Сегодня подвал Рагхорской Цитадели впечатлял. Факелы, укрепленные в фигурных держателях, освещали низкие заплесневелые своды, пол, выстланный гранитными плитами, и группу из одиннадцати богато одетых людей, каждый из которых стоял на своём луче звезды. В центре звезды, на простом деревянном столе, играющем роль жертвенника, лежал я, связанный по рукам и ногам, и пытался понять, как Тёмный умудрился меня изловить? Мало того, что я проморгал нападение, что уже плохо, так ещё и понять не могу, ни как меня нашли, так что я не почувствовал, ни как меня вырубили.

Иду себе по улице, спотыкаюсь, и прихожу в себя уже на пути в эту комнату. Крепко привязанный к носилкам, заранее лишённый камзола и рубашки, с блокиратором на шее, и кляпом во рту. Меня от этих носилок и отвязывать не стали, прямо так на жертвенный стол и поставили, а потом ещё и к столу прикрутили. Сразу видно обстоятельный подход мага — с таким двойным украшением на спине не побегаешь, а опасного момента отвязывания-привязывания нет.

Когда подручные выполнили свою — грубую физическую часть работы, в поле моего зрения появился сосредоточенный, погружённый в себя Файраг, и принялся вычерчивать вокруг моей головы символы-насосы. Здороваться, или проявлять любопытство — кто я такой, и какого лешего мне было от него всё это время надо, он не посчитал нужным. И не надо, нам только разговора по душам сейчас не хватает.

Я смотрел на Тёмного, и испытывал непередаваемое удовольствие пополам с азартом. На этом шаге он меня обыграл, но я знаю о том, что шаг не последний, а он нет. Хватит ли этого преимущества для победы? Или я тоже ещё чего-то не знаю? Увидим. Время пошло. Даже немного жаль, что всё это так или иначе сегодня закончится.

Момент испортили два появившихся слева исполненных сдержанного любопытства дворянских лика. Знакомых. Узнают? Не узнают?

Узнали. Оба.

Лицо Селриха озарило радостное изумление, лицо наместника вытянулось, но восклицание они издали одно и то же.

— Ты?

Кляп не оставлял возможности поприветствовать собеседников в соответствии с правилами этикета, а устраивать пантомиму я счёл неуместным, так что почтенным фэтам пришлось общаться друг с другом.

Первым, по праву старшего, заговорил наместник.

— Вы его знаете? — Тон у него был не слишком радостный, и подразумевал: "чему ты радуешься, идиот?".

Граф настроение руководства уловил, но причины не понял, а потому лишь недоумённо поднял брови.

— Ну да. Это Киорсах из НарНитта, тот заклинатель из нилхорской стражи, о котором я вам рассказывал. Вам тоже доводилось сталкиваться с ним?

Наместник несколько вдохов переосмыслял старые доклады в свете новой информации, а затем медленно кивнул головой.

— Да, неоднократно. Только звали его тогда Киорсах Лимсор, ученик магистра Эрлимаха тэргхорского.

Глаза отступника при этой новости тускло сверкнули, но особо удивлённым он не выглядел, видно подозревал что-то такое, а Селрих подался вперёд.

— Ученик мага? Вы имеет ввиду… Леший, это полностью меняет расклад. Смысл всех событий меняет! Файраг, мы можем его расспросить?

Тёмный равнодушно покачал головой.

— Знаки на столе и блокиратор запирают силу, но рассчитаны они, в основном, на заклинателей. Ученик мага вполне может их обойти, так что вытаскивать кляп я бы не стал. Да и какая разница? После сегодняшнего ритуала король и тайная канцелярия нас волновать перестанут, а он исчезнет. Если труп когда-нибудь и найдут, то любой инквизитор подтвердит, что это тёмный маг, не справившийся с ритуалом, за таких не мстят, а это значит, что вопрос с его учителем тоже исчерпан.

Дворяне ушли из подвала полные сомнений, а Тёмный принялся готовиться к ритуалу. Когда я окончательно замёрз в стылом воздухе подземелья, и начал перебирать в памяти средства от воспаления лёгких, отступник, наконец, завершил вступительную часть, убрал ставший ненужным блокиратор, и пригласил остальных участников ритуала.

Насколько я могу судить по составу, наместник предусмотрительно решил, что повязанные таким секретом, как участие в тёмном ритуале, подельники и после успешного завершения заговора будут вести себя прилично. Так что я имел счастье находиться в обществе самых неблагонадёжных с точки зрения фэта Дарлаха заговорщиков. Ну да, им потом и несчастный случай устроить можно будет, когда надобность в их помощи отпадёт, невелика потеря. Из доверенных я со своего места разглядел только Селриха, занимающего луч звезды по правую руку от наместника.

Классический ритуал призыва шаоршьи присутствия кого-либо корме мага и жертвы не требовал, пришлось поломать голову, чтобы придумать внятное обоснование для такого скопления народа, но Тёмный повёлся, значит, получилось хорошо.

И вот, я лежу, они стоят, и стоять, если ритуалу ни что не помешает, будут ещё долго — действо началось в полночь, а закончится на позднем осеннем рассвете. Я прикрыл глаза, стараясь отрешиться от мерзкого ощущения вытекающей силы. Это было похоже на то, что я сотворил с собой, когда выбирался из Нилхоры, но гораздо более неприятно. Жизнь тягуче-медленно вытекала через порезы на коже, оставляя ощущение пустоты.

С каждой ушедшей каплей становилось всё труднее безучастно лежать, и не предпринимать никаких попыток освободится. Я поймал себя на том, что продумываю способы побега, и мысленно закатил себе оплеуху. Я же сам этого хотел! Это я подстроил этот ритуал. Не хватало теперь сорвать его, и пустить все усилия насмарку.

С высоты жертвенника казалось, что пытка будет продолжаться вечно, но, как утверждают умные люди, даже вечность имеет свойство заканчиваться. Насытившийся чужой силой Тёмный отбросил стесняющий движения камзол, и неторопливо двинулся вокруг жертвенника по внешнему кругу рун призыва, насыщая один символ за другим выкачанной у меня энергией. Люди, стоящие на лучах звезды, зябко поёжились, не понимая, что вызвало дискомфорт, а я непроизвольно дёрнулся, и если бы не верёвки, непременно свалился бы на пол. Запретная магия тонким, но непрерывным ручьём наполняла комнату, и в этот раз я не мог защититься.

Как и в прошлый раз, сигнал о начале колдовства пришёл посреди ночи. Селрих скатился с топчана, и запрыгнул в штаны раньше, чем успел сообразить, что же его разбудило. Тёмный мерзавец! И так из-за него жизни спокойной нет, так ещё и выспаться не даёт. Команда собиралась молча и быстро. Когда инквизитор натянул камзол, полностью готовый к бою Ларрех уже стоял в дверях, и теребил амулет. Вот что значит школа мэтра Чарсеха! Какое счастье, что будущие следователи занимаются отдельно от будущих боевиков.

Селрих с усмешкой потянулся за оружием, когда рыжий издал невразумительный вопль, и хлестнул амулетом, который держал за цепочку, о стену. Тэси, как раз пристёгивавший кинжал, шарахнулся в сторону, и еле удержался от того, чтобы выхватить оружие из ножен.

С ума сошёл?! Запасных амулетов раз-два и обчёлся! Впрочем, присмотревшись, инквизитор решил, что по-волчьи ощерившийся воин и впрямь выглядит невменяемым.

— Что?!

— Опоздали! — Ларрех со всей силы пнул табурет, который от такого обращения с грохотом врезался в стену. Покой спящих в других номерах людей его волновал мало.

— Да с чего ты взял? — Отвлечь его надо, пока он по широте душевной тут всё не разнёс, вон, как глазами сверкает.

— На амулет свой посмотри!

Селрих взял свой кулон, и мысленно потянулся к выгравированной на нём руне. Где происходит непотребство? В ответ вместо тонкого путеводного луча мысленному взору предстала круговая волна, исходящая от амулета, и охватывающая собой весь город, и его ближайшие окрестности.

— Вот Шаркрайх! Рассеивающим куполом прикрылся! Значит что-то масштабное начал.

— Ага, — воин зло хохотнул, — Помнишь, что нам из Нилхоры докладывали? Начали они, а мы помешать не успели.

— Успеем ещё. — Селрих кивнул бойцам, вытеснил друга в коридор, и на бегу успокаивающе кивнул нескольким сонным постояльцам, испуганно выглянувшим в коридор. — Серьёзные ритуалы быстро не проведёшь, иначе он и силы тратить на полог не стал бы.

Услышав слово "ритуалы", и сопоставив его с группой разномастно одетых людей с воинской выправкой, свидетели испарились.

— И как ты предлагаешь его искать? Город велик, и окрестности у него обширны. Предлагаешь все дома по очереди обыскивать?

— Полагаю, с моей помощью. — Хатлах, явившийся позже всех, первым выскочил на улицу. — Если я окажусь хотя бы на расстоянии в пол квартала от места колдовства, я его засеку.

Селрих молча кивнул, и пинком, как недавно Ларрех табуретку, загнал в дальний угол сознания мысль о том, что даже так прочёсывание города займёт не меньше половины суток, а значит, успеть вовремя они смогут, только если наткнутся на Тёмного случайно. Но не сидеть же, сложа руки? Как успел понять Селрих, сам собой этот мерзавец вряд ли помрёт.

У замка наместника Хатлах к чему-то прислушался, и покачал головой.

Что ж, никто не говорил, что всё будет просто. Селрих на миг задумался, и распорядился.

— Прочёсываем Призамковый район, потом Большекупеческий, и дальше по спирали.

Перебирающий амулеты Хатлах поднял голову.

— Может, точечно проверить — казармы, городские склады, и так далее?

— Нет, наместник не стал бы устраивать запрещённый ритуал в общественных местах. Хоть он тут и хозяин, хоть и ночь сейчас, но всё равно. Такие вещи стоит держать в тайне даже от верных соратников. Скорее всего, действо происходит либо дома у кого-то особо доверенного, либо там, где по ночам в здравом уме не ходят. Чем метаться из одного конца города в другой, лучше проверить всё по порядку.

Отряд молча и стремительно заскользил по ночным улицам, стараясь не попадаться на глаза патрулям.

Когда через полтора часа после начала призыва вокруг огненной руны начал собираться туман, а инквизиторы так и не появились, я начал подозревать, что выиграл всё-таки Тёмный. Главное, чтобы Ивэлия сюда не сунулась, тогда её и Селрих не защитит. Да и не факт, что станет защищать.

Лежать, и ожидать появления обозлённого призывом духа, жаждущего уничтожить того, чьей силой он был призван, было… скажем так, не очень приятно. Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть через горло, и не сделало этого только потому, что в этом самом горле плотно застрял комок. Нет, так не пойдёт! Магических сил осталось совсем немного, но всё равно больше, чем ничего. Я с трудом заставил себя расслабить скрученные нервной судорогой мышцы, отрешился от бормотания Тёмного, и начал потихоньку стягивать оставшуюся у меня магию в кулак.

Отряд был уже почти на границе между районом благородных и районами зажиточных горожан, когда наперерез Хатлаху из переулка метнулась перепуганная хрупкая девушка.

Инквизитор, сдавленно ругнувшись, придержал потерявшую равновесие бегунью под локоть.

— Осторожнее, леди.

А ведь и вправду, леди. И не из бедных. Родрих прислушался, но ни сопровождающих, положенных ей по статусу, ни погони так и не услышал.

Фаэта оглядела мужчин слегка безумными, полными слёз глазами, и неожиданно спросила.

— Вы инквизиторы? — Собиравшийся скомандовать продолжение движения Хатлах едва заметно дрогнул, но девушке этого хватило. — Вы инквизиторы, я знаю. Помогите! — Видя, что лица окружающих посуровели, она быстро заговорила. — Мой жених — заклинатель. Сегодня пришли люди наместника, с ними какой-то незнакомый фэт, скрутили его при помощи амулета, и увели.

— Подробнее. — Селрих подобрался, как перед броском. Жертва? Многие сложные ритуалы запретной магии требуют присутствия жертвы-одарённого. — Когда именно это было?

Девушка сморгнула набежавшую слезу.

— Три часа назад. Повезли в замок наместника.

Хатлах нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— Мы там уже были. Если бы ритуал проходил там, я бы почувствовал.

Селрих утвердительно кивнул, но леди упрямо впилась взглядом в заклинателя.

— И под землёй почувствуете? На три яруса подземелий?

Хатлах растерянно посмотрел на Селриха. Перевода такой взгляд не требовал. Что требовалось, так это прояснить одну мелочь.

— Откуда вы знаете, где он? Неужели сами видели?

Леди гордо выпрямилась, и зажгла над открытой ладонью "светлячок".

— Да видела. Я тоже заклинательница, и смогла определить, где он находится. Показать короткую дорогу?

Тащить молоденькую девушку в бой было совершенно неразумно, и абсолютно непорядочно, но дорога каждая секунда. Селрих прожёг заклинательницу взглядом.

— Вперёд не лезть, не отставать, бойцам не мешать. Во время драки — спрятаться и не высовываться. Слушаться во всём. Ясно?

Угнаться за спешащими воинами оказалось не так-то просто, но Ивэлия изо всех сил старалась не отставать. Ну да это ничего, главное, что она их всё-таки догнала, и предупредила, теперь они и сами смогут найти Киорсаха, разве что в подземелье немножко поплутают. А может, и нет. Кто их знает, какие у них амулеты?

Когда из замка наместника явился слуга, и выслушавший сообщение Селрих умчался прямо из-за стола, даже не вспомнив про стынущий ужин, сердце Ивэлии кольнуло нехорошее предчувствие.

Едва за дядюшкиной каретой закрылись ворота, она встала из-за стола.

— Лими, пойдём, у меня нет аппетита.

Гувернантка оторвалась от созерцания кусочка улицы, видневшегося в окне, и отложила салфетку.

— Раз так, может быть, займёмся "приворотом"? Самое подходящее время, на мой взгляд.

Дамы, провожаемые любопытными взглядами слуг, спустились в чулан, и Талимия плотно притворила дверь. Надо будет распорядиться, чтобы плотник щеколду приделал. Или уже не надо? Сегодня поздно, а завтра, если предчувствие не обманывает, будет уже не нужно.

Ивэлия осторожно разожгла жаровню, и прошептала активирующее заклинание. Какое счастье, что Киорсах придумал оставить для неё окно! Сидеть дома, и волноваться было бы невыносимо.

Рядом, шелестя юбками, присела Талимия, и рассеяно устремила взгляд в клубы пара. Тоже переживает, поняла Ивэлия, хотя и старается этого не показать. Она же добрая, хоть и ругается на Киорсаха, но не потому, что зла ему желает, а потому что за неё, свою подопечную волнуется.

Наконец, пар сформировался в картинку, и Ивэлия испуганно ойкнула. Сквозь "окно" было видно, как по двору замка наместника двое стражников тащат носилки с крепко привязанным к ним фэтом Киорсахом, а чуть позади вышагивает откровенно довольный фэт Файраг.

Возникший в поле зрения наместник что-то сказал, и сделал нетерпеливый жест рукой, от чего воины сменили направление, и вскоре уже спускались по узкой лестнице в подвал.

Ивэлия припомнила управляющие слова, которые заставил её вчера зазубрить Киорсах, и попыталась осмотреться.

— Дядюшки не видно.

— Не добрался ещё. Лошади у него хорошие, но летать пока не могут.

— Лими, как ты можешь сейчас шутить?! Фэта Киорсаха поймали, неизвестно что делать будут, а ты!..

Ивэлия задохнулась, от безысходности и негодования, а гувернантка невозмутимо поправила выбившийся из причёски локон.

— Думаю, что с ним будут делать, нам как раз известно, сами помогали всё готовить. Сама посуди — он уже продемонстрировал свою способность сбегать откуда угодно, так что держать его долго опасно. С другой стороны, этим… заговорщикам, — последнее слова гувернантка произнесла с непередаваемой интонацией, — нужно как можно скорее провести ритуал. Как видишь, всё идёт по плану, просто немного раньше срока. Не переживай так за него, он всё предусмотрел.

— Да. — Ивэлия невольно покраснела под усмешливым взглядом гувернантки, и это странным образом помогло взять себя в руки. — А я прослежу, чтобы всё прошло как надо.

Смотреть на Тёмного, неторопливо покрывающего жертвенник, с лежащим на нём Киорсахом, странными символами было жутко, но Ивэлия не осмеливалась отвести взгляд. Тем более странно было, что появление новых действующих лиц первой заметила Лими. Услышав шипение гувернантки "Явились, упыри подзаборные" она перестала всматриваться в вязь символов, и подняла взгляд. Дядюшка и наместник изумлённо смотрели на пленника.

А потом Талимии показалось, что она ослышалась, или неверно поняла. Маг? Фэт Киорсах — маг?

— Иви… Он говорит правду?

— Да. — Подопечная вовсе не выглядела потрясённой. — Он знает слишком много для заклинателя, и слишком спокойно делится секретами. Ну, и в рассказах о его обучении иногда что-то такое мелькало. Он осторожен был, чтобы лишнего не сказать, но всё равно иногда проскальзывали непонятные вещи.

— Не замечала. — Талимия вытянула шею, чтобы из-за плеча Тёмного ещё раз взглянуть на старого знакомого новыми глазами. Нет, ничего не изменилось. Всё такой же худой и сероглазый мальчишка. Ореола мудрости и могущества, который должен окружать любого уважающего себя мага, не появилось. Вруны эти менестрели. Талимия облокотилась на ларь, и устало потёрла переносицу. И баллады у них дурацкие. Про отважных рыцарей с принцессами она уж давно слушать не может, а теперь, наверное, и про магов тоже. Каждый раз вместо могучего белобородого чародея, способного движением брови испепелить город, будет представляться этот шкет, прикрученный к жертвеннику, и разрисованный колдовскими знаками, как тогрэсское блюдо — цветами. Как можно настолько не разбираться в том, о чём поёшь?

Когда ритуал подошёл ко второй части, и Тёмный начал взывание, Ивэлия подобралась, ожидая вот-вот увидеть врывающихся в подвал грозных инквизиторов, но минуты шли, а никто так и не объявлялся.

Сколько можно! Скоро щель в пространстве формироваться начнёт, а их где-то носит!

— Лими, помнишь, Киорсах упоминал, что рассеивающий купол мешает отследить точное место проведения ритуала? — Дождавшись неуверенного кивка гувернантки, Ивэлия встала. — Если Тёмный воспользовался им и в этот раз, то инквизиторы могут искать его ещё долго. Я пойду, и немного им помогу. Нет. Ты останешься здесь. И будешь следить за происходящим. И рассказывать об этом мне. Я дам тебе ту заговоренную на подслушивание монетку, которая сейчас лежит в комнате дядюшки. Вторая — у меня. Сделаешь?

— Да. — Благородная девица не должна выходить на улицу без сопровождения, да ещё и ночью, но птенчик недурственно освоила те заклинания, которые показал ей этот… маг, защитить себя от бандитов сумеет. Да и момент для соблюдения этикета не подходящий. — Сделаю.

Не предусмотренная ритуалом вспышка света разрезала тонкую вязь призывающих заклинаний как раз когда я раздумывал, как применить те крохи магии, что удалось наскрести, с максимальной эффективностью.

Тёмный стремительно обернулся, и вскинул затянутые в грубые перчатки руки в защитном жесте, но второй удар предназначался не ему. Горячая волна прокатилась по жертвеннику, обжигая кожу, и лишая отступника заёмной магии. А вот третий удар пришёлся по дезориентированному Тёмному, пытающемуся перенастроиться на новый баланс силы. Защиту не пробил, но отбросил куда-то за пределы моего поля зрения. Дворяне, наплевав на строжайшее предупреждение, что ритуал нельзя прерывать, сыпанули в разные стороны, и заметались, стараясь не попасть под шальное заклятье. Я бы с удовольствием присоединился к общему веселью, но верёвки не давали подняться, а имеющейся магии хватило только на жидкую защиту от откатов заклинаний — совершенно необходимая вещь, когда лежишь как раз посередине меду сражающимися магами. Видно мне было мало, но два просвистевших над головой заклятья ощутились вполне отчётливо, а потом, судя по скрутившей боли, Тёмный выпустил в Мир запретную магию.

Я почувствовал, как инквизиторы отпрянули, и, извернувшись, посмотрел в сторону Файрага. Что ж, эта атака избавила Тёмного от долгого и мучительного процесса утраты разума. Тщательно отодвигаемое им безумие накрыло отступника мгновенно. Но, судя по реакции одного из амулетов, которые Тёмный не пожелал снять перед началом ритуала вопреки технике безопасности, он такую возможность предусмотрел, и становиться причиной гибели провинции не собирался. Короткая вспышка пламени специфического оттенка, и фэт Файраг умер. Жаль, что, вопреки его надеждам, это не помогло. Тело, лишённое жизни, осталось стоять, пронизанное магическими потоками. Из остекленевших глаз выплёскивалась сила, которую больше некому было контролировать, тело, видимое сквозь прорехи в расползающейся одежде, корёжилось и скручивалось без какой-либо системы. Попавшие под волны чуждой силы люди кричали, двое изломанными куклами валялись в луже крови на полу. Пухлый заговорщик с франтовато закрученными усами тщетно пытался отползти подальше от бывшего союзника, но ноги, превратившиеся не то в два щупальца, не то в два лишённых чешуи змеиных хвоста, бессильно извивались, увязая в текущем под воздействием магии камне.

В этом океане безумствующей силы было два островка относительного спокойствия: я лежал прямо напротив Тёмного, и изо всех сил, в который раз за последние два месяца выжигая себе ауру, держал щит, который почти защищал меня от волн магии. Второй образовали инквизиторы, которые готовились именно к такому развитию событий, а потому восприняли безумство мага с философским спокойствием. Готов спорить, что пока половина из них держит оборону, другая не мешкая, но и без лишней суеты, готовит ответный удар.

Профессионалы, наконец-то добравшиеся до изворотливого врага, растягивать удовольствие не стали. Едва я успел подумать, что ещё немного, и Мастеру с Ивэлией придётся привыкать к тому, что у меня отросли клешни или хвост, как подвал на мгновение погрузился в густую, вязкую темноту, а когда факелы вновь осветили помещение, на том месте, где стоял Файраг, обнаружилось только бурое пятно непонятных очертаний. Спустя удар сердца со стороны инквизиторов раздалось шевеление, у меня над головой пролетел амулет, и шлёпнулся в центр пятна. Тоже не любят "вручную" чистить. А может и не умеют, не маги всё-таки.

Давление на щит сразу ослабло, чудом сохранившимся истинным зрением я видел ленты силы, медленно втягивающиеся в закрученную спиралью серебряную раковину. Дождавшись, когда пол перестанет зыбко дрожать под ногами, инквизиторы сняли щиты, и главный тут же принялся раздавать указания.

Выживших заговорщиков увешали амулетами и сноровисто упаковали в наручники, а ко мне подошли трое, с нашивками следователя, заклинателя, и боевика. Рыжий верзила критически меня осмотрел, и обернулся к своим товарищам.

— Это он.

— И под то описание подходит. — Следователь с задумчивым интересом обошёл вокруг жертвенника, мельком глянул на пятно, оставшееся от Тёмного, но, так же, как и я, ничего, достойного пристального изучения, там разглядеть не сумел, а потому вернулся ко мне. — Когда вы придёте в себя, молодой человек, нас ждёт долгий разговор. Не убегайте, пожалуйста, это будет совершенно излишне.

Даже и не подумаю. Если бы считал меня Тёмным, убил бы прямо сейчас, если бы считал заговорщиком, меня уже волокли бы по лестнице его люди. Раз этого не произошло, значит можно и поговорить. А бегать я уже утомился, честное слово. Но сказать вслух я этого не мог — напряжение отпустило, и я понял, что сил не осталось уже ни на что. Разве что кивнуть, но, кажется, следователю больше и не требовалось. Он нацепил на меня исцеляющий амулет, очень похожий на мой собственный, оставшийся у фэта Кайтега, и подозвал кого-то, находившегося у меня за спиной.

— Куда его отнести, леди?

Нет, ну не гады ли? Зачем было девушку в самое пекло тащить? Даже если не учитывать отвратительное, хоть и скоротечное, зрелище, её наверняка обожгло запретной магией. Щит они поставили быстро, но не мгновенно. Хотя держится она хорошо. Лицо белое, губы дрожат, и, готов биться об заклад, хоть мне отсюда и не видно, до боли стиснуты кулачки, зато голос ровный. Настоящие взрослые фаэты не плачут от испуга. По крайней мере до тех пор, пока не окажутся дома, в своей комнате, подальше от всяких там посторонних.

— Я думаю, будет лучше, если фэт Киорсах будет оправляться после… — В этом месте голос Ивэлию всё-таки подвёл, но она всё же смогла закончить. — После ранений в доме моего… в городской резиденции графов Шерхоров. Я покажу дорогу.

Вот и отлично, теперь главное не отключится раньше, чем меня в эту резиденцию принесут — не уверен, что без дополнительного стимула с моей стороны кто-нибудь догадается предложить леди успокоительное.

То ли иквизитор-следователь верил в слухи, утверждающие, что на магах любые раны затягиваются в течение одного вечера, то ли был исключительно хорошего мнения о своём целительском амулете, но с расспросами он пришёл сразу после полудня. Я даже выспаться толком не успел, не то, что восстановиться. Ивэлия с Талимией, которые отсыпались после беготни и волнений в своих комнатах, в другом крыле особняка Селриха, воспрепятствовать ему не могли, а слуги не посчитали нужным, поэтому пришлось просыпаться, и спешно приводить себя в порядок.

Отвратительно бодрый и довольный следователь сделал вид, что не заметил довольно значительного промежутка времени между докладом о его приходе, и моментом, когда я спустился к нему в гостиную. Просто отставил в сторону кружку с травяным отваром, представился, и предложил усаживаться напротив него, и устраиваться поудобнее — разговор намечается долгий. При этом от него исходили такие волны еле сдерживаемого радостного ликования, что даже возмутиться толком не получилось. Долгий, так долгий.

Дождавшись, когда я усядусь, инквизитор попытался грозно нахмуриться. Получилось у него, с учётом общего лучезарного настроения, довольно неплохо. Сразу видно — профессионал.

Тем временем профессионал посверлил меня взглядом несколько вдохов.

— Итак, молодой человек, вы ничего не хотите мне рассказать?

— Что именно? Рассказать я могу много, но хотелось бы знать, что вас интересует.

— Для начала — как вы, ученик тэргхорского мага, оказались впутаны в эту историю? Насколько мне известно, у вас сейчас должна подходить к концу практика в Грангоре. — Да, верно говорят, что от инквизиции ничего не скроешь. Всё равно узнают, причём, возможно, больше, чем ты сам. — Так же мне интересно выслушать ваши объяснения, как получилось, что наши поисковые амулеты реагировали на вашу силу, а не на Тёмного. — Взгляд следователя стал испытующим. — Сначала я, было, подумал, что ныне покойный фэт Файраг уже тогда использовал вас в качестве донора, но слишком много фактов это опровергает.

Вот так. Я постарался скрыть замешательство. Именно это я и собирался утверждать. Леший, да вся эта история с рокнорхом и сдачей в плен была затеяна именно ради этого! Почему я думал, что инквизиторы будут просто бегать от одного всплеска силы к другому, и не попытаются ничего разузнать?

Правильно понявший заминку следователь мягко посоветовал.

— Лучше правду.

Ладно, пускай будет правда, раз уж им всё равно столько известно. Ужатый до голых фактов, и лишённый всего, что я счёл лишними подробностями, рассказ много времени не занял, но инквизитору его хватило, что только укрепило меня в мысли, что он знает куда больше, чем я надеялся.

— Самоуверенные детишки. Впрочем, как ни странно, у вас всё получилось. — Сердитым следователь Родрих не выглядел — может, по возрасту мы с его точки зрения до взрослых и не дотягиваем, но план-то провернули совсем не детский, и он это понимал. Хотя, должен признать, я в эту историю действительно влез как-то… криво. — Раз уж вы здесь, не посмотрите оставшиеся от Тёмного амулеты? В его вещах, оставшихся в его гостиничном номере, мы нашли много странных вещей, которые наш заклинатель, Хатлах, не смотря на весь свой опыт, не смог идентифицировать. Интересно будет взглянуть на его лабораторию. Я уже отправил сутра группу своих людей, чтобы они там присмотрели за имуществом покойного, пока наследнички не растащили.

"Решётчатые" амулеты? Сделанные магистром, который разрабатывает этот тип магии куда дольше, чем я? Хочу! Интересно, до чего он успел дойти в своих исследованиях? И на кой ему понадобилось связываться с такой пакостью, как запретная магия? Обнародовал бы свои исследования, хотя бы частично, — прославился бы в веках среди всех рас, не так уж часто новые типы плетений изобретают.

Я подрагивающими от нетерпения пальцами расшнуровал протянутую инквизитором сумку, и начал выкладывать в ряд отсвечивающие магией предметы.

Ряд получился неожиданно длинным, и содержал самые экзотические вещи, использованные в качестве материального носителя, так что Родрих счёл нужным пояснить.

— Здесь все амулеты, сделанные Файрагом, которые удалось найти. И те, которые наш заклинатель смог определить, и непонятные. Я подумал, что вам захочется взглянуть на картину в целом.

— Вы совершенно правы, так делать анализ будет гораздо удобнее. — Разложить "самопальные" и "классические" амулеты на две кучки не долго, а материала для рассмотрения получится больше.

Хм, обычно вещественную основу для амулета выбирают по двум критериям — удобство ношения и использования, и эстетические соображения, но, видно, у этого мастера была своя логика. Интересно, чем руководствовался Тёмный, когда накладывал вполне классическое плетение защиты от чтения мыслей на свинцовую гирю? Для того чтобы этот амулет действовал, нужен постоянный контакт с кожей, а таскать свинцовую чушку в руках было бы несколько обременительно.

Я со скрипом отодвинул неподъёмный амулет в сторону, и взялся за следующий.

Осмотр неожиданно затянулся. Родрих, вначале терпеливо ждавший моих пояснений, успел заскучать, сгонять слугу за ещё одной чашкой травяного отвара, и начать прогуливаться по комнате, а я — то крутил предметы с разных сторон, то пытался осмыслить картину в целом. И чем дольше думал, тем меньше понимал.

Все амулеты, сделанные по классическим плетениям, были не слишком сложные, вероятно, он делал их ещё в годы ученичества — как раз для середины обучения уровень, или для толкового заклинателя, у которого опыт компенсирует отсутствие магического зрения. Амулеты, в которых использовались "решётки" по задумке были гораздо интереснее, но исполнение выглядело… странно. Абсолютно все энергетические построения были кривыми. В прямом смысле слова. Может это специально? Да нет, они так в половину мощности работают, да и энергия из многих вытекает. В одном амулете эту проблему Тёмный даже попытался решить, только почему-то вместо того, чтобы более ровно прирастить канал, убрав щель, он добавил сложную, громоздкую конструкцию, снизившую эффективность амулета вдвое. А вот эти два артефакта — судя по остаточной ауре, отступник пользовался ими часто, иногда неделями носил не снимая, но "решётка" у них сделана таким образом, что совершенно явственно вредит своему владельцу.

Я взял один из "вредоносных" амулетов, и осторожно спрямил энергетическую тягу, дающую опасный угол. На чём бы испробовать? А хоть бы и на кресле, всё равно инквизитор из него встал, и, судя по всему, в ближайшее время садиться обратно не собирается.

Кресло с сухим шелестом окаменело. Заинтересованный инквизитор оторвался от окна, и в два шага оказался рядом с жертвой эксперимента.

— Трогать можно?

— Конечно. Это обычный камень. Базальт.

Следователь постучал костяшками пальцев по некогда мягкому сиденью.

— А назад?

— А назад… — Я ещё раз осмотрел энергетический узор со всех сторон, и для верности просветил хрусталиком. — Такой функции тут не предусмотрено.

— Интересно. — Родрих попытался отодвинуть каменное кресло в сторону, потом махнул рукой, и подтащил к столу другое. — А леди Ивэлия не обидится на порчу имущества? Базальт — это не мрамор редких сортов, смотрится оно теперь мрачновато. Про вес и удобство я даже не говорю.

— Не обидится — дом отошёл не ей, а её двоюродной тётке. — Так же, как и право опеки над самой Ивэлией, кстати. — Чужое кресло, павшее жертвой магического эксперимента её не огорчит. Скорее захочет сама занятный амулет опробовать.

Я крутанул подвеску за цепочку, и бросил в общую кучу.

Интересно — не то слово. Следователь даже не понимает — несколько. От моих исправлений амулет не потерял ни силы, ни функциональности. Так почему же Тёмный, вместо того, чтобы исправить построение, терпеливо гробил своё здоровье? Не мог же он этого не видеть, в самом деле! Или мог? Все эти амулеты можно без труда доработать. Файраг человек упорный и аккуратный, он должен был доводить их до идеальных линий, а тут — такой кошмар без внимания оставлен.

Родрих вытащил отброшенный мной кулон из груды других, и положил отдельно.

— Это его единственная функция?

— Да. — Сказать ему? Но о чём? Я даже внятно сформулировать подозрения не могу. К тому же, я, кажется, в своём рассказе из стремления к кратости упустил такой живописный момент, как открытие нового типа плетений. Сказать об этом, и заодно, намекнуть о подозрениях? Нет, сначала всё проверить надо. Если сейчас, без доказательств, я и сам в них не очень верю, то Родрих вообще на смех поднимет. — Функции остальных я тоже определил. Будете записывать или слушать?

— Записывать. — Следователь вытащил бумагу и свинцовый карандаш. — Всё равно придётся отчёт составлять. Кстати, почему мы не смогли их определить?

Нет, такие вещи вот так вот незнакомым людям, даже высокопоставленным инквизиторам, не выкладывают. Открытие нового типа плетений всколыхнёт всю магическую общественность, так что стоит подумать, кому, в каком порядке, и, главное, в каком объёме, преподносить эту новость. Подождёт инквизитор, пока я подумаю.

Я изобразил растерянность.

— Знаете… Я не уверен… Обратитесь к моему наставнику, он должен вот-вот вернуться. Прежде чем делать какие-то выводы, я должен посоветоваться с ним.

Буду упираться до последнего. Приказывать он мне не может — раз я числюсь учеником магистра Эрлимаха, то и слушаться обязан только его, а для жёсткого допроса у следователя нет оснований. Продержусь.

Как ни странно, инквизитор вставать на дыбы и давить авторитетом не стал, покладисто кивнул, и принялся записывать выявленные функции. Что-то этот почтенный фэт мне тоже подозрительным кажется. Или это нервы, и пора пить успокаивающую настойку, ту самую, которой вчера по моему настоянию Ивэлию поили? Или, хотя бы позавтракать.

Едва инквизитор покинул гостиную, в дверь проскользнула выспавшаяся и посвежевшая фаэта. Буду надеяться, кошмары её не мучили.

— Доброе утро, Киорсах, как ты себя чувствуешь? — На "ты" мы перешли только вчера, и Ивэлия ещё заметно смущалась. — Неужели он не мог подождать со своими вопросами хотя бы день?

Озабоченно и совершенно по-взрослому хмурящая тёмные бровки фаэта выглядела настолько потешно, что я помимо воли расплылся в улыбке. Подозреваю — слегка идиотской, и самую малость неуместной.

— Доброе утро, и спасибо за беспокойство, чувствую себя отлично. — Удивительно, но факт — даже спать больше не хочется. Взбодрил меня приход инквизитора, ничего не скажешь. — Подождать он не мог, торопится расследование по горячим следам закончить. — Интересно, как она такую новость воспримет? — Поэтому мне надо срочно съездить в родовое гнездо Файрага, и кое-что забрать из его лаборатории раньше, чем туда прибудут помощники следователя Родриха.

В этот раз Ивэлия нахмурилась уже по-настоящему.

— Объясни. Я думала, что ты выступаешь на одной стороне с ними, а все разногласия — от недоразумений.

Леди решительно подошла к креслу напротив, видимо, с намерением величественно сесть, и не отпускать меня, пока не дам полного ответа на все интересующие её вопросы, но красивый жест не получился.

Ивэлия с недоверием постучала кулачком по каменной спинке, но отвлекаться от основной темы разговора не захотела. Села в то кресло, что стояло рядом, и выжидательно посмотрела на меня.

— Верно, но на его рабочий дневник я хочу взглянуть первым. — Даже пытаться не буду искать благовидное оправдание своим собственническим инстинктам. — Нет, ты подумай, мы с Файрагом, независимо друг от друга, разработали новый тип плетения заклинаний, — Леди недоверчиво распахнула глаза на такую новость. Да, самому не верится, но ведь правда же! — и вот итог — собирать плоды наших трудов будут какие-то посторонние люди, вся заслуга которых в том, что именно они оказались в нужном месте в нужное время. А то и вовсе записи смотреть не будут — спалят вместе с лабораторией, как орденский устав предписывает, и всё.

— Люди, оказавшиеся в очень нужном месте, и в очень нужное время. Помнится, ты, когда лежал на жертвеннике, не возражал против их присутствия.

Это да, тут леди меня пристыдила как следует. Свой приз инквизиторы честно заработали, но такое открытие в качестве благодарности — это будет, пожалуй, слишком масштабно. Да и подозрения, возникшие у меня после визита Родриха, следовало проверить как можно скорее — после уничтожения лаборатории это будет уже невозможно, а мучиться потом всю жизнь неразгаданной загадкой…

Эта вторая причина для спешки подхлёстывала меня не хуже, а то и лучше разыгравшихся собственнических инстинктов. Открытия в области магии я ещё совершу, жизнь — штука длинная, а магическое искусство, как я убедился за время "практики", развивать можно ещё долго, было бы желание. Новый подход к освоению и применению силы открывал поистине головокружительные перспективы. А вот неразгаданная тайна волновала тем сильнее, чем дольше я о ней думал.

— Ты права, и я найду, как их отблагодарить. Но сейчас мне надо оказаться в лаборатории Файрага первым.

Слова оказались верными. Ивэлия едва заметно улыбнулась, и одобрительно качнула головой. По волосам метнулся солнечный блик, придавая тёмным прядям мягкий каштановый отлив.

— Хорошо. Благодарность настоящего мага — это серьёзно. Даже для такой могущественной организации, как у них. — Приятно, когда в тебя верят. Особенно, если учесть, что у инквизиторов два своих мага имеется. Впрочем, умения каждого мага в значительной степени уникальны, так что помощь действительно может оказаться достаточно весомой. — Что же до поездки — будет лучше, если ты возьмёшь меня с собой. Хотя бы потому, что я много раз бывала в гостях у нашего уважаемого соседа. Единственное, что меня смущает, ты говорил, что люди фэта Родриха уже выехали. Как ты собираешься их обогнать?