ВИДЕНИЕ ПЕРВОЕ
ЧЕРНЫЕ МОЛНИИ
* * *
Лург! Мы падаем! Я не могу справиться с управлением! - Гельм кричал в переговорное устройство, не надеясь, что командир отзовется: слишком долго он молчал.
Хриплый до неузнаваемости голос прошелестел наконец в динамиках:
– Спокойнее, малыш. Включи торможение. Пристегнись. Спинку кресла опусти до горизонтального положения. Шлем на тебе?
– Да, - выдохнул Гельм, сразу почувствовав себя увереннее, как на учебном полигоне, когда наставник сидит рядом и отдает распоряжения.
– Надвинь маску. Переведи скафандр на самообеспечение.
– Да, командир, - Гельм действовал почти машинально, повинуясь приказам старшего.
– Выпускай аварийный маяк…
– Сделано!
Металлический шар отделился от корабля и скрылся из глаз, уходя на орбиту.
– А теперь молись, чтобы удар был помягче и кто-нибудь нас услышал, - тихо заметил Лург, и в динамиках все смолкло.
– Только не торы!… - успел прошептать Гельм, прежде чем корабль врезался в поверхность планеты.
* * *
Звездолет «Гея» обследовал отдаленный сектор Галактики, подыскивая место для новой станции. Основная задача была выполнена, и все с нетерпением ждали приказа о возвращении домой, когда Кибермозг уловил слабые сигналы, передаваемые на волне Тринадцати Миров через равные промежутки времени. Расшифровка особого труда не составляла: передача шла на космо-лингве. Расстояние до объекта излучения было сравнительно невелико, а характер полученной информации требовал немедленных действий: некий корабль совершил вынужденную посадку на необитаемую планету, экипаж умоляет о помощи.
– Ну что ж, - капитан Рольф оглядел решительные лица товарищей. - Возьмем на себя работу спасателей. Кроме нас, никого поблизости нет. Надо спешить, - и проворчал, задетый тем, что не его экспедиция первой оказалась в этом районе: - Какого черта их занесло в такую дыру?!
Но выяснять отношения некогда, да и не с кем. «Гея» приняла космический SOS и обязана сделать все возможное для спасения терпящих бедствие.
Подчиняясь приказу капитана, Кибермозг изменил курс.
* * *
Радиомаяк они нашли сразу - его сигналы служили ориентиром для выхода из Гиперпространства. Звездолет завис на орбите небольшой планеты, такой невзрачной, что при других обстоятельствах на нее бы просто не обратили внимания. Но теперь «малюткой» предстояло заняться всерьез, прочесать довольно значительную территорию в поисках упавшего корабля: координаты, которые давал маяк, были слишком приблизительны.
Голая каменистая пустыня тянулась до самого горизонта. Опустившись в заданном квадрате, два катера несколько часов обшаривали местность, но ничего, хотя бы отдаленно напоминающего обломки корабля, обнаружить не удавалось.
Тусклое багровое светило уже клонилось к закату, когда за хаосом серых камней что-то блеснуло и пилот одной из машин доложил об увиденном капитану:
– Уверен, это как раз то, что мы ищем…
– Надеюсь…
Все, что, находясь на борту катера, могли разглядеть разведчики, открывалось перед ним на экранах. Вот и сейчас, пристально вглядываясь в растущую на глазах каменную гряду, он старался угадать, что же там было: металлическая обшивка или выход горных пород. Экипаж, свободный от вахты, толпился у него за спиной.
Но вот оба катера почти одновременно обогнули нагромождение скал, и глазам людей предстало жутковатое зрелище: завалившийся набок, с треснувшим корпусом и поврежденными крыльями, корабль напоминал раздавленного кузнечика.
– Да ведь это севиры, капитан… Вот так встреча! - изумленно воскликнул штурман, рассмотрев очертания «чужака», и обвел всех растерянным взглядом.
Встреча действительно была не из приятных. Севиры не входили в Галактический Союз и не признавали его законов. Они избегали любых контактов с обитателями Тринадцати Миров, а все попытки установить официальные отношения принимались ими весьма агрессивно. Это выглядело тем более странным, что так же, как и члены Союза, севиры были потомками колонистов с Земли, расселившихся по всей Галактике и создавших новые цивилизации. Однако связь с экспедицией, отправленной несколько столетий назад на Се-вир, внезапно оборвалась и ее посчитали погибшей. На новую экспедицию не было средств, и планета на долгие годы оказалась забыта, пока совсем недавно на нее не наткнулся исследовательский корабль, обнаруживший на Севире развитую цивилизацию явно земного происхождения, но замкнутую на себя и не желающую иметь с прародиной никаких дел. Первооткрыватели с трудом унесли ноги. Более того, там, где с недавних пор пересекались пути Звездного Флота Земли и Серебряной Эскадры Севира, стали неизменно вспыхивать вооруженные конфликты, в которых не обходилось без жертв и с той, и с другой стороны. И вот уже тридцать лет, как Земля считала себя в состоянии войны с Севи-ром, все эти годы недоумевая, чем эта война вызвана. Другие планеты Союза сохраняли нейтралитет, да и корабли Севира при встрече их не трогали, нападая исключительно на землян, но и никаких отношений ни с кем другим не поддерживали. И вдруг - сигнал бедствия на волне Тринадцати Миров! До сих пор севиры предпочитали выкарабкиваться сами. Уж в чем им никак нельзя отказать, так это в сплоченности. Правда, свои не всегда могут успеть вовремя. Вот как сейчас, например. Но в таких ситуациях севиры предпочитали погибнуть, чем позвать на помощь чужого. Но ведь позвали!…
Капитан смотрел на экран, спиной чувствуя настороженность и волнение экипажа.
– Вряд ли кто уцелел в такой мясорубке, - сказал наконец подчеркнуто спокойно и обратился к командам катеров: - Высаживайтесь, ребята. Как бы там ни было, а проверить надо, - и добавил, не удержавшись: - Поосторожнее там…
* * *
Катера опустились возле разбитого корабля. Восемь разведчиков вскрыли аварийный люк и проникли внутрь. С этой минуты видеосвязь с ними прекратилась, переговоры велись по радио.
– Как там у вас, ребята? Что-нибудь нашли? - капитан напряженно всматривался в экран, на котором крупным планом обозначился черный провал люка, словно его изображение, передаваемое с катеров, помогало понять, что происходит внутри.
– Пока пусто, - глухо отозвался командир десанта: видимо, картина разрушений действовала на него угнетающе.
Минут десять после этого были слышны только шаги и тяжелое дыхание людей. Затем раздался металлический скрежет, как будто открывали заклинившую дверь.
– Кажется, здесь, - прозвучал неуверенный голос одного из разведчиков. - Смотрите, это похоже на кабину пилота…
На какое-то время воцарилось молчание. Должно быть, люди увидели нечто такое, что сильно их потрясло.
– Бедняга… - выдавил наконец кто-то. - Одно утешение: недолго мучился…
– Что там, ребята? - негромко спросил Рольф, и без того догадавшись об их печальной находке.
– Мертвец, капитан… Удар пришелся по правому борту. Как раз в том месте, где мы сейчас находимся. В общем, от него мало что осталось… Страшно смотреть…
В эфире снова повисла тишина. На этот раз надолго.
– Продолжайте искать. Севиры по одному не летают, - распорядился наконец Рольф, прервав тяжелую паузу.
Разведчики выбрались из развороченной рубки и молча двинулись дальше, обследуя каждый закуток, где могли оказаться люди. Проверяли отсек за отсеком, заглянули в машинный блок - безрезультатно.
– А может, он все-таки был один? - помявшись, предположил кто-то.
Ему не ответили. Стояли мрачные, не глядя друг на друга.
– Ну что? - сказал наконец командир. - Идем по второму кругу?
И команда десантников снова разбрелась по мертвому кораблю. Еще четверть часа прошло…
– Эй, сюда! - окликнул всех взволнованный голос. - Эту дверь мы в прошлый раз пропустили…
– Один ничего не трогай. Сейчас подойдем, - мгновенно отозвался командир.
Скоро к указанному месту подтянулись все остальные.
– В самом деле пропустили, - вслух удивился кто-то, разглядывая дверь. - Закрыто… А ну, навались, ребята! - распорядился по-деловому. - Чую, здесь кто-то есть…
Послышались сильные удары, затем грохот, будто упало что-то тяжелое. И сразу - гул голосов, взахлеб, перебивая один другого:
– Странно! Такая же кабина… Пульт управления… Не много ли для одного корабля?
– Он в кресле, смотрите! Дублер, наверное…
– И скафандр совсем не поврежден…
– Не шевелится. Глаза закрыты. А с виду вроде бы целый… Может, жив еще?
– Вот что, ребята, - решительно вмешался капитан. - Забирайте его оттуда. На «Гее» разберемся. И еще - посмотрите в рубке, нет ли бортового журнала или что там у них… Короче, возвращайтесь. Ждем. Конец связи, - и вздохнул, сбрасывая с себя напряжение последних часов. Поднялся, уступая место у экрана штурману.
«Кажется, обошлось. Не ловушка, не провокация. И ребята сделали все возможное. А дальше - как повезет. По косточкам соберем, если еще дышит…»
* * *
Гельм еще дышал.
В искалеченном корабле давно не осталось кислорода - обшивка была разорвана, трещина шла по всему корпусу. Не будь скафандра, пилота бы ничто не спасло. Но скафандр был - и смерть оттягивалась на неопределенный срок.
После катастрофы он так и не приходил в сознание. Очнулся, когда чьи-то сильные руки отстегнули ремни, подняли его из кресла. Первая мысль всплыла, как в тумане: «Лург… Значит, не все так страшно…» С трудом разлепил веки - и вздрогнул, увидев над собой чужие лица, незнакомого вида скафандры. К этому он не был готов, хотя сам выпускал на орбиту сигнальный маяк. Перевел взгляд ниже - и помертвел, покрылся холодным потом.
– Торы… «Черные молнии», - прошептал, разглядев нашивку на груди склонившегося человека, и обреченно закрыл глаза.
Невольная слабость, простительная в такую минуту. Больше он не позволит себе «прятаться». Стиснул зубы и посмотрел в упор - чтобы знали: он не боится. Но лица вокруг него не были злобными. Скорее, наоборот, - в них читалось сочувствие и сожаление. К нему, Гельму?! С чего бы это?… Что-то похожее на догадку заставило его побледнеть. И тогда, преодолев внутренний барьер, он выдохнул на космолингве, языке, которому севиров учили с детства, приказывая никогда этих знаний не обнаруживать:
– Нас двое… Найдите Лурга… Он там, - слабым жестом указал в сторону командирской рубки. В глазах - мольба и тревога.
Его не услышали, но жест поняли. И отвернулись, пряча взгляды, не решаясь ответить. Подняли и понесли - бережно, как ребенка. И он, все угадав, но не желая верить, рванулся из их рук.
– Лург!… - закричал, забился. Слезы текли по щекам, но он их не чувствовал. Острая боль, как ток, пробежала по жилам, и Гельм обмяк, провалился в небытие.
* * *
Когда десантники вернулись на борт «Геи», севир все еще был без сознания. Врач экспедиции, полгода сидевший без работы, получил наконец пациента и, как только беднягу, освободив от скафандра, перенесли в медицинский отсек, выставил всех за дверь.
– Ну как там, Эд? - спросил капитан, когда через полчаса, закончив полное обследование, он появился в кают-компании, где собрался весь экипаж, терпеливо ожидая результатов.
– Кости целы. Внутренних повреждений нет. Тяжелая контузия и нервный шок. Парень с виду крепкий - оклемается. Но пока нужен покой. Я погрузил его в гипносон - часа на три…
– Ладно, - Рольф обернулся к кибернетику: минуту назад тот пришел из Вычислительного Центра, где вместе с лингвистом колдовал над бортжурналом севи-ров, а теперь стоял в дверях, дожидаясь своей очереди для доклада. - Запись расшифровали?
– Почти. Язык у них в основе английский, как мы и думали. Очень много архаизмов и незнакомых слов, но разобрать можно. Вот главное: корабль учебный, летели двое - наставник и ученик. Поэтому и рубки управления две: ученик ведет, наставник страхует. Полет - что-то вроде выпускного экзамена на аттестат зрелости.
На безлюдной планете отрабатывали систему посадки. Вот тут-то у них и заклинило: один двигатель отказал, главный пульт вышел из строя. Корабль вел юнец - растерялся, не справился с управлением. Старший не мог помочь: чтобы перейти из одной рубки в другую, времени уже не осталось. Только и успел два приказа отдать - чтобы маяк на орбиту выпустил и «пристегнулся» как следует. И еще - но это пока предположение - корабль не случайно на правый борт завалился. Что-то он с пультом в последнюю минуту сделал. И главный удар на себя принял - лишь бы мальчишка уцелел.
– Любопытно получается, - после долгой паузы задумчиво протянул капитан. - Учебные корабли носятся по Галактике и отрабатывают посадку на неизученные нами планеты… Кажется, мы недооценивали севиров. Считали себя разведчиками, а ходим по их следам. Они все открыли до нас!
– Но колония их малочисленна, - неуверенно возразил штурман. - Такие экспедиции им не под силу. Не проще ли предположить, что корабль оказался здесь случайно? Ошибка в расчетах при переходе через Гиперпространство. Тем более что за пультом сидел новичок…
– Конечно, - мрачно заметил Рольф, - думать так гораздо удобнее. И нервы успокаивает. Но не стоит обольщаться. Все, что мы знаем о Севире, - из области догадок. Замкнутая цивилизация. Не исключено, что она и в самом деле ушла далеко вперед. И ни с кем не желает делиться своим знанием. Это многое проясняет…
– Очередная догадка, капитан, - невесело усмехнулся штурман. - Подождем, пока проснется наш «гость». Тогда обо всем и спросим.
– Вы думаете, он ответит? - мягко произнес врач, в глазах которого явно читалось сомнение. - Не забывайте, что это севир.
Капитан закашлялся.
– Прежде всего он мальчик, - сказал тихо, не без смущения, - который к тому же остался совсем один. И относиться к нему мы должны соответственно. И никаких расспросов!…
– Ничего себе мальчик. Два метра ростом, - вполголоса проворчал врач и поднялся - пойти проведать своего подопечного.
– Когда проснется, дай знать, - проводив его взглядом, вдогонку сказал Рольф.
Эд молча кивнул, и двери за ним задвинулись.
– Пора ложиться на обратный курс, капитан? - полуутвердительно спросил штурман, готовый идти отдавать распоряжения.
– Нет, - Рольф встал, подошел к иллюминатору. Бурая поверхность планеты казалась совсем близкой. - Подождем… часа три, - добавил как-то странно и, ничего не объясняя, ушел к себе в каюту.
Астронавты недоуменно переглянулись и стали расходиться по рабочим местам - близилась смена вахты.
* * *
Гельм открыл глаза - еще не вполне проснувшись, чувствуя, что плывет куда-то. Койку тихо покачивало. Над головой вращалась прозрачная полусфера, источая нежный серебристый свет. Незнакомая музыка наплывала со всех сторон - мягкая, расслабляющая. Захотелось снова погрузиться в ее глубину, не думая ни о чем, не вспоминая… Но память пробивалась из темноты - своевольно, упрямо, и он застонал сквозь стиснутые зубы, до конца осознав, что Лурга больше нет.
Музыка оборвалась, угасла сама собой. Койка перестала раскачиваться. Приближались чьи-то шаги. Гельм невольно напрягся, сжался в струну - в тоскливом ожидании боли… Ничего не случилось. Спокойное лицо склонилось над ним и голос, пожалуй, приятный, спросил на космолингве:
– Вы меня слышите?
– Да, - вырвалось у Гельма помимо воли.
– И понимаете. Отлично, - заметил незнакомец, с откровенным интересом его разглядывая. - Меня зовут Эдгар. Я врач. И вы пока в моем распоряжении. Как лучше вас называть?
– Гельм, - имя не являлось военной тайной, и он произнес его без колебаний.
– Хорошо, Гельм, - врач кивнул одобрительно. - Я рад, что мы находим общий язык. - Он отошел на минуту и вернулся, держа в руке сосуд с золотистой жидкостью: - Глотните немного, это придаст вам силы.
Гельм дрогнул, кровь отлила от лица. Снова накатила волна страха. Зажмурившись, он залпом выпил ароматное зелье. Голова закружилась, тепло разлилось по жилам. Словно издалека донесся голос Эдгара:
– Кажется, многовато для первого раза. Впрочем, сейчас пройдет…
Постепенно звуки и краски вернулись на свои места. В голове прояснилось. Исчезла недавняя слабость. Он чувствовал, что может подняться, но пробовать не спешил: нынешнее положение имело свои преимущества. Неизвестно, что ожидает пленника, когда он поправится. В том, что он пленник, Гельм не сомневался ни минуты: зловещая эмблема торов еще стояла перед глазами.
С мягким шорохом раздвинулась дверь в стене. В помещение заглянул кто-то третий. И по тому, как незаметно подтянулся Эдгар, стало ясно, что это - главный.
Несколько слов на непонятном языке (видимо, вопрос касался Гельма) - и в медицинском отсеке появилось новое лицо - смуглое, худощавое, с жестким ежиком седых волос. Гельм замер… Седой походил на Лурга. Сходство неуловимое, но Гельма мгновенно бросило в жар, едва он его увидел. Вошедший обменялся с врачом двумя быстрыми фразами и повернулся к Гельму.
– Капитан Рольф, - представился коротко, переходя на космолингву. - Как вы себя чувствуете? - спросил участливо, присаживаясь возле его койки.
– Благодарю, вполне сносно, - ответил Гельм, глядя ему в глаза пытливо и настороженно.
– Отлично, - седой улыбнулся одними губами и обратился к врачу: - Могу я с ним говорить, Эд?
– Только недолго: он еще слаб, - сказал Эдгар и ушел за перегородку, словно устраняясь от того, что должно сейчас прозвучать.
– Вы, наверное, поняли сами, где находитесь. По глазам вижу, что поняли, - глуховатым голосом начал седой.
– Понял, - тихо и очень спокойно ответил Гельм, а пальцы под одеялом судорожно вцепились в простыню: наконец все встало на свои места, надеяться больше не на что. - Значит ли это, что я пленник? - спросил лишь затем, чтобы не осталось неясности.
– Ни в коем случае. Терпящий бедствие не может считаться военнопленным. Вы под охраной закона Тринадцати Миров, - слова седого звучали подчеркнуто официально.
– Но ведь наши цивилизации находятся в состоянии войны, - осторожно уточнил Гельм, не решаясь поверить в свое спасение.
Капитан кивнул, соглашаясь:
– Поэтому мы не можем доставить вас на Севир сами. И, согласно инструкции, передадим патрулю межпланетных сил или представителям нейтральной цивилизации.
Скрытая издевка почудилась Гельму в его словах.
– Вы смеетесь… Этот сектор Галактики необитаем и редко посещается кораблями. Здесь можно блуждать долгие годы и никого не встретить, - сказал совсем тихо.
Надежда вспыхнула и погасла. Он опустил глаза.
– Сочувствую, - холодно заметил седой. - Значит, придется пока привыкать к нашему обществу. Тем более, согласитесь, это почти чудо, что мы оказались рядом и услышали ваш сигнал…
– Да, мне повезло, - выдавил из себя Гельм и отвернулся, чтобы не видно было его лица: он вспомнил о Лурге.
Но капитан понял все. И пожалел о своей резкости.
– Послушайте, - голос его дрогнул. - Мне очень жаль, но мы ничем не могли помочь вашему другу. Он был мертв… Уже давно…
– Я знаю, - Гельм сказал это почти равнодушно, будто не он совсем недавно просил, требовал, умолял взять Лурга с собой, когда самого, чуть живого, уносили с разбитого корабля. - Вы оставили его там?
– Мы не знаем ваших обычаев, а хоронить по своим не решились, - произнес капитан и, глядя ему в глаза, добавил: - Вы сделаете это сами, когда сможете. Звездолет пока на орбите, катер вылетит по первому слову, - Рольф принял такое решение сразу, с первой минуты. Потому и задержал корабль.
– Сейчас! - Гельм резко сел на кровати. В глазах потемнело. «Как же так? Я ведь почти здоров…» - мелькнула мысль.
– Вы с ума сошли! - из-за перегородки выскочил врач. - Ему нельзя двигаться!… - мягко, но настойчиво заставил Гельма откинуться на подушки. - Разговор окончен! - хмуро объявил седому.
– Еще минуту, - уже поднимаясь, виновато попросил капитан и, нагнувшись к Гельму, предложил сочувственно: - Если вы скажете, что надо делать, мы готовы помочь.
– Я должен сам, - выдохнул обессиленный Гельм, погружаясь в вязкую тьму, из которой вынырнул не скоро.
Он, только он один может отдать Лургу последний долг. Это его право.
* * *
Гельм был подкидышем. Его нашли под дверями салуна у въезда в Космопорт. Потом приют для мальчиков - полушкола, полуказарма, откуда Волчатам одна дорога - в Серебряную Эскадру. Все мальчишки Севира мечтали о ней, но брали туда только Волчат: никто не спросит, откуда у парня шрамы, никто не заметит, если он не вернется…
К Лургу Гельм попал три года назад, когда воспитанников старшего курса передавали пилотам-наставникам для последней «шлифовки». Рядом с крепышами-сверстниками худощавый Гельм казался довольно хилым, и никто не рискнул взять его себе в пару. Лург взял - к удивлению многих. Звездный Ас, он мог выбрать любого. Но стоял в стороне и смотрел, как выбирают другие: идут не спеша вдоль строя, разглядывая напряженно застывших курсантов, и, ткнув пальцем в грудь того, кто покрепче, командуют: «А ну, Волчонок, шагай за мной!…» Парни выходили один за другим. Шеренга быстро редела, пока не разобрали всех. Остался только Гельм. Тогда и подошел Лург, положил на плечо руку: «Здравствуй, малыш. Хочешь со мной летать?»
Никто не называл его так - даже в детстве. Никто не спрашивал, чего он хочет. Пинки и затрещины - другой ласки Гельм не знал. И смотрел на пилота растерянными глазами, забывая ему ответить. Конечно же, он хотел!
Пять лет предстояло провести им вместе, на одном корабле. Гельму, чтобы стать мужчиной. Лургу, чтобы сделать из него аса. Полетное задание было рассчитано на двоих. Дальняя разведка, свободный поиск…
«Мы откроем новые миры, и каждый будет не похож на другие…»
«В дорогу, мальчик! Мы пойдем от звезды к звезде. И пусть нам завидуют те, кто остался дома!…»
«Покой для слабых, малыш, а мы рождены для звезд…»
Через год Гельм знал корабль не хуже самого Лурга, неплохо разбирался в навигации. Вырос, возмужал. «Теперь никто не посмеет назвать тебя Волчонком, малыш…» Как он радовался этим словам! Лург был для него не только командиром: он был Учителем. Пожалуй, даже отцом. Но Гельм не задумывался об этом. Просто не знал, какими бывают отцы.
* * *
– Зачем вы начали этот разговор, капитан?! - обрушился врач на смущенного Рольфа. - Парень только очнулся, а вы… Не знаю, что будет, когда он увидит тело. Ребята говорили, там одно кровавое месиво…
– Но не можем же мы улететь, оставив все, как есть! - капитан сидел за столом, нервно постукивая по нему костяшками пальцев. - Нельзя лишить его возможности проститься…
– Да кто спорит! - горячо воскликнул Эдгар. - Но после вчерашнего обморока я ни за что не ручаюсь.
– А время не терпит, - глухо продолжал капитан. - Хоронить будем сегодня.
– Как хотите, - врач сокрушенно махнул рукой и поднялся с кресла. - Я, конечно, могу накачать его психоделиками - в порядке исключения…
– Ничего не надо, - тихо сказал Рольф. - Через это нужно пройти на свежую голову. Главное, чтобы выдержал…
– За это я и боюсь, - печально подытожил Эдгар…Катер опустился невдалеке от раскрытого люка.
Стиснув зубы, смотрел Гельм на разбитый корабль, из последних сил стараясь не показать свою слабость торам. Но они все равно видели, как кричат его сухие глаза.
– Я все сделаю сам, - сказал твердо и вышел из катера, остановив готовых следовать за ним торов. Его пошатывало.
За спиной послышался шорох. Кто-то все же спустился следом, и он оглянулся, чтобы узнать кто. И вздрогнул, встретив взгляд капитана.
– Гельм… - седой на секунду замялся. - Я не смею советовать вам, но… не ходите туда. Пусть он останется в памяти таким, каким вы видели его в последний раз. То, что лежит там, слишком страшно…
– А вы бы на моем месте не пошли? - с вызовом спросил он.
Капитан отвел глаза.
– Благодарю за совет, - сухо сказал Гельм и шагнул в чернеющий люк.
…Тор был прав. Лучше бы не ходить, не видеть. И Лург запомнился бы ему живым - усталым и озабоченным или с улыбкой на тонких губах. Но не этим… куском мяса…
Гельм сидел на полу рубки, глядя в одну точку. И не было сил подняться и сделать то, что следует по обряду.
– Прости, Лург, - прошептал наконец и сам себя не услышал. Медленно встал, накрыл изуродованное тело черной блестящей пленкой. - Да будет так, как ты говорил однажды: «И огонь вознесет меня к звездам, и я превращусь в звезду…» Прощай…
Вышел, не оглядываясь, ссутулив плечи. Задраил за собой дверь и, сдвинув панель в стене, опустил рычаг. Там, где остался Лург, поползло, загудело пламя. А Гельм двинулся по коридору, запирая двери и нажимая рычаги. Пройдет полчаса, и огонь вырвется, загуляет по всему кораблю, доберется до двигателей. Надо спешить, уходить к аварийному люку…
Он уже хотел бежать, но замер, пораженный внезапной мыслью: «Куда? Зачем?… Здесь мой корабль, мой дом… А там - только торы…» Спокойная улыбка скользнула по губам. Он и не знал, что это так просто. Совсем недолго ждать…
В шлеме что-то щелкнуло.
– Гельм! С вами все в порядке? - в голосе капитана неподдельная тревога. - Простите, что вмешиваюсь, но вы там уже три часа.
«Если корабль взорвется, катер разнесет вдребезги, - ясно представил Гельм. - Сказать, чтобы улетали без меня? Седой не послушает, пришлет людей… Надо выходить», - он словно забыл, что это торы и не ему их предупреждать.
Едва он успел выпрыгнуть из люка, как за спиной хищно взметнулась стена огня. Капитан и кто-то еще бросились навстречу.
– Стойте! Назад! - крикнул отчаянно, взмахнув руками. Бегущие замерли. - Улетайте! Сейчас взорвется, - произнес почти шепотом, а сам, будто во сне, повернул обратно.
Только шаг оставался до огненной бездны. Гельм зажмурился, качнулся вперед… Не успел. Чья-то рука сжала ему плечо, рванула, отбросила… Он не сопротивлялся.
Пришел в себя уже в катере, когда скалы и корабль, охваченный пламенем, остались далеко внизу.
Эхом прокатился гром. Вспышка осветила полнеба…
– Лург! - сквозь плотно сжатые губы вырвался стон. А следом гневное: - Зачем вы мне помешали?!
– Не надо, сынок, успокойся, - рука капитана легла на его ладонь, голос был непривычно ласков.
Гельм дрогнул, опустил глаза. По лицу текли слезы, и не было сил отвернуться.
* * *
Торы, «Черные молнии»… На Севире ими пугали детей.
«И разверзнется небо, и ударят черные молнии, испепелят все живое - птицу Фэр и цветок Кавеллы, уцелевшие позавидуют мертвым, ибо увидят, как сходят на землю торы, несущие смерть…» Так гласила легенда.
Три века прошло с тех пор, как возникло поселение на Севире - мрачной сухой планете, где год длиннее земного, а зеленоватое светило, нависшее над горизонтом, похоже на плод Арсы. Жгучий ветер, сумерки вместо дня, ядовитый кустарник… Нелегко было выжить в этом мире. Но колония уцелела, разрослась, превратившись со временем в сильную цивилизацию. С Землей связи не было. Слишком много энергии уходило на передачи, и их прекратили: помощи ждать все равно неоткуда, рассчитывать приходится лишь на себя.
Так и вышло. Севиры всего добивались сами. И гордились этим, не чувствуя за собой вины в разрыве с родиной предков. Только где-то в подсознании шевелилась смутная тревога. Призрак вторжения витал над планетой, суеверным страхом заползал в души: вдруг явится некто и скажет: «Все вы - мои дети, и я буду решать, как вам жить дальше!» Земля превратилась в пугало, грозя Севиру сомнительным правом метрополии. Что могла двинуть колония против Звездного Флота? Ржавый хлам эпохи переселения?! Здесь нужен надежный заслон… Так родилась Серебряная Эскадра - армада боевых кораблей. А во главе правительства впервые встал Адмирал.
Севиры дорожили свободой и готовы были сражаться насмерть, чтобы ее сохранить. И ненавидели торов - посланцев Земли - только за то, что они - торы.
* * *
Гельм лежал на койке в своей каюте и смотрел в потолок. Что еще ему оставалось делать на чужом корабле? Инструкции об этом умалчивали, не рассчитанные на подобные обстоятельства. А сам он слишком устал от пережитого, был смущен и подавлен.
Авария, гибель Лурга, собственное спасение, встреча с торами… Событий больше, чем достаточно для первого полета. Наверное, следует воспользоваться ситуацией, чтобы принести пользу Севиру. Ведь он даже не пленник и сможет вернуться домой! Но что-то мешало почувствовать себя разведчиком, что-то внутри его противилось этому. Торы остались торами, какими, видимо, были всегда, хотя Гельм представлял их иначе. Должно быть, изменился он сам. Горе заставило повзрослеть, одиночество - замкнуться в себе, спасение - о многом задуматься. Ненависть ушла, а когда - он не заметил. Но без нее выведывать и вынюхивать было подло. Лург назвал бы это неблагодарностью.
В дверь постучали. Гельм поднялся, пригладил ладонью волосы. В каюту заглянул седой.
– Могу я войти? - спросил серьезно.
– Это ваш корабль, капитан. Вы здесь хозяин, - он удивленно пожал плечами.
– Но каюта - ваша. И вам решать, пустить меня или нет, - улыбнулся Рольф.
Гость растерялся: не привык к такому обращению.
– Заходите… Садитесь, - рукой указал на кресло. Капитан не заставил себя упрашивать. Сел, откинув назад голову. Серые глаза его внимательно изучали Гельма.
– Ну как, немного освоились?
«Ни дать ни взять - отец родной: столько заботы в голосе!»
– Спасибо. Вполне, - юноша натянуто улыбнулся.
– А мне казалось, что полет вы решили провести не выходя из каюты. Или я ошибаюсь?
Нелегко было выдержать этот пытливый взгляд. Гельм выдержал.
– У меня нет выбора, - сказал жестко, чеканя слова. - Вы - земляне, я - севир. Ни вам, ни мне нельзя не помнить об этом.
– Вы считаете нас врагами? Даже теперь? - с горечью спрашивал Рольф, а Гельму захотелось вдруг исчезнуть - туда, где не нужно лгать.
– Мне спасли жизнь. Никогда не забуду. Но… существуют законы Севира, - он опустил глаза.
– Благодарю за честный ответ, - лицо капитана осталось спокойным - ни гнева, ни возмущения, ни упрека. - Надеюсь все же, что личные впечатления окажутся сильнее, - добавил многозначительно, с понимающей улыбкой.
– Сильнее законов?! - встрепенулся задетый Гельм.
– Сильнее предубеждения, - мягко поправил Рольф и поднялся. - Идемте, я покажу вам корабль, познакомлю с командой. Это лучше, чем сидеть взаперти.
Юноша не двинулся с места.
– А вы не боитесь? - спросил с вызовом, дерзко и зло, не поясняя своей угрозы.
Капитан замер у самой двери, медленно повернулся, гася огонь в глазах.
– Мы доверяем своим гостям, - заметил небрежно и шагнул в коридор.
Смущенный Гельм последовал за ним.
* * *
Кажется, не осталось ни одного уголка на «Гее», который не показал бы ему гостеприимный Рольф. Под конец Гельм устал блуждать по бесконечным лестницам, коридорам и переходам и едва передвигал ноги. Но капитан был неутомим и вел его все дальше и дальше, на ходу объясняя назначение непонятных приборов, принцип работы всех систем корабля.
Гельм слушал и запоминал. Лург научил его разбираться в технике, и теперь он все схватывал на лету, изредка задавая вопросы, чтобы прояснить детали. И при этом не успевал удивляться беспечности капитана, открывающего чужаку любые секреты. Не потому ли одна только мысль воспользоваться этим была ему неприятна?! Воспитание Лурга не прошло даром: притворяться Гельм не умел.
– Хватит на сегодня, - сказал наконец седой, когда заметил, что гостя слегка пошатывает. - Зайдем в библиотеку, там и передохнем.
В просторной каюте с голограммами старинных картин по стенам Гельм тотчас опустился в мягкое кресло, а капитан подошел к нише с микрокнигами, любовно погладил светящиеся корешки.
– Вы знакомы с историей Земли? - спросил словно невзначай.
– Мы изучаем историю Севира, - сразу насторожился Гельм.
– Тогда это может быть для вас интересно. Здесь собрана история Тринадцати Миров: всего Союза и каждой планеты в отдельности. На космолингве, - лукаво добавил он.
– Зачем вы все это говорите? Я возьму и прочитаю. И что тогда? - Гельм невольно подался вперед.
– Тогда вы узнаете больше, чем ваши друзья на Севире. И это будет полезно всем.
– И вам?
– И нам, - подтвердил капитан. - Большинство заблуждений происходит от отсутствия информации. Пустота заполняется всякого рода домыслами, а это всегда опасно.
– Вы хотите сказать, что мы ничего о вас не знаем, но беремся судить - по своему невежеству? - вскинулся Гельм.
– Заметьте, что вы сами все поняли. Я так не говорил, - мягко подчеркнул капитан.
Гельм взял себя в руки.
– Хорошо, - спокойно кивнул он. - Наши ошибки от незнания. Но ведь и вам нечем похвастать, - сказал и не заметил, как сам полез в западню.
– Вот вы и поможете нам восполнить этот пробел, - не замедлил воспользоваться его промахом Рольф.
– Я?! - растерялся юноша.
– Ну конечно! Никто ведь не требует от вас военных секретов. Вы расскажете о природе Севира, обычаях, культуре, общественном устройстве. О себе, наконец…
– Вы хотите немного, - криво усмехнулся Гельм. - А если я откажусь?
– Было бы очень жаль. Но это ваше право, - отвечал капитан. - В любом случае наши знания для вас открыты.
– Я… подумаю, - помедлив, сказал Гельм.
– Разумеется. Никто вас не подгоняет, - и вышел, оставив его наедине с книгами.
Гельм застыл, сжимая руками виски. Искушение было велико. Впрочем, он не собирался бороться с ним. Поднялся, подошел к нише, долго изучал названия.
– Вы сами мне предложили, - заметил вслух, бросая вызов ушедшему капитану, и, взяв в руки самый увесистый том, добавил: - Начну с этого: «Краткая история Земли».
С этого дня Гельм буквально поселился в библиотеке. Его интересовало все - книги по истории, культуре, классическая литература, поэзия… Никогда в жизни он столько не читал. В перерывах слушал музыку, открывая для себя новый, удивительный мир. Смотрел стереофильмы с земными пейзажами, с видами других планет. Жадно впитывал крупицы чужого знания, удивляясь своей способности запоминать все до мелочей.
Его не беспокоили, предоставив самому себе. Даже седой перестал наведываться в каюту, словно забыл о его существовании. Молчал, соблюдая уговор, - не требуя от Гельма ответного жеста, не пытаясь вызвать на откровенность. А Гельм не торопился. Он еще не решил, как поступить, советуясь мысленно с Лургом и чувствуя со смутной тревогой, как что-то меняется в нем самом - медленно, но необратимо. Это было странно и ново - каждый миг познавать себя, искать непривычные мысли, образы и сравнения. И угадывать то, что раньше скрывалось во мраке. «Где ты, Лург? Доволен ли мной теперь? Это ты учил меня сомневаться и не верить готовым истинам. Тогда я тебя не понимал…»
С каждой прочитанной строчкой рушился старый мир, но Гельм не жалел об этом, хотя принять новое было совсем не просто, - как привыкнуть к тому, что Севир - не центр мироздания. Впрочем, он всерьез приготовился к неожиданностям, и даже рассказ о том, как возникло мрачное имя «торы», не вызвал у него удивления.
Первый Звездный Десант за пределы Солнечной Системы, три корабля класса «Молния» с загадочными названиями «Титан», «Орфей» и «Радуга» - герои-первопроходцы, отважные «ТОРы»… С тех пор это стало прозвищем всех десантников, а молнии на нагрудном значке - символом Звездного Флота. Ничего зловещего, никакой мистики. А ведь еще недавно это слово повергало его в трепет… «Черные молнии», грозный недруг Севира… Кому понадобилась эта страшная сказка?!
Не тогда ли он наконец решился рассказать Рольфу о себе, о Лурге, о прежних своих представлениях, которые казались теперь такими нелепыми? Это не было изменой, хотя раньше он расценил бы свой поступок именно так и отчетливо сознавал, что именно так его воспримут на Севире.
Он пришел к капитану сам и сказал просто, не чувствуя серьезности момента:
– Я знаю немного. Вернее, почти ничего. Но если вы спросите, постараюсь ответить…
Может, он и не сделал бы этого, не будь седой чем-то похож на Лурга.
До встречи с Лургом Гельм свято верил в то, к чему призывали его сначала в приюте, потом в учебном корпусе Эскадры: «К бою, сыны Севира! Вы рождены для битв!» Это было так просто - выполняя приказы, не думать самому. Но новый наставник, прославленный Звездный Ас, с первого дня все повернул по-своему. Он не давал готовых ответов, к которым привык Гельм. Он заставлял «работать головой». И голова от этого частенько болела…
Корабль летел в автоматическом режиме. На пятые сутки полета Лург разрешил себе и Гельму короткий отдых. Сидел с отрешенным видом, расслабив мускулы, пока Гельм возился с антенной дальней связи, стараясь поймать передачу с Севира. Наконец его усилия увенчались успехом - сквозь шумы и помехи удалось разобрать программу правительственных новостей, хотя экран то и дело тускнел, изображение ускользало. Услышав об очередной стычке Эскадры с торами и чувствуя себя настоящим Звездным Волком, Гельм длинно и витиевато выругался, чем сразу же вывел Лурга из оцепенения - к полной своей растерянности.
– Чтобы я этого больше не слышал! - произнес Лург ледяным тоном, даже не повернув головы.
Гельм смутился - он рассчитывал на одобрение командира.
– Разве, ругая врага, не распаляешь себя для новых сражений?! - спросил задиристо, явно кого-то цитируя.
Наставник взглянул на него с любопытством и сожалением.
– Знаешь, малыш, все это не так просто, - он говорил негромко, медленно роняя слова. - Нет ничего опаснее, чем комплекс самозащиты. Никто нас не трогал, пока мы сами не начали.
– Но Земля… - мысль Лурга была для него новостью. - Тот корабль… Он ведь летел к Севиру… - заметил робко, надеясь вернуть разговор в привычное русло: он имел в виду первую попытку контакта, отмеченную в учебниках как успешный отпор агрессору.
– С дипломатической миссией. Или с научными целями, - мрачно подхватил Лург. - По нему открыли огонь, даже не потрудившись узнать, с чем он пожаловал. Я плохой стратег, мой мальчик, но уверен - эту войну мы проиграли - с той минуты, когда ударили первыми. Хотя бы потому, что могли избежать войны…
– Но тогда откуда наш страх перед Землей? Дыма без огня не бывает, - Гельм не мог не верить Учителю, но и поверить тому, что он говорил, было немыслимо трудно.
– Ты задал нелегкий вопрос, малыш. - Лург помолчал немного. - Мы все начинали заново. На новой планете, непохожей на ту, с которой пришли. И кто-то решил, что можно прожить, не считаясь с прошлым - традициями, законами… Построить мир, избавленный от старых пороков и… старых добродетелей.
– Такое возможно? - не сказал - выдохнул Гельм.
– Конечно, нет. Все это мы несли в себе. И создали то, что мало отличалось от прежнего. Напротив, оно впитало лишь худшие его стороны, ибо зло живуче и приспосабливается быстрее добра.
– И никто не видел этого?
– Одни видели, но старались не замечать. Других устраивало то, что есть. Третьи искренне верили, что детище их прекрасно. Они и сейчас верят или, по крайней мере, делают вид… И пытаются запутать других - тебя, меня, - он улыбнулся с горечью. Гельму стало не по себе от этой улыбки.
– Но при чем здесь земляне? - шепотом спросил он.
– Знакомство с ними неизбежно разрушит миф о нашей исключительности, опрокинет сложившиеся представления, высветит нашу убогость. Какой севир примирится с этим?! Сколько лет нам внушали, что мы особенные, а оказывается - ничуть не лучше. И не создали ничего своего. Люди как люди… - Он замолчал и казался бесконечно усталым. - Прости, малыш. Я не должен был говорить об этом.
В то время Гельм еще не догадывался, что сигнал аварийного маяка записан на космолингве.
* * *
– Ну, что скажете? - спросил капитан, оглядев лица товарищей, только что прослушавших пленку с рассказом Гельма.
– А ларчик просто открывался, - с удивлением заметил штурман, поглаживая темную бородку. - Тоталитарный режим, поддерживаемый мифом о внешней угрозе?
– Похоже на то. Нужно срочно передать запись на Землю. Позаботьтесь об экстренной связи, - обернулся Рольф к помощнику. - Укажите источник информации. Запросите инструкции. Энергии не жалейте… Жаль Лурга, - добавил он, когда офицер вышел. - Он бы многое мог рассказать. И, думаю, довольно охотно.
– Да, судя по словам парнишки, личность неординарная, - согласился врач. - Уже то, что он решился послать SOS, говорит само за себя. Отторжение догм, гибкость мышления, готовность принять новое… И умер достойно. Как сказали бы наши предки: «Я снимаю перед ним шляпу».
– Ну ладно, - капитан поднялся. - Надеюсь, все, что здесь произошло, не дойдет до нашего гостя. Мы беседовали с ним тет-а-тет. Не хотелось бы его разочаровывать…
– Конечно, кэп, - за всех ответил Эдгар. - Да он, кроме вас, ни с кем и не общается. Хотел бы я знать, почему…
* * *
После разговора с капитаном Гельм не чувствовал ни сомнений, ни угрызений совести. По-прежнему много читал, продолжая верить, что скоро вернется домой, где поделится своими открытиями.
Все изменилось однажды утром. Он стоял возле знакомой ниши, когда послышался шорох раздвигающихся дверей, чьи-то шаги, негромкие голоса в коридоре. Говорили на космолингве: с момента его появления на корабле это вошло в привычку. В вопросах вежливости земляне были на редкость щепетильны, иногда просто до абсурда. Подчиняясь скорее любопытству, чем подозрительности, Гельм замер с книгой в руке, невольно затаив дыхание. Двое остановились у входа в библиотеку, не догадываясь о его присутствии.
– Как там ваш подопечный? - первый голос принадлежал капитану.
Гельм насторожился: разговор явно о нем.
– Состояние нормальное. В поведении до сих пор еще некоторая скованность, но это естественно. Скоро совсем освоится, - отвечал второй голосом Эда и поинтересовался небрежно: - Из Центра уже что-нибудь есть?
На минуту повисла пауза. Кажется, капитана застали врасплох.
– Получен приказ доставить его на Землю, - наконец сказал он, и Гельм вздрогнул, едва не выронив книгу.
– Как же это? - голос врача звучал растерянно. - Вы ведь ему обещали…
– Обещал… - Рольф говорил с горечью. - А что я могу сделать? Центр решил по-другому. Идет война. Мы должны ее остановить. А он - первый севир, с которым удалось войти в контакт, и еще многое может прояснить.
– Сопливый мальчишка? - недоверчиво усмехнулся Эдгар.
– В следующий раз постараемся спасти генерала, - мрачно отпарировал капитан.
– Жаль парня, - тихо сказал врач. - Мне кажется, он нам поверил. А на вас, Рольф, смотрит почти с обожанием… То, что мы делаем, сильно смахивает на предательство.
– Не говорите глупости, Эд, - чувствовалось, что капитану и самому тошно. - Мы же не на смерть его везем. В конце концов, увидеть Землю ему будет только полезно.
– Надеюсь, вы не собираетесь «обрадовать» его прямо сейчас? - хмуро спросил врач.
Гельм не стал дожидаться ответа. Положив книгу на место, ровным шагом вышел из библиотеки и, не глядя на ошеломленных землян, направился к себе в каюту. Он шел, вскинув голову, неестественно прямо, спиной чувствуя на себе взгляд седого.
…Нет, он и теперь не жалел о своей откровенности. Что сделано, то сделано. Не было даже обиды на капитана - хватило здравого смысла понять и простить. Но горечь осталась. И сознание того, что с этой минуты следует вести себя по-другому - так, как положено пленнику: сдержанно и с достоинством, не принимая милостей от врага, не вступая с ним в соглашения. На
войне как на войне. Больше он ничего не расскажет - даже под страхом смерти.
Конечно, он понимал: с приказом или без, Земли ему не миновать - слишком мало у «Геи» шансов на встречу с галактическим патрулем. Но если до сих пор Гельм сохранял хотя бы видимость свободы, то с получением приказа он сразу становился военнопленным, как бы ни отрицал этого капитан. Одно упоминание закона, под охраной которого он находится, вызывало у Гельма раздражение: согласно ему, он давно уже должен быть на Севире, но летит почему-то совсем в другом направлении.
* * *
Капитана мучила совесть. Но еще сильнее - досада. Три неосторожных фразы - и рухнуло все, с таким трудом достигнутое. Снова стена отчуждения, льдинки в глазах севира. Удастся ли, как прежде, подобрать к нему ключ? Или это уже навсегда?
По мере того, как корабль приближался к цели и команда не скрывала радостного нетерпения, Гельм все больше замыкался в себе, а под конец и вовсе перестал выходить из каюты. Капитан не решался его тревожить - он понимал, что должен испытывать полугость-полупленник, лишенный последней надежды. Но когда звездолет вошел в Солнечную Систему и голубой шарик стал увеличиваться прямо на глазах, он не выдержал - заглянул в убежище Гельма, испытывая одновременно неловкость и неодолимое желание показать ему это чудо.
– Мы подлетаем. Хотите взглянуть на Землю? - стараясь не смотреть в застывшее лицо юноши, шагнул к стене и раздвинул жалюзи, скрывающие иллюминатор.
Гельм молча подошел и встал рядом. Долго смотрел, не мигая.
– Красивая… клетка, - четко, с расстановкой произнес наконец и отвернулся.
Капитан почувствовал, как кровь приливает к лицу, будто его ударили - наотмашь. Торопливо задвинул жалюзи.
– Зачем же так? - выдавил через силу. - Я клянусь…
– Не клянитесь, капитан, - холодно перебил его Гельм. - Вы ничего не решаете.
И капитан опустил глаза - растерянно и устало, понимая, что мальчик прав - судьбу его будут решать другие. И все же сказал - не ему, себе в утешение:
– Сделаю, что смогу. Это я вам обещаю…
* * *
«Гея» вошла в режим торможения. Садились на Деймосе, спутнике Марса, на закрытый космодром. Трое суток карантина, а потом пассажирский катер доставит экипаж на Землю. Самим звездолетам запрещалось к ней приближаться - двигатели такой мощности разрушают атмосферу, да и мало ли какую заразу можно занести из Дальнего Космоса. Лучше не рисковать.
Смолкли турбины. Корабль застыл неподвижно. А от здания космопорта уже несся к нему белый мобиль карантинной службы.
– Ну вот, начинается, - со вздохом произнес капитан, отвернувшись от мерцающего экрана, и печально улыбнулся врачу: - Встречай гостей, Эд. Это по твоей части.
Как и все астронавты, он терпеть не мог долгую, утомительную процедуру, которая им сейчас предстояла. Но закон касается всех. Карантинный осмотр неизбежен, и лучше не раздражать придирчивых инспекторов, демонстрируя свое неудовольствие. Изобразив на лице радушие, Рольф вместе с врачом направился к внешнему люку, чтобы приветствовать их на борту «Геи». Но вместо затянутого в спецкостюмы персонала карантинной станции из подъемника вынырнули четыре мускулистые фигуры в черных форменных комбинезонах.
– Капитан Рольф? - скользнув небрежным взглядом по его нашивкам, спросил тот, кто был среди них главным. - Мы из службы безопасности. Приказано забрать у вас севира.
– То есть как - забрать?…
Рольф не просто растерялся - он был ошеломлен. Впервые на его памяти нарушались правила карантина - и ради чего? Кому-то не терпится допросить несчастного мальчика, но разве Гельм преступник, чтобы везти его под конвоем?! Снова страх, неизвестность, чужие, враждебные лица. И никого рядом, кто мог бы его поддержать… Никого из тех, к кому успел привыкнуть, кто собирался ввести его в этот мир мягко и безболезненно. Ничего не скажешь, приятная встреча с Землей!
Капитан сжал пальцы в кулак и сдвинул упрямо брови.
– Покажите письменное предписание, - заявил с неожиданной твердостью, решившись стоять до последнего, хотя понимал, что помешать все равно не сможет.
Старший из «гостей» ухмыльнулся и вытащил из. кармана красный жетон - знак, указывающий на неограниченные полномочия. «Любой гражданин Земли обязан оказывать предъявителю сего всяческое содействие…»
Рольф сник. Не подчиниться было невозможно.
– А вы недоверчивы, капитан, - снисходительно заметил обладатель жетона и добавил сухо: - Надеюсь, этого достаточно?
– Вполне, - мрачно откликнулся Рольф, чувствуя себя, как провинившийся школьник перед учителем.
– Тогда проводите. У нас мало времени, - уже совсем официально потребовал тот, и капитан, не говоря ни слова, повел их в глубь корабля.
* * *
Гельм замер в кресле, неподвижно глядя в одну точку. С момента посадки чувство опасности не покидало его. Он знал, что за ним придут, и ждал этого, как ждет появления охотника зажатый в капкане зверь. Впрочем, он не станет огрызаться в бессильной злобе: он уже не Волчонок, каким был когда-то. Страха не было. Только кровь стучала в висках и, кажется, немного знобило…
Он не услышал шагов за дверью. И вздрогнул невольно, когда она открылась. На пороге стоял седой. Вид его озадачил Гельма: капитан казался расстроенным - искренне, без притворства. За его спиной возвышались четыре амбала с непроницаемыми лицами. Раньше он их не заметил, но теперь понял все и молча поднялся навстречу.
– Гельм, - капитан говорил глухо, каждое слово давалось ему с трудом. - Это за вами… Только ничего не бойтесь! - добавил поспешно и умолк, опустив голову.
Один из чужих отодвинул Рольфа плечом и шагнул в каюту. За ним вошли остальные.
– Я сам, - Гельм взглянул им в глаза с ледяным спокойствием, и двое, явно собиравшиеся взять его под руки, отступили: этот парень сумел вызвать у них уважение.
Твердым шагом прошел к выходу, на мгновение задержав взгляд на лице капитана. Горькая улыбка скользнула по губам… Он прощался, ни в чем не упрекая, не надеясь увидеться вновь.
* * *
С Деймоса его увозил специальный катер. Гельм сидел у иллюминатора с видом почти безучастным, а рядом расположились парни в униформе, невозмутимые, как статуи. За все время полета не было сказано ни слова.
Но вот катер нырнул в атмосферу Земли и пошел на снижение. Пленник слегка оживился: натура исследователя взяла верх над всеми его тревогами. Он жадно всматривался в открывавшийся перед ним яркий, солнечный мир, который знал по стереофильмам, а теперь увидел воочию. Как не похож он был на сумеречный Севир! Как смеялся ему в лицо переливами красок!
Гельм зажмурился. А когда открыл глаза, катер уже приземлился на одном из островов Тихого океана. Здесь находилась Главная Резиденция Службы Безопасности и «гостя» давно ждали.
От посадочной площадки добирались пешком. Дорожка из белого камня петляла в густых зарослях и вывела наконец к двухэтажному дому с колоннами, перевитыми плющом.
Голова у Гельма кружилась: столько впечатлений обрушилось на него - цвета, запахи, звуки, влажный, с соленым привкусом ветер… Воздух Земли пьянил своей новизной. Но рядом шагали крепко сбитые парни, и на поясе каждого висел лучемет.
В дом вошли все вместе. Трое охранников свернули в боковой коридор, и с Гельмом остался самый старший, продолжая вести его в глубь здания, большая часть которого располагалась под землей. Туда, вниз, и предстояло попасть пленнику.
Лифт опускался так стремительно, что, выйдя из него, Гельм не мог определить, на какой глубине находится. Он шел за своим провожатым, размышляя о том, суждено ли ему вернуться назад на поверхность или остаток жизни он проведет здесь, вдали от дневного света.
Наконец его спутник остановился возле какой-то двери, достал электронный ключ. Гельм усмехнулся: «Сколько предосторожностей! Как будто с острова можно сбежать…» Между тем землянин набрал цифровой код, и дверь бесшумно открылась. Приглашающий жест рукой - и пленник переступил порог своей «темницы», впрочем, довольно комфортабельной. На Севи-ре обитателя такого жилища считали бы богачом…
– Располагайтесь, - это было первое обращение, которым провожатый удостоил Гельма с момента их «знакомства» на «Гее».
Юноша, в свою очередь, терпеливо хранивший молчание, решил, что настало время прояснить ситуацию.
– Могу я задать вопрос? - спросил с достоинством, без тени испуга, на который, видимо, рассчитывали те, кто велел доставить его сюда.
– Я не уполномочен вам отвечать, - холодно заметил землянин и сделал шаг к выходу с явным намерением оставить пленника одного, в неизвестности, гадать о своей судьбе.
Гельм, желавший знать, долго ли его продержат в этой роскошной клетке, понял, какое испытание ему уготовано, и изменил тактику, чтобы не оставлять за противником последнего слова.
– Меня собираются кормить или я должен умереть с голоду? - вызывающе бросил он вслед удаляющемуся «стражу».
Тот замешкался, на лице отразилось смущение: дорога от Деймоса заняла без малого шесть часов, и у севира были все основания для претензий. Не глядя на Гельма, землянин прошел через всю комнату и, остановившись у противоположной стены, сдвинул в сторону декоративную плитку, прикрывавшую металлический щит с двумя рядами одинаковых кнопок. Через минуту на глазах изумленного Гельма из той же стены выдвинулся стол с обеденной сервировкой на одну персону.
– Здесь вы найдете все, что потребуется: достаточно нажать кнопку, - услышал севир напутственные слова, а вслед за этим щелчок запираемой двери.
– Ну что ж, - после недолгих размышлений заметил он вслух, придвигая к обеденному столу ближайшее кресло. - Сам напросился. Приятного аппетита!
И стал жевать, старательно отгоняя от себя неприятные мысли. О том, например, что в пищу легко подмешать какую-нибудь гадость, от которой упрямцы становятся на редкость покладистыми. Что стоит тогда его решимость молчать на допросах, если он не способен будет контролировать себя?! Впрочем, было одно утешение - он ничего не знал. Во всяком случае, ничего такого, что, будучи известно неприятелю, могло повредить Севиру.
Покончив с едой, Гельм начал экспериментировать с кнопками, здраво рассудив, что стол должен исчезнуть тем же путем, каким появился. Первый опыт оказался удачным, и пленник без труда избавился от грязной посуды. Но на этом он не остановился. Раз уж ему не потрудились до конца объяснить назначение пульта, придется разбираться самому. Он ткнул пальцем в следующую кнопку, с интересом ожидая, что за этим последует. И не сразу понял, что произошло. Стена стала прозрачной. Странный подводный мир открылся перед ним. Он был так близко, что казалось - сюда вот-вот ворвется гигантская толща воды, сокрушит, раздавит, сметет… Гельм поспешно нажал эту же кнопку и облегченно вздохнул - все вернулось на свои места. Экспериментировать больше не хотелось. Кроме того, не покидало ощущение, что за ним наблюдают. А он вовсе не собирался превращаться в посмешище. Может быть, завалиться спать, демонстрируя «тюремщикам» полное свое пренебрежение? Но он чувствовал, что не сумеет уснуть. А притворяться спящим казалось ему унизительным. «Нужно чем-то занять себя, бросить вызов всему этому миру…»
Спокойно и деловито обошел он свои «владения», чтобы узнать, какими возможностями располагает. Книг ему не оставили. Зато стереокассет с развлекательными программами оказалось в избытке. Но Гельм не обратил на них внимания: его привлекла музыкальная фонотека подобная той, что была на корабле. Довольно скоро он отыскал то, что хотел, что успел полюбить еще на борту «Геи», и, нажав клавишу воспроизведения, опустился в кресло, закрыл глаза… Исчезло все - тревога, усталость. Только покой остался в душе. А со всех сторон, торжественно-печальные, наплывали звуки органа…
– Что это? Что он делает? - удивленно следя за экраном, спросил дежурный наблюдатель.
– Сидит в кресле и слушает Баха, - бесстрастно доложил электронный страж.
– Однако!… - человек не скрывал изумления. - У нашего «гостя» изысканный вкус. Хотя и несколько старомодный…
А Гельм, забыв обо всем, погружался в глубины музыки и собственного сознания. Не отдавая себе отчета, он «прятался» от тягостных раздумий, от неуверенности и страха. Неизвестность пугала, отнимала последние силы, как бы он ни храбрился, стараясь доказать обратное. Он бравировал - откровенно, отчаянно, - заставляя землян поверить, что не сломается, не уступит, сколько бы ни тянулась их изощренная пытка. Если в отсрочке нет смысла, они не станут долго ждать. А он желает только одного: чтобы все это скорее кончилось. Как - уже не имеет значения…
* * *
Он не думал, что это случится в тот же день. Не мог даже представить…
За ним пришли через час, когда, усталый, измученный, он уснул прямо в кресле, не дождавшись, пока смолкнет музыка. Растолкали бесцеремонно и повели по длинному узкому коридору в ту самую неизвестность, встречи с которой он так добивался.
Привели. И оставили один на один со смуглым улыбчивым господином, чей цепкий взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Меня зовут Берг, - представился он, указав «гостю» на кресло и подождав, пока тот сядет. - Весьма сожалею о тех неудобствах, которые вам пришлось испытать в дороге и по прибытии сюда. Наши люди перестарались. Но мы все исправим. Будете чувствовать себя как дома… А пока позвольте задать кое-какие вопросы. Вы ведь не откажетесь отвечать? - во вкрадчивом голосе звучала угроза.
Гельм с трудом сдержал закипавшую внутри ярость.
– Я все рассказал капитану Рольфу. Мне больше нечего добавить, - сказал, как мог, спокойно, но в глазах полыхнул огонь.
– Это только так кажется, - невозмутимо ответил землянин. - Вы говорили о том, что считали особенно важным, но нас интересуют и такие мелочи, которым вы не придаете значения. Какое звание вы имели в Серебряной Эскадре? - спросил как бы случайно.
– По возвращении на Севир мне вручили бы нашивки пилота. До этих пор я курсант, которому не дозволено управлять кораблем без наставника. Как видите, - с издевкой заметил Гельм, - я слишком мало значу, чтобы быть вам полезным.
– Но то, что вы должны рассказать, не связано с государственной тайной, - улыбнулся Берг, обнажив великолепные зубы, и пленник невольно поежился от этой хищной улыбки.
– Все мои долги остались на Севире, - мрачно сказал он. - Здесь я никому ничего не должен.
– Я просто не так выразился, - улыбка сползла с лица Берга, но был он по-прежнему вежлив. - Никто не собирается вас принуждать. Если вы сегодня не в духе, мы можем отложить беседу.
– Вы уверены, что завтра я буду сговорчивей? - хмуро спросил Гельм. Холодок пробежал по спине…
– Вам нужно отдохнуть, - уклонился от ответа Берг. - Вас ведь, кажется, разбудили? - добавил сочувственно, словно вспомнил об этом только теперь. Ему явно не терпелось избавиться от севира, упрямство которого начинало его раздражать, а применять «жесткие меры» было, увы, запрещено.
Гельм понял, что допрос окончен, и встал в полной уверенности, что будет доставлен обратно, в уже знакомый «аквариум». И вздрогнул от неожиданности, когда землянин спросил самым будничным тоном:
– Может быть, хотите прогуляться по парку, осмотреть остров? Я распоряжусь, чтобы вас проводили.
Пленник молчал. На какой-то миг он поверил, что свободен. Но только на миг. Темница никуда не исчезла, просто стены ее раздвинулись. Не все ли равно, до размеров острова или планеты?
* * *
В «аквариум» Гельм не вернулся. Устроился на первом этаже, в комнате с видом на море и душистым жасмином под окнами. Никто его здесь не тревожил. Он часами бродил по острову, предоставленный самому себе, удивляясь, что ни в парке, ни в доме совсем не встречает людей. Казалось, о нем забыли: допросов больше не было, Берг не давал о себе знать. Может быть, за ним наблюдали, но Гельм этого не замечал. Зато с каждым днем испытывал все большую растерянность, не зная, как дальше себя вести. До сих пор он не чувствовал так остро свое одиночество. Только однажды ему довелось испытать нечто похожее - когда, очнувшись на борту «Геи», он понял, что Лурга больше нет. Но в тот раз все было по-другому. Он сам был тогда другим. И не знал, чего сильнее боится - жить или умереть… Сейчас он не боялся ни того ни другого. Увлеченный необычными впечатлениями, он даже не слишком тосковал по Севи-ру. Но ему не хватало наставника, который помог бы разобраться во всем. Не хватало… Рольфа! Он понял это внезапно и усмехнулся, глядя в пустоту. Вот уж не думал, что будет скучать по старому капитану! Но Рольф оказался единственным, к кому он испытывал какую-то долю привязанности, и теперь, оставшись совсем один, упрекал себя за слабость, измученный чувством вины перед памятью Лурга. Наверное, это было глупо: Учителя нет в живых, а ему, Гельму, нужна поддержка в незнакомом мире. Впрочем, Рольф далеко, и вряд ли им позволят увидеться. Для того он и изолирован здесь, чтобы осознал свою зависимость от Берга и тех, кто за ним стоит. Спасибо, хоть выпустили из «аквариума», но всегда могут засунуть обратно.
Гельм спустился по мраморной лестнице к самому берегу. Океан был спокоен. Волны плавно подкатывали к ногам и с шипением уползали… Он смотрел не отрываясь на величественное зрелище и не мог избавиться от восторга и трепета перед ним. На Севире морей не было, не было открытых водоемов. Воду качали из глубоких скважин, и ее всегда не хватало. А здесь тысячи брызг летели в лицо, и хотелось смеяться от счастья!… Прозрачно-зеленоватая глубина манила и пугала одновременно. Гельм не умел плавать, но где-то в подсознании теплилось воспоминание об упругих объятиях и нежной прохладе реки, или моря, или озера где-то в лесной чаще, и страх отступал перед острым желанием нырнуть в пенистую волну… Когда-нибудь он так и поступит, устав от одиночества и бессмысленного ожидания перемен. И это будет самая приятная смерть, какую только способно нарисовать его воображение.
Он не услышал шагов за спиной и вздрогнул, когда чья-то рука легла на плечо. Обернулся, узнавая, но не смея поверить. Серые глаза капитана улыбались ему с неподдельной радостью.
– Гельм, мальчик мой, - Рольф впервые позволил себе подобное обращение, впервые говорил ему «ты». - Собирайся. Поживешь у меня. Если, конечно, не возражаешь…
– Я ждал вас, - просто ответил Гельм, а глаза сказали все остальное. - Когда мы едем? - он даже охрип от волнения, но улыбнулся умиротворенно, услышав именно то, что хотел услышать:
– Ты готов? Тогда прямо сейчас…
Никогда Рольф не расскажет ему всей правды: как посылал рапорт за рапортом, доказывал, требовал, убеждал. Как после карантина, вернувшись на Землю, добивался приема у главы правительства, у министра безопасности, у шефа разведки. Как втолковывал каждому из них, что у Гельма тоже есть права, что он не пленник, а гость, не враг, но почти ребенок. Что силой от него ничего не добьются, только измучают зря. Что он совершенно один в чужом мире, и надо же иметь хоть каплю сострадания! Если не можете отправить домой, то сделайте его пребывание здесь менее тягостным. Не держите взаперти, покажите ему Землю - и узнаете о нем больше, чем он сам о себе знает. От вас зависит, какой он ее увидит, примет ли в свое сердце. Контакт с ним - это контакт с Севиром. Каким же будет этот контакт?…
Рольф говорил исступленно, отчаянно, не решаясь, однако, просить о главном: чтобы Гельма доверили ему. Надеялся, что догадаются сами. Догадались. Выслушали до конца и предложили спокойно и деловито:
– Вам положен длительный отпуск. Полгода, не так ли? На это время можете взять мальчишку к себе. Под вашу ответственность.
– Согласен, - с готовностью откликнулся капитан, сообразив, что ему уступают, так как и в самом деле ничего не смогли добиться. «Бедный мальчик! Что они с тобой сделали?» - с новой силой вспыхнула тревога. А вслух произнес: - Я хотел бы забрать его немедленно. И вот он здесь, на этом острове, куда едва ли попал бы за всю свою жизнь, не окажись на нем Гельма. И говорит ему «Собирайся!» будничным тоном, словно зовет на прогулку. Слава Богу, успел! И, кажется, ничего не случилось… Он еще не забыл погребальный костер Лурга, знал, что доведенный до отчаяния парень способен на все. Может, и теперь не случайно нашел его у самой воды… Хотелось бы верить, что ошибается. Но у Гельма об этом не спросишь, а читать чужие мысли капитан не умел.
* * *
Гельм следовал за капитаном послушно, как ребенок. Вместе они вошли в дом, свернули в боковой коридор, тот самый, где скрылись охранники после прибытия на остров. За массивной металлической дверью оказалась кабина мгновенной транспортировки. Рольф набрал на пульте цифровой код, свет мигнул и погас, и юноше показалось, что он летит в пропасть. Это длилось какую-то долю секунды, а потом он увидел, что стоит в такой же кабине, только стены у нее прозрачные, а за ними видны небо и березовая роща. С мягким шорохом раздвинулись двери, и капитан подтолкнул его к выходу.
«Знать бы об этой штуке раньше, недолго бы я там задержался», - подумал потрясенный Гельм.
Рольф взглянул на его лицо, улыбнулся, похлопал по плечу:
– Только не пытайся пользоваться этим, пока не выучишь систему кодов. А то забросит куда-нибудь в пустыню, и выбраться не сумеешь.
Впрочем, он лукавил: система была защищена от случайных цифровых комбинаций, и, нажимая все кнопки подряд, непосвященный не мог привести ее в действие.
– Пойдем. Здесь уже близко…
Капитан шагнул прямо в траву, утонул по пояс в клевере и ромашках. Только теперь он почувствовал, что вернулся домой. И вдыхал полной грудью запах земли, лета, зной июльского дня.
Его волнение передалось Гельму, и было это немного странно - входить в незнакомый мир, как в старый, забытый дом, потерянный - и вновь обретенный…
Но вот они подошли к роще. Из-за деревьев выглядывал аккуратный коттедж с черепичной крышей. Со стороны он казался игрушечным.
– Видишь, я живу прямо в лесу, - по-детски улыбнулся капитан и нетерпеливо прибавил шагу. Гельм едва за ним поспевал.
На поляне перед домом они были встречены громким лаем, и огромный черный ньюфаундленд кинулся к хозяину, норовя лизнуть его прямо в лицо. Гельм шарахнулся в сторону: он никогда не видел собак.
– Дед! Ну наконец-то!…
Длинноногий вихрастый подросток уже бежал к ним от крыльца. И замер в двух шагах, с любопытством разглядывая гостя. Капитан притянул его к себе, обнял за плечи.
– Знакомься, Гельм, - обернулся к севиру. - Мой внук Арчи. Арчибальд Корн… Дочь с зятем махнули вчера на Юпитер, а мне оставили это сокровище, - и пояснил удивленному внуку, почему говорит на космо-лингве: - Наш гость впервые на Земле и не знает другого языка. Пока я в отпуске, он будет жить с нами.
– О'кей!
Арчи не показал, что почувствовал ревность. Делить деда с нежданным гостем, честно говоря, не хотелось. Да и гость был какой-то странный. Выглядел немногим старше Арчи, а одет в костюм астронавта, правда, без знаков различия. Казался смущенным, а во взгляде что-то жесткое, как защитное поле. И собаки не на шутку испугался, хотя нет на свете существа добродушнее Чарли. Где его такого откопали? На одной из станций Внешнего Кольца? Тогда почему он говорит только на космолингве? Неужели из Галактического Союза? Потомок колонистов, никогда не видевший Землю… Лицом и фигурой он не отличается от землян, но волосы странного пепельно-серого цвета, а глаза - с серебристо-стальным блеском, довольно редким на Земле, - явные следы мутации. Да, похоже, так оно и есть - колонист. Но при чем здесь дед? Откуда он его знает? Три года не был дома - и вот, пожалуйста! Всего неделю и пообщались спокойно. Правда, на месте старику не сиделось, все время куда-то исчезал, возвращался уже затемно, но хоть чужих с собой не приводил. А тут еще мать с отцом послали в командировку, значит, скоро не жди… Впрочем, последнее обстоятельство не слишком огорчало Арчи: зная, что дед ни в чем не может ему отказать, он надеялся устроить роскошные каникулы. И тут появляется Гельм… Безошибочным чутьем мальчишка угадал в нем соперника, но правила приличия не позволяли немедленно наброситься на него с кулаками.
– О'кей! - с кислой миной повторил он и вразвалочку подошел к гостю. - Привет! Пошли со мной, я покажу тебе дом, - он играл в радушного хозяина, но всем своим видом давал понять, что Гельма здесь не ждали.
Юноша вопросительно взглянул на капитана, тот кивнул, и Гельм молча последовал за своим провожатым.
«Арчи, кажется, недоволен, - проводив их глазами, подумал Рольф. - Я должен был предупредить его заранее. Впрочем, Гельм в обиду себя не даст. Он старше и сумеет осадить мальчишку. А общение пойдет на пользу обоим: Гельму поможет стать раскованнее, а с моего сорванца собьет спесь».
Тем временем Арчи уже вел гостя на второй этаж по крутой деревянной лестнице.
– Ты к нам надолго? - спросил с нарочитой небрежностью, словно забыл, о чем говорил дед.
– Не знаю… Это зависит не от меня, - Гельм отвечал неохотно и то лишь потому, что боялся показаться невежливым.
– Как ты познакомился с дедом? Он только на днях вернулся из рейса, - ревнивый Арчи желал знать все.
– Мы вместе летели, - пожал плечами гость.
– Вместе?! - мальчишка недоверчиво усмехнулся. - Я знаю всех из его экипажа. Тебя там раньше не было.
– Все верно, - подтвердил Гельм. - Меня сняли с погибшего корабля. Капитану я обязан жизнью…
– Ого! - в голосе Арчи послышалось невольное уважение: «Кажется, парень и в самом деле многое испытал…» Однако через минуту он снова заподозрил неладное: «Почему о катастрбфе нигде не сообщалось? Сенсации такого рода не проходят незамеченными…» - Откуда ты? - спросил настороженно, глядя ему в лицо. И услышал то, что меньше всего ожидал.
– Я с Севира, - после короткой паузы ответил гость, стойко выдержав на себе его испытующий взгляд.
И этим словам Арчи поверил сразу: у кого повернется язык шутить такими вещами?! Все встало на место. И странностям гостя нашлось объяснение. И можно теперь открыто выказывать к нему неприязнь - на вполне законных основаниях. Вот только сама она куда-то исчезла. И холодность Гельма уже не казалась вызывающей, скорее, наоборот, - подчеркивала его беззащитность, беспомощность пленного. А в каком еще качестве мог попасть на Землю севир, пока идет война?! Ведь это ежу понятно…
– Здесь будет твоя комната, - стараясь скрыть смущение, Арчи толкнул ногой первую попавшуюся дверь. - А впрочем, выбирай любую, - добавил поспешно. - Дом пустует. Мы с дедом одни…
– Мне в принципе все равно. Где скажешь, - Гельм улыбнулся одними губами. - Давай здесь…
Комната ничем не напоминала ту, в которой он жил на острове. Необъятный диван у стены, на окнах зеленые шторы, под ногами - пестрая дорожка ковра. Видно, хозяин дома питал слабость к старинным вещам. Поэтому и уют здесь был какой-то особенный, вызывавший странное чувство узнавания у тех, кто попадал сюда впервые. Чем-то знакомым, давно забытым веяло от этих стен. И зеркало в бронзовой раме отражало его лицо…
Гельм отвернулся - видеть себя не хотелось. Лучше всего побыть сейчас одному. У него не было даже минуты обдумать новый поворот в судьбе, свое чудесное избавление. Признаться, он не надеялся так скоро вырваться из рук Берга. Про обещание капитана «помочь, чем сумеет», он, конечно, забыл, потому что с самого начала не принял его всерьез. Не то чтобы не поверил, но приготовился к худшему, не оставив себе даже надежды - слишком хрупкой, чтобы стать реальностью. Надежда расслабляет, а он, Гельм, не мог позволить себе расслабиться. Не мог допустить, чтобы его застали врасплох. Сама жизнь учила осторожности, а он был примерным учеником. Но вот главное испытание, кажется, позади. И капитан сдержал слово, хоть далось ему это нелегко… А Гельм не может избавиться от мысли, что все это - хитрая ловушка. Капитан здесь ни при чем, он искренен и честен, но, возможно, ему уготована роль, о которой он сам не подозревает. Значит, пленнику рано снимать защитный панцирь и, при всей симпатии к Рольфу, не следует ему доверять.
От этой мысли юношу передернуло. Он вспомнил глаза капитана - там, на берегу, и раньше - у горящего корабля, и здесь - перед домом… Как он может не верить этому человеку?! Как смеет сомневаться в нем?!
- Тебе что, холодно? - голос Арчи вывел его из оцепенения. - Хочешь горячего чая? - мальчишка был теперь воплощенное гостеприимство.
– Спасибо. Не сейчас, - Гельм благодарно улыбнулся. - Покажи мне библиотеку, - попросил, внезапно почувствовав, что стосковался по книгам. Может, они подскажут, как дальше себя вести?…
– Знаешь, - Арчи слегка растерялся, - в доме нет книг на космолингве. Но можно подключиться к центральному хранилищу и снять любую копию. Это займет не больше пяти минут. Что именно ты бы хотел прочитать? - он говорил, все сильнее смущаясь, и вид у него при этом был такой, словно он прямо сейчас побежит заказывать нужную книгу.
– Не знаю, - севир пожал плечами: там, на корабле, он читал все подряд.
Паренек на секунду задумался, по-детски наморщив лоб.
– Послушай! - воскликнул наконец, удивляясь, что не вспомнил об этом раньше. - А как ты смотришь на то, чтобы выучить языки Земли? Это сразу избавит нас от многих проблем.
От неожиданности Гельм вздрогнул. Пристально взглянул на мальчишку: не шутит ли? Предложение выглядело слишком заманчивым. Особенно если о нем никто не будет знать.
– Мне кажется, сделать это довольно сложно, - сказал равнодушным тоном, чтобы не показать своей заинтересованности.
– Совсем напротив! - горячо возразил Арчи. - Обучение происходит во сне, каждую ночь в течение часа. Достаточно трех сеансов, чтобы овладеть любым языком.
– В совершенстве? - Гельм не мог сдержать изумленный возглас.
– А как же иначе? - в свою очередь, удивился мальчик. - Странно, что ты не знал этого до сих пор. Разве дед тебе не говорил?
– У капитана и без меня забот хватало, - уклончиво ответил гость.
Как-то само собой получилось, что оба присели на диван и теперь разговаривали непринужденно, как старые приятели.
– Я достану учебную программу, и мы сможем начать уже сегодня, - Арчи не любил откладывать осуществление своих идей. - Прежде всего тебе нужны английский, немецкий, французский, русский, испанский, итальянский, китайский, японский, арабский, хинди… На первое время хватит.
– Сколько же их всего? - у Гельма перехватило дыхание.
– В программе около ста. На самом деле несколько тысяч, не считая еще диалектов. Есть также древние языки, но ими мы займемся в последнюю очередь.
– Ты это серьезно? - пленнику показалось, что мальчишка над ним издевается, и глаза его снова стали холодны, как лед.
– Ну хорошо, - вздохнул Арчи, чувствуя, что слишком увлекся. - Ограничимся десятью. Остальные - на твое усмотрение.
Гельм негромко засмеялся, отбросив все сомнения. Ясно, что у Арчи и в мыслях не было его дурачить. Иначе он не отказался бы так скоро от своих грандиозных планов.
– Ну и сколько языков ты знаешь сам? - вопрос гостя прозвучал довольно лукаво.
– Если честно, мне вполне хватает пяти, - не без смущения признался паренек и добавил с готовностью к самопожертвованию: - Так и быть, я согласен учиться с тобой за компанию. Все равно когда-нибудь придется это делать…
«А ведь мы, пожалуй, подружимся», - внезапно решил Гельм, хотя еще полчаса назад даже не подозревал о существовании Арчибальда Корна.
* * *
К обеду они спустились вместе, громко переговариваясь, смеясь. Капитан удивился внезапной перемене-и Арчи, и Гельма было просто не узнать. Во всяком случае, севира таким оживленным Рольф видел впервые. Исчезла тревога в глазах, черты лица смягчились, да и весь он как-то преобразился, словно взял да и выпустил на волю беспечного мальчишку, которого прятал внутри себя за внешней суровостью. Теперь он казался еще беззащитнее, чем раньше. И у капитана при виде его почему-то защемило сердце.
– Ну что, молодые люди, еще не придумали, куда нам завтра отправиться? - спросил нарочито бодрым голосом, когда все уселись за стол, а черный ньюфаундленд с достоинством прошествовал к своей миске.
Гость молчал, предоставив инициативу Арчи. Откровенно говоря, хотелось остаться здесь, отложив на время осмотр достопримечательностей. Слишком измученным он себя чувствовал после всех приключений, а этот дом казался таким надежным пристанищем. Но если капитан настаивает, ничего не поделаешь, придется колесить по земному шару и любоваться его красотами. Отдых пока подождет.
Арчи, напротив, пришел в восторг от заявления деда. Оно означало, что каникулы вовсе не отменяются. К тому же присутствие Гельма сулит немалые выгоды: отказа в развлечениях не будет, а выбирать их предстоит самому Арчи, как гостеприимному хозяину, знающему в этом толк. Просияв от удовольствия, он обрушил на бедного капитана водопад экзотических названий… Рольф и Гельм поежились одновременно, мысленно представив, что им в скором времени предстоит.
– Да… С твоим размахом полгода нам явно не хватит, - опомнившись наконец, усмехнулся капитан. - Так какой же выберем маршрут? - спросил, глядя теперь на Гельма, который пытался сделать вид, что его это не касается.
Промолчать снова было неудобно, и гость ответил, впрочем, без особого энтузиазма:
– Может быть, Италия или Греция? Хотел бы взглянуть на остатки древних цивилизаций, о которых уже читал…
– Решено! - Рольф ударил ладонью по столу, подводя итог дискуссии. - Начнем с Эллады. А дальше будет видно. Главное - начать…
* * *
Это было как сон. Как волшебная сказка… Калейдоскоп континентов и стран. Индийские пагоды и Сикстинская капелла, пирамиды и Парфенон, Версаль и остров Пасхи… Стремительная смена декораций, тропики и вечные льды…
К концу второй недели Гельм не выдержал и запросил пощады:
– Сжальтесь, капитан! Дайте передохнуть!… За несколько дней я увидел столько, сколько не видел за всю жизнь. Я должен разобраться в своих впечатлениях, иначе сойду с ума…
Измотанный не меньше его, Рольф объявил тайм-аут, и все наконец смогли перевести дух.
К этому времени Гельм уже выучил четыре языка и храбро приступил к пятому. Каждую ночь, сражаясь с усталостью, он подключался к обучающей программе, которой снабдил его Арчи, и упрямо впитывал в себя чужое знание, словно боялся не успеть. Капитан ничего не знал о его занятиях и по-прежнему разговаривал на космолингве, хотя постепенно стал о чем-то догадываться, и Гельм все чаще ловил на себе его испытующий взгляд. Впрочем, это могло и показаться. Просто капитан наблюдал за реакцией гостя на разные чудеса, привычные для Земли, но совершенно невозможные на Севире.
Теперь, когда в экскурсиях наступил перерыв, юноша получил возможность собраться с мыслями, слишком противоречивыми, чтобы справиться с ними самому. Говорить об этом с Рольфом ему не хотелось. Оставался внук капитана или, на худой конец, пес Чарли, который не умел отвечать, но зато слушал, не перебивая.
– Как мне жить, приятель? Может, хоть ты подскажешь? - печально спрашивал Гельм, лаская собаку.
Он уже не боялся лохматого зверя, даже подружился с ним, а черный ньюфаундленд вилял хвостом, преданно заглядывая ему в глаза.
– Всю жизнь я верил в то, чему меня учили, - жаловался севир, - и подчинялся приказам старших, не ведая колебаний. Я знал, что рожден для войны и должен убивать, чтобы меня не убили. Я готовился к битвам и гордился своей судьбой. Знал, что могу погибнуть, но погибнуть во славу Севира… Как глуп я был! И как счастлив в своем невежестве… Потом появился Лург. Он заставил думать и сомневаться, разбудил душу, подготовил ее к открытиям. И тогда пришли торы. И настал конец мира, потому что рухнуло все, во что я когда-то верил. Старая вера угасла. А новой я принять, не могу, как бы прекрасна она ни была…
Он и сам смущался этой исповеди перед собакой. Но потребность выговориться была велика, а бессловесное существо с печальными глазами никому не расскажет о его слабости.
– Я встретил людей, которых не могу ненавидеть, не хочу убивать. Мне нравится их планета, их музыка, их стихи. Когда-то я сам мечтал о сражениях с торами. Но вот узнал, что есть капитан Рольф, - и ему я обязан спасением. Есть паренек Арчи - веселый и верный друг. И врач Эдгар, не смыкавший ночами глаз, пока я лежал в горячке. И миллионы других, не причинивших мне зла… Чем они могут грозить Севиру? Тем, что счастливее нас?! Я не хочу в них стрелять! Не хочу смотреть, как пылают их корабли! Не хочу возвращаться в Серебряную Эскадру… Но что мне делать здесь, на Земле? Я только гость. И всегда буду только гостем. И зеленое солнце Севира будет сниться мне по ночам… Оно и сейчас снится. - Он замолчал, опустив голову, с новой силой чувствуя свое одиночество. «Где ты, Лург? Мне так не хватает тебя…»
Пес заскулил и лизнул ему руку. Гельм очнулся, машинально погладил его.
– Ну и пусть! Я не стану спешить, - сказал неожиданно твердо. - Мне многое нужно увидеть, многому научиться. Только тогда я смогу вернуться домой. Только тогда буду полезен Севиру, - и закончил, вставая, делая шаг к двери: - А пока не поиграть ли нам в мяч, приятель? Ты ведь любишь эту игру…
На лужайке перед домом их уже ждал Арчи.
* * *
Мальчики возились с собакой, а Рольф из окна наблюдал за ними и не мог избавиться от неясной тревоги. О чем думает пленник? Смирился он или нет? В присутствии Арчи он всегда оживлен и весел, но стоит тому отлучиться, и лицо севира опять становится замкнутым. Нельзя оставлять его одного, с мрачными мыслями. Нельзя, чтобы он вспоминал…
Капитан не мог не заметить, что Гельм тянется к нему, испытывая чувство большее, чем просто благодарность, но вместе с тем понимал, что никогда не займет в его сердце место, принадлежащее только Лургу, - место отца. Впрочем, это не мешало самому Рольфу смотреть на него как на сына. А именно так он стал к нему относиться с тех пор, как привез сюда. Или гораздо раньше…
Сигнал видеосвязи прозвучал так внезапно, что заставил его вздрогнуть. На стене загорелся большой экран, и Рольф увидел лицо Берга.
– Приветствую вас, капитан. Как отдыхаете? - он был до того любезен, что собеседник сразу почуял неладное.
– Что вам угодно? - спросил с солдатской прямотой, забывая о вежливости, и, не дожидаясь ответа, добавил, как отрубил: - Мальчишку я не отдам!
– Господь с вами! Откуда такие мысли? - поспешил успокоить его Берг. - Я просто хотел узнать, как чувствует себя ваш подопечный. Мне нужно с ним побеседовать.
– Вы уже пытались его допросить. Зачем начинать все сызнова? - капитан никогда не скрывал свою неприязнь к тайному ведомству, не сдержался он и теперь. - Не тревожьте парня, ему и так несладко, - попросил с горечью, зная, что просить бесполезно.
– Пока вы носитесь с этим щенком, севиры атакуют наш флот, - сквозь зубы процедил Берг. - В последней схватке мы потеряли Шесть кораблей! - и закончил жестко: - Позовите Гельма. Не заставляйте меня ждать.
Это прозвучало как приказ. Спорить дальше не имело смысла, и Рольф молча направился к двери, чтобы привести пленника. Несколько мгновений стоял на крыльце, не решаясь его окликнуть. Наконец решился… Приятели прервали игру, подошли к капитану.
– Кажется, я звал только Гельма, - мрачно заметил Рольф, выместив на внуке свое раздражение.
Паренек обиженно удалился, насвистывая с независимым видом какую-то песенку. Капитан и пленник остались вдвоем. Рольф молчал, не поднимая глаз, нервно кусая губы. Не хватало духу начать разговор.
Юноша все понял сам.
– Я должен вернуться на остров? - спросил побледнев, но стараясь держаться твердо.
– Нет… Пока нет… Но Берг желает с тобой говорить, - выдавил из себя капитан.
– Когда? - голос Гельма не дрогнул, но в глазах появилась тоскливая обреченность.
– Немедленно. Он уже ждет. Пойдем в дом, - и, открыв дверь, первым шагнул через порог.
Экран в кабинете мерцал по-прежнему, и лицо на нем выражало явное нетерпение. Однако, едва завидев вошедших, Берг снова стал невозмутим.
– Мне уйти или остаться? - обращаясь к нему, сухо спросил капитан.
– Как пожелаете, - деликатно ответил Берг, слегка пожав плечами. И пленник, мрачно застывший перед экраном, на мгновение отвернулся от него.
– Мне будет легче в ваше отсутствие, капитан, - сказал тихо и очень спокойно, бросив на Рольфа выразительный взгляд.
Тот понял, кивнул и вышел.
– Ну и зачем вы обидели старика? - поинтересовался с экрана Берг.
– Капитан непременно вмешался бы, а я не хочу для него неприятностей, - с достоинством ответил севир.
– Как благородно с вашей стороны! - насмешливо произнес Берг и добавил ледяным тоном: - В прошлый раз нашу встречу пришлось отложить. Надеюсь, сегодня она пройдет успешнее. Очень надеюсь! - подчеркнул он, и вновь его взгляд не сулил ничего хорошего.
– Я слушаю вас, - тихо сказал Гельм, чувствуя, что борьба предстоит суровая. Там, на острове, его не смогли, не успели сломать, но на этот раз он не был в себе уверен.
– Нет, это я вас слушаю! - резко заметил Берг, сразу переходя в наступление. - Вы расскажете мне всю свою жизнь - шаг за шагом, день за днем. Все, что помните. Чему и как вас учили, какие идеи вколачивали. Ваши мысли, чувства, желания - меня интересует все, до мельчайших подробностей.
– Вы… слишком многого хотите. Даже с близкими людьми не бывают столь откровенными. Кто же заставит меня вывернуть душу перед тем, кто мне неприятен? - гордо сказал севир.
– У вас нет выбора, - прозвучало в ответ. - Если откажетесь, вам придется расстаться с капитаном, а нам - применить особые средства воздействия.
– Позвольте узнать, какие? - спокойно и иронично спросил Гельм, но внутри у него все сжалось.
– Не воображайте! Пыток не будет, - холодно обронил Берг. - Мы просто возьмем прибор для чтения мыслей и с его помощью пороемся в вашей памяти. Процедура не слишком приятная, но нам необходимо получить информацию, и мы получим ее, хотите вы того или нет.
– Не вы ли уверяли меня в том, что о принуждении не может быть речи? Где же ваши законы? Или их успели отменить? - с горечью усмехнулся Гельм.
– Не будьте таким наивным, - лицо на экране скривилось, как от зубной боли. - Под угрозой безопасность Земли. Остальное не имеет значения.
– «Цель оправдывает средства», - печально промолвил юноша. - Этот лозунг висел у нас в казарме… Зачем вам копаться в моих мыслях, Берг? Загляните лучше в себя. Я уверен, вы увидите там севира…
– Что ты хочешь этим сказать? - Берг растерялся и от удивления перешел на «ты», но тотчас поправился и добавил мрачно: - Я жду от вас объяснений.
– Попробуйте догадаться сами. Тогда мы скорее найдем общий язык, - дерзко ответил Гельм.
Он ждал, что его слова вызовут вспышку гнева, но Берг неожиданно улыбнулся.
– Если я правильно понял, - мягко сказал он, - ваше мировоззрение настолько изменилось, что в моих словах вы узнали свои прежние заблуждения. Если так, почему вы упорствуете и не расскажете все сами?
– Лично вам, Берг, я ничего не скажу, - серьезно ответил Гельм. - Согласно закону, я не являюсь военнопленным, но для вас существую только в таком качестве. На вашей стороне сила, и, пользуясь этим, вы можете вырвать у меня любые сведения. Но добровольных признаний не получите никогда. Не потому, что я верен присяге или боюсь повредить Севиру. Мои познания слишком ничтожны и не стоят того, чтобы их скрывать. Но вы угрожали мне, а это меняет дело. Вы допустили ошибку, Берг. Никогда не пытайтесь взять на испуг севира!…
– Буду иметь в виду, - улыбка медленно сползала с его лица. - Не хотелось огорчать капитана, но, видно, придется. Сегодня же вы вернетесь в «аквариум», - с этими словами он погасил экран.
Гельм остался один и чувствовал себя довольно скверно.
«Они появятся здесь с минуты на минуту, - подумал почти обреченно. - От кабины перемещений до дома - рукой подать. Я едва успею проститься…» Сразу вдруг отяжелевшей походкой он вышел из комнаты,
Рольф стоял на крыльце, нервно покачиваясь с пятки на носок и обратно. Арчи с собакой куда-то исчезли. Услышав шаги за спиной, капитан обернулся, тревожно взглянул на юношу.
– Я хочу попрощаться, капитан, - губы Гельма дрогнули в грустной улыбке. - Спасибо вам за все. Этого дома я никогда не забуду…
Лицо Рольфа медленно наливалось кровью.
– Берг! Скотина! Он же обещал… Что он сказал тебе, мальчик? Когда за тобой придут?
– Сегодня, - голос юноши был спокоен, но бледность выдавала его волнение. - Не пытайтесь защитить меня, капитан. У вас ничего не выйдет.
– Это мы еще поглядим, - сквозь зубы пообещал Рольф.
– Нет! - в словах Гельма звучали металлические нотки. - Я прошу вас, не надо. Если потребуется, я сам сумею за себя постоять. Не забывайте, что я севир и кое-чему обучен… И услышал в ответ:
– Знаю, мой мальчик. Этого я и боюсь. Боюсь, что Берг приготовил тебе ловушку и диктует правила игры, в которую тебе вступать не следует. Поэтому ты должен остаться здесь, чего бы это ни стоило… Поднимайся в свою комнату и не выходи оттуда, пока я сам тебя не позову, - капитан говорил ласково, но с такой решимостью в голосе, что Гельм не посмел возразить ему снова.
Вернувшись в кабинет, Рольф подошел к пульту, набрал цифровой код. Недовольное лицо Берга глянуло на него с экрана, от недавней любезности не осталось и следа.
– Знаю, о чем вы будете просить, - заявил холодно, не дожидаясь, пока заговорит капитан. - Можете не стараться. Звереныш останется у вас. Чтобы забрать его, у меня нет полномочий.
– Так какого же черта вы морочили парню голову?! - взорвался Рольф. - Знаете, как это называется? Издевательство! Вы садист, Берг!
– Оставьте меня в покое! - яростно огрызнулся тот. - Хорошо быть чистеньким, но кто-то должен и грязную работу выполнять. Наше ведомство пока никто не закрывал. А упрямцу своему передайте: я до него еще доберусь!
– Руки коротки! - злорадно процедил Рольф и отключил экран с чувством невероятного облегчения.
Вышел из кабинета и буквально взлетел вверх по лестнице.
– Все в порядке, мой мальчик. Берг блефовал, - сказал радостно, открывая дверь в комнату Гельма. - Теперь мы можем его не бояться.
Пленник поднял голову и слабо улыбнулся. Улыбка вышла довольно скептической.
