Глава 15
Грейсон вглядывался в нее. Внешне миссис Ферчайлд была невозмутима – гувернантка уважительно разговаривала с хозяином, но в глубине глаз таилась тревога. Она спокойно встретилась с ним взглядом, однако правая рука сжималась, пока не побелели суставы.
– Миссис Ферчайлд, в вашей просьбе отказано.
Она смешалась:
– Что? Но Роберт ведь рассказал вам все. Вы явно не захотите, чтобы рядом с вашей дочерью была такая женщина, как я...
Грейсон поднял руку:
– Мистер Джейкобс сказал, что между вами когда-то была легкая незаконная интрижка. И что вы сами порвали ее. Интересно, почему?
Она покраснела.
– Милорд, а как вы думаете? Он был молод, зачем я ему нужна – стареющая женщина, которая могла лишь опозорить его?
– А, значит, вы разбили ему сердце ради его же блага?
Гувернантка встревожилась:
– Разбила сердце?
– Такие вещи не всегда проходят безболезненно. Буду с вами откровенен. Вы нужны мне. У меня нет времени заниматься поисками другой гувернантки. А еще мне необходимо, чтобы Джейкобс был рядом с Мэгги. Простите за доставленные неудобства. Вам с Джейкобсом придется прийти к какому-то соглашению.
– Милорд, я найду вам другую гувернантку и останусь до ее приезда.
– Нет.
Когда она удивилась, Грейсон поспешил объясниться:
– Видите ли, миссис Ферчайлд, гувернанткой Мэгги должны быть вы, и только вы. Вас выбрала Александра. Она сказала, что вы – самая лучшая. Любая другая гувернантка будет хуже, а я хочу для Мэгги самого лучшего.
– Милорд, есть много хороших гувернанток, которые с удовольствием будут служить в доме виконта.
Грейсон пригладил волосы.
– Да, но, понимаете, вас рекомендовала Александра. Если вы уедете, она обвинит в этом меня.
– Почему?
– Потому что считает меня худшим из отцов со времен Ирода. Прочитать бы вам письмо, в котором она перечислила все, что я совершаю не так. Я делал не так абсолютно все. Я знаю, ведь я пробыл в роли отца всего полгода и девятнадцать лет – пиратом.
– Пиратом?..
– У меня никогда не было опыта воспитателя. Я увидел лишь то, что натворили миссионеры, и поклялся, что буду поступать наоборот. Они не сломили ее дух, хотя явно пытались.
– Ох!
Грейсон едва ли услышал ее ответ. Он вспомнил вежливое письмо Александры, в котором говорилось, чтодочь лорда не должна носить ни бриджи, ни перепачканные кружевные наряды, пошитые для бала несколько лет назад. У Грейсона не было возможности объяснить, что он приобрел розовое платье на Ямайке в порыве ярости. Он купил этот наряд потому, что тот был полной противоположностью невыразительным серым вещам, в которые одевали Мэгги. Мэгги достойна носить самые красивые платья, какие только можно купить, должна смеяться и радоваться жизни, а не быть суровой и молчаливой, как того хотели миссионеры.
Продавщицы магазина подержанной одежды, в котором он нашел платье, посчитали его забавным. Они пожалели его и помогли подобрать милое розовое платьице, которое, по их словам, придется по вкусу молодой девушке. Они были правы. Мэгги так понравился подарок, что несколько дней она отказывалась снимать платье.
Александра написала, что Мэгги необходимы утренние платья, одежда для прогулок, амазонки для верховой езды, платья для посещения музеев, наряды для выездов в театр с отцом, с ней, с ними обоими. А еще Мэгги нужна хорошая гувернантка, но не для того, чтобы подавлять, а чтобы научить, как стать приятной молодой дамой.
Если миссис Ферчайлд уедет, Александра напишет ему еще одно письмо. А может, окинет его печальным взглядом, выражая разочарование.
Грейсон смотрел на миссис Ферчайлд, которая была несколько смущена.
– Поможет, если я буду умолять?
– Милорд...
Он превратился из вежливого виконта в капитана Финли, грозу морей.
– Миссис Ферчайлд, у меня нет времени разыгрывать перед вами спектакль. Вам с мистером Джейкобсом придется обсудить проблему и найти выход. Не позволяйте, однако, ничему отвлечь вас от воспитания Мэгги. Это понятно?
В глазах миссис Ферчайлд были удивление и возмущение.
– Но, милорд...
– Никаких «но». Разговор окончен.
Она с изумлением смотрела на него еще минуту, затем сжала губы. Смерив его взглядом, свидетельствовавшим о том, что Ирод по сравнению с ним был просто самой добротой, гувернантка повернулась и вышла вон.
Когда дверь за ней захлопнулась, Грейсон облегченно вздохнул. Не так уж он и плох, как думает Джейкобс.
– Миледи, клянусь, булавок нет!
Александра смотрела на красное сердитое лицо мистера Пристли и с трудом скрывала ликование. Она скромно сидела у письменного стола в каюте Грейсона и внимательно читала старый журнал для женщин.
– Мистер Пристли, вы хотите сказать, что во всем устье Темзы нет ни одного магазина, в котором продавались бы булавки?
– Даю вам слово, я смотрел везде!
Она горестно вздохнула.
– Мистер Пристли.
– Миледи, – почти простонал тот.
Александра покачала головой:
– Вчера ночью, когда его сиятельство спасал меня, мое шелковое платье порвалось. Я просто не могу починить его тем, чем ремонтируют паруса. Мне нужны булавки, шелковая нить и самая тонкая игла. Разве это невозможно?
Пристли сдвинул брови. Весь вечер вид у него был измученным, а когда Александра выглянула в поисках его на палубу, он сбежал.
– Миледи, мои люди обыскали все вверх и вниз по реке. Они спрашивали и искали в магазинах. Они не нашли ни булавок, ни игл, ни шелковой нити.
Александра почувствовала удовлетворение, представив себе, как закоренелые пираты Грейсона бродят по улицам в поисках булавок. Сохраняя мрачное выражение лица, она тяжело вздохнула.
– Полагаю, в этом нет вашей вины. Придется просто послать кого-нибудь в Лондон за другим платьем или съездить самой.
– Миледи, капитан Финли приказал мне не отпускать вас с корабля.
– Да, конечно. А еще он велел доставлять мне все, что понадобится, не так ли?
– Да, но...
– Мне нужно переодеться. Может быть, вы пошлете кого-нибудь в магазин за платьем? Я напишу размеры.
– Не думаю, что матросы подчинятся приказу отправиться в магазин за женским платьем.
– И за пеньюаром, если я останусь здесь ночевать. А еще – за несколькими парами чулок и подвязками. Молодой человек по имени Томас примерно одного роста и размеров со мной. Может быть, он мог бы померить платье, узнать, насколько оно подходит...
– Нет! – выкрикнул Пристли. Голос разнесся эхом по всей каюте. Матрос заглянул внутрь. Пристли трясло, он покраснел и сжал кулаки. – Миссис Аластер, хватит. Я принес вам ленты, гребешки, апельсины, журналы...
– Но не «Ля Белль Ассамбле», – заметила Александра.
– Миледи, я его не нашел! Все, что я обнаружил, так это «Ле Бомон». Я ведь не знаю французского.
Она указала на журнал:
– Этот журнал издан три месяца назад. Все журналы на английском языке.
– Я не читаю женских журналов. Вы превратили меня и моих людей в посмешище. Вы послали нас за жасминовым маслом, а я даже не знаю, что это такое!
Александра смерила его суровым взглядом:
– Мистер Пристли, нет никакой необходимости на меня кричать.
– Есть. У меня нет больше сил. Какого черта вы от меня еще хотите?
– Для начала следите за своим языком, сэр. Я всего лишь прошу вещи, которые мне потребуются, если я буду вынуждена здесь остаться. Виконт же не считает, что я должна дрожать в порванном платье и жить на гроге и печенье.
– По отношению к команде он думает именно так.
– Едва ли виконт вообще об этом подумал, когда приказывал вам держать меня здесь.
– Конечно, он не принял это во внимание, но я не могу отпустить вас на берег. Капитан с меня за это шкуру спустит.
Пристли нервно дышал, его губы побелели. Александре стало жаль его, но остановиться она не могла.
– Мне нужно переодеться, вы сами это понимаете. – Она вздохнула. – Либо вам придется обсуждать это с виконтом. – Она нахмурилась, изображая задумчивость. – Пожалуйста, скажите Томасу, что я очень люблю желтый цвет.
Пристли смотрел на нее, сжав кулаки.
– А-а-а! – выкрикнул он и выбежал из каюты.
Уже стемнело, когда виконт вернулся на борт «Мэджести». В ночном небе светились большие яркие звезды. Александра рассматривала их с юта. В Лондоне было столько огней от домов и фонарей карет, не говоря уже о дыме каминов, тумане и облаках, обычно висящих над городом, что увидеть звезды было невозможно. Здесь же ветер разгонял облака и позволял сиять красотам ночи.
Александра расправила желтое хлопчатобумажное платье, которое с важным видом принес Томас. Она не стала требовать от него примерки платья, а написала для Пристли объемы. Платье было не совсем впору, но сидело неплохо.
Она вздохнула и продолжила рассматривать небо. Глядя на звезды, она всегда вспоминала о доме, о зеленых газонах Кента, о том, какое удовольствие было лежать в сладкой траве, чувствуя, будто взлетаешь ввысь, мечтая о большом и радостном.
Сзади раздались тяжелые шаги, она ощутила его присутствие, его тепло, запах мускуса и ночи. Он нагнулся к перилам, опершись на сильные руки, светлые волосы развевались на ветру.
Александре до боли хотелось обнять его и радостно выкрикнуть его имя, но она осадила себя. Она продолжала рассматривать звезды, рассыпавшиеся до самого горизонта, будто совершенно не интересовалась тем, кто стоял рядом.
– Александра. – Его баритон подействовал, словно прохладный душ в жару. – Я командую кораблями с восемнадцати лет. Я встречался с фрегатами, обстреливавшими меня, с островитянами, готовыми сварить меня на ужин, и с матерыми пиратами. И ни разу за все это время люди не отказывались выполнять мои приказы и не угрожали беспорядками. – Он повернулся к ней. – До сегодняшнего дня.
Она почувствовала, что краснеет, но сохранила безмятежный тон:
– Милорд, я всего лишь просила то, что мне необходимо.
Грейсон подавил смех. Да, сражение тут было явно нешуточное. Всего месяц назад Пристли высаживался на фрегат, стреляя из пистолетов и сжимая в зубах абордажную саблю, сражаясь как одержимый и выкрикивая ругательства. Сегодня же лицо Пристли посерело, а в глазах, под которыми появились темные круги, застыли недоумение и ужас.
– Сэр, она послала нас за женским бельем. А еще за кремом от морщин. Да нет у нее никаких морщин! Она сказала нам неправильное название, так что пришлось без конца спрашивать.
Грейсон пересилил себя, чтобы не расхохотаться. Он представил, как матросы бегают от магазина к магазину, отчаянно разыскивая крем от морщин и подвязки. Независимый дух Александры не мог смириться с заточением, и Грейсон это знал, но совсем не хотелось, чтобы она пыталась перелезть через борт, украсть лодку и грести сама. Она придумала восхитительный способ ответить ударом на удар.
– Милорд, как долго вы планируете держать меня в плену?
Он снова взглянул на воду. Корабль слегка покачивался, стоя на якоре.
– Александра, опасность очень велика.
– Что ж. – Она водила пальцем по узорам на деревянных перилах. – Можно просто прислать несколько человек ко мне на время подготовки к приему. Кстати, до него осталось всего два дня. Они могли бы провести время с пользой, развешивая гирлянды и расставляя столы.
– Не думаю, чтобы это занятие понравилось им больше, чем покупка крема для морщин. Вы действительно просили Томаса примерить платье?
Взгляд Александры был сокрушенный.
– Но я же решила от этого воздержаться!
– Представляю, как он был благодарен.
Грейсон приблизился к ней вплотную и обнял за талию.
В ее глазах занялась нежность.
– Мне нужно домой.
– А я хочу, чтобы ты осталась.
– Это невозможно.
Он положил руку ей на грудь и наклонился к изгибу шеи. Александру охватило томление.
– Хотя, может, я могла бы ненадолго остаться.
От нее так приятно пахло! Как можно было думать, что ему может доставить удовольствие другая женщина? Сара была птицей, созданной для того, чтобы улететь. Александра сотворена более сильной, хотя и кажется хрупкой по сравнению с Сарой. Александра будет крепко стоять на земле. Подле него. Сара же была дикая духом, верная лишь себе. Александра останется преданной тому мужчине, которого выберет.
Счастливчик.
Не прошло и суток с тех пор, как они занимались любовью, а его тело снова жаждало ее. Руки желали ворошить волосы Александры, охлаждать жар ее кожи, скользить по изгибам бедер. Хотелось ощутить ее вкус и вновь свести ее с ума прикосновениями языка.
Каюта лишь в нескольких шагах. Так можно полюбить даже свою каюту.
Его пальцы зарылись ей в волосы, губы накрыли ее губы. Грейсон почувствовал, как она зла и расстроена, но ощутил, что, несмотря на это, ее губы стали нежными. В конце концов, она вздохнула, откинула голову и закрыла глаза. Ее руки легли Грейсону на грудь.
Как же у него мало времени! Всего лишь несколько недель, чтобы узнать, любить ее. А потом хаос жизни достигнет апогея, и произойдет их последняя встреча с Джеймсом Ардмором.
Все произошло слишком быстро. Он не знал, какие дары ему уготовала жизнь. Он никогда не думая, что полюбит дочь. Он не знал, что циничный и упорный Грейсон Финли сможет испытывать подобное. Он сознавал лишь, что хочет продлить мгновения и разделить их с Александрой.
– Грейсон, пожалуйста, – прошептала она.
– Любимая, это мне надо умолять. Позволь быть с тобой снова.
Она нервно затрясла головой, задев локоном его губы.
– Умоляю.
Самым разумным было бы беззаботно пожать плечами и удалиться. Грейсон же прирос к палубе, поглаживая шею Александры.
– Я весь дрожу, милая.
– Вечно вы меня смущаете.
Он поцеловал ее в щеку.
– Я хочу тебя. Тут нечего конфузиться.
Ветер взметнул юбки и взлохматил волосы.
– Ты хватаешь меня, словно трактирную служанку, и запираешь на корабле. Я не знаю, чего хочешь ты.
Чего он хочет? Ее. Счастья. Мэгги. Времени. Он вздохнул. Покоя.
– Я нужен тебе, Александра? – мягко спросил он.
– Да, если тебе так уж важно знать.
Его сердце таяло. Она подняла руку.
– Но я должна стать лишь твоей любовницей? Я не могу. Или я буду подругой пирата и уплыву на корабле? Думаю, в этом случае твоя команда и правда взбунтуется.
Грейсон подавил улыбку.
– Я же говорил, что не собираюсь покидать Англию.
– Из-за Мэгги.
Он молча кивнул.
– Хорошо. Ты ей очень нужен. Судя по тому, что я знаю, она не получила должного воспитания. – Александра улыбнулась. – Я рада, что ты разругался с миссионерами.
Грейсон сдержал смех.
– Это она тебе рассказала?
– Да, и то, что ты накупил ей всяких нелепых подарков и сбрил ради нее пиратские бакенбарды. Милорд, вы хороший человек, настоящий джентльмен. Несмотря на то, что я испытываю по отношению к вам совершенно обескураживающие чувства, я вижу вашу доброту.
Он оглядел себя:
– Где это вы ее видите?
– Здесь.
Александра приложила руку к его груди, но потом вдруг смутилась и убрала ее.
Грейсон расстегнул сюртук. Под ним находился кожаный патронташ с пистолетом в кобуре. Он снял сюртук, расстегнул патронташ, положил его с пистолетом под перила и развел руки в стороны. – Так лучше?
– Ты меня приводишь в замешательство.
– Я такой, каким ты меня видишь. Тут не из-за чего смущаться.
Он потянулся к Александре. Она выскользнула из его рук.
– Грейсон, ты все-таки пират.
– Владелец торгового судна, обвиняемый в пиратстве. Если же я найду короля Франции, то буду чист перед законом.
Александра выразила недовольство:
– Не важно, как ты себя называешь. Я ничего не знаю о твоем мире. – Она указала жестом на корабль. – Ты участвовал в битвах, на тебя кидались с саблями, в тебя стреляли. Мой мир – гостиная, дом, бал, опера. Ко мне приходят с визитами леди и джентльмены, а охотники за пиратами не пытаются убить моих соседей. Ты... – Она указала на него пальцем. – Я не знаю, что с тобой делать. Ты все еще не сказал, чего хочешь.
– Я желаю узнать тебя.
Александра покачала головой:
– Ты хочешь оказаться в моей постели, доставить себе удовольствие. Я готова ласкать тебя. Никогда в жизни я не жаждала ничего столь сильно.
– Ты хочешь узнать, каков я на вкус? Я рад.
Она погрозила пальцем:
– Я от тебя в смятении. Ты вынуждаешь меня сказать: «Грейсон, пожалуйста, давай бросимся в постель, как вчера, и позабудем про все условности».
– Это было не только в постели.
– Пожалуйста, не перебивай меня. Ты хочешь овладеть мною, словно обычной девкой или пассажиркой корабля.
– Пассажиркой корабля?
– Да. Пираты ведь так себя ведут, правда? Вы входите в каюту к леди, соблазняете ее и затем крадете у нее драгоценности. Разумеется, пока топите корабль.
Грейсон усмехнулся.
– Так вот о чем ты думала прошлой ночью? – Желание становилось неистовым. – Ну что ж, Александра, если ты хочешь поиграть, я согласен.
Она взглянула на него, щеки ее приобрели прелестную розовую окраску.
– Не смеши меня. И вообще, это не я придумала, это миссис Уотерз.
Грей сон растерялся:
– Миссис Уотерз?
– Вы встречались на прошлой неделе у меня в гостиной. До того как у меня перед домом произошел несчастный случай. Помнишь женщину в синем платье с очень темными волосами?
Грейсон извлек из памяти полную женщину с рыхлым лицом, карими глазками и неестественно черными волосами. Она взмахивала ресницами и смотрела на него голодным взглядом. Грейсон встревожился:
– Господи, она имела в виду меня?
– Будучи пиратом, ты, должно быть, делал такие вещи.
– Александра, уверяю тебя, если бы я когда-либо атаковал пассажирский корабль и только предположил, что на борту находится миссис Уотерз, тут же скрылся бы в противоположном направлении.
– Это не имеет никакого значения. Я вела себя как любая женщина, а ты украл мои бриллианты. – Она взглянула на него с укором.
– Помнится, ты просила взять их.
– Не могу себе представить, зачем они тебе понадобились. Мэгги говорит, что у тебя есть изумруды, а ты утверждал, что имеешь опалы. Зачем тебе понадобились мои безобразные бриллианты?
– Это сюрприз.
Ювелир очень удивился, когда Грейсон вбежал в лавку и выложил на прилавок бриллианты и пять великолепных опалов.
– Сделайте из этого что-нибудь.
Ювелир открыл было рот, но потом в нем одержал верх художник, и он взглянул на опал сквозь лупу.
– Великолепно, милорд, просто изумительно. Да, я смогу изготовить изящную вещь. Ваша леди будет очень довольна.
Грейсон, взяв руку Александры, прижал ее к своей груди. Тепло ладони чувствовалось сквозь лен рубашки.
– Ты будешь леди, путешествующей в каюте капитана, а я – тем безнравственным пиратом, который нашел тебя там.
– Нет, я...
– Или на палубе. Сейчас темно, вся команда внизу.
– Грейсон...
Она не сказала «милорд», а назвала его по имени. Прекрасно, пусть узнает о нем все. Вдруг налетел резкий порыв ветра, наполнивший теплый летний воздух холодом Северного моря. Александра вздрогнула.
– Наверное, лучше войти в каюту, но только потому, что я замерзла.
Грейсон усмехнулся и проводил ее.
