Глава двадцать восьмая
Яркими зарницами улетают птицы
В закат тех очень долгих лет…
Надоело биться и следить за лицами,
От которых даже праха нет.
Дверь неожиданно распахнулась, заставив меня вздрогнуть. На пороге стояла Вероника.
– Привет, подруга, как дела?
Смерив ее презрительным взглядом, я отвернулась к окну.
– С предателями не общаюсь.
Позади послышались легкие шаги.
– Маш, да ведь я специально твоей бабушке водичку с сонным порошком подсунула. Немного воздействия, и она пожелала утолить ею жажду. Смотри, как сладко спит. Как младенец…
– Кто просил это делать? – Я развернулась и, уже не сдерживаясь, налетела на нее. – Она ведь даже не сможет сопротивляться! И когда в нее вселится эта тварь, она…
– Эй, вообще-то ты говоришь о моей матери… – Вероника нахмурилась и тут же рассмеялась: – Расслабься. Насчет «твари» – никто не спорит. Паучиха. Уж если кто попал в ее сети – все! Так что для твоей бабушки так будет даже лучше. Как я поняла, она давно в ее сетях?
– Вер… – Я вздохнула, заглянула ей в глаза. – Наверное, плохо так жить? Без подруг… Ведь таких, как ты, все боятся…
– Если ты о том, что я работаю на два фронта, дабы уберечь свою на фиг никому не нужную жизнь и жизнь Андруша, то это нормально. Посмотрела бы я, как ты повела себя на моем месте, когда твоя жизнь принадлежит тысячелетнему психопату и очень хочется вместо осточертевшей войны как минимум пятерых сопливых ребятишек и маленький домик. Понимаешь? Случается и такое, когда твоя бессмертная жизнь принадлежит не только тебе и зависит не только от тебя! – Она смерила меня холодным взглядом. – Я не очень-то уверена в идеях брата, но если моя помощь принесет свободу всем нам – я помогу. Кстати, а где Влахо?
– Ушел. – Я посмотрела в окно. Голубое небо раскрасилось золотистыми нитями склоняющегося к закату светила. Сколько сейчас? Три? Четыре? В горах быстро темнеет…
– Кстати, меня послал за тобой барон Геминг.
Я бросила быстрый взгляд на бабушку, но Вероника его заметила и правильно истолковала.
– За нее не волнуйся. Она останется здесь.
Вот только больше я ей не верила. Ни капли.
– Зачем я ему понадобилась?
– Пришла Великая Матерь. – Ее кукольное лицо на миг исказила брезгливая гримаса. – Со слугами. Желает убедиться в том, что ты жива и все еще человек.
Она подошла к двери и, распахнув ее, выжидающе посмотрела на меня.
Еще раз бросив на бабушку внимательный взгляд, я вышла за Вероникой следом и прикрыла дверь. В коридоре она меня остановила.
– Что бы ни случилось, ничего не ешь и не пей. Что сказал Влад? Когда наступит время для вашего перемещения?
Я равнодушно повела плечами.
– Какая разница? У меня исчез камень.
Ее глаза хищно блеснули красным.
– Поправь меня, если я ошибаюсь… Камень… Такой красный, непрозрачный? У нас осталось всего несколько часов, а ты потеряла единственный шанс на спасение? – Она вдруг вцепилась мне в плечо и стремительно потащила к лестнице.
– Именно. И я его не теряла! Его украли! И сделать это мог кто угодно! Даже ты! – Я вырвалась из ее цепких пальцев, посмотрела ей в глаза и зашагала вперед.
Она меня догнала и пошла рядом.
– Я его не крала! Ты должна мне доверять! То, что я наговорила тебе в ущелье, было следствием страха. Если бы я тебя не привела, барон уничтожил бы Андруша. Я все равно знала, что тебе ничего не грозит! И я намерена помочь тебе и Владу!
– Помочь? А мне кажется, вы все боитесь неопределенности! – Я остановилась у лестницы и посмотрела на нее. – Если Влад сможет уничтожить ведьму, исчезнете и все вы!
– Мы не исчезнем! Мы станем людьми!
– Смертными! Ведь именно этого вы боитесь?
Она не ответила. Приложила палец к губам. Вцепилась мне в плечо и потянула к лестнице. Я вздрогнула, заметив в полумраке беззвучно стоявшего на ступенях мужчину. Вероника прошла мимо охранника, продолжая тянуть меня за собой.
Едва мы спустились в зал, ее хватка ослабла. Вера подвела меня к диванам и легонько толкнула, приказывая садиться.
– Вот, господин. Вы хотели ее видеть? Вот она!
– Очень хорошо, моя милая! – Барон ласково ей улыбнулся. – Твоя преданность мне и нашему роду очень скоро будет вознаграждена. Такая верность дорогого стоит. Кстати, где Владислав? Ведьма уж очень переживает о нем. Точнее, о том, чтобы он держался подальше от девчонки. С чего бы это?
Вероника равнодушно дернула плечом.
– Может, ее мотивы скрыты в прошлом? Ведь Мари – двойник возлюбленной Влада. Возможно, мадам Матильда опасается, что под влиянием чувств Владислав захочет обратить девушку, чтобы после оставить ее с нами?
– Да… Я тоже подумал об этом, но… такой поворот не входит в мои планы. Я не позволю уничтожить то, что так долго создавал и чего ждал. Так где он?
– Не знаю. Вы приказали ему запереть священника в винном погребе, и в последний раз я видела их у дверей. – Вероника вежливо улыбнулась. – Что-то еще?
– Пока свободна. Кстати, сможешь пригласить к нам мадам Матильду? Она на улице в окружении слуг.
– Хорошо. – Вероника развернулась и направилась к распахнутым дверям замка. Солнце уже не стремилось проникнуть под древние своды, чтобы выжечь скрывающуюся здесь тьму. Теперь оно, словно проиграв извечное сражение, стремительно катилось к вершинам гор, чтобы спрятаться за ними и забыть о своем поражении до следующего утра.
Вскоре послышались голоса. Я обернулась, разглядывая приближающиеся широкоплечие силуэты, окружавшие невысокую фигурку.
Ведьма.
Процессия неспешно приблизилась и остановилась в нескольких шагах от нас. Колдунья прошла вперед и поманила меня к себе.
– Подойди, дитя мое.
Я поднялась, чтобы выполнить ее просьбу, но меня осадил властный голос барона Геминга:
– Сейчас она никуда не пойдет. Сначала обряд, и только потом ты получишь ее.
– Мне… довериться тебе? Чего ради? – Она подбоченилась. – Где гарантия, что, когда все закончится, ты не отдашь ее своему выродку?
– Отдам, если будешь так недоверчива. Шутка… Я в ответе за свои слова. Если я обещал – ты ее получишь!
– Именно так! – процедила ведьма. – В противном случае ты не вернешь сестру! Или вернешь, но в очень морщинистом состоянии. И до конца вечности она будет ненавидеть тебя за то, что наделил ее бесконечной старостью!
– Все! Как я сказал, так и будет! Но в обмен на твое пребывание здесь проследи, чтобы твои блохастые слуги оставались людьми. Либо пусть они покинут мой дом.
– Боишься? – Ведьма не удержалась от ухмылки.
– Не хочу инцидентов. Сегодня ночь полнолуния, и моя армия готова прийти на зов. Ты хочешь битвы?
– Нет, – покусав губы, задумчиво выдала она. – Не время. Да и не место. Ты и твои отродья на своей земле, и мои дети даже в ночь силы тут будут слабы. Я помню сотни напрасных жертв в памятный день падения твоей крепости.
– Ты всерьез просчитывала возможность нападения! – восторженно хмыкнул Виктор.
– Идет война. И мы не в выигрыше. – Она бросила на него цепкий взгляд и внимательно оглядела зал. – Кстати, позволь узнать, где Владислав?
Барон Геминг пожал плечами и приказал Виктору:
– Проводи даму в винный погреб. Кажется, там содержится священник. Владислав должен быть вместе с ним, послушно исполняя роль стража.
Тот недовольно покривился, но поднялся и направился к обитым железом дверям. Миновал первую дверь, вторую. У третьей, самой дальней двери он чуть замешкался, взялся за вдетое в ручку кольцо и, дернув, замер на пороге.
Я затаила дыхание. Сейчас он увидит, что Владислава там нет. Начнутся поиски.
Неожиданно послышалось нестройное пение, в котором можно было различить несколько голосов. Все, как один, повернули головы в сторону доносившихся из подвала тоскливых звуков:
Pom, pom, pom eram eu, pom.
Pom eram cu frunza verde
Şi verdeaţa mi se pierde.
Om, om, om eram eu, om.
Om eram eu mai nainte
Şi de treabă şi cu minte.
Hai, inimă, hai!
Hai, inimă, mai nainte
Să scăpăm de trei cuţite.
Hai, inimă, mai la vale
Să scăpăm de strîmbătare.
Hai, inimă, mai departe
Săpăm de ceas de moarte.
Виктор чертыхнулся и исчез за дверью. Его не было всего несколько секунд. Песня прервалась на надсадной ноте, и на мгновение наступила звенящая тишина, вдруг прервавшаяся чистейшей русской речью:
– Ага! Попался, гад ползучий? Чего взбледнулось-то? Призраков никогда не видел? Это че… Я тут с твоими жертвами пообщался, хочешь еще и им в глаза посмотреть? Они-то местные, не такие разговорчивые, до сих пор тебя боятся, а мне терять уже нечего! Кстати, я когда-то на стоматолога учился, так что если клыки жмут, враз удалю, чтоб другим неповадно было.
Из-за двери, пятясь, показался Виктор, не сводящий безумного взгляда с плывущего за ним по воздуху Анатоля. Тот грозно наступал, потряхивая зажатой в призрачном кулаке цепочкой с висевшим на ней заветным камнем. Следом за ними появились отец Ярослав и Влад.
– Н-да-а-а… – Тихо хмыкнула неведомо как оказавшаяся позади меня Вероника. – Русские – уникальная нация. Даже мертвыми умудряются нервы портить.
Барон поднялся.
– Что ты стоишь?! – Его привычные черты вдруг стали таять, как туман под первыми лучами солнца. Мгновение спустя перед нами стоял Лучиан Копош. Его багровые глаза, не отрываясь, смотрели на кровавый камень, маятником покачивающийся на длинной цепочке в загребущих лапках Анатоля. – Забери у него Кровавую смолу! Это всего лишь призрак!
– Забыл о предсказании? – Виктор бросил на него быстрый взгляд.
– О том, что тебе нагадала дорожная ведьма? Брось! Этот мир принадлежит нам! Как бестелесный дух сможет тебя убить? Но если ты упустишь Кровавую смолу, я сам тебя сожгу, чтобы получить этот камень. Хватай его!!!
Произошедшее следом напомнило театр абсурда. Причем его лучшую пьесу. Виктор, как в замедленной съемке, бросился к Анатолю. Тот не стал его дожидаться и растворился в воздухе вместе с камнем. Меня, как ребенка, подхватили сильные руки Андруша. Прижимая меня к груди, будто хрупкую вазу, он бросился бежать к уходившей на второй этаж лестнице, где нас уже ждал Влад.
– Андруш, быстрей! Ведьма призвала помощь! – рядом прозвучал встревоженный голосок Вероники.
Я попыталась оглядеться. Робкие лучики солнца больше не просачивались сквозь щели рассохшихся ставен. Теперь зал освещал только тусклый свет свечей. Вдруг перед нами полумрак разорвали заплясавшие в воздухе серебристые воронки, из которых один за другим стали выпрыгивать белоснежные звери. Не выпуская меня из рук, Андруш заметался в кольце оскаленных морд.
– Я знала! Я предвидела! – хлестнул яростью голос Матери. – Владислав, тебе никогда не исполнить мое условие! Не получится! Ненависть между вашими родами – абсолютна, она не может породить любовь. Лучиан! Вы с Изабеллой нашли правильный выход – полукровки. В результате на свет появились Владислав и Катарина, но! – ты сам не пожелал проверить: истинно ли мое пророчество. Слишком быстро ты осознал угрозу для всей твоей империи, идущую от них. Ты понял: если мое колдовство разрушится, исчезнете и вы! Ты понял, что власть куда важнее смертной жизни, которая очень быстро закончится! – Она подошла к Лучиану. – Но было поздно. Если бы ты послушался меня, как когда-то послушалась твоя сестра, София, то сейчас не было бы этих проблем. Я просила уничтожить Владислава как потенциальную опасность для существования всех нас, но ты стал мягкотелым и сентиментальным от прожитых веков!
– Никакой проблемы нет! – Барон уверенно выдержал ее взгляд. – Эта смертная – не Катарина. Всего лишь ее двойник.
– Всего лишь двойник? – ведьма рассмеялась его словам, словно шутке, и тут же стала серьезной. – Ты даже не понимаешь, что проблема есть, и она куда серьезнее! Я разрываю наш договор. Каким ты был спесивым гордецом без роду и племени, таким и остался! Возвращай Софию сам! Как хочешь и в кого хочешь, а я в это время постараюсь спасти всех нас!
Она что-то пробормотала, и окружавшие нас звери словно отразились в невидимых зеркалах, раздвоились и обрели плоть. В ответ на ее колдовство в углах замка зашевелилась тьма, истинная хозяйка этой мрачной обители, превращаясь в вооруженных черными мечами, одетых в темные кожаные доспехи воинов. Лисы угрожающе оскалились и первыми бросились на своих извечных врагов.
На миг ведьма исчезла и тут же появилась рядом с нами, пригрозив Андрушу:
– Если не хочешь мгновенной смерти себе и своей ненаглядной женушке, лучше отдай девчонку мне.
Тот только крепче прижал меня к себе, огляделся и передернул плечами:
– Забирай. Мне не очень-то хочется уходить в тень из-за смертной. Только поклянись, что выпустишь меня и Веронику невредимыми.
– Ох, ну и мелочные же вы, твари. – Ведьма победно ухмыльнулась. – Клянусь. Мне до вас нет никакого дела. Девушка – вот мой самый ценный приз. Отдай ее, и я никому не причиню вреда.
– Отдай девчонку! Она мне больше не нужна, как не нужна и помощь этой двуличной карги! – Барон угрожающе оплел пальцами рукоять притаившегося на поясе клинка, но пускать его в бой не спешил.
– Договорились! – Андруш вдруг шепнул мне: «Ничего не бойся», присел и, как куклу, швырнул куда-то вверх.
Постанывая от страха, я со всей силы зажмурилась и сжалась в комок в предчувствии падения. Изумленное молчание вдруг взорвалось криками, рычанием, стонами и лязгом мечей. Внезапно мой полет закончился, но не так, как ожидала я. Меня подхватили чьи-то руки, а над ухом раздался горячий шепот:
– А теперь держись крепче!
Я распахнула глаза.
– Влад?!
Его лицо скрывал шевелящийся сумрак, сквозь который лишь угадывались его черты.
Он не ответил. В два шага преодолел расстояние, отделяющее нас от лестницы, и, перепрыгивая через несколько ступенек, бросился наверх, а за нами катились рычание, тявканье, крики.
Выглянув из-за его плеча, я замерла, бессильно глядя на стремительно догоняющую нас серебристую волну. В полумраке лестницы шкуры оборотней светились мягким призрачным светом.
Наконец, ступени остались позади. На втором этаже было гораздо светлее, и я первой заметила темную фигуру, шагнувшую к нам словно из воздуха.
– Это я!
Влад на мгновение остановился.
– Отец Яр?
– В твою комнату! Быстрее. Если я не успею, сделай все сам, – выдохнул священник и шагнул к лестнице, что-то тихо бормоча. Серебристая волна, скуля и лая, влетела на второй этаж лишь мгновением позже и точно влипла в мед. Звери били лапами, тявкали и скулили от бессилья, но продолжали оставаться на том месте, где их настигло колдовство. – Я тоже кое-чему научился, пока был хранителем знаний.
Отец Яр довольно ухмыльнулся, обернулся к нам в ожидании похвалы.
– И насколько это их задержит? – Влад перехватил меня покрепче.
– Ненадолго. Бежим! – очнулся отец Яр и устремился прочь по коридору. За ним, не отставая, бросился Влад.
– Надо забрать бабушку! – задергалась я, едва мы поравнялись с последней дверью.
– Поздно! Колдовство скоро развеется! – выдохнул священник.
– Мари, госпожи Софии уже здесь нет. – Влад, не останавливаясь, лишь сильнее прижал меня к себе и нырнул под каменные своды лестницы, уходившей на третий этаж. Последнее, что я увидела, глотая слезы отчаяния, – белоснежных зверей, отчаянно трясущих головами и делающих первые шаги вслед за нами.
Лестница сделала виток и вывела нас к двери. Влад поставил меня рядом с собой и толкнулся в нее плечом так, что вспугнутое эхо заметалось, гулко отскакивая от стен. Дверь даже не шелохнулась.
– Быстрей. Я задержу их! – Отец Ярослав бросился по ступеням вниз. Рассерженно звякнул клинок, покидая ножны.
Влад вновь обрушился на дверь, еще раз и еще. Где-то внизу раздались приближающееся тявканье и шелест бегущих лап. Я услышала проклятие, сорвавшееся с губ священника, визг раненых зверей и осторожно заглянула в лестничный проем. Широкоплечую фигуру отца Яра захлестнула серебристая волна, и, хоть его меч собирал кровавую дань, все же лисы медленно, ступеньку за ступенькой, заставляли того сдавать свои позиции.
Наконец под напором Влада дверь хрустнула, поддалась и с обреченным скрипом приоткрылась. Священник из последних сил с яростным рычанием атаковал лис, заставив их отступить, попятиться, а сам развернулся и бросился к нам.
Влад втолкнул меня первой, ворвался следом, но споткнулся об обломок колонны и, не удержав равновесия, рухнул на усыпанный истлевшей ветошью пол. В следующее мгновение к нам вломился отец Ярослав и навалился на дверь, но закрыть не успел. Над ним пролетело белоснежное тело. Зверь плавно приземлился на лапы и прямиком бросился к Владу, метя в горло, но тот в последнюю минуту откатился и вскочил. Вжикнул нож, посланный священником, оттолкнул оборотня к стене, где его и упокоил меч Влада.
Отец Ярослав брезгливо пнул подкатившуюся к нему голову зверя и вновь навалился на дверь, с трудом сдерживая напор припозднившейся стаи. Влад бросился к нему. Вдвоем в последнюю минуту они закрыли массивную створку прямо перед носом взбешенных лис, задвинули щеколду и, тяжело дыша, привалились к ней спиной. Священник запрокинул голову и, глядя сквозь бреши в полуразрушенной крыше на усеянное первыми звездочками небо, затянул молитву.
Рядом с ними, здесь, практически без шанса на спасение, я впервые почувствовала себя в безопасности за этот долгий сумасшедший день и позволила себе оглядеться.
Длинная не то комната, не то коридор и впрямь была сильно разрушена. Выбоины в стенах, латаная крыша. Глазницы выбитых окон смотрели на подступающие горы с бесконечной горечью слепца, что когда-то видел прелести окружающих красот, а теперь лишь смотрит в темноту и живет воспоминаниями. Пол ровным слоем устилали камни, стекла и черепица, а все, что некогда было богатым убранством, превратилось в серую лежалую ветошь, не в силах противостоять разрушительной власти времени, солнца и непогоды.
Под ногами что-то хрустнуло. Разглядев, на что наступила, я едва не взвизгнула. Проворно отпрыгнув, я уставилась широко раскрытыми глазами на побелевшие от ветра и солнца длинные костяшки пальцев.
– Что… Что это?
Словно в ответ на мой хриплый голос, дверь вновь затряслась под ударами. Да такими, словно лисы изобрели таран, способный приблизить их к цели.
– В этом замке покоится слишком много людей… – Отец Яр перекрестился и подпер плечом сотрясавшуюся дверь. – А бессмертным и оборотням – нет дела до непогребенных костей. Здесь и на втором этаже все просто пропиталось духом склепа…
– Но… второй этаж и холл более-менее приличны! – возразила я. – Барон обмолвился, что делает реставрацию замка.
– Это иллюзия! Для наших особых гостей! – буркнул Влад, помогая удерживать дверь, и бросил быстрый взгляд на священника. – Что теперь?
– Я думаю. – Упираясь в пол, тот даже прикусил от напряжения губу.
Вдруг в огромную прореху крыши я заметила стройный силуэт на фоне темнеющего неба. Незнакомец ловко, словно в нем имелись все таланты человека-паука, пробежался по краю разлома и, сделав безупречное сальто, грациозно приземлился в нескольких шагах от меня.
Влад выхватил клинок и, не сводя глаз с незнакомца, направился к нему, но тут гость, точнее, гостья заговорила:
– Спокойно, это я. У меня всего лишь несколько минут.
– Вероника? – Я шагнула к девушке, но была остановлена Владом.
– Мари, назад! Вполне возможно, что моя мудрая сестра выполняет миссию по твоему похищению.
– Влад, нет времени на недоверие! Я пришла предупредить.
– А где гарантия, что тебе можно верить? Твой супруг посмел умыкнуть из-под носа ведьмы и барона ту, что очень важна для них обоих!
– И за это ему подарили покой! Из-за тебя! Из-за твоего бредового плана! – Вероника вышла из тени и остановилась, глядя на него полными боли глазами, горящими алыми отсветами.
Андруша – убили?
Я поежилась. Бесстрастность, с которой держалась Вероника, оказалась страшнее, чем если бы она сейчас билась в истерике.
Не убирая оружие, Влад подошел к ней ближе.
– Тогда и тебя должны были распылить как предательницу!
– Да, меня хотели казнить вместе с Андрушем, но я вымолила еще один шанс. Барон помилует меня, если я выкраду Смолу. – Она усмехнулась. – Чтобы попасть сюда, к вам, мне пришлось изображать дуру, умирающую от страха за собственную ошибку! Впрочем, опыт есть. План перворожденного такой: пока оборотни штурмуют дверь, Лучиан доберется до вас через крышу, а затем освободит мати. Короче, у вас есть две минуты, а после за мной пойдут слуги барона.
– Хорошо, что барон укрепил эту дверь железом! Подтащите-ка мне во-он ту колонну. – Отец Ярослав указал на длинный цилиндрический валун, что недавно попал под ноги Владу. – Быстрей. Я не смогу долго удерживать стаю. Они зовут меня.
Влад привычным движением вернул клинок в ножны и бросился выполнять его просьбу. Подняв колонну, словно она была сделана из пенопласта, он с видом вождя революции закинул каменюку на плечо, подошел к нам и, сделав священнику знак поберечься, сбросил ее. Подняв невообразимый грохот и тучи пыли, колонна разломилась пополам, надежно забаррикадировав дверь.
– Быстрей. Быстрей! Быстрей!!! – Отец Ярослав торопливо зашагал вперед, выуживая из-за пояса небольшую темную бутылочку. Мы с Вероникой бросились за ним, стараясь не замечать похрустывания под нашими ногами. – Влад, ты помнишь, где умерла Катарина?
– К сожалению, да! – Он догнал нас и обратился ко мне: – Мари, видишь, впереди чернеет проем? Когда-то здесь были обитые железом двери, за которыми скрывалось сердце этого замка.
Влад подошел к прямоугольному провалу, за которым шевелилась темнота, и, разглядывая что-то, видимое только ему, невесело усмехнулся.
– Здесь был зал приемов, но матушка принимала в нем редко, и в основном особых гостей. Здесь я умер…
– Я помню этот вечер… Только тогда ты скорее родился. – Вероника подошла к нему, заглянула в темноту и направилась к следующей комнате. Скрипнув сохранившейся дверью, она исчезла за ней, и до нас донесся ее голос: – А в твоей комнате почти ничего не изменилось… Где же Катарина?
От ее слов внутри меня все похолодело. Не знаю, чего я боялась. Возможно, возвращения в прошлое, а может, встречи с останками той, кем я когда-то была… Не в силах справиться с дрожью, я остановилась в двух шагах от страшной комнаты.
– Бедное дитя… – Отец Ярослав, что-то бормоча, снова перекрестился и тоже исчез за дверью.
Влад отступил от разрушенного проема, в два шага преодолел расстояние между нами. Несколько секунд смотрел мне в глаза и, ни слова не говоря, решительно втянул меня в комнату.
Не в силах справиться с волнением, я даже зажмурилась. Пальцы Влада тут же разжались. Почувствовав себя свободной, я приоткрыла глаза и настороженно огляделась.
Небольшая комната с каменными стенами и крошечным окном оказалась совсем не такой, как я себе представляла. От мебели остались только щепы, смешанные с какими-то черепками. А у стены на провалившемся, истлевшем ложе я отчетливо увидела светящийся фантом лежавшей на спине девушки. Она как будто безмятежно спала среди этого хаоса и разрухи.
– Где тело Катарины? – Влад развернулся к Веронике. – Кто ее забрал?
– Я не появлялась здесь почти полтысячелетия, братец. – Она дернула плечом. Скользнула взглядом по ложу и, будто не замечая призрачного силуэта, подошла к окну, осторожно выглянула и тут же отшатнулась. – Слуги барона! Они уже поднимаются! Слишком поздно…
Отец Ярослав все это время бесшумно стоял у покосившихся дверей, что-то бормоча, и словно дожидался этих слов. Прошагав в центр комнаты, он принялся рисовать огромный круг, разбрызгивая что-то из бутылочки. Я почувствовала легкий аромат роз и ладана.
– Влад, Мари. Вероника. Подойдите ко мне! Быстрее!
Очертив невидимую линию, он выкинул опустевшую бутылку, достал коробку спичек, несколько раз чиркнул и бросил на пол вспыхнувший огонек. Пламя весело занялось и побежало по дорожке, пока не сомкнулось в неровный круг.
– Церковное масло. – Отец Ярослав отшатнулся от огненной черты и шагнул к нам. – Если его поджечь, получается граница, которую не переступить ни бессмертным, ни оборотням.
– Пока не сгорит? – Вероника бросила на него насмешливый взгляд и выжидающе оглядела провалы крыши, в которые бесстрастно и равнодушно смотрели на нас далекие бусины звезд. – А потом?
Отец Ярослав легкомысленно отмахнулся.
– Горит оно довольно долго. Успеем. – И обратился к Владу: – Где место смерти Катарины? Если судить по книге, заклинание перехода в прошлое должно быть прочитано только на месте гибели двойника!
– Она погибла там. Затем я перенес ее на кровать. – Влад указал на каменные плиты у окна, освещенные робкими бликами восходящей луны. Насторожился и завел руку за спину. Лязгнул, покидая ножны, меч.
Священник и Вероника тоже застыли истуканами, не сводя взгляда с нависающего над нами кое-где разрушенного потолка. Где-то по-прежнему трещала от ударов дверь, где-то слышались тявканье, голоса…
Вдруг сквозь дыру в потолке к нам слетела темная фигура. Я не заметила, как зашипел разрезанный сталью воздух, не услышала ни стона, ни хрипа. Гость внезапно сложился пополам и попятился. Его нога оказалась в миллиметре от огненной границы. И колдовской огонь не упустил своей добычи. Камикадзе вспыхнул словно спичка, стремительно и быстро, и мгновенно сгорел. Миг, и только белый пепел запорошил устланный ветошью пол.
Не пряча клинок, Влад вдруг заговорил, обращаясь к невидимым слушателям:
– Вы видели, что сейчас произошло? Подумайте, прежде чем рисковать вашим бессмертием!
– Владислав, отдай мне девчонку и камень! – раздался в ответ голос барона. – Обещаю, я позволю всем вам уйти. И тебе, и Веронике, и священнику. И даже пообещаю не преследовать. Но самое главное, я отпущу с вами и ее…
У меня замерло сердце от боли и вины, когда я услышала голос бабушки. Он зазвучал приглушенно и так близко, словно она была здесь, с нами:
– Мари, детка, выйди к барону! Он не тронет тебя. Он отпустит нас. Он понял, что без помощи великой Матери сестру ему не вернуть!
– Не верь! – глаза Вероники заалели прямо передо мной. Она вцепилась мне в плечи и убежденно зашептала: – Это барон. Он лжет! Он не откажется от идеи воскресить мати!
– Я уже не знаю, кому верить… – Я скинула ее руку и отстранилась.
– Вероника права, – поддержал ее отец Яр. – Барон не отпустит нас. Все мы играем какую-то роль в его спектакле. Влад открывает своей смертью дверь, меня приносят в жертву. Тебя приберегли для откупа ведьме, а твоя бабушка – истинный сосуд для духа княгини Софии.
Я почувствовала на щеке прикосновение холодного ветерка и провела пальцами по коже, размазывая предательские слезинки. Я уже ничего не хотела, ни о чем не мечтала, только бы все это закончилось! И вопреки здравому смыслу – закончилось хорошо!!!
– Впрочем, – продолжая беседу, отец Яр подошел ближе, – у тебя есть шанс все это исправить. Помнишь? Изменишь прошлое, изменится и настоящее. Но… все это случится не сегодня и не сейчас. Посмотри правде в глаза – по сценарию сегодня нас всех убьют. – Отец Ярослав перевел взгляд на Влада. – Нужно торопиться, всходит луна!
– Но у нас нет камня! – буркнул тот, не забывая внимательно поглядывать наверх и держать наготове оружие.
– Он у Анатоля! – возразил священник.
– Призрака! – фыркнул Влад.
– Ты что-то имеешь против призраков?! – Перед нами стало сгущаться белое облачко, которое очень быстро приняло черты Анатоля. – А я стою, жду, когда, наконец, обо мне вспомнят!
– Раньше, чтобы помочь, тебе приглашение не требовалось! – Владислав нервно смерил призрачного гостя взглядом, прошел к окну и сел на корточки в опасной близости от весело полыхающего пламени. – Спасибо, что помог.
– Не за что! Долг платежом… так сказать… Держи. – Призрак подплыл ближе, и на ладонь Влада упал багровый камень. – Что теперь?
Влад ничего не ответил, просто взглянул на меня. И я, не смея противиться, направилась к нему, медленно шагая по лунной дорожке, которая становилась все шире. Все длиннее. Все ярче…
Я замерла в шаге от него и поняла, что не в силах пошевелиться.
– Здесь.
Он нахмурился.
– Не уверен. Ты была у самого окна, когда…
– Здесь! – перебила я, ощущая в ногах щекотку. – Просто поверь!
Влад больше не стал мне перечить. Поднялся и протянул руку. На его ладони каплей крови лежал подаренный бабушкой кулон.
Помня условие, я накрыла его руку своей, и Влад начал читать. Негромко, внятно. Я знала, что слышу старорумынский, но не могла понять ни слова! Затем наши руки сплела неведомая сила.
Где-то рядом послышался грохот. Крик. Полный муки стон. Хруст меняющейся плоти. Рычание зверя и оборвавшийся на высокой ноте визг Вероники.
А я не могла обернуться.
Не могла пошевелиться.
Единственное, что я могла, это смотреть в глаза стоявшего передо мной незнакомца. Затем пришло узнавание. Влад! Владислав?! Влахо…
Я смотрела на него до тех пор, пока лунная дорожка не вспенилась ярким светом и не поглотила все вокруг.
И наступила спасительная темнота.