Новое здание библиотеки имени В. И. Ленина, отодвинувшись на 8 метров от прежней красной линии, задавало тем самым размер, до которого следовало расширять улицу Коминтерна. Ее правая сторона мало подходила для активных реконструктивных работ, поскольку была застроена ценными как в материальном, так и в художественном плане зданиями.

Замечательными памятниками архитектуры классицизма являются два дома, в XIX веке принадлежавшие графам Шереметевым. Один из них (Воздвиженка, № 6/2, строение 3) прячется в глубине двора. История его загадочна, неизвестно даже точное время постройки, но в 1778 году он уже стоял. Н. Э. Грабарь утверждал, что в архитектурном убранстве дома явно видна рука великого В. И. Баженова, а в последнее время высказывается мысль, что для постройки использован проект Кусковского дворца, созданный французским зодчим де Вальи. И то и другое – не более как предположения, но имеющие весомые основания.

Отделка фасада отличается редким для Москвы изяществом и тонкостью проработки деталей. Стройность центрального ризалита подчеркнута коринфским пилястровым портиком. Боковые ризалиты обработаны ионическими полуколоннами. Центр выделен высоким ризалитом, в котором устроен мезонин. Перед домом расстилался обширный двор, который отделяли от улицы два симметричных флигеля с воротами между ними.

Дом на противоположном углу (Воздвиженка, 8/1) приписывают то М. Ф. Казакову, то Н. А. Львову. Но внимательный взгляд найдет в отделке дома много промахов, недопустимых для больших мастеров. Полуциркульное окно под ротондой выглядит немасштабным. В центральных частях фасадов намешаны колонны, пилястры, руст, окна различной формы, в компоновке которых не видно ни логики, ни особого вкуса. Оба фасада получили в середине сильные акценты, хотя общий замысел здания отводил эту роль угловой колоннаде. Из-за этого небольшое строение не производит впечатления художественной цельности. Кажется, что все три части дома стремятся «перекричать» друг друга, обратить внимание наблюдателя только на себя.

Дом Шереметева (Воздвиженка, 6/2). Чертеж из «Альбомов партикулярных строений» М. Ф. Казакова

Несмотря на свои недостатки, дом является интересным памятником архитектуры классицизма, и нужно лишь порадоваться удивительным обстоятельствам, благодаря которым он дожил до наших дней. Ведь на рубеже XIX и XX веков, когда в центре Москвы началась строительная горячка, ежегодно возводилось несколько десятков многоэтажных доходных домов. Чтобы очистить для них площадки, беспощадно сносились сотни старых мелких построек. Именно в это время погибли десятки произведений М. Ф. Казакова, О. И. Бове, Д. Жилярди. «Историческое наследие» рьяно уничтожали не только невежественные купцы, но и просвещенные аристократы. Так поступал, в частности, и граф А. Шереметев, унаследовавший от предков обширные владения на Воздвиженке и Шереметьевскому переулку (позже улице Грановского, ныне Романову переулку). Ликвидировав все старые строения по переулку, он выстроил на их месте роскошный доходный комплекс (1895–1898 гг., архитектор А. Ф. Мейснер). Вслед за тем он нацелился и на угловой дом № 8/1. И тут случилось почти настоящее чудо. Брат алчного домовладельца С. Шереметев был большим любителем древностей и, чтобы спасти старое здание, выкупил его у брата!

Лишь благодаря этому дом дожил до Великого Октября, а после этого попал в список памятников, что гарантировало ему спокойное существование.

Самым высоким строением на улице был универмаг Военторга. В 1910 году Экономическое общество Московского военного округа объявило конкурс на проект торгового здания, где должен был разместиться главный магазин общества. Победу на конкурсе одержал проект И. И. Рерберга и В. К. Олтаржевского, однако заказчик поручил строительство С. Б. Залесскому, занявшему второе место. Здание на углу Воздвиженки и Кисловского переулка было возведено в 1912–1913 годах. Сохраненное в годы интенсивной реконструкции города, в начале XXI столетия оно пало жертвой жадности и недомыслия.

Конкурсный проект дома Экономического общества Московского военного округа (первая премия). Архитекторы И. И. Рерберг, В. К. Олтаржевский

Конкурсный проект дома Экономического общества Московского военного округа (вторая премия). Архитектор С. Б. Залесский

Далее на той стороне улицы стоят два богатых особняка конца XIX века. Если первый из них (№ 14) работы Р. И. Клейна особого интереса не представляет, то второй (№ 16) приобрел в Москве широкую, почти скандальную известность под названием «мавританского замка». Отличавшийся эксцентричностью миллионер А. Морозов поручил не менее эксцентричному зодчему В. А. Мазырину выстроить для него нечто экзотическое, что зодчий и исполнил в 1897–1899 годах. Образец для фасада был найден в Португалии, а в целом дом, решенный в формах поздней эклектики, резко выделялся среди московской застройки гротескными деталями, причудливыми формами и затейливым декором.

Левая сторона была попроще, однако и на ней имелись весьма интересные сооружения, в частности, дом под нынешним № 5. Главный дом городской усадьбы А. Д. Талызина был построен в 1787 году архитектором М. Ф. Казаковым для генерал-поручика П. Ф. Талызина. Маленькие флигеля по сторонам в 1898 году были надстроены вровень с основным зданием и слиты с ним в единый объем. С 1945 года в бывшем барском дворце располагается Научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева.

Дом Талызина (Воздвиженка, 5). Чертеж из «Альбомов партикулярных строений» М. Ф. Казакова

Под № 9 числился еще один ампирный особняк, утративший, однако, первоначальный облик в результате многочисленных перестроек и особой ценности не имевший. Таким образом, левая сторона вполне подходила для расширения улицы. Следовало только немного передвинуть дом Талызина, благо особых проблем это не представляло – за ним лежал просторный двор. Снос остальных домов не причинил бы городу заметного ущерба.

Тем не менее реконструкция началась все же с правой стороны. После Великой Октябрьской революции и переезда советского правительства в Москву во владении № 6 разместилась Кремлевская больница. В 1929 году одноэтажные флигели перед главным домом были надстроены тремя этажами и объединены в одно целое по проекту Н. В. Гофмана-Пылаева, бывшего вообще специалистом по строительству больниц. Симметричное здание со скругленными углами, выдержанное в духе сдержанного конструктивизма, сохранило плановые очертания лежащих в его основании флигелей. Средняя часть, где ранее был проезд во двор, глубоко отступает от красной линии и завершается обильно остекленной ротондой.

Надстройка вызвала восторг у московского архитектурного авангарда: «Горизонтальные окна, сад над крышей, хорошо разрешенный угол, светлый тон крошки, спасающей фасад от мрачности фактур Экспортлеса и Птицеводсоюза, делают это здание одной из удачнейших и свежих построек новой Москвы, одинаково далекой от реакционной эклектики и от „левых“ абстрактно-формалистических загибов».

Почти одновременно важнейшее реконструктивное мероприятие было предпринято в конце улицы. Ее перспективу замыкала церковь Бориса и Глеба, выстроенная в 1763–1768 годах в формах позднего барокко, причем не в самой лучшей интерпретации. Проектировал храм К. И. Бланк, умелый строитель, но как архитектор ничем не выделяющийся. Для шестидесятых годов XVIII века стиль барокко уже можно было считать архаичным, наступала эпоха классицизма, однако Бланк почти дословно воспроизвел восьмерик Борисоглебской церкви в достраивавшемся несколько позже храме Николы в Звонарях.

Так что облик церкви был весьма заурядным, чего нельзя сказать о ее расположении. Вряд ли во всей Москве можно было найти культовое сооружение, столь бесцеремонно нарушающее структуру городской среды и обостряющее транспортную проблему. Место для него выбрали совершенно непостижимым образом – так, чтобы строение перекрывало Воздвиженку, одну из важнейших улиц центра. Из-за этого самой улице пришлось на своем конечном отрезке изогнуться, огибая храм с севера. А чтобы попасть с Воздвиженки на Арбатскую площадь, приходилось перед церковью сворачивать на юг – в узкий Борисоглебский проезд. Любой вариант реконструкции улицы и площади наталкивался на бедное сооружение. И потому, несмотря на свою древность, храм был обречен. В 1930 году его сломали. Снос позволил выпрямить улицу Коминтерна, открыть ей выход на расширившуюся Арбатскую площадь и фактически стал первым этапом прокладки будущего проспекта Калинина.

Вскоре вслед за этим последовали другие события, заметно повышающее статус улицы. В 1934 году с нее исчезли трамвайные пути. Их заменил троллейбус, причем проложенный по улице маршрут стал вторым в Москве. И в дальнейшем пролегавший по проспекту Калинина маршрут носил номер два. В следующем году улица получила новое название, став улицей Коминтерна.

В результате этих простейших реконструктивных действий улица превратилась в пусть и не готовый, но вполне пригодный для эксплуатации участок будущего проспекта. Зато дальше за Арбатской площадью царила полная бестолочь молчановских и собачьих переулков – что называется, ни проехать ни пройти!