Новое индивидуальное задание стало для Алексея полной неожиданностью. Он не совсем понимал, почему высоконаучный вопрос досконального изучения зоны тройной аномалии поручен именно ему, ведь для таких операций существовал специальный исследовательский отдел ордена, дальняя разведка, наконец, гражданская Служба освоения. Во всех этих конторах служили хорошо образованные титаны, и Туркин считал, что им вполне можно доверить секрет тоннельной установки, при помощи которой ему было приказано погрузиться в опасный участок до максимально возможной глубины.

Приказ был отдан самим Громовым, и обсуждать его Воин не собирался, но никогда не подводившая интуиция не просто подала ему тревожный сигнал, а ещё и заставила шевельнуться новенького симбионта. Такое поведение энергетического организма свидетельствовало о том, что нервные процессы хозяина идут в неполном соответствии нормальной программе. То есть с точки зрения живого генератора силовых полей Алексей нервничал необоснованно. Поведение симбионта лишь укрепило Туркина во мнении, что задание таит в себе некий подвох. По опыту Алексей знал, что подвоха в сложных условиях следует ждать от новичков, передовых методик или неопробованных в предельных режимах приборов. Команду в свой рейд Воин не брал, методики в его арсенале были только самые испытанные, значит, оставались новые приборы…

Воин медленно обошел смонтированную на месте одного из управляющих блоков гиперрадаров тоннельную установку и внимательно осмотрел все её узлы. При поверхностном осмотре никаких дефектов он не заметил. Генератор внутривременного канала выглядел, как и раньше. Алексей прикоснулся к выносной консоли прибора, и симбионт шевельнулся вновь, но теперь уже по-другому. Он словно ущипнул хозяина изнутри, предупреждая, что опасность все-таки существует и она скрыта где-то в недрах именно этой установки.

Туркин осторожно убрал руку от панели управления и жестом подозвал к себе техника.

– Проверьте этот агрегат ещё раз, – приказал Алексей, указывая на генератор.

Инженер знал, что установку проверяли всего час назад, но на флоте спорить с Воинами было не принято. Он согласно кивнул и сразу же взялся за дело. Алексей, чтобы своим присутствием не смущать техника, отошел в глубь отсека и уселся в кресло навигатора, единственное в радиорубке крейсера.

– Проблема, господин Воин, – спустя пару минут пробормотал техник. – Не знаю, может быть, у меня неточные чертежи…

– Что-то не так? – заинтересовался Туркин.

– Вот этого блока нет в схеме, но он подключен к главному контуру, – инженер встал на одно колено и, неловко изогнувшись, ткнул указательным пальцем куда-то в середину установки. – Судя по расположению, он должен включиться, когда нагрузка возрастет до двух третей максимума. Может быть, это какой-нибудь новый усилитель? Чтобы дольше поддерживать мощность на определенном уровне…

– Усилитель, – криво улыбаясь, согласился Алексей, – в водородном эквиваленте…

Техник поднял на Воина изумленный взгляд и опасливо отдернул руку.

– Наверное, следует вызвать саперов? – понижая голос почти до шепота, спросил он.

– Нет, – Туркин покачал головой. – И не говорите никому об этой находке. Я сам разберусь. Вы свободны.

– Да-да, конечно, – инженер быстро поднялся, зачем-то отряхнул колени и молнией вылетел из опасного отсека.

Алексей дождался, когда останется в одиночестве, а затем тяжело вздохнул и полез в недра тоннельной установки. Отключить столь дорогостоящую мину оказалось непросто, устанавливали её со знанием дела, но тому, кто взялся за это скользкое поручение, не хватило профессионализма. Почерк злоумышленника был почти узнаваем. Ассоциативный ряд также выстраивался наикратчайший. Профессиональные навыки Воина, но недостаток опыта, следовательно, избежавший «ластика» недоучка – то есть сотрудник «Омеги», которая больше не подчиняется Диктатору, но по-прежнему в строю. А это,, в свою очередь, означало, что – от финального умозаключения у Алексея захватило дух – дед Аврелий отправил своего любимца в полет, лично позаботившись о его невозвращении. Этот удар был, пожалуй, посильнее шока от обнаружения родства сразу с двумя главарями заговорщиков.

Туркин растерянно взглянул на обезвреженную водородную мину и осторожно положил её на лоток проворного робота-мусорщика.

– В конвертер, – приказал Воин, и машина тут же улетела в далекий кормовой отсек.

Конвертер крейсера мог «пережевывать» не такие пилюли, и о том, что мина причинит ему вред, Туркин не волновался. Алексей проследил по приборам, как резко пополнились энергией накопители орудийных батарей и системы жизнеобеспечения, а затем, немного подумав, вывел «Разрушителя» на стационарную орбиту над сто девятнадцатым сектором Титана…

Кукла встретила его в прихожей. В доме все было по-старому. Тот же покой и уют. На чайном столике стояло блюдо с выпечкой и свежезаваренный чай, словно Кукла ожидала, что хозяин вернется именно сейчас.

Алексей нежно поцеловал женщину в щечку и прошел в гостиную. Он никогда не был домоседом и не испытывал особой привязанности к своему жилищу. Настоящим домом Воина был его крейсер, но предчувствие долгой разлуки серьезно изменило отношение Алексея к жизни. Теперь он смотрел на окружавшие его вещи и предметы с легкой грустью. Это были частицы его прошлого, стремительно и безвозвратно убегающего за корму, а от этого ещё более дорогого.

Он расположился в кресле и принял из рук Куклы чашку с ароматным чаем.

– Как ты? – делая глоток, спросил Воин.

– Жду, – грустно улыбаясь, ответила женщина. – Тебя, Ваню, хороших новостей…

– Я уже здесь, – заметил Алексей.

– Но ведь это ненадолго, – предположила она. – Ты пришел попрощаться?

– Я могу взять тебя с собой, – серьезно ответил Туркин.

– Это весьма великодушно с твоей стороны, – без тени иронии произнесла Кукла, – но я не могу. Ты же знаешь, Ваня в беде и я не могу его оставить.

– С ним все будет в порядке, – уверенно заявил Воин. – Я тебе обещаю.

– Наш новый Диктатор лично приказал перевести его в лагерь особого режима, – смахивая слезинку, сообщила женщина. – Мне по секрету сказал Ямата. Он звонил сюда, искал тебя. Твой крейсер как раз стоял на профилактике приборов связи, а телепатические способности у Георгия пока не восстановились.

– В лагерь особого режима направляются все дети Воинов, – попытался успокоить её Алексей. – Там их экзаменуют на пригодность к поступлению в Академию.

– Но Ваня может не выдержать испытаний, – всхлипнув, сказала женщина, – ведь он не чистый титан! К тому же большая часть его способностей заблокирована!

– Он выдержит, – спокойно ответил Туркин. – Пусть «наш новый Диктатор» даже не надеется погубить его какими-то смешными испытаниями Академии. Способности титанов передаются с отцовским набором хромосом, так что Иван является титаном в чистом виде. Кроме того, в нем есть кровь олимпийцев, а они были ничуть не худшими Воинами.

– Ты улетишь надолго? – Кукла встревоженно посмотрела Алексею в глаза.

– Я попрошу Жору и Семена, – догадавшись, в чем причина её особого беспокойства, сказал Туркин. – Они будут следить за Иваном. Да и другие ребята не откажут мне в аналогичной услуге. Деду Аврелию не удастся сделать так, чтобы наш сын исчез. Совет не станет будоражить Воинское братство предвзятым отношением к Ивану. Ведь теперь он совсем другой человек, не заговорщик, а кадет Академии.

– При поступлении он пройдет уже через второй в жизни «ластик», – сокрушенно вздыхая, заметила Кукла. – Что в нем останется от нашего прежнего Ванечки?

– Кадетам не стирают воспоминания о матери, – ответил Алексей, одной рукой прижимая её к груди. – Ты будешь видеться с ним каждый год.

Женщина спрятала лицо в складках его одежды и разрыдалась. Туркин неловко погладил её по голове и осторожно поставил чашку с чаем на столик.

– Извините, я не вовремя, – пробормотал кто-то от входной двери. – До свидания…

– Стоять, – приказал Воин. – Сержант Джемисон, если не ошибаюсь?

– То, что от него осталось, – вытягиваясь в струнку, ответил фантом. – За особые заслуги перед отечеством меня наградили сохранением на сервере нашего участка «без соответствия оригиналу»… Такая вот, извините, дурацкая формулировка…

– Если государство решит, что это для него накладно, а оно очень скоро так решит – вы же знаете наше государство, – Кукла оплатит ваш перевод в киберпространство этого дома, – заявил Алексей. – Я очень ценю то, что сделали вы и ваш оригинал, а потому хочу, чтобы вы всегда оставались рядом с моей семьей…

– Благодарю вас, Алексей Борисович, я буду счастлив служить вашим близким, – сказал фантом, хотя особой радости на его лице не отразилось.

– Вам тяжело свыкнуться с мыслью, что вы больше не имеете отношения к материальному миру? – догадался Туркин.

– В какой-то степени, – признался образ. – Хотя та часть виртуального сержанта Джемисона, что изначально была всего лишь «слепком» психоматрицы живого человека, постепенно берет верх. Скоро я к этому окончательно привыкну.

– Я рассчитываю на вас, Джемисон, – проникновенно проговорил Алексей.

– Даже без вашего приказа я никогда не оставил бы госпожу Куклу в одиночестве, – признался фантом.

Последняя фраза виртуального сержанта была немного дерзкой, но Воин лишь понимающе кивнул и, поцеловав на прощание Куклу, вышел из дома…

В целом на Титане, да и вообще в Солнечной системе, Туркина больше ничто не удерживало. Более того, оставаться в поле зрения Громова было даже опасно. И все-таки Алексей чувствовал, что он ещё не знает чего-то главного. Чего-то такого, что в некий ответственный момент сыграет решающую роль.

Воин в сотый раз обошел вокруг тоннельной установки и покачал головой. Интуиция молчала, но сомнений от этого не убавлялось. И происходило это не потому, что Алексеем вдруг овладела несвойственная ему ранее нерешительность, а всего лишь из-за того, что он никак не мог ухватить за хвост ворочающуюся на дне сознания мыслишку.

Недостающее звено было как-то связано с генератором канала или… с его создателем?

Придя к такому выводу, Туркин на время отодвинул сомнения в сторону и поднялся в ходовую рубку.

– На Марс, – усаживаясь в капитанское кресло, коротко приказал он кораблю. – Только очень быстро.

– Режим неэкономичен, – предупредил крейсер.

– Плевать, – чуть раздраженно ответил Алексей. – Тебе понравилась заправка из водородной мины?

– Энергетично, – одобрил «Разрушитель».

– Я знаю, где на Марсе расположен целый арсенал такого оружия. Заполнишь накопители до красной зоны, – пообещал Воин.

Продолжать спор с точки зрения бесстрастного и доверчивого «Разрушителя» было «неэнергетично». Он перешел в затребованный капитаном режим, и спустя полчаса бортового времени Туркин уже направлялся по гравийной дорожке к дому отставного главы олимпийских заговорщиков.

– А, вот и старшенький! – обрадовался Васильев, увидев входящего в дом Алексея.

– Что, есть ещё и младшенькие? – настороженно поинтересовался Воин.

– Грешен, каюсь, – доктор развел руками. – Есть, и немало. Но это уже тайны других семей. Тебе их знать не положено.

– Почему вас отпустили? – проходя в гостиную, спросил Туркин.

– Видимо, Громов хочет, чтобы я добровольно отдал ему секрет разблокировки генов, – Виктор пожал плечами. – За мной круглосуточно наблюдают. Но почему ты спросил, разве тебе об этом неизвестно?

– Просто хотел узнать, насколько адекватно вы оцениваете свое неустойчивое положение, – пояснил Алексей.

– До маразма мне ещё далеко, – Васильев рассмеялся. – Кофе?

– Необязательно, – ответил Воин.

– Тогда коньяк, – заключил доктор. – У меня есть прекрасный греческий коньяк.

Услышав сомнительное словосочетание «греческий коньяк», Туркин поморщился.

– Тогда уж лучше китайской водки или русского виски, – скептически предложил он.

Васильев на секунду задумался, но, в конце концов, распознал в реплике гостя сарказм и улыбнулся.

– Габи, принеси, пожалуйста, кофе, – негромко произнес он, оглядываясь на двери в столовую. – Бразильский…

Обещанный напиток был подан ровно через минуту.

– Привет, пасынок, – расставляя на столе кофейный сервиз, поздоровалась Габриэлла. – Проездом или с деловым визитом?

– Вы заключили брачный контракт? – удивленно глядя на Васильева, спросил Алексей.

– Да, буквально сегодня утром, – признался Виктор. – Как символ начала новой жизни.

– Ну да, – Туркин усмехнулся.

– Ты не веришь, что мы решили начать новую жизнь? – расставляя чашки на низком стеклянном столике, спросила Габи.

– Не я один, – серьезно ответил Воин. – Ни Громов, ни контрразведка вам не поверят.

– Ты прилетел, чтобы нас предупредить? – девушка очаровательно улыбнулась.

– Нет, – ответил Алексей. – Дед Аврелий отправил меня в дальнюю разведку, и я решил, что, возможно, вы дадите мне пару полезных советов.

– Дед Аврелий, – задумчиво повторил за ним Baсильев. – Он поручил тебе изучение тройной аномалии?

– Да, – подтвердил Туркин. – Вы предполагали, что это произойдет или угадали?

– Громов начал избавляться от опасных для своего нового положения свидетелей, – заявил Виктор. – Ты первый. Следующим буду я, а затем Иван. Просто нас за все «заслуги» он может убрать, не прибегая к ухищрениям, а вот ты – герой и тривиальному аресту не подлежишь.

– Поэтому я и рискнул обратиться к вам за советом, – соглашаясь с его предположением, сказал Алексей. – Дадите?

– Дам, – Васильев кивнул, – и не один, только сначала ты должен подготовиться к их верному истолкованию.

– Опять пропаганда? – Туркин скривился.. – Вот она, вечная проблема родителей и детей, – отпустила реплику Габи. – Сыновья редко находят общий язык с отцами. Ты, Алексей, напрасно иронизируешь.

– Я дам тебе расчеты и чертежи новой тоннельной установки, – продолжил Виктор. – С её помощью ты сможешь выйти из зоны аномалии в любое время Вселенной, но при условии, что не станешь вмешиваться в жизнь обитающих там людей. Любое изменение в прошлом может привести к катастрофе в нашем мире. Ведь просчитать все вероятности пока не способен ни один из существующих компьютеров.

– Зачем же мне в таком случае пробиваться сквозь время? – Алексей пожал плечами.

– Чтобы ответить на главные вопросы мироздания, – ответил Васильев. – Чтобы своими глазами увидеть, как развивалась Вселенная, чтобы раскрыть её тайны, не растрачивая на это драгоценные годы своей жизни… Да мало ли ещё зачем? Наконец, чтобы переждать смутное время…

– Воины не спасаются бегством, – гордо заявил Туркин.

– Если ты выжидаешь стратегически благоприятный момент, сидя в засаде, это бегство? – удивился Виктор. – Сейчас ты не можешь сопротивляться всей мощи ордена, но Громов не вечен. Наступит время, и его власть закончится. Ему на смену придет тот, кто не знает о наших семейных тайнах, а значит, у него не будет причин держать тебя в опале.

– О наших тайнах? – Алексей недоверчиво взглянул сначала на Васильева, а затем на Габи. – При чем здесь дед Аврелий?

– При том, что он дед, – коротко пояснила Габриэлла. – Включать?

Вопрос она адресовала Виктору.

– Да, – разрешил доктор. – Мыслезапись, сделанная мной во время изучения памяти незабвенного Воина Громова. Машинка Мнемозины, как ты её окрестил, установленная в подвале этого дома, воспроизводит записи почти без искажений. Это моя лучшая модель…

Алексей молча отставил чашку с кофе и оглянулся. Вокруг него вовсю шумела перегретой на солнце листвой оливковая роща…

…Когда мыслезапись закончилась, Туркин залпом допил остывающий кофе и ожесточенно помотал головой. Охватившее его оцепенение от этого не прошло, но мысли немного прояснились. То, что Громов и сотоварищи устроили олимпийцам в далеком сто семидесятом году четвертого тысячелетия, было в понятии Алексея несомненным злодейством. Одновременно это объясняло и ту легкость, с которой Аврелий распоряжался жизнями не только простых Воинов, но и своих кровныходственников.

– Гены агрессии были ни при чем? – наконец, выйдя из оцепенения, спросил Туркин у Васильева. – Вы просто мстили титанам за погубленный Воинами народ?

– Все смешалось в одном флаконе, – возразил Виктор. – Не будь в генотипе титанов скрытого дефекта, я не смог бы использовать их неконтролируемую агрессивность в своих целях. К сожалению, они оказались умнее, чем я ожидал, и повернули дело так, как было выгодно им, а не мне. Я чуть-чуть поторопился, чуть-чуть недоработал внутривременное оружие, не учел кое-какие нюансы… Всего понемногу… Результат ты видишь.

– Вижу, – согласился Туркин, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Симбионт под кожей просто сходил с ума. Он настойчиво требовал активировать силовое поле, словно на Алексея нацелились минимум десять излучателей античастиц. Интуиция Воина была на этот раз вполне солидарна с опасениями живого щита.

– Мне пора, – заявил Алексей, поднимаясь с кресла.

– Вот возьми, – Васильев вложил в его ладонь информационный кристалл. – Здесь вся необходимая документация. Рекомендую тебе уйти в прошлое на пять-шесть тысяч земных лет, а затем прогуляться через центральные районы Галактики. Там есть несколько звезд класса нашего Солнца, причем почти все они имеют планетные системы. Если повезет, найдешь Авесту, родину Первого Воина.

– Мифическую планету, покрытую тридцатикилометровым слоем воды? – вспомнил старинную легенду Туркин. – Разве это не вымысел?

– Некоторые считают, что нет, – ответил Виктор. – Вот заодно и проверишь…

Воинов, стоявших в сотне метров от васильевского дома, скрывали густые заросли орешника. Стены внешне неприметного здания оказались серьезным препятствием для сканеров, даже из новейшего горнорудного арсенала, но содержание беседы Воинам уловить все же удалось.

– Аврелий – дед Туркина? – удивленно шепнул Семенов.

– Папаша Васильева и прадед Ивана, – подтвердил Ямата. – Потому он и жаждет упрятать их всех куда-нибудь подальше.

– Нет, ну Зевса – ладно, – Семенов покачал головой, – но Алексей-то в чем провинился? А Иван? Тронулся умом парнишка – вправили, теперь как новенький. За что их наказывать?

– Мы с тобой, дружище, лица заинтересованные, наше мнение не учитывается, – Георгий вздохнул. – Ну что, идем брать эскулапа и его секретный прибор?

– Подожди, – Семенов придержал товарища за рукав. – Пусть Туркин стартует с орбиты. Словно мы его здесь и не застали вовсе…

– А если об этом узнает Громов? – Ямата испытующе взглянул на друга.

– И хрен с ним, – грубо ответил Семенов, сплевывая на пыльную рыжеватую почву. – Да и кто нас выдаст?

– Фантом-соглядатай, – напомнил Георгий.

– Зарубин хоть и не Воин, но кое-что в этой жизни понимает не хуже нас, – уверенно ответил Семенов. – Не станет он наушничать. Не его стиль.

– Увидим, – Ямата недоверчиво покачал головой и двинулся по узкой тропинке к дому Васильева.

Процедура копирования памяти и психоматриц супругов Васильевых заняла около часа. Последовавший за этим полнейший «ластик» – десять минут. По окончании экзекуции мужчина и женщина остались лежать на кушетках, как два живых манекена. В их широко раскрытых глазах не светилось ни капли разума. Семенов с сожалением взглянул на Габи и вздохнул:

– Жалко девку, красивая…

– А себя? – поинтересовался Ямата. – Она тебя не особенно жалела, когда подставляла под удар олимпийцев.

– Да я понимаю, – Семенов разочарованно скривился. – Грузим аппаратуру?

Воины быстро переправили на свой разведывательный корабль найденный в подвале дома прибор для мыслесканирования и уже без сожалений покинули это тоскливое место.

Спустя примерно пять минут после отлета Воинов компьютер дома подал пару коротких звуковых сигналов, и к неподвижным телам хозяев подлетели роботы-санитары. Они бережно, вместе с кушетками, подняли людей над полом и заскользили в подвал. Когда странная процессия оказалась перед задней стеной подземного помещения, в полу, прямо у стены, открылся широкий люк. Снизу к краю образовавшегося провала поднялся пологий пандус, и роботы организованно съехали на второй уровень подземелья. Ловко маневрируя на своих магнитных подушках по тесноватому подвалу, они установили кушетки с людьми на нужные места и включили предписанные программой приборы.

Ровно через час доктор Васильев открыл глаза и с удовольствием потянулся. Габи уже сидела на краю своего дожа и зевала, изящно прикрывая рот рукой.

– Я же говорил, что мы умнее, – Виктор усмехнулся. – Теперь Громов думает, что сделал из меня безопасного идиота, а значит, мы можем жить спокойно.

– Ты не умеешь так жить, – Габи покачала головой. – Не пройдет и пары месяцев, как ты придумаешь себе новое развлечение. Например, войну с другой Галактикой. Или начнешь изобретать очередную невероятную машину.

– Клянусь тебе, что стану почти ангелом, – Васильев рассмеялся. – Вот только закончу все дела с Диктатурой…

Ямата выключил прибор слежения и с грустью покачал головой. Семенов взглянул на товарища и, сообразив, что тот колеблется, нажал кнопку сам. Излучатель главного калибра развернулся на сигнал маячка, оставленного Воинами в гостиной дома, и произвел по поверхности Марса ювелирно точный выстрел.

Столб почти бесшумно поднявшейся в воздух рыжей пыли был виден издалека, но когда пыль осела, взглядам удивленных соседей по кварталу предстало труднообъяснимое зрелище. На том месте, где ещё минуту назад стоял дом уважаемого доктора Васильева, осталась лишь глубокая конусообразная воронка…