Глава девятнадцатая
– Щас будут здесь, – Коля опустил рацию и потянулся за гранатометом. – Вы оставайтесь, а мы с Худойбердыевым немного выдвинемся вперед. В борт бить по-любому сподручнее.
Апостолы ушли заранее на параллельную улочку и теперь ожидали неприятеля там. В нынешних условиях важнее не число бойцов в одном месте, а маневренность и постоянные перемещения. Нанес удар, исчез. Потом – в другом месте.
Пути намечены заранее. Никаких пробежек по улицам, только дворами. Так, чтобы со стороны любое движение было незаметно. Насколько вообще возможно незаметно перемещаться по городу.
Стреляли, кажется, едва не везде, да еще эхо гуляло посреди стен. Рация порою взрывалась отборным матом. Однако, судя по отрывкам разговоров и звукам боя, дела у нападавшей стороны шли не слишком успешно. Продвигались, конечно, только кусали их со всех сторон, и зачастую уже пройденные улочки вновь занимались то добровольцами, то ополченцами.
– Встанем здесь, – объявил Николай. – Ты посматривай направо. Эти гады тоже могут дворами пойти.
Таджик кивнул в ответ. К чему лишние слова?
Весьма удобная подворотня чуть в стороне от улицы. Впереди некогда явно был еще один дом, но по каким-то причинам пошел на снос. Зато проезжая часть не вплотную, а спереди обзор неприятелю прикрывает двухэтажная развалюха времен царя Гороха. И путей отхода минимум штуки три. Правда, и обхода ровно столько же.
Рвануло где-то недалеко. Там, где заняли позицию Апостолы. Следом грянула такая перестрелка, словно сошедшимся противникам внезапно потребовалось срочно расстрелять как можно больше боеприпасов. Этакое соревнование на скорострельность.
На противоположной стороне улицы показался крадущийся солдат в чужой форме, и бывший десантник предусмотрительно отшатнулся под прикрытие выходящего прямо в арку подъезда. Одиночные пехотинцы его пока не интересовали. Да и какие одиночные? Головные – так будет точнее. Наверняка стандартная схема – десант и броня в качестве поддержки. Можно считать наоборот: броня и охраняющие ее пешие вояки. От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Лишь бы сюда не сунулись раньше времени.
Гранатомет чуть оттягивал руки. Приятная такая тяжесть, гарантирующая, что чужакам не поздоровится, если не сплохует стрелок. А тут расстояние – никакого оптического прицела не надо. При желании промахнуться проблема.
Так. Судя по звуку, движется что-то тяжелое. Вряд ли танк, скорее опять уже знакомая «Брэдли». Зато и весит она под тридцать тонн. Куда родной БМП, а уж о машинах десанта поминать стыдно. Они в сравнении – как пушинка.
Она, родимая! Громоздкая даже на вид, башня повернута в другую сторону, пара солдат едва не прижалась прямо к броне. Один из пехотинцев как раз посмотрел в направлении подворотни, кажется, что-то крикнул и стал вскидывать винтовку.
Поздно! Граната в мгновение проскочила небольшое расстояние и ударилась в борт бронированной гадины. Страшная штука – комбинированный боеприпас с гарантированным пробитием любой защиты. Оба пехотинца рухнули, а от взрывной волны или достало их чем, пока без разницы. Нечего так близко держаться к машине!
– Ходу! – сам себе выдохнул Николай, проворно закинул пустую трубу РПГ через плечо и дернул автомат.
Больше здесь делать было нечего. Обложат в две минуты, и жить останется, сколько продержишься.
Оказалось, гораздо меньше. Из дворика, где оставался Худойбердыев, донеслась злая длинная очередь. Таджик умело укрылся за валяющимся здесь невесть по какой причине хламом и старательно вел огонь куда-то в сторону соседнего дворика.
– Не задерживай! – Но сам Николай все же примостился рядом, заметил мелькнувший силуэт и тоже выдал пару коротких очередей.
– Я попал, – Худойбердыев повернулся к десантнику. – Один упал. Сразу.
– Молодец! Вернемся, можешь купить себе пряник! Но все равно, рвем отсюда! Сейчас они еще с улицы подойдут! Ну, раз, два, три!
Открытого пространства было от силы десяток метров, но как же неприятно бежать под свист пуль и каждое мгновение ожидать рокового удара!
Проскочили и без остановки понеслись дальше. Даже тяжесть обычного солдатского имущества не мешала стремительному бегу, как не мешали ему различные препятствия в виде деревьев, заборов и прочей ерунды.
Лучший стимул для бега – опасность за плечами, а лучшая в жизни цель – родная позиция, где ждут способные прикрыть тебя друзья.
Перебежка через улочку, а там и родной двор с коротко лающим вдоль основной магистрали пулеметом. Казавшийся островком безопасности оазис явно уже перестал быть таковым, так ведь вчетвером – не вдвоем.
Даже вшестером. Оба Апостола были уже здесь и старательно опустошали магазины автоматов. Не лишь бы как, нет, исключительно короткими, по два-три патрона, просто целей видно хватало, и поневоле требовалось торопиться.
Впрочем, все это Николай в ближайшие секунды увидел сам, едва перебрался ближе к забору. Чужие солдаты действовали нахрапом, пытались перебежками подобраться поближе, и несколько тел уже лежали без движения.
Нахрапа хватило ненадолго. Неприятель залег, уповая на собственный ответный огонь.
– Мы – два! – Павел самодовольно улыбнулся. – Горят, родимые!
– Мы – одну. Больше не попалось, – отозвался Николай.
Апостол довольно осклабился. Мол, знай наших! Или же ему было приятно невольное лидерство в счете. Все-таки, добровольцы, да еще национальные патриоты. Не зря же они так долго готовились!
Как раз в перестрелке возникла пауза. Наступавшие убедились, что с ходу продвинуться вперед у них не получится, и теперь искали иные варианты. Оборонявшимся любой выигрыш во времени играл на руку.
– Ленту забей, пока время есть. – Денис предпочел сейчас использовать коробку на двести пятьдесят патронов и умудрился расстрелять ее всю. Теперь в его распоряжении имелись лишь три «сотки». С одной стороны, вместимость не та. С другой – спокойно пристегиваешь и можешь свободно перемещаться вместе с пулеметом.
– Ага. – Матвеев подтянул поближе цинк и принялся за дело. Отвык он от него, а тут помимо быстроты требовалась аккуратность. Не дошлешь как следует один патрон, и в решающую минуту ПК заест.
Прочие бойцы тоже лихорадочно набивали опустевшие магазины. Появилось время – немедленно пополни боезапас. Уж эту нехитрую мудрость они успели усвоить намертво.
– Сейчас броню подтянут, и попляшем. – Николай не обольщался победой. Пусть пока они выигрывали всухую, но много ли надо для изменения ситуации на прямо противоположную? Между прочим, калибр пушки на «Брэдли» – двадцать пять миллиметров. Вроде небольшой, но вполне достаточный, чтобы раздолбать здесь все. А уж «Абрамс» вообще зверюга. Да и в лоб его можно не взять даже навороченной гранатой. Но ведь и отходить раньше времени не хочется. С такими темпами можно вообще быстренько выкатиться из города.
– Может, мы уже всю повыбили? – осклабился Павел. Относительная легкость победы породила у молодого мужчины уверенность в дальнейших успехах. – Не одни же мы работаем!
– Брони у них пока хватает, – буркнул десантник. Он уже чувствовал себя ветераном. Так ведь не первый бой.
– А ты пессимист…
Но все оказалось иначе. Никто и не заметил, как противник занял один из пустующих домов и сразу повел огонь из окон второго этажа, да такой, что бойцы дружно постарались стать частью земли и камней.
– У них там пулемет! – повернулся Павел. – Щас так прижмут!
Пули действительно пролетали настолько густо, что заставить себя приподнять голову, выглянуть казалось немыслимым делом. Еще чудо, что никого пока не зацепило, только много ли надежд на чудеса? Подойдут под таким прикрытием вплотную, а дальше…
– Прикройте, а я их «Мухой»! – выдохнул Апостол, приводя в готовность одноразовый РПГ.
Привстать казалось самоубийством, так ведь и лежать – тоже не выход.
Загрохотал ПК Дениса, следом вразнобой ударили автоматы. Никто не целился, тут главное, чтобы противник тоже почувствовал себя неуютно, сбил прицел, был вынужден укрываться.
– Ну! – Павел оторвался от спасительной земли, привстал на колено. Труба гранатомета чуть шевельнулась, а затем выплюнула реактивный снаряд. Стремительный дымный росчерк завершил свой путь в одном из окон, и сразу же там полыхнуло так, что завидовать облюбовавшему чью-то покинутую квартиру пулеметчику явно не стоило.
Если бы все ограничивалось лишь пулеметчиками! Павел без звука завалился на спину. Брякнула выпавшая труба. Все буднично и просто. Кровь на груди, вздрагивающее тело…
– Пашка! – Случайно встреченный человек вдруг стал казаться родным.
– Я их достал… – выдохнул Апостол.
Каждый сам решает, что самое главное в последний момент.
Растерянное лицо Петра. Как ни готовься, но увидеть воочию смерть приятеля…
Неподалеку слабо хлопнула граната от подствольника.
– Худойбердыев, Матвеев! Хватайте тело, и на следующую позицию! Мы прикроем, а потом за вами.
Хорошо, пути отхода заранее намечены так, что с противоположной стороны их не видно. Разве что с какого-нибудь высокого здания, но вряд ли неприятелю после полученного урока захочется выглядывать из окон.
Словно подстегивая отход, вновь хлопнула граната. Ладно, пока толком не пристрелялись, сволочи, или же просто нервничают, больше палят для острастки.
Эх, обойти бы их с тыла да перестрелять в спины, откуда не ждут! Но как-то не по себе. Справа такая стрельба, что того и гляди напорешься на встречную группу не менее догадливых неприятелей. Воевать они умеют, даже если не шибко хотят. Хорошо, как сообщили в штабе, здесь у противника не спецназ, а обычные линейные части. С какой-нибудь спецурой потягаться бы вообще не удалось.
– Я Девятка. Мы уходим.
– Девятка! Вы что, еще там? – мгновенно послышался голос ротного. – Восьмерка давно оттянулась. Не медлите! Повторяю: не медлите! Будьте внимательней!
Блин! Как же он проворонил! Вот что значит, не привык пользоваться связью!
– Мужики! Отходим в темпе! По сторонам смотрите!
Он еще чуть выждал, проследив за выполнением команды. На то и командир, чтобы заботиться обо всех. Последняя, опустошающая магазин, очередь. Перезарядка. Автомат без патронов – бесполезная железяка. А теперь вперед! В смысле, назад.
Кусок двора пришлось преодолеть по-пластунски. Зато подальше стало возможным вскочить на ноги и припустить следом за отбегающими приятелями. Кто приятель на войне? Любой боец твоего подразделения. Раз уж делишь с ним патроны и еду, жизнь и смерть…
– Одну группу надо на Октябрьскую. – Александр старательно втыкал флажки в расстеленный на столе план города.
Эх, двадцать первый век давно на дворе, а все воюем по старинке! Зато нам к тому не привыкать, а каково противнику без привычной спутниковой связи? Они привыкли наворотами по дикарям. А чтобы вот так, грудь в грудь, да без поддержки ударной авиации, беспилотников и прочего – попробуй, выдержи! Сегодня вообще ничего не летает, видно, подействовало таинственное секретное оружие. Посмотрим, на чьей теперь улице «КамАЗ» с пряниками перевернется!
Но с поддержкой ли, нет, однако часть города неприятель уже занял и уверенно продвигается дальше. Ладно, не совсем уверенно, замирает едва не на каждом углу, теряет людей и технику, но все равно ведь движется и останавливаться пока не думает.
– Распоряжусь. – Комбат прикинул, какое подразделение ближе, и отдал по рации короткую команду.
Трудно распоряжаться вот так, вообще не видя боя, лишь сообразуясь с докладами подчиненных. А любой доклад грешит невольными неточностями, плюс обстановка меняется едва ли не ежеминутно. Да и подлинный ход боя возможно установить лишь по его прошествии. Если вообще возможно.
– Скоро резервов не останется, – вздохнул Фролов. – Один Громов да наша команда. Давят, гады!
– Зато артиллерия их бездействует. Заметил? Не иначе, взятые с собой снаряды на исходе, а какие-то взорваны.
– На себя намекаешь?
– Не один же я такой! На что спецназ и прочие партизаны? Налаженных линий снабжения нет, все с собой, а про удары по коммуникациям еще Денис Давыдов писал. На основании собственного опыта. Мы так, отвлекающий фактор. Чтобы не смылись раньше времени и сполна ощутили нелегкую долю несостоявшихся завоевателей. Экстремальный тур на бронетехнике по России. Похороны оплачивает пославшее государство.
Говорил, а сам рассматривал карту да прикидывал, что тут еще можно сделать. Лучший вид обороны – это наступление. Или хотя бы короткие удары в неожиданных местах.
И совсем вторым планом шли иные мысли. Может, в самом деле, отослать Серанцева подальше? Пусть вечный пацан самой лучшей девушке не пара, но кому о том судить? Карпов – сторона поневоле заинтересованная, пусть ни на что не рассчитывающая, но по-любому все равно предвзятая.
Только почему обязаны гибнуть лучшие, а нечто неопределенное – торчать в тылу? Сколько их полегло вчера, и переживет ли кто-нибудь сегодняшний день?
– Слушай, комбат. Возьму я пару бойцов да прогуляюсь на Крестовоздвиженскую. Чует мое сердце, жарковато там будет сейчас.
– Давай. – Раздумывал комбат недолго. – Только зря не рискуй.
– Какой риск? Мы дворами…
– Пригибайся, мать твою через тридцать три колена!
Уютную крышу пришлось покинуть. Потеряла она уют после того, как сразу две чужие БМП сосредоточенно стали расстреливать здание из автоматических пушек. А тут еще без малого отделение пехотинцев стало потихоньку подбираться справа с явным намерением пошерстить бесхозное строение. Двоим из них пришлось навсегда распрощаться с любыми надеждами и намерениями, но для чего существует связь? Кто-то где-то уже указывает позицию снайпера, и другие группы наверняка спешат к вожделенной цели.
Главное в нашем деле – вовремя смыться, перейдя туда, где тебя не ждут.
Снаряды долбили не только по обрезу крыши, но и по стенам и окнам. Дом был старым, ветхим, и пусть не рушился целиком, однако куски бетона и штукатурки разлетались наравне с осколками и ежесекундно грозили не убить, так ранить.
– Сюда! – Комаров потянул парня в угловую квартиру. Пусть формально двери подъездов выходили в безопасный двор, но мало ли что? Рисковать снайпер не собирался.
Неприятно хрустнули под ногами вылетевшие еще вчера стекла. Но оно и на руку. Нет необходимости открывать окна. Как перед тем – распахнутые настежь во время бегства двери.
– Подожди.
Внимательный взгляд наружу. Прямо напротив в паре десятков метров горел двухэтажный частный дом, и багровые языки огня высоко вздымались над покатой крышей.
А так все чисто. Даже дым на руку, не даст сразу разглядеть фигурки.
Комаров выпрыгнул первым. На мгновение застыл в окне, а потом оттолкнулся, пролетел пару метров до земли, мягко приземлился на полусогнутые ноги и привычно упал, откатываясь в сторону. Ствол винтовки рыскнул по сторонам в поисках отсутствующих целей. Разрешающий взмах руки. Илья торопливо и весьма ловко сиганул следом. Парнишка явно не врал и хорошо натренировался на играх.
Еще один взмах в сторону горящего дома. Короткая перебежка. Кажется, противник еще не добрался до этих мест. Дыхнуло жаром, хотя и без открытого огня было совсем не холодно. Август все-таки… Да еще вместо воздуха – гарь, а по ушам продолжают молотить разрывы.
Снова бег мимо груды развалин. Только это уже последствия вчерашнего налета. Обгорелые старенькие «Жигули» во дворе. На улицу, разумеется, не показывались, предпочитая двигаться вот так, задами. Благо старая часть города была весьма запутанной, так и не поддавшейся планировке. Один двор плавно перетекал в другой, часто отгороженный штакетником, подобием живой изгороди, а то и настоящим забором. Ладно, без гавкающих очумевших от грохота собак. Взяли ли хозяева питомцев с собой, сами ли те разбежались, руководствуясь звериным инстинктом, главное, не шумят, не рвутся с цепей и не бегают, не зная, где найти безопасное местечко.
За поворотом глухого забора подстерегла беда. Три вражеских солдата, полностью экипированных, похожих не то на вооруженных верблюдов, не то на раздувшихся пингвинов, пригнувшись, двигались навстречу. Тоже настороженные, ждущие неприятностей и тоже глухие от непрерывного грохота со всех сторон.
Пять стволов стремительно вскинулись. Тут уже не до тщательного прицеливания, да и дистанция исчисляется десятком метров. Выстрелить бы первым, а там уж куда-нибудь, да попадешь.
Первым оказался Комаров. СВД выплюнула пулю, и один из неприятелей сразу стал заваливаться на спину. И сразу длинно, заливисто, загрохотал «калашников» Ильи. Ствол немедленно задрало, повело в сторону, однако первые пули достигли цели, а последующие свистели столь грозно, что последний уцелевший солдат поневоле пригнулся, пропустил свой выстрел, а иного шанса Комаров ему уже не дал. Вопреки обыкновению, снайпер не обошелся одной пулей, а нажимал и нажимал спусковой крючок, добавляя порции свинца в падавших, а затем и в лежащих. Торопливо сменил магазин, застыл, оглядывая доступное взору. Парнишка рядом несколько очумело взирал на автомат в своих руках, не мог понять, почему вдруг тот не стреляет?
– Перезаряди! – Комаров потянул из разгрузки гранату, сдавил концы проволоки и ухватил зубами кольцо. Только дернуть его не спешил, а так, с гранатой, поднесенной к лицу, и винтовкой бегом помчался к дальнему углу забора. Осторожно выглянул, сразу отпрянул и махнул напарнику рукой в сторону следующего двора.
Упрашивать Васильева не пришлось. Адреналин придал сил, и парень рванул так, что вполне мог бы претендовать на мировой рекорд. В ушах стучала кровь, даже звуки перестрелки со всех сторон оказались приглушены этим шумом, пот заливал глаза, и только героем Илья себя в данный момент почему-то не ощущал. Хотя еще недавно мечтал завалить пусть одного неприятеля. Завалил, но никакой радости, вообще никаких чувств, кроме понимания: надо быстрее уходить.
Лишь проскочив пару дворов, парнишка вспомнил об осторожности и застыл перед углом очередного полуразрушенного дома. Даже не дома, каменного сарая, возведенного каким-то рачительным хозяином да мгновенно порушенного войной.
Сразу вспомнилось о Комарове. Неужели отстал? Но нет, снайпер привалился к стене в полуметре сзади, только дышал тяжело после пробежки. Гранаты в руке видно не было, а использовал ли ее Вячеслав по назначению или вернул на место, Илья сказать не мог. Что взрыв гранаты? Хлопок. В общем шуме не всегда и выделишь.
Большой палец снайпера приподнялся вверх. Мол, молодец, Илья, не сплоховал! И дружеское подмигивание. Лишь сейчас парнишка что-то почувствовал, но не ожидаемую гордость, а накатывание усталости. Неуместное здесь, посреди квартала, где нежелательную встречу можно ждать в любое мгновение, и все-таки…
Нелегко первый раз в жизни убить неприятеля, да еще едва не в упор.
Комаров прекрасно понял его чувства, ободряюще хлопнул по плечу и проскользнул рядом. Осторожно выглянул за угол, вновь молчаливо дал отмашку. Опять короткая пробежка до следующего укрытия, еще одна, а затем снайпер юркнул в подъезд слегка разрушенного двухэтажного здания, скользнул на чердак и лишь там перевел дух.
– Пока обоснуемся здесь. Твои сектора – вон эти. Думаю, десяток минут у нас точно есть. Если повезет, то и больше. Но надолго не устраивайся. Чуток пошумим и дальше двинем.
Чем этот дом лучше других, мимо которых пролегал их путь, Комаров объяснять не стал. Как и то, была ли позиция намечена заранее или это плод импровизации. Хотя вряд ли. Зря ли Вячеслав успел вдоволь полазить по всему району? Наверняка прикинул по лишь ему известным параметрам некие точки, нахождение на которых сулило наибольший урон врагу.
Чердак был удобным, с небольшими окошками на все четыре стороны, и Илья, превозмогая себя и свою усталость, выглянул в каждое из них.
– Чисто.
– Ты все равно поглядывай. Не ровен час… – Комаров с наслаждением закурил. – Блин! С этой войной даже покурить толком времени нет! Так и бросить придется!
– Курить – здоровью вредить, – машинально отозвался Илья.
Сам он не курил и начинать не думал.
– Вообще-то, здесь находиться пользы тоже мало. А с сигаретой ли, нет, разница небольшая. Вон надымили как!
Снаружи действительно повсюду стлался дым. Не сплошным туманом, сужающим границы обзора, но все-таки черные струи ползли по небу тут и там, а запах гари перебивал все прочие ароматы.
– Ничего. Зато я одного достал. – Конечно, неловко было хвастаться перед тем, кто сегодня убил минимум пару десятков неприятелей, но есть разница между профессионалом и человеком, сегодня впервые попавшим в самый настоящий бой!
– Ты – молодец. Среагировал моментом. Не начни стрелять, и там вполне могли бы лежать мы. Мне с моей дурой в упор несподручно. Повернуться не успеваешь. Тут главное – количество пуль. Вон как последний чуть в штаны не наложил от страха! Только магазин набей. День еще долгий.
Сам он тоже, не вынимая сигареты изо рта, принялся за дело.
Илья скинул рюкзачок, небольшой, но тяжелый, стал доставать оттуда патроны. Пальцы слегка подрагивали. Было стыдно, только поделать с собой парнишка ничего не мог.
Комаров деликатно сделал вид, будто не замечает. Сам он был спокоен, как скала, будто не было ни долгого боя на пятиэтажке, ни пробежки, ни внезапного столкновения с троицей солдат.
– Ничего. Тут наши совсем недалеко. Еще отстреляемся разок, ладно, два, и махнем к своим. Вместе завсегда веселее. А там и вечер наступит. Хорошо мы их пошерстили. Долго будут икать, вспоминая.
– Дядя Слава, а что было там, за углом? – Илья, наконец, наполнил магазин и бережно вложил его в разгрузку.
– Ничего интересного. Еще дюжина гавриков.
– И вы их…
Комаров усмехнулся.
– Ты меня за супермена не держи. Мы тут не кино снимаем. Я их как увидел, сразу назад, да в ноги. Делать мне нечего, как с целым взводом воевать! Они бы меня там и замочили. А так еще посмотрим, кто кого. Ты смотри давай. Сердцем чую, скоро объявятся… – Помолчал немного и добавил: – Мишени…
