Глава 10

— Вы не можете так просто… распоряжаться мной…

— Нет, милая, может, — весело возразил ей Алекс.

— Он — лаэрд, — напомнил Грэхем. — Он может делать все, что ему заблагорассудится.

— Дело не в том, что он лаэрд, — вмешался Бродик. — Франклин оставил себе МэрЙан, а ведь он не был лаэрдом. А Роберт оставил себе Миган, — добавил он, пожимая плечами.

— А я себе — Изабеллу, — вмешался Уинслоу.

— Таков наш обычай, милая, — пояснил Гаури.

— Ты не просто оставил себе Изабеллу, — поправил Бродик брата, решив внести в дело полную ясность. — Ты просил ее руки. Это другое дело.

— Я бы все равно оставил ее себе, даже если бы отец возражал, — спорил Уинслоу.

Джудит не верила своим ушам. Эти люди явно сошли с ума. Она вырвала свои руки из рук Йана и сделала шаг назад, спасаясь от окружающего ее безумия. При этом она наступила Грэхему на ногу и тут же обернулась, чтобы принести извинения.

— Прошу прощения, Грэхем, я не хотела причинить вам боль… Он ведь не может просто так оставить меня себе, правда? Грэхем утвердительно кивнул.

— Гаури сказал правду, таков наш обычай, — объяснил он. — Но в любом случае нужно, чтобы вы дали свое согласие.

Голос его был полон сочувствия. Он видел, что Йан поверг эту миленькую девушку в полнейшее изумление. Да, сейчас она немного ошарашена, но в глубине души несомненно испытывает восторг. Быть избранной в жены лаэрду самим лаэрдом — высочайшая честь. «Да, видимо, она так счастлива, что не способна связно выразить свои мысли», — решил Грэхем.

Но он ошибался. Через пару минут Джудит пришла в себя и затрясла головой. Возможно, она и смогла бы обуздать свой гнев, если бы не сторонники Йана, вновь дружно закивавшие ей.

Бог свидетель, если бы Джудит имела на это право, она поколотила бы их всех. Но сначала необходимо вновь обрести способность говорить связно. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох, после чего хрипло произнесла:

— Йан, могу ли я поговорить с вами наедине?

— У нас нет времени на болтовню, милая, — возразил отец Лэгган. — Мерлин не может ждать.

— Мерлин? — растерянно переспросила Джудит.

— Это человек из клана Дунбаров, — объяснил Грэхем и прибавил с улыбкой: — Он нуждается в священнике. Джудит повернулась к отцу Лэггану.

— Тогда вы должны ехать к нему, — заявила она. — Он умирает?

Священник покачал головой.

— Он уже умер, Джудит. И теперь его семья ждет меня, чтобы совершить похоронный обряд. Жара, видите ли. Тело не продержится слишком долго.

— Да, его нужно как можно быстрее предать земле, — пояснил Бродик. — Но сначала священник вас обвенчает. В первую очередь — Мэйтленды, Дунбары — потом.

— Тело не продержится? — повторила Джудит слова священника и поднесла руку ко лбу.

— Жара, — напомнил ей Бродик.

Девушку охватила дрожь. Йан сжалился над ней. Ему понадобились аж два дня напряженных раздумий, чтобы прийти к выводу, что он не может просто так взять и отпустить Джудит. Теперь же он понял, что девушке также следует дать какое-то время на обдумывание его предложения.

Но, к сожалению, времени на обдумывание оставалось не так уж и много. После разговора с Патриком, подтвердившего худшие из его подозрений, Йан понял, что жениться на Джудит ему следует как можно быстрее. Нельзя было допустить, чтобы кто-то другой узнал правду о ее отце. Нет, он должен обвенчаться с ней сейчас. Это единственный способ уберечь ее от этих ублюдков Маклинов.

Йан схватил Джудит за руку и отвел в затемненный угол зала. Девушка то и дело спотыкалась, так что ему пришлось почти что тащить ее за собой. В углу Джудит прислонилась спиной к стене. Йан встал прямо перед ней, закрыв собой практически все обозримое пространство.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

— Нет.

—Да.

— Я не могу.

— Можешь.

— Йан, отнесись к этому серьезно. Я не могу выйти за тебя замуж. Если бы даже и хотела, все равно это было бы невозможно.

— Ты же хочешь выйти за меня, — возразил он. — Разве не так?

Уже одна мысль о том, что Джудит может не хотеть его, повергла Йана в смятение. Ему пришлось тряхнуть головой, чтобы прийти в себя.

— Ты же хочешь, черт возьми, — сказал он.

— Ах так? И из чего же ты это заключил?

— Ты мне доверяешь.

Гнев Джудит немного утих. Из всех причин, которые Йан мог ей привести, он выбрал ту, против которой ей нечего было возразить. Она действительно ему доверяла от всего сердца.

— Со мной ты чувствуешь себя в безопасности. Это утверждение Джудит тоже не могла оспорить.

— Ты знаешь, что я никому не позволю причинить тебе вред, — прибавил он и ласково посмотрел ей в глаза.

Те в одно мгновение наполнились слезами. Господи, как бы ей хотелось, чтобы невозможное стало возможным.

— Йан, ты меня любишь? — спросила она. Он нагнулся и поцеловал ее в висок.

— Я никогда ни одну женщину не хотел так, как тебя, — ответил он. — И ты тоже меня хочешь. Не отрицай этого. Плечи Джудит послушно опустились.

— Я и не отрицаю, — прошептала она. — Но хотеть и любить — это разные вещи. Возможно, и я не люблю тебя, — прибавила она.

Едва эти слова сорвались с ее губ, как Джудит поняла, что сказала неправду.

И Йан тоже это понял.

— Нет, Джудит, ты любишь меня!

По щеке ее пробежала слеза.

— Ты порождаешь в моем сознании невозможные мысли, — прошептала девушка.

Йан ласково смахнул ей эту слезу. Его ладони обхватили ее голову.

— Нет ничего невозможного, Джудит. Выходи за меня. Позволь мне защищать тебя всю жизнь.

«Сейчас мне необходимо рассказать ему всю правду, — подумала она. — Только таким образом можно заставить его пересмотреть свое решение…»

— Есть кое-что такое, чего ты обо мне не знаешь, — начала Джудит. — Мой отец…

Его губы приникли к ее губам, решительно положив конец всяким признаниям. Поцелуй был долгим и страстным, и, когда Йан наконец отпустил ее, Джудит стоило большого труда вновь собраться с мыслями.

Она опять попыталась рассказать ему правду, но он опять прервал ее признание затяжным поцелуем.

— Джудит, ничего не говори мне о своей семье, — приказал Йан. — Меня ничто не остановит, пусть даже твой отец окажется королем Англии. И больше об этом ни слова, ясно?

— Но, Йан…

— Твое прошлое не имеет значения, — произнес он тихим, но настойчивым голосом. — Забудь об этом, Джудит. Ты будешь моей. Отныне я стану твоей семьей и буду заботиться о тебе.

С его стороны это звучало так заманчиво! Джудит не знала, что и делать.

— Я должна подумать, — сказала она. — Через несколько дней…

— Боже правый! — воскликнул отец Лэгган. — Мерлин так долго не продержится, милая. Вспомни о жаре.

— Зачем же ждать? — недоуменно спросил Алекс.

— Йан же сказал, что оставляет тебя. Давайте сыграем свадьбу, и дело с концом, — предложил Бродик.

Только теперь Джудит поняла, что все они слушали ее разговор с Йаном. Ей захотелось закричать. И она закричала.

— Я никому не позволю торопить себя в таком деле! Существует множество причин, по которым я не могу выйти замуж за вашего лаэрда, и мне нужно время, чтобы обдумать…

— Что же это за причины? — поинтересовался Грэхем. Йан повернулся и посмотрел ему прямо в глаза.

— Вы с нами или против нас?

— Все это мне, конечно, не слишком нравится, но ты же знаешь, что я на твоей стороне. Я поддерживаю тебя. Джелфрид, а ты?

— Я согласен, — ответил Джелфрид, хмуро посмотрев в сторону Джудит.

Все остальные члены Совета присоединились к согласию Джелфрида один за другим, как костяшки домино.

Однако терпение Джудит подошло к концу.

— Как вы можете одновременно выражать одобрение и так свирепо смотреть на меня? — возмутилась она и, повернувшись к Йану, ткнула его кулаком в грудь. — Я не хочу здесь жить. Я уже решила, что буду жить у тети Милисенты и дяди Герберта. И знаешь, почему? Потому что они не считают меня ниже себя, вот почему. Ну? — вызывающе посмотрела она на Йана.

— Что — ну? — улыбнулся тот. Гнев этой женщины обвораживал его больше, чем что бы то ни было.

— Я им нравлюсь, — выпалила она.

— Нам ты тоже нравишься, Джудит, — сообщил ей по секрету Алекс.

— Ты вообще всем нравишься, — добавил Патрик, утвердительно кивнув головой.

Джудит не позволила себе поверить в подобную чепуху. И Бродик, между прочим, тоже. Он бросил на Патрика такой взгляд, словно тот только что сошел с ума.

— Зато мне не нравится ни один из вас, грубияны, —заявила она. — Я и думать не могу о том, чтобы остаться здесь. Не стану я растить своих детей… Боже мой, Йан, у меня ведь не будет детей, ты помнишь?

— Джудит, успокойся, — приказал Йан и крепко обнял ее за плечи.

— Она не хочет детей? — удивился Грэхем. На лице его было написано возмущение. — Йан, ты не должен допускать подобных разговоров. Тебе необходим наследник.

— Она бесплодна? — свирепо спросил Джелфрид.

— Этого она не сказала, — ответил ему Винсент.

— Это моя вина, — вмешался Уинслоу.

— Твоя вина, что эта женщина бесплодна? — продолжал бушевать Джелфрид. — Как это понимать, Уинслоу?

Патрик рассмеялся. Бродик толкнул его локтем, чтобы тот прекратил смех.

— Ей пришлось помогать Изабелле при родах, — объяснил он Джелфриду. — И это ее напугало. Вот и все. Она отнюдь не бесплодна.

Старейшины облегченно вздохнули. Йан больше не обращал внимания ни на кого, кроме Джудит. Наклонившись к ее уху, он прошептал:

— Ты права, тебе нужно время, чтобы обдумать мое предложение. Думай столько, сколько захочешь.

Было в его голосе что-то такое, что вызвало у девушки подозрение. И почти сразу же она поняла, что именно. Произнося эти слова, Йан улыбался.

— И сколько же ты даешь мне времени на обдумывание? — спросила она.

— Сегодня ночью ты спишь в моей постели. Мне казалось, что сначала ты захочешь обвенчаться…

Джудит вырвалась из его объятий и взглянула ему в лицо. Все! У нее не осталось ни единого шанса. Теперь ей стало это ясно. Господи, да она действительно его любит! Только вот как объяснить причину этой любви?

Нет, она определенно сошла с ума.

— Боже мой, ну почему я тебя так люблю?

Джудит не понимала, что выкрикнула этот вопрос вслух, до тех пор, пока не услышала, как расхохотался Патрик.

— Ну вот, все и решено. Она согласна! — воскликнул отец Лэгган. — Давайте покончим с этим поскорее. Патрик, становись справа от Йана, а вы, Грэхем, вы встаньте рядом с Джудит. Вы будете выдавать ее замуж. Во имя Отца и Сына…

— Мы тоже выдаем ее замуж, — твердо заявил Джелфрид, оскорбленный тем, что его отстраняют от участия в столь важной церемонии.

— Да, и мы тоже, — пробормотал Дункан.

Скрип стульев отвлек внимание священника. Подождав, пока остальные старейшины тесной толпой окружат Джудит, он начал снова.

— Во имя Отца…

— Ты хочешь жениться на мне только для того, чтобы иметь возможность командовать мной, — заметила Джудит, обращаясь к Йану.

— Есть такое преимущество, — усмехнулся тот.

— Я думала, что Дунбары — ваши враги, — сказала она. — И все же ваш священник…

— Л как, по-вашему, умер Мерлин? — спросил Бродик.

— Брось, сынок, тебя нельзя назвать виновником его смерти, — возразил Грэхем. — Он погиб, упав со скалы.

— Уинслоу, разве не ты толкнул его, когда он бросился на тебя с ножом? — не унимался Бродик. Брат покачал головой.

— Он оступился раньше, чем я успел до него добраться.

Джудит возмутил этот разговор. Патрик решил дать ответ на ее первый вопрос, поскольку никто из присутствующих делать этого явно не собирался.

— У нас не хватает священнослужителей для отправления церковных обрядов, — пояснил он. — Поэтому отцу Лэггану разрешено приходить и уходить, когда вздумается.

— Он обслуживает довольно обширный район, — вмешался в разговор Алекс, — практически все кланы, с которыми мы враждуем: и Дунбаров, и Макферсонов, и Маклинов, и других, конечно…

Джудит поразило количество их врагов, о чем она и сказала Грэхему. Разумеется, ей и в самом деле хотелось побольше узнать о Мэйтлендах. Но, кроме того, ей было необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Она чувствовала себя как в тумане. Ее, словно ребенка, окунувшегося в холодную воду, била дрожь.

— Алекс вам далеко не всех перечислил, — сообщил ей Грэхем.

— Разве вашим людям никто не нравится? — удивилась Джудит.

Грэхем пожал плечами.

— Мы можем продолжать? — нетерпеливо воскликнул отец Лэгган. — Во имя Отца…

— Я приглашу в гости тетю Милисенту и дядю Герберта, Йан, и не собираюсь спрашивать на это разрешения у Совета.

— …и Сына, — продолжил священник уже более громким голосом.

— А потом вы захотите пригласить сюда короля Джона, — мрачно предсказал Дункан.

— Этого мы не сможем вам позволить, милая, — пробормотал Оуэн.

— Пожалуйста, возьмитесь теперь за руки и сосредоточьтесь на церемонии! — в отчаянии закричал отец Лэгган, уже утратив надежду обратить на себя внимание иным способом.

— Я не хочу, чтобы сюда приезжал король Джон, — горячо возразила Джудит и хмуро посмотрела в сторону Оуэна, высказавшего столь возмутительное предположение. — Я хочу пригласить только своих дядю и тетю. И я их приглашу. — И, выглянув из-за спины Грэхема, она повернулась к Йану. — Да или нет, Йан?

— Посмотрим… Грэхем, это я женюсь на Джудит, а не ты. Отпусти ее руку. Джудит, отодвинься от него.

Окончательно отчаявшись навести хоть какой-нибудь порядок в зале, отец Лэгган махнул рукой и продолжил церемонию. Только Йан еще прислушивался к его словам. Он сразу же согласился взять Джудит в жены.

А вот Джудит не была столь сговорчива. Йану стало даже немного жаль эту милую девушку. Она выглядела совершенно сбитой с толку.

— Джудит, берешь ли ты Йана в мужья? Она подняла глаза на Йана:

— Посмотрим, — ответила она и подняла глаза на Йана.

— Так не годится, милая. Ты должна сказать «да, беру», — укоризненно покачал он головой.

— А я беру? Йан улыбнулся.

— Твои тетя и дядя приедут к нам в гости, обещаю тебе.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Джудит.

— Вы все же должны ответить мне: «да» или «нет», — напомнил ей отец Лэгган.

— А он согласится любить меня и заботиться обо мне? —спросила она, кивнув в сторону Йана.

— Боже правый, но он же только что согласился! — нетерпеливо воскликнул Бродик.

— Йан, если я останусь с вами, мне придется здесь кое-что изменить.

— Но, Джудит, нам по душе нынешний порядок вещей, — возразил Грэхем.

— А мне здесь не нравится, — настаивала Джудит. — Йан, пока мы не стали мужем и женой, я хочу взять с тебя еще одно обещание.

— Пока не стали? Но мы же на середине… — попытался вмешаться священник.

— Какое обещание? — спросил Грэхем. — Возможно, Совету сначала придется его обдумать.

— Вы не станете его обдумывать, — возразила Джудит. — Это сугубо личное обещание. Йан?

— Да, Джудит?

О Господи, как ей нравится его улыбка! Она легонько вздохнула, поманила его пальчиком и стала что-то быстро шептать на ухо. Грэхему пришлось посторониться, чтобы дать ей место. Как только Йан наклонился, все остальные подались вперед, стремясь подслушать.

Но им оставалось лишь гадать о том, что говорит девушка. То, о чем она просила лаэрда, явно удивило последнего, судя по выражению его лица.

— Это для тебя важно? — прошептал он.

—Да.

— Ладно, обещаю.

Лишь получив от него нужное обещание, Джудит осознала, что все это время сдерживала дыхание. Девушка шумно вздохнула, и глаза ее наполнились слезами.

Она была так тронута! Ее возлюбленный не рассмеялся и не обиделся. Просто спросил, важно ли это для нее, и, когда она ответила «да», немедленно согласился.

— Вы, случайно, не расслышали, о чем шла речь, Грэхем? — спросил Алекс громким шепотом.

— Что-то насчет выпивки, — прошептал в ответ Грэхем.

— Ей хочется выпить? — изумился Джелфрид.

— Нет, я уловил слово «напиться», — встрял Оуэн.

— Почему же она хочет напиться? — заинтересовался Винсент.

Стараясь не рассмеяться, Джудит вновь обратилась к отцу Лэггану.

— Я отвечу «да», — сообщила она ему. — Не начать ли нам, святой отец?

— Эта девушка не в состоянии следить за ходом событий, — заметил Винсент.

Отец Лэгган произносил последнее благословение, когда Джудит закончила пререкаться со старейшиной по поводу его невежливого замечания. «Я прекрасно за всем слежу», — гневно возражала она ему.

Прежде чем снова повернуться к священнику, Джудит все же вынудила Винсента извиниться.

— Патрик, пожалуйста, сходи и приведи Фрэнсис Кэтрин. Я бы хотела, чтобы она стояла рядом со мной во время церемонии, — попросила она.

— Вы можете поцеловать новобрачную, — объявил отец Лэгган.

Фрэнсис Кэтрин мерила шагами комнату, когда Джудит наконец открыла дверь и вошла в дом.

— Слава Богу, ты здесь! Я так беспокоилась. Джудит, почему так долго? Ты такая бледная! Они тебя огорчили, да? — Прервав свои восклицания, она разгневанно вздохнула. — Они ведь не посмели приказать тебе вернуться обратно в Англию, правда?

Джудит присела у стола.

— Они уехали, — прошептала она.

— Кто уехал?

— Все. Они просто… уехали. Даже Йан. Хотя сначала он меня поцеловал. Но потом тоже уехал. И я даже не знаю куда…

Фрэнсис Кэтрин никогда прежде не видела подругу в таком состоянии. Казалось, девушка грезит наяву.

— Ты меня пугаешь, Джудит. Пожалуйста, расскажи, что случилось.

— Я вышла замуж.

Фрэнсис Кэтрин рухнула на стул.

— Вышла замуж?

Джудит кивнула, продолжая бессмысленно смотреть перед собой. Мысли ее все еще были заняты странной брачной церемонией.

От изумления Фрэнсис Кэтрин не могла вымолвить ни слова. Она сидела и просто смотрела на свою подругу.

— Ты вышла замуж за Йана?

— Кажется, да.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «кажется»?

— Между нами стоял Грэхем. Может быть, я за него вышла замуж? Нет, уверена, что это был Йан. Потому что он меня поцеловал… А Грэхем нет.

Фрэнсис Кэтрин не знала, как отнестись к этой новости. Конечно, она была в восторге, потому что подруге больше уже не придется возвращаться назад в Англию, но в то же время она испытывала какую-то странную ярость.

— Почему такая спешка? Цветов ведь тоже не было, да? Ты не могла обвенчаться в церкви. У нас нет никакой церкви. Черт побери, Джудит, ты должна была настоять, чтобы Йан все сделал, как положено!

— Я понятия не имею, почему так поспешно, — призналась Джудит. — Но у Йана наверняка имелись на то какие-то свои причины. Пожалуйста, не огорчайся по этому поводу.

— Но я-то должна была там присутствовать! — вскричала Фрэнсис Кэтрин.

— Да, должна была, — согласилась Джудит. Следующая минута прошла в молчании. Потом Фрэнсис Кэтрин заговорила снова:

— Мы рады этому замужеству? Джудит пожала плечами.

— Наверное, рады.

Глаза Фрэнсис Кэтрин наполнились слезами.

— Ну что ж, ты заслужила, чтобы твои мечты наконец осуществились.

Джудит, разумеется, поняла, о чем говорит подруга. Она покачала головой и попробовала утешить Фрэнсис Кэтрин.

— Мечты существуют для того, чтобы маленьким девочкам было о чем друг с другом пошептаться. На самом деле они не осуществляются никогда. Я уже взрослая женщина, Фрэнсис Кэтрин, и не мечтаю о невозможном.

Но подруга не собиралась сдаваться.

— Ты забываешь, с кем говоришь, Джудит. Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Знаю все о твоей ужасной жизни с матерью-ведьмой и дядей-пьяницей. Знаю о боли и одиночестве. Твои мечты стали для тебя своеобразной защитой от обид. Можешь уверять меня, что это всего лишь твое живое воображение, что эти мечты, которые, как ты сейчас утверждаешь, уже не имеют значения, но я-то знаю…

Голос ее сорвался на рыдание. Она глубоко вздохнула и продолжила:

— Я знаю, что мечты спасли тебя от отчаяния. Не смей притворяться, что они ничего для тебя не значат. Я все равно тебе не поверю.

— Фрэнсис Кэтрин, пожалуйста, будь благоразумной, — в отчаянии воскликнула Джудит. — Не все было так ужасно. Милисента и Герберт уравновешивали мою жизнь. Кроме того, я была еще очень маленькой, когда предавалась столь глупым мечтам. Я всего лишь представляла себе свою будущую свадьбу. Там был мой отец, помнишь? Я полагала, что этот человек мертв, и все же воображала его стоящим рядом со мной в церкви. И муж мой должен был быть невероятно счастлив и едва удерживаться от слез… И вот теперь я спрашиваю тебя, можешь ли ты вообразить себе Йана, рыдающего от счастья при одном только взгляде на меня?

Фрэнсис Кэтрин не смогла сдержать улыбки.

— Мой муж тоже должен был бы рыдать от счастья. Но Патрик не рыдал. Он торжествовал.

— Я теперь никогда больше не увижу свою мать… — прошептала Джудит.

Фрэнсис Кэтрин кивнула.

— И никогда больше не покинешь меня…

— Я хочу, чтобы ты радовалась этому.

— Хорошо. Я радуюсь. А теперь расскажи, что же все-таки произошло. Я хочу знать подробности.

Джудит выполнила просьбу подруги. К концу ее повествования Фрэнсис Кэтрин звонко хохотала. Джудит с трудом восстанавливала в памяти события предыдущего часа, оправдываясь тем, что все происходило ужасно бестолково.

— Я спросила Йана, любит ли он меня, — рассказывала она. — Он мне не ответил. Но я вспомнила об этом только тогда, когда все уже кончилось и Йан потянулся ко мне за поцелуем. Он сказал, что хочет меня. И еще я все время пыталась рассказать ему о своем отце, но он не позволил мне произнести ни слова. Сказал, что это не имеет никакого значения. Что я должна забыть об этом. Он прямо так и сказал. А я действительно пыталась рассказать ему правду. Наверное, мне следовало приложить побольше усилий… Фрэнсис Кэтрин фыркнула.

— Только не вздумай волноваться из-за отца. Больше мы никогда не будем о нем упоминать. И никто ничего не узнает. Джудит кивнула.

— Но прежде заставила Йана дать мне два обещания. Милисента и Герберт могут теперь приехать к нам в гости.

— А какое второе обещание?

— Йан никогда не будет напиваться в моем присутствии.

Глаза Фрэнсис Кэтрин наполнились слезами. Ей никогда бы не пришло в голову брать подобное обещание со своего мужа. При этом она хорошо понимала озабоченность Джудит.

— За то время, которое я здесь живу, мне еще ни разу не доводилось видеть Йана пьяным, — сказала она.

— Он сдержит свое слово, — прошептала Джудит и вздохнула. — Интересно, где я буду сегодня ночевать?..

— Йан придет за тобой, — с уверенностью в голосе произнесла Фрэнсис Кэтрин.

— В какое положение я себя поставила?

— Ты его любишь?

—Да.

— И он, наверное, тоже любит тебя.

— Надеюсь, что это так, — согласилась Джудит. — Йан не получает никакой выгоды от этого брака, значит, он меня любит.

— Тебя страшит ваша первая ночь?

— Немного. А ты волновалась в первый раз?

— Я плакала!

Почему-то это признание вызвало у девушек приступ истерического хохота. Вошедшие в дом Йан и Патрик заулыбались, увидев хохочущих Фрэнсис Кэтрин и Джудит.

Патрик поинтересовался, что их так рассмешило. Его вопрос заставил девушек расхохотаться еще сильнее. В конце концов Патрик сдался. «У них просто не хватает здравого смысла», — решил он.

Йан внимательно посмотрел на Джудит.

— Почему ты здесь? — спросил он.

— Хотела рассказать Фрэнсис Кэтрин о том, что произошло в замке. Мы ведь с тобой действительно обвенчались, да?

— Джудит сомневалась, не вышла ли она замуж за Грэхема, — сообщила Фрэнсис Кэтрин мужу.

Йан покачал головой и, подойдя к новобрачной, поднял ее на ноги. Она ни разу не взглянула на него с тех пор, как он переступил порог дома, и это его тревожило.

— Пора домой, — тихо сказал он. Джудит затрепетала.

— Я только соберу некоторые вещи, — прошептала она, низко наклонив голову, и, зайдя за ширму, робко спросила: — А где наш дом?

— Там, где вы венчались, — поспешил объяснить Патрик.

Джудит скривилась — благо никто этого не видел — и вздохнула. Боже, ей придется жить в этом уродливом замке! А впрочем, ее это не должно особенно тревожить: ведь в нем живет Йан, а остальное не имеет значения.

Собирая необходимые вещи, Джудит слушала краем уха, как беседуют вполголоса братья.

К величайшему своему удивлению, она заметила вдруг, что руки ее дрожат.

Уложив наконец все необходимое в маленький саквояж, Джудит присела на краешек кровати. Только сейчас она осознала в полной мере смысл того, что произошло несколько часов назад.

Итак, отныне она — замужняя женщина. Сердце ее внезапно забилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Девушка поняла, что начинает нервничать, и постаралась взять себя в руки.

Боже правый, а вдруг она сделала ошибку? Все произошло так быстро! Но ведь Йан любит ее, не так ли? И не важно, что он не смог выразить этого словами. Кроме жены, этот брак не дает ему ровным счетом ничего. А значит, никаких иных мотивов, помимо любви, у него не было и быть не могло.

Что, если она не сможет ужиться с этими людьми? Если они никогда не признают ее своей? В конце концов Джудит поняла основную причину своей тревоги. Что, если она не сможет стать хорошей женой? Она же совершенно не знает, как доставлять мужчине удовольствие в постели. Йану ведь известно, что она неопытна. Значит, его обязанность — научить ее всему, чему нужно. Но что, если она принадлежит к разряду тех женщин, которых нельзя ничему научить?

Ей не хотелось, чтобы Йан считал ее недостойной себя. Уж лучше бы ей тогда умереть.

— Джудит?

Его голос едва ли был громче шепота. И все же Джудит вздрогнула. Это не ускользнуло от его внимания. Он видел, что его молодая жена выглядит так, будто готова в любую минуту упасть в обморок. Джудит боялась. И Йану казалось, что он понимает почему.

— Я готова идти, — произнесла Джудит дрожащим голосом.

Она сидела на кровати, держа на коленях свой саквояж, в который вцепилась мертвой хваткой. Подавив улыбку, Йан подошел и сел рядом с ней.

— Почему ты тут сидишь? — спросил он.

— Просто размышляю, — пожала плечами девушка.

— О чем?

Она не ответила. И не взглянула на него, глаза ее были по-прежнему опущены.

Йан решил не торопить ее. Он будет вести себя так, как будто у них еще уйма времени. Несколько минут они сидели молча. Джудит слышала, как Фрэнсис Кэтрин что-то шептала своему мужу. До ее слуха донеслось слово «цветы», и девушка подумала, что подруга, должно быть, жалуется на отсутствие оных во время венчания.

— Мне можно будет принять ванну сегодня вечером? — спросила она Йана.

— Да, — кивнул тот.

— Пойдем?

— Ты уже закончила размышлять?

— Да, спасибо.

Йан поднялся. Джудит — следом. Взявшись за руки, они направились к выходу.

Но Фрэнсис Кэтрин загородила им дорогу. Она твердо решила заставить их остаться поужинать. Поскольку к тому времени все уже было готово, Йан согласился. Джудит ела очень плохо, слишком нервничала. Зато у Йана с аппетитом все было в порядке. Они с Патриком ели как люди, которые только что завершили сорокадневный Великий пост.

Однако после ужина Йан не пожелал задерживаться ни на минуту. И Джудит тоже. Держась за руки, они направились к замку… Внутри было темно. Йан повел Джудит на второй этаж. Его спальня находилась слева от лестничной площадки, и в нее вела первая из трех расположенных в узком коридоре дверей.

Спальня сверкала огнями и манила теплом. Прямо напротив входа был установлен камин, в котором полыхал яркий огонь, основательно прогревший воздух в помещении. Поражающая своими размерами кровать Йана стояла слева от двери. Покрыта она была пледом. Рядом стоял небольшой комод, на котором потрескивали две свечи.

Возле камина стоял один-единственный в комнате стул. Второй комод, гораздо больших размеров, располагался у противоположной стены. На нем стояла покрытая резьбой и оправленная в золото квадратная шкатулка.

«Йан не любит лишних вещей», — решила Джудит. Комната выглядела практично, по-деловому и была очень похожа на человека, который в ней ночевал.

Прямо перед камином стояла большая деревянная бадья с водой, от которой шел пар. Йан заботливо предупредил просьбу своей молодой жены насчет ванны еще до того, как девушка обратилась с ней к нему.

Он бросил на кровать ее саквояж.

— Тебе нужно что-нибудь еще?

«Мне нужно перестать бояться», — подумала Джудит, но вслух ему об этом не сказала.

— Нет, спасибо. — Она продолжала стоять посреди комнаты, сложив на животе руки, ожидая, что Йан выйдет и она сможет выкупаться в одиночестве.

Йан же не понимал, почему его жена колеблется.

— Тебе помочь раздеться? — спросил он на всякий случай.

— Нет, — выпалила Джудит, шокированная подобным предложением. — Я еще не забыла, как это делается.

Он кивнул и поманил ее к себе пальцем. Девушка подошла не колеблясь.

Йану понравилось, что она не вздрогнула, когда он протянул к ней руку. Отведя пряди ее волос за спину, он скользнул пальцами под вырез платья и, вытянув оттуда цепочку, снял ее, не говоря ни слова.

— Ты помнишь о тех обещаниях, которые заставила меня дать тебе сегодня днем?

Джудит кивнула. Боже милостивый, неужели он хочет сообщить ей, что передумал?

Йан заметил тревогу в ее глазах и покачал головой.

— Никогда еще я не нарушил своего слова, Джудит, и сейчас не нарушу. — Его догадка подтвердилась: тревога в ее глазах тут же рассеялась. — Если бы ты знала меня немного лучше, то не беспокоилась бы по этому поводу.

— Но я ведь знаю тебя совсем немного, — прошептала она, как бы извиняясь за свое поведение.

— Я хочу, чтобы ты тоже дала мне одно обещание, — сказал Йан, вложив цепочку с кольцом ей в ладонь. — Мне не хочется, чтобы ты надевала это перед тем, как лечь со мной в постель.

Джудит почувствовала, что это не просьба, а приказ. Йан не объяснил ей его причину. Джудит собралась было спросить, почему он берет с нее подобное обещание, но передумала. Он ведь не заставлял ее объяснять, почему она вздумала вдруг взять с него обещание не напиваться допьяна в ее присутствии.

— Согласна, — кивнула она.

Йан удовлетворенно кивнул в ответ.

— Ты хочешь, чтобы я его выбросила?

— Нет, — покачал он головой. — Положи его вон туда. — Он указал на маленькую шкатулку, стоящую на комоде. — Никто его там не потревожит.

Джудит поспешила сделать то, о чем он просил.

— А я могу держать при себе брошку, подаренную тетей Милисентой? — спросила она. — Мне бы не хотелось ее потерять…

Ответа не последовало. Джудит обернулась и только тогда заметила, что Йана нет в комнате. Он вышел совершенно беззвучно.

Девушка покачала головой. «Нужно будет поговорить с ним об этой невежливой привычке исчезать подобным образом», — решила она.

Поскольку у нее не было ни малейшего представления о том, как долго собирается отсутствовать ее супруг, она разделась и поспешно принялась мыться. Сначала ей не хотелось мочить волосы, но затем она передумала.

Йан приоткрыл дверь как раз в тот момент, когда она ополаскивала их, смывая с шелковистых прядей розовое мыло. Его приятно поразил золотистый оттенок ее кожи. Прикрыв дверь, он прислонился к стене и стал ждать, когда жена закончит.

Ему не хотелось ее смущать. Однако она возится уже целую вечность! Он сходил к пруду, выкупался и вернулся обратно, в надежде на то, что Джудит уже ждет его в постели. Подождав еще пятнадцать минут, он решительно вошел в спальню. Джудит сидела на одеяле, разостланном на полу перед камином, и старательно просушивала волосы. На ней была закрытая белая ночная сорочка и такого же цвета халат.

Йану в этот миг она показалась совершенной красавицей. Кожа ее лица источала розовое сияние, а волосы выглядели так, словно были посыпаны золотым песком.

Йан прислонился к дверному косяку и несколько минут стоял неподвижно, глядя на свою возлюбленную.

Сердце у него сжалось. Она — его жена! Да, теперь она принадлежит ему. Ощущение бесконечного счастья захлестнуло его душу. Он и сам удивился этому ощущению. Все произошедшее показалось ему таким неизбежным… Почему он заставлял себя страдать, пытаясь держаться от нее подальше? В ту минуту, когда он впервые ее поцеловал, ему сразу же следовало признать очевидное: сердце его никогда не допустит, чтобы она досталась другому. Почему ему понадобилось столько времени, чтобы смириться с этим?

«Дела сердечные жутко запутанны», — решил он и вспомнил, как похвалялся Патрику, что женщины ничем не отличаются одна от другой. Только теперь он понял, сколь самонадеян был в тот момент. На свете существовала одна только Джудит. Йан затряс головой, отгоняя от себя глупые мысли. Он же воин! И не пристало ему размышлять над столь неуместными вещами.

Повернувшись лицом в сторону зала, он пронзительно свистнул и вернулся обратно в комнату. Подойдя к очагу, он облокотился на каминную полку и принялся снимать сапоги.

Джудит хотела было спросить, почему он оставил дверь открытой, но тут в спальню вошли трое. Кивнув лаэрду, они прошли через комнату и подняли на руки тяжелую бадью с водой. Вынося ее из комнаты, они старательно отводили взгляды от Джудит.

Йан проводил их до двери и собрался было закрыть ее, но тут кто-то окликнул его по имени. Он тяжело вздохнул и снова вышел из комнаты.

Его не было почти час.

Тепло, исходящее от камина, навевало на Джудит сон. Волосы ее почти высохли и снова завились в локоны. Она поднялась, положила щетку на полку и подошла к кровати. В тот момент, когда она начала снимать халат, в спальню вернулся Йан.

Он закрыл за собой дверь, запер ее на засов и сбросил с себя плед. Взору Джудит предстало его обнаженное тело.

Девушка чуть не умерла от смущения. Она перевела взгляд на потолок, но тем не менее успела довольно хорошо рассмотреть тело мужа. Неудивительно, что Фрэнсис Кэтрин плакала в первую брачную ночь. «Если тело Патрика хоть немного похоже на тело Йана, а скорее всего так оно и есть, — думала Джудит, — то я прекрасно понимаю причину слез Фрэнсис Кэтрин». Видит Бог, у нее самой глаза уже наполняются слезами. Господи, она к этому совершенно не готова! Все-таки она сделала ошибку. Нет-нет, она не готова к подобной близости. Она недостаточно хорошо знает… ей ни за что не следовало…

— Все будет хорошо, Джудит.

Йан стоял прямо перед ней. Джудит не решалась смотреть в его сторону. Он любовно погладил ей плечи.

— Честное слово, все будет хорошо. Ты ведь веришь мне, правда?

В голосе его было столько нежности! Однако это не помогло. Пытаясь успокоиться, Джудит сделала несколько глубоких вдохов. Это тоже не помогло.

И только когда Йан привлек ее к себе и крепко обнял, ей удалось немного успокоиться. «Все будет хорошо. Йан не сделает мне больно. Он меня любит», — подумала она и слегка отстранилась от груди мужа, чтобы заглянуть ему в глаза. В них она почувствовала теплоту и легкую насмешку.

— Не бойся, — прошептал Йан.

— Откуда ты знаешь, что я боюсь? — прошептала Джудит.

Йан улыбнулся. «Боюсь» — не совсем точно сказано, — подумал он. — Ты, милая, просто в ужасе…» Вслух же ответил:

— У тебя на лице такое же выражение, как и в ту ночь, когда я сказал тебе, что Изабелла просит помощи при родах. Джудит опустила глаза.

— Я не хотела тогда помогать, потому что боялась, что не смогу… Йан, мне кажется, что я и сейчас не хочу ничего делать. Я понимаю, что все будет в порядке, но все же было бы лучше не…

Не закончив своих признаний, она снова прижалась к нему.

Йану понравилась ее честность, но вместе с тем его охватило отчаяние. Он еще никогда не делил ложе с девственницей и до этой минуты не понимал, как важно облегчить ей первый опыт плотской любви. От него потребуются время, терпение и большое мужество.

— Что именно тебя пугает? — спросил он. Джудит не ответила. Она дрожала, и Йан понимал, что дрожь эта не от холода.

— Конечно, будет больно, но если я…

— Я не боюсь боли, — выпалила Джудит, и Йан пришел в еще большее недоумение.

— Тогда чего же ты боишься? — В ожидании ответа он принялся поглаживать ее по спине.

— Мужчина всегда может… ты же знаешь, — заикаясь, пробормотала она. — Но некоторые женщины не могут, и, если я окажусь одной из этих женщин, я тебя разочарую…

— Ты меня не разочаруешь, — возразил Йан.

— А мне кажется, что разочарую, — настаивала на своем Джудит. — Мне кажется, что я одна из тех, которые ничего не могут, Йан.

— Ты сможешь, — ответил он ей авторитетным голосом, не до конца понимая, что она имеет в виду, но догадываясь, что, по-видимому, для нее это очень важно и она, безусловно, нуждается сейчас в поддержке. В конце концов у него-то уже имеется опыт в этом деле, и поэтому Джудит поверит всему, что он ей скажет.

Он продолжал нежно поглаживать ей спину. Закрыв глаза, девушка позволила ему успокаивать себя таким способом. «Несомненно, Йан самый заботливый мужчина в мире, и, если он со мной так нежен, его нельзя не любить», — думала она.

Вскоре страх покинул ее. Правда, она по-прежнему немного нервничала, но в этом уже не было ничего необычного. Глубоко вздохнув, она отстранилась от Йана. Не поднимая глаз, она медленно сняла через голову свою ночную сорочку и кинула ее на кровать. Едва сорочка коснулась разноцветного пледа, Джудит снова бросилась в объятия Йана.

Тот вздрогнул.

— Как приятно чувствовать тебя рядом, — шепнул он охрипшим от избытка чувств голосом.

Джудит испытывала чудесные ощущения, о чем и поведала застенчивым, запинающимся голоском мужу.

Тот прижался подбородком к ее макушке.

— Ты мне доставляешь удовольствие, Джудит.

— Но ведь я еще ничего не сделала, — удивилась она.

— Тебе и не нужно ничего делать, — улыбнулся он.

Джудит улыбнулась в ответ. Йан действительно — бережно и неторопливо — помогал ей справиться со смущением. Она понимала, что делает он это вполне сознательно, но не испытывала никакого смущения, будучи благодарной ему за уважение к ее чувствам. Ей даже показалось, что она перестала краснеть.

Жар его твердой плоти, вплотную прижатой к ее животу, все еще пугал ее, но Йан не торопил события, а просто был нежен, медленно ласкал ее, унимая дрожь, и вскоре Джудит окончательно перестала бояться чего бы то ни было.

Ей захотелось его потрогать. Она разжала пальцы, сжимающие его талию, и робко погладила его широкие плечи, потом спину и, наконец, бедра. На ощупь его кожа напоминала ей сталь. Йан очень отличался от нее цветом и фактурой кожи, и Джудит поймала себя на мысли, что восхищена этими восхитительными различиями. Узловатые мускулы его предплечий напоминали ей канаты. Рядом с ним она выглядела хрупкой и беспомощной.

— Ты такой сильный, Йан, а я такая слабая. Мне кажется странным то, что я тебе нравлюсь. Он рассмеялся.

— Ты не слабая. Ты нежная и гладенькая, и очень, очень, очень привлекательная…

Джудит вспыхнула от удовольствия, услышав эти слова. Она потерлась носом о его грудь, улыбаясь тому, как колючие волоски щекочут ей ноздри. Потянувшись вверх, она поцеловала его в шею, туда, где бьется ниточка пульса.

— Мне очень нравится тебя трогать, — призналась она и удивилась собственному признанию.

Однако Йан ничуть не удивился. Он уже знал, что ей нравится прикасаться к нему. И ему нравились ее прикосновения. Одной из самых привлекательных черт Джудит было стремление прикасаться к нему, гладить его" всякий раз, когда появлялась такая возможность. Он вспомнил все те моменты, когда она инстинктивно хватала его за руку, гладила его ладонь, устраивая ему очередной разнос.

Джудит почти не сдерживала себя, общаясь с ним. Но — только с ним. Да-да, он заметил, как сдержанно она вела себя с его воинами во время их путешествия сюда. Конечно, она и с ними была достаточно приветлива, но изо всех сил старалась ни к кому из них не прикоснуться. Она не могла расслабиться, сидя на коленях у Алекса, однако тотчас же уснула, едва лишь пересела на колени к Йану. Она полностью ему доверяла, и сознавать это было для него столь же важно, как и чувствовать ее любовь.

А она действительно его любит — Бог тому свидетель.

— Джудит?

—Да?

— Ты готова перестать от меня прятаться?

Джудит чуть было не рассмеялась. Она и правда от него пряталась, и он понял ее игру с самого начала. Она разжала руки, сделала шаг назад и, заглянув ему в глаза, медленно кивнула.

«У него такая чудесная улыбка», — думала Джудит, глядя на Йана. «У нее самое великолепное тело, какое я когда-либо видел», — думал Йан, глядя на Джудит. Она так изящно сложена — от макушки до кончиков пальцев, — и, если он сейчас же не прикоснется к ней, не сделает ее своей, — видит Бог — он сойдет с ума!

Они потянулись друг к другу одновременно. Джудит обвила руками его шею, а Йан обхватил руками ее ягодицы.

Нагнувшись, он поцеловал ее глубоким, жадным поцелуем, от которого у обоих перехватило дыхание. Его язык шевелился у нее во рту, пробуя на вкус ее сладость.

Тихий рык удовлетворения вырвался у него из груди, когда девушка повторила его любовную игру, потершись о его язык своим языком.

Обнимая ее одной рукой, он потянулся к постели, собираясь откинуть покрывало. Чтобы снова привлечь его внимание, Джудит подергала Йана за волосы и потянулась к его губам за поцелуем.

Ему понравилась ее смелость. И еще ему нравились вырывающиеся у нее из груди тихие стоны. Он поднял ее на руки, перенес на середину кровати и, не давая ей опомниться, опустился на нее сверху, разжимая своим бедром ее бедра. Господи, он никогда прежде не испытывал более чудесного ощущения!

Ее ответная реакция заставила его забыть о своем желании действовать медленно, постепенно готовя ее к вторжению. Поначалу он собирался внимательно следить за своими действиями, тщательно обдумывая, как и где к ней прикоснуться — до тех пор, пока девушка не лишится способности рассуждать, а сможет только получать наслаждение. Джудит же разрушила этот заботливый план. Беспокойно двигаясь под ним, она доводила его до исступления. Он снова приник к ее губам долгим, жарким поцелуем. Наконец, оторвав свои губы от ее рта, он двинулся ниже, пробуя на вкус нежную ароматную кожу ее груди. Руки его гладили, ласкали, дразнили ее, и в конце концов, уже не в силах больше ждать ни секунды, он взял в рот ее сосок и принялся сосать.

Джудит чуть было не соскочила с кровати. По телу ее пробежала дрожь блаженства. Ей показалось, что она больше не вынесет этой сладкой пытки. Прижавшись к нему и закрыв глаза, она полностью отдалась тому наслаждению, которое он дарил ей.

Йан весь дрожал, умирая от желания овладеть ею и чувствуя, что самообладание его постепенно сходит на нет. Желание прикоснуться языком к каждому уголку ее тела затмило все остальные его мысли. Его руки спускались все ниже и ниже по плоскому ее животу, пока не добрались до внутренней поверхности бедер и медленно не раздвинули их. Йан сполз вниз и приник губами к мягкому кудрявому треугольнику, оберегающему ее девственность.

— Йан, не надо.

— Надо, милая.

Джудит попыталась оттолкнуть его, но тут рот его приник к ее лону, а его язык — о Боже! — его язык проник внутрь… Джудит захлестнуло пламя невероятного наслаждения.

Ее бедра невольно приподнялись навстречу его прикосновениям. Ее ногти впились в его лопатки. Она и не подозревала, что мужчина способен ласкать женщину столь интимным способом. И тем не менее сейчас она вовсе не испытывала ни смущения, ни возмущения. Ей хотелось прикасаться к нему так же, как он прикасался к ней — ощутить его на вкус, — но каждый раз, как она пыталась пошевелиться, Йан лишь крепче сжимал объятия и заставлял ее оставаться на месте.

Затем он перевернулся на бок и медленно ввел палец в ее лоно. Краешек пальца потерся о нежный бугорок, спрятанный в складках девичьей кожи, и ответная реакция Джудит чуть было не лишила Йана остатков самообладания. Никогда еще женщина не отвечала ему так откровенно и самозабвенно. Она настолько доверяла ему, что в мгновение ока преодолела в себе всякую робость. С готовностью и любовью девушка отдавала ему свое тело, и он подумал, что скорее умрет, чем позволит себе первым получить удовлетворение. Наслаждение жены сейчас гораздо важнее его собственной жажды… даже если эта сдержанность его убьет…

«Я могу умереть от такой любви…» Это была последняя связная мысль Джудит. И подумала она вслух, хотя и не заметила этого, ибо была поглощена собственными ощущениями.

Ей казалось, что она распадается изнутри. Она выкрикнула его имя, и в этот миг самообладание Йана испарилось полностью. Он почувствовал, как задрожала Джудит, и, широко разведя ее бедра, встал между ними на колени.

— Обними меня, любимая, — потребовал он хриплым шепотом и, вытянувшись, накрыл ее губы своими губами, а затем обхватил ее бедра.

Всего секунду Йан медлил у порога, затем медленно вошел внутрь и ощутил барьер ее девственности.

Он делал ей больно, однако Джудит боль не показалась невыносимой. И потом, перед поцелуями Йана меркла всякая боль… Нарастающее в ее теле напряжение мучило Джудит, она становилась все более беспокойной в стремлении облегчить эту сладкую пытку.

Йан заскрипел зубами от охватившего его наслаждения, а также из-за той боли, которую он вынужден причинить своей возлюбленной, а затем, одним мощным толчком, рванулся вперед.

Джудит закричала от боли и неожиданности. Она подумала, что он разорвал ее пополам. Ей показалось, что именно это с ней и произошло. Туман страсти развеялся. Она заплакала и потребовала, чтобы Йан оставил ее в покое.

— Мне это не нравится, — прошептала она.

— Тише, любимая, — прошептал он в ответ, пытаясь ее успокоить. — Все будет хорошо. Не шевелись пока. Боль скоро утихнет. Ради Бога, Джудит, не двигайся…

Голос его звучал сердито и в то же время был полон любви. Джудит не понимала смысла сказанных им слов. Внутри у нее все горело от боли. Но и еще одно ощущение, так не похожее на все то, что ей доводилось испытывать раньше, постепенно примешивалось к этой боли, еще больше сбивая девушку с толку.

Йан навалился на нее всем своим весом. Он несколько раз глубоко вздохнул в надежде успокоиться и восстановить самообладание. Джудит была такой горячей и так крепко сжимала его тело… В этот миг ему ничего не хотелось, кроме как снова и снова погружаться в нее до тех пор, пока не наступит облегчение.

Приподнявшись на локтях, он снова поцеловал ее в губы. Ему отчаянно хотелось, чтобы Джудит поскорее привыкла к нему, поэтому, увидев слезы, бегущие по ее щекам, он почувствовал себя последней скотиной.

— Господи, Джудит, прости меня! Мне пришлось сделать тебе больно, но я…

Огорчение, прозвучавшее в голосе Йана, утешило Джудит гораздо больше, чем сами слова. Девушка протянула руку и погладила его по щеке.

— Все будет хорошо, — прошептала она, давая ему то же самое обещание, которое он дал ей несколькими минутами раньше. — Боль уже почти прошла.

Йан знал, что она говорит неправду. Он поцеловал ее в лоб, потом в носик и наконец приник к губам в долгом, страстном поцелуе. Его рука проскользнула между их слившимися телами и принялась поглаживать ее жаркий источник.

Ему не понадобилось много времени, чтобы снова воспламенить в ней огонь желания. Начав медленно-медленно двигаться в ней, он услышал ее стон наслаждения, но все же сумел удержать в руках ту нить самообладания, которую без труда удерживал всякий раз, занимаясь любовью с другими женщинами. Однако спустя мгновение Джудит вырвала у него эту ниточку одним простым признанием:

— Я люблю тебя, Йан.

Бешеная страсть завладела его душой и телом. Теперь он уже не сдерживался, резкими толчками — снова и снова — глубоко входил в ее тело. Девушка подавалась ему навстречу, чтобы принять его еще глубже. Она больше не позволяла ему быть нежным; нет, ее ногти впились в его плечи, требуя все новых и новых порций этого невероятного наслаждения.

Йан зарылся лицом в ее шею, скрипя зубами от кипящего в нем удовольствия.

Напряжение, нарастающее в ее душе и теле, становилось невыносимым. Как раз в тот момент, когда Джудит решила, что еще чуть-чуть, и она умрет от переполнивших ее чувств, Йан стал еще более яростным, еще более требовательным…

Она все пыталась понять, что же с ней такое происходит, но он не давал ей этого сделать. Внезапно Джудит пришла в ужас. Она почувствовала вдруг, что душа ее отделяется от тела. — Йан, я не…

— Тихо, любимая, тихо, — прошептал он. — Просто держи меня своими пальчиками. Я о тебе позабочусь…

И в этот миг разум ее наконец-таки принял то, что всегда знало ее сердце. Джудит сдалась. Это было самое волшебное приключение в ее жизни. Не изведанное доселе наслаждение захлестнуло ее жаркой волной. Она выгнула спину и прильнула к мужу…

Едва почувствовав ее освобождение, Йан тотчас же достиг и своего пика, с тихим стоном излив в нее свое семя.

Содрогнувшись всем телом, он рухнул на Джудит и удовлетворенно зарычал. Запах их любви наполнил воздух, вновь и вновь напоминая им о том блаженстве, которое они только что испытали. Сердце Йана билось как молот. Его приятно поразило то, насколько полно он отдался сейчас Джудит. Ему хотелось остаться в ней навсегда! Он лежал не шевелясь, а его возлюбленная поглаживала ему плечи и время от времени вздыхала. Видит Бог — Йан мечтал о том, чтобы это мгновение длилось вечно!

Он был удовлетворен, как никогда.

Джудит приходила в себя гораздо дольше. Казалось, она никак не может оторваться от своего возлюбленного и желает задать ему по крайней мере сотню вопросов.

Первый и, несомненно, самый важный вопрос — доставила ли она ему хоть чуточку удовольствия.

Джудит похлопала его по плечу, чтобы привлечь к себе внимание. Йан же подумал, будто жена дает ему понять, что ей слишком тяжело. Он тотчас же перекатился на бок, и она перекатилась вместе с ним.

— Йан, я доставила тебе удовольствие?

Он довольно улыбнулся и прикрыл глаза.

Но Джудит этого было мало. Она нуждалась в том, чтобы муж выразил свое удовольствие на словах.

Открыв глаза, Йан увидел, что Джудит обеспокоенно смотрит на него.

— Как ты можешь сомневаться в том, что доставила мне удовольствие? — удивился он и, не дав ей ответить, схватил за плечи, привлек к себе и крепко поцеловал. — Если бы ты доставила мне удовольствия хоть на йоту больше того, что я испытал, ты бы просто меня убила. Теперь удовлетворена?

Джудит закрыла глаза и уютно устроилась у него на груди.

Да, теперь она была вполне удовлетворена.