Глава 9

Ни Джудит, ни Фрэнсис Кэтрин Патрик не сообщил, что Йан вернулся. Он ушел в замок рано утром. В это время подруги занимались уборкой в доме.

В полдень в дверь постучал Йан. Ему открыла Джудит. Лицо ее покрывали пятна грязи, волосы были совершенно растрепаны. Она имела такой вид, словно только что закончила чистить камин изнутри.

Увидев ее, Йан почувствовал себя самым счастливым человеком на свете и невольно улыбнулся. Джудит приветливо улыбнулась ему в ответ. Смущенная своим внешним видом, она попыталась поправить прическу, убрав с лица влажные локоны.

— Вот вы и вернулись, — шепнула она.

— Да. Джудит, приходите через час ко мне в замок. — Сказав это, воин повернулся и зашагал прочь.

Его холодность поразила Джудит. Она бросилась следом за ним.

— Почему я должна идти к вам в замок?

— Потому что я так хочу, — ответил он.

— Но у меня могут быть и свои планы на этот час.

— Значит, измените их.

— Вы упрямы как козел, — пробормотала она.

Кто-то ахнул за ее спиной, и девушке стало ясно, что Фрэнсис Кэтрин услышала ее замечание в адрес Йана.

Впрочем, она все равно не сожалела о своей грубости, потому что считала, что сказала правду. Этот человек действительно был чертовски упрям. Она повернулась к нему спиной.

— Между прочим, я совсем не скучала без вас. Йан схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

— Скажите точно, сколько времени я отсутствовал?

— Три недели и два дня, — ответила Джудит. — Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— И вы еще утверждаете, что не скучали по мне? — усмехнулся воин.

Джудит поняла, что попалась в ловушку.

— Вы для меня слишком умны, Йан, — вздохнула она.

— Это правда, — согласился он и широко улыбнулся.

«Господи, когда-нибудь мне будет так недоставать этого соревнования с ним в остроумии, — подумала Джудит. — Впрочем, мне будет недоставать и его самого…»

— Если вы хотите, чтобы я пришла к вам в замок, — сказала она, — вам следует сначала изложить свою просьбу Патрику, что бы порядок подчиненности был соблюден должным образом. Пожалуйста, сообщите мне, что он ответит.

Она нарочно пыталась вызвать у него гнев, но воин только рассмеялся.

— Йан? — окликнула его Фрэнсис Кэтрин. — Члены Совета сейчас в замке?

Воин кивнул. Джудит заметила, как изменилась в лице ее подруга, услышав это известие.

— Ну вот, добились своего, — заявила она укоризненным шепотом.

— Добился чего?

— Огорчили Фрэнсис Кэтрин. Вы только посмотрите на нее. Она встревожена, и все из-за вас…

— А что я такого сделал? — смутился Йан. Фрэнсис Кэтрин действительно выглядела встревоженной, но он не имел ни малейшего представления почему.

— Вы только что сказали, что члены Совета собрались в замке, — пояснила Джудит. — И теперь Фрэнсис Кэтрин думает, что это я сделала что-то не так и что меня отошлют домой еще до того, как она родит.

— Вы догадались обо всем этом только по выражению ее лица?

— Конечно! — воскликнула Джудит и, скрестив руки на груди, нахмурилась. — Ну? — требовательно произнесла она, видя, что Йан не собирается ничего предпринимать.

— Что — ну?

— Улаживайте теперь!

— Да что улаживать-то?

— Не нужно было повышать на меня голос, — пояснила Джудит. — Этим вы расстроили Фрэнсис Кэтрин. Теперь идите и успокойте ее. Скажите ей, что не позволите Совету отослать меня домой раньше срока. Это самое меньшее, что вы можете для нее сделать. Она — ваша невестка, и вы не должны ее огорчать.

Пан с такой силой выпустил воздух из легких, что чуть не сорвал всю листву с ближайших деревьев. Потом он обернулся и крикнул Фрэнсис Кэтрин:

— Джудит никуда не едет! — После этого снова взглянул на Джудит: — Ну что, я уладил дело так, как вы того хотели? Фрэнсис Кэтрин улыбнулась. Джудит тоже.

— Да, спасибо.

Йан развернулся и направился к своему жеребцу. Бросившись за ним следом, Джудит схватила его за руку и заставила остановиться.

— Йан?

— Что еще?

Его сердитый тон не смутил девушку.

— Вы по мне скучали?

— Возможно.

Это было уже слишком. Джудит отпустила его руку и попыталась уйти. Но теперь уже Йан схватил ее сзади за плечи. Нагнувшись, он прошептал ей на ухо:

— Вам действительно нужно попытаться как-то бороться с вашей вспыльчивостью, милая.

Сказав это, он поцеловал ее в шею, от чего дрожь пробежала по всему телу девушки.

Однако Йан так и не ответил на ее вопрос. Джудит вспомнила об этом только после того, как он уехал.

Этот человек способен был одним лишь своим прикосновением превращать ее разум в бесформенное желе. Тем не менее Джудит не пришлось долго горевать по этому поводу, так как Фрэнсис Кэтрин настойчиво позвала ее в дом.

— Йан в тебя влюблен, — заявила она подруге, втолкнув ее в дверь.

Голос ее дрожал от возбуждения. Джудит лишь покачала головой.

— Я запрещаю себе думать о любви, — вздохнула она. Подруга рассмеялась.

— Можешь сколько угодно запрещать себе о ней думать, Джудит, но ты все равно в него влюблена, ведь правда? Я достаточно долго молчала. Этому человеку вовсе не нужно знать…

— Знать о чем? — Джудит насторожилась.

— Правду о твоем отце. Никто не должен знать. Пускай…

— Нет.

— Подумай над моим предложением, — настаивала Фрэнсис Кэтрин.

Джудит плюхнулась на стул.

— Хоть бы ты скорее родила, и я смогла бы уехать домой. С каждым днем пребывание здесь становится для меня все более тяжким. Господи, что, если я и вправду в него начинаю влюбляться? Как мне это остановить?

Фрэнсис Кэтрин подошла к ней со спины и положила ей на плечо руку.

— Тебе будет легче справиться с этим, если ты станешь думать о его недостатках, — улыбнулась она.

Девушка подшучивала над подругой. Но та приняла ее предложение всерьез. Она и в самом деле попыталась вспомнить как можно больше недостатков Йана. Но человек этот был едва ли не воплощением совершенства. Фрэнсис Кэтрин высказала предположение, что отсутствие недостатков тоже можно считать недостатком, и Джудит согласилась с ней.

Подруги были так увлечены обсуждением этой проблемы, что не заметили Патрика, стоящего у порога. Тот очень тихо открыл дверь, не желая беспокоить жену, так как знал, что она часто спит после обеда, и в этом случае ему не хотелось бы ее будить.

Как только Патрик понял, что гостья высказывает его жене свое мнение насчет Йана, улыбка заиграла на его губах. Джудит знала его брата почти так же хорошо, как и он сам, и когда она упомянула о том, как тот упрям, Патрик непроизвольно кивнул в знак согласия.

— Но тебя все же влечет к нему, не так ли? Джудит вздохнула.

— Да. Фрэнсис Кэтрин, что мне делать? Меня охватывает такая паника, когда я размышляю о том, что со мной происходит. Не может быть, чтобы я его вдруг полюбила…

— И не может быть, чтобы он полюбил тебя? — спросила Фрэнсис Кэтрин. — Ты обманываешь себя, если думаешь так, а не иначе. Этот человек действительно тебя любит. Почему бы тебе просто не принять это как должное? Джудит покачала головой.

— Как ты считаешь, что он сделает, если когда-нибудь узнает, что лаэрд Маклинов — мой отец? Ты уверена, что он по-прежнему будет меня любить?

За долгие годы Патрик научился справляться со своими чувствами и лишь поэтому устоял на ногах. Видит Бог, он чувствовал себя так, словно только что получил удар в солнечное сплетение. Пошатываясь, он вышел на крыльцо и поспешно закрыл за собой дверь. Йана ему удалось найти в Большом Зале.

— Нам надо поговорить, — заявил он брату. — Полчаса назад я узнал кое-что такое, о чем следует знать и тебе.

По выражению его лица Йан понял, что случилось нечто ужасное.

— Выйдем наружу, Патрик, — приказал он. — Будет лучше, если я выслушаю твою новость с глазу на глаз.

Братья не произнесли ни слова, пока не отошли достаточно далеко от замка. Затем Патрик повторил то, что услышал, стоя на пороге собственного дома. Йан не удивился.

— Ну и каша заварилась, черт возьми, — пробормотал Патрик.

Йан был согласен. Каша заварилась просто дьявольская.

Подругам понадобился целый час, чтобы прибраться в доме. То и дело разговор возвращался к Йану. Фрэнсис Кэтрин твердо вознамерилась заставить Джудит признаться в том, что она уже влюблена в Йана, а Джудит так же твердо решила ни в чем подобном не сознаваться.

— Ты должна помочь мне преодолеть это влечение, — настаивала она. — Ты понимаешь, насколько болезненным будет для меня отъезд домой? А ведь мне придется вернуться назад, Фрэнсис Кэтрин. Независимо от того, хочу я этого или нет. И этот разговор меня очень расстраивает. Не хочу больше продолжать его. — Фрэнсис Кэтрин тотчас же пошла на попятную, видя, что подруга вот-вот расплачется.

— Ладно, — прошептала она в утешение и похлопала Джудит по плечу. — Не будем об этом говорить. А теперь помоги мне переодеться. Я пойду в замок вместе с тобой. Одному Богу известно, что нужно от тебя Совету. Должно быть, вновь назревают какие-нибудь неприятности.

Джудит вскочила на ноги.

— Ты останешься дома. В замок я пойду одна. Обещаю рассказать тебе обо всем, что там произойдет.

Фрэнсис Кэтрин и слушать ни о чем не желала. Она твердо решила в случае возможных осложнений стоять плечом к плечу с Джудит.

Джудит столь же твердо решила уговорить подругу остаться дома. В разгар их спора в дверях показался Патрик. Он попытался привлечь их внимание, громко поздоровавшись, однако попытка его не увенчалась успехом. Тогда он требовательно поднял руку, призывая девушек к молчанию.

Но девушки по-прежнему не обратили на него никакого внимания.

— Ты всегда была упрямой как ослица! — кричала Фрэнсис Катрин подруге. Патрик возмутился.

— Ты не должна так разговаривать с нашей гостьей, — сказал он жене.

— Почему это? Она меня еще и не так обзывала, — возразила та.

Джудит улыбнулась.

— Это правда, Патрик, — застенчиво призналась она.

— Дорогой, пожалуйста, не вмешивайся, — попросила Фрэнсис Кэтрин. — Я только-только разошлась. И этот спор выиграю я. Моя очередь!

Джудит покачала головой.

— Нет, не выиграешь, — возразила она. — Патрик, уговорите ее, пожалуйста, остаться дома. Мне пора идти в замок. Но я не задержусь там долго.

Сказав это, девушка поспешно вышла из дома, прежде чем подруга успела открыть рот для дальнейшего продолжения спора. Теперь пусть Патрик сам удерживает ее дома.

Джудит понимала, что опаздывает и Йан наверняка будет этим раздражен, но ее ничуть не пугало его недовольство. Поднимаясь по крутому склону холма, она размышляла над этим поразительным фактом. Йан — такой крупный воин свирепого вида. Из-за одних только его устрашающих размеров Джудит уже должна была бы поседеть от ужаса. Она вспомнила, как стало ей немного не по себе, когда она увидела Йана в первый раз на подъемном мосту у дома дяди Текела. Но это ощущение тогда быстро исчезло, и Джудит больше никогда не чувствовала себя при нем беспомощной или загнанной в ловушку. Иногда Йан вел себя, как разъяренный медведь, но, прикасаясь к ней, он был предельно нежен.

А вот дядя Текел ее пугал. Она и сама не понимала, почему боится его. Дядя — инвалид, которого постоянно переносили с места на место на носилках. Пока Джудит держалась от него на расстоянии, он не мог ни достать ее, ни ударить. И все же, когда ей приходилось сидеть рядом с ним, она всегда испытывала жуткий страх.

Джудит призналась себе, что жестокие слова дяди все еще больно задевали ее сердце. А ей бы хотелось быть более сильной и не столь уязвимой. Тогда никто не смог бы причинить ей боль. Если бы она научилась защищать свои чувства, если бы научилась отделять разум от сердца, ей, наверное, было бы все равно, что там говорит дядя Текел. И еще ей было бы безразлично, рядом Йан или нет… Если бы только она была более сильной!

Ох, какое это сейчас имеет значение? Ей придется уехать домой, а Йан, конечно же, женится на другой женщине. И возможно, будет очень счастлив, если только сумеет командовать своей женой всю жизнь.

Джудит даже застонала от отвращения. При мысли о том, что Йан будет целовать какую-то другую женщину, у нее заныл желудок.

Господи милостивый, она ведет себя, как влюбленная девчонка! Джудит покачала головой. Она слишком умна для того, чтобы позволить кому бы то ни было разбить свое сердце. Она не настолько невежественна…

И тут Джудит расплакалась. Через несколько мгновений ее тело уже содрогалось в безудержных рыданиях. Девушка никак не могла взять себя в руки и винила Фрэнсис Кэтрин за то, что та довела ее до такого позорного состояния своими расспросами.

Джудит сошла с тропинки, чтобы случайный прохожий не стал вдруг свидетелем ее отчаяния, и спряталась за толстым стволом сосны.

— Боже правый, Джудит, что случилось? Услышав голос Патрика, Джудит вздрогнула и отшатнулась от дерева.

— Вы ушиблись? — спросил Патрик участливым голосом. Джудит затрясла головой.

— Вы не должны были меня видеть в таком состоянии, — прошептала она, отерев лицо тыльной стороной ладони и сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

— Я и не видел, — пожал плечами Патрик. — Я услышал.

— Простите, — прошептала Джудит.

— За что? — удивился Патрик.

— Что так громко плакала, — ответила она. — Я всего лишь хотела побыть некоторое время в одиночестве, но, видно, здесь это не представляется возможным, да?

Голос ее звучал так жалобно… Патрику захотелось ее как-то утешить. Ведь эта девушка — любимая подруга жены, поэтому его долг — помочь ей воспрянуть духом. Он обнял ее за плечи и медленно повел обратно к тропинке.

— Расскажите мне, что случилось, Джудит. Какой бы ужасной ни представлялась вам эта проблема, уверен, что помогу вам ее решить.

Это было довольно самонадеянное утверждение, но в конце концов он ведь брат Йана, и некоторая доля самонадеянности, несомненно, должна была присутствовать и в его характере тоже, думала Джудит. Патрик пытался проявить заботу, и уже одно это заставило ее смягчиться.

— Вы не сможете мне помочь, — ответила она ему. — Но все равно спасибо за предложение.

— Откуда мне знать, что я могу, а что нет, пока вы не расскажете, в чем дело?

— Ладно, — согласилась она. — Мне только сейчас стало понятно, насколько я невежественна. Этому вы можете помочь? Улыбка Патрика была доброй и светлой.

— Вы вовсе не невежественны, Джудит, не возводите на себя напраслины.

— Нет, это не напраслина! — воскликнула она. — Мне следовало суметь себя защитить. — Ее откровение оборвалось на полуслове.

— Почему вы замолчали? — удивился Патрик.

— Не обращайте внимания. Мне не хочется это обсуждать.

— Вам не следовало плакать. Как раз именно сегодня и не следовало, — сказал ей Патрик.

Джудит промокнула уголки глаз краешком рукава.

— Да, день сегодня чудесный, и мне действительно не следовало бы плакать. — Она еще раз глубоко вздохнула. — Вы уже можете меня отпустить. Я пришла в себя.

Патрик снял руку с ее плеча и просто зашагал с ней рядом. Вскоре они вошли во двор замка. Однако Патрику предстояло выполнить еще одно поручение, прежде чем войти внутрь. Он поклонился Джудит и собрался уходить.

— Заметно, что я плакала? — спросила та обеспокоенно.

— Нет, — солгал он.

— Спасибо, что помогли мне разобраться с этой проблемой, — слабо улыбнулась Джудит.

— Но я же не…

Патрик замолк на полуслове, ибо Джудит повернулась к нему спиной и побежала вверх по лестнице к замку. Ему оставалось лишь растерянно покачать головой и повернуть обратно.

Джудит не стала стучаться. Сделав глубокий вдох, она открыла тяжелую дверь и поспешно вошла внутрь.

Внутри замок оказался таким же холодным и уродливым, как и снаружи. Вход в него был достаточно широк — с двойными дверями, с правой стороны от которых располагалась лестница. Пол был выложен серым камнем. Слева от лестницы простирался огромный зал, по которому, как по лугу, гуляли сквозняки. Большую часть стены, что напротив входа, занимал каменный очаг, в котором ярко горел огонь, распространявший залу больше дыма, нежели тепла.

Никаких привычных для домашнего помещения ароматов, таких, например, как запах пекущегося хлеба или шипящего на огне мяса, в воздухе не ощущалось. Отсутствовали и разбросанные там и сям личные вещи, которые указывали бы на то, что кто-то действительно здесь живет. В замке было голо, как в монастыре.

Лестница из пяти ступенек вела вниз. Джудит стояла на верхней и ждала, пока Йан заметит ее. Он сидел спиной к ней во главе длинного узкого стола. Пятеро мужчин более пожилого возраста, видимо, члены Совета, как поняла Джудит, собрались в кружок у противоположного конца стола.

Атмосфера в зале была до крайности напряженной. «Наверное, произошло что-то ужасное», — решила Джудит. По выражению лиц старейшин можно было с уверенностью сказать, что те только что узнали какую-то неприятную новость. Джудит подумала, что ей нельзя сейчас мешать им своим появлением. Ей следует прийти чуть позже, когда старейшины оправятся от потрясения. Она попятилась и повернулась, чтобы уйти.

Алекс и Гаури загородили ей дорогу. Джудит была так поражена, увидев их, что глаза ее округлились до предела. Оба воина подошли к ней совершенно бесшумно. Джудит собралась было обойти этих крупных мужчин, но тут дверь широко распахнулась, и в зал ворвался Бродик. Следом за ним шел Патрик. Он придержал половинку двери, чтобы та не захлопнулась, и знаком пригласил войти священника. У отца Лэггана был несчастный вид. Усилием воли он заставил себя улыбнуться Джудит, после чего засеменил вниз по ступенькам.

Джудит проводила его взглядом. Преодолев ступени, священник подошел к Йану. Да, конечно, случилось что-то ужасное. Иначе не возникла бы необходимость в священнике. Она молча помолилась за того, кто в этом нуждался, кем бы он ни был, и снова повернулась, чтобы уйти.

Воины за ее спиной выстроились в ряд. Алекс, Гаури, Бродик и Патрик намеренно загораживали ей дорогу.

Ближе всех остальных к двери стоял Патрик. Джудит бочком подошла к нему.

— Кто-нибудь умер? — спросила она шепотом.

Бродику ее вопрос показался весьма забавным. Он улыбнулся, хотя остальные воины продолжали хмуриться. Никто из них не собирался пропускать ее к выходу. И никто не ответил на ее вопрос. Она уже собралась было громко приказать этим грубиянам убираться с дороги, как дверь снова распахнулась, и в зал вошел Уинслоу.

Муж Изабеллы, казалось, рвался в бой. Он едва-едва держал себя в руках. Коротко кивнув Джудит, Уинслоу занял свое место в шеренге воинов.

— Джудит, подойдите сюда.

Йан отдал этот приказ столь громким голосом, что у нее от испуга захватило дух. Она повернулась к нему и нахмурилась, но ее усилия пропали даром, потому что Йан уже даже не смотрел в ее сторону.

Джудит пребывала в сомнении: подчиниться ей этому грубому приказу или нет. Бродик помог ей сделать выбор. Он толкнул ее в спину. И довольно сильно. Она оглянулась через плечо и, возмущенная подобной грубостью, бросила в его сторону гневный взгляд.

Бродик подмигнул ей.

Алекс взмахнул рукой, призывая Джудит подчиниться приказу лаэрда. Его она тоже одарила гневным взглядом. «Определенно кому-то следует выбрать время и научить этих грубиянов элементарным правилам приличия», — решила девушка. Однако сейчас для этого не слишком подходящий момент. Джудит подобрала подол юбки, расправила плечи и спустилась вниз по ступенькам.

От ее внимания не ускользнуло, что священник пребывает в крайнем возбуждении. Отец Лэгган шагал взад-вперед перед камином. Ради него Джудит заставила себя принять безмятежный вид. Подойдя к Йану, она положила ему на плечо руку и, нагнувшись к самому его уху, прошептала:

— Если вы когда-нибудь еще раз повысите на меня голос, я вас задушу.

Высказав эту пустую угрозу, Джудит выпрямила спину. Йан обернулся и ошеломленно посмотрел на бесстрашную девушку. Та кивнула, давая ему понять, что не шутит.

Он улыбнулся, давая ей понять, что она спятила.

Наблюдая за этой парой, Грэхем почувствовал, что леди Джудит его заинтриговала. Он легко понял, чем эта особа так очаровывает мужчин, что те забывают даже о том, что она — англичанка. Да, на нее приятно посмотреть — в особенности на ее пышные золотые волосы и большие голубые глаза. Но все же не внешность девушки возбуждала сейчас интерес Грэхема. Нет, именно то, что узнал он о ее характере, пробудило в нем любопытство и желание узнать Джудит получше.

Уинслоу рассказал ему о том, как леди Джудит помогала его жене при рождении сына, а вслед за этим ее расхвалил отец Лэгган, изложив события последующих дней. Он рассказал, что поначалу Джудит не хотелось брать на себя обязанности повитухи, она даже пришла в ужас от подобного предложения. Но страх не остановил ее, и девушка сделала все, что от нее требовалось. Отец Лэгган рассказал также, что Джудит помогла появиться на свет еще троим младенцам в те дни, когда Йана не было в поместье.

Грэхем не знал, как относиться к этим рассказам. Он понимал, что они правдивы, но подобные доброта и мужество со стороны англичанки сбивали его с толку, поскольку шли вразрез с его представлениями.

Впрочем, у него еще будет много времени, чтобы поразмыслить об этом странном факте. По выражению лица Джудит Грэхем понял, что Йан не сообщил ей о своем решении, которое только что изложил Совету. Он взглянул на своих товарищей, чтобы оценить их реакцию. У Дункана был такой вид, словно он только что выпил бочонок уксуса. Винсент, Джелфрид и Оуэн пребывали в похожем настроении.

По-видимому, не у него одного голова шла кругом после ошеломительного заявления лаэрда. Разумеется, до начала собрания Йан отвел его в сторонку и рассказал обо всем, что собирается сделать. Патрик стоял рядом с братом. Прежде чем Йан произнес первое слово, Грэхем уже понял, что им предстоит разобрать дело чрезвычайной важности. При решении наиболее важных вопросов братья всегда держались вместе, как бы объединившись в одно целое. Да, Грэхем с самого начала знал, что им предстоит разобрать непростое дело, и все же вместе со всеми потерял дар речи.

Наконец он встал. Его сердце переполняли противоречивые чувства. Как глава Совета, он должен был призвать Йана к здравому смыслу, а если призыв этот не заставит лаэрда изменить свое решение — проголосовать против него.

Но Грэхем чувствовал за собой и другой долг: найти способ поддержать Йана. Причину этого легко было понять. Он искренне желал Йану счастья. Одному Богу известно, как необходимы сейчас лаэрду любовь и покой.

Грэхем чувствовал, что несет огромную ответственность за этого человека. Все годы их совместного служения клану Грэхем играл для Йана роль отца. Он задался целью сделать из него самого лучшего лаэрда за всю историю клана. И Йан не разочаровал его. В поставленных перед ним задачах он оправдал все надежды, превзошел все ожидания и, будучи еще совсем юным, обогнал по силе и решительности не только своих ровесников, но и воинов более старшего возраста.

Когда Йану исполнилось двенадцать лет, он остался единственным родственником своего младшего брата, которому к тому времени было всего пять. Жизнь Йана всегда была полна трудностей, и казалось, не имеет значения, сколько их еще она навалит на его плечи, — юноша с достоинством нес этот груз. Если возникала такая необходимость, он трудился с рассвета до заката. И за подобное прилежание ему, конечно же, воздавалось сторицей. Йан стал самым молодым воином в истории клана, которому доверили честь возглавить его.

Но ему пришлось дорого заплатить за эту честь. За годы непрестанной работы и сражений у Йана никогда не было свободного времени для смеха, для радости, для счастья…

Грэхем заложил руки за спину и откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание присутствующих. Для начала он решил попытаться переубедить Йана. А после того, как старейшины с удовлетворением отметят, что глава их выполнил свой долг, он заявит о своей поддержке лаэрда.

— Йан, еще есть время изменить решение, — твердо заявил Грэхем.

Члены Совета тут же закивали головами. Йан так стремительно вскочил со своего стула, что тот отлетел в сторону. Джудит попятилась в испуге и наткнулась на Бродика. Это только усилило ее страх. Она обернулась и увидела, что воины вновь выстроились в ряд за ее спиной.

— Почему вы ходите за мной по пятам? — в отчаянии спросила она.

Йан оглянулся. Этот смешной вопрос смягчил его гнев. Он покачал головой.

— Они не за тобой ходят, Джудит. Они демонстрируют мне свою преданность.

Подобное объяснение не внесло спокойствия в ее душу.

— Тогда заставьте их демонстрировать свою преданность в каком-нибудь другом месте, — предложила она, — эти люди загораживают мне дорогу, а я хочу уйти отсюда…

— А я хочу, чтобы вы остались, — возразил Йан.

— Йан, мне здесь не место.

— Да, она права!

Этот вопль издал Джелфрид. Йан повернулся к нему лицом, чтобы высказать свое возражение.

И в тот же момент разразилась буря. И Джудит оказалась в ее эпицентре. От крика у нее сразу же разболелась голова. Йан голоса не повышал, но старейшины орали, не закрывая рта.

По-видимому, спор шел о каком-то союзе. По крайней мере это единственное слово, которое вновь и вновь выкрикивали члены Совета, все более впадая в ярость. Йан поддерживал этот союз, а Совет яростно ему противился.

Скоро одному из старейшин сделалось худо. Выкрикнув очередное свое мнение, он зашелся в приступе кашля. Бедняга задыхался и ловил открытым ртом воздух. По-видимому, Джудит была единственной, кто заметил его плачевное состояние. Она подняла перевернутый Йаном стул и, подбежав к стоящему в стороне столику, налила воды в один из серебряных кубков. Никто не пытался ее остановить. Словесная баталия разгоралась все жарче и жарче. Джудит подала воду закашлявшемуся старейшине и, едва тот сделал первый глоток, принялась барабанить его по спине.

Вскоре он махнул ей рукой, давая понять, что продолжать нет необходимости, и обернулся, чтобы поблагодарить. И тут его водянистые глаза округлились до предела. Джудит поняла, что до него только сейчас дошло, кто именно ему помогал. От изумления старейшина ахнул и закашлялся снова.

— Вам нельзя так волноваться, — сказала Джудит и снова принялась колотить его между лопаток. — И еще вам не следует испытывать неприязнь по отношению ко мне, — заметила она. — Ненавидеть — грешно. Спросите у отца Лэггана, если мне не верите. Кроме того, я ведь ничего плохого вам не сделала.

Джудит была так увлечена своими добрыми советами, что не заметила, как крики спорщиков постепенно стихли.

— Джудит, перестаньте бить Джелфрида, — прогремел в наступившей тишине голос Йана.

Она подняла глаза и с удивлением увидела на его лице улыбку.

— Пожалуйста, перестаньте мной командовать, — ответила она. — Я пытаюсь помочь этому человеку. Сделайте еще глоток, — предложила она Джелфриду. — Уверена, это вам поможет.

— А вы оставите меня после этого в покое?

— Вам нет нужды разговаривать со мной в подобном тоне, — сказала Джудит. — Буду рада оставить вас в покое.

Она повернулась и, подойдя к Йану, спросила возмущенным шепотом:

— Почему я должна здесь оставаться?

— Девушка заслуживает того, чтобы ей объяснили наконец, что здесь происходит, — раздался голос отца Лэггана. — Она должна дать свое согласие, Йан.

— Она его даст! — крикнул ему в ответ Йан.

— Тогда лучше перейти к делу, — предложил священник. — Мне нужно добраться до земли Дунбаров до наступления темноты. Мерлин недолго продержится. Я мог бы, конечно, потом вернуться, если вы считаете, что вам понадобится время, чтобы убедить девушку…

— Нет!

— На что я должна дать согласие? — не поняла Джудит.

Йан ответил не сразу. Он повернулся, посмотрел на своих воинов и нахмурил брови, давая этим понять, что им следует отойти назад. Но те сделали вид, что не поняли его молчаливый приказ. «Они наслаждаются моим смущением», — понял Йан, видя, как ухмыляются эти черти.

— Грэхем? — спросил он.

— Я поддерживаю ваше решение, — ответил глава. Йан удовлетворенно кивнул.

— Джелфрид?

— Нет.

— Дункан?

— Нет.

— Нет.

— Винсент? Старейшина не ответил.

— Разбудите его кто-нибудь, — приказал Грэхем.

— Я не сплю, — раздался голос Винсента. — Я просто еще не пришел к окончательному решению.

Последующие пять минут прошли в напряженном молчании. Все терпеливо ждали. Бочком, бочком Джудит придвигалась поближе к Йану, пока наконец не коснулась плечом его руки. Ей хотелось, чтобы Йан знал, что она поддерживает его. И тут Джудит улыбнулась сама себе. Она ведь даже не знает, о чем идет спор, и все же готова принять сторону Йана.

Ей трудно было видеть его расстроенным. Она взяла его за руку. Йан не удостоил ее взглядом, но тем не менее крепко сжал пальцы.

Так как все присутствующие в зале смотрели на Винсента, Джудит тоже взглянула на него. Ей показалось, что старейшина все-таки уснул. Сгорбившись над столом, он низко опустил голову, и большие кустистые брови скрыли его глаза от взоров окружающих.

Наконец он вздрогнул и, медленно распрямив спину, произнес негромким голосом:

— Я поддерживаю тебя, Йан.

— Я насчитал три голоса «против» и три «за», включая голос самого лаэрда, — объявил Грэхем.

— И что, черт возьми, нам теперь делать? — проскрипел Оуэн.

— Мы никогда прежде не сталкивались с подобной дилеммой, — возразил Джелфрид. — Но узы есть узы.

— Мы повременим с принятием решения об этом союзе, — заявил Грэхем. Он подождал, пока каждый член Совета не кивнет головой в знак согласия, после чего повернулся лицом к Йану. — Ты можешь продолжать, сынок.

Йан тут же обернулся к Джудит. Неожиданно ему стало не по себе.

Дело в том, что совещание пошло совсем не так, как он ожидал. Он был совершенно уверен, что все, кроме Грэхема, проголосуют против этого союза. Обсуждение не должно было продлиться так долго, и Йан рассчитывал хотя бы пять минут побыть наедине с Джудит, прежде чем придет священник. Это, как он считал, вполне достаточный срок для того, чтобы объяснить девушке все, что он от нее хочет.

Его очень смущало присутствие зрителей. Бродик, в силу своего нетерпеливого характера, не удержался и выпалил:

— Джудит, вы не поедете обратно в Англию. Ни сегодня, ни завтра. Никогда. Йан не собирается отвозить вас домой.

Воин сообщил ей эту новость на редкость веселым голосом. Джудит оглянулась и с удивлением посмотрела на него.

— Вот как? Тогда кто же отвезет меня обратно?

— Никто, — ответил Бродик.

Йан глубоко вздохнул и крепко сжал ее руки в своих ладонях. Даже под взглядами своих соратников ему хотелось подобрать такие слова, какие бы девушка запомнила навсегда. Чертовски неловко себя ощущаешь, пытаясь придумать слова любви — ведь у него совершенно нет опыта в этом деле. Но все же Йан твердо решил не испортить момента.

Это мгновение должно запечатлеться в ее памяти как безупречно прекрасное.

— Джудит, — начал он.

— Да, Йан? — откликнулась девушка.

— Я вас оставляю себе.