Глава 49

Чувствуя на себе взгляд Риса, Меган поднялась по ступенькам и с силой захлопнула за собой дверь. Она понимала, что это ребячество, но ей стало легче. Затем, не в силах ничего с собой поделать, она поспешила к окну и выглянула наружу. На улице никого не было. Обида на то, что Рис так легко дал ей уйти, не отступала. О, она знала, что разозлила его, но чего он, собственно, ожидал? Еще как будто вчера она примеряла свадебные платья, а сегодня, здрасте, она уже вампир.

Вампир.

Бессмертная.

Дитя ночи.

Она облизнула губы, вспомнив, с каким наслаждением пила кровь темноволосого незнакомца, как это было вкусно! Удивительно, до чего естественно все произошло. По идее ей должно быть противно, а вместо этого она сгорала от желания пойти и повторить свой опыт. А что, если она придет к родителям и единственное, чего ей захочется, — закусить ими? Что они подумают, когда увидят ее и поймут, кто она такая? Наверное, будут шокированы… Или почувствуют вину за то, что поддались на уговоры Риса — превратить дочь в монстра.

Но Меган не ощущает себя монстром. Она чувствует себя как всегда, и даже лучше.

Так как же быть с Рисом? Он просил ее выйти за него, но тогда она была смертной. В силе ли его предложение сейчас, когда она мертва?

Нет, не мертва. Бессмертна.

Меган нервно вздохнула. Кем бы она ни была, теперь она чувствует себя гораздо более живой и энергичной, чем раньше. Более сильной душевно и физически. Более уверенной в себе.

Она поднесла руку к лицу. Интересно, как она выглядит? Так же, как раньше?

Ширл осталась прежней, и все же не совсем. Цвет волос стал насыщеннее, взгляд — выразительнее, а кожа как будто светилась. Перемены были неочевидны, но были.

Вот так повезло, уныло подумала Меган. Скорее всего она выглядит лучше, чем когда-либо, но теперь даже не может посмотреть на себя в зеркало — как и все вампиры.

Охваченная нервным возбуждением, она накинулась на домашние дела — пропылесосила ковры, поменяла простыни на постели. На кухне она какое-то время сверлила взглядом холодильник, а затем, собравшись с духом, открыла дверцу.

Меган ожидала найти там галлон прокисшего молока и ящик гнилых фруктов, но холодильник был пуст. Странно, подумала она, а потом поняла, что, пока была в коме, родители скорее всего жили в ее доме. Должно быть, это мама освободила холодильник и полила цветы.

Пробормотав «о, мама!», она села на стул и разрыдалась. Как она собирается встречаться с родителями? Сможет ли контролировать себя в их присутствии? Что, если она придет в гости, а они отвернутся от нее или, что еще хуже, будут ее бояться? Но они же не боялись Риса — если только он не врет.

Меган зарыдала с новой силой. Она плакала об утерянном человеческом облике, о детях, которых никогда не сможет родить, о загаре, которого у нее не будет следующим летом, о шоколаде, которого ей никогда больше не попробовать.

Взяв полотенце, она вытерла лицо и в изумлении уставилась на розовые полоски, оставшиеся на нем, затем пальцем смахнула слезинку с глаз. Она была красная! Ну конечно. Она же вампир! Едва сдерживая истерику, Меган подошла к раковине и ополоснула лицо холодной водой. Итак, она вампир. Пора перестать жалеть себя и обратить внимание на плюсы. Она никогда не заболеет. Никогда не состарится, у нее никогда не будет морщин, и она не превратится в беспомощную развалину. Но даже в этом есть минусы. Все, кого она знает, состарятся и умрут — ее родители, мистер Паркер, Дрексель, все ее клиенты. Рано или поздно они все уйдут.

Все, кроме Риса…

Он любит ее.

И она любит его.

Он вампир.

И она вампир.

И сейчас у них нет ни единой причины для расставания. Опасностей, которые угрожали ей рядом с ним, пока она была смертной, больше не существует.

Меган сидела, размышляя о будущем, пока не ощутила довольно неприятное покалывание в позвоночнике. Инстинктивно она поняла, что приближается рассвет.

Проверив, закрыты ли окна и двери, она задернула шторы в спальне, а затем, переодевшись в ночную рубашку, легла на кровать. Сердце бешено колотилось.

Лежа на спине, Меган пристально разглядывала потолок. Интересно, на что только будет похож этот вынужденный дневной сон? На… смерть? Она покрылась холодным потом. А что, если она не проснется?

«Меган, закрой глаза и расслабься».

Голос Риса сразу успокоил ее. Он такой заботливый! И от этого она любит его еще больше! Несмотря ни на что, он не бросил ее в одиночестве в ее первый вампирский день.

Меган проснулась, как только село солнце. Минуту она понежилась под одеялом. Темный сон действительно подобен смерти, подумала она. Судя по несмятым простыням, сомкнув глаза, она ни разу даже не шелохнулась. И ей ничего не снилось.

Откинув одеяло, она пошла в душ. Через пятнадцать минут она вышла, надела халат и присела на край кровати. Интересно, как вампиры проводят время?

Не зная, чем себя занять, Меган нашла мобильный, собралась с духом и позвонила родителям. И как только услышала мамин голос, поняла, что все будет хорошо. Вампир она или нет — родители любят ее. И это неизменная величина. Сначала она поговорила с мамой, потом с отцом и снова с мамой. Убедив ее, что с ней все в порядке, и пообещав вскоре приехать, Меган закончила разговор, еще раз вдоволь наплакалась и вышла в одиночку на охоту.

В половине двенадцатого она стояла у шкафа и перебирала одежду. Ни один наряд не соответствовал, ее настроению. Затем, повинуясь внезапному порыву, достала из глубины шкафа платье, которое купила как-то по случаю, но никогда не надевала. Идеально! Туфли на трехдюймовых каблуках и бабушкино старинное жемчужное ожерелье дополнят наряд.

— Черное с жемчугом — беспроигрышное сочетание, — пробормотала она и вышла из дому.

Меган пришла по адресу, который дал ей Рис, на десять минут позже назначенного, и сделала это намеренно. Это был акт сопротивления с ее стороны, и он придал ей душевных сил.

Дом был маленький, деревянные доски под воздействием погоды и времени обветшали и посерели. Двор окружала белая штакетная изгородь. Из-под занавесок на окнах пробивался свет. В воздухе чувствовался сильный запах моря и песка; набегающие волны с шумом бились о берег.

Втянув ноздрями воздух, Меган поняла, что Рис уже внутри и что он не один.

Набравшись смелости, она миновала ворота и направилась по дорожке к входной двери.

Дверь распахнулась еще до того, как Меган успела постучать. На пороге стоял Рис, его темно-русые волосы блестели в свете ламп.

Отступив на шаг, он пригласил:

— Входи.

Меган прошла за ним в гостиную. В центре комнаты друг напротив друга стояли два черных кожаных дивана. Другой мебели не было. У камина расположился высокий седовласый мужчина с голубыми глазами. Двадцатилетний юнец, ссутулившийся на диване, окинул ее оценивающим взглядом, сощурив карие глаза. Его левую руку украшала красно-черная татуировка в виде змеи. Третий мужчина, с черными, зачесанными назад волосами и тонкими усиками, напоминал актера, звезду прошлых лет. Он сидел на другом диване, на красивом лице играла слабая улыбка.

Рис указал на седого.

— Меган, это Николас. А мужчина, похожий на Валентино, — Руперт…

— А я Джулиус. — Татуированный смотрел на нее, словно она миска со сливками, а он — голодный кот.

Рис предупреждающе глянул на Джулиуса, а затем снова обратился к Меган:

— Я уже сказал им, что ты моя, и поэтому находишься под моей защитой и подчиняешься моим законам, как и они.

Меган замялась, не зная, что сказать, и поэтому просто пробормотала:

— Приятно познакомиться.

— Моя дорогая, это мне безумно приятно вас видеть, — отозвался Николас. Подойдя к Меган, он поцеловал ей руку.

Руперт и Джулиус переглянулись, затем, как будто их потянули за веревочку, тоже встали и направились к ней.

— Просто здорово, что у нас в совете теперь будет красивая женщина, — добавил Джулиус, едва скрывая плотоядную улыбку.

— Да, в самом деле, — согласился с ним Руперт.

Меган вопросительно посмотрела на Риса. Он не говорил ей, что она теперь член совета. Вот те на: она же всего один день как вампир.

Рис пожал плечами, затем обратился к остальным:

— Ну, все. Я просто хотел представить вам Меган.

— Ну тогда мое почтение, — сказал Николас и исчез.

— Чао, крошка, — пробормотал Джулиус и тоже скрылся с глаз.

— Рад знакомству, Меган, дорогая, — произнес Руперт. — Уверен, мы еще встретимся.

Меган кивнула, но прежде чем успела что-либо ответить, Руперт оказался за дверью, оставив ее с Рисом наедине. Внезапно почувствовав волнение, она стала растирать свои обнаженные руки. И зачем только она надела это платье? Оно же просто кричит: «Возьми меня!» Такое обтягивающее, что подчеркивает каждый изгиб ее тела.

— Прекрасно выглядишь, — тихо сказал Рис.

— Спасибо. — Она откашлялась. — Я… Я… — Она подняла на него взгляд. Рис всегда читал ее мысли, почему же он не делает этого сейчас?

— Собрание закончено, — официальным тоном сказал он. — Спасибо, что пришла.

Она смотрела на него, не произнося ни слова. Ее охватило тягостное чувство, что, если она сейчас промолчит и ничего не предпримет, он может исчезнуть из ее жизни навсегда.

Она откашлялась, расправила плечи и выпалила:

— Не так давно, Мистер Костейн, вы обещали на мне жениться. Вы намерены взять свои слова обратно?

— Меган…

— Я люблю тебя, — быстро проговорила она, пока ее не покинула смелость. — И я знаю, что ты любишь меня.

Приподняв бровь, Рис безмолвно смотрел на нее в течение нескольких секунд.

Сходя сума от волнения, Меган ждала его ответа — ответа, который мог растопить лед между ними.

Наконец уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Копаетесь в моих мыслях, мисс Делейси?

— Я думаю, в данном случае это вполне позволительно, мистер Костейн.

— В самом деле? И о чем же я сейчас думаю?

— Боюсь, я не осмелюсь повторить это вслух, — ответила она в притворном ужасе.

Рис рассмеялся, притянул Меган к себе и поцеловал долгим и страстным поцелуем.

— Если ты считаешь, что это неприлично, просто подожди, пока я отведу тебя домой.

Домой, подумала она, утопая в его объятиях и растворяясь в поцелуях. Дом — это ведь не здание с крышей и четырьмя стенами. Она дома здесь и сейчас, в объятиях человека, которого любит.