7
Сполохова привел в чувство безотчетный страх. Доктор был не робкого десятка, но у нахлынувшего ощущения не было ничего общего с обычным испугом. Олегу казалось, что он боится не чего-то конкретного, а сразу всего на свете, включая самого себя. А еще ему казалось, что, как только он пошевелится, страх многократно усилится и придавит его к холодному полу нереальной, но ужасно тяжелой плитой.
Сполохов не ведал, сколько продлилось это издевательство, но в конце концов неприятное чувство исчезло так же резко, как и появилось, и что более важно - ушло оно бесследно. В общем-то, ничего удивительного, ведь кошмар не имел конкретного воплощения, какой-нибудь жуткой «иллюстрации», и остаться в подсознании было нечему. Доктор осторожно приоткрыл глаза и осмотрелся.
Он сидел у стены в полутемной комнате с маленьким окошком. Стены были серыми, как и пол, - прямо-таки тюремная камера, но решетки на окне не оказалось. И дверь была обычная, пластиковая. Больше всего комната походила на подсобку, где уборщики хранят свои орудия труда. Для полноты картины не хватало ведер со швабрами или машин-поломоев. В работе? Возможно. И то, что это действительно подсобка, только в каком-нибудь другом крыле клиники, тоже возможно. Инвентарную комнатку морга Сполохов узнал бы сразу, кроме поломоев, там хранился его личный гравибайк. По выходным Олег иногда катался в парке. Но здесь не было полок, а уж тем более гравибайков. Вообще ничего…
Олег поднялся, немного постоял, придерживаясь за стену, и, когда прошло легкое головокружение, постучал в дверь. Никто не ответил. Сполохов постучал сильнее. Дверь вдруг едва ощутимо дрогнула, но не потому, что начала открываться, а потому, что верхний слой ее покрытия был звуковоспроизводящим, как и панели потолка.
– Ваше имя? - равнодушно спросил низкий, явно синтезированный голос.
Олег невольно взглянул вверх, затем на дверь. Беседовать с дверью было так же глупо, как и с потолком, но куда-то смотреть было необходимо. Доктор выбрал дверь.
– Сполохов Олег.
– На кого вы работаете?
– На… себя. - Он удивленно хмыкнул. - Или вы интересуетесь, кто мой начальник? Доктор Карл Густавсон, куратор морга при седьмой клинике Центрального округа Стокгольма.
– Где вы взяли список?
– Какой список? - удивился Олег.
В глазах полыхнула молния, а по телу пробежала такая сильная судорога, что Сполохов, как подкошенный, свалился на пол. В следующие несколько минут его корежило под воздействием самой широкой гаммы неприятных ощущений: начиная с голода и холода до невыносимого жара и жуткой мигрени. Под занавес по ушам врезал мощный звуковой удар, и на короткое мгновение снова нахлынул безотчетный страх. После того как все закончилось, доктор вспомнил и список, и связанные с ним происшествия.
– Где вы взяли список? - равнодушно повторил голос.
– Психотронный генератор применяете? - Олег опять поднялся на ноги, хотя дрожь в коленях этому определенно мешала. - Читал, но не думал, что придется испробовать на себе…
– Где вы взяли список?
– Чего заладил? Моня дал. Ригельман. Мир его праху.
– Для чего предназначен список?
– Почитай, может, поймешь…
Свет, голод, зной-холод, шум-тишина, а затем уже традиционный приступ страха. На этот раз Сполохов решил не вставать, только сел, чтобы в следующий раз - не дай бог - не набить новую шишку. Он потер ушибленный лоб и вздохнул. Геройство обходилось недешево. А зачем взялся геройствовать? Не собирался же. Будто заставляет кто… Странно.
– Для чего предназначен…
– Ну не знаю я! - перебил его Олег.
Голос все равно закончил вопрос, из чего можно было сделать вывод, что беседу ведет не человек, а комп.
– Отвяжитесь, а? - попросил Сполохов, прекрасно понимая, что компу на его просьбу на… искрить. - Не знаю я ничего про этот список. И не понимаю в нем ничего. Просто фамилии это. Из гиперсети Моня их надергал и увязать пытался. Да не успел.
– На кого вы работаете?
– Я же сказал…
– Для чего предназначен список?
– Сломался, что ли? Заело?
Вспышка, а дальше боль. Выворачивающая наизнанку, жгучая, во всем теле. И снова страх. Но теперь приступ был сильным и продолжительным.
– На кого вы работаете?..
Сполохов решил больше не садиться. Он прикрыл глаза и расслабился. Ну и пусть пытают, гады! По-человечески бы поговорили, может, и договорились бы до чего, а так… Они еще не знают доктора Сполохова, скоты! Его нельзя сломать, можно только разозлить!
– Для чего предназначен список?..
– Шли бы вы все…
Боль… страх… жуткий холод…
После пятого или шестого «сеанса» психопыток Олег был готов рассказать все, что знал и не знал, но его, как назло, перестали спрашивать. Видимо, даже компу надоело тратить время на тупого, упрямого докторишку, и он решил Сполохова добить. Следующий удар по нервам был особенно сильным, хотя за секунду до этого Олегу казалось, что сильнее боли не бывает.
Дальше все происходило как в тумане. Дверь открылась, и в комнатку вошли двое. Сполохов попытался приподнять голову, но сил почти не осталось. Один из вошедших присел над доктором и посветил маленьким фонариком в глаз.
– Живой пока… Ну и что с ним делать?
– Психотропами уколем, а там видно будет. Если действительно чистый, пусть шеф решает, куда его… Хотя я примерно представляю - куда.
– А может, просто прикончим, чтоб не возиться?
– Поздно. Волна ушла. Да и зачем патроны тратить? Пусть послужит напоследок.
– Ну, не знаю. - Тип с фонариком встал и несильно пнул Сполохова в бок. - Что-то чутье у меня обострилось. Не доверяю я этому трупорезу. Слишком круто для простого очкарика он держался.
– Сейчас выясним. - Второй занял его место и закатал Олегу рукав.
В предплечье что-то кольнуло, и туман начал сгущаться, а затем поплыл против часовой стрелки.
– На кого работаешь, доктор? - похлопав Олега по щеке, спросил тюремщик.
Врать не было сил. Да и если бы они еще оставались, Сполохов просто не помнил, как это делается. Он облизнул пересохшие губы и ответил:
– Я в клинике… в морге… патологоанатомом… работаю.
– Ясно… - Экзекутор обернулся к товарищу: - Ну, что скажешь?
Тот не ответил, а склонился над доктором и прорычал:
– Список откуда взял? Зачем он тебе?
– Моня… дал… А я хотел его в «Мировые новости»… отнести, но там не взяли… сказали, что это… бессмыслица… Я потом проверил… и тоже так решил…
– Врет, сука, - скрипнул зубами тот, что хвалился чутьем. - По морде его гнусной вижу - врет!
– «Под химией» не врут, - отрезал второй. - Пошли отсюда, пусть полиграф его дальше крутит, у него терпения больше, он электронный…
– Поимеет он машину, вот увидишь!
– Да ты что, вообще чокнулся с чутьем своим?! Чего ты на него взъелся? Тебя в детстве доктора обидели, что ли? Как можно «под химией» обмануть полиграф? Думай что говоришь, телепат хренов…
– Все равно я шефу доложу, что он мне не нравится. Чтобы меня рядом с тобой к стенке не поставили, когда этот доктор хазу легавым сдаст.
– Хватит тебе каркать!
Дверь закрылась, и Сполохов остался наедине с говорящим туманом. Белая клубящаяся субстанция укутывала его душным одеялом, но не позволяла уснуть, монотонно задавая однотипные вопросы. Олег отвечал медленно и обстоятельно. И казалось, что эта странная беседа продлится вечно…
***
Во второй раз очнулся Сполохов в комнате гораздо больших размеров. Это была и не комната вовсе, а самый настоящий бункер: с высокими сводчатыми потолками, узкими щелями бойниц в толстых стенах и широкими скамейками по кругу. Сидел Олег на одной из таких скамеек, прислонившись спиной к стене и свесив голову на грудь. Именно поэтому первым делом он обнаружил, что одет вовсе не в привычное зеленоватое хирургическое белье, а в самый настоящий боевой костюм.
Открытие было потрясающим. Сполохов даже на секунду зажмурился и помотал головой. Наваждение не исчезло. Металлопластовые, с титановыми вставками, противолучевые доспехи поверх радиозащитного комбинезона, тяжелые ботинки и винтовка на коленях. Боевой шлем со встроенными фильтрами валялся на полу у самых ног.
– Сполохов, особое приглашение требуется?! - рявкнул кто-то над самым ухом. - Кто приказал разбрасывать снаряжение?!
Олег поднял взгляд и непонимающе уставился на склонившегося над ним воина. Он был экипирован в те же доспехи, только винтовка висела у него на плече, а шлем был прицеплен к поясу. Лицо у бойца было квадратное и суровое, со лба на скулу спускался старый шрам. Сполохов оценил работу хирургов на троечку. Шили явно в полевых условиях и скорее всего круглыми иглами для кишечных швов. Олег мог сделать все гораздо лучше: взял бы нормальные иглы и наложил бы аккуратный внутрикожный шовчик…
– Чего завис?! - снова прорычал воин. - Давай врубайся!
– Во что? - Сполохов поднял шлем и растерянно взглянул на сидящих вдоль стен солдат.
Всего на лавках разместилось человек двадцать. Все в полной боевой выкладке, но только пять или шесть солдат выглядели профессиональными вояками. Все остальные озирались почти так же растерянно, как и Олег. Может быть, они тоже недавно очнулись? Непонятно…
– Когда говоришь со старшим, надо добавлять «господин» и звание, понятно?!
– Да…
– Не «да», молекула, а «так точно» и «господин сержант»! Ясно?!
– Так точно… господин сержант. Только я не военнообязанный.
– Молчать, организм! Говорить будешь, когда тебя спросят! А тебя не спросят, будь уверен! Понятно? Чего молчишь, рядовой?
– Вы же сказали, что меня не спросят.
– Умничаешь, морда цивильная?! - Сержант зло прищурился.
В его руке непонятно откуда появился длинный предмет, похожий на отломленную от допотопного радиоприемника телескопическую антенну. Сержант ткнул Олега в шею, и того ударило током. Приятного было мало.
– Так точно, господин сержант! - выпалил он.
– Что «так точно»?!
– Все так, господин сержант! - невольно начиная орать громче командира, ответил Сполохов. - Абсолютно точно!
С дальнего края левой скамейки послышались смешки.
– Кому тут весело, обезьяны?! - отвлекся буйный начальник.
Солдаты притихли.
– Рядовой Сполохов, поскольку ты пока не в себе, объявляю предупреждение! - Сержант забыл про Олега и указал шокером на крайнего слева. - Рядовой Лютер, встать!
Со скамейки поднялся худой прыщавый юноша. Его тонкая шея торчала из доспехов, как соломинка из стакана с коктейлем. Он близоруко прищурился и, немного подумав, ответил:
– Есть! В смысле - я!
– Ты что же, вошь нестроевая, в цирк пришел? Клоуна увидел?!
– Никак нет, господин сержант!
– Сесть! Кто там еще хихикал, будто барышня на посиделках?! Предупреждаю всех, девочки, здесь вам не там! Не на гражданке! И в киберстрелялку-бродилку мы играть не будем! Тут все по-настоящему! Полигон, вашу мать, а не парк аттракционов! Ефрейтор Граббе, повторите учебно-боевую задачу взвода!
Ефрейтор сидел справа. Был он таким же внушительным, как сержант, и производил впечатление опытного солдата. Он резко встал, выпрямился и окинул строгим взглядом остальных бойцов. Олег мельком посмотрел на сержанта. Тот был явно доволен выправкой и уверенностью Граббе, хотя взгляд сержанта оставался стеклянным и медленно плыл вдоль скамеек, не останавливаясь ни на ком из солдат.
– Вводная командования, - объявил ефрейтор скрипучим баритоном. - Учебно-боевая задача максимальной сложности. Приближена к реальной боевой задаче на девяносто процентов. Взводу приказано захватить позиции врага после ядерной бомбарди-ровки…
– Ну и вводная, - вырвалось у Сполохова. - После такой артподготовки или позиций не останется, или захватывать их будет незачем, лучше обойти сторонкой…
Разряд электрокнута не стал неожиданностью. Олег невольно схватился за шею и скрипнул зубами.
– Ты, рядовой, гляжу, не врубаешься, - пробасил сержант. - Не сообразишь никак, куда попал. А мне сказали, ты доктор, умный вроде как…
– Я умный, господин сержант, - процедил Олег, враждебно глядя на воина, - только не сообразительный.
– Тормоз, - перевел на свой язык сержант. - Ничего, когда припекать начнет, сразу научишься соображать. Быстрее боевого компа будешь задачки решать: куда перебежать, куда откатиться да в кого выстрелить… Ефрейтор, продолжайте!
– Наш взвод идет в качестве разведгруппы авангарда атакующих войск. Это значит, что поддержки с флангов не будет. В четырех километрах позади нас движется заградительный отряд, поэтому отступление невозможно.
– Господин сержант, разрешите уточнить, что значит заградительный отряд? - снова встрял Сполохов.
– Это, доктор, взвод вроде нашего, - недобро усмехнулся сержант, - только на спецмашинах, защищенных от радиации, и задача у него попроще, чем у нас. А конкретно - при помощи дальнобойных снайперских винтовок и радиоуправляемых зарядов, спрятанных где-то в наших доспехах, помочь нам захватить вражеские позиции.
– Не понимаю, при чем тут заряды? Если отступим, нас взорвут?
– А говорил, не соображаешь, - скривился командир. - Мы - штрафной взвод, доктор. И отступать нам не положено. Или вперед, или на тот свет. Что, в общем-то, одно и то же. Вот так.
– Но… за что? Почему? - Олег растерянно похлопал глазами. - Что это за полигон?
– Вопросы после, - снова став суровым, отрезал сержант. - То, что задача учебная, ничего не значит. Ядерные взрывы будут реальными, снайперы в заградотряде будут стрелять по трусам на поражение, а врага изобразит другой штрафной взвод. Выход один - захватить позиции и укрыться от радиации во вражеском бункере.
– Абсурд! - возмущенно выпалил Олег. - Я не верю, что наши военные могут проводить такие жестокие учения! Здесь что-то не так!
Сержант снова поднял шокер, но в последний момент передумал:
– Ну-ну, давай говори. Что тут не так? Рекрутеры сказали, что ты у нас мастер раскрывать заговоры в высших сферах.
Сполохов раскрыл было рот, чтобы выдать пространную речь о том, что во власти, в том числе и военной, что-то пошло наперекос, но вдруг вспомнил «туманный» допрос в серой «подсобке» и промолчал. Сержант явно провоцировал его. Зачем-то ему было нужно, чтобы Олег в запале выдал некое откровение.
– Не понимаю, о чем вы, господин сержант. - Сполохов упрямо поджал губы.
– Другое дело, - негромко буркнул сержант.
Такая реакция командира удивила Олега еще больше, чем неуклюжая попытка начать откровенный разговор. Чем дальше в лес, тем больше странностей…
Пока Сполохов удивлялся, ефрейтор закончил излагать боевую задачу, а сержант объявил минутную готовность.
Бойцы надели шлемы, проверили плотность подгонки снаряжения и активировали винтовки. Все эти манипуляции были непривычными, но Олег смотрел на Граббе и все повторял за ним, а потому уложился в срок. Когда приготовления были окончены, сержант Таран - как было написано сзади на его шлеме, в одну строчку с группой крови и резус-фактором - подошел к тяжелой бронедвери и положил руку в толстой перчатке на рычаг механического замка.
– Включить связь! К бою!
«Уровень радиации на поверхности триста рентген, - мурлыкнул боевой комп-координатор. - Дверь разблокирована».
Насколько помнил Сполохов институтский курс радиологии, для «смерти под лучом» триста рентген было мало, но, если при таком фоне задержаться минут на двадцать, да еще поползать в пыли, не помогут никакие доспехи.
Сержант Таран навалился на рычаг, и дверь подалась наружу. Штрафной взвод поднял винтовки стволами вверх и двинулся на выход… …Атака по выжженной земле была похожа на дурной сон. Позиции врага находились в каких-то пятистах метрах от бункера, но были это не окопы, как ожидал Сполохов, а цепь приземистых бетонных куполов, из бойниц которых палили почем зря тяжелые лазерники. В их мощных лучах горела не только земля и поднятая взводом пыль, но, казалось, полыхал даже воздух. Рассыпавшиеся в цепь штрафники то и дело падали, вставали, короткими перебежками продвигались на несколько метров вперед, снова падали, перекатывались вправо или влево, переползали под прикрытие любых самых незначительных неровностей почвы и опять вставали, перебегали, падали…
Слева от Олега рухнул близорукий Лютер. Когда ефрейтор Граббе скомандовал ему «вперед», рядовой даже не пошевелился. Сполохов приподнял голову и взглянул на Лютера. Он был жив, но выполнить команду не мог. У него не осталось сил. Граббе выругался и повторил приказ. В эту минуту несколько вражеских выстрелов вздыбили почву перед самым носом у Лютера, и он начал отползать.
– Лютер, куда?! - крикнул Олег. - Вперед! Прыгай вперед и вправо, там траншея!
Лютер его не услышал или не захотел услышать. Он бросил винтовку и продолжал пятиться, будто рак. Скоро он оказался метрах в десяти-пятнадцати позади примерной линии взвода, и Олег понял, почему фамилии солдат были написаны не на груди или передней поверхности шлемов, а сзади. Голова Лютера дернулась, и он уткнулся забралом в радиоактивную пыль. В затылочной пластине шлема чернела круглая обугленная дыра. Заградотряд действительно существовал, и праздновать труса было так же смертельно опасно, как идти в эту безумную атаку.
– Сполохов, вперед! - приказал Граббе.
Олег поднялся и в один прыжок преодолел расстояние до неглубокой траншеи. Задерживаться в месте приземления он не стал. Ров вел примерно в сторону вражеских укреплений, и Сполохов двинулся по нему на четвереньках. Он почти добрался до основания одного из бетонных дотов противника, когда впереди громыхнуло, и в лицо Олегу ударила тугая взрывная волна. Сполохова отбросило назад, и он упал навзничь, приложившись затылком о бруствер. В глазах на мгновенье потемнело, но шлем спас от больших неприятностей. Приходя в себя, Олег уныло взглянул в серое небо. Сквозь завесу пепла и пыли проступали два небольших светящихся круга. Спутники или местные солнца? Интересно, что это за планета? Явно далекая, хотя трудно сказать наверняка.
– Доктор, не спать! - раздался искаженный помехами голос Тарана. - Радиометры зашкаливают! Еще пять минут - и кранты!
Олег поднялся и, пошатываясь, бросился вперед. Траншея закончилась перед покореженным люком. Кто его взорвал, Сполохов так и не понял. Может, и сержант. Олег навалился на крышку, она со страшным скрежетом подалась на несколько сантиметров вправо и застряла. Кто-то пришел ему на помощь, затем в поле зрения появились еще две пары рук, и крышка уступила натиску, вовсе слетев с креплений. Сполохов поначалу удивился, но потом вспомнил, что рассказывали в мобилизационном департаменте об устройстве боевого костюма. Это было на обязательных ежегодных лекциях для неслуживших мужчин призывного возраста. Кроме защитной, у костюма была еще одна функция - вспомогательная. Он автоматически включал сервоусилители или, наоборот, гравикомпенсаторы, в зависимости от потребностей владельца. На планетах с повышенной гравитацией или когда требовалось «подналечь», срабатывали усилители. На «легких» планетах комп костюма включал компенсаторы и ослаблял эффект от мышечных усилий, чтобы солдат не подпрыгивал и не шагал шире, чем требуется. На этой планете гравитация была почти такой же, как на Земле, но бойцам позарез требовалось попасть в бункер, к тому же они устали от полевой акробатики, и комп-координатор дал всем костюмам команду включить «усиление».
Внутренний люк входа в бункер располагался на двадцать шагов дальше по коридору. Его было хорошо видно, но еще Олег успел рассмотреть две угловатые тени по бокам от люка. Сполохов интуитивно отпрянул, уходя из просвета, и в ту же секунду два мощных импульса ударили точно в грудь замешкавшемуся воину, тому, который первым вызвался помочь Олегу разобраться с неподатливым наружным люком. Бронепластины на груди солдата взорвались, и на забрало Сполохову брызнула черная, кипящая кровь. Олег в полной растерянности вжался в бетонную стену справа от люка. Как стрелять из-за угла, он себе не представлял. Выставить в просвет коридора винтовку и поливать, пока не кончится батарея? А если не попадешь? Или если враги прицелятся и ответят? Остаться без руки ему не хотелось. Но и раздумывать долго тоже было нельзя. И дело не в снайперах из заградотряда. Радиометр - его пиктограмма была спроецирована на внутреннюю поверхность забрала - уже давно показывал, что Олег получил критическую дозу облучения и без немедленного приема лекарства очень скоро загнется.
– Сколько их там?! - Сержант Таран съехал на пятой точке с бруствера и вжался в стену слева от люка.
– Двое! Только они какие-то… не такие, как мы. Больше. Может, в усиленной броне?
– Молодец, наблюдательный, - похвалил сержант.
Он поднял с земли кусок отвалившейся от доспехов погибшего солдата титановой пластины, потер ее о бедро и буквально на две секунды выставил в просвет люка. Новые выстрелы из глубины коридора ушли по траншее и вспороли землю метрах в сорока, там, где ров слегка изгибался влево.
– Роботы, кибермать их так-растак! - заявил сержант. - Граббе, ракету с наведением на процессор компьютера! Координатор, выруби шлемы и отключись сам на десять секунд!
Ефрейтор тут же появился на бруствере прямо над Тараном. В руках он держал небольшой угловатый ящик счетверенной ракетной установки. Сержант дал отмашку и что-то сказал. Олег не слышал его команды, комп-координатор наступающего взвода отключил радиосвязь, и на десять секунд солдаты «оглохли» и «онемели». Ракета с боеголовкой, хитро наводящейся исключительно на работающие микропроцессоры, нырнула в коридор, и землю сотряс взрыв. Из люка вырвался мощный фонтан пыли и щебня. Несколько секунд спустя, когда пыль немного осела, а связь восстановилась, Олег услышал голос Тарана:
– Сполохов, вперед!
Олег выставил перед собой винтовку, стиснул зубы и, обмирая от страха, бросился в коридор.
От роботов остались только две кучки покореженных железок, а внутренний люк повело восьмеркой, как алюминиевую плошку в руках забавляющегося силача. С этим люком Сполохов (а если точнее - сервоусилители его костюма) справился в одиночку.
За внутренней дверью никого не было. Наверх, непосредственно в бункер, вела короткая лестница. Олег взлетел по ней в два прыжка и, оказавшись наверху, крутанулся волчком.
Никого. Никаких вражеских штрафников. Лишь примитивный комп, управляющий автоматическими лазерниками, которые по-прежнему тупо жгли смертоносными лучами пустое поле. Сполохов осмотрелся повнимательнее. Похоже, и не было тут никаких солдат, если не считать двух роботов-охранников у входа.
– Доктор, лечи! - вваливаясь следом, рявкнул сержант. - Граббе, бери всех, кроме дока, задраивайте вход пеной! Кто у нас программист?
– Я, господин сержант!
Между ефрейтором и Тараном протиснулся невысокий боец. Он снял шлем и плюхнулся в жесткое кресло перед компом бункера.
– Выруби лазерники и сделай так, чтобы впредь они подчинялись только нашему координатору. Справишься?
– Так точно! Раз плюнуть!
Олег тем временем уже вскрыл здоровенный жестяной ящик с красным крестом на крышке и вывалил его содержимое на пол. Нужного лекарства в нем было в избытке. Сполохов быстро стянул перчатки, опустил руку как можно ниже и воткнул иглу шприц-тюбика во вздувшуюся на тыльной стороне кисти вену. Вторую дозу он ввел почти так же ловко.
– Давай. - Сержант сел на край перевернутого медицинского ящика и попытался подтянуть повыше рукав. - Тоже две дозы.
– Не надо, я так…
– Лихо ты колешь. А в досье написано, что ты этот… как его… трупы вскрываешь, короче.
– Последние два года. А до того я в службе спасения работал.
– А чего перешел?
– Колол лихо, - буркнул Олег.
– Темное прошлое? - усмехнулся сержант. - Ладно, не рассказывай. У всех есть свои скелеты в подвале. Как думаешь, выживем?
– Надо еще дезактивацию брони провести, - уклонился от прогноза Олег. - И как воздушные фильтры в этом бункере работают - тоже вопрос.
– Это как раз неважно, - устало покачал головой Таран. - Долго мы тут не задержимся. У командования на наш счет явно другие планы.
– Тогда подохнем. - Сполохов нахмурился. - Еще одна такая пробежка - и никакие лекарства не помогут.
– Значит, подохнем, - эхом повторил сержант.
Как показалось Олегу, со скрытым удовлетворением…
