Пока возвращались в город, Ким все время рыскал по курсу. Рост сидел мрачный и напряженный настолько, что даже спина заболела и почему-то плечи. Он перенервничал, но так, что сам этого не заметил. Ждал, когда настроение, появившееся над плывущими в никуда лодками с пауками, проявится хотя бы в виде смутных идей и представлений о том, что его грызет изнутри.

Остальные веселились. Ева прихорашивалась даже за рычагами антиграва, Ким откровенно зубоскалил о том, как уверенно и толково они справились с пауками и что из этого может выйти... Наконец, Ростик не выдержал одного из его наиболее великодержавных монологов и довольно резко оборвал:

— Все это ерунда, пилот. Ты решаешь проблему с пауками как-то... излишне механистически.

— То есть? — сразу насторожился Ким.

— Мол, исключили их из нашего... «острова», прогнали, а потом даже заставили куда-то мигрировать — и все. — Рост пожевал губами, словно пробовал на вкус слова, кажется, эта привычка появлялась в нем от Сатклихо. — А на самом деле — совсем не все. Им негде жить, они сейчас приперты к стенке... Любая организованная система существ теперь не самоустранится, а наоборот — мобилизуется, чтобы выжить. И следовательно, теперь, именно теперь повышается вероятность новой войны с ними, только уже не по их правилам, а хуже — ради выживания, на убой, с предельным напряжением сил.

— Думаешь, они теперь всем населением двинут на нас? — спросил Бубурин.

Ева застыла, да так, что Ким даже оглянулся на нее, она словно исчезла. Даже гребец у котла перестал шумно дышать, вращая экватор, казалось, свист ветра по ту сторону обшивки смолк.

— Нет, я так не думаю... Не позволят какие-то их разлады между собой, гражданские столкновения. — Рост попробовал сосредоточиться, но пока было неясно, что же следует сказать дальше, и он вовсе замолчал.

— Что же из этого следует?

— Думаю, придется выслать туда, в район их обитания, группу наблюдения.

— Их же борым сожрет, — запротестовала Ева.

— Опять крепость придется строить? На таком-то расстоянии от баз, практически через весь Водный мир? — Ким помолчал. — Недешево обойдется.

— Строить крепость не будем, — решил Ростик. — Попробуем обосноваться в лесах тамошних дваров.

— Мы и со своими не можем договориться, а тут придется доказывать тамошним ящерам, что мы на самом-то деле мирные люди... Не получится, — решила Ева.

— Придется, — вздохнул Ростик. — Этим займусь в первую очередь. Нелегко... Но без постоянного наблюдения пауков оставлять нельзя, мы слишком неосторожно их... разгромили.

Вот с такой парадоксальной формулировкой они и вернулись в Боловск. В городе все было спокойно, даже несколько сонно. И чуть не первым распоряжением Роста был созыв всех офицеров, которые находились поблизости от города. Он объяснил им свои идеи и добился согласия на то, что в лесах тамошних дваров, или по крайней мере на границе с их лесом, необходимо поставить что-то вроде постоянно действующего лагеря с полудесятком антигравов, с сотней вооруженных ребят, с постоянным сообщением с Боловском, чтобы в случае чего не пропустить момент, когда пауки снова двинутся на человечество.

Пару следующих недель Рост оказался очень занят. Он носился как полоумный на встречи со своими, местными дварами, разговаривал с разными их «мамашами», чтобы они помогли наладить посольство к ящерам по ту сторону болот. Это оказалось непросто, двары с этой стороны болот, называемых Водным миром, не очень-то знались с теми, кто обитал в тамошних лесах. Но в принципе помочь согласились, если на гравилетах людей двух ящеров перевезут на ту сторону и им предоставят возможность первичных переговоров.

Ящеров перевезли в самом большом грузовом антиграве, одного из них местные не приняли по каким-то сложным клановым представлениям, царящим в сообществе хвостатых великанов, но со вторым вести переговоры согласились. Потом Ростику пришлось несколько раз мотаться к тем дварам, которые обитали на юге, и уламывать, уговаривать, торговаться. В какой-то момент он даже думал, что ничего не получится, но потом вдруг все разрешилось, и совсем неплохо для людей. Стоять лагерем до весны в своем лесу двары людям разрешили, даже обещали что-то вроде поддержки, но потребовали совершенно невероятную цену — раз в месяц отвозить десяток их мужичков, в обязанность которых входило ухаживать за их «мамашами», на ту сторону болот, и с той стороны поставлять таких же... производителей, как выразился Пестель. А Ким сказал еще определеннее:

— Вот уж не думал, что они потребуют в первую очередь улучшить половую жизнь их теткам.

— Не половую жизнь, а... — Пестель, как и все, кто слышал этот разговор, улыбался, но идея у него была совершенно серьезной. — А обеспечить приток новой крови. Ты пойми — он иногда, как в прежние времена горячился по пустякам, хотя стал уже гораздо опытнее и умнее с годами, — выживание любой расы тут очень зависимо от исходной популяции, а она вырождается. Не знаю, в чем дело, то ли в расстояниях, то ли во враждебной обстановке, которая давит не только на людей, но и на них...

— Болото не позволяет им обмениваться «производителями», — Ким хмыкнул, но уже скорее по инерции, чем из желания валять дурака.

— Вот я и говорю — смесь факторов расстояния и враждебной среды, — кивнул Пестель. — Сейчас они увидели возможность решить эту проблему с нашей помощью.

— Ладно, — в спор вступил Ростик, — мы им поможем. Конечно, по десятку мужиков на любовные встречи переправлять каждый месяц мы не сумеем, но... может быть, по одному полному грузовому антиграву, то есть душ по пять-шесть, я думаю, переправлять из того леса в наш и из нашего в их — цена не слишком великая.

На том и порешили, а после этого дело пошло само собой. Уже в последних числах августа был сформирован отряд наблюдателей, командовать которыми с необыкновенным воодушевлением вызвался белобрысый Катериничев. Рост с облегчением согласился, потому что командиром и главным экспертом в эту группу уже подумывал отправить Пестеля, хотя тот и был бы нужнее в городе. Да Пестель и сам рвался, когда понял, что у него появилась возможность поближе познакомиться с устройством хозяйства дваров и также понаблюдать за пауками. Сошлись на том, что Пестеля, по его заявкам, время от времени будут подбрасывать в лагерь людей, который в просторечии стали называть «дварским».

Когда наблюдателей отправили, стало немного спокойнее. Правда, всем было жалко отдавать почти сотню отличных, очень умелых людей на такое непроизводительное дело, но так как эту идею предложил Рост, очень-то не протестовали.

Решив эту проблему, пришлось подзаняться уборкой урожая, закупками местной фасоли и пшеницы, которой становилось все больше. Тут очень помогала теща Тамара, но она совсем не желала загружать себя еще и надсмотром над денежным обращением, которое как-то само собой возникло в человечестве, а это обязательно следовало сделать. И тут неожиданно совсем неплохо стал проявлять себя Вениамин Лурьевич Каратаев, Ростиков давний и упорный враг, с которым трудно было ужиться из-за его вздорности и неутомимой жажды деятельности.

Но у него это дело пошло, видимо, сам строй его характера оказался чем-то близок к базарным... отношениям. Он быстро взял в оборот три постоянно действующих рынка, одну ярмарку, на которой торговали уже всем, что только не производило человечество, включая даже легкое оружие и антигравитационные повозки аймихо, а также сумел недурно создать что-то похожее на систему сбора налогов в карман, так сказать, администрации города.

С очень частыми посещениями Ростикова кабинета, все еще не веря в то, что он имеет достаточно полномочий, чтобы самолично решать проблемы, которые то и дело у него возникали, иногда откровенно туповато, тем не менее Каратаев добился кое-какого успеха, и Рост вздохнул с облегчением.

А потом, уже в середине сентября, прошло одно заседание, когда все почему-то вздумали похвалиться проделанной работой. Собрались почти все руководители города. Кажется, это был первый признак того, что система администрирования, которую устраивал почти на ровном месте Рост, начинала набирать обороты.

Заседание начал Бабурин, который теперь сидел в крепости у отравленного вала и появлялся в городе лишь от случая к случаю. Он сказал:

— Я не очень понимаю, зачем ты послал нас туда, но мы работаем, подготовили уже почти четыре десятка новых бомб.

Рост еще раз оглядел собравшихся у него в кабинете людей, почти половина из которых были лицами новыми для таких посиделок, но в мыслях у него засело, что как раз слишком много оказалось также лиц старых, сидящих на таких же заседаниях еще при Рымолове.

— Каких бомб? — спросил Рост рассеянно.

— Как это — каких? — Бабурин на миг даже растерялся. — Ты же сам еще в первых числах послал меня к отравленному валу готовить новые бомбы, причем довольно спешно. Вот я и докладываю, что... Да ты не помнишь!

Рост опустил голову. Он опять не помнил, у него определенно что-то творилось с головой, с умением думать над несколькими вещами одновременно.

— Ну и ну! — покрутил головой Бабурин.

— Ладно, — Ростик уже немного оклемался, после такой-то оценки своих интеллектуальных способностей. — Значит, говоришь, почти четыре десятка?.. Вообще-то маловато. Пока погода позволяет, продолжай.

— «Алмазные звезды» уже готовятся к зиме, укладываются в спячку на дно болот, — пробурчал Бабурин, он-то, как и все командиры, считал, что его работа самая главная, и почти обижался, если казалось, что Рост недоучитывает его достижения. — Мне докладывали, что это становится все труднее... Скоро станет совсем невозможно.

— Станет невозможно — попробуем что-нибудь еще, — вздохнул Рост. Повернулся к маме. — Что у нас с больницами? Мне обещали, что этой зимой у нас не будет вспышки гриппа, что найдены препараты, которые помогут вылечить самых безнадежных.

Мама сидела в глубине собравшихся, поднялась, чуть искоса посмотрела на Роста, уткнулась в бумаги, которые принесла с собой.

— По нашим реестрам получается, что аптеку теми средствами, которые мы тут сумели отыскать, мы наполнили, даже с некоторым перебором, процентов так на сорок-пятьдесят. Но использование лекарств в последние годы вообще было почти на нуле, а если люди узнают, что они могут почти медикаментозно лечиться, они непременно станут приходить к нам... Должна сказать, помогли аймихо, они откровенно занялись нашей медициной, — мама подняла голову. — Хотя средства и методы у них странные, иногда ни с какими нашими представлениями не согласуются.. Например, обострения язвенной болезни они рекомендуют лечить долгим сидением в определенной позе и размышлением на определенные темы. Или взять это их иглоукалывание — это же курам на смех, втыкают иголочки, иногда прижигают их...

— Помогает? — спросил Рост.

— В общем да, хотя... Я, например, не понимаю как.

— Раз помогает, тогда не мешайте, — предложил Ростик, не заметив, что этот его императив принял форму приказа.

— Мы и не мешаем, — мама, кажется, стала немного раздражаться. — Хотелось бы только знать, кому теперь учить наших молодых врачей — им или нам.

— И так и эдак, — вздохнул Ростик — Главное, чтобы помогало. — Он осмотрел собравшихся еще раз, слева направо. — Кто еще хочет, так сказать, доложиться?

— Я. — Кошеваров, на правах мэра города остался сидеть, или у него слишком болела культя, как почему-то показалось Ростику. — Все стройки к зиме мы свернем. Пожалуй, в этом году сумеем выселить из казарм еще тысяч семь человек, так что у нас получится... — Он тоже полистал какие-то листочки перед собой, — получится, что почти каждая семья у нас будет иметь вполне благоустроенное жилье. Вот только новым семьям не всегда удается сразу выдать ордера на новые квартиры, но... Со следующего года мы начнем решать и эту проблему.

— Вода, канализация? — спросил Ростик

— Решаем по схеме, предложенной трехногими, — Рымолов последнее слово, ставшее вполне обычным для людей, произнес неуверенно, словно все еще не верил, что эти зеленые полурастения существуют. — Если в целом, то их системы действуют, и даже неплохо... Хотя кое у кого уже бродит идея создать что-то вроде централизованного горячего водоснабжения.

— У нас есть бани, — почему-то разулыбалась теща Тамара. — Я сама люблю туда сходить, могу засвидетельствовать, они вполне, вполне...

— Эта идея пока осуществима только для района перестроенных домов, — высказался Кошеваров.

То есть для верхушки города, сообразил Ростик, для тех, кто живет в новых особнячках, построенных, в том числе, на его родной Октябрьской.

— Об этом будем думать потом, — решил Рост. — Как у нас с рынками?

— Поступления этих самых градин, как их сейчас принято называть, — засуетился Каратаев, — в городскую казну обеспечивается согласно разнарядкам, которые мы с вами, Ростислав, утвердили. Но думаю, что налоги можно поднять, слишком уж легко они собираются.

— Об этом будем судить, после того как люди переживут зиму. — Росту Каратаев все равно был неприятен, даже с этим его «Ростиславом». Раньше-то все больше по фамилии обращался, и с кислой рожей, словно лимон пополам с перцем под язык засунул. Эх, меняет положение отношение к человеку, только друзья и остались прежними в разговоре, по крайней мере пока. — Тамара Ависовна, что у нас на продуктовых складах?

— Вот об этом я хотела сказать, — теща Тамара даже чуть приподняла свой зад со стула, — не хватает места на тех складах, которыми мы обычно пользуемся. Нужно строить новые, иначе мы весь урожай не уложим как следует. Он же еще будет поступать, капуста, например. Опять же мясо многие фермеры привезут в город с первыми холодами, следовательно, ледники тоже следует расширять, чтобы его сохранить...

— Это отлично, что складов не хватает. — Рост повернулся к Кошеварову, — придется вам, Илья Самойлович, заняться не только строительством домов, но и складами. Причем в спешном порядке.

— Понял, — Кошеваров что-то уже записывал в толстую, сшитую черными нитками тетрадь, с которой явился на совещание.

— Что у нас с армией?

— В полном боевом порядке. — Антон, выписавшийся из госпиталя после ранения, полученного в войне у отравленного вала, сидел, как когда-то и Ростик в такой же ситуации, в окружении подчиненных, — Смаги, Квадратного, вернувшегося наконец из степей, и даже некоторых летунов.

Но про пилотов все равно докладывать не решился, посмотрел на Кима. Тот понял и заговорил:

— Авиация тоже неплохо себя чувствует, хотя... Выпуск патронов для больших пушек следовало бы увеличить.

— Мы стараемся, — откуда-то из задних рядов под нялся Поликарп. — Но тут такая проблема. Начинаем производить их больше, падает качество, это летчикам не нравится.

— А кому понравится? — буркнул Ким. — Выстрел едва на два километра шнур протягивает.

— Положим не на два, а больше!.. — запальчиво возразил Поликарп, но Рост его остановил, подняв ру ку, словно учитель в классе. Впрочем, ничего сказать не успел, Ким и не думал останавливаться:

— Два километра — все равно что двести метров. Ты пойми, голова садовая... — Кажется, он в последнее время становился бесцеремонным, или они с Поликарпом уже давно сражались на эту тему. — Снаряды из полтинничного калибра должны бить до семи километров, иногда больше. Вот этот показатель и принимай за базу.

— Так. — Рост решил, что необходимо вмешаться. — Брейк, бойцы! — Он посмотрел на обоих. — Садись, Поликарп, требование летчиков считаю обоснованным. В ближайшее время побываю у вас, подумаем вместе, что нужно сделать, чтобы пушки стреляли как им положено.

— Есть, — по-военному отозвался главный деятель завода и в самом деле сел. Но тут же огрызнулся: — Но мощность выстрелов будет слабее, чем у пурпурных зарядов.

— И этого я не позволю, — также вполголоса проговорил Ким. — Тогда рассеяние...

Но Рост сделал вид, что ничего не замечает, хотя ему стоило большого труда не улыбнуться. Он заговорил, стараясь, чтобы его слишком звонкий, немного высокий голос звучал во всей комнате.

— По вашим докладам все обстоит прекрасно и замечательно. — Он вздохнул, уж очень эта фразочка была похожа на те, которые в свое время произносил и Рымолов, и определенно Мурат тоже. — Теперь я попробую предложить, чем нам заниматься дальше... Дондик неделю назад получил приказ укреплять Одессу, кажется, он с этим согласился. Положение у них не хуже, а кое в чем даже лучше нашего, так что им это будет нетрудно. Пернатым я посоветовал делать то же самое. Они недоумевают, откуда мы ждем угрозы, но...

Внезапно, к большому удивлению Ростика, с места где-то неподалеку от Поликарпа, может быть, даже с соседнего стула, поднялся... кто бы мог подумать — Шипирик. Определенно, это был он, хотя птичьи физиономии Ростик запоминал с трудом. Пернатый с достоинством огляделся и отчетливо, хотя и с некоторым клекотом, принялся излагать:

— Мы и вправ-ду... гласны с комн-дир. С людом не легко, но... лучается. Мы делать так, как ты советуешь. Т'ол-ко не з'будь предупрдт, когда это сл-читса... — Он был горд своей речью и тем, что его слушают. Все-таки такое произошло впервые. На миг Шипирик закрыл глаза полупрозрачной, как у куриц, пленочкой, по-видимому, подумал и добавил: — Или не сл-читса.

— Конечно, вас известим, как только выясним наверняка. — Рост чувствовал, если рассмеется, это окажется ошибкой, все-таки пернатые — народ донельзя серьезный. Но удовольствие при виде надежного союзника не проходило. — Шипирик, ты очень здорово научился говорить по-русски, я бы на вашем так не сумел.

Шипирик поклонился и сел. Среди людей пронеслось что-то похожее на шум ветра в высоких деревьях, кажется, до этого никто не заметил присутствия на заседании такого чуждого существа.

— И что же, — Ростик, наконец, справился с приступом веселья, — в городе все хорошо? Проблем нет?

— Почему же нет? — вздохнула теща Тамара. — Многие после восстания бакумуров выгнали их, теперь вот ругаются, жалеют, что сгоряча... Без них трудно.

— Возвращаются они помаленьку, к зиме пойдут чаще, — отозвался Герундий. — Мы их паспортизуем и к делу пристраиваем, если из наших никто не хочет поручиться... Скоро они почти на старых условиях будут заняты, особенно в частном секторе.

— Значит, все и вправду толково, — теща улыбнулась Ростику, и куда теплее, чем это вышло у мамы.

Довольно необычно было слышать это словцо от всегда очень строгой в речах и внешних проявлениях тещи, но, возможно, такой уж наступил день, когда случались всякие необычности, вроде говорящего по-русски Шипирика.

— Тогда, — решил Ростик, — новых распоряжений не будет. Доделываем к зиме, что нужно, и...

— Зимуем, — договорил вместо него Кошеваров и первый поднялся, чтобы идти к себе работать.

За ним потянулись и остальные. Рост задумался или впал в какое-то состояние оцепенения. А когда очнулся, рядом стояли Ким, Антон, Квадратный, Поликарп и Шипирик. Все разглядывали Ростика с интересом, словно какую-нибудь неведомую зверушку в зоопарке... Ну, если бы в Боловске был зоопарк.

— Ты чего, в самом-то деле? — спросил Поликарп. — Ведь действительно пока все здорово получается, люди не боятся зимы, рассчитывают, и не без оснований, что все идет как по маслу... А ты киснешь!

— Даже пауки в море подались, — добавил Квадратный.

— От Роста, видимо, сбежали, — заговорщически прошептал Ким. Но на шутку никто не отреагировал.

— Вот именно, — почему-то устало проговорил Ростик. — Не могу выбросить это из головы, все время только и думаю... Почему не вычислил того, кто натравил их на нас? Куда спешил?..

— То, что губиски натравили на нас пауков, — протянул Антон, — только догадки. А если это не так?

— Уже больше, чем догадки, — отозвался Ростик. — Единственно разумная гипотеза.

— Даже если так, все равно... — Квадратный хотел сказать что-то еще, но вдруг посмотрел на Роста в упор, изучающе, тревожно, взглядом человека, обладающего лучшим среди них всех пониманием скрытой угрозы. До него, наконец, дошло. — Ты считаешь, они не подхватили пауков в море, потому что... Повернули на нас?

— О ком выговорите? — спросил Поликарп, обеспокоенно ворочая головой и глядя то на одного собе седника, то на другого. Шипирик так ловко устроился, что видел всех одновременно, строение глаз это ему вполне позволяло.

— Скоро будет война, — ответил Ростик и опустил голову, словно был виноват в том, что говорил. — Трудная, очень... плохая для нас война.

— С кем? — суховато спросил Антон, почему-то вытягиваясь чуть не по стойке «смирно», поправляя пояс.

— Не знаю, — вздохнул Ростик, — в том-то и дело. Но надо быть готовыми.

— М-да, — помычал Ким, — оказывается, нелегко тебе с твоими предвидениями... Так вот, без радости да спокойствия и с катушек слететь можно. Хотя... Это неважно. Главное, чтобы ты знал, что нужно делать. А ты знаешь? — тут же спросил он, наклоняясь к сидящему Ростику.

И прочитал ответ по его понурому виду. Вздохнул, крякнул и пошел к выходу из кабинета. За ним поспешил Шипирик, который решил все, чего не понял, обязательно выспросить у Кима. В последнее время они наладили отношения, решил Рост, даже не глядя в их сторону. Вот только узнает пернатый не очень много. Но винить в этом Росту приходилось только себя.