Книга: Кровь, огонь, серебро...
Назад: 17. Братья и братство
Дальше: 19. Подземелья

18. Конец Семьи

Серая и багряная

Одна из резиденций покойного Чижинского. 21.33
– Поднимем же тост в память о Магистре!
– Да возрадуется он в обители Вирма!
– Да свершится месть!
Вампиры подняли бокалы, наполненные еще теплой кровью свежезарезанного бедолаги из Средней Азии, утром нанятого на одном из московских рынков – якобы вскопать грядки в загородном особняке, и дружно опустошили их.
Здесь собрались все четыре десятка Древних вампиров Москвы. Как велит закон – в первую ночь после гибели Магистра.
Со стороны казалось – просто компания солидных людей чуть старше среднего возраста.
Импозантные мужчины, привлекательные зрелые женщины в дорогих платьях.
Мужчины суровы, женщины печальны.
Смерть Чижинского стала тяжелым ударом для них. Тот, кто долгие годы считался бессмертным, теперь стал тленом – тем самым напоминая, что и их участь может быть такой же.
Конечно, вампиры гибли и раньше. Но Чижинский казался вечным.
– Андрей Петрович, как считаете, есть у нас шанс быстро справиться с гару? – осведомилась Тереза Никольская у хозяина четырех супермаркетов Иванова.
– Не думаю, дорогая Тереза. Уж простите за прямоту, но в большой войне нам с ними не тягаться. Нужно что-то другое…
– Полно вам, Андрей Петрович, – недоверчиво произнесла другая дама в зеленом деловом костюме, нервно постукивая по столу тонкими ухоженными пальцами, унизанными платиновыми кольцами с алмазами. Она казалась самой молодой здесь.
– Ох, Сонечка, извини, но в мужских делах ты мало соображаешь.
Софья Ивановна Лаптева пожала плечами. Спорить со своим бывшим барином – а именно Андрей Иванов когда-то по капризу приобщил хорошенькую умную дворовую девку – она не научилась. И поныне одна из воротил элитной московской проституции сохраняла пиетет к бывшему господину.
– Ну уж нет! – вступил в разговор человек, по паспорту бывший Сидором Сидоровичем Сидоровым, а по жизни – известным зубным врачом. На самом деле он был бароном Герардом фон Лампе – и, соответственно, Древним Вампиром. – Я говорил с Арахновым, и он обещал: сегодняшняя ночь станет для оборотней второй Ночью Длинных Ножей.
– Скорее уж, Длинных Клыков, – изрекла бандерша.
– Да будет вам, Софья Ивановна, как мы…
– Ах, оставьте, Борис Георгиевич, пустое, все уже решено, – улыбка пробежала по гладкому, без единой морщинки лицу Софьи, и блеск ламп отразился на ее белоснежных клыках.
– А что нам делать с Дмитрием Бобровым?
Все замолчали, обратив взоры к Иванову, – самому старому из них, и потенциальному кандидату в Магистры.
– Пока его измена не подтверждена, он продолжит свое дело – таков закон, – мрачно сказал он. – Но доверять ему мы не можем.
– Да будет так…
Тамерлан Ардаганов лишь кивал, не роняя ни слова…
Да и с чего бы ему вмешиваться? Он ведь всего лишь секретарь покойного. Все достоинство его – что выжил… Турок, одно слово.
* * *
– Значит, так, – начал Чекан. – Обстановка в Москве для тебя неподходящая. У нас тут обострение конфликта с вампами, так что… – Он выразительно щелкнул пальцами, энергичностью жеста возмещая недостаток красноречия. – Поэтому твоя жизнь, как и жизни… тех, кто пойдет за тобой, в твоих руках, Повелитель. То есть все зависит от того, как быстро ты, гм… освоишь свои новые способности. Пока что ты всего лишь человек, и у тебя нет сил противостоять врагам. А мы не сможем защищать тебя вечно. Тебе надо… тренироваться, что ли…
– Разбудить в себе Повелителя, – подсказала Ника.
– Да, точно, – кивнул Чекан. – Поэтому надо бы укрыть тебя в каком-нибудь надежном месте… Моя дача! – воскликнул он. – Место глухое. И приятели там такие, что не подкачают в случае чего.
– А почему ты не говорил, что у тебя дача есть? – спросил Эльф.
– А где мне еще от вас отдыхать? – ухмыльнулся Чекан.
* * *
– Да, я понял… Буду ждать команды и немедленно выеду, как только их найдете… Да, понял… – Шерхан скорчил рожу и отключился.
Ситуация была, прямо скажем, нехорошей. Хозяин выразил недовольство им, Шерханом. Мол, срываешь задание, чего раньше за тобой не водилось. Эти намеки его беспокоили – известно, в его профессии уволиться очень сложно. Скорее уж тебя отправят в вечную отставку…
«Ну, да ладно – узнать бы, где вы сейчас, – а там…» – Шерхан мрачно кивнул и погладил кейс с пистолетом.
– Вы чемодан со стола уберите, господин, – подал голос официант кафешки, где этим вечером почему-то почти не было посетителей.
Киллер внимательно посмотрел на него. Тот был корейцем – определять по лицам национальность Шерхана учили еще в школе оперсостава КГБ, откуда он вылетел за аморалку в далеком уже 1991-м – аккурат за две недели до путча.
– Это чемодан? Это, может быть, мой кошелек! – рассмеялся убийца, вспомнив старый анекдот про богатого грузина.
– Тогда извольте заплатить за пиво.
На секунду Шерхан подумал: а что если расплатиться порцией свинца в пузо? Но тут же совладал с собой и небрежно швырнул на стол пятьсот рублей.
– Сдачи не надо.
Скоро он закончит это странное и неприятное дело. Если повезет, конечно.
* * *
Oн ждал достаточно долго для того, чтобы понять: все или почти все московские Древние в сборе, и никто больше не приедет.
«Время действовать», – подумал он и трансформировался.
Вампиры очень удивились, когда фигура Ардаганова внезапно расплылась, превращаясь в нечто непонятное и жуткое, и щупальца без видимых усилий оторвали головы барону фон Лампе и Софье…
– Что такое?! – крикнул кто-то из гостей! – Турок, ты сошел с ума?
Другие бросились к выходу – Древние вампиры считали свои жизни слишком ценными, чтобы умирать в битве. Причем в битве с тварью, которую победить почти невозможно. По сигналу тревоги к залу уже вовсю спешила охрана, но Старейшина лишь усмехнулся. Все шло в точности по плану…
Секьюрити не успели ничего сделать – их оплели тонкие, но прочные щупальца и моментально сдавили с такой силой, что не выдержал бы и металл.
А на улице высших вампиров уже поджидали весьма странные фургоны с открытыми боковыми дверьми. Некоторые успели увидеть, что внутри «Газелей» находятся огромные прожектора не совсем обычного вида. А потом все пространство перед домом залил чистый ультрафиолет…
Смерть Древних была быстрой.
На глазах потрясенных сородичей Старейшина важно прошествовал к автомобилю.
– Обшарить все и забрать что нужно, – бросил он, захлопывая дверь. – Князь, ты отвечаешь. Как закончите, все подчистите за собой. Потом дом взорвать и отойти на объект «Заря». Буду ждать там.
* * *
– Они мертвы… – произнес Арахнов, наблюдая за взрывом с вершины одинокой башенки – пристройки к законсервированному особняку в полукилометре от резиденции вампиров. – Вирм, все Древние Гнезда!
– Надо уносить отсюда ноги, – сказал второй кайтиф. – Это война, а не…
– Да, это война! И ты солдат! – Арахнов резко развернулся и влепил кровопийце пощечину. – Проклятые волки убили наших хозяев, но не нас. Мы еще живы и не потерпели поражение! Оперативные командующие имеют инструкции даже на такой случай.
– Но ты же не…
– Да! – бросил Арахнов. – Сейчас как раз и время доказать, что мы не хуже Прародителей! Чижинский бы понял меня…
Арахнов был искренне уверен в эту минуту, что теперь может назвать себя преемником великого вампира. Хотя формально не мог претендовать на власть до полного Обращения, но…
«Плевать! В Москве уже нет Древних, чтобы на это указать».
Набрав номер штаба, он начал произносить кодовые слова, отдающие ему в подчинение боевую силу Ночного Народа – «впредь до особого распоряжения».
– Начинайте немедленно, – завершил кайтиф. – Во имя Мести!
Приказ был жестоким: за гибель Совета следовало мстить – каждому оборотню. Кровь теперь потечет рекой по улицам Москвы – следующей же ночью начнут действовать боевые группы убийц. Кайтифы и наемники-люди.
– Если этого не хватит, я заставлю ввести в Москве военное положение, и плевать, что на это скажут другие страны! – процедил Арахнов. – Плевать – устроим десяток взрывов, и пусть ловят террористов, пока не лопнут! Операция началась. И завершится, когда последний варк в Москве сдохнет.
Консультант Совета Безопасности России, генерал-лейтенант, начальник отдела Управления специальных операций МВД Аркадий Арахнов сел в «Рено» с мигалкой и покинул полковника Козлова.
«Вирм! – думал он уже в машине. – Ну как же люди глупы! Если бы не человеческая глупость, эти проблемы не возникли бы… Не было бы в России лохматых уродов, и не только в России».
Он опять вспомнил, как 20 августа 1991 года, будучи еще подполковником, буквально на коленях вымолил у Чижинского разрешение, явился на прием к своему министру и открыл карты. Пообещав, что одного слова министра будет достаточно, чтобы он, министр, стал главой страны, а вожди «Свободной России» – трупами. И требовалось-то немного – помочь в истреблении гару, надеть узду на Инквизицию, ну и поставка крови – мало, что ли, в стране всяких человеческих отбросов? Но тот предпочел победе, власти и величию – самоубийство… Клятые людишки!!

 

Примерно в то же самое время Старейшина Стаи, уже разместившийся в тайном подмосковном убежище, отдавал своим подчиненным очень похожие указания:
– В волков не перекидываться, убивать всех вампиров, кого найдете, до захода солнца быть в укрытиях!
Затем каждый из инструктируемых получил распечатку с именами вампиров, их лежбищами и основными способностями. Преимущество оборотней заключалось в том, что у них была совершенно точная информация о каждом московском кровососе, а вот у вампиров такой информации не было.
Старейшина вспомнил, как сопротивлялся Ардаганов, и поморщился.
«И все-таки я его сломал! – с законной гордостью подумал дгх’анадар. – Хоть он и трепыхался, но я все равно получил его память и вытащил оттуда много интересного! Ох, и умоются же вампиры кровушкой!»

Серая, огненная и серебряная

Трое людей и трое гару вышли из Нескучного сада.
– Скажи, а зачем тебе это? – спросил Степана Виктор.
– Что именно?
– Ну, во-первых, зачем ты вообще ввязался в это дело? Я все-таки не пальцем деланный. И знаю, что охотник Дружины…
– Витязь, – механически поправил Степан.
Виктор отмахнулся:
– …что охотник живет в среднем тринадцать лет. Ты ведь не потомственный воин Господа, – Чекан осклабился. – Я же знаю. Или у тебя кого-то кровосос загрыз? И второе: зачем ты помогаешь нам? Нечисти…
– Нечисти? – притворно изумился витязь. – Ты ведь должен знать, хотя бы по своему положению Первого Воина, что оборотни… извини – гару признаются людьми.
– Ты сам хоть веришь в то, что говоришь? – продолжал наседать Чекан.
– Такова позиция церкви, которой я служу, – сухо уточнил Степан. – Я не могу не разделять этой точки зрения просто по определению.
– Ну, служить и верить – это, знаешь ли, вещи разные…
– Не для Тайной Инквизиции, – заметил Глотов. – И потом, можно подумать, ты сам сомневаешься в своей человеческой природе. У вас такая же кровь, как и у нас – и ее даже переливать можно. У вас человеческий язык и имена. Даже святая вода на вас не действует…
– Да, верно, – согласился Чекан. – Наши древние имена и язык сейчас только у вриколаков остались – да и про тех уж лет пятьдесят почти ничего не слышно. Только ведь и у вампиров тоже и язык, и имена человеческие…
Глотов насупился, всем своим видом дав понять, что продолжать мировоззренческий спор его не тянет.
– А с чего ты решил, будто у меня кого-то загрызли? Знаешь принцип мафии: «Ничего личного»?
– Будто я не знаю, как вербуют в Инквизицию, – что у нас, что за кордоном! Я ж все-таки, как ты изволил заметить, Первый Воин Стаи.
«Бывший, видимо», – про себя добавил Чекан.
– Охх! – вздохнул Степан. – Говорю же, ничего личного! Работа у меня такая! Работа… А насчет второго… Чтобы глубоко не копать, скажу коротко. Во-первых, как я сказал, есть позиция нашего руководства о возможности сосуществования с гару, и между вами и кровососами я выбираю вас. Кроме того, сколько бы мне ни было отмерено, я все же надеюсь дожить свой век в мире относительно спокойном. А если Повелителя заполучат вампиры… Неизвестно что будет!
Чекан пожал плечами. То ли ответ его не удовлетворил, то ли он просто не поверил Степану.
А потом вдруг спросил:
– Скажи, только честно: тебе приходилось убивать моих соплеменников?
– Нет, – ответил Степан, глядя прямо в глаза варку. – Ты же знаешь, перемирию уж лет сорок…
Врать, глядя в глаза и ничем не выдавая себя, он научился уже давно.
Владимирская область, 1993 год
Степан встрепенулся. В бесшумно распахнувшуюся дверь шагнули трое. Все, как на подбор, рослые, широкие в плечах. Черные плащи-дождевики облегали могучие фигуры.
– Здравствуй, брат, – прогудел один из них. – Не бойся, мы свои. Да возлюбит тебя Бог! Пресвитер шлет тебе свой поклон. Дичь на месте?
– Да… – кивнул Степан. – А куда ей деться?
– Я Никифор, – бросил старший. – Ну, не будем терять время…
От деловитого взора старшего по спине Степана почему-то пробежал неприятный холодок.
Гости вышли, и он двинулся следом, накинув плащ-палатку. Во дворе стоял разбитый «уазик», в котором сидели еще трое в таких же черных дождевиках.
За ним просеменила Нина Михайловна, указавшая на семью оборотней, – бодрая девяностопятилетняя бабка, по слухам, завербованная в Дружину, еще когда ею руководил Святейший Синод, и лично видевшая последнего царя.
И на то было похоже, судя по тому, как вежливо поприветствовали ее боевики.
– Думаю, машина не понадобится, – сказала Михайловна. – Тут недалеко. Идите за мной.
Михайловна направилась к деревне, следом гуськом двинулись приехавшие, с ружьями и канистрами, а за ними – Степан.
Деревня как вымерла, даже собаки молчали – и неудивительно: страх прочно взял всех в плен.
Зловещая группа, черная, ощетинившаяся стволами ружей, достигла нужного дома. Дома семьи Зорковых.
Степан представлял, что тут произойдет. Сейчас будут уничтожены «дикие» гару – те, кто не признает перемирия, не входит ни в одну Стаю, и нарушает главный закон оборотней: не есть человечины. Двое школьников, агроном колхоза «Рассвет» (между прочим, последний агроном) и, кроме того, исчезнувшая месяц назад семья туристов… Но также знал он, что там, за стенами, двое маленьких детей, а дочь главы семьи беременна.
Дом обреченных волколаков стоял у самой околицы. Метрах в двадцати уже темнела стена деревьев.
– Птички спят в своем гнездышке, – прошептал один, похожий в своем черном плаще на ворона.
«Псы Господни» облили стены дома бензином. Один из них закурил. Взяв прислоненные к стене вилы, подпер входную дверь. Несколько раз глубоко затянулся и швырнул папиросу в лужу бензина под стеной.
Взметнувшееся пламя быстро охватило дом.
– Полезут из окон, стреляйте.
В доме раздались крики. Кто-то пытался изнутри открыть дверь – тщетно. В окне мелькнуло лицо мужчины. Он увидел стоящих в свете пламени охотников и отшатнулся.
– Посмотрим, что они выберут: смерть от огня или серебра, – повернувшись к Степану, сказал один из охотников, и нехорошо ухмыльнулся – почти как вампир.
Степан посмотрел вдоль улицы: там уже появились люди. Он выстрелил в воздух – и бежавший к горящему дому с ведрами народ повернул обратно.
– Убегают! – вдруг закричала Михайловна, тыча пальцем в сторону леса.
За околицей, откуда-то из-под земли, показались одна за другой две женские фигуры. Одна, девичья, быстро достигла леса и скрылась среди деревьев.
– Там подземный лаз из дома, – процедил один из дружинников, ловя на мушку фигуру, тяжело бежавшую к лесу.
Из-под земли в это время выбирался мужчина. Грянул выстрел. Женщина, почти добежавшая до спасительных деревьев, упала. Мужчина пригнулся и, повернувшись, прыгнул обратно в лаз.
Первым к лазу подскочил брат Никифор, резко взмахнул рукой.
Глухо прозвучал взрыв. Земля просела. Подземного лаза больше не существовало.
– Заодно и похороним! – рассмеялся старший.
Пока все занимались лазом, старуха подбежала к убитой и перевернула ее.
– Это мать ихняя! Быстрее! – крикнула она, устремляясь в лес. – Девка сбежит!
– От нас не убежит.
«Псы Господни» рванулись следом.
– Ты остаешься, – бросил Никифор Степану.
После этого никого из них больше никогда не видели.
Из всей боевой группы уцелел лишь молодой охотник Степан.
Но сотворенное в глубине леса колдовство – черное, страшное – он почуял.
Он так и не решился расспросить пресвитера об обстоятельствах той истории – хотя почему-то очень хотелось.
* * *
Оставив воспоминания, Степан начал сканировать окрестности. Людям недоступна магия в той форме, которой пользуются нелюди, но кое-какие свои приемчики все-таки имеются. Например, способность чуять слежку – как бы старательно не маскировался следящий.
Одновременно он размышлял. Дело представлялось особенно неприятным, потому что тут были замешаны вампиры. Зачем им нужна война с оборотнями – после долгих лет мира? Просто старая неприязнь? Или же тут нечто иное? Более, так сказать, веские причины? И какие же? Зачем им нужен Повелитель? Ведь как он ни силен, но без гару почти бесполезен… Шантаж? Или еще что-то?
Многие из соратников Глотова полагали, что сейчас вампиры уже не опасны – ну что может в нынешнем мире высоких скоростей и сверхмощного оружия горсточка кровососов?
Степан считал такое мнение пагубной самонадеянностью.
В древних хрониках Дружины сохранились мрачные легенды о том, что очень редко, раз в несколько столетий, начинается стихийный бурный рост вампирьего поголовья в каком-нибудь отдельном регионе – так появляются мертвые села и даже города, в которых еще недавно кипела жизнь, а теперь совершенно никого нет… Ни людей, ни вампиров. И что произошло там – неведомо. Увы, свидетелей никогда не остается.
«Ага, вот оно!» – Степан ничуть не удивился, что за Повелителем следят. Причем не кто-нибудь, а тот самый киллер, который пытался убить Андрея у фонтана.
– Послушай, друг гару… – начал он.
Но Чекан и сам все заметил.
– В машину! – скомандовал он.
Когда они проехали несколько кварталов, Эльф заявил:
– На дачу к тебе пока нельзя. По-моему, нас уже зацепили. Причем какой-то хитрой магией, которую я не знаю. Нужно спрятаться, чтобы нас потеряли.
– А где? – взволнованно спросила Каролина.
– Тут есть такие места, где никакая магия ничего не найдет, – ответил Эльф. – Москва, сама понимаешь, город непростой
* * *
Ночь завершилась, не принеся ни спокойствия, ни развязки.
Киллер искал Повелителя и его компанию. Гуменник сводил, как и обещал, в ресторан девушку-диспетчера из отделения милиции. Борис, Дмитрий и его брат завершали подготовку к смертельному удару по врагу.
Вооруженные отряды кайтифов и подчиненных им людей наведывались во все места обычного пребывания оборотней (благо такие были неплохо известны) и расправлялись с ними. Хотя столь легко удалось найти не так много оборотней. След кровавых убийств тянулся по всей Москве, в отелях и коттеджах пригорода находили сгнившие тела, оставшиеся от древних и молодых вампиров, изуродованные волчьи трупы валялись прямо на мостовых.
Разрывные пули разили даже живучих оборотней. Поговаривали, что Арахнов пригнал две роты спецназа из какого-то дальнего гарнизона.
А в ночных новостях сообщали то об обострившихся мафиозных разборках, то о появлении бродячих собак из лесов Подмосковья, то о маньяках-живодерах, этих собак зверски убивающих…
Утро наступило как-то незаметно – небо было затянуто тучами, и временами моросил мелкий дождь.
Потом солнце все же пробилось сквозь тучи, и день обещал стать обычным весенним днем. Самым обычным. Но не для всех.
14 мая. 11.00
– Такое чувство, что началась война! Везде – кровь, трупы, сгоревшие машины… Три загородных особняка разнесли! – делился впечатлениями со своим другом Олегом Пепловым старший оперуполномоченный Петя Стоцкий. – Я просто ох..ваю! Бойня какая-то! И куда катится этот мир?! Криминал такого себе давно не позволял!
– Подъезжаем, – предупредил водитель.
– Приготовиться, ребята! – скомандовал Пеплов. – И осторожнее – мне потом за ваши трупы отчитываться.
Грубоватая шутка прозвучала натянуто.
Выскочив из машины, они гуськом побежали к подъезду.
Предстояло проверить одну квартиру, где уже третий день обретался какой-то подозрительный тип, представившийся соседям другом уехавших в отпуск хозяев.
Пеплов хорошим пинком выбил дверь.
– А ну, все на пол!!! – заорал он.
Тот, кто был в квартире, рухнул от неожиданности. Затем поднял голову:
– В чем дело, начальник? У вас какие-то претензии?
Был это крупный бледный мужик в одних трусах, неопределенного возраста, но явно уже немолодой.
– Ваши документы!
– Дык, начальник, извини, – дома забыл. Я вот у друзей… Может, уладим дело? – заискивающе добавил тип, как-то по-особому легко поднимаясь с пола.
– Молчать!!! – рявкнул капитан. Ордер на арест ему не выписали, но в случае чего начальство прикроет. – А про наши претензии тебе прокурор расскажет. Беленко! – позвал он. – Тащи его в машину!
Капитан подошел к занавешенному окну. Отодвинул тяжелую портьеру и прищурился от ясного майского солнца.
– Начальник, ты что, ох..л?! – взвыл задержанный. – Я ж тебе хрен оторву и сожрать заставлю!
Почувствовав движение за спиной, капитан быстро шагнул в сторону – и взбешенный мужик пролетел мимо него и врезался в балконную дверь.
Сквозь звон стекла Пеплов уловил тяжкий стон и успел краем глаза увидеть лежащего на полу окровавленного сержанта Беленко.
А мужик, пробив головой стекло, вылетел на залитый солнцем балкон. Раздался дикий вой…

 

Евлампию Лyнову, в далеком прошлом конокраду, а последние лет сто пятьдесят вору и убийце на службе у Чижинского, жутко не повезло. Три месяца назад он перешагнул грань, отделяющую просто вампира от Древнего, или, как говорили сами потомки Лилит, – Истинного вампира.
Он обрел многие способности, но лишился возможности пребывать на ярком солнце.
Само собой, появляться днем на улице в его планы никак не входило.
К его несчастью, ни статус Древнего, ни прожитые годы не слишком прибавили ему ума, к тому же он страдал приступами агрессивности, чего за вампирами обычно не водилось.
Именно это случилось с ним сейчас, и вместо того чтобы, к примеру, симулировать сердечный приступ и потом бежать, он впал в бессмысленную ярость. Да и как не взбесишься тут, когда на кожу хлынул жгучий поток ультрафиолета, пусть и сильно ослабленный стеклом?
Капитан осел на пол. И дело не в том, что он явственно различил оскаленные длинные клыки. Но то, что произошло потом… Зрелище корчащегося на балконе мужика, кожа которого краснеет, а потом стекает слизистой жижей, после чего само безжизненное тело, воняя, как выгребная яма, начинает гнить с ураганной скоростью, могло бы выбить из колеи кого угодно.
Зажав нос, бравый омоновец заставил себя подняться и кое-как проковылять вниз, пока подчиненные выносили на одеяле Беленко, держащегося за распоротый живот – распоротый, между прочим, вместе с кевларовым «броником».
Нужно было как можно быстрее оповестить об этом начальство…
Полчаса спустя он уже отчитывался о случившемся, а еще через десять минут был обозван наркоманом, психом, шизоидом, заранее уволен из органов и послан к психиатру, а также по другим, менее приличным адресам.
И потащился домой, махнув на все рукой…
А еще через час в отделение приехал человек в длинном плаще и старомодной «тройке».
И, проведя с начальником Пеплова долгую беседу за закрытыми дверями, после которой тот ровным счетом ничего не помнил о сумасбродном отчете капитана, принял решение завтра же навестить виновника переполоха.
Назад: 17. Братья и братство
Дальше: 19. Подземелья