Свободный гнев «непроизвольного Я» может выражаться многими способами. Рассмотрим самые распространенные.

Это архетип беспричинного бунта. Когда мы говорим кому-то о плохом поведении, мы имеем в виду, что он не делает того, что ему велели, – просто потому, что ему это велели. В зависимости от того, на какой стороне власти мы находимся, этот человек может выглядеть подонком или героем. В фильме «Хладнокровный Люк» (Cool Hand Luke) персонаж Пола Ньюмена быстро превращается из подонка (в пьяном виде он свинчивает монетоприемники на автостоянке – как символы системы) в героя: когда попадает в лагерь для заключенных, где власть несправедлива и жестока.

Есть люди, отличающиеся плохим поведением практически постоянно: они всегда находятся в состоянии агрессии или нарушают общественные нормы. Большинство из нас в зависимости от обстоятельств могут мгновенно разозлиться, попадая в ситуацию опасности, например за рулем автомобиля. Такие моменты выявляют наши худшие черты. Управляя машиной, мы склонны защищать свою территорию и вести себя гораздо агрессивнее, чем лицом к лицу. Дорожная ярость – весьма распространенная реакция в самых обычных условиях, например в пробках. Исследователи сообщают поистине неутешительные сведения: выясняется, что большинству из нас требуется больше времени, чтобы покинуть парковочное место, если мы видим, что кто-то другой терпеливо приготовился его занять. Если другой водитель гудит или сигналит фарами, мы выезжаем еще дольше. Это яркий пример пассивной агрессии. Анонимность и автономность, возникающие у нас, когда мы в своем «домике на колесах», позволяют делать то, чего бы мы никогда не сделали при очном контакте.

Несомненно, люди, постоянно демонстрирующие плохое поведение, сами страдают от его последствий: не добиваются любви или успеха. Однако из-за того, что их защитные механизмы препятствуют осознанию, они не понимают, почему сталкиваются с проблемами.

Многие дети, травмированные, запуганные жестокостью и манипулированием родителей, ищут любви и уважения самодеструктивными способами (подавляя собственные потребности, стараясь быть хорошими). А другое проявление – это безоговорочный бунт. Дети или подростки рано учатся выражать непокорность или псевдонезависимость, которая может стать их жизненной позицией. Проблема в том, что такая независимость не имеет прочного основания, и неповиновение возникает как привычная реакция на применение власти. Это «хорошая мина», построенная на браваде, будто человек постоянно проверяет, как далеко он может зайти. Классическим обаятельным примером может служить Холден Колфилд из романа Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи», который отторгает своих родителей, лишившись душевного равновесия после безвременной смерти младшего брата.

Другие используют свою «хорошую мину» эффективнее, например, чтобы добиться своего. Они могут становиться грозными, деспотичными личностями, поскольку боятся показать свою слабость. Есть еще одно побочное действие прямого выражения гнева: мы начинаем испытывать неприязнь к тем, кого обидели. Таков результат нашей рационализации: «Они это заслужили». А что делать с возникающим чувством вины? Проще забыть о нем, и тогда оно преобразуется в неприязнь или предвзятость. И чем выше мы себя оцениваем и верим в собственную значимость, тем больше обвиняем свою жертву. Люди с низкой самооценкой или неуверенные чаще берут на себя ответственность за свои неблаговидные поступки. В эксперименте Милгрэма многие студенты, применявшие наказание к «ученикам», начали обвинять своих жертв: «Он был таким тупым и упрямым, что заслужил удар током».

Некоторые саморазрушающие паттерны коренятся в потребности доказать свое превосходство. Часто сценарий начинается с того, что слабый или болезненный ребенок, которому удается как-то справиться со своими слабостями, остальную часть жизни пытается доказать свою силу. Иногда это получается хорошо; примером может служить Теодор Рузвельт. Тщедушный очкарик, боровшийся то с астмой, то с пневмонией, едва не умерший от своих болезней, смог вырасти и стать сильным. Он добивался этого, упорно занимаясь гимнастикой, не щадя себя (работал лесорубом в Мэне и ковбоем в Бэдлендсе), пока не достиг цели и не почувствовал уверенность в себе. Испытания, на которые мы идем, проверяя себя на прочность в разумных пределах, могут стать подлинным основанием гордиться собой, но могут завести нас и дальше. И Рузвельт не мог смириться со своим старением. После поражения на вторых выборах в президенты США он легкомысленно отправился в экспедицию по незнакомой реке в горах Бразилии. Путешествие потребовало неимоверных усилий, он подхватил лихорадку, давшую осложнение на сердце, что и укоротило его жизнь.

Некоторые из тех, кто считает, что им нужно что-то доказывать, легко затевают ссоры. Чуть более уверенные в себе (или просто более импульсивные), чем другие «мятежники», они часто видят провокации или оскорбления там, где их вовсе нет, и немедленно начинают доказывать свою правоту остальным. Такие люди теряют друзей и приобретают проблемы с законом. Но, по иронии судьбы, их истинная проблема в незащищенности и сверхчувствительности. На оскорбление чувства собственного достоинства они реагируют незамедлительно, не задумываясь о последствиях. Их легко спровоцировать на действия, которые они не совершили бы в обычной ситуации. И снова они делают «хорошую мину», маскируя собственное чувство страха или несостоятельность. Наше достоинство настолько хрупко, что нам необходимо постоянное самоутверждение. Вопрос только в том, объективно ли мы оцениваем риски и успеваем ли подготовиться к такому испытанию. Безопаснее никогда не рисковать в состоянии гнева, с оборонительной позиции или в нетрезвом виде.

Некоторым трудно подчиняться мелочной власти, однако они способны приспосабливаться, если их не провоцируют. Я знавал одного парня, который вечно попадал в неприятности. А проблема была в том, что он упорно носил бейсболку, хотя она не соответствовала школьному дресс-коду. После годового перерыва он все-таки бросил учебу, но потом поступил в вечернюю школу, где все было хорошо, и никого не волновало, что он носит на голове. Этот дресс-код был для него Микки Маусом (жаргонное название мелочной и деспотичной власти). Он хорошо относился к заслуженному авторитету, но дресс-код напоминал ему порядки отчима, постоянно третировавшего его, только чтобы показать, кто в доме хозяин.

Это распространенная тактика «непроизвольного Я» для выражения бунта, которая вводит в заблуждение. Она позволяет выражать гнев, не чувствуя его. Пассивная агрессия – это стратегия, которую мы часто используем, когда силы неравны. Но при этом заставляем другого человека испытывать гнев, переживаемый нами. Обладая маленькой властью, люди часто демонстрируют ее, бездельничая, ломая вещи или настаивая на всех точках над i и палочках у t, в то время как босс сидит, с трудом сдерживая раздражение, поскольку все сроки уже вышли. Мы сталкиваемся с этим во многих бюрократических учреждениях. Почти в каждом штате США так ведут себя в отделах транспортных средств. Если сотрудник чем-то недоволен, он срывает свою досаду на посетителях. Мы можем делать это умышленно или неосознанно. И когда мы так поступаем, то, по определению, используем защитные механизмы, чтобы отгородиться от своего чувства гнева. Рассмотрим это на примере.

– Прости, я потеряла ключ. Я знаю, что ты злишься на меня.

– Теперь все нормально, мы сменили ключи. Я не злюсь.

– Нет, я знаю тебя. Такие вещи тебя очень огорчают.

– Нет, я действительно не злюсь.

– А должен бы.

– А я не злюсь.

– Ты просто так говоришь.

– Нет, я не злюсь.

– А я знаю, что сердишься.

– ХОРОШО, Я ЗЛЮСЬ! Теперь ты довольна?

– Я знала. Тебе ничего не удается скрыть от меня.

Внушать чувство вины – то есть давать кому-то последний кусок пирога, чтобы тот почувствовал себя виноватым за то, что берет его, – это пассивно-агрессивное поведение. Самые яркие формы саморазрушающего поведения несут в себе черты пассивно-агрессивного послания – суицидальные попытки, членовредительство, анорексия. Люди, поступающие подобным образом, могут не осознавать своего стремления ранить других и того, что ставят близких в невыносимую ситуацию, заставляя их чувствовать вину и ярость одновременно.

Пассивная агрессия может быть хорошей стратегией, если мы намеренно доводим своего партнера или начальника до бешенства. Но если такой цели нет, то, по существу, это самодеструктивное поведение. Если что-то вызывает нашу злость, стоит выяснить, что именно, и разобраться с этим. Если возникают неприятности из-за пассивно-агрессивного поведения и мы не осознаем своих подавленных эмоций, по-видимому, нужно бросить суровый взгляд на свои чувства. Пассивная агрессия отталкивает от нас людей и нашей карьере не помогает.

Существует особенно коварная разновидность пассивной агрессии, которую мы направляем против самих себя. Когда я сгружаю в раковину грязную посуду, чтобы помыть ее завтра, знаю, что завтрашний Я будет зол на меня сегодняшнего. То же происходит, если я потрачу массу времени, играя в слова на компьютере, и не оставлю ни минуты для работы: я буду чувствовать вину и перестану себя уважать. Все это создает порочный круг вины. Виноватый и подавленный, я теряю желание делать то, что мне нужно, и от этого еще дальше откладываю неприятную работу, чтобы потом ощущать еще больше вины. Результатом может стать депрессия – затмение всех чувств, желаний и побуждений.

Это особое определение в психотерапевтических кругах, поскольку мы видим огромное количество таких пациентов, да и читатели легко найдут эти черты у своих близких или друзей. Речь идет о людях с различными болезнями, которые испытывают противоестественное удовольствие, отталкивая от себя любую помощь. Поначалу они вызывают сочувствие: им действительно плохо. Многие пытались им помочь, перепробовав и разные методы лечения, и разные медикаменты, но все напрасно. Мы можем сыграть им на руку и уже увидеть себя героем, раскрывшим тайну происходящего. Но по мере того, как жалобы станут нарастать и становиться более личными, начнем чувствовать себя не у дел.

Это еще одна форма пассивно-агрессивного поведения. Страдальцы, отвергающие помощь, чувствуют себя как потрепанная жизнью жертва и злятся на это, но самой злости не испытывают. Если копнуть глубже, можно узнать, что любое лечение они, как правило, не доводят до конца. Вместо этого мы становимся мишенью их гнева, чувствуем себя бессильными и неспособными спасти несчастного. Этот вид защитного механизма называется проективной идентификацией, при которой пассивно-агрессивное поведение переносит чувства на другой объект и заставляет его переживать.

Иногда в человеке, которого принято считать «хорошим парнем», скрывается много злости. Конечно, порой встречаются по-настоящему хорошие парни, как мужчины, так и женщины, – разумные, внимательные и благородные – без всяких подводных камней. Однако есть слишком много таких, которые кажутся «хорошими» лишь потому, что не в состоянии выражать свой гнев напрямую, и он выплывает наружу каким-нибудь замаскированным образом. Гнев и агрессия этих людей загнаны так глубоко, что никогда не бывают осознанными. Вместо этого возникает защита от формирования реакции: то есть процесс, прямо противоположный бессознательному влечению. Правда, иногда влечение оборачивается очень неприятным сюрпризом. Сколько школьных комитетов обнаруживало растраты средств, виновником которых оказывался скромный и всеми любимый бухгалтер? А сколько уважаемых пасторов убегали с руководительницами церковного хора? «Хорошие парни» часто оказываются людьми, сознательно пытающимися быть добрыми, внимательными и честными, но их «непроизвольное Я» просто скручивает от ярости.

В своей книге No More Mr. Nice Guy Роберт Гловер отмечает, что за таким милым фасадом скрывается много неприятного.

• «Славные парни» бывают непорядочными. Они говорят вам то, что вы хотите услышать. Они покрывают свои промахи. Им нельзя доверять.

• «Славные парни» отличаются пассивной агрессией. Они склонны выражать свою злость косвенным образом, например забывать собственные обещания или портачить в работе. Люди приходят в ярость, но тут же смущаются и винят себя – ведь «славные парни» выглядят такими сокрушенными.

• «Славные парни» переполнены яростью. Многих из них вы никогда не увидите в гневе, но иногда ярость прорывается в чрезвычайно неуместной форме. «Милые женщины» уступают и уступают, пока не начинают страдать и не приходят в ярость или отчаяние. «Любезные мужчины», если периодически не взрываются, часто имеют тайную жизнь, например увлечение азартными играми или порнографией.

• «Славные парни» не могут нормально общаться с людьми. Они не умеют слушать, потому что заняты тем, что пытаются читать ваши мысли с целью угодить – во избежание конфликта. Они не могут реагировать открыто и честно и не способны к настоящей близости.

«Славные парни» будут шокированы, читая этот текст, ведь они уверены, что их помыслы чисты. Они просто хотят преуспевать. Они хотят нравиться людям и не видят в этом ничего плохого. Они даже не представляли, чем все обернется.

Однако основной обман позиции «хороших парней» коренится в том, что они не заслуживают доверия. У них ни с кем не складывается подлинно близких отношений, хотя этого они хотели бы больше всего. Но они ненадежны, а потому настоящего успеха не добиваются. Такой жизненный модус оказывается самодеструктивным. Он порождает сильнейшую тревогу, поскольку эти люди постоянно пытаются выяснить, чего хотят другие, вместо того чтобы просто спросить об этом. Жизнь сильно усложняется, потому что все время нужно помнить, что и кому ты солгал, и пытаться увернуться в ситуациях, когда тебя вот-вот поймают за руку. «Славным парням» не помешало бы пройти упражнение 2, «Уроки честности» (см. ). А сделав это, они обнаружили бы, что жизнь намного проще, и уровень их тревожности значительно снизился бы.