8
В резиденции главы Тритона было тепло и не так душно, как на улицах города. И вовсе не потому, что пять верхних этажей здания поднимались над поверхностью планеты. Никаких преимуществ это не давало. Азотная атмосфера на Тритоне была крайне разреженной и весьма прохладной. Крохи солнечного света, что доходили в такую даль, не нагревали ее выше минус двухсот сорока градусов. С расстояния в тридцать астрономических единиц Солнце освещало Нептун и его спутник в девятьсот раз слабее, чем Землю, шутка ли?
На поверхности Тритона, конечно, были местечки, где вулканическая активность разогревала «воздух» до более или менее приличных температур, во всяком случае, выброшенные в атмосферу фонтаны азота не вымерзали, но для «парникового эффекта» активности гейзеров Южного полюса явно не хватало. Тем более не могло быть речи о дыхании на поверхности холодного спутника. Проекты преобразования атмосферы и вывода на орбиту искусственного «солнца» существовали пока лишь виртуально. Тем не менее спутник Нептуна планомерно осваивался и обживался, ведь наряду с Титаном при Сатурне, а также юпитерианскими Ганимедом и Каллисто это была почти приличная по физическим характеристикам планета. Пусть здесь было жутко холодно, темно и неуютно, зато в Солнечной.
«Зато», конечно, весьма сомнительное, ведь в эпоху гиперперелетов расстояние от Солнца до планеты больше не имело принципиального значения, но престиж - понятие иррациональное и никак не соотносится с логикой. Иметь офис в Солнечной, пусть и на задворках вроде Тритона, было престижно, а если есть спрос, почему бы не организовать предложение?
Первыми почуяли выгоду две горно-добывающие компании, с незапамятных времен разрабатывавшие остатки угля и руды на юге Восточной Европы. Они быстренько снарядили несколько экспедиций и основали на Тритоне два поселения. Вгрызаться в мерзлую почву горнякам было не привыкать. Буквально за пять лет неподалеку от экваториальных морей из метанового льда они построили два поселка, наладили работу и вывезли с планеты несколько миллионов тонн полезных ископаемых. Еще через пять лет бизнес стал процветающим, а поселки получили статус городов. Назвали их рудокопы без изысков, привычными земными именами: Харьков-Т и Николаев-2. По мере того как прибыли добывающих компаний росли, Тритон становился все более оживленным местечком. А уж когда на нем открылись филиалы нескольких крупных торговых компаний, а Галактическая Корпорация «Райх» построила четыре гигантских перерабатывающих комбината и один литейный завод, всем Нациям стало окончательно ясно - у далекой холодной планеты есть будущее.
Так и пошло. Марсианский концерн «Спейс шаттл» открыл на Тритоне два современных космодрома - грузовой и пассажирский - и построил на планете сборочный конвейер. Его дочерняя фирма «Ангар-19» смонтировала на орбите ремонтные доки, а другой марсианский гигант, «Армз индастриз», обеспечил их заказами на сто лет вперед - в доках теперь постоянно ремонтировались старые корабли военного флота и строились новые.
Затем в разросшихся городах стали появляться целые кварталы финансовых учреждений и даже филиалы некоторых бирж, и вскоре Харьков превратился в самый натуральный бизнес-центр периферии, а Николаев - в промышленный город-гигант. По колониальным меркам, конечно.
И вот теперь над всем этим благополучием нависла реальная угроза. Спутник Нептуна мог остаться без тепла, воды и кислорода из-за кризиса внутри Планетарной жилищно-эксплуатационной компании «Сфера», фактического монополиста на рынке услуг жизнеобеспечения…
– Шутки в сторону, господин президент, - новый директор «Сферы» Павел Бойко указал на толстое обогреваемое стекло, за которым синело мертвое море метанового льда. - В таком климате эксплуатационный кризис может стать губительным. Граждане Тритона вам этого не простят.
– А я тут при чем? - Президент Пасюк ухмыльнулся в пшеничные усы. - Ваша «Сфера», вы и разбирайтесь.
– А кто тут президент? - Бойко подавил зевок. Вялые переговоры длились уже третий час. Пасюк определенно ждал от нового директора «делового предложения», проще говоря, «калыма», а Бойко никак не сдавался. - Если вы не вмешаетесь, население…
– Чихал я на всех, - перебил его президент. - Компании работают, деловые районы снабжаются воздухом и теплом без перебоев. А населению не привыкать. Ваш предшественник никогда не баловал граждан. Цены на коммунальные услуги выросли за последние два года на пятьдесят процентов, а качество обслуживания снизилось раза в три. Все уже смирились.
– Но раньше никто не задыхался. Не думаю, что люди обрадуются такой перспективе.
– Решайте вопрос с директором Лейбой, - упрямо сказал Пасюк. - Больше мне нечего вам сказать.
– Бывший директор «Сферы» Лейба, - подчеркнул Бойко, - больше не имеет права решать какие бы то ни было вопросы. Все, что ему осталось, - собрать личные вещи и покинуть офис фирмы. А он упорствует и даже забаррикадировался в пятом блоке. Разве это законно?
– Я не могу вмешиваться во внутренние дела частных предприятий. - Президент притворно вздохнул. - Ваши же друзья с Земли и возьмут меня за мягкое место, если такое случится.
– Но я обращаюсь к вам как раз от имени предприятия. Отправьте ОМОН в пятый блок, пусть вытурят этого Лейбу. Я даже оплачу сверхурочные. Действия бывшего директора неправомерны. По решению суда «Сфера» была выставлена на торги и куплена «Райхом». Лейба больше не директор.
– Он подал апелляцию, - возразил Пасюк. - Так что пока дело о банкротстве не закрыто. И, честно говоря, я не уверен, что «Райх» его выиграет. Несмотря на его бо-ольшие возможности. В том числе финансовые…
Президент хитро взглянул на Бойко. Тот не моргнул глазом. Взятки в его бюджете не были учтены. Вернее, кое-какой фонд существовал, но не безразмерный, да и новая негласная политика Наций требовала строго соблюдать букву закона. Конечно, за пару лет коррупцию было не изжить, но к этому следовало стремиться. Особенно представителям Группы.
Президент Тритона ничего не знал ни о Группе, ни о ее внутренних установках и по-прежнему упорно вытягивал у Бойко взятку. Будь должность этого борова чуть пониже, Павло давно бы заехал ему в сальную физиономию и заставил подписать не только распоряжение очистить пятый блок производственных помещений «Сферы» посредством введения туда ОМОНа, но и указ об объявлении этого дня ежегодным праздником. Но Пасюк являлся законно избранным президентом, и приходилось терпеливо бодаться.
– А если о подробностях конфликта раструбит пресса? Представляете, какой поднимется шум, когда инфоканалы узнают, что Лейба выплатил охране тройное жалованье, чтобы удержать главный блок стратегического предприятия? Ведь это центральные цеха климатических регуляторов, а также синтезаторов воды и воздуха для жилых районов. Общественный резонанс будет неслабый. Я уверен, что вам не избежать неудобных вопросов.
– А я обвиню во всем вас, - невозмутимо ответил президент. - Ведь на самом деле все упирается в вашу несговорчивость и… финансовую недальновидность.
Он снова хитро улыбнулся.
– «Финансовая недальновидность» - это что? Отказ во взятке должностному лицу? - Бойко все-таки начал закипать. Лет десять назад это случилось бы гораздо раньше, но со временем выдержка укрепилась. И все же не на сто процентов. Будь на месте Павла, например, Клюев или дядя Бум, у них бы хватило терпения хоть на трое суток переговоров… но эти люди занимали свои места, а на Тритон Группа отправила именно Бойко. Значит, ему следовало взять себя в руки. - Давайте говорить откровенно, господин президент. Платить вам наличными за моральную поддержку я не намерен. Если вы не хотите поступить, как того требует закон, я буду вынужден задействовать не только прессу, но и Конституционный суд, а заодно и Генеральную прокуратуру.
Президента едва не вспучило от возмущения. За попытку тронуть независимость Тритона и собственное высокое положение он был готов пустить нахального коммунальщика на кровяную колбасу.
– Попробуйте, - зло прошипел он. - Увидим, что из этого получится.
– Ничего хорошего, - почти спокойно сказал Бойко.
– Не вижу смысла продолжать нашу беседу, господин формальный директор «Сферы»! Ни я, ни милицейское начальство не станем вмешиваться в ваш сугубо внутренний конфликт. Но учтите, если нормальное снабжение жилых кварталов воздухом и теплом не возобновится к утру, я буду вынужден применить жесткие меры и данной мне народом властью…
– Реквизировать «Сферу», - закончил за него Павел. - Понимаю. Только вряд ли это у вас получится. Галактическая Корпорация «Райх», частью которой теперь является моя компания, не допустит ущемления своих интересов. Вы знакомы с президентом Ждановым? Нет? Познакомитесь. И уверяю, вам это знакомство не сулит ничего хорошего.
– Вы мне угрожаете?!
– Да. - Бойко теперь уже абсолютно спокойно взглянул на Пасюка. - Один опрометчивый приказ ваших милицейских генералов - и закрутятся такие жернова, что от вашей местечковой солидарности не останется и следа. А вас самого сотрут в мелкую пыль.
– Может, Нации еще и войска на Тритон введут по вашей просьбе? - не слишком уверенно усмехнулся президент.
– Запросто. - Бойко поднялся с кресла и невежливо потянулся. - Засиделся я у вас, господин Пасюк. А меня еще в пятом блоке ждут… журналисты. Всего хорошего.
– Будьте здоровы, если получится. - Пасюк бросил на Павла уничтожающий взгляд. - Когда людям трудно дышать, они плохо управляемы. Так что смотрите там, в пятом блоке, по сторонам. Не ровен час, током ударит или кирпич на голову упадет.
– Надену каску. - Бойко кивнул. - До встречи в суде Совета Наций, господин пока еще президент Тритона…
***
Когда Бойко спускался в лифте и с гордо поднятой головой покидал резиденцию, ему никто не докучал. Даже никто не косился и не шептал вслед гадостей. Зато стоило ему сесть в машину и отправиться в сторону пятого блока - огромной промышленной зоны на юго-востоке Николаева, - на хвост его гравилимузину тут же упало милицейское авто. Наглость была беспардонная. Павел даже мысленно поаплодировал. Этот Пасюк думал, что особый статус Тритона и удаленность от метрополии делают его реально независимым. Как мог этот усатый идиот просидеть в президентском кресле четыре года и даже переизбраться на второй срок?
Павел усмехнулся. Демократия дело хорошее, но ведь совесть тоже надо иметь. Если независимость понимать как произвольное толкование общегалактических законов, недолго и до развала Наций. Чего, кстати сказать, и добивается притаившийся внешний враг. Некоторые из руководителей старой закалки, ставшие профессиональными функционерами еще при президенте Парсоне, до сих пор не поняли, что наступили новые времена. Что дикая, бесконтрольная - почти анархическая - свобода и безнаказанность остались в прошлом.
Теперь все будет по-честному: заработал - получи. А уж что ты заработал - твои проблемы. Если поощрение - молодец, если взыскание - сам виноват. И никаких поблажек. Все равны перед законом и обществом. Хоть дворник на Медее, хоть президент на Земле. Глава Тритона не исключение. Отвечать он будет по самой полной программе. А если - не дай бог - кто-нибудь действительно пострадает от нехватки воздуха и тепла, этот боров обязательно сядет на диету. Питаясь тюремной похлебкой, он наверняка задумается и поймет, что был не прав. И как сказал классик - его пример станет наукой другим. Так постепенно и придут в чувство бюрократы паршивые…
Кто сказал, что горстка людей ничего не может в мировом масштабе? Главное - вычислить и занять стратегически выгодные позиции. А лучшего стратега, чем командир Группы, у Наций не было. Потому все и получалось. Не без шероховатостей, вроде этого глупого бунта смещенного руководства «Сферы» или неприятностей в Стокгольме и на Марсе, но все равно получалось…
Что же касается подоплеки последних неприятностей, в этом деле еще предстоит хорошенько разобраться. Возможно, это вовсе не издержки внедрения нового порядка, а самые настоящие провокации тайного врага. На вечерней «летучке» Группы такие мысли уже прозвучали. Пока просто не хватало весомых доказательств. Но они обязательно появятся, и тогда - прячьтесь, гады любой масти, мы идем искать!
Павел удовлетворенно потер озябшие за время аудиенции руки. Мысли грели и вдохновляли. В любом деле первейшее условие - настрой. Пять минут аутотренинга, и ты в боевом режиме.
– Господин директор, - обернулся водитель, - нас прижимают.
– Далеко до предприятия? - Бойко не особенно обеспокоился.
– Еще пара кварталов, но другой дороги туда нет.
– Тогда просто наддай.
Лимузин прибавил, но две милицейские машины перекрыли дорогу, и пришлось остановиться.
Пока неторопливый милиционер выбирался из своего авто и вразвалочку шел к директорской машине, Бойко успел подключить свой комп к местной инфосети и проверить дорожную обстановку на оставшемся участке пути и перед воротами промзоны. Последние сто метров подъезда к пятому блоку были забаррикадированы, и по ту сторону заграждений притаилась вооруженная охрана. Милицейское оцепление тоже было на месте, но вели себя стражи порядка довольно спокойно. Они запросто беседовали с охранниками и не проявляли по отношению к ним никакой враждебности. Кому сочувствует милиция, было понятно без комментариев.
Патрульный подошел к лимузину и постучал в тонированное стекло, причем не водительское, а напротив Бойко. Стекло опустилось все-таки водительское.
– Проблемы? - вежливо спросил шофер.
– Дальше нельзя. - Милиционер нехотя обернулся. - Забастовка.
– Мы как раз по этому вопросу. - Водитель указал на значок «Сферы», прикрепленный в углу ветрового стекла.
– Потому и нельзя. - Мент сплюнул жвачку. Некультурно, прямо на асфальт.
Сердце истинного коммунальщика Бойко дрогнуло. Он открыл дверцу, выбрался из машины и, не глядя на милиционера, приказал водителю:
– Стой здесь, я прогуляюсь.
– Может, не стоит в одиночку-то? - тихо спросил водитель.
Бойко в ответ лишь ободряюще улыбнулся и похлопал его по плечу.
– Куда это? - Мент попытался преградить путь директору.
– Ты лучше жвачку подними, еще прилипнет кто. - Бойко прошел мимо законника, будто того и не было на дороге.
Водитель удивленно уставился на внезапно согнувшегося пополам милиционера. Он побагровел и жадно хватал ртом воздух. Одна рука его была зажата между ног, а второй он шарил по асфальту. Что произошло, было нетрудно догадаться, но шофер мог поклясться на полиграфе, что не видел момента удара, просто не успел его уловить.
Новый директор «Сферы» проявил себя с неожиданной стороны. Хотя он с самого начала показался водителю очень непростым типом. Взять хотя бы, как он обошелся с рядовыми сотрудниками. Уволил только лизоблюдов, словно видел людей насквозь и точно знал, кто чего стоит. Сам водитель опасался увольнения больше других, ведь он почти три года возил Лейбу. Было вполне логично предположить, что он стал доверенным лицом директора. Нет, на самом деле ничего подобного не случилось, слишком уж Лейба был высокомерен, чтобы замечать какого-то там водителя, но опасение дело привязчивое. Шофер даже не хотел идти на собеседование и уже начал подыскивать новую работу. Однако сотрудники все же уговорили его попытать счастья. Бойко с минуту посверлил водителя взглядом, задал всего три вопроса и продлил контракт. Получилось просто и очень внушительно. А теперь он показал, что не только умный руководитель, но и настоящий мужик.
Шофер проникся к новому начальнику еще большим уважением. С таким дела точно пойдут в гору. А еще, поговаривают, у него серьезные связи на Земле и по всей Галактике…
– Левее пошарь, - подсказал пыхтящему менту проникшийся корпоративной гордостью водитель. - Пора бы уже усвоить, что мусорить нехорошо…
– Думаете… вам… все можно? - прохрипел законник, с трудом распрямляясь. - Ничего… еще посмотрим… вернется ли твой начальник… Тогда и поговорим.
Он снова сплюнул и поковылял к своей машине.
Скажи он это пять минут назад, шофер бы обеспокоился. Но теперь он почему-то был уверен, что кризис в «Сфере» близится к благополучному разрешению. Еще час, от силы два, и все закончится… …Проникнуть за баррикады было проще простого. Воинственно настроенные охранники на самом деле оказались толстопузыми лентяями. Оказанная милицией моральная поддержка и вследствие этого уверенность в том, что ничего страшного произойти не может, расслабили их до полной потери бдительности.
Павел беспрепятственно миновал ворота и оказался в распределительном цехе. Здесь стояли воздушные нагнетатели, а если пойти по широкому коридору направо, можно было попасть в диспетчерский зал. Это подсказал всеведущий боевой комп, с которым Бойко не расставался еще с тех времен, когда Группа решала совсем иные задачи.
С помощью того же приборчика Бойко заблокировал, а затем переориентировал следящие камеры цеха. После мелькнувшей на мониторах помехи охрана пятого блока снова уставилась на обычные картинки, но теперь на них при всем желании нельзя было увидеть тайно проникшего в свою вотчину нового директора.
В диспетчерском зале дежурили пять инженеров и сам упорно сопротивляющийся отставке Лейба. Прежде чем войти, Бойко внимательно осмотрел помещение сквозь стеклянные двери и оценил состояние забастовщиков. Все шестеро были измотаны и напряжены. Особенно скверно выглядел бывший директор. На его потном лице плавала неуверенная полуулыбка, а маленькие глазки были затянуты поволокой. Он нервно расхаживал перед большим контрольным экраном и что-то бормотал себе под нос. При этом он периодически грозил кому-то невидимому кулаком и передергивал плечами, будто от нервной судороги.
В целом, несмотря на внушительные габариты, он выглядел неопасным. В первую очередь потому, что, без сомнений, был слабо вменяем. Чтобы его «переубедить», требовалось просто тихо подойти сзади и неожиданно хлопнуть по плечу. А затем, пока он борется с испугом и растерянностью, мгновенно атаковать его по болевым точкам, выключив руки и ноги. Главное - не перестараться и вовремя подвинуть кресло. Иначе, чего доброго, грохнется на пол, выплачивай потом компенсацию за производственную травму.
С инженерами еще проще. Лишив их руководства, Бойко, не пошевелив и пальцем, автоматически одерживал победу сразу над всеми пятерыми.
Павел ткнул в изображение замка на дисплее своего компа, и толстые стеклянные двери бесшумно раскрылись. Бойко сделал шаг внутрь зала и снова включил замок, но теперь в режиме «авторизованный доступ».
Зал теперь был полностью отрезан от внешнего мира, но инженеры ничего не заметили. Они были заняты своей работой. Молодцы. Автоматика цеха явно устарела, и без пристального инженерного внимания тут было не справиться. Сто к одному, что этот жлоб Лейба разворовал все вложенные в модернизацию денежные средства, и теперь работники были вынуждены пахать как проклятые за сущие гроши.
Потому и пошла «Сфера» с молотка, что при таком руководстве, кроме долгов, ничего не заработаешь. А ведь это было практически монопольное и потенциально весьма прибыльное предприятие. Куда смотрели акционеры? Почему не возмутился никто из персонала? А вообще-то, если поразмыслить, все очевидно. Акционеры получали завышенные дивиденды, тупо добивая основной капитал фирмы, а сотрудники держались за рабочие места. Худо-бедно, но работа здесь давала средства к существованию. Оказаться на улице никому не хотелось, ведь найти приличную работу на Тритоне было не так-то просто.
«Да-а, болото досталось еще то…»
Бойко сделал все, как и планировал. Лейба плюхнулся в кресло и изумленно выпучил глазенки на Павла:
– Вы?!
– Я, - не стал отрицать Бойко. - А вы сомневались, что я приду?
– Я вызываю охрану! - взвизгнул Лейба.
– Вам бы поросят в кукольном театре озвучивать. - Павел поморщился. - Чего визжите? Не придет охрана. Не надейтесь.
– Вы их…
– Съел, - усмехнулся Бойко. - Что еще вам рассказать? Поддержки задыхающейся общественности вам тоже не будет. Вас на Тритоне, мягко говоря, не любят. А купленные Пасюком журналисты пока не в курсе, что я на территории. Какие у вас еще козыри? ОМОН и личная дружба с президентом? Это козырные шестерки, с ними фарта не добыть. У меня весь цвет в рукаве. Если вопросов больше нет, выметайтесь и не мешайте мне работать!
– Это произвол… - прохныкал Лейба. - Дело о банкротстве еще не закрыто. Я ног не чувствую! Вы меня покалечили! Я подам на вас в суд!
– Хватит причитать, не на поминках, - отмахнулся Павел, с интересом рассматривая заставку на главном экране. - Что это за программа? Насколько я понимаю, к управлению производством она отношения не имеет. Играете тут, что ли?
Он взглянул на оторвавшихся от своих занятий инженеров. Смотрели они безучастно, будто и не удивлялись смене власти. Это Бойко заинтриговало даже больше, чем странная заставка на мониторе. Профессиональным чутьем он уловил «запах жареного». В зале происходило нечто странное. Полусумасшедший менеджер и пять зомбиподобных инженеров - есть о чем задуматься.
– Ты! - Павел указал пальцем на ближайшего работника. - Иди сюда!
Тот покорно встал и подошел к Бойко. Глаза инженера были стеклянными, губы плотно сжаты, а руки сцеплены перед собой. Футболист в «стенке», да и только. Причем в ожидании штрафного пушечным ядром.
– Слышишь меня? - разглядывая «зомби», спросил Павел.
Инженер кивнул.
– Что это на главном экране?
Инженер пожал плечами.
– Иди на место. - Бойко махнул рукой и вернулся к Лейбе. - Ну, тогда вы поведайте, что там, на мониторе, за хренотень?
– Я вам ничего не скажу! - выпалил экс-директор. - Палач!
Павел озадаченно покачал головой и снова обратился к своему компьютеру:
– Комп, голосовой ввод-ответ. Сканируй программу в управляющем процессоре пятого блока.
– Программа самоликвидировалась, - бесстрастно ответил комп.
– А заставка? Что по ней можно определить?
– Предположительно программа имела отношение к психовоздействию. Точнее определить нельзя.
– И то хлеб… с маслом, - удовлетворенно хмыкнул Бойко, поворачиваясь к Лейбе. - Теперь все стыкуется. Хотя подозреваю, ты, директор, все равно бы возмущался и зубы скалил. Только до захвата дело бы не дошло. Так?
– Я буду говорить только с президентом «Райха»!
– Нужен ты ему! - фыркнул Павел. - А вот со следователями и уголовным судьей ты наговоришься вволю. Гарантирую.
– Это произвол! - Голос Лейбы сорвался, и он всхлипнул. - Я не виноват! Я не хочу в тюрьму! Это все он… это Малинин!
– Так, уже лучше, - заинтересовался Бойко. - Кто такой этот Малинин?
– Менеджер из «Майнерса»! Это его программа… Мне Пасюк порекомендовал… Я сейчас даже и не знаю, как все случилось… Это затмение какое-то… Я не виноват!
– Ну ладно, не ной. - Бойко похлопал его по плечу. - Будешь откровенен, обойдемся штрафом и сроком условно. Только смотри у меня! Выворачиваться наизнанку до самых пяток. Чтобы ни капли вранья и вся правда до последней мелочи!
– Клянусь! - горячо заверил Лейба.
Бойко его клятве не поверил, но это сейчас не имело значения. Павел набрал секретный код и отошел от бывшего директора подальше.
– На связи, - буркнул абонент. - Что у тебя?
– Джонни, я на месте. Передаю тебе запись. Мой комп утверждает, что это программа зомбирования.
– Ну, ты задвинул, Боек, - усмехнулся Джон Картер. - Чтобы кого-то зомбировать, надо его для начала убить. А у тебя, я вижу, в наличии пятеро вполне живых мужичков. Заторможенные, это да. А Лейба твой и вовсе в порядке.
– Ты меня дрючишь, что ли? - негромко возмутился Павел. - Прекрасно же понял, о чем я! Программа психовоздействия, приобретена у Малинина из «Майнерса» и, похоже, стала здесь, на Тритоне, до чертиков популярной. Ты разве не за этим призраком гоняешься?
– За этим, - теперь уже серьезно согласился директор ЦРС. - Только у тебя нет ничего, кроме заставки. Ни самой программы, ни Малинина, ни его логова.
– А «Майнерс»?
– Мы его уже проверили. Все чисто. Малинин у них работал, но бесследно исчез около трех месяцев назад. Этому есть уйма свидетелей и фактических доказательств.
– Значит, пустышка? - огорчился Бойко.
– Ну почему? Теперь мы примерно знаем, чего ожидать в оставшихся двух случаях. Ведь было продано пять пакетов. Остались Юнкер и Деа…
– Тогда еще не так обидно. - Павел смущенно почесал в затылке.
– Ты молодец, Боек, хорошая работа. Осталось подчистить промышленные сети твоего Тритона от остатков этой психопрограммы - и будет порядок. Но деталями технари займутся, ты можешь голову не греть. Удачи тебе на новом месте… сержант.
– И тебе, братишка…