Глава 8
Что такое счастливый брак

Оставшись, наконец, одна в отведенной ей спальне, Гарриет, привалившись к стене, давилась смехом. Итак, она это сделала! Она действительно это сделала! Отвесив лорду Стрейнджу поклон, она умудрилась даже пробормотать несколько слов самым грубым голосом, на который только была способна, и он поверил, что перед ним мужчина. Она поняла это по его глазам.

А еще она поняла, что играет в опасную игру. На такую приманку мог клюнуть кто угодно. Она всегда считала, что Вилльерс умен, как сам дьявол, и при этом очень привлекателен – одна его сардоническая усмешка и темные, с тяжелыми веками глаза способны были вогнать в дрожь любую женщину. Но…

Но Вилльерс уступал в шарме их хозяину. В Стрейндже была какая-то особая магическая притягательность. Его худощавое, скульптурно вылепленное лицо с язвительными морщинками возле губ было чрезвычайно выразительным, а его высокая мускулистая поджарая фигура и скрытая сдержанная энергия, которая чувствовалась в каждом движении, невольно заставляли вспомнить элегантного грейхаунда. Но более всего Гарриет заинтриговал дьявольский ум, читавшийся в его темно-серых глазах…

Неудивительно, что Вилльерс считает его гением. Он и выглядит как гений. И этот человек не распознал в ней женщину!

Гарриет упала на кровать. И замерла, не сразу сообразив, что непривычное ощущение в ногах вызвано брюками, которые по-прежнему были на ней.

Странно – укутанная в юбки Гарриет вечно смущалась и чувствовала себя неловкой и неуклюжей, а теперь, в мужском платье, не испытывала ни малейшего стеснения. Несмотря на кажущуюся хрупкость, Гарриет была выносливой от природы, а благодаря долгим прогулкам по утрам, во время которых она проходила помногу миль, ноги у нее стали сильными, как у мужчины.

Бенджамин никогда не одобрял эту ее привычку. Ему хотелось, чтобы жена, нежась на кушетке, слушала, как он хвастается последними шахматными победами, а она предпочитала шумно восхищаться свиньей, окруженной со всех сторон новорожденными поросятами.

– Разве это подобает герцогине? – вечно ворчал он. Но потом, не выдержав, смеялся. Бенджамин всегда любил посмеяться. В общем-то, и ее привычка гулять подолгу не так уж сильно его раздражала. Да и ее ноги – тоже.

Хотя, если подумать, вряд ли у него была возможность толком их рассмотреть.

Дверь в соседнюю комнату скрипнула – Гарриет, сорвавшись с постели, едва не соскользнула на пол.

– Это я, – пробормотала Исидора. – Прости. Мне следовало постучать.

– Входи, – снова растянувшись на постели, сказала Гарриет. – Я тут любуюсь своими брюками.

– Знаешь, Гарриет, это чертовски странно, но ты на удивление похожа, на мужчину. То есть… я хочу сказать, что хотя в платье ты выглядишь очень женственной, однако сразу видно, что ты из тех женщин, кто много времени проводит на свежем воздухе, понимаешь? Не знай, я, что ты женщина, ни за что не догадалась бы, честное слово. Интересно, а у меня получилось бы, как ты думаешь?

– Вряд ли – для этого ты слишком изящная.

– Ну, то же самое можно сказать и о тебе! – возразила Исидора. – А лицо! Этот маленький подбородок… огромные глаза! Кстати, а откуда у тебя взялись такие черные брови?

– Лакей герцога Вилльерса их подрисовал, – рассмеялась Гарриет. – Его зовут Финчли. Он будет помогать мне, одеваться.

– Как ты собираешься одеться сегодня вечером? – полюбопытствовала Исидора. – Я была так разочарована – думала, что у них тут повсюду будут эротические символы! Я хочу сказать – в том же духе, что и та статуя у входа. Жаль, что вся ее нижняя часть – один сплошной кусок мрамора, ничего толком и не разглядишь!

Гарриет, приподнявшись на локте, посмотрела Исидоре в глаза.

– Это ведь была шутка, да? Надеюсь, у тебя и в мыслях нет забраться к кому-то в постель?

– А почему бы и нет? – фыркнула Исидора, пощипав себя за щеки, чтобы порозовели. – Особенно если попадется кто-то подходящий. Давай говорить начистоту: раз уж я рискую своей репутацией, пусть от этого будет хоть какая-то радость!

– Не советую, – твердо сказала Гарриет, глядя на нее в упор. – Я была замужем – и знаю, о чем говорю. Прошу тебя, не делай этого. Возможно, это несправедливо… но твой супруг будет весьма разочарован, узнав, что ты уже не девственница.

– Это если он будет настолько любезен, что прервет свое затянувшееся путешествие и даст себе труд познакомиться со мной, – фыркнула Исидора. – В противном случае лет до восьмидесяти останусь девственницей!

Гарриет покачала головой:

– Нет. Думаю, ты все рассчитала верно, и вдовствующая герцогиня сделает все, чтобы заставить сына вернуться. Но, по-моему, все, чего ты добиваешься, – это стать счастливой замужней женщиной. И верность мужу – залог того, что все это у тебя будет.

– Верность? Кого в наши дни волнует супружеская верность? – буркнула Исидора. – Вспомни Джемму.

– Джемма хранила Бомону верность, пока не застала его в объятиях любовницы. И что-то мне подсказывает, что, даже сбежав от него в Париж, она еще долго была ему верна – надеялась, что он помчится за ней и сделает все, чтобы ее вернуть.

– Но он этого не сделал, да? Палец о палец не ударил, чтобы вернуть свою целомудренную невесту! Похоже, ты все видишь в розовом цвете – что и требовалось доказать.

«Только не свое собственное замужество», – подумала Гарриет.

– Но Джемма хотя бы пыталась! А если ты придешь к мужу, уже имея за плечами кое-какой любовный опыт, боюсь, ваши шансы на супружеское счастье сведутся к нулю. И тогда ты, возможно, пожалеешь, что поторопилась.

– Ну, это, смотря, что понимать под словом «счастье», – пожала плечами Исидора. – По-моему, брак можно назвать счастливым, когда супруги прожили вместе достаточно долго, чтобы обзавестись детьми, и при этом не возненавидели друг друга. Вот о каком браке я мечтаю. Счастливый брак – совсем не обязательно такой, в котором не случаются скандалы. К примеру, у Джеммы с Бомоном как раз такой – хотя Джемма, признаться, меня разочаровывает.

– Вот как?

– Не хотела ей говорить, но это же просто смешно – видеть, как она пляшет под дудку своего мужа! – Исидора надула губки. – Раз уж ей хотелось сыграть со Стрейнджем в шахматы, почему она не поехала с нами? Лично я ни за что не стану подчиняться глупым мужниным прихотям!

Гарриет задумчиво разглядывала потолок. В браке иной раз приходится идти на компромисс – но как объяснить это Исидоре?

– А у вас был счастливый брак? – словно прочитав ее мысли, спросила Исидора.

Ответить она не успела. В комнату ворвалась Люсиль, горничная Исидоры.

– Мне приказали помочь вам облачиться в панталоны, ваша светлость, – со сконфуженным видом пробормотала она. – Мистер Финчли, камердинер герцога, дал мне список всего, что должно быть на вас надето. Позже он сам заглянет, чтобы все проверить.

– Просто не могу дождаться, когда увижу тебя в полном облачении! – воскликнула Исидора, прежде чем скрыться за дверью своей комнаты. А Гарриет все продолжала ломать себе голову над тем же вопросом: был ли ее брак счастливым?

– Да, – беззвучно прошептала она, – я любила Бенджамина. И он тоже любил меня. Хотя и не настолько, чтобы остаться жить.