Глава двадцать вторая

Что это было? Почему я услышала его голос? Он больше ничего мне не говорил, просто улыбался и смотрел вперед!

Не придумав достойного объяснения этому феномену, я решила просто быть сторонним наблюдателем. Тем более что мы достигли дерева, и, вопреки моей безумной фантазии, оно оказалось всего лишь деревом, но между его переплетенных корней нас поджидал вполне культурный спуск в укрепленную камнями небольшую шахту (о том, как я в нее спускалась – рассказ отдельный).

Первыми в ее темноте растворились несколько парней из нашего сопровождения. Остальные выразительно направили на нас стволы автоматов, и один из них коротко скомандовал: «Вниз».

Ничего не попишешь. Пришлось, осторожно цепляясь за металлические перекладины и идущего впереди Влада, нырнуть внутрь, красочно представляя спуск на адской тележке и в кромешной темноте.

Зря волновалась.

Неуверенность сняло как рукой, когда я увидела уходившую вниз лестницу, поблескивающую сталью в тусклом свете, идущем от круглых светильников на стенах.

Цивилизованная… нора!

Я даже усмехнулась пришедшему на ум сюрреалистичному сравнению. Кажется, мы в плену маньяков с раздвоением личности. Ну а как еще назвать людей, возомнивших себя лисами, или лис, считающих себя людьми?

Вскоре спуск закончился. Лестница привела в широкий коридор. Как бы ни старались создатели придать ему классический вид, сделать идеально ровными потолок и стены им не удалось. Местами колоритно вздыбливались непокорные корни и вкрапления небольших валунов.

Мы миновали несколько дверей, прежде чем нам приказали остановиться. Один из конвоиров подошел к ничем не выделявшейся из общей массы двери и, распахнув ее, скрылся в святая святых. Вслед за ним, повинуясь довольно бесцеремонным и болезненным тычкам в спину, шагнули сначала я, а затем Влад. Процессию завершал отец Ярослав. Остальные конвоиры замешкались в коридоре и входить не стали.

Этот факт отчего-то придал мне смелости. Может, если мы договоримся с Матерью, ее слуги не причинят нам вреда?

В небольшой квадратной комнате, по цветовой гамме больше напоминавшей хирургический блок, никого не было. Но в следующее мгновение в стене открылась незаметная дверца, и к нам шагнула довольно привлекательная невысокая белокурая женщина. Окинув гостей внимательным взглядом, она поманила нас за собой и вновь исчезла за дверью.

– Вы приглашены, – тут же прокомментировал ее жест сопровождавший нас конвоир и на всякий случай пояснил: – Бессмертный и девушка, Матерь ждет вас на свой суд. Ты, слуга Бога, тоже можешь войти, а можешь остаться.

Я заметила шальной взгляд Влада, точно он прикидывал, кому первому свернуть шею: Матери или все же начать с охранника. Не дожидаясь трагедии, я первой прошла к гостеприимно приоткрытой двери.

И… попала в самый настоящий сад!

Рассеянный свет, казалось, шел отовсюду: заставлял блестеть ковер ровной, упругой травы бриллиантами капель самой настоящей росы; сиять рубиновым светом лепестки цветущего шиповника. Сирень и клумбы ярко-алых роз источали такое благоухание, что у меня закружилась голова, а посреди этого великолепия, делая его вполне реальным, стоял невысокий стол из белого дерева в окружении точно таких же четырех резных кресел.

В первую минуту мне показалось, что у меня начались галлюцинации. Угу. На почве клаустрофобии. Ведь, как-никак, мы сейчас под землей!

Вошедшие следом за мной Влад и священник тоже оказались удивлены и не скрывали этого.

– Как? Здесь?.. Черт меня дери! – Отец Яр огляделся, подошел к клумбе и недоверчиво погладил бутон розы.

– Довольно странное пожелание для воина Бога. – Из-за кустов сирени, скрывавших, точно ширмой, дальнюю стену, к нам вышла женщина. Я бы смело дала ей лет пятьдесят, если бы не глаза! Таких живых, молодых глаз я не встречала даже среди сверстниц. – Кстати, тебя я сюда не звала. Достаточно того, что ты привел мне этих двоих, но если хочешь остаться… Вижу – хочешь. Оставайся. Только не мешай. Итак?

Женщина внимательно оглядела нас с Владом и довольно улыбнулась.

– Бессмертный, которого я хотела заполучить вот уже столько веков, и двойник наследницы рода. Шикарно! Кстати… – Она довольно резво для своих лет подошла ко мне и с детской непосредственностью заглянула в глаза. – Знаешь ли ты, дитя, что двойники – это самое мистическое явление мира? Это – шанс, данный смертным для исправления ошибок и грехов. Это – как компьютерная игра! Пока не решишь квест – не пройдешь дальше. Не пройдешь дальше – не минуешь уровень, не минуешь уровень – не закончишь игру и не получишь приз. В вашем случае приз – новая жизнь без воспоминаний, угрызений совести… – она бросила взгляд на разглядывающего ее в упор Влада, посмотрела на меня и торжественно закончила: – И без сожаления о неслучившемся.

– И что это значит? – Мне стало не по себе.

– Это значит, что ты будешь проживать одно и то же до тех пор, пока не поймешь ошибку и не исправишь ее. Как ты думаешь, почему ты так непохожа на своих родителей? Непохожа настолько, что твой отец умер, так и не простив твоей матери измену, которой она никогда не совершала. А все потому, что тебе (я говорю о чем-то большем, нежели тело) вновь дан шанс исправить ошибки.

– И что за ошибки? – Я сморгнула, пытаясь спастись от власти ее глаз. Таких знакомых и таких опасных!

Женщина улыбнулась.

– Правильный вопрос. Для этого ты и пришла сюда. Первая ошибка, свершенная тобой четыреста лет назад – он! – Ее пальчик уставился в грудь Влада. – Ты и умерла-то из-за любви к нему. Хотя тебе было послано предупреждение: смерть отца и братьев. Был дан знак – обращение в ту, кому предназначено стать королевой, предводительницей всего рода Детей леса! Но… ты ничего не слышала. Не видела. Колдовская страсть ослепила тебя, лишила разума. Именно из-за этого ты потеряла жизнь тогда и, если ничего не изменится, потеряешь сейчас. И так будет тысячи твоих перерождений, пока ты не справишься с безумием, что внушает тебе этот бессмертный. А когда это произойдет, ты выберешь преданность роду и доведешь извечную войну до ее логического завершения: победы и освобождения нашей земли от рода кровососов!

Ее глаза горели, а в голосе слышалась такая убежденность, такая страсть, что я невольно взглянула на Влада и отвела глаза. Неужели все, что говорит эта женщина, – правда? Он – моя ошибка? В прошлом, настоящем и будущем?

– И что я должна делать?

Женщина ласково коснулась моего плеча.

– Доверься мне. Доверься своему роду, ждущему тебя все эти столетия! Будь с нами. Стань тем, кем должна была стать – наследницей и предводительницей рода Детей леса.

– Но… – Я растерянно попятилась. – Я думала, мое предназначение в другом. Я читала дневник, и там…

– Твой ноутбук и тетрадь у меня. Поверь. Все это – искусная ложь! – Она принялась наступать. – Знаешь, почему Владислав Вайнский нашел и выследил тебя? Чтобы ты и в этом своем воплощении не смогла исполнить истинного предназначения! Ибо Лучиан Копош, или, как его знаешь ты, барон Геминг – перворожденный, от кого и пошел род бессмертных, – знает еще одно пророчество, о котором Владислав забыл упомянуть, а отец Ярослав не посчитал нужным сообщить: родится двойник убиенной по незнанию, и падет племя боящихся дня! Это о тебе, девочка, и о том, в чем твое предназначение – гибель рода бессмертных.

– Ведьма! – Влад одним движением выхватил висевший на поясе кинжал и метнул в нас. Я даже не успела испугаться, глядя, как медленно, будто в замедленной съемке, со злым жужжанием приближается стальная молния. Я не знаю, успела бы я отшатнуться, спастись от неминуемой гибели, если бы не Великая Матерь. Она оттолкнула меня и вскинула руку, приказывая клинку звонко упасть на каменные плиты, затем невидимым кулаком отшвырнула Влада к дальней стене так, словно он был котенком.

Все это произошло в считаные секунды. Отец Ярослав только успел выхватить короткий меч из спрятанных под одеждой ножен, но нападать не спешил, не сводя с колдуньи внимательного взгляда.

Женщина предупреждающе качнула головой.

– Лучше не ввязывайся, отец. Твое время заканчивается, не хочешь же ты, чтобы оно закончилось на пару лет быстрее? – Сверля холодным взглядом замершего в нерешительности священнослужителя, она обернулась ко мне. – Видишь? Он даже попытался тебя убить, когда я рассказала истину, дабы ты не стала тем, кем должна стать. Теперь ты знаешь все!

– Не слушай ее, Мари! – Влад стремительно поднялся и бросился ко мне. – Эта ведьма лжет! Ты знаешь наше предназначение! Не дай ей тебя запутать!

– Стоять! – Женщина сделала еще одно неуловимое движение рукой, и он натолкнулся на невидимую стену, попятился и замер, повиснув связанным появившимися из воздуха светящимися тенетами. Матерь вновь обернулась ко мне и, будто сожалея, развела руками. – Да. Это так. Я – ведьма, потомок колдуньи, разлучившей непокорную дочь священнослужителя из рода Мареш с ее избранником – безродным мальчишкой Лучианом. Это теперь он стал бароном. Да хоть королем! Как был дворовым, так и остался. Величие не купишь. Оно дается Богом вне зависимости от положения, а поступки, мм… барона Геминга – будем называть его так – говорят сами за себя. Впрочем, поступки этого юноши – тоже. Яблочко от яблоньки.

Она развернулась к неподвижно замершему Владу.

– Признайся, то, что ты наговорил утром встретившейся тебе в лесу советнице – ложь! Вот только зачем ты это сказал? Будто хочешь спасти двойника Катарины и не дать княгине Софии вернуться в этот мир. Зачем? Что ты задумал?

– Зачем мне отвечать? – На лице Влада появилась холодная улыбка. – Ты ведь решила меня уничтожить? Давай.

– Будь уверен. – Глаза Матери прищурились. – Только не здесь. Хоть все это и создано при помощи магии, я не намерена портить мой райский уголок вонью сгоревшего бессмертного!

Она всего лишь взглянула на дверь, и та распахнулась. В комнату вошел уже знакомый конвоир.

– Приказывай, Великая.

– Возьми этого бессмертного, и… ты знаешь, что делать. А девушку…

– Нет. – Все это время молчавший отец Ярослав шагнул вперед. – Если ты хочешь убить бессмертного и обратить девушку, то только так, как позволю я, и там, где я позволю. Не забывай, согласно легенде, ведьма, проклявшая всех нас, создала и воинов Бога, как независимых судей и миротворцев в этой бесконечной войне. Кстати, не подскажешь, для чего? Для чего ей все это было нужно? Ведь не об этом просил отец пропавшей дочери.

Великая Матерь какое-то время задумчиво смотрела на него, словно видела впервые, и глухо заговорила:

– Нам не постичь ее мудрости. Говорят, она нашла заклинание вечной жизни без перерождений, построенное на тысячах жертв во имя Солнца и Луны. Она просто воспользовалась ситуацией, немного подыграв глупым людишкам… Не вам ее судить. И… я удивлена, что хоть один из воинов Бога помнит о своем предназначении. Хорошо. Хочешь по правилам? Да будет так. Я тоже не хочу их нарушать. Пусть все идет, как идет. – Она что-то пробормотала, и в цельной стене появилась светящаяся арка. – Где ты хочешь, чтобы все случилось?

– На озере. На Мертвом озере. – Отец Ярослав не сводил с нее взгляда. Его клинок снова вернулся в ножны. – Пусть для Владислава все закончится там, где началось. А для наследницы рода – начнется.

Великая Матерь коротко кивнула, развернулась и направилась к арке.

Комната стала меняться. Изумрудная трава, по которой она ступала, будто втягивалась в каменные плиты пола, цветы жухли, чернели и осыпались пеплом, а кусты шиповника истаяли, как мираж, открыв таящиеся за ними мозаичные пестрые стены. За спиной послышались шаги. Я торопливо оглянулась, разглядывая входивших конвоиров. Отец Яр подошел ко мне и, словно защищая, положил руку на плечо.

На другое мое плечо легла рука Влада.

Когда он приблизился? Только что ведь стоял, окутанный какой-то светящейся паутиной!

Я заставила себя посмотреть ему в глаза и едва шевельнула губами.

– Это правда? Все, что сказала… Матерь. Все подстроено? И дневник? И пророчество?

– Подумай. – Он ответил мне долгим взглядом. – Ты ведь знаешь ответы на все эти вопросы. Нужно только вспомнить!

– Слишком много услышанного, много сказанного и очень мало времени, чтобы все понять и смириться. – Я отвела глаза и, повинуясь приказу конвоиров, шагнула в арку, за которой виднелось бирюзовое небо и каменистый обрыв.

Устала.

Удивляться.

Не доверять.

Любить.

Сомневаться.

Бояться…

Устала! Пусть случится, что должно…

По лицу хлестнул порыв ветра, теплого, с запахом воды и грозовой свежести. Он словно гнал меня прочь, запрещая быть здесь.

А здесь – это где?

Я огляделась.

Передо мной расстилалась ртутная гладь озера, чей безмятежный покой и тайны охраняли вздымавшиеся в небеса горы, поросшие щетками изумрудных елок.

Затаив дыхание, я не могла отвести глаз от этой красоты. Я дышала этой красотой.

Нет! Невозможно, чтобы здесь с нами случилось что-то плохое.

Я бросила взгляд на Влада. Он стоял рядом и тоже смотрел вперед.

Вдруг меня захлестнуло отчаяние, а на смену ему пришла отрезвляющая злость. Плевать! На мифическую войну между теми, кого не было и нет! Плевать на обещанное поклонение стаи! Плевать на власть, на иллюзорную победу! Я не хочу провести век здесь, в лесах Румынии, в Карпатах. Не хочу, чтобы мама и бабушка всю оставшуюся жизнь искали без вести пропавшую дочь, внучку! Не хо-чу!

Губ Влада вдруг коснулась едва заметная улыбка. Черт, я и забыла, что его рука все еще лежит у меня на плече. Может быть, он как-то может обмениваться мыслями через прикосновения?

В голове тут же зазвучал его голос.

Я честно попыталась сосредоточиться и так же мысленно ему ответить, но мои усилия были развеяны голосом Великой Матери. Все это время она стояла на самом краю обрыва и что-то беззвучно рисовала в воздухе.

– Здесь! Много столетий назад здесь свершилось великое колдовство, действующее и по сей день. И не в вашей власти, черви, избавить от него этот мир! – Она развернулась к нам и улыбнулась. – Ее звали Изабелла Мареш. Она была королевой, богиней, чей взгляд ловили все: от братьев до дворовой челяди. В назначенный срок она должна была стать женой сына одного богатея. Отец Изабеллы очень нуждался в средствах той семьи, но его дочь вместо спокойной жизни почтенной матроны избрала риск и нищету. А все потому, что, как ей казалось, очень любила одного из дворовых, с которым вместе выросла и с которым хотела разделить жизнь. Вот только ни отец, ни братья не желали даже слышать о такой партии для любимой, единственной дочери и сестры. И тогда Изабелла пришла к жившей неподалеку от селения колдунье. Очень мудрой и невероятно старой.

– Красавица согласилась, а взамен оставила колдунье каплю своей девственной крови. И в ту же ночь никем не замеченные влюбленные вышли из крепости и направились к убежищу, подсказанному колдуньей. Поутру они поднялись к этому озеру. Видите? – Матерь неспешно приблизилась к нам и указала на странное овальное пятно, темнеющее на скалистом, обрывистом берегу на другом краю озера. – В той пещере влюбленные прожили два лунных цикла. Их пристанище было окружено водами озера, изломами гор и почти незаметно постороннему взгляду.

– А потом? – Я прищурилась. Что-то во всей этой истории не давало покоя…

Она широко мне улыбнулась.

– Юношеская любовь редко оказывается той, что способна сокрушить смерть и повернуть вспять время. Изабелла была избалованной богатой наследницей, не привыкшей к жизни в лишениях, а Лучиан славился порывистым, упрямым норовом. Однажды они поссорились, да так сильно, что Изабелла в порыве гнева прокляла тот день и час, когда она решила, что влюблена… Думаю, дальше объяснения не нужны?

– В тот миг колдовство и сработало, – раздался над ухом задумчивый голос Влада, воплощая в слова мою догадку. – Ведь именно таким было условие колдуньи? Изабелла и Лучиан умерли для всего мира, как только признались в ненависти друг к другу… Один лишился горячей крови и стал бессмертным, вторая потеряла красоту и стала оборотнем.

– А ты внимательный, выродок! Умный. Н-да… Только у того, в ком течет кровь перворожденного, мог родиться ты – большая ошибка для всего мира, но… – Матерь сделала знак нашим конвоирам, и двое мужчин шагнули к нам, вставая между мной и Владом, – мне бы пригодился такой доносчик. В обмен на твою жизнь. Решай.

Влад несколько томительных мгновений смотрел на нее и весело рассмеялся:

– Из этого я делаю вывод, что ты не просто меня боишься. Само мое существование – большая заноза в твоей лапе! Но… я тебе для чего-то нужен. И ты предлагаешь мне стать твоим шпионом, прекрасно понимая, каков будет гнев барона, если он узнает. Таким образом, ты будешь держать меня на коротком поводке. Прекрасно придумано, вот только для меня итог один: либо смерть сейчас, либо потом.

Матерь нервно покусала губы.

– Действительно. Что ж, жаль. Тогда приступим. Начинайте! – По ее команде стоявший рядом мужчина заломил мне руку за спину и заставил опуститься перед ней на колени. Ладно! Если нужно для дела… Пропали мои новые джинсы! – Итак! Я объявляю свою волю! Двойник Катарины, сейчас ты примешь власть, а затем полукровка примет смерть. Все должно быть последовательно и символично. Ведь каждый оборотень носит в себе гнев оскорбленной Лучианом Изабеллы.

– Но… я не оборотень! – Я для убедительности подергалась, пытаясь освободить руку из стальной лапы моего конвоира, и, не добившись результата, понесла полнейшую белиберду, даже не зная, на что надеюсь: – Я – человек! Из другой страны! У меня политическая неприкосновенность! И если честно, плевать мне на вашу Изабеллу. Я не хочу каждый месяц становиться лисой! Точнее… я и так каждый месяц превращаюсь в зверя… Это, конечно, другое, но мне хватает! Вы только представьте, во время критических дней еще и шерстью обрастать?! А если блохи?! Кому как, а я – не согласна!

– Тебе понравится. – Великая Матерь поманила другого слугу, молоденького паренька. А когда он подскочил к ней, ногтем, аккуратно, вывела у него на лбу ломаную линию и что-то пробормотала. Паренька тут же скрутило словно в жесточайшем приступе эпилепсии. Я отшатнулась, во все глаза разглядывая, как его кости заходили буграми, захрустели, словно перемалываясь, одежда провалилась под обрастающую белой шерстью кожу, и, мгновение спустя, возле меня скалила зубы здоровенная лиса. – Но у тебя есть выбор, девочка. Классический – укус этого оборотня – или новшество? Я дам тебе особый напиток, который исполнит все твои мечты.

В руках Матери появилась крошечная бутылочка.

– Как интересно! – У меня над ухом раздался знакомый ехидный голос, а секунду спустя из воздуха, в шаге от меня, вылепился и сам наш (не очень живой) знакомец. Анатоль! От непрошеной надежды отчаянно заколотилось сердце. Может, повезет, и меня минует участь превращения в зверя? – Вы что, наловчились из оборотней яд сцеживать? На манер гадюк? А фармацевтам предложить не пробовали? Уже вижу рекламный ход: «Свечи оборотные – принимать во время меланхолии и депрессии». Можете не благодарить! Бабки пополам. Жалко, мне эти свечи воткнуть будет некуда, чтобы хоть зверьком по земле побегать. Эх… Эй! А вы куда? Я же призрак! Я не кусаюсь и яд сцеживать не могу! Эй!

Я не удержалась от тихого истеричного смеха. Нервы. Но зрелище того стоило. Еще бы! Слуги Матери вместе с ней самой шарахнулись от меня так, что едва не попадали с обрыва, когда до них дошел сам факт происхождения невесть откуда взявшегося здесь наглого, местами просвечивающегося насквозь паренька с ужасным смешным акцентом.

– А ты вовремя. – Возле меня тут же оказался Влад. Он сначала протянул мне руку, но заметив, как я сморщилась, пытаясь заставить работать вывернутую дотошным слугой кисть, не стал дожидаться и, обхватив за талию, рывком поднял меня с колен. – И чего бы тебе раньше не появиться, разговорчивый ты наш?

– А тебе не кажется, что ты нагловат даже для вампира? – Анатоль с интересом понаблюдал, как называющая себя Великой Матерью попятилась. Чуть-чуть не дойдя до перехода, ведущего в «райский уголок», она вскинула руки к небу и что-то выразительно затянула на латыни. Наши конвоиры столпились рядом с ней, настороженно поглядывая.

– Для бессмертного! – дотошно поправил его отец Ярослав. В руке слуги Бога снова появился кинжал. Поглядывая на Детей леса, он неспешно подошел к нам. – Вампир – элемент фольклора.

– Ах… Ну да, – хмыкнул призрак. – Тешь себя надеждой. Кстати, а вон те, обрастающие шерстью, тоже фольклор, или все-таки вам уже пора делать ноги? Но вы не думайте, что я предупреждаю вас по доброте душевной! Это я для себя стараюсь! Кое-кто мне обещал помочь, а это будет трудно сделать, если на вас нападут эти милые лю… ого! уже зверьки?!

Осознав, наконец, о чем болтает Анатоль, мы дружно развернулись к Матери и попятились. Ведьма все еще продолжала завывать, а вместо людей у ее ног уже скалили зубы здоровенные белые твари.

– А разве они могут обращаться при свете дня? – Я нервно сглотнула, пытаясь реанимировать мгновенно пересохшее горло. Так! Спокойно! Нас – трое. Ну, пусть будет четверо: Анатоль сойдет за психологическое оружие, но их-то, даже по грубым подсчетам, около двадцати! И любой укус сможет отправить на тот свет Влада и сделать мутантом меня!

А ведь я сама хотела сюда поехать!

Хотела. Сама!

И кого теперь винить? Нет, неправильный вопрос. Кого теперь «мочить»? Жаль, нет вил, а оружие пролетариата – ноутбук – отобрали…

– Да легко! – буркнул отец Ярослав, отвечая на мой вопрос. – Особенно если этого пожелает во-о-он та завывающая на латыни особа…

Словно дожидаясь этих слов, Матерь замолчала и, оглядев застывших у ее ног, истекающих слюной зверей, бросила:

– Они ваши. Святошу и выродка – убить. И если я не смогу получить девчонку живой, я согласна довольствоваться тем, что ее не станет.

От удивления я даже перестала бояться и возмутилась:

– Вас не поймешь! Вы же сами говорили, что я нужна вам для победы в войне. Что я – наследница!

Лицо женщины обезобразила гримаса брезгливости.

– Ты не хочешь победы, значит, ты принесешь нам поражение. Впрочем, поговорим, если выживешь…

Многообещающее начало! Дослушать ее мне не дали. Разноголосое тявканье покатилось на нас вместе с белоснежной волной. Отец Яр что-то крикнул Владу. Тот молча кивнул, закинул меня к себе на плечо и, разбежавшись, прыгнул с обрыва.

Я даже не осознала, что лечу в ртутную бездну озера, а в следующий миг над нами уже сомкнулись ледяные воды. Сначала меня окатило жаром, затем тело затряслось в ознобе. Я поняла, что от дикого холода не могу дышать. Тело словно онемело. Если бы не Влад, вряд ли я смогла бы выплыть из этой ловушки. Одним сильным гребком он вытолкнул нас на поверхность и, придерживая меня, поплыл вперед. Я с наслаждением глотнула воздуха и, повертев головой, сфокусировала взгляд на стремительно уменьшающемся обрыве, с которого, даже сквозь плеск воды и грохот сердца в ушах, доносился визг, лай и какой-то совершенно сумасшедший хриплый хохот.

Позади снова раздался всплеск, и несколько тел одновременно ушли под воду. Мне показалось, или я видела темную одежду священнослужителя?

– Отец Ярослав! – Я затормошила уверенно плывущего к пещере Влада. – Там отец Ярослав! Нам надо его спасти! Они же его убьют!

– Сначала я спасу тебя. – Еще один рывок, и он достиг противоположного берега, почти отвесно поднимавшегося высоко вверх над нами. Затем, удерживая меня одной рукой, Влад, не особо напрягаясь, вскарабкался на каменистую площадку, неподалеку от которой чернел вход в пещеру.

– Стоять сможешь? – Он поставил меня на ноги и, отодвинув на расстояние вытянутой руки, критически оглядел.

– Как же холодно! – Я в ответ простучала зубами, трясясь, словно в приступе лихорадки. И тут мой взгляд привлекла картина. К нам плыл отец Ярослав, но как-то неровно и медленно, а его настигали три белых пятна. – Влад… смотри!

Я указала на погоню. Он прищурился, затем разбежался, оттолкнулся от обрыва, некоторое время парил над зеркалом озера и, наконец, повинуясь земному тяготению, исчез под водой в нескольких гребках от беглеца. В следующую минуту он появился рядом с отцом Ярославом и, придерживая его, поплыл вперед. Лисы еще некоторое время плыли за ними, надеясь догнать, а потом будто наткнулись на стену. Несколько мгновений они хаотично сновали вокруг невидимой преграды, но, поняв бесплодность попыток, повернули назад.

Я смотрела, как Влад, поддерживая священнослужителя, сильными гребками приближается к берегу. Вскоре он уже втаскивал на площадку тяжело дышавшего отца Яра.

– Повезло! – неслышно поаплодировал им появившийся рядом со мной Анатоль. Отец Ярослав вымученно ему улыбнулся:

– Тебе спасибо. Если бы ты не отвлек молитвами внимание взбесившихся зверей, мне пришлось бы туго. Старая ведьма решила отыграться на мне за всех! И это после всего того, что я сделал для этого племени!

– Да не за что. – Анатоль усмехнулся, видимо, что-то вспоминая, и посмотрел на меня. Улыбка сползла с его губ. – Кстати, пещера, где похоронены мои останки, совсем близко отсюда. Не забудьте обо мне, а то, если честно, устал от неопределенности. И здесь чужой, и на небесах пока не нужен…

– Не забудем! – пообещала я и обхватила руками плечи, пытаясь сдержать озноб. – Лично я от своих слов не отказываюсь, только сначала разведем костер и обсохнем. Мне очень не хочется становиться оборотнем, а уж сопливым оборотнем – тем более!

– Подождать еще немного я смогу! – хмыкнул Анатоль и исчез.

– Пойдемте в пещеру? – Отец Яр указал на темнеющую арку и рывком поднялся, но вдруг охнул и скрючился, словно от безумной боли. Забыв обо всем, я бросилась к нему, но Влад оказался быстрее, подхватил его на руки и понес к пещере. Священник выдохнул и часто-часто задышал. На высоком лбу заблестели бисеринки пота. – Здесь они нас уже не достанут. Тут начинается заповедная территория. Если бы ведьма не была уверена в своем численном и силовом превосходстве над нами, то никогда бы не позволила вам и близко появиться рядом с Мертвым озером.

– А в чем тайна заповедных территорий? – Я шла рядом, с тревогой поглядывая на отца Яра. Странно! Он будто изнывал от жара. Пусть на дворе июнь, но воды горного озера – ледяные, «летний ветерок», вместо того, чтобы согреть, в мгновение ока сделал из меня сосульку, а священник весь в испарине! – Почему оборотни не в силах сюда попасть?

– Здесь как раз все просто. Магия! Меня больше интересуют тайны, которые скрывает Матерь…

– Например? – легко перепрыгивая с валуна на валун, Влад упорно приближался со своей ношей к пещере. Во время очередного прыжка отец Яр поморщился и хрипло пояснил:

– Впервые наша встреча произошла двадцать пять лет назад. Я увидел эту женщину, когда меня пригласили в обитель на должность Хранителя знаний. Так вот! Тогда она была точно такой же, как сейчас.

– Хотите сказать – она не стареет? Ну и что? – Я нахмурилась, пытаясь понять, что же во всем этом отец Яр нашел таинственного. – Она же оборотень…

– Оборотни, как и люди, стареют и исчезают в свете Луны, как только приходит их срок. Они не бессмертны. Просто живут дольше, – снисходительно объяснил Влад и остановился на границе тени, что жила в раззявившей пасть пещере. – Но она НЕ оборотень. Я чувствовал струящуюся по ее жилам кровь человека. Слышал, как бьется ее сердце. Сердце человека.

– Тогда что все это значит? Почему человек имеет такую власть над лисами? – Я требовательно взглянула на отца Ярослава, затем посмотрела на Влада. – Что вы недоговариваете?

– Влад, поставь меня на ноги. Я еще в состоянии ходить на своих двоих. – Отец Яр требовательно дернулся, и когда ощутил под ногами холод скалистого берега, нагнулся и закатал штанину. Мы с удивлением и ужасом уставились на багровые отметины зубов. – Меня укусили. Завтра полнолуние… и уже завтра Луна призовет меня в вечное рабство.