Глава 48
После того как все необходимые бумаги были подписаны, Меган на каталке вывезли на улицу к карете «скорой помощи». Как только сестра, сопровождавшая ее, вернулась в больницу, Джордж отпустил машину. Эвелин всхлипнула и поцеловала дочь в щеку.
Рис взял Меган на руки.
— Нам пора.
— Помни о своем обещании, — попросила Эвелин. Со слезами на глазах она снова поцеловала Меган.
Джордж пристально посмотрел на Риса.
— Мне плевать, кто ты такой. Или что такое. — Его голос сорвался. — Но если что-нибудь случится с моей дочерью…
Рис кивнул:
— Я вас понял.
Поскольку Джордж и Эвелин уже знали, что он вампир, лишние слова были ни к чему. Рис снял гипс с ног Меган и повез ее в свой пентхаус.
Как только он положил ее на кровать, сомнения стали терзать его с новой силой. Что, если у него ничего не выйдет? Что, если он отпил слишком много крови и тем самым убил ее? Что, если его кровь выведет ее из комы, но она не сможет двигаться?
Сидя на краю кровати, он провел костяшками пальцев по ее щеке. Холодная. И не реагирует на прикосновения.
Его терзало чувство вины. Как ни крути, это он во всем виноват. Не влез бы он в ее жизнь, она бы не пошла за свадебным платьем в тот злополучный день.
Кончиками пальцев Рис коснулся ее шеи, дотронулся до ложбинки на ней. Он чувствовал слабое биение ее пульса, слышал, как медленно течет по венам кровь, как тяжело дышит Меган.
— Если ты и правда хочешь сделать это, — воскликнул он, — делай, черт возьми, пока не поздно!
Прошептав: «Прости, любовь моя, что нарушаю свое обещание, но я не могу дать тебе уйти», — он положил ее голову к себе на колени и убрал волосы с шеи.
Он даже не понял, что плачет, пока на щеку Меган не упала красная капля.
— Прости меня, — прошептал он и склонился над ней.
Клыки вонзились в шею, но Меган не шелохнулась. Рис пригубил ее кровь — теплую, сладкую, самую лучшую из всей, что он когда-либо пробовал.
Он пил до тех пор, пока искра жизни не угасла в ней совсем, а затем, прокусив свое запястье, поднес руку к ее губам. Слегка постукивая по горлу Меган, он пытался заставить ее глотать.
— Пей, любовь моя, — умолял он. — Надо пить.
Бесполезно. Она не двигалась, веки не шевелились, ни единого изменения в дыхании и ритме сердца.
— Меган!
Его кровь капала ей в рот, стекала по горлу. Постепенно — так медленно, что сначала он подумал, что ему кажется, — ее кожа потеплела, щеки покрылись легким румянцем, сердце забилось четче и ровнее.
— Ну давай же. Давай, милая, борись!
Наконец она самостоятельно сделала глоток, и Рис поднес свое кровоточащее запястье ближе к ее губам. Он почувствовал облегчение, когда Меган приподняла руку и схватила его кисть, крепче прижав к своему рту.
— Меган. — Он шептал ее имя, гладил ее по щекам свободной рукой. — Пей, Меган. Сколько хочешь, — горячо сказал он. — Столько, сколько тебе нужно.
Меган приходила в себя. Казалось, она вслепую, на ощупь, поднимается из глубокого темного колодца. Она не помнила, как упала в него, не понимала, почему все так болит. Не видела ничего, кроме неясной тени с горящими красными глазами…
— Рис?
— Я здесь.
Она попыталась открыть глаза и повернуться на голос, но удушливая тьма тянула назад.
— Борись, Меган! Давай, любовь моя! Иди ко мне!
Она смутно слышала его голос. Рис. Если бы только найти его, если бы прикоснуться к нему, все было бы в порядке.
Прокладывая путь к любимому, Меган с трудом продиралась сквозь густую черноту. Постепенно, медленно-медленно, чернильная тьма начала рассеиваться и становилась все прозрачнее и невесомее — как и ее тело, которое, казалось, ничего не весит.
— Да, вот так. Меган, любимая, иди сюда. Я здесь, я жду тебя.
— Рис! — Она отчаянно пыталась дотянуться до него, и наконец яростным усилием воли открыла глаза. — Рис! — воскликнула она. — О, Рис, мне приснился страшный кошмар. Я пыталась проснуться, но не могла.
Он взял ее на руки и прошептал:
— Я знаю, любовь моя. — Он покрывал легкими поцелуями ее щеки, подбородок.
— Почему моя рука в гипсе? Зачем все эти бинты? Почему на мне больничная одежда?
— Ты не помнишь, что случилось?
— Нет, я… — Она уставилась на него, как будто видела впервые, а затем нахмурилась. — Ты как-то не так выглядишь. — Медленно повернув голову, Меган осмотрела комнату. — Все выглядит не так. — Она нахмурилась. — И пахнет по-другому.
— Меган…
— Что со мной произошло? Почему все такое чудное? Почему я чувствую себя как-то необычно?
— Так, давай постепенно. Тебя сбила машина. И ты почти месяц была в коме.
— В коме! — Меган очумело посмотрела на него, не веря своим ушам, и отрицательно помотала головой. — Да нет же, это всего лишь дурной сон.
— Тогда как ты объяснишь гипс и повязки?
— Я не знаю.
— Как я уже сказал, ты была в коме. Доктора не были уверены, что ты выздоровеешь. Они сказали, что скорее всего ты останешься в вегетативном состоянии на всю жизнь, а если и выздоровеешь, то не сможешь ходить.
Меган вопросительно посмотрела на Риса.
— Но если все настолько плохо, почему я не в больнице?
— Меган, а ну-ка пошевели пальчиками.
— Родители, должно быть, перепуганы до смерти. Боже, что они подумают?
— Они уже все знают. Последние несколько недель я провел вместе с ними в больнице.
— Да?
Рис кивнул.
— Когда они поняли, что у тебя нет шансов на выздоровление, я рассказал им, кто я такой на самом деле…
Глаза Меган округлились от удивления.
— Я не верю тебе!
— Я сказал им, что собираюсь забрать тебя из больницы и привезти сюда.
— И они согласились? — с недоверием спросила Меган.
— Меган, пошевели пальчиками.
Преувеличенно громко вздохнув, она вытянула ноги и пошевелила пальцами.
— Теперь ты счастлив?
Крик радости сорвался с губ Риса. Он прижал Меган к груди, вознося в душе благодарность небесам, и не сразу заметил, что та сопротивляется его объятиям.
— Ты меня обратил, да? — спросила Меган срывающимся голосом, внезапно вспомнив о Ширл и о том, как изменилась подруга после обращения. — Поэтому я чувствую себя так странно? Как ты мог пойти на это, даже не спросив меня? — Она оттолкнула его колено, встала и посмотрела на Риса сверху вниз. — Как ты мог? — резко повторила она, и ее голос звенел от злости и обиды. — Ты же обещал мне…
— Ты бы предпочла лежать в больнице без сознания?
— Нет, конечно, нет, но… — Меган оглядела комнату, вдруг поняв, что отчетливо различает детали интерьера, несмотря на то что свет выключен. Она ощущала запах нефти и бензина от проезжающего мимо грузовика, вонь мусора с улицы, аромат дождя в воздухе.
Может, она все же не вампир? Существует ведь масса историй о том, как люди выходили из комы со способностями, которых у них раньше не было.
Резко развернувшись, Меган пошла на балкон. Она не может быть вампиром, не хочет верить в это. Хотя зачем Рису врать?
— Вампир. — Она скривилась, произнося это слово. Так все-таки поэтому она чувствует себя так странно, так беспокойно? Поэтому-внутри такая пустота?
— Ты голодна, — сказал Рис, подойдя сзади. — Тебе нужно поесть.
Поесть? Она представила чизбургер и шоколадный солод… и осознала, что больше никогда не будет наслаждаться своей любимой едой. Теперь она вампир. Больше никаких луковых колечек. Никаких спагетти и фрикаделек. Горячего свежего хлеба прямо из пекарни. Лимонных меренг. Странно, но эти мысли не вызвали у нее желания отведать все то, что она когда-то так любила.
«Вампир». Мысленно она повторяла это слово снова и снова: «Вампир. Вампир…»
Она голодна, и она вампир.
Проголодавшиеся вампиры не едят гамбургеры и картошку-фри.
Они пьют кровь.
— Меган?
Она медленно обернулась и посмотрела ему в глаза.
— Я вампир.
Он кивнул.
— Можешь ненавидеть меня, если хочешь. Уничтожь меня, если тебе от этого станет легче. Но я не жалею о том, что сделал. — Он слабо улыбнулся. — Я никак не мог представить мир без тебя.
— Ты сказал, что мои родители все знают. Значит ли это, что им известно, что ты собирался со мной сделать?
Он снова кивнул.
— И им было все равно? — воскликнула она скептически.
— Они поняли, что это единственный шанс спасти тебя.
— Я никогда не увижу их снова.
— Конечно, увидишь. Я пообещал привезти тебя домой, когда ты будешь готова, но сначала ты кое-чему должна научиться.
— Например… охотиться?
— Точно.
Она покачала головой:
— Не думаю, что хочу учиться. Не думаю, что вообще хочу быть вампиром.
— Боюсь, назад пути нет.
Меган смотрела на Риса, пытаясь понять, что она чувствует. Сердится, или грустит, или испытывает любопытство, или что-то в этом роде. Но она не чувствовала ровным счетом ничего. Только какое-то странное оцепенение. Наверное, в этом нет ничего удивительного, раз уж она теперь не человек.
— Я не хочу этого.
— Я знаю, но почему бы тебе не попробовать, прежде чем принимать окончательное решение?
— Но это же не новое платье, — горько сказала она. — Я не смогу отдать его, в магазин, если не подойдет.
— Быть вампиром не так уж плохо. Я знаю, ты беспокоишься из-за необходимости пить кровь. Ты, наверное, думаешь, что это мерзко и что ты не сможешь пойти на это. Но поверь мне, все не так плохо, как кажется.
— А тебе просто было смириться с мыслью, что ты вампир? Сегодня ты человек, а завтра — бац! — уже нет?
— Ну да, конечно, сначала я был не в восторге. Но потом понял, что все равно ничего не изменить, и решил наслаждаться новой жизнью. И ни разу не пожалел об этом.
— И ты никогда не хотел снова стать человеком? Ни единожды за все пятьсот лет?
— Нет. — Это была правда лишь отчасти. Не так давно он думал о том, что с радостью стал бы человеком и прожил обычную жизнь рядом с этой женщиной. Но сейчас, когда она сама стала носферату, они могут прожить вместе гораздо больше — если только она примет произошедшие с ней перемены. Он протянул ей руку. — Пойдем со мной на охоту.
— Что, если обращение проявит во мне худшие черты?
— Не проявит.
— Откуда ты знаешь? Я не хочу уподобиться Ширл! — Тут ей в голову пришла новая мысль, и зрачки Меган расширились от ужаса. — Она была фактически слугой Виллагранда. Он приказал ей убить тебя, и она была готова сделать это. Она бы убила и меня, вели он ей. Словно он был ее хозяином, а у нее не было собственной воли.
— Он был сильным вампиром, — тихо произнес Рис. — А она новичком. Ему было легко влиять на нее.
— Ты тоже сильный вампир, — резко возразила Меган. — А я новичок.
— Это правда. Разница лишь в том, что я уважаю тебя и люблю. И не хочу делать из тебя рабыню. Единственное мое желание на данный момент — максимально упростить тебе переход.
Когда Меган примирится со своим новым состоянием, надо будет отвести ее на собрание совета — изрядно поредевшего, правда, — чтобы все знали, что она под его зашитой. Рис связался с членами совета после того, как Виллагранд был уничтожен, и проинформировал Руперта, Николаса и Джулиуса, что он остается на западном побережье. Странным образом трудные времена пережили именно те вампиры, которые были с ним дольше всех.
— Ну, что скажешь? — спросил он. — Ты готова выйти?
— Нет, но давай уже наконец покончим с этим. — На самом деле ее, конечно, разбирало любопытство, но Рису она в этом ни за что не признается. Впрочем, Рис есть Рис, и он, возможно, даже сейчас читает ее мысли.
Если она решит остаться с ним, ей надо научиться ставить защиту, иначе у нее никогда не будет личного пространства, раздраженно подумала Меган и насупилась.
Если она останется с ним.
И вот это-то вопрос на миллион, не так ли?
Сняв гипс с руки Меган, а также оставшиеся бинты, они ненадолго забежали к ней домой. Меган переоделась, сменив больничную одежду на более подходящую, и Рис повел ее на пляж охотиться.
Меган чувствовала себя на удивление спокойно, когда они шли по пляжу, — возможно, потому, что все происходящее казалось нереальным. Это было словно продолжение ее ночного кошмара, затянувшегося горячечного бреда, и скоро она проснется в своей комнате и в своей кровати.
Она проследовала за Рисом в маленькую таверну и осталась около входа, пока он изучал публику внутри. Когда он спросил, кого из посетителей она предпочитает, Меган указала на молодого синеглазого брюнета. Через мгновение Рис покинул здание, юноша вышел за ним, и вскоре оба шагнули в тень. Меган отправилась вслед за мужчинами. Рис не разговаривал с незнакомцем, не подавал ему никаких знаков, и тем не менее тот следовал за ним как дрессированный щенок. Когда Рис остановился, юноша тоже встал как вкопанный.
Рис кинул взгляд на Меган, а затем медленно и осторожно укусил брюнета за шею.
Медный запах свежей, теплой, благоуханной крови наполнил воздух. Он коснулся ноздрей Меган, и мир вокруг словно стал ярче, а ее голод — острее. Чувство оцепенения, охватившее ее, странное ощущение нереальности происходящего — все исчезло. Единственное, что ей хотелось сейчас, — вкусить крови незнакомца.
Она вопросительно посмотрела на Риса, и тот одобрительно кивнул.
Меган обняла юношу, склонилась над его шеей и начала пить кровь — как будто всю жизнь только этим и занималась.
— Я смогу бодрствовать в течение дня, как ты? — поинтересовалась Меган.
— Не сразу, — ответил Рис, — но скоро. — Он был поражен тем, насколько быстро она насытилась в первый раз. Сейчас, возвращаясь в пентхаус, он уже сомневался в правильности решения обратить Меган. Мысль о том, что он может потерять ее, была невыносима, но сейчас, с ясной головой, он не мог не вспомнить о Ширл. В своей вампирской жизни он сделал не так уж много ошибок, но случай с Ширл был одним из самых ужасных промахов.
Какое-то время они шли в тишине, и вдруг Меган заявила:
— Я пойду к себе домой.
Перебрав в голове множество вариантов ответа, Рис в конце концов просто пожал плечами:
— Иди, если хочешь.
— И ты даже не будешь меня отговаривать?
— Нет. Я больше не принимаю решения за тебя.
Меган, прищурившись, посмотрела на него, не уверенная, что ей все это нравится. В лучшем случае она ожидала спора, в худшем — что он велит ей остаться с ним, нравится ей это или нет.
— Тебе следует запомнить несколько вещей, — холодно сказал он. — С рассветом ты обязательно должна быть в помещении. Инстинкты предупредят тебя об опасности. Первый год тебе надо пить кровь каждую ночь. Если ты убьешь кого-нибудь…
— Но я не собираюсь этого делать!
Он пожал плечами:
— Это иногда случается, особенно с новичками. Они не всегда могут контролировать себя. Поэтому, как я уже сказал, если ты убьешь кого-нибудь на моей территории, убедись, что надежно спрятала тело.
Его территория. Как же она могла забыть, что Рис — хозяин города? Для вампиров западного побережья его слово — закон.
— Тебе надо встретиться с членами совета вампиров, — продолжил Рис. — Я назначу собрание на завтрашнюю ночь.
Когда он замолчал, Меган заметила, что они находятся напротив ее дома. Она была так потрясена тем, что он говорил, что совсем не обращала внимания на дорогу. Интересно, как они могли проделать такой большой путь за столь короткое время? И почему она ни капельки не устала от долгой прогулки?
— Я снял дом около пляжа, — сказал Рис и назвал адрес. — Будь там завтра примерно в полночь.
Меган скрестила руки на груди и демонстративно вздернула подбородок.
— А что, если я не хочу встречаться с советом?
— Если ты не придешь сама, я приведу тебя.
С максимальной долей сарказма в голосе она ответила:
— Слушаюсь, повелитель.
— Так-то лучше, — отозвался он. — И смотри не забудь.
Оскорбленно фыркнув, она развернулась и пошла к дому. Рис с трудом подавил желание окликнуть ее. У Меган есть полное право сердиться на него. Черт побери! Он мог бы заставить ее вернуться, принудить остаться с ним, но не хотел. Он любит ее, и — хоть, возможно, она и не захочет сейчас это признать — она тоже его любит.
А вот будут ли они вместе, полностью зависит от нее.
