Глава 5. «Пирамиды»

Никиту отпустили, он прошёл в свою комнату. Есть не хотелось, аппетит пропал начисто. Технарь исчез, и виновником этого оказался он, Никита: устройство-то было его. Только он и предположить не мог, что может произойти внезапное исчезновение. Где сейчас технарь? Неужели в его времени, на стройдворе, перед продавцом времени? Для обоих это будет шок. В голову лезли совсем уж дурацкие мысли – есть ли, например, тут суд и тюрьма? Должны быть, в конце концов. Любой народ или страна имеют армию для защиты и меры принуждения и наказания для нарушающих закон.

Никита волновался, переживал за свою судьбу. Что с ним сделают? Посадят в узилище? Изгонят с острова? Быть изгоем плохо даже в своей стране, а уж в чужом времени – и подавно. В племени человек чувствует защиту, и это чувство вселяет уверенность, ощущение безопасности. А ему куда податься в этом случае? К синезубым? Одному преодолеть пустыню затруднительно – нет воды и провизии, не хватит сил.

Пришедший Вирт заметил нервозное состояние Никиты.

– Что случилось?

Никита всё честно рассказал. Не упомянул он лишь о том, что знал, на что способен индикатор.

– Ты же не виноват, он сам хотел посмотреть. В худшем случае тебя изгонят с острова.

– Мне бы не хотелось оставаться одному.

– Племя азуру возьмёт тебя к себе. Ведь если тебя изгонят, то только из общества яйцеголовых, моему племени ты не причинил никакого вреда.

– Разве так можно?

– У нас другой уровень, не забывай об этом. Мы для них… – Вирт замолчал, подыскивая слово.

– Рабочая сила? – помог Никита.

– Наверное. А ещё – они наблюдают за нами как за подопытными.

– Вот это да!

– И мы им нужны. Мы поставляем им камни, которые вымениваем у племени ануну.

– Разве они не могут производить этот обмен сами?

– Что-то у них не срослось со жрецом.

– А для чего они им?

– Смертельный луч, – коротко бросил Вирт.

– Что это?

– У них есть такое оружие. В руки его не поднимешь, тяжёлое. Оно стоит на зитах – ты называешь их роботами, на боевых дирижаблях, на кораблях.

– У них есть корабли?

– Есть.

– Извини, я перебил тебя. Продолжай.

– В случае опасности они направляют этот луч на врага, будь это огромный ящер или человек, и просто разрезают его на части, причём издалека.

Никита задумался: есть полная аналогия с лазером. Дирижабли – отсталый век, как они могут сочетаться с лазером? Какие-то нелепости, нестыковки. Но если есть лазер, то должно быть электричество. А ведь наверняка оно есть! Никита вспомнил о рассеянном, но достаточно сильном свете в зале, где присутствовали старейшина и лысый, который с ними говорил. Кажется, его зовут Кара.

Однако на следующий день о пропавшем технаре никто не вспоминал – как будто и не было исчезновения.

Никиту же не отпускало напряжение. Он ждал если не ареста, то высылки с острова. Однако ему показали зита и даже позволили посидеть в кабине управления. Тут было тесно, вокруг жужжали и шумели механизмы. Сам пилот сидел в кресле. Никита примостился рядом.

Управление зитом осуществлялось с помощью двух рычагов и нескольких джойстиков. Изображение окружающего поступало на оптические экраны, почти на 360 градусов. В движение робот приводился гидравликой. Тут Никита несколько разочаровался: он полагал, что приводы электрические, они менее громоздки и более быстродействующие.

Никита посмотрел, как действует пилот, и попросился сам за управление. Ему позволили.

Двигался робот легко, от падения его предохраняли гироскопы.

Никита заставил его пройтись по равнине вперёд, развернулся и помахал руками.

– А как же он кричит? – Никита вспомнил, что робот ревел дурным голосом.

– Через трубу и рупор.

Разгадка оказалась проще, чем думал Никита. С неохотой он слез с сиденья.

– Хороша машина! – похвалил он.

– Ты ездил на подобном?

– Никогда, сегодня – в первый раз.

– Да? А у меня возникло ощущение, что у тебя есть опыт. У нас после обучения молодые пилоты управляют не лучше.

Ещё неделю ему показывали разные технические диковины, расспрашивая о том, какое впечатление они произвели на него. Ну да, со стороны, свежим глазом видно лучше. Фактически же он попал даже не в другое время, а в другую цивилизацию. Для него во всём происходящем был некоторый диссонанс. Как совместить динозавров, пещерный век и тех же роботов? Ведь по истории он учил, что был каменный век, потом – бронзовый, а ящеры к тому времени вымерли давно.

По законам развития к третьему тысячелетию человечество, имея такое развитие техники, как у яйцеголовых, должно далеко уйти вперёд. Ему не хватало знаний, ума, да и познания этого мира для того, чтобы делать выводы. Но Никита чувствовал, что к нему приглядываются, оценивают его способности. Ведь человек, далёкий от техники, живший в неразвитом обществе, не сможет сразу же управлять роботом. Для этого надо иметь такую моторику пальцев, рук, хороший глазомер и понимание того, как действуют механизмы.

В этот же день, вечером, Вирт заявил Никите:

– Завтра моё племя уходит, будем обосновываться на новом месте. Ты с нами?

– Меня пока никто не отпускал. Я думаю, меня изучают.

– Знай, что я всегда приму тебя в племя. Мне кажется, что ты знаешь не меньше яйцеголовых, и многому можешь нас научить.

Утром они попрощались, обнявшись на прощание. И в этот же день Никите предложили поучаствовать в экспедиции. Ему было всё равно, куда и зачем, хотелось посмотреть этот мир, разные племена, животных.

Вылетели на дирижабле. В кабине было десять человек и груз.

Никита сразу прилип к окну.

Они перелетели через пролив, и у подножия гор он заметил робота, находящегося в седловине, на боевом посту. А дальше местность стала скучной – степь, переходящая в пустыню.

Часа через три неспешного лёта справа показались горы, и он сверху увидел жилища синезубых – там он едва спасся от когтей ящера. И здесь Никита лишний раз убедился в том, что правильно гласит поговорка «Вспомни чёрта – так он тут».

Из ущелья поднялся ящер. Он видел перед собой летящую цель и решил, что это – добыча. Попытался догнать, но не получилось: дирижабль летел вдвое-втрое быстрее. Так и отстал.

После полудня показался небольшой вулкан, изрыгающий столб пепла и дыма. Никите подумалось, что это тот самый, который образовался на его глазах после землетрясения. И вновь он узнал знакомые места – пещеры, где жило племя ануну. Вот только признаков жизни, движения видно не было. Живо ли племя, или его одолели обезьяны?

Местность стала незнакомой – здесь Никита не был.

Судя по положению солнца, дирижабль продвигался на юго-восток.

Ближе к сумеркам пилот выбрал место для стоянки и опустился. По причальному концу из корзины вниз скользнул один из технарей и привязал верёвку к могучему дереву. Без привязи нельзя, иначе сильный порыв ветра может унести дирижабль – ведь он легче воздуха.

Смолкли двигатели, наступила тишина.

Пассажиры спустились из корзины на землю. Поужинав сушёными фруктами и мясом с лепёшками, улеглись спать кто куда. Никита предпочёл пол в кабине, рядом с пилотом – ему казалось, что так безопаснее.

После завтрака они снова взлетели, и Никита снова сидел у окна. Но сколько он ни всматривался в рельеф местности, не мог даже приблизительно сказать, где находится.

Пилот поглядывал на карту и приборы – он-то точно знал конечную цель маршрута. Никита же не расспрашивал, не проявлял любопытства.

На третий день пути впереди показалось море. Теперь дирижабль летел над водами, но далеко впереди была видна полоска суши. Температура воздуха стала выше – зной ощущался даже на высоте. Хотя и высоты той – метров сто – сто пятьдесят.

Дирижабль достиг земли и повернул влево.

Никита попытался представить карту. Отправную точку он знал, приблизительное направление – тоже. Выходило – они пересекли Средиземное море и сейчас летели над Северной Африкой.

Он впился взглядом в землю, плывущую внизу, – где-то в этих местах должен быть Карфаген. Может, уже живёт племя, которое затем превратится в могучую державу, не устоявшую перед ударом Рима. Но он ничего не увидел, кроме пустынной земли.

После двух ночёвок наконец приземлились, и пассажиры вытащили груз. Дирижабль сразу привязали за два причальных каната – на носу и на корме.

Подняв ящики и узлы, технари направились к небольшому каменному зданию. Никита помогал, тоже неся ящик.

Расположились на ночь.

Утром же к зданию пришли десятки аборигенов. Телосложением и цветом кожи они напоминали египтян.

Никите стало любопытно.

Подошёл технарь, и все аборигены направились с ним в одну сторону, а другие прилетевшие – к дирижаблю. Никита поспешил за ними.

Летели всего несколько минут – каменный карьер оказался недалеко. Дирижабль приземлился, технари разгрузили его и распаковали груз.

На свет появился непонятный механизм. С первого взгляда Никита никак не мог взять в толк, для чего он предназначен. Механизм немного напоминал ствол на треноге, сверху находился широкий бункер. В него засыпали песок, и аппарат загудел.

Один из технарей встал рядом с механизмом и ухватился за его ручки.

Из ствола механизма под огромным давлением вырвалась тонкая струя песка. Технарь повёл стволом по разметке на каменной глыбе.

Никита подошёл поближе, но стоять рядом было некомфортно, поскольку бьющая струя песка всё заволакивала песчаным облаком. Однако было видно, как струя песка прорезала камень, оставляя за собой узкий и ровный разрез. Полчаса работы – и из монолита был вырезан каменный блок. Канатами его прицепили к дирижаблю, и он тяжело взлетел, едва поднявшись над окружающими каменоломню деревьями.

А аппарат продолжал работать, нарезая всё новые и новые блоки. И все – как по линейке: ровные, одинакового размера, как кирпичи. Только размер внушал уважение: не на миллиметры или сантиметры величиной, а на метры.

Когда дирижабль вернулся, Никита забрался в кабину – ему было интересно, что же там строят. Ведь несколько дней назад он видел на карте крохотный рисунок сфинкса. Неужели ещё одного делают?

Дирижабль подцепил каменный блок и полетел. Под самым блоком медленно проплывали деревья. Своего рода летающий кран двигался медленно, уж больно груз был тяжёл.

Через некоторое время показалось место строительства. Хоть Никита и смотрел сверху, но не понял, что это. Каменные блоки лежали один к одному, образовывая площадку огромного размера.

Дирижабль завис над ней, заскрипела лебёдка. Каменный блок опустился вниз, канаты отцепили.

Железками вроде ломов аборигены стали подгонять блок к месту. Лопат и строительного раствора Никита не заметил. Что здесь будет, пока непонятно, – огромное здание, храм?

Он вернулся в каменоломню – тут пока было интереснее. Пескоструйный аппарат резал известняк, как масло.

До вечера удалось вырезать и перенести на стройку десяток блоков.

За ужином технари поинтересовались:

– У вас есть что-нибудь подобное?

– Есть, только камни меньше.

Технари переглянулись.

Не выдержав, Никита поинтересовался:

– А что это будет?

Один из технарей вытащил из-за отворота комбинезона свёрнутую трубкой кожу и развернул её на столе.

– Смотри.

Никита посмотрел и не смог сдержать возгласа удивления: перед ним был чертёж пирамиды! Стрелками были указаны ширина и высота, а также количество рядов.

– Зачем она вам?

– Через них мы будем общаться с другими цивилизациями, – важно изрёк технарь.

Никита хотел сказать, что пирамиды выстоят до его времени, но почему-то будут восприниматься учёными как усыпальницы фараонов, однако благоразумно промолчал. Технари нормально воспринимают, что он из далёких земель, что там тоже существуют механизмы, науки, определённый строй. Но как бы они восприняли сообщение, что он из другого времени? Наверное, к нему сразу появились бы вопросы – куда делась их цивилизация? Ответа на этот вопрос Никита не знал, он не учёный и не историк.

Да и с пирамидами ему не всё ясно. Какая связь с другими цивилизациями? Это через космос? Что имел в виду технарь? Общение с людьми на других континентах или иных планетах? Неужели яйцеголовые достигли таких вершин в своём развитии? Чем больше он находился здесь, тем любопытнее и интереснее ему было. Только неясно, для какой цели его сюда взяли. Показать могущество яйцеголовых? Погляди, мол, какие огромные и величественные строения мы можем возводить? Или у них какие-то свои интересы есть, которые он пока не понял, не разгадал? Никита решил: не надо форсировать события, узнает ещё.

Быть наблюдателем ему надоело, и он попросил разрешения поработать с пескоструйным аппаратом. В его времени были такие, но менее мощные, и применялись они для очистки металла от ржавчины или старой краски, камней старинной кладки от вековой пыли и грязи. Камень – даже металл – можно резать чем угодно, даже проволокой, только нужна высокая скорость резания. Та же газонокосилка с гибкой леской вместо ножа – яркий тому пример.

Ему позволили, но сзади встали несколько технарей. Ишь, любопытные!

Никита нажал рычаг, и аппарат выплюнул струю песка. Механизм вибрировал, и он не сразу приспособился. Но Никита был не из белоручек, он взялся за рычаги покрепче и повёл струю песка прямо по намеченной линии.

Через пару минут стало получаться не хуже, чем у технарей. Они были поражены:

– Ты раньше не трудился на подобном?

– В первый раз взялся.

До полудня он резал камень, получая от этого несказанное удовольствие. И если первый блок вышел не совсем ровным, то остальные были идеальными, ничуть не хуже, чем у опытных камнерезчиков. Ха! Вот бы сюда учёных из его времени! Все спорили, как и чем резали каменные блоки да как устанавливали их на высоту. А разгадка – вот она! Пескоструйка и дирижабль. Устройства не бог весть какие, известны давно.

Его сменил другой технарь, и Никита, сев в прилетевший дирижабль, сделал с пилотом несколько рейсов. На пирамиде уже возводился второй ярус. До чего же она огромна!

На обратном пути он не сводил глаз с пилота – как и что тот делает. Управление простое, не сложнее, чем на автомобиле. Дирижабль – не скоростной реактивный истребитель. Ножные педали поворота «влево-вправо», рукоятка рулей «вверх-вниз» слева и справа, обороты двигателей и винтов. Приборов – никаких: ни компаса, ни высотомера, ни указателя скорости. Даже на допотопных самолётах начала эры авиации такие приборы уже были.

Присмотревшись, Никита попросился за управление. Дирижабль был без груза, и пилот встал с сиденья:

– Пробуй.

Но сам встал рядом для страховки.

Никита сначала осторожничал, потом стал работать рулями с большей амплитудой, размашистей. У дирижабля, в отличие от самолёта, большая боковая поверхность, и порывами ветра его сносило в сторону. Приходилось постоянно подруливать, корректировать курс. Но привёл он дирижабль точно к каменоломне. Тут работа была уже тонкая, опыта у него не было, и пришлось уступить место пилоту.

Пока цепляли груз, Никита слез на землю. Его занимал вопрос – есть ли у технарей магнит? Ему хотелось сделать компас. Имея такой простейший прибор, можно летать в условиях ограниченной видимости – ночью, в туман.

Никита долго объяснял технарям, что ему надо:

– С виду железо, но прилипает к другим железкам, – пытался он донести до них, что такое магнит.

– Я понял! Железо намазано клеем! – улыбнулся один.

– Да нет, оно само имеет такие свойства.

– В доме есть разное железо. Ищи, может, повезёт.

Нужного железа не нашлось, и Никита стал расспрашивать о метеоритном железе.

О том, что с неба падают метеориты, технари знали, как и о том, что они бывают не только каменные, но и железные. Вот среди них и попадались намагниченные железяки. Видимо, они приобретали такие свойства, проходя через атмосферу.

Кто-то вспомнил, что на стройке пирамиды у одного из аборигенов видел нечто подобное; на шее висело как талисман.

Никита с дирижаблем перелетел туда. Он обошёл почти всех аборигенов, пока не увидел, что у одного из аборигенов действительно болтается на шее камень. Недолго думая, он вытащил из ножен нож и поднёс к талисману. Тот со щелчком тут же прилип к ножу. Магнит!

С трудом он выпросил метеоритный кусок у его обладателя. Теперь надо было отковать из него стрелку. Оказалось – кузница есть, но далеко, час лёта на дирижабле, и Никите пришлось на время отложить свою задумку. Но метеорит он спрятал в свой узелок. Не вечно же они будут здесь, на строительстве?

Набраться терпения пришлось на два месяца. Потом начался сезон тропических дождей, и работы прекратились. Аборигены разошлись по домам, а технари засобирались к себе на остров.

Никита улетел с ними. Зато нашёл хорошо оборудованную кузницу, отковал стрелку, сделал ось. Корпус компаса сделал из бронзы – материал немагнитный. Стеклом бы ещё прикрыть!

Он долго мучил окружающих вопросами, пока один из технарей не подсказал:

– Возьми прозрачный камень – они есть у нас. Обточи сам, придай форму.

Камень действительно был прозрачным и оказался кварцем. Никита обточил его по размерам, отшлифовал и вставил в корпус. Камень получился слегка выпуклым с одной стороны, вышло эстетично, и он даже увеличение давал: стрелка казалась крупнее, чем на самом деле. Готовый компас принёс технарям для демонстрации:

– Любуйтесь!

Технари покрутили-повертели прибор без интереса и ради вежливости поинтересовались:

– Для чего эта безделица?

– Это же компас! Для морского судна или дирижабля – вещь незаменимая. Ночью или в тумане, в открытом море, когда берегов не видно. Придерживайся нужного курса и будешь на месте.

– А как узнать курс?

– Легко! На карте верх всегда показывает север – это ноль, зеро. Определи сначала исходную точку полета или выхода в море и прокладывай курс. Вон, на компасе деления есть и цифры.

Яйцеголовые имели алфавит, письменность, но цифры выглядели иначе, чем арабские или римские. Но это – дело привычки, навыка.

Технари посомневались, подумали:

– Надо пробовать на деле.

– Давайте проведём опыт, я согласен.

На корзине дирижабля все окна, кроме одного – перед пилотом, – заклеили чёрной материей. Никиту с компасом и картой усадили в самом конце кабины, спиной к пилоту – чтобы не смог подглядеть. В кабину тут же набились любопытные технари, и дирижабль взлетел.

Никита сделал отметку на карте в месте старта.

Дирижабль сначала шёл прямо, потом поменял курс.

Никита отмечал время и положение стрелки компаса. После нескольких разворотов ему сказали:

– Веди к исходной точке.

Никита стал командовать:

– Вперёд! Так, хорошо, доверни влево пятнадцать градусов.

Но пилот не понимал, что такое «градусы», и приходилось объяснять допотопнее:

– Чуть-чуть влево. Так, стоп! Теперь прямо.

Всё это он говорил, время от времени поглядывая на часы. Плохо, что нет указателя скорости, да и штурман с него никакой. Тем не менее дирижабль к месту старта он привёл, но с небольшой ошибкой – метров двести.

Вот теперь компасом всерьёз заинтересовались и технари, и пилоты.

– А как же вы раньше летали или плавали? Ведь компас – главный прибор на любом судне.

– На дирижабле – по местности. А на кораблях – по звёздам или по солнцу.

Пришлось Никите подробно рассказать технарям про градусы. Их даже нанесли на карту, и последствия были неожиданными: через несколько дней его пригласили к Каре, лысому и похоже – главному.

– У тебя есть опыт полётов у себя на родине?

– Нет, я не пилот.

– Тогда откуда у тебя такие познания в навигации? Это ведь очень мудрёная вещь.

– У нас её дети в школе проходят, а про компас знают вообще все.

– Ты меня удивил. И мои люди, с которыми ты был у пирамид, говорят, что ты очень быстро освоил механизмы.

– Я не скрывал, что работал механиком, с разными техническими штуками.

– Да, припоминаю. Ты не отлучайся далеко, с тобой немного позже поговорит ещё один человек.

Никита вышел на улицу, присел на камень. Интересно, кто с ним разговаривать будет? Главный штурман флота? Старший пилот?

Над селением бесшумной тенью промелькнула летающая «тарелка». Никита от удивления даже глаза зажмурил – почудилось? Но «тарелка» сделала разворот, опустилась и села на землю. Ни фига себе! Это у яйцеголовых такие аппараты есть? О них он слышал по телевизору, видел в Интернете нечёткие ролики. То ли артефакт, то ли на самом деле? А тут он своими глазами видит этот аппарат. Удивительно, да ещё и двигатели шума не издают. Как такое может быть?

У «тарелки» откинулся внизу люк, на внутренней стороне которого был трап, как на самолёте «Як-40», и на его фоне показался человек.

Никита не сводил глаз с тарелки и человека. Одет он был в серебристый комбинезон, на голове – шапка чёрных волос, которую он сначала принял за шлем. Только тут до него дошло: ведь Вирт говорил о черноголовых, людях первого уровня. И летающая «тарелка» – подтверждение тому. У яйцеголовых таких аппаратов не было.

Человек прошествовал мимо и вошёл в здание. Тут же позвали Никиту. Хм, зачем он понадобился этому, похожему на мулата? Чёрные курчавые волосы, смугловатая кожа, но европейские черты лица. Глаза вот только его не понравились Никите: изучающие, и взгляд колючий, как будто внутрь, в душу проникнуть хочет.

В зале сидели двое: лысый Кара и черноголовый.

– Садись, Никита, – предложил лысый.

Отчего же не сесть? Так разговор лучше идёт.

– Покажи-ка нам компас, кажется, ты так назвал его пилотам?

Никита достал из кармана брюк компас и отдал его черноголовому – именно он протянул руку, а не лысый. Тот только взглянул, повернул его в руке, глядя, как стрелка синим концом упорно показывает на север, хмыкнул и вернул компас Никите.

– На руке у тебя прибор – я на него тоже хочу взглянуть. Не жалко?

Никита снял индикатор.

– Только предупредить хочу. Местный техник посмотрел и исчез. Без следа. Только что стоял вместе со всеми – и нет его.

– Мне сказали.

Черноголовый взял индикатор и быстро осмотрел его. Было такое ощущение, что вещица ему знакома, как и компас, и видит их он не в первый раз.

– Видел я уже такую. Мы ещё не научились их делать, но я знаю, на что способен этот прибор, – и черноголовый спокойно опустил индикатор в карман своего комбинезона.

Никита возмутился. Прибор, конечно, не сработал вовремя, но это его вещь!

– Я бы попросил вернуть его, – твёрдо заявил он.

– Боюсь, ты не тот, за кого себя выдаёшь. Не враг, потому что ты не местный.

– Я не скрывал этого, моя земля далеко.

– Так далеко, что за тысячи лет отсюда. Правда, Никита?

Чёрт! Черноголовый каким-то образом понял, что он – пришелец из другого времени.

– И ни на каком летательном аппарате мы не сможем его найти. Ведь так?

Никита вынужден был кивнуть, а черноголовый продолжил:

– Просмотрел ты пришельца из будущего, Кара! Ошибся, принял за аборигена из далёких земель. А ведь он уже второй. Первого мы, к сожалению, упустили. Он исчез, как и твой техник. А его я заберу с собой.

– Как это «заберу»? Я пришёл сюда сам и никуда уходить не хочу, – Никита вовсе не собирался покидать эти места. Отнеслись к нему здесь вполне гостеприимно, заботами не перегружали. А слово «заберу» могло означать многое – от тюрьмы или каменоломни до анатомических экспериментов. Стать подопытным он не хотел категорически – не кролик.

Однако лысый кивнул:

– Виноват, не разглядел. Докладывали мне, что техник исчез, ломал я голову, как такое могло случиться, но не заподозрил.

– Ладно хоть сообщил, пусть и с запозданием.

Они разговаривали так, как будто его, Никиты, рядом не было. И он понял, что сопротивление бесполезно, участь его уже решена.

– До встречи, Кара!

– И тебе всего доброго, Гор!

Лысый кивнул, и почти сразу в зал вошли двое воинов. Для конвоя? Или для того, чтобы подавить возможное сопротивление?

Но Никита драться не думал. Он один, а их много – всё равно осилят, и потому пошёл за черноголовым обречённо. Почему-то ничего хорошего от всего этого он в ближайшем будущем не ожидал.

Гор поднялся по трапу в «тарелку», воины сзади подтолкнули Никиту.

– Не заставляй себя ждать!

Никита вздохнул и оглядел «тарелку». Была она невелика, метров десять диаметром.

Он поднялся по трапу, и люк тут же закрылся. Внутри было тесно, всего три кресла.

– Садись! – Гор показал на кресло справа от себя. Сам он сидел в центре.

Никита сел, и тут же вокруг его запястьев и лодыжек мягко захлопнулись обручи. Как в капкан попал!

– Это для твоей же безопасности, Никита! – успокоил его Гор.

Никита только усмехнулся. Ну да, кто бы сомневался! Гостей всегда так встречают!

Гор стал нажимать кнопки на пульте управления. Никита внимательно следил за его манипуляциями – зрительная память была у него отменная.

Зажглись мониторы перед креслами – они транслировали картину окружающего тарелку пространства. Под полом что-то зашуршало – было ощущение, что рядом с ногами вращаются большие массы.

«Тарелка» плавно отрывалась от земли, взмыла вверх, и Никиту вдавило в кресло от перегрузок.

«Тарелка» перешла в горизонтальный полёт. На экране своего монитора Никита наблюдал, как под нею, далеко внизу, мелькала вода. Атлантика? Никита пошарил взглядом по приборной панели. Вот и компас! Только вместо нуля на севере значок, вроде знака бесконечности.

Картинка на мониторе сменилась, и теперь там было схематичное изображение берегов и синий пунктир, по которому двигалась жёлтая точка. Так это же они! Это их «тарелка»! Хм, занятно! Как в компьютерной игре. Как-то играл он – и в танки и в воздушные бои, но не подсел, как некоторые.

«Тарелка» неслась быстро. По схеме он определил, слишком быстро сменялись очертания.

И вот впереди показался, надвинулся берегом остров, и Никита впился взглядом в монитор: ведь интересно, куда они прилетели. Но очертания острова были ему незнакомы. В голове мелькнуло – Вирт говорил о далёком острове. Не Атлантида ли? Вроде бы слышал он из передач, что затонула она, под воду ушла. А она – вот, на мониторе.

«Тарелка» замедлила ход и начала снижаться. Лёгкий толчок, и шум под ногами стих.

Отщёлкнулись браслеты на руках и ногах. Открылся люк с трапом, повеяло свежим воздухом.

– Пойдём, гость.

– Разве гостей привозят в браслетах, как преступников? Я не сделал ничего плохого.

Гор промолчал.

К тарелке уже спешили несколько человек, одетых в белые и серебристые комбинезоны: видимо, Гор занимал не последний пост.

– Отведите гостя в его комнату, – распорядился Гор, не слушая приветствий.

Никиту взяли под локоток и повели. Но держали жёстко, не как приятеля. Однако, несмотря на приём, он глазел по сторонам – на площадке было несколько «тарелок». Вроде лимузинов они у них, что ли? И здания красивые – с портиками, с колоннами. Чувствуется не только функциональность, но и красота, вкус. Похоже, эти люди и в самом деле стояли на ступень выше яйцеголовых.

Комната, куда его поместили, имела все удобства – даже душ; вот только окна не было. Хотя воздух был свежим, комфортной температуры. Никита пригляделся – воздух шёл из щелей под потолком. Ясно, в здании есть кондиционеры.

Ну хорошо, эти черноголовые выше остальных, им виденных. А вдруг есть другие, ещё более развитые, по сравнению с которыми он просто питекантроп? Ведь Вирт мог и не знать о них, а Кара вообще ничего ему не рассказывал. Нет, ну каков подлец! Сдал его сразу со всеми потрохами. Зависит он от этих мулатов, что ли?

Никита улёгся на матрас. Мягко, тепло и булькает. Водяной матрас. Для ленивых или больных, чтобы пролежней не было. Уснул, однако, быстро.

Ему показалось – только веки смежил, а уже будят. Человек в белом комбинезоне принёс на подносе еду.

– Проголодался? Пора подкрепиться.

Голос был вежливым, ровным, без интонаций. Не робот ли? С них станется.

Никита поел. Жареное мясо с тушёными овощами, сок, булочки. И всё – в посуде из металла вроде нержавейки.

Человек или робот дождался, пока Никита насытится.

– Нам пора, нас ждут.

Он повёл Никиту по коридору.

В комнате, куда его ввели, было трое, в том числе и его новый знакомый, Гор.

– Доброе утро! Как спалось?

– Прекрасно! Но ощущения – как в тюрьме.

– Ну-ну, не перегибай! Наши техники исследовали твой прибор. Надо сказать, нам такие технологии пока не под силу. Где ты его взял?

Никита решил валять дурака:

– Нашёл.

– Надо же! Сколько живу, никогда не находил ничего подобного.

– Не по тем дорогам ходишь.

– Грубить только не надо… И компас твой, хоть и сделан топорно, довольно точен.

Никита слегка обиделся за слово «топорный». Попробовали бы сами, своими руками сделать подобный, можно сказать – на коленке, когда не хватает инструментов. Но он лишь сухо бросил:

– Старался.

– Где ты жил? Покажи на карте.

Отпираться было бесполезно. Человек, изготовивший компас, разбираться в карте был обязан.

Никита ткнул пальцем, черноголовые переглянулись:

– Мы знаем эти земли. Там нет никакой цивилизации, только животный мир.

– Но я именно оттуда. Какой смысл мне говорить неправду?

– Тогда спросим по-другому: из какого ты времени?

– Точно не скажу, но предположительно – миллион лет вперёд.

– Что такое «лет»?

– Год – это время, за которое наша планета делает вокруг солнца один оборот. Надеюсь, вам это известно? Во множественном числе – годы, «лета».

– Ещё раз, подробнее.

– В школе мы учили, что ящеры – динозавры и им подобные – жили очень давно. С того времени прошло множество эпох, протекли миллионы лет. Считалось, что людей на планете тогда ещё не было.

– Заблуждение! Ты видишь нас, и в то же время ты сам видел ящеров.

– Да, было. Но ведь так утверждал не я, а учёные, причём из разных стран. Я только механик, специалист по разным машинам, для вас – техник. Много ли я могу знать из истории или из других естественных наук?

– Логично. Но я сам видел, что ты не удивился летающему кораблю и приборам на нём.

– Ну не совсем уж мы дикари! По крайней мере, превосходим яйцеголовых. А с вами равны или чуть ниже. И, кстати, летающие «тарелки» представителям нашей цивилизации знакомы. Кое-кто даже признавался в том, что побывал на борту такого корабля.

Троица опять переглянулась.

– А такие приборы, какой был у тебя на руке, ты ещё видел у кого-нибудь?

– Никогда! – твёрдо сказал Никита, и это было правдой.

– Расскажи нам о своём мире.

В ответ Никита только вздохнул. Ну вот, опять как попугай. Но деваться было некуда.

– Что вас интересует?

– Всё!

И две недели, без выходных, с перерывом на сон, Никита рассказывал черноголовым обо всём, что видел и знал. Не упомянул он только о гибели Атлантиды. Потому что и сам не знал твёрдо – будет ли она, когда произойдёт? Да и причина неизвестна: то ли огромный метеорит упадёт, то ли землетрясение остров разрушит? Но потомки атлантов, если речь идёт о жителях именно этого острова, до его времени не доживут. Иначе бы учёные получили точные сведения. А то ведь только версии, которых множество, и, стало быть, ни одна из них не верна.

Настал день, когда Никита выдохнул:

– Всё! Больше не знаю ничего, хоть пытайте!

– Ну разве мы похожи на дикарей? Или на обезьян? Ты славно потрудился, Никита, и мы благодарны тебе. Куда бы ты желал вернуться?

– В своё время.

– Увы, это невозможно. Мы не смогли разгадать секреты твоего прибора.

– Тогда назад, на тот остров, с которого вы меня забрали. Я думаю, что Кара не будет против, если я буду жить у Вирта.

– Обычно люди стремятся жить в лучших условиях. Ты же хочешь к Вирту, в пещерный век.

– Но вы же не показали мне свой. Может быть, мне бы и понравилось.

Гор догадливо хмыкнул:

– И в самом деле! Наше упущение. Завтра тебе покажут наш город, а потом уже решай.

Никита откланялся. На сей раз в свою комнату он шёл один, его не сопровождали. За две недели он выучил все коридоры и переходы.

Завтрак принёс всё тот же человек.

Никита насытился.

– Кто же мне город показывать будет? Гор обещал.

– Я.

– На «тарелке»? Или правильно – блюдце?

– Такими аппаратами пользуются только избранные. Если надо лететь, скажем, на другой конец страны, есть летающие корабли, которые легче воздуха. По земле мы передвигаемся на двухколёсном транспорте.

– Пешком не хочу, много не увидишь.

– Идём, Никита, мы попусту тратим время.

Слева от выхода была стоянка. Там находились двухколёсные аппараты, с виду похожие на сегвей на электрическом ходу. «Ничего в этом мире не ново, всё повторяется», – подумалось Никите. Он уже видел такие по телевизору, но сам на них ещё не катался.

– Бери, – предложил сопровождающий.

– Как тебя зовут? А то ты моё имя знаешь, а я твоё – нет.

– У меня нет имени. Я не человек, я – зита.

– О господи! – вырвалось у Никиты. – Но как-то же к тебе обращаются?

– Можешь звать меня, как тебе нравится, я откликнусь.

– Тогда будешь Андреем. Был у меня в армии товарищ с таким именем.

– Пусть так. Ты управлял когда-нибудь этой коляской?

– Нет.

– Когда ты берёшься за ручки, она активируется. Наклонился вперёд – едет быстрее, назад – замедляет ход или останавливается. Не бойся, она не упадёт.

– Мне бы попробовать, круг сделать.

– Пробуй.

Никита встал на широкую подставку и взялся за ручки. На руле моргнула зелёная лампочка. Он осторожно наклонил своё тело вперёд, и сегвей, как назвал аппарат Никита, поехал.

Никита сначала осторожничал, но потом осмелел.

Аппарат был послушен, отлично маневрировал, да и разбиться было мудрено: судя по ощущениям, он развивал скорость не больше тридцати километров в час.

– Понял? – спросил робот, когда Никита сделал круг и подъехал к нему.

– Да, простая машинка.

– Только помни: как загорится жёлтая лампочка, надо возвращаться сюда, домой.

– Питание? – догадался Никита.

– Да, требуется зарядка.

От здания, в котором они находились, до города было рукой подать – не больше пятисот метров. Из-за обилия деревьев и кустарников сами дома видно было плохо. По нешироким улицам сновала масса сегвеев с людьми. Иногда над городом неслышно скользили летающие «тарелки».

Горожане не обращали на них никакого внимания. Привычное дело, как у нас самолёты.

Центральная площадь, к которой сходились все улицы, была хороша. Аккуратно постриженные газоны, фонтан в центре, немногочисленные гуляющие.

Никите это быстро надоело – ничего нового для себя он не увидел. Город напоминал наши районные города. Вот посмотреть бы производство! Он технарь по сути, и было бы интересно посмотреть, как делают корабли, а уж увидеть производство летающих «тарелок» – вообще мечта. Но когда он заикнулся об этом сопровождающему его роботу, тот замахал руками – ну совсем как человек:

– Нам туда нельзя! Нужно разрешение.

Строговато у них! Неужели шпионов боятся? Никита был удивлён и раздосадован. Нет, всё-таки у Вирта, на худой конец – у Кары, ему было бы комфортнее.

Вечером он объявил, что хочет уехать. К недоумению Никиты, Гор был разочарован:

– Почему?

– Ничего нового для себя я не увидел. Город, каких и у нас много. Отправьте меня назад.

– Хорошо, ты сам принял решение. Тебя вернут утром.

И ушёл, не попрощавшись. Да и пусть, начхать на его обиды, пусть он и вождь, или кто он там у них…

Назад на остров его доставил на «тарелке» молодой пилот. На этот раз его не пристёгивали.

Никита заявился к Каре, чем немало его удивил.

– Тебя не оставили?

– Наверное, не подошёл. У вас мне спокойнее.

– Ну вот и славно! Мы сделали несколько десятков компасов, помогай пилотам их осваивать.

Никита хотел съязвить. Ведь у черноголовых компасы были, сам на «тарелке» увидел. Почему же они не захотели поделиться с собратьями? Или рылом не вышли, уровень не тот? Но промолчал.

Начались полёты на дирижаблях. Никита объяснял каждому пилоту, зачем компас нужен, как держать курс по нему, и подчёркивал необходимость время от времени сверяться с картой.

Во время одного из полётов, когда они уже пересекли пролив и прошли над горами, пилот вдруг добавил обороты.

– Мы торопимся?

– Нас догоняет дракон, надо оторваться.

– Какой дракон?

Никита думал, что это шутка. Но, выглянув в окно, увидел: с той стороны, где сидел пилот, к ним приближался ящер. Видел он уже такого, даже в когтях побывал. Но почему дракон? Или летающих ящеров здесь называли так?

– А чем он опасен?

– Видишь, у него на спине гребень – как плавник у рыб?

– Вижу. Ящер с крыльями, да и только.

– Э! Плавник только у дракона. Опасен же он тем, что изрыгает огонь.

– Читал я когда-то в сказках о таком, но думал – сочиняют.

– Дирижабль, если ты знаешь, наполнен лёгким газом. Оболочка тонкая. Стоит дракону её прорвать и дохнуть пламенем – всё, конец! Сгорим в воздухе!

Никита не предполагал, что здесь есть драконы и что они так опасны. Ураган, шторм, ливень, обледенение – все погодные катаклизмы, но только не драконы.

– Как защититься от него?

– Если бы у нас был смертельный луч – то запросто. Ударили бы в него – и все дела, на землю упало бы жареное мясо. Кстати, вкус у него противный, горчит.

– Но у нас нет этого луча!

– Поэтому спасение только в скорости.

Никита только хмыкнул – какая скорость у дирижабля? Корпус огромный – отсюда большое сопротивление воздуха; двигатели маломощные. По ощущениям, если дают километров восемьдесят-сто в час, так это хорошо.

Никита выглянул в окно: дракон не отставал, но и не приближался.

– Каждый раз, когда такая тварь видит дирижабль, она нападает. Думает, крупная добыча летит. Впрочем, думать ему нечем, у него мозгов с мой кулак. Не переживай, скоро отстанет, он не может лететь долго.

И в самом деле, дракон стал отставать, потом снизился и пропал из виду.

– Отстал.

– Не только поэтому. У каждого дракона своя земля, он охраняет её от чужаков. Похоже, мы с тобой уже пересекли некую черту, и тут владения другого дракона.

– Поразвелось всяких тварей! Пролететь спокойно не дают, – пошутил Никита.

– В воздухе надо внимательно смотреть по сторонам. Они снизу, исподтишка нападают. В прошлом году у меня знакомый от дракона погиб, сгорел.

– М-да!

– Я отомстил. Сеть к кабине подвесил. Дракон за мной летел, а потом, как и сейчас, снизился. Я сверху зашёл и сеть на него сбросил. Он запутался в ней и рухнул на землю. Одной тварью меньше стало.

– Куда же воины смотрят?

– У них свои задачи. Не знаешь разве о нападениях?

– Чьих?

– Совсем от жизни отстал. Наши земли – не только остров, они на материке простираются на два часа лёта дирижаблем.

– Не знал.

– Так вот, на севере воинственные племена всё время пытаются занять эти земли – ведь там леса и полно съедобной дичи. Эти племена многочисленны, но нас выручает превосходство в технике. У них только бронзовые ножи и дубины.

– У вас есть большие роботы, я сам видел на перевале.

– Их мало, и они уязвимы.

– Вот как? В чём же их слабое место?

– Они боятся огня, и, к сожалению, племена краснокожих об этом знают. Так что секрета я тебе не открываю.

– Ты сказал «краснокожие». Они индейцы?

– Не слышал об индейцах.

– У них на голове перья, а в руках томагавки – вроде маленьких боевых топориков.

– Нет, их прозвали так за красноватый оттенок кожи. У них рыжие волосы, они бородаты, сильны, воинственны. По мне, так они мало чем отличаются от обезьян. Разве что умеют разговаривать.

– У вас есть дирижабли.

– Ну и что с того?

– Мысль у меня появилась. Сведи меня с вашим главным воином, ему и расскажу.

– Проще простого. Он утром бывает у Кары. Дождись, когда он выйдет, и говори.

– Кто я такой? Чужак, пришелец, он может пройти стороной.

– Ты не знаешь Гавта. Он груб и суров, это так. Но он прост и доступен. Заинтересуй его.

Утром Никита так и сделал. Он нашёл себе место недалеко от входа в здание, где заседал Кара. Вот оттуда вышел человек в воинском облачении. Никита тут же подошёл.

– Если не ошибаюсь, герой Гавт?

– Ну, прямо-таки и герой!

– Наслышан о твоих подвигах.

– Ты тот, кто пришёл с Виртом, его племенем?

– Да, меня звать Никита.

– Говори, что тебе нужно, – у меня мало времени.

– Пилот дирижабля, с которым я летал, сказал, что вы ведёте войну с краснокожими.

– Это давно ни для кого не новость.

– У вас в руках сильное оружие, почему вы его не используете?

Гавт оживился:

– Это же ты сделал компас?

– Я.

– Говори, я слушаю.

– Дирижабли. У вас они есть, а у краснокожих нет.

– Тоже мне, оружие! Предлагаешь камнями с них врага забрасывать? Пробовали уже!

– Нет. В моей армии, – правда, это было давно – применяли другой способ. Надо изготовить сотни стрелок из железа и бросать их с дирижабля на скопления противника.

– Эффективно?

– Лошадь и всадника насквозь пробивает.

– Я не знаю, что такое «лошадь», но попробовать можно. Пойдём со мной, нарисуешь или поможешь сделать такую стрелку. Мы её испытаем, и в случае, если всё пройдёт успешно, воспользуемся твоим предложением.

– Согласен.

Гавт привёл Никиту в мастерскую.

– Сделаете, как он скажет. Надо срочно.

Немного подумав, добавил:

– Сто штук.

– У нас заказ, когда мы успеем?

– После полудня я приду снова и заберу… стрелки.

Гавт развернулся и ушёл.

Никита нарисовал на листе папируса стрелку, объяснив её размеры. Обозначений цифр он ещё не усвоил, как и алфавита. Объяснялся свободно, а писать не мог.

Начальник мастерской кивнул:

– Вещь простая, сделаем.

Гавт явился в полдень, а с ним – пять воинов.

– Готово?

– Только закончили.

Воины увязали стрелки в узлы и все вместе направились к дирижаблю. Никита, по своему обыкновению, уселся у окна.

Дирижабль взлетел, поднялся на сотню метров. Внизу, на краю равнины, показались белые пятна – много.

– Мои воины подготовили замену краснокожим. Видишь белые круги? Представь, что это враги. Действуй! – обратился Гавт к Никите.

– Пусть твои воины поднесут ко мне стрелки.

Когда узлы с железными стрелками оказались рядом, Никита стал хватать оттуда стрелки и бросать их за борт. За счёт утяжелённой части стрелки в полёте сами ориентировались острым концом вниз.

Когда узлы опустели, Гавт приказал пилоту садиться.

Едва корзина дирижабля коснулась земли, все живо выскочили.

Круги на земле были из мела, и почти в каждом из них была одна, а то и две стрелки. Неплохие попадания! Промахи были тоже, но массированность атаки окупала всё. Стрелки входили в землю глубоко, до самого хвостовика, и воины с трудом вытаскивали их из почвы.

Гавт ходил довольный – он получил в руки эффективное оружие.

Полководец подошёл к Никите:

– Молодец! Давненько мне в руки не попадало нечто подобное. Ну, теперь мы им покажем! Я посажу в корзину дирижабля по воину у каждого окна, а рядом – кучу стрелок: пусть бросают. Зачем им гибнуть в прямых стычках? А так – и воины целы будут, и враги уничтожены. Как мы раньше не догадались! Ведь всё так просто! – разразился Гавт непривычной для него тирадой. Лицо его светилось от удовольствия.

– Всё гениальное просто! – скромно повторил чью-то фразу Никита.

– Я закажу немедленно тысячу – нет: две тысячи стрелок! А о тебе обязательно расскажу Каре, пусть наградит достойно. Заслужил!

– Может, сначала в деле испытаем? – предложил Никита. – А потом, как получим результат, можно и к Каре.

– Ты трижды прав! Не хочешь пойти ко мне советником?

– Хочу поучаствовать сам, лично убедиться.

– Хо! Нет ничего проще, – совершенно знакомым жестом Гавт одобрительно похлопал Никиту по плечу. На секунду задумался.

– За сегодня и завтра, я думаю, тысячу они сделают. А послезавтра за тобой зайдёт Кан, с ним и полетите.

Гавт подозвал воина:

– Знакомьтесь! Послезавтра ты полетишь с ним на краснокожих – испытаете стрелки в деле.

– Слушаюсь!

– А теперь вытащите и соберите все стрелки, негоже бросать такое добро!

С трудом, но стрелки собрали. Они сидели в земле плотно: ведь дождей не было давно, и почва была твёрдой, как асфальт.

Никита участие в сборах не принимал, на это рядовые воины есть. Зато обедал с аппетитом. Ах как вовремя он вспомнил этот метод борьбы с пехотой, применявшийся нашими авиаторами в Первую мировую войну! Потом появились бомбы и гранаты, и применение стрелок сошло на нет. Создать, что ли, им, этим яйцеголовым, здесь порох? Чёрный вполне можно, ведь ингредиенты простые – уголь, селитра, сера.