Любовь и магия для котов (Елена Бреус)
Люба стояла у витрины с мясными деликатесами большого супермаркета и тщетно пыталась разобрать мелкие буквы на упаковке колбасы, когда у нее над ухом раздался громкий и радостный вопль:
– Трофимцева! Это ты?!
От неожиданности Люба вздрогнула и выпустила колбасу из рук. Толстая сосиска шмякнулась об пол, резво подпрыгнула и приземлилась у ног другой покупательницы. Девушка подняла глаза и увидела перед собой шикарно одетую даму с модной прической. В крупнозубой улыбке во весь рот проглядывало что-то знакомое.
– Марина? Валушкина? – неуверенно выговорила Люба.
– Она самая! – Улыбка одноклассницы стала еще шире. – Только не Валушкина, а уже восемь лет как Уварова!
Дама сделала шаг вперед, и подруги радостно обнялись.
– Ты, Любаня, не меняешься! Я тебя сразу узнала! – весело произнесла Марина.
– А я тебя могла и не узнать, – восхищенно призналась Люба. – Ты так изменилась! Великолепно выглядишь!
– А вот ты что-то не особо… – нахмурилась Марина, придирчиво разглядывая скромные джинсы, стоптанные кроссовки и старушечью дульку из волос на затылке одноклассницы.
– Да я просто в магазин выскочила… На минутку… – сбивчиво залепетала девушка в свое оправдание, пряча руки за спину, чтобы зоркий Маринкин глаз не заметил потрепанные манжеты старой рубашки.
– Ага. В магазин, – хмыкнула Валушкина. – Давай, удиви меня! Ты еще скажи, что и в магазин-то не собиралась, а только хотела мусор вынести, но внезапно вспомнила, что дома хлеба нет, а вообще-то ты одеваешься и красишься, как английская королева! Нет, Трофимцева, ты точно не меняешься!
– Но я правда не собиралась! – отчаянно выпалила Люба и покраснела. – Так все и было!
– Само собой, – кивнула одноклассница. – А в парикмахерской ты последний раз была перед школьным выпускным!
– Ты тоже не меняешься! – со вздохом ответила Люба, нагибаясь и возвращая на место убежавшую палку колбасы.
Она постаралась не обидеться на бесцеремонность подруги, поскольку хорошо ее знала. Та всегда говорила и действовала с обескураживающей прямотой, но ничего унизительного за этой прямотой не стояло, ведь на самом деле была Маринка человеком добрым.
– Это же сколько мы не виделись, а? – Валушкина оставила наконец в покое внешний вид одноклассницы и задумчиво наморщила лоб.
Люба провела в уме нехитрые вычисления.
– Получается… Одиннадцать лет.
– Точно! – Глаза Маринки восхищенно блеснули. – В последний раз встречались, когда ты на втором курсе училась, а я на каникулы приезжала… Одиннадцать лет!.. Обалдеть! Ты тогда еще замуж собиралась за этого, как его?… Вовчика!
– Не Вовчика, а Костика, – поправила ее Люба.
– Точно, Костика! – припомнила подруга и с жадным любопытством потребовала: – Рассказывай! Вышла? Как живешь? Дети есть? Сколько?
– Вышла и развелась уже давно… Детей нет. – Люба старалась говорить бодро, но голос, помимо воли, дрогнул.
– Слушай, что мы тут с тобой стоим, как два столба! – спохватилась Марина. – Пойдем в какой-нибудь кафешник, посидим и все друг другу расскажем!
Она деловито схватила одноклассницу за локоть и потащила ее к выходу из гастрономического отдела.
– Не надо в кафешник! – встрепенулась Люба, устыдившись своего затрапезного вида. – Давай лучше пойдем ко мне! Я тут близко живу, за углом.
– Давай! – охотно согласилась подруга, и, прихватив торт и бутылку мартини, девушки отправились обсуждать новости последних одиннадцати лет жизни каждой.
Через два часа в чистенькой Любиной кухне все события промелькнувшего десятилетия были изложены и детально изучены. Люба с завистью слушала про удачное Маринкино замужество, двоих детей и ерундовые проблемы в виде тройки по чтению у младшего сына и безмозглого сантехника, устроившего потоп в свежеотремонтированной ванной, а Марина с возрастающим беспокойством внимала скупым откровениям приятельницы о том, что брак с Костиком распался уже через год, все остальные кавалеры Любу или избегали, или на деле оказывались кончеными мерзавцами и негодяями, и только работа приносит ей хоть какое-то удовлетворение.
– То есть… Ты хочешь сказать… – Маринка сердито нахмурила брови, шумно прихлебнула остатки мартини и с силой припечатала бокал об стол. – …Что одиноко просиживать штаны в пыльной библиотеке – это твое единственное счастье в жизни? Это в неполных тридцать-то лет?
– Ну… Да… – виновато вздохнула Люба. – Получается, так…
– Трофимцева, ты в своем уме? – рявкнула Маринка так, что мирно сидевший на карнизе голубь в панике рванул прочь.
Она ткнула пальцем в сторону стеллажей, забитых книжными томами до потолка.
– Книги – это, конечно, прекрасно! – Глаза ее возмущенно сверкали. – Твое образование, интеллект и всякое такое… Но это же никому не видно! А видно что?
– Что? – робким эхом отозвалась Люба.
– Видна кошмарная одежонка, в которой у тебя грудь на три размера меньше, а талия на четыре больше, чем есть, облезлое мочало на голове вместо волос и очки, которые подойдут только черепахе Тортилле! – отрубила подруга.
Люба сникла. Она хотела возразить, что отлично понимает, почему надо хорошо одеваться и следить за собой, но в последнее время нет у нее на это никакого желания – ведь столько было разочарований, но промолчала. Кому есть дело до ее разочарований? Но подруге, похоже, было дело.
– Ладно. – Маринка резко сменила тон. – Тряпки, парикмахерская, косметика – это все ерунда. Эту экстренную клизму красоты мы тебе живо сделаем, и засияешь ты у меня, как новенькая, но вот с остальным…
– С чем остальным? – не поняла Люба.
– С тем, что у тебя в голове! – Подруга скользнула неодобрительным взглядом по Любиному черепу.
– В каком смысле? – Девушка опасливо коснулась рукой затылка.
– В прямом! Ты у нас библиотекарь, так?
– Так.
– Значит, много книг прочитала, так? – продолжала допрос бывшая одноклассница.
– Ну… – Люба замялась. Кто же определит, много или мало? Если сравнивать с самой Маринкой, наверное, много, но до Кима Пика ой-ей как далеко…
– Много, – уверенно ответила за нее подруга. – А толку – ноль!
Возразить Люба не решилась, а одноклассница уже взволнованно продолжала:
– А почему? Да потому, что ты их неправильно читала!
Маринка энергично взмахнула рукой и снесла на пол кофейник. Пока Люба собирала осколки и вытирала с пола коричневую жижу, она сердито заключила:
– Небось зачитывалась романами о рыцарской любви и верности, вот и напридумывала себе прекрасных принцев под алыми парусами, а надо было налегать на практические вещи!
– Какие это – практические? – озадачилась Люба, пропуская мимо ушей справедливый упрек в романтических ожиданиях.
– «Как окрутить мужчину за две недели» – пособие для чайников! – Валушкина снова взмахнула руками, и Любе едва удалось спасти от падения сахарницу. – Сейчас таких книг навалом!
– Маринк, ну это же чушь собачья!
– Восемьдесят процентов, конечно, чушь, – согласилась подруга. – Но и полезного в таких книжонках можно кой-чего почерпнуть! Не хочешь для чайников – возьми чего посерьезнее. «Книгу о вкусной и здоровой пище», например! Или «Искусство поддержания разговора», или «Как правильно одеваться при разных типах фигуры», да мало ли что еще, помогающее современной женщине успешно выйти замуж!
– Тогда уж «Заговоры и привороты», – вздохнула Люба, кивая на маленький столик у дивана. – Вон, как раз лежит такая.
– А что? И заговоры неплохо! – оживилась Маринка. – В правильном направлении мыслишь! И что ты там вычитала?
– Да ну тебя, – отмахнулась Люба. – Я ее с работы прихватила, чтобы обложку разорванную подклеить, а не читать.
– Ну и дура! – заклеймила ее подруга. – Если в заговор верить, то он обязательно сработает! А ну-ка, давай ее сюда!
– Валушкина, ты же не серьезно? – запротестовала Люба, но Марина уже подлетела к дивану и вцепилась обеими руками в толстую потрепанную книгу. Задняя часть обложки при этом оторвалась окончательно, но ее это не смутило.
– Та-а-а-к… – пробормотала она, плюхаясь в кресло и перелистывая ветхие страницы. – …Заговор на урожай ячменя… Это нам не надо, мы не лошади… Как навести порчу на козу. Как отвести порчу от козы… Вот это правильно – сам навел порчу, сам отвел… Заговор на худого человека… Это как? Чтобы растолстел, что ли?
– Чтобы уберечься от худого, то есть плохого, человека, – хихикнула Люба.
– А-а-а… Понятно. Полезная вещь, – Маринка снова уткнулась в книгу. – …Как приманить деньги… О, вот это я вообще перепишу! Так, что тут?.. Взять две горсти свежей полбы… Что такое полба?
– Крупа такая древняя, – снова хихикнула Люба. Очень уж забавно выглядела подруга, целеустремленно изучавшая старинные глупости.
– Хмм… Где ее достать? – нахмурилась одноклассница. – А, ладно, это мы потом посмотрим… Вот, гляди, то, что нам нужно! Любовные наговоры!
Она азартно ткнула пальцем в очередную страницу.
– Х-хмм… Х-хмм… Это нам не годится… – палец быстро побежал вниз по строчкам. – А, вот, нашла!!!
Маринка даже подпрыгнула на диване от восторга.
– Слушай и повторяй за мной! – торжественно объявила она. – Суженый мой, суженый, на холсту напруженый…
– Может, «напряженый»? – еще больше развеселилась Люба. – А то получается, что этот суженый на холст напрудил!..
– Может, и напряженый, – сердито отмахнулась подруга. – Тут буквы стерлись, едва видно!.. А, точно, тут «ряженый – напряженый». И вообще, кончай ржать! Дело серьезное! Смотри, какая вещь уникальная у тебя в руках оказалась. И как раз тогда, когда мы встретились! Это не просто так! У тебя, может, сейчас поворотный момент в жизни настал, а ты гогочешь!
– Ладно-ладно, – примирительно улыбнулась Люба. – Только не тряси так эту уникальную книгу, а то от нее ничего не останется.
– Давай, повторяй! Появись, покажись, диким глазом озарись…
– Я не хочу суженого с диким глазом!.. – давилась от смеха Люба.
– Тебя никто не спрашивает! – фыркнула бывшая одноклассница. – Может, это не у него дикий глаз будет, а у тебя, когда ты его увидишь!.. Не сбивай меня! Так, где это? Диким глазом озарись, моим мужем назовись!
– Не косись и не кривись и в любви мине клянись! – подхватила Люба, и обе девушки расхохотались.
– Какая ты вредная, Трофимцева! – отсмеявшись, выдохнула Маринка. – И неграмотная! «Мине клянись» – тоже мне, рифма!
– Тогда: поскорее провались!
– Значит, так, Любаня, – подруга стерла с лица улыбку и строго нахмурилась. – Или ты сейчас повторяешь это заклинание, или я тебе голову оторву! Можешь не верить, но хватит и того, что я верю, поэтому повторить должна, понятно? Сделай это для меня!
– Хорошо, – добродушно усмехнулась Люба и послушно повторила строчки старинного заговора. – Все? Теперь можем вернуться на кухню и…
Договорить она не успела.
– Бамммм! – вдруг раздался приглушенный звук у них над головами, нечто среднее между раскатом грома и звоном колокола, прозвучавшее весьма зловеще. Люстра под потолком на мгновение погасла и тут же засияла снова.
Девушки дружно вздрогнули.
– Это дверь где-то хлопнула! – торопливо произнесла Люба после секундного замешательства.
– Дверь? – с сомнением повторила Маринка, опасливо глядя на потолок.
– Конечно! – подтвердила подруга с уверенностью, которой не чувствовала. – Пошли чай допивать!
Но вернуться на кухню девушки не успели. Едва они поднялись с дивана, как прозвучал громкий звонок в дверь. Подруги переглянулись.
– Вот это да! – Маринкины глаза восхищенно округлились. – Неужели заклинание работает?
– Глупости! – Люба недовольно передернула плечами, но где-то в глубине души шевельнулся холодок страха.
– Дзиннь!!! – снова заверещал требовательный звонок, и низкий женский голос из-за двери прокричал:
– Любочка, вы дома? Это Нинель Андриановна!
– Говорю же – глупости! Это соседка! – с облегчением выдохнула девушка и поспешила в коридор.
Едва только Люба приоткрыла дверь, Нинель Андриановна ринулась в квартиру, словно на штурм. Всегда аккуратная соседка была не похожа на себя: седые локоны выбились из высокой прически, домашний халат криво запахнут на могучей груди, под мышкой безвольно болтается толстый кот Масик, любимец пожилой дамы.
– Любочка, у меня беда! – надрывно прокричала она, добежав до дивана и рухнув на него своим мощным телом.
Придушенный Масик вякнул что-то жалобное, припечатавшись своей филейной частью о твердое сиденье.
– Что, мой мальчик! – сочувственно обратилась к нему хозяйка. – Ты все понимаешь, да, мое сокровище?
Кот, может, и понимал, но Люба – нет. Она недоуменно таращилась на соседку, гадая, что с ней могло случиться.
– Я должна срочно уехать, а Масика оставить не с кем! – внесла ясность Нинель Андриановна плачущим голосом. – Любочка, вы – мое единственное спасение!
– Я? – растерянно пробормотала девушка, переводя взгляд на толстого рыжего кота.
Получилось так, что при рождении пол Масика определили неверно и нарекли Матильдой, коей он и оставался месяцев до шести. Потом пришлось переименовывать, но из Матильды никакого мужского имени не получилось, поэтому хозяйка остановилась на Масике. Любящее сердце Нинель Андриановны не позволило его кастрировать, и вскоре наглый бойцовский характер и противное мявканье подрастающего кота стали известны всем жителям многоэтажки, а местные владельцы кошек тщетно пытались уберечь от него своих подопечных. В любовных похождениях и драках Масик был неутомим и с возрастом превратился в признанного кошачьего авторитета микрорайона, которого боялись не только коты поменьше, но и некоторые собаки.
Сейчас, крепко стиснутый сильными руками хозяйки, рыжий кот имел вид совсем не авторитетный. Полузадушенный и помятый, он ошалело вращал круглыми глазами и время от времени хрипло мяукал, требуя свободы.
– Вообще-то я не умею с кошками обращаться… – неуверенно произнесла Люба. – Но покормить, конечно, смогу, пока вас не будет. Вы мне ключи оставьте…
– Не-е-е-ет!!! – отчаянно взревела Нинель Андриановна. – Масик не сможет жить один в пустой квартире! Ему обязательно нужно общество! Вы должны взять его к себе!
– Мя-я-яввв!!! – тоже взревел Масик, которого хозяйка с новой силой прижала к груди.
– К себе? Хорошо, конечно! – пролепетала девушка, напуганная этим двойным воплем.
– Боже мой! Спасибо! Я знала, что могу вам его доверить! – обрадованно вскричала соседка, выпуская кота из рук.
Масик кувыркнулся на диван, задрав кверху лапы и жалобно взвизгнув. Нинель Андриановна вскочила на ноги и стремительно бросилась к двери.
– Я вернусь через неделю! – выкрикивала она на бегу. – Сейчас я принесу его еду! Он любит красную рыбу-у-у-у!..
Топот ног и голос соседки затихли на другом конце лестничной площадки.
– Ха! – хмыкнула Маринка, все это время молча сидевшая в кресле. – Я тоже люблю красную рыбу! Жирно ему не будет?
Рыжий Масик уже отдышался, по-хозяйски развалился среди диванных подушек и ответил ей презрительным взглядом.
– Кота тебе еще не хватало! – недовольно продолжила подруга. – Ты что, не знаешь разве: как только женщина заводит кота, то замуж ее уже не выдать!
– Как тут откажешь? – пожала плечами Люба. – К тому же я не завожу кота, а только беру над ним шефство на неделю.
– А, черт с ним, с котом! – беспечно отмахнулась Маринка. Она приподняла с колен и торжественно потрясла старинную книгу. – У нас дела поважнее найдутся! Значит, так: заговор мы провели, и хочешь ты или не хочешь, а он будет работать! Это я тебе говорю! А чтобы все наверняка удалось…
Подруга дотянулась до своей сумочки и достала записную книжку.
– …Есть у меня парочка холостяков на примете… – пробормотала она, быстро перелистывая страницы.
– Сама начинаешь действовать? – понимающе усмехнулась Люба. – А как же заговор?
– Везет тому, кто сам себя везет! – наставительно ответила Валушкина и весело подмигнула коту. – Правда, рыжий?
Масик презрительно сморщил нос и царственно отвернулся, всем своим видом показывая, что ему нет никакого дела до окружающих.
* * *
– Нет, я понимаю, конечно, что он не Шон Коннери! – возмущалась телефонная трубка голосом Маринки. – Но и не урод! Подумаешь, слегка толстоват!
– А еще лысоват, слеповат и глуповат! – сердито хмурилась Люба. – И если первые три порока еще поддаются коррекции, то глупость в таком возрасте непоправима!
– Ох, Трофимцева, на тебя не угодишь! – вздохнула подруга. – Ты уже трех кандидатов в женихи забраковала за эту неделю! Один жадный, другой зануда, этот вот глупый.
– Шестерых, – грустно поправила ее Люба.
– О? – удивилась Валушкина на другом конце провода. – Откуда взялись еще трое?
– С неба свалились, – Люба смущенно хихикнула. – Ты не поверишь! Я уже начала думать, что наше с тобой колдовство и впрямь действует! За такой короткий срок я познакомилась со всеми неженатыми мужиками нашей многоэтажки! Один, традиционно, за солью пришел, другой чуть меня не переехал своим автомобилем возле подъезда, а с третьим мы застряли в лифте.
– Класс! – восхищенно воскликнула одноклассница. – Ну и как?
– Никак. – Люба помрачнела. – Какие-то они все не такие…
– Трофимцева! – Маринка сердито повысила голос. – А может, это не они «не такие», а ты?
– Может, – грустно согласилась Люба и попыталась оправдаться: – Ты не думай, я честно старалась! И одета была, как ты велела, и накрашена, и бред, который они мне плели, внимательно слушала и поддакивала! Только… – Она тяжело вздохнула. – Ну такие уж они все чужие и противные – просто ужас!
– Ясен перец, они для тебя чужие! – возмутилась Валушкина. – Ты слишком долго одна была и одичала! Тебе просто время нужно, чтобы привыкнуть! Один раз встретилась с человеком – и все! Это же курам на смех! Надо хотя бы раза три увидеться! А ну-ка, говори, кто из этих шестерых тебе был наименее противен?
– Наименее? – с робкой надеждой повторила Люба. – Не знаю… Дай подумать…
– Ладно, ты пока думай, а с этим глуповатым я тебе еще одно свидание организую. Может, при второй встрече он тебе поумнее покажется. Ты, между прочим, ему понравилась!
Рыжий Масик спрыгнул с подоконника, неодобрительно посмотрел на Любу и громко и требовательно рявкнул на своем кошачьем языке, что подошло время обеда.
– Что там у тебя за вопли? – удивилась Маринка.
– Это кот соседкин есть просит!
– А, это который красную рыбу уважает, – вспомнила подруга. – А что, соседка еще не вернулась?
– Послезавтра вроде возвращается.
– Ну иди, кошачья мамаша, корми своего питомца, а про второе свидание я тебе вечером позвоню!
Валушкина положила трубку, и Люба поспешила к холодильнику. Она уже знала, что если Масика не покормить вовремя, то он способен устроить такой концерт, что соседи начнут с негодованием стучать по батарее. Девушка быстро выложила в кошачью миску банку «Вискаса» и вернулась на диван. Там она свернулась клубочком и задумалась о своей горемычной и одинокой жизни. Может, права подруга, и с ней, с Любой, что-то не так?
Рыжий Масик хищно раскусывал острыми зубами любимые консервы, но удовольствия сегодня они ему не доставляли.
«Нет, ну почему именно мне так не повезло? – возмущенно думал он. – Жил себе, жил, никого не трогал, вдруг – трах-бах! Ведь сколько баб эту книгу до нее читали – и ничего! Надо же было так случиться, чтобы у какой-то задрипанной библиотекарши колдовские способности обнаружились! Да еще нелегкая принесла сюда дуру эту, подругу дней ее суровых, прах ее побери! Не приперлась бы она – не читали бы они это проклятое заклинание! А теперь что? Теперь я, честный и свободный кот, оказался суженым какой-то дохлой интеллигентки! Где справедливость??»
«Вообще-то она ничего! – осторожно возразил ему внутренний голос. – Когда красоту наведет, так и рядом сидеть не стыдно… Опять же, умная она, да и фигурка хороша!..»
«Заткнись! – сердито оборвал Масик своего внутреннего собеседника. – Да у меня такие кошки были – не чета этой облезлой курице!»
Он с остервенением вгрызся в очередной сочный кусочек, нервно помахивая хвостом.
«И где теперь те кошки? – насмешливо парировал внутренний голос. – После этого заклинания ты на них и смотреть не хочешь!»
«Эх! Был бы собакой – сейчас завыл бы в голос! – Масик тоскливо мяукнул от жалости к себе. – Главная подляна – нету у этого заклинания обратной силы! Я всю книгу просмотрел – нету!»
Он машинально слизал с миски остатки соуса и недовольно посмотрел на Любу, в задумчивости сидевшую на диване.
«Чего я только не делал! – вздохнул кот. – Всех неженатых мужиков нашего дома заставил с ней столкнуться: у Мазуркова из тридцать второй банку с солью перевернул, когда он обед готовил; к Сидоренко из соседнего подъезда под колеса кинулся, жизнью рисковал! А устроить короткое замыкание в лифте, когда она там с Кудиновым из сороковой ехала, – вообще целая операция была! Из кожи вон лез, думал, может, приглянутся они друг другу, ан нет! Противные ей, вишь, все показались!»
«А ты как хотел? – усмехнулся его мысленный собеседник. – Против заклинания не попрешь!..»
Масик облизнулся, убедился, что в миске больше ничего нет, и мученически закатил глаза к потолку.
«Видно, делать нечего, так тому и быть!» – мрачно подумал он и решительно направился к дивану.
С разбегу прыгнув на колени к Любе, кот мягко ткнулся лбом в ее ладонь и громко мяукнул.
– Поел? – девушка вышла из задумчивости и слегка погладила Масика за ушами.
Обычно тот не позволял ей подобных нежностей, но сейчас послушно вытянул шею.
– М-мяввв! – требовательно вякнул он, положив передние лапы на злополучную книгу заговоров и приворотов.
– Осторожно, Масик, у тебя такие когти! – нахмурилась Люба. – А я ее только заклеила!
«Господи, как с вами, людьми, тяжело!» – мысленно простонал кот и ловко поддел носом тяжелые листы.
– Ух ты! – восхитилась Люба. – Ты книги открывать умеешь!
«Да с вами, тупицами, еще не тому научишься!» – скорчил недовольную морду кот и прищурился, выискивая нужную страницу.
– Может, ты и читать умеешь? – развеселилась девушка.
«Не хуже тебя!» – Масик с достоинством поднял голову и шлепнул тяжелой лапой по бумаге.
– Эй, осторожнее! – Люба хотела вытащить из-под кота книгу, но он положил на нее вторую лапу и разразился таким гневным мяуканьем, что она отступила. – Ладно, ладно, не ори! Чем она тебе так понравилась? Валерьянкой, что ли, пахнет?
– Мяу-у-у!!! – повелительно рявкнул Масик, и девушка послушно наклонилась над страницей.
– Заговор перевоплощений… – она озадаченно посмотрела на кота. – Это как? Что во что перевоплощается?
«Не твоего ума дело! Читай уже!» – нетерпеливо фыркнул рыжий котяра.
– В сути вещи глубина уготована до дна, лик фальшивый раствори, новой сутью одари! —
прочитала Люба и недовольно тряхнула головой. – Тьфу, бред какой-то… Ты, Масик, прямо как Маринка, заставляешь меня всякую ерунду читать!.. Масик, ты куда?
Но кот ее уже не слушал. Он стремительно вскочил на свои четыре лапы и рванул на кухню. Один прыжок – и он уже на краю форточки. Отсюда до карниза и крыши соседнего здания – рукой подать.
«Надо спрятаться в сарае! – скомандовал себе кот, ловко спускаясь по ветке дерева. – Не хватало еще перевоплощаться на глазах у изумленной публики!»
Через полчаса в Любиной квартире прозвенел звонок. Девушка открыла дверь и увидела весьма упитанного рыжеволосого мужчину лет тридцати, в джинсах и майке, помятых и неловко на нем сидевших, словно он стянул их прямо с бельевой веревки. Мужчина откашлялся и уверенно произнес придуманный предлог:
– Простите, я ваш сосед сверху. Полотенце к вам на балкон улетело. Не могли бы вы мне его вернуть?
– А? – Люба стояла, глупо раскрыв рот и не отрывая восхищенного взгляда от незнакомца.
«Какой милый! И совсем не чужой и противный!» – пронеслось у нее в голове.
Рыжеволосый не дождался ответа и шагнул вперед.
– Полотенце… На балконе… – напомнил он.
– Да, да, конечно! – Девушка смущенно отступила в сторону, пропуская его внутрь.
«Первым делом от книги надо избавиться! – думал рыжеволосый, проходя через комнату. – Не дай бог догадается, что у нее получилось! Женщина, которая обнаружила, что она ведьма, – это страшная сила!.. Ах да, еще Нинель Андриановне не забыть котенка подарить… Рыжего…»
– Полотенца нет, – объявил он, приоткрыв балконную дверь. – Наверное, во двор улетело…
– Хотите чаю? – выпалила девушка, таращась на него во все глаза. – Меня Любой зовут. А вас?
– Мась… сим. Максим то есть! – слегка запнувшись, ответил рыжеволосый и вздохнул. – Лучше молока…
