Глава 6

Одиночество — худшая расплата за любое прегрешение. А если ты точно знаешь, что грехи неискупимы, оно тяготит вдвойне. И не имеет значения, что ты красива и легко продвигаешься по служебной лестнице. Тяжкое душевное одиночество перевешивает все радости существования. А если к нему добавляется обида, жизнь становится и вовсе невыносима. Одинокий обиженный человек замыкается в своем внутреннем мире, как моллюск в раковине, и медленно умирает. Пусть не физически, а лишь духовно, это не имеет значения. Смерть многолика, но одинаково страшна в любом из своих обличий. Пустая оболочка — это не человек, а призрак во плоти, бездушная кукла. Чем такой голем лучше гниющего трупа? Тем, что створки его душевной раковины покрыты перламутром, а не зловонной слизью?

От возникшего в сознании четкого образа Тамару слегка передернуло. Она была одинока уже долгое время. Это случилось не по ее вине, и оттого ей было еще и обидно. То есть все условия для начала медленного умирания соблюдены. Сначала она думала, что это пройдет, ведь жизнь не кончилась, и, чтобы отвлечься, погрузилась с головой в работу, но Судьба не пожелала дать ей шанс. Нет, работа тут ни при чем. Она Тамаре нравилась, пусть и не была пределом мечтаний. Фирма Игоря Семенова, в которую Тому устроил один старый знакомый, занималась подозрительными вещами и частенько балансировала на грани дозволенного Уголовным кодексом, но Тамара отлично знала, на что шла, и это ее не пугало.

Ведь она выросла среди людей, для которых единственным законом были «понятия», а человеческая жизнь имела вполне определенную цену: от миллионной взятки до ломаного гроша, вернее — пули. В тонкостях ведения подобных расчетов Тома разобралась еще в пятнадцать, освоив искусство обольщения и подкупа вместе с неплохим владением стрелковым оружием. А когда ей только исполнилось восемнадцать, бывший покровитель доверил Тамаре вести всю бухгалтерию, и нельзя сказать, что она была «неэкономна». Закончилось тем, что покровителя устранили конкуренты и Тома осталась без работы, но в то время она еще не была одинока. Опустошенность и замкнутость появились позже, когда один покойный ныне журналюга раскопал историю погибшего покровителя и попытался заработать на ней, предъявив отрывки из собранных материалов немногим близким друзьям Томы. Неудивительно, что едва друзьям стало понятно, с кем они имеют дело, они разом отвернулись от Тамары. Это было больно, но не смертельно. А вот когда проклятый писака нанес главный удар — показал все, что у него было на Тому, Косте… жизнь потеряла всякий смысл. Тамара выследила врага и уничтожила компромат, избавив себя от дальнейших проблем, но она не могла стереть постыдные факты своей биографии из памяти любимого человека.

«Ты бездушная, продажная тварь. Я больше не хочу тебя видеть…» Эти слова и уничтожающий взгляд Кости намертво запечатлелись в памяти. Всего две фразы, перечеркнувшие тысячи слов сбивчивых объяснений и оправданий. Нет, Тома не надеялась, что Костя одобрит ее темные делишки, но она почему-то думала, что он сумеет ее простить и даст ей шанс исправиться. «О чем ты говоришь?! Какие еще шансы? Меня трясет от одной мысли, что я был настолько слеп! Днем ты убивала человека, а вечером ложилась со мной в постель, и я принимал твое возбуждение от пролитой крови за страсть, вызванную сумасшедшей любовью! Я ненавижу тебя…»

Тогда-то все и рухнуло. Костя не сдал ее в цепкие лапы закона, но исчез навсегда. Тамара осталась совершенно одна и отчетливо поняла, что обратной дороги нет. Заработанная под крылом покровителя репутация сыграла свою роль — Тамару пригласили поработать в фирме Семенова, и она согласилась. А что еще было делать? Начинать какую-то иную жизнь было поздно и не для кого.

Новый босс поначалу показался ей вполне достойным и симпатичным человеком, несмотря на жесткость и показную крутизну, но продержались иллюзии недолго. Босс обидел Тому даже сильнее, чем тот, кто подставил ее, «раскрыв Косте глаза», и вот тогда створки перламутровой раковины души окончательно сомкнулись, а в сердце воткнулся острый ледяной гвоздик, прибивший все чувства и желания к мраморной плите безразличия. С тех пор Тамара просто выполняла свои обязанности, не думая ни о чем личном. Про себя она даже переименовала «личную жизнь» в «лишнюю». Она отлично видела, как косятся на нее сотрудники фирмы, как ухмыляются охранники, видя ее в компании с Лорой — пустышкой, нанятой боссом для развлечений, как похотливо сверкает взглядом горячий джигит Аслан… Все это не имело для Томы никакого значения. Пусть думают все, что угодно, какая разница? Даже намеки на извинения, которыми в последнее время начал давиться, не в силах их произнести, гордый Семенов, ее уже не волновали. Извинись он на следующий день после скандала в «зеркальной» спальне, Тома, наверное, пошла бы ему навстречу, но по прошествии года — какой смысл? В профессиональном плане Тамара была вне конкуренции, а особое отношение босса все равно палка о двух концах. Добьется прощения и снова остынет. С этим Тома сталкивалась уже не однажды. Все мужчины одинаковы. Так что пусть лучше все остается как прежде. Одиночество и ледяной гвоздь в сердце.

«Смешно, наверное, — Тома украдкой вздохнула, — чувства у профессионального убийцы. Расскажи о таком простому обывателю, ни за что не поверит. Ему ведь не объяснишь, что профессия не всегда завладевает душой. Шофер же не превращается в машину, а компьютерщик в компьютер… Вот и я всего лишь одинокая женщина… с руками по локоть в крови и каменным сердцем, запутавшаяся и падшая, но просто женщина…»

Вертолет коснулся посадочной площадки, и гул винтов пошел на убыль. Тома встряхнулась. Время, отпущенное обстоятельствами на размышления о смысле «лишней» жизни, истекло. Трехчасовая чехарда — вертушка из Горной Крепости в аэропорт, самолет до Москвы и снова вертолет от Домодедова до Олимпийского — закончилась. Новое высотное здание, на двадцатом этаже которого в неприметной конторке Тамара обычно встречалась с информатором, находилось в двух шагах от концертного комплекса. Тома взглянула на просвечивающий сквозь внешнюю панель смарта контур аналоговых часов. Подошло время контроля. Тамара открыла смарт и коснулась красивым ноготком первой кнопки. Связь установилась почти мгновенно.

— Прибыла на место. Встреча с «кротом» через двадцать минут. Как дела у вас?

— У нас все в мыле, — охотно ответил Жорик. — Босс рвет и мечет. Только что получили репортаж из Питера. Ты бы видела, какой там был фейерверк! Этот Барков врезался на полном ходу в бензовоз. Из всей группы захвата остался в живых только один наблюдатель. Его вместе с фургоном отбросило на сто метров, представляешь?!

— Да, оплошали питерцы. — Тома удивленно хмыкнула. — Выходит, снова тупик? Без Баркова придется начать поиск помощников Сухопарова вслепую?

— Все равно что нашаривать пальму в ночной пустыне — гиблое дело, — согласился Жорик. — Но вариантов не осталось. Надеяться, что Барков уцелел, — глупо. Там такое пекло было!

— А что наши инженеры?

— А что «инженеры»? Инженерят. Только ничего у них не выходит. Сивцов уже очухался, но пока только руками разводит. Не понимают они, зачем нужен этот саркофаг и остальные причиндалы, как ни бьются. Есть намеки, что М-процессоры там задействованы, но, я думаю, Сивцова сбивает с толку противорадиационная защита. Думает, раз тут повсюду свинцовые стены., то прежние хозяева работали с чем-то опасным.

— А ты что думаешь?

— А я думаю, что теперь модно стало, чуть что не так, сразу пенять на секретные технологии. Никто ведь толком не знает, что это за зверь и как должны выглядеть М-процессоры. Так и здесь. Ну вмонтированы в крышку саркофага два непонятных прибора, но кто сказал, что это М-процессоры? А главное — для чего они там? И почему без полевых стабилизаторов, почему в свинец оправлены «бриллианты» наши, у «невода» украденные? В общем, сплошные вопросы. Хоть бы ты что-нибудь расковыряла, а то босс скоро всех перегрызет. Сильно уж злобно он злится.

— Это ты здорово сказал, — Тамара усмехнулась. — «Злобно злящийся злодей…» Ладно, Жорик, продержись как-нибудь часок. Следующий контроль в семнадцать ровно.

— Понял тебя, Тома. Успешной охоты. Тамара закрыла смарт. В успехе своей миссии она не сомневалась. Если информатор хоть что-то знает, она это знание из него вытрясет. А он должен знать. В главной конторе «красных» этот человек занимался как раз анализом технических дел, в том числе тех, которые были заморожены и отправлены в архив. Надеяться, что информатор в курсе последних работ Сухопарова, было бы слишком оптимистично — пока с них не снят гриф «Совсекретно», никаких второстепенных аналитиков к ним не подпустят, — но, со слов Аслана, «Сокол» имел свою историю, а значит, в архиве могли обнаружиться материалы по старому делу. Это давало шанс понять хотя бы, в чем суть проекта.

Тома вошла в холл здания и по привычке бросила цепкий взгляд по сторонам. Деловой народ толпился в основном у информатория и нетерпеливо топтался у лифтов. Охрана.явно скучала. Все выглядело как обычно: буднично и суетливо. Тамара пересекла холл и встала в короткую очередь к правому лифту. Буднично и суетливо… И все же что-то тут было не так. Она еще раз оглянулась. Каким-то чересчур «правильным» выглядел сегодня этот огромный холл. Обычно, кроме посетителей и работников здания, здесь обязательно толкались посторонние: кто по ошибке, кто с целью прорваться в бесплатный туалет, кто просто ждал кого-то из служащих. Сегодня же повсюду сновали исключительно озабоченные люди с бейджами. И полусонные охранники дремали на постах чересчур выразительно. Будто им приказали именно дремать. Возможно, все эти тревожные сигналы из подсознания были результатом переутомления, но Тома привыкла доверять интуиции. Она покинула очередь и прошла в туалет. Там она встала у зеркала так, чтобы в периодически открывающуюся дверь был виден участок холла перед лифтами.

В туалет вошли две женщины-служащие. В холле все было по-прежнему. Очереди у лифтов выросли. Прошло несколько минут. Тома подправила макияж и теперь якобы изучала едва заметный дефект… предположим, морщинки у глаз. Вышла какая-то девица в джинсах. За дверью наметилось и тут же угасло оживление. Толпа у лифтов стала чуть меньше. Тамара достала из сумочки карандаш, чтобы подправить линию губ. Дверь снова открылась. У лифтов почти никого. Световая индикация средней кабины указывает «2 вниз». Тома бросила карандаш в сумочку и быстро вернулась в холл. Двери среднего лифта раскрылись, выпустив прибывших с верхних этажей.

Тамара вошла в кабину следом за парочкой служащих. Больше в лифт никто не вошел и даже не взглянул в ее сторону. Значит, все в порядке. Показалось. Нервы надо беречь. Тома прикрыла глаза и сделала медленный глубокий вдох. Все, теперь спокойно… Перед внутренним взором возникла картинка: застывший удивленный взгляд Сухопарова… Тамара вздрогнула и открыла глаза. Мужчина-служащий покосился на нее с недоумением, но ничего не сказал. Лифт мягко остановился на двадцатом и бесшумно раскрыл двери.

Тома вышла в коридор и уверенно направилась к офису 2042. От этой маленькой конторки, обозначенной в плане здания как «офис компании „2+2“, у Тамары имелся свой ключ, и все соседи были уверены, что она хозяйка этой скромной фирмы. Скромной хотя бы потому, что, кроме хозяйки, в нее почти никто не наведывался. Единственным посетителем офиса был тот самый „крот“, о котором она упомянула в разговоре с Жориком.

В явочной комнатке было душно и пыльно. Но наводить порядок Тамаре было некогда. Разве что освежить воздух…

Агент пришел буквально через десять секунд после Томы. Она даже не успела толком осмотреться и включить нужные приборы.

— Можно?

Он был лысым, обрюзгшим, с мешками под тусклыми бегающими глазками и слюнявым ртом. Он запинался на простых словах, брызгал слюной и бессмысленно жестикулировал. Костюм висел на нем, как на пугале, а брюки на коленях вечно пузырились. Мужчина, в общем, хоть куда: хоть на помойку, хоть в канализацию. И ведь у него была жена. Впрочем, упрекать ее в том, что она не следит за мужем, было бы несправедливо. За таким ничтожеством следить было наверняка противно. Тома не раз пыталась найти оправдание этому человеку: пусть он и слизняк, но ведь тоже достоин своего места под солнцем, он старается куда-то пробиться, обеспечить светлое будущее не только себе, но и близким, вот даже на служебное преступление идет ради семьи — сливает конкурентам секреты фирмы. Можно сказать, совершает поступок. А человек, способный на поступки, уже не слизняк… И все равно отвращение в Томе побеждало. Она воспринимала «крота» исключительно через призму брезгливой предубежденности.

Тома включила генератор электронных помех, кондиционер, а затем, немного подумав, открыла окно. От царившего в редко используемом офисе безжизненного запаха запустения можно было избавиться только с помощью классического проветривания. Лишь выполнив все эти процедуры, она соизволила ответить,

— Заходите. Кофеварка, капуччино, большую чашку. А вам?

— Мне… да мне… ничего, я там… пил уже… Ну…

— Кофеварка, два больших капуччино, — прервала его бормотание Тамара.

А может быть, он смущался потому, что робел перед красивой женщиной? Часто ли с ним разговаривали такие дивы, как Тамара? Жена у этого «кротового слизняка» была женщиной милой, но не красавицей. Тома видела личное дело агента с фотографиями всех его ближайших родственников. Правильно, на какие шиши ею станешь с таким слюнтяем в мужьях, будь у тебя даже природные данные? Красота — это финансовые вложения. Впрочем, жена «крота» не сравнялась бы с Томой ни при каких затратах. Не та фактура. И все-таки отсутствие опыта общения с красавицами «крота» не оправдывало. Тамара знала сколько угодно мужчин, робевших и некоторое время пялившихся на нее с немым изумлением, но все они в конце концов брали себя в руки. Кто-то в результате начинал хамить, кто-то ухаживать, кто-то просто испарялся, а некоторые принимались опекать, стреляя глазенками, — в зависимости от уровня интеллекта. Самые умные переходили на корректный деловой тон. Но почти никто не тушевался до бесконечности. Никто, кроме этого олуха.

— Пока варится кофе, побеседуем о главном, — сухо предложила Тамара. — У меня два вопроса. Первый — что вы знаете о проекте «Сокол», и второй — зачем Сухопарову потребовался специалист «Моби-софт» Александр Барков. Выкладывайте.

Агент выкатил тусклые глаза и удивленно уставился на Тому.

— «Сокол»? В каком смысле? Это… то старое дело?

— Не знаю, старое или новое, рассказывайте все, что вам известно.

— Я и раньше знал немного… — Агент взволнованно потер руки. — Работы по «Соколу» прекратились, когда служба безопасности «Networld» заподозрила одного из сотрудников в промышленном шпионаже и устроила разбирательство. Поскольку шпион работал на нас, начальство было вынуждено отдать приказ всем лечь на дно. Мы закрыли все лаборатории, а ваш Хозяин даже заявил о выходе из игры. В том числе из проекта «Сокол». Но до момента раскола и даже еще некоторое время спустя проект существовал как совместный…

— А после?

— А после… я не знаю. Ходили туманные слухи, что Хозяин уничтожил главного специалиста, того… шпиона, который украл документы в «Network!», a без него проект пришлось свернуть.

— В чем была суть проекта?

— Я же говорю… не знаю! — «Крот» умоляюще взглянул на Тамару. — Честное слово! Кажется, в нем использовались те же документы, что и в экспериментах по дублированию технологий «невода», но точно никому не известно. Кроме, наверное, вашего Хозяина, нашего Куратора и полковника Сухопарова.

— Два последних источника по разным причинам нам недоступны.

— Спросите у своего Хозяина.

— Сейчас я спрашиваю у вас, — строго сказала Тома. — На связи с полковником постоянно находились двое специалистов не из числа штатных лаборантов Горной Крепости. Кто это мог быть?

— Понятия не имею.

— Но предположить вы можете?

— Возможно, это был кто-то из Технологического университета, там у Сухопарова когда-то была своя лаборатория и осталось много знакомых. Больше, так вот, навскидку, ничего в голову не приходит.

— Мог ли быть одним из связных менеджер «Моби-софт» Александр Барков?

— Впервые о нем слышу. — Агент пожал плечами. — Нет, с «Мобисофт» никаких дел у нас не было. Да и не могло быть. Эта компания тесно связана с МТС, а те с «неводом»… сами понимаете, что это значит.

— Понимаю. Узнай кто-то из «Мобисофт» о ваших попытках создать М-процессоры по украденным чертежам, служба безопасности «невода» оцепила бы ваше осиное гнездо ровно через пять минут.

Несмотря на ваше официальное прикрытие и роту солдат в карауле.

— Это верно. — Агент потянул носом.

Капуччино уже благоухал на всю комнатку. Тамара на минуту превратилась в любезную хозяйку. Она поставила на столик чашки с кофе, сахарницу и переставила поближе к агенту набор пластиковых ложек.

— Тем не менее Сухопаров им заинтересовался, — продолжила она, наблюдая, как медленно продавливает густую пену кусочек рафинада. Сахар погружался медленно, почти не намокая. До кофе ему было еще далеко, слишком высокой получилась пенная шапка. Примерно столько же Тамаре было до понимания, что такое «Сокол». Слишком густым туманом было покрыто дело. — Вы слышали об авиакатастрофе?

— Об «Ил-200»? Да, конечно, — «крот» кивнул. — Такая нелепая трагедия. Самолет пошел в свой первый технический рейс и сразу же рухнул.

— Вы хотите сказать, это был не ваш самолет? — насторожилась Тамара.

— Нет, конечно. Откуда у нас такие деньги?

— И вы не фрахтовали его для… каких-нибудь рейсов?

— Это был испытательный полет. Самолет взлетел с заводского аэродрома, совершил технический рейс… в Пулково и отправился обратно. Насколько я знаю, такие рейсы совершаются без груза… и пассажиров. Мы не могли бы зафрахтовать его при всем желании. Это… строго запрещено.

— Тем не менее именно этим рейсом полковник собирался доставить в Горную Крепость господина Баркова. — Тома внимательно посмотрела на агента. — Что скажете на это?

— Извините, но это полный… абсурд. — Он виновато взглянул на Тому и, обмакнув кончик носа в пенку, отхлебнул кофе. — Сухопарое не мог арендовать самолет. К тому же… в Горной Крепости такой громадине некуда сесть.

— Вы можете узнать, что произошло на самом деле?

— Наверное… да, смогу. Это будет, конечно, нелегко…

Тамара вынула из сумочки толстую пачку сотенных купюр.

— Зачем Сухопарову понадобился Барков?

— Я… постараюсь… — Агент уставился на деньги, словно кролик на удава.

— Я хочу узнать это прямо сейчас. — Тома помахала пачкой. — Вы же на самом деле в курсе. Просто набиваете цену.

— Мне надо кое-что уточнить…

Тамара раскрыла сумочку и сделала вид, что собирается бросить деньги обратно. Агент страдальчески выгнул брови и торопливо произнес:

— Да, я знаю…

Договорить он не успел. Дверь неожиданно распахнулась, и в комнатку ворвались трое человек в черных масках. Они не выкрикивали традиционные глупости вроде: «Все на пол!» или «Лицом к стене!», а просто схватили парализованного страхом «крота» за руки и за ноги, коротко качнули его назад, а затем вышвырнули прямо в раскрытое окно.

Такой радикальный способ обеспечения молчания обескуражил даже привыкшую к любым фокусам Тамару. «Проветрила офис, называется…» Она на секунду замерла, но уже в следующее мгновение вместо пачки евро в ее руке оказался пистолет. Воспользоваться оружием ей не дал третий человек в маске. Рисково наклонясь над столом, он подался вперед, едва уловимым движением выбил пистолет у нее из руки и без промедления нанес Томе удар раскрытой ладонью в лицо. Такая техника ведения боя была Тамаре знакома. Она успела отклониться назад, уперлась коленом снизу в крышку стола и, уже падая спиной на пол, перевернула столик на ноги нападавшему. Человек отпрыгнул к двери, но почти сразу бросился в новую атаку. Одновременно с ним к Томе ринулись и двое «выбрасывателей». Тамара исполнила неполный кувырок назад, встала на руки и сильно ударила невысоким подкованным каблучком левого из нападавших. Удар пришелся ему в лицо, и человек рухнул навзничь. Второй был вынужден притормозить и отпрянуть вправо. Эта мизерная пауза дала Томе возможность встать на ноги и атаковать одновременно и его, и человека, перепрыгнувшего через опрокинутый столик. Правому достался удар пальцами в горло. Тамара рисковала, ведь человек мог уклониться от такого точечного удара, но бить наверняка, по корпусу было еще опаснее. Не настолько мощными были удары девушки, — чтобы пробить мышечный корсет на туловище тренированного мужчины. Но Томе повезло, человек оказался медленнее на четверть секунды. Пальцы девушки попали точно в проекцию нервно-сосудистого узла, и мужчина рухнул как подкошенный. В то же мгновение на нужную дистанцию приблизился третий нападавший, и Тамара попыталась остановить его прямым ударом ногой в живот. Человек ушел влево и выполнил эффектный, но не всегда эффективный удар ногой в голову с разворота. Тома опередила и его. Резко присев, она сделала противнику подсечку и, не мешкая, прыгнула вперед. Человек упал на спину, но тут же снова вскочил на ноги, готовый продолжить схватку. Однако Тамаре это было уже неинтересно. Она была уже у двери.

Выскочив в коридор, она захлопнула дверь и бросилась к лифтам. Индикация всех пяти кабин не утешала. Три лифта были внизу, в районе первых этажей, а два шли вверх, уже миновав двадцатый. Не раздумывая ни секунды, Тамара сменила направление и побежала к пожарной лестнице. За спиной щелкнул замок офиса 2042. Еще мгновение — и люди в масках окажутся в коридоре, и тогда… То, что первый раунд они проиграли, вовсе не давало Томе особых надежд. Дрались они хуже ее, но могло оказаться, что они хорошо стреляют. Конечно, в этом виде боевых искусств Тамара тоже была готова дать сто очков вперед кому угодно, но… ее оружие осталось на полу в пыльной конторке.

До лестницы оставалось буквально десять шагов, когда позади Томы раздался хлопок и в сантиметре от уха просвистела пуля. Тома инстинктивно пригнулась, бросилась вправо, в нишу очередной двери, и вдруг ввалилась в помещение за этой дверью. С трудом сохранив равновесие, Тамара захлопнула за собой дверь и прижалась спиной к стене. В комнате было темно; на окнах висели плотные темно-бордовые жалюзи.

«Кажется, все…» — мелькнула паническая мысль. Второй раз эти трое на грабли не наступят, рукопашный бой затевать не станут. Пусть работа выйдет грязной, теперь это неважно. Теперь для них главное — устранить свидетеля.

Справа в поле зрения мелькнула какая-то тень. Тома попыталась принять боевую стойку, но почувствовала, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Некто сковал ее немыслимым боевым захватом.

— Не дергайтесь, барышня, — шепнул над ухом невидимый в темноте мужчина. — Доверьтесь мне — и останетесь в живых.

Он приподнял девушку над полом и сделал несколько шагов назад и вправо, в темноту. Тома, конечно, не собиралась доверяться невидимке, но дергаться действительно не стала. Боевые навыки человека поставили ее в тупик. Как он умудрился в одиночку сковать ей и руки, и ноги, да при этом еще ходил и что-то нашаривал в кромешной тьме? У него что, восемь щупальцев, словно у осьминога?

Скрипнула дверь, и человек вынес Тамару в смежную комнату, такую же темную и пустую. Затем скрипнула следующая дверь, еще одна, еще… Каблуки человека застучали по пластиковым ступенькам, потом снова открылись двери, но теперь раздвижные, и Тома увидела на стене очередного темного помещения знакомые столбики цифр. Лифт. Мужчина нажал кнопку «К» и выпустил Тамару из захвата. Лифт двинулся вверх. Литера «К» означала крышу. Если честно, где-то очень глубоко в душе Тома даже пожалела о том, что снова обрела опору под ногами. Ее второй раз за день носили на руках, и это было чертовски приятно. Но главное, что в объятиях, или в захвате — сейчас это было неважно, — незнакомца она чувствовала себя надежно и спокойно, а потому даже уютно, хотя и понимала, что любое неосторожное движение мужчины может обернуться для нее переломом какой-нибудь из конечностей или вывихом шейных позвонков.

— Вы… — Тома попыталась рассмотреть мужчину, но в кабине было слишком темно. В слабом отсвете кнопок она различала только его силуэт.

— Я спас вам жизнь, — прервал ее незнакомец. — Сейчас мы поднимемся на вертолетную площадку и разбежимся.

— И все? — удивилась Тамара.

— А чего вы хотели?

— Я не привыкла оставаться в долгу.

— Играете в деловую женщину? Мне ничего от вас не нужно, сударыня. Я знаю, кто вы на самом деле и что можете дать. Слишком хорошо знаю.

Изнутри Тому обдало волной жара. Знает? И что дальше? Она напружинилась, готовясь к очередной схватке.

— Расслабьтесь. Ваши преступления меня не волнуют, я не из милиции.

— Кто же вы? И зачем рисковали, спасая меня от… этих…

— От «красных», — спокойно уточнил незнакомец. — Так вы их называете? Вам крупно повезло, барышня. Не будь главной задачей этих спецназовцев уничтожение предателя, мы бы сейчас не разговаривали.

— Они не ожидали от меня сопротивления.

— Не льстите себе. Они и не собирались вас убивать. Во всяком случае, сразу. Но будьте уверены, они обязательно напомнили бы вам о том, как вы поступили с их полковником. Думаю, на этом ваша короткая, но яркая жизнь могла и закончиться.

— Я ведь не отрицаю, что обязана вам жизнью. — Тома взяла максимально прохладный тон. — Но вы не даете шанса оплатить мой долг.

— Я дам вам шанс. Более того, когда придет время, я снова выведу вас из-под удара, но до того момента вы должны будете незаметно мне помогать.

— Вербуете? — Тома холодно усмехнулась. — Напрасно тратите время.

— Да, Костя примерно так и сказал: «Она не поверит».

— Костя? — голос у Тамары предательски дрогнул.

Незнакомец ткнул в кнопку «стоп».

— Да, ваш бывший друг Костя. Я могу сделать так, что вы начнете жизнь с чистого листа. Вы и он. Я знаю, что между вами возникла целая пропасть непонимания, но Костя готов все забыть. Естественно, при условии, что вы начнете новую жизнь. Если хотите, я позвоню ему, и он скажет все сам.

— Не надо… — шепнула Тома, не в силах произнести это громче. Горло сдавил спазм, а по щекам потекли слезы. — Как я смогу… вернуться в нормальную жизнь… ведь меня все равно найдут… рано или поздно.

— А я и не предлагаю вам сменить фамилию или сделать пластическую операцию и, пустившись в бега, раствориться в бодрой массе фермеров Черноземья. Я предлагаю вам официальную сделку. Вы станете нашим сотрудником, а следовательно, когда темные делишки вашей конторы и фирмы «красных» выплывут наружу, пойдете свидетелем. По завершении процесса документы вам все равно сменят, но это будет сделано абсолютно легально. В рамках федеральной программы защиты свидетелей. Кроме того, вы получите гонорар за сотрудничество. Не бог весть какой, но, чтобы начать новую жизнь, хватит.

— Вы из ФСБ или из прокуратуры?

— Я имею полномочия предлагать вам такие условия, — ушел от прямого ответа незнакомец. — Ну, так что передать Косте? У него есть надежда?

Тамара надолго замолчала. Мужчина ее не торопил.

— Вы не шутите? — наконец шепнула она.

— Стал бы я лезть под пули шутки ради, — хмыкнул незнакомец.

Тома снова замолчала, но уже ненадолго.

— Что я должна делать?

— Другой разговор, — удовлетворенно произнес незнакомец, вновь нажимая кнопку «К». — Ничего особенного вам делать не придется. Просто держите меня в курсе событий внутри вашей конторы. А инструкции на крайний случай уже в вашем смарте.

— Долго это продлится?

— Что конкретно?

— Ну, ваша… операция…

— Думаю, до холодов успеем.

Лифт остановился, и Тома заранее прищурилась, ожидая, что крыша залита солнечным светом, но за дверями оказалась все та же темнота.

— Справа короткая лесенка и дверь, — подсказал незнакомец. — Идите, и… прочь сомнения!

Створки лифта сомкнулись, и кабина пошла вниз. Тома нащупала перильце и осторожно ступила на лесенку. Ее вдруг охватил жуткий страх. А что, если это была провокация?! Или проверка? Мог Аслан, обозлившись на неприступную гяурку, устроить ей такую западню? Нет, слишком сложно для абрека. К тому же зачем было выбрасывать в окно «крота», он мог еще пригодиться. Почему же она, как последняя дура, поверила человеку, который не показал даже своего лица? Гипноз? Или как волшебное заклинание сработало имя Костя? Тамара не находила себе никаких оправданий. Выходило, что она просто сдалась. Устала, отчаялась и ухватилась за первую попавшуюся соломинку. Но в результате не выплыла, а утонула. Поддавшись на уловку «невидимки», она потеряла все, что у нее было. И ту жизнь, где был Костя, и нынешнее серое существование. Это была ее последняя, роковая ошибка. Тома тяжело вздохнула. «Уж лучше было получить пулю в затылок, чем вваливаться в эту темную комнату…» Она толкнула | дверь и вышла на просторную, занявшую всю крышу вертолетную площадку. На некоторое время яркий свет лишил ее возможности ориентироваться в обстановке, но когда глаза привыкли, она увидела, что с невысокого ограждения у края ближайшего посадочного «яблочка» поднимается знакомая фигура и медленно, несмело идет к ней. Тома приставила ладонь ко лбу козырьком и взглянула на фигуру.

— Виктор Васильевич сказал, что у нас есть полчаса…

Тамара почувствовала, как подгибаются ноги. Не веря в происходящее, она протянула руку и осторожно коснулась плеча подошедшего человека.

— Это…

— Это я. — Он улыбнулся и положил руки ей на плечи. — Здравствуй.

Тома больше не смогла себя сдерживать. Она бросилась ему на грудь и разрыдалась.

— Костя… Костенька…

— Все будет хорошо, — гладя ее по голове, прошептал Костя. — Очень скоро все будет хорошо…

Тамара отлично понимала, что Костины слова наивны, что он просто хочет, чтобы так было, а потому, как и она, готов верить любым обещаниям любых Викторов Васильевичей, но в данную минуту ей было плевать сразу на всех и на все. Сейчас для нее существовал только этот горячий клочок вертолетной площадки и один-единственный человек. А что будет дальше, не имело никакого значения…

… — Начался «откат», — выслушав рапорт Тамары, резюмировал Семенов. — Ты как после всего этого, в порядке? Что-то бледновата.

— Все нормально, босс.

Тома была спокойна, но в глубине ее холодных глаз Семенов различал какой-то новый оттенок синего. Будто бы в центральном зале ледяного дворца включили подсветку замерзшего лазурного фонтана. Что это за огонек после года полнейшего равнодушия? Тамару завели приключения или это, наоборот, страх перед внезапно осложнившейся ситуацией? Скорее первое, хотя… возможно, Семенов просто не все знает. Может, подцепила кого? Когда успела, спрашивается?

— Хорошо. — Семенов еще раз внимательно взглянул Томе в глаза. Нет, наверное, показалось, никаких новых огоньков. — Лети на базу… Хотя погоди. Задержись в Москве. Чую, придется и мне возвращаться в столицу. Сейчас у нас пять… к половине восьмого буду. Приготовь там все, в офисе… ну, закуски, напитки… возможно, придется принимать высоких гостей.

— Поняла, босс. Буду ждать вас в центральном офисе…

— Дьявол! — выключив связь, выругался Семенов. — Жорик, что у нас в сети?

— Пока все то же, — виновато глядя на босса, ответил хакер. — Вы заметили, какая Тома взвинченная?

— Заметил, — задумчиво ответил Семенов. — Тебя бы попрессовал спецназ…

— Это да, — Жорик покачал головой. — И как только она отбилась… Спокойная-то спокойная, а как дело до драки доходит — молния!

— Ты мне зубы не заговаривай! — очнулся босс. — Взял манеру чуть что переводить разговор на посторонние темы. Что думаешь о добытых Тамарой сведениях?

— Так там сведений две чайные ложки, — заерзал Жорик. — Не проясняют они картину… почти. Разве что круг посвященных теперь ясен. Босс, а почему вы Хозяина о «Соколе» этом проклятом не спросите? Видите же, только время теряем.

— А ты куда-то торопишься?

— Сами же дали сутки на разгадку!

— Тебе — сутки, — подтвердил Семенов. — Не справишься — закопаю.

— Вот она, справедливость, — обиженно проворчал Жорик. — Тома задание провалила — и ничего, а меня так сразу закапывать…

— Потому что Тома молчит, а ты не затыкаешься, — повысил голос Семенов. — Работай давай, чучело!

— Я работаю, босс, — Жорик кивком указал на экран компа. — Вот взгляните, что у вашего покойного приятеля дома творится. Полный разгром…

— У Баркова? — заинтересовался Семенов. — Гости побывали?

— Незваные, — подтвердил хакер. — Все вверх дном перевернули. Видимо, искали что-то. Точно он был на связи у Сухопарова, голову даю. Иначе зачем «красным» что-то у него искать?

— А ты уверен, что это были «красные»?

— А кто? После того как полковник вышел из игры, они решили спрятать от нас его наработки, а этот Барков пустился в бега, вот они и рассердились. Может, даже в сговоре с нами его заподозрили. Разве не логично?

— Так себе. — Семенов недовольно поморщился. — Ты опять на кофейной гуще гадаешь?

— Я сопоставляю факты, — Жорик насупился. — Вам не угодишь.

— Ты мне «красную» базу данных взломай, это будут факты, а сопоставлять можешь задницу свою с креслом, умник!

— Так бы сразу и приказали, — программист оживился. — Это дело по мне!

— А жена у Баркова была? — вдруг спросил дремавший в углу Мамонт.

— Была. — Семенов обернулся к телохранителю. — И сын недавно родился… А ведь верно… Жорик, погоди со взломом, найди номер смарта Елены Барковой.

— Подключен к МТС?

— Ну а к чему еще?

— Момент! Есть… Вызвать?

— Попытайся.

— Облом, босс. На тумбочке смарт лежит, в спальне.

— Еще интереснее. Неужели «красные» прихватили с собой Санино семейство? Для чего, интересно было бы узнать? Шантажировать-то больше некого.

— Может, они думают, что жена в курсе дел покойного? — предположил Жорик.

— Сразу видно, что ты сопляк еще, — буркнул Семенов. — Какая нормальная жена интересуется делами мужа, если только он не гинеколог? Им главное, чтобы деньги приносил и дома ночевал.

— Значит, либо Барков жив, либо она ненормальная, — сделал вывод Мамонт.

— Одно невероятнее другого, — задумчиво возразил Семенов.

В голове у босса крутилась какая-то смутная мысль, нечто в рассказе Томы его сильно беспокоило. «Крот» уверенно связывал проект «Сокол» с технологиями «невода». Истина лежала где-то на этом подземном горизонте. Вот только, чтобы докопаться до нее, требовался особый инструмент, но Семенов никак не мог сообразить какой. Неужели все-таки придется обращаться к Хозяину? Не хотелось бы. Козырь в рукаве всегда полезен, даже в служебной игре против собственного начальства. И тут самое важное условие — начальство не должно ничего заподозрить. Иначе мгновенно станешь подчиненным с неутешительной приставкой «бывший». Нет, обращаться к Хозяину пока рано. Для начала надо провентилировать все возможные варианты. Например, вариант со взломом базы данных противника. Раньше между конторами существовало джентльменское соглашение-не лезть друг к другу с глупостями. При технических возможностях фирм все попытки взлома были бы мгновенно отслежены и могли послужить причиной крупного разбирательства. Но теперь-то все изменилось. Хозяин сознательно пошел на обострение, и «красные» приняли вызов — то, как оперативно они выследили Тому и расправились с «кротом», не оставляло в этом сомнений. Ну а раз началась полномасштабная конфронтация, надо идти до конца. Война, значит, война. А на войне все средства хороши. Хозяин не говорил этого Семенову напрямую, но молодой босс все отлично понимал и без подсказок. За это Хозяин его и ценил.

— Паролей-то навешали, как макарон! — злорадно ухмыляясь, проронил Жорик. — А вот так вам не слабо будет?

Он поколдовал над компом и удовлетворенно хрюкнул.

— Что там? — Семенов заглянул в экран, но ничего не понял.

— Почти готово, босс, — торжественно заявил Жорик. — Вот, пожалуйста… Теперь ищем след «Сокола»… Та-ак… Ага, вот он!

Семенов невольно подался вперед, но к пониманию увиденного ближе не стал. Жорик выделил нужный файл, открыл его и тоже замер, напряженно вчитываясь в текст, густо пересыпанный пульсирующими диаграммами, химическими формулами и математическими расчетами.

— Скачай и перешли Сивцову, — потребовал Семенов. — А по-русски тут что-нибудь написано? Или, может быть, картинки есть?

— Только этот винегрет, — Жорик огорченно покачал головой. — Я еще в одном месте видел упоминание о «Соколе». В оперативных отчетах… сейчас влезу… Вот они… Служебная записка от… ба-а… от моего «крестничка»! Покойный начальник охраны Горной Крепости шпионил за Сухопаровым!

— А ты как хотел? — хмыкнул Семенов. — Не удивлюсь, если кто-нибудь из вас тоже «постукивает» на меня Хозяину.

— Обижа-аете, босс, — протянул Жорик. — Хотя, если подумать… Наш абрек, например, давно на Хозяина трудится, раза в два дольше вас…

— Не отвлекайся, — оборвал его Семенов. — Что в записке?

Мысль Жорика была здравой, но не для озвучивания. Подозрения насчет Аслана у босса сформировались уже давно, однако об этом, как и о «Соколе», пока стоило помалкивать. Главный охранник Семенова, конечно, мог уже давно рассказать Хозяину об интересе босса к «Соколу», но, скорее всего, не рассказал. Несмотря на природную горячность, джигит был опытным бойцом невидимых фронтов и тоже умел играть в многоходовые игры. Пока докладывать особенно не о чем, он будет выжидать, оценивая попавший в руки пирог со всех сторон. А потом где будет жирнее, там и откусит. Кстати, вовсе не обязательно, что со стороны Хозяина…

— Какой-то туман. Как будто этот службист сам нечетко представлял, о чем говорит, и просто дословно передавал сухопаровские «мысли вслух». Взгляните…

— Зачитай, — приказал Семенов и, обернувшись к Мамонту, кивком указал на недопитый коньяк. Телохранитель наполнил бокал, не в пример Томе — от души, и подал боссу.

— «… По утверждению полковника Сухопарова, субъект является ключом к утерянной части проекта „Сокол“. Нет оснований полагать, что он сможет заменить первого фигуранта проекта, ведь пройти все этапы „Сокола“ сумел только один из тысячи кандидатов, но в нашей ситуации имеет смысл привлечь его хотя бы к облегченному варианту деятельности, посильному для неподготовленного, но „заряженного“ человека. Каковым, по мнению Сухопарова, и является субъект. Возможно, в этом его главное преимущество, и он окажется более полезен, чем даже подготовленный по полной программе „Сокол“, но в этом и основная проблема. Сложность заключается не в том, чтобы получить согласие субъекта на сотрудничество, а в инициализации его предполагаемых способностей, которая, если судить по опыту первого варианта, происходит исключительно спонтанно и только в определенной ситуации, кондиции которой (ситуации) для нас остаются загадкой. Тем более неясно, что может активировать способности внесистемного „Сокола“, если субъект действительно является таковым. Очевидно, это должен быть стресс, но, вероятнее всего, не только он, а какая-то совокупность стрессовых факторов и других вариантов внешнего физического и психического воздействия. Сухопарое считает, что субъект № 2 должен очутиться в ситуации, схожей с той, что инициализировала способности субъекта № 1 десять лет назад…»

— Ничего не понимаю, — признался Семенов. —

Даже в школьных учебниках понятнее пишут. Субъект-два — это Барков?

— Видимо, так, — согласился Жорик. — А первым был кто-то еще. Только давно, десять лет назад. С ним что-то сотворили — в рамках этого треклятого проекта «С», — и он что-то там отчубучил. А уже в наши дни Сухопаров нашел еще одного подходящего клиента, только подготовленного матушкой-природой, а не секретными лаборантами, и на радостях решил повторить с ним все опыты десятилетней давности. По-моему, так.

— Получается, с ним уже не надо было ничего повторять, — лениво заметил Мамонт, — только ключик провернуть. Как в сказке про Ивана-дурака, который за минуту в царевича превратился. По-моему, байда все это.

— Вот и мне непонятно. — Семенов отсалютовал Мамонту. — Чтобы того, первого, к инициализации подготовить, целый проект организовали, а этого просто нашли? Не стыкуется тут что-то, прав Мамонт. Бывает, конечно, рождаются на свете гении, но их все равно сначала учат. Они просто учатся быстрее других.

— Это потому непонятно, что мы не знаем, в чем смысл проекта и что за инициализация такая, — заупрямился Жорик. — Может, это просто доза по вене. Один укол, и человек на всю оставшуюся жизнь «Сокол»!

— Тогда взяли бы первого попавшегося. — Босс шевельнул рукой — «читай дальше». — Что-то мне не сильно верится в «теорию стресса». Напугать Баркова можно было и не похищая вместе с машиной. Какое-то еще соображение у Сухопарова имелось.

— А-а, черт! — вырвалось у Жорика. — Тут мы больше ничего не прочитаем. Спохватились клиенты, отрубили доступ.

— Ладно, и этого достаточно для размышлений, — как-то слишком спокойно проронил Семенов.

— Ничего не остается, — осторожно согласился Жорик. — Баркова-то больше нет, и Сухопарова тоже. Все концы, как говорится, в воду… то есть в огонь.

— А кто? — как обычно, на одном выдохе спросил Мамонт.

— Что — «кто»?

— Кто все концы оборвал?

— «Красные», кто еще?

— А зачем они самолет уже пустой уронили? И гонки под Петродворцом устроили.

— Следы заметали. — Жорик пожал плечами. — Чего ты привязался?

— А то, что «невод» такими трюками не обманешь. Он все видит. А тут вдруг «ослеп». Ты умеешь такие фокусы ставить?

— Взломать «невод»… — Жорик почесал в затылке. — Теоретически ничего невозможного нет, но на практике… я не знаю никого, кто мог бы этим похвастаться. Подбирались к этому — было, но взломать…

— А «красные» могли?

— Ну, это вряд ли. — Жорик самодовольно ухмыльнулся. — Они мой-то интерес только на пятой минуте вычислили. Программисты еще те. Я бы уволил всех до единого.

— Вот видишь. Значит, не они «невод» выключили, когда вертушка барковскую машину в «толстяка» грузила.

— Но мы же сами читали полетное задание и краткий отчет! Самолет принадлежал «красным»!

— А пилоты и диспетчеры?

— Верно, — согласился с доводами Мамонта Семенов. — Либо сам Сухопаров, либо кто-то еще из «красных» вел свою игру, втайне от Куратора. Все сходится…

— Что сходится-то? — удивился Жорик.

— На игровом поле есть кто-то еще. Какая-то третья сила. Только мы пока не видим эту команду и ее ворота в тени. Или, наоборот, на них приходится смотреть против солнца.

— Очень поэтично и очень непонятно, — пробурчал Жорик. — Что это за невидимки, которые могут «невод» выключать, если потребуется?

— Вот именно, Жорик! — Семенов поднял кверху указательный палец. — Ты попал в самое яблочко! С этого и начнем…

— Семенов, — вдруг ожил смарт босса.

Семенов как-то подобрался и замер. Если честно, было отчего. Голос из смарта доносился не чей-нибудь, а самого Хозяина. И был он весьма недовольным.

— Я слушаю, Хозяин. — Семенов поднял смиренный взгляд на экран.

— Слушаешь? А работает за тебя кто?

— Я работаю, Хозяин.

— Ну да. — Хозяин нахмурился. — Наслышан. Давай-ка прилетай в Москву, поговорить надо.

— Что-то случилось?

— А ты не знаешь? «Красные» объявили нам ультиматум. И Главный… недоволен. Короче, приостанавливай свои дела и прилетай.

Хозяин, не прощаясь, выключил связь.

— Я как чувствовал, Тому в Москве оставил, — выдохнул Семенов. — Столько усилий, и все насмарку.

— Почему, босс? — удивился Жорик.

— Да потому, что, судя по всему, в Каноссу Хозяин собрался.

— Это где?

— Это нигде. Это означает, что наш Хозяин решил договариваться с «красными»! — Семенов зло сплюнул. — Каяться и просить мира. Ты разве не понял? У нас же никаких козырей не припасено! Секреты Сухопарова не раскрыты, что такое «Сокол» — не знаем, с «Илом» скандал, из «крота» лепешка, Баркова загубили. Ну и с чем мы остаемся? На чем «красных» обыгрывать? На мизерах вроде факта, что Горная Крепость в наших руках?

— Да, это не достижение, — согласился Жорик. — Скорее обуза.

— Вот именно. Черт! Как не вовремя это все…

— Еще у нас есть догадка о третьей силе, — лениво напомнил Мамонт.

— Догадка, — Семенов махнул рукой. — Кому они нужны — догадки? Будь у нас хоть что-то вещественное. Или хотя бы какая-нибудь подтвержденная информация…

В компе Жорика что-то звякнуло.

— Информация… у нас есть, босс! — радостно воскликнул программист. — Я на всякий случай не стал снимать запрос на поиск Баркова через «невод», и вот… Он жив!

— Не может быть. — Семенов заглянул в комп и внимательно просмотрел стандартный двадцатисекундный ролик, снятый одним из спутников «невода». — Похож… Ну, если так…

Босс заметно повеселел. Некоторое время он задумчиво смотрел на экран, просматривая ролик по кадрам, а затем потер руки и бодро поднялся.

— Мамонт, подъем. Летим в столицу. К переговорам у нас будут козыри. Да еще какие. Раз Аслану не по зубам, я сам прослежу за поимкой мастера.

— Кого? — Мамонт тяжело выполз из объятий кресла.

— Баркова. Мастер Сан, так мы называли его в юности. Теперь посмотрим, насколько он хорош без кимоно…