Глава 47
Меган медленно повернулась перед зеркалом. В длинном платье цвета белой ночи, с обтягивающими рукавами и квадратным вырезом, обшитым по краю кружевом, она чувствовала себя сказочной принцессой. Интересно, что скажет на это Рис?
Они еще не обсуждали, где и когда поженятся. Не решили, сбежать ли в Вегас или остаться в городе и зарегистрировать свои отношения с помощью судьи. В любом случае на ней будет очень красивое платье. А она всегда мечтала о таком.
Было чуть больше четырех, когда Меган покинула магазин для невест. Положив пакет с платьем на заднее сиденье автомобиля, она перешла дорогу и направилась к ларьку с мороженым, чтобы купить огромную порцию «Флэворс» с горячей сливочной помадкой, взбитыми сливками и вишенкой. Сегодня вечером им с Рисом будет о чем поговорить. Когда и где пожениться, кого пригласить на церемонию — если вообще приглашать. Где жить. Она старалась не думать о том, что будет делать, когда разницу в возрасте уже будет невозможно игнорировать. Она любит Риса, он любит ее, и только это и имеет значение.
Расплатившись с продавцом мороженого, Меган улыбнулась и, тихонько напевая, приготовилась переходить улицу. Она сошла с тротуара и…
Громкий визг тормозов — последнее, что услышала Меган, прежде чем тело взорвалось болью и она потеряла сознание.
* * *
Рис сложился пополам, услышав пронзительный крик Меган. Попытавшись наладить с ней связь, он наткнулся на пустоту.
Эвелин Делейси с каменным лицом стояла у кровати дочери и крепко держала ее за руку. С другой стороны стоял Джордж. По его щекам потоком лились слезы. Эвелин старалась не смотреть на мужа, чтобы держать эмоции под контролем. Если дать волю чувствам, она расклеится, разобьется вдребезги.
Пьяный шестнадцатилетний парень, угнавший машину, сбил Меган, когда она переходила дорогу. Она была на операционном столе семь часов. Доктора сказали Эвелин и Джорджу, что, если Меган проживет еще сутки, есть шанс, что она поправится, хотя маловероятно, что когда-нибудь снова сможет ходить и пользоваться левой рукой.
Эвелин это не волновало. Все, чего она хотела, это чтобы Меган проснулась. Невыплаканные слезы жгли глаза, когда она смотрела на разбитое лицо дочери, гипс на ногах и руке, бинты, покрывающие многочисленные раны, трубки и проводки, соединяющие ее с гудящими аппаратами.
Убрав волосы со лба Меган, Эвелин безмолвно вознесла молитву небесам, прося о чуде, и в этот момент на пороге палаты, словно из ниоткуда возник высокий кареглазый мужчина. Что-то в его взгляде заставило Эвелин сделать несколько шагов вперед и встать между ним и кроватью дочери.
— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она.
Рис замер в дверях, когда понял, что Меган не одна. Он был так поглощен мыслью наконец добраться до нее, что даже не позаботился о том, чтобы проверить, есть ли в палате кто-то еще. Вне всяких сомнений, незнакомка — мать Меган, приятная женщина с рыжевато-каштановыми волосами и голубыми глазами. Рядом с ней находился высокий мужчина. Его каштановые волосы серебрились сединой на висках, а карие глаза были того же оттенка, что и у Меган.
Рис слегка повернул голову в сторону женщины и, наскоро заглянув в ее мысли, узнал, что ее зовут Эвелин. Всхлипывающий мужчина рядом с ней оказался отцом Меган.
Рис сделал шаг вперед.
— Я хотел повидать Меган.
— Вы ее друг? — спросила Эвелин.
— Можно так сказать.
Джордж Делейси вытер глаза и пытливым взглядом окинул Риса с ног до головы.
— Как вас зовут?
— Рис Костейн.
Джордж покачал головой:
— Она никогда не упоминала о вас.
Рис посмотрел на Меган — худая, бледная, вся в бинтах. Госпиталь он нашел по запаху ее крови, потому что как ни старался, так и не смог установить с ней ментальную связь. Мысль, что она никогда не придет в сознание, напугала его.
Он тяжело вздохнул.
— Я просто хочу посмотреть на нее, — тихо сказал он. Что бы ни сказали и ни сделали родители Меган, его это не остановит, но для начала надо попытаться заручиться их согласием.
Эвелин и Джордж обменялись взглядами, и Джордж незаметно кивнул.
— Могу я остаться с ней наедине? — спросил Рис.
Джордж отрицательно помотал головой:
— Нет, это исключено.
Поборов раздражение, Рис подошел к постели.
— Что говорят доктора?
— Ничего обнадеживающего, — ответил Джордж едва слышно. — Даже если она очнется, она не сможет ходить.
Рис взял Меган за руку.
— Как это произошло?
— Она ездила покупать свадебное платье. Ее сбил пьяный водитель, когда она переходила дорогу.
— Где он?
— В тюрьме.
Рис кивнул. Если Меган умрет, все копы мира не смогут защитить мерзавца, который сделал это с ней.
— Как вы познакомились с нашей дочерью? — спросила Эвелин.
— Это произошло в «Шорсе». Мы встречались несколько месяцев. — Рис сглотнул. — Это я просил ее выйти за меня замуж, и она согласилась.
Джордж и Эвелин переглянулись. На лице Джорджа отразилось недоверие.
— Она нам об этом никогда не рассказывала, — прошептала Эвелин и посмотрела на мужа. — Почему она скрыла это от нас? — спросила она и разрыдалась.
Джордж обнял супругу за плечи и усадил на стул.
Рис без промедления подошел к кровати Меган. Взяв ее за руку, он снова попытался установить ментальную связь. На расстоянии не получалось, и он молился, чтобы сейчас наконец удалось. «Меган? — Он сжал ее ладонь, мысленно умоляя ответить. — Меган, ты меня слышишь?»
— Черт возьми, Меган! — настойчиво повторял он. — Ты должна меня услышать!
Ответом ему была тишина.
Рис шел по темным улицам, не разбирая дороги. Ничто не имело сейчас значения — только Меган. С момента аварии прошло четыре дня, а она все еще была недоступна для него, заперта в коме. Он навешал ее каждую ночь. Ее родители больше никогда не оспаривали его право присутствовать в палате. Не желая оставлять Меган в одиночестве, мать и отец по очереди дежурили у ее кровати: Эвелин — днем, Джордж — ночью. Рис приходил в госпиталь глухой ночью, когда усталость и беспокойство брали свое и отец Меган уже не мог противостоять сну.
Сейчас Рис снова стоял в изголовье кровати. Не обращая внимания на спящего на стуле Джорджа, он брал Меган за руку и тихо говорил ей о своей любви, о жизни, которая их ждет, если только она проснется. Хоть и не был уверен, что она его слышит, он продолжал говорить, вспоминая ночи, которые они провели вместе. Ночи, когда они занимались любовью…
— Меган, милая моя. — Кончиками пальцев он гладил ее по щеке, по губам.
Ее лицо было бледным как полотно, кожа холодна, дыхание поверхностно. Сколько она еще пролежит здесь вот так, неподвижная, без сознания, прежде чем он потеряет ее навеки?
Рис посмотрел на ее шею, туда, где слабо бился пульс. Если он переведет ее через черту, вернет ли ей это здоровье?
Или она будет приговорена провести вечность в том ужасном состоянии, в котором находится сейчас?
Как узнать?
Прошло три бесконечных недели. Страх и беспокойство за Меган сблизили Риса с ее родителями. Он неожиданно обнаружил, что искренне привязался к ним. Эвелин и Джордж были добрыми, честными людьми, открыто выражали свою признательность докторам и сестрам, ухаживающим за дочерью. Естественно, им было интересно узнать больше о мужчине, который собирался жениться на их дочери, но они вели себя с ним очень тактично, вопросов не задавали и не настаивали на обсуждении тем, которые он не хотел обсуждать.
Рис знал, что они удивляются, почему он всегда появляется с наступлением темноты, даже в уик-энд, почему никогда не пьет кофе с Джорджем и не угощается пончиками или другими домашними лакомствами, которые Эвелин приносила в госпиталь, чтобы угостить персонал. Он хотел рассказать им, кто он такой, но пока решил не спешить. Одно дело, если родители Меган будут считать его загадочным, и совсем другое — если узнают всю правду о нем.
Джордж и Эвелин часами разговаривали с дочерью, читали ей.
Рис тоже продолжал с ней беседовать: иногда вслух, иногда мысленно, но ответа не было. Она не открывала глаза, не двигалась. Часть бинтов с нее сняли, и теперь Рис смог видеть ужасающие синяки на ее лице и правой руке.
Этой же ночью доктор вызвал родителей Меган к себе в кабинет. Новости были плохие. Как можно мягче врач объяснил, что с каждым следующим днем вероятность того, что Меган очнется, уменьшается. Он также сказал, что если она и очнется, то существование ее будет скорее всего незавидное — она потеряет все когнитивные неврологические функции.
Обезумевшая от горя Эвелин разрыдалась.
— Лучше бы уж она умерла! Меган не захотела бы так жить.
— Но еще остается, хоть и маленький, шанс, что она проснется и останется полноценной, — сказал доктор. — Хотя, думаю, вы должны быть готовы и к худшему варианту развития событий.
* * *
Как и каждую ночь, в эту Рис снова попытался наладить контакт с Меган. Сегодня страх и чувство обреченности, вызванные пессимистическим прогнозом лечащего врача, заставили его упорствовать в своем стремлении достучаться до сознания Меган. Сосредоточившись на конкретной задаче, он даже не заметил, как пролетали минуты и часы и стремительно приближался рассвет.
Рис уже хотел было поцеловать Меган на прощание перед уходом, когда почувствовал какой-то отклик с ее стороны.
— Рис? — позвала его Меган мысленно.
— Меган! — В его сердце вспыхнула надежда. — Меган, ты меня слышишь?
— Где я? Где ты? Тут темно, так темно…
Лучи восходящего солнца пощипывали его кожу. Рис подошел к окну и задернул шторы.
— Меган, открой глаза, ради меня.
— Не могу. Что со мной? Я умираю?
— Нет, любимая. Ты в коме.
— Как же тогда мы разговариваем?
— Не знаю. Я хочу кое-что попробовать.
— Что?
— Хочу дать тебе немного моей крови. — Он едва заметно улыбнулся, почувствовав ее отвращение. Это может поспособствовать твоему выздоровлению.
Опасаясь, что она будет возражать, Рис не стал дожидаться ответа. Он прокусил свое запястье и, слегка приоткрыв губы Меган, поднес к ним свою руку, так что несколько капель крови попали ей на язык.
Рис бы дал больше, но медсестра выбрала именно этот момент, чтобы появиться в палате.
Повернувшись к ней спиной, Рис прикрыл рану на запястье, попрощался с сестрой и покинул палату.
На улице он позволил себе немного полюбоваться рассветом, а затем перенесся в свой пентхаус.
Рис вернулся в госпиталь следующей ночью на закате. До этого, днем, он пытался несколько раз наладить связь с Меган. Хоть она и не отвечала, Рис уверил ее в том, что он ее любит, скучает по ней, и пообещал, что скоро они снова увидятся. Он тихо насвистывал, когда появился в госпитале. Он очень надеялся на чудо, сотворенное его кровью. Он мечтал, что войдет в палату и увидит, как Меган, совершенно здоровая, сидит на своей кровати и улыбается.
Но чуда не произошло. Несмотря на то что теперь Меган дышала самостоятельно, она по-прежнему была бледной и неподвижной. Джордж и Эвелин стояли у ее кровати. Последние тревожные недели сказались на родителях Меган. Волосы отца стали совершенно седыми, возле рта залегли глубокие складки беспокойства. Мать тоже заметно постарела. Эвелин совсем перестала улыбаться, темные круги под глазами свидетельствовали о бессонных ночах и тревожных днях.
Доктор говорил о двух — четырех неделях. Если Меган не выйдет из комы за это время, скорее всего она останется в растительном состоянии и никогда не выздоровеет.
Рис склонился над Меган и провел губами по ее щеке.
— Не бойся, любовь моя, — прошептал он. — Я не позволю, чтобы с тобой это случилось.
Меган, конечно же, не ответила. Рис хотел, чтобы она знала, что он рядом, и попытался наладить связь с ней, но снова наткнулся на пустоту.
В этот момент он принял решение. Больше никаких ожиданий. Никаких надежд и молитв о чуде, которое может никогда не произойти. Сегодня он переведет ее через черту. Но не здесь. Если все получится, она проснётся очень голодной, и тут не помогут доктора и сестры, да и родителям Меган не обязательно это видеть.
Он посмотрел на Джорджа и Эвелин. Будет жестоко забрать ее и не предупредить их заранее. Они достаточно настрадались.
Приняв решение, он закрыл дверь в палату.
— Джордж, Эвелин, почему бы вам не присесть? Мне надо кое-что вам сказать.
Они обменялись взглядами, затем сели и взялись за руки. Щеки Эвелин были влажны от слез. Джордж смотрел на Риса с любопытством.
Рис провел рукой по волосам.
— Не знаю, как это сказать… но лучше уж напрямую. Я вампир.
Эвелин моргнула.
— Не время шутить, — сердито сказал Джордж. — Моя дочь умирает.
— Разве я похож на шутника? — печально спросил Рис.
Сжав кулаки, Джордж начал подниматься со стула. Рис не был уверен, что отец Меган может наброситься на него с кулаками. Он прошел через ад за последний месяц и до сих пор еще как-то умудрялся держать себя в руках, но, похоже, сдерживаться больше нет сил.
Воспользовавшись своими сверхспособностями, Рис заставил его сесть обратно на стул.
— Какого черта! — воскликнул Джордж. — Кто ты такой?
— Я вам сказал: вампир. Еще нужны доказательства? — Произнеся это, Рис обнажил клыки. Он догадывался, что выглядит сейчас ужасно — его лицо стало нечеловечески жестким, глаза налились кровью.
Эвелин открыла рот и готова была уже закричать, но не смогла.
Джордж тоже смотрел на Риса во все глаза.
— Зачем ты нам это говоришь? Ты собираешься… — Его лицо побледнело.
Помотав головой, Рис спрятал клыки.
— Я говорю, потому что собираюсь забрать Меган с собой. Собираюсь обратить ее. Думаю, это единственный способ ее спасти.
— Ты хочешь превратить мою дочь в вампира?! — Джордж решительно покачал головой. — И слышать об этом не хочу!
— Джордж, позволь ему…
— Из ума выжила, женщина?! — воскликнул Джордж. — Он хочет сделать из нее чудовище!
— Я не хочу потерять Меган. — Эвелин умоляюще посмотрела на Риса. — Сделай это. Это вернет нам Меган. Сделай это!
Джордж ударил кулаком по ручке кресла.
— Черт возьми, Эви, ты не понимаешь, что говоришь!
Но Эвелин не слушала мужа. Она сверлила Риса взглядом.
— Пожалуйста, — сказала она, — спаси ее ради меня.
— Я сделаю все, что в моих силах, но гарантий, что все получится, у меня нет.
Эвелин прикусила губу, явно подавленная тем, что и эти меры могут не помочь. Затем она расправила плечи:
— Вы наша единственная надежда.
— Меган была бы против, — сказал Джордж. — А если бы она поняла, кто ты, она бы и тебя знать не захотела.
— Она знает, что я вампир.
Джордж уставился на него, сразу утратив весь боевой задор.
— Я заберу ее отсюда сегодня ночью, — тихо добавил Рис. — Я хочу, чтобы вы поговорили с докторами и сказали им, что вы решили дать ей умереть дома. Уверен, они попытаются отговорить вас. Просто стойте на своём. Подпишите любые бумаги.
Джордж кивнул, хотя по выражению его лица было видно, что он против.
— Когда с формальностями будет покончено, думаю, вам следует пойти домой. Больше вы здесь ничем не можете помочь.
Эвелин схватила мужа за руку, весь ее вид выражал возрастающую тревогу.
— Но вы приведете ее потом к нам? Клянетесь?
Рис кивнул:
— Когда она будет готова вас увидеть, я приведу ее домой. Даю вам слово.
