А дальше события завертелись с такой скоростью, что я уже не успевала следить за ними. Как будто кто-то подхватил меня за руки и закружил – все быстрее, быстрее, быстрее… Казалось, еще чуть-чуть – и пальцы разожмутся, а я ухну спиной в пустоту.

Максимилиан, заботясь о моем душевном равновесии, сидел у изголовья кровати, пока меня не сморил сон. Но видно было, князю хочется продолжить обсуждение перспектив союза и прочие скучные и важные вопросы.

Еще бы! Воздух едва ли не потрескивал от концентрации энергии. Я знала, что в это время сестры Иллюзиона и Триграмма Времени под чутким руководством Тантаэ заканчивают анализ модели вероятного развития событий. Те из королев, кто не прочь был повоевать, готовили атаку на Зеленый город. Искатели, как чумные, носились по Замку, выполняя сверхсрочные поручения.

Ручаюсь, что те же мысли вертелись в голове у синеглазого князя. В эту минуту он, как никогда раньше, напоминал мне Айне: нервная дробь тонких пальцев, почти детский восторг в блестящих от возбуждения глазах, тщетные попытки успокоиться и немного потерпеть. Покосившись на ерзающего на месте Ксиля, я вздохнула:

– Иди уже. А то замучаешься ведь.

Максимилиан вскочил и кинулся к подоконнику, но в последний момент обернулся и одарил меня виноватым взглядом:

– А как же связь?

– Рви, – ответила я, не колеблясь ни секунды. – Твой нездоровый энтузиазм спать мне не даст, это точно. А с тоской как-нибудь справлюсь. Дэриэллу, вон, иногда куда хуже приходится, но… Ладно, это тебе знать необязательно, – стушевалась я и загнала воспоминания о целителе поглубже, в надежде, что Ксиль меня сейчас читать не станет.

– Загляну потом, проверю, как ты, – просиял улыбкой князь.

Хоть я и храбрилась, но все равно на глаза навернулись слезы, когда Максимилиан закрыл свое сознание, обрывая невидимые нити. Яркий, многоцветный мир стал серым и молчаливым. Все равно что с праздника попасть в школу, где скучные однотонные стены, запах мела, недосоленная еда в столовой и бесконечные уроки.

– Не скучай, Найта. – Я почувствовала, как князь легонько коснулся губами затылка. Теплое дыхание шевельнуло волосы. – Постарайся заснуть, легче будет. Ты умница, горжусь тобой.

Скрипнули ставни. Я подняла заплаканное лицо, успев увидеть только, как вздулись пузырем занавески. Звезды таинственно подмигнули с темного неба, а потом тюль опять опустился и закрыл окно. Меня обуяла такая тоска, что хоть волком вой и на стены бросайся.

– Прорвемся, – твердо сказала я, глотая иррациональную обиду. – Обязательно прорвемся. Куда-нибудь…

Конечно, я здорово переоценила свои силы. Заснуть удалось только ближе к трем часам ночи, когда медленно набухающие на горизонте тучи разродились грозой. Максимилиан, к слову, так и проболтался где-то до утра. Забежал в комнату уже после рассвета, радостно растормошил меня и сказал, что сегодня я могу целый день развлекаться без его назойливого присутствия, так как он, Северный князь, будет занят «очень важными делами». Не успела я собраться с мыслями и высказать ему все, что я думаю с недосыпу о ранних побудках в частности и его присутствии в целом, как обнаружила, что разговаривать, в общем-то, не с кем. Только дверь сиротливо поскрипывала, повиснув на одной петле.

Да уж, его не «льдинкой» надо было звать, а «ураганом»…

А через несколько минут дверь снова подверглась надругательству. На сей раз со стороны Элани. Бедняжка была весьма удручена тем фактом, что к разработке воинственных планов ее не подпустили, оставив в качестве утешительного приза шефство надо мной. В задачи неугомонной внучки Танцующей входило прояснение деталей нашего с Максимилианом веселого путешествия, чем девушка и занялась, как только ее выставили из зала.

Попытка уговорить эту рыжую энтузиастку смилостивиться и дать мне поспать еще хотя бы несколько часов с треском провалилась. Меня растолкали, вручили новое платье – довольно скромное, с длинными рукавами и неприметного синего цвета, пожаловались на жестокую жизнь, потом снова растолкали и опять пожаловались.

Стало ясно, что выгнать Элани не получится. Пришлось вставать и одеваться. Впрочем, злиться на нее, такую дружелюбную и открытую, не получалось. А недовольного ворчания певица, несмотря на тонкий слух, не заметила.

Терпкий запах кофе окончательно разогнал тучи в моей душе, и я почти с удовольствием отвечала на вопросы Элани. Жаль только, что та уже позавтракала и могла позволить себе целиком сосредоточиться на беседе, не отвлекаясь на мелочи вроде маленьких поджаренных бутербродов и воздушных пирожных.

– …Нет, Элани, он меня никуда силой не тащил, – в десятый, кажется, раз за утро «прикрыла» я князя. – Просто все время получалось так, что с ним было выгоднее и безопаснее, чем без него.

– Запугивал, что ли? – лениво осведомилась она, цепляя одно из пирожных.

Я представила себе Ксиля, поставившего себе целью меня запугать, и содрогнулась. Если он сдуру такие вещи творил, что меня потом только регены и спасли, то что же можно сделать умышленно…

– К счастью, нет. Просто Ксиль, несмотря на всю свою неуравновешенность, как бы это сказать… надежный, что ли. – Я задумчиво опустила ресницы, вспоминая странное ощущение, которое возникало у меня рядом с Максимилианом. Сильный, древний, самоуверенный… – К тому же сначала у меня был шок после инициации и побега из Зеленого. А после скитаний по аллийскому дворцу я стала нуждаться в Ксиле и доверять ему.

– Какому еще дворцу? – оживилась моя собеседница, прекращая крошить пирожное. Лучше бы мне дала, честное слово. Я бы не отказалась.

– Подземному.

– А как вы туда попали?

– Не мы, а я, – пришлось поправить Элани. Она одарила меня таким взглядом, что сразу стало понятно, что отделаться парой-тройкой фраз не удастся. Плакал мой завтрак… Точнее, его остатки. – Мы решили сделать привал и вышли на очень красивую поляну. Цветов – море, запах такой, что голова кружится… Докружились до того, что не заметили сторожевых змей. Максимилиан меня спас, но сам попался. Его парализовало, а я перепугалась до полусмерти. Начала метаться по поляне и провалилась в подземелье. Проблуждала два дня, не меньше, а потом князь нашел меня и вытащил оттуда.

– Большое, видать, было подземелье? – В голосе Элани было столько искреннего интереса, что я не смогла устоять и со вкусом пустилась в повествование:

– Большое – не то слово! Вот слушай…

Добрых полтора часа у меня ушло на живописание подробностей подземных скитаний. Под конец даже голос немного сел. Элани принесла еще кофе, и я, воспользовавшись паузой, уткнулась в исходящую ароматным паром чашку.

– А ты ничего не выдумала?

Во взгляде певицы смешалось восхищение и недоверие – самый лестный коктейль для любого рассказчика, который только можно представить. Наверное, мы с Хэлом на Дэриэлла смотрели точно так же.

– Все – чистая правда! – подтвердила я и добавила немного хвастливо: – А если не веришь, могу показать и книгу, и шкатулку с кольцами.

Элани с готовностью вскочила с диванчика:

– Идем! А где они?

– В моей старой комнате, – машинально ответила я и испуганно прикусила язык.

– Ты переезжала? – с недоумением оглянулась Элани.

– Нет, просто… – Я смутилась. Не говорить же ей, что эта ночевка в покоях князя – не единичный случай. Наверняка поймет неправильно. – В общем, идем.

Как ни странно, но дорогу к тому особняку, в котором меня первоначально поселили, я нашла довольно быстро. Там все осталось без изменений – ворох платьев, открытое настежь окно… И, конечно, мой распотрошенный рюкзак. Книгой Элани не заинтересовалась – аллийского она не знала, да и сказки ей были безразличны, а вот от колец надолго впала в ступор.

Можно начать хотя бы с того, что Элани не смогла дотронуться ни до одного из них. Я попыталась снять свое, чтобы дать ей померить, но, к моему удивлению, колечко так и осталось сверкать на пальце, а в моих руках оказался серебристый комочек, который на наших глазах превратился еще в одно кольцо – копию моего, только без камня.

– Знаешь, мне кажется, что лучше спросить об этой вещичке кого-нибудь из Старших, – задумчиво протянула Элани, глядя, как колечко, к которому она так и не рискнула прикоснуться, растекается по моей ладони, впитываясь в кожу. – Вдруг опасная штуковина. Есть магические вещички которые захватывают разум и все такое. Вот станешь безмозглой – будешь знать, как хватать аллийское старье, – добавила она ворчливо.

– Посоветоваться было бы неплохо, да только я здесь никого не знаю, – согласилась я, с трудом сдерживая улыбку. Уж больно предостережения Элани напоминали мне заокеанские страшилки. – Только Икёдзи и Риан.

Певица задумалась.

– Иллюзион сейчас занят, они модель анализируют. К бабу… к Риан тоже идти не стоит, она в артефактах ни в зуб ногой… Лучше обратиться к Мелиссе, – решила наконец она и, увидев непонимание в моих глазах, пояснила: – Ну, к Творящей. Ты ее должна запомнить. Эдакая дама слегка в возрасте и на голове еще такая корона… – Элани сделала неопределенное движение рукой вокруг своей головы. Я хихикнула – уж больно это походило на кручение у виска. – Ну, про корону я пошутила, но вообще выглядит она точно как настоящая королева. В смысле, не эстиль, а…

– Я поняла. Ладно, идем.

Но, к моему удивлению, Элани никуда не спешила. Она просто запрокинула голову и крикнула хорошо поставленным голосом:

– Эстаминиэль Мелисса! Можно к вам в гости?

Воздух в комнате пошел волнами, постепенно сгущаясь. Когда вокруг нас замелькали знакомые голубоватые искры, Элани удовлетворенно улыбнулась:

– Кажется, нас примут. Пошли, чего застыла?

– Куда? – настороженно оглянулась я.

– Да сюда же! – засмеялась она и потянула меня за рукав. Я едва успела подхватить с дивана шкатулку. Вот было бы забавно оставить кольца здесь. Собственно, из-за них и идем.

Искры вспыхнули ярче, голова закружилась… и перемещение свершилось. Вот так, просто, без амулетов и предварительной подготовки.

Телепорт привел нас в небольшое уютное помещение, отделанное светлым деревом. Кажется, в гостиную – по крайней мере, на это намекали кресла и двухместный диван кофейного цвета, полукругом расположившиеся у низкого стеклянного столика. Стен почти не было видно из-за многочисленных стеллажей, уставленных книгами и безделушками. Только одну сторону целиком занимало огромное, от пола до потолка, окно, лишь слегка затененное зеленоватым шелком.

– Добро пожаловать в Сторожевую башню, – поприветствовал нас низкий женский голос. – Прошу прощения за спонтанную телепортацию, но иначе сюда не попасть, – пояснила хозяйка гостиной специально для меня.

«То-то нигде дверей нет», – рассеянно подумала я, все еще дезориентированная порталом.

– Здравствуйте, – подскочила Элани к одному из кресел. Я последовала за ней. – Я, конечно, извиняюсь за то, что мы так неожиданно и прочее, и прочее, но нам нужен ваш совет, эстиль Мелисса.

– Слушаю вас, – улыбнулась королева.

Элани мгновенно пустилась в рассказ о моих загадочных кольцах – с подробностями и кучей личных впечатлений. Я доверила ей вести беседу, а сама воспользовалась возможностью прийти в себя и поближе рассмотреть одну из эстаминиэль.

Не слишком высокого роста, полная, она чем-то неуловимо напоминала университетских профессоров. Короткие волосы, по человеческой моде покрашенные «перышками», черная кофта, расшитая стеклярусом, шейный платок – точь-в-точь пожилая учительница, строгая со студентами, но справедливая. Глаза у нее были темными и внимательными, про такие принято говорить мудрые, по крайней мере, чувствовалось, что ума и опыта Мелиссе не занимать.

– Тебе есть что добавить, милая? – внезапно спросила она, прерывая рассказ Элани. Та насупилась, но спорить не стала.

– Не знаю, – растерялась я. Эстиль Мелисса сделала вид, что не заметила моего смущения, только в глазах промелькнула тень улыбки. – Нет, наверное, – уже тверже сказала я. – Впрочем, погодите… Максимилиан говорил, что эти кольца как-то связаны с живым серебром.

– «Живым серебром»? – задумчиво переспросила королева. – Интересно… Могу я взглянуть на них?

– Да, конечно.

Я торопливо протянула ей шкатулку.

Творящая осторожно откинула крышку и удовлетворенно улыбнулась. Ухоженные пальцы скользнули по краю шкатулки, не касаясь драгоценностей.

– Вы знаете, что это? – вырвалось у меня.

– Конечно, знаю… – с едва заметной запинкой проговорила Мелисса. – И даже порадую вас занимательным рассказом, только проверю кое-что. Это не займет много времени. Подождете здесь?

– А…

– Подождем, – решительно ответила за двоих Элани. Я в сотый раз прокляла свое косноязычие и согласно кивнула.

Мелисса поднялась с кресла, очерчивая свободной рукой полукруг телепорта.

– Можете пока здесь осмотреться… – донеслось из-за мельтешения быстро угасающих искорок, и мы с рыженькой певицей остались одни.

– Ну, как тебе Творящая? – тут же набросилась на меня Элани. Как будто все – и характер, и ум, и уверенность Мелиссы были ее, певицы, личной заслугой. Забавно. Но вообще-то людям свойственно гордиться принадлежностью к чему-то необычному. А Мелисса определенно была особенной.

– Впечатляет…

– Не хочешь разговаривать? – обиженно протянула Элани, насупливая брови. Я почувствовала себя слегка виноватой:

– У меня мысли сейчас о другом.

– Я вижу. – Певица не стала настаивать на продолжении беседы, только обвела тоскливым взглядом комнату. – Может, книжку пока почитать…

– А эстаминиэль Мелисса не будет возражать? – встрепенулась я. – Ну что мы берем без спроса?

– Так ты же слышала, что мы можем осмотреться, – искренне удивилась моему беспокойству Элани и похлопала по одной из полок, забитых под завязку. – К тому же любому автору польстит, если его книгами заинтересуются.

– Так это все ее книги? – недоверчиво переспросила я, а Элани рассмеялась:

– А почему, ты думаешь, ее называют Творящей?

– Никогда не задумывалась об этом, – честно призналась я.

– Она из Триграммы Искусств. Поющая, ясное дело, вокал тренирует, Я так, балуюсь, а вот от ее песен в сознании сдвиг происходит… Ну, или вещи начинают летать. Риан, Танцующая, вообще-то должна плясать, но на деле она не прочь помахать руками-ногами. В смысле, подраться, – пояснила Элани и мечтательно зажмурилась. – Видела бы ты, как она с клинком управляется… У нее их целая коллекция, серьезно. И все заколдованные. Это сейчас всякие пистолеты-автоматы есть, а когда Риан родилась… – Певица сконфуженно замолчала, но так многозначительно, что я сразу накинула к возрасту Танцующей несколько десятилетий. – А Творящая создает новые миры с помощью слова. Настоящие миры, говорят, в них даже поселиться можно.

Я покраснела.

– А мне казалось, что Творящая обязательно должна амулеты делать. На то она и Творящая, а не Пишущая какая-нибудь.

– Амулеты – ерунда, – фыркнула Элани. Мне даже стало слегка обидно за маму. – Мелисса имеет власть над словом.

– Интересно…

Я выбралась из глубокого кресла и направилась к стеллажам, на которых ровными рядами стояли книги. Сотни, тысячи книг… Тяжелые рукописные фолианты в кожаных переплетах, старинные и дорогие, а рядом – тоненькие брошюры, отпечатанные на дешевой бумаге в одном из современных бюджетных издательств. Я наугад вытащила одну из книг, в потрепанной светло-коричневой обложке.

Попались стихи. Сначала мне казалось, что язык незнаком, а потом…

Я глубоко вдохнула, закрывая лицо руками. Хорошенькое совпадение… Только недавно думала о том, что скоро наше приключение с Ксилем подойдет к концу. Интересно, а я сорвусь за князем или просто потихоньку забуду его?

Буду спокойно жить с мамой и братом, летом навещая Дэриэлла? Поступлю в дурацкий институт, отучусь на скучную человеческую специальность, а потом стану зарабатывать на жизнь продажей дешевых амулетов? Выйду замуж за какого-нибудь одноклассника, от которого придется прятать свою сущность…

…Или все-таки побегу за мечтой, за Ксилем, рискуя по дороге переломать себе судьбу.

Я аккуратно поставила книгу обратно на полку. Власть слова… Бесполезная штука. Только душу тревожит, а блага не приносит.

Элани странно на меня посмотрела, словно хотела что-то спросить, но не решалась. Вряд ли это было бы что-нибудь приятное, поэтому я даже обрадовалась, когда в воздухе закружились знакомые голубые искры портала, и леди Мелисса ступила на скрипучие доски пола. Королева выглядела очень и очень довольной.

– Хорошие новости?

Я улыбнулась, хотя внутри у меня словно затянулся тугой узел.

– Замечательные. – Мелисса степенно пересекла комнату и уселась в кресло, придержав юбку так, словно она была длинной и пышной. Мне подумалось, что Творящая, возможно, в молодости привыкла к такому фасону, а теперь машинально оправляет даже современную одежду, как бывший очкарик очень долго еще ищет пальцем дужку очков на переносице, даже когда обходится без них. – Рассказ будет не особенно долгим, но занимательным, милые девочки. Могу поздравить тебя, Ар-Нейт, – обратилась она ко мне. – Никаких зловредных заклинаний на твоей находке нет. Это вещь необычная, но исключительно полезная. В прежние времена подобные комплекты были так же широко распространены, как сейчас – пиргит.

– Я нашла кольца в старом аллийском дворце, – уточнила я, потому что это показалось мне важным, и смущенно добавила: – Простите… Больше не буду перебивать.

Мелисса благосклонно кивнула и продолжила:

– Если быть точнее, это не совсем «вещь», а скорее, «вещество». «Живое серебро», как верно предположил Северный князь. Сначала мне показалось, что кому-то все-таки удалось придать этому материалу некую постоянную форму, но когда я заглянула в шкатулку на значительном расстоянии от хозяйки, то есть от тебя, Найта, то увидела внутри только жидкий металл, подобный ртути.

Я нахмурилась, пытаясь соотнести полученные сведения со своими скудными познаниями о «живом серебре».

– Получается, что форму ему придает… мое присутствие?

– Вероятно, – согласилась Мелисса и поставила наконец шкатулку на столик. Ничем не примечательная деревянная коробочка, а поди ж ты… Но, по крайней мере, стало ясно, почему она привлекла мое внимание. «Живое серебро» и впрямь было одушевленным, поэтому немудрено, что оно заскучало в одиночестве в подземном дворце. А тут я так удачно свалилась в катакомбы… – «Живое серебро» – это в своем роде легендарный металл. Начать хотя бы с того, что ни на одном из планов нашего мира нет месторождений этого элемента. Некоторые признаки указывают на происхождение «живого серебра» с тонкого плана, но доказательств этому нет. Даже его состав установить невозможно.

– Князь Максимилиан говорил, что частицы «живого серебра» схожи с шакарскими регенами, – задумалась я. Леди Мелисса только философски развела руками.

– Ему виднее, мне не приходилось изучать регены. Насколько я помню, о шакаи-ар вообще мало известно в научном плане. Человеческая наука слишком молода, а аллийцы всегда относились к шакаи-ар предвзято. Однако разговор ушел от первоначальной темы, лучше вернемся к «живому серебру», – спохватилась она и продолжила: – Официальная теория гласит, что «живое серебро» – это совокупность неисчислимого множества сущностей, способных к самовоспроизводству и к самоуничтожению, обладающих единым сознанием. Проще говоря, все «живое серебро» на земле – это часть единого целого. Отдельные слитки или лужицы из этого металла способны к взаимному поглощению, но также и обладают индивидуальностью: бывали случаи, когда взаимопоглощения не происходило. Связанные заклинаниями или магической энергией, изделия из «живого серебра» приобретают устойчивость и теряют способность к контакту между собой.

– То есть «слипнуться» этим кольцам не дает только моя сила? – недоверчиво коснулась я белого ободка, усыпанного темно-красными камнями. Металл был холодным и твердым – как самое обычное серебро.

– Верно, – улыбнулась Мелисса. – Мой тебе совет – попробуй раздать кольца своим подругам. Возможно, их сила удержит кольца от распада даже вдали от тебя.

– Но если у вас не получилось… – начала было я, но Творящая успокоила меня:

– Я скрывала свою силу. Настоятельно рекомендую тебе воспользоваться моим советом, Найта, – добавила она с такой интонацией, что все возражения увяли на корню. – Функций у «живого серебра» немного, но молодым равейнам все пригодится. Особенно равейнам столь высокого ранга. Способность к самовоспроизводству на деле оборачивается возможностью создавать силой мысли из «живого серебра» многие полезные вещи – от посуды до холодного оружия. Кто знает, вдруг однажды ты окажешься без возможности колдовать, и тогда только кинжал из серебра убережет тебя от позора? – вздохнула она и опустила взгляд.

Я непонимающе выгнула брови:

– Убережет от чего?

– Просто убережет, – улыбнулась неизвестно чему Мелисса. – Впрочем, надеюсь всем сердцем, что беречься тебе не придется.

Повисла долгая, неловкая пауза. Элани начала ерзать на месте – кажется, после того как мы получили ответы, сидеть здесь ей стало скучновато. Да и Мелисса уж больно значительно поглядывала на открытую книгу на столе… Я вздохнула:

– Огромное вам спасибо за информацию и советы, эстиль Мелисса. Вы очень мне помогли. А теперь – не могли бы вы открыть портал обратно в мою комнату?

– Конечно, конечно, – закивала с облегчением королева. – Рада была помочь тебе, милая.

Вспыхнули голубые искры. Элани вежливо попрощалась и шагнула в портал. Я же чуть задержалась, оглянувшись напоследок.

– У меня один вопрос остался… вспомнила тут. Эстиль Мелисса… Мне стало так неудобно под ее пристальным взглядом, что я чуть было не передумала спрашивать. – В одной из этих книг я прочитала стихотворение. Оно очень перекликается с моими собственными мыслями, но только грустное очень. Скажите, может случиться так, что оно… сбудется?

Мелисса отвернулась, скрывая выражение глаз. Искры мельтешили все быстрее, сливаясь в одно яркое пятно – пронзительно-голубое, как чистое весеннее небо.

– Это всего лишь слова, Найта. И сбудутся ли они – решать тебе.

Вспышка.

Остаток дня мы с Элани провели порознь. Нескончаемый поток пустой болтовни, который обрушивала на меня рыжая певица, утомлял сильнее марафонского бега. Моя бедная голова не выдержала такого издевательства, и я, на законных правах отговорившись плохим самочувствием, сбежала в апартаменты князя. Здесь, среди ставших уже привычными вещей, мне наконец удалось расслабиться.

Кольца я отложила в рюкзак и в самый дальний угол памяти – с ними все уже было определено. Раздам подругам, действительно, пригодятся… Визит к Мелиссе решил одну проблему и приоткрыл для меня другую: что делать с князем?

Вот уж точно – одно лечим, а другое…

После той отповеди на улице приморского городка мои восторги несколько поутихли. Но сейчас, когда позади было третье испытание и долгие часы в зале переговоров, а князь пропадал где-то по своим делам, я ощутила всю полноту зависимости от опасного, непостижимого и, как следствие, бесконечно обаятельного Максимилиана. То случайное стихотворение из книги Творящей дало мне полное представление о том, что я буду чувствовать, когда он исчезнет из моей жизни навсегда. И дело было даже не в какой-то неземной любви. Нет. Я попросту привыкла. Впала в зависимость от его присутствия, от чувства защищенности, которое давала эмпатическая связь. От его запаха, в конце концов…

Трава, разогретая солнцем.

Взгляд искоса и жесткие пальцы, так ласково касающиеся моих встрепанных волос.

Раньше, целую бесконечность назад, я думала, что люблю Дэриэлла. Да и сейчас мое сердце наполнялось теплом, когда я вспоминала спокойного целителя, непоколебимого в своем тихом бунте против аллийских традиций. Но все это было не то и не так. Друг, учитель… Пусть и самый-самый красивый, но все-таки просто друг.

А Максимилиан…

Впрочем, довольно об этом. Иначе я сойду с ума раньше, чем он вернется. В конце концов, даже если он уйдет, то у меня будет достаточно времени, чтобы найти его вновь. Равейны моего ранга не стареют и не болеют.

– О чем задумалась, Найта?

Я и не заметила, как он пришел. И… мне кажется, или в последнее время Ксиль действительно перестал называть меня «мелочью»?

– А то ты не знаешь, – улыбнулась я. Максимилиан опустил ресницы – жест не кокетливый, а прячущий насмешку.

– Ты же не думаешь, что я спросил просто так, из вежливости?

Он сел на ковер, прислоняясь к моим ногам.

– С тебя станется…

Мы немножко посидели молча. Максимилиан положил голову мне на колени и закрыл глаза. Странное ощущение появилось – как будто щекотка по спине, но не совсем. Двигаться не хотелось, а хотелось провести рукой по его волосам, прочувствовать, как шелково гладкие, прохладные пряди скользят между пальцами, будто вода. Потом – погладить шею, в том месте, где кожа слегка покраснела от воротника. Коснуться…

Лицо обдало жаром.

– Как провел день? Если не секрет, конечно, – спросила я, когда молчание стало невыносимым.

Князь заметно оживился. Видимо, давно ждал этого вопроса, не терпелось поведать о своих подвигах… Прямо как Хэл после экзамена.

– Ваши равейны меня очень удивили. – Он открыл глаза и хотя смотрел снизу вверх, ощущения были прямо противоположные. – Эта их модель ситуации… Правильнее было бы назвать это моделью мира. Они учли все: мой рассказ, документы, известия из городов, показания свидетелей. Сначала это был просто образ, охватывающий события прошлого. Но ваши дамы из Триграммы Времени что-то наколдовали, и он начал изменяться… Подробностями утомлять не буду, все равно сам до конца не понимаю, но их аналитические выкладки потрясающи. – В голосе его прозвучало искреннее восхищение. Тоненькая, ядовитая иголочка ревности кольнула в сердце – хотелось, чтобы князь так же говорил обо мне. – Одна идея пригласить в наш замечательный союз еще и аллийцев чего стоит… Аргументируют они это так: у инквизиции нет сил и возможностей провернуть все это в одиночку, значит, они действуют сообща, скорее всего, с младшими расами – людьми, перевертышами и прочими. Более того, модель устойчива, только если ввести в нее третью силу, направляющую действия смотрителей.

– Ага, злобные демоны, которые стремятся нарушить мировое равновесие, – хмыкнула я. – Похоже на сценарий заокеанского фильма.

– Сплюнь и постучи, – от души посоветовал Максимилиан и, зажмурившись, перевернулся на бок, прижимаясь к моим коленям щекой. – Если в этом деле замешаны Древние, то шансов у нас маловато. Древние – весьма неприятные типы.

Если теперь откроет глаза – увидит в лучшем случае мой живот.

От этой мысли почему-то сладко потянуло под ложечкой.

– Неприятные, да?.. – машинально переспросила я. Мысли завертелись в голове разноцветной каруселью. – Как шакаи-ар… Кстати, а вы правда считаете себя потомками Древних или это просто сказочки?

– Ну какие сказочки, если мой дед был из Древних, – фыркнул князь, и я почувствовала тепло его дыхания даже сквозь плотную ткань юбки. – А вообще… Шакаи-ар – давние потомки неких сущностей, переброшенных с другого плана бытия. С другой стороны, так же можно утверждать, что мы произошли от аллийцев, в которых вселились потусторонние духи. В конце концов, вся наша физиология и внешность построены по образу и подобию аллийцев.

– А как же два сердца и прочее? – засомневалась я. – И «живые» волосы? У вас тоже нервные волокна в них есть?

Рука потянулась к его прядям сама собой.

– Будешь смеяться, но у первых шакаи-ар и волосы были аллийские. Но с тех пор, как самым многочисленным народом стали люди, кое-что изменилось, – вздохнул Максимилиан. – От наших же предков Древних из первой и второй волны мы унаследовали только регены… И, пожалуй, менталитет. Но это и есть главное. А сколько там сердец – неважно, все равно жить будем, даже если оба остановятся…

– Получается, что от каждой расы вы берете лучшее? – развеселилась я.

Князь хмыкнул и опять завозился. У меня начала кружиться голова – пока слабо и даже приятно, но такая реакция на безобидные действия немножко пугала. Дэйр часто касался меня или обнимал, но такого я не чувствовала никогда.

Впрочем, с Дэриэллом мы не виделись больше двух лет.

– Не лучшее. Самое распространенное. По сути, кто мы? Хищники… – Он наконец поднялся и сел рядом, с явным удовольствием скаля клыки. Я машинально отодвинулась подальше, и Ксиль рассмеялся. – Это сейчас мне ничего не грозит, а вот у молодых шакаи-ар шанс не вернуться с охоты весьма велик. Вот и приходится сливаться с толпой.

Я спрятала улыбку за ладонью.

– Ты только не обижайся, Ксиль… Но тебя-то уж точно в любой толпе можно отличить и от человека, и от аллийца.

– Да ну? – Ксиль сощурился. – А если так?

Князь поднялся на ноги и глубоко вздохнул. Сначала ничего не происходило, но затем он начал меняться. Молочно-белая кожа порозовела, приобретая вполне человеческий оттенок. Волосы потускнели. Когти постепенно укорачивались и светлели, пока не стали неотличимыми от обычных человеческих ногтей, разве что немного длиннее, чем обычно бывает.

Казалось, Ксиль даже стал ниже ростом и шире в кости, потеряв хрупкое, на грани женственности, изящество.

– Как тебе? – улыбнулся Максимилиан. Такая милая, открытая улыбка. И никаких аномалий с клыками. Просто симпатичный мальчик – может, мой одноклассник или сосед.

Не веря своим глазам, я встала с кресла, заглядывая в это странное, изменившееся лицо. Даже вертикальные зрачки, наследие Древних, стали обычными, круглыми.

– Кое-что ты пропустил, – улыбнулась я, проводя ладонью по теплой щеке. – У людей не бывает таких синих глаз.

– Да, проблема, – погрустнел Максимилиан. – Аллийские гены, чтоб их…

– У тебя есть родственники-аллийцы? – заинтересовалась я.

– Моя мама была очень необычной, – невнятно пояснил Максимилиан. И снова оживился: – А хочешь, покажу, какой из меня получается аллиец?

– Валяй.

Максимилиан встряхнулся и, откровенно рисуясь, провел рукой по волосам. Черные пряди тут же взвились непослушной копной, ниспадая аж до самой талии. К коже вновь вернулась сверхъестественная белизна.

Я уселась обратно в кресло, с удовольствием наблюдая за перевоплощением. Аллиец из Ксиля получился что надо. Экзотичный и яркий. Только сейчас я заметила, что разрез глаз у князя типично аллийский, как и фигура. Обычно впечатление портили только относительно короткие волосы – до линии талии, немыслимо для приличных аллийцев, ведь стрижка для них была болезненным делом – и когти с клыками. А сейчас до настоящего аллийца ему не хватало только…

– Высокомерие, – припечатала я. – Ты, Ксиль, слишком дружелюбный и симпатичный в любом облике. Аллийцы такими не бывают, ну разве что в Кентал Савал. Так там люди рядом живут, смешанных браков много.

– Эх, ни одна маскировка не совершенна! – засмеялся Ксиль, возвращаясь в прежнее «хищное» состояние. – Но, согласись, если не знать наверняка, кто я, то в толпе от других не отличишь. В крайнем случае, притворюсь полукровкой. Тебе ведь понравилось представление?

– Мне нравится все, что ты делаешь, – со вздохом призналась я.

Максимилиан заметно помрачнел.

– Кстати, если ты еще не знаешь, то сообщаю, что Тантаэ обещал меня уронить с башни, если я еще хоть раз затащу тебя в свою спальню.

Я покраснела, недоумевая, с чего бы он вдруг заговорил об этом.

– Но мы же просто спим вместе… И вообще, так нужно было!

Князь пристально на меня посмотрел:

– Скажи, Найта… А если бы это не было нужно, ты ночевала бы у себя? Или не побоялась бы сплетен?

– Ну что за вопросы ты задаешь… – пробормотала я, уставившись в пол. «Ты же эмпат, ты же знаешь, что и когда можно спросить, а о чем лучше промолчать…» – вертелось в голове. Сейчас я точно была не готова отвечать на такие каверзные вопросы – по спине еще бродили мурашки, а голова сладко-сладко кружилась. – Мне пора, Ксиль. Спокойной ночи. Приятно было поболтать…

Я попятилась к двери.

Ксиль внимательно смотрел мне вслед, и в его взгляде нельзя было прочитать абсолютно ничего. Просто пустота космическая. И звезды, ага.

Я бежала по темным улицам сломя голову. Пытаясь убежать… От кого? От Максимилиана с его вопросами? От дурацких слухов? От себя?

Нет, так нельзя. Это плохо, неправильно. Равейны не следуют правилам, равейны нарушают приличия, равейны плюют на слухи.

Плохая из меня равейна.

Привычные, почти на уровне рефлексов действия успокаивали. Теплый душ – очень-очень долгий, почти на час. Расчесать мокрые волосы. Открыть окна. Выключить свет.

Спать и не думать.

Не думать о том, что где-то далеко, на другом конце города, в огромной пустой комнате сидит князь с синими до черноты глазами, который задает такие вопросы, от которых хочется провалиться сквозь землю.

– Не так уж далеко, Найта.

Я расслабилась, чувствуя, как он обнимает меня поверх одеяла. Вот так, просто. Если закрыть глаза, то можно представить, что мы в «коконе», где-то на королевском Пути, и вокруг – тысяча и одна опасность, спасти от которых может только он.

– Зачем ты пришел, Ксиль?

Он рассмеялся – тихо… и щекотно, потому что уткнулся опять мне в шею. А нос-то холодный…

– Я подумал, что Тантаэ ничего не говорил насчет твоей спальни.

Действительно…

Когда утром я открыла глаза, Ксиля не было рядом. Вот и гадай теперь, приснился мне вчерашний разговор или нет.

Под ладонью что-то зашуршало. Записка. И, похоже, от князя. Надеюсь, не прощальная…

«Корсет» от доспехов я надела-таки самостоятельно, пусть и после долгих мучений. Нашелся там один шнурок, который можно затянуть двумя пальцами. Князь наверняка о нем знал, просто мне не сказал. Зараза.

Есть совершенно не хотелось, поэтому приготовления много времени не заняли. Я покидала в рюкзак немногочисленные вещи, заплела косу и – бегом по еще не проснувшемуся городу, туда, где на холме высился Замок.

Редкие прохожие бросали на меня уважительные взгляды. Наверное, принимали меня за взрослую равейну, да еще и «бойца», раз уж я сподобилась надеть не платье, а доспехи. Невольно подумалось, что надо было мне раньше наплевать на этикет и ходить в них. Кучу нервов бы сэкономила.

После духоты спальни ароматный утренний воздух кружил голову. Я не чувствовала земли под ногами, как будто я не бегу, а лечу. Словно вот-вот случится что-то замечательное. Сейчас. Совсем скоро…

Город промелькнул перед глазами, как одно большое светлое пятно. Я одним махом взлетела по ступенькам. Пьянея от окружавшей меня магии, все же отметила краем сознания, что все это ужасно напоминает первый день в Замке-на-Холмах, до погружения в память князя. Сдается мне, что сегодня ночью он что-то проделал с моим сознанием. Стер грусть и удушающий страх перед будущим, позволил снова погрузиться в его волшебные, нечеловеческие сны. Пусть всего на одну ночь… на целую ночь. И за это я скажу ему спасибо. Потом.

Белые коридоры, темная зелень. Быстрей, быстрей, туда, где меня ждет…

Высокие резные двери распахнулись от мощного телекинетического импульса. Я вихрем ворвалась в зал и застыла.

Она стояла посреди зала, непреклонно скрестив на груди руки. Такая, какой я всегда ее себе представляла, какой я помнила ее эти несколько недель. Величественная, гордая. Выше меня на целую голову. Непослушные волосы сколоты блестящей заколкой. В темных-темных зеленых глазах – облегчение и обещание нагоняя.

Такая похожая на меня. Такая… другая.

Элен.

Молча, задыхаясь от нахлынувших чувств, я повисла у нее на шее, с болью в сердце ощущая, как вздрагивают ее плечи.

– Мама… Ты плачешь?.. – испуганно прошептала я. Нет, Элен никогда не плачет, не умеет. Мне показалось. Показалось.

– Ты жива, ты все-таки жива… Нэй, милая, я так боялась… Я едва не поседела за эти недели… Пришлось бы краску для волос делать, представляешь? Хорошо, что я алхимик…

– Все же хорошо закончилось, – шептала я, утыкаясь носом в ее плечо. Пахло гвоздикой и корицей – тонкий аромат маминых любимых духов. – Я добралась сюда, и ты тоже здесь. Все хорошо…

Она отстранилась. Глаза были сухими – и слава всем богам, иначе бы у меня точно началась истерика. Если Элен заплачет, – это будет конец света. По крайней мере для меня.

– Все хорошо? Нет, Нэй. Все плохо. Я не смогла их отстоять, – сказала она негромко, но в голосе зазвучали прежние металлические нотки.

– Что-то с Хэлом? – У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Только не мой неугомонный братец… Он же запросто мог нарваться на неприятности со смотрителями. Молодой маг, неопытный, да еще сын равейны…

– Нет. Хелкар в безопасности. Но твои подруги… – Элен закусила губу, и я только сейчас обратила внимание на то, что губы у нее все сухие, в трещинках. – Они забрали Айне, и Джайян, и многих других. Просто пришли за ними однажды ночью, когда никто не мог помочь. Забрали их с собой…

Я отступила на шаг назад.

– Что?! – Слова отказывались складываться в разумные фразы. Вроде и слышала, но не осознавала, что именно. – Они решились поднять руку на пророчицу?..

– Инквизиция выступила в открытую, – прозвучал знакомый голос. Спокойный, отстраненно-вежливый. Тантаэ, Пепельный князь.

Я обернулась к нему. На фоне встревоженных, издерганных лиц Тантаэ выделялся, как потомственный военный среди слушательниц кружка по вышиванию. Похоже, сейчас он один в состоянии объяснить, что произошло.

Пепельный князь вопросительно оглянулся на Элен. Та кивнула.

– Несколько дней назад в дом Айне ворвалась группа людей. Свидетели показали, что среди них были как маги, так и магически иммунные, – ровно начал Тантаэ, с прищуром глядя на мою мать. Похоже, он напрямую считывал информацию, параллельно посылая успокаивающие импульсы. По крайней мере, цвет лица у мамы начал выравниваться. – Пророчицу заковали в пиргит и увезли в неизвестном направлении. В последний момент Айне успела послать зов, на который первой откликнулась Джайян, единственная из ее подруг, кто не спал в тот момент и находился поблизости. К сожалению, она не стала дожидаться прибытия помощи и положилась на собственные силы. Из-за недостатка опыта Джайян не смогла воплотить свои планы в жизнь должным образом и также была захвачена в плен. Как выяснилось позднее, в ту ночь были схвачены многие молодые равейны, открыто проявлявшие недовольство изоляцией родного города. Оставшиеся на свободе равейны объединились под руководством эстиль Элен и, воспользовавшись помощью шакарской общины, укрылись в надежном месте. Некоторое время они пытались разрешить ситуацию собственными силами, но сейчас стало понятно, что это невозможно. Эстиль Элен, вы достаточно восстановились? – учтиво обратился Тантаэ к моей маме. – Признаюсь, мне несколько затруднительно одновременно считывать информацию и связно ее излагать.

– В таком случае, я продолжу, князь. – Элен решительно выпрямилась, изгоняя само воспоминание о минутной слабости. – Да, все верно. Ублюдки из инквизиции захватили наших детей. Сначала мы пытались сделать что-то сами, но не вышло. У них очень много магически иммунных, действующих в паре с опытными магами. Когда мы поняли, что самим не справиться, то объединили силы, чтобы пробить магическую блокаду и настроить портал в Замок-на-Холмах. Посланницей пришлось стать мне, так как никто другой раньше не был в королевской резиденции. Телепортацию удалось провести сегодня ночью. К сожалению, из-за магического истощения некоторое время я не была адекватна и не смогла объяснить, что происходит в Зеленом.

– К счастью, среди нас есть замечательные телепаты, которых, к слову, уважаемые королевы не поленились вытащить среди ночи из теплой постельки, – с убийственной иронией заметил Максимилиан, появляясь в дверях.

– Причем некоторых – из чужой постельки, – едко откликнулась Танцующая, кажется, уже по привычке огрызаясь на Ксиля.

– Вот только не надо при детях, – ухмыльнулся князь, потрепав меня по волосам. – С добрым утром, Найта. А я ходил тебя будить.

– Как видишь, сама проснулась, – улыбнулась я, по привычке подаваясь за рукой. Мамин удивленный взгляд неприятно резанул по нервам. – Кстати, – спохватилась я. – Мама, ты уже знакома с князем Максимилианом?

– Я был рядом, когда твою родительницу приводили в чувство, – галантно поклонился Максимилиан моей маме. Мне все меньше нравились его глаза, а точнее, их выражение – дерзкого вызова и открытой провокации. – Так что с моей стороны мы более чем знакомы.

Кажется, Элен только что осознала, кто этот наглый тип, обнимающий ее дочь, и ничего хорошего это не обещало. Взгляд неуловимо потемнел (хотя сложно себе представить темнеющий черный цвет), губы сжались в узкую линию.

– Так это из-за вас, князь, я постарела на добрую дюжину лет?

– Из-за меня? Весьма польщен, – еще больше развеселился нахал. – Впрочем, могу вас уверить, что внешне вы по-прежнему остаетесь прекрасной.

– Я говорю о похищении своей дочери! – рявкнула Элен. Стены ощутимо дрогнули. Будь мы на улице, наверняка трава бы вокруг ссохлась. Мама на спецэффекты не скупилась никогда.

– Ах, об этом? – Максимилиан вскользь провел пальцами по моей щеке. Случайное прикосновение обожгло огнем. – Не волнуйтесь, мы прекрасно провели время. Много физических нагрузок, ночевки на свежем воздухе, закаливание… И, поверьте, ничего предосудительного!

Я невольно покраснела, опровергая слова Ксиля и подтверждая худшие мамины опасения. Бездна, он же специально ее доводит! Элен и так сейчас больше напоминала разъяренную фурию, чем сдержанную эстиль и опытного алхимика.

– Ксиль… – очень четко произнесла я в наступившей тишине, – не пытайся казаться хуже, чем ты есть. Иначе я сама тебя прибью.

– Быть хуже, чем я есть на самом деле, невозможно, – пожал плечами он. – Уж тебе ли этого не знать, сладкая?

Хрясь!

Князь покачнулся. Элен коротко, без замаха ударила второй раз, размазывая струйки крови по подбородку и губам Ксиля. Боги, он же теперь ее убьет! Более того, он имеет на это право: Элен пролила его кровь в зале переговоров.

На несколько секунд мы застыли в немой сцене. Неподвижные королевы на заднем плане, смертельно спокойный Максимилиан, так и не убравший руку с моей талии, и стремительно бледнеющая мама, постепенно понимающая, что она наделала.

Внезапно князь резко усмехнулся. Будто электрический разряд пустили под кожу.

– А теперь, когда прекрасная – без шуток, вы правда выглядите так, что глаз не отвести, – Элен сбросила наконец агрессию, – мы можем продолжить. И кстати, Тай, – он обернулся к невозмутимо застывшему другу. – Запомни на будущее: избыточное применение успокоительных в конечном счете только усугубляет ситуацию. Иногда лучше дать разрядку эмоциям.

Тантаэ вежливо кивнул, с выражением лица, подразумевающим что-то вроде: «Да-да, поучи меня еще». Мама неторопливо вытирала испачканный кулак одноразовым бумажным платком. Королевы хранили молчание.

– Да, князь, – задумчиво произнесла Элен. – Вы произвели на меня впечатление. Это внушает уважение. Но руку с талии моей дочери, пожалуйста, все же уберите.

Никогда еще я так не хотела провалиться сквозь землю.