В лагере было на удивление... негромко. Рост слонялся без дела, смотрел, удивлялся, слушал. Люди переговаривались вполголоса, но почему-то главным образом жаловались — мол, командиры озверели, запретили разводить костры и не дают избавиться от сырости под доспехами. Ветер с моря действительно нагонял столько влаги, что она не только делала поддоспешные куртки влажными, но и оседала на каленом металле нагрудников и шлемов мелкими капельками. Как Росту удавалось рассмотреть ее в чернильной темноте, он и сам не понимал.

Около него по песку довольно тяжко переваливался Шипирик и совершенно бесшумными тенями скользили Бастен с Ихи-вара. Их Рост мог видеть по вихрям неплотного тумана, возникающим при движении. Почему он замечал и это, тоже было непонятно.

Армия стояла без единого огня в крайней точке мыса пернатых, на галечной полосе, такой узкой, что тут едва поместились несколько сотен людей и погонщики из бегимлеси, которые должны были переправиться на корабль. Вот летающие страусы никакой маскировки не признавали, ворочались непонятной, темной грудой, иногда ссорились между собой и кричали. Но Рост рассчитывал, что их крики не вызовут у пурпурных моряков подозрений, даже если те и следили за берегом.

Рост посмотрел на Шипирика, который сонно встряхивался, даже шагать по гальке иногда пытался с закрытыми глазами. Чтобы его взбодрить, Рост спросил:

— Твои бойцы понимают, что идут почти на верную смерть?

— Вы же не можете управлять нашими жисатк?

Последнее слово и обозначало страусов на языке пернатых.

— Много их удалось сюда пригнать? — И сразу понял бессмысленность вопроса, численность атакующей команды оговаривалась, проверялась и уточнялась не один раз. Но такие настали времена — трудно было удерживать в голове даже простые цифры. — Вернее, они все прибыли?

— Как мы и обещали, пять сотен. Может, чуть больше.

Каждый из этих самых жисатков должен был нести одного пернатого бойца с оружием, сделанным людьми, и одного латного бойца-человека. Вернуться на берег птицы смогут уже самостоятельно. Ума для этого, по словам Шипирика, у них хватит. Да и шуму на корабле, если все пойдет, как задумано, будет немало, а значит, птицы сориентируются без дополнительных внушений.

— Птицы хорошие? — спросил Бастен.

— Не очень, — сонно отозвался Шипирик, — молодые слишком... Не всем хватит сил, чтобы проделать этот путь туда и назад. Но после сражения у отравленного вала, — он повернул голову, пытаясь рассмотреть Ростиково лицо, — мы не успели вырастить боевых птиц с хорошей подготовкой.

— Понятно, — отозвался Ростик, чтобы хоть что-то сказать.

Ихи-вара чуть слышно хмыкнула. Ого, подумал Рост, у этой подруги тоже бывают взрывы веселья, правда, только перед безнадежным сражением.

Они пошли дальше по берегу. Тут уже находились люди, некоторые уступали дорогу всей этой команде, некоторые не очень. Как нам удалось найти столько людей, подумал Рост, способных жертвовать жизнью, чтобы цивилизация человечества развивалась по своим законам, а не под ярмом рабства у пурпурных? Может, отгадка в том, что никакого рабства не будет, а всех собираются попросту уничтожить?

— Многие из них трусят, — сказала Ихи-вара. Она и разговорчивой стала, с иронией отметил про себя Ростик. То, что способность к самопожертвованию оказалась присуща почти всем людям Боловска, носящим оружие, не вызвало, похоже, у аглоров никакого удивления. Но с аглорами все просто, они-то ничего никогда не боятся, да и море, отделяющее корабль пурпурных от берега, в случае чего смогут переплыть, не то что люди, к тому же закованные в доспехи.

— В бой они все равно пойдут, — отозвался Шипирик. И добавил, словно только что придумал главный аргумент: — Мы же пойдем.

На материковом основании той же галечной косы расположились летающие лодки людей. Их было чуть больше сотни. Около них ощущалось беспокойство. Да, подумал Рост, у нас та же проблема, что и с жисатками, или как их там... Слишком мало людей, способных вести антигравы под огнем, в правильном направлении, способных не потеряться в темноте и вообще высадиться на корабль, который, разумеется, встретит людей... негостеприимно. По чуть более громким голосам он нашел место, где собрались те командиры, от которых зависел исход сражения, — люди с черных крейсеров, ребята, которые должны были доставить к противнику нагруженные новой взрывчаткой лодочки, и те, кто должен был подтащить туда же десантников на антигравах.

Сами десантники расположились дальше от моря, в прибрежных кустах и за камнями. Их было более семи сотен, и каждый был самым умелым, отважным и опытным из солдат, каких только удалось найти. Вообще-то их могло быть раза в полтора больше, но Квадратный, которому поручили возглавить эту волну десанта, отбирал их чуть ли не индивидуально и очень многих забраковал. А возможно, он поступил так из злости на Ростика, который не позволил ему атаковать центральные надстройки плавающего острова в числе смертников.

Дальше по берегу в западную сторону от галечника стояли экранопланы. Вот они должны были перебросить третью и основную команду, более тысячи человек. В нее уже брали почти каждого, кто хотел. Вечером, когда Рост только прилетел в лагерь из Боловска, отдав там последние распоряжения и попрощавшись со всеми, кого любил, он заметил среди десантников даже девчонок. Например, Сонечку Пушкареву. Он хотел спросить ее, как же она решилась идти в этот бой, оставив ребенка, но не решился. Уж слишком хмурым и замкнутым было у нее лицо, и даже выражение в глазах стояло такое, что... В общем, он только помахал ей рукой издали, отчаянно ругая себя за трусость.

К Росту вдруг пробился Сатклихо. Он не летел на корабли пурпурных сражаться, а был тут с группой аймихо, которая прикрывала лагерь от ментального внимания неизвестных сенситивов противника. Что ни говори, а это тоже было необходимо. Если их обнаружат раньше времени, никаких человеческих способностей сражаться не хватит, чтобы выстоять в массированной атаке многих десятков черных треугольников губисков, которые те, несомненно, вышлют для подавления засады.

— Рыболюди ушли в море, — доложил старец аймихо. — Они не очень-то быстро плавают, их пришлось выслать заранее, чтобы перехватить Валламахиси.

— А что Фоп-фолла? — спросил Шипирик.

— Пока его никто не видел.

К Росту решительно протолкалась еще одна фигура, которая оказалась Кимом.

— Интересно, — спросил он, не разобравшись в темноте и обращаясь к Шипирику, — чем ты эту плавающую груду тряпья подкупил? Ведь не единственной же ящерокоровой? Он бы и целое стадо сожрал, не подавился.

— Я... не знаю, — отозвался Ростик. Ким сразу же повернулся к нему. Рост продолжил: — Я вообще последнее время плохо понимаю, что и как сделал.

Он ждал. Ким подошел к нему не для того, чтобы болтать, он хотел высказать что-то важное.

— Знаешь, — наконец сказал пилот, — Серегин тоже тут... Напросился на один из этих бочонков, которые вы превратили в летающую бомбу. — Все помолчали. — Говорит, что и так зажился на свете.

Ким отвернулся, ему было тяжело.

— Серегин умеет летать? — глупо спросил Ростик.

— У речки сидеть и не напиться?.. — Ким опустил голову. — Он стольких ребят выучил, что и с протезом держит машину в воздухе не хуже меня. А может, и лучше. — Все ждали, что еще скажет Ким. И он сказал: — Знаешь, мне эта твоя затея с камикадзе... Рост легонько хлопнул его по плечу в тяжелой полетной куртке.

— Зато остальные убеждены, — вмешался Сатклихо, — если можно одолеть главного противника, то только так.

Больше говорить о том, что будет с людьми Кима, не стали. Все почему-то повернулись к морю.

— Летающие киты не подведут? — спросил Шипирик на Едином.

Сатклихо мельком осмотрел темное небо в той стороне, где должны были находиться эти животные, то есть очень далеко, почти в пятидесяти километрах от берега. Как ему удавалось перебрасывать внимание с людей, стоящих рядом, на такое расстояние, Рост не понял, но почувствовал.

— Мы пробуем... — старец поморщился, потому что не сумел найти подходящего слова, — кормить китов, но они потихоньку дезертируют. Не все сразу — и на том спасибо.

— Как это — кормить? — спросил Бастен.

— Не совсем кормить... Разумеется, давать им корм никто не может на таком расстоянии. Это сложно, я не смогу объяснить... В общем, пожива для них какая-то все равно есть.

Честность — это то, без чего аймихо не могут обойтись, решил Рост, даже если речь идет о прозрачных летающих червяках. Не очень богатая мысль, но с деградацией своего понимания мира он уже стал смиряться.

— Кажется, я вижу корабль, — сказал Ким.

Плавающий остров губисков, который Рост почему-то назвал Валламахиси, действительно появился где-то очень далеко в морском тумане. Вернее, конечно, его очертания невозможно было рассмотреть, но какой-то шлейф мутноватого и с этой стороны не вполне мирного света пробился через все пространство, которое сейчас разделяло людей с союзниками и пурпурных.

Все постояли минут пять в полном молчании. За это время то ли глаза привыкли к этому свету, то ли корабль действительно двигался очень быстро, но он стал заметнее.

— Сколько до него? — спросил Шипирик.

— Километров сто, — ответил Сатклихо.

— Хорошо бы он подошел километров на пятьдесят... — сказал пернатый. — Жисатк вернее сумеют вернуться.

— И атака будет быстрее, — добавил Бастен.

— Нет, будет около семидесяти, это то, на что можно надеяться, — по-русски, чтобы было понятно Киму, проговорил аймихо. Потом перевел на Единый.

— Пойду прикажу стартовать экранопланам, кажется, уже пора, — отозвался Ким. — Если я правильно понимаю, ты не против. — Оказывается, он обращался к Ростику.

— Согласен... Да, правильно.

Скорость экранопланов была существенно ниже той, которую могли развивать антигравы, поэтому их, — как сделали с викрамами, — следовало запускать с некоторым упреждением, и раньше, чем двинутся остальные группы десанта.

— Хорошо бы мы им так вжарили, чтобы они к нам больше не совались, — высказался Ким на прощание. И ушел в туман, который закрутился за его широкой, приземистой фигурой, словно хотел поглотить навсегда, хотел занять то место в мире, которое по праву жизни принадлежало этому человеку.

— Они отправляются, — пояснил Сатклихо Шипирику. — Значит, через полчаса, не позднее, должны стартовать ваши птицы.

Бегимлеси торжественно, как-то по-жирафьи кивнул. Он подчеркнуто хотел повторить жест людей, которому в его мире соответствовали смешные приседания, но еще не научился исполнять его как следует. А научится ли, подумал Рост, хватит ли у него времени?

Он с неожиданной нежностью хлопнул по плечу пернатого вождя, своего соглядатая, как он когда-то думал о нем, этого разведчика, оказавшегося самым преданным другом — до смерти

— Потом, не позднее чем через час после жисатк, придется вылетать и нам, — скороговоркой произнесла Ихи-вара.

Бастен поправил ее:

— Мы можем вылететь и позже, скорость воздушных машин позволяет. — И добавил что-то на своем языке.

— Главное — оказаться на корабле всем разом, неожиданно для противника и в указанных местах, — отозвалась аглорша.

— Кстати, — заволновался вдруг Рост, — все командиры групп знают свои места высадки? Важно же еще не рассыпаться в этом... муравейнике, — он кивнул на свет далекого плавающего острова.

— Мы объяснили это несколько раз, — отозвался Сатклихо. — Чуть не каждому бойцу в отдельности.

Рост стал успокаиваться, а потом понял, что почти оправился. Он знал, что очень слаб, никогда, пожалуй, не был таким неуверенным и нелепым. Но на исход дела это повлиять не должно. Он обязан все сделать до конца и не может не победить. Пусть даже ценой жизни... Вернее, не так. В этом противостоянии, где на одной чаше весов находилась злая воля врагов, а на другой — выживание человечества, его жизнь была исчезающе малой, как говорится, пренебрегаемой величиной.

Он посмотрел на существа... Нет, на людей, стоящих рядом. Хорошо, что у нас есть теперь невидимки, решил он. То, что они пойдут на Валламахиси, почти обещает, что мы можем победить.

— Вы-то как, пойдете все вместе или рассеетесь? — спросил он Бастена.

— Рассеемся, только вот она, — он указал на Ихивару, — пойдет в паре с Сурда'нит-во.

— Как так? — не понял Рост. — Она же... У нее же должен быть ребенок.

— Срок еще маленький, — хладнокровно ответила Ихи-вара. — Да она и сама хочет.

— Ты позволила? — спросил Рост, пытаясь рассмотреть ее, что было, конечно, невозможно.

— Иногда даже командир не должен приказывать нашим женщинам, — вмешался Бастен, кажется, улыбаясь, насколько аглоры были способны на такое слишком человеческое проявление эмоций. Или он говорил действительно смешные, по его мнению, вещи, хотя Рост и не понимал этого юмора.

— Та-ак. — Рост поймал себя на глупой мысли, что ему хочется присесть в знак приветствия и согласия, как это делали пернатые. Но это было бы уже не очень понятной шуткой даже для него самого, не говоря об остальных.

— Ладно. — Голос Бастена затвердел. — Всем все ясно? — Он откинул капюшон и оказался очень близко от Ростика, всего-то в паре ладоней. — Тогда отдавай приказы, командир.

— Приступим, — согласился Ростик. — Расходимся по своим подразделениям, и...