Глава 20
Через десять минут Киран с парой примочек — на лбу и на глазу, Аскани с нейтральной физиономией и мы с Бри доедали вчетвером сливовый пирог. Дверь подперли стулом — визита еще и леди Миат мы не желали. Лишних пирогов у нас не было. Парни сидели вдвоем на моей кровати. Мы с Бри — напротив них, на её.
Интересно, что Кир совершенно не обиделся на Аса, наоборот, оценил, с какой скоростью тот примчался на грохот с нашего этажа нам на помощь. Сейчас Кир смотрел на меня.
— Так чего ты хочешь, Тим? Какое у тебя желание?
— Покажи нам заклинание полёт, — отозвалась я. — И объясни как можно более подробно, как оно работает?
Я знала, что в рамках человеческой магии у меня не хватит на такое резерва. Да и руками мне не вытворить ту вязь запутанных жестов, что так легко сплел в воздухе Киран. Но если я пойму, как оно работает, то, может, смогу воспользоваться драконьей?
Ведь я же уже поняла, что есть больше одного способа ошкурить кошку. Вон, светляки я зажигала и так, и эдак.
— Заклинание состоит из двух несвязанных частей. Ты должна заставить воздух поддержать себя. Но этого мало. Ты не взлетишь, если не сделаешь себя магически легче, — Кир вздохнул. — На словах трудно объяснить. Дай мне листок бумаги с карандашом. Я нарисую и напишу тебе слова. А вот активировать его не очень просто — сама видишь, какие выверты. Но тоже готов потренировать.
— Хорошо, — кивнула я, невольно бросив косой взгляд на Аса, подбородок которого задрался еще выше. — И покажи, пожалуйста, жесты активации Аскани — у него пальцы лучше моих работают.
В общем, потасовка даже пошла на пользу — у Аса появился шанс завести друзей, кроме меня. Уж Кир, Зак и Бри — явно не шпионы его отчима!
Математику я доделала к двум ночи. Хотела после помедитировать, но поняла, что дело дохлое — тогда просто засну сидя. Еще и Бри каждые три минуты пытала меня вопросами поочередно про Кира и про Аса. Вот чернильниц на них всех не хватает!
Первым уроком в среду шла грамматика. Повезло, что не было диктанта, а то бы схлопотать мне пару. И так я заработала два замечания за невнимательность и отсутствующий вид.
На втором уроке — геометрии — мы под руководством лорда Лина считали углы в треугольниках. Такое было мне вполне по силам. И вообще, вид нашего темноволосого зеленоглазого математика действовал на меня умиротворяюще — была в нем какая-то внутренняя гармония, которая волнами расходилась и вокруг, делая пребывание рядом с лордом Дэреком чем-то сродни сидению на морском берегу или разглядыванию облаков в летний день. Жаль, что не он наш куратор!
Урок физики начался с того, что лорд Йарби с довольным видом влетел в класс и сообщил, что нам дарят чучело каменной горгульи! Чему мы все должны быть безмерно рады!
Оказалось, что кто-то в Совете Магов высказал идею создать при школах небольшие музеи — мол, пусть детки посмотрят, с чем им придется дело иметь, когда выучатся! Все равно после регулярных зачисток Запретных и Северных гор, в которых всякая нечисть будто самозарождалась пачками, трофеев оставалась гора. Правда, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что от горы уже осталась жалкая кучка — остальное хозяйственные маги растащили на декокты и наглядные пособия. Эти остатки разыграли между школами. И вот полярным лисицам достался всего лишь гигантский ядовитый щитомордник, аллигаторам — какая-то каменная собачка. А нам — целая горгулья! Больше повезло только бронзовым соколам — те отхватили настоящую виверну!
Горгулью обещали доставить в воскресенье.
Последнее занятие — физкультура — на мое счастье из-за оттепели проходило сегодня в зале. У меня уже выстроилась в голове схема предпочтений: кросс лучше, чем качание брюшного пресса и отжимание, но последнее лучше, чем эти лыжи, где я так опозорилась… Аскани выполнял то, что требовал Сианург, легко, походя, не меняя выражения бесстрастного лица — отжался шестьдесят раз, встал, оправил тунику и небрежно поинтересовался: «А дальше что?» Я легла животом на пол на двадцатом разе. Рин, пыхтя, что девочки, вообще, не обязаны уметь отжиматься, отпала почти сразу. Лисса была с ней согласна. У мальчишек дело шло у кого как. Ловкий Корин справлялся неплохо, а Були был рыхловат, и дела у него шли еще хуже моих. К концу года либо мы все — кроме Аскани — помрем, либо станем настоящими мужчинами. Не знаю, что хуже.
На обеде мы с Бри привычно устроились в компании Зака и Кирана. Зак щурил карие глаза на шишку на лбу друга:
— Его сегодня с утра все пытают, где это он так приложился.
— Ну не могу ж сказать, что меня девчонка побила? — добродушно хмыкнул Кир. — Вот вру, причем всем по-разному. Пусть сравнивают версии. — Увидел припоздавшего Аскани и радостно завопил на всю трапезную: — Ас! Давай рули к нам!
Аскани покосился на Кира, дернул бровью… и повернул к нашему столу.
К концу обеда Кир умудрился стрясти с пристроившегося рядом со мной Аса обещание по весне играть в голкири за «Чаек». Вообще, неиссякаемому оптимизму, добродушию и гейзеру энергии блондина можно было только позавидовать. У меня, наверное, при всем желании не получится видеть жизнь в таких радужных тонах. Для Кира словно солнце светило с неба каждый день, даже в самую дурную и слякотную погоду. Да он сам был таким солнцем.
Сейчас Кир рассказывал, как задурил голову наивному Були рассказами о том, что часть тюленей Северного моря — это и не тюлени вовсе, а русалки, которые рады дарить свои милости тем, у кого хватит прозорливости и терпения подкараулить прелестных дев в тот момент, когда они выходят на берег, чтобы расчесать волосы.
Я захлопала глазами: ну какие у тюленей волосы? Совсем спятили?
Рассказ закончился тем, что вчера в сумерках у мыса он подкараулил-таки юную деву, одетую только в плащ волос до колен, и рванулся вперед, чтобы отрезать ее от воды, да под ногу подвернулся камень — и вот на лбу шишка, а дева уплыла!
— Самое интересное, что он обозвал меня растяпой и говорит, что он-то ее не упустит! — радостно закончил свой рассказ Кир. Голубые глаза вспыхнули: — А если попросить Винади — он маленький — нам помочь? Надеть на него парик до пят из пакли или лыка и выпустить вечерком на берег, когда там будет караулить Були?
Нет, я сейчас подавлюсь от смеха!
Вечером на алхимии Ас сообщил, что, по его мнению, провал с гномьим мы уже преодолели, и предложил сменить тему занятий.
Интересно, и чем он порадует меня теперь?
Начал Ас с того, что прочел ритмичные строки на незнакомом мне мелодичном языке. Ритм набегал волнами, завораживал, слова казались то пением, то звенели весенней капелью. Потом посмотрел на меня:
— Знаешь, что это?
Я, не переставая возюкать пестиком в ступке, молча пожала плечами.
— Оригинал песни о деве у ручья на эльфийском. Заметь, интонации тут другие, намного глубже. Ну что, хочешь выучить? Да? Тогда повторяй за мной…
Ой, он же частично эльф, и этот язык для него родной! Но как звучит!
— И да, завтра я тебе дам листок с этой песней и переводом-подстрочником. Сама сравнишь с человеческим вариантом.
Прощаясь, лорд Йарби поинтересовался у нас, не знаем ли мы, что за катаклизм произошел с Кираном? А то, мол, до него дошло уже восемь разных версий.
— Захотел пригласить девушку на танцы, — пожал плечами Аскани.
— Бывает, — хмыкнул директор.
Дни шли за днями. Я почти нагнала остальных по общим дисциплинам и перестала вздрагивать при слове «гномий». Ходить на лыжах оказалось совсем и не сложно — просто в первый раз я сама себя запутала. В кошельке снова зазвенели заработанные мной монетки. Но более ценным казалось мне то, что за полтора месяца я узнала много нового о травах и способах их использования. И то, что у меня стали наконец получаться несговорчивые иллюзии. Теперь я могла вызвать из памяти лицо Тин, повесить напротив и представить, что с ней разговариваю. А еще, руководствуясь указаниями Кирана и пользуясь моим источником магии, я начала левитировать небольшие предметы. Размером с ту самую чернильницу. Пока я этого не показывала даже лорду Йарби. Хотелось поразить его, взмыв самой под потолок.
Отношения с Киром наладились. Тот регулярно, с неиссякаемым оптимизмом пытался звать меня то погулять в город, то покататься на каруселях, то на субботние танцы. Я всегда отказывалась. Он добродушно пожимал плечами, а потом приглашал снова. Но, когда однажды Кир стал свидетелем того, как Юл пристал ко мне с грязными намеками касательно сразу и самого Кира, и Аскани, блондин вскипел — вздернул Юла в воздух магией задом вверх и отвесил мощный пинок по причинному месту. После этого вредный шатен с косой челкой стал при встречах обходить меня по широкой дуге.
Аскани держался совсем по-другому. Он ничего не просил и ни на чем не настаивал, а просто был почти всегда рядом. Когда мы оставались одни, например, вдвоем чистили Прибоя, он мог встать совсем близко. Или притронуться к моей руке. Но не больше. И мы по-прежнему следили друг за другом в контрольной сети и говорили наедине о драконах.
С Киром Ас подружился. Уж если блондин решал зачислить кого-нибудь в друзья, у жертвы не было ни шанса отказаться. Это я знала по своему опыту.
Я обнаружила в библиотеке потрясающую, на мой взгляд, книжку. Называлась она очень просто — «Вода». До того я и не представляла и не задумывалась, сколько вокруг воды! Всюду. Растения и живые организмы, как оказалось, состояли из нее больше чем наполовину. Она лежала снегом на земле и парила в воздухе, клубилась в небе облаками и бурлила в океане. Я читала о кипении и замерзании, теплопроводности и изолирующих свойствах, растворении и поверхностном натяжении. Многого сначала не понимала, хотя книга была написана простым языком. Но вцепилась я в нее, оторвав от сердца дорогой душе травник, не просто так. Я пыталась использовать свой источник драконьей магии и полученные знания о физических процессах для колдовства. Сгустить в воздухе туман. Добиться, чтобы он пролился пусть дохленьким, но дождиком, ко мне в ладонь. Заморозить эту воду. Растопить лед. Снова испарить влагу…
Я нашла место, где могла в абсолютном одиночестве проводить по паре часов в день, медитируя и экспериментируя, — тот самый продуваемый всеми ветрами скальный мыс, на который в первый день привела меня Бри. Других дураков сидеть тут не было. А я надевала теплую шапку, сапоги, варежки, закутывалась, как кочан капусты, в тридцать три слоя и упоенно мерзла часами. Мне нравилось все — одиночество, высота, свежий ветер с моря, шум волн, ощущение полета и свободы. Кстати, о полетах — тот стих про грабли лорд Дэрек припоминал мне долго…
Незаметно подкатило семнадцатое октября — день, который я считала своим днем рождения. Я никому не говорила о нем и ничего от него не ждала. Но произошло чудо.
Сначала лорд Йарби попросил меня зайти в учебную часть после уроков. Я встревожилась, хотя никаких шалостей последнее время наша компания не вытворяла. Полет клина воющих пододеяльников в полночь в прошлую пятницу вокруг третьего этажа общежития не в счет — смеха было больше, чем визга. Оказалось, что мне пришла посылка. Целый деревянный ящик в локоть длиной от кого-то по имени Митрон. Сначала я не смогла вспомнить никакого Митрона и отказалась ее брать, решив, что отправитель ошибся адресом. А потом сообразила — это тот трактирщик из Рианга, друг Тин! Наверняка посылка от моей сестры!
— А, вспомнила? Ну, бери. И, кстати, Тим, с днем рождения тебя! Ты молодец! И сегодня можешь не приходить на работу — ничего срочного нет.
Я благодарно кивнула и помчалась домой — скорее открыть, прочесть, что она написала, узнать, как у нее дела!
Привет, моя дорогая!
Я очень рада, что получилось все, что мы хотели, и ты теперь учишься в школе. Да, я знаю об этом, ты же сама сумела мне сказать, хотя я так и не поняла, как тебе удалось это сделать.
У нас все в порядке. Урожай собрали, снега нападало уже по колено, Белочка и Снежинка чувствуют себя хорошо, а к весне, похоже, у них будет приплод. Благоденским я сказала, что отправила тебя к своим родственникам на юг, а Хруничу выложила все, что думаю о его сынке и остальных баранах. И пригрозила, что, если не будет держать их в узде, вовсе уйду из этих мест.
Я кое-что сшила к твоему Дню рождения и посылаю через Митрона — ты его знаешь. Да, его адрес я напишу в конце письма. Можешь отправлять туда весточки. Вряд ли я смогу получить их до весны, но все же хоть какая-то связь.
Учись хорошо.
Очень тебя люблю и горжусь тобой!
Целую.
Твоя сестра Тирнари тер Сани.
Я всхлипнула — как же я ее люблю и как скучаю…
Внутри посылки прятался большой перевязанный бечевкой сверток в вощеной бумаге, а под ним банка с медом, кулек, от которого пахло мелиссой, бутыль со знакомой микстурой от кашля и еще один пакет, в котором на ощупь угадывались какие-то корешки. Сунув туда руку, нашарила записку: «Положила тебе несколько дорогих корней и трав из своих запасов. Будет нужно — продай. Список и примерные цены в Рианге вот», — дальше шел перечень из десятка наименований, включающий царь-корень, снежноцвет и даже алоцвет, про который я раньше только слышала. Тин никогда и не говорила, что он у неё есть.
Переставив мёд в шкаф и спрятав туда же пакеты с травами, занялась свертком. Аккуратно развязала веревочки, сняла бумагу, развернула, встряхнула и ахнула — я держала в руках самую прекрасную вещь, какую видела в жизни. Это была шубка из серебристо-серых кроличьих шкурок с большим капюшоном, деревянными пуговицами в форме дубовых листочков, а тесемки, затягивающие капюшон, были украшены парой деревянных бусин и меховыми хвостиками на концах. И сшила ее сама Тин — я поняла это сразу, стоило взять вещь в руки. Накинула на плечи. Длина чуть ниже колена — и не замерзнешь, и бегать в такой удобно. Провела руками по бокам и нашарила пару глубоких прорезных карманов — можно и руки согреть, и варежки с кошельком спрятать.
Сняв, аккуратно повесила шубу в шкаф, прицепив к вешалке мешочек с лавандой — а то вдруг где-то тут подкарауливает в засаде моль? А потом села на кровать, зажмурилась и сосредоточилась. Я примерно представляла уже, что и как делать. Зачерпнула из светившегося на снегу пятна, представила лицо Тин перед собой и послала зов, настолько сильный, как смогла: «Тин! Спасибо! Я люблю тебя!»
Я успела услышать издалека: «Мири? Хорошо», — с привычными интонациями, прежде чем потеряла сознание.
— Тим! Ти-им! Очнись! — голос был знаком. Открыла глаза и увидела склонившееся над собой лицо Аскани. С перепугу, не понимая, что случилось, сначала въехала ему кулаком куда попало, а потом шарахнулась в сторону.
И услышала хихиканье Бри:
— Вот теперь верю, что между вами ничего нет! Аскани, примочку тебе сделать? А то синяк будет — она тяжело бьет.
Я завертела головой, пытаясь понять, что происходит?
— Ну, ты даешь, подруга! Я прихожу из библиотеки, а ты раскинулась тут белой лебедью. Я на тебя и водой брызгала, и по щекам хлопала — как померла. Ну, я взяла стул и постучала ножками по полу, Аскани позвала. Он прибежал, сказал, что у тебя магическое истощение и что может поделиться Силой… И вот поделился! А ты его приложила!
Упс!
Виновато посмотрела на брюнета. Куда я попала-то? В скулу? Ну, ничего, бывает хуже. Вот в глаз, например. Или зуб могла выбить. А пусть не трогает. Знает ведь, что нервная!
Аскани покачал головой. Чуть прищурился.
— Ладно, раз очнулась, пошли к Прибою сходим. Надо.
Что-то с конем?
— Бри, слушай, — скосила я глаз на подругу, одновременно зашнуровывая сапог. — В шкафу мёд — бери. Шубу мне из дома прислали, не трогай, пока я не разберусь, какие заклинания на нее сестра наложила, а то плохо может быть. Тин вредней меня — могла для чужих повесить какую-нибудь дрянь вроде «наденешь — облысеешь». — Посмотрела на вытаращившую глаза Бри: — Я серьезно, потом тебе расскажу, что она со штанами сделала! — Обернулась к Асу: — Пошли быстрее! По дороге расскажешь, что с Прибоем!
До конюшни я домчалась, будто кросс с Сианургом бежала. Кинулась к деннику — мирно хрупающий сено вороной покосился на меня и закивал головой.
— Да стой же, Тим! Я тебя догнать не могу! То лежишь трупом, то летаешь как сумасшедшая! — в голосе Аса звучал смех.
— Прибой здоров, да? — сообразила я. И, обернувшись, прищурилась: — А зачем тогда ты меня сюда вытащил?
— Отдать подарок на день рожденья, — улыбнулся брюнет.
— Ты знаешь? — я была удивлена, ведь никому не говорила!
— Узнал. И поздравляю! Пусть ненадолго, но сейчас мы стали ровесниками.
Вздохнула.
— Ас, зря ты это. Ведь знаешь, я ничего не возьму. Ни от тебя, ни от кого другого.
— Это — возьмешь. Потому что это тебе нужно. И потому что я из кожи вылез, делая это для тебя.
— Не возьму!
— Посмотрим. Пойдем в денник, присядем, разговор есть.
Ну ладно. К вороному я не заходила уже два дня, так что, раз пришла, посижу с конем.
— Тим, я заметил, что почти каждую перемену ты делаешь гимнастику для пальцев. И все равно у тебя проблемы. Руки красивые, запястья, пальцы тонкие, а суставы не гнутся, да? Я думаю, это оттого, что тебя в детстве мучили.
— Ас, замолчи, или я уйду. Я не хочу и не люблю говорить об этом, понял?
— Дай мне правую руку. Не спрашивай, зачем. Просто дай. Да. А теперь сиди спокойно и не дергайся, — голос звучал ласково и настойчиво, требование и просьба одновременно.
Протянула руку. Он положил мою ладонь на свою, а второй накрыл сверху. Вышел бутерброд, на который Ас сосредоточенно и уставился. И что дальше? Долго мне так сидеть?
Сначала я почувствовала тепло. А затем мою руку почти до локтя охватил зеленоватый свет, струящийся от ладоней Аса. Стало почти горячо, покалывало, а потом магия превратилась в нежную ласку. Он ничего не делал и одновременно непонятно как гладил мою руку. Будто шелк по коже. Я прикрыла глаза. Чем бы то ни было, волшебство прерывать нельзя, это я уже понимала.
— Ну вот, полподарка есть, — выдохнул Ас, выпуская мою руку. — Попробуй согнуть пальцы?
Рука была моя и не моя. Потому что пальцы выкручивались теперь, как у Аса, который запросто заламывал их под прямым углом к тыльной стороне кисти. И это было легко и совсем не больно! Упражнения мне такого бы за пять лет не дали!
— Ас…
— Вижу, что ты рада. Вот и хорошо. Как я и предполагал, у тебя столько раз воспалялись суставы и суставные сумки, что все было в спайках и рубцах. Вот я их и убрал. Не совсем правда, потом надо будет еще поработать… Но сейчас правая рука почти такая, как ей положено быть от природы. Давай теперь левую!
Через десять минут я упоенно крутила и вертела пальцами, прикидывая, что теперь и иллюзии будут выходить на раз, и левитация перестанет быть проблемой… и радовалась, пока не заметила, что сидящий рядом брюнет бледнее брюха камбалы и вот-вот клюнет носом в опилки.
— Ас?!
— Магическое истощение… — хихикнул тот. — Все же эльфийская магия для меня внове. Но я старался. Нравится подарок?
— Ас! Очень, очень нравится! — я была абсолютно искренна.
— Эх-х… — он расстроенно вздохнул.
— Что эх? — насторожилась я.
— Смелости у меня не хватит. Два синяка на физиономии за один день — это много даже для герцога.
— Почему два?
— Потому что, если я попрошу тебя, о чем хотел, ты мне второй фингал поставишь.
Это он шутит или как?
— О чем попросишь?
— Тебе лучше не знать!
— Но я хочу!
— А я не хочу второй синяк.
— Ас, говори!
— Ну, ладно, слушай. Только не дерись — а то сама мой труп в общагу поволочешь! — лицо парня было абсолютно серьезным. — Ты же ни с кем никогда не целовалась, да? Вот и я тоже… Мне очень хотелось, чтобы в первый раз это было с тобой…
Бить я его не хотела. Стало просто безумно грустно. Я не могу. Не могу, и всё! Я ему говорила! Мне легче гадюку за пазуху себе сунуть или живого таракана съесть, чем поцеловаться с парнем. От одной мысли передергивает! Это — точно не моё.
— Ас, я не могу. Просто не в состоянии. Я еле привыкла, что ты касаешься моей руки, и то чувствую себя в ловушке. Понимаешь, это уже не нежелание, а инстинкт. Думаю, это безнадежно. Я не та, кто тебе нужен.
— Знаешь, тут многого не надо. Лишь бы я тебе не был противен. Ты можешь закрыть глаза и посидеть десять секунд спокойно? — в грустном голосе звучала мольба.
Зачем ему это? Не понимаю. Но закрыть глаза и досчитать до десяти, если ему это так важно, наверное, могу.
Кивнула и зажмурилась. Потерплю. Ведь он только что вернул мне руки и возможность колдовать.
Он даже не коснулся меня. Оперся о стену по сторонам от моих плеч. И нежно, как ветерок, коснулся сухими теплыми губами моего рта. Он пах лесом… и это не было ни плохо, ни противно, как я боялась. Просто странно и непривычно.
Ненадолго замер, а потом аккуратно отстранился. Что, и это всё?
— Ну что, возвращаемся в общагу? Пора за уроки садиться? — гибким движением Ас встал и протянул мне руку, помогая подняться. Я сначала схватилась, а потом поняла, что делаю.
На обратном пути мы косились друг на друга и молчали.
Не успела я вернуться, Бри пристала, как банный лист к известному месту, — что такого сделала моя сестра со штанами? А узнав, начала хохотать. Потом спросила, умею ли я так сама? Я призналась, что да, но обещала сестре не использовать знание для баловства.
— Как сможешь магичить, мне штаны зачаруешь? — попросила Бри.
Конечно, да! И раньше бы сделала, если б сообразила, что ей это тоже надо.
Вечером, засыпая, я снова и снова прикасалась пальцем к губам. У меня возникло чёрное подозрение, что целуются разные люди совершенно по-разному.
