Секрет компаньонки (Мария Дубинина)

Я хорошо запомнила то майское утро 1881 года от рождения Пресветлой, ибо его едва ли можно было назвать добрым. Занявшийся рассвет только успел мазнуть нежно-розовым край распогодившегося за ночь неба, как мне, компаньонке и личной служанке юной мисс Бертрам, пришлось разбираться с посыльным из модного ателье, перепутавшим заказ. Небольшое недоразумение грозило обернуться настоящим скандалом, ибо, проснувшись к завтраку, моя госпожа непременно захочет взглянуть на платье, пошитое специально для сегодняшнего приема у четы Чаттерлейнов – людей уважаемых и известных во всем Лондоне, причем не столько своими изысканными зваными ужинами, сколько узостью взглядов, в которые семья Бертрамов, увы, входила с трудом.

– Катти! Катти, где ты?

Единственная дочь Эдмунда и Ирэн Бертрам, Виола, отличалась милым озорным нравом и, кроме того, тем, что ни минуты не могла обойтись без меня. Собственно, именно благодаря сей трогательной привязанности мне удалось избежать участи куда более незавидной, нежели обязанности компаньонки, камеристки, а иногда и няньки при молодой и весьма легкомысленной особе, с коими я, без лишней скромности, отлично справляюсь.

Меж тем невозможно представить себе типажи более разные, чем я и моя госпожа. Невысокая и круглолицая, с облаком пышных белокурых волос, мисс Бертрам покоряла сердца непосредственностью и живостью характера. Мне же, черноволосой, худой и бледной, возвышающейся над толпой горничных подобно колокольне, приходилось мириться с косыми взглядами. Не скажу, что подобное положение дел сильно меня беспокоило, напротив, за маской тусклой внешности легче было прятать секрет, что сопровождал меня с самого момента рождения.

– Ах, милая Катерина, – мисс Виола проворно выбралась из-под горы пуховых одеял – несмотря на солнечные и теплые дни, по ночам в доме гуляли сквозняки – и устремилась к туалетному столику. – К завтраку обещался быть сам Адам Норрел! Я просто обязана сразить его своей красотой. Скорее же, сделай мне прическу, ту, что я показывала тебе в журнале. Ты помнишь Адама? Он несравненный, правда? Такой умный, такой обаятельный. Не правда ли, Катти?

Упомянутый молодой джентльмен и впрямь был замечателен, однако отнюдь не глубоким умом, а уникальным талантом завлекать в свои сети богатых девиц на выданье. И вот дошла очередь до наивной Виолы, и повесу не остановил даже тот прискорбный факт, что семья Бертрамов не могла похвастаться титулом и богатой родословной. Накручивая на раскаленный прут золотистые прядки, я размышляла над тем, как поступить с очередным охотником до чужого наследства. Распутного француза, что сватался в прошлом месяце, легко было напугать ожившей вдруг лягушкой из его собственной тарелки, а разорившийся изобретатель по сей день обходит наш квартал стороной. Однако боюсь, что с ловеласом Норрелом все окажется не так просто, ибо только слепец не заметил бы, что Виола от него без ума.

Родители девушки два сезона тому назад прибыли в столицу из далекого Корнуолла в надежде пристроить замуж повзрослевшую дочь. Я прибыла вместе с ними. В свете бедняжке пришлось туго, ведь всем известно, как неприветливы к сопернице и остры на язык могут быть лондонские девицы и еще больше их мамаши и гувернантки. Впрочем, их реакция вполне оправданна, потому как едва ли кто из завидных женихов теперь взглянет на них, когда есть возможность приударить за девушкой столь же богатой, сколь и красивой. От претендентов на руку и сердце мисс Бертрам отбоя не было с самых первых дней, и поэтому мне прощались мои маленькие шалости с искусством, недоступным людям.

Мистер Норрел приподнялся навстречу Виоле, девушка буквально засветилась, как маленькое солнышко. Я пристально следила за происходящим в столовой в щель неприкрытой двери, хотя правилами этикета не осуждалось присутствие компаньонки за одним столом с хозяевами, однако со стороны было гораздо удобнее подмечать знаки внимания, что наш гость оказывал моей госпоже. Вот он с белозубой улыбкой украдкой касается ее ладошки, что-то шепчет на ухо, пока увлекшиеся беседой родители на них не смотрели. Щеки Виолы зарделись, и я поняла, что пора вмешаться. Возможно, это и не входило в длинный перечень моих обязанностей, но этот мистер Норрел на весь Лондон слыл ненадежным и ветреным юношей, к тому же без гроша за душой и с целым шлейфом карточных долгов. Отобрав у служанки поднос с десертом, я степенно вошла в столовую. Взгляд гостя остановился на мне, и брови его, готова поспорить, тщательно выщипанные по последней моде, недоуменно приподнялись.

– Вы будете сегодня на приеме у Чаттерлейнов? – прихлебывая чай, поинтересовалась миссис Бертрам. Обладая специфическими для женщины ее положения талантами в области счетоводства, она, однако же, так желала поскорее выдать дочь замуж, что становилась крайне неразборчива в кандидатурах. Мистер Норрел недоверчиво покосился на вазочку с вишневым джемом, что я поставила перед ним, и заученно улыбнулся:

– Непременно! Я не могу пропустить такое событие, вы же знаете, мадам, какие замечательные вечера устраивают Чаттерлейны и какая прекрасная публика собирается в их доме.

Виола оживилась, подключаясь к обсуждению.

– Мы тоже приглашены. Я заказала у модистки новое платье и шляпку… – беззаботно поделилась она и, получив от матери предостерегающий взгляд, замолкла. Мистер Бертрам ловко переключил всеобщее внимание на свежий выпуск «Таймс», и я, сделав никем не замеченный книксен, покинула их общество. Оказавшись в коридоре, прищелкнула пальцами, высекая сноп зеленоватых искорок, и в этот момент Адам Норрел опрокинул на себя чашку с обжигающе-горячим чаем. Громко вскрикнув, совсем не по-мужски, он потянул на себя скатерть, и его белоснежная сорочка окрасилась разводами джема. Серебряная посуда полетела на пол, и молочник окатил белым его безупречно начищенные туфли. Смею полагать, что такой прилюдный позор он едва ли вынесет.

Виола пронеслась мимо со скоростью, едва ли приличествующей юной воспитанной леди, каковой она, очень надеюсь, и является. Стук каблучков известил весь дом о том, что девушка поднялась наверх, а грохот двери – что заперлась в своей комнате. Спрятав довольную усмешку в уголках тонких бледных губ, я неторопливо отправилась вслед за ней. Как и предполагалось, неприятный инцидент за завтраком был успешно позабыт к вечеру, благо на сей раз посыльный принес именно то платье, что мы заказывали, и оно заметно подняло настроение моей подопечной. Там же, на дне объемной коробки, лежал наряд и для меня. Строгий покрой с высоким жестким воротником, ткань оттенка пролитых чернил, черное кружево манжет. Единственное украшение, что я себе позволила, – брошь-камея. В таком обличье я могу сойти за привидение, однако моя задача – быть лишь тенью госпожи. На миг глаза мои полыхнули болотно-зеленым, так давало знать о себе дурное наследство. Так или иначе, мы ищем жениха для мисс Бертрам, а не для ее компаньонки.

Мы прибыли в самый разгар приема. Вышколенные лакеи проводили нас в богато обставленную и освещенную десятками масляных ламп гостиную. Все достопочтенное лондонское общество уже собралось, но при нашем появлении ни один взгляд не устремился к дверям. Виола сжала мою руку в секундном замешательстве, и вот уже миссис Бертрам повела ее к хозяйке дома, засвидетельствовать свое почтение. Мое же внимание привлекла беседа в самом центре комнаты.

– Вы не находите, что эти полукровки ужасны? – с выражением крайней брезгливости заметил пожилой джентльмен с пышными седыми усами. Многие из присутствующих при разговоре господ согласно закивали, и один молодой человек со свойственной юности горячностью заявил:

– Королеве стоит задуматься над тем, чтобы оградить нормальных граждан от этих чудовищ.

– Дерек! – одернула его дама в невозможно-розовом безвкусном платье. – Подобные высказывания недостойны джентльмена.

Я незаметно подошла ближе, заинтересованная.

– Вам известно, мадам, что потомки фэйри являются потенциальными носителями природной магии? Вам не кажется, что это может угрожать безопасности мирных англичан?

Дама в розовом не нашла, что возразить, и просто промолчала, зато за нее ответил высокий старик в пенсне:

– Вы не открыли нам ничего нового, мистер Коул. Но народец ушел, и их магия исчезает вместе с ними. Нам ровным счетом ничего не угрожает, кроме скучной и серой жизни обывателей среди пышущих паром механизмов, что нам подсовывают ученые. Вот где я вижу настоящую опасность.

Дискуссия, казалось, исчерпала себя, как вдруг чей-то голос, звучный и приятный, произнес:

– Но кто сказал, что нельзя совместить магию и науку?

Невольно я вместе с остальными завертела головой в надежде разглядеть невидимого мечтателя.

– И я могу это сделать, уверяю вас, дамы и господа. Будущее зависит только от нас с вами, и я даю слово джентльмена, что постараюсь сделать его как можно лучше.

К нам подошел притягательной наружности молодой мужчина, одетый по последней моде, однако в отличие от большинства собравшихся здесь франтов, приталенный черный сюртук подчеркивал не болезненную аристократическую худобу, а мужественную широкоплечую фигуру. Белоснежная сорочка, темно-серый шелковый жилет, узкие брюки и остроносые туфли черной кожи невероятно шли ему, но еще больше дам заворожил его голос, бархатистый и чарующий. Казалось, мужчина обращается не ко всем, а к каждому в отдельности.

– Лорд Итон! – к нам поспешила сама хозяйка приема, миссис Чаттерлейн, и я догадалась, что своим визитом нас почтил не последний человек в обществе. Пора было вернуться к Виоле. Уходя, я случайно столкнулась с лордом взглядами и похолодела от страха. Словно я заглянула в бездну…

– Мисс, не бойтесь. Вам ничего не угрожает, если вы, конечно, не богатенькая девица на выданье.

Я резко обернулась и столкнулась с молодым человеком, отпустившим этот язвительный комментарий. После лорда Итона мне не хотелось даже смотреть в его сторону, не то, что говорить с ним. Склонила голову в почтительном поклоне, намереваясь уйти.

– Куда же вы, прекрасное создание? – воскликнул он в притворном огорчении. – Мы даже не познакомимся?

Опасаясь, как бы на нас не стали оглядываться гости, я остановилась:

– Катерина Стоун, компаньонка мисс Виолы Бертрам, так что насчет богатенькой невесты вы не ошиблись. Я к их числу не отношусь.

Найдя глазами в толпе Виолу, я решительно направилась в ту сторону, когда мой знакомый незнакомец совершенно серьезно сказал:

– Кристофер Хаксли, камердинер лорда Итона. И вот вам мой совет, держитесь от него подальше.

С возрастающим волнением я кивнула и поспешила к госпоже. Вокруг нее собралась компания, а сама Виола весело смеялась. Приблизившись, я, к ужасу своему увидела, что рядом с ней стоит лорд Итон и его черные колдовские глаза устремлены только на нее…

С того вечера меня не отпускало щемящее чувство приближающейся беды, в то время как Виола веселилась и смеялась еще чаще и еще заразительнее, чем прежде. Ее лучезарная улыбка освещала дом от кухни и до самого чердака, куда не заглядывал никто, кроме разве что юного поваренка, обустроившего там для себя уютный уголок. И причина столь бурного проявления чувств была довольно проста и очевидна – Дамиан Итон, лорд, ученый и холостяк. Невероятно красивый мужчина. Даже мне, не склонной к впечатлительности, да и, что таить, не слишком молодой девушке, он казался верхом совершенства. Однако, думая о загадочном лорде, я не могла не вспоминать его камердинера и слова, произнесенные им напоследок. Он предупреждал о… о чем? Об опасности?

– Катти! Ты спишь на ходу, – капризно пожаловалась мисс Бертрам. – Не забывай, что мы собирались на прогулку. Вдруг нам повезет столкнуться с лордом Итоном? Ах, это было бы чудесно…

К стыду своему, я начала замечать, что бесконечные восторги Виолы заставляют меня недовольно морщиться. Как идеальная компаньонка, я должна быть приветлива и терпима к своей подопечной, но видение черных как ночь глаз сбивало мои мысли и приносило в их размеренный ход непривычную смуту. Я взяла кружевной зонтик от солнца и, усилием воли отбросив сомнения прочь, поспешила вслед за неугомонной госпожой.

Согласно правилам хорошего тона, в послеобеденный час следовало отправляться на прогулку – это знала каждая уважающая себя англичанка, однако сегодня солнце вопреки всем законам устоявшейся лондонской погоды палило нещадно, даже зонтик не помогал, а мисс Бертрам, будто нарочно, таскала меня по всем магазинам и всем кафе, что можно было встретить в этой части города. Раздражение мое все росло и крепло, как вдруг джентльмен в черном, идущий по противоположной стороне дороги, вдруг окликнул нас, точнее, меня.

– Мисс Стоун! Какая приятная встреча, сегодня вы еще прекраснее, чем мне запомнилось.

– Мистер Хаксли, – я представила его госпоже, и та, едва заслышав имя предмета своих романтических терзаний, мило порозовела, пролепетав:

– А лорд Итон… он с вами?

Камердинер склонился в учтивом поклоне, при этом – какой стыд! – озорно подмигнул мне:

– Лорд с визитом к коллеге, но не переживайте, мисс, уверен, знай он о вас, непременно бы бросил все дела. Вы куда-то шли? Могу я вас проводить?

Я не видела причины отказывать. При свете дня и без назойливых взглядов светских кумушек мне представилась возможность как следует рассмотреть нашего провожатого и, к слову, найти его весьма привлекательным мужчиной наружности вполне обычной, не поражающей воображение, как в случае с Дамианом Итоном, однако же вполне классической и радующей взгляд правильностью черт.

– Вы не последовали моему совету, мисс, – не меняя дружелюбного выражения лица заметил он, бросив на меня быстрый и, готова поклясться, весьма многозначительный взгляд светло-карих, почти медовых, глаз. Воспользовавшись тем, что Виола чуть поотстала, вглядываясь в витрины магазинов, я спросила напрямую, что он имел в виду под тем нелепым предостережением.

– Мой господин, мисс Стоун… – Мистер Хаксли на мгновение замялся, а после расцвел мягкой и очень обаятельной улыбкой. – Могу я называть вас Катериной?

– Если вам будет угодно, – сухо кивнула я. Даже не знаю, почему.

– Мой господин – человек выдающегося ума и прочих достоинств, приличествующих настоящему джентльмену, кроме одного. Он абсолютно, совершенно одержим.

Наши взгляды встретились, и я вдруг почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

– Мисс Катерина, вы в порядке? – Кристофер поддержал меня за локоть, который я тут же с силой вырвала из его теплых пальцев.

– В полном. Не знаю, к чему вы клони… – Я замерла, точно громом пораженная. – Где Виола?!

Девушка только что шла позади нас, и вот ее нет!

– Виола! – подхватив юбки, я ринулась обратно, громко выкрикивая ее имя. – Виола!

– Постойте же, – Кристофер удержал меня за локоть, на сей раз отпустив сразу же, как я обернулась. – Криками делу не поможешь. Давайте вместе поищем вашу хозяйку. Только спокойно, не теряя головы.

Мое бледное лицо залила краска стыда. Так вести себя перед незнакомым человеком… Кивнув, я, уже куда более спокойно, вместе с мистером Хаксли пошла обратно тем путем, что мы только что проделали втроем. Кристофер благородно избавил меня от общения с людьми, спрашивая у них про пропавшую девушку. Я заметила, что даже самые сухие из прохожих охотно вступали с ним в беседу, будто ненавязчивое обаяние молодого человека покоряло их в считаные секунды. Я, наверное, впервые в жизни, с досадой подумала о собственной непритязательной внешности и совсем не женственном росте.

– Никто ее не видел, – мистер Хаксли без разрешения взял меня за руку и слегка сжал ладонь. – Не волнуйтесь, мы найдем мисс Бертрам.

Я не стала выхватывать ладонь, с удивлением чувствуя, как ко мне будто бы перетекает его чистая уверенная сила. Тогда я впервые открыто заглянула Кристоферу в глаза и испугалась – такими глубокими они были, но вели вовсе не в бездну, так напугавшую меня в Дамиане Итоне, а в искрящийся радугой водоворот эмоций, чуждых моей природе. Моей нечеловеческой природе.

– Мисс Стоун?

Приятное чувство падения исчезло без следа.

– Катерина, посмотрите-ка туда.

Навстречу нам шел сам лорд Итон, а под руку с ним гордо вышагивала наша непутевая беглянка.

– Катти, только не ругайся, – бросила мне девушка, нагло и беспардонно пользуясь присутствием двух посторонних мужчин, при которых я едва ли решусь на настоящую выволочку. – Я случайно свернула не туда и заблудилась, а лорд Итон любезно вызвался меня проводить.

Столько бесстыдной лжи я давно не слышала.

– Вам должно быть стыдно, юная леди, – ледяным голосом отчитала я ее. – Вы заставили нас с мистером Хаксли поволноваться. Мы немедленно возвращаемся домой, и я буду вынуждена доложить о вашем поведении матушке.

Вопреки всем моим чаяниям Виола ничуть не смутилась. Напротив, с самым честным видом произнесла:

– Катти, но разве мы не должны отблагодарить лорда Итона за помощь? – Повернувшись к мужчине, она неожиданно выдала: – Не желаете ли сегодня отужинать с нами? Наша кухарка готовит изумительное рагу по-французски.

Мысленно я схватилась за голову от подобной бесцеремонности, однако, стоит отдать лорду должное, он с улыбкой покачал головой:

– Увы, я дал слово отужинать со своим старым другом. Правда ведь, Кристофер? – Хаксли коротко кивнул. – Прошу меня простить, дела мои не терпят отлагательств.

Лорд поклонился и пошел прочь, а его камердинер на прощание совершил нечто совершенно невероятное – наклонился и поцеловал мою руку, проигнорировав, однако, стоящую рядом мисс Бертрам. Отмерев, я обнаружила зажатый в ладони кусочек бумаги.

– Так и будем стоять? – хмуро поинтересовалась Виола, разочарованная отказом лорда Итона едва ли не до слез. – Или ты передумала докладываться матушке?

Безусловно, маленькая лгунья нуждалась в хорошем уроке на будущее, но мысли мои уже были заняты совершенно другим.

– Прощаю на первый раз. А если выкинешь еще один такой фокус, выпорю собственноручно и не посмотрю на возраст.

Слова мои слегка приободрили бедняжку, и мы отправились домой.

Оставшись наедине с собой, я с замиранием сердца развернула послание. Почерк у мистера Хаксли оказался витиеватым и размашистым. Короткая записка не содержала ничего, кроме приглашения встретиться сегодня в полночь в меблированных комнатах на Миднайт-стрит и обещания «объяснить свои слова». Разумеется, я была возмущена подобной дерзостью. Я? В полночь? Меблированные комнаты? За кого меня принимает этот человек? Я смяла листок в ладони и вдруг вновь ощутила прилив той удивительной теплой энергии, что источал Кристофер Хаксли. Развернув смятую записку, я еще раз вчиталась в завитки букв. Отчего-то в животе будто бабочки порхали, а на сероватых щеках выступил предательский румянец. До полуночи еще было время подумать. Я приложила к груди руку и почувствовала ритмичное биение. Так странно и так непривычно.

Виола всячески меня избегала и, как я узнала позже от одной из горничных, пожаловалась на меня матери, якобы я недостойно вела себя перед лордом Итоном и подавала ей дурной пример. Такого удара я не ожидала. Все яснее становилось мне, что чем бы ни был так опасен этот пугающий мужчина, он околдовал бедняжку, и только Пресветлая знает, зачем ему это надо.

Дождавшись одиннадцатого удара напольных часов в гостиной, я накинула неприметную накидку, отличающуюся от моей привычной формы компаньонки, и тайком покинула дом через черный ход. На мгновение мне показалось, что впереди мелькнула тень, похожая на человека, однако узкий переулок за домом был пуст. Полная решимости выяснить правду, я отправилась на Миднайт-стрит. Путь мой лежал через центр города в восточную его часть, не блещущую респектабельностью, приходилось идти чрезвычайно быстро, прислушиваясь к цокоту каблучков из страха напороться на припозднившихся гуляк или местный сброд, а воспользоваться кебом я не решилась, опасаясь быть узнанной. Впрочем, страх этот едва ли имел под собой основания, если учесть, что я всего лишь служанка, пусть и особо приближенная. Без четверти двенадцать я вошла в один из типовых домов, поднялась по узкой скрипящей лестнице на второй этаж и отыскала дверь с нужным номером.

– Я опасался, что вы проигнорируете мое приглашение, – Кристофер поднялся мне навстречу, протягивая руку, чтобы помочь. Свет от одинокой масляной лампы едва разгонял мрак.

– Я так и собиралась сделать.

– Что же вам помешало?

Его голос прозвучал совсем рядом, и я испугалась повернуться, чтобы случайно не увидеть его лицо в паре дюймов от своего. Внутри бушевал огонь, и я не знала его природы.

– Мистер Хаксли, – строго прервала я, – исключение я сделала лишь ради мисс Бертрам. Скажите, что ей угрожает?

Кристофер отошел к окну, выглянул наружу и, видимо, удостоверившись, что за домом не следят, ответил:

– Мой хозяин – чрезвычайно опасный человек. Я хочу, чтобы вы поняли, для мисс Бертрам знакомство с ним грозит лишь браком без любви и, в крайнем случае, потерей всего капитала, а вам же, милая моя Катерина, оно может стоить жизни.

Колени мои вмиг ослабли, и только сильные руки Хаксли удержали меня на ногах.

– Продолжайте… – слабо выдохнула я, цепляясь непослушными пальцами за лацканы его сюртука.

– Вам лучше сесть. – Мужчина усадил меня на диван и сам устроился рядом. – У нас с Дамианом установлена некая… как бы лучше сказать, ментальная связь. Вы ведь понимаете меня?

Я действительно понимала:

– Вы родственники?

– По матери. Но ведь вы уже догадались, так ведь?

В неярком свете лампы медовые глаза его мягко поблескивали.

– Вы полукровка.

Он кивнул:

– Как и вы, Катерина. Я прав? – Я не пошевелилась. – Мой отец был из бубахов, домовых фэйри. А кто твои родичи?

– Гвиллион.

Название страшных горных духов было Кристоферу знакомо, он хотел знать подробности, но я велела ему продолжать.

– Лорд Итон с детства мечтал о магии, хотел сравняться с одним из магов древности, что получили свой дар от могущественных фэйри. Он впитывал знания как губка, завел знакомства с самыми известными и самыми безумными учеными, занимающимися этой проблемой, однако все было тщетно. И тогда он придумал чудовищный план, который, к ужасу моему, действительно может сработать. Он построил машину, способную вытягивать из таких, как мы, их природную магию. На деньги Виолы он усовершенствует ее, и тогда… Катерина, – Хаксли сжал мои ладони с неистовой страстью, – он убьет тебя, а потом, может, и меня тоже. Понимаешь, он не остановится ни перед чем!

Ужас сковал мое тело, даже магическое тепло, идущее от бубаха-полукровки, не могло меня согреть. Кристофер нежно сжимал мои пальцы, заглядывая в глаза. Найдя в себе, наконец, силы слабо улыбнуться – не уверена, что это было к месту, – я спросила:

– Что мне теперь делать?

– Не тебе, а нам. Я обязательно узнаю, когда лорд приступит к решающей фазе эксперимента, и тогда мы вместе с моими товарищами остановим его, верь мне…

Произнеся это, он склонился ко мне, и я, точно во сне, видела сквозь легкую дымку его мерцающие янтарным светом глаза так близко, что хотелось зажмуриться, чтобы не испытывать тех чувств, что обуревали меня. Только не сейчас, не тогда, когда мой мир висит на волоске.

– Кристофер…

Он прикоснулся к моей щеке, нежно и одновременно властно. Я забыла, что хотела возразить, однако в следующий момент мужчина отшатнулся и проворно вскочил на ноги, громко выругавшись. Очарование было нарушено, я вспомнила об угрозе, нависшей над всеми нами. Хаксли престал метаться и устремил на меня грозный взгляд:

– Вам следовало бы получше следить за своей воспитанницей, мисс Стоун.

Сложно описать словами те секунды, когда я услышала о побеге Виолы и ее похищении людьми лорда Итона. Возмущение, страх, отчаяние и бессильный гнев раздирали меня на части. Я не могла понять, к чему было совершать столь дерзкую аферу, ведь девушка и без того была без ума от рокового красавца, и только когда первый шок прошел, Хаксли нашел верный ответ на все мои вопросы.

– Вероятно, Дамиан узнал о нашей встрече и решил похитить тебя, но перепутал с мисс Бертрам, зачем-то покинувшей дом в твоей одежде.

Увы, подобная выходка была как раз в ее стиле.

Разговор этот мы вели на ходу, спеша в загородное имение Итона, где, по словам его камердинера, лорд строил свою чудовищную машину. Я едва поспевала за Кристофером, путаясь в длинном подоле. Хаксли без предупреждения схватил меня за руку и, без преувеличения, потащил за собой.

– Как мы собираемся добираться до имения? – задала я так волновавший меня вопрос, на что мужчина приложил палец к губам и завел меня в неприметный темный переулок – узкую каменную кишку между близко стоящими домами. В нос ударил ни с чем не сравнимый запах помоев и гниения, прежде мне никогда не приходилось бывать в таких местах, и мне не оставалось ничего иного, как во всем повиноваться моему провожатому. Кристофер отпустил меня и приложил ладонь к стене тупика. Мрак расцветился всполохами золотистого света, и камень «поплыл», искажаясь и плавясь, как лед на солнце. Сквозь него пробивалось бледное лунное сияние, и ветерок зашевелил мои волосы.

– Идем?

Я доверчиво шагнула вперед, на лесную тропинку в самом сердце серого человеческого города. Рука об руку мы пошли по волшебной тропе фэйри, впитывая кожей природную магию, разлитую в душистом теплом воздухе. Мои глаза светились зеленым, его – излучали желтое сияние. Мы оба вдруг стали настолько близки друг другу, что даже сердца наши, казалось, забились в унисон.

Тропа вывела нас на лужайку позади особняка Итона, прямо возле стены старой усыпальницы, высеченной из цельного камня, – замаскированного входа в лабораторию лорда. Я нежно погладила зеленоватый гранит и, улыбнувшись, повернулась к Кристоферу:

– Доверишься мне?

Он зажмурился и позволил провести его сквозь толщу камня. Спустившись по ступеням, мы вошли в подземную лабораторию. Взгляд мой сразу выхватил одинокую хрупкую фигурку Виолы, она сидела прямо на полу, пряча лицо в ладонях, плечи сотрясались от рыданий. Рука Кристофера удержала меня на месте, однако я все же позвала ее по имени.

– Как раз вовремя.

Голос лорда Итона заставил Виолу зарыдать пуще прежнего, а нас с Кристофером – застыть на месте, застигнутыми врасплох.

– Хотел предать меня… братец? – Лорд вышел на свет, и его безумный вид заставил меня отступить на шаг. – Забыл, что мы связаны? То, что знаю я, знаешь и ты. И наоборот.

Хаксли тихо выругался, незаметно заслоняя меня собой:

– Дай женщинам уйти.

– С какой стати? – Итон внезапно расхохотался, запрокинув голову, как ребенок, чья каверза удалась. Звонко, безумно, страшно. Я вдруг с пугающей отчетливостью поняла – он не даст нам уйти, никому из нас.

– Дамиан…

– Коул! – громко перебил лорд. – Мы начинаем!

Воздух затрещал от напряжения, и металлическая громада, мной ранее не замеченная в темноте, загорелась десятками цветных ламп. От машины валил пар, лампы мигали так быстро, что заслезились глаза. Я не сопротивлялась, когда кто-то схватил меня и пристегнул кожаными ремнями к металлическому остову. Я не могла пошевелиться, только видела над головой крошечное окошко-«розу», сквозь которую на мое лицо падал лунный свет. Отчаянно кричал Кристофер, проклинал брата, но я не вслушивалась в слова. Просто лежала и ждала, когда мощная волна незнакомой искусственной энергии пройдет сквозь мое тело, чтобы забрать самое ценное. Забрать то, что делало меня мной.

– Катерина! Катерина, я тебя вытащу! Катерина!

Прутья подо мной завибрировали, по венам заструилась пробуждающаяся магия. И мне было страшно, что она поглотит меня, ибо тогда…

Разряд сотряс мое распластанное тело, однако я не издала ни звука, хотя боль терзала каждый его дюйм. Дамиан Итон хохотал как сумасшедший – он видел, как моя магия искрящимся зеленым потоком разбегается по трубкам его кошмарной машины.

– Да! – кричал он в неистовстве. – Да, получается!

…и тогда я просто поднялась. Разорвала ремни, оборвала трубки. Вид мой изменился, если раньше он отталкивал взгляды, то сейчас – внушал первобытный ужас. Я знала, что кожа моя посерела и покрылась сетью прожилок-трещинок, глаза налились кровью, а зрачки полыхали ядовито-зеленым. Тело мое вытянулось еще больше, на пальцах отросли острые когти, а платье и накидка компаньонки из богатого дома превратились в мешковатое рубище и остроконечную шляпу.

Я гвиллион. Я ужас горных троп и пустынных перевалов. Я Горная Старуха, кровавый туман, гибельные огни во тьме.

Я фэйри.

Я рыдала на плече у Кристофера, а Виола осторожно поглаживала меня по спине.

Когда закончился тот кошмар, я не помнила. Рушились стены, камень крошился в песок, и в том аду навсегда исчезла машина, похищающая магию. И лорд Итон. Имение сровнялось с землей, и только с падением последнего камня силы оставили меня.

– Не плачь, Катерина, – ласково шептал Кристофер, перебирая пальцами мои спутанные, присыпанные каменной крошкой волосы. – Мы никому не выдадим твой секрет.

Семья Бартрамов, конечно, знала, что приютила не полукровку. С ужасом представив, как выглядела в своем истинном облике, я побледнела. Какой кошмар!

– Кристофер, – пролепетала я. – Мистер Хаксли…

– Что? – он склонился к самому моему лицу. – Что случилось?

– Ты видел меня? – Голос задрожал. – Тебе не страшно?

Сердце ухнуло куда-то вниз, когда Кристофер вместо лишних слов накрыл мои губы своими, крепко поцеловав, а после отстранился и озорно подмигнул:

– Это тебе должно быть страшно, моя Катерина. У нас впереди очень много дел.

– Каких же?

– Найти другого жениха для мисс Бертрам, например. А еще устроить свадьбу.

Виола хихикнула в кулачок, а я же непонимающе уставилась на Хаксли:

– Свадьбу? Какую свадьбу?

Он переглянулся с Виолой, и девушка радостно воскликнула:

– Как это какую? Вашу!

Нежно-розовый рассвет окрасил небо на востоке. Первый, еще робкий и трогательный, солнечный лучик скользнул по руинам, отразился в медово-карих глазах Кристофера, и я поняла, что время фэйри еще не прошло. И мое время не прошло тоже.

Прижавшись к его груди, я услышала биение сердца. Оно билось в такт с моим, и я с улыбкой произнесла:

– Да. Я согласна.