Максимилиан мотнул головой, будто стряхивая наваждение. Похоже, он был готов к любым испытаниям – сражениям, тяжелому восхождению, преследованию, но не к передышке.

А сонный приморский городок оказался именно передышкой. Своего рода «око бури», затишье перед очередным шквалом. Портал, перемещение по которому невозможно отследить, угас и открылся бы еще не скоро. Значит, по этому пути инквизиторы уже не последуют. А иначе, как через портал, выйти на место третьего испытания невозможно. Оно могло оказаться где угодно, лишь бы там были горы.

– Найта, – тихо позвал князь, сгружая бесчувственного инквизитора на песок, – последи за ним, ладно?

– А ты куда? – живо заинтересовалась я. Оставаться одной мне вовсе не хотелось.

– Постараюсь найти место, где можно оставить этого несчастного, и какую-нибудь приличную гостиницу заодно.

– А гостиницу-то зачем? – удивилась я. – Ты же не собирался задерживаться, торопился? Или передумал?

– Не передумал, – усмехнулся князь. – Но чувствую, что ты заставишь меня передумать. Особенно когда вспомнишь о том, что в гостиницах обычно есть душ с горячей водой, большая кровать, чистое белье… – От мнимого удовольствия он закатил глаза. Вот ведь… соблазнитель. Только рекламным агентом и работать.

– Ладно, намек поняла, – проворчала я, с трудом отгоняя видения цивилизованной жизни. Горячий душ… Мм… И много мыла…

– А еще вкусная еда, музыка, телевидение, пластинки от комаров, – коварно продолжил Максимилиан, глядя на мои терзания. Знал же, мерзавец, что мне теперь каждый час до его возвращения годом покажется!

– Хватит дразниться, – устало отмахнулась я. – Иди уже, ищи свою гостиницу.

Максимилиан послушно растворился в сумраке, напоследок шепнув что-то вроде «А утром – крепкий кофе без сахара…».

Я сглотнула.

Кстати, сколько мне уже пришлось оставаться без любимого напитка? Если подсчитать все, учитывая тот день, когда князь похитил мою драгоценную особу прямо из-под носа у подруг… Хм, получалось, что уже не меньше полутора недель.

Ужас. Скоро совсем одичаю.

Через несколько минут в мою блаженно пустую голову забрела мысль, что сидеть на открытом всем взорам пляже рядом с окровавленным полутрупом – не лучший способ избежать проблем с местным населением, тем более что языка аборигенов я не знала и объясниться бы не смогла. Разглядывание окрестностей хорошего настроения не прибавило: в качестве более-менее приличного укрытия подходили только заросли широколиственного кустарника вперемежку с кряжистыми южными соснами чуть выше по берегу.

К сожалению, все это великолепие находилось довольно далеко, а инквизитор не спешил приходить в себя и топать в кусты самостоятельно. Я нерешительно подергала мага за ногу, потом поднатужилась и даже протащила его несколько метров по песку. Выдохлась почти мгновенно – после сражения и нервной встряски сил едва-едва хватало на то, чтобы не засыпать на ходу. Да еще и парень оказался довольно тяжелым…

Уже совсем было отчаявшись, я начала вспоминать заклинание для отвода глаз, и вдруг меня осенила идея. Дурацкая, конечно, но почему бы не попробовать?

Сосредоточившись, я аккуратно выплела узор «летательного» заклинания для ветки и наложила его на инквизитора. Вообще-то на мыслящих существ оно не действует, но маг-то сейчас без сознания…

Повинуясь финальному жесту, бесчувственное тело послушно воспарило. Довольно хмыкнув, я направилась к зарослям, подталкивая свою ношу в нужную сторону.

Когда до укрытия оставалось всего несколько шагов, молодой маг соизволил очнуться. Заклинание, лишившись единственной опоры, схлопнулось. Инквизитор рухнул на землю и душераздирающе застонал. Меня скрутило чувством вины.

– Эй! – Я осторожно склонилась над магом и тронула его за плечо. – Вы в порядке?

Он с трудом разлепил глаза и сфокусировал мутный взгляд на моем лице.

– Даже не знаю… Я ведь не умер, нет? – с сомнением произнес парень. Я отрицательно покачала головой – мол, живой еще. Инквизитор растянул разбитые губы в улыбке. – Значит, все хорошо.

Он задумался, видимо, припоминая обстоятельства, из-за которых оказался в столь плачевном состоянии, и добавил:

– А что нехорошо, то вполне поправимо.

Я невольно улыбнулась.

– И как такой оптимист с оригинальным чувством юмора загремел в самую мрачную организацию нашего времени?

– Ой, не спрашивайте, – поморщился маг, сворачиваясь в дрожащий от холода клубочек. – Родственные связи и все такое… Кстати, я должен сказать вам спасибо.

– За что? – не поняла я. – За то, что уронила вас в песок? – переспросила с недоверием, подозревая, что паренек просто издевается надо мной.

И – осеклась, вспомнив сцену на поляне. Наверно, нелегко инквизитору быть обязанным жизнью равейне.

– Я отговаривала князя ради себя, а не ради вас, – ответила я чуть резче, чем хотела. Но маг словно и не заметил моей грубости.

– И все равно спасибо. После того, как я понял, за кем мы охотились… я не надеялся выжить.

– Почему? – глухо переспросила я, догадываясь, в чем дело. Опять чудесная репутация Максимилиана. Настроение стремительно заскользило по наклонной.

Инквизитор ничего не ответил, только поплотнее подтянул колени к подбородку. Я спохватилась и достала из рюкзака верх от аллийского «кокона».

– Вот, возьмите. Будет теплее.

Инквизитор с отвращением покосился на свои дрожащие руки:

– Спасибо… Только это не от холода.

Я вспомнила свое состояние после такого же происшествия и понятливо кивнула.

– Энергетическое истощение, да? И головокружение?

– Ты целитель? – недоверчиво поинтересовался инквизитор, от удивления переходя на «ты».

– Не совсем. Кое-какие знания у меня есть, но не в них дело. Просто у меня был схожий опыт, – неохотно пояснила я. Не то чтобы вспоминать о том, что сделал Максимилиан, было неприятно. Но почему-то ужасно не хотелось обсуждать произошедшее с посторонним.

А тем более с инквизитором.

Чтобы замять неудобный вопрос, я задала встречный:

– Как у тебя с магией? Сам себя полечить можешь?

Инквизитор замер, прислушиваясь к ощущениям… И вдруг побледнел, как полотно – даже в полумраке было заметно.

– Что такое? – искренне забеспокоилась я. Может, поискать в рюкзаке какое-нибудь снадобье из купленных Ксилем запасов? Но вот какое – бодрящее, успокоительное? Бездна, как не хватает мне Дэриэлла с его советами!

– Магия… пропала.

Долгие пять секунд я приходила в себя после этого заявления, опровергающего большинство законов этого мира.

– Совсем?

Он кивнул. Я запротестовала:

– Да нет, так не бывает! Магия – это не какая-то физическая способность, это талант! Как стихи писать, – горячо убеждала я сникшего инквизитора. – Может пропасть желание писать стихи, но не способность к творчеству. Ты еще восстановишься, вот увидишь!

– Ты думаешь? – воспрянул духом маг. Судорожно сведенные плечи чуть расслабились, ненормальная бледность сошла и даже прилипшие ко лбу волосы не выглядели так уж жалко.

– Ну, конечно, – улыбнулась я.

Некоторое время мы сидели в тишине. Меня начало клонить в сон. Только воспоминание о гостинице и обещанном горячем душе заставляло снова и снова вскидывать голову.

Инквизитор, хотя и слабый после всего, спать не желал. Он желал общаться.

– Э-э… Уважаемая эстиль?

Я с трудом разлепила глаза.

– Ну?

– Как вы… то есть ты… как ты думаешь, что со мной теперь будет?

Я честно задумалась.

– Не знаю. Все зависит от князя. Он вроде бы говорил, что будет искать, куда тебя пристроить… Значит, убивать не планирует.

– Есть вещи похуже смерти, – возразил инквизитор и опять скис. Наверно, задумался об этих самых вещах.

Но я не собиралась позволять ему впадать в уныние раньше времени и попробовала отвлечь разговорами:

– Тебе уже получше?

– Физически – да. Но на душе тяжело, – неожиданно откровенно ответил инквизитор. Сейчас он казался намного моложе своих лет. – Я все никак не могу выкинуть из головы некоторые мысли…

– Например? – подбодрила его я, уже подозревая, о чем пойдет речь. И не ошиблась, конечно.

– Я думаю о Северном князе. Он совсем не такой, каким нам его описывали. Во время… ну, когда он меня… со мной… – Маг окончательно засмущался и натянул ткань до самого носа. Голос его приобрел глухое звучание. – Когда он тянул из меня силы, я словно бы заглянул в его душу. Он… прекрасен. Так странно… Мне раньше казалось, что настолько прекрасных, совершенных существ не бывает, и тут – вот оно. Я осознаю, что это просто наваждение, шакарский гипноз, но все равно до дрожи хочу упасть перед князем на колени, и… Глупости я говорю, да?

– Вовсе не глупости.

Я слушала молодого смотрителя, опустив глаза. Бездна, у меня было все то же самое – правда, копилось это ощущение постепенно. А тут Ксиль просто не стал задумываться о психике парня и шарахнул по нему всей мощью своего шакарского обаяния. Мне приходилось слышать о таких случаях, но в рассказы как-то не верилось. И тут – живое подтверждение очередной страшной сказки.

– Я чувствовал, что моя смерть доставит ему удовольствие, и я рад был умереть ради него. Остался жить только его волей… – едва слышно прошептал маг. – Он чудовище. Настоящее. И чудо тоже.

– Максимилиан не злой, – возразила я скорее из чувства противоречия. Отвечать искренне мне не хотелось. – Если сразу не убил, то потом мучить не станет.

– Это мы еще посмотрим, – отозвался из кустов веселый голос. – Вот возьму и замучаю. А ты как? Развлекаешься, Найта?

– Максимилиан!

Я радостно вскочила на ноги, стряхивая с себя сонливость и белый пляжный песок.

– Он самый, – охотно подтвердил князь, проявляясь среди теней, как мираж перед путником в пустыне – такой же реалистичный и нежданный.

– Ты нашел гостиницу? – жадно спросила я.

Максимилиан улыбнулся, видя мое нетерпение.

– Нашел, нашел. Номер уже ждет постояльцев. А лишняя пара купюр избавила нас от необходимости предъявлять документы. Что же касается молодого человека… – инквизитор сжался под тонкой тканью – …то я позаботился о приятной компании для него.

– Неужели? – недоверчиво поинтересовалась я. «Приятная компания», надо же. Внушает подозрения, что ни говори.

– Компания самая что ни на есть приятная, – уверил меня князь и хищно усмехнулся. – Видишь ли, в этом городе проездом оказались кланники из Пепла Времени. Они любезно согласились позаботиться о молодом человеке до его выздоровления. Ну и проследить, чтобы он не делал никаких глупостей, вроде попыток связаться с кем-то из Ордена.

– А что с ним будет потом?

– Ничего, – пожал плечами Максимилиан. – Я обещал тебе, что он останется невредим, а значит, так и будет. Скорее всего, его продержат некоторое время, а потом отпустят. Тебя это устраивает, Кей? – обратился он к магу. Тот от удивления даже забыл испугаться и выглянул из-под аллийской ткани.

– Откуда вы знаете мое имя?

Максимилиан невесело усмехнулся. Тени причудливо легли на лицо, превращая его в древнюю маску.

– В процессе знакомятся довольно близко. Так что теперь я знаю о тебе все… или почти все. Кстати, ты уже можешь идти? – Инквизитор кивнул. – Тогда поднимайся. Проводим девушку в гостиницу, а потом я отведу тебя к своим друзьям.

По дороге Максимилиан несколько раз порывался мне что-то сказать, но каждый раз оглядывался на инквизитора и молчал. Судя по тому, что к мысленной речи он не прибегал, дело было несрочным… или же Ксиль не догадывался, что я отреагирую на его новости как-то по-особенному. Наконец впереди показались очертания слабо освещенного здания. Белый камень, тенистый парк вокруг, выщербленная плитка дорожек – словом, обычный приморский отель. Князь порылся в карманах и выудил магнитную карточку с номером комнаты.

– Зайдешь в холл и спросишь у дежурного, как пройти к номеру. Я обо всем договорился. И вот еще что, малыш, – замялся Максимилиан. – Это приличный отель, честное слово. Но не интересуются в нем личностями постояльцев по одной причине… гм… Словом, ты не удивляйся, если нас там примут за пару. Впрочем, вряд ли кто-то позволит себе хотя бы намек – люди здесь очень тактичные. А вот если ты начнешь шумно возмущаться и привлекать к себе внимание, кто-нибудь обязательно заметит, что выглядишь ты еще школьницей, и может вызвать полицию или что-то в этом роде.

И почему я ожидала чего-то подобного?

– Ладно, – вырвался у меня вздох. – Если не придется ради конспирации выходить за тебя замуж, то любопытные взгляды прислуги я переживу. Лишь бы был горячий душ.

– Там есть даже ванна, – уверил меня князь, а потом торопливо сунул в руки карточку и толкнул к входу: – Давай, иди уже.

Я послушно развернулась и побрела ко входу в гостиницу. Уже у самых ворот я оглянулась. Максимилиан, поддерживая мага под локоть, быстро направился в темный переулок.

Надеюсь, с этим парнем все будет хорошо… Удачи тебе, Кей!

У самых дверей меня уже ждали. Немолодой полный мужчина в тонких прямоугольных очках, видимо, обещанный дежурный или администратор, нервно оглядывался по сторонам. Увидев меня, он нелепо взмахнул рукой и громким шепотом окликнул на ломаном заокеанском:

– Это вы – спутница господина из номера тридцать три?

Я украдкой глянула на магнитную карту. В левом верхнем углу горделиво красовалось число тридцать три.

– Да, это я. Мой… мм… спутник… – Ксиль, я тебя убью! Мог бы предупредить, что придется говорить на другом языке! Я же больше школьного минимума не знаю, и то потому, что уроки прогуливать стеснялась! – Мой спутник говорил, что меня проводят в номер. Я не ошиблась?

– Не ошиблись! – Мой провожатый разродился ослепительно-искусственной улыбкой. – Разумеется, я вас провожу. Желаете еще чего-нибудь? Поздний ужин в номер или что-то в этом роде?

Сколько же ему заплатил князь, если этот хмырь так заливается? Или за границей всегда так? Вот у нас в пансионе, где мы останавливались, когда с классом ездили на экскурсию по монастырям, лишнего полотенца было не допроситься.

– Нет, ничего не надо, – промямлила я, едва подбирая слова. Вот Элен, кроме нашего родного, аллийского и «магического», говорила еще на четырех языках, а мне рот открывать – только позориться. – Со всеми вопросами, пожалуйста, обращайтесь к моему спутнику.

– Как пожелаете, – одарил меня очередной приторной улыбочкой очкарик.

Засыпая на ходу, я последовала за своим провожатым. Вблизи отель оказался очень даже ничего – ни мусора, ни заржавевших поручней. В пустом холле гулко отдавались шаги администратора, торопливо шагающего по мраморной плитке. Комната располагалась на четвертом этаже левого крыла. Сопровождающий, протараторив напоследок что-то обо всех современных удобствах и умопомрачительном виде на море и какой-то «конфиденциальности», улетучился. Я вставила карточку в прорезь и, дождавшись положенного писка, повернула ручку. Закрылась, сбросила рюкзак и только после этого нашарила на стене выключатель.

И чуть не поперхнулась.

«Ну да. – Я задумчиво провела рукой по бело-розовому шелку покрывал. Что же это за отель такой, интересно… Документов на вселение не потребовалось, «конфиденциальность» опять-таки… – Ксиль же представил нас как парочку».

Красное сердечко подушки с размаху впечаталось в стену. Я в изнеможении плюхнулась спиной на мягко спружинившую двуспальную кровать и закуталась в одеяло. На потолке располагалось красивое зеркало в золотистой раме, отражавшее мою перекошенную физиономию в окружении подушек-сердечек и моря бело-розово-алого шелка.

Ну, князь!

С трудом подавив истерический смешок, я села и наконец скинула обувь. Сразу вспомнился анекдот про угрюмого работягу, который носил ботинки на три размера меньше, и его единственную радость по вечерам. У меня обувь была удобной, но все равно ноги болели после целого дня ходьбы.

Приоткрытая дверь ванной звала и манила, и я, не устояв, предпочла сну водные процедуры.

К слову сказать, интерьер ванной тоже «радовал» глаз золотистым обрамлением и обилием алых сердечек. Неужели находятся идиоты, которым это нравится? Фу, какая пошлость…

Постоянное присутствие князя стало уже настолько привычным, что находиться одной было как-то странно. Невольно я начала бормотать себе под нос всякую чушь, разбирая пробники с косметикой.

– …А что это там, на стеклянной полочке? Ну-ка, посмотрим… Ого! Вот это уже лучше!

Держатели гостиницы не поскупились на ароматные гели и шампуни в разноцветных бутылочках. В прозрачных квадратных емкостях покоились горки морской соли с цветочными экстрактами и «бомбы» из розовых лепестков. Я наугад открыла один из пузырьков и принюхалась. Мм… Похоже на какой-то крем с запахом ванили. Ха, живем!

Когда через час я вышла из ванной, окутанная ароматным паром, в чистом белом халатике из мягкой ткани, то уже почти готова была простить Максимилиану идиотскую идею снять номер для новобрачных… или как он там назывался.

Сам князь обнаружился лежащим на кровати в позе «бейте и пинайте меня, все равно не встану». На его лице застыло смешанное выражение – ожидание нагоняя и безмерная усталость.

– Я думал, ты уже никогда оттуда не выйдешь, – обратился он к зеркальному потолку.

– Я думала, шакаи-ар никогда не устают, – поддразнила его я, плюхаясь на покрывало. – Ты давно пришел? И вставай уже, всю постель перепачкаешь.

– Примерно с полчаса назад, – ответил князь, перемещаясь с кровати на пол. – И я не устал, просто грех упускать последнюю возможность нормально выспаться перед восхождением. Ты не злишься на меня за такой… э-э… интерьер?

– Нет, – пожала плечами я. – В конце концов, это тебе придется спать на том ужасном диване. – Я обличающе ткнула пальцем в хрупкую деревянную конструкцию, обитую скользким шелком. Максимилиан покосился на диван и фыркнул.

– Прогоняешь меня, что ли? Боишься, что я к тебе буду ночью приставать?

Я только показала ему язык.

– Никого я не боюсь. И тебя тем более.

– А зря, – глубокомысленно заметил князь, направляясь в ванную. Несколько секунд я ошеломленно созерцала захлопнувшуюся дверь, а потом кинула в нее подушкой.

– Это что еще за намеки?!

Максимилиан неразборчиво отозвался из-за двери, но сквозь шум льющейся воды я расслышала только слова «репутация», «взрослый мужчина» и «наивный ребенок».

«Наивный ребенок» злобно поворчал и зарылся под одеяло. А подушки ничего, мягкие…

Через некоторое время Максимилиан вдоволь наплескался и покинул «ванный рай». Подозрительно покосившись на якобы спящую меня, присел на краешек кровати, вытирая голову полотенцем. Я сквозь опущенные ресницы разглядывала отмытого разве что не до блеска князя. Свою одежду он бросил прямо в ванной, оставшись в обмотанном вокруг талии полотенце. В тусклом свете ночника, отражающемся от красных покрывал и одеял, кожа казалась не молочно-белой, как обычно, а нежно-нежно-розовой. Только между лопаток…

– Ксиль?

– А? – откликнулся Ксиль, отрываясь от невероятно увлекательного процесса высушивания волос махровой тканью.

– У тебя спина в полоску.

– Где? – Князь бросил взгляд в потолочное зеркало. – А-а, это от крыльев.

– Можно посмотреть? – робко спросила я, выкарабкиваясь из-под одеял.

– Да пожалуйста.

Поплотнее запахнув халат, я перебралась поближе. Вдоль линии лопаток, параллельно позвоночнику, шли две широкие темные полосы. Приглядевшись, я поняла, что цвет здесь ни при чем или почти ни при чем. Просто кожа в этом месте, даже на взгляд более тонкая и нежная, словно впитывала свет. Я осторожно провела по ней кончиками пальцев. Кожа отозвалась пульсирующим жаром, а Максимилиан замер, словно боясь пошевелиться. Накрыв темную полосу ладонью, я прикинула температуру. Градусов шестьдесят, не меньше. И гладко, как шелк.

– Не надо, – хрипло попросил Максимилиан, отводя мою руку в сторону. – Или я… – Он осекся и уставился в пол.

– Или ты… что? – непонимающе переспросила я, заглядывая ему в лицо. Голод стимулирует, что ли, прикосновение к крыльям?

Князь невольно улыбнулся.

– Вырастешь – расскажу, – пообещал он, щелкая меня по носу. Я обиженно отвернулась, но мучить вопросами не перестала.

– А почему там кожа другая?

– Она не то чтобы другая, – возразил Максимилиан. – Просто намного более тонкая. В этом месте сходится огромное количество нервных окончаний.

– Как на лице?

– По сравнению с подкрыльями твое лицо по чувствительности скорее ближе к пятке, – усмехнулся Ксиль, мельком проводя пальцем по щеке, словно демонстрируя степень чувствительности моего лица. Я мгновенно покрылась мурашками от странного предчувствия-ожидания и быстро задала следующий вопрос:

– А как у тебя с энергией? Ты восстановился после боя?

– И даже запасся впрок, – рассеянно кивнул князь. И осведомился подозрительно: – А что?

– Ксиль… – Я зажмурилась для смелости и выпалила на одном дыхании: – Можешь показать, как раскрываются крылья? Ну, пожалуйста!

Князь опешил от неожиданной просьбы:

– Что?

– Ничего. – Я уставилась в покрывало, краснея. – Я об этом много читала и хотела сама когда-нибудь увидеть… А здесь такой шанс… – В голову забрела паническая мысль: – Или я прошу о чем-то неприличном?

Максимилиан от души рассмеялся и даже полотенце выронил.

– Да нет, все в рамках. Просто еще никто не додумался обратиться к кому-то из князей с такой просьбой. Между прочим, ты здорово рискуешь, – предупредил меня Максимилиан. – А если я тебя случайно задену крылом?

– Ну я же не собираюсь соваться за спину, – отмахнулась я. – К тому же у меня есть знакомый целитель…

– Против безумия целители бессильны, – хмыкнул князь. Посмотрел на мои горящие в предвкушении глаза и добавил: – Впрочем, похоже, ты и так не вполне нормальная…

Я искренне возмутилась и шарахнула ему по плечу подушкой. Максимилиан с хохотом поймал ее и водворил на место, а потом решительно развернулся ко мне и усадил себе на колени.

– Слушай правила, – деловито распорядился он. Я застыла, как мышка перед удавом: в последний раз на колени меня сажал Дэриэлл, когда мне было лет четырнадцать. Причем Элен тогда на него посмотрела очень строго и сказала: «Хватит, она уже взрослая, люди не так понять могут». Тогда Дэйр только посмеялся, а мне стало неловко. Сейчас мамы рядом не было, да и гипотетических людей тоже, но щеки все равно покраснели. – Во-первых, смотри сколько угодно, но не перегибайся через плечо. Во-вторых, не суй руки в туман. Я, конечно, постараюсь настроиться на мирные мысли и снизить концентрацию энергии, но, поверь, тебе и этого хватит. В-третьих…

– Подожди, – перебила я его. – При чем тут мирные мысли?

– При том, – передразнил меня князь. – Крылья – это душа, понимаешь? Совокупность мыслей, желаний, самосознания, индивидуальности, воспоминаний и тому подобного. Если я буду настроен на агрессию – как в случае с инквизицией, помнишь? – то ударом крыла могу снести гранитную стену, а эффект от соприкосновения с живым существом будет схож с ударом молнии в несколько миллионов вольт. Охотники от этого частично защищены, но их ломает другое – невозможно двум душам существовать в одном теле, невозможно смертному почувствовать то, что чувствует шакаи-ар, и при этом остаться в здравом уме. Разрушаются какие-то невидимые связи и человек сходит с ума, оставаясь физически здоровым. Исключение составляют, пожалуй, только семейные пары шакаи-ар и людей, например, в которых супруги почти постоянно находятся в эмпатической спайке, а потому привыкают друг к другу. Мы с тобой еще не муж с женой, так будь очень осторожна.

– Да, молния в миллион вольт – это серьезно, – прониклась я. – А что в-третьих?

– А в-третьих, представление продлится не больше нескольких секунд, иначе мне снова придется искать обед, – с намеком окинул меня взглядом князь, насколько это позволяло наше положение. – И, поверь мне, далеко я ходить не стану… Ну что, готова?

Я кивнула.

Максимилиан закрыл глаза. Я с любопытством взглянула через плечо…

Вертикальные полосы потемнели, а потом вдруг вспыхнули, как снег на солнце. Сияние сгустилось до почти осязаемой плотности. Мгновение – и из сияющих «бутонов» брызнул угольно-черный туман. В комнате сразу стало темнее, как будто крылья впитывали в себя скудный свет ночника. Я завороженно смотрела на шелковистые переливы тьмы над сияющими плечами.

– Ну как? Нравится? – со странной интонацией спросил Максимилиан, открывая глаза. Зрачки превратились в черные ниточки, мокрые волосы растрепались, клыки хищно поблескивали за темными губами – одним словом, вылитый вампир. Я невольно хихикнула и отпрянула в сторону – жутковато это смотрелось. Сердце сжалось от дурного предчувствия.

– Очень. Бездна!

Оконная рама с грохотом распахнулась. Максимилиан рефлекторно бросился вперед, сталкивая меня с коленей и отгораживая от возможной опасности. От резкого движения я не удержалась на ногах и, пытаясь затормозить, схватилась за плечо князя, дернувшегося к окну. И с умопомрачительной четкостью поняла, что по инерции лечу прямо в черный, влажно клубящийся туман.

Безмолвный крик разрывал голову. Черные волны обжигали кожу, как кислота, проникали под сомкнутые веки, просачивались в уши, в рот… Задыхаясь, жадно вдохнула отравленный воздух, ясно понимая, что это меня убьет… Темный туман на мгновение заморозил легкие и… все?

…Я по-прежнему стояла позади Максимилиана, держась за его плечо. Он замер, полуобернувшись, ошеломленно глядя на меня. Сквозь черную дымку бледное лицо казалось размытым. Вот только ничто больше не обжигало кожу. В воздухе разлился чистый, свежий аромат, будто перед грозой. Я чувствовала… я жила… я…

Нет, нет, нет… так не бывает, не бывает…

Я… я не знаю…

Чужие эмоции затопили сознание. Я уже с трудом отделяла свои чувства от его ощущений, его желаний и воспоминаний… Во рту появился отчетливый металлический привкус. Я поднесла пальцы ко рту… и с удивлением увидела, как Максимилиан слизывает капельку крови с прокушенной губы. Иногда длинные клыки только вредят.

От новой вспышки негодования сознание начало уплывать. Уже оседая на пол, я почувствовала, что чужая душа уходит, оставляя меня наедине… с собой?

Максимилиан осторожно обнял меня, прижимая лохматую голову к плечу. Тому самому, на котором остались отчетливые следы моих ногтей. Ох, нет…

– Ну что ты плачешь, малыш? Все уже закончилось… Прости меня… – глухо шептал князь. Его дыхание шевелило мне волосы на макушке.

– Так… одиноко… Ксиль… ну почему люди все время одни… почему нельзя… так… почему… – всхлипывала я, уткнувшись в плечо. Пустота, образовавшаяся в душе, когда Максимилиан сложил крылья, постепенно заполнялась моими воспоминаниями и чувствами. Но что-то глубоко внутри тоскливо сжималось при мысли, что это больше никогда не повторится. Что это одиночество – навсегда… Я в отчаянии саданула кулаком по ножке кровати.

Боль в разбитых костяшках подействовала отрезвляюще. Мамочки, это что, и есть сумасшествие? Ой-ой-ой…

– Нет, ты абсолютно нормальна. Насколько это слово можно применить к ребенку после нервного срыва, – слабо улыбнулся Ксиль, уловив мою мысль. Я икнула – не иначе, от нервов, – смутилась и отодвинулась от него. Князь, хотя и несколько встрепанный, шокированным не выглядел. В голову закралась подозрительная мыслишка.

– Скажи мне, Ксиль… Ты чувствовал то же самое, что и я? – Он кивнул. – Тогда почему ты не потерял сознание?

Максимилиан смущенно улыбнулся и ответил, стараясь на меня не смотреть:

– Моя психика устроена немного по-другому. Я же эмпат. И чувствую это постоянно.

– Ты серьезно? – Я ошеломленно уставилась на него. – Это и есть эмпатия?

– Не совсем. Но очень близко.

Я снова посмотрела на князя, на этот раз с уважением.

– Теперь, по крайней мере, ясно, почему вы все такие чокнутые.

Максимилиан презрительно фыркнул:

– Я абсолютно нормален.

– А перепады настроения?

– У всех бывает.

– Немотивированная агрессия?

– Характерная черта шакаи-ар.

– Противоречивые желания?

– Это еще какие? – ехидно осведомился князь, вгоняя меня в краску. Я смущенно замолчала и отвернулась. Гад. – На самом деле шакаи-ар не более странные, чем люди или аллийцы. Просто мы чаще даем волю инстинктам. И регенам, – хмыкнул Максимилиан.

– Ну да, вали все на регены, – сочувственно похлопала я его по плечу. Максимилиан в шутку клацнул зубами у меня над ухом. Я отпрянула и, естественно, стукнулась головой о прикроватный столик. Чудесно.

– Не ушиблась? – Князь присел рядом со мной. Я пощупала голову:

– Вроде бы нет. – И ухватилась за протянутую ладонь. Горячую. Даже слишком. Неловко высвободив руку, я залезла под одеяло. Максимилиан внимательно за мной наблюдал. Стараясь не краснеть под пристальным взглядом, я попыталась отвлечь навязчивое внимание от своей скромной персоны.

– Кстати, Ксиль… Неплохо было бы посмотреть, отчего распахнулось окно.

– Я уже посмотрел, – успокоил меня Максимилиан. – Ничего особенного. Просто ветер. Кстати, скоро светает. Ты будешь спать или нет?

– Конечно, буду, – буркнула я, перебираясь на другой конец кровати. Заснешь теперь, как же. Буду лежать себе… и думать… ду-умать… мм…

Солнце било прямо в глаза. Некоторое время я умудрялась игнорировать этот факт, но проигнорировать запах кофе, постепенно наполняющий комнату, мне не удалось. Я зевнула, сонно потянулась и открыла глаза. На прикроватном столике стоял поднос. Над чашкой с горячим напитком кружился ароматный пар. Поджаристые тосты с джемом соблазнительно блестели на солнце. Наглый князь сидел на корточках перед кроватью и улыбался во все тридцать два… тридцать шесть… словом, сколько там есть у шакаи-ар зубов.

– Полторы минуты.

– Что «полторы минуты»? – вяло спросила я, приглаживая растрепанные волосы.

– Кофе способен разбудить тебя за полторы минуты, – охотно пояснил Максимилиан и продолжил: – Другие традиционные методы побудки, как то: тормошение, щекотка, солнечные зайчики в глаза – не дали никакого эффекта.

– Кофе – это святое, – согласилась я, не обращая внимания на подколки. – Слушай, Ксиль, ты или отвернись, или, что еще лучше, выйди. Мне нужно привести себя в порядок.

– Ни за что, – разбойно ухмыльнулся он. – Моя прямая обязанность – кормить тебя завтраком в постели.

– Очень романтично, – без споров согласилась я. – Только я предпочитаю сначала умыться, потом одеться и уже после этого нормально поесть, не боясь засыпать всю кровать крошками.

Максимилиан расхохотался и, легко встав на ноги, уселся на подоконник. Отвернувшись, разумеется. Судя по опрятной одежде и лишь слегка растрепанным волосам, князь проснулся уже давно и успел привести себя в относительный порядок. А чем я хуже?

Подхватив аккуратно сложенные, тщательно вычищенные вещи с кресла (надо же, обо всем позаботился, зараза… И когда успел?), я отправилась в ванную.

Десять лет учебы в первую смену дали свои результаты. Сколько раз я проклинала несработавший будильник, одной рукой второпях натягивая джинсы, другой – закалывая волосы в подобие низкого хвоста? Зато теперь, спустя всего четверть часа, я стояла перед князем одетая, умытая, аккуратно (ну, тут возможны допущения) причесанная и готовая к новому дню.

Подхватив со столика поднос, я устроилась рядом с князем на подоконнике, презрительно игнорируя придвинутое к столу кресло. Максимилиан поймал мой озорной взгляд и усмехнулся в ответ, втихую утаскивая один из тостов.

– Ты что, не завтракал? – возмущенно промычала я, запивая тост кофе.

– Да нет вроде, – хмыкнул головой Ксиль. – Я и не хочу.

– Тогда положи тост на место! – потребовала я. Максимилиан показал язык и демонстративно откусил от хлебца. Я решила сменить тактику: – Если я останусь голодная, то всю дорогу буду жалобно ныть. Ты уверен, что сможешь это выдержать?

– По дороге можем зайти в кафе, – предложил князь, протягивая руку за вторым тостом. – Все равно нужно сделать кое-какие покупки.

– Какие? – Мм, до чего же вкусный кофе… Или я просто отвыкла? А-а, неважно.

– Узнаешь, – пообещал Максимилиан. Я сделала последний глоток и с сожалением отставила чашку. – А теперь как насчет того, чтобы уйти, не прощаясь?

– Это как? – поинтересовалась я, закидывая рюкзак на плечи.

– А вот так.

Князь подхватил меня на руки и перемахнул через подоконник. Я даже испугаться не успела. Но, оказавшись на земле, не стала молчать:

– Ты… ты! Больше никогда так не делай, понял? А если бы мы разбились?

Максимилиан со смехом перехватил мои кулачки.

– Не разбились бы. Чтобы спрыгнуть с пятого этажа, даже крылья раскрывать необязательно.

– По законам физики это невозможно.

– Каким еще законам? – едко переспросил князь. Я поняла, какую глупость сморозила, и прикусила язык. Шакаи-ар с гравитацией играют, как дети с мячиком. То есть так же безответственно и столь же часто имея последствия в виде разбитых окон и коленок.

Убедившись, что я не намерена больше терзать его уши, Максимилиан цапнул меня за руку и потащил в подворотню. По-моему, ту же самую, в которой он оставил инквизитора.

– И все-таки куда мы идем?

Я обежала князя, заглядывая ему в глаза.

– В аллийскую лавку, – со вздохом сознался он. – Терпеть не могу этих бессердечных гордецов, но вещи они делают великолепные.

– Эй, не смей ругать аллийцев! – Я мстительно ткнула его в бок. – И они не бессердечные, сердец у них целых два. И еще один клапан маленький на аорте под черепом.

Князь увернулся и в ответ отвесил мне легкий подзатыльник.

– А я и забыл, что ты у нас невеста аллийского принца, – протянул он сладеньким голоском.

Я мгновенно взвилась:

– Дэриэлл – не принц! А я – не его невеста! Мы друзья!

Вообще-то можно было сказать проще: «Дэриэлл – мой кумир, не трогай святое!», но вырвалось почему-то именно это.

– Ну да! Друг, который в четыреста пятьдесят раз старше тебя! – скептически выгнул брови князь.

– А тебе какое дело? – огрызнулась я, разом мрачнея. Прекрасное настроение почти исчезло. Максимилиан сразу же остыл и пожал плечами:

– Да, в общем-то, никакого. А если серьезно, у тебя есть парень? Или как это сейчас называется…

– Так и называется. – Я погрустнела, отводя глаза в сторону. – Только у меня никого нет, как это ни называй. А Дэриэлл – действительно друг и учитель. Ты не смейся, пожалуйста. Он очень хороший. И относится ко мне как ко взрослой… В отличие от некоторых. – Я искоса взглянула на князя. – А у тебя есть девушка?

– Постоянной – нет, – усмехнулся князь. И грустно добавил: – Но почему-то многие девушки думают, что у них есть я. Странно, правда?

Я внимательно оглядела безупречные черты лица, стройную фигуру, молочную белизну кожи и пронзительно-синие глаза.

– Действительно, очень странно. Я бы на их месте не стала тебе доверять.

– Почему? – опешил князь. Видимо, рассчитывал на другую реакцию.

– Ты слишком красивый, – с готовностью пояснила я. – Такие мужчины не отличаются постоянством.

Максимилиан презрительно фыркнул, мгновенно став похожим на наглого черного кота.

– Много понимаешь, опытная ты наша. Я ведь шакаи-ар, а следовательно, ищу ту единственную, неповторимую…

Глядя на вдохновенно поднятые к небу очи, я не выдержала и расхохоталась.

– Что? – обиделся Максимилиан. Я смогла выдавить сквозь хохот только два слова:

– Не верю!