Глава 12
— Ну, что скажешь? — профессор стоял, опершись о стол на огневом рубеже тира, и сосредоточенно наблюдал за Глебом, вертящим в разные стороны механической рукой с подвешенным снизу пулемётом.
— Баланс, конечно, похуже. Но хотя бы не буду грязь стволами черпать.
— А как тебе тактильные перчатки?
— Вот перчатки — отлично. Теперь смогу сам открыть бутылку. Я, кстати, уже попробовал. И даже поздоровался с вашим ассистентом, — указал Глеб на хмурого человека с перебинтованной кистью.
— Что за..?! — возмутился было Прохнов.
— Да всего лишь лёгкий компрессионный перелом. Перчатки не виноваты, это я не рассчитал немного. У него чертовски хрупкие кости.
— Думаю, рукопожатие «Ивана» и председателя комиссии нужно убрать из программы.
— Бросьте. Он же военный, хоть и генерал-полковник.
— Именно поэтому я не позволю его калечить.
— Зря, — Глеб резко повернулся и, приняв воинственную стойку, запустил электропривод ствольного блока. — Вышло бы эффектно, — сдул он воображаемый дым со среза. — А можно я посажу его на плечо и совершу круг почёта?
— Ограничимся воинским приветствием. Ну-ка.
Глеб браво щёлкнул каблуками и стукнул механической рукой в грудную броню, вытянувшись по стойке смирно.
— Да, — кивнул профессор, — годится.
— «Химера» так не сумеет.
— Она много чего не сумеет, в отличие от «Ивана».
Глеб установил костюм на постамент и подал команду:
— Система, открыть броню, — после чего вышел и, размявшись, натянул майку. — По-моему, профессор, вы себя обманываете.
— Поясни, — поднял брови Прохнов.
— А что тут пояснять? На месте того генерала я бы предпочёл «Химеру». Без вариантов. Сами подумайте — она проще, наверняка дешевле, способна нести действительно мощное вооружение, и — самое главное — пилотов можно набирать хоть сейчас, не выделяя уйму ресурсов на дополнительные исследования, не тратя шестнадцать лет на ожидание первого поколения, и даже без ущерба комплектности личного состава прочих войск, ведь калек, мечтающих вернуться в строй, предостаточно.
— Ты недальновиден.
— Да. Как и тот генерал. Ему нужны эффективные бойцы, а не большие ожидания.
— Я знаю военных не хуже твоего, мой мальчик. Поверь, у нас есть шанс.
— У вас есть шанс, — поправил Глеб. — А мне, если честно, всё равно. Будет жив проект — буду участвовать. Не будет — вернусь в действующие войска. Последний вариант мне нравится даже больше.
— Вот как? — насторожился профессор.
— Да. Сколько я здесь уже? Месяц? Больше? Сдаю анализы, прохожу бесконечные тесты… А результат? Что дальше? Не с «нами», а со мной. Если вам удастся дать проекту — как вы это говорите? — второе дыхание, как надолго я здесь ещё застряну? Я — военный, а не лабораторная крыса. Мне нужно в войска, если хочу…
— Чего?
— Ну…, - Глеб запнулся, не зная, как продолжить.
— Давай, говори. Чего ты хочешь? — Прохнов заговорщически прищурился. — Дослужиться до Палача? Я прав? — ощерился он, заметив играющие на лице Глеба желваки.
— Каждый штурмовик этого хочет. Вы, наварное, тоже не желали до старости быть лаборантом? — Глеб вздохнул и удручённо покачал головой. — Не поймёте.
— Отчего же? А что ты скажешь, если я пообещаю, в случае нашего успеха, обеспечить… — профессор задумался. — Сколько там норматив на Палача?
— Двести подтверждённых убийств.
— Хм, немало. Любые убийства засчитываются?
— Только вооружённых целей. Карательные зачистки не в счёт. Техника стоит дороже: лёгкая бронетехника — пять убийств; БМП, БМТ, БТР, БРЭМ, ЗСУ и прочие средства поддержки — десять убийств; ОБТ, десантный вертолёт — пятнадцать убийств; штурмовой вертолёт — двадцать убийств; тяжёлый танк, мобильная база — сорок…
— Всё-всё-всё, — замахал руками Прохнов. — С техникой понятно. А офицеры? Чисто из любопытства интересуюсь. На них повышающий коэффициент не распространяется.
— Нет. Враг есть враг. Да и не разберёшь с камеры, кто там был.
— А за пленного? Ну… Как там это у вас называется? За «языка»!
Глеб покривился, снисходительно простив профессору некомпетентность.
— Палачи не берут пленных.
— Ах да, не подумал. Но знаешь, я смогу дать тебе это. Возможность отличиться, — пояснил Прохнов. — Обещаю. Ты только покажи себя завтра. Как следует покажи, сынок. По рукам? — без опаски протянул он раскрытую ладонь.
— И как вы это сделаете?
— То уже моя забота. Я ведь до сих пор слово держал. Ну? — тряхнул протянутой рукой профессор.
— Ладно, будь по-вашему, — пожал её Глеб.
Столько золотого шитья и орденских планок, как в день комиссии, Глеб не видел ещё никогда. Генералы разной звёздности толпились на смотровой площадке, разбавленные полковниками и майорами, выполняющими роль обслуги при высоких чинах, а полигон был оцеплен до того плотно, что возникли вполне обоснованные опасения за жизни гвардейцев и особистов от «дружеского огня». Но всё прошло без жертв. Глеб закончил программу первым, эффектно салютовал членам комиссии, и под одобрительные кивки фуражек с золотыми кокардами покинул поле, уступив место пилотируемой Прекловым «Химере».
— Молодец, — хлопнул скромно ожидающий внизу профессор Глеба по плечу, когда то, переодевшись, вернулся к подножию занятой генералами башни.
— Как наш конкурент?
— Неплохо-неплохо, — цокнул языком Прохнов, наблюдая за вздымающей грязь машиной Зиммера. — Но ты был лучше. Посмотри-ка, указал он в сторону нервно притопывающего ногой «идейного противника». — Переживает. И есть отчего. Ты бы видел его рожу в начале программы. Старина Ханс чуть зубы в порошок не стёр, — профессор хищно оскалился, глядя на часы. — Скоро мы узнаем, у кого тут «растранжиривание средств».
— А разве Талоса не будет на комиссии? — удивился Глеб.
— Кого? А-а. Ты про Старшего Брата. Его приняли две недели назад. Никто и не сомневался. Даже Зиммер не смог бы испортить настолько примитивную идею.
— Что за идею?
— Повышение подвижности, — бросил профессор, не переставая следить за «Химерой». — Старшие Братья всем хороши, кроме этого. Нет, они, конечно, могут рвануть не хуже твоего, но быстро выдыхаются. Слишком тяжелы. Ремесленники Зиммера склепали для них броню, оснастив ножные латы сервоприводами, только и всего.
— Для них? Так Талос не…?
— Последний? — усмехнулся профессор. — Нет. С началом проекта «СПЛАВ» было возобновлено и… э-э… производство Старших Братьев. Талос как раз из первой партии. У него четырнадцать одногодков. После этого, насколько мне известно, было ещё… Впрочем, это уже к делу не относится. Чёрт! — зажал Прохнов ладонями уши, пытаясь уберечь слух от раскатистого грохота автоматической пушки. — Когда закончится этот балаган?
Словно вняв чаяниям профессора, «Химера» совершила последний проезд мимо зрителей, парадно развернув башню, и ушла к «фуре». Генералы на смотровой площадке принялись совещаться. Прохнов и Зиммер жадно ловили снизу доносящиеся обрывки фраз. Наконец, высокие чины, продолжая обсуждать увиденное представление, спустились и встали перед двумя учёными мужами сверкающей стеной. Слово взял трёхзвёздный пехотный генерал с орденской планкой во всю широченную грудь:
— Что ж, — пробасил он, набивая трубку, — в целом я доволен. Твоя машина, — устремил он взгляд из-под кустистых бровей на Зиммера, — могла бы быть и поманевреннее.
— Изыщим… — едва не кланяясь, развёл тот руками. — Непременно изыщем все возможности…
— Не перебивай меня. Над маневренностью нужно поработать. Скорость разворота башни хороша, но шасси не поспевает. В городском бою, когда враг за каждым углом, это недопустимо. Глазом моргнуть не успеешь, как окажешься выебан во все щели. Да и курсовой пулемёт у тебя слабоват. Им только в носу ковырять. А вот задумка с привлечением военных инвалидов мне нравится. Молодец! Нужно дать парням шанс отличиться. Не дело это, когда бравые солдаты, на обучение которых столько времени и сил ухнуто, сидят в инвалидных каталках, будто никчёмные жалкие овощи! Согласен?!
— Безусловно, майн генерал!
— Ещё бы. А что до тебя… — переключился он на Прохнова, и, причмокнув, выпустил облако сизого табачного дыма, — Кстати, подзабыл…
— Профессор Прохнов, — услужливо напомнил седовласому генералу, стоящий рядом в обнимку с портфелем полклвник.
— Да, точно! Мы ведь уже пересекались? — глаза под чёрным отороченным золотом козырьком приняли вид узких смотровых щелей. — Когда это было?
— Одиннадцать лет назад. Дело о саботаже. Объект номер шесть, — освежил Прохнов генералу память. — Вы тогда ходили ещё в чине генерал-майора, а за орденскими планками ещё был виден мундир.
— Разорви меня фугас! — генерал затянулся так, что содержимое трубки раскалилось, будто жерло газовой турбины. — Так тебя не расстреляли?! Почему?!
Полковник раскрыл портфель и протянул генералу бумагу:
— Если позволите. Профессор Прохнов перестал быть фигурантом дела о саботаже на проекте «СПЛАВ» в связи с показаниями Магде Глен, которая призналась в умышленном срыве работ и шпионаже в пользу Североамериканской Коалиции.
— Магде Глен, — нахмурился генерал, вспоминая. — Не та ли это белобрысая стерва, из отдела — упокой его душу — Бертельсена?
— Именно так, — подтвердил полковник.
— Дьявол! Жаль. Миловидная была баба.
Стоящие вокруг высокие чины, выразили согласие, дружно ухмыльнувшись.
Глеб, неожиданно почувствовав странную обиду, шагнул вперёд, но рука профессора остановила его, упершись в грудь.
— А это кто у нас? — оценивающе приподнял бровь генерал. — Неужто тот самый…?
— Глеб Глен, — представил профессор. — Оператор сверхтяжёлой брони «Иван».
— Ну надо же, как у вас тут всё… Хм, вижу фамильное сходство. Надеюсь, оно лишь внешнее.
— Парень попал к нам прямиком из армейского госпиталя в Актау. Награждён Железной Звездой за доблесть в бою. Его насилу выходили. Он проверен Особым отделом. Никаких сомнений в лояльности нет, — отчитался Прохнов.
Что ж, — генерал подошёл к Глебу и, положив пятерню ему на плечо, смерил героя взглядом. — Я рад за нашу систему подготовки, раз она способна даже из помёта бешеной суки сделать такого солдата.
Глеб скрипнул зубами, но сдержался.
— Ты сегодня был хорош на полигоне, — продолжил генерал, заложив одну руку за спину, а другой — поднеся трубку к губам. — Не в пример твоему предшественнику. Чёрт! Я как вспомню, так аж аппетит пропадает. Прохнов тебе не рассказывал? О! Парню сильно досталось. Да что там? Прожарило бойца, будто ту свинью на вертеле. Замкнуло какую-то хуёвину в броне, дёрнулась она, и дым повалил. Помню, секретарь мой — дотошный чертяга — ещё подметил, дескать, броня-то герметичная должна быть, до пяти метров под водой три минуты выдерживать, а тут вона как — дым из щелей валит, — генерал раскатисто заржал, горячо поддержанный коллегами. — Ну вот. А потом, как яйцеголовые наши смекнули, что дело швах, броню открыли — мама дорогая! Видал, какими танкистов из сгоревшей машины достают? Так то красота одна. Этот мало того что обгорел, его ещё и перекосоёбило всего. Глаза белые, рот спазмами порвало, челюсть набок свисает, руки чуть не в узел завязались. Выпал он из брони да — ты подумай — руками этими своими как начнёт хуярить! Ноги позади болтаются, а сам ползком-ползком, прямо в нашу сторону. Да так быстро! Потом остановился, приподнялся на руках, ливер варёный выблевал, и был таков. И всё это на глазах у тогдашнего первого зама начальника генштаба. Каково? А ведь анкета была — хоть образа святые с неё пиши. И почему отпрыски вероломных сук получаются здоровее, чем сыны честных тружениц тыла?
Ладонь Глеба сжалась в кулак готовая апперкотом загнать трубку в мягкое генеральское нёбо, а глаза сверкнули исподлобья. Трёхзвёздный генетик-теоретик заметил неладное и подался назад, недовольно хмыкнув.
— Сучёнок-то с гонором.
— Спятил?! — прошипел Прохнов Глебу в ухо, повиснув у того на руке.
— Ну что ж, — выпустил генерал очередное облако дыма, взятый под охрану самоотверженными коллегами рангом пониже, — бюджет всё равно не потянет две разработки. «Химера» пойдёт на войсковые испытания. А работы над «Иваном» можно считать завершёнными. И закрытыми.
— Как же так?! — профессор подскочил к развернувшемуся спиной генералу, но был остановлен бдительным полковником. — Вы же видели его! Видели сами, на что он способен!
Стоящий в стороне Зиммер, расплылся в плотоядной ухмылке, наблюдая за попытками Прохнова спасти дело.
— Мы закончили, — отрезал генерал, шагая к автомобилю.
— Дайте ему шанс! — не сдавался профессор. — Вы довольны «Химерой»?! Этой жалкой пародией на боевую машину?! Поставьте её против «Ивана», и увидите кто есть кто!
Генерал замедлил шаг и слегка повернул голову, демонстрируя лёгкую заинтересованность.
— Настоящий бой! Один на один! — жадно ухватился профессор за представившуюся возможность. — Чем вы рискуете? В «Химере» три тонны веса, огневая мощь как у БМП, а «Иван»… Раз уж он бесперспективен, так туда ему и дорога! Что скажите?
— Чушь! — взволнованно крикнул Зиммер, не желая отдавать победу. — Какие-то детские игры! Ты сам понимаешь всю глупость этой затеи, Георг! Хочешь убить своего оператора?!
— Лучше о своём беспокойся!
Генерал остановился, и поднял руку, давая всем сигнал умолкнуть.
— Бой, значит? Полный — мать его — контакт?
— Самый полный, — ответил Прохнов.
— Мне нравится, — заключил генерал.
Остальные носители лампас и золотого шитья, хоть и без энтузиазма, но поддержали идею дружным мычанием и кивками.
— Пополните боекомплект! — крикнул Прохнов уже спешащим к МКП техникам.
Зиммер открыл было рот чтобы возразить, но не посмел.
— Что вы делаете? — грубо дёрнул Глен довольного профессора за руку, когда высокопоставленные зрители, обсуждая предстоящее зрелище, потянулись обратно на башню.
— Спокойно, — моментально принял тот серьёзное выражение лица и вскинул свободную руку, защищаясь. — Всё будет хорошо.
— Хорошо?! Вы меня ставите против Преклова! Мы с ним восемь лет…!
— А ну прекратить истерику! — неожиданно рявкнул профессор и попытался освободиться из грозящих сломать плечо пальцев, но безуспешно, впрочем, это его не смутило. — Я стараюсь спасти положение!
— Так и садитесь сами в «Химеру». Я убью вас и спасу положение.
— Ну знаешь…! Между прочим, это ты всё пустил коту под хвост. Какого дьявола надо было лезть на генерала?
— А какого дьявола эта штабная крыса себе позволяет нести всякую хуету про мою мать?!
— Тихо ты, тихо! — зашептал Прохнов, озираясь. — Про мать вспомнил? Самое время. Потому что скоро у тебя будут все шансы к ней присоединиться. И виной тому не Преклов на «Химере», а вон та «штабная крыса». Думаешь, он так просто тебе это спустит? Ошибаешься. Вылетишь с проекта, и на следующий день окажешься в штрафбате, где и сгинешь бесславно.
Глеб шумно выдохнул и освободил онемевшую руку профессора.
— Я не стану стрелять в Преклова. И он по мне не станет.
— Вот как? А у меня из недавнего вашего разговора сложилось другое впечатление.
— Я его не убью, — безапелляционно отрезал Глеб.
— И не нужно. Просто выведи «Химеру» из строя. Для этого ты должен с ней максимально сблизиться. «Иван» гораздо маневреннее, ты сможешь это сделать. А потом бей по уязвимым местам: в сочленения, в двигатели… Ты лучше меня знаешь. И помни про наш договор. Я своё слово держу. Ну всё. Давай, бегом, — хлопнул он Глеба по плечу. — Покажи себя, солдат!
Глеб, сбитый с толку аргументами, зашагал в сторону МКП, постепенно переходя на бег. И вернулся через две минуты в полной боевой готовности.
— Долго ещё ждать? — проревел генерал в мегафон со смотровой площадки. — Или сдрейфили?
— Мы готовы! — крикнул в ответ Прохнов.
— И мы готовы! — вторил ему Зиммер, стоя рядом с урчащей двигателем «Химерой».
— Отлично! — гаркнул распорядитель боя. — «Химера» пусть идёт на левый фланг, вон к тому БТРу! «Иван» — на правый, к доту! Начало по моей команде!
Глеб неспешно, игнорируя понукания генерала, пришёл в указанное место и остановился. Дальномер высвечивал 438 метров до захваченной в перекрестие цели.
— Начали!!!
Далёкий, похожий на тёмную точку силуэт «Химеры» тут же изрыгнул вереницу трассеров, не успело эхо и раза продублировать команду с площадки.
Надежды Глеба на мирный исход моментально улетучились.
— Ах, сука!
— Сближайся с ним! — раздалось в динамике гарнитуры. — Беги зигзагами! Не давай…
— Заткнитесь, профессор! — бросился он от ближайшего укрытия к следующему, реализуя ещё на подходе обдуманный план.
Очередь тридцатимиллиметровых снарядов размолотила угол бетонного блока и, взметнув ряд преследующих Глеба грязевых фонтанчиков, забарабанила в потрохах обезглавленного ЗСУ.
— Ну спасибо, дружище, — Глеб высунулся из-за края изрешечённого остова и, только показавшись, кинулся в противоположный конец. Выскочил и побежал к следующему укрытию, резко меняя направление.
Нитки трассеров с небольшим запозданием принялись вышивать рисуемый Глебом замысловатый узор. До траншеи оставалось уже совсем немного, когда тридцатимиллиметровая «игла» швейной машинки Преклова угодила в бедро «Ивана». Глеба, развернув, бросило на землю. Едва сориентировавшись, он перекатился боком и упал в траншею.
Собственное бедро почти не пострадало, если не считать ушиба, но вот «Ивану» ранения избежать не удалось. Снаряд, лишь по касательной задев броню, оставил на ней глубокую борозду, заканчивающуюся рваным металлом. Пластина заметно деформировалась, сварной шов, соединяющей её с защитой коленного сочленения, треснул.
— Ладно, Толя. Хочешь драки? Будет тебе драка, — Глеб, пригнувшись, побежал вправо по траншее, рассчитывая зайти Преклову во фланг со стороны менее грозного орудия.
Стоявшая неподвижно «Химера», потеряв цель, начала движение в противоположном направлении, постепенно сокращая расстояние до траншеи.
— Он не видит, — снова раздался голос профессора в гарнитуре Глеба. — Тепловизор не берёт сырую землю. Движется в мою сторону. Наверняка попытается найти тебя и атаковать.
— Да неужели?
— Иди за ним, а не от него. Ближний край траншеи изгибается под углом в сорок пять градусов, на этом изгибе стоит блиндаж. Укроешься за ним и по моей команде выскочишь.
— Откуда знаете? — поинтересовался Глеб, но направление всё же сменил, вняв совету.
— От нашего спутника. Сейчас. Готово. Запроси у системы сектор 60.835208, 58.417311.
— Система, показать сектор 60.835208, 58.417311.
На стекле шлема высветилась голографическая проекция изображения со спутника, демонстрирующая узкую, прерывающуюся на изгибе полоску траншеи с двумя движущимися точками: небольшой — снаружи, и совсем крохотной — внутри.
— Да, вижу, — подтвердил Глеб. — Система, запомнить последнюю команду под номером один. Свернуть последнее…
— Нет необходимости, — бесцеремонно вклинился профессор в общение Глеба с бортовым компьютером. — Через тридцать секунд спутник уйдёт. Дальше вести тебя буду я. Доверься.
— Будто у меня есть выбор.
Добравшись до блиндажа, Глеб остановился и замер, вжавшись в угол между древозёмной стеной траншеи и бетонной плитой.
— Сиди тихо, он рядом, — поделился Прохнов разведданными.
— Я его слышу.
Негромкий, но вполне различимый гул холостых оборотов звучал совсем близко. Серый фон неба подёрнулся муаром раскалённого силовой установкой воздуха. Внутрь траншеи упала тень от повернувшейся башни увенчанная силуэтом громадного пламегасителя. Двигатели взвыли, и одна из ног «Химеры» встала на крышу блиндажа, окатив Глеба грязью.
— Жди, — зашипел в ухо голос Прохнова.
К первой ноге присоединилась вторая. Тень от башни подалась вперёд, рыская из стороны в сторону. Ствол автоматической пушки замер в метре над головой Глеба.
— Жди.
Ближняя нога «Химеры» оторвалась от блиндажа и двинулась к противоположному краю траншеи, неся за собой массивное тело.
— Бей!!! — заорал профессор, едва не лишив своего ведомого слуха.
Глеб метнулся к зависшей на мгновение ноге, ухватил её и с силой рванул вниз.
«Химера» потеряла равновесие и врезалась башней в стену траншеи, отчаянно молотя конечностями.
Увернувшись от просвистевшей возле лица гусеницы, Глеб отскочил в сторону и дал длинную очередь в ненадолго открывшееся брюхо противника, после чего, не дожидаясь пока «Химера» встанет, нырнул в блиндаж.
Пилотируемый Прекловым монстр, раскорячившись в слишком узкой для него траншее, сунул башню внутрь и принялся поливать все, что оказалось в секторе обстрела. Блиндаж моментально наполнился бетонным крошевом и дымом. Укрывшийся в ближнем, недоступном для «Химеры» углу, Глеб даже через костюм почувствовал жар пороховых газов. Краска на плече «Ивана» пошла пузырями. Упав на колено, он направил пулемёт за угол и вдавил гашетку. Непроницаемо белый от пыли воздух блиндажа засверкал снопами вышибаемых из брони искр.
«Химера» клюнула носом и отступила, прекратив огонь. Но сдаваться Преклов вовсе не планировал. Отведя машину на десяток метров от блиндажа, он остановился, и левый борт «Химеры» заволокло дымом выпущенного ПТУРа.
Выстрел угодил в противоположную от Глеба стену. Молочно-белое марево исчезло в ослепительной вспышке. Глеба швырнуло назад и с силой ударило спиной о бетонный блок. Стекло шлема покрылось сетью трещин. Кое-как отыскав в кромешной пыли дверной проём, он на четвереньках выбрался из своего убежища, и очень вовремя. Второй выстрел просвистел у него над головой. Позади ухнуло, и пылевая завеса, вырвавшаяся столбом из истерзанного блиндажа, стала ещё плотнее. Глеб продолжал ползти вслепую и ничего не слыша из-за контузии. Только где-то высоко, словно грозовые раскаты, пронзали пелену огненные всполохи, а из динамика гарнитуры лился неразборчивый гул. Перед глазами, еле различимая в белом киселе, маячила лишь левая рука «Ивана», нащупывающая опору, и правая — старательно удерживающая пулемёт над землёй, не давая стволам забиться жидкой грязью. Но вот к двум обитателям сумеречного мира добавился ещё один… и ещё. Несколько огромных дымящихся гильз возникли из цементного облака и, упав на землю, окутались паром. Прямо перед лицом Глеба появилась нога «Химеры» и, едва не угодив катком в потрескавшееся стекло, перешагнула через него.
— …живой?! Какого дьявола не отвечаешь?! — разобрало чуть отошедшее от контузии ухо ретранслированный гарнитурой голос профессора. — Ты как?!
— Порядок, — успел ответить Глеб, прежде чем перекатиться на спину, пропуская «Химеру» над собой.
Железный монстр, широко расставив не помещающиеся в траншею ноги, двинулся к блиндажу. Несмотря на отсутствие третьей пары конечностей, снизу он здорово напоминал паука. Огромного паука. Развеивающаяся бетонная пыль визуально только увеличивала габариты пилотируемого Прекловым чудовища. Вооружённая пушкой «голова» с манипуляторами-хелицерами уже проплыла над Глебом, и когда «брюхо», горячее от работающей внутри силовой установки, на секунду зависло, подставив уязвимый радиатор, блок пулемётных стволов пришёл в движение, изрыгая вверх пламя и свинцово-вольфрамовый шквал. Решётка радиатора пошла дырами, в недрах машины заискрило. Тело «Химеры» резко развернулось на сто восемьдесят градусов, ставшие теперь задними ноги сделали шаг вперёд, а передние — разошлись в стороны, наклоняя его под углом к земле. Но Глеб успел отпрыгнуть. Снаряды подняли фонтан земляных комьев в том месте, где секунду назад находилась его голова. Башня «Химеры» снова развернулась, оставляя дымный шлейф от пушечного пламегасителя. Глеб, дав короткую очередь в сочленение ближайшей ноги, нырнул вперёд, под харкающий пламенем ствол, рассчитывая уйти с линии огня и подобраться к слабо защищённому брюху противника, но угодил прямиком в его объятия. Клешня одного из манипуляторов сомкнулась на левом плече «Ивана», вторая — обхватила механическое запястье правой руки, не давая направить пулемёт. Поршни зашипели, подтягивая жертву вверх, к смертоносному дулу пушки.
— Да что там у вас творится?! Почему молчишь? — снова зазвучал в гарнитуре возмущённый голос профессора.
— Мне сейчас не до отчётов, — Глеб вцепился левой кистью «Ивана» в ствол пушки и упёрся ногами в броню, пытаясь избежать нежелательного контакта между тридцатимиллимитровым снарядом и собственной головой.
— Телеметрия показывает давление близкое к критическому на левой руке!
— Я в курсе.
Сервоприводы обеих машин натужно завыли, сопротивляясь враждебному усилию, пока скрежет металла не возвестил о победе одной из них. Правый манипулятор «Химеры» выгнулся, клешня отцепилась от руки «Ивана» и повисла на сломанном сочленении.
Не давая уцепившемуся за ствол пушки противнику опомниться, Преклов бросил своего монстра вперёд. Туша «Химеры» едва не сломала Глебу шею, припечатав его к траншейной стене. Спас шлем, застопорившийся в крайнем заднем положении. Выдавленное бронестекло осыпалось крупными кристаллами. Позади заскрипел сминаемый патронный короб. Глеб попытался соскользнуть вниз, но уцелевший манипулятор продолжал удерживать правую руку «Ивана», а лобовая броня «Химеры» давила на шлем всеми тремя тоннами. Времени на второй раунд армрестлинга не оставалось. Ещё чуть, и начавший деформироваться шлем, будучи сорванным с креплений, ушёл бы в бревенчатую стену вместе с головой. Глеб перестал сопротивляться и, позволив вытянуть вверх правую руку «Ивана», резко согнул её в локте, чем едва не лишил себя последнего шанса. Однако трюк сработал. Нацеленный в смотровую щель «Химеры» пулемёт, выдав длинную очередь, заставил Преклова на чистых рефлексах отступить. Всего один шаг назад, но этого оказалось достаточно. Глеб, упав, нырнул «Химере» под брюхо и открыл огонь по сочленению уже частично повреждённой ноги, прося удачу об одном — чтобы ленту не переклинило в искорёженном патронном коробе.
Преклов направил машину в сторону, рассчитывая затоптать наглеца, но разбитое колено подвело. Заискрив трущимся металлом, нога сложилась, и трёхтонный монстр рухнул. Лобовая броня вместе со стволом пушки зарылась в земляную жижу.
Улучив момент пока соперник решал задачу «как поднять трёхногую машину без манипуляторов?», Глеб зашёл «Химере» в тыл и от души нафаршировал моторный отсек пулями.
Рвущийся из силовой установки дым сделался гуще. В чёрном маслянистом выхлопе блеснули языки огня. Движок захрипел, будто лёгкие умирающего туберкулёзника. Из пробоин полилось горячее масло. «Химера» судорожно дёрнулась, поднимая вокруг грязь, и, будто потеряв остатки сил, опустилась на землю.
Глеб подошёл к поверженному противнику и нацелил пулемёт в мутное от трещин бронестекло смотровой щели.
— Ну что?! Что там у вас?! — возбуждённо закричал из динамика гарнитуры профессор. — Зиммер тут беснуется, волосы рвёт! Ты его сделал?! Ответь!
— Система, отключить связь, — скомандовал Глеб.
Из «Химеры» послышались щелчки, сбоку вырвалась струя пара, и бронированный фонарь, приподнявшись, отъехал назад.
— Ну, давай, закончи это, — голос Преклова, не усиленный динамиком, был едва слышен. Анатолий полулежал в кресле пилота, почти упираясь культями ног в приборную панель. Склонённая набок голова превратилась в безволосый обтянутый пергаментной кожей шар с выступами изувеченной плоти на месте носа и ушей. Кривая линия рта чуть раскрылась и издала шипящий звук, втягивая набегающую из угла слюну. Только глаза выдавали в этом существе того самого Преклова.
— Дьявол… — Глеб опустил пулемёт.
— Что, так сильно изменился? Молчишь, — Анатолий судорожно задышал и потянулся к кислородной маске. — Ответь, — продолжил он, глотнув дыхательной смеси, и указывая на Железную Звезду у себя возле сердца, — оно того стоило?
— У нас был приказ.
— У тебя, — вытянул Преклов указательный палец в направлении Глеба. — У тебя был приказ. И невъебенное желание отличиться.
— А у тебя разве нет?
— Вдвоём на танк? — ротовая щель на лице Анатолия сложилась в жуткое подобие улыбки. — Нет. Мне вполне хватило бы обычной службы, без самопожертвования. Я — не герой.
— Ты и впрямь сильно изменился.
— Точно, — Преклов согласно кивнул и снова приложился к маске. — Теперь я — просто безногий кусок палёного мяса в стальной скорлупе, — он огляделся и погладил броню «Химеры». — Но ты и её разрушил. Доделай начатое. А то я что-то подзаёбся зарабатывать тебе ордена.
Со стороны зрительской трибуны донёсся приближающий шум двигателей. Командирский «Лис» подкатил к траншее и, обдав обоих участников сражения грязью, остановился.
— Они этого не хотят, — констатировал Глеб и в подтверждение своих слов зажал гашетку деактивированного пулемёта, направив его вверх. — Видишь?
— Стало быть, я не такой уж бесполезный? — хмыкнул Преклов.
— Отличная драка, парни! — генерал-полковник в окружении подоспевшей свиты стоял на краю траншеи, уперев кулаки в бока. — Разорви меня фугас, если мне доводилось видеть что-то лучшее на этих грёбаных презентациях с их нелепыми спектаклями! Запись с беспилотников осталась? — обратился он к помощнику.
— Отменного качества, — заверил тот.
— Хех! Буду вечерами пересматривать! Это ж интереснее, чем болтающиеся перед носом титьки!
Свита поддержала шутку дружным гоготом.
— Ну — дьявол! — и задали же вы мне задачу, — продолжил генерал-полковник, помрачнев. — У меня ведь только одна подпись. И под каким проектом прикажите её ставить? Я теряюсь, — развёл он руками. — Но у меня есть идея! А давайте-ка объединим вас в один проект, и обзавём… — генерал-полковник склонился к шепчущему на ухо помощнику, — Точно! С сегодняшнего дня вы — Комплекс Средств Уничтожения Живой Силы и Техники! Хм… — скривился он. — Говённо звучит. Нет. Пусть будет… Комплекс «Алтай»!
— Почему «Алтай»? — несмело поинтересовался кто-то из-за украшенного тремя звёздами плеча.
— Места там красивые, — улыбнулся генерал-полковник.