Сержант Джемисон поправил одежду и взглянул в зеркало. Программа медицинской реабилитации завершилась вполне успешно, и полицейский чувствовал себя абсолютно здоровым и полным сил. Возможно, дополнительную энергию сержант черпал из осознания особой ответственности, которую в связи с объявленным военным положением государство возложило на всех служителей закона. Теперь Джемисону предстояло работать с двойным напряжением, ведь в задачи полиции отныне входило не только поддержание порядка, но и руководство милицейскими подразделениями, а также силами самообороны. Из подвергшихся вражеской бомбардировке секторов приходили довольно неутешительные сообщения. Почти во всех сводках указывалось на то, что огромные жертвы среди мирного населения в основном связаны с недостаточной подготовкой спасательных команд и неумением обывателей быстро ориентироваться в экстремальной ситуации. Люди гибли под обломками уровней, пытаясь за стенами и опорами несущих конструкций укрыться от излучения взрывающихся реакторов. Те же, кто рисковал остаться на открытой местности, гибли от радиации или сгорали в лучах прямых попаданий вражеских пушек. Наиболее сообразительные и быстрые граждане успевали защититься от вышеуказанных напастей расстоянием, то есть уезжали в другие сектора, но и среди них находились те, кто выбирал не самое удачное направление и снова попадал под удары. После первой атаки врага, когда оборонительные системы допустили ряд непонятных специалистам сбоев и позволили врагу выйти на ближнюю орбиту, планету охватила паника, но успешное отражение второй атаки вернуло людям веру в Воинов, и волнение постепенно улеглось. Разрушенные и зараженные уровни были загерметизированы и под потолок залиты очищающей массой, которая быстро связала радионуклиды, а заодно и смыла часть сажи. Все поврежденные реакторы, после отключения и очистки, были демонтированы и отправлены в молекулярные конвертеры, где превратились в запасы слаборадиоактивного топлива для новых установок, быстро собранных на месте прежних. После восстановления нормального радиационного фона и энергоснабжения на поврежденные уровни вернулись специалисты и добровольцы, которые сразу же взялись за восстановление основных конструкций; предприятий и жилищ.

Все эти мероприятия потребовали не слишком больших затрат времени, а потому, когда ночная, атакованная, часть планеты стала дневной, раны, нанесенные врагом, уже наполовину затянулись. Энтузиазм возбужденных близостью смертельной опасности людей и неутомимость универсальных роботов превращали Титан в некий бессмертный, самовосстанавливающийся организм.

Тем не менее наступление очередной ночи вызывало у большинства жителей далеко не однозначные чувства, диапазон которых простирался от тревожного ожидания до тихой истерики. Репортажи из пострадавших районов были слишком натуралистичными, а слухи самыми невероятными. Беженцы, приехавшие из атакованных секторов, рассказывали о бессилии военных и о том, что даже во время второй атаки, по утверждению официальных инфоканалов успешно отбитой, несколько выстрелов вражеских орудий все же не были перехвачены и попали в цель. Но самым тревожным из слухов было утверждение, что весь Титан обороняет всего лишь три десятка Воинов.

– Это чистая правда, – признался Джемисону Зарубин, перед.тем как уехать на совещание в штаб контрразведки. – В помощь Воинам на орбиту отправляются даже некоторые из контрразведчиков и почти все офицеры спецподразделений полиции, например, я.

– А как же наше расследование? – сержант развел руками. – Без вас я вряд ли сумею задержать подозреваемого, если он снова появится в доме Туркина.

– Я не могу сказать этого с полной уверенностью, но, скорее всего, миссия злодея заключалась в том, чтобы привлечь наше внимание к Туркину и заставить порыться в его столе, – ответил инспектор. – Если я прав, то в ближайшее время он не вернется.

– А как быть с киллером?

– Заприте его в одиночной камере своего участка,– посоветовал Зарубин. – Как только представится возможность, я пришлю к вам специалиста из отдела «Спрут». Он допросит загадочного господина Стелса по особой методике и, уже исходя из результатов этой беседы, решит, как поступить с пленником дальше. Но главное, сержант, не упускайте из виду доктора Васильева и его ассистентку. Я пока не до конца разобрался в их роли во всем происходящем, но подозреваю, что она отнюдь не самая незначительная. Если к вам в руки попадут какие-то серьезные улики, можете вызвать меня по экстренному каналу – Вот вам жетон с кодом.

– Вам, пожалуй, будет не до того, – Джемисон спрятал жетон в карман.

– Тогда я отправлю к вам своего автономного фантома, – пообещал контрразведчик. – Он не столь опытен в проведении следственных мероприятий, но обладает достаточно гибким мышлением и умеет строить логические схемы. Кстати, я бы советовал вам включить в группу и собственного виртуального двойника. Тогда вам будет легче общаться с моим «киберэго».

– Хорошо, так я и сделаю, – пообещал сержант. – Удачи вам, господин лейтенант.

– Спасибо, Джемисон,– Зарубин кивнул. – Это именно то, что в ближайшее время понадобится нам всем. Пока не вернется армада…

Стоило Зарубину покинуть кабинет сержанта, как ему на смену пришел сначала эксперт-криминалист, затем начальник отдела связи, а за ним программист основной серверной группы… Множество важных и неотложных вопросов требовало скорейшего разрешения, причем непременно Джемисоном. Когда в потоке дел появилась возможность для перерыва, сержант усилием воли заставил себя переключиться на предыдущие задачи и вызвал своего дублера. Автономный виртуальный аналог, почувствовав свободу, весьма обрадовался и даже опустил обычное при встрече с оригиналом ворчание.

– Чего? – фантом ограничился недовольным выражением на постной физиономии.

– Есть работа, – спокойно ответил сержант. – Побудешь в участке вместо меня.

– Отвечать на звонки, раздавать ценные указания милиционерам, консультировать граждан и следить за сообщениями инфосетей, – перечислил двойник. – Ничего не забыл?

– Забыл, – сказал Джемисон. – В программу слежения заложено три объекта: дом Туркина, кабинет Васильева и одиночная камера нашего участка. Следи за ними и докладывай мне обо всех изменениях.

– А ты куда? – поинтересовался фантом.

– Не твое дело, – строго ответил сержант.

– Проведать Куклу? – предположил виртуальный Джемисон. – В период чрезвычайного положения такой поступок может показаться предосудительным.

– Кому? – морщась, спросил сержант. – И вообще, это служебная необходимость.

– Ну да, – двойник усмехнулся. – Так я и поверил!

– Ты будешь работать или мне тебя отключить? – раздраженно спросил Джемисон, направляясь к дверям.

– И кто тебя прикроет? –парировал фантом. – Иди уж, Ромео!

Клиника сектора пока не принимала пострадавших из атакованных районов, и потому в ней царило относительное спокойствие. Джемисон поднялся в палату Куклы и занял место у изголовья кровати. Женщина спала, и будить её сержанту не хотелось по двум причинам. Во-первых, покой был необходим Кукле для скорейшего выздоровления, а во-вторых, полицейский так и не смог выйти из состояния крайней погруженности в дела, и диалог с подругой стал бы торопливым и обрывочным. В такой ситуации было разумнее посидеть рядом и просто подержать Куклу за руку. Джемисон задумчиво взглянул на её до половины скрытое под реге-нерационной маской лицо и погрузился в размышления. В распоряжении полицейского оставалось не более получаса свободного времени, но этот минус компенсировала больничная тишина. Лучшего места для того, чтобы сосредоточиться, сейчас было не найти на всем Титане.

«Вот где они, святые места, – пытаясь хоть на секунду отвлечься от текущих проблем, неспешно размышлял сержант. – Не храмы или кладбища, а тихие и умиротворенные больничные палаты. Здесь люди рождаются, сюда приходят в переломные моменты жизни, здесь же умирают. Все этапы трансформации человеческие тела и души проходят именно в этих белых стенах. А на кладбищах и в храмах нет ни людей, ни ожидания их появления. Только память и органические останки. Смешно процессу разложения претендовать йа право называться таинством, а значит, и кладбищу – святой землей. В чем его святость? Разве там происходят чудеса? Разве погребение несет в себе элемент загадочности? Механическая процедура с признаками религиозного ритуала… Другое дело – место, где на свет появляется жизнь и где её подстерегает смерть. Место, где они борются, попеременно нанося друг другу удары в самые уязвимые точки. Место, где побеждает сначала одна, затем другая крайность, то есть почти ежесекундно совершается таинство рождения или гибели…»

– А, сержант! Как вы себя чувствуете? – бодро спросил неожиданно возникший на пороге палаты Васильев. – Тоже проводите обход?

– В некотором смысле, – сержант привстал и, улыбаясь, пожал доктору руку. – Еще раз спасибо, Виктор Афанасьевич.

– Такая у меня работа, – Васильев кивнул. – Есть какие-нибудь жалобы?

– На несвойственную ранее задумчивость, – попытался отшутиться Джемисон. – Вот сейчас сидел и размышлял о вечном.

– Просто слишком напряженная обстановка сложилась на Титане, – успокоил его доктор. – Вы немного переутомились. Но усталость – не болезнь – и лечится обычным сном. Выспитесь и станете, как прежде, бодрым и энергичным. Кстати, вы не видели лейтенанта Зарубина?

– Он призван на службу в подразделение орбитальной обороны, – ответил сержант.

– Жаль, – Васильев покачал головой. – Я хотел поговорить с ним о пойманном нами шпионе. Вы в курсе, что лейтенант задержал наемника с Марса?

– Да, – Джемисон кивнул, – Стелс находится у меня в участке. Я выделил ему комфортабельную одиночную камеру.

– А нельзя ли мне увидеть этого злодея? – Васильев улыбнулся чуть смущенно. – Я хочу задать ему пару вопросов.

– До того момента, когда его допросят «спруты», это, конечно, нежелательно, но для вас я сделаю исключение, – немного подумав, сказал сержант. – Вы намерены спросить его, кто конкретно вас «заказал»?

– Да, – согласился врач. – И главное, почему? В чем причина такой чрезмерной жестокости? Я, конечно, был знаком с некоторыми революционерами, но никаких особых секретов не знаю, да и неинтересны контрразведке замыслы марсианского подполья. Вокруг творится такое, что все их заговоры кажутся просто смешными детскими играми.

– Вы имеете в виду нападение флота марсиан? – спросил Джемисон.

– Марсиан? – удивлено переспросил врач.

– Да, – растерянно разводя руками, ответил сержант. – Не понимаю, откуда пришла эта мысль, но я вдруг осознал, что враги – это марсиане.

– Вы, видимо, включили все свои способности к образному мышлению, – догадался доктор. – Ассоциации вызваны событиями, предшествовавшими нынешней нестабильной обстановке. Раз нападают на мирные кварталы, значит, мстят за разгром на комплексе «Юг-9».

– Нет, – Джемисон покачал головой, – здесь что-то другое. Вот этот ваш наемник… Зарубин сказал, что вы буквально на днях спасли Стелсу жизнь. Если не секрет, при каких обстоятельствах он получил свое ранение?

– Насколько я понял, он оборонял какой-то объект во время штурма Воинами горнодобывающего комплекса «Юг-9», – ответил Виктор.

– Вот видите? Снова «Юг-9», – сержант щелкнул пальцами. – А если продолжить цепочку дальше? Стоило вам выйти из игры, как вас тут же приговорили к смерти. Кто приговорил? Марсиане. Почему? Возможно, вам известно нечто особенное, хотя вы и не осознаете важность этой информации. Разве не занятно?

– Действительно, занятно, – Васильев пожал плечами. – Но я сомневаюсь, что Титан атакуют подпольщики. Откуда у них боевые корабли? Движение «За свободный Марс» – это сборище болтунов, а не бойцов. Впрочем, если хотите, мы можем вместе побеседовать со Стелсом.

– Нет, – сержант отрицательно покачал головой. – Я уже не успеваю. Мне надо провести инструктаж милиционеров. Вас проводит мой фантом…

Васильев попрощался с полицейским и отправился в участок, а сержант, поправив укрывающее Куклу одеяло, спустился на второй уровень, где его ожидал отряд добровольных помощников. Еще за несколько шагов до томящихся в ожидании милиционеров Джемисон вдруг ощутил приступ странного беспокойства. Помощники о чем-то беседовали, и сержанту показалось, что он отчетливо услышал произнесенные кем-то слова «Марс» и «Олимп». Полицейский пока не мог сказать точно, что происходит, но предчувствие неприятностей стало почти осязаемым…

А Васильев тем временем уже стоял у порога камеры и внимательно рассматривал сквозь лучи лазерной решетки осунувшееся лицо Стелса. Фантом сержанта проследил за взглядом доктора и усмехнулся.

– Больной жалуется на вывих нижней челюсти, доктор. Подлечите?

– Постараюсь, – врач усмехнулся. – Вы меня впустите?

– Зачем? – удивился виртуальный образ Джемисона. – Так будет безопаснее для вас, да и мне спокойнее. Я, извините, вынужден вас оставить. Слишком много дел.

– Да, ваш оригинал об этом тоже говорил, – согласился доктор. – Хорошо, побеседуем с племянником сквозь решетку.

– Я надеюсь, получаса вам хватит? – «Сержант» спросил это уже от дверей, ведущих в основные помещения участка. – Через сорок минут приедет кто-то из отдела «Спрут» – я только что получил уведомление, – и нам с хозяином не хотелось бы отвечать на глупые вопросы.

– Я постараюсь уложиться, – заверил Васильев.

Когда фантом исчез за дверью, доктор приблизил лицо к лазерным прутьям решетки на опасное расстояние и едва слышно шепнул какое-то короткое слово. Услышав его, Стелс вздрогнул и проворно вскочил с жесткой койки.

– Я не знал! – громко прошептал он, прикладывая руки к груди.

– А тебе и не следовало этого знать, – согласился доктор. – Здесь не лучшее место для тайных бесед, поэтому – к делу. Подойди к решетке как можно ближе…

Когда Стелс приблизился к лазерам на. такое же опасное расстояние, как и Васильев, посетитель осторожно просунул между лучами пистолет. Наемник быстро спрятал оружие за, пояс и довольно улыбнулся.

– Мой код ты знаешь, – шепнул Васильев. – Будь всегда поблизости. Особенно когда начнется второй этап. Ты знаешь, в чем он заключается?

– Олимп дал мне пароли и инструкции на все этапы, – подтвердил Стелс.

– Вот и прекрасно, – одобрил Виктор. – Будешь моей тенью. Любой, на кого я укажу, должен быть уничтожен на месте, даже если для тебя это будет равносильно гибели.

– Я умею уходить из-под удара, – с оттенком гордости заверил наемник. – Не волнуйтесь. Охранять вас мне приятнее, чем выслеживать, а значит, сбоев больше не будет.

– Отрадно слышать, –.доктор усмехнулся. – Удачно тебе сбежать.

– А кто мне помешает? Фантом? Так ведь он бесплотная голограмма…

– Только выдержи паузу после моего ухода…

– Само собой, господин Васильев…