7
Три дня, проведенные под гостеприимным кровом дома дяди Пети в абсолютном безделии, заставили Лепилу принять окончательное и бесповоротное решение покинуть доброго хлебосольного старика и вернуться к своим повседневным делам.
Дядя Петя сначала попытался уговорить Лепилу еще немного повременить, но на этот раз тот оказался непреклонным и убедить его остаться деду так и не удалось.
— Тебе, Петр Степанович, и без меня теперь есть за кем присматривать, — сказал на прощание Лепила, указав на двух девушек, спящих в обнимку на дедовой кровати. — Будь здоров! Надеюсь, еще увидимся…
— Не драться же мне с тобой! — недовольно проворчал дед, вспомнив наставление Тимура не применять физическую силу против доктора.
Выйдя на улицу, где под лучами весеннего солнца весело журчали светлые ручьи, вытекавшие из куч грязного слежавшегося снега, Лепила вздохнул полной грудью свежий, явно немосковский воздух, и быстро зашагал в сторону железнодорожной станции.
В город он приехал минут через сорок, а еще примерно через час уже принимал в кабинете на Остоженке своих постоянных пациентов, которым было назначено на этот день. Работы у него накопилось много и потому Лепила вел амбулаторный прием до позднего вечера. И только после двадцати двух часов он сумел наконец отправиться домой.
На этот раз Лепила воспользовался своим собственным автомобилем, стоявшим несколько последних дней у подъезда номер два семнадцатого дома по улице Остоженка. Сев за руль старенького «Москвича», Лепила проверил количество бензина в баке и завел мотор.
Пока он добирался до своего дома на Пролетарском проспекте, мысли о возможном заказчике убийства не оставляли его.
«Кто же это может быть? — снова и снова спрашивал себя Лепила. — Может быть, на меня навела убийц та безалаберная дамочка, которую я отыскал, когда еще работал в кожно-венерологическом диспансере? Ведь она грозила, что устроит на меня покушение. Так прямо и заявила! Но это было уже давно, сколько воды с тех пор утекло. А вдруг все-таки она?..»
Лепиле припомнилась та молодая, чересчур уверенная в себе женщина по имени Надежда. Вот из-за таких, как она, Артем Тосканио и решил не испытывать судьбу и никогда не жениться.
Эту самую Надежду искали с собаками медицинские «спецслужбы» сразу нескольких суверенных государств, а именно Украины, Грузии, Армении и, конечно, России. Заразившись сифилисом в Тбилиси от черноусого красавца по имени Гоги, она потом сама заразила восемь мужчин. И это были только те, кого удалось найти впоследствии, используя метод расследования, носящий название «Половая цепочка».
Когда же Тосканио наконец отыскал московский адрес Надежды и кое-как обманным путем заманил ее в диспансер, то тут-то и увидел воочию, какой может быть настоящая разгневанная фурия.
— Ублюдок! Хам! Наглец! — верещала дамочка в диспансере, когда он сообщил ей, в чем она подозревается. И эти ругательства были еще не самыми крепкими из тех, что вылетали из накрашенных уст Надежды. — Да я самая чистая и здоровая женщина! У меня не бывает связей с незнакомыми мужчинами! Нет, никогда! Ну, разве что изредка, когда они меня угостят хорошей выпивкой в шикарном ресторане, создадут интимную атмосферу, а потом… Потом изнасилуют, воспользовавшись моим беспомощным состоянием. Да, я могу выпить, могу закурить, но с мужиками — ни-ни!..
Так она продолжала кричать еще довольно долго. А Лепила между тем продолжал свое дело, постепенно добывая доказательства ее болезни. Взятая кровь для анализа по Вассерману дала резко положительный результат, который врачи в своих документах обычно обозначают, как «4+». Да и самый тщательный медосмотр Надежды помог ему утвердиться в правильности предполагаемого диагноза. У нее, несомненно, был вторичный рецидивный сифилис. За этот факт говорили и такие очевидные для врача симптомы, как лейкодерма или «эффект плохо помытой кожи на шее больной», участки облысения в виде небольших, но многочисленных проплешин на волосистой части кожи головы, выпадение волос на бровях и ресницах. А самое главное — на лбу Надежды просматривались под густым слоем косметики красноватые узелки, которые вместе напоминали своеобразную корону. Кстати, врачи этот типичный симптом сифилиса так и называют «короной Венеры».
Лепила привык к тому, что пациентки не сразу признают себя больными столь «непристижным» заболеванием. Но позже они как-то успокаиваются, понимают, что врач зла им не желает. Наоборот, стремится помочь. Надежда же вела себя иначе. Сначала и потом она все время пыталась свалить всю вину на Лепилу, будто это он ее заразил, а потом еще и обрек на долгое и дорогостоящее лечение. В общем, стерва она была еще та, и Лепиле пришлось с ней основательно помучиться.
«Вдруг на меня навела убийц именно Надежда?.. — думал Лепила. — Нет, слишком много времени прошло с тех пор. Она обо мне, наверное, уже и думать-то забыла… Хватит ломать голову над этим! Я уже рядом с домом. Надо немного забыться, отдохнуть…»
Оставив машину у подъезда жилой многоэтажки, Лепила направился к подъезду. У самого входа, где он на минуту задержался, чтобы открыть электронный замок на металлической двери, к нему сзади приблизились двое мужчин.
— Доктор Тосканио? — спросил один из них.
— А что вам надо? — сразу насторожившись, обернулся к неизвестным Лепила.
— Это он, — убежденно проговорил высокий мужчина, доставая из кармана металлический баллончик с газом.
— Помогите!.. — успел вякнуть Лепила, но его голос сразу же потонул в громком хохоте незнакомцев.
— Ну и набрался же ты, приятель! Нельзя столько пить!.. — громко произнес первый.
Второй же, нажав на клапан баллончика, пустил тугую струю какого-то газа прямо в лицо Лепиле. От этого рот Лепилы наполнился вязкой, клейкой слюной, залепившей язык и все горло так, что он даже слова больше промолвить не смог. Перед его глазами поплыл белый туман, а потом произошло резкое отключение сознания, как будто кто-то неожиданно выключил свет в помещении. Больше Лепила ничего не помнил…
* * *
«Дачная, десять. Квартира девять…» — повторил про себя Усатый, присматриваясь со своего места в БМВ к номерам потемневших от времени «хрущевок», возведенных когда-то на окраинах Лобни.
— Вот он, дом десять! — сказал вслух Усатый, тыча пальцем левой руки вперед.
— Сам вижу, не слепой, — кивнул Семга, щелчком выбрасывая окурок сигареты за приоткрытое ветровое стекло. — Ты сиди здесь, а я пойду проверю что к чему…
Как только машина остановилась во дворе нужного дома, Семга открыл дверцу и вылез из кабины наружу. Затем, оглядевшись по сторонам и не заметив ничего опасного, быстро прошел в подъезд. Там он по лестничной клетке взбежал без передышки на пятый этаж и сразу позвонил в квартиру под номером девять.
— Кто? — спросил настороженный старческий голос.
— Дядя Петя? Это сантехник из жэка. На четвертом этаже у вас в подъезде заливает квартиру. Мы должны проверить ваши трубы…
Дверь приоткрылась на металлической цепочке, и на Семгу уставился подозрительный глаз.
— Что-то я тебя не помню… — откашлявшись, произнес старик.
— Так ведь всех нас разве упомнишь, дядя Петя? — хохотнул Семга. — Нас вон сколько, а ты, дядя Петя, у нас один, как перст…
Немудреная шутка вызвала ответный отклик. Где-то в глубине квартиры раздался на два голоса звонкий девичий смех.
«Они! — радостно отметил про себя Семга. — Не зря мы подсуетились… Будем брать тепленькими!»
— А где же твой струмент, слесарь? — хитро прищурившись, продолжал допрашивать незваного гостя дядя Петя через цепочку.
— Да ты не бойся! Мы сейчас с товарищем вместе вернемся. Я только первым поднялся, чтобы предупредить о нашем приходе. Сам знаешь, какие сейчас времена! Чужим открывать без предварительной договоренности никак нельзя. Мало ли что!.. — заговаривал зубы деду Семга. — Так мы сейчас придем…
— Ну, ну! — успокоенно произнес дядя Петя. — Когда вас ждать-то?
— Прямо сию секунду!
— Ну, жду!
Семга с Усатым беспрепятственно вошли в нужную квартиру через минуту.
— Ванная у меня там! — показал дядя Петя, закрывая дверь на замок за вошедшими.
— А вот ванная твоя как раз нам и не к чему! — произнес Усатый, сразу проходя в комнату.
— Как же так?.. — пожал плечами дядя Петя и сразу как-то обмяк, почувствовав у себя под ребром холодную сталь пистолетного дула.
— Не шуми, дед! Ты нам не нужен, понял? Будешь вести себя тихо, ничего с тобой не случится. Нам твои гостьи нужны… И только!
А Усатый тем временем, войдя в комнату, посмотрел на затравленно вскочивших с койки девушек и произнес:
— Вот вы где прячетесь, голубицы? Значит, я вас за водкой послал, а вы в бега подались?.. Глупо. Совсем глупо! От нас ведь не спрячешься. Мы из-под земли достанем…
— Дядя Петя! — завизжала не своим голосом Машка Курносая. — Ты кого в дом пускаешь?! Это ж бандюки!..
Но больше она не успела произнести ни одного слова. Усатый кастетом, надетым на правую руку, одним ударом выбил из нее сознание.
Дядя Петя, сообразив наконец, что его провели, как последнего салабона, ловко извернулся, вспомнив свою давнюю десантную выучку, и каким-то непостижимом образом умудрился увернуться от пули, которая была ему предназначена Семгой, но при этом он подбил руку противника так, что эта же самая пуля попала в горло хозяина пистолета. Семга удивленно ахнул, его глаза округлились и тут же закатились вверх. Сам он, сделав еще два шага в сторону комнаты, безжизненно повалился на пол.
Дашка Прилипала, услышав выстрел, завизжала, как резаная, бросилась к окну. Однако разбить стекла на окнах, чтобы привлечь внимание к соседней квартире, ей не удалось, поскольку Усатый ее опередил, стукнув по затылку рукояткой пистолета, который выхватил из-за пояса левой рукой.
Дядя Петя же, завладев пистолетом Семги, в котором с удовольствием признал хорошо знакомый ему ТТ, вбежал в комнату, заорав во всю силу своих дряблых легких:
— Руки вверх! Стреляю без предупреждения!
Но только зря он так надрывался, теряя драгоценное время. Выстрелить первым он бы еще успел, а так…
Усатый выпалил в деда с левой руки, даже не поворачиваясь в его сторону. Он прекрасно понял, что промахнуться в подобную тушу с такого небольшого расстояния просто невозможно. И он не промахнулся. Его пуля угодила дяде Пете в правую сторону груди и, пройдя сквозь сердце, вышла из-под левой лопатки. Выстрелом тело старика отбросило к стене, и он безжизненно сполз по ней вниз, оставляя на синих обоях яркий кровавый след.
— Тварь! — прошипел Усатый, убедившись, что дядя Петя успел прикончить Семгу. — Надо отсюда уматывать, пока не поздно…
Выглянув из окна и убедившись, что во дворе все спокойно — видимо, в этом доме скандалы с криками и потасовкой случались довольно часто — Усатый взвалил на плечи тела бесчувственных девушек и потащил их вниз к машине, оставив убитых в квартире.
В подъезде Усатому, тащившему на себе ношу из двух тел, так никто и не встретился…
* * *
Изувеченное тело хозяина небольшого магазина валялось под ногами у Валета.
— Этот Арутюн оказался не таким уж здоровым, как могло показаться вначале, — сказал Валет, почувствовавший, что расправа над предателем благоприятно сказалась на его собственном настроении, рассеяв прежнюю хандру и депрессию.
— Вас к телефону, — позвал Валета из соседней подсобки его новый водитель-телохранитель по имени Макс, сменивший на этой важной должности погибшего Арсения. Он привлек внимание Хозяина тем, что как две капли воды походил на своего предшественника, даже манера держаться, разговаривать были у него абсолютно такими же.
Валет, для верности еще раз ткнув узким носком ботинка избитое тело Арутюна, перешагнул через него, бросив бригадиру Стругу всего несколько слов: «Подготовь “мусор” к уборке!», и направился в соседнее помещение, где хранились всевозможные консервированные продукты в ярких иностранных упаковках.
Звонил Усатый, это Валет понял, как только услышал в трубке мобильника его голос с характерным придыханием астматика.
— Ну, что у тебя? Достал девок? — спросил он у Усатого.
— Усе в лучшем виде! — приподнято заявил собеседник. — Мы их с Семгой в Лобне прищучили. Но Семга при этом копыта откинул…
— Заткнись! — оборвал его Валет. — Это не телефонный разговор… Вези девок в бункер.
— Сделаю! Девкам помог их «кот»…
— Как его прозывают, этого сукиного «кота»? — поинтересовался Валет.
— Тимур. Я взял на месте его мобильник. Можно будет по номеру все о нем прознать…
— Если только он не записан на чужое имя… Ладно, делай что сказано! — закончил разговор Валет.
Этот звонок доставил Валету еще большее удовлетворение, чем даже предыдущий, из которого он узнал, что у квартиры взяли Лепилу. «Теперь-то этим «ишакам» крыть будет нечем, — подумал Валет, потирая руки. — Выложат мне, как миленькие, весь груз оружия, что доставили из Таджикистана».
Сделав распоряжения по поводу захваченного магазина Стругу и убедив его при этом, чтобы тот ни под каким видом не вздумал его закрывать, а только терпеливо ожидал, когда туда заявятся «южные», сел в машину и помчался в сторону поселка Томилино.
Рустам со своим немым другом и телохранителем угощались холодным шашлыком и сухими винами, когда в занимаемые ими апартаменты вошел Валет.
— Девок поймали, — сообщил он прямо с порога. — Везут сюда. Им какой-то сутенер помогал по имени Тимур.
— А Лепилу? — быстро спросил Рустам, отбрасывая кусок мяса на тарелку. — Лепилу взяли?
— И Лепилу везут. Всех взяли! — Валет подсел к импровизированному столу, в центре которого стояло блюдо с холодной бараниной, и с явным наслаждением впился зубами в сочное мясо.
— Не всех! — помотал головой Рустам, напомнив при этом Валету несговорчивого осла. — Где Тимур? Он много знает… Его надо тоже… к ногтю!
«Как же ты мне надоел!.. — почувствовав, что хорошее настроение улетучилось неизвестно куда, подумал Валет. — Теперь тебе еще и какого-то неизвестного Тимура подавай! А потом и этого покажется мало. Скажет, достань звезду с неба, а иначе никакого разговора не будет. Скажет, скажет! Непременно скажет! Эх, замочить бы и его самого, и его немого приятеля к такой-то матери. Но нельзя. Дело — прежде всего. Впрочем, достану я ему этого мифического Тимура и устрою над всеми пленниками образцово-показательную казнь. И пусть только попробуют эти «ишаки» еще хоть раз вякнуть свое «иа», пришибу на месте. И никакого их оружия за это не возьму!..»
— Лады, дорогие мои! — скрывая свои мысли и чувства проговорил Валет. — Дайте только срок. Будет вам и Белка со Стрелкой, и Тимур с бантиком. Всех на шашлык разделаю для дорогих гостей…
— Хорошо говоришь! Мне нравится, — кивнул Рустам. — Все сделаешь, как прошу, большой человек станешь. Мы тебя с собой в Душанбе возьмем. Будешь представлен самому Исмаилу. У него всякого оружия много! Прямо из Пакистана получает…
«Разговорился, сволочь! — радостно подумал Валет. — Значит, я на верном пути. Надо и дальше продолжать эту игру. Чего бы мне она не стоила. Игра стоит свеч!»
Хорошее настроение вновь посетило хозяина бункера. Надолго ли? На этот вопрос здесь никто определенно ответить не мог…
«Ишаки» находились в изрядном подпитии, когда новый водитель-телохранитель Валета по имени Макс доложил ему:
— Пленники доставлены в тир!
— Прекрасно, — ответил Валет, тяжело поднимаясь из-за стола. — Просто замечательно. Вот теперь наступает миг истины!
— Где Лепила? Я хочу убить его своими собственными руками! — вскричал Расул.
— И тебе будет предоставлена такая возможность, — милостиво кивнул Валет, делая вид, что пьян в стельку, как и его новые знакомые. Но это было чистой воды притворство. Что было для него, привыкшего к гораздо более крепким напиткам, сухое вино? — Можешь вместе со своим приятелем перестрелять их всех… Эка невидаль! Пошли в «тир»…
— Какой-такой «тир»? — поднялся со своего места вслед за Валетом и Нурали с Расулом.
— Сам увидишь. Настоящий «тир». Я там оружие пристреливаю. Ну и вообще!.. Макс! — крикнул он. — Распорядись там, чтобы пленников «заряжали» по очереди. Сначала пусть «зарядят» двух самочек. Их можно обнажить… А после уже самцов. Этих по очереди. И обнажать их не надо… К дьяволу! Что мы, мужиков не видали, что ли? В бане, к примеру…
Валет неторопливо повел таджиков через бетонные ходы-переходы в самые дальние помещения бывшего бомбоубежища.
— Вот здесь мы и стреляем, — произнес Валет, когда он и двое его спутников оказались в длинном темном коридоре.
— Как можно? Здесь стрелять нельзя! — безапелляционно заявил Расул. — Тут так темно, что ничего не видно…
— Да будет свет! — произнес Валет, любивший пустить пыль в глаза окружающим. — Сейчас вы все сами увидите…
— Нет света… — развел руками Расул. — Где же свет?
— Вот вам свет! И причем сколько угодно, — проговорил Валет, незаметно нажимая у себя над головой на красную кнопку, находившуюся в электрическом щитке. И тут же один за другим стали загораться разноцветные огни, отвоевывая все новые и новые метры у темноты. Последние фонари, самые яркие, вспыхнули метрах в пятидесяти от Валета и двух таджиков. Они осветили во всех подробностях голые тела избитых до неузнаваемости девушек, привязанных к столбикам. — Ну, как вам «концерт»?
— А чем будем стрелять, пальцем? — спросил Расул, у которого похотливо засверкали глаза.
— Я же сказал, что будет вам и Белка со Стрелкой, и все остальное! — снова произнес Валет. — Макс! — крикнул он. — Тащи сюда «волыны»! Уже принес? Все «стечкины»? Молоток! Поощрю! Раздай пистолеты мне и им! Стреляем по очереди… Возражений нет? Поехали!
Валет, Расул и немой Нурали взяли у Макса по пистолету и, проверив магазины, встали в стойку, вытянув правые руки вперед.
— Стрелять по моей команде! — распорядился Валет. — Ну?.. Я целюсь вон той рыжей лахундре в левый сосок… Какие у нее пышные формы… Промахнуться просто невозможно! Огонь!
Выстрелы сразу из трех стволов ударили одновременно, слившись в единый грохот. А потом забухали уже бессистемно и продолжались до тех пор, пока все шестьдесят патронов, находившихся в обоймах, не были расстреляны.
— Положите оружие на пол! И пошли посмотрим на результаты стрельбы… — предложил Валет. — Кстати, оружие нам перезарядят.
Исполнив предложение Хозяина, таджики подошли к мертвым женским телам, с интересом рассматривая те места, куда попали их пули.
— Вот видите дырку под левым соском у рыжей?! — радостно завопил Валет, дотрагиваясь до мертвого тела. — Моя работа! А ты, Расул, тоже стреляешь недурственно. Все в «десятку»! А вот твой немой приятель набрал куда меньше «очков» — десять попаданий из двадцати.
— Нет, не правда! — честно признался Расул. — Нурали стреляет лучше меня. Он никогда не промахивается. А десять попаданий из двадцати — это мой результат… Я не люблю присваивать себе чужие заслуги.
— Одобряю! — усмехнулся Валет. — А теперь постреляем по самцам.
Вернувшись на исходную, Валет и таджики нашли пистолеты уже заряженными.
— А автомат у тебя есть? — неожиданно спросил Расул, поворачиваясь к Валету. — Хочу автомат!
— Макс! Принеси ему автомат…
— И еще! Я хочу сам стрелять в Лепилу, — с придыханием произнес Расул.
— Договорились, — кивнул Валет. — А что же ты с этим самцом не поделил?
— Я же говорил, что он меня плохо лечил. Не вылечил, понимаешь? Болезнь одну…
«Нет, тут что-то не так, — возникло подозрение в голове у Валета. — Такая ненависть к доктору на пустом месте не возникает. Есть тут какая-то другая причина. Хотя какое мне дело до этого “душмана” и его личных врагов? Пусть потешится вволю, а там видно будет…»
Пока Хозяин и его гость вели разговоры, трупы девушек исчезли и на их месте возникли новые, еще живые «мишени». Эти люди, привязанные к столбикам, внешне походили на Тимура и Лепилу. Причем у обоих мужчин глаза были завязаны, как перед этим и у девушек.
— Вот черти! Говорил же, привязывать по одному! — пробурчал себе под нос Валет, а затем громко проговорил: — Расул, стреляй в своего врага!
Таджик погладил приклад автомата Калашникова, как живое существо, а затем, прицелившись в «Лепилу», дал длинную очередь. Немой Нурали тоже не вытерпел и начал стрелять по «Тимуру» из «стечкина». Оба остановились только после того, как расстреляли весь боезапас, находившийся в оружии. Затем Расул положил автомат на пол и снова повернул голову в сторону Валета, спросив:
— Зачем тебе наше оружие? У тебя и своего много.
— У меня есть «стволы», — согласился Валет, — но я хочу иметь их еще больше. Я хочу стать большим Хозяином в этом большом городе. Понятно?
— Ты им станешь! — пообещал Расул. — Ты умеешь держать свое слово. И я сдержу свое. Куда тебе привезти те «стволы», что доставлены нами в Москву?
— А вот прямо сейчас и поедем в то место. Я вам сам все покажу…
Валет, сунув пистолет в заплечную кобуру, вышел из «тира». За ним, пошатываясь, потянулись таджики.
— Заодно посмотрите на «уборку мусора»… — проговорил Валет, обращаясь к «ишакам». — Это еще более увлекательное зрелище, чем то, которое вы уже видели и даже принимали в нем участие…
То, что увидели таджики на заводе железобетонных изделий чуть позже, настолько поразило их воображение, что они без дальнейших разговоров отправились в свои «закрома» и привезли всю партию оружия, передав его на хранение вернувшемуся из поездки в Англию Рафаэлю. Тот спрятал его на складе готовой продукции. А Валету «ишаки» теперь доверяли больше, чем раньше. Это он понял сразу, поскольку те даже согласились подождать пару дней с выплатой им денег за доставленное оружие. Сам Расул после всего так сказал:
— Мы вернемся в Душанбе только вместе с тобой. И деньги Исмаилу ты сам передашь!..
Как понял Валет, эти слова были высшей степенью доверия к нему этих людей, навидавшихся в жизни всякого.
* * *
Слухи о смерти Тимура и Лепилы, как говорят в подобных случаях, оказались сильно преувеличенными. Но все по порядку…
После того как Тимур стал свидетелем вооруженного нападения какой-то неизвестной группировки на «южных», в ходе которой был убит ее предводитель по фамилии Бабаян, ему оставалось только срочно сообщить об этом по мобильнику Алексею Федоровичу Владимирскому и прекратить свое наблюдение. Вообще-то, его шеф страшно не любил, когда с объектами наблюдения происходило что-то такое, о чем он даже и предположить не мог. В таких случаях он всегда старался сорвать свое зло на сотрудниках, наговорив им кучу всяких неприятных слов. Вот и на этот раз руководитель охранной фирмы «Смерч», назначив Тимуру деловое свидание на следующее утро в центре ГУМа, у знаменитого фонтана, добавил пару нелестных слов в его адрес, типа «Где же было твое оперативное чутье, салага?..» На что Тимур тут же хотел ответить, что не является ни Господом Богом, ни даже его посланником на грешной Земле и потому не может предсказывать будущее. Но Владимирский уже бросил трубку.
И все же Тимур знал, что шеф отходчив. В этом он всегда напоминал ему порох, который так же быстро гас, как и вспыхивал. Стоило ему увидеть Владимирского в условленном месте, как он тут же понял, что Алексей Федорович и думать забыл о бедах и неприятностях, постигших «южных», и теперь его заботит что-то совсем другое.
— Давай найдем местечко получше, чем этот давно пересохшей фонтан, — предложил Тимуру Владимирский после обычных слов приветствий. — Сядем где-нибудь и выпьем по чашке кофе…
Подходящую кафешку они обнаружили на втором этаже громадного магазина-города, где, как успел заметить Тимур, покупателей стало гораздо меньше, чем в прошлые годы. Видимо, это объяснялось тем, что цены здесь сильно «кусались», да и отечественных товаров практически не было. Все прилавки просто ломились от дорогих изделий различных зарубежных фирм-производителей. И это в центре Москвы, под самым боком у Кремля! От таких наблюдений патриотизм Тимура забил внутреннюю тревогу о дальнейшей судьбе Отечества, но он постарался себя успокоить тем, что скоро и отечественные товары смогут на равных конкурировать с иностранным ширпотребом, к этому все движется.
Владимирский пил капучино, а Тимур предпочел чашку крепкого чая, отказавшись от песочного пирожного, которые шеф просто обожал.
— Ну, так! — отправив себе в рот последние крошки пирожного, перешел наконец к делу Владимирский. — Ты должен будешь заняться «выхинскими», которыми предводительствует некий субъект по кличке Валет. Слышал о них?..
— Нет, не приходилось, — честно признался Тимур.
— Эта группировка сейчас набирает большую силу среди других преступных сообществ, действующих в Москве, — пояснил Алексей Федорович. — Думаю, что «южные» очень мешали им в установлении своего господства на всем юго-востоке столицы. Вот они и объявили им войну.
— Это что же, начало «мафиозных войн»? — удивился Тимур. — О подобном раньше я только читал в гангстерских романах Ника Кварри и Микки Спилейна…
Владимирский наморщил лоб, пытаясь припомнить, что написали эти авторы, но его умственные усилия оказались напрасными, поскольку читать книги ему было просто некогда. И потому, чтобы не выглядеть перед своим младшим сотрудником полным невеждой, он произнес:
— Скорее как в «Крестном отце» Марио Пьюзо… Но не в этом дело! — поспешил поскорее уйти от опасной для себя темы Владимирский, поскольку «Крестного отца» он тоже не читал. — В структуре Валета собралось, насколько мне известно, четыре-пять бригад, в которых действуют хорошо вооруженные «быки». С их помощью Валет пытается держать в повиновении разных бизнесменов и их фирмы. Но съесть эти «лакомые кусочки» хотели бы и другие. Желающих на такого рода «изделия» сейчас хоть пруд пруди. Поэтому без демонстрации силы Валету никак нельзя. Но все эти разборки, как правило, заканчиваются траурными церемониями. Вот и завтра, как мне стало известно из верных источников, состоятся похороны на Пятницком кладбище. Там будут хоронить одного из бригадиров Валета, убитого во время налета на то самое злачное место — плавучий ресторан в Южном порту, которому ты стал свидетелем. Кстати, очень жаль, что тебе не удалось хоть каким-то образом задокументировать эти преступные деяния. Неплохо было бы заснять все это на видео или, на худой конец, сделать фотографии… Такие материалы всегда имеют свой вес для следствия.
Сказав это, Владимирский посмотрел на сотрудника, ожидая ответной реакции на свои слова, но тут же, сообразив, что Тимур опять начнет просить денег на аппаратуру, быстро добавил:
— Впрочем, не в этом суть. Завтра обязательно проследи за похоронами на Пятницком кладбище. Это очень важно. Потом сообщишь мне, кто там был из авторитетов… И вообще! Постарайся побольше узнать о том, где находится основная база «выхинских». Нам пока мало что про нее известно.
Распрощавшись с шефом, Тимур отправился домой, в свою однокомнатную холостяцкую квартирку на Варшавском шоссе, где жил все время после увольнения из армии. По дороге он размышлял о том, как лучше устроить завтрашнее наблюдение на кладбище. Об этом он думал и тогда, когда входил в свой грязный подъезд с исписанными вдоль и поперек стенами местными недорослями. Там-то он неожиданно для самого себя и увидел двух побитых и ободранных девиц, примостившихся на подоконнике, как облезлые и ощипанные куры на жердочке. В одной из девиц он с большим трудом признал Дашку Прилипалу, которая числилась в его «сутенерском активе».
— Это еще что такое? — грозно вопросил он. — Кто позволил?..
Однако договорить ему не дали — обе «ночные бабочки» распустили нюни. Конечно, они знали, чем тронуть мужское сердце.
— Ладно, нечего тут отсвечивать! — махнул он рукой. — Заходите в квартиру…
При этом ему подумалось: «Откуда, черт возьми, они узнали мой домашний адрес? Ведь я с этими красотками встречался в основном на их хатах. Про эту же квартиру знала только Любка… Странно все это!»
— Нам про твою «берлогу» Любка сказала, — утирая слезы, внесла ясность Дашка.
— Только ее, нашей Любочки, наверное, уже и в живых нет! — всхлипнула вторая девушка, которую, кажется, звали Машкой.
— Ну, ну! Что случилось? Рассказывайте, но только по очереди… — попросил Тимур, открывая дверь своей квартиры и пропуская в переднюю девушек.
— Мы всю прошлую ночь обслуживали Бабаяна и компанию, а потом…
— Постойте! — начал он что-то понимать. — Вы были в Южном порту?..
— Ну да!.. — попыталась подкрасить разбитое лицо Дашка, вертясь перед зеркалом в ванной комнате. — Там было много знакомых. Но нас оставили на ночь…
— Пятерых, понимаешь! — опять вмешалась Машка, размахивая перед носом Тимура руками, чтобы он лучше соображал. — Нас пятерых потом и взяли какие-то вооруженные бандиты, устроившие бойню в ресторане…
— Да! — произнесла Дашка из ванной. — А мы с Машкой потом деру дали из бункера, а Любка и еще две девочки там остались. Боюсь, что с ними уже расправились…
— Стоп! — подняв руки вверх, так, будто сдавался, произнес Тимур, потому что был больше не в состоянии вертеть головой туда-сюда и слушать сразу обеих нежданных и незваных посетительниц. — Я понял одно: вам грозит большая опасность, и вы хотите где-то спрятаться. Правильно?
— Какой ты умный!.. — восхищенно округлила свои черные глаза Машка, которые могли бы кому-то показаться даже неотразимыми, если бы под каждым из них не красовались здоровенные фингалы, начинавшие уже темнеть.
— Одни неприятности мне с вами… — удрученно покачал головой Тимур. — Вы что думаете, мне больше заниматься нечем, как только решать ваши проблемы? Сами на собственные копчики придумывают приключения, а я их спасай!..
— Ну, Тима! Ты же такой лапочка! — попыталась подлизаться Дашка, знавшая его слабые места. — Ну что тебе стоит… У тебя же столько друзей и знакомых. Спрячь нас где-нибудь, а? Ну, пожалуйста!
— Хорошо! Поехали! Только прямо сейчас… — сказал он, заметив, что Машка тоже отправилась в ванную и даже пустила воду из крана.
— А я хотела подмыться… — бесстыдно заявила она, начиная раздеваться.
— Некогда! — остановил я ее. — Вдруг за вами была установлена слежка и сию секунду сюда ворвутся бандиты!
Услышав эти слова, Машка сразу стала надевать на себя только что скинутые вещи, даже забыв про то, что хотела делать до этого.
— Поехали! — произнесла Дашка, сумевшая с помощью косметики придать своему личику более-менее приличное состояние, хотя бы с виду.
«Придется мне и их отвести к дяде Пете, — подумал Тимур, спускаясь вместе с девушками вниз. — То-то он обрадуется! Любит, когда у него в доме много людей. Компанейский дед, ничего не скажешь!»
Доставив девушек в Лобню без каких-либо осложнений, Тимур снова вернулся в Москву и принялся готовиться к завтрашнему дню. Наблюдения за похоронами авторитета должны были потребовать от него всей изворотливости, на какую только он был способен…
По его расчетам, бандиты должны были организовать похоронную церемонию не раньше, чем в полдень. Тем не менее на всякий случай он приехал на Пятницкое кладбище часам к десяти утра. И, конечно же, оказался там чересчур рано. И все же, чтобы не терять зря времени, он сразу же наведался в кладбищенскую контору, где провел с очкастым директором небольшой психологический тест, спросив у него:
— Скажите, пожалуйста, можно ли в настоящее время на подведомственном вам кладбище захоронить покойника?
— Только в том случае, если у кого-то из родных усопшего уже имеется здесь усыпальница, — на профессиональном языке могильщиков ответил ему очкастый директор.
— Ну, а если таковой не имеется, а человек уже умер и его срочно требуется захоронить и именно у вас? — состроив скорбную мину на физиономии, снова спросил Тимур.
— Это уже будет несколько сложнее… Впрочем, нет ничего невозможного. Но это уже зависит только от клиента.
— Сколько? — сразу сообразил я.
— Есть у нас несколько мест. Мы их придерживаем для таких экстренных случаев… — помялся директор.
— И все же? Сколько?
— Три тысячи евро и по рукам! Но без квитанции…
— Разумеется, — кивнул Тимур. — Хотелось бы посмотреть на эти места, если можно…
— Без проблем! Аниська, проведи гражданина по территории и покажи ему, где и что, — отдал распоряжение директор, подняв телефонную трубку. Потом повернулся к посетителю и сказал: — Сейчас вас проводят.
И точно, через минуту в сопровождении подвыпившего рабочего с всклокоченными патлами давно немытых волос Тимур уже направлялся в северную часть кладбища, где еще имелась возможность для захоронений. Перед этим он сунул Аниське бумажку в пятьдесят долларов, чем очень даже расположил его к себе.
— Покажи мне самое лучшее место, — попросил Тимур своего сопровождающего по дороге.
— Все только самое лучшее! — заверил его Аниська, иллюстрируя свои слова поднятым вверх большим пальцем правой руки, половина которого вместе с ногтем отсутствовала напрочь. — И главное, компания там очень даже приличная!
— В каком смысле? — не понял Тимур.
— В смысле люди были хорошие. При жизни! Директора магазинов, дипломаты, воры в законе…
Тимуру показалось, что он ослышался.
— Кто?..
— Известные люди! — снова повторил Аниська с большим уважением к личностям усопших.
— Понятно… — ответил Тимур. — И где же это место?
— Да мы почти уже пришли. Вон там, видите? На пригорке. Туда и захороним.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Тимур провожатого. — Можешь быть свободным.
— А когда же будем захоранивать? — удивился Анисим.
— Кого?
— Так тело же! Покойник уже в гробу! — все больше удивлялся непонятливости клиента Аниська, сверкая на него глазами из-под спадавшей на лоб густой грязной пряди волос. — Надо же уже копать. Ребята, опять же, ждут. Работа стоит…
— К вам сегодня подъедут, — намекнул Тимур.
— От вашего имени, конечно, — подмигнул ему рабочий.
— Нет, мое имя фигурировать не будет, — окончательно наводя тень на плетень, сказал Тимур.
— Как скажете… — пожал плечами Аниська.
Пожелав ему удачи, Тимур еще прогулялся по кладбищу и чуть позже снова вернулся туда, откуда ушел. Сейчас его задачей было подыскать наиболее удобное место для наблюдательного пункта, который он собирался здесь оборудовать. И таковое быстро нашлось. Это была большая куча веточного мусора, сваленная на возвышенности после обрезки мертвых сучьев с многолетних развесистых деревьях, росших здесь в довольно большом количестве. Больше всего его устроило то, что к этой куче он мог подобраться незаметно и из-за нее вести свои наблюдения.
Мертвого бригадира привезли, как Тимур и предполагал, ровно в двенадцать. До этого батюшка в церкви успел отпеть двух старушек, когда через узкие кладбищенские ворота прямо к церкви подкатил похоронный автобус и из него вынесли гроб с телом еще довольно молодого мужчины. Тут же трое здоровяков в кожаных куртках проследовали к конторе и, пробыв там ровно три минуты, вышли в сопровождении все того же знакомого уже Тимуру рабочего по имени Аниська. На этот раз у того в руках была лопата.
— Все только самое лучшее! — услышал он «коронную фразу» от Аниськи. — Место самое лучшее! И окружение, опять же, лучше не придумаешь…
Аниська, не обращая внимания на Тимура, подошел к церкви, поднялся по ступенькам к входу и измерил деревянным черенком лопаты крышку гроба, оставленную здесь. После чего, покачиваясь, удалился по кладбищенской аллее в северном направлении.
«Пора и мне на исходную позицию!» — сказал себе Тимур, направляясь в обход к тому месту, которое приглядел заранее.
Когда он оказался на «наблюдательном пункте», то сразу увидел, что невдалеке от него идет бойкая работа. Пятеро могильщиков споро углублялись в земляную толщу, отмеривая последние метры для покойника. Пока процессия с мертвым бригадиром на руках еще не появилась, Тимур позволил себе хорошенько осмотреться вокруг, используя при этом свой старенький бинокль, который, конечно же, не забыл захватить с собой ради такого случая. Его внимание сразу привлекла одинокая мужская фигура, стоявшая метрах в ста пятидесяти правее от будущей могилы. За плечами у мужчины болталась на ремне сумка, какими пользуются обычно кино-фотооператоры. «Это еще кто? — подумал Тимур. — Уж нет ли тут другого наблюдателя кроме меня?»
Тимур узнал этого мужчину только тогда, когда тот повернулся лицом в его сторону. Вот только он меньше всего на свете ожидал его увидеть именно здесь. Это был тот самый Саня Филатов, продавец радиоэлектронных товаров, у которого Тимур имел честь закупить «жучки» для подслушивания и радиомаячки, а позже предложил сотрудничество. «А ему-то что тут понадобилось?..» — подумалось частному сыщику.
Но еще больше его поразил тот факт, что когда могила была выкопана и рабочие перешли на новый участок, Аниська с ними не пошел. Он прямиком направился к месту, где стоял тот самый Саня.
Уж о чем они там говорили, Тимур слышать не мог, но, обменявшись несколькими короткими фразами, они тут же заспешили к большой старинной гробнице, принадлежавшей семье аристократов еще в девятнадцатом столетии. Эта гробница, представлявшая из себя небольшой склеп в виде миниатюрной часовенки, находилась неподалеку от только что выкопанной могилы. И тут Аниська удивил Тимура еще больше. Он по-хозяйски отпер железную дверцу, ведущую в гробницу, и, пропустив вперед Филатова, зашел туда сам. Дверца за ними тут же захлопнулась.
Аниська пробыл в склепе минуты три, а потом вышел оттуда, стряхивая с себя паутину. Саня же вместе со своим кофром остался в гробнице в полном одиночестве…
Все увиденное вызвало у Тимура целый поток мыслей, которые ему пришлось, что называется, «разносить по полочкам». «Конечно, — думал он, — Аниська давно знаком с Саней. Это видно по тому, как они по-дружески общались между собой. Саня заявился на кладбище с фотоаппаратурой и укрылся рядом с будущей могилой одного из лидеров “выхинской” группировки. Значит, Аниська пригласил его сюда и заказал ему фотографии. А зачем, спрашивается, какому-то могильщику могут понадобиться снимки именно этой траурной церемонии? Ясно, как день, что ему их тоже кто-то в свою очередь заказал.
Ясно-то ясно, да не совсем! Откуда тогда предполагаемый заказчик мог знать, что бригадира “выхинских” захоронят именно на этом кладбище?.. Значит, у заказчика была информация об этом из первых рук, как и у Владимирского. Понятно! Стучит кто-то из этой структуры… Постой! А кому, вообще-то, могут понадобиться все эти сведения о покойниках? Да только самим “южным”, кому же еще! Вот это да… Стало быть, “ары” возрождаются после гибели, как птица феникс из пепла. Интересное “кино” получается… А потом очень странно повел себя Филатов. Пошел на дело, не предупредив меня. Значит, у него есть от меня секреты».
Обмозговав все происходящее, Тимур пришел к выводу, что ему просто необходимо побеседовать с Саней Филатовым. Причем желательно застать его врасплох, чтобы он не смог отвертеться от этого разговора. Неожиданное появление Тимура в гробнице, пожалуй, заставит Филатова что-то ему сообщить обо всех этих безобразиях, которые творятся вокруг похорон. Решив так, Тимур вылез из-за своего укрытия и прямиком направился к той самой гробнице, в которой затаился Филатов. Подойдя к двери, он смело постучал в нее, проговорив голосом Аниськи: «Саня, открой на минутку! Забыл тебе сказать…» И дверь, скрипнув на несмазанных петлях, отворилась. Он вошел в полутемное сырое помещение размером приблизительно два на два метра и высотой метра в полтора, в котором пахло плесенью, а по углам развесили свои экскременты пауки.
— Ну, где там процессия? Сколько еще их ждать? — нетерпеливо спросил Филатов, даже не повернув в сторону вошедшего головы. Он внимательно следил за аллеей кладбища, на которой должны были вот-вот появиться «безутешные друзья и товарищи покойного» вместе с гробом на плечах. В руках наготове он держал фотоаппарат с длиннофокусным объективом, позволявшим снимать любого человека на довольно значительном удалении от места съемки.
— Ты только, Саня, не пугайся, — сказал Тимур уже своим голосом. — Я вовсе даже и не Аниська…
— Что?! Да я!.. — больше он ничего сказать не успел, поскольку слишком резко вскочил на ноги и сильно ударился головой о низкий потолок склепа. — Ой, ё! — схватившись за голову, взвыл он. При этом из его рук выпал дорогой фотоаппарат. Хорошо еще, что Тимур успел его подхватить, а то бы он точно разбился к чертовой матери.
— Тихо, тихо! — как можно спокойнее проговорил частный сыщик, пытаясь успокоить фотографа. — Я никакой не покойник. Больше того, ты меня даже знаешь. Я — Тимур. Помнишь, я покупал у тебя «жучки» для подслушки, а потом мы вместе с тобой работали по Бабаяну…
— Фу ты! Так можно человека инвалидом сделать… — потирая макушку, сказал Филатов. — Ты как тут оказался? Я же проверился! За мной точно слежки не было…
— Я слежу не за тобой, — ответил Тимур. — Не волнуйся! У меня другой объект для слежки, понял? Тот же, что и у тебя…
— Что? Похороны?.. А на фиг они тебе сдались? — удивленно спросил Саня, тряся своей козлиной бороденкой.
— За тем же, зачем и тебе, — подпустил туману в своем ответе частный сыщик.
— Ну, я, положим, просто подрабатываю, и все! Ты же еще не знаешь, что меня выгнали с прежней работы. Кто-то настучал хозяину, что я приторговываю запрещенной аппаратурой частным лицам, занимающимся собственной разведкой. Так что остался я на бобах. С тобой же, как я понял, была только разовая работа… А с Аниськой мы соседи по дому. Вот он мне и предлагает иногда подработку…
— Да успокойся ты! — похлопал Тимур по плечу Филатова, возвращая ему фотоаппарат целехоньким. — У меня здесь своя работа. Больше того, я даже хотел бы заказать тебе по экземпляру всех снимков, которые ты сейчас сделаешь. Заплачу за них столько, сколько скажешь… И запомни на будущее: ты теперь работаешь только на меня.
— Правда? — очень наивно, по-детски переспросил Саня. — Только…
Видимо, он хотел предупредить Тимура, чтобы тот ничего не говорил об их договоренности Аниське, поскольку намеривался получить деньги за другой комплект снимков и с него. Однако больше говорить ему было нельзя, так как возле выкопанной могилы появились первые люди в кожаных куртках, внимательно осматривавшие местность. Это была разведка «выхинских». Они даже на кладбище не могли позволить вести себя, как простые законопослушные смертные. И сразу у уха Тимура мягко защелкал фотоаппарат. Это Саня приступил к своим обязанностям…
Тимур потихоньку выбрался из склепа и, стараясь не привлекать к себе внимания «кожаных мальчиков», направился к выходу с кладбища, решив дождаться появления главаря в кабине своих «Жигулей». Кстати, проходя мимо того места, где собирался спрятаться в начале, он обратил внимание на одного из «кожаных», презрительно разбрасывавшего сваленные в кучу ветки носком ботинка. «Хорошо, что меня здесь не было…» — подумал Тимур, переводя дух, словно только что освободился от непосильного груза.
БМВ с тонированными ветровыми стеклами подкатил к цветочному магазину рядом с кладбищенскими воротами минут через тридцать после того, как Тимур уселся в кабину своей машины. Из нее вылез, в общем-то, ничем особенно не примечательный человек. Но, появившись здесь, он сразу обратил на себя внимание всех местных нищих, сбежавшихся к паперти, как куры на зов хозяйки. Что-то было в его виде смертельно ядовитое, но в то же время величественное. Не заходя в церковь, худой длиннорукий человек в длиннополом пальто прошел сквозь строй нищих, который раздвинуть ему помогли трое телохранителей. При этом Хозяин, а он действительно держал себя здесь по-хозяйски, бросил нищим пару пачек новеньких десятирублевых купюр, предварительно содрав с них банковские упаковки. Нищие были очень довольны, чуть было не передравшись за эти деньги.
«Да, это бесспорно, Валет, — подумал Тимур, припомнив словесный портрет, данный ему во время последней встречи Владимирским. — Худой, высокий, плечистый, сутулый…»
Впрочем, если бы даже всего этого он и не знал заранее, то все равно смог бы отделить баранов от козлищ, стоило ему только увидеть этого человека неподалеку от себя. Он производил неизгладимое впечатление на окружающих. Чем? От него так и веяло смертью…
Вернулся Валет к своей машине другой дорогой минут через пятнадцать. Но это Тимур увидел уже с другой точки с помощью бинокля, разумно решив отъехать от кладбища чуть в сторону и припарковаться ближе к Крестовскому мосту. Машина Валета все равно не могла уехать с кладбища какой-то другой дорогой, минуя эту. И точно, БМВ медленно и величаво проехала мимо Тимура, чем напомнила поведение своего владельца у церкви. Выехав на проспект Мира, она свернула в сторону Рижского вокзала. Частный сыщик, держась на некотором безопасном расстоянии, последовал за ней. Целых сорок минут понадобилось ему кататься по Москве, а потом даже выехать из города по Рязанскому шоссе для того, чтобы выяснить, куда же направляется Валет. А направлялся он, как оказалось, в поселок Томилино, где и остановился на самой окраине поселка возле какой-то непрезентабельной халупы-развалюшки. Там он, встреченный усатым здоровяком, и остался.
«Интересное местечко, — оглядывая окрестности, подумал Тимур. — Надо будет понаблюдать за ним поосновательнее. Наверняка здесь находится бандитская «малина». Иначе бы Валет сюда не заявился. А если бы даже и приехал, то вряд ли находился бы тут так долго…»
Вернувшись в город через несколько часов, Тимур сразу же позвонил Филатову по тому телефону, что он дал ему несколько дней назад, когда они впервые пошли с ним на дело. Саня пригласил его приехать и забрать готовые фотографии, назвав адрес своего обиталища. Когда Тимур туда прибыл, то увидел, что живет его новый знакомый в подвальном помещении, где была устроена фотолаборатория. Похоже, что другого пристанища он в настоящее время не имел. Тогда-то Тимуру и припомнился его рассказ о том, как он заподозрил свою жену в неверности, а потом даже смог уличить ее в этом при помощи радиоэлектронных приспособлений. Значит, он все-таки нашел в себе силы расстаться с неверной супругой.
Нужные Тимуру снимки были еще теплыми после электроглянцевателя и находились в большом синем конверте, который оказался не заклеенным. Вынув снимки из конверта, частный сыщик быстро просмотрел их. Они оказались черно-белыми, но это вполне устраивало, поскольку цветовая гамма кладбищенских пейзажей его абсолютно не интересовала.
Заметив, что Саня старается поскорее выпроводить его из своей лаборатории, Тимур сообразил, что он ждет еще одного клиента. Щедро расплатившись с фотографом, Тимур направился к выходу, но на самом пороге задержался.
— Саня, — сказал он, — мне будет нужна твоя помощь. Знаешь, где находится поселок Томилино?
— Нет, — отрицательно покачал головой фотограф.
— Это Люберецкий район Московской области. Рядом с Москвой. Мне важно, чтобы ты начиная с сегодняшнего вечера там поработал. Нужны будут фотографии одного объекта. Вот его точный адрес… — И Тимур, подняв с пола прихожей пустой конверт от фотобумаги, черканул на нем пару строк шариковой ручкой, а затем нарисовал подробный план интересующего его дома. — Фиксируй всех, кто будет туда заходить и выходить оттуда.
— Надеюсь, что это не военный объект? — усмехнулся Саня. — С военными я предпочитаю не связываться…
— Успокойся. Это не военный объект. Расположишься в заброшенном домике по соседству с этой халупой. Там имеется подходящий чердак, а утром я тебя там навещу. Договорились?
— За хорошие деньги, которые ты мне заплатишь, я готов сидеть в том поселке хоть всю оставшуюся жизнь, — заверил его Саня.
— За этим дело не станет. Платить стану по высшему разряду, как суперагенту 007… Слушай, а может, ты владеешь и видеосъемкой, а? — спросил Тимур. — У тебя есть видеокамера?
— Есть! У меня все есть!..
— Отлично! Это же то, что доктор прописал. Я смогу сразу же, на месте, отсмотреть все, что ты там наснимаешь… Возьми с собой и видеокамеру. Ну, все, все. Я уже ушел!.. Да, забыл тебя предупредить, — снова повернулся к нему Тимур. — Бороденку и усишки тебе придется сбрить, а то с ними лицо у тебя очень приметное. И еще, соблюдай там предельную осторожность.
— Не волнуйся, я срочную в разведбате оттрубил, — обрадовал Саня на прощание.
Усевшись в машину, Тимур завел мотор и отъехал от жилого дома, в подвале которого размещалась фотолаборатория. Честно сказать, он был удивлен странным поведением Филатова. И все же Саня со всеми своими знаниями и умениями был для него просто необходим. И потому он решил за него побороться, узнав для начала, кого это тот с таким нетерпением поджидал в своем подвале.
Через пять минут после Тимура к дому с подвалом подкатил шикарный «ягуар» красного цвета и из него вылез могильщик Аниська, который был, как это ни странно, абсолютно трезвым. Одет он был в новенький с иголочки костюм-тройку и потому частный сыщик узнал его не сразу. В подвале Филатова он пробыл даже меньше, чем Тимур. Вышел оттуда он через минуту, держа в руках точно такой же конверт с фотографиями, какой получил и сам Тимур. Небрежно бросив конверт со снимками на заднее сиденье, Аниська сел за руль и отъехал от дома. Тимур, разумеется, сразу же направил свою машину за ним.
Установить, кому же могильщик передаст эти фотоснимки, оказалось делом совсем не трудным. Добравшись до Таганской площади, Аниська припарковался неподалеку от гастронома «Таганский», где его уже поджидала другая иномарка, за рулем которой восседал упитанный бородатый человек с большим носом, весь внешний вид которого выдавал в нем выходца из суверенной страны, носившей название Армения. Аниська пересел в машину кавказца, сунул ему конверт в руки, помусолил, пересчитывая, довольно увесистую пачку долларов, полученную от него взамен снимков, и с довольной улыбкой на лице вылез наружу.
Узнав все, что было нужно, Тимур медленно поехал по направлению к центру, вспомнив, что за весь день у него во рту не было и маковой росинки. «Все же иногда необходимо хорошенько подкрепляться, — подумалось ему. — Не все же время пахать, как папа Карло…»
Думая так, Тимур держал путь к одному хорошо знакомому ему ресторанчику, находившемуся на Красной Пресне. Там подавали отличное духовое мясо в глиняных горшочках. Просто пальчики оближешь!
В ресторане он заказал сразу две порции духового мяса…
О поручении, данном своему новому сотруднику, Тимур, разумеется, не забыл. Он приехал в Томилино ранним утром следующего дня и отыскал там тот самый дом, в котором велел устроить Филатову наблюдательный пункт.
— Ну и странное место — та халупа, за которой ты приставил меня наблюдать! — заявил Саня, аппетитно хрустя сухарем, захваченным им из своих запасов. — Не могу понять, откуда, что там берется… Люди какие-то приезжают и заходят в дом. Причем в больших количествах! А свет тем не менее в развалюшке не горит. Потом из этого странного домика выходит еще больше людей, чем туда вошло, и все они куда-то уезжают на автомобилях и мотоциклах. А под самое утро заявился усатый здоровяк на БМВ с какими-то двумя избитыми девчонками и тоже поволок их в этот дом…
— А еще какие-нибудь странности ты заметил? — заинтересованно спросил Тимур, с надеждой глядя на Саню.
— Само собой! Вчера под самый вечер мужика привезли какие-то двое. Так им того мужика пришлось на руках из машины выносить и опять туда же, в халупу… Где они там все помещаются? Не пойму… Да, в принципе, что зря рассказывать? Я все это на видео заснял. Можно прокрутить…
— Валяй, — сказал Тимур, устраиваясь поудобнее на чердаке брошенного дома, где Филатов сумел довольно уютно расположиться.
Поколдовав над репортажной телекамерой, Филатов установил ее в положение просмотра отснятого материала и перекрутил назад пленку в кассете. Когда на боку камеры появился маленький экран, и на нем высветилось изображение соседнего дома, Тимур увидел, как к нему подъехала машина и из нее двое мужчин вытащили-выволокли бесчувственное тело. Кого они вносили в дом, было видно плохо, потому что освещение оказалось минимальным. Зато двух девушек, доставленных, по словам Сани, сюда под утро, можно было разглядеть хорошо. Тимур тут же узнал обеих. Это были Машка и Дашка. Да, да, те самые Машка и Дашка, которым он помог спрятаться у дяди Пети. Но если это так, подумалось ему, то первым сюда привезли Лепилу. Он же тоже был у дяди Пети. «А где же тогда сам бывший старшина?.. Неужели с ним произошло что-то плохое? Ну, тогда я не завидую тем, кто поднял на него руку. Им придется иметь дело лично со мной», — сказал он самому себе.
Тимур так разозлился, что даже губу прикусил до крови. Ему хотелось вытащить свой пистолет Стечкина, ворваться в эту странное халупу и разнести там все к чертовой матери. Но надо было сдерживать свои порывы и эмоции. Все-таки он был уже не тот прежний десантник, крушивший врагов налево и направо. На его характер наложила свой отпечаток работа сыщика.
А Филатов, прокручивая в убыстренном режиме неинтересные места, говорил:
— Мне кажется, что мы сможем попытаться проникнуть в этот дом. Похоже, что под ним скрыты какие-то сооружения типа подвалов и подземных ходов. Во всяком случае, я тут кое-что придумал в свободное от съемок время. У меня в машине оказался небольшой электронный приборчик, способный прощупать близлежащую местность и определить любые подземные сооружения, если таковые здесь только имеются. Вот я эту самую местность и прощупал…
— И что же? — с замиранием сердца уставился Тимур на своего сотрудника.
— А то, что там, под землей, находится целый бункер. Голову даю на отсечение. И туда, по-моему, даже можно проникнуть…
— Да что ты? — поразился частный сыщик, поскольку Саня сумел разузнать про то, что его в данный момент интересовало больше всего на свете.
— Точно! Видишь вон тот лесок слева от дома?
— Вижу. И что?
— А то, что оттуда тянется заброшенный подземный ход, который ведет прямо в этот бункер. Он начинается от старой землянки, выкопанной давным-давно. Я туда уже сегодня лазил…
— Да когда же ты все успел? — радостно улыбнулся Тимур.
— Да понимаешь, скучно здесь было высиживать всю ночь, — потупился Филатов. — Ну, я и прогулялся туда-сюда, включив камеру на автоматический режим записи. Техника позволяет…
— Ну, ты молоток! — не удержавшись, Тимур от всей души хлопнул своего сотрудника ладонью по плечу. — Пошли — посмотрим на этот самый подземный ход. Может, и правда удастся пробраться внутрь…
— Без проблем! — заверил Саня. — Я уже там все облазил.
И действительно, вскоре Тимур вслед за Филатовым уже спускался в заброшенную землянку, а затем лез по довольно широкой трубе, по которой вполне можно было пробираться на корточках, даже не пачкая брюк.
Подземная труба протянулась примерно на двадцать пять — тридцать метров, а потом сразу резко оборвалась, выведя их в довольно просторное помещение, тускло освещенное лампочкой под потолком. Но этого света оказалось вполне достаточно, чтобы Тимур смог прочитать надпись на противоположной стене, выкрашенной потускневшей от времени зеленой краской: «Пункт питания сооружения прямо!» В ту сторону, где когда-то находился этот самый «пункт питания», указывала стрелка.
— Дальше я не ходил, — шепотом признался Саня. — Но слышал оттуда, куда указывает стрелка, человеческие голоса…
— Туда мы и пойдем, — так же тихо ответил Тимур. — Думаю, что имеет смысл взять «языка» и узнать у него, где держат пленников.
— Правильно! А то в этих подвалах можно плутать долго… — согласился Саня.
Приготовив оружие, Тимур двинулся вперед. Филатов двигался за ним, стараясь не отставать.
Коридор со стенами, исполосованными вдоль и поперек трещинами, вскоре окончился, и они оказались в длинном темном помещении, заваленном всяким старым хламом. Больше всего здесь было поломанных стульев и столов — это они определили на ощупь. Стараясь не натолкнуться в темноте на то, что раньше было мебелью, и не наделать шума, они кое-как пробрались в соседнее помещение, тоже неосвещенное. Видимо, в нем-то и находился когда-то тот самый «пункт питания», о котором прочитали на стене. Во всяком случае, здесь имелись дровяные печи и на них стояли большие чугунные котлы. Все это они смогли определить также только на ощупь.
Саня первым обнаружил закрытую дверь, из-за которой раздавались человеческие голоса. Прислушавшись, Тимур определил, что в помещении за дверью говорили двое мужчин. И еще оттуда сильно пахло табачным дымом.
— Валет что-то сегодня слишком раздухарился, — услышал он густой бас.
— Не к добру это! — заметил писклявый голос. — Валета одинаково трудно выносить в больших дозах и когда он веселый, и когда наоборот…
— А Усатый вовремя подсуетился, — снова пробасил первый мужчина. — Если бы он не отыскал этих девок, то всем бы нам копец приснился. Всей караульной смене!
— Положим, и мы не лыком шиты! — гордо заметил писклявый. — Кто вышел на Лепилу? Мы! Кто его взял и приволок сюда? Опять же мы!.. Я думаю, что Валет просто обязан нас поощрить. Может, денег даст…
Этот разговор прервал третий человек с властным голосом. Он, громко топая, зашел в помещение, где находились двое первых, и злобно прикрикнул:
— Халява, твою мать! Ты чего тут груши околачиваешь? А ну на пост, твою мать! И чтоб больше мне не сачковать, а то все пахану будет доложено.
— Ладно, Усатый, не гони волну! — пробасил тот, кого назвали Халявой. — Что уж и перекурить нельзя?
— Хозяин должен вот-вот приехать, а вы тут перекурами занимаетесь! Марш на пост оба! А я отдохну малость. Может, хоть пару часов удастся поспать, а то я две ночи не спал…
Вскоре из-за дверей раздался могучий храп.
— Будем брать! — сказал Тимур, осторожно пробуя открыть дверь, но она не поддалась. Осмотрев ее получше, он пришел к выводу, что та заперта с другой стороны на разболтанный, плохо завинченный засов. Хватило бы одного сильного удара ногой в дверь, чтобы его сорвать.
Примерившись, Тимур подпрыгнул и сильным ударом правой ноги вышиб фанерную дверь вместе с засовом. От грохота проснулся мужик крупного телосложения с длинными висячими усами. Вскочив с деревянных нар, он сунул руку под подушку, нащупывая там пистолет, но вытащить его не успел. Тимур от всей души врезал ему кулаком под дых, а потом еще раз по морде. От этого здоровяк утратил весь свой боевой пыл и командирскую фанаберию.
Когда Усатый немного оклемался, Тимур сунул ему под нос дуло «стечкина» и негромко сказал:
— Нам нужны ваши пленники! Хочешь остаться живым, веди нас туда, где вы их держите.
— Это тут, рядом! — засуетился Усатый, в то же время настороженно оглядывая Тимура и Саню.
Эти его оглядывания сразу навели меня на мысль, что Усатому верить нельзя.
— Возьми его пушку, — сказал он Филатову, кивнув на подушку. — Она должна быть там…
— Есть! — ответил Саня, вытаскивая старенький безотказный пистолет, в котором Тимур сразу же признал ТТ.
— Пойдешь за нами и будешь прикрывать со спины, — сказал частный сыщик ему, а потом снова повернулся к Усатому: — А ты, кандидат на тот свет, пойдешь первым. И учти, шаг влево, шаг вправо — попытка к бегству. Стреляю без предупреждения!
— Это нам знакомо, начальник! — слишком уж быстро согласился Усатый. Нет, с ним определенно ухо надо было держать востро. Но что делать, другого выхода у Тимура все равно не было.
— Вперед! — подтолкнул он Усатого к выходу, сунув руку со взведенным пистолетом в карман ветровки.
Они вышли из комнаты отдыха охраны и один за другим зашагали по длинному коридору с облезлыми стенами. По дороге Тимур давал наставления Усатому:
— Скажешь охране, чтобы пленников передали нам. Мы по указанию Валета должны отвести их в другое место… Все понял, морда?
— А то? Я вообще понятливый… — буркнул Усатый.
Миновав несколько помещений, в которых не было людей, они вышли на витую металлическую лестницу и стали спускаться по ней вниз.
— Уже подходим, — произнес Усатый, косясь на Тимура своим хитрым зеленым глазом.
«Что-то эта сволочь задумала! — предостерег он себя, еще сильнее сжимая рукоятку пистолета в кармане. — В случае чего ему достанется первая пуля…»
Когда винтовая лестница кончилась, они вошли в помещение с железными решетками, за которыми находились обе девушки и Лепила. Все трое, избитые и изможденные, спали на деревянных нарах.
— Открывай замок и выпусти их! — приказал Тимур, кивнув на пленников.
— Так ключи же у охраны! Надо ее кликнуть… — подергивая усами, как блудливый кот, проговорил начальник охраны.
— Врет! — даже Саня его сумел раскусить. — Ключи должны быть у него самого…
— Мне почему-то тоже так кажется, — признался Тимур, и, толкнув Усатого лицом к стене, принялся обследовать его карманы, укоряя себя за то, что сразу не додумался это сделать. Большая связка ключей действительно находилась у него в кармане пиджака.
Передав ключи Филатову, Тимур сказал ему:
— Открывай быстрее и буди их! У нас мало времени…
— Сделано! — произнес Саня, отпирая большой висячий замок. Затем он расторопно принялся расталкивать спящих девушек и Лепилу, находившегося в этой же клетке, приговаривая при этом: — Быстрее надо! Быстрее!..
Тимуру показалось, что ни Лепила, ни Машка с Дашкой даже не удивились их появлению, настолько они были измучены. И все же они набрались сил для того, чтобы последовать за освободителями, поскольку понимали, что оставаться здесь им никак нельзя. Это была бы для них верной гибелью.
Усатого начальника охраны Тимур с собой тащить не собирался и тот, видимо, сообразил это. И потому, как только Машка с Дашкой, выходя из клетки, случайно разделили Усатого с Тимуром, на мгновение закрыв его своими телами, он не преминул воспользоваться данным ему судьбой шансом. Начальник охраны со всех ног бросился в сторону противоположного коридора, вопя во весь голос своим караульным:
— Нападение на объект! В ружье, мать вашу!..
Однако пуля Тимура успокоила этот его неуместный порыв, угодив Усатому прямо в затылок. Но шум после выстрела, надо сказать, поднялся большой.
— Уходим! — крикнул Тимур, навскидку стреляя по фигурам вооруженных людей, появившимся из-за угла дальнего коридора.
Они быстро проделали обратный путь до пустой комнаты отдыха охраны, но на этот раз уже без Усатого. Что показалось странным Тимуру, когда они убегали, так это то, что охрана почему-то по ним не стреляла. Может быть, не хотела поднимать лишний шум? Но все равно это было как-то странно. Невольно напрашивалась мысль, что они надеются взять их живыми, загнав в какую-нибудь ловушку.
Из комнаты отдыха охраны они быстро проскочили через зал с разбитой мебелью, а затем и через «пункт питания». До трубы, ведущей к заброшенной лесной землянке, оставались считанные метры…
