Глава 16

Оказавшись в тепле каюты, Грейсон заключил ее в объятия. Они слегка покачивались в такт движению корабля.

Некоторое время спустя Александра пошевелилась, но не отпустила его.

– По-моему... Грейсон, я больше не стану спать с тобой в одной постели. Думаю, так будет правильно.

– Ты смогла бы убедить меня скорее, если бы не обнимала так крепко.

– Кажется, я не смогу этого сделать.

Он понял. Александра нуждается в ком-то, на кого можно опереться, кого можно обнять, кто мог бы ее успокоить. Он погладил и поцеловал шелковые волосы.

Как же странно ведут себя в цивилизованном мире! На борту своего корабля или в портовых тавернах требовалось всего лишь обнять женщину за талию, чтобы все поняли значение этого жеста. Это его женщина, она неприкосновенна. В модном Лондоне иные правила. Если эта женщина твоя, ты ни в коем случае не должен к ней притрагиваться, по крайней мере, на публике. Для Грейсона эти условности ничего не значили, а для Александры – очень многое. Она жила по канонам, заставлявшим влачить жалкое существование. Однако было ясно, что, нарушив их, она почувствует себя еще хуже.

– Миледи, если вы не желаете находиться со мной в одной постели, поступим по-другому.

Грейсон обрадовался, заметив в ее глазах легкое разочарование.

– Как?

Он отпустил ее и отошел к койке.

– Давайте-ка притворимся, что вы – пират, а я – пассажир.

Александра разинула рот.

Он лег, вытянув руки и ноги. Койка была устроена так, чтобы не свалиться с нее во время шторма. Правые рука и нога свисали с края. Грейсон прикрыл глаза.

– Действуйте, я в вашем распоряжении.

«Пожалуйста, не поворачивайся и не убегай от меня, не бросай меня». Александра уже одержала победу над его гордостью. Она может сломить его окончательно.

Сердце затрепетало. Пять, шесть, семь шагов. Сквозь ресницы было видно, как она остановилась у койки. Волосы, влажные и вьющиеся от речного воздуха, рассыпались по плечам. Под ее взглядом напряглись все мышцы. Грейсон приказывал себе лежать спокойно, желая вскочить, схватить ее и привлечь к себе.

Александра дотронулась до его рубашки. Он затаил дыхание, уверенный, что, шевельнись он на дюйм, Александра остановится, станет настоящей леди и убежит.

Она взялась за завязки рубашки и осторожно потянула за них. Узел распался, кружева раздвинулись.

На коже выступил пот, охлаждая от огня, бушевавшего в крови. Грейсон заставлял себя ждать.

Она распахнула рубашку, неспешно и аккуратно. Взгляд долго скользил по его груди. Нагнувшись, Александра положила руку на шрам от пули на левом плече и провела по нему до следа от рваной раны, давным-давно не давшей ему возможности предотвратить убийство брата Ардмора.

– Я не хочу ложиться с тобой в постель, понимаешь?

– Да, – последовал покорный ответ.

Она явно испытала облегчение. Грейсон сдерживался, чтобы не рассмеяться. Александра нагнулась и дотронулась языком до впадинки под горлом.

– Любимая, – простонал он.

Язык воспламенил кожу. Она поцеловала шею и подбородок, потом подняла голову.

– Странные бакенбарды. Мне нравятся.

Грейсон был в восторге. Он не брился с утра, значит, его лицо напоминает наждачную бумагу. Кажется, это ее завораживает.

Закрыв глаза, он наслаждался каждым мгновением. Рубашка распахнулась шире. Язык коснулся шрама от абордажной сабли на правом плече. Ардмор ударил в тот момент, когда Грейсон пытался прийти в себя после выстрела. Рана, в которой отразились горе и ярость Ардмора, уложила Грейсона в постель на долгое время. Он метался в жару, а Оливер ухаживал за ним, Словно за беспомощным мальчишкой. Смерть распростерла над ним свои крыла, но Оливер вернул его к жизни.

Слава Богу, что он жив и может так вот лежать, а его касается красавица из красавиц.

Она провела языком по старой ране. Язык скользил по ребрам к мышцам живота, которые болели несколько месяцев, прежде чем обрели прежнюю силу. Еще ниже располагалось препятствие – ремень.

Пальцы Грейсона сами двинулись к пуговицам бриджей.

– Леди, разрешите вам помочь.

Александра подняла голову:

– Нет. Я не хочу...

Пуговицы не повиновались трясущимся пальцам. Грейсон заставил себя остановиться и вытянуть руки в стороны. Желание должно быть обуздано.

– Как прикажете.

Она долго смотрела на него. Глаза были темными, зрачки расширенными, рыжевато-каштановые волосы нависали над плечами. А потом Александра обнажила то место на бедре, где кончался шрам.

Язык двинулся дальше. Грейсон пошевелился, пытаясь скрыть возбуждение. Боясь, что, если не сдерживаться, возбуждение само проявит себя.

Александра замерла на мгновение, локоны коснулись его живота. Хотелось обнять и прижать ее к себе. Но она может улететь, словно испуганная птица. Посмотрим, что будет.

Почему-то казалось, что утрата этой женщины станет чем-то совершенно иным по сравнению с сожалением, которое он испытал от ухода Сары. Александра уже сделала его другим. За короткое время их знакомства она изменила его сущность.

Александра рассматривала бледную кожу, а потом медленно и нерешительно распахнула бриджи.

Член вырвался наружу и тяжело упал на живот. Грейсон сжал кулаки.

Александра долго смотрела на него, наклонив голову так, что не было видно глаз. Губы неуловимо двигались, но с них не слетело ни звука. Свеча в фонаре мигнула.

Тем временем она легко лизнула его. Грейсон зажмурился.

– Тебе больно?

Он сделал несколько вздохов, пытаясь успокоиться.

– Нет, любимая. Совсем наоборот.

«Пожалуйста, пожалуйста, сделай это еще раз». Она поцеловала его. Легкое прикосновение губ, губы изящно сомкнулись вокруг чувствительной плоти. Грейсон сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Он приказывал себе лежать и молчать. Любая шутка могла отпугнуть Александру, прогнать это необыкновенное ощущение.

Она притронулась языком и снова поцеловала его. Прикосновения стали смелее, игривее. Александра явно не имела ни малейшего понятия о том, как доставить мужчине удовольствие, не знала, как действуют куртизанки.

Но Грейсона это не волновало. Она уже довела его до той степени возбуждения, до какой никогда не доводила Сара. Прикосновения длинных волос, запах духов, легкое порхание пальцев приводили в экстаз. Он зажал рот рукой и подавил стон.

«Александра Аластер, что ты со мной делаешь?»

Хотелось немедленно войти в нее. Оказаться в ее глубине и обрести счастье. Но он не успел отбросить платье и вовремя усадить ее сверху.

Поздно. Грейсон вдохнул и застонал. Горячее семя излилось.

Он открыл глаза в тот момент, когда Александра удивленно отскочила. Она присела у его ног на колени.

– Что произошло? Ты...

Грейсон полез в карман за платком, вытерся и застегнул бриджи.

– Моя дорогая, ты такая красивая, не думай, что ничего не произойдет, если ты так притронешься к мужчине.

– Ты рассердился?

– Нет, любовь моя.

Он потянулся к ней. Александра обняла его, смущенно улыбаясь, но по глазам было видно, что эта женщина наконец-то поняла, в чем ее могущество. Грейсон прижал ее к себе и поцеловал.

– Ты сделала меня очень, очень счастливым.

Он спал рядом с ней. Александра подумала было, что Грейсон захочет продолжить занятия любовью, но тот разделся, накрылся одеялом и пригласил ее лечь. Так она и поступила, не снимая платья. Он лежал на боку у нее за спиной и обнимал рукой за талию. Александра блаженствовала в его объятиях.

Грейсон заснул первым. Свеча в фонаре догорела, комната погрузилась в темноту. Звуки дыхания убаюкивали. Александра вскоре уснула, чувствуя себя желанной, счастливой и испорченной.

Когда она проснулась, Грейсон все еще был рядом. Она думала, что он ускользнет в темноте – встанет, оденется и скроется в Лондоне, снова оставив ее в заточении. Но тот всего лишь приказал мистеру Пристли принести поскорее кофе и хлеба. Выпив кофе, он оделся и отвез Александру домой.

Два дня спустя Александра потирала болевшие пальцы и с тоской смотрела на стопу бумаг на письменном столе. С того момента как Грейсон привез ее домой, время шло в лихорадочных приготовлениях к приему. Приходилось все делать самой, поскольку горничная Алиса уволилась. Джеффри, Энни и Эми были в восторге от виконта, от того, что виконт спас Александру от пиратов. Они умоляли рассказать о том, что произошло. Александра была рада поведать о произошедшем и изложила свой вариант событий. Кажется, история понравилась даже поварихе, хотя та уже подружилась с мистером Оливером. Алиса же собрала вещи и удалилась. Александра подумала: может быть, так даже лучше.

Проблемы росли как грибы. Доставили не те цветы, и Александра с нетерпением ожидала заказанных. Весь лед растаял из-за того, что Джеффри положил ящики не там, где она сказала. Герцогиня Луистон прислала письмо с извинениями, отказавшись присутствовать на приеме. По этому случаю Александра целый час расхаживала по гостиной, размышляя, не пошли ли по городу слухи о ней. Но больше писем, в которых говорилось бы о том, что приглашенные внезапно заболели или не могут приехать, не последовало, и она успокоилась. Разумеется, отсутствие отказов могло означать и то, что всем хотелось взглянуть сквозь лорнет на леди, ставшую любовницей пирата.

Но как же приятно было касаться его! Он был таким горячим, волнующим и неутомимым. Он наполнял ее тело желанием, он просто заворожил ее. У него такое красивое тело, гибкое и сильное. Разве можно не взглянуть на него, не дотронуться, не ощутить его вкус?

Грейсон лежал, испытывая власть ее пальцев и языка, дыхание его было неровным, а пульс учащенным. Каким же обжигающе горячим и пылким был его член, упругим и одновременно бархатистым! Она никогда раньше не притрагивалась к мужчине, муж просто овладевал ею в темноте и уходил прочь, оставляя в оцепенении.

Руки Грейсона сжимались в кулаки, глаза были крепко закрыты, мускулы вздулись, будто он еле сдерживался. И все же он лежал неподвижно, позволяя к себе прикасаться, и одновременно не требуя ничего.

Александра положила перо и снова потерла виски. Если Грейсон продолжит просить, сможет ли она устоять? Когда он произнес низким голосом, что умоляет, пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не броситься к нему в объятия, несмотря на то, что в тот момент они находились на виду у всего корабля.

Сладкий голос дурманил разум. Она – Александра Аластер, желающая вступить в респектабельный брак и стать матерью, а не спать с пиратом. Разве не так? Очень хотелось иметь ребенка. У нее не будет детей, если она не вступит в брак с джентльменом, способным быть хорошим отцом. Нельзя позволить, чтобы Грейсон, несмотря на всю свою привлекательность, не дал осуществить задуманное. Она потеряла первого ребенка. Больше это не должно повториться. Александра положила голову на руки и вздохнула. С того момента как по соседству поселился Грейсон Финли, виконт Стоук, у нее в голове не осталось ни одной здравой мысли.

– Мадам? – Александра быстро подняла голову. В дверях стоял встревоженный Джеффри. – Мадам, вас хочет видеть какой-то джентльмен.

Александра вынула платок и промокнула глаза.

– Джеффри, кто это?

– Не знаю. Я провел его в приемную.

Она подождала, но дальнейшей информации не последовало.

– Он не дал тебе визитную карточку?

Джеффри покачал головой, на которой болтался парик:

– Нет, мадам. Он назвал мне свое имя, только я его забыл.

По крайней мере, лакей осушил ее слезы. Не просто предаваться печали, когда рядом находится Джеффри.

– Это человек виконта?

– Не знаю, мадам.

Александра встревожилась, вспомнив предостережение Грейсона относительно Берчарда. Она уже дважды встретилась с мистером Ардмором, когда тот пребывал в ярости.

– Он явно джентльмен. Приличная карета, хорошие лошади.

– Джеффри, подумай. Это мистер Берчард?

– Нет, мадам.

Остается мистер Ардмор.

– Пожалуйста, скажи, что меня нет дома.

– Мадам, мне не хотелось бы этого делать.

– Джеффри, в твои обязанности входит отказывать нежелательным посетителям.

– Я знаю, мадам. Только он очень настойчив. И у него такой взгляд. А еще он назвал меня молодцом, когда я в конце концов сказал, что схожу за вами.

– Ради Бога, меня уже похищали однажды. Не хотелось бы пережить это снова.

– Мадам, он не похож на пирата. У него вид и одежда настоящего джентльмена, явно от хорошего портного. А еще у него так и сверкают очки в золотой оправе.

Мистер Хендерсон. У нее в доме.

– Джеффри, принесите кочергу.

Мистер Хендерсон расхаживал по восточному ковру приемной, опустив голову и заложив руки за спину. Если бы не отсутствие белого воротничка, по черному костюму можно было принять его за викария. Под левым глазом и слева ото рта заживали шрамы.

Когда вошла Александра, он поднял голову. Улыбка замерла у него на губах, когда рядом с нею появился Джеффри с кочергой в руке.

Александра смерила Хендерсона холодным взглядом:

– Мистер Хендерсон, ваш визит неуместен.

Хендерсон поднял руку в белой перчатке:

– Миссис Аластер, даю вам слово, я пришел не для того, чтобы нанести вам какой-либо вред.

– А что мне остается думать? Две последние встречи с вами принесли мне множество неприятностей. Что вы сделаете на этот раз, может, извинитесь за предыдущие два случая?

– Даю вам слово джентльмена, что уже не имею ничего общего с капитаном Ардмором и его планами. Я объявил ему об этом. Любое действие, направленное против вас, совершится без моего участия.

– Мистер Хендерсон, я не уверена, что это может послужить утешением.

– Я хочу защитить вас. Он не имеет права вмешивать вас в игры с Финли.

– Виконтом Стоуком.

Вид у Хендерсона был оскорбленный.

– Капитан Финли вас недостоин. Он варвар и пират, покинувший Англию в возрасте двенадцати лет. Если он что-то видит и желает, он берет это. Он живет лишь по собственным правилам.

Это Александра уже заметила.

– Он принадлежит к старинному и уважаемому роду, иначе он не стал бы виконтом.

– Может, у него и есть родственные связи, но он ничего не знает о высшем свете. Его родители умерли насильственной смертью. Мне не известны подробности, но я знаю, что его мать убили. После этого он сбежал на море, хотя в этом едва ли есть его вина.

– Да, я об этом слышала.

Он подтвердил рассказ миссис Тетли. Александра представила себе молодого человека не старше Мэгги, обескураженного, с разбитым сердцем, потрясенного до глубины души внезапной и ужасной потерей. Сердце заныло от сострадания.

– Он вообще не получил никакого воспитания, если только не считать таковым подготовку к жизни пирата среди пиратов. Вот я, например, жил в Кенте и поступил в Оксфорд.

– Я тоже из Кента, – проговорила Александра, чтобы ответить хоть что-то.

– Вот видите. Я настоящий англичанин. Финли же, хоть он и виконт, не англичанин. А вы, случайно, не слышали о деревушке Сент-Мэрис Ньюбридж? У моих родственников там дом неподалеку.

– Надо же. Я жила всего через две деревни, в Литтл-Марчинг.

Хендерсон просиял.

– Значит, мы соседи. Я хорошо знаю Литтл-Марчинг. Туда я частенько приезжал на лето к двоюродным братьям, мы гонялись за овцами и возились в грязи. Вы помните Фокс-Холлоу?

– О да, там я училась лазать по деревьям.

– А я – падать с них.

Александра позволила себе улыбнуться.

– Я не помню семью Хендерсонов.

– Там жила моя тетка с семьей. Их фамилия Банкрофт.

– Да, я их помню. Моя матушка дружила с миссис Банкрофт. Сыновья были довольно-таки непослушными. Думаю, оба стали сейчас прекрасными офицерами.

– Ну да, Сесил и Рэндалл. – Хендерсон усмехнулся. – Я был тем светловолосым кузеном, что всюду носился за ними.

– Надо подумать, возможно, я вас помню. Я обычно убегала и пряталась от вас троих.

Хендерсон всплеснул руками:

– Я так рад, что мы это выяснили. Непременно напишу Сесилу и Рэндаллу, что встретил вас.

– Это было бы великолепно. Напомните им обо мне.

Она взглянула на смущенного Джеффри.

– Мистер Хендерсон, то обстоятельство, что мы соседи, не внушает к вам доверия и не объясняет цель вашего визита.

– Я пришел поговорить с вами. Вы сами сказали, что не откажетесь побеседовать со мной при встрече.

– Это было до того, как вы похитили меня и заставили вдохнуть ту ужасную смесь. И я вас не приглашала.

Хендерсон поднял руки:

– Я уже здесь. Позвольте поговорить с вами так, будто мы старые знакомые по Кенту. – Он указал на кресло у окна: – Я могу сесть здесь, а вы – вон там. – Он указал на диван в другом углу комнаты. – И ваш человек с кочергой может оставаться на месте. – Хендерсон обратился к Джеффри: – Джеффри, если уж понадобится меня ударить, постарайся не порвать сюртук. Портной прислал его только сегодня утром. Да, и не бей в лицо. Достопочтенный виконт Стоук уже превратил его чуть ли в месиво.

Джеффри вгляделся в следы от удара с профессиональным интересом.

– Это сделал его сиятельство?

– Да, он самый.

В глазах Джеффри отразилось восхищение.

– Значит, он и боксировать умеет?

– Да, по собственным правилам.

Александра вмешалась в разговор:

– Мистер Хендерсон, мы не сможем разговаривать, если будем кричать через комнату.

– Тогда позвольте встретиться с вами. Сопровождать вас во время прогулки по Гайд-парку на правах старого знакомого.

В его словах прозвучала искренность. Александра вспомнила, что извинения у театра, принесенные перед тем, как у нее на лице оказался платок, тоже были непритворными. Она вернулась мысленно к тому разговору после нескольких дней отдыха. Тогда мистер Хендерсон не утверждал, что не станет помогать мистеру Ардмору. Он лишь выразил сожаление по поводу того, что помог. Но первое, что он произнес сегодня, поклявшись честью, – это обещание никогда не причинять ей вреда! Настоящий джентльмен не нарушает клятвы.

Но откровенен он или всего лишь притворяется джентльменом?

Александра вздохнула. Всего две недели назад ее жизнь была предсказуемой, устроенной определенным образом и изолированной. А потом в соседний дом въехал виконт Стоук. Все встало с ног на голову, и она не знает, кому можно доверять. Мистер Берчард превратился из респектабельного знакомого в прожженного пирата. А сейчас мистер Хендерсон пытается превратиться из негодяя в достойного уважения знакомого.

– Не знаю, мистер Хендерсон, зачем вам продолжать общение со мной.

Тот попытался прикрыть робкий взгляд легкой улыбкой.

– Потому, миссис Аластер, что я влюблен в вас. Влюблен совершенно точно и безнадежно. Я никогда не встречал такой женщины, как вы.