Глава 12
06 июля, 05 часов 23 минуты
Наверное, каждому знакомо это неприятное чувство, когда приобрел какую-то страшно дорогую вещь, принес домой, хорошенько рассмотрел и понял, что тебя обманули. Или ты сам себя обманул, приняв желаемое за действительное. Примерно это и почувствовал Барков, когда оказался в мрачном помещении с серыми свинцовыми стенами и тяжелой дверью. Запредельное могущество «Сокола» оказалось рекламным трюком. Один «выстрел» из М-станнера — и ты в свинцовом ящике. Сплошное надувательство, а не всемогущество.
Интерьер нового помещения был еще скуднее, чем в «приемной» Манилова. Привинченная к полу узкая лавка, казарменное «очко» в углу и кнопка слива в стене над ним. Стены серые, плафон под потолком тусклый от пыли, а дверь удручающе черная. Окна и вовсе не было, разве что отверстие размером с тарелку в двери. Но вид за его зеленоватым бронированным стеклом был скучный — глухая стена, окрашенная в тот же зеленый цвет. Или в серый — освещение в коридоре было неважным, а стекло придавало зеленоватый оттенок всему подряд: и стене, и одежде, и лицам, периодически заглядывающим в камеру. Часовые были бдительны, как церберы. Проходя мимо, они обязательно останавливались и подолгу разглядывали пленника. Где-то через час Саша начал их различать. Один был повыше, худощав и смотрел настороженно, но не враждебно. Другой — крепыш с квадратной физиономией — буквально сверлил Баркова злым взглядом, причем с каждым подходом взгляд его становился все недружелюбнее. Наверное, он злился за то, что вынужден тратить утренние часы не на сон или встречу рассвета, а на несение вахты. Ничего, парень, потерпишь. Никто не заставлял тебя наниматься на эту работу. Тем более что в грандиозном горном замке все равно нет мест, где можно нормально выспаться или полюбоваться восходящим солнышком, разве что на гряде, ограничивающей с юга посадочную площадку, на которой приземлился вертолет босса и сопровождающая его воздушная армада из семи средних, трех больших и десятка малых геликоптеров. Денег у «черных» было не мерено, это точно.
Двадцать шагов по вертолетной площадке до лифта были последней прогулкой пленников под открытым небом и всех вместе. Доставив гостей глубоко под землю, охранники тут же их разлучили. Сашу проводили в свинцовую камеру, а его семью — как поклялся Семенов — отвели в достаточно приличные апартаменты для гостей. Какое временное пристанище досталось Климу и Ольге, Барков не спросил. Наверняка не гостиничный номер, но и не такое монументальное, как Сашина камера.
Барков похлопал по холодной стене. Можно ядерную войну пересидеть, не волнуясь о последствиях. Не совсем понятно, правда, для чего такие сложности. Если под воздействием М-станнера «Сокол» все равно не работает, к чему дополнительная изоляция? К тому же свинец, железо или многометровая толща камня — какая разница? Если в помещениях нет сети или ретрансляторов, никакой сигнал сюда или отсюда не пробьется в любом случае. Как бы в качестве контраргумента, в памяти всплыло недавнее сидение в «контейнере». Чем не клетка Фарадея, а «Сокол» там работал, и смарт тоже. Почему?
«Всегда одно и то же, — Саша вдруг ухватил дельную мысль. — Всегда одна и та же странность — нормальные вроде бы приборы работают там, где им работать не положено, и так, как даже не планировал ни один инженер-разработчик. Допустим, их заставляет это делать „Сокол“, но как, черт возьми, это происходит технически?! Ну не может миксер шинковать капусту, а микроволновка показывать кино на своем дисплее, если это не заложено в них производителем. Комбинированные модели, конечно, могут что угодно, но любая „умная кухня“ или процессор-исполнитель виртуального мажордома имеют для этого мультимедийную начинку, манипуляторы и полный набор хитро упрятанных специальных деталей. А тут вдруг самый обычный бульдозер — не робот, надо заметить, а простейший трактор с примитивным бортовым компом и пустой кабиной — бросается с поднятым отвалом наперерез врагу, а мирный электрический пылесос-полотер превращается в берсерка. „Сокол“, конечно, молодец, управлял машинами на „отлично“, только откуда у бульдозера взялись „стреляющие“ болты и кто научил его так швыряться отвалами? И что случилось с полотером, откуда внутри его пластикового корпуса взялась стальная пружина, которая, распрямившись, превратилась в натуральный меч?
«Сокол», конечно, крут, но одной способности управлять любой техникой тут было мало. Для таких фокусов требовалось еще и умение на расстоянии перестраивать процессоры машин под новые программы, а прочее «железо» под новые, порой нехарактерные задачи. И как это сделать при помощи радиосигнала? Да будь ты хоть трижды «Соколом» — никак!
Файл, вот что даст однозначный ответ на все вопросы. Тот секретный файл, который «Сокол» отказался вскрыть при первом знакомстве с хозяином. Либо он, либо его копия. Должна же существовать резервная копия где-нибудь в компе Сухопарова или в компах его помощников.
«Ага, копия. — Барков уныло вздохнул. — Пока не очнется „Сокол“, ни до каких копий не добраться. Ведь если они существуют, то лишь в памяти чипа. Сам же стер „красным“ все базы данных, умник! А ведь чувствовал, что не надо спешить…»
Саша сел на лавку и прислонился спиной и затылком к холодной стене. В голове шумело, но это не было результатом общения с чипом. Просто уже скоро сутки как Барков был на ногах. Не считая «отключки» и двух коротких пауз, в машине и вертолете. Но это тоже не отдых. Пока работал «Сокол», организм не чувствовал усталости и даже наоборот — с каждым часом все больше наливался энергией, а стоило чипу отключиться, и за каких-то три часа от его стимулирующей накачки не осталось и следа. Только упадок сил и депрессия. Надо было срочно собраться. Найти в себе внутренние резервы и взбодриться. А иначе конец. И не только Баркову, но и всем остальным.
Саша заставил себя подняться с лавки. Как взбодриться? Развеселиться? Нет причин. Разозлиться? А вот это без проблем. Пока организм шагал по жизни с «Соколом», избыток энергии вполне компенсировал потребности хозяина, зато теперь Барков отчетливо осознал, что голоден, как стая тасманских акул. Чем не причина разозлиться? Он подошел к двери и настойчиво постучал в нее кулаком.
— А кормить пленных тут полагается?! Эй, охрана! Фастфуд сюда!
В окошко заглянул коренастый охранник. Саша жестом показал ему, чего хочет. В глазах часового промелькнули злорадные искорки, а лицо стало ка-менно-непроницаемым. Можно было подумать, что это он кандидат в киборги, причем первый в списке, а не Барков. «Не принесешь баланду, съем тебя!» — одними губами произнес Саша. Охранник испуганно отшатнулся. Барков, почувствовав его страх, разозлился еще сильнее. Голодная, замешанная на депрессии и усталости злость потихоньку перерастала в ярость. Разладившаяся после общения с «Соколом» нервная система обливалась норадреналином, как морж ледяной водой из проруби. Барков еще раз треснул кулаком — теперь в окошко — и почти зарычал. Вырвавшийся из глотки звук его испугал и немного отрезвил. Что же это происходит, неужели и парализованный «Сокол» все равно продолжает воздействовать на хозяина? Ведь даже жутко голодный Саня Барков никогда бы не разъярился до такой степени. И еще вот это… Саша удивленно уставился на трещину в стекле. Ничего подобного минуту назад в нем не было, это точно. Барков взглянул на свой кулак. Он был крепко сжат и невредим. Но, кроме него, по стеклу ничто не ударяло. А между тем стекло было бронированное. Что за новости? В голове промелькнула смутная ассоциация. Взгляд сам собой переместился на левый рукав. Помнится, плечо зацепило вражьей пулей… Саша без труда отыскал дыру в рукаве, но крови на рубашке не обнаружил, да и плечо было целехонькое. А еще раньше рикошетом ударило по голени. И снова дыра в штанине, но ничего, даже ссадины или синяка, на теле. Это что же получается? Кроме всего прочего, биокомп А. Барков — «Сокол» стал еще и неуязвимым? Мистика!
Этот феномен поразил Сашу более всего. Ну ладно всякие там подключения к сетям и компам, даже непонятные изменения в функциональных возможностях техники и то, если напрячься, можно объяснить. Но неуязвимость — это уж слишком. Силовое поле, что ли, «Сокол» генерирует? Но почему оно не ощущается? Барков неожиданно для самого себя развернулся и ударил в стекло еще раз. Этому приему Саня научился у одного из мастеров четвертого дана. Суть его заключалась в том, чтобы ударить прежде, чем сознание успеет среагировать и, вспомнив, что преграда теоретически неразрушима, испугаться и послать руке приказ ослабить удар. Если сугубо внутреннее соревнование в скорости реакции выигрывала кора мозга, ломались кости запястья, если подкорка — преграда. Сейчас сознание было утомлено и рассеянно, поэтому в центре бронестекла образовался отчетливо различимый центральный скол, от которого во все стороны разбежалась густая паутина трещин. Барков удовлетворенно хмыкнул. Впервые получилось синхронизировать с «Соколом» не только насущные потребности, но и желания. Его усиление и неуязвимость плюс навыки Баркова. В результате удар получился, как выстрел из автомата в упор. Неплохо для начала. Не объясняет, правда, причины неуязвимости, но придает уверенности в своих силах, что Тоже полезно.
Что подумал подскочивший к двери коренастый, увидев трещины на толстом бронестекле, предположить было трудно, но струхнул он окончательно и бесповоротно. Что-то крикнув напарнику, он схватился за смарт и начал нашептывать в него рапорт, ежесекундно оглядываясь при этом на Баркова. Поймав в очередной раз его взгляд, Саша издевательски подмигнул. Охранника передернуло, будто от удара током.
Прошло минут десять, и перед камерой появился сам «черный» босс. Естественно, со свитой. Невозмутимый Мамонт с торчащими из-под мышек рукоятками пистолетов и бритоголовый Аслан за спиной Семенова многозначительно переглянулись. Они отлично понимали, что означает паутинка трещин на стекле.
Семенов подошел к двери и, заложив руки за спину, уставился на Сашу. Барков приблизил лицо к окошку, так чтобы отметина прикрыла левый глаз, и открыл пошире правый.
— Ну, чего ты дуркуешь, мастер? — укоризненно спросил Семенов на языке, когда-то принятом в их с Саней дворовой компании. — Типа крутой? Ну супер, только я и так это знаю.
— Ты станнер выруби, я тебе настоящую крутизну покажу. — Саша отстранился и, дыхнув на стекло, протер его тылом кисти.
— Черт знает что происходит на свете. — Семенов вздохнул, как показалось Баркову, искренне о чем-то сожалея. — Мастер, я тебя не узнаю. Ты напоминаешь мне поп-звезду в разгар звездной болезни. Очнись!
— Пошел ты…
— Нет, серьезно, Саня, ты просто не замечаешь…
— Семен, помолчи! — Барков сморщился. — Если по доброте душевной хочешь мне помочь, дай пожрать. Я уже сутки на дольке лимона и рюмке коньяка. Как там мои? Их тоже голодом моришь?
— С ними-то мне какой резон воевать? — Семенов покачал головой. — Накормили их, в смысле Лену, а Олежка и сам пропитание добыл. Отдыхают они.
— А со мной, значит, есть резон воевать?
— Тоже нет, но ведь ты все выпендриваешься, — босс перевел взгляд на трещину.
— Это я не выпендриваюсь, а злюсь. — Саша усмехнулся и покачал головой. — Ты, Семен, странный человек. Хочешь от меня чего-то, а чего конкретно — не говоришь. Запираешь в камере, а потом удивляешься, что я нервничаю.
— Я не могу тебя выпустить, Саня. — Семен развел руками. — Ты теперь у нас активированный «Сокол». Тебя полагается держать под колпаком. Иначе улетишь.
— Куда же я улечу, если здесь моя семья?
— Нет, Саня, извини. Приказ есть приказ. Мое начальство желает видеть тебя запертым в надежном месте. Да и я сам, если честно, не хочу тебя выпускать. Ты болен, Саня. Твое место в изоляторе.
— Спасибо за откровенность и квалифицированную помощь, — Барков скривился. — Только ты, я вижу, ничего толком о моей «болезни» не знаешь. Ведь так?
— Я знаю главное, мастер, ты опасен. — Семенов сделал шаг назад. — Тебе принесут еду. Постарайся не убить официанта, он вольнонаемный.
Босс развернулся, собираясь уйти.
— Погоди! — не выдержал Барков. — Хорошо, я веду себя как самодовольный осел! Признаю. Давай поговорим серьезно, без понтов.
Семенов остановился, некоторое время подумал и кивнул.
— О'К, мастер, давай замутим реальный токинг.
— Почему ты решил, что я опасен?
— А разве не так? Не скрою, Саня, у меня и моего босса возникли обширные планы, когда мы узнали, кто ты и что можешь. Но теперь лично я считаю, что твои услуги обойдутся нам слишком дорого. Работодатель для тебя, безусловно, найдется, но я ему не позавидую.
— Впрочем, это не помешает тебе взять с него вознаграждение, — Саша усмехнулся. — Хочешь продать меня как новейшее оружие или под другим соусом?
— Фу, Саня, что ты такое говоришь? Я что, похож на работорговца?
— Если честно, ты похож на бандита широкого профиля.
— Я сейчас уйду.
— Пошутил, извини.
— Больше не шути так. Особенно с Хозяином. Нефильтрованное пиво он любит, а базар нет.
— И что он мне сделает?
— Тебе, может, и ничего, а вот Лене…
— Только попробуйте ее тронуть!
— Боже упаси, мастер, — Семенов ухмыльнулся. — Но это я за себя отвечаю. А что придет в голову Хозяину, только ему самому известно. Он вообще-то шатенок предпочитает, но и блондинками не брезгует.
Семен взял эффектную, как ему казалось, паузу и выразительно уставился на Баркова. Тот смотрел сквозь бывшего приятеля, а на лице у Саши было написано абсолютное равнодушие.
— Он умрет, — негромко, но спокойно и уверенно пообещал Барков.
«Отлично! — мелькнула мысль у Семенова. — Но тебе придется встать в очередь, мастер…» Вслух он ничего не сказал, просто недоверчиво покачал головой. Грозить «отсель шведу» было, мягко говоря, пустым звоном. Саня никогда не выберется из этой камеры, если не отключить М-станнер, а Бобров не собирается навещать пленника. То есть состыковаться им не светит. Хозяин вообще не собирается прилетать в Горную Крепость, и все семеновские намеки насчет Лены есть чистейший психологический нажим. Но Барков клюнул, и это уже неплохо. Решаются сразу две задачи — психообработка пленника и подстраховка на случай, если, не дай бог, он все-таки вырвется. Пока он станет мстить Хозяину, можно будет что-нибудь придумать или просто смотаться куда подальше. Семенов всегда просчитывал ситуацию на несколько ходов вперед и рассматривал все возможные варианты. За это он себя особенно любил.
— Ты, главное, не кипятись, — Семенов постарался добавить в интонации нотку участия. — Все можно решить. Ты идешь нам навстречу, а мы тебе.
— Чего вы хотите? Говори конкретно. Мы же собирались побеседовать серьезно.
— Пока просто успокойся и постарайся настроиться на позитив. Мы тебе не враги.
Если бы Семенов знал, чего хочет от Сани Главный! Нет, все равно бы не сказал, но хотя бы не так ерзал. Барков наверняка видел, что босс уходит от ответа вовсе не потому, что желает помариновать пленника или напустить тумана, а просто от абсолютного неведения реальных целей начальства.
— Если твой Хозяин думает, что я буду на него работать, он ошибается. И на других «работодателей» горбатиться не стану. Я вне игры.
— Кто ж тебя отпустит? — Семенов усмехнулся. — Не Хозяин, значит, Куратор или кто-нибудь еще тебя обязательно запряжет. Ты слишком ценный кадр, Саня. Кто в здравом уме станет разбрасываться такими бриллиантами?
— Разговор без темы, — Саша махнул рукой. — Я понял. Ты ничего не решаешь и почти ничего не знаешь. Ты пустое место, Семен. «Зицпредседатель Фунт».
— А ты?! — вспыхнул Семенов. — Что ты знаешь о себе, «Сокол»?!
— Достаточно, чтобы устроить вам веселую жизнь. — Барков холодно взглянул на босса. — Если к полудню вы не отпустите мою семью, то все умрете. Если отпустите их, но к вечеру мы не разойдемся миром, тоже умрете. Больше я тебе ничего не скажу.
— Ладно, Саня, я запомню. — Семенов кивнул свите: «Уходим», а затем строго взглянул на вытянувшихся часовых. — Охрана, если что — разрешаю стрелять на поражение. И заверните официанта, когда придет. Клиенту прописана диета…
… Злиться на Семенова надоело уже на пятой минуте. Относительным покоем следовало воспользоваться более рационально. Например, придумать новый тактический ход. Саша немного походил по камере, сделал несколько дыхательных упражнений и почти успокоился. Да, из заточения следовало выбираться любым способом. Да, каждая минута на счету. Но лобовой атакой без поддержки «Сокола» вопрос не решить. Да и не получится она, атака. Даже если разбить бронированное стекло, до кнопки замка через окошечко не дотянешься, а дотянешься — не нажмешь. Это ведь не простая кнопка, а сканер. В его памяти нет файла с отпечатками пальцев Баркова. Или есть, но с пометкой «тревога!». Следовало придумать что-то другое. Какую-то военную хитрость. Чертов М-станнер! Если бы не он, все давно бы решилось. Может, попробовать сымитировать голодный обморок? Не поверят, да и не актер он, чтобы такие спектакли устраивать.
«Сокол», очнись! Ситуация критическая, должен же ты реагировать на опасность! Пошли куда-нибудь сигнал, SOS или что-то еще… Хотя… понятно, что помощи ждать неоткуда. Внешний мир ничего не знает ни о каком «Соколе» и не узнает, поскольку предусмотрительный Александр Барков стер все базы данных по этой теме. Гений! А ведь можно было бы связаться с каким-нибудь телеканалом, устроить скандал… Впрочем, все равно бы не вышло ничего. Связи-то нет. М-станнер работает, «глушит наглухо».
Эх, будь «Сокол» активирован, можно было бы поискать слабые места в конструкции этой штуковины. Может быть, под ее лучом есть мертвая зона или в программе дыры имеются…
«Принципиальная схема и техническое описание М-станнера. Разработка инженерной лаборатории Сухопарова. Основной блок — процессор Михайлова. Система безопасности — полевой стабилизатор…»
Очнулся! Барков даже подпрыгнул на жесткой лавке. «Сокол» очнулся и сразу же включился в работу. Что же произошло? Вырубился этот проклятый станнер? Саша подошел к двери и приложил руку приблизительно к району замка. Нет, зуда в ладони не чувствовалось и замок не сработал.
А между тем принципиальная схема и техническое описание словно бы впитались в сознание и стали для Баркова чем-то очевидным вроде ответа в примере «два плюс два». Теперь Саша точно знал, что «из-под луча» отключить М-станнер не получится. И на любые попытки «Сокола» войти в сеть охранный прибор должен ответить автоматическим усилением воздействия. А вот если чип будет бездействовать, погрузившись в своеобразную спячку, автоматика срежет интенсивность М-излучения до фоновых величин. Барков искренне удивился, что не понял это без подсказки «Сокола». Ведь ответ был таким очевидным. М-излучение смертельно опасно, и если постоянно пичкать человека высокими дозами, скорая смерть под лучом ему обеспечена. Потому инженерами Сухопарова и был придуман такой предохранитель-счетчик полученной клиентом дозы излучения. Он же — надежная блокирующая сигнализация.
Саша снова уселся на лавку. Нет, в этом, казалось бы, слабом месте тоже не организовать прорыв. Только если довести автоматику до сбоя программы непрерывными попытками наладить связь. Но это чревато получением смертельной дозы излучения. Да и неизвестно, что за программа заложена в станнер. Может быть, она настолько проста и надежна, что ее не сбить с толку никакими ухищрениями.
В общем, как ни крути, а будущему киборгу Баркову оставалась только простая человеческая надежда. На то, что эту горную базу найдут следопыты улизнувшего в неизвестном направлении Владислава Валерьевича и начнется штурм, первейшим условием которого является открытие всех дверей, или на землетрясение, которое разрушит подстанцию и обесточит все местные электросети, что также приведет к разблокировке замков. Или на угрызения совести бывшего дружка, который все-таки пришлет арестанту завтрак, и тут снова не обойтись без открытия двери, а уж когда она распахнется… Впрочем, на последнее Саша надеялся в наименьшей степени.
На миг в душе у Баркова образовалась пустота, через которую уже в следующее мгновение хлынуло отчаяние. Саша опустил голову и стиснул зубы. Нет! Лучше снова злость! Ярость! Аффект! Полная невменяемость! Но только не отчаяние. Мало того, что это смертный грех, так это еще и абсолютно ненужная, нерациональная и губительная эмоция. Поддавшись ей, человек морально гибнет еще до того, как это происходит на самом деле, физически. Он начинает искать путь к пропасти и легко находит его; это же не путь к вершине, особо напрягаться не нужно. Ну а дальше… дело вообще плевое: шаг из окна, горсть таблеток, спущенный курок…
Саша решительно встал и, сжав кулаки, подошел к двери. Бронестекло не выдержало, а как насчет толстого, покрытого свинцовыми пластинами железа? Да, это невозможно. Не бульдозер все-таки, чтобы выставлять такие двери. Но разве это имеет значение? Сломанная рука не лучшее лекарство от отчаяния. Но лучше пусть будет боль! Барков коротко замахнулся… но ударить не успел. Дверь чуть подалась. Сама. Просто открылась. Саша разжал кулак и только теперь почувствовал такой знакомый и долгожданный зуд в ладони. Станнер больше не работал!
Барков немедля толкнул дверь, и она распахнулась, плавно отъехав почти к самому носу парализованного страхом долговязого охранника. Коренастый стоял напротив Баркова и скреб пальцами кобуру. Саша сделал шаг ему навстречу. Охранник наконец-то вытащил пистолет и вскинул его, почти ткнув стволом Баркову в грудь. Саша развернулся боком, легко ушел с линии огня, выбил оружие и коротко ударил солдата ребром ладони по шее. Пока отключившийся коренастый падал, Барков шагнул к двери и сильно ударил в нее ногой. Долговязый с той стороны двери тихо охнул и неуклюже сел, прижимая руки к лицу. Между пальцами у него сочилась кровь. «Слабоват у парня нос, явно не боксер».
Чтобы обезопасить тылы, Саша затащил в камеру коренастого и парой пинков загнал туда же долговязого. Пистолеты охранников он оставил себе.
Выбраться из блока не составило проблем. В коридоре у входа стоял всего один часовой. С ним Барков поступил не столь гуманно, как с двумя его товарищами, но все-таки… Парень только начал оборачиваться на звук открывающейся двери, как получил рукояткой пистолета по затылку и провалился в глубокий нокаут. С точки зрения Саши, двигались охранники медленно, будто черепахи, а потому все эти подвиги дались ему легко и непринужденно, как в компьютерной игре. Барков не обольщался, дело было не в полузабытых спортивных навыках, это он понимал отчетливо. На самом деле это «Сокол» снова набирал обороты. И чем это грозит, Саша понимал не менее четко, но сейчас ему было не до раздумий о последствиях. Сейчас у него стояла конкретная задача — выбраться отсюда самому и вывести семью.
А насколько глубоко за время этой операции в душу проникнут когти «Сокола», вопрос вторичный. Из двух зол выбирают наиболее эффективное…
Где-то ближе к лестнице, ведущей на второй уровень, послышались осторожные шаги. Барков повернулся влево и выставил перед собой пистолеты. По ступенькам кто-то поднимался — легко, почти бесшумно, будто бы босиком, — но рассмотреть его Саша не смог. На лестнице было темно. Барков настроился и уловил «запах» человека. Сложный комплекс чувств, ярких, но неопасных. Этот человек не был врагом. А еще… это была женщина. Саша уловил это совершенно отчетливо.
«Спасительница? — мелькнула мысль. — Женщина, имеющая доступ к М-станнеру? Для этого у нее должен быть достаточно высокий статус — из числа приближенных к боссу. Я знаю лишь одну женщину в окружении Семена. Неужели снова… она? Интересно, на кого она работает на самом деле? Если на Владислава, значит, он все-таки не сошел с дистанции и продолжает свою игру. Ну что ж, вот тебе и надежда. Лучше поздно, чем никогда…»
Новые звуки донеслись справа, и «Сокол» заставил Сашу забыть о босоногой спасительнице-невидимке. Барков прижался к стене, всматриваясь в полумрак правой части коридора. Там промелькнули четыре массивные тени. Судя по контурам, это были полностью экипированные бойцы. Они вышли откуда-то из бокового прохода и скрылись за дверью, ведущей на балкон. Саша вдруг сообразил, что снова видит план-схему, повисшую где-то на краю поля зрения, не такую подробную, как план секретного объекта неподалеку от Пушкина, но вполне информативную. «Сокол» смоделировал обстановку за дверью на балкон, и у Саши перехватило дыхание. Там располагалось нечто грандиозное. Гигантский грот, в котором разместился… да почти такой же, как в третьей зоне пушкинского объекта, завод. Только раз в пять больше. Но основные участки и схематичные контуры оборудования были в точности такими же.
«Чем дальше в лес, тем… ближе вылез, — Барков усмехнулся. — А если точнее, вылезать получается все время в одном и том же месте, на тайной кухне военных ученых». Завеса секретности вокруг деятельности военных таяла, как предрассветный туман. Саша чувствовал, что еще немного — и ему не потребуется упрашивать зловредного «Сокола», чтобы тот открыл хозяину секретный файл. Все прояснится и без его комментариев.
Барков осторожно приблизился к двери и выглянул на длинный, тянущийся вдоль стены насколько хватало глаз балкон. Примерно через каждые сто метров вниз уходили винтовые лестницы. Саша выглянул за перила. Метров двадцать, не меньше. Хорошая высота, а какой вид!
«Сокол», что выпускают на этом заводе?»
«Информация недоступна».
Вот как! Ладно, умник.
«Сокол», что используется в качестве сырья? Дай мне список программ, используемых роботами и автоматическими станками этого производства».
«Информация недоступна».
Упрямый попался киберсимбионт. Никак не желает откровенничать. «Не доверяешь мне, что ли, дружище биоуглеродный?»
Вместо ответа «Сокол» послал новый тревожный импульс. Внизу, почти под тем местом, где притаился Барков, остановилась довольно большая группа людей. Веяло от них враждебностью и легким раздражением. Люди были вымотаны, задерганы и страшно напряжены. И все как один хотели хоть немного поспать. Саша присмотрелся к персонажам. Троих он знал. Если остальные провели на ногах столько же времени, сколько эта троица, то в их скрытых желаниях не было ничего удивительного. «Сокол» снова уколол хозяина тоненькой виртуальной иголочкой. Саша перевел взгляд на дальний сектор балкона, затем еще дальше, обернулся и, доведя счет до четырех, вновь пригнулся. Угроза была относительной. Затаившиеся на балконе бойцы не видели Баркова, да и не пытались увидеть. Все их внимание было сосредоточено на людях внизу. И автоматы с электронно-оптическими прицелами были направлены туда же. Это становилось интересным. Четверо снайперов на балконе как-то не вписывались в первоначально представившуюся Баркову картину. Кого они страхуют, если то, что происходит внизу, выглядит как заурядная внутренняя инспекция? Начальство не доверяет подчиненным или тут назревает нечто вроде небольшой революции?
«Пожалуй, на это стоит посмотреть. „Сокол“, ты не против?»
«Фиксирую внешнюю активность. Время „Ч“ минус один час четырнадцать минут, — ответил чип. — Оптимальный маршрут движения блокирован двумя легкими боевыми единицами противника. Рекомендую выждать до времени „Ч“ минус один час ровно».
«Понятно, — на самом деле Саша понял едва ли половину. — Оптимальный маршрут — по балкону? Вправо или влево?»
«Относительно первоначального положения — вправо. Восьмая точка доступа, точное положение — тридцать четыре градуса. Выход непосредственно в изолятор с ослабленным режимом охраны».
«А ты уверен, что через четырнадцать минут эти „легкие.единицы“ отсюда уберутся?»
«Программа спасения будет выполнена в срок любой ценой».
«И на том спасибо».
Все-таки «Сокол» был не только военным чипом. Саша убеждался в этом все больше. По крайней мере, программу спасателя в него заложили такую же мощную, как программу «бойца». И это был существенный плюс, пока что вполне компенсирующий любые минусы…
* * *
… — Генерал Манилов, здравствуйте.
Куратор поперхнулся крепким кофе и удивленно вытаращился на смарт. Он заблокировал машинку, оставив в списке «желательных» абонентов единственную лазейку — для министра. Раз смартфон ожил, значит, предчувствия Манилова не обманули. События минувшей ночи не остались вне поля зрения высокого начальства. И, судя по крайне серьезному тону, министр был недоволен ходом событий. Очень недоволен.
— Здравствуйте, шеф.
— Ну и что вы скажете в свое оправдание?
— Я не понимаю…
— Отставить, генерал, вы отлично меня понимаете. Что за бойню вы устроили на стратегическом объекте под Пушкином?
— Это не совсем так, господин министр. — Манилов отставил кофе и преданно вытаращился на экран смарта. Министр в нем был крошечным, но все равно вызывал легкую оторопь. — Во всем виноват гребаный Бобров! Это он начал. Утром его бойцы проникли в Горную Крепость, а ночью сюда, на объект МП-3. Хозяин пытается вмешаться в ход проекта…
— Хозяин не знает ни о каком проекте, — перебил его министр. — Все, что ему известно — да и то в общих чертах, — «Сокол»! Пока это все. Заметьте, Манилов, пока! Что помешает ему в ближайшее время проникнуть на завод в Горной Крепости? Особенно имея недвусмысленную подсказку, сделанную лично вами!
— Я… ничего не говорил, — Манилов почувствовал себя нехорошо. За грудиной появилась тяжесть, в ушах зашумело, а в голове застучали звонкие молоточки. — Наоборот, я предъявил Боброву ультиматум…
— И каков результат? — с оттенком иронии спросил высокий начальник. — Вы чуть не потеряли еще один объект и упустили «Сокола», не так ли? Почему вы не запросили подкрепления, Манилов?
— Вы же сами запретили мне раскрывать суть проекта, шеф. — Генерал растерялся. — Вызвав подкрепление, я мог засветить третью зону объекта МП-3. И потом, мы справились своими силами.
— Это верно, справились. Но только в Подмосковье. А как вы оправдаете потерю Горной Крепости? Вы представляете, что будет, если Хозяин пой-, мет, какое оружие оказалось у него в руках?
— Он не сумеет им воспользоваться, — убежденно заявил Манилов. — Без подробной документации и спецов обладание системой, это все равно что владение дачным участком на Марсе, чистая теория.
— В руках у Боброва не только система, но и «Сокол».
— Я помню, господин министр. — Генерал успокоился и заговорил увереннее: — Все равно без программ и документов у «черных» ничего не выйдет. Система — это оружие будущего, инструмент войны восьмого поколения, применение его на практике требует высочайших знаний и мощной технической поддержки. Даже владея полноценным «Соколом», «черные» не сумели бы воспользоваться системой, они ж тупицы все как один. А уж с Барковым этим недоделанным не смогут и подавно.
— Ты пытаешься меня успокоить? — министр рассердился и отбросил официальный тон. — Напрасно, Манилов! Я не хуже тебя знаю, чем чревата ситуация, а чего не может быть ни при каких обстоятельствах. Потому и не вмешивался до сих пор в ваши глупые разборки. Но вы все зашли чересчур далеко и поставили проект на грань срыва. Теперь придется исправлять ситуацию, генерал. Я отдал приказ Опарину. Его спецназ зачистит Горную Крепость не позже сегодняшнего вечера. А товарищи из ФСБ возьмут Боброва. Ситуация созрела. Одно дело — заварушка далеко в горах или авиакатастрофа под Питером, но локальная война почти посреди Москвы — это уже перебор. В высших кругах Хозяину этого не простят. Уже и президент заинтересовался этим «рецидивом перестроечного бандитизма», как он выразился. Таким образом, мы наконец-то закроем тему «черных палок в красных колесах». Ну а ты, будь любезен, проследи, чтобы не произошла утечка информации и… продукта с объектов. И «Сокола» этого треклятого не проворонь в очередной раз. Что ты вообще с ним возишься?! Давно бы шлепнул, и весь разговор…
— Это не так просто, господин министр. Один раз мы пытались его уничтожить, видите, что получилось? Он нашел нового хозяина и затаился. Теперь будет еще сложнее. Он начинает нащупывать связь с системой, и это постепенно превращает его носителя в совершенную боевую машину…
— Ты, короче, генерал, — перебил Манилова министр, — не можешь его пристрелить, взорви или напалмом облей, мне все равно. Только пока система не готова ко второму этапу проекта, никакие «Соколы» ее внимание отвлекать не должны, понятно? Вот когда придет время, тогда мы их выпустим из клеток. Да не залетных, как твой Барков, а настоящих, боевых. А пока помоги Опарину и после сосредоточься на деле. У нас ведь сроки существуют, ты не забыл?
— Тридцать, ноль девять, — генерал кивнул. — Я помню. Мы укладываемся. Хотя без Сухопарова будет сложнее.
— Вот-вот, — министр нахмурился. — И полковника «черным» припомним. Надо же, скоты, возомнили о себе невесть что!
— Они еще и базы данных нам подпортили, хакеры сраные! В первый раз мы их сетевую атаку отбили, а вот во второй… Хорошо, что у нас все на лазерных дисках было заархивировано.
— Это хорошо. — Министр немного расслабился и уже почти не сердился. — Я всегда говорил: старый конь борозды не портит. Архив на си-ди, пусть и древний способ подстраховки, зато надежный, как клинопись. Ладно, это хулиганство мы им тоже припомним. Все, Манилов, служи Отечеству. Если что, звони мне напрямую. Под личный контроль дело беру…
Линия очистилась, и генерал облегченно выдохнул. В общем-то ввод в бой таких солидных резервов был неплохим подспорьем. Гарантированное устранение Боброва и его «черной» компании теоретически было на пользу проекту. По крайней мере, так все выглядело с официальной позиции. Но ведь существовала еще и позиция Главного! А что, если новый расклад сил ему не понравится? Ведь у него существуют свои планы относительно системы, которую разрабатывают на секретных объектах военные. Что, если они не совпадут с планами официального начальства генерала Манилова?
«До сих пор вроде бы совпадали. А не совпадут, позвонит и скажет, что ему надо, — рассудил генерал. — Я деньги получаю не за то, чтобы его мысли угадывать. И поважнее дела имеются. Например, с Барковым этим скребучим разобраться. Прав министр, лучше было сразу его шлепнуть, не возиться. Но теперь-то поздно, придется снова его „добывать“. Надо бы Опарина предупредить, чтобы не нарвался, как мои ребята во второй зоне на бульдозер с пушкой. Или на пылесос с саблей…»
Он вызвал генерала, командующего охраной стратегических объектов Южного округа.
— Могу лично тебе его оставить, — выслушав просьбу, согласился Опарин. — А если серьезно, присылай команду, пристегну ее к спецназу, пусть охотятся конкретно за Барковым. Моим орлам и без того работы хватит.
— Пришлю. Спасибо, Иван Юрьевич.
— Всегда пожалуйста, Петр Георгиевич. Время «Ч» на девять сорок пять назначено, пусть твои бойцы поспешат…