Глава 11
– Долго нам еще ехать? – не выдержала Женька.
Они весь день тряслись в карете. Внутри было удобно, сиденья мягкие, окна большие, много места, но сама дорога уже опостылела.
– Не сомневайся, – ответил Кощей.
Вот он как раз был совершенно спокоен. Поскольку остановки случались крайне редко, только перекусить, злодей попросту отдыхал.
Кощей уже раз двадцать заставил Женьку повторить все инструкции по безопасности и угомонился лишь после полудня. Поев на природе, так как постоялого двора поблизости не оказалось, и дав легкий отдых лошадям, поехали дальше. Сыграли в шашки, карты, затем Кощей нагло скинул сапоги, закинул ноги на противоположное сиденье, прикрыл глаза и задремал. Или задумался. Тревожить его в таком состоянии было опасно, но к вечеру измученная скукой Женька все же рискнула.
– Дядя Максет, хватит спать.
– Отстань, – не открывая глаз, ровным голосом попросил Кощей.
– Да ладно вам! Расскажите что-нибудь, пожалуйста. Скучно ведь.
– Я тебе что, шкатулка со сказками? – слегка удивился Кощей.
– Нет, конечно, но все-таки.
– Сказал отстань. Наслаждайся природой. Когда еще удастся вырваться из душного города? Любуйся янтарными лучами заходящего солнца, коровами, живописными облаками и что там еще есть за окном.
– Ничего там нет! – воскликнула Женька.
– А я буду отдыхать. У меня было насыщенное утро, – не слушая, закончил Кощей.
Женьку передернуло.
Это утро для нее опять началось не с птичьего пения, а с жизнерадостного голоса Кощея. Он молча поднял раму и, схватив Женьку за плечи, усадил ее на постели.
От рывка девушка распахнула глаза и оказалась нос к носу с Кощеем. От неожиданности она заорала, и одновременно с ней заорал Кощей.
– Вы психованный! – оторавшись, выпалила Женька.
– Меня просто поразило вопиющее нарушение этикета! – со слезами в голосе крикнул Кощей и отпустил Женьку.
– Нет, вы точно псих, – тяжело дыша, повторила девушка.
– Не хами, – предупредил Кощей. – Надеюсь, данное происшествие – это самое худшее, что случится с тобой в ближайшие несколько дней.
– Что может быть хуже инфаркта? – воскликнула Женька, картинно схватившись за сердце.
Оно действительно колотилось о ребра, словно Женька только что пробежала стометровку.
– Симулянтка, – бросил Кощей.
Расположившись у окна, он пожаловался:
– Ты только представь! С самого утра я, как последний дурак, принимаю извинения от всех тех, кто накануне ответил отказом.
– Сочувствую, – злорадно отозвалась Женька, пытаясь отдышаться после пережитого.
– Нам с тобой придется развлекать в общей сложности человек пятьдесят, – продолжил Кощей, не слушая, – родители с дочерьми, кавалеры в сопровождении папаш и человек семь в гордом одиночестве.
– Пошли они все в пень, – по-русски посоветовала Женька, но ее слова опять остались без ответа.
– Из последних семи трое будут от герцога Адинейского…
– Который вас терпеть не может? – уточнила Женька.
– И который теперь подозревает меня в черной магии и еще во многих темных делишках, – не меняя тона подтвердил Кощей. – И который, благодаря невероятному везению, вычислил, кто такой Мак.
– Ох ничего себе! – вырвалось у Женьки.
– Соответственно, несколько человек, также считающих меня колдуном, попытаются убрать предполагаемый источник моей так называемой силы.
– Очень интересно, но можно я оденусь? – вежливо осведомилась Женька.
– Отсюда вывод, – продолжил Кощей. – Едва прибудем в поместье, не отходи от меня далеко, никому не верь. Без меня не пей, не ешь. И смотри в оба.
– Чего это? – удивилась Женька.
– Так они тебя источником считают, – не меньше ее удивился Кощей и резко встал. – Ну, хватит валяться. Через полчаса прибудет карета, и мы отправляемся.
Не успела Женька слова сказать, как Кощей уже выскользнул из комнаты.
Никаких осложнений не было, карета прибыла точно в назначенный час, и Артур с Фредериком быстро закрепили багаж.
– Ух ты, герб! – восхитилась Женька, разглядывая карету в окно.
Действительно, на темно-красном, почти бордовом фоне красовался серебряный герб.
– Разве ворон это геральдическое животное? – обернулась Женька к Кощею, собиравшему в бювар письменные принадлежности.
– Нет, он геральдическая птица, – рассеянно отозвался Кощей и захлопнул крышку.
– Да ладно вам, – не поверила Женька. – Никогда о таком не слышала.
– Да ты что? – делано удивился Кощей, пробегая взглядом по столу, не забыл ли чего. – Что ж, будем менять. Вместо воплощения силы и мудрости придется поместить на щит веревку.
– Зачем? – опешила Женька.
– Чтобы все глупые девчонки знали – еще один дурацкий вопрос, и я удавлюсь. Или тебя удавлю, что более вероятно. Так, вроде все взяли. Идем.
Он быстро пошел к выходу, и Женька, подобрав подол, заспешила следом. Ей уже порядком надоело постоянно догонять этого злодея, да еще таскать на себе метров десять замысловато сложенной ткани.
У самого выхода он притормозил, Артур открыл дверь, и Женька, приняв руку Кощея, степенно проследовала к карете.
Затем Фредерик сел на козлы, и путешествие началось.
Артур, по обыкновению, остался охранять дом, зато предоставил своего младшего сына в качестве кучера и помощника в делах.
Настал второй день пути. Пейзаж за окном, вместе с полями, деревнями и усадьбами, внушал стойкое отвращение, и единственным развлечением оказалась разборка на постоялом дворе, которая стихла, едва в помещение вошел досточтимый лорд.
– Сколько времени? – поинтересовался Кощей, едва они сели обратно в карету.
– Часы у вас, – напомнила Женька.
– Тогда четыре пополудни, – решил Кощей, устраиваясь поудобнее.
– Дядя Максет, долго нам? – измотанная Женька действительно заныла. Очень уж тоскливо было ехать, и даже поговорить не с кем.
Ответом было молчание.
– Можно я хотя бы переоденусь и с Фредом на козлах посижу? – сдалась Женька. Сил ее уже не было, и со скуки она готова была грызть обивку.
– Нет, – отрезал Кощей. – Здесь мои земли, мало ли кто герб увидит и засечет мою же племянницу в мужской одежде рядом с кучером.
– Достало уже это платье! – зло сказала Женька, свирепо отряхивая подол. – Я как соляной столб сижу, дышать нормально не получается.
– Скажи спасибо, что корсеты не в моде, – посоветовал Кощей. – Ты привыкай, детка, привыкай.
– Вам легко говорить! – вспылила Женька. – Вы вон с детства к платьям привыкли! А я нормальный человек и не могу постоянно находиться в этом… шалаше!
Кощей резко открыл глаза. Лицо его окаменело, и он медленно перевел взгляд на девушку. Сообразив, что сморозила, Женька замерла. Пусть воспоминание попало к ней случайно, она о нем не просила, но воспользоваться подобным знанием было по меньшей мере подло.
– Простите, – забормотала Женька. – Дядя Максет, простите, ради бога. Я не хотела. Случайно я… дядя Максет.
Сон с Кощея как рукой сняло. Он медленно отвернулся к окну и промолчал.
– Я извинилась, – робко напомнила Женька, мечтая провалиться сквозь землю, пол кареты, сквозь что угодно, лишь бы оказаться подальше от своего стыда.
Кощей молчал. Видимо, его сильно заинтересовал пейзаж.
– Да ну простите же! – отчаянно воскликнула Женька, подавшись вперед. – Я не хотела! Просто достало все, вот и вспомнилось! Я же нарочно не лезла, случайно получилось!
– Что ты видела? – помолчав, спросил Кощей.
Услышав абсолютно ровный, без тени недовольства голос, Женька быстро перебралась на сиденье Кощея и робко коснулась рукава.
– Только про Барса. Как вас Вильям топил, – тихо сказала она.
– Ах это! – Кощей грустно улыбнулся, посмотрел сверху вниз и опять уставился в окно. – И как тебе?
– Я не представляю, что с вами было, когда Вильям умер, – призналась Женька, вспомнив двенадцатилетнего паренька. – Если бы не он… Даже не знаю.
– Да, – кивнул Кощей.
Видимо, пейзаж за окном поднадоел, так как он опять откинулся на спинку и соизволил обратиться к Женьке:
– Как тебе его система воспитания?
– Жестко, – призналась Женька. – Топить четырехлетнего ребенка – это жестко.
– Возможно, – согласился Кощей. – На следующее утро я все-таки извинился перед Барсом и отдал ему молоко. После того случая я, прежде чем затеять игру, представлял, что потом Вильям сыграет со мной в то же самое.
– Значит, вы топили котенка не из жестокости? – робко спросила Женька.
– Детка, я никогда не был жесток, – как само собой разумеющееся пояснил Кощей. – Мне, насколько помню, действительно казалось забавным, что Барс брыкается и смешно пищит. Он даже бегать стал быстрее после купания. А уж от меня отбивался, как настоящий воин. Во как жить хотел!
– И вы не сдали Вильяма отцу, – вспомнила Женька.
– Я? Вильяма? Да никогда! Он всегда поступал справедливо, и я это понимал. Замечу, все мои попытки стравить ради забавы собак или прислугу он пресек банальной игрой в шахматы. Когда не помогало, он опять играл в меня.
– Как это?
– Как всегда, – усмехнулся Кощей.
– Он был для вас Белобогом, – твердо решила Женька.
– Он был лучше Белобога, – поправил Кощей. – От Вильяма я не слышал ни одной нотации. Он никогда не позволял по отношению ко мне снисходительный тон, только на равных. И он всегда мне верил. Дай руку.
Не веря, что после ее реплики о платьице Кощей простил и даже смягчился, Женька осторожно протянула ладонь.
Досадливо вздохнув, Кощей велел пошевеливаться, схватил за руку, и перед Женькиными глазами вновь оказался Вильям. На этот раз воспоминание было четко выверенным, без провалов, и смотрела девушка словно со стороны.
Вильям, которому на вид было около двадцати пяти лет, сидел в кресле, укрытый до пояса теплым пледом.
Молодой человек, захлебываясь, кашлял в платок, на котором проступили пятна красного цвета. Рядом, на подлокотнике, заботливо поддерживая брата за плечи, сидел черноволосый подросток лет семнадцати, худой и нескладный.
– Макси, прекрати, – тяжело дыша, велел Вильям, прокашлявшись. – Чтобы я больше такого не слышал.
– Но это же шанс! – горячился юный Максет. – Ты что, не понимаешь?
– Понимаю, – досадливо отозвался Вильям. – Подай мне чай, будь добр.
Он взял чашку и выпил почти залпом, после чего, облегченно вздохнув, откинулся на спинку кресла.
– Да говорю тебе, я, возможно, бог, – продолжал настаивать Максет.
– О… – только и ответил Вильям.
Тут в Женькиной голове все окончательно встало на места. Ну конечно! Кощей ведь рос в той семье, и волосы со лба убирает всей пятерней, как отец! И восклицание это произносит в точности как Вильям!
Тем временем разговор продолжался.
– Не веришь, да? – с обидой спросил Максет.
– Не говори ерунду, – устало попросил Вильям. – В то, что ты можешь оказаться богом, я вполне верю. Но пойми и ты, Макси, ты, скорее всего, чужой бог. И потом, без обид, мальчик, но ты точно не бог-врачеватель.
– И что? – горячился Максет. – Я же наверняка кое-что могу, Виль! Я постараюсь, только позволь мне попробовать!
– Извини, Макси, – слабо улыбнувшись, Вильям похлопал его по запястью. – К тому времени как ты войдешь в силу, я уже умру. Ты не переживай.
Максет хотел было возмутиться, но Вильям остановил его взмахом руки, тоже до боли знакомым.
– Послушай меня, брат, – попросил Вильям и опять закашлялся. Отработанным движением Максет придержал его за плечи и подсунул свежий платок. Приступ продолжался недолго, но ослабил юношу.
– Давай потом? – предложил Максет, наливая свежий чай.
– Нет, сейчас, – решил Вильям. – «Потом» может и не наступить. Без истерик, – твердо велел он вскочившему брату, и Максет опять сел, сдерживаясь изо всех сил. – Просто слушай.
Вильям немного помолчал, собираясь с силами, и заговорил:
– Видишь ли, Макси, тому, что ты бог, я поверю, но, прости, ты еще молод и неопытен, кем бы ты ни был. Ты можешь напортачить. Доктор из тебя никакой. Я скорее поверю, что ты бог войны или бури. Возможно, ты когда-то наказывал людей за грехи. Но врачевание это точно не твое. Когда я умру, то окажусь вместе с нашей… прости, с моей мамой. Она ведь тоже умерла от легких. Ты не помнишь? Хотя да, ты появился позже. Видишь, – он грустно улыбнулся, – уже путаю время. Но если ты вмешаешься, то можешь все испортить. Понимаешь? Я не боюсь умереть. Я, конечно, оставлю тех, кого люблю, тебя, отца, Маргарет, зато встречусь с другими, дорогими мне людьми. И подожду вас там. Наверху.
– Бред, – презрительно отозвался Максет. – Ты просто струсил и боишься попробовать.
– Когда это я трусил? – насмешливо спросил Вильям. – Просто поясняю, что вмешиваться тебе не стоит. Ты даже не знаешь толком, кто ты.
– А я хочу, чтобы ты жил! – запальчиво воскликнул Максет.
– Ну вот, – укорил его Вильям. – Снова «я»? Это моя жизнь, Макси. Моя. И без меня ты не останешься.
Голос его смягчился, и он смотрел на брата, словно на маленького мальчика.
– Конечно, не останусь, – высокомерно заявил Максет. – Я тебе просто не дам умереть, и все!
– Это моя жизнь, – строго повторил Вильям. – Ты не имеешь права вмешиваться. Ничего, Макси, когда ты вернешься, может, и со мной встретишься. Но пока ты просто будешь меня помнить.
– Как высокопарно, – со злой насмешкой процедил Максет.
– Я учил тебя играть в шахматы. Значит, каждый раз, когда ты будешь играть, я буду с тобой. Я учил тебя защищать своих…
– Да понял я, понял. Бред все это! – досадливо отмахнулся Максет и продолжил с маниакальной настойчивостью: – Но это же все просто воспоминания! Тебя же не будет! Вильям, ну пожалуйста, дай мне попытаться!
– Нет, – голос Вильяма стал тверд. – Ты никогда в жизни меня не подводил, и теперь не стоит. Тебе придется смириться, Максет. Ты все понял?
– Понял, – зло отозвался Максет, едва сдерживая гнев.
– Хорошо, – одобрил Вильям. – Тебе еще об отце придется заботиться, помни об этом. Теперь иди, погуляй. Мне надо отдохнуть.
– Виль, давай я тебя в сад отнесу, – просительно затянул Максет. – Доктор сказал, тебе это очень полезно. Там сейчас солнышко. Давай? И еще чай принесу.
– В сад так в сад, – слабо улыбнулся Вильям. – Но не вздумай мне мешать. Я спать буду.
Окрыленный его согласием, Максет подхватил брата на руки и порысил к дверям.
Видение закончилось.
– Вильям умер через день, – услышала Женька голос Кощея. – Я даже не пытался ничего сделать.
Осознав всю тяжесть потери, Женька спрятала лицо в ладонях и притихла.
– О нет, – выдохнул Кощей. – Что, опять? Детка, учти, маяться с женскими истериками я не намерен. Или приходи в себя, или пробегись рядом с каретой. Помогает.
– И как же вы теперь? – осторожно спросила Женька, посмотрев на Кощея.
– В смысле? Я точно не побегу.
– Вы же переживали.
– Было. Скончался самый близкий мне человек. Кто бы не переживал? Помню, даже ревел, пока никто не видит, – признался Кощей. – Но все это было много веков назад. Я просто хотел показать, кем был для меня Вильям. Полагаю, половина твоих вопросов отпала, и я могу отдохнуть.
Он опять смежил веки и задремал. Женька глазам своим не поверила, но решила смириться. Кощей был совершенно не похож на того мальчика, который убеждал брата спастись любой ценой.
– Вы… – начала Женька.
– Что? – Кощей тоскливо, как человек, которому не дают отдохнуть, посмотрел на Женьку.
– Ничего. Просто еще раз извиниться хотела.
– Хорошо, – кивнул Кощей.
– И сказать, что если бы не Вильям, вы бы были таким козлом, что сказать страшно.
– Отстань от меня, – попросил Кощей, и Женька смолкла.
Спустя час, когда переживания за Кощея остались позади, на дороге позади кареты показались всадники. Сперва в этом не было ничего странного. Скачут себе и скачут, но, сосчитав, Женька насторожилась. Семь всадников, пусть даже рядом с деревней, вызывали подозрения.
– Дядя Максет, – позвала Женька. – Ваш герб здесь хорошо знают?
– Допустим, – отозвался Кощей, не открывая глаз.
– И вас вроде здесь уважают?
– Еще как.
– Но грабители здесь все равно водятся?
– Как везде.
– Тогда у нас проблемы. Там какие-то люди, и они едут молча. Могут на вас напасть?
– Запросто, – решил Кощей.
Он соизволил перебраться к заднему окошку и присмотрелся внимательнее.
– Вот гады! – сообщил он.
– Что, за нами, да? – догадалась Женька.
– За каретой, – поправил Кощей. – М-да. Давненько я здесь не бывал, совсем народ распустился. Придется воевать, детка!
– Эй, их там семь человек, – с намеком на повышенное самомнение заметила Женька. – Да нас по дороге раскатают, даже не заметив! Лучше поколдуйте.
– Много чести для такого сброда, – отрезал Кощей.
– Тогда давайте до деревни доскачем. Там нам помогут.
– Скачи! – великодушно разрешил Кощей. – Ты как предпочитаешь, под седлом, без седла, рысью, галопом?
Плюнув на его обидное чувство юмора, Женька притихла, ожидая решения.
– Ого, четыре арбалета, – присмотревшись, присвистнул Кощей. – Серьезные ребята. Фредерик! Стоять!
Женька решила, что ослышалась, но мальчик резко натянул вожжи, и карета стала. Тут же Кощей выскочил наружу, сдернул Фредерика с козел и впихнул в карету.
– На пол оба, – велел он и исчез.
– Точно псих, – решила Женька, бросаясь на пол.
– Мисс Джейн, не стоит говорить такое о его светлости, – укоризненно шепнул Фредерик.
– Спокойно, суслик, он в курсе, – утешила Женька и приподнялась, пытаясь разглядеть, насколько близко преследователи. Но тут лошади рванули вперед, и Женька от рывка, свалилась на Фреда.
– Мисс Джейн, – процедил тот. – Простите мою дерзость, но не могли бы вы убрать локоть с моего живота.
– Он что, лошадьми правит? – воскликнула Женька.
– Кто? – от боли мальчик согнулся и пытался растереть синяк.
– Дядя Максет!
– Конечно, мисс Джейн, – согласился Фредерик. – Понимаете, если меня убьют, отец уволится, и его светлости это невыгодно.
– Значит, пусть лорда убьют? – ехидно переспросила девушка.
– Э-э-м-м… Мисс Джейн, я, как бы сказать, в курсе о… м-м-м… исключительных способностях его светлости.
– Ясно.
Не вдаваясь в подробности, она привстала, упираясь в сиденье, и осторожно выглянула в заднее окно.
Тут же стекло разлетелось вдребезги, и арбалетный болт застрял в спинке противоположного сиденья.
– Козлы! – ругнулась Женька, падая обратно на пол.
Фредерик тоже хотел посмотреть, но девушка дернула его обратно.
– Что там, мисс Джейн?
– Догоняют нас, – отозвалась Женька. – Да чего он так медленно едет?
– Чтобы увидели герб, – недоуменно пояснил Фредерик. – Если нас преследуют разумные люди, они сразу отстанут.
– Разумные люди грабежом не занимаются, – огрызнулась Женька. – Если дядя Максет не боится, чего он так лошадей гонит?
– Развлекается, – как само собой разумеющееся пояснил Фредерик и подтянулся к разбитому окну глянуть, как там, снаружи, обстоят дела. – Мисс Джейн! Они еще два арбалета разрядили! Один остался!
– Перезарядят.
– На скаку? Да ни в жизнь! – запальчиво ответил мальчик, увлекшись погоней, но тут же пришел в себя и поправился: – Простите, мисс Джейн, но перезарядить арбалеты на полном скаку, практически…
– Заткнись, – посоветовала Женька. – И оставь ты этот тон, здесь, кроме нас, никого нет.
– Тогда быстро на пол, – велел Фредерик и, упав, потянул за собой привставшую Женьку. – Вы куда суетесь? Там еще один арбалет, пристрелят и не заметят.
– Отвали, – посоветовала Женька, но осталась лежать.
Тем временем Кощей тоже подсчитывал стрелы. Одну он вычел, когда услышал звон разбитого стекла, еще одна просвистела над головой, едва не задев волосы, третья, судя по звуку, застряла в сундуке, притороченном позади кареты. Оставалась последняя. Осторожно глянув из-за крыши, Кощей убедился, что для перезарядки никто не остановился, и встал в полный рост. Пронзительно засвистев, он картинно раскрутил над головой хлыст и сразу пригнулся. Последняя стрела вонзилась в крышу, и Кощей еще придержал лошадей. Теперь всадники неслись по бокам и наконец рассмотрели герб.
– Карета милорда! – испуганно заорал самый сообразительный.
– Отлично! Будет пожива! – донесся ответ его более тупого и более жадного товарища. – Эй, на козлах! А ну стоять!
Всадник подобрался ближе, и, извернувшись, Кощей хлестнул его по лицу. Нападавший успел подставить руку, но кончик хлыста, изогнувшись, угодил по глазам. Разбойник в седле удержался, но приотстал, поливая лорда проклятиями. Женька, лежа на полу, изо всех сил пыталась запомнить хоть парочку выражений. Тем временем другой всадник распахнул дверь кареты и нагнулся посмотреть, кто там внутри. Фредерик, не вставая, просто изогнулся, словно хотел прыжком встать, и влупил подошвами мерзавцу по физиономии. Тот упал, дверца продолжала болтаться, а Женька восторженно выдохнула:
– Высший пилотаж!
– Простите, мисс? – вежливо уточнил Фредерик, пытаясь схватить ручку дверцы.
– Это значит, что ты проделал отличную работу, – пояснила Женька.
– Благодарю вас, мисс, – отозвался Фредерик. Он поймал, наконец, ручку, и захлопнул дверцу.
Кощей, видя, что парень вполне справляется сам, сосредоточился на пятерых оставшихся. Поскольку один из обладателей арбалета начал отставать, следовало сделать вывод, что грядет перезарядка, а это было очень не вовремя.
Потому Кощей остановил карету, спрыгнул на землю и поинтересовался:
– Итак, вы, похоже, решили поприветствовать своего лорда? Весьма похвально.
Двое всадников, после резкой остановки, проскочили мимо, один, от удара Фредерика, зажимал окровавленное лицо, и еще один, после того как ему по глазам попало хлыстом, выбыл из игры.
Двое, выхватив тесаки, подъехали к карете.
– Как вы смеете находиться в седлах, когда ваш лорд стоит? – высокомерно спросил Кощей и швырнул хлыст на козлы.
– Ваша светлость? – недоверчиво спросил самый здоровый из оставшихся.
– Безусловно, – кивнул Кощей. – Вы не видели герб?
– Видели, – мужчина тяжело сглотнул и, сообразив, поспешно спрыгнул на землю.
– Значит, раз у вашего лорда есть деньги, его можно грабить? – попытался прояснить ситуацию Кощей.
– Нет, ваша светлость, – под взглядом Кощея мужчина неловко поклонился.
– А то я ваш разговор не слышал!
Тут он пригнулся, и рядом с его головой вонзился арбалетный болт. Те из разбойников, что стояли рядом, испуганно попятились, а Кощей, выдернув болт без видимых усилий, небрежно швырнул его за спину.
– Еще одна такая выходка, и я начну убивать всех, кто рядом, – ровным голосом предупредил он.
Вернувшиеся всадники быстро приструнили арбалетчика, но тут подоспел главарь. Под одним глазом у него виднелась кровоточащая рана, переносица и щека были наискось рассечены.
– Чего встали? – заорал он.
– Это лорд Блэкгод, – торопливо пояснил один из подельников.
– И что? – главарь насмешливо посмотрел на Кощея с высоты седла. – Он один, он беспомощен. Вам что, не нужны деньги?
– Жизни им нужны больше, – понимающе заключил Кощей, бегло осмотрев разбойников. – Впрочем, раз уж ты настолько силен, давай, попробуй отобрать.
Вместо ответа главарь навел на него перезаряженный арбалет, но Кощей, резко взмахнув правой рукой, дальше стоял спокойно. Болт сорвался с тетивы и угодил в землю, а сам главарь схватился за горло.
«Бритва», – решила Женька и ошиблась, в этот раз Кощей использовал нож.
Главарь зашатался, пытаясь выдернуть нож из горла, кровь сперва брызнула фонтаном, затем степенно вытекала полноводной рекой, вместе с жизнью.
– Еще попытки будут? – осведомился Кощей и продолжил, не дождавшись ответа от спешившихся людей: – Значит, так, вы все отправитесь в замок и сдадитесь Карлу. Скажете, что я не велел вас убивать. Приеду – разберусь. Понятно? После чего пройдете в подвал и будете ждать, пока я вами займусь. Лошадей поставьте в конюшню. Все, свободны. Коня этого недоумка оставите мне. Фред, на козлы. Я уже развлекся.
Не оглядываясь, он сел в карету, Фредерик резво перебрался на свое место, и карета, с привязанным рядом конем, тронулась.
– Вы его убили, – проговорила Женька после долгой паузы.
– Несомненно, – кивнул Кощей, вновь закидывая ноги на сиденье. – Что тебя смущает?
Женька угрюмо молчала.
– Брось, детка, – примирительно начал Кощей. – Они же разбойники.
– Все равно, – уперлась Женька. – Без суда и следствия! Просто вжж-жик, и все! А ведь могли просто поколдовать.
– Полно те, голуба, – протянул Кощей. – Первое, я защищался и тебя, замечу, защищал, а второе, я, по-твоему, кто?
– Убийца, – предположила Женька.
– Я здесь как раз тот самый суд и следствие. В одном флаконе. Ты думаешь, отчего я, минуя Лондон, появляюсь в поместье хотя бы раз в полгода?
– Я не думаю, – буркнула Женька.
– Я заметил, – кивнул Кощей. – Так вот, я появляюсь в том числе для того, чтобы разбирать жалобы и вершить суд. Так что первые два дня придется угробить на это самое занятие. Ненавижу это дело.
Женька дуться не перестала, и Кощей, отложив свой сон, вкратце пояснил, что обычно делают разбойники с молодыми красивыми девушками. Особенно, если убили ее единственного покровителя, способного заплатить выкуп. Женька похолодела, но Кощей, игнорируя испуг, привел несколько примеров, после чего осведомился:
– Есть будешь?
Закаленная продукцией Голливуда, девушка предложение поесть все же отвергла. Даже смотреть на Кощея, увлеченно поглощавшего сэндвич с мясом, было невмоготу.
– Все-таки здорово вы с хлыстом обращаетесь, – уважительно заметила Женька. – Прямо как Индиана Джонс. У него, правда, кнут был.
– Я лучше. Индиана не смог бы срезать хлыстом головку цветка. А я запросто.
– Вы что, знали Индиану Джонса? – изумилась Женька.
– А то! – проглотив, заверил Кощей.
– Вот это да!
– Да шучу я-а, – почти застонал Кощей, постучав себя по лбу костяшками пальцев. – Голову иногда включай! Как я мог быть знаком с вымышленным персонажем?!
– Вы тоже вымышленный, – обиделась Женька. – Вас, замечу, во втором классе проходят, на уроке чтения!
– Ух ты! – восхитился Кощей, явно передразнивая Женьку. – Во втором классе!
Поев, он приободрился, и, вскочив на трофейного коня, умчался.
Стало совсем тоскливо, и Женька, плюнув на условности, перебралась на козлы.
– Здесь дует, мисс Джейн, – предупредил Фредерик. – И подобное поведение племянницы лорда могут счесть неподобающим.
– С дядей я договорюсь, – заверила Женька. – Ты лучше про замок расскажи.
Вот так, за разговорами и скачкой, прошел остаток вечера. На ночь остановились в какой-то деревне, где Кощею пришлось решать вопрос о наследстве, зато прием был более чем радушный. К полудню следующего дня, едва миновали очередную деревню, показался замок.
– Если ты и его обзовешь дворцом, я сильно расстроюсь, – предупредил Кощей.
– Вот это и впрямь замок! – высунувшись в окно, восхищенно протянула Женька.
Строение возвышалось на холме. Само здание было приземистым, квадратным. Мощные зубчатые стены из серого камня по углам венчались круглыми башнями. По Женькиным понятиям именно так и должно было выглядеть фортификационное сооружение. Только слишком широкие окна вместо бойниц портили впечатление.
– Скоро будем дома, – довольно сказал Кощей. – Детка, сядь на место. Не годится девушке из благородной семьи торчать из окна по пояс.
В последних словах звучала явная насмешка.
– А докуда девушке из благородной семьи можно торчать? – ехидно спросила Женька.
– Можно сесть рядом с дядей и вести себя смирно.
Закончив воспитательный процесс, Кощей со вздохом обулся и принял достойный вид.
– Вы сами высовывались, – буркнула Женька, очень уж ее задело замечание, – когда через деревни ехали.
– Я рукой помахал, в знак приветствия, – поправил Кощей. – Видела, как меня встречали?
– Подумаешь. Явились в кои-то веки, вот люди и радуются. Жили б здесь постоянно, их бы от вас тошнило.
– Возможно. Хоть и грубо, – легко согласился Кощей.
Тут стало не до споров. Карета повернула к воротам и загрохотала по подъездной дороге.
Створки были распахнуты, и Кощей пояснил для Женьки, что набегов нет уже лет сто, и ворота выполняют скорее декоративную функцию.
– Или как лишний намек для особо назойливых посетителей, – подумав, добавил он. – Когда заперты.
Внутри был огромный двор, вымощенный подогнанными друг к другу камнями. Во двор выходили окна прислуги и некоторых гостевых комнат. По углам двора находились конюшни, каретный сарай и еще какие-то хозяйственные пристройки. Напротив ворот был парадный вход. Как пояснил Кощей, парадным его можно назвать весьма условно, так как с внешней стороны был точно такой же.
Едва Фредерик распахнул дверцу, Кощей спрыгнул вниз и подал руку Женьке.
– Сейчас увидишь моего управляющего, – предупредил он. – Очень прошу, детка, не вздумай выказывать удивление или пытаться заглянуть ему в лицо. Поняла?
К ним действительно спешил человечек, одетый в добротный коричневый камзол и узкие штаны. Росточком он был с семилетнего ребенка, но его голова была настолько непропорционально большой, что, казалось, она тянет его к земле. По крайней мере, лица его видно не было, зато на обозрение представлялась копна жестких спутанных волос, цвета прелой соломы. Торопливо доковыляв до Кощея, человечек поклонился, и Женька всерьез испугалась, что голова перевесит и человечек тюкнется в землю. Она даже рыпнулась поддержать, но, почувствовав взгляд Кощея, замерла на месте.
– Приветствую, ваша светлость, – скрипучим голосом произнес человечек.
– Здравствуй, Карл. Как у нас, все спокойно?
– Все хорошо, ваша светлость. Вчера прибыло несколько всадников, попросились в подвал, в ожидании вашего приезда.
– Как они?
– Сидят тихо, ваша светлость, – опять поклонился Карл. – Еще я отослал вам письмо, где указал, что урожай в этом году будет меньше, чем в прошлом, зато Дональд взял ученика.
– Который Дональд? Серебряных дел мастер? – уточнил Кощей.
– Он самый.
– Отлично! Кстати, познакомься, это моя племянница Джейн. Будь добр, присмотри за ней.
– Конечно, ваша светлость. Весьма польщен, мисс Джейн. Позвольте показать ваши комнаты.
Он первым засеменил ко входу в замок, за ним, прихватив Женьку под локоть, степенно проследовал Кощей.
Изнутри жилище выглядело гораздо уютней и ухоженней, чем снаружи. Ковры, зеркала, картины. На окнах – шикарные портьеры, в каждой комнате камин. Причем в зале – «бальном», как пояснил Кощей, – в камин, при желании, можно было припарковать автомобиль. Что-нибудь типа двух «Москвичей», поставленных друг на друга.
– Вот это да! – восхищенно озиралась Женька. – А потайные ходы здесь есть? Лабиринты всякие в подвалах, призраки?
– Не сомневайся, – серьезно кивнул Кощей. – Когда попытаешься первый раз самостоятельно отыскать столовую, точно решишь, что в лабиринт попала. А призраки…
Тут он выдал протяжный призрачный стон, преисполненный такой тоскливой угрозы, что Женька вскрикнула и отпрянула.
– Так сойдет? – как ни в чем не бывало спросил Кощей.
Лишь присутствие Карла удержало Женьку от крепких выражений. Кто его знает, как положено вести себя при управляющих.
– Вон там, – Кощей небрежно указал тростью, – комнаты для слуг, там столовая, я тебе потом нарисую, как туда пройти, наверху в этой стороне комнаты для гостей, в этой наши с тобой покои. Гостиных пять штук, я их тебе потом покажу. Столовых три, но до прихода гостей будем использовать Синюю. Как видишь, с названиями я не заморачиваюсь. Вон там – охотничья комната.
– С оружием и трофеями? – от удивления Женька даже про обиду забыла.
– Да. Потом посмотришь. Рогатины, луки, копья, арбалеты, ну и чучела, конечно.
– Зверей жалко, – заметила Женька.
– Я первый не начинал, – ответил Кощей. – Хотя… Четвертый этаж осмотришь сама, там все просто – кладовые, еще комнаты и что-то типа музея.
– Настоящего? – ахнула Женька.
– Доспехи, оружие, кубки, все, что накопили предки за двести лет. Вот твои апартаменты.
Карл распахнул высокую резную дверь и остался в коридоре, а Кощей с Женькой прошли в комнату.
Она была значительно больше, чем в особняке, и обставлена, как для приема гостей. Кресла и столы изящной работы, камин, у стены мягкий диван, под окном банкетка.
– Здесь гостей принимают, – небрежно заметил Кощей, – вон там спальная комната. Идем.
Из спальной вели две двери.
– Гардеробная и, простите меня, мисс, уборная, – насмешливо заметил Кощей. – Запаха не будет, не переживай. Ванная там же. Короче, разберешься. Теперь отдай распоряжение Карлу по поводу своего багажа.
– Карлу? – испугалась Женька.
Мелкого управляющего она безотчетно боялась даже сильнее, чем Артура.
– Ему, – довольно согласился Кощей и подбодрил: – Ну же! Ты моя племянница, прием затевается в твою честь. Действуй!
Он ненавязчиво вытолкал Женьку обратно в коридор.
– Как к нему хоть обращаться? – жалобно спросила по пути Женька.
– По имени.
– Э-э-э…
– Да, мисс Джейн, – отозвался человечек.
– Карл! – начало было положено. – Распорядись, пожалуйста, по поводу моего багажа.
– Конечно, мисс Джейн. Ваша светлость, будут еще распоряжения?
– Нет, все в порядке, – благосклонно ответил Кощей. – Ты отлично поработал, Карл, замок как новенький. Да, вели принести нам чай и бутерброды в комнату мисс Джейн.
– Конечно, ваша светлость, – проскрипел Карл и удалился, смешно перебирая коротенькими ножками.
– У меня от него мороз по коже, – призналась Женька.
– Молодец, – похвалил Кощей, и Женька, при всем желании, не смогла найти подвоха. – У тебя отличное чутье. Пойдем, мне надо руки помыть.
Оставив Женьку ждать чай, он прошествовал в ванную, быстро ополоснул лицо и руки и довольно вздохнул.
– Он тоже метельщик? – спросила Женька, едва Кощей вернулся.
– Ну что ты, не волнуйся, – успокоил Кощей. – Он катоблепас.
– Кто? Это что, зверьки такие? – засмеялась Женька. Очень уж смешным показалось ей название.
– Это такие карлики, – серьезно ответил Кощей. – Если посмотреть им в лицо, то умрешь. Но он лучший управляющий, какого можно найти. Честен до предела, люди его уважают.
– Еще бы, – севшим голосом согласилась Женька.
– Да брось, – отмахнулся Кощей. – Карл не опасен. Главное, соблюдать правила поведения. Вот об этом мы и поговорим. Через три дня грянет прием. Будь любезна за это время изучить замок как родной, научиться командовать слугами, и на приеме – он продлится не более пяти дней – не вздумай потерять меня из виду или потеряться самой. Доступно? Вот и славно. На тренировку, как я уже сказал, времени мало.
За чаем Кощей продолжал рассказывать, кто же прибудет и как должно себя вести с каждым гостем. Для облегчения задачи он преподнес Женьке тот самый свиток, на котором она писала первые вопросы к злодею. Девушка, краснея, поскорее их стерла. Вместо вопросов «какого хрена?» витиеватым почерком Кощея появились сведения обо всех гостях, которые прибудут по приглашению, и о тех, кто, вполне возможно, явится незваным.
– В остальном все просто – будь предельно вежливой, производи хорошее впечатление и ни под каким видом не теряйся из моего поля зрения.
– А в уборную? – ехидно спросила Женька, у которой от предвкушения приключений уже руки тряслись.
– Я тебя провожу, – заверил Кощей.
– Что ж, идемте. – Женька встала и расправила подол.
– К вашим услугам, мисс, – Кощей вскочил следом и галантно предложил руку.
Попытка смутить злодея провалилась, и девушка вернулась к бутербродам.
– Карл наберет прислугу из ближайшей деревни. Не первый раз, свое дело знают. Да, надумаешь явиться ко мне в комнаты – стучись.
– Я всегда стучусь, – заметила Женька и тут же решила подловить Кощея. Раз предупредил, значит, есть что скрывать.
– Вот и славно.
– Переодеться мне можно? – с надеждой спросила Женька.
Кощей задумался.
– Валяй, – решил он, наконец. – Пару дней ходи как удобно, но потом чтобы была истинной леди.
– Договорились! – радостно воскликнула Женька, бросив жадный взгляд на кофр, который пару минут назад притащил Фредерик и где скрывались джинсы и кроссовки.
– Развлекайся, – кивнул Кощей и ушел.
Следующие три дня прошли для обоих лучше некуда. Кощей с вечера начал разбираться со всеми своими делами и навел справедливость среди ожидавших людей еще до полудня следующего дня, после чего спешно ушел к себе, чем вызвал стойкое Женькино недоумение. Она была уверена, что Кощей спешит покончить с делами, чтобы поскорее куда-нибудь умчаться, и уже придумала, как напроситься с ним, а теперь была в растерянности. Впрочем, ей было чем заняться. Изучение замка оказалось увлекательным похождением, она даже заблудилась пару раз, но была найдена бдительным Карлом.
К обеду Кощей выходил счастливый донельзя, шутил, рассказывал истории, но потом сразу уходил к себе.
Загадка его поведения раскрылась к вечеру второго дня. Совершенно случайно столкнувшись в коридоре с Карлом, Женька заметила в его руках письмо с печатью лорда Блэкгода.
– Это от Артура! – воскликнула девушка. – Что-то срочное, да?
– Да, мисс Джейн, – проскрипел в пол Карл. – Письмо пришло срочным образом и было отправлено пятнадцать минут назад.
Отложив на потом чудесное перемещение письма, Женька требовательно протянула ладонь.
– Я передам.
– Его светлость просил не беспокоить, – твердо ответил Карл.
Тут Женьке пригодились уроки Кощея. Тем более что письмо от Артура действительно было важным событием и стоило самого пристального внимания.
– Я сказала, что отдам сама, – подпустив металл в голос строго сказала Женька. – Это семейное дело, и дядя не рассердится.
– Как знаете, мисс Джейн, – зловеще, а может, так только показалось, проговорил Карл и протянул письмо.
Женьке внезапно непреодолимо захотелось увидеть его лицо, она даже начала нагибаться, но Карл, боясь гнева Кощея, снял наваждение, развернулся на каблуках и удалился.
– Извини, Карл! – крикнула Женька вслед. – Я не хотела тебя обидеть!
На секунду катоблепас замер, но тут же проследовал дальше, а Женька со всех ног помчалась к комнатам Кощея.
– Дядя Максет! – заорала она издалека. – Дядя Максет, письмо от Артура!
Она едва успела притормозить перед высокой дубовой дверью и, приличия ради, бухнуть по ней кулаком, после чего дернула на себя и ввалилась в гостевую комнату.
– Дядя Максет, письмо… – начала было Женька, да так и замерла с открытым ртом.
Кощей босой, полуголый, в одних пижамных штанах, восседал в кресле и смотрел на Женьку пустым взглядом, от которого хотелось стать невидимкой. Справа от него находился столик, с большим графином вина, вазой с фруктами и пепельницей, в одной руке он держал кубок, а другой обнимал сидевшую у него на коленях женщину. Очень красивую женщину. Сколько ни пересмотрела Женька фильмов для взрослых, любая актриса рядом с такой показалась бы Золушкой без перспектив.
Золотистые волосы женщины густым водопадом ниспадали на спину и грудь. Огромные синие глаза приковывали взгляд, но не отвлекали внимания от самого красивого лица, которое только мог вообразить человек.
Даже аккуратно сложенные за спиной белоснежные крылья не портили впечатления. Совершенной формы грудь выглядывала из корсета едва ли не до сосков, а стройные ноги росли если не от ушей, то уж точно от крутых бедер, на одно из которых как раз и переместилась рука Кощея.
– Детка, ты не вовремя, – заметил он.
– Простите, я… Да это кто вообще?! – гневно выпалила Женька.
Кощей вздохнул.
– Я же просил не беспокоить. Какого хрена тебе надо?
– Перестань, Максет, – промурлыкала женщина, встала и, к удовольствию Кощея, потянулась словно кошка, прогибая спину и выпячивая грудь. – Забавная девочка. Где ты такую добыл?
– Шли бы вы, дамочка, – моментально окрысилась Женька, чем вызвала музыкальный смешок, от которого у нее по телу пробежались приятные мурашки.
– Какая суровая, – прокомментировала женщина.
– Это моя племянница Джейн, – обреченно представил Кощей. – Джейн, это Ванесса. Она юварка, так что не вздумай ей хамить.
– Очень приятно, – Ванесса скользнула к Женьке и ласково потрепала ее по щеке.
Было в ней что-то такое, что Женька не рискнула ни нагрубить, ни отстраниться.
– Юва… Кто?
– Я насылаю сны, – мягко пояснила Ванесса. – Прилетаю к людям, и они крепко спят.
– Ага, спят, как же, – робко буркнула Женька. – Нашлась тут Оле Лукойе.
– Любые сны, – продолжила Ванесса. – Иногда они приятны, а иногда от них не просыпаются.
С последними словами Ванесса повернулась к Женьке всем телом и девушка отпрянула. Лицо юварки на миг стало настолько же отвратительным и страшным, насколько до того было красивым.
– Я могу наслать такой сон, что он просто задавит человека, – зловеще продолжила Ванесса, и Женька отступила на шаг. – Веришь, девочка?
– Могу я узнать, с чего это ты ворвалась в мои комнаты в самый неподходящий момент? – спросил Кощей, разбивая впечатление от монолога юварки.
– Не в самый, – кокетливо повела плечами Ванесса. – Более неподходящих моментов было гораздо больше.
– Письмо от Артура, – вспомнила Женька. Не спуская глаз с Ванессы, девушка бочком обошла юварку и протянула Кощею бумагу.
Быстро сломав печать, он пробежал глазами текст и смежил веки.
– Плохие новости? – ласково осведомилась Ванесса, вновь забравшись на колени к Кощею. – Ничего, ты справишься.
Она нежно провела по голой груди Кощея, и он сощурился от удовольствия. Но тут же пришлось взять себя в руки.
– Справлюсь, – заверил он. – Ванесса, жди меня, – он быстро глянул на Женьку, – в другой комнате.
На прощание Ванесса решила его поцеловать, и Женьке пришлось покашлять, дабы прервать сцену расставания.
– Хочешь присоединиться? – осведомилась Ванесса через плечо.
– Оставь нас, – с сожалением попросил Кощей, хлопнув юварку пониже спины. – Я скоро приду.
Посмотрев ей вслед затуманенным взором, он вернулся на землю и накинул домашнюю куртку.
– Значит так, – тон его стал деловым. – На наш дом в Лондоне совершено нападение. Артура едва не ранили, но прорвались не в мой кабинет, а в твою комнату.
– Ого! Они что, с Артуром справились? – изумилась Женька.
– Нет, – отрезал Кощей. – Нейтрализовали его убийственным для человека заклинанием. Выжил, потому что чирчак. Одного Артур убил, и опознать его невозможно. Другого поймал, но тот проглотил какую-то дрянь и растаял у него на глазах.
– Как растаял? – не поняла Женька.
– Как Гингема в этом, как его, – Кощей щелкнул пальцами.
– В «Волшебнике Изумрудного города», – поспешно подсказала Женька. – Вы пальцами не щелкайте, пожалуйста. Мало ли что.
– Трое рванули к флигелю, и Артур отвлекся на защиту своей семьи, за что искренне извиняется. Оставшиеся двое украли из твоей комнаты платье.
– Что сделали? – не поверила Женька собственным ушам.
– Украли платье, – повторил Кощей. – Я его специально оставил. Все остальные твои вещи с собой?
– Конечно. Как вы и велели. Даже сломанная расческа.
– Вот и славно. То платье ты не надевала… Не надевала?
– Нет.
– Руками не трогала?
– Только ткань погладила, – призналась Женька. – Очень красивая.
– Думаю, это не страшно, – решил Кощей. – Отсюда вывод. Какой?
– Они хотят меня поймать? – сообразила Женька.
– В точку, – вновь просматривая письмо, похвалил Кощей. – Через принадлежащую тебе вещь достаточно просто повлиять на тебя саму, и, поскольку ты считаешься моим «аккумулятором», то и на меня. Надеюсь, ты помнишь, что я тебе говорил по поводу безопасности? – Кощей поднял на Женьку взгляд.
– Помню, – досадливо поморщилась Женька.
– Со двора ни шагу. Все, ступай, я занят.
Женька автоматически развернулась к двери, но замерла.
– Секундочку, дядя Максет, – начала она, поворачиваясь обратно.
– Ну вот, началось, – обреченно выдохнул Кощей и, не дожидаясь вопросов, выложил: – Она живет в моем доме на четвертом этаже и очень радуется моим приездам. Все, о чем ты подумала, – правда, – тут он мечтательно прищурился и добавил: – И даже более того. Впрочем, тебе еще рано. Еще раз прошу не мешать моей личной жизни и исчезнуть отсюда. Чем скорее, тем лучше.
Обида волной накатила на девушку.
– Брось, детка, – чуть виновато начал Кощей.
– Могли бы и предупредить, что женаты, – огрызнулась Женька. – Мне ее «тетей» звать?
– Кого? – не понял Кощей. – Ванессу? Совсем свихнулась от скуки.
От такого предположения его губы сами собой расплылись в улыбке, и Женькину злость как рукой сняло.
– Вы просто друзья? – уточнила она как можно ехиднее.
– С друзьями я играю в покер и бильярд, а не занимаюсь тем, чем с Ванессой, – с уморительной серьезностью заверил Кощей. – И, дабы пресечь дальнейшие подозрения, официально заявляю – ты являешься моей племянницей, и тебе никто не причинит вреда. Ванесса к тебе близко не подойдет, а если будешь себя хорошо вести и не станешь врываться в мои комнаты, пока не позову, разрешу увидеть лицо Карла. Идет?
– Идет, – воспрянула Женька и уточнила: – Честное слово?
– Честное злодейское, – мрачно заверил Кощей.
– А как вы письмо это получили? – ни к селу ни к городу вспомнила любопытная девушка.
– Ящик такой специальный. Положил, задвинул. Артур у себя такой же ящик выдвинул, достал. И в обратном порядке.
– Просто достал? – удивилась Женька.
– Просто достал. Вот как ты меня.
– Этак можно каждый день письма слать, – восхитилась Женька.
– Э нет. Письма духи переправляют, а им платить надо. Серебром.
– Ладно вам, зато р-раз, и доставили, – настаивала Женька.
– Я тебе не миллионер деньгами разбрасываться, – заметил Кощей.
– Бросьте. У вас приступ меркантильности, дядя Максет?
– Знаешь, детка, а возьми-ка ты в конюшне лошадь и покатайся по двору, места там полно. Скажешь Фреду, чтобы тебя научил. С известиями от Артура я разберусь сам. Все, топай.
– Удачи, дядя Максет, – на ходу бросила Женька и поспешно удрала, пока он не передумал.
– Как конфету у младенца, – пробормотал Кощей, глянув ей вслед, и вернулся к более приятным занятиям.
Примерно в таких условиях и наступал час «X». Накануне приема Кощей соизволил пообщаться подольше, лично проинструктировал по поводу грядущего события и проверил знание гостей. После двухчасовой пытки он удовлетворенно вздохнул и отбыл к себе. А Женька осталась одна с дрожащими руками и мыслями о том, что завтра все провалит, подведет дядю и покончит с собой от такого позора.