Глава 4. «Ящер»

Никита просился отправиться с Фимом, но тот категорически отказал ему:

– Сам подумай. Нас могут подстерегать опасности, а я не имею права рисковать твоей жизнью. Если с тобой что-то случится, мне будет стыдно перед Виртом – ведь я давал ему слово, что приведу тебя назад в целости и сохранности. Вирт тебя оценил, и мне бы не хотелось перед ним оправдываться. Сиди здесь, отдыхай, отъедайся. Если мы найдём своих, придётся снова идти, и не исключено – далеко.

Никита нехотя согласился – Фим привёл разумные доводы. И в самом деле, Никита не воин, местность для него неведома, повадок местных тварей не знает – чем он сможет помочь воинам? Они будут отвлекаться на его защиту, терять драгоценное время. Вполне может оказаться, что племя азуру в опасности, голодает.

Никита пошёл проводить воинов. Он провёл с ними много времени, привык к ним. С торговцами он знаком мало, да они и были заняты обменом товаров.

Воины с двумя проводниками прошли по мосту, оставшийся стражник вытянул воротом подвесной мост. Никита, стоя на площадке, помахал им на прощание рукой.

Фим обернулся, отвечая ему. Но вдруг лицо его исказилось, и он вытянул руку в сторону, пытаясь обратить внимание оставшихся на что-то.

Из-за склона скалы вынырнул огромный летающий ящер. Он летел почти неслышно, не взмахивал крыльями, а плыл в потоке воздуха.

Страж, стоявший у ворота, среагировал сразу – он упал, укрывшись за станиной. А Никита замешкался, упустил буквально мгновенье, и ящер схватил его когтистыми лапами буквально на лету.

Атланты закричали, один из них схватил камень и хотел запустить в летающую тварь, но Фим успел перехватить его руку – ведь раненый ящер мог выпустить Никиту из когтей. Тогда падение и смерть на камнях, усеявших дно ущелья.

Никита замер. Ему было больно от когтей, но он терпел. Рано или поздно, но летающая тварь где-то сядет, решив им пообедать. Вот тогда он и попробует освободиться.

Ящер пролетел по узкому ущелью и вырвался на простор. Внизу мелькнул лес, потом вдали показалась равнина. По ней шла цепочка людей, даже были видны три повозки.

Никита едва не закричал. Похоже – это племя азуру! Он постарался запомнить направление.

Слева показалось море, самое натуральное – вода блестит, волны на берег накатывают. Никите почудилось, что он даже слышит шум прибоя.

Ящер стал снижаться, выписывая круги, хлопали кожистые крылья.

Никита же лихорадочно обдумывал план спасения. Ударить тварь ножом? До его брюха не дотянуться, а бить по ногам выше когтей бесполезно и даже опасно. Серьёзной раны он не нанесёт, а от боли ящер может его выпустить. Высота пока приличная, метров сто. Даже если он упадёт в воду, то разобьётся.

Времени на раздумья не было, мысли лихорадочно метались. В голове неожиданно мелькнуло: не ошибся он, ветер приносил запахи моря.

Вот оно! Ящер снижался. Высота была уже небольшой: метров десять-пятнадцать – и он над морем. Сейчас или никогда! Иначе ящер сядет на берегу, и жить ему, Никите, останется считаные секунды.

С трудом Никита вытащил нож – мешали когти твари. Он мысленно поблагодарил Бога, что ящер схватил его поперёк тела, не нанеся глубоких, опасных, кровоточащих ран. Иначе бы у него не было сил сопротивляться.

Перехватив нож в руке поудобнее, он резко, на всю ёмкость лёгких, крикнул и вонзил лезвие в лапу ящера.

От вопля Никиты и боли в лапе ящер разжал когти, и Никита камнем полетел вниз.

Ящер заложил вираж – он явно хотел подхватить Никиту, но тот уже с головой ушёл в воду. Вошёл ногами, подняв столб брызг, и порадовался, что не плашмя. С такой высоты удар о воду всем телом – всё равно, что об асфальт. Ушёл глубоко.

Уже находясь в воде, сунул нож за пояс. Нельзя потерять единственное оружие. Нож помог ему освободиться от когтей ящера и может выручить его ещё не раз, в нём – спасение.

Почувствовав, что не хватает воздуха, Никита заработал руками и ногами и пошёл вверх, на поверхность, за спасительным глотком воздуха. Но только он сделал этот глоток, как надвинулась тень: ящер кружил над местом падения, не желая упускать добычу. Но ящер – это не пеликан или какая-нибудь другая водоплавающая птица, замочил крылья – не взлетит. Да и оперения у него, как у уток или гусей, нет, а оно создаёт воздушную прослойку, позволяет птицам держаться на плаву.

Ящер кружил и кружил, не оставляя попыток схватить свою жертву. При этом он издавал резкие звуки. Но и Никита не намерен был сдаваться – на кону его собственная жизнь. А силы уже уходили. Он вынужден был держаться на плаву, следить за ящером и нырять в нужный момент. Ещё он опасался, что снизу, из морской глубины, всплывёт кто-нибудь. Есть ли тут акулы, он не знал, но ведь могут быть морские змеи. Да мало ли – крокодилы тоже вышли из моря когда-то.

Ящер тоже устал, он спланировал в сторону и уселся на берегу.

Никита поплыл к берегу. Мышцы у него устали, одеревенели, ему требовался хоть кратковременный отдых.

Ногами Никита нащупал камни на дне и встал. Как хорошо стоять! И ощущать твердь под ногами.

Ящер, увидев, что Никита стоит неподвижно, снова взлетел. Ага, как же! Нагнувшись, Никита выбрал на дне камень по руке.

Когда ящер был уже совсем близко, он метнул камень прямо в его узкую разинутую пасть и ушёл под воду. Глубина – метр, стоит ящеру вытянуть когти, и он его достанет.

Но не случилось. Ящер пролетел с десяток метров и плюхнулся в воду, видимо камень угодил прямо в глотку.

Никита повернулся, собираясь полюбоваться делом рук своих.

Ящер пытался встать на лапы, и вдруг вода под ним как будто вскипела. Из неё вырвалось нечто, обхватило ящера щупальцами и потянуло под воду. Ящер пытался цапнуть щупальца своей пастью, но его уже тащили в открытое море. Когда глубина стала достаточной, ящера просто утянули под воду.

Никита стоял, замерев от ужаса – ведь всё происходило совсем рядом. Мало того, он сам только что был почти что в этом месте – нырял, спасаясь от ящера. А теперь и ящера нет, сам пошёл на корм. Б-р-р-р! Никиту передёрнуло от чувства страха. Судя по щупальцам, появлявшимся и исчезавшим под водой, это был огромный осьминог. Из всех известных Никите существ он единственный имел щупальца с присосками. Только какой величины должен быть этот осьминог, если он запросто утащил под воду совсем немаленького ящера?

Никита поспешил выйти на берег. Там осмотрелся по сторонам: ящер летел сюда – вдруг у него здесь гнездо? Но вокруг были только скалы, камни и море.

Никита оглядел себя. Несколько неглубоких ран – мелочь, могло быть значительно хуже. Да, опростоволосился он, упустил приближение летучей твари, и впредь ему будет урок. Не привык он в своей прежней жизни смотреть в небо, если уж только взглянуть на тучи – не будет ли дождя? Максимум, что ему грозило, – «памятка» от голубя. А тут всё значительно серьёзнее. Проморгал, расслабился – погиб. Опасность грозит со всех сторон: и с воздуха, и на земле, и даже в воде.

Надо выбираться назад, к синезубым. Дорогу он запомнил, вроде бы и недалеко племя. Но это по воздуху. А ведь придётся карабкаться вверх по скалам, пересечь ущелье. Но лучше такое испытание, чем оказаться в желудке ящера.

Никита вздохнул и пошёл прочь от берега по дну ущелья. Тут периодически попадались скелеты и разрушенные кости неведомых ему животных, причём большие – он видел когда-то нечто подобное в музее. Там стоял скелет мамонта. А в ущелье были не только скелеты, но и полуобглоданные туши. Они разлагались, и сильный тошнотворный запах был невыносим.

Но хуже всего было то, что запах тления привлекал к себе мелких хищников. Мелких – это по сравнению с тираннозавром или трицератопсом. Для Никиты они представляли опасность, и он подобрал камень поувесистее.

По дну ущелья протекал ручей. Никита наклонился к нему, чтобы напиться, и резко отпрянул – вода пахла тухлятиной. Видимо, выше по течению в ручье лежала гниющая туша.

Ущелье извивалось, склоны его были отвесными и иногда даже принимали отрицательный уклон. Без опыта и снаряжения подняться по такой стене нечего было и думать. Но ни тем, ни другим Никита не обладал.

Часа два он пробирался среди камней, пока не увидел, что по участку склона всё-таки можно взобраться. Тем более что немного в стороне виднелся подвесной мост из лиан.

И вдруг сверху недалеко от него упал камень.

Никита запрокинул голову – на площадке маячил кто-то из аборигенов.

– Ты кто? – донёсся до Никиты далёкий крик, перешедший во многократное эхо.

– Никита я, пришёл с воинами азуру.

– Ты лжёшь, Никиту унёс ящер.

– Да вот же я, я внизу стою!

– Ты манзур, иди прочь!

Кто такой «манзур», Никита не знал, но предположил, что это что-то очень нехорошее. И он полез наверх.

Первое время подниматься было довольно удобно – он хватался за камни и подтягивался. Временами отдыхал, боясь глядеть вниз.

Он уже проделал половину пути до площадки, как у её края показалась голова синезубого Хза:

– Ты зачем лезешь сюда, манзур? Тут живые люди, тебе здесь не место!

– Я Никита, и я живой.

Но Хза, не слушая Никиту, стал швырять в него камни. Пока он не попадал, но ведь и расстояние было велико, метров пятьдесят. А увернуться невозможно, можно сорваться в пропасть. Никиту спасало ещё и то, что Хза был не меток, а кроме того, он укрывался за каменными выступами. Он понимал, что синезубого надо как-то убедить или хотя бы испугать, иначе рано или поздно он попадёт в него. И тогда конец. На скале невозможно удержаться, а значит – он сорвётся и неминуемо разобьётся.

И Никита крикнул:

– Позови кого-нибудь из наших, с кем я пришёл, – из племени азуру!

– Их никого нет, все ушли. Уходи, откуда пришёл!

– Так я же отсюда был утащен ящером, от моста! Ты сам видел!

– Да, видел! Но теперь ты мёртвый! Ты манзур, призрак!

– Вот я сейчас заберусь и задам тебе хорошую трёпку! Я вырвался из когтей ящера, остался живой, и ты в этом сам убедишься, если не станешь швырять камни.

– Ты лжив, как манзур, и я тебе не верю!

– Тогда зови вождя Зоза!

Во время разговора синезубый не бросал камни, и Никита пользовался этим: разговаривая, он потихоньку продвигался вверх. Ему бы ещё метра четыре-пять вверх, там виден уступ, а над ним висит каменный козырёк. На уступе можно перевести дух и там не страшны камни, если их продолжит швырять недоверчивый Хза.

Стараясь не прекращать разговор, Никита поднимался всё выше и выше. Вот и уступ. Он перевалился через край и улёгся на площадке, переводя дыхание.

– Ты почему замолчал, манзур? – раздался сверху голос Хза.

– Я тебе уже сто раз говорил, что я не манзур, а Никита. А манзур – он что, призрак?

– Конечно!

– Значит, он ничего не весит?

– Угадал.

– Тогда сбрось верёвку. Я подёргаю за неё, и ты убедишься, что я тяжёлый. Стало быть, живой.

Наступила долгая тишина – синезубый обдумывал предложение.

– Хорошо, – наконец отозвался он, – но если ты манзур, я отпущу верёвку.

Через несколько минут сверху свесилась верёвка, сплетённая из лиан. Никита ухватился за неё и несколько раз крепко дёрнул.

– Убедился? Тогда привяжи верёвку к выступу скалы, и я поднимусь наверх.

– Лучше сделаем по-другому: ты обвяжешься, и я тебя вытащу.

Предложение было заманчивым, но Никита опасался, не обманет ли его синезубый. Ведь если он обвяжется, то полностью окажется в его власти. Стоит тому заподозрить что-то, и он выпустит из рук верёвку. Никита не исключал, что это ловушка. Потому, обернув верёвкой левую руку, он крикнул Хза:

– Тяни!

Сам же, цепляясь правой рукой и ногой за камни, подстраховывался.

Но Хза не подвёл: он тянул без рывков, медленно и ровно.

Вот и площадка. Перевалившись на неё животом, Никита бросил верёвку.

Хза стоял в некотором отдалении от него, метрах в семи-восьми.

– Ну, убедился? Живой я! И я Никита, а не манзур, как ты меня назвал.

– Тогда съешь вот это, – синезубый швырнул Никите какой-то плод.

Никита поймал его на лету, понюхал. Запах от плода исходил специфический. Однако плод казался съедобным, и Никита откусил кусок. Ой, какая кислятина! Рот свело, Никита скривился и, не в силах проглотить, выплюнул кусок.

Хза захохотал и подошёл к Никите:

– Манзуры не едят эти плоды! Значит, ты на самом деле живой!

– Я тебе всё время об этом говорил.

– А! Ну на то я и страж, чтобы не пропустить к племени чужих или оборотней.

– Разве они бывают?

– Ты ещё встретишься с ними.

– А как их узнать?

– Они выглядят как обычные люди, но они – призраки людей. Не имеют веса, не боятся огня. Но если он к тебе притронется или, что ещё хуже – поцелует, ты превратишься в такого же мертвеца. Если их ударить – ножом или палкой, крови не будет.

– Откуда же они берутся? – Никита никак не мог поверить в нечисть.

– Всех умерших надо сжигать на костре, тогда манзуров не будет. Если человека убили, а тело его тут, на земле, появится новый манзур.

– Эка всё запутано!

Начинало темнеть. В этих местах солнце всходило и садилось быстро, поэтому светало и темнело значительно быстрее, чем на равнине.

– Пора бы уже людям из племени азуру вернуться, – сказал Хза.

Но не успел он договорить до конца, как на той стороне ущелья показались воины, первая группа. Впереди шёл старший, Фим. Лицо его было усталым и печальным, тело покрыто пылью и грязью. И остальные воины выглядели не лучше.

Они перешли зыбкий, раскачивающийся подвесной мост.

Увидев живого и невредимого Никиту, Фим удивился, и на лице его поочерёдно отразилась сразу целая палитра чувств: удивление, радость, восхищение.

– Как тебе удалось?

– Когда ящер стал садиться, я закричал и ударил его ножом в лапу. Он выпустил меня, и я упал в море.

– В море?

– Берег был недалеко, и я выплыл. А ящера схватил осьминог.

– Не слышал о таком никогда.

– А я видел. У него длинные щупальца, и он огромен. А как у тебя?

Фим покачал головой:

– Никаких следов. Вся надежда на другую группу.

– Фим, я их видел, когда меня нёс ящер.

– Ты не ошибся?

Фим сразу воспрянул духом, в его глазах появился блеск:

– Нет, не ошибся, это были они. Если ты повернёшься лицом к ущелью, то надо идти влево. Но они далеко, не меньше дня пути.

– Так далеко мы не уходили. Но теперь мы хотя бы знаем, где искать. Ты молодец, Никита.

Вскоре подошла вторая группа воинов, и тоже с неутешительными известиями.

– Завтра с утра идём все, даже торговцы, если захотят. Только пусть товар оставят.

Они пришли в пещеру для гостей, поужинали плодами и жареным мясом. После известия об обнаруженном племени и сытной еды все повеселели, воспрянули духом – всяко лучше, чем неизвестность. А главное – племя живо!

Утром позавтракали. Торговцы все как один заявили, что они тоже пойдут. Узлы у них значительно уменьшились и полегчали.

Люди азуру поблагодарили за гостеприимство вождя Зоза.

– Будете в наших землях – заходите, – ответствовал он.

Цепочкой, прежним порядком, как и пришли сюда, они вышли, перешли подвесной мост. Хза помахал на прощание рукой и тут же убрал мост.

Небольшой отряд двигался быстро. Фим знал главное – направление. Племя, ушедшее вперёд, не должно было идти быстро – тяжёлая поклажа, дети, женщины и старики тормозили движение. А отряд Фима то шёл, то бежал. Когда Никита выбивался из сил, его хватал и сажал себе на плечи здоровяк Тот.

Через полдня пути, когда атланты уже почувствовали усталость, Фим сделал привал. Люди повалились на землю без сил, а Фим стал бродить вокруг стоянки кругами, по спирали. Вдруг он издал радостный вопль:

– Мы идём по пути племени! Я обнаружил след!

Но след то появлялся, то пропадал. На равнине его заносило пылью, песком.

И снова переход – долгий, утомительный.

Когда остановились на ночёвку, один из торговцев задумчиво сказал:

– Кажется, я знаю, куда идёт племя.

– Поделись, – попросил Рис.

– Сам я там не был, но ещё мой отец говорил, что далеко в полуночной стороне живут атланты. Вроде бы мы произошли от них. Даже говорил, как называется эта земля, только вот вспомнить не могу.

– Постарайся.

– Я ещё ребёнком был. И разговор шёл лет двадцать назад, а то и больше.

Над стоянкой нависла тишина – все хотели услышать, о какой же это далёкой стране идёт речь.

Синезубые дали им в дорогу сушёных плодов, но Фим распорядился приберечь их на утро – ещё неизвестно, когда попадётся дичь.

Понемногу они стали засыпать – сказывалась усталость. И вдруг торговец радостно воскликнул:

– Вспомнил! Я вспомнил, как называется эта земля! Атлантида!

– Дай поспать, разбудил, – недовольно проворчал Рис.

Хм, да ведь Никита уже слышал когда-то это название. Правда – от кого и в связи с чем – не помнит. Эх, историю да прочие науки в школе учить лучше нужно было.

Утром они проснулись рано. Дул сильный ветер, забивал песком глаза, уши и нос.

Никита разорвал обветшавшую рубашку и сделал себе повязку на лицо, закрывающую нос и рот – так хоть дышать можно было. Обрывки рубашки отдал воинам. У них из всей одежды – меховая набедренная повязка. Как дышать через мех?

Повязки из обрывков рубашки получились узкие, но от ветра и песка спасали. Лица-то у охотников – ого-го, соответствовали росту.

Только на третий день, уставшие, голодные, измотанные длинным переходом, они догнали племя.

Заметив вдали неизвестных, племя азуру остановилось, и в арьергард выдвинулись немногочисленные воины. Однако, разглядев при приближении своих, те издали радостные вопли и бросились навстречу. Объятиям и восклицаниям не было конца.

Когда радость встречи улеглась, воины из племени азуру спросили пришедших:

– А где Хом? Почему мы его не видим?

– Разве мы должны были его встретить?

– Когда мы уходили, то оставили его у воды, пришедшей в селение. Он должен был рассказать вам, куда идти, – ведь отсутствовали и вы, и торговцы. Я вижу Риса и Мана, стало быть – все в сборе. Кроме Хома.

– Не было его там – ни живого, ни мёртвого.

– Странно! Но идём к Вирту, пусть порадуется.

Прибывшие представились, рассказали о своих злоключениях: о землетрясении, о появлении вулкана, о посещении синезубых. Фим даже упомянул о ящере, унёсшем Никиту.

– Именно он с высоты и увидел племя. Он помог нам выйти на ваш след.

– Благодарение богам! А как прошли его проводы у Ануну?

– Нас изгнали. Их атаковало много обезьян, и они вынуждены были покинуть пещеры и уйти к Солёному озеру.

– Им там не выжить! А почему изгнали Никиту?

– Говорят, что несчастья начались после его появления.

– Неужели Ануну так глуп? Подкрепитесь. Но у нас у самих мало еды. Переход через равнину труден, и её осталось немного. Однако скоро появятся реки, и нам будет на кого охотиться. А дальше пойдут и леса. Пройдена уже большая часть пути, надо найти силы на оставшуюся.

– Ну да. У нас говорят – дорогу осилит идущий, – поддакнул Никита.

– Воистину – эти слова изрёк очень мудрый человек!

Пришедшим дали немного сушёного мяса и сушёных фруктов, по паре глотков воды – вода была сейчас даже большей ценностью, чем пища. Их пожитки были уложены на неказистую повозку, следы колёс которой видели воины, и после небольшого отдыха племя продолжило путь.

Они шли до сумерек, надеясь встретить воду – источник, ручей, реку. Но вокруг расстилалась ровная, как стол, полупустыня-полуравнина с чахлыми зелёными кустиками.

И лишь на третий день пути, когда многие уже вымотались до предела и шли, пошатываясь, они наткнулись на источник. На зеленеющей вокруг траве его издалека заметил Фим. Он добрёл до него, поскольку источник находился в стороне от их пути, напился сам и призывно махнул рукой:

– Вода!

И откуда только силы у людей появились! Спотыкаясь и падая, все ринулись к воде. Пили жадно, набирали во фляги, выдолбленные из сушёных плодов, напоминающих дыни, и в бурдюки. Пили, отходили в сторону, уступая место другим, и возвращались снова. Вода – это жизнь! Жажда мучила их весь переход.

Никите же это напомнило, как Моисей водил евреев по пустыне. Бродить сорок лет у него бы не хватило ни сил, ни терпения.

У источника устроили привал до утра. Ещё хорошо было бы добыть пищи. Ели мало, скудные припасы делили на всех.

На второй день после привала воины заметили вдалеке что-то движущееся. Наиболее выносливые тут же побежали в направлении движения и вернулись, таща всем небольшим отрядом питона. Его разделили и ели сырым, потому что развести костёр было не из чего. Сырое мясо чем-то отдавало, но Никита съел всё, порезав свой кусок на тонкие ломтики. В желудке появилось ощущение приятной тяжести, сил сразу прибавилось.

Со временем полупустыня перешла в степь – с травой, мелкими ящерицами. Дети их ловили. На сухой траве, которую удавалось собрать, ящериц слегка обжаривали, содрав с них шкурку.

В небе стали появляться небольшие птеродактили, да и сам воздух перестал быть таким раскалённым, посвежел. Всё чаще и чаще стали попадаться мелкие ручейки, и всё говорило о том, что самая тяжёлая часть перехода была позади.

Никита, как и другие люди племени, устал. Хотелось досыта наесться, отмыться и выспаться. Но он знал, что до конца пути ещё далеко и надо набраться сил и терпения.

Вдали показалась горная гряда. И чем ближе племя подходило к ней, тем более высокими казались им горы. Виделось – недалеко они, рукой подать, но племя шло уже два дня.

Левее, в горной гряде просматривался проход, и впереди идущие начали отворачивать влево. Это было не ущелье, но ярко выраженная седловина, и Вирт думал провести племя именно там.

Начался небольшой подъём, и тележку с пожитками пришлось толкать уже вдвоём, а по мере увеличения подъёма – и втроём.

Только к вечеру племя взошло на седловину, где поверхность была ровной. И тут произошло событие, изрядно напугавшее всех: из-за правой горы показалось нечто, чему Никита не мог дать название. С виду – человек, однако на лбу его был всего один глаз. Да бог с ними, с глазами, может быть, это мутант, – но людей испугал его рост: он был выше любого из атлантов раза в четыре. Передвигался исполин быстро, и в нём даже на расстоянии чувствовалась мощь и сила.

Воины сразу выдвинулись вперёд, женщины и дети замерли в ужасе. Такое чудище может раздавить всех ногами, растоптать. Никто не знал, как с этим бороться, а главное – можно ли?

Вирт лихорадочно рылся в сумке, переброшенной через плечо.

Великан приблизился с явно недобрыми намерениями.

Один из воинов подобрал камень побольше, вложил его в кожаную петлю и стал раскручивать петлю.

Циклоп, как назвал его Никита, сделал несколько шагов вперёд, остановился и издал рык – низкий, сильный, давящий на уши.

В это мгновение Вирт нашёл всё-таки что-то в сумке, кинулся вперёд и поднял в руке предмет, блеснувший на солнце.

Циклоп замер, глаз его уставился на блеснувшую штуковину. Наступила напряжённая тишина.

Чудовище постояло неподвижно несколько минут, потом опустилось на четвереньки. В его спине открылась дверца, и из чрева выбрался человечек ростом чуть больше самого Никиты.

Фу! Никита перевёл дух. Робот! Управляемая машина, так похожая на настоящего живого великана!

В следующую секунду его внимание привлекло и несказанно удивило то, что на человечке был вполне современный Никите светлый комбинезон, униформа.

От схлынувшего напряжения женщины обессиленно опустились на землю.

– Приветствую тебя, вождь племени азуру! – крикнул незнакомец.

Тут уж и воины расслабились – незнакомец не проявлял враждебности, хотя лежащего великана побаивались. Никто раньше не видел, чтобы из одного человека выходил другой. Явно чудеса!

Незнакомец спрыгнул с робота и подошёл к старейшине. Оба приложили руки к сердцу во взаимном приветствии.

– Мой вождь передал, что вы можете спускаться в долину спокойно. Скоро за вами прибудет корабль. Я вижу, что вы устали и голодны, но потерпите ещё немного.

– Благодарю за приветствие. Не скрою, мои люди испуганы твоим появлением в этом чудище.

– Я охраняю проход – так же, как это делали твои люди, Вирт.

– Мы же никогда не виделись, откуда ты знаешь моё имя?

– Видеокамеры передали твоё изображение, да ещё опознавательный знак в твоей руке.

Меж тем воины нерешительно подошли к роботу, потрогали его. На ощупь – мягкое тело, как кожа снаружи. А надавишь рукой посильнее – сразу чувствуется нечто плотное. Никита понял, что в глубине робота металлическая основа, скелет. И куча разных сервоприводов должна быть, гидравлических или электрических. Ему стало интересно, как этот механизм устроен, однако спрашивать постеснялся. Хотя пилот или механик поглядывал в его сторону с любопытством – ведь Никита отличался от атлантов.

– Идите спокойно, на вас никто не нападёт. Тут недалеко есть ровная площадка, ждите там, – напутствовал пилот.

– Идёмте все! – воскликнул Вирт.

Мужчины проходили мимо лежащего робота с любопытством, женщины же обходили чудище стороной. Неподвижная махина внушала ужас – ведь все видели, как она двигалась.

Племя начало спускаться в долину, но уже через полкилометра появилась ровная площадка.

– Всё, привал! Скоро нас заберут, конец мучениям, – объявил Вирт.

Не успели они перевести дыхание и отдохнуть, как в небе показалась точка, довольно быстро увеличивающаяся.

– Ящер! Ящер! – всполошились воины.

Люди как по команде улеглись на землю – так ящеру было затруднительно с лёта схватить жертву.

Но это оказался не ящер. Когда предмет приблизился настолько, что можно было уже рассмотреть его очертания, Никита понял, что перед ними – летающее судно или корабль, как назвал его пилот.

При ещё большем приближении стало видно, что это дирижабль. Сигарообразное тело, снизу кабина, сзади рокочут двигатели – Никита видел нечто подобное в документальных чёрно-белых фильмах и даже название запомнил – цеппелин. Кажется, немецкий. Но на этом никаких опознавательных знаков не было.

Дирижабль опустился, коснулся земли. В окно кабины высунулся воздухоплаватель:

– Всех сразу не заберу, места не хватит. Пусть сначала поднимаются женщины и дети.

Тем не менее вместе с женщинами и детьми на борт корабля поднялся старейшина. Вирту надо было определиться на месте – где и как разместить племя, пообщаться с вождём.

Когда дирижабль, неспешно развернувшись, улетел, Никита спросил Фима:

– Эти люди кто? Дружественное племя, как синезубые?

– Я не знаю, мы никогда о них в племени не говорили. Когда-то, очень давно, был разговор о племени на севере, и всё.

Хм! Откуда же тогда Вирт знал, куда идти? Мало того, у него ведь ещё имелся с собой какой-то знак… И может, он потому и принял Никиту, что тот похож на этих странных людей? Вопросов много, ответов нет. Никита решил, что всё прояснится со временем.

Дирижабль отсутствовал долго, вернулся через час. И в этот рейс все не вошли, на борт посадили пожилых и сильно ослабевших.

Никита остался с группой воинов.

После долгого ожидания дирижабль вернулся, и на этот раз уселись все оставшиеся. Никита сразу прильнул к окну – было интересно посмотреть, как выглядит местность сверху.

Летели невысоко, не больше сотни метров. От гряды гор, которую они пересекли, несколько километров вглубь тянулась суша – зелёная, просто оазис. Потом глазам пассажиров предстало море. Воины от окон отдвинулись – им было страшновато и непривычно. Мало того, что никто из них не летал и ощущения были необычными, так и море многие видели впервые. Жутковато, поскольку под ногами плетённая из ивовых прутьев корзина, а под ней далеко внизу – вода, вода без конца и края. Пролив? Или остров?

Они летели около получаса, потом впереди показалась земля. Начало смеркаться, и размеров суши не было видно – она терялась в дымке.

Дирижабль сел. Люди на земле тут же привязали к причальным столбам канаты.

Воины и Никита вышли. Как приятно было стоять на твёрдой земле, а не на зыбком полу кабины! Некоторых даже укачало: лица людей были бледно-зелёными, их тошнило. Однако, как только они ощутили под ногами твёрдую землю, быстро пришли в себя.

Подошедший к ним парень в такой же светлой униформе, как и на механике-водителе робота, улыбнулся и пригласил всех за собой.

Идти пришлось недалеко. Вместе с остальным племенем воинов разместили в каменных домах. Домов было три, и местных вокруг не было видно. Никита понял – здесь нечто вроде карантина или резервации для прибывших. Зато воды было вдоволь и пищи достаточно.

Первое, чему он удивился, – лепёшки из муки. На земле атлантов хлеб он видел в первый раз. Ни у ануну, ни у азуру хлеба не было.

Схватив большую лепёшку, Никита отломил кусок и вцепился в него зубами. Ммм! Как, оказывается, он истосковался по хлебу!

Но другие люди племени его восторга не разделили. А между тем жареное мясо с лепёшкой – самое то.

Никита один съел большую лепёшку. А наевшись, улёгся на матрас, набитый, судя по запаху, высушенной морской травой – от него пахло йодом и морской солью. И в голову полезли весьма интересные выводы: эти люди хлебопашествуют – в отличие от племени азуру. Те могли только собирать в лесах плоды и сушить их. И роботы у них есть, и дирижабль. Странные, сильно отличающиеся между собой уровни развития цивилизации, техники. Совершая переходы из одного племени в другое, он как бы переносился из одного тысячелетия в другое. А ведь, похоже, тут, на новом месте, ему есть к чему приложить знания и руки.

Несколько дней племя находилось в этих домах. Дирижабль доставлял еду, а вода была в источнике.

С первым же дирижаблем отбыл Вирт, как полагал Никита – на переговоры. Ведь от того, насколько удачно они пройдут, зависит судьба племени.

Но самое удивительное было в том, что на второй день, когда провизия была выгружена, на борт дирижабля позвали его, Никиту. Воины разгрузили плетёные корзины с едой, потом пилот ткнул пальцем в Никиту:

– Никита?

– Я Никита.

– Мне велено забрать тебя. Не беспокойся, тебя ждёт Вирт.

Кто бы отказывался, только не он, не Никита. Ему было интересно посмотреть, как живут аборигены, какая у них техника. И потому он с удовольствием сел на кресло у окна дирижабля. Что его в очередной раз удивило, так это отсутствие в окнах стёкол. Хотя температура за бортом была высокой, не меньше тридцати градусов по ощущениям, при движении сильно задувало, и по кабине гуляли сквозняки.

– Прибыли! – прокричал пилот и показал на небольшое селение.

Никита был разочарован. Он ожидал увидеть город, пусть и небольшой. Разве в селении можно сделать робота или дирижабль? Тогда напрашивается вывод: где-то должны быть города с производствами. Потому что невозможно изготовить робота в сарае, на коленке.

Дирижабль стал опускаться и сел. Люди на площадке подхватили причальные концы и привязали их.

Пилот обернулся к Никите:

– Добро пожаловать к яйцеголовым. Постарайся им понравиться. От этого зависит, на каком уровне ты будешь жить.

– Кто такие «яйцеголовые»? – поинтересовался Никита.

– Сам увидишь. Совет мудрецов. Все важные решения принимаются ими.

Никита хотел спросить про уровни, но дверца открылась, и в салон заглянул человек. Он был одет в светлый комбинезон из ткани, на груди красовался непонятный символ, напоминающий иероглиф. Так, здесь обучены грамоте!

Человек доброжелательно кивнул Никите:

– С прибытием! Тебя ждут, поторопимся!

Они прошли немного и вошли в одноэтажное каменное здание. Коридор внутри освещался светом, но его источники были невидимы. По крайней мере, ламп Никита не увидел.

Его подвели к двери.

– Заходи и не забудь поприветствовать почтенных мудрецов.

В ответ Никита только буркнул:

– Не учи, знаю.

Он вошёл в большой круглый зал. Сиденья амфитеатром, яркий свет. Посередине на кресле сидел Вирт.

– Приветствую вас, мудрецы! – громко сказал Никита.

Несколько секунд стояла тишина – его со своих мест разглядывали люди. Разного возраста, даже молодые, но в комбинезонах разного цвета – голубых, зелёных, жёлтых, белых и красных. Никита ожидал увидеть старцев, да и головы у них были обычной формы. Почему же их называют яйцеголовыми?

– Садись, пришелец. Тебя зовут Никита?

Говорил человек неопределённого возраста, лысый, с гладким, без морщин лицом, но, судя по голосу, далеко не молодой. Одет он был в красный комбинезон – в одежде такого цвета сидели всего лишь трое. На мгновение зал чем-то напомнил Никите римский сенат.

Он шагнул в центр зала, участок пола перед ним деформировался, и перед ним поднялось ещё одно кресло. На него Никита и уселся. Получилось – рядом с Виртом. Вирт кивнул ему: говори правду, как есть.

Никиту стали расспрашивать – откуда он появился в племени ануну, как попал к азуру и что видел на пути?

Никита рассказал об обезьянах, напавших на племя ануну, о землетрясении, рождении вулкана и воде, заполнившей селение. Потом, воспользовавшись секундной паузой, спросил:

– О синезубых говорить? Мы были там с воинами два дня. Всё племя прошло мимо.

– Нет, не надо, мы всё о них знаем, – пренебрежительно махнул рукой лысый. – Ты лучше подробнее расскажи о своей земле. Где она, чем занимаются люди, что умеют.

Никита решил врать, как соврал когда-то Вирту, что он из далёкой страны. В общем, рассказал то, что говорил и старейшине племени. В подробности не вдавался, отделывался общими фразами.

– Что у тебя на руке? – неожиданно спросил его лысый.

– Индикатор, время отсчитывает.

– Позволь полюбопытствовать?

Никита расстегнул браслет. К нему подошёл человек в светлом комбинезоне, взял индикатор, но не лысому отнёс, а вышел из зала.

Никиту же продолжали расспрашивать.

– Ты удивлён, что у нас есть летающие корабли?

– Нет, с моей точки зрения они выглядят допотопными. Неповоротливые, скорость невелика, грузоподъёмность мала.

По залу прошёл гул, присутствующие стали обмениваться мнениями.

– На чём же летают ваши люди?

– На самолётах. Мощные двигатели, большая скорость. Те, которые перевозят людей, могут взять на борт три сотни пассажиров.

По залу прокатился новый гул.

– Ты видел зита – у вас есть такие?

– Я не понял, кто это?

– Ну, то страшилище, что встретило племя у гор.

– У нас его называют роботом. Да, есть. Могут летать, ползать, плавать. Есть мирные роботы, есть боевые.

Люди на скамьях амфитеатра переглядывались, говорили возбуждённо: видимо, Никита рассказывал нечто необычное.

– Да, Вирт рассказывал нам о повозке с колёсами, о катапульте, бросающей камни. Но это всё – примитивные механизмы.

– Разве у меня было достойное оборудование и инструменты? Я исходил из уровня развития племени и с трудом смог сделать то, о чём вам рассказал Вирт. Нужен материал и много чего ещё.

– Чем занимался ты?

– Ремонтом моторов. Это то, что приводит в действие механизмы. Если вы знаете, машины, или, по-вашему, зиты, могут приводиться в действие паром, нефтью, добываемой из-под земли, и даже солнечной энергией.

– Довольно общих характеристик, у нас есть специалисты. Как устроен ваш мир?

Никиту расспрашивали долго, и он порядком устал. Сколько по времени длилась эта беседа, он сказать не мог: зал был закрыт, окна отсутствовали, а время он определял по положению солнца.

В зал вошёл человек в светлом комбинезоне, внёс индикатор и протянул его лысому:

– Наши учёные говорят, что не могут понять, что это за предмет. Но работа выполнена на очень высоком уровне, и пока этот уровень для нас недостижим.

– Хорошо. Старейшина Вирт и ты, Никита, – на сегодня довольно. Вас проводят. Завтра мы продолжим.

Вирта и Никиту отвели в другое здание, предоставили им воду, еду и комнату с постелями. Они сначала поели, а потом уселись на постели.

– Ты заинтересовал Кару, – задумчиво сказал Вирт.

– Кто это?

– Лысый в красных одеждах.

– Он вроде старейшины, вождя?

– Он самый главный. Он и жрец, и старейшина, и вождь в одном лице. Все слушаются его беспрекословно, его слово – почти закон. Умён, образован, очень хитёр.

Хм, характеристика короткая, но ёмкая.

– Вирт, это не моё дело, я для твоего племени человек пришлый. Но мне непонятно, почему ты привёл племя сюда?

– Отсюда, с этой земли, вышли мои предки. Здесь жил и я, будучи ещё ребёнком. Куда ещё я должен был вернуться в тяжёлый для племени час?

– Так твоё племя не похоже на них. Вы большие, а они – моего роста.

– Сложно объяснить, ты пришелец и пока многого не понимаешь. Мы люди третьего уровня, а они – второго. Племя ануну, где ты был, – четвёртого, низшего.

– Как я понял, есть ещё люди первого уровня?

– В логике тебе не откажешь. Чем выше уровень, тем более образованно племя, тем на более высокой ступени развития оно находится. Никто никого и ни к чему не принуждает. Хочешь жить в пещерах – твоё дело. Но чем выше развиты ремёсла, тем легче жить и приумножать племя. Ты думаешь, племя ануну имеет шанс выжить? Да обезьяны изведут их под корень!

– Тогда почему ты изначально ушёл отсюда и жил в своём селении?

– Ты задаёшь много вопросов, Никита. Хорошо, я отвечу. Третий уровень развития – это физическая сила, помощники для яйцеголовых, людей второго уровня. Что же касается меня – мне хотелось самостоятельности. Я думал, что смогу поднять людей племени до второго уровня.

– Я тебе нужен был для этого?

– Да. Ты кое-что нам подсказал и мог бы помочь ещё. Ты много видел, много знаешь, и ты изгой.

– Разве?

– Любой человек вне своего рода или племени – изгой. В одиночку не выжить. У тебя просто не было шансов. Мы помогаем тебе сохранить жизнь, ты делишься с нами знаниями. По-моему, обмен равноценный.

Никита согласился. Теперь он начал кое-что понимать.

– Выходит, яйцеголовым я нужен, чтобы помочь им подняться на первый уровень? Прямая аналогия с твоим племенем.

– Ты догадлив. Но я еще раз повторяю: никто принуждать тебя ни к чему не будет. Хочешь сотрудничать – сотрудничай, нет – будешь исполнять службу воина или торговца. В крайнем случае – ремесленника.

– А кто на первом уровне?

– Черноголовые. Они живут не здесь, далеко, на большом острове. Я сам видел их всего один раз. У них много машин, и они повелевают всем миром.

– У них на самом деле чёрные головы?

– Прозвище. У них чёрные волосы, и ростом они не больше тебя. Ты не к ним ли задумал податься?

– Я недостаточно знаком даже с яйцеголовыми – зачем мне стремиться к другим? Думаешь, наше племя примут?

– Им нужны работники. Люди моего племени сильны и знают дисциплину. Они хорошие воины.

– Разве здесь есть войны?

Вирт усмехнулся:

– Ты думаешь, ничего хуже, чем обезьяны или ящеры, нет? Заблуждаешься! Кроме опасных тварей, есть ещё племена, правда – далеко, которые периодически нападают, движимые алчностью и завистью. Они пока слабее нас, но урон наносят большой. К сожалению, они многочисленны. Нас спасает, что у них мало механизмов. Совсем нет летающих кораблей, смертельного луча, зитов. Но берегись попасть к ним – они заставят тебя работать на них помимо твоего желания.

– Сложно.

– Просто ты узнал сразу много нового, надо переварить.

– Вирт, а карта у тебя есть?

Никиту давно волновало наличие карт – не игральных, а географических. Племена совершают переходы – а где находятся?

Вирт ухмыльнулся:

– Я давно ждал от тебя этого вопроса. Есть карта, можешь полюбоваться.

Он достал из сумки свёрток и развернул его на столе. Карта была нарисована тушью на хорошо выделанной тонкой коже.

– Мы тут, – Вирт ткнул пальцем в карту.

Никита присмотрелся.

Ба! Да они находятся на территории нынешней Англии! Но ведь климат совсем другой. И где дожди вечно туманного Альбиона?

– А где мы были?

Вирт указал пальцем. Получалось – в районе Пиренеев. Далековато ушли, местность вовсе не узнаваемая.

– Тогда где же черноголовые обитают?

Вирт показал пальцем на большой, не меньше Англии, остров в северной части Атлантики. Никита мог поклясться, что на современных картах в этом месте нет никаких островов. Исландия только, так она западнее и имеет другие очертания.

– А наши враги вот здесь, – Вирт показал на Африку. – Теперь ты знаешь всё. Никита, ты быстро узнал земли. Теперь покажи, где живёт твоё племя?

Никита указал приблизительное местонахождение Москвы и более северные земли. В этом месте на карте было белое пятно – ни рек, ни гор, ни селений.

– Действительно далеко! Я слышал от яйцеголовых, что там находится Гиперборея. И существует там развитая цивилизация. Выходит, ты один из них.

Вирт задумался:

– Я бы на твоём месте про Гиперборею молчал.

– Почему?

– Тебя могут туда послать с воинами и яйцеголовыми – так хочется нового в технике. Но как бы не создать новый очаг вражды. До сих пор людей оттуда не было, ты первый. А вдруг твои земляки захотят посмотреть, как живут тут?

– Я не думаю.

– Ты не знаешь, как поведут себя ваши вожди, ты же простой человек.

– Это правда.

Никита вспомнил о Гитлере, других тиранах. Они, конечно, не гиперборейцы, но всё же…

– Если тебе покажут карту, сделай вид, что ты не видел её никогда. Ты же не картограф, а механик, ты сам им об этом сказал.

Может быть, говоря так, Вирт преследовал какие-то свои цели, но после некоторого размышления Никита согласился. Он не знает местных условий, особенностей, проводимой политики – зачем рисковать?

А наутро Никиту увели в другой зал, поменьше. И по вопросам он понял, что здесь собрались технари. Они расспрашивали обо всём: о транспорте, оружии, двигателях. Никита честно выложил всё, что знал. В конце дня он просто развёл руками:

– Я только простой механик, занимаюсь ремонтом. Могу нарисовать, если хотите, но я не в состоянии дать вам больше, чем знаю.

С Виртом они встретились вечером в отведённой им комнате.

– О чём спрашивали? – первым делом поинтересовался Вирт.

– О технике. Как устроена, на что способна.

– Ага, с яйцеголовыми беседовал. И меня опять о тебе спрашивали. Я отнекивался: видел-то я тебя несколько дней – что я могу знать?

Но вид у Вирта был невесёлый.

– Ты что такой печальный, старейшина?

– Моему племени отвели земли на берегу. Места необжитые, всё придётся начинать сначала – строить дома, обустраивать быт.

– Я бы отправился с вами.

– Благодарю, но яйцеголовые ещё не вытрясли тебя до конца. А только они решат, когда тебя отпустить. Думаю, ещё неделю они будут тебя мучить.

И правда. В последующие дни его спрашивали, велико ли его племя, как оно управляется, какова армия и множество других вопросов. И уж совсем под конец показали карту – значительно большего размера и более точную, нежели у Вирта. Ну да, имея дирижабль, можно обследовать большие территории.

Никита внимательно осмотрел карту, пытаясь запомнить. Вглядывался долго. На карте были нанесены селения, народы, которые там проживают, указано расстояние между ними. Вполне неплохо! Были указаны горы и проходы между ними, реки, леса. К своему удивлению, Никита обнаружил на месте пустынь нынешнего Египта леса, и там – маленький рисунок сфинкса. Он отшатнулся от стола. Сфинкс? Да сколько же тогда ему тысячелетий?

– Увидел знакомые очертания или земли? – вкрадчиво спросил один из яйцеголовых.

– Нет, но больно занятные у вас картинки, – Никита ткнул пальцем в изображение сфинкса. – Только не видел я раньше таких животных. Тело зверя, а голова – вроде как у человека. Странно! Разве есть такие?

– Это всего лишь рисунок, забудь.

– Вдруг встретится такое чудище?

Как он и пообещал Вирту, Никита сделал вид, что карту видит едва ли не впервые. Поверили ему или нет, его не волновало – уж очень дотошными были яйцеголовые. Однако, как он понял по их вопросам, многих вещей они не знали. Например, они не знали колеса, им был незнаком порох. Роботы, с одним из которых они столкнулись, были похожи на людей, человекообразные. И вокруг него ни один предмет не имел колёс. А Никита просто не представлял себе жизни без колеса.

Следующим днём случилось неожиданное происшествие. Один из яйцеголовых, уже знакомый Никите по предыдущим беседам, попросил на своём занятии посмотреть индикатор. Никите было не жалко. Он снял с руки прибор и протянул его яйцеголовому. Вокруг столпились любопытные из группы технарей.

Яйцеголовый крутил в руке индикатор и с любопытством разглядывал светящиеся цифры. Они начинались с нуля, бежали секунды и минуты, но как только на табло выскакивало десять минут, всё повторялось сначала.

– Они сломались? – спросил вдруг яйцеголовый.

– Похоже, всё время показывают одно и то же, – ответил Никита.

– Можно открыть крышку и посмотреть устройство?

– Только не сломай, – разрешил Никита.

Тонким инструментом, вроде часовой отвёрточки, технарь поддел заднюю крышку прибора. Там виднелся круглый аккумулятор и такая же круглая микросхема. И видимо, он что-то задел, потому что внезапно исчез. Только что стоял здесь, в окружении других яйцеголовых, и вдруг пропал. Нет – и всё. Его исчезновение было совершенно бесшумным – ни звука, ни вспышки света. Лишь на полу валялись индикатор и снятая с него крышка.

Все застыли в изумлении.

Никита сам с помощью индикатора переносился во времени, но со стороны эффект видел впервые, как и собравшиеся здесь технари. Они сразу, как только поняли, что товарищ их исчез, шумно загомонили.

Никита подобрал с пола индикатор, щелчком поставил на место крышку и надел прибор на запястье. Он считал его сломанным, но прибор преподнёс сюрприз, причём неожиданный.

В гомоне возбуждённых технарей Никита услышал слово «аннигиляция».

Обсудив исчезновение товарища, технари повернулись к Никите:

– Где он?

Никита пожал плечами.

– Он вернётся?

– Не знаю, я сам не ожидал.

На Никиту теперь поглядывали с опаской.