Глава 5
Лисин помнил, где живет Петрович, поскольку, бывало, подвозил его домой после дежурств. Искать сбежавшего пролетария они отправились с Владом, строго наказав оставшимся сидеть тише воды, ниже травы.
Марго долго уговаривала их никуда не ходить и была при этом очень настойчива. Самое ласковое, что она сказала, это: «Ну его в жопу, этого гегемона».
– Мне куда спокойнее, если гегемон будет где-нибудь под рукой, – веско ответил ей Влад. – Неизвестно, кого он приведет «на хвосте», если станет один болтаться по городу.
– Мотоцикл надо, – изрек мысль Лисин, когда они бодро шагали по краю улицы, придерживая ремни автоматов. – И быстро, и маневр, и удирать хорошо, если вдруг какая овуляция…
– И треск на весь город, – добавил Влад.
– Че ты все шума боишься? – вскипел сержант. – Это наш город, и мы тут хозяева. Пусть они боятся, как мы шумим.
– Это раньше ты тут был хозяином и шумел сколько влезет. А сейчас мы на оккупированной территории. И вести себя надо как полагается.
– Ну ты, блин, Штирлиц…
– Ага, вроде того.
Некоторое время Лисин бормотал, что все неприятности из-за Петровича, что надо его бросить, а лучше – расстрелять как «врага международной овуляции».
На широком перекрестке между Красногвардейской и Баумана он предложил срезать угол через дворы.
– Сейчас выйдем к памятнику, а там уже десять минут хода, – сказал он.
Памятником он называл массивный бетонный знак, серп и молот, стоявший посреди небольшой площади. В этом месте пересекались и сливались три улицы, в прежнее время мимо серпа и молота текли нескончаемые потоки машин, до вечера тут стоял гул.
Занятые болтовней попутчики не услышали никакого подозрительного шума впереди. И когда Влад вышагнул из заросшего акацией двора на тротуар, он лишь издал какой-то сдавленный звук и тут же отпрянул обратно, толкая вместе с собой Лисина.
– Уходим! Бегом! – отрывисто сообщил Влад и первым припустился вдоль палисадника.
– Что там? – прохрипел сержант, с трудом поспевая за ним.
Влад не отвечал. Сейчас было не до разговоров.
Он в первое же мгновение понял, что на площади что-то не так. Расколотый серп и молот валялся где-то далеко в стороне. На его месте торчала какая-то черная кривая конструкция. Больше всего это напоминало остов сгоревшего сарая.
И лишь в следующую секунду его зрение зафиксировало чужих.
Он не успел толком ничего разглядеть, так быстро пришлось разворачиваться и бежать. Он увидел какой-то механизм на больших ребристых колесах и людей вокруг. Человек пятнадцать. И все они, застыв, смотрели на Влада.
Впрочем, ручаться за то, что это именно люди, Влад не мог. Показалось, что чужаки очень высокие, метра под три. И одежда на них была какая-то необычная, похожая на грубые рыбацкие плащи.
Правда, говорят, у страха глаза велики.
Но что он точно успел заметить – это оружие. У каждого, кто попал в поле зрения, болталось на плече или за спиной нечто продолговатое, отливающее металлическими гранями.
Они с Лисиным уже миновали один квартал, когда Влад услышал – их преследуют. Позади раздавался мягкий стук, словно крупная собака бежит по асфальту. А еще хрип и какое-то клокотанье. И это становилось все громче, все ближе.
Не сбавляя хода, он передернул затвор автомата, затем развернулся и резко присел на одно колено. Сержант промчался мимо, как ракета.
То, что увидел Влад, вызвало холодную испарину на спине.
Их преследовало какое-то существо, настолько отвратительное, что делалось тошно. Самое ужасное, что оно очень напоминало человека. Голая грязно-розовая кожа, свисающая лоскутами, клочья волос на голове, на груди и спине – и совершенно человеческие конечности.
Бежало оно по-обезьяньи – касаясь земли мощными узловатыми руками. В нем чувствовалась сила и необычайная прыть – казалось, оно легко может перепрыгнуть высокий забор или заскочить на дерево. На шее болтался обрывок ремня или веревки…
Все эти впечатления отпечатались в голове Влада за то короткое мгновение, пока его палец вдавливал спусковой крючок…
Разумеется, он не попал. И немудрено – мчащаяся по тротуару бестия была слишком недосягаемой мишенью. Впрочем, он и не особенно старался. Зато грохот выстрелов в дополнение к поднявшимся на асфальте фонтанчикам тут же изменил поведение твари.
Она затормозила всеми конечностями, взметнув вихрь песка, подпрыгнула, перевернулась в воздухе и ринулась назад.
Влад, не теряя времени, помчался в противоположном направлении – догонять сержанта.
Он нашел его чудом – буквально наткнулся за покореженной палаткой мороженого, когда срезал путь через какие-то кусты. Лисин стоял согнувшись и пытался отдышаться. Его трясло. Воздух вырывался из легких с шумом промышленного вентилятора.
– Пошли, – сказал Влад, потянув его за рукав. – Некогда прохлаждаться.
– Обожди… – с усилием выдавил сержант. – Сил нет.
– Пошли, дома отдохнешь. Я тебя ждать не собираюсь.
– Да подожди, говорю! – взмолился Лисин. И добавил: – Я ногу подвернул. Сейчас успокоится, и двинем.
Влад все же смог стронуть Лисина с места. Тот пошел, хотя и сильно хромал. И вообще, отвык он от таких резких пробежек, размякнув в кабине служебной «Лады».
– Что это было? – проговорил сержант, когда более или менее восстановил дыхание. – Ты хорошо рассмотрел?
– А ты?
– Не особо. Чудища какие-то. У меня крыша чуть не поехала, когда увидал. Не знаю, на что похожи.
– Я почти ничего не видел. Гляжу: чужие, и все, сразу бежать.
– Ты заметил, у них ружья какие-то, что ли?..
– Что-то было такое. Хорошо, не вмазали нам вслед…
Влад пытался прислушаться. Его не оставляло впечатление, что на них кто-то тайком смотрит. Он вспомнил мерзкую бестию, и его передернуло. Страшно представить, что она смогла хотя бы прикоснуться к нему…
– Дураки мы с тобой, – тихо проговорил он. – Рацию забыли. Сейчас бы наших предупредить на всякий случай.
– Слушай… ты как хочешь, а пешком больше никуда не пойду. Теперь только на броневике. Пусть шумно и тесно, зато никто не прокусит и не прострелит.
– Может, ты и прав… Вообще, надо бы нам…
Он не договорил, потому что какая-то грубая сила рванула его назад, завалив на асфальт. Влад стукнулся головой, и на секунду зрение помутилось. Автомат отлетел далеко в сторону, бряцнув о стену дома. Лисин как-то по-бабьи взвизгнул и рванулся вперед, но покалеченная нога его подвела – он кувырком покатился по тротуару.
Влад тоже дернулся было, но ничего не вышло – что-то держало его за ногу. Он обернулся – и по спине пошли мурашки: его лодыжку охватывала мощная шершавая лапища с тремя пальцами. Влад снова дернулся с нечеловеческим усилием, но это не помогло. В следующую секунду он увидел лицо того, кто держал его за ногу.
Собственно, лицом это назвать было трудно. Больше всего это напоминало тупую морду черепахи. Глаза на ней были большими и плоскими и совершенно ничего не выражали.
«Черепаха» была одета в накидку из грубой толстой кожи, украшенной сотнями блестящих штучек.
Ужас парализовал Влада, но ненадолго. Он собрался с силами и выдернул ногу, но «черепаха» тут же перехватила его другой лапой. А затем с легкостью подняла Влада в воздух, продолжая разглядывать. Стало очень больно, захрустели суставы.
В поле зрения попал Лисин – он съежился у забора палисадника и судорожно дергал затвор автомата, но никак не мог его взвести.
– Предохранитель скинь, дурень! – прохрипел Влад.
Вместо этого Лисин отбросил автомат и выхватил свой «ПМ». Тут же раздался хлопок выстрела. «Черепаха» вздрогнула и удивленно завертела головой, но добычу не отпустила. Наоборот, сжала еще крепче, так, что Влад едва не завыл от боли.
Он уже приготовился к чему-нибудь страшному: минимум к перелому позвоночника, когда чудище вдруг пронзительно, по-птичьи вскрикнуло и отпустило его. Падая, Влад успел заметить коричневый стержень, торчащий из мутного глаза.
– Бегите! – прокричал кто-то из кустов. – Рвите отсюда, быстро!
Влад прокатился по асфальту, подобрав свой автомат, после чего помог подняться сержанту.
– Беги, прикрываю! – крикнул он, припадая на одно колено и дергая затвор автомата.
Лисин заковылял в сторону двора, стараясь поторопиться, а Влад прицельно выпустил в черепашью голову десяток пуль, после чего магазин автомата опустел.
Чудище завизжало, завертелось на месте и грохнулось, подняв тучу пыли. На асфальте оно продолжало визжать, биться и бесноваться, но попыток догнать врагов не последовало.
Навстречу отступающему Владу неожиданно выскочил студент с арбалетом. Стало ясно, откуда в глаз уроду прилетел коричневый стержень.
– Ты откуда тут взялся? – изумился Влад.
– Оттуда. Выстрелы услышал, – задыхаясь, ответил тот. – Погнали скорей, пока всех монстров сюда не приманили!
До инкассаторского офиса оставалось недалеко. Помогая хромающему Лисину, Эдик и Влад ввалились во дворик и первым делом закрыли дверь на мощную задвижку.
Влад присел у ворот на корточки и обхватил голову. В затылок свирепо долбил старый знакомый дятел, нестерпимо пробивая до самых мозгов.
– Все, трендец! – выпалил рядом задыхающийся сержант. – Они теперь знают, где нас искать.
Влад не отвечал, он пытался договориться с дятлом. Рядом, как в тумане, прошмыгнула к сержанту Марго – она то ли плакала, то ли материлась, а может, и то и другое одновременно.
– Уходим в здание, – с трудом проговорил Влад. Себя он слышал как через вату. – Запираем все, что только можно. Собираем все прочное и тяжелое, что есть внутри, готовимся заваливать двери.
Он встал и первый побрел в помещение, чтобы заново прикинуть и оценить возможности их случайной крепости. Минут через десять он спустился на первый этаж, где сержант и Эдик уже подтаскивали к двери высокий несгораемый шкаф.
– Идите оба на крышу, – сказал Влад. – Смотрите во все стороны, не отвлекайтесь. Увижу, что водку жрете, – печень вырву. Если что заметите – мигом мне на рацию сообщаете. Сами ничего не делайте: не стреляйте и вообще сидите молча.
– Долго сидеть? – поинтересовался сержант.
– Думаю, не очень, – мрачно усмехнулся Влад. – Вот еще что: оружие разобрать, почистить, чтоб все блестело и щелкало. Студент берет автомат, ты оставляешь себе свой «ПМ».
– Как это! – возмутился Лисин. – Это ж я автоматы нашел!
– Ты их нашел, только, когда надо, даже взвести не смог. А он – смог!
– Да заело просто…
– Все, идите отсюда.
– А мне что делать? – поинтересовалась Марго.
Влад пожал плечами. Он не знал, какой сейчас может быть толк от женщины.
– Сделай нам всем чайку, ладно? И еще бутеров с ветчиной побольше, ага? День тяжелый, а будет еще тяжелей, подкрепиться надо…
– Ладно… – пробормотала удивленная Марго и отправилась на кухню.
Влад снова обошел первый этаж по периметру. Самым слабым местом в их укреплении он по-прежнему считал окно в холле. Оно было самое большое, а решеточка на нем, наоборот, жиденькая, больше декоративная, чем защитная. Если уроды полезут – окно следовало особо беречь, отдельного человека на него сажать. Остальные пусть с крыши общую оборону обеспечивают.
Вообще план защиты складывался плоховато: слишком мало людей и оружия. Да и люди не пойми какие… Патронов – на пять минут заварушки. Сюда бы нормальное пехотное отделение со штатным оружием – идеальная получилась бы крепость…
Чем дальше, тем больше Влад убеждал себя – план глухой обороны несостоятелен и губителен для всех. Не продержатся они и часа, если противник всерьез возьмется.
Значит, остается один вариант: прорыв на банковском броневике. Или даже на двух – тут еще следовало подумать.
Он увидел Марго, притащившую ему стакан с чаем и два больших бутерброда.
– Слушай меня, мадам, – негромко произнес Влад. – И не переспрашивай. Собираешь сейчас еды – самой лучшей и необходимой – и стаскиваешь в броневичок. Чистую воду тоже закинь, пару баклажек, еще лекарства какие-нибудь… В общем, сама смотри.
– А это зачем? – нахмурилась Марго.
– На всякий случай. Если нас тут окружат – жратву собирать некогда будет. Все ясно?
– Ничего не ясно.
– Ну и ладно, потом объясню.
И тут Влад едва не подпрыгнул на месте от испуга. Потому что в дверь офиса кто-то отчетливо и громко постучал.
* * *
– Э-э, открывай, слышь, чего закрылись! – проорали снаружи.
Влад машинально отстранил Марго к стене, выставив в сторону двери ствол автомата.
И тут до него дошло, что это всего лишь вернулся блудный Петрович.
Непонятно, чего больше было в этот момент – радости или злости. Наверно, злости, ибо для радости набиралось слишком мало поводов.
Влад налег плечом на шкаф, отодвигая его от двери, затем впустил Петровича. Сразу бросилось в глаза, что у того в руках охотничье ружье, а на поясе патронташ. И еще Петрович успел где-то переодеться – теперь у него был добротный свитер и охотничья маскировочная куртка с капюшоном.
– Ну, что, нагулялся, гегемон? – прищурившись, изрекла Марго.
Петрович был хмур и подавлен больше обыкновения. Вооруженный и переодетый, он нес на себе следы какого-то отречения от самого себя. Словно камикадзе перед полетом.
– Я и не гулял, – пробормотал он.
Влад достал рацию.
– Какого черта не сообщаете? – передал он на крышу. – Я его чуть не пристрелил с перепугу!
– Кого? – раздался озадаченный голос Лисина.
– Петровича!
– Какого Петровича?.. – пролепетал сержант.
Влад повернулся к Петровичу:
– Слушай, а ты как прошел? Они тебя даже не заметили.
– Да никак, просто через забор перемахнул, – пожал плечами тот.
– Ну, ясно. Что там снаружи делается? Никого постороннего не видел, случайно?
– Нет там никого, – помотал головой Петрович. – Вроде какая-то пальба была, слышь… Так я вот, чуть вооружился…
– Вижу. Откуда вооружение?
– Да это все мое. Дома взял.
– Ну и как Вера Иванна твоя? – процедила Марго. – Отпустила тебя с нами погулять? Или без спросу убежал?
– Рот закрой, – сказал ей Влад. – Дура чертова.
– А че ты мне рот затыкаешь?! – заскандалила девица. – Из-за этого пролетария мы в полной жопе теперь, разве нет?
– Угомонись, я сказал! – повысил голос Влад. – Мы с самого начала в жопе, и с каждым днем все глубже. Нас бы все равно нашли чуть позже…
Потом обернулся к Петровичу:
– Иди на крышу к остальным, они скажут, что делать. И присмотри там за ними, чтоб дурью не маялись. А то одного нарушителя уже проспали.
– Какого нарушителя, слышь?
– Тебя, Петрович, тебя!
– Слышь, а вы тут уже военное положение объявили, а? И комендантский час?
Отправив Петровича и Марго, Влад уселся с остывшим чаем на подоконник и попытался привести мысли в порядок.
План обороны решительно не складывался. Да и не мог он сложиться, поскольку элементарно были неясны возможности противника. Пока известно только, что он пользуется воздушной разведкой, механическим транспортом и ручными животными. Оружие – предположительно огнестрельное. Вот и все.
Вспомнив «ручных животных», Влад поежился. Не хотелось бы встречаться с такой мерзостью снова, но желания здесь никто не спрашивает.
Через час Лисин взмолился, чтоб его сняли с поста. У него никак не проходила нога, и вообще после экспедиции он чувствовал себя скверно, говорил, что ему надо «отмокнуть».
Влад решил его сменить, все равно заняться было нечем. Петровича он передислоцировал на второй этаж – следить за южными подходами к зданию, которые с крыши просматривались недостаточно хорошо из-за пышных крон.
Они с Эдиком устроились на чуть влажном, но теплом рубероиде на противоположных сторонах крыши. Вокруг было тихо и спокойно. Никто не посягал на замершее в ожидании беды человеческое пристанище.
– Ты в институте учишься? – спросил Влад, чтобы развеять скуку дежурства.
– Да, в политехе, – отозвался Эдик. – Третий курс.
– На компьютере?
– Ну, типа того.
– Я тоже хотел на компьютере выучиться.
– Чему выучиться-то?
– Я ж говорю, на компьютере. Работать.
– На нем много чего можно работать – и программы писать, и открытки рисовать.
– Не знаю, – пожал плечами Влад. – У меня своего компьютера никогда не было. Правда, на работе есть. На складе у нас. Мы на нем накладные печатаем.
– Вот и учился бы.
– Да я ж не знаю, как нужно учиться. Мне бухгатерша показывала, как пасьянс раскладывать, только я ни хрена не понял. Дурь какая-то.
– Ну, ничего, – усмехнулся Эдик. – Учиться никогда не поздно. Особенно на компе. И особенно – программировать. В любом возрасте можно начать, хоть на пенсии. Были б мозги…
– Научишь? – напрямую спросил Влад.
– Прямо сейчас?
– Да нет, это я так… на будущее…
– Обязательно. Если это будущее наступит…
Он хотел еще что-то добавить, но вдруг тишину раскололи два громоподобных выстрела. Тут же где-то жалобно звякнуло разбитое стекло.
– Двустволка лупит, – определил Влад. – Это Петрович!
Он схватил рацию:
– Что там у вас, почему стрельба?!
Ответом была вторая пара выстрелов. Рация молчала.
– Батарея села. – Студент стукнул кулаком по коленке. – Говорил я вам, что об электричестве надо позаботиться!
– Потом позаботимся! – рявкнул Влад, перекатываясь к другому бортику крыши и вглядываясь в окружающие дворик кусты. – Беги вниз, выясни, в чем дело. И сразу ко мне, понял? Я пока за воротами присмотрю.
– Понял. – Эдик исчез в чердачном люке.
Влад быстро пробежал взглядом вдоль забора и дальше – туда, где начиналась проезжая часть. Никого и ничего подозрительного он не видел. Тем временем снизу грохнули еще два выстрела – Петрович развоевался не на шутку. Влад даже приблизительно не мог понять, куда он палит.
И тут он что-то заметил. Сущий пустяк – две ветки на близстоящем дереве как-то слишком сильно качнулись. Возможно, это был просто ветер…
В следующий миг из кроны вылетел какой-то грязно-розовый клубок, расправляя на лету конечности, и скрылся под козырьком крыши. У Влада взмокла спина: это была точно такая же тварь, как преследовавшая их у бетонного серпа и молота.
– Влад, давай сюда! – истошно прокричал изнутри здания Эдик. И снова два выстрела, которые поддержала короткая автоматная очередь.
Влад помчался вниз по лестнице, рискуя переломать себе все. Петровича он увидел где и положено – на посту возле окна. Эдик стоял на противоположном конце коридора, целясь куда-то вниз из автомата, между ними метался Лисин.
– Что у вас тут? – выпалил Влад.
– А сам погляди, слышь… – с каким-то злорадством проговорил Петрович, выкидывая из стволов стреляные гильзы.
Влад выглянул в окно и сразу увидел: возле забора валялась уже знакомая человекоподобная тварь, вся залитая кровью. Еще одна висела на колючей проволоке.
По всему было видно, стрелок из Петровича прекрасный. Попасть в такую быструю мишень мог только мастер.
Слышался металлический грохот: скорее всего, одна из бестий повисла на оконной решетке и трепала ее, пытаясь выломать.
– Марго! – прокричал Лисин, дергая Влада за рукав. – Она внизу осталась, на кухне.
Влад быстро прикинул: из кухни достаточно легко проскочить в гараж, где крепкие стены и надежные ворота. Правда, путь будет лежать через общий коридор, где имеется подпертая шкафом дверь – не самая мощная преграда для мускулистых прыгучих бестий.
– Петрович, много их там? – спросил Влад. – Ты этих чудищ много видел?
– Да так, стайка голов в восемь. Жаль, попасть трудно – скачут как блохи…
– Патроны береги, понял? Мы спускаемся в гараж и ищем девчонку.
Петрович бабахнул в окно еще пару раз и перезарядил ружье.
– Прикрывай сзади, Петрович! – крикнул Влад. – Студент, давай сюда, хорош в окна глазеть!
– Там эти уроды здоровенные, – ответил Эдик. – Такие же, как тебя хватали. Что делать-то, стрелять?
– Ничего не делай, мы идем вниз!
Владу наконец удалось настроить товарищей на организованное отступление. Они промчались по лестнице, миновали коридор. В главную дверь уже ломились – она ходила ходуном и не внушала чрезмерных надежд на безопасность. На некоторых оконных решетках уже бесновались твари, пытаясь пробиться внутрь. Влад хотел было полоснуть по окну из автомата, но пожалел патронов – пригодятся еще…
– Марго! – крикнул сержант. – Ты где, отзовись!
Они натолкнулись на нее у самого входа в подвал – она буквально выскочила на них из шкафчика уборщицы. В руке девица держала самый большой нож, найденный на кухне.
– Слава тебе господи, – жалобно выдохнула она. – Я думала, вы сюда не доберетесь.
– Все в гараж, бегом! – скомандовал Влад.
Никто не спорил, хотя поспорить стоило. Или хотя бы хорошо подумать. Влад и сам понимал, что гараж может стать ловушкой – если, конечно, атакующие догадаются перекрыть оба выхода – и дверь, и ворота.
Лисин включил фары броневика, в их свете Влад начал готовить к обороне новое пристанище. В первую очередь он проверил ворота, затем мобилизовал мужчин на сооружение баррикады возле двери. Это было нетрудно: в гараже нашлось достаточно стеллажей и других тяжелых железяк, чтобы завалить дверь.
– И что дальше? – ледяным голосом спросила Марго. – Остаемся здесь жить?
– Не лезь под руку, – ответил Влад, укрепляя засов на воротах толстенной арматуриной. – Посмотрим сначала, что к чему. Может, они отстанут.
– Ага! И домой пойдут, футбол смотреть!
– Кончай базарить, Марго! – вмешался сержант. – У тебя что, идеи получше появились? Может, подземный ход отсюда знаешь?
– Вы – мужики, у вас должны быть идеи и подземные ходы, – не смутилась девица.
Влад хотел было напомнить, что о подземных ходах он уже давно думал, но промолчал. Никакой пользы от болтовни.
– Притихните все, – спокойно посоветовал он. – Может, они на шум бросаются. Замрите, глядишь, обойдется.
– Тише! – прошипела вдруг Марго.
Затем она быстро на цыпочках приблизилась к заваленной двери. Некоторое время прислушивалась, потом повернулась к остальным. Было видно, что она побледнела от испуга.
– В коридорах какой-то топот, – проговорила она дрогнувшим голосом. – Они, кажется, уже в здании.
– Ну, все… – пробормотал сержант, оттирая со лба набежавший пот. – Пошла овуляция…
– Слышь, отойди-ка, – решительно заявил Петрович, делая шаг к двери.
– Ты чего затеял?! – отозвался Влад.
– Ничего я не затеял. Я им живым не дамся, понял? До последнего патрона буду…
– Да ты успокойся, Петрович. Притихни для начала…
Теперь уже все слышали, что за дверью происходит какая-то возня. Всем как-то одновременно показалось, что их массивная баррикада – не такая уж крепкая.
– Помнишь того урода, который тебя за ногу хватал? – Сержант толкнул Влада локтем.
– Ну, что тебе? – Влад не сводил глаз с двери.
– Ничего. Он же тебя, как цыпленка, вздернул. Они здоровые, будто мамонты. Если вдвоем приналягут…
– Рот закрой, ладно? Умеешь вовремя обнадежить…
И тут помещение потряс мощнейший удар. Затряслись стены, с потолка посыпалась побелка.
– Ну, все, приплыли… – упавшим голосом выдавил сержант. Пистолет прыгал в его трясущихся руках.
Били не в дверь, а в ворота. От второго удара они прогнулись, по крайней мере всем так показалось.
Оружейные стволы одновременно повернулись в сторону ворот. Впрочем, интуиция подсказывала всем, что против такой мощи маленькие железные пульки – это несерьезно…
– Танком, что ли, таранят… – прошептал Эдик.
Четвертый удар сопровождался явственным хрустом толстых и крепких досок, из которых делались ворота. Металлическая обшивка чувства надежности не придавала. Всем стало ясно: эти замечательные и прочные ворота подошли к финалу своего существования. Еще пара ударов – и они развалятся на куски.
– Если что – стреляем все одновременно, – заявил вдруг Лисин. – Может, испугаются…
– Нет, – ответил Влад, несколько секунд спустя. – Никто никуда не стреляет. А ты – заводи свою шарманку.
– К…какую шарманку? – удивился сержант.
– Бронированную. Марки «Мерседес».
– Понял, – тихо кивнул сержант и метнулся к фургону.
– Петрович, – продолжал Влад, – ты, как самый меткий, на верхнем люке позицию занимай. У тебя там круговая оборона будет, сплошное удовольствие. Студент, мы с тобой бойницы берем – слева и справа. Там обзор не очень, конечно, но двери и окна не открываем, все задраиваем наглухо.
– Ага, – кивнул Эдик.
– И куда дальше? – поинтересовалась Марго.
– К светлому будущему, куда же еще! Ты, кстати, забери у своего мента пистолет, так, на всякий случай. У него все равно руки будут на руле…
Через полминуты они заняли места в броневике. Удары продолжались, но ворота всем на удивление пока держались. Хотя хруст слышался все выразительней.
Двигатель работал достаточно тихо, однако дышать становилось тяжело – помещение гаража быстро заполнялось дизельным выхлопом.
– Так и угореть недолго, слышь? – изрек Петрович.
– Может, я движок приглушу? – согласился с ним Лисин. – Если что, он быстро заведется.
– Нет, – покачал головой Влад, не сводя глаз с вибрирующих ворот. – Ты лучше скорость воткни и ногу на газ поставь. По моей команде рви вперед со всей дури, понял? Уже недолго…
В тот же миг бухнул очередной удар, и ворота наконец треснули. Дневной свет прорезал насыщенный пылью воздух, ослепив на мгновение людей…
– Приготовились! – крикнул Влад.
Последнего удара они даже не услышали. Ворота рассыпались, как трухлявый пень, отчаянно завыл дизель, и фургон рванул на свободу, подпрыгнув на обломках. Наверху резко матюкнулся Петрович, которого едва не выбросило из люка.
– Стреляем! Огонь! – заорал Влад, едва заметив снаружи заметавшиеся фигуры.
Выстрелы, крики, вой двигателя – все смешалось в сплошной гул, давящий на голову, как мешок с песком.
Через секунду броневик снова тряхнуло, но не так сильно – он вынес бампером внешние раздвижные ворота.
– Прорвались! – заорал сержант, но Влад знал, что радоваться рано. Ибо есть такое понятие – из огня да в полымя, а что ждет впереди – никто не знает.
– Держи дорогу! – приказал Влад. – Студент, к задней бойнице, живо!
– У меня патронов уже нет! – с досадой крикнул Эдик, помахав пустым автоматом для наглядности.
– И у меня нет, – констатировал Влад, удивившись, как быстро вылетел боезапас в этом коротком прорыве. – Петрович, на тебя одна надежда!
– Держись! – раздался крик Лисина, и машина снова ощутимо вздрогнула. Похоже, просто задела перегородивший улицу автобус.
– Впереди, слышь?! – предупредил Петрович, переламывая в очередной раз двустволку.
Влад повернулся и вгляделся в лобовое стекло. Он тут же увидел с десяток рослых фигур, бегущих по улице им наперерез. Похоже, те самые громилы с черепашьими головами. У одного в руках пыхнул желто-красный огонек, и тут же по лобовому стеклу словно прошлись струей песка.
– Это что за шуточки?! – возмутился сержант, впрочем, никакого вреда машина не получила.
– Петрович, мочи их! – заорал Влад. – Бей промеж глаз по одному. Марго, дай пистолет.
А потом произошло что-то странное. Совсем недалеко от машины на дорогу выбежал человек в длинном, до пят, угольно-черном балахоне. Он широким жестом, словно сеятель, рассыпал что-то по асфальту и снова молниеносно скрылся.
Еще секунду дизель гудел ровно, потом чихнул и захлебнулся. Жуткий скрежет рванул по ушам. Фургон вдруг резко просел, развернулся и упал набок, продолжая двигаться по инерции. Влад успел увидеть, как через покореженный дверной проем вылетает на дорогу Эдик, потом перед лицом мелькнули ботинки Петровича, и затем неожиданно резкий удар в затылок отключил способность соображать и действовать.
Некоторое время еще работало зрение. Влад видел кусочек грязноватого неба и уродливую черепашью голову с парой плоских матовых глаз.
Скоро они ушли в липкий сумрак.
* * *
О том, что жизнь начала превращаться в ад, Влад догадался очень быстро. Практически – в первые минуты, едва пришел в себя.
В чувство его привела невыносимая головная боль, которую дополняла тошнота. Что и говорить, головой он приложился очень прилично. Без всяких докторов ясно, что сотрясение.
Дальше было хуже. Влад открыл глаза и обнаружил себя в тесной, как платяной шкаф, клетке, собранной кое-как из разномастных ржавых железок. Они были перекручены толстенной проволокой и держались крепко, гораздо крепче, чем выглядели.
Впрочем, проверить их прочность Влад попытался чуть позже, а сначала он захотел всего лишь поудобней лечь. Ничего не вышло. На пол клетки с неизвестной целью были насыпаны крупные булыжники. Может быть, специально, чтоб узник побольше мучился.
Из-за этого болела не только голова, а вообще все! Особенно – бок, ободранный об асфальт при вылете из фургона.
Клетку окружал палаточный лагерь. Ветер трепал драные лохмотья на веревках, растянутых между палатками, воняло дымом и какой-то тухлятиной. Скорее всего, навозом неизвестных животных – их фырканье доносилось с другого конца лагеря.
Вскоре к Владу подошли местные обитатели. Их было двое – те самые бугаи с черепашьими мордами и трехпалыми ручищами. Они разглядывали пленника с разных сторон, тыкали в него огромными кривыми пальцами, возбужденно обсуждая зрелище. Голоса у них оказались тонкими и противными, чем-то напоминая птичьи крики.
Влад замер на камнях ни жив ни мертв. С их точки зрения, никаких причин оставлять пленника в живых он не видел. Он был не просто чужак, а враг и агрессор, оказавший сопротивление с оружием в руках.
Кстати, у них тоже имелось оружие. Как действует оно, понять не удавалось. У каждого на боку висела длинная штуковина, похожая на что-то водопроводно-сантехническое. Помнится, в армии была мода любое малознакомое вооружение называть «шайтан-наган». Это применялось к чему угодно, даже к самоходным орудиям. Теперь для старого словечка нашлось новое применение.
Влад тоже их исподтишка разглядывал. Подобной жути ему видеть не доводилось. Все – от бугристых желтоватых макушек до кривых узловатых ног – внушало отвращение. Особенно – раскрытые пасти, наполненные мелкими неровными зубами. В фильмах про Годзиллу подобное выглядело не так ужасно.
И еще – одежда из толстой грубой кожи, украшенной сотнями блестящих металлических висюлек, которые звенели от малейшего движения. Все это больше походило на дурацкий карнавальный костюм, чем на облачение воина.
Влад лежал неподвижно, напряженно стиснув зубы, и зрители решили его расшевелить. Один из них отломил какой-то прутик от чахлого куста и потыкал им Влада в больной бок. Тот дернулся и, не выдержав, сдавленно застонал.
Чужаки здорово возбудились, радостно загомонили и затем, довольные экспериментом, ушли восвояси. Впрочем, за короткое время Влада навестили несколько подобных делегаций. К счастью, прутиком больше никто не воспользовался.
Владу очень хотелось узнать, как дела у остальных, хотя бы живы ли они. В какой-то момент он почти решился крикнуть, позвать Лисина или Эдика, но все же передумал. Неизвестно, как монстры отреагируют на его голос. Не исключено, что просто придушат на всякий случай…
Через какое-то время Влад набрался сил и попытался уложить камни под собой поровнее, потому что лежать на острых углах было уже решительно невыносимо. Кое-что ему удалось, но не так уж много. Все равно постоянно приходилось вертеться.
Очередной любопытствующий пришел не с пустыми руками. Владу принесли еду. Это было нечто, похожее на огромные соленые грибы, наваленные на деревянный круг. Прикоснуться к такому кушанью Влад не решился. Неизвестно, в какую сторону скрутит кишки от столь экзотического блюда.
Горизонт темнел, когда Влад понял, что его собираются куда-то везти. К клетке подогнали широкую повозку на огромных колесах. Там уже были навалены какие-то тюки, из одного торчала яркая упаковка детских подгузников. Следовало понимать, что черепашье племя вывозит из города трофеи, схватив первое, что приглянулось.
Чуть позже в повозку впрягли двух животных – это были приземистые, невероятно лохматые и толстоногие твари, которых Влад уже видел возле перевернутого грузовика «Магнит». От них несло чем-то терпким, и было видно, как в густой шерсти ползают насекомые.
Клетку вместе с пленником закинули на повозку, привязав к краю все той же толстой проволокой. Влад обратил внимание, что прутья немного раздвинулись. Вылезти было нельзя, зато появилась возможность избавиться от булыжников, уже превративших тело в сплошной ноющий синяк.
Темнело. Из палаточного лагеря выдвинулся целый караван – Влад насчитал восемь повозок. Люди-черепахи управляли ими с помощью веревок и тонких гибких шестов, которыми с силой тыкали мохнатым животным под хвост.
Некоторые ехали верхом на других странных животных, напоминавших помесь лошади и собаки. Влад всматривался в остальные повозки – он надеялся увидеть там кого-нибудь из товарищей, но видел только тюки и большие деревянные ящики.
Повозка шла на удивление ровно. Когда полностью стемнело, Владу удалось разгрести под собой относительно ровную площадку и уснуть.
На рассвете он проснулся от холода. Голова болела чуть поменьше, но все равно он чувствовал себя погано.
Караван двигался по пустынному предгорью. Дороги не было, колеса перекатывались по сухой ровной глине. Слева уходил в бесконечность горизонт, справа четверть неба закрывала горная стена, припудренная утренней дымкой.
Погонщик, услышав, что Влад зашевелился, кинул ему небольшой засаленный мешок. Внутри оказался какой-то жесткий сальный кусок, похожий на обгоревшую резину, и бутылка с водой. Обычная бутылка, круглая и пузатая.
Воду Влад выпил сразу, она пришлась очень кстати. А кусок долго разглядывал и щупал. Наконец, понял: это сушеное мясо. Правда, пахло от него так, словно оно несколько дней провалялось на помойке, а уж потом его высушили.
Влад призадумался. Ему нужны силы, а значит, обязательно надо есть. Отвратительный вид и запах его уже мало пугали. Гораздо хуже, что еда людей-черепах может оказаться для него ядом…
Впрочем, другой еды в ближайшее время не намечалось. А смерть от голода ничуть не приятнее смерти от отравления…
Влад решился – и откусил небольшой кусочек. Поборол приступ тошноты, протолкнул почти не разжеванный ломтик в себя, прислушался к ощущениям. Мясо легло в желудок достаточно спокойно, никакой бурной реакции не последовало. Он все же решил подождать немного, прежде чем возобновить эксперименты с питанием.
Час за часом ничего не происходило. Однажды Владу показалось, что он слышит голос Марго, но, сколько он ни прислушивался, это не повторилось. Иногда на горизонте появлялись силуэты невысоких построек. Караван старательно их объезжал.
Двигались без остановок, погонщики перекусывали прямо на ходу. Что касается сна, то он им словно и не требовался.
У Влада была куча свободного времени, и он мог использовать его только одним способом – думать.
Он размышлял, что шансы остаться в живых у него имеются. Иначе зачем было его куда-то везти. Еще он думал, что в конце пути его обязательно отдадут в хорошие руки, которые будут его лечить, кормить и изучать.
В самом деле, если бы такой черепахообразный монстр появился где-нибудь под Рязанью, его ведь не пустили бы на мясо? Отвезли бы в какой-нибудь институт, посадили в чистую комнату и поддерживали бы его жизнь.
Правда, в данном случае вместо института может оказаться нечто вроде зоопарка. Но и это не так плохо. Из зоопарка можно убежать. Если знать куда…
Потом вдруг Влада разобрал смех. Он смотрел в мощную спину погонщика и думал: «Покатай меня, большая черепаха!»
Влад даже коротко рассмеялся, не в силах сдержаться. Это было глупо и не к месту, но он ничего не мог с собой поделать. На него начали оборачиваться другие погонщики. Человеческий смех был новым звуком в безмолвном предгорье. До этого здесь царили только стук камешков под колесами, скрип повозок и всхрапывания лохматых животных. А еще перезвон блестящих цацек на одеждах.
Так прошел день. Ночью Влад несколько раз просыпался от болезненных ощущений, вертелся, пытаясь найти более удобное положение для сплошь израненного тела.
Самое интересное началось следующим утром.
* * *
За ночь они миновали пустынные места и выехали на широкую дорогу. Проснувшись, Влад неотрывно смотрел на городки и деревушки, проплывающие за бортом повозки. Все было окутано рассветным туманом, все выглядело волшебно и ирреально. Домики, крытые соломой, казались сказочными избушками. Сквозь деревья по левой стороне дороги просвечивала поверхность моря. Здесь оно было ясным, бирюзовым – как положено.
Чем выше вставало светило, тем оживленнее становилась дорога и селения по ее краям. Навстречу каравану двигались повозки, на улицах появлялись жители. Теперь смотрел не только Влад – смотрели и на него.
Обитателями придорожных домов были те самые «слоники», которых Влад уже видел в городе. Утро зрело, тумана становилось меньше, и чары таяли. Теперь было видно, насколько бедна и убога здесь жизнь. Владу казалось, что он попал в какую-то школьную книгу, типа «Путешествие из Петербурга в Москву».
А затем караван остановился в одном из городков.
Здесь были двух-трехэтажные дома, сложенные из темного кирпича, а еще виднелись здания с башенками и большими окнами, напоминающие церкви. Правда, по красоте им до церквей было далеко.
Похоже, погонщикам потребовалось что-то купить: некоторые оставили повозки и всем гуртом зашли в унылое приземистое здание из некрашеной древесины.
Публики на улице было не так уж много, однако возле повозки Влада начали собираться зеваки-«слоники». Погонщик лениво отгонял их своим визгливым птичьим голосом, но они не очень-то боялись.
И вдруг Влад увидел человека.
Это был самый обыкновенный мужчина лет, может, сорока. Широкие штаны, заправленные в сапоги, длинная, до колен, рубаха, жилет с большими карманами. В руках – что-то вроде тяпки. Он стоял и глазел на пленника в клетке так же, как и «слоники».
– Эй! – позвал разволновавшийся Влад. – Слышишь меня, а? Ты меня понимаешь? Шпрехен зи дойч, как там тебя?..
Человек понял, что обращаются именно к нему, и почему-то очень испугался. Несколько мгновений он еще смотрел на Влада, затем развернулся и поспешно скрылся за углом ближайшего дома.
Вдобавок погонщик обратил на Влада внимание и проверещал на своем птичьем языке что-то, наверно, угрожающее.
А потом без всякого перехода и предупреждения началась заварушка…
Влад почти сразу заподозрил, что погонщики что-то не поделили с местными торговцами.
Погонщики вылетели на улицу из длинного сарая, таща на себе какие-то продолговатые мешки. За ними выскочило несколько «слоников», одетых в одинаковые накидки – серые и мешковатые.
И те и другие что-то кричали, было ясно, что они отнюдь не любезностями обмениваются. Владу не удалось много разглядеть – самое интересное осталось вне поля зрения. Он слышал только шум и крик. Потом мимо него пробежало несколько людей, вооруженных уже знакомыми «шайтан-наганами». Это были именно люди, Влад успел их рассмотреть, но внимание к себе привлекать не стал.
Вслед за этим он услышал грохот, переходящий в скрежет. Впереди поднялось облако черного дыма, на воздух взлетели какие-то лохмотья. На взрыв это не очень походило, все происходило как-то замедленно. Со всех сторон донеслись вопли, а праздных «слоников» как ветром сдуло.
Впрочем, Влад в тот момент больше переживал, как бы и ему не попасть под раздачу.
Его погонщик схватил шест и сунул под хвост животному. Повозка дернулась и покатилась по краю улицы, подмяв чей-то забор. Остальные последовали его примеру, правда, не всем это удалось. Влад увидел, что две повозки перевернуты и горят, мохнатые зверюги жалобно ревели и трясли головами, пытаясь вырваться из упряжи.
Похоже, никто не собирался преследовать караван, местным жителям хватило двух сожженных повозок. Из городка они выбрались довольно спокойно, если не считать поспешности.
Влад утратил способность определять время: ему казалось, что прошел целый год до того момента, как ему выдали новую порцию питания – такую же бутылочку и такой же кусок мяса.
Всего этого было мало, особенно воды. После вонючего мяса пить хотелось особенно сильно. Влад постучал по прутьям клетки и крикнул погонщику:
– Эй, гамадрил! Воды дай еще! – Он потряс пустой бутылкой. – Пить хочу. Дай воду, говорю, а то помру, и получишь за меня наряд вне очереди.
Погонщик очень внимательно его рассмотрел своими пустыми плоскими глазами, но потом отвернулся, ничего не сделав. Влад несколько раз повторил попытку, но безуспешно. Погонщик оглядывался, но всякий раз ничего не предпринимал.
Местность вновь стала пустеть, дорога, местами сильно разбитая, шла вверх – в сторону неровной холмистой гряды.
Уже почти наступили сумерки, когда Влад увидел цель путешествия: большой город, раскинувшийся подковой по берегам обширной бухты. Он видел его сверху, и с этой точки город был похож на тлеющее кострище – темные скопления зданий и огоньки, угольной россыпью мерцающие среди них.
Потом они ехали по темным окраинным улицам. Из окон слышались голоса, у стен домов шныряли какие-то фигуры, пахло морем и рыбой.
Практически в полной темноте клетку с Владом стащили с повозки и открыли. Влад выполз на холодный каменный пол, но вскоре нащупал рядом какое-то затхлое тряпье. Блаженно растянувшись на нем, он прислушивался к окружающим звукам. Он никак не мог понять, где находится, откуда-то струился свет, но настолько слабый, что пользы от него не было вообще.
Слышалось, как рядом кто-то дышит, копошится, тихо и неразборчиво бормочет. Судя по этому фону, у Влада сейчас были соседи, и немало.
Он долго лежал и не мог уснуть, впрочем, даже не пытался. Место совсем не походило на научный центр, где его должны были держать и исследовать, как кролика. Впрочем, с этой перспективой он расстался раньше – когда увидел человека на обочине улицы. Получалось, что Влад – вовсе не уникальный образец. Может, это и к лучшему…
* * *
Эдик никогда не был феноменально ловким и быстрым, по крайней мере на уроках физкультуры он в число первых не попадал. Но не зря говорят, что в экстремальных условиях человеческое тело творит чудеса.
Вылетая на полном ходу из перевернутого броневика, он отчетливо осознавал, что происходит. И вполне себя контролировал. Ему удалось по-кошачьи мягко приземлиться на асфальт и ничего не повредить. Бесполезный автомат брякнулся где-то рядом, но на него Эдик даже не посмотрел.
Он быстро и внимательно осмотрелся вокруг, выискивая взглядом любую нору, куда мог бы забиться и исчезнуть из поля зрения зубастых и мордастых чудищ.
Чудищам в данный момент было не до него. Они бросились врассыпную, чтобы не попасть под тяжелый кузов броневика, летящий кувырком через улицу. А пока они спасались, Эдик нашел себе нору.
Такой норой оказался вход в пивной бар «Кружка», который, по счастливой случайности, Эдик знал очень хорошо.
Это был дешевый бар, поэтому студенты бывали там часто. Главное, что помнил Эдик, – в «Кружке» было два входа. Один – парадный. Второй – выход во дворик, в курилку.
Открыта курилка или нет, размышлять было некогда. Эдик пронырнул между вывернутыми железными дверями, пронеся через зал, усыпанный разбитым стеклом, и молниеносно оказался на другой улице.
Не теряя скорости, он помчался через дворы, удаляясь все больше и больше от места нападения.
Через десять минут он сидел на скамейке в сквере Гоголя и пытался отдышаться.
Место для привала было хорошее. Густые кусты скрывали скамейку от посторонних глаз по всем направлениям. А случись что – можно будет скатиться в овраг, перескочить на другую сторону и затеряться среди частных двориков окраины города.
Силы и уверенное дыхание возвращались, а вместе с ними в голове нагнетались мысли: правильно ли он поступил? Надо ли было бежать сломя голову или стоило остаться и помочь товарищам отбиться?
Умом Эдик понимал, что поступил совершенно верно. Не та была ситуация, чтобы спасать товарищей. Да и нечем их спасать – патроны в автомате кончились. А если б и не кончились – что толку? Эдик видел, как Лисин всадил пулю из пистолета чудищу в грудь – оно только почесалось!
Нет, в таких обстоятельствах самое правильное – бежать. А сопротивляться – это потом, когда будет точно известно, как можно одолеть адских тварей с черепашьими головами.
И все же на сердце было тяжело. Эдик искренне волновался за остальных. Он вдруг понял, что за это короткое время они все стали ему по-своему дороги. И никого, кроме них, у него здесь нет и не предвидится!
Он тут же стал выстраивать авантюрные планы – как создаст засекреченное надежное убежище, обыщет город, соберет хороший арсенал, найдет и настроит всякую хитрую технику – и в один чудесный день всех освободит.
Но для одинокого испуганного человека, не отягощенного мало-мальски убедительным жизненным опытом, подобная операция могла оставаться лишь темой для фантазий.
В районе было тихо. Преследовать студента, похоже, никто не стал. Он метнулся в первый же магазинчик, набрал почти наугад каких-то пакетов, соков, пива и укрылся на плоской крыше ближайшей пятиэтажки.
Запах в магазине ему совсем не понравился. Понемногу крепла мысль, что подобные набеги на прилавки и богатые трофеи вскоре прекратятся. Город приходил в упадок буквально на глазах. И это еще местные флора и фауна не обратили на него достаточного внимания. Когда появятся всякие жуки-комары и сорняки – жизнь осложнится в разы.
В воображении Эдика рождались какие-то несусветные пулеметные гнезда, системы видеокамер и мониторов, мины-ловушки, длинные подземные коридоры. Однако в стройный план его задумки не очень складывались. Единственное, что он решил, – это собрать по магазинам как можно больше алкалиновых батареек.
…Первая ночевка вылилась в настоящий кошмар. Эдик не стал уходить далеко и устроился в одной из квартир этой же пятиэтажки.
Ночь принесла с собой столько пугающих таинственных звуков, что он несколько часов трясся и покрывался то холодным, то горячим потом. Ему то и дело казалось, что в соседних комнатах кто-то есть, что в подъезде кто-то крадется, задевая перила, что в окна заглядывают страшные рожи.
Удивительно, но стрелять из автомата по жутким монстрам было не так страшно. И прорываться на броневике – тоже. Может, потому, что там он был не один?
Чтобы хоть немного развеять пугающую темноту, Эдик достал телефон. Как-то само собой получилось, что он начал листать список номеров знакомых. Стало невыносимо грустно и одиноко оттого, что он не может просто так нажать клавишу и услышать их голоса. Несколько дней назад это было так реально, а теперь…
Эдик почувствовал, что готов, как ребенок, расплакаться.
Как всегда, утро принесло сырость и холод. Эдик завернулся в три одеяла и согрелся, но спать уже не хотелось.
Он погрыз орешков, запил их остатками персикового нектара и начал морально готовиться к выходу в город.
Самое ужасное – он не знал, чем там заниматься. За что браться в первую очередь. И где найти убежище, в котором можно было бы чувствовать себя спокойно. Самые смелые его фантазии ломались о реальность, как гнилой тростник.
Наконец счастливая идея посетила изнуренный ум. Он пойдет в охотничий магазин! Эдик помнил, как лихо Петрович сшибал с забора мечущихся человекообразных уродов, и решил, что ему тоже нужно охотничье ружье. Нет, лучше многозарядный дробовик. Из него и целиться особенно не надо – поливай врагов, как грядки из шланга…
Страшно было осознавать, что оружие не решит всех проблем. И что всю жизнь отстреливаться ему не удастся. Война – это всегда временное состояние, которое катастрофически уносит силы и средства. А вот как обрести тут стабильные позиции, Эдик не знал.
Озираясь, двигаясь то перебежками, то на четвереньках, он пересек несколько кварталов. Пару раз его пугал подозрительный шум, и Эдик замирал за каким-нибудь углом, слыша, как колотится сердце.
Через пару часов он наконец увидел на другой стороне улицы большую вывеску «Солдат удачи». Здесь раньше продавалось оружие, ножи, а также удочки, термосы, бинокли, резиновые лодки и прочий скарб для искателей приключений.
Он пулей перелетел через улицу и заскочил под тяжелый кованый навес. Мощные укрепленные двери были выворочены вместе с петлями. Внутри – такой же разгром, как и во всем городе.
Повсюду валялись груды всякого туристического барахла, но никакого оружия Эдик пока не видел. Если не считать разномастных ножей и парочки пневматических пистолетов.
Ружья и газовые пистолеты продавались в отделе, отгороженном решеткой. Сейчас эта решетка была выломана, проем перегораживал накренившийся стеллаж. Эдик подвинул его, и тот с грохотом рухнул. В небольшой комнате с забранными решетками витринами было темно, и Эдик подобрал под ногами длинный металлический фонарь, с какими ходят американские полицейские. Фонарь оказался неожиданно ярким, мгновенно залив комнату светом.
Эдик не удержался от победного «Йес!», когда увидел стоящие в нишах ружья. Правда, через секунду оптимизма поубавилось – все это была несерьезная пневматика. В прошлой, мирной жизни он был бы рад такому количеству мужских игрушек, но сейчас ситуация требовала иных открытий.
И наконец ему повезло. Из-под прилавка он вытащил длинную и тяжелую штуковину, напоминающую своими контурами знаменитую «СВД». Эдик точно не помнил, как называется охотничья разновидность этой чудесной снайперской винтовки – то ли «Тигр», то ли «Вепрь», но сейчас его больше волновало другое: он не знал, как выглядят патроны для нее. К тому же в винтовке не было магазина.
Пришлось ползать с фонарем среди витрин и искать подходящий, по очереди прикладывая к выемке все, что попадалось похожего.
Поиск оказался успешным – очередная изогнутая металлическая коробочка с приятным щелчком зафиксировалась возле спусковой скобы. Настала очередь добывать патроны. На этот раз успех пришел быстрей – почти сразу луч фонаря уперся в картонную коробочку с крупной надписью «7,62», завалившуюся под стол продавца.
Длинных тяжеленьких патронов было двадцать. К сожалению, еще таких же коробочек не обнаружилось, но Эдик подумал, что на первое время ему хватит. Теперь можно гораздо спокойнее добраться и до другого оружейного магазина, а там, если повезет, попадется оптимальный дробовик. Для самообороны он подошел бы, конечно, куда лучше, чем снайперская винтовка.
На всякий случай Эдик прихватил и мощный оптический прицел, который попался на глаза. Хотя и понимал: пристрелять винтовку вряд ли получится – для этого маловато боеприпасов, да и шуметь попусту не следовало.
Почти все было готово для выхода на враждебные улицы. Эдик снарядил магазин патронами, передернул затвор, который с непривычки пошел очень туго. Прицел и фонарь он бросил в рюкзак, снятый с витрины. Туда же на всякий случай закинул нож – самый большой из всех, что попались.
Уже у самого выхода он вдруг понял, чего еще не хватает. Не было ремня на винтовке, а таскать ее все время в руках – не самый лучший вариант.
Ремни ему попадались, и он помнил где. Чтобы не лезть в рюкзак за фонарем, Эдик поступил так, как привык – включил мобильник. Небольшого пятнышка света от дисплея вполне хватало, чтоб дотянуться до нужного стеллажа.
Затягивая пряжки, он вышел из дверей. И в тот же момент его сердце буквально обрушилось.
У входа в магазин его ждали.
Сначала Эдик увидел мечущуюся на веревочном поводке голую человекоподобную бестию, которая хрипела и брызгала слюной. Поводок держало чудище с черепашьей головой, в другой руке оно сжимало свое экзотическое оружие.
Еще пятеро людей-черепах стояли чуть поодаль. За их спинами мягко урчал двигателем странный самоходный механизм на больших колесах.
От нахлынувшего страха Эдик превратился в паралитика. Его винтовка болталась за спиной. Но если бы он и держал ее в руках, то не решился бы стрелять. Он не рассчитывал, что опасность подкрадется к нему так внезапно, не дав ни секунды на подготовку.
Хотя рассчитывать на это нужно было в первую очередь.
Прошло несколько секунд. Эдик не понимал, почему он еще жив. Оцепенение начало отпускать, но он боялся пошевелиться. Ответом на любое его движение мог стать выстрел. Или команда «Фас!» для бешеной твари на веревке, что еще хуже.
Послышались какие-то скрипящие звуки, наводящие на мысль о курином дворе. Эдик вдруг понял: они переговаривались. Один из чужаков вдруг начал осторожно приближаться. Одновременно начал двигаться другой – тот, что держал на веревке голую бестию.
У Эдика заколотилось сердце. Он невольно сделал шаг назад и даже приподнял руки, чтоб видели – он безопасен, он не хочет никому вреда…
В правой руке все еще лежал телефон. И вдруг тот зазвонил.
Чуть позже Эдик понял, что телефон не звонил и не мог звонить, просто он случайно дрожащими пальцами нажал боковую клавишу, настроенную на регулировку громкости звонка.
Но в тот момент первой мыслью было, что ему звонят. Это казалось настолько странным и нереальным, что голова пошла кругом. Эдик чуть не сказал окружившим его уродцам: «Извините, мне звонят».
Это был не просто звонок, а мелодия – забавная ритмичная полька из какого-то мультика. Черепахоподобные монстры в нерешительности остановились, снова начали переговариваться, теперь уже возбужденно.
И вдруг Эдик каким-то неведомым чувством понял: им нравится! Они слушают мелодию из другого мира, и она им по душе!
Он взял и переключил мелодию. А затем очень осторожно нагнулся и положил телефон перед собой. Пусть видят, что ничего страшного он не делает и не может делать.
И тут в борту странного колесного механизма открылся люк.
Изнутри выбрался человек в черном поповском облачении, с большим глубоким капюшоном. Насколько помнил Эдик, именно он вчера бросил что-то под колеса их броневика, заставив тот перевернуться. Он или кто-то очень похожий.
Лицо человека скрывала черная маска с блестящими металлическими вставками. Выглядела она не то чтобы страшно, однако настораживала.
Человек медленно, бочком приблизился к Эдику и какое-то время пристально смотрел на него сквозь глаза-дырочки в маске. Потом указал рукой на телефон и что-то произнес.
– Музыка… – пробормотал Эдик, смутно догадываясь, что с ним пытаются о чем-то договориться.
Незнакомец снова произнес какие-то слова. Выговор у него был тягучий, гундосый, с частыми всхрапываниями. Ни единого знакомого слова Эдик, само собой, не разобрал.
– Это телефон, – с трудом выдавил он. – А это музыка.
С тем же успехом он мог сейчас прочитать любой сонет Шекспира – незнакомец тоже не понимал ни бельмеса.
Он присел на корточки и кончиком пальца потрогал мобильник. Потом еще раз, уже смелее. Наконец набрался храбрости – и взял в руку. И опять что-то сказал.
Эдику вдруг стало весело. Минуту назад он ждал, что его размажут по асфальту и скормят гадким слюнявым тварям, а теперь все в корне поменялось. Теперь с ним договаривались или даже торговались из-за его телефона.
Осмелевший Эдик протянул руку и взял мобильник. И тут ему пришла в голову совсем безумная мысль.
Он сфотографировал черного человека и показал ему снимок на дисплее. Чувствовалось, незнакомец остался впечатлен.
– Я еще и не то могу, – похвастался Эдик, но договорить ему не дали.
Из-под маски раздалась какая-то отрывистая команда, после чего к Эдику подступили двое громил-черепах, нависнув над ним, как скалы. Он не сопротивлялся, когда его освобождали от рюкзака, когда выковыривали из руки телефон и снимали с плеча винтовку.
Он не дернулся даже, когда на него накинули вонючий кожаный мешок, который завязали в районе пояса, крепко прихватив и руки.
Что толку сопротивляться ходячим скалам?
И когда его, обездвиженного, бросили в нутро самоходного механизма, Эдик подумал и честно себе признался, что примерно такого исхода подсознательно и ждал.
