Глава 6. «Катастрофа»
День Никита только и делал, что ел да валялся в постели, обдумывая, что бы ещё такое из своей прошлой жизни здесь внедрить. Вспоминал историю, увиденные фильмы и решил, что в первую очередь островитянам необходимо колесо. Как ни странно, но черноголовые, имея электрические коляски на колёсах, не спешили делиться этим простым изобретением с яйцеголовыми. Ни одного колеса Никита на этом острове не видел. А ведь оно может применяться везде и для разных нужд. Только делать его нужно из бронзы или железа, а не из дерева, как тогда, в племени у Вирта. Интересно, как он там поживает? Ладно, пусть обустроятся, к ним он ещё успеет.
Кроме колеса, можно попробовать сделать подзорную трубу. Кварц вместо стекла есть, но проблема в том, как точно выдержать кривизну поверхностей. Не имея соответствующего оборудования, это сделать сложно.
На следующее утро, едва он успел позавтракать, к нему пришёл Кан:
– Стрелки погружены в дирижабль, воины ждут.
– Я готов.
В кабине дирижабля сидели восемь воинов и пилот. В плетёных корзинах у стен находились стрелки.
Как только Кан и Никита поднялись на борт, дирижабль взлетел. Очень медленно, по сантиметрам, он набирал высоту.
– Перегруз! – закричал пилот.
С трудом, очень медленно, но им удалось подняться на полсотни метров: железные стрелки весили много, и дирижабль плохо слушался руля.
– В следующий раз берите меньше груза или меньше воинов, – заметил Никита.
– Я уже понял, но не выгружать же? Гор на пути нет, долетим.
Над проливом чувствовался ветер, и дирижабль стало болтать.
Он летел дольше обычного: перегруз не только не давал возможности подняться выше, но и «съел» скорость.
Никита сидел у окна, посматривая на местность – тут он ещё не был. Судя по всему, дирижабль пролетал над территорией нынешней Бельгии, приближаясь к Дании. Внизу стали попадаться реки, островки в море – ведь они шли вдоль побережья.
– Вот они! – закричал кто-то из воинов и показал вправо.
Дирижабль медленно стал поворачивать направо.
Никита, сидящий по левому борту, теперь и сам увидел бредущие толпы краснокожих – тела их и в самом деле отливали красным. Одеты они были в какие-то лохмотья, волосы на голове и бороды были длинные, рыжие.
Увидев дирижабль, краснокожие завопили и стали размахивать кулаками и дубинами. Они никуда не разбегались, никто из них не прятался: дирижабль они уже видели, но не боялись. Они не знали, что на этот раз летающий корабль несёт им смерть.
– Начали! – скомандовал Гавт, когда дирижабль завис над толпой.
Воины хватали пригоршнями стрелки и бросали их вниз.
С земли послышались крики боли и стоны.
Никита жалел лишь об одном – высота мала, стрелки не успеют набрать нужную скорость.
Но по мере того, как стрелки сбрасывали за борт, дирижабль потерял в весе и начал подниматься. Пилот старался направлять дирижабль, держась над группами.
Теперь воины бросали стрелки без команды. Увидел врагов – и бросил пучок стрелок.
Никита поднялся, крикнул:
– Надо бросать с небольшим упреждением, стрелки по инерции летят вперёд!
На него непонимающе уставились.
– Когда дирижабль двинется, то вы не попадёте в цель, которая под вами. Надо бросать заранее, – попытался объяснить Никита.
Кажется, его поняли, стало получаться лучше.
А внизу уже вовсю была паника. Валялись убитые и раненые, а ещё живые разбегались по сторонам. Организованной толпы уже не было, каждый сам по себе спасал свою жизнь.
Гавт завопил:
– Удача! Мы не потеряли ни одного человека и рассеяли их армию!
В ответ на эти слова Никита только хмыкнул. Какая армия? Человек двести-триста. Но в этих условиях даже эти сотни представляли грозную силу.
Стрелки быстро закончились.
– Летим домой – надо доложить о победе Совету. И немедля надо организовать производство стрелок во всех мастерских!
Гавт был радостно возбуждён, не мог усидеть на месте и бегал по кабине.
– Теперь мы разобьём любого врага! Это лишь вопрос времени!
Подбежав к Никите, Гавт стиснул его в своих объятиях:
– В первую очередь это твоя заслуга! Молодец, светлая голова! А наши техники только штаны протирают да вид умный делают. Поверь моему слову – тебя ждёт награда от Совета.
– Я старался помочь, не думая о награде.
Никите было неудобно перед воинами, но они смотрели на него восхищённо. Сколько бы их полегло в бою с этими дикарями, они знали это лучше других.
Дирижабль сел уже в сумерках.
Никита устал и очень хотел есть: ведь кроме завтрака у него во рту за весь день росинки маковой не было. Зато во время ужина он наелся до отвала, а там и сон его сморил.
Утром воин вызвал его на Совет.
Когда Никита вошёл, в зале сидело много людей.
Выступил Гавт. Он красочно расписал победу, преувеличив количество убитых и раненых врагов.
– Их телами было усеяно всё поле. Мы победили, – завершил он речь.
Его проводили с возвышения восторженными криками. Гавт сошёл триумфатором, с победной улыбкой на лице. Победа – она всегда вдохновляет! Однако у победы много родителей, в то время как поражение – всегда сирота.
Выступил и Кара. Он воздал должное доблестным воинам, вскользь упомянув Никиту. Тот сидел в углу, недоумевая, зачем его пригласили сюда – ведь все почести достались Гавту. Никита и не думал претендовать на чужую славу, но зачем его сюда позвали?
Когда все разошлись, он тоже поднялся. Однако Гавт его задержал.
В зале остались только трое: Кара, полководец и Никита.
– Надо должным образом наградить Никиту, без него мы бы не одержали столь сокрушительной победы, – твёрдо заявил Гавт. Он был воином и привык выражать свои мысли коротко и чётко.
Кара задумался, потом спросил Никиту:
– А что бы ты сам хотел?
Никита слегка растерялся. Чем у них тут награждают? Золотом, мясом? Потом решился:
– Мне бы проведать племя, с которым я пришёл.
– Оно же тебе не родное! – Кара скривился так, как будто бы лимона отведал. – Ну хорошо, будь по-твоему. Только ведь оно далеко. Ладно, дам тебе дирижабль, слетаешь, посмотришь.
И на том спасибо. Никита откланялся.
Утром он проснулся в приподнятом настроении. Сегодня он увидит Вирта и других знакомых. Племя ему не родное, это правда, но ведь это они не отвергли его, приняли как равного, и это с ними он совершил тяжёлый переход.
Позавтракав, Никита отправился на стоянку дирижаблей. Назвать это место аэропортом или аэродромом язык не поворачивался: нет ни здания аэровокзала, ни взлётных и рулёжных дорожек. Ладно, не в названии суть.
Пилот уже дожидался его у дирижабля. Увидев Никиту, лишних вопросов не задавал.
– Готов? Можно лететь?
– Летим! Очень хочется друзей увидеть!
Не обременённый грузом дирижабль взмыл в небо и лёг на нужный курс.
– Сколько лететь? – спросил Никита.
– Вздремнуть успеешь, часа два.
Никита мысленно прикинул. Получалось, что племя поселили далеко.
Погода стояла чудненькая: светило солнце и на небе – ни облачка, даже не болтало потоками воздуха.
Никита уже знал, что восходящие или нисходящие потоки бывают над горами и над водой. Но сейчас ни гор, ни больших водных пространств под ними не было. Поэтому Никита позволил себе расслабиться. Он развалился на сиденье и глазел по сторонам.
А виды сверху открывались потрясающие. Куда ни глянь, изумрудная зелень травы, нежно-зелёная, пронзаемая ручьями и речками. Эти водные артерии искрились под солнечными лучами, как будто были покрыты серебром. Изредка попадались селения с людьми, и Никита увидел даже поле с созревающим урожаем – то ли пшеницы, то ли ржи.
Через час полёта пилот повёл себя беспокойно.
– Что случилось? – спросил Никита.
– Ветер боковой усиливается, всё время приходится доворачивать.
– Как бы дождя не нагнало.
– Да, тогда придётся садиться.
Дождь, если он не сильный, и ветер умеренный – не помеха. Другое дело, если это ливень или ветер ураганный, а хуже всего – крупный град. Такой может повредить мягкую обшивку дирижабля.
Теперь уже и Никита наблюдал за погодой. А она ухудшалась с каждой минутой. Ветер пригнал кучевые облака, немного похолодало.
И вдруг хлынул ливень. Не дождь, а настоящий ливень, как в тропиках, стеной. Дирижабль болтало порывами, видимость практически исчезла.
– Садимся! – прокричал пилот.
Как он будет это делать? Земли не видно, и можно воткнуться в любой бугорок или здание. Для водорода, находящегося в ёмкости дирижабля, любая искра – это взрыв, пожар. И дождь не спасёт.
Через окна ливень захлёстывало внутрь кабины, Никита и пилот промокли до последней нитки.
Дирижабль медленно опускался – пилот осторожничал. Огромная туша дирижабля раскачивалась под порывами ветра. Плохо, что нет высотомера и указателя скорости.
Тучи затянули небо полностью, день превратился в сумерки. Пилот, не видя земли, прекратил снижение.
– Опасно! Можем разбиться.
– Что делать?
– Я попробую развернуться носом против ветра. А дальше – ждать, когда ветер ослабеет и ливень перейдёт в дождь.
Пилот перевёл оба мотора на холостой ход. Если совсем заглушить их, дирижабль станет вовсе неуправляемым, а так он хоть слушался рулей.
Никита перешёл к другому борту – здесь не так заливало. Видимость была несколько метров, и всем оставалось уповать только на улучшение погоды.
Однако ненастье только усиливалось. Ветер крепчал, промокшая одежда липла к телу и холодила. Эх, дождевичок бы!
Пилоту и вовсе приходилось несладко. Он был в самом носу кабины, и вся сила ветра и дождя доставалась ему в полной мере. Но и совсем бросить управление дирижаблем нельзя, может перевернуть корабль.
Где они сейчас находятся, ни пилот, ни тем более Никита не представляли.
Ветер перешёл в ураганный. Их несло, раскачивая, воздух завывал в верёвочных снастях.
Никита, держась за кресла, перебрался к пилоту.
– Как думаешь, надолго?
– Не знаю.
– А где мы?
– Над морем, это точно. Ветер был справа, а слева, вдалеке, было видно море. Нас снесло, внизу вода.
Никита посмотрел на компас. Стрелка никак не хотела стоять на одном месте и постоянно крутилась. Ну да, дирижабль вертит, раскачивает. Просто чудо, что их ещё не ударило о воду и не перевернуло.
– У тебя на борту есть спасательные круги или что-нибудь деревянное? Вдруг о воду приложимся?
Но пилот покачал головой:
– Я и плавать не умею. Ко дну сразу пойду, если какая-нибудь тварь раньше не сожрёт.
Никита плавать умел. Но переплыть реку, тем более в хорошую погоду, – это одно, а вот переплыть море…
Дирижабль начало крутить, он становился неуправляем.
Пилот заглушил двигатель:
– Зачем горючее жечь без толку? Нам ведь ещё возвращаться надо.
Он прошёл в конец кабины, к Никите.
– Я ничего не могу сделать, бессилен перед стихией. Всё во власти богов!
От непрерывной болтанки Никиту стало подташнивать. Неужели у него морская болезнь, как в шторм на корабле?
Через несколько часов стемнело. А ураган продолжался. Видимо, их носило невдалеке от эпицентра.
Вконец измученные, промокшие и голодные, пилот и Никита улеглись на пол, и их сморила усталость. Наступило состояние какого-то безразличия. Они были не властны что-либо изменить, поэтому надо было набраться терпения и ждать. Либо ураган стихнет, либо дирижабль не выдержит и рухнет в море; но тогда конец неминуем.
Никита уснул.
Проснулся он от яркого света. Дождь и ветер прекратились, светило солнце. В углу кабины, поджав ноги, спал пилот.
Никита поднялся и посмотрел в окно. Дирижабль висел над водой в полусотне метров. И везде, куда бы ни бросил взгляд Никита, была вода. Какое-то безбрежное царство воды!
Никита разбудил пилота.
– А, что? – вскинулся тот.
– Ураган закончился, мы живы.
– Хвала богам!
– Не радуйся сильно, похоже – мы в океане. Везде вода, и никаких признаков земли.
Пилот протёр глаза, поднялся и выглянул в окно.
– М-да…
– Что будем делать?
– Идти на восток. Нас всё время сносило на запад, в океан. Стало быть, чтобы попасть домой, надо двигаться на восток. У меня же твой компас есть.
Зарокотал один двигатель, потом чихнул и завёлся другой.
– Топлива хватит?
– Должно, – как-то неуверенно ответил пилот.
Есть нечего, пить – тоже, хотя внизу полно воды. Только она солёная.
Дирижабль развернулся носом на восток.
Никита уселся рядом с пилотом. То, что они уцелели в такой шторм, ураган – уже само по себе чудо. А если ещё и вернутся на свой остров, это будет нечто совсем уж сверхъестественное.
Через час полёта пилот обратился к Никите:
– Слева, далеко – земля. Страшно.
– Что страшного? Правь туда.
– Судя по положению солнца, наш остров должен быть значительно правее. Это не наша земля.
– Какая разница? Можно будет сесть, набрать воды, напиться, в конце концов – узнать у жителей, что это за земля, чтобы сориентироваться.
– А вдруг там враги?
– Ну, рядом с селением не садись, а от одного человека мы вдвоём отобьёмся.
– У нас же нет никакого оружия.
– По ходу разберёмся. Главное – дирижабль цел, мы живы, земля впереди. Есть надежда, что выберемся из передряги.
– Да уж! Я в такой шторм первый раз в жизни попал!
Дирижабль приближался к неизвестной земле.
Пилот достал карту и долго смотрел на береговую линию.
– Хм, не может быть! Нас не могло снести так далеко!
– Что ты хочешь сказать?
– Если карта не врёт, нас снесло очень далеко.
– И где мы?
– Атлантида, остров черноголовых.
– Не может быть! Он же далеко!
– Сейчас сядем и спросим у кого-нибудь.
Дирижабль уже летел над сушей. Оба высматривали какое-нибудь небольшое селение, а лучше – одинокого человека. Потом пилот заметил вдали дорогу, по которой шли два путника.
– Садимся. Надо узнать, где мы, – сказал Никита.
– Нет. Я зависну над ними, а ты будешь разговаривать. Неизвестно ещё, кто внизу – враги или друзья.
– Экий ты пугливый! Везде тебе враги мерещатся!
Дирижабль медленно стал снижаться. Услышав шум моторов, путники запрокинули головы.
Вот воздушное судно зависло в десяти метрах над дорогой. Пилот старался удержать дирижабль на одном месте, а Никита высунулся из окна едва ли не по пояс.
– Приветствую вас, уважаемые! Подскажите, как называется эта земля?
Путники засмеялись:
– Заблудились?
– Маленько есть.
– Атлантида это.
– У вас правитель Гор?
– Он самый.
– А где можно попить воды?
– Вот туда, в ту сторону, – путники стали показывать руками направление. – Там родник есть.
– Спасибо!
Пилот разговор слышал и немного поднял дирижабль.
– Где родник?
– Туда, – махнул рукой Никита.
Родник был заметен сверху – небольшое, метра три-четыре диаметром озерцо, из которого вытекал ручеёк. Вокруг – ни души.
– Приземляйся! Я выскочу, привяжу причальный конец к камню.
– Договорились.
Кроме как к камню, привязывать канат было не к чему. Деревья далеко, а прикрепить к чему-нибудь дирижабль надо, иначе унесёт даже слабым током воздуха. Потом попробуй поймать! Вмиг превратятся в пеших!
Дирижабль завис сбоку родника, высота – не более полуметра. Никита открыл дверцу и выскочил. Схватившись за причальный канат, он обмотал его вокруг камня, подтянул нос дирижабля, а потом направился к роднику. Встав на четвереньки, как животное, напился свежей холодной воды едва ли не до икоты. Отдышавшись, он вернулся в корзину дирижабля.
Кабина, сплетенная из толстых прутьев, напоминающих ивовые, была лёгкой и прочной. Пилоты называли её и кабиной, и корзиной.
Как только он шагнул за порог кабины, навстречу ему из двери уже сделал шаг мучимый жаждой пилот. В руке он держал ёмкость под воду – вроде фляжки. Напившись, он наполнил фляжку.
Неожиданно раздался гул. Пилот поднял голову к небу – не летательный ли аппарат?
Никита же насторожился. Слышал он уже похожий звук – перед землетрясением, когда с воинами азуру в племя возвращался.
– Быстрее назад! Надо убираться отсюда! – закричал он пилоту.
Тот недоумённо пожал плечами – чего, мол, шумишь? Он неторопливо подошёл к корзине, забросил внутрь фляжку и направился к камню – отвязать причальный конец.
Но тут снова раздался гул, потом землю слегка тряхнуло. Пилот от неожиданности упал.
Никита выпрыгнул из кабины, рванулся к упавшему пилоту и схватил его за руку:
– Вставай! И быстро в корзину! Бегом!
Сам же стал разматывать конец.
Однако известно: когда торопишься, получается плохо. Верёвка запуталась.
Никита обернулся – пилот уже забрался в кабину. Недолго думая, он выхватил нож и мгновенно разрезал канат. Хороший нож, острый, как бритва! Сам же и делал из метеоритного железа. Пригодился, не подвёл!
Никита бегом бросился к кабине. Он знал, что подобные явления были предвестниками грозных землетрясений, и сейчас должно тряхнуть довольно сильно.
Лишившись привязи, дирижабль стал подниматься. Никита подпрыгнул, упал животом на пол кабины, ухватился за сиденье, заполз и закрыл за собой дверцу.
Гул от земли шёл такой низкий и сильный, что закладывало уши. Но хоть дирижабль не трясло.
– Поднимайся выше и уходи в море! – закричал Никита.
Земля начала мелко трястись, как в ознобе. Послышался сильный подземный удар, земля внизу заходила ходуном, поднялась пыль.
Пилот испугался:
– Что это?
– Землетрясение! Набирай высоту!
Но пилот уже и сам дал газ и тянул рули на себя, инстинктивно уходя от непонятного и страшного.
Дирижабль уже набрал не менее сотни метров, и с высоты хорошо было видно, как озерцо, воду из которого они только пили, вдруг стало мелеть. Когда дно обнажилось, на глазах изумлённых Никиты и пилота оно вдруг начало «кипеть»: образовывающиеся пузыри лопались, выпуская наружу струйки горячего пара. Затем его прорезала трещина, и вверх ударил гейзер, состоящий из песка и кипящей воды. За ним последовал второй, третий, и вот уже всё дно озерца усеяно бьющими вверх фонтанами кипятка. Внезапно, как по мановению ока, цвет гейзеров изменился, приобрел огненный оттенок, дно озерца приподнялось в центре, и вверх ударил могучий поток лавы. Подземный огонь вырвался наружу, захватив с собой тысячи раскалённых камней. Они полетели вверх и в разные стороны, оставляя за собой клубящийся дымный след. «Вулканические бомбы!» – всплыло в памяти Никиты когда-то давно прочитанное.
Бомб было так много, что дымные хвосты их сливались, пересекаясь, и вскоре над островом поднялись гигантские клубы дыма, пронизанные красноватым светом, идущим откуда-то из под земли. Зрелище было настолько же страшное, насколько и завораживающее.
Дороги покрылись трещинами, и земля между ними заволновалась, вздымаясь и опадая. Края трещин начали расходиться, и в образовавшиеся разломы полетели люди, деревья, сегвеи и дома, складываясь, как карточные домики.
Землю сотряс второй удар, подобный грому, и многотонные скалы на берегу океана начали ворочаться, как живые.
Большой остров раскололся, поперёк него прошла огромная трещина, в которую хлынула морская вода. Тут же повалил пар, и из разлома выплеснулась огненная магма. Отовсюду доносились крики людей и рёв животных, сливающиеся с подземным гулом и шумом воды.
Последовал очередной подземный удар, большая часть острова накренилась, и всё, что до этой минуты каким-то чудом оставалось ещё нетронутым, на глазах путников стало погружаться в воду, съезжая. Пыль, пар, дым… Видимость резко ухудшилась.
Катастрофа, которую они наблюдали сверху, была поистине ужасна. Внизу разверзлась бездонная пропасть, и она поглощала всё, что находилось на теперь уже обломке острова.
Меньшую часть острова развернуло в гигантской воронке, которая образовалась от погружения большей части, она также накренилась и исчезла под водой.
Пилот выжимал из моторов всё возможное, и дирижабль, наконец, оказался над водной поверхностью. Но и тут тоже было неспокойно, вокруг острова бушевали огромные волны.
Пилот растерялся, он был явно напуган:
– В первый раз такое вижу. Ветра нет, а волны огромные.
– Это катастрофа. Ты видел – остров сначала раскололся, а потом одна половина ушла под воду?
Ушедшая половина была видна сверху – с неё всплывали на поверхность воды деревья, деревянные предметы, барахтались люди, хватаясь за всё, что может плавать.
– Надо спускаться вниз, может, вытащим кого-нибудь, спасём, – предложил Никита.
Оставаться зрителями, когда внизу творится нечто ужасное, не поддающееся осознанию, не хотелось, и в благородном прорыве Никита желал спасти хоть кого-нибудь.
Но пилот отрицательно покачал головой:
– Если спустимся ниже, корзину разобьёт волной. Ты оцени, какая высота волн. Они только сверху кажутся маленькими. Никого мы не спасём, только сами погибнем.
Никита от досады кусал губы. Разумом он понимал, что пилот прав, но душе не прикажешь.
Раздался ещё один громовой удар, оставшаяся часть острова накренилась, и почти сразу же, как тонущий корабль, ушла под воду. Вверх, на большую высоту, взметнулись камни, фонтаны воды, грязь и ещё непонятно что.
– Убедился? – прокричал пилот. – Спустись мы пониже – и всё, конец.
Вода ещё некоторое время бурлила, из неё вырывались струи пара – это заливало жерло подземного вулкана, расколовшего остров. Да, собственно, острова-то уже и не было. Куда не кинь взор – грязная, кипящая вода, на поверхности которой плавал мусор и раскачивались на волнах трупы. Люди и животные, кому удалось выплыть, задохнулись от сернистого газа, сварились в горячей воде. Даже в дирижабле дышалось тяжело.
Оба были в шоке от увиденного. Так вот как погибла Атлантида!
Первым пришёл в себя пилот:
– Убираемся отсюда! Могут заглохнуть моторы, – с этими словами он развернул дирижабль.
Немного удалившись от места катастрофы вселенского масштаба, земного катаклизма, он ударил по газам.
– Эй, парень, сбавь обороты! Нам надо экономить топливо. Ты ещё хочешь попасть домой?
Пилот послушался.
Никита упал на сиденье в состоянии полной прострации. Цивилизация, которая была на голову, на ступень, а то и поболе, выше, чем племя яйцеголовых, погибла. И летающие «тарелки» им не помогли, по крайней мере, Никита не заметил в воздухе ни одной. Слишком быстро всё произошло, и люди оказались не готовы к катастрофе. Гул земли никто не осознал как предвестник надвигающейся катастрофы. Всё, нет Атлантиды!
Мозг отказывался воспринимать увиденное. Было ощущение нереальности происшедшего. Молчал и пилот, также оглушённый картинами увиденного им ужаса. Подобного рода кошмары могут мучить только в бредовых снах.
Всё-таки Никита пришёл в себя первым. Наверное, сказалось то, что он уже пережил землетрясение, но только на земле. Какой-никакой, а опыт.
Океан уже успокоился, волн не было, и поверить в то, что всего лишь полчаса назад они воочию видели кошмар, гибель цивилизации, было очень трудно. Сколько людей было на острове, теперь никто никогда не узнает. Все мертвы. И с ними ушли безвозвратно их знания. Уж Никита точно знал, что люди его времени не изобретут летающую «тарелку» с двигателем, работающим на совершенно непонятной основе. Конечно, ему, чужаку, никто бы не раскрыл этот секрет – ведь ему не показали ни одного завода по их производству.
В душе шевельнулся страх. А как их остров? Не было ли и там землетрясения? Не затопило ли и их? Ведь они летели домой в уверенности, что там всё в порядке… По коже пробежали мурашки. Не болтаться же им в воздухе вечно? У них нет никакой еды, а воду во фляжке, даже если её экономить, можно растянуть максимум на три дня. Так что вечно болтаться на дирижабле будут не они, а их трупы. Без воды человек выдержит не более десяти суток, дальше – смерть. Как странно! Воды внизу – целый океан, а им грозит гибель от жажды. Нелепость!
Дирижабль летел до вечера. Потом пилот заглушил двигатели, встал с сиденья и с хрустом потянулся:
– Всё, не могу больше!
– Ты когда-нибудь летал в Атлантиду?
– Никогда.
– Интересно, сколько нам осталось лететь? – полюбопытствовал Никита.
– Не знаю. Может быть, день. Вопрос в том, хватит ли топлива.
Он сделали по глотку воды из фляжки – она показалась необыкновенно вкусной.
– Ты много не пей, – предупредил Никита пилота, – экономить надо. Долетим ли завтра, неизвестно.
О своих тревогах насчёт целостности острова он умолчал.
Они уселись по углам кабины. Стояла полная тишина.
Никита выглянул за борт:
– По-моему, нас тянет на восток попутным ветерком.
– Хорошо бы, топливо сэкономим, – флегматично ответил пилот. Он улёгся на пол и тут же уснул.
Эх, парень, не знаешь ты, что нас может ждать впереди! Если их остров накрыло волной, придётся лететь до материка. А там – кровожадные краснокожие.
Никита тоже улёгся – будь что будет! С этой мыслью он тоже уснул.
Проснулся он от вопля пилота. За бортом было светло.
– Чего орёшь?
– Ящер летит!
– Ну и что? Пусть себе летит.
– Ты не понял. Они далеко от земли не улетают, значит – земля близко!
Пилот был радостно возбуждён. Он тут же уселся на сиденье и запустил моторы.
– Вперёд! – закричал он от избытка чувств.
Никита отхлебнул из фляжки пару глотков. В животе сосало, хотелось есть.
Через полчаса лёта впереди показалась земля, а ещё через полчаса оказалось, что это небольшие острова.
Пилот схватился за карту:
– Так-так-так, похоже – это они. Мы отклонились на север, вернее – нас снесло воздушным потоком. Сейчас мы повернём точнёхонько на юг. Над землёй пойдём!
Заявление пилота обнадёживало. Раз уцелели маленькие острова, значит, и их остров должен остаться невредимым.
И верно, далеко за полдень показался их остров. Его очертания узнал даже Никита.
– Я на стоянку, есть хочу – сил нет! Да и Каре надо рассказать о катастрофе.
– Я с тобой. Думаю, для Кары известие о гибели Атлантиды будет неприятной новостью.
Никита вздохнул:
– А к племени азуру после доберусь, наверное – пешком.
Дирижабль – хорошо, но уж больно он подвластен стихии!
Сели они на стоянке, но встречающий их замучился. Никита обрезал причальный конец, и остался буквально огрызок. Пока привязали другой канат, да пока его зафиксировали на столбе, заглохли сами по себе двигатели – топливо закончилось. Был бы Никита верующим – перекрестился бы! Повезло!
Оба сразу направились к зданию Совета.
Кара оказался на месте. Посмотрев на измученных пилота и Никиту, он сразу поинтересовался:
– Что случилось?
– До племени азуру не добрались. Поднялся шторм, и нас снесло в океан.
– Да, и у нас был ливень и шторм, но обошлось без последствий.
– Утром мы оказались у Атлантиды.
– Не может быть, это очень далеко.
– Я сверялся с картой. Там на наших глазах случилась катастрофа. Остров затрясло, и он разломился пополам. Сначала под воду ушла одна его часть, потом – другая.
– Подожди! – Кара вытер внезапно вспотевший лоб. – Ты хочешь сказать, что остров весь, без остатка, ушёл под воду и его больше нет?
– Именно так. Не спасся никто. Там творился ужас.
Кара заходил по залу, бормоча что-то себе под нос и не обращая на них никакого внимания. Потом повернулся к ним:
– Вы ещё здесь? Можете отдыхать. Ну и новость вы мне принесли! Поверить не могу!
– Всё случилось именно так. Мы хотели приземлиться, спросили у жителей, куда нас занесло, и они ответили – Атлантида. Мы успели только воды во фляжку набрать, когда вдруг затрясло, – подтвердил Никита. – Даже причальный конец вынуждены были обрезать, настолько быстро всё произошло.
– Да-да, ступайте. Мне надо осмыслить услышанное.
Никита и пилот направились в столовую – на стоянке дирижаблей была такая. Впервые за три дня наелись. Оба были настолько подавлены увиденным, что даже не испытывали большой радости от собственного спасения.
Наевшись, Никита отправился спать. Мельком подумал – помыться бы сначала, да сил нет. Едва раздевшись, он свалился в постель и уснул. Хватит с него, завтра будет спать до обеда.
Однако не получилось. Уже утром в дверь постучали, и вошёл вчерашний пилот. Лицо его было помятым.
– Вставай!
– Опять ты!
– Нас ждут на Совете. Члены Совета хотят услышать из первых уст, от очевидцев, как всё произошло.
Никита выругался. Выспаться не дают, что за жизнь пошла?
Он успел только умыться и заторопился на Совет. Там оба в подробностях рассказали, как проходил полет. Собственно, присутствующие желали знать из первых уст только о гибели Атлантиды.
После рассказа все сидели подавленные: великого народа, обладавшего передовыми знаниями, больше не существовало.
После рассказа на Совете Никита позавтракал, сходил в баню и вымылся. Разрешения Кары на посещение племени азуру никто не отменял. Да после происшедших событий до Никиты и дела никому не было.
И он решил отправиться пешком. Собрав свои скромные пожитки в узелок, он, не прощаясь, покинул своё пристанище. Зашёл только в столовую на стоянке дирижаблей – взял хлебную лепёшку и вяленого мяса, чтобы в дороге не думать о провизии. Где располагалось племя, он посмотрел вчера по карте у пилота.
Шагалось легко – чистый воздух, зелень вокруг. Он поглядывал на небо и по сторонам, чтобы не оказаться застигнутым врасплох какой-нибудь тварью. Ящеров и прочих бегающих и ползающих хищников на острове не было, их уничтожили. Но с материка вполне мог прилететь какой-нибудь птеродактиль или того хуже – дракон.
За день Никита прошёл километров тридцать, если не больше. Как только солнце стало клониться к закату, он начал приглядывать место для ночёвки. Останавливаться в лесу было страшновато из-за ползучих тварей вроде питонов. На открытом месте – из-за летающих ящеров, вроде крата.
Уже начало смеркаться, когда он обнаружил вход в пещеру. Как укрытие от непогоды – в самый раз, только выяснить надо, не обитает ли там кто-нибудь?
Он покричал у входа, заглянул поглубже.
Пещера была невелика и заканчивалась тупиком метрах в пяти от входа. Но кто-то здесь уже ночевал – в паре метров от входа лежала охапка высохшей травы. На лежбище зверя не похоже, скорее – ложе охотника.
Никита зашёл в пещеру, лёг поудобнее, вытащил нож и положил его рядом с собой.
Спал чутко, любой звук заставлял его просыпаться. Не сон, а дремота с перерывами. Но лучше так, чем не спать вообще.
За ночь он отдохнул, утром подкрепился и снова отправился в путь.
На дорогу ушло три дня. Места пошли дальше девственные, дороги исчезли, но была узкая, едва видимая тропинка. Уже бы и спросить кого-нибудь о племени, да людей не видно. А судя по карте, он должен быть уже на месте.
Остановившись, Никита покричал. И услышал – то ли эхо ему откликнулось, то ли другой человек?
Он пошёл на голос и спустя недолгое время наткнулся на здоровяка Тота – тот спешил ему навстречу. Никита обрадовался: Тот – воин азуру, стало быть, и племя рядом.
Они поздоровались как добрые знакомые.
– Каким ветром тебя сюда занесло? – спросил воин.
– Специально к вам, к Вирту.
– Э, заболел вождь. Уже неделю хворает.
– Плохо. Умён вождь, о племени печётся.
– Сами жалеем. Мы уже и травы ему разные завариваем, а лучше не становится.
– Веди, чего нам здесь, в лесу, разговаривать?
– Прости! Знакомое лицо увидел, обрадовался.
– Пока идём, рассказывай, как вы тут живёте?
– Сложно. Дома из камня построили, как у себя на прошлом месте. Речка рядом, за водой далеко ходить не надо. Только с охотой плохо, дичи мало.
И только сейчас Никита обратил внимание, что здоровяк Тот похудел. Уже здоровяком его можно было назвать только за рост, а не из-за груды мышц. По всей видимости, племени живётся несладко. Конечно, новое место жительства, непривычные условия, другие животные. Ко всему приспосабливаться надо, а навыки приходят не сразу. Молодым легче, им с возрастом менять привычки не надо.
За полчаса добрались. От опушки леса стало видно селение, и Никита поразился – дома стояли в том же порядке, как и в прежнем селении.
– А камень где брали?
– Яйцеголовые помогли. У них воздушные корабли есть, они каменные блоки сюда перенесли.
Ну да, видел уже Никита, как строили пирамиды при помощи дирижаблей.
Тот привёл его к дому вождя. Выглядел он почти как старый, затопленный в селении.
Никита вошёл, поприветствовал старейшину и сразу обратил внимание на то, что вид у Вирта был нездоровый, болезненный. Он исхудал, осунулся, глаза ввалились. Вождь полулежал на ложе.
Увидев Никиту, он обрадовался:
– Садись. Не чаял уж тебя увидеть. Думал, в верхах обитаешь, о нас совсем забыл. Какие новости?
– Да как я о вас забыть мог? Ты, как вождь, и племя меня приняли, а ведь я для вас чужак. Вы же отнеслись ко мне как к равному. А новостей много. Был я у черноголовых, разговаривал с Гором.
– Надо же, заинтересовал самого Гора! Остаться предлагал?
– Я настоял на возвращении.
– Не ошибся я в тебе. Продолжай.
– Несколько дней назад за успехи в войне с краснокожими мне в награду позволили слетать к тебе на дирижабле. Это такой летающий корабль.
– Видел.
– Только начался шторм, очень сильный – даже ураган.
– И у нас он был.
– Так вот, нас ветром снесло далеко в океан. Думали уж, конец пришёл. Настала ночь, дрейфовали. А утром увидели вдали землю. Подобрались к ней, спросили – оказалась Атлантида.
– Земли Гора. Развесёлое племя!
– Нет их больше – как и самого острова. Всё на наших глазах произошло. Земля треснула, остров развалился и ушёл под воду. С Атлантидой всё кончено, только память останется.
– Так никто не спасся? – от неожиданной новости Вирт привстал со своего ложа.
– Нет. Вода кипела. Сварились все, да ещё снизу газ отравленный шёл. У них не было ни одного шанса.
– Ужасный конец…
Вирт снова бессильно опустился на ложе.
– Плохую новость ты мне принёс. Кара знает?
– Вчера с пилотом были на Совете, всё рассказали.
– Нас могут ждать тяжкие времена.
– Тот говорил, что на новом месте тяжко с охотой.
Никита намеренно подбирал обтекаемые формулировки. Он не сказал, что в племени недоедают – для вождя это было бы обидно. Но ведь не он выбрал место, Совет во главе с Карой указал.
– Верно. В иные дни есть просто нечего. Больно мне смотреть на всё, все беды сразу навалились. И у меня со здоровьем плохо.
– Да, выглядишь ты неважно, надо признать.
– Травы пью, что наш лекарь назначил, да не помогают.
– А если уйти отсюда на другое место?
– На острове свободной земли мало, зачем мне враждовать с соседними племенами?
– Я имел в виду – уйти с острова совсем.
Вирт тяжело вздохнул:
– Думал я уже не раз об этом. Уйти можно, нас никто не держит. Вопрос – куда, на какие земли?
– Узнать надо, разведать. А место найти можно. Только пешком долго. У Кары надо просить дирижабль, с него осматривать.
– Не люблю быть попрошайкой.
– Ты не для себя будешь унижаться, для людей племени.
– Понимаю, но как-то совестно идти на поклон. Ведь спросит – зачем тебе летающий корабль? И что я отвечу? Что земли скудные, прикормиться невозможно?
– Пусть и так. Они знали, видели, куда вас посылали. Да и ремёсла надо развивать, обмениваться на продукты.
– У нас инструментов почти нет.
Никита задумался.
– Я попрошу у Кары дирижабль. Не знаю, даст ли, нет? А ты выдели мне толкового воина на всякий случай. Если я получу в своё распоряжение дирижабль, будем осматривать вдвоём.
– Воистину, боги послали тебя в племя, да воздастся тебе за заботы!
– Не благодари раньше времени. Кара – себе на уме, и даст ли мне дирижабль, ещё не знаю. Ладно, что я всё о яйцеголовых? Расскажи, как у вас в племени дела?
– Главное ты знаешь, а мелочи тебе ни к чему, – Вирт закашлялся.
Никита понял, что вождь устал, болезнь забирала силы. Он откланялся.
– Иди, пообщайся с людьми, думаю – они будут рады. Ты похож на яйцеголового – ростом, умом. Но ты – не они, ты другой.
Никита вышел от Вирта мрачный. Вождь болен, причём, похоже, серьёзно. Выздоровеет ли? И племя находится в трудном положении. Хотелось помочь, но как?
Никита нашёл Фима, старшего воина. Он тоже слегка похудел, но выглядел бодрым. На радостях Фим стиснул Никиту в обьятиях.
– Оставь! Ты мне все кости переломаешь! – взмолился Никита. – Чертяка здоровый! Нехорошо маленьких обижать!
Никита пошутил, но Фим принял сказанное всерьёз и помрачнел:
– Ладно, прости, переусердствовал.
Он провёл Никиту в свой дом, угостил фруктами.
– Извини, другого ничего нет. Плохо нынче племя живёт, – грустно сказал он.
– Ничего. Вирт ещё поправится, а племя найдёт лучшие земли. Так бывает. Чёрная полоса неудач, белая полоса удач…
– Женщин и детей жалко.
Они поговорили о жизни племени. Уже давно стемнело, на небе сияли яркие звёзды. Фим начал позёвывать, да и Никита устал, проделав немалый путь.
– Давай ложиться спать, – предложил Никита.
Ему отвели лежанку.
Утром Никита засобирался в обратный путь – чего объедать полуголодное племя? Кара тоже хорош: удалил племя подальше от себя и забыл.
Под палящим солнцем он прошёл несколько километров, когда заметил ручеёк. Подошёл напиться чистой воды и замер. Даже не сразу понял, что его насторожило, но что-то было не так.
Вот! Дошло наконец! Ручеёк тёк в гору. Вода всегда стремится вниз, под уклон, а эта текла наверх. И уклон небольшой, а всё равно нелепость.
Никита зачерпнул ладонью воды и попробовал на вкус. Необыкновенно вкусная, пил бы не отрываясь. Он припал к ручейку и пил, пока не почувствовал, что желудок полон. Во время краткого отдыха ощутил в теле необыкновенную лёгкость, бодрость и прилив сил. Не вода ли из странного ручейка тому причиной?
Немного постояв и поразмышляв, Никита набрал воды в небольшую флягу и не стал продолжать путь, а повернул назад, к селению племени. Войдя в дом вождя, поздоровался и протянул ему фляжку:
– Вирт, выпей воды.
– Не хочу.
– Я очень тебя прошу!
– Ну хорошо, – Вирт припал губами к фляжке. Вождь полагал сделать пару глотков из вежливости – ну просит же человек… Однако оторваться не смог и выпил всю воду до дна.
– Ох и вкусна вода, никогда такой не пил!
Никита хотел посмотреть действие воды и задержался, завязал разговор. Померещилось ему, примнилось, или на самом деле вода из ручья обладает целебными свойствами?
Вождь, который до того говорил медленно и с перерывами, постепенно стал изъясняться быстро и энергично – как всегда.
– А как ты себя чувствуешь? – спросил его Никита в лоб.
– Мне твоё присутствие всегда вселяет надежду. А ты знаешь, мне лучше.
– Это не я причиной, а вода.
– На вкус – замечательная!
– В получасе ходьбы от твоего селения есть ручеёк странноватый. Пусть воины донесут тебя до него – я покажу. Мнится мне, что если воду эту ты будешь пить да купаться в ней, хворь твоя пройдёт.
– Хм, – Вирт смотрел недоверчиво: – А ну как не поможет?
– А что ты теряешь?
– Да, попробую. Позови кого-нибудь.
Никита нашёл Фима.
– Возьми ещё одного воина и фляжку побольше для воды. Да к дому вождя поторопись.
Фим кивнул.
Вскоре он подошёл с Могулом. Тот нёс огромную, по меркам Никиты, ёмкость – литров на сто.
– Полную-то донесёшь? – удивился Никита.
– Не впервой.
Фим легко поднял Вирта.
Никита показывал дорогу. Из ручья они наполнили флягу и все по очереди напились. Вода была холодной.
Вирт спросил Никиту:
– Что, мне туда так и лезть? Холодно же!
– Терпи, это ненадолго.
Вирт стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть, вошёл в ручей и улёгся. Через пять минут заявил:
– Не могу больше, зубы стучат.
– Тогда вылезай!
Воины обтёрли старейшину полотенцами.
– О, хорошо! Я уже согрелся!
Фим толкнул локтем Могула:
– Смотри – чудно!
Могул смотрел на ручей и не понимал.
– Рыбу увидел?
– Да нет, на течение воды смотри!
– Ох! Да она же вверх по склону течёт!
Тут и Вирт обратил внимание:
– Никита, ты как про ручей узнал?
– Случайно.
– А ты знаешь, мне легче стало, сил прибавилось.
– Вот и ходи сюда каждый день, а воду для питья Могул во фляжке приносить будет. И пусть всё племя пьёт, вода целебная.
Фим подошёл к Вирту, собираясь поднять его на плечо, однако вождь отстранил его рукой:
– Сам пойду, силы в себе чую. Ну, Никита, удивил! Спасибо!
– Выздоравливай. И до встречи!
Никита зашагал в город, а старейшина и воины – в своё селение.
Никита уже проходил мимо стоянки дирижаблей, как его окликнул знакомый пилот:
– Привет! А тебя ищут. Куда ты запропастился?
– Я же предупреждал Кару, что в племя азуру пойду.
– Мне-то что? Ты вождю скажи!
Зачем он ему понадобился?
Не заходя в столовую, хотя и очень хотел есть, Никита прошёл к зданию Совета.
Едва поздоровавшись, Кара спросил:
– Ты куда пропал?
– В племя азуру ходил. Я ведь на дирижабле тогда так до них и не добрался.
– Ну и как они?
– Вождь Вирт приболел. И земли скудные им выделили. Охоты нет, с питанием плохо, – откровенно высказался Никита.
– М-да, нехорошо получилось. Ладно, я помогу им, пошлю дирижабль с продуктами. А тебя я искал вот почему: ты вроде некоторое время в племени ануну был?
– Был. Но когда на них обезьяны напали, племя ушло к Солёному источнику.
– Не хочешь ли на дирижабле к ним наведаться?
– Что я там забыл? Жрец Ануну обвинил меня, что с моим появлением племя стали преследовать неудачи, и изгнал меня.
– Ты можешь не показываться ему на глаза, только покажи место, где они находятся. С тобой полетит Арс и воины для защиты – на всякий случай. Нам камни нужны. Раньше ими занимался Вирт, но сейчас одно племя далеко от другого.
– Я не против.
– Тогда завтра в путь. Всё уже готово, тебя ждали.
В принципе, Никита мог отказаться. На острове он на неопределённом положении, постоянного занятия, как у других, у него нет. Но яйцеголовые его кормят и поят, дали кров, поэтому он чувствовал себя в некотором роде обязанным им. Кроме того, Никита имел подспудную мысль: имея в виду разговор с Виртом, осмотреть с дирижабля местность на материке. Не придётся ли племени азуру перебираться на новое место?
Пока он поел, наступил вечер. Никита стал перебирать свои вещи и наткнулся на две змеиные головы в мешочке. Как давно они у него лежат! Он уже и забыл о них. Выкинуть? Пожалуй, нет.
Ножом Никита добрался до ядовитых желёз в головах. Яд уже высох и превратился в желтоватые кристаллики. Никита бережно собрал кристаллики на бумажку, небольшую часть высыпал в кружку, слегка развёл водой и опустил туда нож. Небольшой заострённой частью лезвие погрузилось в ядовитый раствор. Оставшиеся кристаллики он бережно завернул в плотную тряпицу и уложил её в свой узелок. За ночь металл клинка пропитается ядом, станет отравленным. Резать продукты им будет уже нельзя, а вот использовать против врагов – можно. Правда, какой это яд и как он действует, Никита не знал. Яды у змей бывают разные, ведь используют же индейцы для охоты отравленные стрелы? Так почему бы ему не попробовать отравленный нож? Он служит для убийства, и отравленное лезвие станет опаснее вдвойне.
Утром едва Никита успел привести себя в порядок, как за ним пришёл воин.
– Мы уже выдвигаемся, ждём тебя на площадке у дирижабля.
Но Никита сначала пошёл всё-таки в столовую. В пути всяко может случиться, и оставаться голодным он не желал. Наелся досыта, что, кстати, делал по утрам редко.