поправишься. И начинай тренировать Эвана.

– Спасибо, милорд, огромное спасибо! – хором поблагодарили отец и сын.

Сим проводил их к выходу.

– Хорошее предложение, – заметил лэрд жене.

– Что же, парень должен зарабатывать свой хлеб, – пожала плечами Эллен.

– Посмотрим, что скажет Тэм через месяц-другой, – заметил Дункан. – А сейчас я хочу послать к Коналу гонца и рассказать насчет лорда Колби. Пусть предупредит Хепберна. Позволим знатным лордам решать, что с ним делать. Мое дело – хранить верность королю и оберегать население Даффдура.

– Мы будем вместе защищать Даффдур, – заверила Эллен, сунув маленькую ладошку в большую руку мужа. – А пока нам нужно пережить зиму. В такую погоду набегов можно не ожидать. Но весной, муженек, нам придется держаться настороже. Колби может попытаться на твоем примере показать, что случается с теми, кто отказывается склониться перед английским королем. Вот только не пойму, почему Колби начал с незнатных семейств.

– Видишь ли, – пояснил Дункан, – обретя сторонников, они получат в Шотландии место, откуда сподручнее всего начать войну. Они могут захватить значительную часть страны, если им не придется каждый раз уходить через границу. Да и кто способен заподозрить в измене верных подданных короля? Но когда это станет известно всем, пострадают власть и репутация Якова Стюарта, и не только в Шотландии, но и за границей. А такого допускать нельзя.

– До чего же дьявольский план, – медленно протянула Эллен. – Но если Колби совратит другие семейства? Как мы можем помешать?

– Говорю же, я пошлю гонца к Коналу, а тот, в свою очередь, свяжется с Хепберном. Пусть знатные и могущественные решают, как поступить. Но я стану держать ухо востро, – пообещал Дункан жене.

Прошел январь. Погода была холодной и пасмурной. Временами налетали вьюги. Но к первым числам февраля, когда начался окот овец, дни стали немного длиннее. К марту снега начали медленно таять и солнышко стало выглядывать чаще. Иногда ветерок приносил с собой тепло, а на смену снегу пришли дожди.

С наступлением весны Дункан все с большей тревогой оглядывал окрестности и с тяжелым сердцем ждал полнолуния, когда наверняка придут англичане и попытаются похитить скот и женщин. Он исполнил свое намерение и послал гонца в Клайт, с советом немедленно сообщить Хепберну, ныне графу Босуэллу, о визите лорда Колби. Но ответа он не получил. Оставалось надеяться, что король и его советники найдут необходимое решение. Дункан же должен заботиться о безопасности членов своего клана. Всю зиму он не давал своим солдатам отдыха, тренируя их по нескольку часов в день, да еще увеличил гарнизон на дюжину человек. Ворота постоянно были на запоре. Стены патрулировались день и ночь. Жители Даффдура знали, что в случае нападения они могут найти убежище у лэрда.

Зимой Дункан велел каждому деревенскому жителю вырыть небольшое укрытие под каменным полом дома. Если набег случится ночью и времени скрыться не останется, следовало спуститься в погреб, вход в который был прикрыт большим камнем. Даже если домик сожгут, каменный пол останется нетронутым, а обитатели погреба уцелеют. В каждом стояли небольшой бочонок с водой и ведро. В углу громоздилась груда одеял.

В ясную мартовскую ночь на небо выплыла полная луна. После полуночи стоявшие на стенах Даффдура часовые заметили огонь на дальних холмах. Колокол церкви отца Айвера зазвонил, предупреждая окрестных жителей о набеге. Лэрд самолично поскакал в деревню.

– Похоже, это в Джонстонс-Кип, как раз между нами и Брюсами, – объявил он. – Они могут направиться либо сюда, либо в Клайт. Соберите семьи и прячьтесь за стенами Даффдура. Завтра утром узнаем, что стряслось. Не хочу, чтобы кого-то убили в стычке.

Люди немедленно подчинились приказу и, собравшись, ушли в Даффдур. Эллен увела в зал женщин, детей и стариков и, успокоив их, поднялась на стены и встала рядом с мужем. Ночь тянулась долго. Наконец настало утро, но враги так и не появились. Все же лэрд не терял бдительности, поскольку и он, и Артэр утверждали, что заметили слабые неровные тени на склонах холмов.

– Кто это? – спросила Эллен, когда он показал на них.

– Враги. Они надевают одежду цвета земли и, когда лежат на животах, становятся почти невидимыми.

– Но сколько же их?!

– Скорее всего немного. Решили проверить, открыты ли наши ворота, – сухо пояснил лэрд.

Эллен кивком показала ему на стоявшего неподалеку Артэра.

Дункан ухмыльнулся и быстро поцеловал жену.

– Думаю, настало время отослать домой непрошеных гостей, – решил он и, велев принести длинный лук, вложил стрелу и послал в сторону холмов. И тут же удовлетворенно улыбнулся, когда тишину прорезал вопль боли.

По его знаку солдаты тоже натянули тетивы луков.

– Это всего лишь предупреждение, парни! – крикнул он. – Пока я считаю до десяти, вам лучше поскорее удирать к границе. И скажите Колби, что лэрд Даффдура посылает свой привет.

С этими словами он начал отсчет. Холмы внезапно ожили. И пятеро мужчин, волоча шестого и спотыкаясь, поспешили прочь.

– Десять! – провозгласил лэрд и повернулся к своим людям. – Постарайтесь не попасть в них, парни. Только помогите проводить до дома! – велел он.

Солдаты принялись стрелять с таким расчетом, чтобы стрелы вонзались в землю у ног убегающих. Остальные громко смеялись над поспешным бегством.

– Наверное, лучше бы их прикончить, – покачала головой Эллен, – В Лохерне мы так бы и поступили. Зачем оставлять своих врагов в живых? Чтобы в следующий раз они на тебя напали?

– Я остерег их, жена. Пусть в шесть языков болтают об укреплениях Даффдура и готовности отразить атаку. Если они заявятся в следующий раз, я буду беспощаден.

Но как ни странно, испытать ярость англичан довелось почти всем приграничным деревням и замкам… кроме Даффдура. Как-то в конце мая Дункана навестил старший брат. Он и привез вести о том, что по всей границе ходят слухи насчет сговора Армстронгов с англичанами, которые ни разу не тронули ни его дома, ни деревни, ни скота, ни овец. Люди гадали, чем заплатил он англичанам за свою безопасность: деньгами или изменой шотландскому королю?

– Но ведь это я прошлой зимой предупредил короля насчет лорда Колби! – воскликнул лэрд.

– Верно, – признал Конал. – И я сам разослал послания к некоторым семьям, по совету Патрика Хепберна. Но все же твой дом цел и невредим в отличие от остальных. Все мы понесли немалые потери, Дункан.

– Значит, вот какова месть лорда Колби, муж мой! – вмешалась Эллен. – Ты отказался помочь, когда он попытался завербовать тебя в союзники. Теперь он выставляет тебя предателем и избрал для этого очень простой способ: ни разу не напал на Даффдур. Умный ход! Подозреваю, что громче всех тебя чернят те, кого Колби сумел склонить на свою сторону!

– Мы должны созвать собрание приграничных лордов, – решил Дункан. – Нельзя, чтобы нас хитростью вовлекли в междоусобные распри. Этим мы невольно подыгрываем англичанам.

– Я разошлю гонцов, и мы устроим собрание в Клайте, – объявил Конал Брюс.

– Ах уж этот Колби! Спесивый ублюдок! – вздохнул Дункан. – Если он собирается завербовать меня, потому что мне больше не к кому обратиться, значит, жестоко ошибся. Я никогда не предам короля!

– Попрошу Патрика Хепберна приехатьи подтвердить, что ты предупреждал его прошлой зимой, – пообещал лэрд Клайта. – Мы все выясним!

– Обязательно, – подтвердил Дункан, – и прежде, чем кто-то снесет мои стены и сожжет дом. Я не дам соседям предлога украсть мой скот.

Вернувшись в Клайт, Конал разослал приграничным лордам приглашения приехать к нему на десятый день июня, чтобы обсудить сплетни, ходившие о его брате. И добавил, что сам лэрд Даффдура будет там и непременно докажет свою невиновность. Патрик Хепберн тоже согласился прийти и высказаться в защиту Армстронга.

Поскольку приглашения предназначались исключительно мужчинам, Эллен пришлось остаться дома. Но она не возражала, тем более что старая Пейги плохо себя чувствовала. Она тяжело перенесла зиму и сейчас почти не вставала с постели. О том, насколько серьезна ее болезнь, говорил и тот факт, что она позволила молодой служанке Гунне взять на себя почти все ее обязанности. Эллен не хотела покидать Пейги надолго и очень боялась, что, если старушке в ближайшее время не станет лучше, последняя связь с Лохерном вскоре оборвется навсегда.

Прибыв в Клайт, Дункан обнаружил, что брат пригласил лэрдов, живших в непосредственной близи от границы: Эллиотов, Керров, Джонстонов, Дугласов, Фергюсонов и даже кое-кого из Хеев. Некоторые взирали на него с неприкрытым недоверием, но Дункан, ничуть не устрашившись, смело смотрел в глаза каждому и пожимал руки. Ни Адэр, ни служанок не было видно. В зале толпились одни мужчины.

Лэрд Клайта велел подать гостям лучшего виски, после чего, усевшись за высокий стол, начал речь:

– В округе ходят слухи, что мой брат сговорился с англичанами. Но это не так, и сегодня я созвал вас всех, чтобы услышать опровержение из его уст.

– Он может клясться в чем угодно, – бросил Йен Джонстон, – но я нахожу странным, что Армстронг – единственный из всех нас – не подвергся набегам этой весной.

– Армстронги из Даффдура славятся своим благородством, – вступился Эндрю Хей. – И прежде чем обвинять его, неплохо бы выслушать, что он скажет в свою защиту. Ты, Джонстон, не единственный, кто потерял людей и скот.

– Я потерял свой дом! – возразил Йен Джонстон, но уже гораздо тише. – А моя жена потеряла ребенка в этом кошмаре, который ей пришлось пережить! Это был мальчик!

– Вини лорда Колби. Я тут ни при чем, – спокойно, но властно ответил Дункан. – Это он устраивает все набеги.

– И откуда тебе знать, черт побери? – взвился Йен.

– Потому что в прошлом декабре, когда мы с Эллен вернулись из дворца, куда ездили по приглашению короля, я нашел в собственном зале ожидавшего меня Роджера Колби.

– Но как он проник за твою новую стену? – удивился Роберт Эллиот.

– Капитан гарнизона свалился с простудой. А молодежь, сторожившая ворота, оставила их открытыми. Англичанин приехал вместе с шестью своими людьми и беспрепятственно вломился в дом, пока часовые заигрывали с девчонками, – раздраженно пояснил лэрд.

По комнате прокатился смешок. Лэрды явно завидовали укреплениям Даффдура, на возведение которых было получено разрешение короля. В то время оно обязательно требовалось, если владелец дома или замка желал построить оборонительные сооружения. Без подобных стен многие приграничные поместья были совершенно беззащитны.

– Вам это кажется смешным? – бросил Дункан. – А вот мне – нисколько. Англичанин потребовал от меня дать клятву верности королю Генриху Тюдору, а в обмен пообещал освободить Даффдур от набегов. Если бы в тот момент на дворе не бушевала вьюга и если бы меня не сковывали законы гостеприимства, я вышвырнул бы спесивого ублюдка за ворота в тот же момент, когда эти слова слетели с его губ. Но метель разыгралась не на шутку, и простая порядочность помешала мне отделаться от непрошеного гостя. Я отказался от его предложения и пообещал немедленно известить Клайта, с тем чтобы он сообщил остальным, что англичане пытаются склонить на свою сторону приграничных лордов. Еще я объяснил Колби, что предан своему королю и никогда не пойду на измену. Он отпустил несколько завуалированных угроз в мой адрес и адрес Даффдура, но, спустившись утром в зал, моя жена обнаружила, что англичане убрались.

– Значит, ты признаешь, что он обещал Даффдуру безопасность? – воинственно уточнил Йен Джонстон.

– Признаю, – спокойно откликнулся лэрд Даффдура. – И повторяю еще раз: я отклонил его предложение. Наутро же я послал гонца к брату в Клайт, рассказал, что произошло, и попросил его все передать лорду Босуэллу.

– Конал Брюс именно так и поступил, – вставил граф Босуэлл, сидевший у очага и до этого момента молча внимавший словесной перепалке. – Я же уведомил нашего короля о двуличности англичан.

– Почему же в таком случае Даффдур никто не тронул? – взорвался Джеймс Эллиот.

– Неужели вам всем неясно? – удивился Босуэлл. – Признаю, что этот парень, Роджер Колби, весьма неглуп. Он искал помощи у Даффдура, чтобы завербовать остальных, поскольку Армстронгов уважают по всей границе. Но Даффдур отказался предать короля. Поэтому, вместо того чтобы напасть, Колби оставляет Армстронга в покое, чтобы остальные заподозрили его в измене. Без сегодняшней встречи между вами скоро начались бы распри. Кто-то встал бы на сторону Армстронга, кто-то посчитал бы себя его врагом. В стычках и раздорах вы ослабили бы друг друга и стали бы более уязвимы к набегам англичан. Вам пришлось бы драться на два фронта. Против англичан. Друг против друга. Какие доказавтельства измены Армстронгов имеются у вас, кроме того, что Даффдур не пострадал от грабежей? Никаких. И неужели вражда разгорится только из-за пустых подозрений? Но знайте: если вы выступите против Дункана, основываясь на беспочвенных сомнениях, будете иметь дело со мной.

– И со мной, – добавил Конал.

– И со мной, – неожиданно объявил Эндрю Хей.

– А вот мне интересно другое, – продолжал Патрик Хепберн. – Думаю, человек, так яростно стремящийся во всем обвинить Дункана Армстронга, может быть сам виновен в измене и вероломстве. Недаром вор всегда первым кричит: «Держи вора!» – Он пристально оглядел собравшихся и с усмешкой спросил: – Вероятно, лорд Колби нанес визит и кому-то из вас?

Последовало мертвенное молчание. Несколько человек отвели глаза и неловко переступили с ноги на ногу. После этого никто не усомнился, что лорд Колби успел побывать во многих шотландских домах.

– Как, милорды? Никто даже не потрудился отрицать? – уничтожающе бросил граф.

– Мы прогнали его, – буркнул Йен Джонстон.

– И я тоже, – заявил Дункан.

– Но в ту же ночь мой дом сожгли! – завопил Йен. – А твой Дом стоит нетронутым! И твоя жена – в полной безопасности.

– Потому что я окружил Даффдур каменными стенами! – отрезал Дункан. – А ворота теперь постоянно заперты. Мои люди патрулируют эти стены, а несколько человек обязательно прячутся в холмах, чтобы предупредить меня о приближении врага. Почему вы ничего не сделали, чтобы защитить своих людей и свои Дома? Даже мои крестьяне знают, что делать в случае нападения, если не сумеют вовремя спрятаться за стенами Даффдура. Но и стены можно проломить, милорды.

– Да, и почему вы смирно сидите, как стадо гусей, ждущих, пока их ощиплют? – вмешался граф. – Почему не сели на коней и не сожгли дома англичан? Когда вы намереваетесь защищаться, милорды?

– У нас недостаточно людей, – пояснил Джеймс Эллиот. – Мы всего лишь мелкопоместные лорды. И если покинем наши дома, кто присмотрит за нашими женами и детьми? Кто защитит скот и поля? Тебе хорошо наставлять нас, Хепберн! Повезло же стать фаворитом короля! Благодаря этому у тебя достаточно людей и оружия. Мы же – простые небогатые шотландцы.

– Но вместе представляете огромную силу, – возразил лэрд. – Именно так и поступили англичане. Поодиночке они не богаче вас, но Колби сумел их объединить.

– По-твоему, шотландцы тоже должны последовать их примеру? – спросил Джеймс Эллиот.

– Почему бы нет? Дюжина членов различных кланов способна на немногое, а вот пятьдесят – шестьдесят человек могут вселить жуткий страх в сердца англичан. Поднимите такой же хаос на их стороне границы, и Колби увидит, как тают его ресурсы. Они тоже не захотят оставлять собственные дома беззащитными перед набегами шотландцев.

– Но разве не мы останемся беззащитными перед ними? – заметил Эндрю Хей.

– Да, но не сразу! Три-четыре ловко направленных удара станут для англичан полным сюрпризом. И тогда Колби придется сменить свою тактику, – пояснил граф.

– Прежде всего вы тоже можете укрепить свои дома, – добавил Дункан Армстронг. – Уверен, что Патрик Хепберн поговорит о вас с королем, не так ли, милорд? Нужно сделать все, чтобы оборониться от врага. Король наверняка не станет возражать против каменных или деревянных стен, или даже живой изгороди. Изгороди, которую можно будет поджечь, чтобы отпугнуть нападающих. Укрепите двери и окна ваших домов. Выройте колодцы на кухнях. Человек может жить без еды, но без воды обязательно погибнет.

– Я согласен с Хепберном, – заговорил Конал Брюс. – Нужно держаться вместе, чтобы остановить этого англичанина, пока он не натворил еще больших бед.

Остальные согласно закивали. Все, кроме Йена Джонстона, продолжавшего сверлить Дункана подозрительным взглядом.

– А кто нас поведет? – проворчал он наконец.

– Думаю, Армстронг, – заявил граф, Босуэлл.

– Верно!

– Верно!

– Верно, – согласились все, даже Джеймс Эллиот. Только Йен продолжал молчать.

– О нет! Выберите кого-нибудь другого, – запротестовал Дункан. – Как насчет моего брата, у которого уже полно детей? Брюсы всегда были вождями, милорды. Выберите Конала.

– Нет, – спокойно ответил Конал. – Наш девиз – «Мы были». Брюсы – это прошлое Шотландии. Девиз Армстронгов – «Я останусь непокоренным». На этот раз мой брат – именно тот, кто поведет нас в бой. И кроме того, ты друг короля.

– Но к сожалению, почти нищий друг, – тут же ответил Дункан, и остальные присутствующие оглушительно рассмеялись.

– Кроме того, замок Дункана укреплен, и это самое безопасное место для наших встреч, – добавил граф. – Давайте решать сейчас. Кто за то, чтобы сделать Дункана Армстронга вождем наших объединенных сил, скажите «да».

Зал взорвался криками одобрения. Только Джонстон не раскрыл рта.

– Значит, по рукам, – заключил граф Хепберн.

Адэр, леди Клайт, заказала кухарке превосходный ужин для гостей: жареного кабана, жареную оленину, вареного лосося и форель, несколько больших пирогов с крольчатиной и утятиной и с хрустящей корочкой, из дырочек в которой шел ароматный пар, свежий летний горошек, теплый хлеб, сливочное масло и несколько сортов сыра. Мужчины с аппетитом принялись за еду. Слуги то и дело наполняли их кубки добрым элем. После ужина начались игры. Мужчины боролись друг с другом, стреляли из луков в мишени, бросали копья в закопанные в землю доски. К вечеру все потянулись в Клайт, где каждому было отведено место для ночлега. А Конал, Патрик и Дункан собрались у большого очага, тихо переговариваясь.

– Не доверяйте Джонстону, – предупредил Хепберн. – Тут что-то не так. Он пострадал сильнее остальных, но, чувствую, не потому, что прогнал Колби и тот примерно его наказал. Ты тоже прогнал Колби, а для англичан ты куда важнее, чем Йен Джонстон.

– Верно, – согласился Конал. – Англичане действуют быстро и, похитив скот и женщин, тут же исчезают. Для того чтобы натворить столько бед, нужно пробыть на месте довольно долго. И я точно знаю, что Мэри Джонстон выкинула ребенка до, а не после набега. Агнес Карр время от времени принимает Джонстона и дружит кое с кем из наших женщин. Как-то ночью он жаловался ей, что жена не может выносить ему здорового сына. Удивительно, что он не воспользовался набегами англичан, чтобы разделаться с ней.

Дункан задумчиво прищурился:

– Деньги. Должно быть, все дело в деньгах. Боюсь, он может послать гонца к Колби и донести о наших планах. Но не хочу, чтобы он знал о наших подозрениях. Придется последить за ним и останавливать каждого гонца, покидающего Джонстонс-Кип. А заодно проследим и за его гостями. Жаль. Джонстоны всегда считались благородным кланом.

– Йен относится к самой бедной и немногочисленной ветви семьи, – напомнил граф. – Отец умер, когда ему было пять лет Его мать, настоящая стерва, никого к нему не подпускала, боясь, что мальчишку обидят. Следовательно, его некому было наставить на путь истинный. Но тем не менее, если мы поймаем его на измене, убьем без сожаления.

Братья согласно кивнули.

– Завтра, когда Джонстон уедет из замка, мы пошлем за ним соглядатая, – решил Конал.

– А если он прямиком отправится к Колби? – спросил граф.

– Значит, мы убьем его до того, как он доберется туда, – решил Дункан Армстронг. – Но сомневаюсь, что он поедет сам. По крайней мере не сейчас. Джонстону пока что нужно, чтобы подозрения падали на меня. Нам с ним по пути, Мы выедем вместе, и я провожу его домой. Конал, пусть кто-то из ваших людей следит за нами в дороге и потом. Нет, лучше послать двоих. Если Джонстон попытается незамеченным выбраться из дома или пошлет гонца, первый соглядатай проследит за ним, а второй – известит нас, Только пусть он сначала выждет, прежде чем ехать сюда, чтобы Джонстон не перехватил его.

– Вот почему, братец, тебя избрали вождем. Ты предвидишь все, – пояснил Конал Брюс.

– Никто не способен предвидеть все, – покачал головой Дункан. – Людям свойственно ошибаться. Некоторые ошибки просто глупы, другие же влекут за собой опасные последствия.

– Поэтому я и предложил тебя в предводители, – кивнул граф. – Ты умеешь охватить целиком картину происходящего и, кроме того, очень умен. Королю весьма полезен такой человек, как ты, но после того, как ты ему отказал, сомневаюсь, что смогу убедить тебя сыграть более важную роль в судьбе Шотландии.

– Как ты, Патрик? – поддел лэрд Даффдура. – Лорд-адмирал Шотландии? Да моряка хуже тебя во всей стране не найдется!

Мужчины рассмеялись. Граф Босуэлл смущенно ухмыльнулся:

– Джейми собирался дать чин адмирала Ангусу, но потом они поссорились. Я ежечасно благодарю Бога за сэра Эндрю Вуда, единственного настоящего моряка среди нас. Терпеть не могу моря, Предпочитаю наши зеленые холмы качке и штормам.

Собеседники снова засмеялись. Поговорив немного, они направились на ночлег. Лэрд Клайта поднялся в супружескую спальню, а остальные улеглись в зале и проспали всю ночь, вернее, все, что осталось от ночи, поскольку летом рассвет наступает рано. Но как только запели первые птицы, в зале появились слуги с корками караваев, наполненными овсяной кашей, и с только что испеченным хлебом, маслом и сыром. На высокий стол поставили блюдо с окороком, а также кувшины разбавленного водой вина и эля.

Адэр Брюс уже встала и командовала слугами. Показывала гостям, где можно облегчиться, и приглашала к столу. Многие приграничные лорды раньше не бывали в Клайте и были поражены гостеприимством хозяев. Дункан объявил, что через неделю созывает новое собрание в Даффдуре, ибо время не ждет. Каждый должен был привести с собой как можно больше вооруженных людей, и все немедленно отправятся в набег, тем более что на этот раз англичан можно застать врасплох.

– Мы постараемся нагнать на них страху, – добавил Дункан. – А потом решим, сколько воинов для набегов сможет выделить каждый, что, естественно, приведет к некоторым расходам.

Когда Йен Джонстон закончил завтрак и собрался уходить, лэрд Даффдура его окликнул:

– Йен, нам с тобой по пути! Едем вместе! Ты прибыл сюда всего с четырьмя солдатами, а я – с восемью. Дюжина вооруженных людей отпугнет любого врага, не находишь?

Подойдя к Джонстону, Дункан дружески хлопнул его по плечу.

– Мне… то есть нам, не грозит опасность… э… по крайней мере на этот раз, – кисло пробурчал Джонстон.

– Надеюсь, ты не возражаешь против такого спутника, как я? – жизнерадостно настаивал Дункан. – Должен сказать, что мне будет куда легче на душе, если за моей спиной поскачут двенадцать вооруженных всадников. Не находишь?!

– Жаль, что тебе не по пути со мной, – вздохнул Эндрю Хей. – Со мной всего шестеро.

– Я собираюсь уехать немедленно, – объявил Йен Джонстон. – Мэри всегда волнуется, когда я не ночую дома, а потом возвращаюсь поздно. Сами знаете, она женщина болезненная.

– Я готов, и мои парни – тоже, – возразил Дункан и, подойдя к ткацкому станку, за которым сидела невестка, попрощался и поцеловал ее в щеку.

– Передай Эллен мой привет, – попросила Адэр, – Скажи, что мы увидимся на летних играх.

– Обязательно, – пообещал Дункан и, помахав остальным, последовал за Йеном Джонстоном, который уже успел выйти во двор. Он оказался плохим собеседником и произнес всего пару слов за те несколько часов, что они провели вместе. Добравшись до дома, он даже не пригласил Дункана войти и угоститься вином.

Приостановившись, Дункан внимательно огляделся. Замок Йена совсем неплохо выглядел, а на немногих полях наливалось зерно. Оказалось, что сожжены только хозяйственные постройки, но скота вроде бы не стало меньше, а отара овец даже увеличилась. Интересно, почему же Йен так сокрушатся о потерях?

– Несмотря на все жалобы, похоже, он не слишком пострадал, – пробормотал Артэр. – Я тут потолковал с его людьми. Все они боятся его. Говорят, он пьет и бьет жену, а последнее время почти постоянно пьян. Поэтому и теряет детей. А леди Мэри выбирает в служанки только старых женщин, потому что Джонстон – похотливый козел и не пропускает ни одной юбки. У него уже есть две незаконные дочери, а какая-то деревенская девчонка сейчас ходит с большим животом. Тоже от него.

– Он, вполне возможно, якшается с англичанами, – поведал капитану лэрд. – За нами следуют двое из Клайта. Они проследят за Джонстонс – Кип. Если он попытается связаться с лордом Колби, его гонца остановят.

– Хорошо задумано, милорд. Хотя я благодарен Богу за то, что Даффдур пока еще не тронули, все же понимаю: долго так продолжаться не может. Лучше захватить крысу в ее норе, верно?

– Я и сам не сказал бы лучше, – усмехнулся лэрд, уже давно простивший капитану промах старшего сына.

К полудню они добрались до Даффдура. На первый взгляд здесь царили мир и покой. Вода во рву поблескивала на солнце. Всадники подскакали к закрытым воротом. Задвижка крохотного квадратного глазка была сразу же отодвинута.

– Кто идет?! – скомандовал молодой голос, хотя его обладатель прекрасно знал в лицо всех, кто подъехал к дому.

– Дункан Армстронг, лэрд Даффдура, – последовал ответ.

Задвижка со стуком захлопнулась. Железная решетка медленно, со скрипом, поднялась над воротами, и створки раскрылись, ровно настолько, чтобы пропустить отряд, да и то по одному человеку. Лэрд соскользнул с лошади и бросил поводья конюху, после чего обернулся к молодому человеку:

– Молодец! Эван, не так ли?

– Да, милорд, – кивнул парень, восторженно блестя глазами.

– Вот это настоящий солдат, – сказал Дункан капитану.

– Спасибо, милорд, – прошептал Артэр, довольный, что младший сын заслужил одобрение самого лэрда.

Тот похлопал по плечам отца и сына, ободряюще кивнул и поспешил по широкому двору к перекинутому через ров мостику. Не успел он переступить порог дома, как навстречу метнулась Эллен и с радостным криком бросилась ему в объятия. Дункан подхватил ее, крепко поцеловал и закружил так, что зеленые юбки взметнулись в воздух.

– Ты дома! – взвизгнула Эллен, ответив на поцелуй. – Я истосковалась по тебе и твоему «пареньку».

– А уж как мы с «пареньком» по тебе скучали! – заверил Дункан и, смеясь, поставил ее на ноги. – Но нас не было всего одну ночь. Представляю, как ты встретишь меня после долгой разлуки!

– Куда это ты собрался? – встревожилась Эллен. – Ты не можешь так сразу уехать! Только что явился – и вдруг опять меня покидаешь! Я тебя не пущу!

– Я никуда не собираюсь. Но через неделю здесь будет полно народа, – сообщил Дункан и, взяв жену за руку, подвел к очагу и усадил на диван. К ним немедленно поспешил слуга с кубком вина для хозяина. – Мы собираемся отомстить англичанам за все весенние набеги. Патрик Хепберн предложил нам объединиться, и меня выбрали полководцем этого небольшого войска, – сообщил Дункан и припал к кубку.

– А все сплетни насчет того, что ты сговорился с англичанами? – допытывалась Эллен. – Кто, кроме Брюсов, отстаивал твою честь?

– Хей и Хепберны. Джеймс Эллиот согласился меня выслушать. А вот Йену Джонстону не терпелось меня осудить. Из всего, что происходило, граф заключил, что именно Джонстон предал нашего короля и готов отдать нас всех в руки англичан. Мы послали шпионов следить за ним, чтобы он не смог предупредить лорда Колби. Через неделю все приедут сюда, и мы отправимся в набег.

– Мне ужасно не по душе все эти стычки на границе, – медленно выговорила Эллен. – Почему именно тебе выпало вести в бой остальных? Обычно эта обязанность лежала на Клайте. И Колби до сих пор оставлял нас в покое.

– Только для того, чтобы бросить на меня подозрения и разжечь смуту, – пояснил Дункан. – В этом году шотландцы не ходили в набеги, стараясь сохранить мир. Но теперь мы нанесем жестокий удар, как раз в тот момент, когда англичане меньше всего его ожидают. И не раз-другой, а несколько и почти без перерывов. Мы надеемся, что Колби покинут союзники, из страха потерять свое имущество. Если они прекратят набеги, мы тоже успокоимся. Все хотят любой ценой прокормить людей и скот этой зимой. Если напасть сейчас, мы получим хоть и недолгую, но передышку.

– Что же, неплохой план, – согласилась Эллен. – Но как ты можешь быть уверен, что англичане прекратят набеги и согласятся не трогать шотландцев? До этого наши страны заключали мирный договор на три года, а на деле он продлился всего восемь месяцев. Мы исконные враги, и в нашей природе сражаться друг с другом.

– Видишь ли, на этот раз целью англичан был не краденый скот и похищенные женщины. Море жестокости, множество убийств, грабежей и поджогов. Это не наша обычная игра и больше похоже на войну, – вздохнул Дункан. – Нам приходится платить той же монетой и причинить англичанам такой же ущерб, какой они нанесли нам. Лорд Колби, должно быть, призывает их сражаться во имя страны и короля, но когда они увидят свои сожженные дома и фермы, поймут, что скот угнан, а люди убиты, вряд ли захотят идти за своим предводителем. В этой приграничной войне нет победителей. Тебе, уроженке гор, этого не понять.

– Вряд ли ваши взаимные набеги отличаются от клановых распрей на севере, муженек, – покачала головой Эллен. – Если Макартур посчитает оскорблением приветствие Макгрея, тут же начинается небольшая война. Боюсь, мы, шотландцы, везде одинаковы – что на юге, что на севере. – Поднявшись с дивана, она направилась на кухню. – Сейчас велю подавать обед.

Но лэрд, проворно протянув руки, усадил ее на колени и погладил по щеке.

– Меня плотно покормили в Клайте. Адэр не скупится на еду гостям. А вот по тебе, девочка моя, я изголодался. Именно ты – все, что мне сейчас нужно.

Легонько поцеловав ее в губы, он стал проворно расшнуровывать завязки ее корсажа и, сунув ладонь под тонкую сорочку, сжал ее грудь. Подушечка большого пальца медленно потерла сосок.

Эллен вздохнула от-удовольствия. С той первой ночи она наслаждалась ласками мужа и с восторгом принимала каждое прикосновение.

– Но в зале полно слуг, милорд, – прошептала она, немного опомнившись.

– Надеюсь, ты достаточно хорошо их вышколила, чтобы у всех хватило такта отвернуться, – возразил он. – Кровь Христова, жена! Говорю же, мне тебя не хватало! Я отсутствовал всего два дня, и все же они показались мне целой вечностью! Я спал в зале Клайта, в окружении храпевших и стонавших во сне мужчин, а сам не мог думать ни о ком, кроме тебя, девочка.

Он поцеловал ее и стал нежно покусывать шею.

– А может, эти мужчины тоже скучают по женам? – улыбнулась Эллен.

– Их жены не сводят меня с ума, как моя. Я обезумел от вожделения, – признался Дункан, ущипнув ее за сосок. – Хочу тебя, и немедленно!

– Но не здесь же! – заверещала Эллен и, рывком отбросив его руку, вскочила и стала поправлять юбки.

– В таком случае, мадам, вам лучше немедленно оказаться наверху, – посоветовал он.

Эллен повернулась и, подбежав к лестнице, подобрала юбки и мигом взлетела по ступенькам. И пока мчалась в спальню, слышала за спиной его шаги. Громовой топот подкованных сапог был одновременно пугающим и волнующим. Ворвавшись в комнату, она обернулась к мужу лицом. Его вид был восхитительно мрачным и зловещим.

Захлопнув дверь, Дункан повернул ключ в скважине, и не успела Эллен оглянуться, как он рывком притянул ее к себе. Ее груди рас плющились о его мускулистую грудь. Она едва не потеряла, сознание, когда он, нежно погладив ее кончиками пальцев по щеке, прижался губами к пухлому ротику. Эллен блаженно вздохнула, нежась под его поцелуями. Но когда его язык толкнулся в губы, требуя входа, она сразу приоткрыла их, и языки немедленно сплелись в чувственном танце страсти. Он стал мять ее маленькие округлые груди. Она погладила тяжелый ком, набухающий под его штанами.

– Ну и ну!.. – пропела она. – Да ты похотливый парень, муженек!

Она проворно развязала его штаны и, сунув внутрь руку, стал ласкать восставший «петушок».

– Какой непослушный! – прошептала она ему в губы. Дункан прижал ее спиной к двери, удерживая в добровольном плену, а сам спустил штаны до щиколоток, выступил из них и пинком отбросил в сторону, после чего бесцеремонно задрал ее юбки, приподнял Эллен и одним движением насадил на вздыбленную плоть. Она со вздохом обвила ногами его талию.

Эллен почти теряла сознание, ощущая его глубоко в себе. Он был напряженным и горячим. Его твердокаменное любовное копье пульсировало от раскаленной похоти, а сам он содрогался от неутоленного желания. И тогда Эллен шепотом попросила:

– Возьми меня!

Из горла Дункана вырвалось рычание. Сжав упругую попку, он начал вонзаться в тесное лоно. Эллен с радостным криком откинула голову, и он стал осыпать поцелуями ее гладкую шею. И снова и снова входил в нее, пока она не всхлипнула от облегчения. Но он еще не закончил. Не выходя из нее, он повернулся, медленно понес Эллен к кровати, опустил на спину, положил ее ноги себе на плечи и стал яростно вонзаться в нее. Разорвал блузку и со стоном зарылся лицом в ее груди, жадно вдыхая благоухание белого вереска, настоем которого душилась Эллен. Она пронзительно вскрикнула, потрясенная невероятным наслаждением, которое он ей дарил. Распахнув его рубашку, она скользнула ладонями по жесткой мужской спине и впилась ногтями в кожу.

– Дункан! Дункан! – вопила она, потеряв голову, одолеваемая страстью, которую всегда к нему испытывала, и внезапным осознанием любви, начавшей расцветать в ее сердце. Любви к человеку, который был ее мужем. – О Пресвятая Матерь Божья! – всхлипнула она, содрогаясь в судорогах нового экстаза.

– Я люблю тебя, жена! – выдохнул он, исторгаясь в ее лоно. Некоторое время в спальне слышались только потрескивание огня и звуки тяжелого дыхания. Наконец Дункану удалось встать. Обхватив руками Эллен, он поднял ее с постели, поцеловал и снова стал уверять в своей любви. Она прижалась к нему, гадая, действительно ли полюбила его или в ней говорило желание. Откуда ей знать? Но ей было так чудесно на душе от сознания того, что этот мужчина ее любит.

Наверное, и она его полюбила. И скоро ему скажет. Обязательно скажет! Но пока еще рано. Нужно твердо увериться…

И какое это имеет значение? Главное – она принадлежит ему. И он ее любит.