Глава 12
На улице передо мной галантно распахнули дверцу авто и помогли сесть.
Я, как обычно, ненадолго забыла о поведении Феликса, жадно разглядывая салон машины и нетерпеливо косясь на руль.
- Кик, - решилась окликнуть через пару минут, когда мы ехали по пустынной улочке.
- Да? – покосился на меня Ла-Шавоир.
- А ты меня за руль не пустишь? – нерешительно спросила я, готовая к отказу, ибо общеизвестен тот факт, что мужчины, как правило, не доверяют дамским ручкам своих железных коней. И я не видела причин, чтобы зеленые мужики в этом плане чем-то отличались от обычных.
Но кикимор опять меня удивил.
- Если ты умеешь водить, то почему бы и нет, - спокойно кинул болотник, плавно поворачивая на более оживленную улицу, где кроме конных экипажей, запряженных жутковатого вида лошадками, были и немногочисленные машины. – Но потренируешься на другой модели, ладно? Тут руль туговат, можешь сразу не сориентироваться, - он несколько секунд помолчал и закончил. – А ту не жалко.
Хих! Руль плохо поворачивается! Кикки, тебе просто жалко конкретно эту коняжку!
Но одно то, что он не возражает…. Какой героический тип!
Продолжая мысленно восхищаться этим неординарным представителем сильного пола, я начала внимательно изучать город за окном.
Я старалась наблюдать именно с аналитической точки зрения, решив, что полюбоваться красотами и упасть в обморок от жителей успею позже, и даже не один раз.
Потому только выцепляла взглядом то, что улицы чистые, дома не старые, одеты жители хорошо, и, как правило, лица-морды прохожих были на редкость позитивны.
Надо признать, это меня удивило и обрадовало. У нас… лица строгие, одежды серые, и четко ощутимый флер безнадеги, окутывающий людей. И тех немногих, что идут и светятся, считают, в лучшем случае, слегка не в себе.
А тут… Яркие, радостные, и эти эмоции даже застилали невероятный облик жителей Изумрудного города. И да, мне тут очень нравилось.
Итог: страна не бедствует, люди доброжелательные, атмосфера позитивная.
Мне нравится.
Начинаю думать, что если найду маму, обратно рваться не буду.
Да, тут поистине идиотская система личных взаимоотношений, но в остальном мирок весьма симпатичный, и пока мне очень нравится.
А еще, тут есть тот, кто никогда не позволит мне скучать.
Я покосилась на сосредоточенного на дороге болотника. Феликс отнюдь не выглядел любителем приключений, более того - строгая одежда, высокомерное выражение лица, аккуратная прическа, волосы лежали волосок к волоску.
Глядя на это воплощение серьезности и официальности, даже на миг показалось, что ироничный до издевательства, временами встрепанный мужчина, мне привиделся.
Но потом я посмотрела на миртар, лалы и прочие побрякушки, и вспомнила при каких обстоятельствах я их получила.
Мда, и как мне теперь учиться с этим типом жить?
Ла-Шавоир, словно почувствовав мой взгляд, повернулся и вопросительно изогнул бровь. Я немного судорожно помотала головой, и снова посмотрела в окно, на этот раз, пытаясь переключить свое внимание на что угодно.
Архитектура тут была весьма впечатляющая. Как я поняла, город состоял из нескольких округов, и если в первом властвовал простор и простота линий, то, чем ближе к центру, тем теснее и вычурнее становилось. Что, впрочем, ожидаемо.
Но надо отметить, что, по сравнению с окраиной, тесно, а если проводить параллели с моим миром, то живут в болоте на удивление замечательно.
Однозначно остаюсь!
- Юль, не высовывайся из окна, - раздался смеющийся голос кикимора. – Потом погуляем, если хочешь. А так только шляпку потеряешь, и учти: бегать и ловить мы ее не будем!
- Кстати, а зачем столько шляп? – я послушно села ровно и с любопытством посмотрела на водителя нашего замечательного авто.
- Солнце, - невозмутимо ответил Кик, потом сбавил ход, и мы остановились около большого представительного здания. Почему во всех мирах обитель власть имущих всегда выглядит так, что не возникает никаких сомнений в том, кто именно «в теремочке живет»?
Мне помогли выйти, галантно предложив руку, а потом, снова ухватив за ладонь, повели к массивным дверям «теремочка». Я глубоко вздохнула и решительно спросила:
- Феликс, а давай я сама пойду, а?
Он остановился так резко, что я едва не налетела на затянутую в черный лен пиджака спину кикимора. Он медленно повернулся, и я нервно сглотнула, заглянув в ледяные серо-голубые глаза на закаменевшем лице. Что-то слишком быстро отвыкла от того, что он может быть таким.
И сейчас меня это почему-то выморозило до кончиков пальцев. Привело в чувство. А может в разум?
- Не обсуждается, - тихо проговорил болотник, развернулся и пошел дальше, отпустил меня только у дверей, исключительно для того, чтобы галантно их открыть и пропустить даму вперед.
Все еще обмирающая от страха дама покорно прошла в прохладный большой холл. Догнал он меня уже через две секунды, взял под руку, но ладонь плена все равно не избежала.
Почему ему так важно меня касаться?!
Да, я согласилась, но не думала, что это будет носить такой маниакальный характер!
Бред…
И спросить, посоветоваться не с кем! Те, кого я знаю, находятся в близком круге риалана, то есть не скажут ни слова неугодного Феликсу. Сам кикимор и честный прямой ответ – понятия практически несовместимые.
Хотя… Есть еще Элливир, который, судя по его действиям, просто жаждет со мной пообщаться. Стало быть, надо составлять список вопросов.
Потому как то, что сейчас творится, уже ни в какие рамки не идет!
Хотя… Не буду молчать!
Я немного затормозила, ухватила покорно остановившегося мужчину за лацкан пиджака и с силой потянула вниз, вынуждая наклониться.
После встала на цыпочки и, мило улыбаясь, тихо прошипела на изящное немного заостренное зеленое ухо:
- Не смей со мной разговаривать в таком тоне!
Отстранилась, с нажимом разгладила смятую мной ткань и сама взяла его под руку.
- Ну что, нам куда?
- Туда? – мотнул головой вправо Феликс, изумленно глядя на меня.
- Отлично, - улыбнулась я и потянула спутника в указанную сторону, правда в себя он пришел очень быстро и тут же перехватил роль ведущего.
Я покорно осталась ведомой, но о-о-очень довольной ведомой!
В коридоре была всего одна дверь, с говорящим номером «666», что вызвало у меня внутреннюю усмешку, которая, впрочем, пропала тут же, как мы зашли в кабинет.
За столом сидел упитанный черт наиклассического вида.
Волосатый, с красиво загнутыми блестящими рогами, на которых были повязаны кокетливые бантики - черные, с красной окантовкой - свидетельствующие о том, что ЭТО девочка.
Более ничего, кроме обширной груди, навести на такую смелую мысль не могло, так как одета она была в строгий костюм, аналогичный тем, которые я видела на других служащих. Правда, формы это от демонстрации не спасало. Такие ни в чем не спрячешь… Ну а выражение волосатого лика тоже не трактовалось как милое и женское.
Впрочем, таковым оно было только потому, что сначала чертовка наткнулась взглядом на меня, а уже потом разглядела Феликса.
- Здравствуйте, Шахерезада Адовна, - радостно поздоровался Болотный Лорд. – Вы сделали то, что я просил?
Лик претерпел срочные метаморфозы. Обзавелся широкой, радушно-зубастой улыбкой, от которой бросило в нервную дрожь, и я неосознанно прижалась к и так стоящему близко болотнику. Он приобнял меня за талию, успокаивающе провел ладонью по пояснице, от чего я шарахнулась в сторону и не преуспела только потому, что держал Кик крепко и отпускать явно не собирался.
Дернулась ты Юля явно недальновидно. Этому дай палец – руку оттяпает!
Монументальная дама нахмурилась, неодобрительно глядя на меня, но тут же снова стала мила и благодушна. В болотном понимании. Потому как я резко перестала вырываться.
Чертовка невзначай коснулась бантика, стрельнув глазками на управляющего, потом одернула казенный пиджак, от чего внушительная грудь послушно заколыхалась. Видимо это должно быть завлекательно. Теоретически. Не знаю как кикимор, но я впечатлилась и смотрела с очень большим интересом! На ткань. Порвется или не порвется?
Дама встала, развела руками и густым басом ответила:
- Конечно, у нас все готово, господин Феликс!
- Замечательно, - Кик подарил чертовке сияющую улыбку.
Судя по ответной, совершенно бессмысленной, она явно прониклась.
- Так принесите, - решила придти на помощь дезориентированному разуму я.
На меня глянули так недовольно, что я даже вздрогнула. Это позволило кикимору обмануться на счет причины трепета прекрасной девы в его объятиях, и попытаться прижать меня еще крепче.
Я терпеть не стала и резко дернула локтем, впечатывая его в тело болотника, и с каким-то садистским удовольствием прислушиваясь к прерывистому вздоху.
Ну вот, у меня, похоже, проблемы. Потому как, что бы он ни говорил, такое поведение на дружеское совсем не похоже. Я, может, и девственница, но не идиотка, да и женскую интуицию еще никто не отменял.
А она почти вопит, о том, что приключения на свою симпатичную пятую точку я точно отыскала.
Она же намекала о том, что действия Элливира несомненно продиктованы разумом, но тактику совмещения приятного с полезным в этом мире тоже открыли, и давно. И интерес его я тоже ощущала, даже еще во дворце. Хозяин Медной Горы уже переходил дорогу Ла-Шавоиру и ноги унес после этого весьма результативно.
Пока чертовка, цокая красными копытцами, пересекала кабинет и рылась в папке, я успела надумать себе очень много сложностей и теперь заранее нервничала.
- Хватит трястись, - уха коснулись прохладные губы Феликса, от чего я едва не подпрыгнула. – И думать хватит, тебе это, похоже, вредно!
Я только кивнула и, осторожно коснувшись пальцами властно обхватившей талию ладони, попыталась ее сдвинуть, и на сей раз Кик спокойно подчинился, отпуская меня.
Правда тотчас перехватил руку и подвел к столу, усадил в кресло и встал за моей спиной.
Монументальная дама со всевозможной для ее комплекции грацией опустилась на свой трон и царственно протянула мне небольшую зеленоватую карточку, которую я с опаской взяла, а потом отдала Кику аналогичную, проводив ее любопытным взглядом.
В моей значилось:
Юлия Аристова Ла-Шавоир
Статус: переселенка
Постоянный опекун: Феликс Ла-Шавоир. Права опекуна: исключительные.
Адрес регистрации: Третья Аллея д. 17.
Это все, несомненно, чудесно, но что значит, исключительные права опекуна?
И почему я ношу фамилию Феликса?!
Подняла взгляд на невозмутимую зеленую физиономию, но этот гад только ласково мне улыбнулся и обратился к Шахерезаде Аидовне:
- Спасибо за срочность. Я в долгу не останусь.
- Что вы Феликс, как можно, - потупилась мохнатая Адовна, у которой даже пятачок покраснел. – Все для вас.
- Рад, что у нас такие сознательные работники, - улыбка кикимора снова озарила существование несчастной чертовки, которой явно ничего кроме этого не светило.
Дама гордо выпрямилась, щелкнула копытами и отрапортовала:
- Служу Малахиту!
- Чудесно, - возрадовалось… начальство что ли?! – Юля, мы можем идти.
И мы покинули гостеприимный кабинет под номером «666».
Я решила не быть тактичной барышней и, как только мы вышли из здания, требовательно протянула руку:
- Дай свою карточку!
Он миг помедлил, но передал затребованное.
Я пробежалась глазами по строчкам пока, наконец, не нашла нужную мне.
«Объект опеки: Юлия Аристова. Права на объект: исключительные. Право использования: полное».
До машины я дошла спокойно и даже спокойно села. На водительское сидение. Потянулась и открыла пассажирскую дверь перед опешившим Феликсом.
- Садись!
Устройство болотного автомобиля ничем кардинально не отличалось от земного, разве что халатностью владельца, потому что Кик оставил ключ в зажигании. Но как только я до него дотронулась, руку кольнул слабый разряд, тут же пропавший оттого, что миртар засветился, и по пальцам побежали голубоватые огоньки.
- Юля, ты что себе позволяешь? – обманчиво спокойно начал Ла-Шавоир.
- В машину! – ласково оскалилась я, решительно заводя свою нынешнюю игрушку, она немедленно отозвалась, ласково заурчав. Я зажмурила глаза, провела ладонью по рулю, ощущая неровность оплетки и уже предвкушая… все! Скорость, полет и... месть!
Все! Допрыгался ты, жаба зеленая!
Он выругался, сел, с грохотом захлопнул дверь, и зло взглянул на меня.
Я очень-очень спокойно передала документ обратно, резко сорвала шляпу, не глядя, швырнула куда-то в сторону Феликса, и решительно нажала на газ. Машина послушно сорвалась с места.
- В какую сторону выезд из Изумрудного? – бросила, сбавляя ход, и даже не думая возвращать разум, потому что от творимой глупости получала просто таки мазохистское удовольствие. Подробных сведений, почему именно мне этого не стоит делать, в голове в данный момент не содержалось, только обрывочные мысли-образы, но я не давала им созреть до пристойной логической цепочки.
- Направо, - спустя секунду холодно ответил Ла-Шавоир.
Так мы собственно и выбирались - я до побелевших пальцев сжимала руль, он сухими командами указывал, как выехать из города.
Как только мы вырулили на полупустынную дорогу, я постепенно начала набирать скорость, чувствуя, как ветер, врывающийся в окно, треплет волосы, расплетает косу и.. раздувает костер моей ярости все ярче. И еще, мне почему-то захотелось полноценного скандала. Взаимного, вашу мать!
Потому я стащила экранирующий перстень и, так же не глядя, швырнула в сидящего рядом болотника, с удовольствием ощущая его резкий выдох.
А что такое, драгоценный?! Ты хотел моих эмоций?! Вчера был в таком восторге!
Ты желал второго! Так вот она я! И будем мы с тобой делить все… пока я этого хочу, сволочь зеленая с исключительными правами использования объекта!
- Что такое ритуал «Риале-риалан»? – четко спросила я. – Быстро, коротко и по существу, иначе мы с тобой едем только во-о-от до того дерева! И я не знаю, насколько мы результативно убьемся, хороший мой!
- Формирование личного круга, - отозвался болотник, невозмутимо глядя в лобовое стекло.
- Почему ты голосовал за упразднение этой системы?
Он едва заметно вздрогнул, но ответил:
- Какая именно причина тебя интересует? Официальная или реальная?
- Обе.
- Для общественности была озвучена эта версия: «Не толерантный подход к налаживанию связи». То есть младший партнер привязывается к старшему даже вопреки своему желанию. Неофициальная… Процесс обоюдный. Это нерентабельно. Имеется возможность усовершенствовать систему, и сделать старшего неуязвимым.
- Чудесно, - оскалилась я. – А теперь снимай свое кольцо, сказочка моя!
- Кто? – нервно рассмеялся Кик.
- Снимай! – зарычала я, опасно вписываясь в очередной поворот и подскакивая на какой-то кочке.
- Хор-р-рошо! – не отставал от меня Ла-Шавоир, и тут меня накрыло ощущением раздражения, недовольства и еще чего-то странного и не узнанного. Я такого никогда не испытывала, потому не могла дать названия. – Довольна?!
- Пока нет, - лаконично ответила я. – Идем дальше. Какой ритуал ты хотел провести со мной? Новый, который оставил бы меня в подчиненном состоянии?
- Нет, - ответил кикимор, но…. Я ощутила неправильность. Он мне врал!
- Неправильный ответ! – открыто ухмыльнулась и выжала педаль еще больше. Теперь ветер бил по лицу, и волосы давно трепались свободным полотном, но мне было плевать!
- Я хотел провести ритуал нового образца, но что-то пошло не так, - процедил сквозь зубы Болотный Лорд, Тень Гудвина и управляющий дворцом. Чтоб я его еще раз Кикки даже мысленно назвала!
- Как мы связаны?! Что ты сделал, сволочь?! – взглянула на него и ощутила смутное удовлетворение от того, что невозмутимостью тут и не пахло. Нет, он был очень-очень зол! Это чувство почти затапливало, сливалось с моей яростью, подпитывало ее и ширилось, ширилось, ширилось!
- Не знаю! – выкрикнул мужчина, сверкая глазами. – Но ритуал точно двухсторонний!
- Отлииично! – громко расхохоталась, и не думая тормозить. – А теперь расшифруй мне значение занятной фразочки в твоих документах! И почему я Ла-Шавоир?!
- Риале всегда переходят в собственность к риаланам. Мы без вас просто не выживаем! - от таких известий я даже сбросила скорость и изумлено уставилась на кикимора, который продолжал говорить. – Потому я и хотел провести ритуал, который не так связывает стороны, и ведь он уже был протестирован!
- Гад! - диагностировала, снова прибавляя ходу и напряженно размышляя о том, что еще можно спросить. – Почему я?!
- Я не собираюсь отпускать человека, который мне идеально подходит! Ни за что и никогда! Особенно после того, как я это ПОЧУВСТВОВАЛ!
- Что такое Тень Гудвина? – решила разу узнать смысл так интересующего меня статуса.
- Советник, - процедил болотник. – Правая рука, связанный с правителем. Гудвину тоже нужен личный круг. Те, кто не сможет предать, даже если захочет. Вернее, у нас даже мысли такой не возникнет.
Забавно, Феликс оказывается почти в таком же подчиненном положении, что и я.
Впереди показался блеск речной воды, и я неожиданно почувствовала такое опустошение, что уже ничего не хотелось. Ни знать, ни чувствовать, ни даже жить. Устало спросила:
- Ты расскажешь мне все, если я прекращу эту самоубийственную гонку?
- Да, - почти неслышно ответил Феликс, и, прислушавшись к ощущениям, я поняла, что он не врет. Внутри его было такое же опустошение. Или это я?
Как теперь разобрать где я, а где он?
Я остановила машину недалеко от реки и несколько секунд тупо смотрела на побелевшие от напряжения пальцы, судорожно сжимающие руль. И…. мне было никак их не разжать, не встать. Не было сил даже на то, чтобы попытаться сделать усилие. Эта глупая вспышка выпила все, что было возможно.
И краем сознания я ощущала, как уже в совершенно в другом разуме разгоралась ярость, злой азарт и странная решимость.
Раздался сильный, почти оглушительный хлопок пассажирской двери, через несколько секунд открылась водительская дверца, и на мои ладони легли тонкие белые пальцы. Он скользнул к запястьям, нажал на несколько точек, от чего мои руки ослабели, решительно вытащил из автомобиля, обхватил за талию, одной рукой прижимая к себе, а другой властно зарываясь в пушистые волосы, сейчас окутывающие меня легким покрывалом. Я ощущала удовлетворение, как от давно сбывшегося желания, и предвкушение. Его.
Мне же было все равно. Вот совсем.
Даже когда с шеи на подбородок скользнули его пальцы, заставляя поднять голову, чтобы посмотреть на сосредоточенное человеческое лицо. Волосы были растрепаны, неровными прядями обрамляя лицо, губы зло поджаты, а глаза почти лихорадочно блестели.
Я только презрительно дернула уголком рта и попыталась отстраниться, вырываясь из хватки мужчины. Он мне это даже позволил. Ровно на три секунды, а потом сделал шаг вперед, оттесняя к машине, цель я поняла только когда наткнулась на нее спиной и ощутила всплеск мрачного удовлетворения риалана. Через секунду он уже двумя руками зарылся в мои волосы, лаская, гладя, пропуская пряди между пальцами, и я начинала дрожать, слыша, как учащается его дыхание, ощущая странное жаркое нетерпение. Несколько мгновений старалась разобраться в том, чего же я так хочу, пока не поняла, что это не мое желание. Его! Тут все его! Даже чувства мои задавлены им!
Именно это и реанимировало то, что я считала отгоревшим в собственном огне еще во время поездки. Облизнула пересохшие губы и почти задохнулась от непонятной судороги внизу живота.
Вздернула голову, чтобы высказать все, что я думаю, вскинула руку, чтобы оттолкнуть, выпутаться из его сетей, но... не успела.
Он выругался и склонился еще ближе, прижимаясь губами к скуле:
- Ты заигралась, риале!
- Да как ты сме.. – начала было отповедь, но закончить не успела, потому как рот мне закрыли самым действенным способом всех времен и народов. Поцелуем.
На проснувшуюся ярость вылило ведро холодной воды безмерное удивление.
А потом меня накрыло волной его ощущений. Его желаний. Его жажды. Его удовольствия.
И это породило пламя, но уже совсем другое. Наглый мужчина уже не казался дерзким захватчиком, которого нужно оттолкнуть, теперь мне хотелось зарыться руками в волосы, почувствовать какие они пушистые и мягкие, и я вздрагиваю от контраста ожидания с реальностью. Его волосы немного жесткие, очень гладкие и шелковистые, но мне... приятно. Тело пронзает желанием сжать тонкую талию, притянуть ближе, чтобы почувствовать округлость бедер, до которых пока не решаешься спуститься ладонями, мягкость роскошной красивой груди, на которую лучше даже не смотреть.
Я обнимаю его за плечи и опять удивляюсь разности ожиданий и реальности. Тело, прижимающее меня к стали за спиной, сильное, жилистое, жесткое, но именно это и заставляет мою женскую суть льнуть к нему еще ближе.
Отвечать на поцелуй, потому что в голове совсем помутилось от опустошающей жажды, торжества победителя, достигшего желанного, сводящего с ума приза, неуверенности и странного чувства неправильности, которое тонет в первичном коктейле, сменяясь... страстью?
Запах полыни и хризантем окончательно лишает разума, настойчивые губы, которым просто невозможно не отвечать, пикантная горечь на кончике языка, которую никак не распробовать, что заставляет уже меня саму прижиматься к нему, и целовать, целовать, целовать… ведь так не хочется расставаться с этой сладостью. Но... откуда эта мысль? Он же не такой.
Остановиться сейчас невозможно, пусть небо упадет на землю, но жар тела кажется таким соблазнительным, что не впитывать, не прижиматься, пытаясь ощутить все оттенки такого нового тепла, кажется просто преступным.
И меня опять опаляет контрастом, потому что жар только внутри меня, а тот, что сжимает в объятиях, и целует так, что я забываю про дыхание, был как море, прохладен, но ласкал так, что хотелось только обессилено выгибаться и отдавать себя его воле.
Ласкал? Касался только спины, талии и живота, но и от этого я трепетала, уже не сдерживая дрожь.
И так хотелось большего, просто отчаянно хотелось, а платье мешало, не позволяя добраться до кожи. Кожа… Ладони по сравнению с шеей не такие теплые, что же будет, если коснуться тех участков, которые сейчас скрывает ткань?! От этого дрожь по телу, и пламя болезненным клубком сворачивается внизу живота, почти причиняя боль.
Не мне.
Это все не я. Это он!
Мысль меня отрезвила, и я теперь целенаправленно отрешалась от ощущений и желаний риалана, находя в этом омуте свои собственные, почти задавленные его страстью. Или моей? Которую он смог разжечь таким сочетанием, как его чувства и… тело.
Ощущая, что снова теряю рассудок, соскребла остатки решимости в кучку и… застыла. Не отвечая на поцелуи, не реагируя на прикосновения, стараясь убедить себя, что разочарование от того, что все закончилось, принадлежит только мужчине.
Он оставил мои губы и теперь просто прижимал к себе, позволяя прийти в себя.
В себя я приходила. Удалось отгородиться от него, и меня медленно, но верно накрывало осознание всей кошмарности случившегося.
- Отпусти, - наконец прошелестела я, не в силах высвободиться из слишком крепко сжатых рук.
- Зачем? – также тихо спросил Феликс, невесомо поглаживая мою талию.
- Ты идиот? – бесконечно устало спросила я. – Или совсем уж беспринципный?
Внутри меня почему-то на миг вспыхнула обида и непонимание, но через миг его руки разжались, и, почти сразу, я перестала ощущать эмоции рилана.
Я рассеяно огляделась, подобрала подол и начала спускаться вниз по склону к иве, растущей на берегу небольшой речки. Уже на середине склона остановилась, и, не глядя на риалана, сказала:
- Мне нужно пять минут.
- Хорошо, - после секундной заминки ответил Феликс.
Я, все также не решаясь на него смотреть, спустилась к самой воде, не раздумывая, скинула туфли, подобрала край юбки и шагнула в холодную воду. Она опалила ступни подобием жара, который тотчас превратился холод, возвращая разум, отрезвляя, помогая вернуть самообладание.
Но все равно, первое, что мне захотелось сделать, это забиться в какой-нибудь укромный уголок и поплакать. И дело вовсе не в том, что сейчас произошло. В конце концов, я видела природу отношения Феликса, и если предпочитала закрывать глаза на очевидное – это мои проблемы. Только мои, потому как, если бы я взяла на себя труд хоть немного думать головой, если бы не давала волю злости и уязвленному эго, ничего бы не случилось.
Только полная идиотка могла злить того, от кого она зависит! И ведь то, что гнев мужчин, как правило, переходит совсем в иное качество не секрет для меня. Это общеизвестно!
Самобичеванием можно заниматься очень долго, и итог будет один: я дура.
А сейчас надо успокоиться. Срочно. Вот, молниеносно. У меня слишком мало времени для того, чтобы составить мысленный план беседы и продумать аргументацию, но достаточно, чтобы прекратить истерику.
А это нервы. Просто от того, что я и так много пережила, и виной этому совсем не недавний поступок риалана.
Да, это тоже неприятно, но ситуацию наверняка можно как-то разрулить. Обязательно!
Я натянуто улыбнулась и начала делать краткую дыхательную гимнастику, потом вышла на берег и села, не заботясь о сохранении юбки. Отсчитала десять секунд и потянулась к воде руками, склоняясь над ней, опуская ладони, и считая, считая, считая.
А теперь можно начать умножать. Таблица – наше все! Простейшее упражнение, которое еще в школе помогало мне привести мысли в порядок. Концентрация господа, там, где есть концентрация, нет места панике и нервозности!
Потому я спокойно занималась привычным упражнением, краем сознания отмечая, что пальцы покраснели, и стали терять чувствительность. Осторожно вытащила руки и прижала их ко все еще почему-то пылающим щекам. Скорее всего, это от разницы температур так. Юля, все хорошо. Все решится. Безвыходных ситуаций не бывает!
Склонившись над речным зеркалом, я отметила, что волосы растрепанным покрывалом окутывают меня. Надо бы собрать в прическу, а то как-то неряшливо, некрасиво… распущенно! И губы… губы красные, даже холод не помогает! И глаза почему-то блестят.
Я машинально умылась, чтобы прогнать это все, и прикрыла ресницы, с каким-то непонятным чувством прислушиваясь к мягким шагам.
Раздался вздох, меня подхватили под локоть, рывком поднимая с земли, сунули в руки платок, и опустили на какую-то темную материю брошенную на траву. Я несколько мгновений тупо гладила ее пальцами, пока, наконец, не осознала, что это пиджак Феликса. Вздрогнула, почувствовав, что он сел рядом, а потом с удивлением уставилась на зеленую ладонь с блестевшим на ней кольцом. Моим кольцом. Нерешительно протянула руку и взяла перстень, который меньше чем через секунду снова оказался на моем пальце, что позволило почувствовать себя немного… защищеннее. Хоть морально.
- Не шарахайся, пожалуйста, - раздался негромкий голос Феликса совсем рядом. Потом он развернулся, и я удивленно распахнула глаза, почувствовав его руки на моих волосах. Дернулась и тотчас зашипела от боли, потому что он уже успел запустить пальцы в пушистые пряди. – Я же сказал! Юлия, надо привести тебя в порядок.
Руки сменила расческа, и мне ничего не оставалось, кроме как сидеть терпеть и… слушать.
- Извини. Это была моя ошибка, - спокойно, размеренно, почти в унисон с плавными движениями щетки для волос, начал Ла-Шавоир. – Но отказываться от заявленных прав не собираюсь. Если тебе станет легче, могу сообщить, что это подразумевалось и ранее, но не было еще окончательно мной решено… Поцелуй предопределил, - руки скользнули на плечи крепко сжав и на миг притягивая к груди мужчины, но не успела я даже возмутиться, как он отстранился и продолжил. – И все бы хорошо, и все бы замечательно, если бы не было одного очень весомого «но». Ритуал у нас не просто двусторонний, Юля. В любом случае есть старший и младший партнеры, а вот у нас с тобой полное равноправие. Потому, к сожалению, ультимативность – не мой вариант.
Я же сидела в полной растерянности, пытаясь осознать меняющуюся с каждым его словом картинку, и это все никак не получалось.
Кикимор размеренно расчесывал волосы, уже справившись с самым первым и сложным этапом - распутыванием, и теперь плавно скользил расческой по всей длине волос. И не только расческой. Я ощущала, как он приподнимает пряди, дождем обрушивает их обратно на спину, касается подушечками пальцев кожи головы, но не массажем, что позволило бы мне прервать этот внешне невинный ритуал. Быстро и сильно нажимает на некоторые точки, от чего мне почему-то становится легче дышать, и уже не так сильно давит паника.
- Так возмутивший тебя статус в документах - вполне стандартный. Юля, если связь «риале-риалан» устанавливается с иномирцами, то при регистрации указывается именно такая формулировка, у нас же с тобой все пошло по-другому. Но дело в том, маленькая риале, что никто не должен знать, какая ты для меня исключительная. И насколько я оказался слаб перед тобой, - хрипловатый шепот коснулся уха, заставив вздрогнуть и попытаться отстраниться. – Так получилось, что у Тени теперь есть слабое место. Это очевидно и сейчас, но обо всем размахе моей проблемы никто не догадывается.
- Хватит так себя вести, - помотала головой и начала сбивчиво говорить. – Ты… давай вернемся к прежней линии поведения? Феликс, да, ты мне симпатичен, но я слишком мало тебя знаю, а сейчас вообще боюсь до дрожи в коленях!
- Дрожать можно не только от страха, - сильные руки скользнули на шею и аккуратно сжали, задействовав сразу несколько активных точек. Но… расслабления не было. Наоборот, меня окатило жаром, а дыхание сбилось. – Я знаю, как заставить тебя, глупенькая - он провел носом по шее и хриплым шепотом закончил: - Ты сама будешь гореть желанием.
От таких откровений у меня глаза на лоб полезли, я нервно закашлялась, и зеленый гад участливо похлопал меня по спинке, издевательски ласково приговаривая:
- Ну что же ты, не надо так волноваться!
- Издеваешься?! – задыхаясь, выдавила я.
Мне вручили щетку, и Феликс начал неторопливо заплетать косу, продолжая уже совершено нормальным, бодрым и даже немного деловым голосом:
- Вот, как я уже говорил, все было бы кристально ясно и просто, если бы не одно «но», - он хмыкнул, иронично продолжая. – Кстати, цени, я откровенен себе по вред!
- Ты так пока ничего и не сказал, - мрачно ответила, начиная приходить в себя. – Только запугиваешь, - Произнося последнюю фразу, я не смогла сдержать издевку. -
Опять изучаешь поведенческие реакции?!
- Нет, - фыркнул Феликс. – Если честно, я просто не знаю, с какого края лучше подойти к самому главному.
- Как бы оно ни было, «край» ты выбрал на редкость неудачно!
- Ну, что поделаешь, я, что в дружеских, что в личных взаимоотношениях, не очень опытный индивид.
- Так, - я решительно развернулась лицом к бессовестному лгуну. – У тебя близкий круг состоит как минимум из троих. И были еще. И ты уверяешь, что тебе нужен был ВТОРОЙ?! И что ты не знаешь, как общаться?! Ты не одинок, бессовестный зеленый обманщик! – прошипела, подавшись вперед.
Он несколько мгновений скучающе меня оглядывал, потом усмехнулся и вкрадчиво продолжил:
- Юленька, ты сейчас рискуешь нарваться на еще один поцелуй. Искушение велико…
- Хватит! – сжала кулаки я. – Хватит играться! Я тебя не понимаю! Зачем ты так поступаешь, ведешь себя агрессивно, если нам еще сосуществовать как-то надо умудряться?!
Несколько секунд он пристально смотрел на меня, потом поморщился и отрывисто сказал:
- Ладно! Значит так… Дело в том, Юля, что если бы ты не вынудила меня снять кольцо, решение было бы простым и легким для всех - просто извиниться и наговорить много интересного про мужскую психологию, преобразование ярости в сексуальную энергию, и прочую ерунду, - он ухватил мою косу, пропустил кончик между пальцами, потом перекинул мне на грудь и продолжил: - Но! Правда, по моим наблюдениям ты девочка умненькая, а значит не должна закрывать глаза на очевидное. А очевидно то, что мои чувства платоническими назвать никак нельзя.
- И что теперь? – пискнула я, начиная понимать весь масштаб моих проблем.
- А вот теперь выходит на сцену то самое великое «но», - угрюмо сказал Ла-Шавоир. – Если бы ты не была риале, то проблемы вообще не стояло. Совратить и все. Но Я имел глупость повестись на хитрую провокацию Маэжи и провел ритуал, наивно надеясь, что мнение о том, что есть" женщины для общения духовного", а есть для «бесед» телесного плана» верно, - он рвано выдохнул, а потом неожиданно упал на спину, и теперь, недовольно щурясь, смотрел в небо. Впрочем, голубой свод не удостоился длительного внимания, и Кик снова перевел на меня колючий светлый взгляд. – Плюс ко всему, некоторые девушки умудрились надеть на меня лал, который эмоционально ориентирует на владелицу парного браслета.
- И что теперь? – тихо спросила, ощущая робкую надежду, что зеленый не стал бы меня посвящать в свои развратные планы, если бы собирался их реализовывать.
- А ничего, - ответил Феликс, с иронией глядя на меня, потом сорвал травинку, закусил кончик стебелька и продолжил. – Мне оно надо? Юленька, тебя можно куда-либо тащить только имея самые серьезные дальнейшие планы! – он передернулся и закончил. – А я пока как-то морально не готов к венцу и кольцам, невзирая на то, что, судя по всему, ты мне, и правда, идеально подходишь, - он резко сел, обнял меня за плечи, притягивая к себе, и весело проговорил. – Потому, можешь успокоиться и дышать нормально, а не через раз! Я не заинтересован в усложнении и так непростой жизни, да и думать предпочитаю именно мозгом.
- Радует, - ошеломленно проговорила, даже не пытаясь высвободиться.
- Потому предлагаю тему закрыть и перейти к вопросам, - Феликс решил, что сидеть неинтересно, и снова упал на траву. Так как он и не подумал отцепиться, то утянул меня за собой, и я теперь круглыми от удивления глазами смотрела вверх, ощущая под головой сильное плечо мужчины и хватку его пальцев на руке. – Что ты хотела знать?
Немного подумала и решила начать с самого главного.
- Когда ты меня во дворец сопроводишь?
- Хоть сейчас, - щедро пообещал болотник.
- В чем подвох? – закономерно заподозрила неладное.
- Да, собственно, почти ни в чем, - рассмеялся болотник. – Но дело в том, что в связи с присутствием делегации эльфов, сейчас весьма проблематично с помещениями. Ведь гостей сопровождают также и слуги, потому, со свободными кабинетами у нас сложно.
- И что, совсем нет вариантов? – поразилась я.
- Подходящих только два, - развел руками Кикки. – Один - почти в подвале, и на отшибе, вдобавок там недалеко сбор призраков, то есть весьма холодно и ничего не спасает. А второй хорош всем, кроме соседа. Мастер Смерти.
- Оптимистично, - нервно рассмеялась я и спросила. – А он что, и правда, настолько страшный?
- В свое время только при слове «Мастер» вздрагивали, - честно признался Феликс. – А в День Мастеров и сейчас предпочитают дома отсидеться. Потому что им в эту пору позволено совершенно все.
- Боятся до писка, - резюмировала я. – А ко мне пойдут на прием в таком свете?
- А куда они денутся? – искренне удивился управляющий. – Не волнуйся, пациенты тебя не минуют!
Мне почему-то невольно вспомнилась фраза «Согнать к нам гостей!»
- Тогда я согласна, - решительно заявила, от души надеясь, что не пожалею в дальнейшем, и что Мастер Смерти не соответствует экстремально названой должности. Или хотя бы не практикует свои ценные для Малахита навыки на соседях-психологах.
- Как скажешь, - пожал плечами Кик, резко встал и подал мне руку, которую я уже совершенно естественно приняла. Мужчина, непонятно почему, довольно улыбнулся и рывком поднял меня с земли, потом нагнулся за изрядно помятым и даже немного испачканным пиджаком, встряхнул и критически оглядел его. Потом - меня.
- Сплошные расстройства!
Не оставляя мне шанса выяснить причины такого вердикта, он развернулся, и все еще не отпуская моей руки, пошел обратно к машине. Как оказалось, не отпускали меня по вполне оправданной причине. Склон был весьма крут, и если рифленые ботинки мужчины его одолевали вполне результативно, то моим туфлям это оказалось не по зубам, без помощи Феликса, было бы сложно.
Когда мы выбрались, я оглядела встрепанного, помятого и местами даже немного грязного мужчину, белая рубашка которого была в зеленоватых и бурых пятнах травы и земли.
Мда, неоднозначный видок.
- Ты не лучше! – «добро» заверил меня риалан, распахивая пассажирскую дверцу.
Уже через пару минут мы отъезжали от берега реки, но теперь за рулем сидел тот, кто и должен был.
Правда, спустя несколько минут молчания, Феликс тихо рассмеялся и проговорил:
- Водить ты определенно умеешь, но надо официально сдать на права. Потренируемся, и как буду в тебе уверен - отправлю.
- Спасибо, - радостно воскликнула, мысленно прикидывая, сколько тут стоят машины и смогу ли я себе позволить такую роскошь. Эх, ладно! Все потом!
То, что мы с риаланом сейчас малость не одеты для дворца, я осознала только по дороге в Изумрудный, когда уже показались стены города.
- Феликс… - нерешительно начала. – Мы с тобой немного…
- Грязные, помятые и, судя по состоянию одежды, невесть чем занимавшиеся, - усмехнулся зеленый, с иронией покосившись на меня. – Я в курсе.
Я покраснела и отвела взгляд, расслышав смешок Ла-Шавоира. Вот… жаба зеленая!
- Поэтому мы с тобой сначала едем переодеваться, а потом уже во дворец, - уже нормальным тоном продолжил болотник. – Мне еще к правителю… Этот Гудвин, конечно, принес стране немало хорошего, но и ходы у него, как правило, на грани фола! А нам - подготавливай и разбирайся.
- Что значит «этот Гудвин»?
- «Гудвин» – титул, а не имя, - коротко ответил мужчина, проезжая под темной аркой в Изумрудный. – В Малахите своеобразная система наследования власти. Есть артефакт, который указывает на нового Гудвина, как только умирает старый. Правда, только из правящего клана Ла-Дашр. Исключений было всего несколько.
- Но почему так? – удивилась я. – Ведь получается, что на трон садится новичок, который не имеет ни малейшего представления об управлении государством!
- Имеет, - возразил Феликс. – Всем представителям правящего клана дают великолепное образование по специальной системе, которое потом можно быстро и относительно легко вывести на необходимый для Гудвина уровень.
- Забавно, - хмыкнула и откинулась на сидение, наблюдая, как закатное солнце разливает медовую патоку последних лучей по крышам домов, искрится в темном камне, и просвечивает насквозь тонкие элементы декора, что придавало утопавшему в мягком полумраке городу поистине восхитительный вид. Волшебно… Я хочу погулять тут вечером… Очень хочу!
- Зато Малахит процветает, потому как во главе сектора стоят те, кто может с этим справиться. Это лучше, чем наследуемая власть.
- А почему правителями становятся в большинстве своем Ла-Дашры?
- Воспитание, - пожал плечами Феликс. – И нужные качества.
Я замолчала, размышляя о том, что, кажется, начинаю понимать, почему тут такие жители. Если страной уже много поколений правят те, кто имеет к этому дар, кто не сломается под гнетом власти, не станет тираном или, наоборот, превратится в ничтожество, то сектор обречен на благополучие.
Какая чудесная система…
Пока я размышляла, мы свернули на неширокую улочку и остановились у знакомого особняка. Уже за десяток метров я услышала какой-то странный шум и, не в силах определить его природу, начала с любопытством оглядываться. Кик остановил автомобиль, замер и нахмурился, потом тряхнул головой, буркнул что-то вроде «Да быть того не может!» и вышел из машины.
Когда мне помогли выбраться, я изумленно замерла, потому что какофония звуков слилась во что-то более-менее цельное, и меня посетил абсурдный вывод. Это тяжелая музыка. Рок, проще говоря. Но откуда ТУТ рок?!
Я покосилась на мрачного риалана, но спросить ничего не успела, потому что он отрывисто бросил:
- Если это то, о чем я думаю, удавлю своими руками, и плевать, что это в принципе невозможно!
Не позволяя поинтересоваться причинами такой злости, он взял меня за руку и повлек к дверям особняка, в котором от громкости музыки уже дрожали стекла.
Двери оказались приоткрыты. Кик стал еще более угрюмым, а потом наградил их сильным пинком, отчего створка сильно стукнулась о стенку, а с потолка на пол спланировало несколько хлопьев штукатурки. Я нервно сглотнула.
Мы вошли в холл. Я задумчиво оглядела дребезжащую и качающуюся люстру, прислушалась и одобрительно хмыкнула, так как соло гитары, воющей откуда-то из глубины дома, вызывало уважение. Неплохо кто-то играет!
Феликс тихо, но очень отчетливо зарычал.
На этом этапе двери распахнулись с другой стороны, и в зале появилась Даромира Скелетоновна. Соклетоновна, то есть.
Достойная дама потрясала черным в заклепках и перьях нарядом, экстремальным макияжем и несколькими недвусмысленно булькающими бутылками, трепетно прижатыми к объемной груди. Увидев хозяина, она улыбнулась, потом всхлипнула, вытерла уголок глаза и направилась к лестнице на второй этаж:
- Вот, уже чудеса мерещатся.
- Даромира! – раздался оглушительный рев зеленого чуда. – Что тут происходит?!
Скелетоновна обернулась и скорбно «просветила».
- Цветы! Мрачные…
Я проводила взглядом пошатывающуюся фигуру и недоуменно взглянула на кикимора. Кикимор был в ярости, и мне даже не нужно было снимать кольцо, чтобы это почувствовать.
- Это она о чем? – почему-то шепотом спросила и сдавленно зашипела, вырывая руку, которую мужчина слишком сильно сжал.
Кик встревоженно на меня посмотрел, перехватил пострадавшие пальчики и провел над ними ладонью, засветившейся голубоватым светом, после чего несчастные косточки сразу перестали ныть.
- Прости, - извиняюще улыбнулся Ла-Шавоир, потом выразительно поднял глаза к шатающейся люстре и пояснил. – Это «Мрачные цветы». Рок-группа и глас оппозиции.
- У вас тут и оппозиция есть? – удивилась я. Хотя, да... недовольные системой имеются всегда.
Наверху прекратили мучить гитару и взялись за виолончель. Красиво, кстати… Играть эти цветики, и правда, умеют. – И, самое главное, что этот глас делает у тебя дома?!
- Пьет, - мрачно поведал кикимор. – Развращает слуг и бьет коллекционные сервизы.
- Пьет, как я понимаю, тоже что-то коллекционное? – нервно хихикнула я.
- Верно, - кивнул Феликс. – Юль, мне кажется, тебе стоит пойти в Нефритовый, а я пока разгоню эту гоп-компанию!
И тут… мне очень не захотелось уходить! Я должна ЭТО увидеть!
И еще, виолончель мучают, и правда, восхитительно! А хорошую музыку я всегда уважала.
Тем временем рокерские мотивы наверху сменились на рок-н-ролльные, и люстра заскакала гораздо интенсивнее. С потолка романтично посыпалась штукатурка.
- Феликс, - я улыбнулась, стряхнула с рукава риалана белую частичку побелки и просительно заглянула в глаза. – Возьми меня с собой, а?
- Ты что, хочешь ЭТО видеть?! – изумился Кик.
- Ты сам подумай, - развела руками. – Это тоже сторона твоей жизни, и, судя по всему, избавиться от нее не получится, верно? Ведь почему-то ты терпишь эту вакханалию.
- Там представители моего ближнего круга, - поморщился болотник. – А им позволено очень много.
- Тем более, - все увереннее продолжала я, потихоньку подталкивая его к лестнице на второй этаж. – То есть, рано или поздно, я все равно с ними столкнусь. Так почему бы не «рано»? Раз так все складывается!
- Ну, ладно, - сверкнул глазами кикимор. – Но в обморок не падать!
Хих! Напугал?
Заинтриговал!
Мы быстро поднялись на второй этаж и вот уже стояли перед дверью, за которой слышались все признаки бурного веселья. Музыка, веселый смех, топот, свидетельствующий о том, что люстре впору ставить памятник. За стойкость.
Снизу раздался грохот, подтверждающий, что всему есть предел. Стойкости в том числе.
Потом с той стороны в дверь что-то врезалось и разбилось, последовала секундная пауза в веселье, которое, впрочем, тут же возобновилось с удвоенной силой, и среди этого шума раздалось восклицание «Ему все равно никогда не нравилась эта ваза!»
Последовал очередной пинок, и я, наконец, узрела… дымовую завесу, в которой бродили какие-то неясные тени.
Когда присмотрелась, поняла, что все не так плохо. Просто я не привыкла к тому, что так накурено.
Из «тумана» вынырнула разукрашенная морда с едва ли не дыбом стоящими светлыми волосами, схватила нас и затащила в помещение. Я почувствовала, как под подошвой что-то хрустнуло, поняла, что это осколки разбитой вазы и порадовалась, что они недостаточно острые, чтобы пропороть обувь.
За спиной многозначительно захлопнулась дверь, придав ситуации мистического ужаса. В подтверждение со всех сторон раздался зловещий хохот, и я неосознанно прижалась к кикимору.
С видимостью тут оказалось не так плохо, как мне сначала показалось. Музыкантов, играющих зажигательный рок-н-ролл, я видела отлично, как и несколько скачущих пар, которым мы, видимо, и обязаны рухнувшей люстрой.
Также заметила полупрозрачную парочку призраков, весело отплясывающих на высоте в полметра над полом.
В полуголой красотке, как раз закидывающей ногу на талию рыжему привидению из сада, я с трудом признала Мерилин. Ребята танцевали просто невероятно. Хотя бы потому, что полом они не ограничивались. Как и вертикальным положением… И надо заметить, что рок-н-ролп без ограничения вертикалью, это уже почти интим!
На большой люстре качался мелкий йети, размахивал длинными руками в такт музыке и что-то завывал хорошо поставленным баритоном. Что именно, я не поняла.
На фоне этой вакханалии, сидевший в кресле растрепанный, хмурый брюнет в кроваво-красном плаще и перчатках, которые он не потрудился снять даже в помещении, смотрелся на диво здраво и оптимистично.
Тот псих, который нас «встретил», поднял руки вверх и завопил!
- Наро-о-од! У нас радость! Пришел Феликс! – последовали овации по этому поводу, среди которых я, с замиранием сердца, различила пару выстрелов. Белобрысый клоун, в котором я с опозданием опознала совершенно невменяемого Леля, снова заорал. – А также дорогой друг, зная наши слабости, привел девочек!
У меня отвисла челюсть.
Вокруг разразилась буря ликования и радости. Шут тем временем обвел нас мутным взглядом и спросил.
- Кик, а почему их всего две? Маловато будет… - тут он посмотрел куда-то в сторону и воскликнул: - Нет, уже три! – нахмурился и пробормотал. – Хм… четыре. Почкуются, что ли?
- Лель! – рявкнул Феликс.
Вдруг с люстры ко мне протянулась волосатая лапа с блеянием:
- Дэээвочки!
Я завизжала и дала по лапе тем, что держала в руках. Сумочкой. Получилось не очень результативно, так как лапа этого даже не ощутила, лишь слегка сменила траекторию движения, и, в итоге, по волосам погладили именно Феликса, а потом с комментарием «Нэээжненькая» еще и потрепали за щечку.
«Нежненький» прищурил глаза, аккуратно оттолкнул меня в сторонку, не менее спокойно взялся за наглую пушистую конечность и резко дернул вниз и на себя. Йети взвыл и свалился вниз, а Лель осуждающе покачал головой.
Волосатик встал и возмущенно выкрикнул:
- Если себе присмотрел, то так и скажи! Зачем ронять?! Мы же знаем, что не делишься, как правило!
- Убъю, - тихо пообещал Кик.
Музыка стихла окончательно, потому я и услышала, как распахнулось окно, и чей-то ленивый голос сказал:
- Накурили-то как... Я гулять!
После этого двинутый тип в темно-красном плаще снял с мраморного бюста шляпу, надел и сиганул куда-то вниз.
- Мои розы… - скорбно протянула обвешанная цепями Скелетоновна, сидящая на круглом столе в обнимку с бутылкой и ананасом. Потом она перевела взгляд на нас и поведала. – Ананасы с шампанским… Ик! Будете?
- Дара! Какие на… - тут разгневанный кикимор покосился на меня и уже более спокойно, и что радует, цензурно закончил. – Ананасы!
Вздрогнувшая от окрика Ла-Шавоира Скелетоновна, выронила бутылку, которая от встречи с мрамором пола, разумеется, разбилась. В месиво вина и осколков грохнулся ананас, и после этого наступила испуганная тишина, в которой почти оглушительно звякнула одна из тарелок барабанной установки, когда из-за нее выползал похожий на гигантского варана музыкант.
А потом заржал Лель.
- Дарочка, да ты прелесть! Были ананасы С шампанским, стали В шампанском, - и шут снова ушел в хохот.
Го-о-осподи, кошмар какой!
Я, конечно, слышала, что все музыканты ненормальные, а про шута так вообще прямым текстом говорили, что он псих даже по местным меркам. Но это же жуть!
Но это еще и весело! Очень весело!
Потом синий взгляд светловолосого весельчака стал чуть более осознанным, сфокусировался на мне, шут протяжно присвистнул, дернул стоящего рядом с ним «йети» за пушистое ухо, наклонился и громким шепотом поведал.
- Шан, это же его риале!
Шан округлил черные глаза и протянул:
- Мра-а-а-к! – потом посмотрел на шута. – Так это что…
- Это все, - скорбно поведал Лель. – Ты ведь знаешь… Баба в доме – прощай, вольная жизнь!
- Так это разве первая ба... – возмущенно начал пушистый, но блондин зажал ему пасть и страшным шепотом заговорил:
- Это же постоянная! Нельзя рассказывать!
- Вы совсем офонарели? – холодно спросил кикимор, потом вздохнул, повернулся ко мне и более мягко проговорил. – Юля, я бы просил тебя минут десять погулять, к себе сходить, переодеться или еще что… мне нужно привести этот сумасшедший дом в приемлемый вид. А потом возвращайся, придется знакомить… - он поморщился. – Мне не хотелось, чтобы ты увидела мой ближний круг в таком…. состоянии!
Мда… Я оглядела народ и поняла, что ближний круг в состоянии нестояния!
Но послушно вышла, краем уха уловив, фразу Леля:
- Но Кик, там же…
- Молчать! – последовал рык Ла-Шавоира, перекрывший поток теоретически ценной информации.
- Так он же в полном неаде… - снова попытался вмешаться шут, но его не слушали.
На этом дверь за мной закрылась, а так как подслушивать было неэтично, я начала спускаться вниз, непонятно почему сдавленно подхихикивая. Хотя, почему непонятно? Судя по поведению «цветочков», дымок был не только от табака. То есть, могла и надышаться!
Когда я вышла из дома, вскинула голову к окнам второго этажа, откуда доносился злой, отрывистый голос риалана, но разобрать слова с такого расстояния не получалось.
Огляделась, раздумывая, чем заняться, ведь в Нефритовый идти не хотелось, а я сейчас вряд ли смогу спокойно сидеть на месте!
После секундного раздумья направилась по дорожке вглубь освещенного небольшими, разноцветными фонариками сада.
