Глава 21
Урок номер девять
«Старайтесь не утратить загадочности.
Как только вы возбудили интерес вашего лорда, попробуйте проводить время вдали от него, чтобы подстегнуть его ухаживания. Достаточно вспомнить ежегодную охоту на лис в нашей прекрасной стране, чтобы понять, что дикарский инстинкт охотника таится глубоко в душе каждого, даже самого благовоспитанного джентльмена.
Будьте лисой, дорогая читательница, и ничего не бойтесь!
Эти искусные охотники непременно вас выследят!»
«Жемчуга и мантильи»
Июнь 1823 года
Изабель никак не могла заснуть. Наконец она оставила эту мысль и отправилась в кухню. Она стояла перед плитой, уставившись в чайник, когда вошла Кейт, едва рассвело.
Погруженная в свои мысли, Изабель не подняла глаз от воды, раздумывая о том, что можно сделать, чтобы исправить вред, который нанесла своему браку прошлой ночью.
Какая жена разрушает свой брак в первый же день?
«Такая как ты».
Изабель не согласилась с ответом, наблюдая за маленькими пузырьками, образующимися на дне чайника. Может, ей удастся убедить Ника предпринять еще одну верховую прогулку сегодня днем? Может, они смогут начать сначала?
Может, она наберется храбрости признаться, что любит его?
Кейт приблизилась к своей хозяйке и тихо промолвила:
— Одна лошадь из конюшни пропала.
Это сразу же привлекло внимание Изабель.
— Пропала?
— Как будто и не было.
У Изабель сердце ушло в пятки.
— Которая?
— Вашего мужа.
— Он уехал?
— Похоже, что так.
Изабель потрясла головой:
— Нет. Он был здесь. Прошлой ночью.
— Возможно, он просто поехал в город за чем-нибудь. — В голосе Кейт не чувствовалось уверенности.
Изабель стрелой выскочила из кухни и стремительно взлетела по лестнице. Постучав в дверь его спальни, она не стала дожидаться ответа и вошла.
И остановилась, едва переступив порог.
Ника не было. Его вещи исчезли вместе с ним.
Постель была даже не разобрана.
«Он уехал сразу же после…»
Изабель обхватила себя руками, внезапно почувствовав, что совсем замерзла и смертельно устала.
Она обернулась к двери, где стояла Кейт.
— Изабель, что я могу для вас сделать? Вам что-нибудь нужно?
Изабель покачала головой, почти не расслышав ее слов.
Он уехал. Она оттолкнула его.
Так же как ее мать когда-то отвратила от себя отца.
«Мне нужен он».
— Мне нужно побыть одной, — прошептала она. — Я…
«Я все разрушила».
Кейт ничего не сказала, поняв ее без слов, и отступила в коридор, оставив Изабель одну в комнате.
Изабель заперла дверь и улеглась на кровать. В постель, где должен был спать ее муж. Где они должны были спать вместе.
Но его не было здесь.
Она снова осталась одна. И чувствовала себя еще хуже, чем когда его вообще не было.
Он покинул ее. Как когда-то ее отец.
Случилось то, чего она так боялась.
Она прогнала его от себя.
Повернувшись на бок, Изабель подтянула колени к груди и разразилась слезами. Она рыдала, оплакивая свой брак и то, что могло бы быть, если бы ей только достало веры в себя, чтобы любить его.
И когда у нее больше не осталось слез, она уснула.
Проснулась она поздно. Яркие солнечные лучи жарким потоком заливали теплую комнату. В первый момент Изабель не поняла, где находится, и села в постели, пытаясь определить, что это за место. Когда она узнала, мучительные воспоминания нахлынули вновь.
Изабель встала с кровати. От печали и сожалений, терзавших ее, ей трудно давались даже самые простые движения.
Она подошла к двери и, отворив ее, обнаружила там крайне встревоженную Лару. Ее кузина обернулась на звук.
— И долго ты тут стоишь? — спросила Изабель.
Лара отмахнулась рукой.
— Это не важно. О, Изабель! — Она обняла кузину, крепко прижав к своей груди, и, немного отстранившись, спросила: — Что случилось?
Та горестно покачала головой:
— Я не знаю. Только что мы были счастливы, и я поверила, что, может быть, у нас все получится, а затем… — «Я все разрушила». — …затем я все испортила. И он уехал.
— Я уверена, что ты ничего не испортила, — сказала Лара с убежденностью, рожденной любовью и дружбой.
— Но я действительно все испортила. — Изабель заглянула в ясные встревоженные глаза кузины. — Я люблю его, Лара.
Лара довольно рассмеялась:
— Так что же в этом плохого? Это замечательно!
Слезы хлынули из глаз Изабель.
— Нет. Все не так, потому что я сказала, что не люблю его. Что не смогу полюбить.
— Но зачем? — удивилась кузина.
— Я не знаю, — ответила Изабель, охваченная печалью.
— Возможно, он еще вернется, — с надеждой сказала Лара.
— Возможно. — Но, даже говоря так, Изабель знала, что этого не случится.
Сколько раз он старался завоевать ее доверие! Доказать, что он ее достоин! А Изабель отвергала его. И тот последний случай — когда жаркий огонь угас в его глазах, оставив только холодного невозмутимого аристократа, — тот, когда она потеряла его.
Изабель проплакала очень долго, черпая утешение в объятиях кузины.
Наконец слезы ее иссякли и она медленно глубоко вздохнула, как раз вовремя, чтобы предстать перед Джеймсом, вихрем взлетевшим по лестнице.
— Изабель! — Он резко остановился, заметив ее заплаканное лицо. — Что случилось? Почему ты плачешь?
Джеймс медленно подошел к ней. Лицо его было серьезно. Изабель отметила, что на нем жилет. И превосходно завязанный галстук. Перед ней стоял маленький мужчина. При этом свидетельстве влияния Ника слезы снова начали душить ее. Изабель закрыла глаза, чтобы их сдержать. Она не хотела открывать свою печаль брату. Выдавив на губах улыбку, сказала:
— Это пустяки, Джеймс. Что случилось?
Мальчик разглядывал ее некоторое время, озабоченно нахмурив брови. Наконец сказал:
— Джейн послала меня за тобой. Я думаю, тебе станет намного легче, когда ты увидишь почему.
Изабель тяжело вздохнула. Таунсенд-Парк по-прежнему нуждался в своей хозяйке. Не важно, покинутой и страдающей или нет.
— Ну хорошо, проводи меня.
Когда все трое спустились на второй этаж, Изабель услышала шум. Они устремились к площадке лестницы, ведущей в парадный холл, и Изабель в удивлении застыла там, потрясенная открывшейся перед ней картиной.
В холле было полно народу — точнее, мужчин с ведрами, ящиками, сумками, и каждый пытался привлечь внимание Джейн, которая, стоя на лестнице несколькими ступеньками выше, изо всех сил старалась играть роль невозмутимого дворецкого.
Спустившись, Изабель встала рядом с Джейн, и мисс дворецкий провозгласила:
— Почтенные господа, если мы все ненадолго замолкнем, чтобы разобраться с делами, возможно, это слегка облегчит нам жизнь.
— Что все это значит? — спросила Изабель. — Кто они такие?
— Насколько мне известно, — сказала Джейн, — этот парень принес три ящика свечей и еще что-то по заказу. Эти двое посланы, чтобы починить западную изгородь. Вот этот должен настроить фортепиано — вы знали, что эту штуку требуется настраивать? — Мужчина в пальто дожидается вас, чтобы вы выбрали карету для ваших новых упряжных лошадей, которые уже в конюшне. Кейт вне себя от восторга. Вот этот доставил несколько бочонков вина в погреб. Вон те две женщины, забившиеся в угол, бедняжки, пришли, чтобы снабдить всех нас новой одеждой. Мужчина в очках — банкир, попросивший аудиенции у «хозяйки поместья». Группа гигантов вокруг Рока — бог знает откуда они явились — должна охранять границы владения. И… — Она огляделась. — Ах да. Здесь еще с полдюжины кровельщиков, требующих доступ на чердак.
Изабель ошеломленно моргала, глядя на это сборище, все еще не совсем понимая.
— Что все они делают здесь?
— Настройщик! — окликнула Джейн, привлекая внимание тихого морщинистого мастера, стоявшего поодаль. — Бальный зал во-он через ту дверь. — Она снова обернулась к Изабель. — Они сказали, что их прислал лорд Николас.
Потребовалось несколько секунд, чтобы смысл слов Джейн дошел до Изабель.
— Всех?
— Мой опыт подсказывает, что торговцы не приходят с товарами просто так, Изабель. Да, всех.
Онемев, Изабель потрясенно оглядела скопище людей в своем холле. Когда она наконец снова посмотрела на Джейн и Лару, то смогла произнести только одно:
— Он прислал мне кровельщиков.
Джейн объясняла мужчине с вином, как пройти в кухню. Вернувшись назад, сказала:
— Оказывается, вы вышли замуж за безумца.
Изабель рассмеялась:
— Он прислал мне кровельщиков.
Это было самое лучшее, что кто-либо когда-либо для нее сделал.
Лара радостно улыбнулась:
— Он определенно знает путь к твоему сердцу, Изабель.
Слезы снова подступили к ее глазам.
Если бы только у нее хватило храбрости впустить его в свое сердце!
Изабель сделала глубокий вдох, приказывая себе оставаться сильной.
— Что я должна делать?
— Думаю, вам следует загрузить этих кровельщиков работой.
С наступлением вечера Изабель стояла на парадной лестнице усадьбы, наблюдая, как последние работники отправляются в долгий обратный путь из Таунсенд-Парка. Они несколько часов проработали на крыше и обещали вернуться на следующий день с необходимыми материалами, чтобы устранить наиболее значительные повреждения. Когда их силуэты скрылись в темноте, она уселась на широкие каменные ступени, обхватив себя руками, пытаясь защититься от холодного вечернего ветра, и уставилась в темнеющее небо, всем сердцем желая, чтобы все сложилось иначе.
Чтобы она оказалась более смелой.
Она так боялась позволить себе любить его. Так боялась, что ее отношения с Ником станут отражением отношений между ее родителями. Так боялась, что если полюбит его, то рискует разделить судьбу матери — зачахнуть в одиночестве здесь, в Йоркшире, в тоскливом ожидании, что муж вернется.
Поэтому она не позволила себе признаться, что любит его. И вот она здесь, тоскует в одиночестве в Йоркшире, отчаянно надеясь, что он вернется.
Похоже, она все равно превратилась в свою мать.
Но Ник был не таким, как ее отец.
Он за один день сделал для Таунсенд-Парка больше, чем отец за всю жизнь. И дело не только в крыше, или изгороди, или карете. Дело в том, что он действительно заботился о поместье. О Минерва-Хаусе. Он знал эти земли и этих девочек меньше недели, но по-настоящему беспокоился о их благосостоянии. О их будущем.
Потому что он желал счастья Изабель.
Теперь она понимала это.
Она горестно вздохнула в ночи.
«Только бы не было слишком поздно».
— Знатный выдался денек, верно? — раздался голос Рока из темноты, и Изабель повернулась к нему, внезапно появившемуся у подножия лестницы, направляясь к ней.
— Можно и так его назвать, — сказала она с вымученной улыбкой.
— Ваша охрана уже на месте. Похоже, это отличная команда. Я представлю их вам завтра. Мы устроили временный штаб в старой хижине дровосека. Там потребуется капитальный ремонт, но я поговорю об этом с Ником, когда в следующий раз его увижу.
Ее сердце болезненно сжалось, когда Рок так уверенно заявил, что снова увидится с Ником. Хотелось бы и ей быть уверенной в том же самом.
— Все произошло так быстро.
Рок долго молчал, глядя на утопающие в темноте земли, и наконец сказал:
— Ник начал заниматься этим, как только дождь перестал. Когда я отправился в город за нашими пожитками, он попросил меня переговорить с констеблем насчет толковых людей, которых может заинтересовать подобная работа.
Губы Изабель сжались в тонкую линию. Ник затеял все это еще до того, как похитили Джорджиану. До того, как их вынудили пожениться. До того, как все изменилось.
Они долго сидели в молчании, погруженные в собственные мысли. У нее возникли десятки вопросов, которые хотелось задать Року — единственной связующей ниточке с мужчиной, которого она любила и которого оттолкнула. Но Изабель была смущена и неуверенна, и буря эмоций бушевала у нее в груди.
В конце концов она решилась задать вопрос, который показался ей безопасным:
— Почему вы не уехали вместе с ним?
Он помолчал, подбирая слова.
— Потому что в отличие от Ника я понимаю, что покинуть то, чего желаешь больше всего на свете, не лучший способ добиться его.
— Лара?
Рок долго не отвечал. Так долго, что Изабель подумала: может, он не разобрал имя? Когда он наконец обернулся к ней, его темные глаза казались совсем черными в вечерних сумерках.
— Да.
Изабель удовлетворенно кивнула.
— Я рада за вас обоих. Вам удалось так удачно… — Она умолкла, комок в горле мешал говорить. — …найти друг друга.
Рок тяжело вздохнул. Когда он заговорил, отрывистые слова срывались с его языка быстро и резко, как будто он вообще не хотел их произносить.
— Я знаю, что она дочь дворянина. Что она заслуживает кого-то гораздо лучшего, чем я, турок, который никогда не будет должным образом принят в свете. Я не джентльмен. Не христианин. Но горячо ее люблю. И сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать ее счастливой. — Он помолчал. — Я очень богат. И хочу жениться на ней. Поскольку вы ее ближайшая родственница, полагаю, что должен просить вас…
Она встретила его взгляд, на глазах ее выступили слезы.
— Конечно, я даю вам мое благословение. Если она захочет выйти за вас, добро пожаловать к нам в Таунсенд-Парк. — Рок глубоко вздохнул с облегчением, и Изабель рассмеялась сквозь слезы. — Неужели вы и вправду думали, что я могу отказать вам?
Он покачал головой:
— Я не был уверен. Одно дело принять меня как гостя в вашем доме, и совершенно другое — принять меня в качестве…
— Родственника, — сказала Изабель, положив ладонь на его руку. — Кузена.
— Благодарю вас, — произнес он, склонив голову.
— Да. Ну и к тому же нас нисколько не оскорбило, что вы богаты.
Рок расхохотался:
— Ник был прав. У вас очень острый язычок.
Изабель сразу посерьезнела при упоминании о Нике.
— Слишком острый, я думаю. — Она вздохнула, обернувшись к этому добродушному медведю-великану. — Я все разрушила. Когда я видела его в последний раз… он был совсем другим. Холодным. Бесчувственным.
— Ему нужно время, Изабель.
— Я люблю его, — призналась она, с облегчением ощущая, будто освобождается от чего-то, открыв душу перед этим мужчиной, другом своего мужа.
— Вы сказали ему об этом?
— Нет, — ответила она, закрыв глаза.
— Почему?
— Потому что я боялась.
— Боялась чего?
Она грустно рассмеялась:
— Боялась, что он бросит меня здесь. Одну. Страдать от любви.
Рок не стал смеяться. Не стал указывать и на иронию судьбы, сыгравшей с ней злую шутку. Он просто сказал:
— Думаю, пришло время вам услышать про Турцию.
Изабель удивленно взглянула на него:
— А что там в Турции?
— Полагаю, он говорил вам, что мы были в Турции вместе?
— Да. Он сказал, что вы вызволили его там из тюрьмы.
— А сказал ли он вам, как его угораздило оказаться в тюрьме?
— Нет.
— Тут была замешана женщина. Ник думал, что влюблен в нее.
Мучительная картина вспыхнула перед мысленным взором Изабель: Ник в объятиях экзотической красавицы под вуалью, знавшей все подходы к его сердцу.
Рок откинулся назад, прислонившись к каменной балюстраде, взор его затуманился, устремленный в воспоминания.
— Мы на несколько недель расположились лагерем под Анкарой. Правительство короны было обеспокоено слухами о том, что Оттоманская империя наращивает армию, и Ника попросили отыскать осведомителя, который исчез без следа. — В голосе Рока зазвучало восхищение. — Ник стал легендой по всему Востоку. Они называли его «охотник». Говорили, что он может разыскать любого.
Изабель согласно кивнула. Судя по всему, найти Минерва-Хаус было для него пустяковой игрой.
— Алана появилась у его палатки однажды ночью, жестоко избитая мужем, вся в крови, взывая о помощи. Ник впустил ее, накормил, обработал ее раны. Но она покинула его до рассвета, опасаясь, что муж найдет ее и изобьет еще сильнее.
Изабель вздрогнула при этих словах, сразу же сообразив, что Ник никак не мог устоять против такой раненой голубки.
— Она вернулась на следующую ночь с разбитой губой. И в последующую с какой-то новой раной. А затем исчезла. И Ник страшно о ней беспокоился. Совсем обезумел. Он выследил ее до дома в городе и решил во что бы то ни стало найти — чтобы убедиться, что она жива и ей ничто не угрожает. После нескольких дней ожидания он был наконец вознагражден — она появилась. Она направлялась на рынок вместе с несколькими другими женщинами из дома. Ник нашел способ поговорить с ней там, и она попросила оставить ее в покое. Заверила, что с ней все в порядке.
Изабель крепче обхватила себя руками при этих словах. Ничего удивительного, что он вышел из себя, когда она заявила, что прекрасно обойдется без него.
— Той ночью, — продолжал Рок, — она снова пришла к нему. Невредимая.
Он не стал вдаваться в детали, но Изабель была далеко не глупой. Ей стало дурно при мысли о Нике с другой женщиной.
— Она была очень красива? — Вопрос сорвался с ее языка прежде, чем Изабель успела подумать.
— Да. Очень.
Изабель возненавидела ее.
— Ее красоту омрачало то, что она оказалась воплощением зла, — продолжал Рок. — В ту ночь Ник просил ее остаться с ним. Уверял, что сможет обеспечить ей безопасность. Обещал увезти ее с собой в Англию. Она согласилась, но отказалась уехать немедленно — привела какой-то предлог насчет личных вещей или что-то в этом роде. Ник поверил ей, и они договорились о месте и времени, когда он заберет ее. И тогда они уедут.
Ужас стеснил грудь Изабель. Она уже знала, что произойдет дальше, но не могла удержаться — хотела выслушать до конца.
— Это оказалось ловушкой, конечно. Власти империи знали, что он разыскивал осведомителя. И каким-то образом им стало известно, что Ник и есть тот, кого они искали. Я был поблизости, когда они схватили его. Я видел все. — Рок умолк, погрузившись в воспоминания. — Это событие я помню лучше всего. Потребовалось шестеро огромных турок, массивнее меня, чтобы захватить его. Когда его скрутили, подошла Алана, сняла свою вуаль и плюнула ему в лицо.
Изабель в ужасе отпрянула, услышав о таком предательстве.
— Он говорил мне, что заслужил свой шрам.
Рок коротко кивнул:
— Он и вправду думает, что заслужил его. Как наказание за то, что пал жертвой ее женского обаяния. Что поверил, будто она его любит.
Они долго сидели молча, под впечатлением тяжелых воспоминаний о прошлом Ника. Изабель содрогнулась, представив себе боль, которую он, должно быть, почувствовал, убедившись в предательстве любимой женщины.
Ничего удивительного, что он уехал.
Она сделала то же самое.
Рок продолжал, не подозревая о душевных муках, которые она испытывала.
— Тогда он поклялся избегать женщин. С тех пор он не связывал себя ни с одной. До тех пор пока мы не попали сюда. Пока он не встретил вас.
Эти слова подействовали на Изабель как физический удар. Он открыл ей свое сердце, позволил себе полюбить снова. Поверил, что она приняла его любовь. А она отказалась. Отвергла его.
Изабель едва не лишилась чувств.
Рок наклонился вперед, поняв ее мучения.
— Изабель, он вас любит.
От этих слов ей стало еще хуже.
— Он любит меня, а я отвергла его.
— Изабель! Та женщина предала его. Она отправила его в тюрьму. Обрекла на пытки. Он бы погиб, если бы я не отыскал его. — Рок помолчал. — Вы полная противоположность той.
Она сокрушенно покачала головой:
— Он этого не знает.
— Нет, Изабель, знает. Только ему нужно время.
— Сколько времени?
— Я не знаю. Хотя он не сможет долго оставаться вдали от вас. Это я могу гарантировать.
Они опять надолго замолкли, тишину нарушал только стрекот сверчков в траве. Изабель задумалась над историей, рассказанной Роком, вспоминая время, проведенное с Ником.
Теперь от нее требовалось только протянуть руку и принять его.
Изабель встала и посмотрела на Рока.
— Я хочу поехать за ним.
Брови Рока резко взлетели вверх.
— Прямо сейчас?
— Да. Где он?
— На полпути к Лондону, должно быть.
«Лондон».
Она решительно кивнула:
— Значит, в Лондон.
— Я отвезу вас, — сказал Рок вставая.
Она отрицательно покачала головой:
— Нет. Я поеду сама. В почтовой карете.
Рок взглянул на нее, прищурив глаза.
— Изабель! Не забывайте, что вы теперь леди Николас Сент-Джон, невестка маркиза Ролстона. Вам не подобает путешествовать в почтовой карете.
Затянувшийся разговор отнимал ценное время. Изабель решила уступить, чтобы ускорить события.
— Хорошо. И как, по-вашему, я должна ехать?
— Мы наймем карету с шестеркой лошадей завтра утром.
— И несколько дней проведем в пути!
— Если будем останавливаться только для того, чтобы сменить лошадей, — со вздохом сказал Рок, — то доберемся за два с половиной дня. Почтовая карета доезжает самое меньшее за четыре.
Изабель просияла:
— Тогда ваше сопровождение будет весьма ценным, дорогой сэр.
Рок, закинув голову, посмотрел на небо.
— Ник сдерет с меня шкуру за это.
Изабель лукаво улыбнулась:
— Нет, если мне удастся завоевать его снова. В этом случае он будет вам вечно благодарен. — Повернувшись, она устремилась вверх по лестнице, желая поскорее подготовиться к путешествию. В нескольких ступеньках от верха лестницы обернулась. — Подождите. Куда мы направимся, когда прибудем в Лондон?
Рок ни секунды не колебался.
— В Ролстон-Хаус. Вам понадобится помощь маркизы.
