Часть третья
МАЛЕНЬКОЕ ОДОЛЖЕНИЕ
Я не стала отказываться от денег нейны Деяны и гордо оставлять монеты на столе, вместо этого решив потратить их на подготовку к путешествию. Пусть это послужит неплохим уроком для самодовольной чванливой драконицы. Интересно, поступила бы она так же, если бы узнала, что я пущу эту подачку для покупки лошади и походной одежды? Ой, что-то сомневаюсь.
В общем, так или иначе, но я сгребла монеты со стола и отправилась в Литлтон. Благо, что городок был всего в получасе ходьбы от дома Арчера.
Уже к полудню я стала счастливой обладательницей смирного гнедого мерина и котомки с нехитрой снедью на несколько дней пути. Памятуя о прохладных июньских ночах, я к тому же купила себе теплый плащ и высокие сапоги. Вместо платья выбрала крепкие кожаные штаны и свободную рубаху Правда, торговец на местном рынке как-то странно косился на меня, когда я покупала мужскую одежду, но никаких вопросов не стал задавать. Вместо этого он долго смущался, почесывая свою редкую пегую бороденку, и вдруг пригласил меня на кружку домашней браги сегодня вечером. А потом попытался ущипнуть за грудь, за что немедля и без раздумий был награжден крепкой оплеухой. Повторить свою попытку он не рискнул, вместо этого быстро юркнул в подсобку и уже оттуда начал заунывно возмущаться нынешними нравами. Мол, во времена его молодости никакая девушка из приличного семейства не позволяла себе праздно шататься в полном одиночестве по городу. На это были способны лишь легкомысленные особы, которых иногда еще именовали веселыми вдовушками, поскольку они никогда не отказывались провести время в мужской компании и не беспокоились о своей репутации. А я сама виновата, что он ущипнул меня. Шляются тут всякие, зелеными глазищами зыркают, порядочных отцов и верных мужей своей внешностью смущают.
После столь неприятной сцены я без долгих раздумий купила широкополую шляпу, под которой так удобно оказалось прятать свои изрядно отросшие волосы неприличного рыжего цвета. А надвинутая на глаза, она к тому же надежно прикрывала и лицо от любопытных взглядов.
На этом я посчитала свои сборы завершенными. Но, как оказалось, у судьбы и Эдриана были иные планы на сей счет.
К вечеру, закончив с необходимыми покупками и приготовлениями, я медленно шла по направлению к городской стене. Впрочем, это слишком смелое название для обычного частокола, который к тому же во многих местах нуждался в срочной починке. Не было никакой необходимости выходить из города через ворота. Так мне пришлось бы делать приличный крюк, чтобы вернуться к дороге, по которой я сюда пришла. Вместо этого я решила вновь воспользоваться одним из многочисленных провалов в частоколе. Надеюсь, мне удастся протащить через эту дыру коня. Пока флегматичное животное спокойно плелось за мной, не делая ни малейшей попытки выказать свой норов.
Но неожиданно мой взгляд упал на неприметную вывеску какой-то мелкой лавчонки, удачно примостившейся между двумя высокими домами. Хм-м… Странно, почему я ее раньше не замечала? Казалось бы, когда бывала в центре города — с любопытством изучала местные скудные достопримечательности, пока матушка делала покупки и отчаянно торговалась за каждый медный грош.
«Что там написано? — неожиданно заволновался Эдриан. — Подойди ближе, я не могу прочитать!»
Я послушно сделала шаг вперед, немного ослабив поводья. Конь, воспользовавшись заминкой, тут же опустил голову к чахлой траве и принялся меланхолично ее пощипывать.
— Сьер Ариал Вайлис, — чуть слышно прочитала я, с трудом разбирая замысловатую вязь. — Мастер клинка.
После чего скептически вздернула бровь. Одно из двух: или холодное оружие не пользуется особой популярностью у горожан, или же этот самый Ариал — так себе мастер, способный лишь на заточку кухонных ножей. По всему было видно, что он переживает далеко не лучшие времена. Крыша у лавки опасно покосилась, стены облупились, прогнившее крыльцо опасно осело.
«Давай зайдем! — вдруг взмолился Эдриан. — Пожалуйста!»
Но зачем? Я пожала плечами, ведя мысленный спор со своим собеседником. Я была твердо уверена в том, что заходить в лавку надо лишь в одном случае: имея намерение купить что-либо. Наверное, это очень обидно, когда битый час тратишь на возможного покупателя, расхваливая ему свой товар, а в итоге оказывается, что он и не имел никакого желания приобрести что-либо, а лишь убивал время и утолял любопытство.
«Но ты ведь хочешь пробраться в драконий замок?! — возмущенно напомнил мне Эдриан. — Тебе не кажется, что для столь опасной затеи надо хорошенько вооружиться?»
Вооружиться? Я невольно заулыбалась. Боюсь, если я возьму в руки меч, то моим врагам и не надо будет ничего делать. Первый же взмах — и я отрублю себе какую-нибудь конечность. Нет, холодное оружие не для меня!
«Ну пожалуйста, — на редкость противным тоненьким голоском заканючил Эдриан. — Прошу тебя. Лишь одним глазком взглянем — и сразу же уйдем».
Я тяжело вздохнула. Эх, мужчины, мужчины. Все вы одинаковы. Мой отец тоже, помнится, часами мог обсуждать со своими приятелями преимущества и недостатки полуторного меча перед двуручным, хотя никогда в жизни не брал в руки ни того, ни другого. Чем же вас так привлекает оружие? Ну ладно, так и быть, пойду Эдриану навстречу.
Тихонько звякнул дверной колокольчик, и я вошла в лавку, прежде привязав мерина к перилам крыльца. Будем надеяться, что у меня не украдут коня сразу после покупки.
Здесь было очень темно. Через пыльные, давно не мытые узенькие окошки, напоминающие бойницы в каком-нибудь старинном замке, солнечный свет проникал с величайшим трудом. Я прищурилась, пережидая, когда глаза привыкнут к полутьме. Странное такое чувство, будто в лавке никого нет. Почему тогда она не заперта?
— Чем могу быть полезен? — в тот же миг раздался негромкий вопрос.
Я невольно нахмурилась и принялась озираться в попытках отыскать собеседника.
Неожиданно тьма в дальнем конце помещения зашевелилась, запульсировала, сплетаясь в тугой комок. И из него выступил сгорбленный старик, одетый в какую-то рваную грязную мешковину. Еще интереснее! Неужели передо мной хозяин лавки?
Старик, сильно хромая и подволакивая левую ногу, подошел ко мне, и я с трудом подавила желание развернуться и кинуться бежать куда подальше из этой странной лавки. Жаркой волной накатила удушливая паника. Я с трудом удержалась от крика ужаса, когда старик остановился и вскинул на меня взгляд своих белесых от возраста глаз.
— Чем могу быть полезен? — так же тихо повторил он, пристально разглядывая меня.
Интересно, мне почудилось или по его губам действительно промелькнула издевательская усмешка? Почему-то я была совершенно уверена, что он прекрасно понимает, какие чувства во мне вызвал. И наслаждается моим страхом.
«Посмотри на его тень, — пугливо посоветовал Эдриан. — Ничего не замечаешь?»
Я послушно перевела взгляд ниже. И вздрогнула, поскольку подле моих ног на половицах извивалась огромная змея. Она словно силилась лизнуть мои сапоги своим длинным раздвоенным языком, и я невольно попятилась.
— О, ты способна видеть сумеречный мир. — Старик довольно усмехнулся, заметив мое движение. — Хорошо. Давненько в мою лавку не заглядывал никто стоящий.
Я еще раз обвела темное помещение взглядом и недоуменно пожала плечами. Ну и где этот так называемый мастер клинка прячет свой товар? Тут даже никакого прилавка нет, чтобы демонстрировать оружие!
— Каждому по потребностям, — загадочно обронил старик, будто уловил мою последнюю мысль. — Зачем захламлять вокруг себя пространство ненужными вещами? Тем более что обычному человеку вход в мою лавку закрыт.
Закрыт? Я нахмурилась. Но я ведь вошла.
«Но ты и не обычный человек, — резонно возразил Эдриан. Помолчал немного и насмешливо добавил: — Точнее, как раз человеком назвать тебя весьма проблематично, учитывая, кем являются твои родители».
— А ты забавная, — вдруг произнес старик. — Я чувствую в тебе следы еще одной личности. Это может быть признаком как развивающегося сумасшествия, так и того, что кому-то удалось перехитрить странницу в белом и на время скрыться от нее в другом теле.
— В последнее время мне все чаще кажется, что я на самом деле схожу с ума, — ворчливо призналась я.
— Но в действительности верно мое последнее предположение, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул старик. Хмыкнул. — Чудно. Впрочем, пусть твоя тайна остается твоей. Итак, зачем ты пришла?
— Да я, в общем-то… — залепетала я, не зная, как ответить на столь простой вопрос. Почему-то мне совершенно не хотелось признаваться, что зашла сюда, повинуясь секундной прихоти и желая удовлетворить любопытство.
— Двери моей лавки не открываются перед каждым прохожим, — буркнул себе под нос старик и запустил пятерню в длинную окладистую бороду. — Нет, если ты нашла меня, значит, тебе это было нужно. Ну, или тому, кто делит с тобой твое тело.
Я лишь неопределенно пожала плечами. Что же, в таком случае все вопросы к Эдриану. Именно он затащил меня сюда.
«Спроси его, знает ли он найна Эдриана Жиральда!» — возбужденно зашептал он в этот момент.
Я открыла было рот, чтобы озвучить этот вопрос, но не успела.
— Конечно, я знаю этого мальчишку, — раздраженно проговорил старик, продолжая пятерней расчесывать свою бороду. Ухмыльнулся при виде того, как озадаченно я раскрыла рот, не готовая к тому, что он начнет отвечать на мои мысли, и продолжил: — Да и не только я. Этот выскочка в свое время заставил весь сумеречный народ изрядно поволноваться. Он представлял для нас настоящую угрозу, поэтому его имя было у всех на слуху.
— Но почему? — спросила я, не дожидаясь, когда отреагирует на эти откровения изрядно опешивший Эдриан. Бедолага вряд ли предполагал о такой своей известности. — Чем он был опасен?
— Мальчишка слишком много времени уделял изучению драконов, — честно ответил старик. — А драконы, пожалуй, одни из наиболее ярких представителей сумеречного народа. Конечно, сами рептилии уже давным-давно пожалели о том, что раньше так любили красоваться перед людьми. И поэтому все свои силы прилагали для того, чтобы уйти, так сказать, в тень. Заставить всех считать себя мифом, отголоском давно умершей легенды. Но Эдриан откапывал все новые и новые доказательства существования драконов, посвятил всего себя борьбе с ними. Интересно, и чем эти крылатые ящерицы ему так не угодили? Рано или поздно, но он бы докопался до сути. Понял бы, что драконы никуда не исчезли, а продолжают жить среди людей, скрывая свою истинную суть в тени. А затем неминуемо возник бы следующий вопрос: если на это способны драконы, то, возможно, есть и другие создания, в совершенстве освоившие подобный метод маскировки? Поверь, далеко не все из нас мечтают о подобной сомнительной популярности. Впрочем, как раз ты и должна меня понимать, потому что одна из нас. В общем, этот самоуверенный мальчишка многих из нас тревожил. И когда он исчез, даже я вздохнул с облегчением.
— Но почему? — не удержалась я от закономерного вопроса. — Почему вы не желаете, чтобы люди узнали о вашем существовании?
— Почему? — переспросил старик и еще отчаяннее затеребил свою бороду. Блохи у него там, что ли. — Это же очевидно! Мы уже очень давно живем среди людей. Многие завели семьи. Представь, какой хаос начнется, если однажды наша маскировка окажется раскрытой. Ведь нет ничего проще: легкое заклинание, на которое способен даже маг-недоучка, — и вот она, истина во всей красе! Понравилось бы тебе проснуться однажды подле не горячо любимого мужа, а тролля? А был бы счастлив твой муж, обнаружив однажды в своих объятиях паучиху?
— Я еще не стала арахнией, — сухо уведомила я, передернув плечами от очередного упоминания о моей истинной сути.
— Не суть важно. — Старик покачал головой. — Пойми, люди боятся и ненавидят то, что не понимают. А их ненависть очень часто оборачивается кровавой бойней. Зачем начинать войну, если можно избежать ее? Мы так долго живем в мире и согласии… А мальчишка грозил уничтожить все это.
«Однако в итоге уничтожили меня, — угрюмо резюмировал Эдриан. Помолчал немного и с обидой добавил: — Видимо, я ошибался, когда считал, что только у драконов есть причины меня ненавидеть. Врагов, как оказалось, у меня хватало».
— О, теперь я понимаю, кто поселился в твоем теле. — Старик наконец-то оставил в покое свою бороду, но тут же принялся яростно чесать голову. Я на всякий случай отступила еще на шаг. Нет, по-моему, у него действительно блохи. Ну, или вши.
— Не угадала, — сухо отверг мое мысленное предположение старик, не оставляя, впрочем, своего тошнотворного занятия. — Просто приближается время линьки. Скоро, совсем скоро я скину свою старую шкуру и вновь стану молодым.
Я с сомнением покосилась на огромную змею, которая смирно лежала у его ног, вальяжно растекшись по половицам. Затем опять подняла взгляд на старика. Интересно, кого он имеет в виду, говоря о линьке — себя или свою теневую половину?
— Итак, мы выяснили, что в лавку ты пришла не сама, а тебя привел твой невидимый спутник, — задумчиво проговорил старик, проигнорировав мой последний незаданный вслух вопрос. — И я, если честно, в небольшом замешательстве. Правила установлены давным-давно и не мною. Я лишь должен их выполнять, как выполняли их мои предшественники и будут выполнять последователи. Каждый, кто найдет эту лавку, должен получить то, за чем пришел. Следовательно, я обязан помочь Эдриану Жиральду. Это не приводит меня в восторг, но что же. Надо так надо. Воля богов не может быть оспорена. Итак, мальчишка, чего ты хочешь?
«Мести, — незамедлительно отозвался он. — Я хочу поквитаться со своими убийцами, кем бы они ни были!»
— Мести. — Старик устало улыбнулся. — Пожалуй, именно за этим ко мне приходят чаще всего. Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь. Что же, самое понятное и самое человеческое чувство. Но за мою помощь ты должен будешь заплатить. Готов?
«Чем именно?» — настороженно отозвался Эдриан.
— Жизнь за жизнь, — повторил с нажимом старик. — Жизнь твоего убийцы за жизнь того, кто по крови ближе всего к тебе. Я говорю о твоем первенце.
Я невольно поежилась от жестоких слов старика. Нет, Эдриан не пойдет на такую сделку! Не должен пойти. Это слишком большая цена.
«Согласен! — почти без паузы воскликнул Эдриан. — Я согласен, старик! Жизнь моего первенца за жизнь моего убийцы!»
Я хотела было вмешаться, сказать, чтобы он не дурил и думать забыл о таком чудовищном выборе. Но старик косо глянул на меня — и язык в буквальном смысле слова прилип к моему нёбу. При всем своем горячем желании я не могла выдавить из себя и слова. Горло намертво перехватило спазмом.
— Отлично. — Старик наклонил голову, показывая, что услышал решение Эдриана. Когда он вновь посмотрел на меня, то его глаза сухо и страшно блеснули, а зрачки на какой-то миг вытянулись, превратившись в змеиные.
«И что дальше? — нетерпеливо осведомился Эдриан. — Что ты дашь мне взамен?»
— Я мастер клинков, — напомнил старик. — Следовательно, я должен дать тебе некое оружие, чтобы победить противника. Дай-ка подумать, что именно послужит тебе наилучшим образом.
И старик смежил веки. Казалось, будто он заснул стоя. Руки устало упали вдоль тела, лицо застыло в безжизненной маске. Даже змея подле его ног задремала, лишь чуть заметно покачивала своей треугольной мордой.
При виде этой картины я невольно зевнула.
— Да, так будет лучше всего, — вдруг очнулся от своего оцепенения старик и принялся охлопывать себя словно в поисках кармана. Затем отцепил что-то от мешковины и протянул это мне.
Я с некоторой опаской уставилась на длинную булавку в его пальцах. Что это?
«Что это?» — эхом повторил мой вопрос Эдриан.
— То, что поможет тебе убить твоего врага, — с широкой щербатой улыбкой пообещал старик.
Я опустила голову, безуспешно пытаясь совладать с нервным хихиканьем. Уж больно невероятную картину нарисовало мое неуемное воображение. Дуэль на булавках — что может быть забавнее?
«Но ты же мастер клинков! — искренне возмутился Эдриан. — Ты должен дать мне меч!»
— Во-первых, я никому ничего не должен! — Зрачки старика в этот момент еще более вытянулись, и в воздухе запахло грозой. Я гулко сглотнула, заметив, как прежде дремлющая змея подняла голову. Быть может, сбежать, пока не стало слишком поздно? Впрочем, почти сразу старик продолжил уже более спокойно: — А во-вторых, сам посуди — зачем тебе меч? Ты — бесплотный дух. Голос в голове этой юной особы. Да, предположим, некогда ты умел фехтовать. Но она — не ты и уж точно не обучена искусству владения клинком! Куда скорее она поранит себя, если вздумает напасть на кого-нибудь.
Я невольно кивнула, соглашаясь с его рассуждениями, которые практически дословно повторяли мои недавние мысли по этому поводу.
«Но булавка? — продолжал негодовать Эдриан. — Зачем мне булавка?»
— А вот увидишь, — загадочно ответил старик. Прошептал: — Поверь, сделка будет выполнена. Твой враг окажется повержен, а ты — отомщен.
Я недовольно покачала головой. Ох, не нравится мне все-таки все это. Заплатить за месть жизнью своего ребенка? Сдается, Эдриан сильно погорячился.
— Ну, а ты? — внезапно обратился ко мне старик. — Что ты хочешь больше всего на свете?
— Я не буду заключать с тобой никаких сделок, — мрачно проговорила я. Осторожно взяла булавку, готовая в любой момент отпрыгнуть, если старик вдруг вздумает перехватить мою руку, и аккуратно прикрепила ее к вороту, после чего продолжила, грустно улыбнувшись: — И потом, у меня слишком много желаний. Я устану с тобой расплачиваться.
— Озвучь хотя бы некоторые из них, — тоном искусителя предложил старик. — А там, глядишь, сама поймешь, что из этого является для тебя самым главным.
Я неопределенно пожала плечами. Чего я больше хочу? Тяжелый вопрос. Я хочу остаться человеком, но в то же время мечтаю сохранить свои способности, которые несет в себе обличье арахнии. Я хочу вытащить Арчера из-под опеки слишком заботливой матери и выйти-таки за него замуж. Я хочу, чтобы его род принял меня как равную.
— Да, действительно сложная ситуация. — Старик сложил на груди сухие ручки-веточки и покачал головой. — Арахния и дракон… Немыслимая пара! Я, конечно, могу лишить тебя тени. Тогда ты останешься человеком, но не сумеешь пробраться в драконий замок и освободить своего жениха. Я могу помочь тебе освободить жениха. Но это не гарантирует тебе благосклонность его родственников. А выполнить все твои желания… Нет, за такое можно заплатить лишь душой. Но ты на это не пойдешь, не так ли?
— Верно рассуждаешь. — Я кивнула и повернулась было к выходу, здраво рассудив, что здесь мне больше делать нечего.
— Постой, — мягко окликнул меня старик.
Я кинула удивленный взгляд через плечо. Ну что еще ему нужно? По-моему, уже все выяснили.
— Это тебе пригодится. — Старик протягивал мне кинжал, держа его рукоятью вперед.
Мои брови сами собой взметнулись вверх. Что это? Точнее, зачем мне это?
— Никто не может уйти из моей лавки без подарка. — В голосе старика вдруг послышался змеиный посвист. — Можно отказаться от сделки, но сначала надо узнать ее условия. Когда поймешь, какое из твоих желаний является главным, дай кинжалу испить твоей крови. И я явлюсь.
— Я уже сказала, что не намерена заключать с тобой никакой сделки, — терпеливо повторила я, зачарованно глядя на навершие кинжала. В него был вмурован какой-то драгоценный камень. Ярко-голубой, словно осколок весеннего неба.
— Ты не можешь так утверждать, пока не услышишь условия, — терпеливо повторил старик. — Держи. Я не имею права тебя принуждать. Но почему-то мне кажется, что это наша не последняя встреча. Рано или поздно, так или иначе, но моя помощь понадобится тебе.
— И все-таки… — заупрямилась я и неожиданно обнаружила, что мои пальцы уже сомкнулись на рукояти кинжала. Почему-то она была теплой. Да что там, я даже уловила слабую пульсацию.
Глаза старика довольно засветились в полутьме. И это было последнее, что я увидела. Потому что в следующее мгновение лавка исчезла, и я обнаружила, что стою на улице, растерянно сжимая в руке кинжал.
«Убери оружие! — грозно шикнул Эдриан, который сориентировался в столь стремительно изменившейся обстановке быстрее меня. — А не то, не приведи небеса, обвинят, что ты пыталась на кого-нибудь напасть!»
Предупреждение поступило кстати. Я поймала на себе несколько недоуменных взглядов прохожих и поспешила спрятать кинжал в котомку. Понимаю, что не самое удачное место для оружия, но ножен у меня не было, соответственно, прицепить его к поясу я не могла. Отложим это до возвращения в дом Арчера.
«Какая несправедливость! — продолжал бушевать в моей голове Эдриан. — Значит, ты все-таки получила клинок, хотя даже не хотела заходить в эту лавку. А мне вручили обычную булавку!»
Я озадаченно смотрела на то место, где раньше стояла лавка. Н-да, ни намека на нее. Словно этот визит и разговор просто привиделись мне. Только мой конь флегматично дожидается меня, словно не заметив, что больше не привязан к крыльцу за неимением последнего.
«Все должно было быть наоборот, — не переставал огорчаться Эдриан, ни капли не удивившись странному исчезновению целой постройки. — Мне — кинжал, тебе — булавка. Разве не так?»
Я пожала плечами. К слову, если моему спутнику так надо, то я могу подарить ему этот пресловутый кинжал. Не имею ни малейшего желания когда-либо им воспользоваться.
«Булавка, ну почему булавка? — словно не услышал моего любезного предложения Эдриан. — Почему не меч? Я все-таки мужчина, а не какая-то там швея».
Я несогласно покачала головой. Мужчина, говоришь? По-моему, настоящий мужчина ни за что не поставил бы на кон жизнь своего ребенка!
«Эх, Мика, в этом и заключался мой расчет, — пожурил меня за недогадливость Эдриан. — Я с легкостью мог бы пообещать этому чудному старику жизнь не только своего первенца, но всех своих детей. А знаешь, почему? Потому что у меня их нет, никогда не было и вряд ли будут, учитывая мое нынешнее состояние! С величайшим удовольствием понаблюдаю за выражением лица этого торгаша, когда он поймет, какую глупость совершил!»
И в ту же самую секунду я вдруг услышала негромкий смешок, который закончился уже знакомым змеиным присвистом. Эдриан озадаченно замолчал, осознав, видимо, что именно его слова развеселили невидимого собеседника. Стоит ли говорить, что когда я огляделась по сторонам, то никого не увидела.
* * *
Считается, что в путь надо пускаться на рассвете, и я решила воспользоваться этой народной мудростью и провести под крышей бывшего дома Арчера еще одну ночь. Не думаю, что эти несколько часов что-нибудь изменят. У меня оставалось чуть более двух недель для того, чтобы найти способ вытащить жениха из подземелья родного замка, пока он не забудет обо мне навсегда. Да и потом, несмотря на свои новообретенные способности, я как-то опасалась ночных дорог. Мало ли кого может на них встретить одинокая девушка. Вроде бы наши края считались вполне спокойными. По крайней мере, о разбойниках здесь давно никто не слыхал. Но все равно. Как говорится, береженого сам Альтис опасается.
Я долго лежала без сна, прислушиваясь к обычным звукам старого большого дома. Вот скрипнула половица, вот часы в гостиной пробили полночь. Где-то рядом раздалось хлопанье крыльев, видимо, Ульрике тоже не спалось, и она облетала свое жилище, с которым вот-вот должна была проститься. Мои вещи уже собраны. Большую часть котомки занимала та самая книга о драконах, написанная Эдрианом. Правда, она оказалась слишком тяжела для меня, поэтому магу пришлось научить меня нетрудному заклинанию, при помощи которого талмуд потерял большую часть веса и стал вполне подъемным. Без особых споров мы с Эдрианом пришли к выводу, что книгу не стоит оставлять здесь. Вряд ли нейна Деяна догадывается о существовании древнего фолианта, поскольку даже ее сын, проживший в этом доме достаточное количество времени, был об этом не в курсе. А Эдриан к тому же испытывал странную привязанность к багрово-черному камню на окладе, который, согласно договору, заключенному между нами, после завершения сделки я должна была обагрить собственной кровью. Хотя сейчас я очень сомневалась, что задуманное вообще осуществимо. Драконы никогда не примут на равных дочь тролля, которая к тому же вот-вот превратится в арахнию.
Погруженная в мысли и сомнения, я сама не заметила, как задремала.
Утром меня разбудил чудесный аромат только что сваренного кофе. К моему величайшему удивлению, Ульрика решила подать мне завтрак в постель. На подносе, скромно стоящем в изножье, я обнаружила кофейник и огромное блюдо еще горячей выпечки. Неплохо, но, если честно, я предпочла бы что-нибудь посущественнее. Например — мясо.
Воображение тут же нарисовало мне аппетитную картину отличной отбивной, покрытой румяной корочкой, но такой нежной и сочной внутри, что я невольно сглотнула голодную слюну. Однако я почти сразу очнулась и удивленно покачала головой. Что это со мной? Никогда не любила сытные завтраки.
«Ну, лично я не вижу в этом ничего странного, — буркнул Эдриан. — Вспомни, в кого ты превращаешься. Эдак ты скоро начнешь требовать на каждый прием пищи сырого мяса».
Я зло скрипнула зубами. Это мы еще посмотрим. Лично я не намерена становиться арахнией. Мне и человеком неплохо живется.
Занятая ставшей для меня уже обычной мысленной перебранкой с Эдрианом, я как-то незаметно уплела все предложенное на завтрак. Затем сыто потянулась и решительно встала. Все, хватит прохлаждаться! Меня ждет дорога к замку рода Ульер!
Поскольку вещи были уложены еще с вечера, сборы не заняли много времени. Уже через полчаса я стояла во дворе и с сомнением смотрела на смирного гнедого мерина, который лениво пощипывал травку, изредка косясь на меня флегматичным карим глазом. Да, повезло, что вчера заботу о нем взяла на себя Ульрика, поскольку сама я не представляла, чем его кормить и где держать. Что скрывать очевидное, мои сведения о лошадях были чрезвычайно скудными.
«А ты вообще ездить верхом умеешь?» — осторожно полюбопытствовал Эдриан, видимо, поняв причину моего замешательства.
Я задумчиво почесала нос. А что, разве с этим могут возникнуть какие-нибудь проблемы или сложности? Вскочил верхом — и скачи, куда тебе надо.
«Ясно, — резюмировал Эдриан. — Не умеешь. А вообще когда-нибудь сидела на лошади?»
Я раздраженно фыркнула. Глупый вопрос! Конечно же, не сидела! Мне это было просто ни к чему. К тому же благосостояние нашей семьи не располагало к обзаведению собственной конюшней. Но я не видела в этом большой проблемы. Уж как-нибудь разберусь. Главное, что хвост от морды отличить могу.
«Ну-ну, — с плохо скрытой иронией отозвался Эдриан. — В таком случае — вперед к подвигам и новым свершениям! А я с огромным интересом понаблюдаю за твоими попытками».
Я поморщилась от его язвительного тона и смело шагнула к мерину. Благо, что он был уже взнуздан. Опять-таки Ульрика постаралась. Кстати, а где сама фея? Или она решила остаться?
Но почти сразу я услышала приглушенные рыдания. Обернулась на звук и увидела фею. Бедняжка всхлипывала, уткнувшись в крошечный носовой платок, а ее крылышки сильно потускнели. Видимо, слёзы смыли изрядную часть светящейся пыльцы.
— Я готова, — невнятно уведомила она нас и оглушительно высморкалась.
И в самом деле, свой обычно очень легкомысленный наряд, почти не прикрывающий обнаженного тела, фея сменила на мужскую рубаху и штаны. Правда, сапог на ней не было, поэтому она болтала в воздухе босыми ступнями. Впрочем, сильно сомневаюсь, что ей вообще нужна обувь. Она ведь не пешком путешествовать будет.
— А почему ты плачешь? — с опаской поинтересовалась я.
— Я привыкла к этому дому. — Глаза Ульрики вновь опасно наполнились слезами. — Мы, феи, словно врастаем в то место, где живем. Поэтому так не любим перемен. Каждый переезд для нас — страшное мучение. Мы испытываем в буквальном смысле слова физическую боль.
— Ясно, — недоверчиво буркнула я и вновь посмотрела на коня. Тот тоже уставился на меня. В его прежде спокойных карих глазах загорелся огонек недоверия. Видимо, несчастному животному очень не понравилось мое пристальное внимание.
Несколько минут мы просто стояли и смотрели друг на друга. Я чувствовала, как внизу живота растет комок дурноты от волнения. В теории все казалось так просто! Раз — и уселся верхом. Совсем как какая-нибудь легендарная воительница прошлого, наводящая страх и ужас на своих врагов. Но в реальности все выглядело совершенно по-другому. Я даже не представляла, с какой стороны подойти к этому чудищу. Странно, вчера он был словно меньше размером. Наверное, это потому, что тогда я не думала о том, как взбираться на него.
Я обошла коня кругом, благоразумно стараясь держаться на почтительном расстоянии. А то вдруг ему взбредет в голову лягнуть меня. Затем остановилась и озадаченно почесала в затылке, залихватски сдвинув широкополую шляпу. И что дальше?
— О, я вижу, ты робеешь, — проговорила фея, которая с таким интересом наблюдала за моими действиями, что даже перестала плакать. — Маловато опыта в общении с лошадьми?
— Я бы сказала, вообще нет, — ворчливо буркнула я.
— Вам надо подружиться, — предложила Ульрика. — Дай ему сахарок или морковку.
Я усиленно захлопала по карманам. Легко сказать, да трудно сделать. Как-то я о таком не подумала, а то бы запаслась заранее.
«Глупости все это, — раздраженно забормотал Эдриан. — Сахарки, морковки. Села верхом — и поехала. Незачем ерундой страдать!»
— На, держи! — Фея, заметив мое замешательство, подлетела ближе и протянула мне вожделенный кусочек хрустящей морковки. Смущенно улыбнулась, заметив мое недоумение. — Как чувствовала, что понадобится.
Мерин, учуяв запах лакомства, заметно оживился. Вскинул голову и негромко заржал, словно говоря — ну и чего медлишь?
Я на всякий случай зажмурилась и протянула перед собой трясущуюся от волнения ладонь, стараясь держать пальцы как можно более плотно сжатыми — а то вдруг животное откусит какой-нибудь. Спустя мгновение я ощутила очень осторожное прикосновение теплых мягких губ — и мерин довольно захрустел подношением.
— Ну вот, а ты боялась, — радостно произнесла Ульрика. — А теперь ногу в стремя — и вперед!
И все же я предпочла подстраховаться и подтащила к мерину, который после произведенного знакомства вновь вернулся к мирному пощипыванию травы, чурбан. Сначала взгромоздилась на него, а потом подняла было ногу, чтобы вставить ее в стремя.
Именно в этот момент мерин сделал шаг вперед.
Поминая всех демонов Альтиса, я спрыгнула с чурбана, перетащила его вперед и вновь залезла на него.
И опять наглое животное в самый последний момент невозмутимо отошло.
После того, как это повторилось раз пять, я всерьез заподозрила, что мерин издевается надо мной! Несмотря на то, что солнце еще не поднялось высоко, и меня обдувал прохладный ветерок, я вся взмокла. Еще бы, попробуй потаскай тяжеленный чурбан за этим исчадием зла!
Злости мне придавал и тот факт, что Эдриан не отказывал себе в удовольствии насмешливо прокомментировать каждый мой промах, а Ульрика то и дело фыркала от смеха. Вот ведь сволочи! Нет, чтобы помочь.
— Все, не могу больше, — наконец, пропыхтела я и села прямо на землю, привалившись к проклятому чурбану. Спина и плечи налились противной тянущей болью усталости.
— Н-да, недалеко мы так уедем. — Ульрика озабоченно всплеснула руками, мгновенно прогнав с лица издевательскую усмешку. — Впрочем, мы можем дойти до замка и пешком. Если будем спешить, то как раз поспеем ко дню солнцеворота.
— Исключено. — Я покачала головой. — Мало добраться до замка. Надо еще выяснить, как туда проникнуть. А для этого необходимо время, чтобы осмотреться и придумать план.
«Эх ты, — посетовал Эдриан. — Подумать только — и именно тебе достался кинжал! Ну что за несправедливость? Даже на лошадь взобраться не в силах».
Я промолчала, хотя на языке так и вертелась ядовитая колкость. Просто не желала начинать глупый и бесполезный спор. Да, я переоценила свои возможности. Ну и что из этого? Видимо, придется тащиться в город и нанимать экипаж. Благо, что у меня еще осталось немного денег от щедрот нейны Деяны.
«Угу, так и представляю себе этот разговор, — фыркнул Эдриан. — Не могли бы вы тайком доставить меня к замку рода Ульер? Видите ли, в его подземельях томится мой жених, которому вот-вот сотрут память. Поэтому необходима крайняя осторожность».
Я отерла тыльной стороной ладони со лба горячий пот. А какие еще могут быть предложения?
«Поделись телом, — вдруг предложил Эдриан. — И я все сделаю наилучшим образом».
Я поперхнулась от неожиданности? Что? Или я ослышалась? Как он это представляет, интересно?
«Просто поделись телом, — терпеливо повторил Эдриан. — Позволь мне на некоторое время получить необходимую власть над ним. Обещаю, что как только задача будет выполнена, я сразу же вновь отойду в тень».
Я с нескрываемым сомнением нахмурилась и почесала бровь. Посмотрела на невозмутимого мерина, который продолжал пощипывать травку, не забывая при этом коситься на меня одним глазом. Вот ведь зараза! За последние пять минут он даже не пошевелился. Но могу поклясться чем угодно — стоит мне только возобновить свои попытки на него взобраться, как он вновь начнет вышагивать по двору. Н-да, пожалуй, стоит попробовать решение, которое предложил Эдриан. Правда, я совершенно не представляю, как это сделать.
«Расслабься, — с усмешкой проговорил Эдриан. — Закрой глаза и несколько раз глубоко вздохни. Дальше я все сделаю сам».
Как-то не особо я верила в то, что предложенное Эдрианом сработает. Честно говоря, звучало это как бред. Но другого выхода у меня все равно не было. Поэтому я послушно зажмурилась и громко задышала.
Достаточно скоро моя голова закружилась от избытка кислорода. Я сделала еще один вздох — и покачнулась. Показалось, будто земля на какой-то миг ушла из-под моих ног. Головокружение усилилось, принеся с собой и дурноту. Но практически сразу все неприятные ощущения схлынули.
— Отлично! — услышала я голос, в котором с немалым удивлением опознала свой. — Давно бы так. Столько времени зря потеряли.
Это было очень и очень странно. Я продолжала ощущать свое тело, но оно мне больше не повиновалось. Все, что мне оставалось, — наблюдать.
Спустя несколько секунд я уже сидела верхом на мерине. Тот, озадаченный моей непривычной шустростью, тихонько и обиженно заржал. Видимо, совсем было настроился на то, что ему удастся морочить мне голову и дальше, в конечном итоге заставив отказаться от поездки. Вот ведь ленивое животное!
— Что-то я не поняла, — удивленно пробормотала Ульрика, подлетев ближе. — Ты что, притворялась все это время полной неумехой? Но зачем? Пыталась рассмешить меня перед дорогой?
— Давай лучше придумаем, что с тобой делать, — уклончиво проговорил Эдриан, по-прежнему используя мой голос. — Ты сама прекрасно понимаешь, что не можешь всю дорогу лететь рядом со мной. Это привлечет к нам слишком много ненужного внимания.
— С этим как раз проблем нет. — Ульрика пожала маленькими остренькими плечиками и вдруг исчезла. Лишь воздух в том месте, где она только что била своими крошечными крылышками, чуть замерцал, а еще через мгновение она продолжила: — Любая уважающая себя фея умеет становиться невидимой. Поэтому не беспокойся за меня. Я прекрасно преодолею путь у тебя на плече. Или же найду себе местечко на луке седла. В общем — не пропаду.
— Договорились.
Между тем мы наконец-то тронулись с места. Позади осталась распахнутая настежь калитка, впереди лежала пыльная дорога, упирающаяся в зеленый сумрак близкого леса.
Я невольно заволновалась. Все бы хорошо, но Эдриан не торопился возвращать мне власть над телом. Я по-прежнему чувствовала себя непрошеной гостьей. На редкость неприятное ощущение.
«Эй, — наконец, решила я напомнить о себе Эдриану. — Ты обо мне, случаем, не забыл?»
«Слушай, я тут подумал, — после очень долгой паузы, когда я уже заволновалась, что ответа не последует, медленно отозвался тот, — стоит ли нам торопиться с обратным обменом? Насколько я понимаю, твой опыт общения с лошадьми минимален, не говоря уж про верховую езду. В конце концов, это может быть очень опасно. И прежде всего для тебя же. Вдруг из-за неловкого движения ты упадешь и сломаешь себе руку или ногу? По-моему, было бы лучше, если бы ты доверила эту часть поездки мне».
Что?! Я аж задохнулась от возмущения. Это что же получается — меня самым наглым образом лишили собственного же тела?
«Не кипятись, — спокойно проговорил он. — Если ты хочешь, то мы можем поменяться прямо сейчас. Но я не понимаю, почему ты так настаиваешь на этом. Держаться верхом на лошади ничуть не легче, чем залезть на нее. Уверена, что не свалишься кулем с седла?»
Я задумчиво пожевала губами. Точнее, попыталась это сделать, но тело по-прежнему не отзывалось на мои приказы. Рассудок подсказывал мне, что здравый смысл в словах Эдриана есть. Он так спокойно и уверенно заставлял мерина идти в нужную сторону, что я даже не замечала, каким именно образом он это делает. По-моему, дело тут не только в движениях поводьями. И потом, кто даст гарантии, что животное не испугается чего-нибудь и не понесет? Успеем ли мы поменяться местами обратно?
«И что ты предлагаешь? — спросила я. — Позволить тебе повелевать мною на все время поездки?»
«Нет, зачем же на все, — отказался от столь любезного предложения Эдриан. — Только на тот срок, который тебе надлежит провести верхом. Поверь, так будет лучше для нас обоих. Тебе не будут грозить травмы, а я тем временем хоть чуть-чуть развлекусь».
Я еще немного поразмышляла. Все бы хорошо, но где гарантии, что Эдриан действительно вернет мне власть над телом, когда я захочу поменяться с ним местами? Он был так долго мертв… Что, если он решит, что самым легким способом для возвращения в мир живых будет вероломный захват моего сознания?
«Ты же девчонка! — с негодованием отверг мою мысль Эдриан. — И тело у тебя соответствующее! Да ни за что на свете и никогда я не стану по собственной воле женщиной! Я уж промолчу про то, что процесс превращения тебя в арахнию идет полным ходом. Кстати, это еще одна причина, по которой ты могла бы согласиться на мое предложение. Более чем уверен, что это пусть и не прекратит преобразование, но замедлит его».
Слова Эдриана прибавили мне сомнений. В принципе, мне было не жалко. Пусть развеется, как говорится. Но как я могу быть уверенной в том, что потом он все-таки, так сказать, сделает шаг в сторону и пропустит меня вперед?
«Мика, это — твое тело, — спокойно сказал Эдриан. — Я не могу это изменить при всем желании, будь оно у меня. Поэтому если ты сосредоточишься, то мне придется уйти. Попробуй».
Я честно попробовала последовать совету — отрешилась от внешнего мира и сосредоточилась на своих внутренних ощущениях. Почти сразу вернулось чувство головокружения, но на сей раз я не дала ему усилиться, а сразу же прекратила свое занятие, вполне удовлетворившись результатом. Да, пожалуй, Эдриан не обманывает меня. Ну что же, пусть в таком случае развлекается дальше. А я пока воспользуюсь неожиданным отдыхом и подумаю, как же надлежит вытаскивать Арчера из темницы, в которую его упекла любящая матушка.
* * *
Как же у меня всё болело! Я лежала на кровати ничком и боялась лишний раз пошевелиться. Поясницу я просто не чувствовала, бедра и руки налились свинцовой тяжестью. Ну ладно, по какой причине у меня ноют ноги еще понятно. А руки-то почему? Словно поводья были сделаны из свинца.
Теперь я понимала, почему Эдриан так поспешно уступил мне власть над телом, едва только мы сняли комнату на постоялом дворе, где намеревались провести ночь, сразу же оставив мысли об отдыхе под открытым небом. Я даже не успела обрадоваться, когда миновало привычное головокружение. На меня сразу же навалилась такая усталость, что я с величайшим трудом преодолела путь к комнате, где предпочла сразу же лечь.
Правда, мне хватило сообразительности кинуть мелкую монету местному мальчишке с просьбой позаботиться о коне и принести сюда мою нехитрую поклажу.
— И опять я тебя не узнаю, — недоуменно проговорила Ульрика, материализовавшись подле меня сразу же, как мы остались в долгожданном одиночестве. — Ты весь день так уверенно держалась в седле, что я совсем было решила, будто ошибалась в своих первоначальных подозрениях. Мол, наверное, Мика решила подшутить надо мной, поэтому все утро придуривалась, показывая свое полное неумение обращаться с лошадьми. А теперь ты лежишь и стонешь столь жалобно, будто уже при смерти.
— Просто я очень давно не ездила верхом, — слабым голосом сказала я.
— И потому забыла, как надлежит залезать на лошадь? — Ульрика скептически прищелкнула языком. — А потом так же резко вспомнила? И вообще, ты сегодня себя очень странно вела. То и дело принималась бормотать что-то на итаррийском. По-моему, ты говорила Арчеру, будто не знаешь этого языка.
Я со злостью втянула в себя воздух. Эдриан! Какого демона?
«Прости, — смущенно отозвался тот. — Я настолько привык к одиночеству, что, по всей видимости, обзавелся дурной привычкой разговаривать сам с собою. Обещаю, что впредь этого больше не повторится!»
— Вот, осознала свое невежество и решила исправить досадное упущение, — неловко попыталась оправдаться я перед феей, которая терпеливо дожидалась моего ответа.
— Угу, так я и поверила. — Ульрика покачала головой. — Что-то в твоем багаже я не увидела никаких учебников. Но зато заметила книгу. Ту самую, которая так расстроила и рассердила Арчера. Зачем ты ее взяла с собой? И, самое главное, откуда в тебе такая силища? Даже не поморщилась, когда котомку на плечо взваливала.
— А ты откуда знаешь о книге? — невежливо вопросом на вопрос ответила я. — Если меня память не подводит, а она меня не подводит, то тебя не было рядом, когда мы с Арчером ее обнаружили.
— Мало что может скрыться от внимания феи в доме, где она находится, — уклончиво проговорила Ульрика. — Это врожденная способность контролировать все вокруг. Вот к примеру… — И она сосредоточенно нахмурилась, видимо, намереваясь поразить меня зрелищной демонстрацией своего таланта. Все-таки тщеславия фее было не занимать.
Однако практически сразу Ульрика встревоженно взмыла в воздух и принялась нарезать суматошные круги.
— Мальчишка! — писклявым голоском вскричала она. — Мальчишка, которому ты дала денег, чтобы он притащил сюда поклажу. Он залез в нее и нашел книгу! Сдается, он собирается умыкнуть ее.
Я зло выругалась сквозь зубы. Естественно, он собирается украсть ее, если увидел. Там же на окладе такой огромный драгоценный камень, что у бедняги наверняка от радости в голове помутилось.
«Растяпа! — выругался Эдриан. — Могла бы сама поклажу сюда доволочь. Авось руки бы не отвалились!»
Но я уже неслась по коридору, мгновенно забыв про боль и усталость. Ну мальчишка, ну мелкий воришка! Уши оборву, когда найду!
Благо, долго искать его не пришлось. Когда я кубарем слетела в общий зал, битком забитый народом по причине вечера и заполненный клубами жирного дыма и запахами еды, то почти сразу обнаружила того, кто был мне нужен. Мальчишка как раз прошмыгнул через дверь со двора, с усилием волоча за собой мою котомку.
— Ты! — разъяренной драконицей взревела я, наставив на него указательный палец. — А ну немедля тащи мои вещи ко мне!
Паренек лет десяти, одетый в какое-то чрезвычайно замызганное и грязное рванье, вздрогнул, от неожиданности уронив котомку на пол. В зале как-то сразу стало очень тихо. Смолк гул разговоров и споров. Лишь через распахнутую настежь дверь, ведущую на кухню, долетала ругань местной поварихи, распекающей на все лады нерадивую служанку. Я даже слышала, как жарится на сковородке мясо, брызгаясь во все стороны раскаленным маслом.
«Мика, ты — идиотка!» — печально констатировал Эдриан, когда немая сцена продлилась сверх всяких пределов.
Понятно, я немедленно оскорбилась. Это еще почему, хотелось бы знать?
«Во-первых, затяни ворот рубахи, — с усталым вздохом посоветовал он. — Считай, вся грудь нараспашку. Хорошо хоть штаны не успела снять. А то у тебя хватило бы ума голой в погоню кинуться. Во-вторых… Впрочем, оглядись по сторонам, сама поймешь».
Я опасливо кинула взгляд на народ, сидящий в зале. Н-да, тут что, сегодня проходит конкурс на самого уродливого разбойника? Ни одного более-менее прилично выглядящего человека я что-то не вижу. Одни какие-то косые, кривые мордовороты.
Стоило мне только так подумать, как от ближайшего ко мне стола поднялся высоченный верзила. Давно немытые сальные волосы нечесаной паклей падали на низкий скошенный лоб, и из-под них зло посверкивали маленькие заплывшие глазки.
«Ой!»
Я так и не поняла, кому принадлежало это мысленное восклицание — мне или Эдриану. А верзила медленно выбрался из-за лавки и двинулся по направлению ко мне.
Первым моим порывом было развернуться и убежать куда подальше. Но я не могла оставить свою котомку с драгоценной книгой в руках воришки. Нет, прав Эдриан, какая же я растяпа! Как, ну как можно было оставить столь ценную вещь без присмотра? И меня не извиняет даже тот факт, что я безумно устала за сегодняшний день.
— Девица! — между тем пророкотал громила, остановившись в шаге от меня. — Маленькая, рыжая девица. Надеюсь, ты здесь не одна?
— Не одна, — пискнула я, но мудро не стала развивать тему. Думаю, мое признание в том, что меня сопровождает фея и бесплотный дух давным-давно погибшего мага, прозвучало бы несколько странно и неправдоподобно.
— Хорошо. — Верзила удовлетворенно кивнул. Укоризненно зацокал языком: — Девицам не надлежит появляться в столь злачных местах в одиночку. Это неправильно.
— Да одна она, одна! — крикнул мальчишка, который успел сориентироваться в обстановке. Торопливо подобрал выроненную было мою котомку и жадно прижал ее к груди, злорадно добавив: — Я видел, как она приехала. Совершенно одна была.
За столиками поднялся довольный гул. И я была абсолютно уверена, что это не означает ничего хорошего для меня. Мои щеки медленно, но верно заливались краской смущения под перекрестием множества откровенно оценивающих взглядов.
— Обманывать плохо. — Верзила посмотрел на меня и грустно вздохнул. — Очень плохо.
— Простите, — пискнула я, краснея еще сильнее. С нескрываемой ненавистью покосилась на улыбающегося мальчишку, который явно уже считал мой багаж своей законной добычей. Ну, доберусь я до тебя! Все уши пообрываю.
— Рыжая, — задумчиво повторил верзила. — Красивая. Ведьма?
— Нет, что вы! — Я с нарочитой обидой вскинула подбородок.
— Ведьма! — поспешил подтвердить мальчишка. — Я у нее в котомке колдовскую книгу нашел. Вот!
И поторопился бухнуть на ближайший стол фолиант, торопливо освободив его от тряпок, которыми я замотала оклад. Багрово-красный камень налился тревожным алым светом, отразив свет ближайшего масляного светильника.
Мгновенно воцарилась настолько полная тишина, что мне невольно стало страшно. Теперь ее не нарушала даже ругань поварихи. Пожилая дородная женщина выглянула с кухни да так и застыла, наблюдая за необычной сценой.
— Ведьма, — поплыл по помещению опасливый шепоток. — Как есть ведьма. Колодцы травит, мор на скот наводит.
— У нас не любят ведьм, — пророкотал верзила, и его глаза злобно сверкнули. — Очень не любят. Взгляни на потолок.
Я послушно задрала голову и с немалым удивлением увидела процарапанный среди копоти непонятный знак. Треугольник, вписанный в круг и пересекающий его своими вершинами. Что это? Какой-то охранный символ?
«Плохо дело, — подал голос Эдриан. — Это действительно охранный символ, направленный против магии и магов. Ни я, ни ты не сумеем воспользоваться силой в этом помещении, даже если нам будет грозить смертельная опасность».
Н-да, влипла так влипла, что называется. И, что самое обидное, все мои беды только из-за собственной глупости и лени!
— Послушайте! — Мой голос заметно дрожал, когда я начала свою речь, обращаясь преимущественно к верзиле, поскольку сочла его негласным главарем собравшихся. — Я не ведьма, честное слово! Я не собираюсь портить вам каким-либо образом жизнь и делать все те гадости, о которых вы говорили. Я здесь проездом. Просто хочу переночевать и двинуться дальше. Только пусть мальчишка отдаст мне вещи. Они… очень дороги мне.
— Еще бы, — неприятно хохотнул кто-то из толпы. — Такой-то рубин не может не быть дорогим. Продай его — и целую деревню купить можно.
Я невольно вздрогнула, когда заметила, что народ потихоньку начал вставать со своих мест и подтягиваться ближе. Свободный пятачок пространства вокруг меня с катастрофической быстротой сужался.
— И куда ты едешь? — полюбопытствовал верзила, не торопясь, однако, хватать меня и делать всякие другие гнусности, которые моментально нарисовало мне разбушевавшееся воображение, заставив покрыться липкой испариной страха и отвращения.
— Выручать жениха, — ответила я, вовремя вспомнив, что порой искренность и честность лучше, чем самая замысловатая ложь. Тем более люди любят слезливые истории о любви. Вдруг мне повезет? И я затараторила: — Видите ли, его мать решила, что мы не пара друг другу. И насильно увезла его. Эта книга — единственная память, оставшаяся мне от него. Я надеюсь, что, благодаря ей, мне удастся найти, где его держат.
— Эй, красавица, зачем тебе какая-то размазня в качестве жениха? — крикнули из толпы. — Смотри, сколько тут женихов — на любой вкус! И ехать никуда не придется.
Ближайшие ко мне головорезы согласно засмеялись, если не сказать грубее — заржали. И я с трудом удержалась, чтобы не скривиться от отвращения. Тоже мне, женихи нашлись.
— Цыц! — грозно прикрикнул все тот же громила, который, кстати, даже не улыбнулся этой двусмысленной шутке, и толпа, как по приказу, замолкла. Видимо, авторитета этому верзиле было не занимать. А он в свою очередь продолжил, недоверчиво прищурившись: — А ты не обманываешь? Точно жениха ищешь?
— Да чтоб мне провалиться на этом самом месте! — с горячностью воскликнула я. — Чтоб Альтис натравил на меня всех своих демонов, если я лгу!
— И не ведьма, говоришь, — скорее, утвердительно, чем вопросительно протянул громила. — И впрямь знака не заметила, хотя ведьм от него сразу корежить начинает. Пожалуй, что и не врешь.
— Да что ты ее слушаешь, Фрей! — из толпы раздался все тот же голос, который прежде предлагал мне найти жениха из собравшихся. — Будто не знаешь, что ведьме солгать — раз плюнуть. Поди, только притворяется хорошенькой да молоденькой, о любви тут несчастной поет, а самой лет сто в обед. Сжечь ее — и дело с концом! А книгу в Ерион отправить, королевским магам. Пусть разбираются. Только сначала камень из оклада выковыряем, продадим да барыш на всех разделим.
Собравшиеся громко зашумели, радостно выражая свое согласие с незамысловатым планом, должным без особых хлопот и усилий в кратчайшие сроки повысить их благосостояние. Я невольно попятилась, заметив, что меня весьма недвусмысленно начали брать в круг. Ох, не нравится мне все это! Или я это уже говорила? Впрочем, могу повторить еще очень и очень много раз. Кажется, я угодила в серьезную переделку. И винить в этом могу только себя. Как ни печально это осознавать, но я действительно рискую угодить на костер. И не только из-за своей внешности, но, скорее, из-за того, что присутствующие польстились на содержимое моего багажа.
— Цыц, я сказал! — в этот момент еще раз рявкнул верзила, которого, как оказалось, звали Фрей. Да так, что на кухне кто-то испуганно вскрикнул, и тут же что-то разбилось с жалобным звоном. Видать, какая-то из служанок не удержала в руках горшок или тарелку.
— Цыц! — повторил Фрей и мрачно огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что его все услышали. — Кострами ведают королевские маги, не мы. Или самосуд вздумали учинить? Из-за чего? Из-за того, что она рыжая? Тогда ты, Дикий, рядом с ней привязан будешь. Как и все твои сыновья.
Я заинтересованно проследила за взглядом своего неожиданного защитника. Невольно улыбнулась, заметив в толпе огненно-рыжего мужика, к тому же густо покрытого веснушками. Н-да, а ведь я не единственная рыжая здесь.
— Или рубином поживиться захотелось? — продолжил тем временем Фрей. — Так бы и сказали сразу, что в разбойники решили податься. Да только непростой это камень. Нутром чую — не для красоты он оклад украшает. Али кто в книгу успел заглянуть и прочитал, про что там пишут?
— Шутить вздумал? — мрачно буркнул тот самый мужик по имени Дикий. — У нас тут грамотных — раз-два да обчелся. Кстати, и ты из их числа. Вот сам бы и посмотрел.
Я с невольным уважением хмыкнула. Надо же, никогда бы не подумала, что этот громила, оказывается, умеет читать и писать!
— Дурной я, что ли, в такие книги заглядывать. — Фрей поджал губы и затряс головой. — Обычно на подобные оклады ворожбу ставят. Как раз на случай чьих-нибудь жадных глаз. Откроешь книгу — а тебе магией глаза выжжет, чтоб не зарился на чужое. Ежели кто другой рискнет, то я, так и быть, полюбопытствую, о чем там пишут.
Мужики дружно зачесали в затылках, старательно избегая смотреть на Фрея. По всей видимости, никому из них не улыбалось рискнуть собственным здоровьем для удовлетворения интереса товарищей.
— То-то же! — Фрей назидательно вскинул указательный палец. — Я и говорю — дураков нет.
— И что нам тогда делать? — озадаченно спросил кто-то из толпы. — Отпустить девчонку? А вдруг она нас тут надурила, и на самом деле какая-нибудь зловредная колдунья, которая колодцы травит да мор на скот насылает?
— Колдунья бы под знак не сунулась, — терпеливо повторил Фрей. — Будь она ведьмой, то за милю постоялый двор объехала, на котором такая защита имеется. Нет, девчонка как девчонка. Глупая, правда, раз в одиночку путешествовать отправилась. Будь моей дочерью, розгами бы выдрал. По дорогам какого только люда не встретишь. А что насчет книги… Ее бы в столицу, конечно, передать неплохо. Авось награду от магов получим. Пусть меньшую, чем за рубин, но все лучше, чем собственной шкурой рисковать.
— Это моя книга! — жалобно пискнула было я, но тут же осеклась, когда Фрей чуть повернул голову и посмотрел на меня.
— Если это действительно твоя книга, то дождись королевского мага, — пророкотал он. — Он-то уж точно разберется, по какому праву ты ею владеешь. А так, извини, но что-то мучают меня сомнения. Одежда у тебя не сказать, чтобы хорошая. Не рвань, но и не бархат с парчой. Коня твоего видел — тоже на дорогого жеребца не тянет. Так, обычное животное. Не кляча и не доходяга, но и не что-то выдающееся. И вдруг оказывается, что ты в котомке такую вещь таскаешь. Прости, сомневаюсь как-то. А пока она будет храниться у меня. Думаю, так лучше всего.
Я зло втянула в себя воздух, пережидая приступ бешенства, от которого вдруг опасно зарябило в глазах. И тут же с потолка, где был нарисован загадочный знак, повеяло могильным холодом, таким сильным, что меня мгновенно кинуло в дрожь. Ого! Видать, Фрей не шутил, когда говорил, что под этим символом колдовать нельзя. Даже не стоит и думать о том, чтобы прибегнуть к своим способностям арахнии.
— Котомку-то можно забрать? — мрачно поинтересовалась я у Фрея.
К моему удивлению его решение о временном единоличном владении книгой не вызвало никаких возражений. По всей видимости, репутация у него была наичистейшая, раз никто не заподозрил, что таким образом верзила решил присвоить так называемую находку. Только мальчишка, чье любопытство послужило первопричиной моих бед, вскинулся было, но тут же получил звонкий подзатыльник от ближайшего мужика и затих, не рискнув ничего сказать.
Народ, столпившийся вокруг нас, медленно расплывался по залу, возвращаясь к своим прежним занятиям. Опять засновали служанки, торопясь разнести нехитрую снедь и кувшины с пивом. Повариха уже давно вернулась к готовке, и из кухни вновь послышалось шкворчание жарящегося мяса.
— У меня там перемена белья и теплые вещи, — продолжила я, видя, что верзила не торопится дать ответ, по-прежнему задумчиво глядя на книгу. Криво усмехнулась. — Или и это отдадите королевскому магу?
— Не думаю, чтобы ему были нужны твои носки и прочее, — пробормотал Фрей. Кинул мне котомку, которая без книги стала практически невесомой. — Держи!
— Вот спасибо, — с сарказмом буркнула я, даже не попытавшись смягчить тон и изобразить хотя бы видимость благодарности.
Эта малость, естественно, не могла меня утешить. Я лишилась самого главного — книги! А ведь именно в ней я чаяла найти способ пробраться в драконий замок и избежать многочисленных ловушек по дороге к жениху. Правда, немного успокаивало то обстоятельство, что в моей голове прочно обосновался автор сей книги. Но кто знает, в каком состоянии находится его память после стольких лет безмолвия.
«Не беспокойся, моя память в полном порядке! — огрызнулся Эдриан, который мудро помалкивал все то время, пока я вела переговоры с местным недружелюбно настроенным населением. Но тут же озабоченно продолжил: — Однако книгу надо вернуть. Мне нужен камень! Без него наша сделка не будет исполнена до конца!»
Я скептически хмыкнула, смерив стоящего передо мной мужчину взглядом. Он был настолько высок, что головой почти касался притолоки. Плечи такие широкие, что не удивлюсь, если он входит в дверь боком. Закатанные рукава позволяют увидеть мощные бугры мышц. Стоит признать очевидный, хоть и неутешительный факт: напасть на него и силой отнять книгу точно не получится. Если только попробовать выманить его во двор, где, вне действия охраняющего знака, я смогу воспользоваться магией…
Додумать эту мысль я не успела, поскольку Фрей как раз поднял голову и посмотрел на меня. Я неожиданно смутилась и в свою очередь принялась разглядывать грязный замызганный пол, мимоходом подумав о том, какие невероятно голубые глаза у этого верзилы. А так сразу и не заметишь.
— Эй, — негромко окликнул он меня, когда я развернулась было уходить, здраво рассудив, что больше мне здесь делать нечего, — пива не хочешь?
Я удивленно обернулась, не сразу сообразив, что это относится ко мне. Верзила опустился на ближайшую лавку и кивком показал на место напротив.
— Сядь, — миролюбиво пророкотал он. — Поболтаем. Редко встретишь настолько отчаянную девицу, которая в одиночку путешествует.
«А кто сказал, что я одна?» — едва было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Я ведь уже решила, что не стоит рассказывать первому встречному о голосе в своей голове, принадлежащему некогда великому магу, и зловредной фее, которая ждет меня в комнате наверху. Тем более если учесть то, что этот самый первый встречный едва не принял участие в моем ритуальном сожжении на костре.
Я сомневалась недолго. Мой взгляд то и дело возвращался к вожделенной книге, которая лежала на столе рядом с Фреем. Для надежности он положил на нее локоть, словно опасался, что кто-нибудь осмелится выкрасть ее.
Наконец, я вздохнула и приняла приглашение. Осторожно опустилась на самый краешек лавки и замерла, неестественно выпрямив спину.
Тотчас же пробегающая мимо служанка грохнула передо мной тарелку с весьма сомнительной на вид тушеной капустой и кружку, до краев наполненную пенным напитком.
— За мой счет, — любезно проговорил Фрей.
— Спасибо, — буркнула я и с некоторой опаской пригубила пиво, ожидая почувствовать на губах вкус какого-нибудь мерзкого пойла, но тут же удивленно вскинула брови. Надо же, а пиво действительно неплохое. Крепковатое, правда, поэтому стоит быть осторожнее — как бы не набраться на голодный желудок да после тяжелого дня.
Капуста тоже оказалась намного лучше на вкус, чем на вид. И я торопливо заработала ложкой, от жадности и голода глотая куски попадающейся в ней колбасы, почти не жуя.
Фрей терпеливо дождался, когда я утолю первый голод. Затем нервно забарабанил толстыми пальцами-сардельками по окладу книги.
— Ты говорила про жениха, — сказал он. — Это правда? Или хотела разжалобить? Только, чур, говори правду! Если солгала, я не обижусь. Я бы сам, пожалуй, в такой момент невесть что придумал, лишь бы угомонить народ. Перетрухала, поди, когда ведьмой назвали.
— Нет, не солгала, — хмуро отозвалась я. — Моего жениха на самом деле похитили. Причем руководила этим его же собственная мать! Вбила себе в голову, что мы не пара, вот и вздумала самым радикальным образом решить эту проблему. И книга действительно принадлежала ему.
— А почему мать твоего жениха не захватила с собой так же и книгу? — продолжил расспросы Фрей. — Это же очень ценная вещь!
— Думаю, она просто не знала, что у Арчера она есть, — ответила я чистую правду. Помолчала немного и с неожиданной обидой пожаловалась. — Она дала мне несколько дней, чтобы я убралась из дома, где мы жили. Сказала, что потом пришлет слуг за вещами сына, и лучше бы мне в этот момент быть подальше. А меня такая злость взяла! И я подумала, что все равно найду Арчера и вытащу его. А книга… Я решила, что она может мне быть полезной. И вообще… — Я помолчала и добавила почти шепотом, постаравшись, чтобы мой голос как можно более убедительно задрожал в этот момент: — Если у меня не получится вытащить Арчера из цепких объятий слишком любящей матери, то пусть уж она останется у меня как память о нашей любви.
— Выходит, твой жених из состоятельной семьи, — резюмировал Фрей мой слезливый рассказ. — Раз уж у него есть слуги. А сама-то из какого сословия?
— Из второго, — негромко призналась я.
— А он, вестимо, дворянин. — Фрей недовольно покачал головой и откинулся на спинку лавки, испытующе глядя на меня. — А почему жить начали вместе до свадьбы? Я понимаю, если бы еще из третьего сословия оба происходили. Что ни говори, но у крестьян с этим проще. Свадьбы обычно откладываются до осени-зимы, когда немного схлынет вал хозяйственных забот, поэтому у невест к этому моменту частенько уже брюхо на нос лезет.
Я вспыхнула от возмущения, покоробленная слишком грубой последней фразой верзилы. Но он лишь холодно улыбнулся и в свою очередь пригубил свою кружку с пивом, прежде осторожно сдунув в сторону крепкую белую пену.
— Как это ни странно прозвучит, но между нами не было ничего такого. — Я сделала замысловатый жест рукой, стесняясь назвать вещи собственными именами. — Ну, ты понимаешь. Просто… Моя семья… — Я замялась, с трудом подыскивая нужные слова. Не признаваться ведь этой громиле в том, что мой отец — тролль, а мать — арахния. Фрей терпеливо ждал, не торопя меня, и через неполную минуту я проговорила, угрюмо уставившись на изрезанную поверхность стола: — У меня очень сложные отношения с родителями. И Арчер решил, что будет лучше, если до свадьбы я поживу с ним. Он не думал, что возникнут какие-нибудь сложности или затруднения, поскольку вел уединенный образ жизни, а его семья осталась в другом месте. Предполагал, что мать не придет в восторг от его выбора, поэтому хотел поставить ее уже перед свершившимся фактом, познакомив нас после брачного ритуала. Но выискался один так называемый доброжелатель, который поспешил доложить обо всем нейне Деяне. Окончание истории ты слышал.
— Почему у тебя не сложились отношения с родителями? — продолжил расспросы Фрей, и разговор начал напоминать мне самый настоящий допрос.
Наверное, надлежало вспылить, крикнуть, что не обязана пересказывать ему всю историю своей недолгой и не особо счастливой жизни. Но я то и дело невольно обращалась взглядом к книге, и раздражение, медленно, но верно разгорающееся в глубине моей души, каждый раз при этом самым волшебным образом исчезало.
— Отец всегда мечтал о сыне, — коротко ответила я. — Но мать после первых родов оказалась неспособна даровать ему еще ребенка. И в этом году отец наконец-то нашел ту, которая порадовала его наследником. А мы, как это часто бывает, стали не нужны. Естественно, он не собирается разводиться, но так, по-моему, даже хуже. Матери надо было на ком-нибудь выплеснуть свою боль и обиду. Вот она и нашла в моем лице главную причину всех своих бед.
Видимо, моя история нашла отклик у Фрея. Его лицо исказила гримаса неподдельного страдания, а в глубоко посаженных глазах зажегся огонек жалости ко мне.
— Да ладно. — Я с нарочитой развязностью махнула рукой. — Все в порядке. Такое часто случается.
— Наверное, предложение жениха показалось тебе настоящим спасением, — пробормотал Фрей, словно рассуждая сам с собою. — Уйти из дома, где тебя молчаливо ненавидят… Теперь я понимаю, почему ты не побоялась замарать свое имя и репутацию, отправившись жить в дом к молодому одинокому мужчине.
— Да плевать мне, если честно, и на имя, и на репутацию, — предельно откровенно ответила я. Криво ухмыльнулась и ткнула пальцем себе в волосы. — И потом, я же рыжая. Думаешь, только твои товарищи заподозрили, будто я ведьма? Да мне постоянно в спину плюют. Хорошо хоть не в лицо.
— Понимаю, — медленно протянул Фрей. — Очень даже хорошо понимаю. Посмотри на меня. Знаешь, какая у меня кличка с детства? Тролль. И всем плевать, что, вообще-то, в отличие от остальных своих товарищей я умею читать. Приемлемо знаю итаррийский. И очень люблю стихи.
— Стихи? — недоверчиво переспросила я. — Да ладно!
— Мои родители умерли, когда мне не было и пяти, — сухо сказал Фрей, явно покоробленный моим восклицанием. — Меня взял на воспитание местный священник — отец Дарий. Очень добрый и очень одинокий старик, который всю свою жизнь посвятил служению богу плодородия Треону. Он и научил меня грамоте, счету. Поскольку в его библиотеке было много итаррийских книг, то я выучил заодно и этот язык.
Я опустила голову, кляня себя за несдержанность. По-моему, Фрей обиделся, и обиделся сильно. Его голос аж зазвенел от сдерживаемого с трудом негодования. И я его вполне понимала. Мне бы тоже очень не понравилось, если бы обо мне судили только на основе внешних данных.
«Получается, вы с этим верзилой в равных условиях, — задумчиво проговорил Эдриан, который все это время внимательно слушал наш разговор. — Попробуй сыграть на этом, Мика. Заставить его поверить тебе и вымани из-под знака, а дальше я все устрою. И мы без особых хлопот получим обратно книгу».
Между тем Фрей углубился в какие-то размышления. Его переносицу то и дело разрезала глубокая вертикальная морщина, губы кривились от невысказанных слов. Верзила словно задремал, устало смежив глаза, но над своей мимикой он оказался не властен, и она лучше любых слов рассказывала, какие сомнения терзали его в этот момент.
Я не мешала ему думать, вместо этого исподволь изучая обстановку в общем зале. Вечер был в самом разгаре. Служанки сбились с ног, разнося жаждущим пиво и нехитрую еду. Все столы к настоящему моменту оказались заняты. Хм-м, интересное дело. Когда я только получала здесь комнату, то постоялый двор не показался мне особо оживленным местом. Да что там, я была почти уверена, что из всех присутствующих являюсь чуть ли не единственной настоящей постоялицей. Неужели в ближайшей деревне больше нет развлечений? Или за неимением трактира крестьяне предпочитают собираться именно здесь?
А еще мне никак не давал покоя знак, нацарапанный на черном от копоти потолке. Откуда он? Кто его создал? В моих краях никто и слыхом не слыхивал о подобных способах защиты. Да и к чему они? Неужели по здешней округе блуждает какой-нибудь злобный колдун или ведьма, которые не имеют в жизни другой заботы, как делать людям гадости?
— Н-да, дилемма, — наконец, негромко проговорил Фрей.
Я удивленно вскинула брови, услышав из его уст столь необычное слово, совершенно не соответствующее его внешности, но тут же, опомнившись, вновь придала своему лицу приличествующее случаю выражение — нечто среднее между отчаянием и грустью с легкой ноткой надежды. Пожалуй, не стоит обижать верзилу сверх меры. Он уже объяснил, кто именно занимался его обучением и воспитанием.
— Я не могу просто так отдать тебе книгу, — проворчал Фрей, любовно поглаживая ее по окладу. — Мои товарищи, мягко говоря, это не поймут. Скорее, решат, что ты все-таки ведьма, а я угодил под твое заклятье. Самым правильным было бы дождаться королевского мага и выслушать его вердикт. Но пока запрос дойдет до Ериона, пока власти соизволят прислать кого-нибудь… Твоего жениха к тому моменту властная мамаша наверняка оженит на дочке подруги. Ну, или на самой подруге, если та будет отвечать ее запросам. Но я почти уверен, что ты говоришь мне правду, а следовательно, если я оставлю книгу у себя, то это можно будет назвать самым настоящим воровством. И что мне делать?
Я нерешительно пожала плечами, решив, что его последний вопрос обращен именно ко мне. Но Фрей не смотрел на меня. Его взгляд был обращен куда-то поверх моей головы.
— А почему у вас так боятся ведьм? — осмелилась я на вопрос, когда пауза чересчур затянулась. Кивком указала на знак. — Знаешь, я впервые вижу что-либо подобное. — Лицо Фрея после моего простодушного вопроса как-то странно вытянулось, и я поспешно добавила. — Впрочем, если это секрет, то не отвечай!
— Да никакого секрета тут нет. — Фрей досадливо поморщился. — Это началось около года назад. Как раз тогда, когда мой названный отец умер. От старости, вестимо. Он и без того прожил так много на этом свете, что порой шутил, будто странница в белом потеряла дорогу к его дому. Так или иначе, но храм не может оставаться без служителя. Достаточно скоро ему на замену прислали молодого и очень амбициозного священника. Я даже удивился, когда впервые увидел его. Ты знаешь, в маленькие деревушки обычно отправляют людей в годах, которые устали от суматохи больших городов и жаждут провести свои последние дни в спокойствии и тишине маленького селения. А отец Чериар был не таков. Видимо, он крупно провинился, раз его наказание было столь суровым и напоминало самую настоящую ссылку. Впрочем, я могу лишь догадываться. Отношения между нами не заладились. Я почти всю свою жизнь прожил в доме при храме. Искренне считал его своим. Естественно, я понимал, что должен уступить его новоприбывшему. Но надеялся, что тот не будет возражать, если я возьму на память о человеке, воспитавшем и вырастившим меня, несколько книг. — Тут он покосился на талмуд, который мирно покоился под его локтем, и криво усмехнулся, видимо, сообразив, как сильно его история напоминает мою.
— Понятное дело, я не претендовал на настолько дорогие книги, — произнес он после краткой заминки, и его голос зазвенел от затаенной обиды. — Я хотел забрать лишь томик стихов, по которому отец Дарий учил меня читать, да его старый потрепанный молитвенник. Но отец Чериар, этот мальчишка, который оказался всего на пару лет старше меня… — Голос Фрея опасно задрожал и сорвался, а глаза гневно заблестели. Он несколько раз с силой сжал и разжал кулаки, пытаясь успокоиться, затем глухо завершил свой рассказ: — Он даже не стал слушать. Начал кричать, обвинять меня в воровстве, хотя я не прикоснулся к этим книгам, просто спросил разрешения. О небо, как же мне хотелось в тот момент проломить его головой стену храма! Но я сдержался и ушел. С тех пор я ни разу не приходил на службу, но слышал много интересного о манерах нового священника. Тот весь свой религиозный пыл обрушил на людей с магическими способностями. Признаюсь честно, это удивляло меня. В наших краях подобных отродясь не водилось. Разве что королевский маг заедет раз в пять лет, проверит, не расплодилась ли в лесах какая нечисть. Но священник словно знал, что вскоре нас не минует беда, и готовил нас к этому. К моему величайшему удивлению, он оказался прав. Через несколько месяцев в одном из оврагов нашли первую жертву. Мальчишку-бродягу, Кто-то жестоко расправился с ним. Подробности оставлю при себе, чтобы не шокировать тебя. Ты, как-никак, все-таки девица. Одно было совершенно очевидно — убийца провел какой-то непонятный магический ритуал. На это указывало то, что тело было распято в окружении непонятных символов. Сам вид их вызывал тошноту и головную боль. Увы, это была не последняя жертва. И увы, негодяй не стал ограничиваться только бродягами. Погибли несколько детей из приличных семей.
— Детей? — невольно повторила я. — Он убивал только детей?
— Необязательно убийца является мужчиной, — поправил меня Фрей. — В детских сказках ведьмы тоже, помнится, не только сбором лекарственных трав занимаются. Просто мне легче представить в этой роли именно мужчину. То, что женщина может убить ребенка… Причем именно так — холодно и расчетливо, стараясь причинить как можно больше боли… Нет, это не укладывается в моей голове. Я не верю, не хочу и не могу этому верить!
— Но твои приятели, по всей видимости, думают по-другому, — возразила я. — Иначе с какой стати они готовы были сжечь меня по первому же подозрению?
— Отец Чериар… — Лицо Фрея опять исказилось от гнева. Я сделала мысленную памятку — священник действительно очень сильно обидел моего нового знакомого, раз тот даже не пытается скрыть своей неприязни. А громила уже продолжал: — По всей видимости, бедняге не везло с женщинами. Я уже говорил о том, что не посещал его проповедей. Но мне пересказывали некоторые особенно запоминающиеся пассажи, так сказать. Чаще всего всю силу своего красноречия он обрушивает именно на женщин, обладающих магическим даром. Мол, это противно всем законам мироздания, это извращает волю богов, потому подобных женщин надлежит клеймить позором. Признаюсь честно, я был удивлен. Да, священнослужители никогда особенно не ладили с магами, но и не враждовали. Да и что им делить, собственно? К тому же и среди магов частенько встречаются искренне верующие, которые свою силу черпают от того или иного бога. Правда, отец Чериар отрицал это. Говорил, что магия — суть порождение одного бога — Альтиса. Этот проклятый дар делает людей неравными, заставляет испытывать зависть и разобщает. Потому только Альтис мог прислать в наш мир эту силу, а значит, те из нас, кто сознательно или несознательно прибегает к ней, служит ему. И незнание этого не освобождает от ответственности.
Я задумчиво почесала в затылке. Кстати, определенный резон в словах священника присутствовал. Помнится, не так давно я сама испытывала досаду из-за того, что не обладаю магическим даром. Поэтому вполне могу понять чувства других.
— Отец Чериар так распалил крестьян, что местной знахарке пришлось срочно уехать, — сухо продолжил Фрей. — Ей несколько раз разбивали окна под покровом ночи. Один раз даже пытались поджечь сарай, но, по счастью, несколько дней до этого шли дожди, поэтому доски не занялись. А ведь дом старухи Магды находился почти в центре деревни, а не на околице. Воистину, ненависть ослепляет. Кто знает, какими бедами могла бы обернуться эта затея. Малейшее дуновение ветерка — и занялись бы деревья, а там и до соседских домов недалеко. Так или иначе, но это было последней каплей в чаше терпения Магды. На следующее же утро она собрала свои нехитрые пожитки и ушла. Без особых проблем обосновалась в соседней деревне. Я слышал, что там от ее выбора пришли в настоящий восторг, выделили ей один из лучших домов. Магда даром что стара, но мудра и опытна. К своим годам она приняла сотни, если не тысячи родов. Конечно, как и у любого лекаря, у нее тоже есть свое кладбище. Но очень и очень маленькое. А еще через месяц до наших горячих голов начало доходить, как сильно они сглупили. В родах погибла жена одного из тех мужиков, которые сегодня едва не отправили тебя на костер. Естественно, в такой ситуации он первым же делом метнулся к Магде, и думать забыв о том, что был одним из тех, кто поджигал сарай. Я это точно знаю, поскольку слышал его пьяную похвальбу. Та, кстати, не стала поминать прошлое, а сразу же отправилась на подмогу. Но время, драгоценное время ушло на всю эту беготню из деревни в деревню. Путь-то между ними неблизкий. Вот так и получилось, что Магда поспела лишь к самому концу. Правда, ребенка она успела спасти, что хоть немного приглушило горе незадачливого охотника на ведьм.
— А что отец Чериар? — полюбопытствовала я, по глоточку смакуя удивительно вкусное пиво. — Он как-нибудь отреагировал на эту историю?
— Отреагировал. — Фрей кивнул, подтверждая мои слова. — Разразился очередной проповедью по поводу того, что боги насылают испытания лишь на тех, кто им действительно дорог. Мол, боль от потери любимых укрепляет душу.
— Н-да. — Я удивленно покачала головой. — Умеет он, однако, утешить человека, потерявшего жену и мать своих детей. И что остальные?
— Да ничего. — Фрей в очередной раз пожал плечами. — До самых умных быстро дошло, что одно дело — участвовать в веселой травле старухи-знахарки, не способной дать должного отпора. И совсем другое — остаться один на один с бедой. Молодежь, понятное дело, пропустила эту историю мимо своего внимания. В этом возрасте всегда кажется, что твои пути никогда не пересекутся с путями странницы в белом, и ты счастливо избежишь ее приветственного поцелуя в лоб. Учинили еще несколько безобразий. Вымазали некоторым особенно красивым и по этой причине разборчивым девицам ворота дегтем. За что, кстати, получили по шее от родителей. Повезло, наверное, что рыжих девиц в наших краях отродясь не бывало. А именно этот цвет волос особенно не любит отец Чериар. Священник лично установил защиту от колдовства на те дома, хозяева которых сумели заплатить ему. Естественно, в первую очередь раскошелились семьи, в которых были маленькие дети. Некоторым даже пришлось залезть в долги, поскольку поблажек священник никому не делал. Побывал он и на постоялом дворе. Собственно, после этого все затихло. Новых убийств тоже давно не было. И тут твое появление. Согласись, уж очень эффектно это вышло. Встрепанная. Волосы — что осенняя листва пылают. Да еще книга. Вот былые подозрения и всколыхнулись.
— Понятно, — процедила я и отодвинула от себя опустевшую кружку из-под пива.
Фрей тут же сделал знак, и передо мной будто по волшебству материализовалась новая порция.
— Почему ты мне все это рассказал? — словно невзначай поинтересовалась я, не торопясь пригубить пиво. В голове от выпитого уже начинало шуметь, пожалуй, стоит остановиться. А то я рискую самым неприличным образом набраться в компании почти незнакомого парня. И кто знает, не поспешит ли он воспользоваться моим беспомощным состоянием.
«Да, действительно! — оживился Эдриан, который все время разговора молчал, внимая рассказу Фрея. — А ну, хватит пить, Мика! Не забывай, что если ты попадешь в неприятности, то мне придется разделить их с тобой. И у меня нет ни малейшего желания быть свидетелем чего-либо подобного».
— Нет, в самом деле, почему? — повторила я вопрос, заметив, что Фрей не торопится ответить на него, а вместо этого как-то стыдливо отвел глаза. — Я — совершенно незнакомый для тебя человек. А ты выкладываешь мне всю историю твоей жизни. Но мало того, ты к тому же рассказал мне столько ненужных подробностей про беды своей деревни, не забыл упомянуть и про убийства. Зачем? Кстати, и почему вы до сих пор не вызвали королевского дознавателя? По-моему, именно они уполномочены вести расследования подобных случаев.
— Вызвали мы дознавателя, — хмуро проговорил Фрей. — Но я же говорил: пока запрос дойдет до Ериона, пока его там рассмотрят. А дети погибают уже сейчас. Да, убийств не было около месяца, но долго ли это продлится?
— Слушай, я очень сочувствую тебе и всем твоим знакомым и приятелям, — проговорила я. — Но все равно не понимаю, к чему ты завел этот разговор. Желал объяснить, почему моя книга должна остаться у тебя? Отлично, объяснил в подробностях, я все поняла. Но у меня, тем не менее, сложилось такое чувство, что дело не только в этом. Ты чего-то ждешь от меня. Потому и упомянул про убийства и странного священника. Так?
— Так.
Фрей кивнул, упорно не поднимая на меня взгляд. Провел пальцем по царапинам на столе, затем устало сгорбился и спрятал в раскрытых ладонях лицо. Его голос теперь звучал настолько тихо, что мне приходилось прилагать максимум усилий, чтобы его услышать.
— Я подозреваю, что во всем этом замешан отец Чериар, — сказал Фрей. — Наша округа жила тихо и спокойно много лет. И все началось именно с его приездом. Мне не нравится вся эта охота на ведьм. Создается впечатление, будто таким образом он пытается отвлечь внимание от себя.
— Отлично, напиши об этом в столицу, — пожалуй, несколько резковато посоветовала я. — Благо, грамоте обучен. Повторяю свой вопрос — я-то тут при чем?
— Могут погибнуть еще дети, — совсем тихо проговорил Фрей, не отнимая рук от своего лица. — Неужели тебе наплевать?
— Нет, конечно же, мне не наплевать, — возразила я после краткой заминки. — Но, право слово, я не понимаю…
— Я знаю, что у тебя есть магический дар. — Фрей растопырил пальцы и взглянул на меня сквозь них. — Можешь не возражать. Я это чувствую. Это как… Как мягкое ровное свечение. Правда, какое-то странное. Оно то вспыхивает очень ярко, то почти гаснет. Другие его не видят. Тот же свет окружает старуху Магду, но у нее он намного слабее. Так, мерцание. Однако это помогает ей спасать людей и отгонять странницу в белом от самого порога дома.
Я оторопела от этого признания. Украдкой огляделась по сторонам. Веселье в общем зале уже шло на убыль, многие разошлись по домам. Но все-таки тут оставалось достаточно народа. Одна я со всеми точно не справлюсь. Неужели моя недолгая жизнь все-таки окончится на костре?
— Если ты так в этом уверен, то почему не выдал своим приятелям? — спросила я, от напряжения с такой силой стиснув кулаки, что ногти пребольно впились в кожу.
— Они мне не приятели. — Фрей покачал головой. — Да, меня уважают, но в основном за силу. Потому никто и не рискнул спорить, когда я оставил твою книгу у себя. Знают, что в одиночку я без проблем раскидаю всю эту ораву. Но отец Чериар… Он пугает меня. Нет, я не чувствую в нем магии, но что-то есть в нем неправильное. Что-то такое, что заставляет меня вздрагивать от ужаса при воспоминании о его глазах и тихом вкрадчивом голосе. Но что самое страшное — он обладает удивительной властью над людьми. Я сам видел, какая бесноватая толпа выходит из храма после его проповедей. Это не люди, а дикие звери, готовые рвать и убивать из-за малейшего косого взгляда.
— Ты думаешь, это отец Чериар повинен в убийствах детей? — с сомнением поинтересовалась я.
Если честно, все рассказанное не укладывалось у меня в голове. Нет, я видела, что Фрей откровенен со мной. Но то, что он сам верил в свои слова, совершенно не означало, что это истина. Заблуждение тем и опасно, что заблуждающийся до последнего не осознает ошибку. Священник и убийства детей… Нет, это чересчур для меня.
— Нет, отец Чериар никого не убивал, — после долгой паузы признал Фрей. — Это было самым очевидным выводом, поэтому я осторожно проверил, где он находился в те ночи, когда происходили преступления. Увы, придраться не к чему. Как это называется, алиби, что ли? Так вот, алиби у него безукоризненные. Но все равно. Я чувствую, что он каким-то боком причастен к этому. И я хочу, чтобы ты помогла мне вывести его на чистую воду.
— Но почему я? — жалобно взмолилась я.
Если говорить откровенно, я отнюдь не горела желанием участвовать во всем происходящем. Чужие беды — это чужие беды, не мои. У меня своих хлопот и забот хватает.
— Ты даже не знаешь, как меня зовут! — продолжила я, видя, как Фрей угрюмо нахмурился. — С чего ты решил, что я способна помочь тебе?
— Естественно, я не буду тебя принуждать, — медленно и презрительно процедил он. — Хотя не ожидал, что у тебя настолько жестокое сердце. Речь все-таки идет о детях… Но если ты торопишься, езжай к своему жениху. А книга останется у меня.
Последняя фраза, кинутая нарочито небрежным тоном, заставила меня насторожиться. Уж не намекает ли Фрей на сделку, которую мы могли бы заключить?
— Я не слепой, видел, как все время беседы ты косилась на нее, — подтвердил парень и ласково погладил оклад. — Наверное, нелегко потерять такую вещь. А я ведь могу просидеть под защитой знака и день, и два. Здесь твоя магия бессильна, и тебе придется смириться с потерей книги. Но если ты поможешь мне, если просто взглянешь на отца Чериара и скажешь, что такое с ним не так, то, возможно…
Я гулко сглотнула, наблюдая за тем, как его пальцы в очередной раз пробежались по окладу.
— А если я ничего в нем не замечу? — все-таки спросила я. — Если ты ошибаешься, и он — самый обычный человек?
— Этого не может быть! — с непоколебимой уверенностью возразил он. — Просто не может быть.
— Ну предположим… — Я все-таки взяла в руки кружку с пивом, к которой не притрагивалась с того момента, как ее принесли. Осторожно пригубила, но тут же, скривившись, отставила в сторону. За время нашего разговора пенный напиток совершенно выдохся. И я продолжила, настороженно наблюдая за реакцией Фрея на свои вопросы: — А как ты объяснишь своим приятелям потерю книги?
— Да никак! — Фрей кратко ухмыльнулся. — Это последнее, чем заняты мои мысли. Поверь, я сумею выкрутиться. Да и вряд ли кто-нибудь вспомнит про эту злосчастную книгу, если мы поймаем убийцу!
Мы? Я скептически хмыкнула. Такое чувство, будто Фрей загодя уверен в моем положительном решении. Вообще, чудной он какой-то. Даже имени не спросил, а всю историю своей жизни выложил. А вдруг я действительно ведьма? Тогда что мешает мне согласиться на его предложение, выйти отсюда и силой забрать принадлежащую мне вещь?
«А он мне нравится, — неожиданно проговорил Эдриан. — Наивный, правда. Но этот недостаток, как правило, с возрастом проходит сам собой. Сколько ему? Лет двадцать — двадцать пять? Даром, что громилой вымахал, ума-то вряд ли набрался».
Я еще раз внимательно посмотрела на своего собеседника, который терпеливо дожидался моего вердикта. Да, пожалуй, что Эдриан прав. Фрей на самом деле очень молод. При первом взгляде он показался мне куда старше из-за своего роста и телосложения. Да и волосы ему не мешало бы постричь. Из-за них даже лица толком не разглядишь, только глаза посверкивают.
Затем я вспомнила, что обладаю еще одной способностью, позволяющей мне увидеть, так сказать, истинную суть человека. Резко встала и перегнулась через стол, после чего с любопытством воззрилась на тень Фрея, смирно лежащую на половицах под ногами своего хозяина.
Любопытно. Нет, его тень не делала никаких попыток преобразиться в какое-нибудь зловещее и смертельно опасное существо. И в то же время она была не совсем человеческой. Угадывалось в ее очертаниях что-то неуловимо неправильное и странное.
«По всей видимости, в предках у Фрея были перекидыши», — резюмировал Эдриан.
Перекидыши? Это еще что за твари?
«Ну, оборотни, — терпеливо разъяснил мне Эдриан. — Только не такие, как Висс, дружок твоей матери, а обычные, так сказать. Принято считать, что оборотнями являются исключительно волки и что обращение их происходит в ночь полной луны. На самом деле понятие куда шире. Собственно, даже у многих людей возникал резонный вопрос — почему именно волки? Чем они лучше или хуже других представителей животного мира? Да ничем, в общем-то. Потому что среди перекидышей встречаются как волки, так и медведи, рыси и прочая живность. Кстати, смена обличий у них никак не зависит от фаз луны. Просто именно волк имел глупость однажды перекинуться в присутствии свидетелей и в полнолуние. Отсюда и пошли всевозможные легенды».
Очень занимательно! Я удивленно покачала головой. Ох, права была Ульрика, когда сказала, что я даже не представляю, насколько странный и зачастую пугающий мир откроется передо мной отныне.
«В общем-то, речь не о перекидышах, — продолжил после краткой паузы Эдриан, дав мне возможность еще полюбоваться на загадочно изломанную тень Фрея. — Я хотел сказать, что в предках нашего нового приятеля скорее всего затесался медведь. Этим, кстати, можно объяснить и тот факт, что он чувствует магию в других людях. Все-таки многое в натуре перекидышей унаследовано от животных, а те в свою очередь чрезвычайно чувствительны к проявлениям сумеречного мира в целом и магии в частности».
Я наконец-то опустилась обратно на лавку и вновь подняла взгляд на Фрея, ожидая, что тот засыплет меня ворохом изумленных вопросов по поводу моего странного поведения. Но тот лишь улыбнулся мне и негромко спросил:
— И как? Я прошел проверку?
— А не боишься? — не выдержав, невежливо перебила я его вопросом, так и не дав ответа. — Что мне мешает якобы согласиться тебе помочь, дождаться удобного случая — и просто отнять книгу? Или ты намерен все время расследования провести здесь, под знаком?
— Что мешает? — растерянно повторил Фрей, и глубокие морщины избороздили его лоб, будто он только сейчас задумался о такой возможности. Затем пожал плечами и неуверенно проговорил: — Да ничего тебе не помешает, наверное. Я не могу сиднем сидеть здесь так долго. Тем более что тебе надо показать, где живет отец Чериар. Ну и так… Вдруг помощь понадобится.
Я опустила голову, пряча в тени уже изрядно отросших распущенных волос слабую улыбку. Нет, а этот верзила начинает мне определенно нравиться! Я его предупреждаю о том, что вполне могу обмануть и оставить с носом, а он беспокоится о моей безопасности! Фрей оказался вполне милым парнем, хотя вначале выглядел жестоким и тупым ограниченным типом. Было бы интересно послушать, какие стихи он любит.
— Но мне кажется, что ты так не поступишь, — завершил свою мысль Фрей. — Я не могу сказать, что абсолютно уверен в этом. Все-таки есть в том свечении магии, которое тебя окружает, что-то не совсем понятное мне. Однако я готов рискнуть. В конце концов, на кон поставлено куда большее, чем моя жизнь.
В этот момент мне стало очень стыдно за свои преступные мысли. Что скрывать очевидное, мне не хотелось заниматься никаким расследованием. Поэтому я всерьез подумывала над тем, чтобы обмануть чрезмерно доверчивого паренька. Якобы согласиться на его предложение, а потом при первой же удобной возможности оглушить, забрать свою книгу и сделать ноги с этого постоялого двора. Некрасиво и подло? Возможно. Но книгу-то у меня забрали тоже не совсем честным путем. Да и день летнего солнцеворота не станет ждать. Но сейчас, глядя в ослепительно синие глаза Фрея, я поняла, что не поступлю так. Просто не смогу обмануть его ожиданий. Хотя это решение и означает для меня массу дополнительных ненужных хлопот.
— Меня зовут Тамика, — с тяжелым вздохом представилась я. — Можно просто Мика. Давай уж, показывай, где живет этот ваш таинственный священник. Так и быть, гляну на него одним глазком.
Однако интуиция подсказывала, что так легко я не разделаюсь с этим делом. Но тогда я даже не подозревала, насколько верны окажутся мои дурные предчувствия.
* * *
Перед тем, как идти знакомиться с местным священником, я решила подняться и предупредить Ульрику, что, возможно, буду отсутствовать некоторое время. Но к моему величайшему удивлению застала комнату совершенно пустой. На всякий случай я даже заглянула под кровать, предположив, что вредная фея просто прячется от меня, желая потрепать нервы, но нет. Ее действительно нигде не было.
— Странно, — пробормотала я и задумчиво почесала в затылке. И куда могло запропаститься это мелкое, но падкое на всевозможные гадости создание?
Эдриан молчал, видимо, исчезновение Ульрики и его поставило в тупик. Уж не похитил ли фею кто-нибудь из постояльцев, задумавших под шумок заодно проверить и мою комнату? Но я почти сразу отказалась от этой мысли. Нет, вряд ли. Ульрика смогла бы постоять за себя. Вспомнить хотя бы то, как ловко она ослепила меня при нашем первом знакомстве в доме Арчера. Не сомневаюсь, если бы в мою комнату пробрались злоумышленники и попытались бы причинить ей вред, фея подняла бы такой шум, что я бы точно ее услышала. И потом, она умеет становиться невидимой, что с блеском продемонстрировала в недавнем путешествии.
— Не нравится мне это, — пробормотала было я, но тут же осеклась, потому как услышала приглушенный шум со стороны окна. Словно кто-то осторожно поскребся в деревянную раму, стремясь привлечь мое внимание. Все бы ничего, но, как я уже говорила, моя комната находилась на втором этаже. Следовательно, этот кто-то или чрезвычайно высок…
«Или умеет летать, — за меня закончил мысль Эдриан. — Иди уже, открывай. Сдается, пропажа наша объявилась».
Я с опаской подошла ближе. Прильнула к стеклу, силясь разглядеть что-нибудь в ночном мраке, и тут же отпрянула. Горло перехватило спазмом от страха, и только это спасло покой моих соседей от душераздирающего вопля ужаса. Потому как за окном я увидела настоящее исчадие Альтиса. Непонятное летающее создание, чьи огромные крылья были чернее самой ночи, а глаза мрачно горели алым, видимо, алча моей крови.
«Ой!» — приглушенно пискнул Эдриан и замолк.
Я беспомощно озиралась по сторонам, силясь найти какое-нибудь оружие против новой напасти. Кто это? Или вернее сказать — что это? Неужели священник, о котором рассказал мне Фрей, на расстоянии почуял грозящую ему опасность и явился полюбопытствовать, кто это там решил познакомиться с ним?
Неведомое создание между тем с такой силой врезалось в стекло, что оно жалобно зазвенело, угрожая разбиться. И вдруг я услышала недовольный голос Ульрики.
— Мика, быстро впусти меня внутрь! — крикнула она. — Сколько еще ждать? Или в самом деле захотела погреть свои косточки на костре, будучи обвиненной в колдовстве?
Я окончательно оторопела, не понимая, что происходит. Вот этот нетопырь — Ульрика? По всей видимости, да, поскольку именно от него я слышу ее голос. Но как, каким образом?..
— Открой мне! — еще раз потребовала Ульрика, и я услышала, как где-то в коридоре хлопнула дверь. Раздались взволнованные голоса, и я торопливо шагнула к окну, осознав, что в противном случае крики феи переполошат весь постоялый двор. А значит, я опять попаду в серьезные неприятности.
Разбухшую от недавних дождей раму заклинило, поэтому мне пришлось потрудиться, чтобы открыть ее. Но, наконец, Ульрика влетела в комнату и мгновенно взмыла к потолку. Возбужденно хлопая крыльями, принялась носиться из стороны в сторону, лишь в последний момент избегая столкновений со стенами. Я благоразумно ничего не пыталась спросить у нее, предпочитая издали наблюдать за ее полетом. Такое чувство, будто фея повредилась в рассудке. Наверное, испытания последних дней оказались слишком суровыми для нее.
— Ну? — Через несколько минут, вдоволь налетавшись по комнате, Ульрика так же резко зависла в воздухе передо мной. — Впечатляет?
— Еще как, — честно ответила я и на всякий случай попятилась. Мало ли. Кто знает, что взбредет в голову этой ненормальной. Все-таки наши отношения далеки от дружеских.
— Да не бойся ты! — В голосе Ульрики послышались отчетливые торжествующие нотки. — Но мне это даже льстит. Твоя реакция доказывает без лишних слов, что моя идея просто гениальная!
— Н-да? — Я задумчиво пожевала губами. — И в чем же, если не секрет, состоит твоя вне всякого сомнения гениальная идея?
— Я подслушала твой разговор с тем здоровяком, — сказала Ульрика. — Благо, это не составило особого труда. Как я уже говорила, ничто не может укрыться от внимания феи в том доме, где она находится.
— Значит, ты видела, в какую затруднительную ситуацию я угодила перед этим разговором? — на всякий случай уточнила я, прекрасно понимая, каким будет ответ.
— Видела, — спокойно призналась Ульрика. — Но я не сомневалась, что ты выкрутишься. Да и что я могла сделать? Феи — существа во многом магические. То есть, в общем зале мои возможности были бы ограничены из-за того знака.
— Но ты знала, что знак там есть? — еще раз спросила я, желая расставить все точки над «ё».
— Естественно, знала! — Ульрика недовольно фыркнула, раздраженная, что приходится объяснять такие мелочи. — Я ведь пролетела над ним, когда мы заселялись. Мне так подурнело в тот момент, что я с трудом осталась невидимой.
— Тогда почему ты не предупредила меня о знаке? — грозно спросила я, подобравшись к самой сути своей претензии.
— А зачем? — наивно удивилась фея. — Ты бы все равно спустилась и попыталась бы отбить свою собственность. Мои слова лишь смутили бы тебя и заставили потратить драгоценное время на безрезультатные сомнения. К тому же ты и без магии прекрасно справилась.
Я зло скривилась, но не стала спорить. Ладно, пусть будет так. В самом деле, как-то глупо ожидать от Ульрики иного поведения. Все-таки не доверяю я этой крылатой мелочи.
— Ну предположим, — неохотно проговорила я. — Но какое отношение имеет твой маскарад к моему разговору с Фреем?
— Да как ты не понимаешь — самое прямое! — рявкнула Ульрика, раздраженная моей недогадливостью. — Я так поняла, вы собираетесь проучить местного священника. Верно?
— Цыц! — испуганно прикрикнула я. — Чего развопилась? Или хочешь, чтобы нас там с факелами встретили и прямиком на костер препроводили? Только учти, и ты этой участи вряд ли избежишь. Особенно в твоем нынешнем обличье нетопыря. Сыграешь роль живого светляка, только гореть будешь недолго.
— Да ладно тебе, я же не со зла, — обиженно проворчала Ульрика, но голос благоразумно приглушила. — В общем, я чего решила. Этот отец Чериар терпеть не может женщин с магическим даром. Верно? А ты у нас рыжая. Сама знаешь, какие россказни идут в народе о рыжих. Мол, они чуть ли не при рождении договор с Альтисом заключают. Почему бы не сыграть на этом суеверии? Он-то не знает, что твои магические способности, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Из меня, конечно, колдунья тоже аховая, но сил на парочку фокусов хватит.
— Но Фрей всего лишь хотел, чтобы я украдкой посмотрела на священника и решила, не скрывает ли его тень каких-либо секретов, — возразила я, в свою очередь мудро не став упоминать о том, что наш новый знакомый как раз таки был уверен в наличии у меня внушительного магического дара. По всей видимости, Ульрика пропустила этот момент в разговоре мимо ушей, но оно и к лучшему.
— Да мало ли что этот здоровяк хочет! — возмутилась фея. — Тебе самой-то не хочется поставить зарвавшегося священника на место? Ишь ты, женщины ему чем-то не угодили! Да клянусь своими крыльями, наверняка его неприязнь имеет личные причины. Поди, какая-нибудь хорошенькая ведьмочка отвергла его, вот он и начал мстить всему женскому полу. Или же завидует, что сам обделен силой, потому вымещает таким образом свою злость. Нет, Мика, этого отца Чериара надо проучить, и проучить хорошенько, чтобы и думать забыл порочить всех женщин огульно! Поэтому вот что я придумала.
И она подлетела ближе, зашептав мне на ухо свой план.
Наверное, это было настоящим безумием, но чем дольше она его излагала, тем веселее мне становилось. И, наконец, я согласно кивнула, показывая, что принимаю предложение Ульрики.
* * *
К моему счастью, к тому моменту, когда я спустилась в общей зал, где меня терпеливо поджидал Фрей, народа там почти не осталось. Только очень уставшая молоденькая служанка лениво убирала со столов, то и дело душераздирающе зевая. Когда она увидела меня, то так и застыла с открытым ртом, выпучив глаза. Тряпка, которой она смахивала мелкий сор, выпала из ее руки на пол.
Я полюбовалась на ее оторопелый вид и подошла ближе к парню. Тот сидел спиной ко мне, поэтому пока не мог оценить результатов напряженного труда феи. Ну, надеюсь, его не хватит удар.
— Ты только не пугайся, — на всякий случай предупредила я.
Фрей, видимо, настолько углубился в свои размышления, что не услышал моих шагов. Он вздрогнул от неожиданности, повернулся ко мне — и замер. Благо, что, подобно служанке, хоть рот не раззявил при этом.
Я с нарочитой развязностью поправила волосы, постаравшись не выдать своего волнения дрожью руки. Хм-м, а не перестаралась ли Ульрика?
— Рот закрой, — посоветовала я Фрею, когда пауза затянулась сверх всякой меры. — И чего молчишь? Язык проглотил, что ли?
— Мика, это ты? — наконец, изрядно севшим голосом на всякий случай полюбопытствовал он. Дождался моего утвердительного кивка, после чего продолжил с нескрываемым удивлением: — Но что ты сделала с собой? И зачем, самое главное?
— Тебе не нравится? — невежливо вопросом на вопрос ответила я, отчаянно озираясь в безуспешных поисках зеркала. Хотя о чем это я? С каких пор в общем зале постоялого двора можно найти зеркало? Чтобы после первой же пьяной драки его расколотили на множество мелких осколков?
Фрей от моего невинного, в сущности, вопроса, вдруг покраснел так сильно, что цветом лица начал напоминать перезрелый помидор. Рванул ворот и без того свободной рубахи, словно он начал душить его, и сдавленно проговорил:
— Да нет, нравится. Даже очень. Но мне казалось, что ты не из тех девиц…
Он не закончил фразу, покраснев еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным. И я внезапно успокоилась. Ах вон оно что. Бедняга, наверное, подумал, будто я решила соблазнить священника, потому и накрасилась сверх всякой меры.
Действительно, Ульрика постаралась на славу, хотя в средствах была весьма ограничена. Она каминным угольком густо подвела мои глаза и брови, затем ради благого дела пожертвовала свою карминную палочку и придала моим губам ярко-алый цвет. Мои рыжие волосы, которые к этому моменту уже отросли ниже плеч, она каким-то хитрым образом взбила и уложила пышными волнами. Увы, достойного наряда к столь яркому и вызывающему макияжу у меня не имелось. Поэтому пришлось довольствоваться тем, что я распустила шнуровку рубахи до максимума, почти оголив грудь. Видимо, результат оказался более чем достойным, поскольку Фрей изо всех сил пытался не пялиться на нее, но его взгляд каждый раз, словно завороженный, возвращался к столь вожделенному месту на моем теле.
— Подожди, ты еще не все видел, — игривым тоном прощебетала я и с заговорщицким видом подмигнула. — Во дворе тебя ждет еще один сюрприз.
Уж не знаю, какую именно картину нарисовало разбушевавшееся воображение Фрея, но мое обещание его явно не обрадовало. Поскольку покраснеть больше он не мог при всем желании, то ради разнообразия начал бледнеть. Ох, бедняга! Как бы его удар в столь молодом возрасте не хватил.
— Пойдем, — торопливо проговорила я и на всякий случай добавила: — Это не то, о чем ты подумал.
Хотя я могла лишь догадываться, о чем именно подумал мой новый приятель.
Фрей в очередной раз с усилием оторвал взгляд от моей груди и посмотрел на меня. С усилием двинул кадыком, сглатывая слюну, послушно кивнул и встал.
Ночь оказалась свежа. Я украдкой поежилась, стоя на пороге постоялого двора. Н-да, как-то об этом я и не подумала. Пожалуй, стоило захватить с собой теплый плащ. Иначе я рискую застудить свое, так сказать, оружие массового поражения.
— Ты только не пугайся, — повторила я свое самое первое предупреждение.
— Надеюсь, ты не собираешься раздеться прямо здесь? — мрачно пошутил Фрей и на всякий случай попятился, не отводя от меня напряженного взгляда. Стоило признать, не пялиться на мою грудь у него получалось все лучше и лучше.
— Нет, причем тут это?! — Я мотнула головой, раздраженная его недогадливостью. — Сейчас ты поймешь, с какой стати я так разоделась. Смотри!
И повелительно воздела руку, указывая в ночной мрак.
Фрей послушно посмотрел в ту сторону.
Стоило признать, Ульрика постаралась обставить свой выход, точнее — вылет, как можно более эффектно. Сначала тьма наполнилась хлопаньем огромных крыльев. Фрей ощутимо напрягся и нахмурился, вглядываясь в темноту перед собой.
Затем повеяло ледяным ветром, который принес с собой отзвук далекого неприятного смеха. Было такое ощущение, будто кто-то рядом провел когтем по стеклу. Я прекрасно знала, что все это — фокусы Ульрики, основанные на простейшей магии, доступной фее. Но все равно мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом. Все мои нервы были напряжены до такой степени, что казалось — щелкни пальцами, и произойдет что-нибудь страшное.
Я украдкой покосилась на Фрея, гадая, о чем он сейчас думает. Его лицо было словно высеченным из камня. Только слабый свет почти зашедшей за темную кромку близкого леса луны искорками отражался в глубине его глаз, напряженно вглядывающихся вдаль.
А еще через мгновение появилась Ульрика. Точнее, это я знала о том, кем является стремительно вылетевшее на нас из темноты существо. Фрей об этом и понятия не имел. Он резко отшатнулся в сторону, когда Ульрика пронеслась почти вплотную к его лицу, не отказав себе в удовольствии задеть его кончиками крыльев.
— У-у-у! — провыла Ульрика, зайдя на новый крутой вираж и вновь нацелившись на бедолагу. — У-у-у, бойся меня, несчастный смертный!
И Фрей действительно испугался. Впрочем, кто может обвинить его в недостатке смелости? Явно не я. Если бы на меня из темноты вылетело загадочное нечто и принялось нарезать крути в опасной близости от моего лица, то я, скорее всего, не мудрствуя лукаво, рухнула бы в обморок. Но его реакция меня удивила.
— О всемогущие боги! — воскликнул он, сграбастал меня за шиворот, прижал к себе и ловко сиганул с крыльца в ближайшие кусты.
Что скрывать очевидное, я была не готова к столь резкому прыжку и последующему жесткому приземлению. Тем более Фрей всей своей тяжестью упал на меня, видимо, таким образом желая защитить от зловещего создания, напавшего на нас.
Неполную минуту я сражалась за каждый глоток воздуха, будучи не в силах что-либо сказать и успокоить Фрея. Я изо всех сил пихалась и лягалась, пытаясь хоть чуть-чуть сдвинуть его в сторону. Но Фрей по-прежнему тяжелой тушей лежал на мне и бормотал молитвы, не вслушиваясь в мое отчаянное кряхтение.
— Эй, вы где там? — раздался сверху озадаченный вопрос Ульрики, которую привели в замешательство акробатический кульбит Фрея и последующее наше исчезновение. — Мика, ты в порядке?
Фрей, услышав, как загадочное нечто назвало меня по имени, прекратил шептать молитвы и напрягся. Я почувствовала, как его пальцы весьма недвусмысленно сомкнулись на моем горле, грозя в любой момент перекрыть мне доступ воздуха. Ой, что-то мне это не нравится! Сдается, Ульрика перестаралась, и перестаралась сильно!
— Все в порядке! — с величайшим трудом просипела я, силясь успокоить испуганного парня. — Я же просила тебя не пугаться!
— Что это? — свистящим шепотом спросил Фрей, не торопясь убрать пальцы с моего горла.
— Не «что», а «кто»! — обиженно исправила его Ульрика, нависнув над нами. — Я подруга Мики! Ты вроде как попросил ее поставить на место здешнего священника. Вот я и решила помочь.
Хвала небесам, Фрей не испугался еще больше и не стал меня душить, когда понял, что его укрытие обнаружено. Но вставать с меня не торопился, продолжая всей тяжестью своего тела придавливать к земле.
— Это правда? — спросил он у меня. — Это… Это… Это нечто действительно твое знакомое?
— Я не нечто, я — фея! — Голосок Ульрики тоненько зазвенел от возмущения. — И вообще, разлегся тут! Вообще-то, Мика — чужая невеста. Как тебе не стыдно!
Фрея как ветром с меня сдуло. Мгновение — и он уже стоял на ногах, озадаченно почесывая в затылке.
Поскольку Фрей явно не собирался подавать мне руку, донельзя смущенный произошедшим, я с кряхтением поднялась сама. Со стоном потерла себя чуть пониже поясницы. Ох, как отбила-то себе эту часть тела, падкую на поиски новых приключений!
— Кто это? — почти не разжимая зубов, буркнул Фрей, по-прежнему избегая смотреть на меня.
— Это Ульрика, — любезно представила я фею и запустила пятерню в волосы, вычесывая из них мелкий мусор и пытаясь придать прежний объем.
— Ты все-таки ведьма? — вполне резонно поинтересовался Фрей, на всякий случай сжав кулаки. — Иначе почему путешествуешь с этим… с этой…
— С феей, — завершила за него я фразу. Покачала головой. — Я же предупреждала тебя, что не надо пугаться.
— Не надо пугаться?! — Парень аж подавился от возмущения и застыл, явно не в силах облечь в слова все свои претензии.
— Молодой человек, не стоит так кричать, — сухо фыркнула Ульрика, порхая перед нами словно моль-переросток. — Иначе ты разбудишь постояльцев, и наша затея провалится в самом начале. Или ты уже передумал и больше не желаешь нанести поздний неожиданный визит священнику?
— Нет, желаю, — неуверенно проговорил Фрей. — Но я не понимаю, что все это значит.
— Н-да, глупость все-таки заразительна! — Ульрика с нескрываемым пренебрежением фыркнула. — Или мне просто не повезло с подельниками? То Мике все надо было разжевать и по полочкам разложить, теперь тебе.
Фрей угрюмо молчал, то сжимая, то разжимая кулаки.
— Ладно, объясню по дороге, — милостиво обронила Ульрика и с сомнением покосилась на усеянное звездами небо. — Ночь в разгаре, но если мы и дальше продолжим терять время на ненужные объяснения, то к дому священника доберемся лишь к рассвету. А следовательно, потеряем преимущество нападения в темноте.
— Нападения? — почти беззвучно повторил Фрей и уставился на меня взглядом, преисполненным ужаса.
— Да ничего плохого с твоим священником не случится, — поспешила я его заверить, угадав, какие мрачные мысли пробудили в несчастном парне слова Ульрики. — Честное слово!
— И со мной все будет в порядке? — на всякий случай осведомился Фрей. Я удивленно вскинула брови, не совсем понимая, о чем это он, и парень торопливо пояснил: — Пойми, Мика, я не последний трус, но все-таки кое-что в этой ситуации меня настораживает. Я попросил тебя о помощи, но при этом даже не подозревал, что ты водишь знакомство с подобными созданиями, — и он опасливо покосился на Ульрику, после чего продолжил: — Кто даст гарантии, что вы не заманите меня куда-нибудь в тихое безопасное место, где никто не услышит мои крики, после чего жестоко расправитесь?
— Ведь это именно ты попросил нас о помощи, а не мы, — раздраженно напомнила Ульрика и забила крыльями вдвое чаще, осыпав нас облаком сажи, в котором искупалась для придания себе нужного облика. — А теперь мы вынуждены еще и давать тебе какие-то гарантии. Ну? Так и будем тут стоять, пока кто-нибудь не выйдет? Или все же проверим, причастен ли ваш разлюбезный священник к убийствам?
— Фрей, я не желаю тебе никакого вреда, — проговорила я, не обратив внимания на тираду феи. — Клянусь всем дорогим, что у меня есть в жизни! Мы с Ульрикой просто решили проучить отца Чериара. Он не любит женщин, обладающих магическим даром? Что же, пусть тогда самые страшные его кошмары воплотятся в жизнь! И тогда, быть может, он хорошенько подумает, прежде чем наводить огульную хулу на всех колдуний.
Губы Фрея тронула робкая улыбка. Он склонил голову набок, обдумывая мое предложение, потом радостно кивнул.
— А что? — воодушевленно проговорил он. — Из этого может получиться толк! Пожалуй, повеселимся мы знатно!